Антонов Антон Станиславович. Орлиное гнездо

   — Значит, Лемье заранее подготовил все для угона спутника, а те, кто обеспечивал безопасность, его приготовления проворонили. Я правильно понимаю?
   Полковник Ричардсон слушал все это с отсутствующим видом, а потом вдруг сказал:
   — Генерал, я прошу вас обратить внимание на одно обстоятельство. Возможно, оно покажется вам несущественным, но, по-моему, оно заслуживает рассмотрения.
   — О чем это вы? — резко спросил генерал.
   — Вспомните, где находился Лемье в тот момент, когда с «Янг Игла» был отключен европейский ретранслятор CNN. На спасательном плоту посреди Тихого океана. Причем попал он туда совершенно случайно. Появление шаровой молнии в самолете нельзя предусмотреть, не правда ли?
   — Не заговаривайте мне зубы, полковник Ричардсон! Когда отключился спутник CNN, Лемье уже был на перуанском корыте.
   — Это не меняет сути дела, генерал. Можете запросить наблюдателей в море, но я заранее уверен, что они подтвердят: «Эльдорадо» не имеет спутниковых антенн.
   — Чушь! — сказал Джексон. — Тому, кто контролирует «Янг Игл», не нужна никакая специальная антенна. Им можно управлять хоть с карманной рации.
   — Слышите, полковник, что говорит специалист?
   — Этот специалист хорошо разбирается в компьютерах, но очень плохо ориентируется в технических характеристиках «Янг Игла». С помощью этого спутника действительно можно устанавливать связь между радиостанциями любого типа, но чтобы им управлять, необходима остронаправленная параболическая антенна и компьютерная система наведения на объект.
   Джексон фыркнул и отвернулся от полковника, а генерал понизил голос, отчего его речь стала звучать особенно угрожающе:
   — Не советую вам, полковник, выгораживать этого вашего «гения». Ему это не поможет, а вам сильно повредит.
   — Генерал, вам достаточно подписать мой рапорт об отставке, и я немедленно покину базу и перестану докучать вам своими советами и мнениями.
   — А вот об этом забудьте, полковник. До тех пор пока не будет восстановлен контроль над спутником, ни один человек не покинет базу «Флеминг». Исключения делаются только для тех, на кого не распространяются мои полномочия. Но вы правы. Ваши мнения и советы меня действительно больше не интересуют. Убирайтесь из моего кабинета и постарайтесь не показываться мне на глаза. От руководства работами вы отстранены.
   Ричардсон молча развернулся и вышел. Джексон собрался выйти следом, но генерал остановил его:
   — Эй, как вас там! Джексон! Задержитесь на пару минут.

58

   Корреспондент CNN Джек Гроссман изучал авиабазу «Флеминг» в штате Невада. Делал он это, не покидая своей квартиры в Вашингтон-сити. На его столе тихонько шумел и мигал разноцветными огоньками компьютер.
   Материалы, которыми занимался Гроссман, были секретными, однако не слишком. Во всяком случае, сенатору Хаммерсмиту не составило большого труда их добыть и передать журналисту по модему.
   Ничего утешительного Гроссман из этих материалов не почерпнул. База «Флеминг» служила для базирования полка стратегической авиации, а также центром подготовки специалистов воздушной разведки. Ее радиохозяйство позволяло через спутники связываться с любой точкой земного шара, а кроме того, напрямую получать информацию с аппаратов космической разведки. Подземные помещения базы по документам числились убежищами на случай ядерной атаки. Благодаря им база должна была сохранять работоспособность даже после атомного взрыва в непосредственной близости от него.
   Проникновение на авиабазу «Флеминг» посторонних исключалось абсолютно.
   Джек Гроссман устал. Он откинулся на спинку кресла и, кончиками пальцев нажав на пару клавиш, убрал с экрана окно с надоевшими материалами.
   На дисплее высветился «рабочий стол» с изображением теннисистки Штефи Граф в качестве фона.
   Что-то было не так.
   Несколько секунд Гроссман не мог сообразить, что именно, а потом понял: появился лишний «ярлык». Он притаился в тени, отбрасываемой теннисным мячом, и поэтому журналист заметил его не сразу. А заметив, тотчас же понял, что это такое, и открыл файл двойным щелчком «мыши».
   Текст был написан по-английски с уже знакомым акцентом прилежного ученика-иностранца. Впрочем, ученик был явно недостаточно прилежен. В двух местах письма был пропущен артикль в такой позиции, в какой ни один американец, англичанин или другой носитель английского языка его бы не пропустил.
   Накануне в «Вашингтон пост» появилось предположение, что авторы первого меморандума «центавриицев» — латиноамериканцы, и какой-то профессор филологии указывал на моменты, характерные для испаноязычных людей, не очень хорошо говорящих по-английски.
   Пробежав глазами новое письмо и обнаружив ошибки, Гроссман тут же поднял трубку и позвонил во Флориду своей бывшей подруге. Она была наполовину мексиканкой и вдобавок преподавала в университете испанский язык.
   Джек процитировал фразу из меморандума и. задал простой вопрос:
   — Мог ли латиноамериканец так написать? Я имею в виду, с такой ошибкой.
   — Вряд ли, — ответила преподавательница из Флориды. — В испанском на этом месте тоже определенный артикль. Такая ошибка для испаноязычных нетипична.
   — А для, кого типична?
   — Ну, не знаю… Я тут не специалист. Для славян, наверное.
   — А почему?
   — У них вообще нет артиклей. Поэтому они их все время пропускают или путают.
   — Очень интересно… — пробормотал Гроссман. — И спутник пропал над Россией…
   Об этом Джек знал от Пайна, который, в свою очередь, добыл информацию через сенатора Хаммерсмита.
   — Что? Какой спутник? — переспросила дама из Флориды, но Гроссман не счел нужным делиться с нею информацией и сказал только:
   — Да нет, это я не тебе.
   Джек нажал на кнопку сброса и на некоторое время задумался с трубкой в руке. А потом набрал номер мобильного телефона Алекса Пайна.
   — Привет. Есть новости, — сказал он.

59

   — Лет двадцать назад этот спутник не мог бы натворить больших бед. Тогда телекоммуникации еще не были основой нашего мироустройства, а космические каналы занимали не очень-то важное место в мире систем связи. А на сегодня положение таково, что отключение даже одного спутника может вызвать серьезные проблемы глобального масштаба. Нужно только правильно выбрать объект для удара. Если злоумышленники отключат спутник сотовой связи, то пострадает лишь телефонная компания и ее клиенты. А случись авария со спутником, обслуживающим магистральные информационные потоки всемирной банковской сети — пострадает вся мировая экономика.
   Доктор Райт, признанный во всем мире эксперт по проблемам телекоммуникаций и компьютерных сетей, делал доклад перед сенаторами и конгрессменами от демократической партии. Накануне сенатор Хаммерсмит сделал в верхней палате Конгресса сообщение о чрезвычайном происшествии со спутником «Янг Игл». Вопрос о сенатских слушаниях по этому вопросу и о создании комиссии по расследованию причин и последствий случившегося пока не был решен, но представители демократического меньшинства сориентировались быстро и уже на следующий день собрались, чтобы выслушать экспертов и выработать свою согласованную позицию.
   — Каковы, по вашей оценке, возможные убытки от применения этого спутника? — поинтересовался молодой энергичный конгрессмен от штата Джорджия Эдвард Крайтон, когда доктор Райт закончил доклад.
   Несколько пожилых сенаторов поморщились. Они терпеть не могли этого выскочку, который ни в грош не ставил авторитет старших. Однако таков был стиль демократической партии не только теперь, но и во все времена. Достаточно вспомнить Кеннеди и Клинтона, которые — каждый в свое время становились самыми молодыми президентами США. «Молодым везде у нас дорога», могла бы начертать на своем знамени демократическая партия, если бы кто-то из ее лидеров был знаком с советскими песнями.
   — Сотни миллиардов долларов, — не задумываясь ответил Райт на вопрос конгрессмена. — Исходя из тех сведений о спутнике, которые предоставил мне сенатор Хаммерсмит, речь должна идти именно о сотнях миллиардов долларов, не меньше.
   — «А в Пентагоне говорят о десятках миллиардов», — подумал Хаммерсмит. Эту цифру сенатор получил сегодня утром из министерства военно-воздушных сил, где решили, что вызвать гнев министерства обороны будет безопаснее, чем ссориться с сенатом, а потому выложили всю информацию о проекте «Орлиное гнездо». Шеф министерства ВВС, который был виновен только в том, что знал о проекте и не мешал его осуществлению, тем же утром подал в отставку. Министр обороны, который знал гораздо больше, в отставку пока не торопился и до сих пор пропадал в Неваде.
   Впрочем, существенного значения это уже не имело. Где бы ни находился глава Пентагона, а от гнева парламентариев ему не спрятаться. Крупнейший скандал со времен Ирангейта будет стоить ему очень дорого. Может быть, министру обороны удастся уйти от судебного преследования — но уж отставка ему гарантирована на сто процентов.
   Особенно после того, как кто-то из присутствующих на слушаниях журналистов вдруг задал вопрос:
   — А правда ли, что с этого спутника можно управлять ядерным оружием наших противников? Или наоборот, нашим ядерным оружием? Я слышал обе версии.
   — От кого вы их услышали? — резко спросил сенатор Хаммерсмит. До сих пор он считал себя самым осведомленным из присутствующих во всем, что касается «Янг Игла». Именно он снабжал экспертов информацией, которую добывал через свои источники в Пентагоне и смежных ведомствах. Между тем предположение, что «Янг Игл» может быть каким-то образом связан с ядерным оружием, оказалось для него новостью. Его источники ни о чем подобном не сообщали.
   А ведь если это на самом деле так, то проблема предстает в совершенно ином свете. В этом случае речь идет уже не только о денежных убытках, но и о человеческих жизнях. Да что там о жизнях, о самой судьбе цивилизации. Ядерное оружие в руках неизвестных психов, выдающих себя за инопланетян, это серьезно.
   Это очень серьезно.

60

   Пока спасательный корабль «Орион» двигался курсом норд-норд-вест в сторону побитого бурей плота «Хейердал», пилот его штатного вертолета продолжал выполнять главную свою задачу — поиски капитана Палмера, живого или мертвого, но обязательно вместе с чемоданом, внутри которого должны находиться сверхсекретные документы.
   Мысли летчика, однако, все время возвращались к отважной путешественнице, которая провела несколько минут в его кабине, не выказав за это время ни малейших признаков стеснения по поводу своей наготы. В мозгу пилота с постоянством навязчивой идеи всплывала мысль: «Вот бы на такой жениться». Будучи жителем Гавайских островов, он давно привык к полинезийской экзотике, однако еврейско-полинезийскую метиску увидел впервые. А если учесть, что мама Яши Альтмана, то есть бабушка Аоры была настоящей русской красавицей украинского происхождения, то можно представить, какое влияние этот коктейль оказал на внешние данные Аоры. Прямо скажем — влияние было очень даже положительным, особенно если вспомнить мнение генетиков о том, что скрещивание улучшает породу.
   Таким образом, доклад пилота, из коего следовало, что ничего похожего на капитана Палмера он в волнах не обнаружил, нисколько не означал, что в этих волнах действительно ничего не было. В глазах пилота стояла Аора, и на этом фоне он вполне мог не заметить бренных останков несчастного офицера, съеденного акулой.
   Так или иначе, вертолет вернулся ни с чем. Вернулся как раз в тот момент, когда на борт поднимали путешественниц с «Хейердала» и спасенных ими офицеров ВВС США.
   Когда он приземлился, Аора еще не успела одеться. Могла бы, конечно, и успеть, если бы корабельный фотограф-любитель не упросил ее немного попозировать в костюме Евы.
   — А почему бы не попозировать хорошему человеку, — ответила на его просьбу Аора и в последующие полчаса снялась со всеми членами экипажа «Ориона» по отдельности и группами, а также вместе с подругами по путешествию и в гордом одиночестве.
   Хелен Ларсен тоже была не против сфотографироваться обнаженной, однако сначала хотела связаться с отцом и сообщить, что с нею все в порядке. В радиорубку она пришла в рубашке Долговязого Ленни, он единственный на «Орионе» был выше Хелен на целую голову, и его рубашка оказалась достаточно длинной, чтобы прикрыть все интимные места норвежки.
   Пока Хелен делилась с отцом новостями, впечатлениями и планами на будущее, в число которых, к ужасу отца, входило кругосветное путешествие на гребной галере, укомплектованной женским экипажем, Аора общалась с вертолетчиком, которому после длительного полета полагался отдых. Джон Рафферти, видя это, сказал ей: «Моя ревность не знает границ», но девушка словно бы даже не услышала итало-индейца, так что пришлось отстать. Кое-кто из членов экипажа «Ориона» тоже попытался было ревновать, но Аора урезонила их цитатой из Экклезиаста: «Всему свое время и место под небесами», после чего мирно удалилась в каюту вертолетчика. Чем они там занимались, достоверно неизвестно, но догадаться можно, потому что полинезийка, отправляясь в гости к новому другу, так и не удосужилась одеться, а новый друг, галантно пропуская ее в дверь, просто кипел от возбуждения. Кроме того, механик вертолета — сосед пилота по каюте — не смог попасть к себе, потому что дверь была заперта изнутри, а на стук никто не открыл. Пилот проорал из-за двери: «Кто там?» — а услышав ответ, спросил недовольно: «А ты не мог бы подождать пару часов?» — на что механик, устыдившись своей бестактности, ответил: «Мог бы» — и вернулся на палубу, где объявил во всеуслышание:
   — Они трахаются.
   Надо полагать, именно за этой информацией он и ходил в свою каюту.
   И почти в этот же самый момент раздался зычный голос капитана Хендерсона с мостика:
   — Радуйтесь, ребята! Капитан Палмер вместе с чемоданом канул в воду. Никто его не может найти, так что, скорее всего, его съели акулы. Короче, слушай мою команду! Всем молиться за упокой души раба божьего Палмера в течение пяти минут.
   Молодого штурмана «Ориона» передернуло от мысли об акулах и от пренебрежительного отношения шкипера к господу богу. Остальные отнеслись к словам командира более спокойно, лишь Долговязый Ленни спросил:
   — А какому богу молиться: католическому или протестантскому?
   — Гавайскому! — воскликнул кто-то.
   — А Мортимер с островитянкой молиться не могут, — тут же наябедничал механик вертолета. — Они мирским делом заняты.
   Штурман обвел команду суровым взглядом и ушел внутрь надстройки. Набожный Харви Линдсей и несколько матросов из команды «Ориона» сердито хмурились. Остальные ржали. Ни о какой молитве, будь то за упокой или за здравие, речь больше не шла.
   — Возвращаемся на базу! — скомандовал шкипер Хендерсон.

61

   — Эл, а сам ты как думаешь: могли это сделать русские? — спросил Джек Гроссман у Алекса Пайна, закончив краткое изложение своих открытий.
   — А почему нет? — ответил Пайн, причем даже говоря с Элом по телефону, Джек почувствовал, как тот пожимает плечами. — Смогли же они ограбить половину банков мира через Интернет.
   — Не преувеличивай. Вовсе не половину. К тому же гений-одиночка, который все это организовал, давно сидит в британской тюрьме.
   — Россия всегда была бедна деньгами, но богата гениями-одиночками. И вообще талантов на душу населения там больше, чем где бы то ни было в мире. Наверное, это от голода и бытовой неустроенности.
   — В России уже нет голода.
   — Если ты скажешь, что там нет и бытовой неустроенности, то мой тебе совет — съезди сам и посмотри. А для дополнительного эффекта возьми с собой только сто долларов и попробуй прожить на них месяц. Я, правда, не пробовал, но Дик Ратленд специально проделал такой эксперимент. Он говорит — впечатление незабываемое.
   — И что, сто долларов в месяц, это, по-твоему, лучшая питательная почва для гениев?
   — Очевидно, так.
   — Тогда я не хочу быть гением, — сделал вполне резонный вывод Гроссман.
   — Тебе это и не грозит, — заметил Пайн. — А вот во мне есть задатки гениальности. Они передаются по наследству, а мой прадедушка был из России.
   — А я слышал, природа на детях отдыхает.
   — Так я же не дитя — я правнук.
   — Ладно, насчет природной гениальности русских мы выяснили. Что это нам дает?
   — Моральное удовлетворение от сознания, что мы на правильном пути. Русские могли, украсть спутник и могут управлять им сейчас.
   — Тогда возникает следующий вопрос: какие русские? КГБ? То есть нынешние спецслужбы, как они там называются?..
   — А вот это нам с тобой и предстоит выяснить. Только насчет спецслужб я сомневаюсь. В русской разведке и контрразведке сейчас столько наших агентов, что любое их телодвижение тотчас же становится известно ЦРУ. Нет, тут больше похоже на заговор технократов. Могла произойти случайная или преднамеренная утечка информации по компьютерным сетям, и русские гении ее подхватили и использовали для своих целей.
   — А как насчет оборудования? Разве одиночке хватит на это денег?
   — Возможно, их содержит мафия. А может быть, они сами мафия. Человек, который украл спутник с орбиты, вполне может украсть и пару миллионов долларов из банка. Компьютер по нынешним временам — лучшее орудие взломщика. Речь ведь идет не о миллионах, а о тысячах. Ходят слухи, что «Янг Иглом» можно управлять чуть ли не с сотового телефона, был бы код доступа.
   — Неужели это до такой степени просто?
   — Говорят, что так. Ручаться не могу, все бумаги по этому поводу у нашего сенатора, но мне удалось переброситься с ним парой слов перед совещанием.
   — .Перед каким совещанием?
   — Нудным, как все совещания. Лучшие спецы Восточного побережья в области космической техники и коммуникаций сегодня рассказывают конгрессменам-демократам о том, какой конец света может получиться, если космические воры пустят «Янг Игл» в ход. Я как раз тут сижу и скучаю, уж больно тоскливо все это они рассказывают.
   — И каковы предварительные выводы?
   — Страна в преисподнюю вроде бы не провалится, но убытки будут колоссальные. Правда, прошел слушок, будто с «Янг Игла» можно управлять ядерным оружием в обход президентского чемоданчика. Разъяренные сенаторы звонят в Пентагон и Белый дом, но Пентагон молчит, а президент обещает дать надлежащие разъяснения завтра на специальной пресс-конференции.
   — Если мы опубликуем это сегодня, то завтра Клиффорда съедят живьем.
   — Если мы опубликуем это сегодня, то завтра в стране начнется паника.
   — Не преувеличивай. Если такая вероятность существует, то молчать о ней нельзя ни в коем случае. Информация пойдет сегодня же в вечернем выпуске новостей.
   — Как знаешь. Все равно завтра будет большой шум, так что один день роли не играет. Если тебе нужна сенсация: бери и наслаждайся. Только имей в виду — источник ненадежен. Слушок пустил наш брат журналист, которого неизвестно каким ветром сюда занесло. Они собирались устроить закрытые слушания, а вместо этого получается черт знает что. На каждом шагу какие-то братья по разуму. Слава богу, хоть телевизионщиков нет. Знаешь, в таких ситуациях я порой начинаю просто ненавидеть свою профессию.
   — Это ты напрасно. Народ должен знать все, что его касается, и у власти не должно быть от него никаких секретов.
   — И поэтому мы любое солидное мероприятие превращаем в бедлам одним своим присутствием. Ладно, это все тоже мелочи. Меня обеспокоило твое сообщение.
   — Да, аппетиты у наших инопланетян будь здоров. 10 миллиардов баксов и корабль…
   — Я не про аппетиты. Вероятные убытки выше на порядок, а может, и на два. Так что они еще по-божески запросили. Меня другое волнует. Если они действительно надеются куда-то уплыть на корабле, то они действительно сумасшедшие. А это наводит на грустные мысли.
   — Это точно.
   — Это тем более грустно, поскольку наши сначала откажутся платить, а когда шантажисты устроят Варфоломеевскую ночь в космосе, их попытаются загнать в ловушку. И очень может быть, что загонят. Нормальные люди после первой неудачи вряд ли станут повторять попытку, а сумасшедшие вполне могут пойти напролом. В результате к тому моменту, когда спецслужбы доберутся до их логова, мы в лучшем случае останемся без спутников. А про то, что будет, если у них есть доступ к ядерному оружию, я даже думать боюсь.
   — Да, веселенькая перспектива.
   — Веселее некуда. Ладно, тут перерыв закончился, а я из-за тебя не успел доесть свой гамбургер. Ты там пока подумай что к чему, а я потолкаюсь среди коллег. Откуда-то ведь они добыли информацию про бомбу с дистанционным управлением…

62

   Серый Волк, новый глава Бармалеевой мафии, был достаточно богат сам по себе. Кроме того, он контролировал кассу организации. Только у него были ключи и коды от домашних, офисных и банковских сейфов Бармалея. Кстати, именно по этой причине даже очень горячие головы из числа конкурентов Волка не торопились нанимать киллеров для его уничтожения. Сначала надо было узнать, где ключи и каковы коды, потом проверить правильность последних — Серый Волк такой человек, что соврет и под пытками. Надо открыть Бармалеевы сейфы и переложить все их содержимое в другие места — и только после этого Волка можно будет убить.
   Совершенно очевидно, что провернуть все это гораздо сложнее, чем просто застрелить Волка из снайперской винтовки с расстояния в пятьсот метров. Такая операция требует длительной подготовки, и шансов на успех здесь меньше половины.
   Так что идея нанять киллера, чтобы просто убить Серого Волка, могла прийти в голову только такой идиотке, как Бармалеева вдова. Впрочем, про эту идею Волк ничего не знал. А вот о том, что многие из его соратников лелеют мечту выведать у него под пытками коды сейфов и номера счетов в России и за ее пределами, Волк догадывался. Но страха не было. С известной опасностью справиться несложно.
   Таинственные кредиторы Бармалея, требующие возврата трех миллионов долларов, — вот что не давало покоя Серому Волку. Эта угроза исходила неизвестно откуда. Вот это действительно серьезно. Вряд ли им уж так нужны ключи от Бармалеевых сейфов, а это значит, что они запросто могут нанять киллеров, чтобы застрелить Волка из винтовки или, что скорее всего, изрешетить его автоматными очередями.
   Волк охотно вернул бы им эти злополучные три миллиона, но беда была в том, что лишних денег ни у него самого, ни у организации не было. Если сократить текущие расходы, то придется распроститься с мыслью об укреплении охраны, что означало бы не только под ставиться под винтовочный выстрел, но и остаться совершенно беззащитным перед дюжиной бывших друзей, вооруженных еще и пыточными инструментами.
   Нет, надо срочно придумать какой-то ход, который дал бы столь необходимые три миллиона, чтобы как можно быстрее устранить неизвестную угрозу.
   Думая об этом, Серый Волк краем глаза смотрел телевизор. Шла программа «Время», и сообщения из-за рубежа диктор начал с репортажа из США.
   — Сегодня в программе новостей CNN прозвучало новое сообщение о военном спутнике «Янг Игл», похищенном неизвестными. Как мы уже сообщали, этот спутник способен разрушать спутниковые каналы связи и проникать в телекоммуникационные системы. Согласно новому сообщению, не исключено, что с помощью этого спутника можно проникать в системы управления ядерным оружием. Подробности неизвестны, но завтра должна состояться пресс-конференция президента США Гамильтона Клиффорда, посвященная чрезвычайному происшествию со спутником «Янг Игл». Тем временем похитители, которые представляются пришельцами с Альфы Центавра, прислали ультиматум, в котором требуют, чтобы ряд компаний, связанных с телекоммуникациями, а также банковской и биржевой деятельностью, выплатили шантажистам в общей сложности десять миллиардов долларов США наличными и предоставили корабль для их перевозки.
   — Мать твою так! — ошеломленно воскликнул Серый Волк, стукнув кулаками по подлокотникам кресла. — Десять зеленых арбузов! С ума сойти.
   В голове у Волка тут же завертелись мысли, что бы он сам сделал с десятью миллиардами долларов, попади они ему в руки.
   Перво-наперво, купил бы остров где-нибудь в южных морях. И построил бы замок. Нанимал бы девчонок со всего света, обязательно из хороших семей, и превращал в рабынь. Нет, конечно, он переводил бы им на личные счета такие деньги, за которые любая, кроме, разве, дочери Рокфеллера, согласится терпеть любое рабство, а потом бы отпускал, но сначала…
   Живое воображение Серого Волка рисовало яркие картины жизни в неприступном замке в окружении прекрасных рабынь. Волк недаром любил книги Джона Нормана о жестокой планете под названием Горра, где рабство — обычное явление и превыше всего ценятся похищенные и обращенные в рабынь наслаждения девушки из высших каст.
   Усилием воли Волк отогнал от себя наваждение. Нечего фантазировать о десяти миллиардах зеленых — надо искать три миллиона, и побыстрее.
   Впрочем, что в лоб, что по лбу, и куда ни кинь — всюду фунт лиха. Что десять миллиардов, что три миллиона — взять их неоткуда.
   Весело — хоть стреляйся.