Антонов Антон Станиславович. Орлиное гнездо

   Конечно, были примеры, когда хакеры-одиночки взламывали секретные базы данных Пентагона и ЦРУ и наслаждались чтением секретных документов, а один умудрился даже объявить учебную тревогу по пусковым установкам стратегических ядерных ракет.
   Но с тех пор системы безопасности военных компьютерных сетей многократно усилены, и ГРУ, которое с недавнего времени по праву гордится лучшими в России специалистами в деле компьютерного взлома, вот уже несколько лет никак не может подобрать ключи к пентагоновским архивам. И это, между прочим, чрезвычайно обидно. Когда эти архивы взламывали все кому не лень, у ГРУ не было ни компьютеров, ни специалистов для этой работы. А когда и компьютеры и специалисты появились, оказалось, что новые системы защиты информации невозможно взломать.
   Нет, не верил начальник ГРУ в то, что какой-то хакер, пусть даже трижды гений, смог сделать то, чего не в состоянии добиться целая бригада специалистов наивысшего класса, работающая день и ночь в одном из подвалов Аквариума.
   Генерал Переверзев не предпринимал попыток искать похитителей «Янг Игла» на российских просторах и по другой немаловажной причине. Он не хотел ни перед кем раскрывать свои планы раньше времени, а при любом внутреннем расследовании огласки не избежать. Контрразведка и без того уже занялась этим делом — и хотя они не столько ищут злоумышленников, сколько пытаются предотвратить последствия применения «Янг Игла» против России, но и действия конкурирующей спецслужбы внутри страны они мимо ушей и глаз тоже не пропустят.
   Да и зачем доблестным военным разведчикам России сдались эти долбаные похитители, когда у них есть отличная возможность заполучить самого создателя пресловутого спутника? Он-то наверняка может справиться
   со своим детищем. А если принять во внимание то, что он поспешно сбежал от своих американских хозяев, можно подумать, не сам ли он его и украл?
   Нет, положительно профессора Лемье надо перехватить. А поскольку в море это сделать очень трудно, надо добиться, чтобы профессор добрался до Перу.
   — Кто первый сообщил о краже спутника? — поинтересовался Переверзев у подчиненных, собравшихся в его кабинете на совещание. — Я имею в виду журналистов.
   — Некто Гроссман, телекомпания CNN, — мгновенно ответил какой-то майор.
   — Вот ему и надо подсунуть нашего профессора. Короткое сообщение на хорошем английском языке. Главная идея: звонит сотрудник Госдепартамента, имя назвать отказывается и говорит, что случайно обнаружил в документах, переданных для уничтожения, бумагу, где одобряется план военных по захвату «Эльдорадо». Будучи сторонником дружбы с Перу и противником силовых действий в международных делах, он решил, пока не поздно, проинформировать об этом общественность. Думаю, на это американские щелкоперы должны клюнуть.
   Подчиненные одобрительно зашумели, а куратор североамериканской резидентуры поднялся и сказал:
   — Я немедленно этим займусь.
   — Хорошо, приступай. А нам надо подумать, что мы скажем нашим старым перуанским друзьям. Они могут обидеться на то, что мы давно о них не вспоминали.

79

   В последние дни корреспондента CNN Джека Гроссмана все больше интересовал некто Мануэль Дик. Сенатор Хаммерсмит ежедневно поставлял Алексу Пайну новую информацию, добытую у военных, и все очевиднее становилось, что этот Мануэль Дик играет в проекте «Орлиное гнездо» наиважнейшую роль.
   Вот только выяснить, кто он такой, ни Хаммерсмиту, ни журналистам никак не удавалось.
   В Пентагоне отказывались отвечать на официальные запросы сенатора по этому поводу, и по неофициальным каналам немногие посвященные тоже не спешили делиться с посторонними этой информацией.
   Так могло бы тянуться долго, если бы не телефонный звонок, раздавшийся в квартире Джона Гроссмана сразу после того, как Эл Пайн сообщил, что у него нет ничего нового о Мануэле Дике.
   Взволнованный мужской голос в трубке проговорил:
   — Извините, я буду говорить быстро, и, пожалуйста, не перебивайте меня. Сегодня среди документов Госдепартамента, отданных на уничтожение, я обнаружил бумагу, в которой госсекретарь дает свое согласие на захват силами спецназа перуанского сухогруза «Эльдорадо», на котором плывет некто Ричард Мануэль Лемье. Документ помечен грифом «Орлиное гнездо». Выводы делайте сами. Возможно, я еще перезвоню.
   «Ричард Мануэль Лемье. Дик Мануэль. Мануэль Дик», — пронеслось в голове Гроссмана.
   Возможно, если бы он только что не говорил о Мануэле Дике с Пайном, то это сопоставление не пришло бы ему в голову с такой молниеносностью. Но имя Мануэль Дик весь сегодняшний день не выходило у Гроссмана из головы, и теперь картина сразу прояснилась.
   Вот только каким образом ключевая фигура проекта «Орлиное гнездо» оказалась на перуанском сухогрузе? И почему профессора надо захватывать силами спецназа?
   Через несколько минут Гроссман знал и это.
   В наш век всеобщей компьютеризации совсем нетрудно найти и сопоставить данные о падении в океан неопознанного самолета, о сигнале SOS, переданном в эфир открытым текстом от имени профессора Лемье, о пути следования сухогруза «Эльдорадо» и о радиообмене между этим сухогрузом и профессором, который завершился словами: «Отбой всем кораблям. Мы подняли его на борт».
   А если добавить ко всему этому еще и незапланированный визит госсекретаря в Перу, то картина получается весьма впечатляющая.
   И возникают в результате кое-какие интересные предположения.
   Уж не подстроил ли профессор все это сам?

80

   Генерал Макферсон широко улыбался. Его подчиненные давно не видели шефа в таком хорошем настроении.
   Он примчался из Белого дома среди бела дня и тотчас же схватился за телефон, звонить в Аризону и Калифорнию.
   — Хантер! Президент дал «добро». Немедленно вылетайте во Фриско и ждите сигнала на аэродроме.
   — Есть, сэр.
   Голос у Хантера был довольный. Он ведь тоже истосковался по настоящему делу.
   — Адмирал, простите, что отрываю от дел. Мы готовы начать операцию.
   — У меня все в порядке. Лодка идет в полумиле от «Эльдорадо», капитан подчиняется только мне.
   А у адмирала настроение было не очень. Сомневался, наверное, что дело выгорит.
   Причины для сомнений действительно были. А ну как Лемье этот совсем не такой гений, каким его изображают? Вдруг он не найдет способа вернуть спутник? Или не захочет искать?
   В штабе Дугласа думают, что Лемье сам же и украл «Янг Игл». Тогда, конечно, проблем быть не должно. Вколоть сыворотку правды — и он как миленький все расскажет. И новые параметры орбиты, и коды доступа, и местонахождение сообщников.
   А если Лемье никакого спутника не крал?
   Маловероятно, конечно, что дело обошлось без его участия — но чего только не бывает в нашем лучшем из миров!
   Когда у самой сильной в мире армии крадут сверхсекретное космическое оружие, чтобы шантажировать им половину мира (другой половине наплевать на спутниковую связь), становится прямо-таки странно, как это мир этот до сих пор не провалился в преисподнюю.
   — Льювеллин! Пусть срочно готовят самолет для меня. Я лечу на Запад.
   — Куда именно, сэр?
   — Сообщу, когда взлетим. Пусть пока мостят дорогу до Лас-Вегаса.
   Чего это Льювеллин так хитро улыбается? Он же не полный идиот, должен понимать, что начальник Управления космической разведки ВВС США не станет требовать служебный самолет, чтобы слетать в Лас-Вегас поиграть в рулетку.
   Черт! Надо было назвать какой-нибудь другой город. Теперь все управление и половина ВВС будут знать, что босс отправился в Вегас.
   Пора в дорогу.
   В Сан-Франциско, а потом на машине в Портленд, штат Орегон.
   Вернее, на побережье неподалеку от Портленда.
   Туда, где будет ждать в засаде «западная группа» отряда «Саймак».

81

   — Ну и где же твой корабль? — ехидно поинтересовался горящий революционным задором Макс у невозмутимого моряка Славы. — Фигу они тебе показали, а не плавучий сейф с деньгами. Говорил я вам…
   — Ну-ка, и что ты нам говорил? Что западные правительства сами раскошелятся и завалят деньгами пролетариев всех стран?
   — Ты опять будешь говорить, что они на это не согласятся. А я тебе скажу, что в таком случае народы этих стран поднимутся на борьбу против таких правительств, стоит только нам нанести первый удар по телекоммуникациям. Обыватели сделают это из своих шкурных соображений — не захотят расстаться с комфортом. А бедные люди поддержат нас целиком и полностью, когда узнают, в чем состоят наши требования.
   — Странно, я думал, такие шизофреники, как ты, вымерли еще при Сталине.
   — Если ты не прекратишь оскорблять меня…
   — Ну-ка, ну-ка, и что ты тогда сделаешь? Пойдешь вешаться? Или сдашь нас ментам?
   — Не смей! — Голос Макса поднялся до ультразвуковых частот и сорвался. — Максим Веретенников никогда не был предателем! И никогда не будет!
   — Отлично! Я в восторге, — сообщил бывалый моряк Слава и даже похлопал одобрительно в ладоши. — В таком случае слушай сюда и постарайся не перебивать.
   Слава сделал многозначительную паузу и понизил голос до полушепота:
   — Я предложил тебе десять миллиардов американских долларов, и ты имеешь довольно высокие шансы их получить, если не будешь лезть не в свое дело и вмешиваться в ход моей операции. Слава особо выделил слово «моей». — Если тебе не нравятся мои методы работы, действуй иначе, только уже без спутника. Ты к нему никакого отношения не имеешь. Его украл Виктор, а он во всем согласен со мной и тоже считает тебя идиотом, только из вежливости не говорит.
   Действительно, вслух издеваться над Максом позволял себе только Слава. Он бы вообще с удовольствием выкинул его из дела, но были ведь еще Софья с Игорьком. Они наверняка не одобрили бы такого шага, да и всеобщий друг Леха Питерский тоже был бы не в восторге от такого развития событий. А без него все дело осложнится крайне.
   Да и вообще, если разразится конфликт, то вероятность срыва операции резко возрастет. Конечно, гордый и враждебный всякой власти Макс не пойдет ни в милицию, ни в ФСБ. Но он может рассказать о затее со спутником каким-нибудь новым друзьям. Или просто поставить себе цель: сорвать операцию. И сорвет. Это ему раз плюнуть, даже без всякой милиции. Чего проще вывести из строя аппаратуру в Дедове, и от всей затеи останутся рожки да ножки.
   Нет, с Максом надо жить в мире. Славик и так сильно рискует, постоянно издеваясь над ним словесно. Ну, да это гордый Макс как-нибудь стерпит, по крайней мере пока качается на удочке перед его носом такая приманка, как десять миллиардов долларов в пользу бедных.
   Если бы Макс не был столь последовательным фанатиком придуманных им же самим идей, то он, наверное, быстро понял бы, что Славу, Гришу и Виктора нисколько не интересует проблема бедности на планете и всяческие социальные преобразования. Но Максим Веретенников жил в придуманном мире, где люди четко делились на своих и врагов, на красных и белых. Неизвестно, откуда взялась в нем эта иррациональная вера в торжество социальной справедливости и равенства во всей Вселенной, но только исповедовал он эту веру свято, так, как не исповедовали и самые рьяные борцы за мировую революцию в первые десятилетия советской власти.
   Поскольку Макс не мог зачислить Славу в разряд врагов, он был вынужден считать его другом. Тем более что Слава ни разу не дал Максу повода для подозрений в отходе от «генеральной линии партии». Он ни разу не обмолвился и словом о том, что добытые путем шантажа деньги собирается взять себе — наоборот, Слава всегда утверждал, что все десять миллиардов баксов (за вычетом платы наемным матросам и технических расходов) до последнего цента будут розданы бедным пролетариям всех стран.
   Всякий нормальный человек непременно заподозрил бы неладное. Но Макс не был нормальным человеком. Он полагал, что среди людей, достойных называться его друзьями, не может быть стяжателей и соискателей богатства.
   Что касается своих отношений со Славой, то их ухудшение Макс относил на счет личной неприязни, которая ни в коем случае не должна мешать общему делу.
   И теперь он подавил в себе раздражение и только спросил:
   — Но когда же вы наконец собираетесь начать? Ведь уже ясно, что так просто они нам денег не дадут. Надо задействовать спутник, надо атаковать. Надо разворошить это осиное гнездо, чтобы они почувствовали на конец нашу силу.
   — На чей конец? — перебил Макса бывалый моряк Слава, и юный борец за социальную справедливость в мировом масштабе мгновенно осекся и густо покраснел.
   — Когда я скажу, тогда и начнем, — окончательно погасил его порыв бывалый моряк.

82

   Огромный транспортный самолет с одиноким пассажиром на борту готовился зайти на посадку в Сан-Франциско, когда второй пилот выглянул в салон и сказал:
   — Генерал. Вас вызывает Земля.
   — Кто?
   — Генерал Дуглас.
   Макферсон нехотя поднялся и прошел в кабину. Ему протянули наушники с микрофоном.
   — Слушаю, генерал, — недовольным тоном произнес Макферсон.
   — Джозеф, через несколько минут тебе наверняка позвонит президент. Очень тебя прошу, сделай так, чтобы на несколько часов с тобой прервалась связь.
   Макферсона несколько удивил этот фамильярный, если не сказать дружеский, тон Дугласа. Ведь друзьями эти два генерала никогда не были и общались исключительно по деловым вопросам.
   Впрочем, Дуглас и Макферсон давно были знакомы, хотя первый с молодых лет стал постоянным обитателем пятиугольного здания неподалеку от Вашингтона, тогда как второй поднялся на вершину военной власти только благодаря старым связям с губернатором Иллинойса Клиффордом, очень удачно выставившим свою кандидатуру на президентских выборах.
   Именно в Иллинойсе находилась та авиационная часть, которой командовал Макферсон, прежде чем получить генеральское звание и должность начальника управления космической разведки.
   Но все это было так давно…
   А теперь главная операция в жизни генерала Макферсона, судя по голосу Дугласа, поставлена под удар.
   — Что случилось?
   — Ничего особенного. Просто если президент до тебя дозвонится, то захват профессора придется отменить. И тогда он как пить дать от нас уйдет. Я этого не хочу, и ты, думаю, тоже.
   — В Белом доме передумали?
   — Обязательно передумают. Только что по CNN всему миру рассказали о наших планах по захвату «Эльдорадо».
   — О дьявол!!!
   — Вот именно. Мы живем в свободной стране.
   — Мои ребята в воздухе уже несколько часов. Я могу предложить им устроить радиомолчание вплоть до момента высадки. Только как на это посмотрят наверху.
   Макферсон сам страстно желал поступить именно так — приказать экипажу самолета, летящего над океаном с «восточной группой» отряда «Саймак» на борту, не отзываться ни на какие вызовы с земли и продолжать делать свое дело как ни в чем не бывало. Но он хотел подстраховаться, чтобы иметь возможность позднее свалить все грехи на генерала Дугласа.
   Впрочем, эта попытка была излишней. Все равно экипажи обоих самолетов, и того, на котором летит сам Макферсон, и того, на котором летит Лим со своими людьми, будут знать истину. Так что спасти Макферсона от обвинения в неповиновении, а то и в государственной измене сможет только удачное завершение операции по захвату профессора Лемье.
   Нет, конечно, можно пойти и по другому пути. Просто дождаться звонка президента и выполнить его приказ, то есть отменить операцию. Но Макферсона это никоим образом не устраивало.
   Его самолет тем временем плавно зашел на посадку и покатил по полосе военного аэродрома.
   Генерал вышел из самолета первым. Его встречал майор Хантер, которому Макферсон коротко бросил:
   — У тебя есть люди, которые могут управлять этой штукой?
   — Конечно, — ответил Хантер.
   — Тогда так. Быстро в самолет группу захвата. Пилотов надо задержать и отвезти на нашу базу. С диспетчерами по пути следования не связываться.
   — Это опасно.
   — Ничего, тут недалеко. К тому же на базе есть радары.
   — Генерал, вы же знаете их радиус действия. Основную часть пути придется проделать вслепую.
   — Я буду молиться за твоих людей. Пилотов постарайтесь обезвредить без шума и без крови.
   — Есть, сэр.
   Генерал Макферсон как раз объяснял начальнику авиабазы, почему его самолет должен срочно взлететь с другим экипажем и увезти первый экипаж с собой (соображения секретности; вот распоряжение президента Соединенных Штатов), когда селекторный пульт по правую руку от гостеприимного хозяина разразился мелодичными звуками.
   — Президентская линия, — озадаченно пробормотал начальник авиабазы. Как видно, ему звонили по этой линии нечасто.
   — Канал секретный? — спросил Макферсон, стараясь скрыть тревогу. В сложившейся ситуации начальник базы был весьма нежелательным свидетелем.
   — Разумеется, — ответил хозяин кабинета, глядя на генерала вопросительно.
   — Я хотел бы остаться один.
   Начальник базы понимающе кивнул и вышел.
   Генерал Макферсон поднял трубку, и, выслушав несколько слов собеседника, негромко и почтительно сказал:
   — Да, это я, мистер президент.

83

   Пиранья вышел из дому практически без оружия. Маленький пистолет, с которым Пиранья не расставался, он за оружие не считал. Пистолет нужен был ему для самозащиты, уж очень много на свете врагов у наемного убийцы.
   Главным орудием труда Пираньи на сегодняшний день был бинокль. А главным качеством, ведущим к успеху, терпение.
   Наемный убийца начал наблюдение за Серым Волком как раз в тот день, когда у нового лидера Бармалеевой мафии случились большие неприятности. Змей — левая рука Бармалея, если Серого Волка считать за правую, переметнулся к вору в законе Якорю без видимых на то причин.
   А раз видимых причин не было, значит, рассудил Серый Волк, были невидимые. И притом ясные как белый день. Хитрый Змей решил с помощью неискушенного в современных мафиозных раскладах Якоря свалить Волка, а потом и самого Якоря в сторону отодвинуть.
   Чтобы этого избежать, Волку нужны были деньги. Много денег. Чем больше — тем лучше. Потому что хоть У Якоря организация и не чета Бармалеевой, но все же мощная, а если она начнет свару, то ее поддержат другие и результат для Волка будет более чем плачевный — если он, конечно, не предпримет упреждающих мер. А эти меры требуют капиталовложений. Бесплатно никто не станет помогать Волку удерживать власть. Бесплатный сыр бывает только в мышеловках.
   Волк уже поднял сбор с коммерсантов, которые платят ему дань, но это полумера. Больших доходов от этого ждать нечего. А если повысить еще, то это может плохо кончиться. Каждому рэкетиру не мешает помнить о судьбе одного из первых русских князей — Игоря, мужа знаменитой Ольги, первой христианки на Руси. Тогдашние князья действовали в точности так же, как нынешние рэкетиры. Только контролировали они не ларьки, магазины и рынки, а деревни, городки и посады. Так вот, этот Игорь однажды взял в городе Искоростене больше, чем положено. Видно, были у него на это свои причины-князья в те времена тоже все время с кем-то воевали и отчаянно нуждались в средствах. Но жителям Искоростеня не было никакого дела до их проблем. Они убили Игоря, а Ольгу попытались забрать в свою банду. Ольга, не будь дурой, заманила их на свою территорию и поубивала, но Игорю-то от этого легче не стало.
   Отсюда вывод — нельзя резать курицу, которая несет для тебя яйца, пусть даже и не золотые. А то ведь мало того что без яиц останешься, так курица еще и клюнуть может в самое чувствительное место — так, что мало не покажется.
   Но курица курицей, а золото есть золото. Без него никуда. Имеется в виду, без денег, которые когда-то давно делались из золота, а теперь все больше из бумаги с водяными знаками. Деньги решают все. Деньги, и только они!
   Говорят, три вещи нельзя купить за деньги — любовь, здоровье и жизнь. Но Серый Волк всегда считал, что это вранье. Любовь он регулярно покупал именно за деньги. Ну и что, что только плотскую, на хрена ему: какая-то другая. Насчет здоровья, тоже можно спорить. Если богатому нужно сделать срочную операцию, он что делает? Правильно — едет за границу, выкладывает бабки и получает все в лучшем виде. А если ту же самую операцию надо сделать бедному — что тогда? А тогда, если наглости хватит, то подавай объявления во все газеты бесплатной рекламы, в рубрику «Прошу помочь». Только пока тебе соберут хотя бы десятую часть нужной суммы, ты уже десять раз окочуришься. Ну а уж если и наглости тю-тю, тогда вообще никаких шансов нет.
   Так что здоровье за деньги купить можно. Не всегда, конечно, — так ведь и шестисотый «Мерседес» не убережет от автомобильной аварии.
   Бессмертие, правда, купить за деньги нельзя. Но продлить жизнь вполне можно.
   У Сергея Волкова по прозвищу Серый Волк проблем со здоровьем не было. А вот по поводу жизни имелись некоторые опасения. И чтобы их развеять, Волку требовались деньги.
   А наемный убийца, известный под именем Пиранья, свои деньги уже получил. Вернее, частично получил — он не захотел брать всю плату сразу, чтобы не давать лишних обещаний. Но это уже не имело значения для дела. Пиранья вышел на охоту и в первый же день узнал много нового и интересного. Например, то, что Волк целый день мотается по городу в сопровождении Гоблина и одного охранника, а ночевать приезжает в особняк Бармалея. Но, опасаясь повторить судьбу его прежнего хозяина, никогда не выходит из машины во дворе, а обязательно загоняет машину в гараж и поднимается в дом уже оттуда.
   Заказчики задали Пиранье сложную задачку. Убить Волка можно и в машине. А вот ранить его точно так, как сказано, в машине не получится. Придется следить за Волком днем и ночью, ожидая, пока он подставится. А чем плотнее слежка, тем больше опасность, что ее засекут.
   Да, заказ стоил тех денег, которые клиенты принесли Пиранье в черном дипломате.
   Еще как стоил!

84

   — Генерал Макферсон вызывает борт-44.
   — Борт-44 на связи. Слушаю вас, генерал.
   — С этого момента вплоть до выброски десанта вы должны прекратить радиообмен с землей. Не выходить на связь ни с кем, кроме меня. Со мной связываться только в экстренной ситуации. Все системы связи перевести на мою волну.
   — А что случилось, генерал? Наш канал достаточно защищен…
   — Только что выяснилось: похитители спутника располагают средствами имитации голосов. Кроме того, они откуда-то узнали о нашей операции по захвату профессора. Только что была предпринята попытка голосом президента отдать приказ об отмене акции. К счастью, они допустили ошибку — позвонили по обычному каналу связи, а не по специальному. Повторная проверка показала, что звонок был ложный. Этих аргументов вам достаточно?
   — Вполне, сэр. Но я делаю это под вашу ответственность.
   — Разумеется. Дайте мне лейтенанта Лима.
   — Лим на связи, генерал.
   — Я только что отдал экипажу приказ о радиомолчании. Контроль возлагается на вас. Связываться только со мной. Если все будет нормально, то выйдете на связь только один раз, перед высадкой, чтобы уточнить координаты «Эльдорадо». В остальное время радио должно быть выключено и на передачу, и на прием.
   — Я понял, генерал.
   — Тогда все. Удачи!

85

   Напряжение на мировом фондовом рынке достигло высшей точки. Экономические обозреватели средств массовой информации наперебой предсказывали крупнейший как минимум за полвека кризис. Акции лидеров рынка стремительно летели вниз, но на этой волне поднимались какие-то новые компании. Одни биржевые игроки разорялись вчистую, другие богатели не по дням, а по часам, и все это вместе создавало впечатление самовоспроизводящегося и умножающегося безумия.
   Биржевая лихорадка достигла апогея. Еще немного-и она пойдет на спад, потому что расти больше некуда.
   А ведь причиной ее послужила всего лишь возможность разрушения каналов связи под ударами спутника «Янг Игл». Само разрушение еще не начиналось.
   За время сравнительно мелкого хищения денег с банковских счетов по компьютерной сети Виктор Альтман узнал много нового и интересного о мировых финансовых рынках. Он любил наблюдать, как перемещаются деньги в виртуальном пространстве, как перетекают они с одних счетов на другие, как переходят из одного состояния в другое, как мутируют при обмене валют. И не просто наблюдать, а разбираться в закономерностях этого запутанного процесса.
   Он действительно был гением, этот Виктор Альтман, сын эмигранта, живущего на Гавайских островах.
   Всего лишь пару месяцев назад он не имел ни малейшего представления о мировой финансовой системе. А теперь он уже знал, как можно украсть много денег — огромную по любым меркам сумму — таким образом, что на это никто попросту не обратит внимания.
   Когда Виктор почувствовал, что время пришло и больше тянуть нельзя — иначе возрастет риск или уменьшится прибыль — он вызвал в Дедово Славу и Гришу, без одобрения которых действовать не мог и не хотел.