Страница:
Он вышел из квартиры. Нина несколько раз прошлась по комнате. Правильно ли она поступила? Может и правильно, но не благоразумно. Зачем лишать ребенка обеспеченного будущего? У нее жизнь не сложилась, так пусть малыш растет беззаботно и счастливо. Она решительно направилась на балкон и окликнула Тюленя. Тот поднял голову с полными надежды глазами.
– Я согласна!
– Собирайся. Заеду за тобой через пару часов. – Он помахал ей рукой и пошел к своей машине.
В опечатанной квартире Диксона хранилась общаковая касса. Виктор знал, где находится тайник и именно туда направлялся. Он оставил машину за квартал от дома Марата и пошел пешком. Быстро и тихо взломать железную дверь ему было одному не под силу, к тому же, не имело смысла срывать печать. Милиция вряд ли производила в квартире обыск и оставлять следы он не хотел.
Единственный способ проникнуть в квартиру – через крышу девятиэтажки. Балкон находился с торца дома и прохожие редко ходили здесь.
Сложность заключалась в том, что квартира располагалась на восьмом этаже и чтобы попасть туда, нельзя миновать балкон девятого этажа. В расчете на то, что хозяева на работе, приходилось рисковать. Виктор зацепился за железный крюк, торчащий из бетонной стены, повис и, раскачавшись, спрыгнул удачно на нужный балкон и заглянул сквозь занавешенные тюлью шторы в квартиру.
Двое мужчин похожие на воров, поспешно передвигались по комнате, кидая вещи, которые собирались прихватить с собой, на диван. Все, что угодно ожидал Тюлень, но только не это. Он выбрал момент, когда воры повернулись к нему спиной, и ловко перемахнул через перегородку балкона. Руки его держались за верхний край перегородки балкона девятого этажа, а ноги нащупали край перегородки восьмого этажа.
Тюлень разжал пальцы рук и, соблюдая равновесие, осторожно присел. Дальнейшее проникновение в квартиру не заняло более минуты. Виктор задержался на несколько секунд возле меловых силуэтов на полу прихожей и прошел в спальню. Он отодвинул от стены шкаф для белья и перевернул его. Отверткой, прихваченной с собой, отодрал лист ДВП. Прямо в руки выпал большой кожаный дипломат.
Гущин вдавил пальцами гвозди, вернул шкаф в первоначальное положение и задвинул его на место. То, что дипломат далеко не пустой, можно было определить по весу, поэтому Тюлень не стал проверять его содержимое, а вновь отправился на балкон. Он закинул дорогостоящую ношу на следующий этаж и, без усилий поднявшись, перелез туда сам. Воры еще не закончили свою грязную работу, как услышали шлепок дипломата. Один из них как раз вышел на балкон, когда на него неожиданно налетел Гущин.
– Вы еще не убрались из моей квартиры? – поинтересовался он у оторопевшего мужика, который буквально проглотил язык. – Я, кажется, с тобой разговариваю! – повысил голос Тюлень и ударил молчаливого собеседника в челюсть. Тот улетел через балконную дверь в комнату и упал на руки подельника. Следом вошел Тюлень и ударил еще раз по двум противникам сразу. Действовал Виктор левой рукой, в правой он держал ценный дипломат. В нем сохранилось еще столько бычьей силы, что испытавшие на себе эту силу не спешили подниматься для продолжения неравной борьбы.
– Чтоб к моему возвращению был полный порядок! – приказал Тюлень, открывая запоры на входной двери и надеясь, что надолго отбил случайным знакомым охоту воровать. Что они его не заложат, он не сомневался.
Гущин не исключал возможности, что ему удастся убедить Нину, поэтому подготовился заранее: продал квартиру и привел в порядок все документы, даже автомобиль снял с учета в ГАИ. Теперь он лишь заскочил на временно снимаемую квартиру и, прихватив единственный чемодан с вещами первой необходимости, отправился за Ниной. Та собиралась более основательно. Несмотря на то, что Виктор категорически отказался брать с собой больше половины, машина под завязку была забита ее вещами.
– А как же мое жилье? – поинтересовалась Нина, когда они уже выехали на загородную трассу.
– Через какое-то время уладишь этот вопрос, но сейчас здесь оставаться опасно – ответил Гущин.
Они зарегистрировали брак и обосновались в небольшом городке Краснодарского края. В целях безопасности супруги взяли фамилию Нины, ведь никто не знал, что они сбежали вместе, а о кассе общака было известно не только Тюленю. Рано или поздно, но ее исчезновение должны обнаружить другие члены группировки, которые, похоже, дожидались, когда милиция снимет печати с дверей квартиры Диксона.
Крутояровы приобрели огромный и просторный коттедж. А к рождению сына, которого назвали в честь настоящего отца, обставили и оборудовали детскую комнату.
Гущин открыл собственное дело и занимался теперь официальным бизнесом. За два года построил кирпичный завод, закупив современное оборудование.
Город получил несколько сот рабочих мест и высококачественный строительный материал. Деньги у Гущина еще не иссякли и он строил планы на будущее. К тому же кирпичный завод уже давал приличную прибыль.
Но с Ниной они жили, как брат с сестрой, что было оговорено с самого начала. Виктор смотрел на жену такими влюбленными глазами, что той порой становилось очень жаль его. Внешне он, конечно, был очень некрасивым, особое отвращение вызывал крупный, мясистый нос. Но к уродству, как и к красоте, постепенно привыкают. А его неиссякаемая доброта к ней и ее ребенку сводила на нет изъяны во внешности.
И супруга постоянно чувствовала себя в чем-то должником перед мужем, понимая, что в конце концов допустит его в свою постель.
Алеша рос шустрым мальчиком и быстро развивался. В два года он говорил практически все, только немного глотал окончания слов, но даже букву «р» выговаривал без затруднений. На лицо он был вылитым Алексеем Казаковым. Он любил Виктора, считая его своим отцом. После празднования второго дня рождения сына Крутояровы решили, что прошло уже достаточно много времени и Нина может съездить в Саратов, чтобы уладить дела с квартирой. Но именно в этой поездке ее выследили бывшие напарники Тюленя. Уладив дела с квартирой, Нина вернулась домой. Вслед за ней приехали Сотник и Тихоня.
Приехала Нина домой с субботы на воскресенье ночью. Открыла дверь своим ключом. Получив возможность остаться наедине со своими мыслями, она многое в поездке обдумала. Да, ее погибший возлюбленный мог дать Виктору сто очков форы почти во всем. Но будучи женатым человеком, он не мог гарантировать ей стабильного будущего, которое давал некрасивый внешне, но щедрый душой Виктор.
Женщина заглянула в детскую комнату и улыбнулась, увидев надутые детские губки спящего сына. Она прикрыла дверь комнаты и отправилась в ванну. Смыв с себя дорожную грязь, она решительно направилась к Виктору, теперь уже понимая, что должна думать не только о себе и о сыне, но и о том, кто старается сделать их счастливыми.
Тюлень лежал на животе и спал так крепко, что не слышал, как в комнату вошла любимая женщина. А Нина долго изучала его взглядом и впервые не нашла в нем ничего уродливого. Она присела на край кровати и провела по спине мужа нежной рукой. Несмотря на то, что Виктор спал, от ее прикосновения он проснулся и перевернулся на спину.
– Глазам своим не верю, – прошептали его губы. Супруга загадочно улыбнулась, скинула домашний халатик и молча легла к нему под одеяло. Прикосновение сильных мужских рук ей показались приятным, но не более того. То удовольствие, которое ей доставлял Алексей, вызывая неистовое желание обладать им, не шло ни в какое сравнение с ласками нового партнера. Нина закрыла глаза и представила на месте Виктора Алексея и сразу по спине побежали мурашки. Она застонала и крепко прижалась к мужу. Виктору же не надо было представлять на ее месте кого-нибудь другого и они оба, с наслаждением, окунулись в вечную сказку любви… Нина открыла глаза, когда солнце только показалось на горизонте, но Виктор уже был одет.
– Ты что так рано? Сегодня же воскресенье, – удивилась она.
– Ты можешь поваляться еще с часик, а я пока подготовлю все к поездке.
– Какой поездке? – обрадовалась жена.
– Я повезу вас на море. Один знакомый показал мне классное место. Ручаюсь, что тебе понравится, – и он вышел, послав жене воздушный поцелуй и уверенный, что в их супружеских отношениях наконец-то наступил перелом. А уж он-то постарается вести семейный корабль в нужном направлении.
Несколько часов Крутояровы провели в пути.
Хоть Виктор и сидел за рулем автомобиля, рот у него не закрывался. Куда девался угрюмый, неразговорчивый человек. Теперь он был счастлив. Его настроение передалось и остальным членам семьи. Улыбку словно приклеили к лицу Нины и она с удовольствием общалась с мужем. Даже маленький Алеша встревал в разговор родителей и несколько раз пытался перелезть к ним вперед, пока не добился своего. Мать взяла его на руки и посадила себе на колени.
– Теперь доволен?
– Лучше. А то сзади не слышно вас, – заявил довольный малыш, вызывая веселый хохот родителей. Они не замечали, что на протяжении всего пути на ними следовал один и тот же автомобиль.
Море действительно завораживало, но становилось неспокойным.
– А здесь не опасно оставаться? – спросила Нина.
– Мы поднимемся вон на ту скалу. – Виктор показал рукой направление. – Туда волны не достают и мы будем в безопасности.
– Но мы не альпинисты.
– Мне известна тайная тропка, – сказал Виктор и двинулся вперед с двумя хозяйственными сумками в руках. Нина взяла малыша на руки и последовала за мужем.
Вскоре они основательно устроились на вершине скалы. Виктор готовился к приготовлению шашлыков: мясо у него было замочено в кастрюльке с плотной крышкой, а дров, которые занимали значительное место в одной из хозяйственных сумок, должно было хватить.
Нина крепко держала сына за руку и смотрела, как волны разбивались о подножие скалы, разлетаясь на мелкие брызги, изредка долетавшие до них. Уединение в таком месте подтверждало, как мал и ничтожен человек перед природной стихией. И это должно было вызывать тревогу, но Нина чувствовала себя спокойно с таким мужчиной, как Виктор.
– Великолепное зрелище! – восхитилась она.
– Я говорил, что тебе понравится, – напомнил с гордостью муж.
– Мама, я хочу вниз, – попросил Алеша.
– Потом, сыночек. Папа приготовит шашлыки, покушаем и вместе спустимся, – пообещала мать.
– Я только начал разжигать огонь и нужно ждать, пока прогорят дрова и превратятся в угли. Да и потом немало возни. Так что пусть малыш побегает по берегу. Ему трудно усидеть на одном месте, – поддержал отец сына.
– Пошли, – улыбнулась Нина, – папа отпускает. Вот шкода! Всегда своего добьется! – сказала она, скорее довольная характером сына, чем огорченная.
– Близко к воде не подпускай, – успел супруг дать наставления. Тюлень сидел на корточках, крутил шампуры и брызгал водой на угли, которые время от времени выкидывали пламя. Он не заметил, как сзади к нему подкрались двое с оружием в руках.
– Прикарманил денежки и в ус не дуешь? – пробасил Сотник над самым его ухом.
Виктор резко вскочил и обернулся, но выстрел отбросил его к краю скалы. Держась за рану в левом боку, он еще раз встал на ноги.
– Может быть договоримся, парни? – спросил он.
– Чем, интересно, ты собрался возвращать долг?
– ответил вопросом на вопрос Тихоня. В рукопашной Тюлень справился бы с обоими, но против двух пистолетов оказался бессильным.
– У меня есть кирпичный завод, еще кое-что строю, – тянул время Виктор.
– Завод в дипломате не увезешь, – намекнул Игорь на то, как их нагрел бывший подельник.
– Значит нет выхода? – Виктор опустил руки и гордо вытянулся. – Тогда не затягивайте, кончайте меня! – Он вспомнил, что в любую минуту могут появиться его жена и сын, поэтому теперь торопил события.
– Ну что ж, – усмехнулся Сотник. – Согласись, что ты это заслужил? – Он вытянул руку и прицелился, мишень не двинулась с места. Они отлично видели, как Игорь второй пулей попал Тюленю в область сердца, но тот продолжал стоять на ногах. Сотник решил подтолкнуть приговоренного со скалы и приблизился к нему. Свободной рукой он толкнул его, но Тюлень одной рукой ухватил его за волосы, второй за руку с оружием. Они оба, на глазах растерянного Тихони, полетели вниз.
Нижним при падении оказался Сотник и его смерть наступила мгновенно. Тюлень все еще оставался живым. Пуля не коснулась сердца, но задела сердечную мышцу, поэтому ранение было смертельным. Невероятным усилием воли Виктор удерживал сознание, сжимая рукоятку пистолета. На него набегали волны, а подножие скалы было наклонным. Игоря уже поглотило море, но Тюлень умудрялся удерживаться. Как только на краю скалы показался Тихоня, он с трудом вскинул отяжелевшую руку и дважды выстрелил. Заметив, что его усилия не пропали даром, перестал бороться за жизнь и потерял сознание. Тихоня получил обе пули в легкие и дышал с присвистом.
Он упал на краю скалы, но переполз к центру вершины. Теперь он лежал, истекая кровью и вдыхая запах подгорелых шашлыков, в ожидании семейства Виктора.
Нина из-за шума моря выстрелов не слышала. Женщина взобралась на вершину с ребенком на руках. Запоздало заметив направленный на них ствол пистолета, Нина все же успела поставить малыша на ноги и оттолкнуть в сторону. Две пули пробили ее тело, а третья угодила в голову. Она упала на самом верху подъема.
– Мама упала. – В поле зрения убийцы показалась Алешина головка. – Вставай, мама, вставай. – Малыш теребил женщину за руку. В глазах Тихони помутнело, но он пытался уловить цель до тех пор, пока не упала ослабевшая рука. Сколько ни старался он вновь поднять ее, ему не удалось.
Маленький Алеша догадался, что мама его умерла, а папа бросил одного. Он бегал по вершине скалы, горько плакал и просил, чтобы за ним пришел папа.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
– Я согласна!
– Собирайся. Заеду за тобой через пару часов. – Он помахал ей рукой и пошел к своей машине.
В опечатанной квартире Диксона хранилась общаковая касса. Виктор знал, где находится тайник и именно туда направлялся. Он оставил машину за квартал от дома Марата и пошел пешком. Быстро и тихо взломать железную дверь ему было одному не под силу, к тому же, не имело смысла срывать печать. Милиция вряд ли производила в квартире обыск и оставлять следы он не хотел.
Единственный способ проникнуть в квартиру – через крышу девятиэтажки. Балкон находился с торца дома и прохожие редко ходили здесь.
Сложность заключалась в том, что квартира располагалась на восьмом этаже и чтобы попасть туда, нельзя миновать балкон девятого этажа. В расчете на то, что хозяева на работе, приходилось рисковать. Виктор зацепился за железный крюк, торчащий из бетонной стены, повис и, раскачавшись, спрыгнул удачно на нужный балкон и заглянул сквозь занавешенные тюлью шторы в квартиру.
Двое мужчин похожие на воров, поспешно передвигались по комнате, кидая вещи, которые собирались прихватить с собой, на диван. Все, что угодно ожидал Тюлень, но только не это. Он выбрал момент, когда воры повернулись к нему спиной, и ловко перемахнул через перегородку балкона. Руки его держались за верхний край перегородки балкона девятого этажа, а ноги нащупали край перегородки восьмого этажа.
Тюлень разжал пальцы рук и, соблюдая равновесие, осторожно присел. Дальнейшее проникновение в квартиру не заняло более минуты. Виктор задержался на несколько секунд возле меловых силуэтов на полу прихожей и прошел в спальню. Он отодвинул от стены шкаф для белья и перевернул его. Отверткой, прихваченной с собой, отодрал лист ДВП. Прямо в руки выпал большой кожаный дипломат.
Гущин вдавил пальцами гвозди, вернул шкаф в первоначальное положение и задвинул его на место. То, что дипломат далеко не пустой, можно было определить по весу, поэтому Тюлень не стал проверять его содержимое, а вновь отправился на балкон. Он закинул дорогостоящую ношу на следующий этаж и, без усилий поднявшись, перелез туда сам. Воры еще не закончили свою грязную работу, как услышали шлепок дипломата. Один из них как раз вышел на балкон, когда на него неожиданно налетел Гущин.
– Вы еще не убрались из моей квартиры? – поинтересовался он у оторопевшего мужика, который буквально проглотил язык. – Я, кажется, с тобой разговариваю! – повысил голос Тюлень и ударил молчаливого собеседника в челюсть. Тот улетел через балконную дверь в комнату и упал на руки подельника. Следом вошел Тюлень и ударил еще раз по двум противникам сразу. Действовал Виктор левой рукой, в правой он держал ценный дипломат. В нем сохранилось еще столько бычьей силы, что испытавшие на себе эту силу не спешили подниматься для продолжения неравной борьбы.
– Чтоб к моему возвращению был полный порядок! – приказал Тюлень, открывая запоры на входной двери и надеясь, что надолго отбил случайным знакомым охоту воровать. Что они его не заложат, он не сомневался.
Гущин не исключал возможности, что ему удастся убедить Нину, поэтому подготовился заранее: продал квартиру и привел в порядок все документы, даже автомобиль снял с учета в ГАИ. Теперь он лишь заскочил на временно снимаемую квартиру и, прихватив единственный чемодан с вещами первой необходимости, отправился за Ниной. Та собиралась более основательно. Несмотря на то, что Виктор категорически отказался брать с собой больше половины, машина под завязку была забита ее вещами.
– А как же мое жилье? – поинтересовалась Нина, когда они уже выехали на загородную трассу.
– Через какое-то время уладишь этот вопрос, но сейчас здесь оставаться опасно – ответил Гущин.
Они зарегистрировали брак и обосновались в небольшом городке Краснодарского края. В целях безопасности супруги взяли фамилию Нины, ведь никто не знал, что они сбежали вместе, а о кассе общака было известно не только Тюленю. Рано или поздно, но ее исчезновение должны обнаружить другие члены группировки, которые, похоже, дожидались, когда милиция снимет печати с дверей квартиры Диксона.
Крутояровы приобрели огромный и просторный коттедж. А к рождению сына, которого назвали в честь настоящего отца, обставили и оборудовали детскую комнату.
Гущин открыл собственное дело и занимался теперь официальным бизнесом. За два года построил кирпичный завод, закупив современное оборудование.
Город получил несколько сот рабочих мест и высококачественный строительный материал. Деньги у Гущина еще не иссякли и он строил планы на будущее. К тому же кирпичный завод уже давал приличную прибыль.
Но с Ниной они жили, как брат с сестрой, что было оговорено с самого начала. Виктор смотрел на жену такими влюбленными глазами, что той порой становилось очень жаль его. Внешне он, конечно, был очень некрасивым, особое отвращение вызывал крупный, мясистый нос. Но к уродству, как и к красоте, постепенно привыкают. А его неиссякаемая доброта к ней и ее ребенку сводила на нет изъяны во внешности.
И супруга постоянно чувствовала себя в чем-то должником перед мужем, понимая, что в конце концов допустит его в свою постель.
Алеша рос шустрым мальчиком и быстро развивался. В два года он говорил практически все, только немного глотал окончания слов, но даже букву «р» выговаривал без затруднений. На лицо он был вылитым Алексеем Казаковым. Он любил Виктора, считая его своим отцом. После празднования второго дня рождения сына Крутояровы решили, что прошло уже достаточно много времени и Нина может съездить в Саратов, чтобы уладить дела с квартирой. Но именно в этой поездке ее выследили бывшие напарники Тюленя. Уладив дела с квартирой, Нина вернулась домой. Вслед за ней приехали Сотник и Тихоня.
Приехала Нина домой с субботы на воскресенье ночью. Открыла дверь своим ключом. Получив возможность остаться наедине со своими мыслями, она многое в поездке обдумала. Да, ее погибший возлюбленный мог дать Виктору сто очков форы почти во всем. Но будучи женатым человеком, он не мог гарантировать ей стабильного будущего, которое давал некрасивый внешне, но щедрый душой Виктор.
Женщина заглянула в детскую комнату и улыбнулась, увидев надутые детские губки спящего сына. Она прикрыла дверь комнаты и отправилась в ванну. Смыв с себя дорожную грязь, она решительно направилась к Виктору, теперь уже понимая, что должна думать не только о себе и о сыне, но и о том, кто старается сделать их счастливыми.
Тюлень лежал на животе и спал так крепко, что не слышал, как в комнату вошла любимая женщина. А Нина долго изучала его взглядом и впервые не нашла в нем ничего уродливого. Она присела на край кровати и провела по спине мужа нежной рукой. Несмотря на то, что Виктор спал, от ее прикосновения он проснулся и перевернулся на спину.
– Глазам своим не верю, – прошептали его губы. Супруга загадочно улыбнулась, скинула домашний халатик и молча легла к нему под одеяло. Прикосновение сильных мужских рук ей показались приятным, но не более того. То удовольствие, которое ей доставлял Алексей, вызывая неистовое желание обладать им, не шло ни в какое сравнение с ласками нового партнера. Нина закрыла глаза и представила на месте Виктора Алексея и сразу по спине побежали мурашки. Она застонала и крепко прижалась к мужу. Виктору же не надо было представлять на ее месте кого-нибудь другого и они оба, с наслаждением, окунулись в вечную сказку любви… Нина открыла глаза, когда солнце только показалось на горизонте, но Виктор уже был одет.
– Ты что так рано? Сегодня же воскресенье, – удивилась она.
– Ты можешь поваляться еще с часик, а я пока подготовлю все к поездке.
– Какой поездке? – обрадовалась жена.
– Я повезу вас на море. Один знакомый показал мне классное место. Ручаюсь, что тебе понравится, – и он вышел, послав жене воздушный поцелуй и уверенный, что в их супружеских отношениях наконец-то наступил перелом. А уж он-то постарается вести семейный корабль в нужном направлении.
Несколько часов Крутояровы провели в пути.
Хоть Виктор и сидел за рулем автомобиля, рот у него не закрывался. Куда девался угрюмый, неразговорчивый человек. Теперь он был счастлив. Его настроение передалось и остальным членам семьи. Улыбку словно приклеили к лицу Нины и она с удовольствием общалась с мужем. Даже маленький Алеша встревал в разговор родителей и несколько раз пытался перелезть к ним вперед, пока не добился своего. Мать взяла его на руки и посадила себе на колени.
– Теперь доволен?
– Лучше. А то сзади не слышно вас, – заявил довольный малыш, вызывая веселый хохот родителей. Они не замечали, что на протяжении всего пути на ними следовал один и тот же автомобиль.
Море действительно завораживало, но становилось неспокойным.
– А здесь не опасно оставаться? – спросила Нина.
– Мы поднимемся вон на ту скалу. – Виктор показал рукой направление. – Туда волны не достают и мы будем в безопасности.
– Но мы не альпинисты.
– Мне известна тайная тропка, – сказал Виктор и двинулся вперед с двумя хозяйственными сумками в руках. Нина взяла малыша на руки и последовала за мужем.
Вскоре они основательно устроились на вершине скалы. Виктор готовился к приготовлению шашлыков: мясо у него было замочено в кастрюльке с плотной крышкой, а дров, которые занимали значительное место в одной из хозяйственных сумок, должно было хватить.
Нина крепко держала сына за руку и смотрела, как волны разбивались о подножие скалы, разлетаясь на мелкие брызги, изредка долетавшие до них. Уединение в таком месте подтверждало, как мал и ничтожен человек перед природной стихией. И это должно было вызывать тревогу, но Нина чувствовала себя спокойно с таким мужчиной, как Виктор.
– Великолепное зрелище! – восхитилась она.
– Я говорил, что тебе понравится, – напомнил с гордостью муж.
– Мама, я хочу вниз, – попросил Алеша.
– Потом, сыночек. Папа приготовит шашлыки, покушаем и вместе спустимся, – пообещала мать.
– Я только начал разжигать огонь и нужно ждать, пока прогорят дрова и превратятся в угли. Да и потом немало возни. Так что пусть малыш побегает по берегу. Ему трудно усидеть на одном месте, – поддержал отец сына.
– Пошли, – улыбнулась Нина, – папа отпускает. Вот шкода! Всегда своего добьется! – сказала она, скорее довольная характером сына, чем огорченная.
– Близко к воде не подпускай, – успел супруг дать наставления. Тюлень сидел на корточках, крутил шампуры и брызгал водой на угли, которые время от времени выкидывали пламя. Он не заметил, как сзади к нему подкрались двое с оружием в руках.
– Прикарманил денежки и в ус не дуешь? – пробасил Сотник над самым его ухом.
Виктор резко вскочил и обернулся, но выстрел отбросил его к краю скалы. Держась за рану в левом боку, он еще раз встал на ноги.
– Может быть договоримся, парни? – спросил он.
– Чем, интересно, ты собрался возвращать долг?
– ответил вопросом на вопрос Тихоня. В рукопашной Тюлень справился бы с обоими, но против двух пистолетов оказался бессильным.
– У меня есть кирпичный завод, еще кое-что строю, – тянул время Виктор.
– Завод в дипломате не увезешь, – намекнул Игорь на то, как их нагрел бывший подельник.
– Значит нет выхода? – Виктор опустил руки и гордо вытянулся. – Тогда не затягивайте, кончайте меня! – Он вспомнил, что в любую минуту могут появиться его жена и сын, поэтому теперь торопил события.
– Ну что ж, – усмехнулся Сотник. – Согласись, что ты это заслужил? – Он вытянул руку и прицелился, мишень не двинулась с места. Они отлично видели, как Игорь второй пулей попал Тюленю в область сердца, но тот продолжал стоять на ногах. Сотник решил подтолкнуть приговоренного со скалы и приблизился к нему. Свободной рукой он толкнул его, но Тюлень одной рукой ухватил его за волосы, второй за руку с оружием. Они оба, на глазах растерянного Тихони, полетели вниз.
Нижним при падении оказался Сотник и его смерть наступила мгновенно. Тюлень все еще оставался живым. Пуля не коснулась сердца, но задела сердечную мышцу, поэтому ранение было смертельным. Невероятным усилием воли Виктор удерживал сознание, сжимая рукоятку пистолета. На него набегали волны, а подножие скалы было наклонным. Игоря уже поглотило море, но Тюлень умудрялся удерживаться. Как только на краю скалы показался Тихоня, он с трудом вскинул отяжелевшую руку и дважды выстрелил. Заметив, что его усилия не пропали даром, перестал бороться за жизнь и потерял сознание. Тихоня получил обе пули в легкие и дышал с присвистом.
Он упал на краю скалы, но переполз к центру вершины. Теперь он лежал, истекая кровью и вдыхая запах подгорелых шашлыков, в ожидании семейства Виктора.
Нина из-за шума моря выстрелов не слышала. Женщина взобралась на вершину с ребенком на руках. Запоздало заметив направленный на них ствол пистолета, Нина все же успела поставить малыша на ноги и оттолкнуть в сторону. Две пули пробили ее тело, а третья угодила в голову. Она упала на самом верху подъема.
– Мама упала. – В поле зрения убийцы показалась Алешина головка. – Вставай, мама, вставай. – Малыш теребил женщину за руку. В глазах Тихони помутнело, но он пытался уловить цель до тех пор, пока не упала ослабевшая рука. Сколько ни старался он вновь поднять ее, ему не удалось.
Маленький Алеша догадался, что мама его умерла, а папа бросил одного. Он бегал по вершине скалы, горько плакал и просил, чтобы за ним пришел папа.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Вершкова вызвал к себе начальник отделения милиции.
– Проходи, садись, – предложил он ему место на стуле рядом со своим письменным столом. – У меня к тебе доверительная, но серьезная беседа, – сказал он, как только подчиненный занял предложенное место.
– Я вас слушаю, Глеб Сергеевич. – У них сложились теплые и добрые отношения и наедине Александр называл командира по имени отчеству.
– В затруднительное положение ты попал, парень.
– Устав о задержании преступника нарушил? – догадался Вершков.
– Особо опасного преступника, – поправил его подполковник. – Ты обязан был предупредить меня и его бы задержала спецгруппа.
– Да все понимаю, только есть небольшой нюанс: он отец женщины, которую я люблю, – признался собеседник.
– Ну что с тобой поделаешь? – Глеб Сергеевич даже махнул рукой. – Мне ты симпатичен, но в управлении поднялся переполох, – поделился он информацией.
– Что мне теперь будет? – поинтересовался Александр.
– Меры самообороны ты не превысил и в тюрьму тебя не посадят, но я опасаюсь, как бы не уволили из рядов правоохранительных органов. Но нам нужны такие парни, как ты.
– Что сделано, того не вернешь.
– И у преступного мира ты на крючке, есть информация, что они поклялись отомстить за авторитета.
– Я не боюсь.
– Пока ты носишь погоны, они и сами тебя опасаются. Но в противном случае у них развяжутся руки.
– Что вы меня пугаете, Глеб Сергеевич? – Вершков догадался, что подполковник что-то продумал.
– Как ни крути, а неплохо тебе исчезнуть недельки на две, пока не улягутся страсти. Есть куда? – и подполковник хитро улыбнулся.
Александр вспомнил про бабушку по материнской линии и ему стало стыдно, что он ни разу не навестил ее. То, что судьба бросала его по всему свету, он не считал оправданием.
– Вообще-то есть. Съезжу в город, в котором родился.
– Вот и молодец! Бери две недели за свой счет и вперед. Может деньжат подбросить? Если нужно, так ты не стесняйся.
– Спасибо. Пока вроде не нуждаюсь.
– Ладно. Я тем временем оформлю перевод в другой город. Потихоньку от высокого начальства, – и подполковник поднял вверх указательный палец. – Куда бы тебе больше хотелось? – решил он учесть пожелания лейтенанта.
– Если жива бабушка, то можно туда, где родился, – ответил он, не то рассуждая, не то утверждая.
Вершков шел по родному, но незнакомому городу с каким-то внутренним волнением. По адресу, который у него был, бабушка уже давно не жила. Соседи сказали, что она в доме престарелых.
В свои восемьдесят девять лет Агриппина Матвеевна выглядела довольно бодрой старушкой и внуку очень обрадовалась.
– Ты прости, внучек, что не смогла навестить тебя в детском доме. Сам видишь, какая из меня путешественница.
– Что ты, бабушка, это ты прости меня, – и он принялся перечислять причины, по которым не мог раньше к ней приехать.
– А я помню тебя совсем маленьким, – перебила она его. – Совсем крошечным. Дочка звала в Москву, но я отказалась, не люблю быть в тягость людям. А когда твои родители погибли, пожалела, что не поехала. Будь я рядом, несчастья бы не случилось. – У нее увлажнились глаза. – Я тогда очень сильно болела, поэтому не забрала тебя к себе, – оправдывалась старушка. – А потом – дом престарелых.
– Не нужно, бабушка. – Вершков обнял ее. Они сидели на скамейке, во дворе дома престарелых. – Мне оформят перевод, я сниму квартиру и заберу тебя к себе. – Он радовался, что на свете осталась хоть одна по-настоящему родная душа.
– Я и прожила так долго, надеясь еще разок взглянуть на тебя. – Скупые слезы изредка скатывались по старческим щекам.
– Все. Не будем больше о грустном, – сказал Александр. – Скажи лучше: тебе известно, откуда у меня серебряная цепочка с подковкой? Мама обещала рассказать, когда вырасту, но… – он не стал договаривать.
Агриппина Матвеевна как-то сразу насторожилась и, посмотрев внуку прямо в глаза, спросила:
– Это правда, что Инга обещала тебе рассказать?
– Разве я похож на обманщика? – В голосе Александра прозвучала досада, если не обида. – Не веришь, можешь не рассказывать.
– Это не моя тайна и раз дочка хотела, слушай. – Слово «тайна» произвело на Александра впечатление и он уселся поудобнее. – Я не знаю, что обозначает надпись с обратной стороны подковки, но цепочка была на тебе, когда ты попал в руки моей дочери.
– Что это означает? – не понял внук. – Я что, родился с ней на шее?
– Это означает, что родила тебя другая женщина и подкинула.
Вершков сидел, словно оглушенный громом невиданной силы. Он не мог поверить в услышанное, поэтому осторожно, чтобы не обидеть старушку, спросил:
– А ты не выдумала эту историю?
– Вот тебе крест, – и она перекрестилась.
– Дорого бы я заплатил, чтобы взглянуть в глаза настоящих родителей.
– Родители тс, кто воспитывает, а того, кто родил да бросил, матерью не назовешь, – нравоучительно произнесла Агриппина Матвеевна. – На поиски такой и сил тратить не стоит, ее уже давно Бог наказал.
Они еще долго разговаривали. Бабушка вспоминала его детство, а он рассказал о своей жизни после смерти приемных родителей, которых он очень любил.
За те две недели, которые Вершков провел в городе, он навещал ее чуть ли не ежедневно и просиживал с ней на скамейке по полдня. В последний раз обещал скоро вернуться.
Встреча с бывшим однокурсником у Александра не была запланирована заранее, они столкнулись на одной из центральных улиц лицом к лицу.
– Сашка! Какими судьбами? – воскликнул Крупенин, хлопая друга по плечу.
– Привет, Василь, – более сдержанно откликнулся Вершков. Он находился не в самом хорошем расположении духа: любимая девушка, можно сказать, пропала без вести, тут еще ошеломляющая новость про родителей.
– Ты когда обратно? – поинтересовался Василий.
– Через несколько дней. А что?
– Я тоже в Саратов собираюсь на пару дней. Тянет. Значит, вместе?
– Договорились, – кивнул Вершков, – Нужно билеты взять на один рейс.
– Какой рейс? На моей машине поедем, – и Василь в очередной раз хлопнул друга по плечу.
– Так ты уже машину купил?
– Родители подкинули, – скромно признался Крупенин.
Через три дня Василий заехал за Вершковым в гостиницу и они тронулись в путь. Миновав пост ГАИ, водитель свернул на пригородную автостоянку.
– Зачем ты свернул? – поинтересовался Александр.
– Здесь продается целебная минеральная вода из местных источников, – пояснил бывший однокурсник. – Запасемся на дорожку.
Пока Крупенин бегал за водой, к Вершкову подошел водитель КАМАЗа и предложил.
– Плечевая нужна? Уступлю за литрушку.
– Какая плечевая? – сделал недоуменное лицо Александр.
– Ты что, серьезно не знаешь? Или прикалываешься?
– Первый раз слышу, – пожал он плечами.
– Женщину тебе предлагаю за литр водки. Возьмешь?
– Насовсем? – изумлению Вершкова не было предела. – А чья она?
– Во дает! – потешался водитель. – Когда надоест передашь другому или высадишь на какой-нибудь автостоянке. Это около города они дешевые, а в глуши можно подороже загнать. Ты куда едешь?
– В Саратов.
– Путь не близкий. Попользуешься и еще навар с литр иметь будешь.
– Как это, попользуюсь?
– Ну клоун! Я еще не встречал такого! Не знает, как бабой пользоваться!
– Послушай! – Александру уже порядком надоел весельчак. – Шел бы ты отсюда.
– Полегче на поворотах, мужик! Я тебе услугу предлагаю, а ты…
– Что я? – перебил его Вершков, вылезая из машины. Водитель придирчиво оглядел высокую фигуру с широким размахом плечей и выделяющейся через тонкую ткань летней рубашки мускулатурой и решил не связываться.
– Да ну тебя, как будто с луны свалился, – и, развернувшись, отправился к своему КАМАЗу. Вернулся Крупенин, и они выехали на автомагистраль.
– Ты знаешь, кто такая плечевая? – спросил Вершков.
– Безотказная женщина, – удивил своей осведомленностью Крупенин.
– Проститутка, значит.
– Нет, не проститутка, – возразил Василий. – Проститутка – это которая за деньги.
– А эта бесплатно что ли?
– Это женщины, у которых нет ни дома, ни родственников, в основном выпускницы детских домов, не приспособленные к жизни. Они голосуют на дорогах и ни в чем не отказывают водителям, лишь бы те их накормили, да подольше продержали в машине, особенно зимой. Водители жалеют опустившихся бедолаг и поэтому не выбрасывают на трассах, а передают их друг другу на автостоянках, – рассказал Василий все, что ему было известно о плечевых.
– Не передают, а продают за литр водки, – поправил Александр.
– Когда как и смотря где, – показал Крупенин более глубокие знания. – Подожди-подожди. Так ты все знаешь? А я тут перед ним распинаюсь.
– Пока ты за лечебной водичкой бегал, мне предложили, – сказал Вершков.
– Вот, оказывается, в чем дело! Зря отказался, в дороге веселей, когда женщина под рукой.
– Только не такая, – не согласился друг.
– Что-то машину вправо заносит. – Василий свернул на обочину и остановился. – Пойду баллоны проверю. – Около правого переднего колеса он недовольно поморщился. – Так и знал! Пяти километров от автостоянки не проехали, а уже прокололи колесо.
– Я помогу поставить запаску, – и Александр вылез из машины.
Когда они устанавливали запасное колесо, возле них притормозил КАМАЗ и уже знакомый Вершкову водитель поинтересовался:
– Не надумал?
– О чем это он? – спросил Крупенин.
– Это он мне предлагал плечевую.
– Она хорошенькая? – брал инициативу в свои руки Василий.
– Пальчики оближете, – самодовольно ухмыльнулся тот.
– Никого нам не нужно, – твердо сказал Вершков. – Проезжай давай!
– Но твой друг…
– Он пошутил.
– Зачем за меня решаешь? – выразил недовольство Крупенин.
– Прекрати заниматься ерундой! – урезонил его Вершков. И еще раз повторил водителю КАМАЗа. – Проезжай, тебе сказано!
Водитель КАМАЗа резко нажал на газ, выпуская клубы черного дыма и со скрежетом включил первую скорость.
– Не КАМАЗ, а развалюха! – выругался он, прежде чем тронуться, но Александр его уже не слушал. Он завороженно смотрел в кабину машины. Отодвинув шторку, выглянуло знакомое до боли лицо.
– Стой! – спохватился и запоздало крикнул Вершков. – Стой! – Но КАМАЗ, выпуская очередные дозы черного дыма, набирал скорость на трассе. – Скоро ты с колесом закончишь? Возится, как!.. – сорвал он злость на друге.
– Какая муха тебя укусила? – не понял тот. – Уже заканчиваю.
– Быстрее! – Он бросился помогать владельцу машины. – Собирай инструмент, я закручу последний болт.
– К чему такая спешка? За нами никто не гонится.
– Скорее, я сказал! – прикрикнул Вершков на друга. – Необходимо догнать КАМАЗ.
– Смотри, как приспичило, – подтрунивал над ним Крупенин, когда «жигуленок» уже набрал максимальную скорость.
– Плечевая… – Александр запнулся. – В КАМАЗе находится женщина, которую я люблю!
– Да ну!? – и водитель, казалось, вдавил педаль газа в пол. Прошло уже минут двадцать, но КАМАЗ они не догнали.
– На крыльях он у него что ли? – Василию с трудом верилось, что груженая под завязку грузовая машина могла передвигаться с такой скоростью.
– И почему их называют плечевыми? – спросил Вершков, думая о своем.
– Наверное потому, что голосуют на дорогах. Я слышал, что их так водители прозвали. – Перед развилкой Крупенин сбавил скорость. – Куда дальше?
– Давай прямо, – отчаялся Александр.
– Проходи, садись, – предложил он ему место на стуле рядом со своим письменным столом. – У меня к тебе доверительная, но серьезная беседа, – сказал он, как только подчиненный занял предложенное место.
– Я вас слушаю, Глеб Сергеевич. – У них сложились теплые и добрые отношения и наедине Александр называл командира по имени отчеству.
– В затруднительное положение ты попал, парень.
– Устав о задержании преступника нарушил? – догадался Вершков.
– Особо опасного преступника, – поправил его подполковник. – Ты обязан был предупредить меня и его бы задержала спецгруппа.
– Да все понимаю, только есть небольшой нюанс: он отец женщины, которую я люблю, – признался собеседник.
– Ну что с тобой поделаешь? – Глеб Сергеевич даже махнул рукой. – Мне ты симпатичен, но в управлении поднялся переполох, – поделился он информацией.
– Что мне теперь будет? – поинтересовался Александр.
– Меры самообороны ты не превысил и в тюрьму тебя не посадят, но я опасаюсь, как бы не уволили из рядов правоохранительных органов. Но нам нужны такие парни, как ты.
– Что сделано, того не вернешь.
– И у преступного мира ты на крючке, есть информация, что они поклялись отомстить за авторитета.
– Я не боюсь.
– Пока ты носишь погоны, они и сами тебя опасаются. Но в противном случае у них развяжутся руки.
– Что вы меня пугаете, Глеб Сергеевич? – Вершков догадался, что подполковник что-то продумал.
– Как ни крути, а неплохо тебе исчезнуть недельки на две, пока не улягутся страсти. Есть куда? – и подполковник хитро улыбнулся.
Александр вспомнил про бабушку по материнской линии и ему стало стыдно, что он ни разу не навестил ее. То, что судьба бросала его по всему свету, он не считал оправданием.
– Вообще-то есть. Съезжу в город, в котором родился.
– Вот и молодец! Бери две недели за свой счет и вперед. Может деньжат подбросить? Если нужно, так ты не стесняйся.
– Спасибо. Пока вроде не нуждаюсь.
– Ладно. Я тем временем оформлю перевод в другой город. Потихоньку от высокого начальства, – и подполковник поднял вверх указательный палец. – Куда бы тебе больше хотелось? – решил он учесть пожелания лейтенанта.
– Если жива бабушка, то можно туда, где родился, – ответил он, не то рассуждая, не то утверждая.
Вершков шел по родному, но незнакомому городу с каким-то внутренним волнением. По адресу, который у него был, бабушка уже давно не жила. Соседи сказали, что она в доме престарелых.
В свои восемьдесят девять лет Агриппина Матвеевна выглядела довольно бодрой старушкой и внуку очень обрадовалась.
– Ты прости, внучек, что не смогла навестить тебя в детском доме. Сам видишь, какая из меня путешественница.
– Что ты, бабушка, это ты прости меня, – и он принялся перечислять причины, по которым не мог раньше к ней приехать.
– А я помню тебя совсем маленьким, – перебила она его. – Совсем крошечным. Дочка звала в Москву, но я отказалась, не люблю быть в тягость людям. А когда твои родители погибли, пожалела, что не поехала. Будь я рядом, несчастья бы не случилось. – У нее увлажнились глаза. – Я тогда очень сильно болела, поэтому не забрала тебя к себе, – оправдывалась старушка. – А потом – дом престарелых.
– Не нужно, бабушка. – Вершков обнял ее. Они сидели на скамейке, во дворе дома престарелых. – Мне оформят перевод, я сниму квартиру и заберу тебя к себе. – Он радовался, что на свете осталась хоть одна по-настоящему родная душа.
– Я и прожила так долго, надеясь еще разок взглянуть на тебя. – Скупые слезы изредка скатывались по старческим щекам.
– Все. Не будем больше о грустном, – сказал Александр. – Скажи лучше: тебе известно, откуда у меня серебряная цепочка с подковкой? Мама обещала рассказать, когда вырасту, но… – он не стал договаривать.
Агриппина Матвеевна как-то сразу насторожилась и, посмотрев внуку прямо в глаза, спросила:
– Это правда, что Инга обещала тебе рассказать?
– Разве я похож на обманщика? – В голосе Александра прозвучала досада, если не обида. – Не веришь, можешь не рассказывать.
– Это не моя тайна и раз дочка хотела, слушай. – Слово «тайна» произвело на Александра впечатление и он уселся поудобнее. – Я не знаю, что обозначает надпись с обратной стороны подковки, но цепочка была на тебе, когда ты попал в руки моей дочери.
– Что это означает? – не понял внук. – Я что, родился с ней на шее?
– Это означает, что родила тебя другая женщина и подкинула.
Вершков сидел, словно оглушенный громом невиданной силы. Он не мог поверить в услышанное, поэтому осторожно, чтобы не обидеть старушку, спросил:
– А ты не выдумала эту историю?
– Вот тебе крест, – и она перекрестилась.
– Дорого бы я заплатил, чтобы взглянуть в глаза настоящих родителей.
– Родители тс, кто воспитывает, а того, кто родил да бросил, матерью не назовешь, – нравоучительно произнесла Агриппина Матвеевна. – На поиски такой и сил тратить не стоит, ее уже давно Бог наказал.
Они еще долго разговаривали. Бабушка вспоминала его детство, а он рассказал о своей жизни после смерти приемных родителей, которых он очень любил.
За те две недели, которые Вершков провел в городе, он навещал ее чуть ли не ежедневно и просиживал с ней на скамейке по полдня. В последний раз обещал скоро вернуться.
Встреча с бывшим однокурсником у Александра не была запланирована заранее, они столкнулись на одной из центральных улиц лицом к лицу.
– Сашка! Какими судьбами? – воскликнул Крупенин, хлопая друга по плечу.
– Привет, Василь, – более сдержанно откликнулся Вершков. Он находился не в самом хорошем расположении духа: любимая девушка, можно сказать, пропала без вести, тут еще ошеломляющая новость про родителей.
– Ты когда обратно? – поинтересовался Василий.
– Через несколько дней. А что?
– Я тоже в Саратов собираюсь на пару дней. Тянет. Значит, вместе?
– Договорились, – кивнул Вершков, – Нужно билеты взять на один рейс.
– Какой рейс? На моей машине поедем, – и Василь в очередной раз хлопнул друга по плечу.
– Так ты уже машину купил?
– Родители подкинули, – скромно признался Крупенин.
Через три дня Василий заехал за Вершковым в гостиницу и они тронулись в путь. Миновав пост ГАИ, водитель свернул на пригородную автостоянку.
– Зачем ты свернул? – поинтересовался Александр.
– Здесь продается целебная минеральная вода из местных источников, – пояснил бывший однокурсник. – Запасемся на дорожку.
Пока Крупенин бегал за водой, к Вершкову подошел водитель КАМАЗа и предложил.
– Плечевая нужна? Уступлю за литрушку.
– Какая плечевая? – сделал недоуменное лицо Александр.
– Ты что, серьезно не знаешь? Или прикалываешься?
– Первый раз слышу, – пожал он плечами.
– Женщину тебе предлагаю за литр водки. Возьмешь?
– Насовсем? – изумлению Вершкова не было предела. – А чья она?
– Во дает! – потешался водитель. – Когда надоест передашь другому или высадишь на какой-нибудь автостоянке. Это около города они дешевые, а в глуши можно подороже загнать. Ты куда едешь?
– В Саратов.
– Путь не близкий. Попользуешься и еще навар с литр иметь будешь.
– Как это, попользуюсь?
– Ну клоун! Я еще не встречал такого! Не знает, как бабой пользоваться!
– Послушай! – Александру уже порядком надоел весельчак. – Шел бы ты отсюда.
– Полегче на поворотах, мужик! Я тебе услугу предлагаю, а ты…
– Что я? – перебил его Вершков, вылезая из машины. Водитель придирчиво оглядел высокую фигуру с широким размахом плечей и выделяющейся через тонкую ткань летней рубашки мускулатурой и решил не связываться.
– Да ну тебя, как будто с луны свалился, – и, развернувшись, отправился к своему КАМАЗу. Вернулся Крупенин, и они выехали на автомагистраль.
– Ты знаешь, кто такая плечевая? – спросил Вершков.
– Безотказная женщина, – удивил своей осведомленностью Крупенин.
– Проститутка, значит.
– Нет, не проститутка, – возразил Василий. – Проститутка – это которая за деньги.
– А эта бесплатно что ли?
– Это женщины, у которых нет ни дома, ни родственников, в основном выпускницы детских домов, не приспособленные к жизни. Они голосуют на дорогах и ни в чем не отказывают водителям, лишь бы те их накормили, да подольше продержали в машине, особенно зимой. Водители жалеют опустившихся бедолаг и поэтому не выбрасывают на трассах, а передают их друг другу на автостоянках, – рассказал Василий все, что ему было известно о плечевых.
– Не передают, а продают за литр водки, – поправил Александр.
– Когда как и смотря где, – показал Крупенин более глубокие знания. – Подожди-подожди. Так ты все знаешь? А я тут перед ним распинаюсь.
– Пока ты за лечебной водичкой бегал, мне предложили, – сказал Вершков.
– Вот, оказывается, в чем дело! Зря отказался, в дороге веселей, когда женщина под рукой.
– Только не такая, – не согласился друг.
– Что-то машину вправо заносит. – Василий свернул на обочину и остановился. – Пойду баллоны проверю. – Около правого переднего колеса он недовольно поморщился. – Так и знал! Пяти километров от автостоянки не проехали, а уже прокололи колесо.
– Я помогу поставить запаску, – и Александр вылез из машины.
Когда они устанавливали запасное колесо, возле них притормозил КАМАЗ и уже знакомый Вершкову водитель поинтересовался:
– Не надумал?
– О чем это он? – спросил Крупенин.
– Это он мне предлагал плечевую.
– Она хорошенькая? – брал инициативу в свои руки Василий.
– Пальчики оближете, – самодовольно ухмыльнулся тот.
– Никого нам не нужно, – твердо сказал Вершков. – Проезжай давай!
– Но твой друг…
– Он пошутил.
– Зачем за меня решаешь? – выразил недовольство Крупенин.
– Прекрати заниматься ерундой! – урезонил его Вершков. И еще раз повторил водителю КАМАЗа. – Проезжай, тебе сказано!
Водитель КАМАЗа резко нажал на газ, выпуская клубы черного дыма и со скрежетом включил первую скорость.
– Не КАМАЗ, а развалюха! – выругался он, прежде чем тронуться, но Александр его уже не слушал. Он завороженно смотрел в кабину машины. Отодвинув шторку, выглянуло знакомое до боли лицо.
– Стой! – спохватился и запоздало крикнул Вершков. – Стой! – Но КАМАЗ, выпуская очередные дозы черного дыма, набирал скорость на трассе. – Скоро ты с колесом закончишь? Возится, как!.. – сорвал он злость на друге.
– Какая муха тебя укусила? – не понял тот. – Уже заканчиваю.
– Быстрее! – Он бросился помогать владельцу машины. – Собирай инструмент, я закручу последний болт.
– К чему такая спешка? За нами никто не гонится.
– Скорее, я сказал! – прикрикнул Вершков на друга. – Необходимо догнать КАМАЗ.
– Смотри, как приспичило, – подтрунивал над ним Крупенин, когда «жигуленок» уже набрал максимальную скорость.
– Плечевая… – Александр запнулся. – В КАМАЗе находится женщина, которую я люблю!
– Да ну!? – и водитель, казалось, вдавил педаль газа в пол. Прошло уже минут двадцать, но КАМАЗ они не догнали.
– На крыльях он у него что ли? – Василию с трудом верилось, что груженая под завязку грузовая машина могла передвигаться с такой скоростью.
– И почему их называют плечевыми? – спросил Вершков, думая о своем.
– Наверное потому, что голосуют на дорогах. Я слышал, что их так водители прозвали. – Перед развилкой Крупенин сбавил скорость. – Куда дальше?
– Давай прямо, – отчаялся Александр.