Анисов Михаил. Превратности судьбы. Часть II

   – Недельку здесь поживешь. Наберем шесть – семь человек, тогда за вами приедет бригадир. На счет удобств не обессудь, придется спать на раскладушке.
   – И на нарах приходилось, – ответил гость. – Дело, я смотрю, у вас поставлено на широкую ногу, а ты, значит, всему голова.
   – Так, скромный организатор, – принизил свою значимость собеседник. – Помогаем колхозам и совхозам в строительстве. Должен ведь кто-то обустраивать жизнь на селе, если государственные строительные компании не справляются.
   – Ты мне лапшу на уши не вешай, – улыбнулся Тарас Поликарпович. – Председателям колхозов и директорам совхозов выгодно иметь дело с шабашниками. Они не скупятся на государственные деньги, а при расчете им и самим немало перепадет.
   – Если ты такой умный, то почему угодил к хозяину? – спросил наниматель.
   – Потому что сам когда-то был хозяином. – Алик раскрыл рот от изумления, а Мирошниченко добавил: – Но глупым хозяином.
   – Ты серьезно?
   – Шучу, – рассмеялся Мирошниченко. Он испугался, что может потерять только что найденную работу.
   – А я подумал, – заулыбался работодатель. – Что ты лазутчик какой.
   – Показывай, где моя раскладушка. Устал я, тяжелый денек выдался.
   Тарас Поликарпович прожил в этой квартире шесть дней. Когда набралось нужное количество работников за ними приехал непосредственный начальник строительства, кавказец. И бывший блюститель порядка и законности превратился в шабашника. Занимал он самое низкое служебное положение. Строительной специальности ему не довелось приобрести, вот и стал разнорабочим.
   Работали от зари до зари, без выходных дней. Жили в вагончике. Кормили их хорошо, но без особых изысков, вечерами иногда давали водку. Но денег они не видели. Сулили расплатиться в конце сезона. Тех, кто увиливал от работы или чрезмерно увлекался спиртным, выменивая ворованный строительный материал у местных жителей на самогон, выгоняли, не заплатив ни копейки. Несколько раз приезжал Алик в роли инспектора.
   Не было секретом, что он главное лицо в этом деле.
   Как бы там ни было, а строительство свинарника к осени завершили. Однако получили рабочие копейки.
   – Это чистой воды надувательство! – возмутился Тарас Поликарпович. – Сами лопатой гребут, а нам крохи с их стола. – Пошли к бригадиру, – подстрекал он мужиков, которые еще не успели разъехаться.
   – Я с вами не договаривался, – отмахнулся от них бригадир. – Сколько мне Алик велел, столько и выдал.
   – Он еще приедет сюда? – спросил Мирошниченко.
   – Завтра будет объект председателю сдавать.
   – Почему же он тогда распустил рабочих? – не поверил Тарас Поликарпович.
   – Потому что сдача свинарника – это обыкновенная формальность, у них уже все договорено и деньги заплачены, – пояснил бригадир, не рискнув связываться с грамотным шабашником.
   Как ни уговаривал бывший подполковник шабашников остаться до завтра, те, сославшись на бесполезность затеи, разбрелись. Но двое самых агрессивных решили его поддержать и потребовать с Алика справедливой оплаты труда.
   Сидя в маленькой конторке, которой служила часть передвижного вагончика, Алик просматривал какие-то бумаги, делая на полях нужные пометки. Бригадир уже ушел, он жил в селе у молодой вдовушки и эта ночь должна была у них стать прощальной. Алик уже собирался уходить и захлопнул папку с документами, когда в вагончик ввалились трое.
   – Вы чего здесь ошиваетесь? – не очень-то приветливо спросил он непрошенных гостей. – Если на счет работы, то найдете меня на будущий сезон.
   – Мы по поводу оплаты в этом сезоне! – В голосе предводителя рабочей делегации звучала угроза.
   – Я уже с вами рассчитался, – заявил работодатель. – Уходите, некогда мне тратить время на пустые разговоры.
   – Обещал, значит, манну небесную! А на поверку что вышло?
   – А что на поверку? – изобразил Алик удивление на лице. – Заплатил разом за все месяцы.
   – Ты не валяй ваньку! – повысил голос Мирошниченко. – На стройке любой работяга такие деньги за месяц получает.
   – Вот и нанимались бы работать в госструктуры. – Алик взял со стола дипломат, папку сунул под мышку. Раскрыть дипломат при рабочих он не рискнул.
   – Куда намылился? Разговор не окончен, – попытался задержать его один из делегатов.
   – Ничем не могу помочь, – и он направился к выходу, крепко сжимая ручку дипломата, что не ускользнуло от внимания Мирошниченко.
   – Ты прекрасно понимаешь, почему мы на тебя горбились. – Тарас Поликарпович преградил нанимателю путь.
   – Пропусти, – потребовал тот.
   – А ты не хочешь показать, что у тебя в дипломате? – и Тарас Поликарпович толкнул Алика в грудь. Он отлетел вглубь вагончика, выронил папку, но не стал ее поднимать, а прижал к себе дипломат. На лице промелькнул испуг.
   – Приходите завтра утром, я доплачу, – сказал он.
   – Мы уже сыты твоими обещаниями. Открывай дипломат, что-то уж очень ты им дорожишь. Подозреваю я, что в нем и находятся, кровно заработанные, наши денежки, – наседал на главу строительства Мирошниченко.
   Остальные с интересом наблюдали за развитием событий.
   – В дипломате очень важные документы, я не могу показать их вам, – пошел на хитрость наниматель.
   – Похоже, что ты нас совсем за дураков держишь, – ухмыльнулся бывший подполковник. Еще скажи, что они секретные. – Он, двумя руками, ухватился за дипломат и потянул его на себя. Алик держал кейс так, что вырвать одному было не под силу.
   – Не отдам, – закричал он.
   – Да помогите же, идиоты! – Позвал на помощь Мирошниченко.
   Втроем, но все равно с большими усилиями, они своего добились. Двое удерживали Алика, а Тарас Поликарпович вскрыл дипломат, который наполовину был заполнен деньгами.
   – Ого! – Один из них даже присвистнул.
   – Понял теперь, куда текут наши денежки? – нравоучительно произнес старший. – Этого свяжем, – кивнул он на Алика, – а деньги разделим на три части. – Не бойтесь, в милицию он не пойдет, у самого рыло в пушку.
   – Я не хотел тебя брать с самого начала, – высказался наниматель со злостью. – Неужели думаешь, что подобная наглость сойдет тебе с рук.
   – Будь уверен. Ты, мальчик, пешком под стол ходил, когда я усваивал первые жизненные уроки.
   Работяги слушали перепалку и следили за тем, как раскладывались деньги на три кучи. В какой-то момент они успокоились и ослабили хватку. Алик резко и неожиданно дернулся, высвободившись от насильников, схватил табуретку и попытался ударить ею Тараса Поликарповича, но тот вовремя отклонился, и удар пришелся по плечу. Деньги со стола слетели, рассыпавшись по полу.
   – Ах ты, гнида! – С этими словами один из рабочих, с разбега толкнул Алика в спину.
   Наниматель как раз занес над головой табуретку, для повторного удара по голове Тараса Поликарповича. Толчок в спину был настолько сильным и неожиданным, что Алик, выбив табуреткой окно, чуть сам не вылетел на улицу. Он изрезал все лицо и выронил табуретку, которая выпала наружу. Алик хотел просунуть голову обратно, но подвернул ногу.
   Нижний острый осколок, разбитого стекла вошел в шею, как нож в масло. Он выпучил перепуганные глаза, вторая нога подкосилась, и несчастный сполз по стене на пол вагончика. Осколок еще глубже вошел в человеческую плоть и, отколовшись, остался в шее.
   – Вы меня убили, – проговорил работодатель каким-то булькающим голосом.
   – Что ты наделал? – Второй рабочий подскочил к Алику и выдернул осколок. Фонтаном брызнула кровь, перепачкав его одежду. Он попытался закрыть рану руками, но она просачивалась между пальцами, заливая пол вагона.
   – Нас всех посадят! – запаниковал мужик, который толкнул руководителя строительства. Он медленно попятился к выходу.
   – Стоять! – приказал Тарас Поликарпович. Он оттолкнул второго, который все еще пытался остановить кровь у раненого.
   – Он умер, – объявил Мирошниченко, прощупав пульс. Затем прикрыл несчастному остекленевшие глаза.
   – Что делать будем? – спросил дрогнувшим голосом первый.
   – Кто-нибудь, кроме нас, видел его мертвым? – Тарас Поликарпович кивнул на труп.
   – Нет, – ответили оба.
   – Тогда, стало быть, для других он должен оставаться живым.
   – Но ведь утром его начнет искать бригадир, – резонно заметил мужик, перепачканный в крови.
   – Правильно. А вот скажите: стал бы кто из вас искать его, если б у него не было денег.
   – Да кому он тогда нужен? – отозвался второй.
   – Вот именно, – опять согласился Мирошниченко. – Если здесь навести порядок и хорошо спрятать труп, то его друг подумает, что Алик не пожелал делиться денежками и сбежал один.
   – А ты голова, – отпустил комплимент первый и улыбнулся, выставив напоказ пожелтевшие зубы.
   – Тогда за дело, – поторопил Мирошниченко. – Мы должны постараться не оставить следов. – Ты, – сказал он одному из помощников, – сходи в свинарник и подбери стекло на окно. А мы пока тут приберем, потом подумаем, что делать с телом.
   Под руководством бывшего подполковника работа кипела и через час вагончик выглядел по-прежнему. Труп они временно перетащили в свинарник, завернув в обрывок брезента, который нашли там же. И теперь все трое ломали голову, куда его спрятать. Тарас Поликарпович чиркнул спичкой и прикурил сигарету. Спичку он бросил на бетонный пол свинарника и тут ему в голову пришла удачная мысль.
   – Раствор можно так замешать, чтобы он к утру окончательно затвердел? – спросил он.
   – Чем больше цемента в песок добавишь, тем быстрее он затвердеет. Еще зависит от марки цемента, но тут главное не переборщить, а то трещин много будет, – объяснил один из участников убийства, каменщик.
   – Нужно отодвинуть ящики под корма в углу свинарника и выдолбить там бетон, – продолжал Мирошниченко. – Затем выкопать яму, положить туда труп и вновь зацементировать.
   – Тогда его сам черт не сыщет, – обрадовался второй помощник.
   И вновь работа закипела. Долбить тупыми ломами бетон было очень трудно. Весь хороший инструмент уже вывезли с объекта. На этом они потеряли не меньше двух часов. Затем они сбросили тело в вырытое углубление, засыпали его землей вперемешку с кусками бетона, а лишнюю землю выкинули через окно на улицу. Быстро замешали и залили раствор, однако, им пришлось несколько часов ждать, пока схватился раствор. Зато, когда задвинули ящики под корма на прежнее место, все остались довольны проделанной работой.
   – Теперь разбегаемся и лучше никогда и нигде не вспоминать эту кошмарную историю, – сказал Тарас Поликарпович, утирая пот со лба. Соучастники согласно закивали головами. – Деньга мы разделили поровну и если ими с умом распорядиться, то хватит надолго.
   – Если бы не ты, Тарас Поликарпович, мы бы пропали, – уважительно ответил каменщик.
   – Тогда послушайте еще один мой совет: не нанимайтесь больше в строительные бригады.
   – Да с такими деньжищами и надобности нет! – воскликнул второй помощник.
   – Это сейчас они тебе кажутся огромными, а тратить начнешь – один пшик и останется. – Продолжал читать нотацию Мирошниченко. – А если все-таки доведется когда еще наниматься в шабашные бригады, то лучше это делать в другой области.
   – Да нечто мы без понятия, – отозвался за двоих каменщик.
   – Вот и прекрасно, – улыбнулся старший. – Уже давно стемнело и самое время покинуть злополучное место. К утру мы должны быть далеко отсюда. Они вместе дошли до развилки, там распрощались.
   Тарас Поликарпович отправился пешком на станцию, которая располагалась в четырех километрах от деревни, где он отработал весь сезон. Он купил билет на ближайшую электричку и через несколько часов прибыл в город. Всю дорогу он ломал голову и, в конце концов, пришел к выводу, что денег у него вполне достаточно, чтобы еще раз попытаться наладить отношения в семье. Он очень волновался, прежде чем нажать кнопку звонка. Так и не отважившись позвонить, тихо постучал в дверь.
   – Сынок, посмотри, по-моему, кто-то постучал в дверь, – долетел до Мирошниченко приглушенный голос бывшей жены.
   – Тебе показалось, мама, у нас же звонок есть, – отозвался Николай.
   Тарас Поликарпович, приложив ухо к двери, прислушивался к голосам родных.
   – И все же проверь, – настояла на своем Валентина Михайловна.
   Раздались шаркающие шаги в прихожей, щелчок замка, позвякивание цепочки и дверь приоткрылась. Через небольшой проем на отца смотрело удивленное лицо сына.
   – Папа? – Было заметно, что он колеблется, не зная, как поступить. – Подожди меня на улице, я скоро спущусь.
   – Но я хотел, – начал было Тарас Поликарпович.
   – Т-с-с, – приложил Николай палец к губам. – А то мать услышит. – И больше ничего не объясняя, он захлопнул дверь.
   – Ну, кто там? – опять долетел до него голос жены.
   – Я же говорил, мама, что тебе показалось, – ответил сын. Мирошниченко спустился вниз и, устроившись на лавочке соседнего подъезда, закурил.
   «Похоже, дела мои совсем плохи, если родной сын на порог не пустил», – промелькнуло у него в голове. – И что я, действительно, перед ними унижаюсь? Чуть деньги появились – бегу со всех ног. А им на меня наплевать: жена вообще видеть не хочет, а сын надумал спуститься только из жалости. Думает, что мне опять деньги понадобились. – Он выбросил сигарету и поднялся с лавочки. – Гори оно все огнем! Живите, как знаете! Но только без меня. – Последнюю фразу он уже произнес вслух.
   Мирошниченко остановился на углу соседнего дома и пронаблюдал за сыном.
   Тот выскочил на улицу в домашних тапочках и в легкой курточке. Осмотрелся по сторонам, постоял недолго и, пожав плечами, вернулся в подъезд.
   – Не очень-то он и переживает, – с горечью утраты подумал Тарас Поликарпович.
   В одной из гостиниц города он договорился с администратором о номере с удобствами. Оплата завышенная, по месяцам.
   Он подсчитал, что даже если не экономить, то денег должно хватить на год-полтора. А за это время он должен обязательно что-нибудь придумать.
   Так и зажил в одиночестве Мирошниченко.
   Знакомых у него в городе не было, да он и не опасался встретить кого-либо, потому что совершенно не походил на того жизнерадостного, зажиревшего подполковника, каким остался в памяти знавших его людей.
   Однажды, когда Тарас Поликарпович закупал в магазине продукты, его окликнула девушка. Он с удивлением обернулся.
   – Значит я не ошиблась, – улыбнулась девушка. – А вы сильно изменились, просто красавец мужчина, – и она залилась безудержным смехом.
   – Действительно, Вера, я стал намного стройнее.
   – Из двух проституток Вера ему нравилась больше и он почему-то не держал на нее зла. – Но должен констатировать, что добился подобного результата не без вашего с подругой участия.
   – Мы тоже тогда от ментов натерпелись. – У нее было прекрасное настроение. – Даже пришлось временно покинуть город.
   – Но как ты меня узнала? – спросил Мирошниченко.
   – Глупый вопрос, – вновь улыбнулась девушка. – Переспавшая с мужчиной женщина узнает его из тысячи. – Она прикрыла накрашенными ресницами глаза, изображая таким образом смущение. – Даже если он изменил внешность.
   – А ты все такая же пухленькая и нежная, – не удержался мужчина от комплимента. Внутри у него что-то перевернулось, проснулось давно забытое желание.
   – Спасибо, – тихим и скромным голосом ответила Вера.
   – А где твоя подружка? – поинтересовался Мирошниченко.
   – Мы снимаем теперь другую квартиру. – Она помолчала и добавила: – Тарас Поликарпович, вы уж простите нас за ту грубость. Это все из-за неприятностей с милицией. На самом деле, мы вас очень любим.
   Для профессиональной проститутки подобная лесть являлась обычным и привычным делом. Она по внешнему виду определила, что Мирошниченко не последний кусок доедает и из него можно выжать какие-то деньги, поэтому и флиртовала. На собеседника же ее лесть действовала должным образом. Перевозбудившись он не замечал фальши.
   – Передавай Наташе привет от меня, – сказал он с доброжелательной улыбкой на лице.
   – А может сами передадите? – продолжала расставлять сети Вера. – Мы можем заглянуть к вам на огонек. Думаю, что Наташа не откажется.
   – Ты уверена?
   – Еще и обрадуется, – заверила его Вера.
   – Только я теперь живу в гостинице, – начал оправдываться Мирошниченко. – Но номер у меня со всеми удобствами.
   – Это даже лучше, только могут не пропустить.
   – Не волнуйся, я предупрежу администратора.
   – Люблю мужчин, у которых все схвачено, – и она наградила его многообещающим взглядом. Затем чмокнула в щеку и томно произнесла: – Вечерком жди.
   К встрече Тарас Поликарпович готовился основательно. Он не придал значения, что его в этот раз не пригласили в гости, а напросились к нему. Когда заявились долгожданные гостьи, стол буквально ломился от всевозможных яств.
   – Я вижу, что мы прощены! – воскликнула Наташа и чмокнула хозяина в губы.
   Две симпатичные проститутки расположились на стульях, приняв вольные позы. Одна худая, другая пухленькая, одна светловолосая и белокожая, другая темноволосая и смуглая, но обе были очень привлекательны. Они пили, ели, веселились и не скупились на комплименты мужчине, который таял на глазах. Ему впервые, за последние несколько лет было очень хорошо.
   – Надо же! – произнес он уже пьяным голосом. – Из-за кого пострадал, они же и утешили.
   – Пострадал ты не из-за нас, – заметила Наташа с улыбкой. – Твой сослуживцы тебя подсидели.
   – Не только сослуживцы, – нахмурился Мирошниченко.
   Он вдруг вспомнил Атамана и Диксона, которые провели его вокруг пальца, как несмышленого мальчишку. Вот с кем бы он с удовольствием поквитался.
   – Грустить в женском обществе не положено. – Вера пересела к нему на колени. Хозяин как бы очнулся и засунул ей руку под блузку.
   – Как хорошо, что я вас встретил. – От прикосновения к обнаженной груди у него по спине пробежали мурашки.
   Но Вера тихонько отстранила его руку и сказала:
   – Не торопись, мы решили устроить тебе незабываемый вечер.
   – Он это заслужил, – вставила Наташа.
   – Поскучай без нас минут десять, мы пошли в ванную! – Вера вскочила с колен мужчины, чмокнула его в губы и они убежали.
   Прихватив с собой бутылку шампанского, женщины растворили в ней приличную дозу снотворного. Ополоснулись под душем, накинули прозрачные, легкие халатики и вернулись к скучающему хозяину гостиничного номера.
   – Ты когда-нибудь видел лесбийскую любовь? – поинтересовалась Наташа, строя Тарасу Поликарповичу глазки.
   – Очень возбуждает, – подлила масла в огонь Вера.
   Мирошниченко сидел на кровати и не ожидал такой выходки от гостей. У него от любопытства засосало под ложечкой. Он сел поудобнее, подложив под спину подушку, и приготовился к необычному эротическому зрелищу.
   – Смотри, как его разморило? – рассмеялась Наташа, обращаясь к подруге. – Но мы ему еще не сообщили о нашем условии.
   – Каком условии? – Мирошниченко даже привстал.
   – Некоторые мужчины не выдерживают до конца представления и кидаются на женщин, а нам бы хотелось, чтобы вечер прошел по полной программе, – вступила в разговор Вера.
   – Постараюсь обуздать свой пыл по мере возможности. – Глаза мужчины светились.
   – Видите ли, он постарается, – усмехнулась Наташа. – Этого недостаточно.
   – Что же тогда еще от меня требуется?
   – Ты должен пообещать, что не станешь к нам приставать, пока не выпьешь полную бутылку шампанского. – Вера сделала вид, что при нем открыла пробку и протянула бутылку Тарасу Поликарповичу.
   – Договорились, – улыбнулся мужчина. – Обещаю! – он сделал первый глоток.
   Наташа включила телевизор и мелодичная музыка заполнила комнату. Движения женщин казались на редкость синхронными и плавными, похоже, что они много раз уже демонстрировали эту сцену. Они то приближались и как бы невзначай касались друг друга, to отдалялись, и все повторялось.
   Завороженный Мирошниченко отпил разом треть бутылки и закурил сигарету.
   Когда они отдалялись, на халатиках всякий раз оказывалась расстегнута очередная пуговица. Но вот халаты медленно, в такт мелодии поползли к ногам женщин, пока не упали на пол. Они остались в одних прозрачных трусиках. Тарас Поликарпович готов был кинуться к ним, но он помнил о данном обещании и поднес к губам шампанское. Теперь в бутылке оставалось содержимого менее половины.
   Вера подмигнула зрителю и закинула руки Наташе на шею. Они томно заглядывали друг другу в глаза и уже не расходились. К тому времени, когда на женщинах не осталось даже трусиков, у Тараса Поликарповича отяжелели веки. Он сам не мог разобраться, чего больше желал: женских ласк или сна. Он взболтал остатки шампанского и выпил. Бутылка выскользнула из ослабевшей руки, а веки сомкнулись.
   Проснулся Мирошниченко далеко за полдень и долго не мог вспомнить, чем закончился вечер. – Надо же было так напиться! – подумал он.
   Голова не то, чтобы болела, но была слишком тяжелой. Он поднялся, подошел к столу, налил рюмку коньяка и выпил. Затем закурил и сел на стул. Постепенно сознание начало проясняться. Сначала ему показалось забавным, но потом странным, что уже три часа дня. Он припомнил, как танцевали женщины и как ему под конец ужасно захотелось спать.
   – Они же меня усыпили, – мелькнула догадка, когда его взгляд натолкнулся на пустую бутылку из-под шампанского. – Вот суки! – выругался он вслух. Но еще более страшная догадка буквально бросила в жар. Он нагнулся, извлек из-под кровати чемодан и вытряхнул содержимое. Несколько раз переворошив все вещи, он так и не обнаружил целлофанового свертка с деньгами.
   – Украли, сволочи! – заорал Тарас Поликарпович во все горло.
   – Извините, вам случайно не требуется помощь? – В комнату заглянул мужчина из соседнего номера. Но Мирошниченко наградил его таким взглядом, что тот поспешил оправдаться: – Вы так кричали, а дверь не заперта, вот я и подумал, что с вами что-то случилось.
   – Это я так с похмелья болею, – ошарашил его Тарас Поликарпович. – А если не устраивает, попроси администратора, чтобы тебе поменяли номер.
   Сосед, не мигая, уставился на собеседника, приняв его за ненормального.
   – Вам следует обратиться к врачу, – пролепетал он.
   Брови у Мирошиченко грозно поползли вверх. Он схватил пустую бутылку из-под шампанского и запустил ее в соседа, со словами: – Сам ты придурок!
   Тот еле успел захлопнуть дверь, прежде, чем раздался звон разбитого стекла.
   Тарас Поликарпович прислушался к удаляющимся шагам соседа и громко рассмеялся. Потом налил полный фужер коньяка и залпом выпил. Он решил с горя напиться и это действительно, на какое-то время помогло.
   Перебрав сверх нормы, бывший офицер крепко заснул.
   Разбудила его администраторша. Сегодня он должен был внести деньги за гостиничный номер.
   – У меня возникли непредвиденные обстоятельства, деньги я внесу завтра, – отмахнулся он от назойливой женщины, даже не открывая полностью глаз.
   – Хорошо, я подожду, – сказала администраторша. – Только убедительная просьба не шуметь и не буянить.
   – Сосед нажаловался? – догадался сонный мужчина. – Так у него же не все дома, – и он лениво покрутил возле виска.
   – Сейчас с вами бесполезно разговаривать. – И тем не менее, примите к сведению мою просьбу, – и женщина оставила его одного.
   Ровно неделю Тарасу Поликарповичу обещаниями удавалось заговаривать зубы женщине-администратору. То, что и из карманов у него выгребли все деньги, его не удивляло. Но настал такой час, когда его попросили освободить номер. Мирошниченко вновь очутился на улице.
   Теплый сезон давно закончился, а в снежную и ветреную погоду невесело бродить по улицам. И в конце концов, он забрел на железнодорожный вокзал. Так и прожил несколько дней: днем слонялся по городу, а вечером ютился на вокзале, затерявшись среди ожидающих пассажиров. За трое суток во рту не было и росинки. Ужасно хотелось есть и кружилась голова.
   Когда проходил мимо буфета, подкатывало желание на кого-нибудь наброситься и вырвать хотя бы булочку, а исходивший от буфета запах сводил с ума. Он бы уже начал просить милостыню, но сомневался в успехе подобной затеи, на нем еще была слишком приличная одежда. Иногда вспоминал жену, сына, но гнал от себя мысли о них подальше.
   Остановившись посреди зала ожидания, Тарас Поликарпович внимательно осматривался, не оставил ли кто после себя кусок хлеба или огрызок яблока. Но даже в такой малости удача не улыбнулась ему.
   Он заметил освободившееся место в конце зала и поспешил занять его. Мирошниченко решил немного вздремнуть, чтобы таким образом отвлечь себя от мыслей о еде. Но и во сне ему привиделась копченая курица и он почувствовал отчетливо ее запах. Словно убегая от наваждения, Тарас Поликарпович проснулся и продолжал сидеть с закрытыми глазами. Однако он поймал себя на мысли, что запах копченой курицы не испарился вместе с миражом. Он раскрыл глаза и увидел перед собой прямо на полу двух бомжей.
   Вероятно им где-то обломилась шабашка и они пировали. На расстеленной газете лежали: наломанная копченая курица, нетронутый батон колбасы, соленые огурцы, хлеб и стояла початая бутылка водки. Мимо прошел милиционер, но даже не посмотрел в их сторону. Видимо, бомжи были «прописаны» на вокзале и ладили с блюстителями порядка. Тарас Поликарпович, сглотнув слюну, обратился к пирующим:
   – Мужики, не угостите? Я три дня ничего не сл.