Страница:
Поскольку именно в этот момент в дверях холла она заметила Никиту. Чрезвычайно энергично и зазывно он махал Светловой рукой.
— Кое-что случилось! — прошипел Сыщик Анне на ухо, едва она появилась в холле.
— Да? — вздрогнула Аня. — С вашей.., подопечной? — Она с трудом подобрала слово.
— Нет.
— А с кем же?
— Тут вот какое дело… Некоторое время назад я попросил местную полицию делиться со мной информацией обо всех необычных происшествиях в городе.
— Пользуясь своими служебными возможностями, попросили? — уточнила Светлова.
— Ну, конечно! Не за красивые же глаза…
— И что же?
— Вчера они обнаружили труп.
— Вот как?
— Причем это убийство.
— Точно установлено?
— Вне всякого сомнения. Пуля в сердце — что может быть точнее?
— Мотив?
— Неизвестно.
— А что известно?
— В комнате убитого нашли вот это… Взгляните.
Сыщик протянул Светловой листок бумаги.
— Кажется, мне это знакомо… — пробормотала Светлова. — Но как же это вы, господин хороший?!
Неужели утащили с места преступления вещественное доказательство?
— Да у него там этих листочков — пруд пруди… — начал оправдываться Никита. — Я позволил себе временно прикарманить один. Понимаете, на всех рисунках одна и та же схема…
— Понимаю, понимаю…
— Несколько разных вариантов… Но местность на этих самодельных картах изображается явно одна и та же. Словно идефикс, которая беднягу преследовала.
Может быть, он сумасшедший, рисующий одну и ту же картину?
— Вот уж не думаю.
— Я, впрочем, тоже уверен, что это не так. Очевидно все-таки, что он упражнялся, стараясь изобразить план какой-то местности. Причем старался сделать это почетче, пояснее. Словно хотел кому-то что-то подсказать… Так?
— Соглашусь.
— Посмотрите, есть еще кое-что… — Сыщик протянул Светловой другой лист — почтовой бумаги. — Это похоже на начатое и неоконченное письмо.
— Известно, кому оно адресовано?
— Увы, да. — Сыщик вдруг покраснел.
Светлова взяла в руки лист писчей бумаги и прочитала имя адресата.
— Ого! Вот это да… Ну что ж! Почему вы позволили себе «временно прикарманить» это письмо, я даже не спрашиваю.
— К сожалению, его почти невозможно прочитать, — признался Сыщик. — Автор письма — грамотей удивительный! Из тех, что в слове «корова» делают по три ошибки. И ни одной запятой, ни одной точки. Это надо переводить на нормальный язык.
— Пожалуй, с этой манерой излагать свои мысли я уже тоже немного знакома, — скромно призналась Светлова.
Сыщик начал с некоторым затруднением читать:
— «Прошу передать в случае моей смерти указанному в этом письме лицу».
— Ничего себе… — присвистнула Светлова. — Выходит, он такого случая не исключал?
— И даже к нему готовился, — согласился Никита и продолжил чтение:
— "Кубоцкий собрал всю команду и сказал, что Хозяин вышел из игры. Что, мол, так сложились дела. Дальше он сказал, что теперь все должны подчиняться ему — теперь он будет хозяином. Все знали, что Кубоцкий второй после Хозяина человек… А Хозяина не стало. Стало быть, получается, что и вправду он теперь Хозяин.
И все без разговоров подчинились. У меня тоже не было выбора. Иначе я бы не писал сейчас вам эти строчки. Ведь каждый, кто становится членом команды, с самого начала знает: ослушаться Хозяина означает смерть. И хорошо, если быструю и не мучительную…"
Сыщик замолчал.
— А дальше?
— Это все.
— Как? Неужели это все? — удивилась Светлова.
— В том-то и дело. Жаль, конечно, что он успел написать так мало… Видно, не рассчитывал, что его смерть наступит так быстро. Увы, это всего лишь какие-то наброски. Почти весь лист остался чистым.
— Почему он все это пишет для Дэзи, как вы думаете?
— Мне кажется, я догадываюсь.
— ?
— Судите сами, он появился в городе вслед за ней…
— Так…
— Я думаю, он и приехал сюда именно для того, чтобы рассказать ей что-то важное о ее отце.
— Что, например?
— Например, что его больше нет.
— Помилуйте, как же его нет, когда он все время звонит своей дочери?
— Но тут написано: «Хозяина не стало»… Вы не думаете, что речь идет именно о ее отце?
— Думаю, — согласилась Светлова. — Я тоже думаю, что речь идет о нем. Но, например, слова «вышел из игры» вовсе не обязательно означают, что человека больше нет в живых.
— Может, он, конечно, и жив. Но его, скажем, куда-нибудь запрятали. Держат в заточении? Взяли в заложники?
— Возможно…
— Автор письма хотел сообщить Дэзи, что ее отцу требуется помощь?
— Ох, не знаю… Очевидно лишь то, что кому-то, чтобы разгадать эту загадку, надо непременно добраться до этого Пелыма. Черт его знает, где он находится и на каком краю света он затерялся! — заметила Светлова.
— Однако для того, кто отправится в это путешествие, ориентируясь по карте, нарисованной убитым, необходимы хоть какие-то, пусть минимальные, но все же пояснения!
— Увы, дать их уже некому.
— Увы, увы… — Сыщик засвистел какой-то нехитрый мотивчик.
— К тому же, по-моему, вы хотите подчеркнуть, — заметила Анна, — что это явно будете не вы?
— Угадали. Мне и других забот хватает.
Сыщик задумчиво перебирал разложенные перед ним на столе вещи, принадлежащие убитому. Клочки бумаги, ключи, зажигалку — все, что удалось извлечь из карманов убитого, в том числе и той одежды, что висела в шкафу.
Кстати, из этих вещей в шкафу особенно привлекла внимание Никиты теплая куртка-аляска. Было очевидно, что поселилась эта вещь в шкафу уже давно… Обладатель не пользовался ею, наверное, с тех самых пор, как поднялся по трапу на борт самолета.
Для здешнего климата куртка явно не подходила. Не по сезону. Да в этих местах и сезонов таких не бывает.
Вещь, рассчитанная на крепкие морозы. Как говорится, стопроцентная защита от холода. Только вот где хозяин куртки от этого холода защищался?
Да, жаль, жаль, конечно, что парень успел написать в своем письме так мало…
Еще один вопрос не давал Сыщику покоя: почему он открыл дверь своим убийцам?
Ведь работники отеля сказали полиции, что парень вел жизнь настоящего затворника. Например, такая деталь: он никому никогда не открывал дверь.
А тут вдруг взял и открыл!
Кроме того, горничная пожаловалась, что он никому не разрешал убирать у себя. Убирал в номере сам. Убирал сам… Известно, как убирают мужчины!
Сыщик нашел эту горничную.
— Да мне лишь однажды удалось добиться, чтобы он впустил меня в номер, — призналась она. — Хоть удалось вынести корзину с мусором. А она, между нами говоря, стояла полна-полнехонька!
— Когда же это примечательное событие случилось?
— Когда я убиралась там, хотите вы знать? То есть какого числа?
— Да.
— Да вот как раз накануне того дня, когда это все с ним и случилось!
…Этот набитый под завязку пластиковый мешок могли выбросить в мусорный контейнер уже не один раз… Но он еще стоял во дворе.
Разумеется, копание в обертках от «Сникерсов» и жвачек трудно было назвать приятным. Но старания Сыщика были вознаграждены.
Почти на самом дне мешка с мусором, среди всевозможной дряни он и обнаружил этот использованный билет на самолет.
По крайней мере с географией теперь кое-что прояснилось…
Глава 17
Глава 18
— Кое-что случилось! — прошипел Сыщик Анне на ухо, едва она появилась в холле.
— Да? — вздрогнула Аня. — С вашей.., подопечной? — Она с трудом подобрала слово.
— Нет.
— А с кем же?
— Тут вот какое дело… Некоторое время назад я попросил местную полицию делиться со мной информацией обо всех необычных происшествиях в городе.
— Пользуясь своими служебными возможностями, попросили? — уточнила Светлова.
— Ну, конечно! Не за красивые же глаза…
— И что же?
— Вчера они обнаружили труп.
— Вот как?
— Причем это убийство.
— Точно установлено?
— Вне всякого сомнения. Пуля в сердце — что может быть точнее?
— Мотив?
— Неизвестно.
— А что известно?
— В комнате убитого нашли вот это… Взгляните.
Сыщик протянул Светловой листок бумаги.
— Кажется, мне это знакомо… — пробормотала Светлова. — Но как же это вы, господин хороший?!
Неужели утащили с места преступления вещественное доказательство?
— Да у него там этих листочков — пруд пруди… — начал оправдываться Никита. — Я позволил себе временно прикарманить один. Понимаете, на всех рисунках одна и та же схема…
— Понимаю, понимаю…
— Несколько разных вариантов… Но местность на этих самодельных картах изображается явно одна и та же. Словно идефикс, которая беднягу преследовала.
Может быть, он сумасшедший, рисующий одну и ту же картину?
— Вот уж не думаю.
— Я, впрочем, тоже уверен, что это не так. Очевидно все-таки, что он упражнялся, стараясь изобразить план какой-то местности. Причем старался сделать это почетче, пояснее. Словно хотел кому-то что-то подсказать… Так?
— Соглашусь.
— Посмотрите, есть еще кое-что… — Сыщик протянул Светловой другой лист — почтовой бумаги. — Это похоже на начатое и неоконченное письмо.
— Известно, кому оно адресовано?
— Увы, да. — Сыщик вдруг покраснел.
Светлова взяла в руки лист писчей бумаги и прочитала имя адресата.
— Ого! Вот это да… Ну что ж! Почему вы позволили себе «временно прикарманить» это письмо, я даже не спрашиваю.
— К сожалению, его почти невозможно прочитать, — признался Сыщик. — Автор письма — грамотей удивительный! Из тех, что в слове «корова» делают по три ошибки. И ни одной запятой, ни одной точки. Это надо переводить на нормальный язык.
— Пожалуй, с этой манерой излагать свои мысли я уже тоже немного знакома, — скромно призналась Светлова.
Сыщик начал с некоторым затруднением читать:
— «Прошу передать в случае моей смерти указанному в этом письме лицу».
— Ничего себе… — присвистнула Светлова. — Выходит, он такого случая не исключал?
— И даже к нему готовился, — согласился Никита и продолжил чтение:
— "Кубоцкий собрал всю команду и сказал, что Хозяин вышел из игры. Что, мол, так сложились дела. Дальше он сказал, что теперь все должны подчиняться ему — теперь он будет хозяином. Все знали, что Кубоцкий второй после Хозяина человек… А Хозяина не стало. Стало быть, получается, что и вправду он теперь Хозяин.
И все без разговоров подчинились. У меня тоже не было выбора. Иначе я бы не писал сейчас вам эти строчки. Ведь каждый, кто становится членом команды, с самого начала знает: ослушаться Хозяина означает смерть. И хорошо, если быструю и не мучительную…"
Сыщик замолчал.
— А дальше?
— Это все.
— Как? Неужели это все? — удивилась Светлова.
— В том-то и дело. Жаль, конечно, что он успел написать так мало… Видно, не рассчитывал, что его смерть наступит так быстро. Увы, это всего лишь какие-то наброски. Почти весь лист остался чистым.
— Почему он все это пишет для Дэзи, как вы думаете?
— Мне кажется, я догадываюсь.
— ?
— Судите сами, он появился в городе вслед за ней…
— Так…
— Я думаю, он и приехал сюда именно для того, чтобы рассказать ей что-то важное о ее отце.
— Что, например?
— Например, что его больше нет.
— Помилуйте, как же его нет, когда он все время звонит своей дочери?
— Но тут написано: «Хозяина не стало»… Вы не думаете, что речь идет именно о ее отце?
— Думаю, — согласилась Светлова. — Я тоже думаю, что речь идет о нем. Но, например, слова «вышел из игры» вовсе не обязательно означают, что человека больше нет в живых.
— Может, он, конечно, и жив. Но его, скажем, куда-нибудь запрятали. Держат в заточении? Взяли в заложники?
— Возможно…
— Автор письма хотел сообщить Дэзи, что ее отцу требуется помощь?
— Ох, не знаю… Очевидно лишь то, что кому-то, чтобы разгадать эту загадку, надо непременно добраться до этого Пелыма. Черт его знает, где он находится и на каком краю света он затерялся! — заметила Светлова.
— Однако для того, кто отправится в это путешествие, ориентируясь по карте, нарисованной убитым, необходимы хоть какие-то, пусть минимальные, но все же пояснения!
— Увы, дать их уже некому.
— Увы, увы… — Сыщик засвистел какой-то нехитрый мотивчик.
— К тому же, по-моему, вы хотите подчеркнуть, — заметила Анна, — что это явно будете не вы?
— Угадали. Мне и других забот хватает.
Сыщик задумчиво перебирал разложенные перед ним на столе вещи, принадлежащие убитому. Клочки бумаги, ключи, зажигалку — все, что удалось извлечь из карманов убитого, в том числе и той одежды, что висела в шкафу.
Кстати, из этих вещей в шкафу особенно привлекла внимание Никиты теплая куртка-аляска. Было очевидно, что поселилась эта вещь в шкафу уже давно… Обладатель не пользовался ею, наверное, с тех самых пор, как поднялся по трапу на борт самолета.
Для здешнего климата куртка явно не подходила. Не по сезону. Да в этих местах и сезонов таких не бывает.
Вещь, рассчитанная на крепкие морозы. Как говорится, стопроцентная защита от холода. Только вот где хозяин куртки от этого холода защищался?
Да, жаль, жаль, конечно, что парень успел написать в своем письме так мало…
Еще один вопрос не давал Сыщику покоя: почему он открыл дверь своим убийцам?
Ведь работники отеля сказали полиции, что парень вел жизнь настоящего затворника. Например, такая деталь: он никому никогда не открывал дверь.
А тут вдруг взял и открыл!
Кроме того, горничная пожаловалась, что он никому не разрешал убирать у себя. Убирал в номере сам. Убирал сам… Известно, как убирают мужчины!
Сыщик нашел эту горничную.
— Да мне лишь однажды удалось добиться, чтобы он впустил меня в номер, — призналась она. — Хоть удалось вынести корзину с мусором. А она, между нами говоря, стояла полна-полнехонька!
— Когда же это примечательное событие случилось?
— Когда я убиралась там, хотите вы знать? То есть какого числа?
— Да.
— Да вот как раз накануне того дня, когда это все с ним и случилось!
…Этот набитый под завязку пластиковый мешок могли выбросить в мусорный контейнер уже не один раз… Но он еще стоял во дворе.
Разумеется, копание в обертках от «Сникерсов» и жвачек трудно было назвать приятным. Но старания Сыщика были вознаграждены.
Почти на самом дне мешка с мусором, среди всевозможной дряни он и обнаружил этот использованный билет на самолет.
По крайней мере с географией теперь кое-что прояснилось…
Глава 17
— Это опознание?
— Будем считать, что да…
Дэзи зажмурилась, когда полицейский откинул пленку. И все терпеливо ждали, когда она соберется с духом и откроет глаза…
Наконец это случилось. Не скрывая ужаса, девушка вглядывалась в лицо убитого.
— Дэзи, вы когда-нибудь прежде видели этого человека?
— Совсем не старый, лет.., двадцать, не больше… — прошептала девушка срывающимся голосом, словно не слыша вопроса. — Почти как я…
— Вы его знаете?
Девушка молчала.
— Да или нет? Постарайтесь вспомнить…
— Нет. — Она наконец отрицательно покачала головой.
Вечером Светлова услышала уже знакомое ей слабое поскребывание в дверь своего номера.
Открыла.
На пороге, чуть покачиваясь, стояла Дэзи. Причем от девчонки здорово попахивало виски.
— Наклюкалась? — поинтересовалась Светлова.
Хотя сей факт в подтверждении, в общем, не нуждался.
— Ага…
— Что — так плохо?
— Очень…
— Вы его, значит, узнали?
Она кивнула:
— Да, это он, «верный пес», Лепорелло. Я видела его однажды… Точнее, раза два… Не больше. Но я его узнала. Это тот самый парень, о котором отец говорил, что «такой преданный слуга и на тот свет за своим господином отправится»…
— Почему ж вы не сказали полиции правду?
— Если бы я сказала полиции правду, — она горько вздохнула, — пришлось бы слишком долго объяснять остальное…
— Например?
— Например, чем занимается мой отец и зачем ему такие верные и преданные слуги.
— Дэзи, а вы кому-нибудь, кроме меня, говорили еще о тех листках, что вам подкидывали в «Черном слоне»? — довольно строго спросила Светлова.
Девушка опустила глаза.
— Почему вы молчите? Говорили или нет? Отвечайте же…
Дэзи наконец медленно подняла свои неестественно длинные, как у куклы Барби, ресницы:
— Да… — еле слышно произнесла она.
Светлова выглянула в окно холла и чертыхнулась: опять этот тип!
Однако… Оставлять это без последствий было уже никак нельзя. Нет ли вероятности, что именно этот человек и уложил недавно беднягу Лепорелло без промаха, причем с одного выстрела? Или отправил на тот свет пиромана Мартина? Или помог отдать концы «дяде Косте»? Какого лешего он тут делает?
Светлова с великим неодобрением разглядывала подозрительную личность за окном, стараясь запомнить его, прямо скажем, не слишком поддающийся запоминанию облик.
— На месте вашего начальства, Никита, я бы уволила вас без выходного пособия! — обрушилась Анна на подошедшего Сыщика.
— Ну спасибо!
— Конечно! Если бы вы пошевелились и выяснили, кто эта рожа, которая время от времени топчется под окнами нашего отеля, может быть, все уже давно прояснилось бы и стало на свои места! Тоже мне…
Интерпол!
— Тихо, тихо… — попытался успокоить ее Сыщик.
— Ну не стойте же, как памятник самому себе, — волновалась Аня. — Проявите наконец инициативу!
— Ага… Догнать, схватить? Ну, нет уж, голубушка… Не науськивайте. И потом.., почему рожа, ну почему именно рожа?! Откуда вообще эта грубость у молодых русских женщин?! Во-первых, у него не рожа, а нормальное человеческое лицо…
— Лицо?
— Да, лицо!
— Любопытно… Ну, а во-вторых?
— А во-вторых… Это лицо моего напарника Стива Боннера.
— Напарника?! Вашего напарника?
— Конечно! А вы думали, я — робот, киборг, робокоп? И внутри у меня электронные схемы? И есть мне не надо, и спать не надо, и отлучаться по надобности ни к чему? Если бы вы, госпожа Светлова, были внимательнее, то заметили бы, что эта рожа, как вы изволили выразиться, появлялась на вашем горизонте именно тогда, когда меня не было в «Королевском саду».
— Точно! — Светлова ошеломленно смотрела на своего собеседника.
— Или вы думаете, что я имею возможность попросить мисс Смерть: «Пожалуйста, не исчезайте в мое отсутствие: мне тут нужно отлучиться поухаживать за девушкой, я, знаете ли, здорово влюбился!»
— То есть об этом вы просили Стива?
— О чем?
— Ну, «мне тут нужно отлучиться поухаживать за девушкой, я, знаете ли…»?
— Тьфу! С вами разговаривать совершенно невозможно.
— Да не переживайте: я ведь не расскажу об этом вашему начальству. Тем более что я даже не знаю, где оно находится….
— Спасибо! Хоть с этим мне повезло… Кстати, если вас это еще интересует… Тогда в Праге я передал наблюдение за мадам Гоцци именно Стиву, которого она не знала в лицо. Согласитесь, было бы очень подозрительно, если бы я весь день бродил за ней по городу.
— И кстати, что ваш Стив здесь делает сейчас?
— А то и делает, что я собираюсь отлучиться ненадолго из «Королевского сада».
— По какой причине — это секрет, конечно?
— Да нет. Мне нужно пообщаться с моим начальством, — задумчиво пояснил Сыщик.
Если верить специалистам по раннему детству, книжки которых Светлова, как прилежная мама, старательно изучала, у маленького Кита был сейчас период «великого молчания», когда дети все уже понимают и все могут сказать, но еще не могут правильно артикулировать. Поэтому и молчат. В один прекрасный день их просто прорывает, и они тогда уж не замолкают вовсе. Очевидно, этот день еще не наступил.
Лепеча что-то на своем, одному ему понятном языке, состоящем в основном из каких-то энергичных междометий, Кит тянул Аню к окну. Она вняла настояниям ребенка и открыла окно.
Случайности работают на того, кто хочет открыть истину, а не на того, кто хочет утаить ее… Светлова не однажды слышала эту сентенцию от Сыщика. Но если бы кто-нибудь сказал ей, что перст судьбы, этот самый перст, указующий на истину, будет выглядеть именно так, она бы ни за что не поверила…
На подоконнике сидела мартышка Чучу с морковкой в цепкой лапке и — о боже, чудны дела твои! — с миниатюрным карманным компьютером, зажатым надо сказать, очень по-деловому, под волосатой седой подмышкой.
— Господи… Чучу! Кажется, ты опять что-то украла! — ахнула Светлова.
Очевидно, для человекоподобной это было своеобразным видом спорта: шмыгать по чужим номерам, пользуясь приоткрытыми окнами, и тырить все подряд.:.
Мартышка флегматично грызла морковку и, в общем, не отпиралась. Более того, она положила крошечный, размером с телефонную трубку чемоданчик на подоконник. Светлова взяла его в руки и открыла.
Да, это действительно был миниатюрный покетбук.
Очень маленький, в буквальном смысле слова умещающийся на ладони компьютер…
Очевидно, это означало, что Чучу принесла для Кита очередной подарок. Эта «щедрость души» и привычка мартышки делиться краденым с ее сыном уже давно и не на шутку волновали Светлову…
— Ну, какое же ты бесстыжее существо, Чучу! — возмутилась Аня. — Ну нельзя быть такой клептоманкой! Ни стыда ни совести… Одно воровство на уме!
Ты самая дикая обезьяна из джунглей, а вовсе не приличная дрессированная и домашняя мартышка!
Чучу слушала Аню и обгрызала морковку. Время от времени она отрывалась от этого увлекательного занятия, чтобы почесаться, причем в самых разнообразных и не всегда приличных местах. Однако Светлова была уверена, что, несмотря на демонстрацию такого равнодушия, Чучу понимает каждое ее слово.
Так, например, «наезд» Анны на диких обезьян Чучу явно не понравился. Обидевшись за родственников, она перестала грызть морковку и на редкость ловко запустила этим обслюнявленным мокрым огрызком в Светлову. Впрочем, Анна Владимировна тоже была не промах — все-таки уже не первый день общалась с Чучу! — и очень удачно увернулась.
— То-то… Правда глаза колет! — заметила Аня. — Ну, посмотри на себя… Не стыдно? Как всегда, что-то сперла! — Светлова оглянулась на Кита и поспешила поправиться:
— Стащила, я хочу сказать! Ну, и у кого ты это украла?
Чучу одарила Аню прозрачным, без каких-либо признаков раскаяния взглядом… Было очевидно, что вести ее к обладателю украденной вещи она не собирается.
— Ну, правда же, Чучу! Ни стыда ни совести. Ты столько времени уже вращаешься в приличном человеческом обществе, а ведешь себя, как сущая дикарка!
Надо сказать, что глаза Чучу очень контрастировали с ее забавной воровской и наглой внешностью.
Были они, в общем, какими-то по-человечески умными и старыми, эти глаза. И вот теперь Чучу смотрела на Аню этими умными и старыми глазами, и, казалось, хотела спросить: «Какое общество ты называешь приличным, моя дорогая? Человеческое? А так ли ты, голубушка, в этом уверена? Разве дикие обезьяны совершают безумные и дикие поступки, на которые способны люди? Максимум, на что мы способны: ущипнуть, стащить, дернуть больно за волосы… Ну, укусить, если сильно разозлимся! Что это за преступления в сравнении с тем, что делается в вашем приличном человеческом обществе?!»
Короче, не добившись от мартышки даже малейших признаков раскаяния, Светлова хотела уже было отнести украденный покетбук пани Черниковой… И даже села писать объявление о найденной вещи.
Анна и прежде уже так делала, подчеркнуто и демонстративно — в назидание Киту, чтобы, не дай бог, не научился у вороватой обезьяны дурным замашкам.
Но вдруг передумала…
Карманный компьютер принадлежал, возможно, кому-то из обитателей отеля. Однако ни у кого из соседей Ане видеть прежде такую вещь не приходилось… Может быть, все-таки пронырливая мартышка смогла удрать от Вронской и успела побывать где-нибудь еще, кроме этого отеля? Что толку тогда вывешивать объявление в «Королевском саду»?
И Светлова решила, прежде чем отнести украденный покетбук пани Черниковой, взглянуть на его содержимое. Конечно, это было все равно что заглядывать в чужую записную книжку или читать письмо…
Но как иначе найти владельца?
Анна включила компьютер — кода, к счастью, не было — и открыла наугад какой-то файл…
И тут же передумала отдавать покетбук пани Черниковой.
— А Чучу случайно никуда сегодня от вас не удирала? — встретившись в холле с мадам Вронской, все-таки поинтересовалась у нее Светлова.
— Сегодня нет… — вздохнула полька. — Я, милочка моя, нынче с моей мартышки глаз не спускаю!
«Это и заметно… — вздохнула Анна, — рассеянная вы наша…»
Про компьютер Аня польке говорить ничего не стала. «Пусть это пока будет нашим с тобой секретом, Чучу… — подумала Анна. — Так будет спокойнее».
Самое интересное, что никто из обитателей отеля о пропаже покетбука пока не заявил. Впрочем, судя по содержанию некоторых файлов, ничего удивительного в такой скрытности обладателя компьютера не было…
А Сыщик, как назло, все не появлялся.
В ожидании Никиты Светлова предприняла свое собственное срочное блиц-расследование. Главной подозреваемой была на сей раз домушница Чучу. Рецидивистка со стажем.
Рассеянная, подслеповатая мадам Вронская, погруженная в мистические предчувствия и гадания, была, судя по всему, для опытной рецидивистки Чучу отличной ширмой. Полька даже не удосужилась обыскать карманы попонки, в которую обряжали мартышку, когда на улице становилось прохладно.
В присутствии «понятых» — самой Вронской, а также хозяйки отеля пани Черниковой — и был наконец произведен обыск.
— Ого! Да тут целый склад краденого!
— Ну и Чучу! Ну и уголовница…
— Очки, шариковая ручка… И даже коробочка с каким-то лекарством…
Светлова осторожно взяла коробочку в руки, прочитала название. И ахнула… От астмы! То самое, что принимал покойный Кубоцкий! Так вот в чем дело…
Вот почему преступник, отравивший Кубоцкого, не вернул его лекарство на место… Чучу помешала. Утащила коробочку с лекарством! Вор у вора шапку украл. Один преступник, в данном случае вороватая Чучу, нарушил планы другого…. Мартышка коварно украла лекарство, которое тот собирался, по всей видимости, после смерти Кубоцкого вернуть на место. А купить в аптеке другую упаковку преступник, видимо, не мог, ведь здесь все лекарства продаются только по рецепту врача!
Как известно, именно отсутствие этого лекарства и насторожило полицию. Именно это и навело на мысль об убийстве. Возможно, не вмешайся Чучу в ход событий таким вот образом — никто бы ничего и не заподозрил! И не была бы проведена такая тщательная экспертиза…
— А мои чашки? — с не поддающейся логическому объяснению надеждой в голосе спросила вдруг пани Черникова, глядя, как Светлова опустошает карманы Чучиной попонки.
— Увы, пани Черникова, вот ваших чашек тут нет.
— А где же они тогда?
Аня пожала плечами:
— Сие загадка. Возможно, когда-нибудь и она будет разгадана.
Мяч Кита угодил в клумбу. Достал его Руслан Климов, новоиспеченный жених Дэзи.
— Спасибо, — поблагодарила его Анна.
Мяч вывалялся в сырой после дождя земле. И художник, отфутболив его Киту, опустил руки в небольшой фонтан, который украшал сад пани Черниковой, чтобы сполоснуть их.
Что слово «сполоснуть» тут неуместно, Светлова .поняла сразу… Очевидно, подчиняясь какой-то уже автоматической, угнездившейся в характере привычке, явно задумавшись о чем-то своем, Климов стал их именно мыть… Довольно долго и тщательно. Методично растирал пальцы… Хотя фонтан, прямо скажем, не самое подходящее для этого место. Наконец он вымыл руки и поднял их вверх, чтобы обсохли…
А Светлова, наблюдая бессознательно за его действиями, вдруг поняла, что напомнил ей не так давно порядок в комнате Климова: все эти педантично разложенные на столе мелочи…
Посещение стоматолога! Посещение медицинского кабинета… Точно так же, в стройном продуманном порядке лежат на столе у врача инструменты…
Вот уж, правда, привычка — вторая натура.
Анна уже не первый раз в жизни обращала внимание, что люди, у которых работа на первом и главном месте, фанаты и трудоголики, обычно и свой домашний уклад стараются сделать похожим на рабочий.
— Будем считать, что да…
Дэзи зажмурилась, когда полицейский откинул пленку. И все терпеливо ждали, когда она соберется с духом и откроет глаза…
Наконец это случилось. Не скрывая ужаса, девушка вглядывалась в лицо убитого.
— Дэзи, вы когда-нибудь прежде видели этого человека?
— Совсем не старый, лет.., двадцать, не больше… — прошептала девушка срывающимся голосом, словно не слыша вопроса. — Почти как я…
— Вы его знаете?
Девушка молчала.
— Да или нет? Постарайтесь вспомнить…
— Нет. — Она наконец отрицательно покачала головой.
Вечером Светлова услышала уже знакомое ей слабое поскребывание в дверь своего номера.
Открыла.
На пороге, чуть покачиваясь, стояла Дэзи. Причем от девчонки здорово попахивало виски.
— Наклюкалась? — поинтересовалась Светлова.
Хотя сей факт в подтверждении, в общем, не нуждался.
— Ага…
— Что — так плохо?
— Очень…
— Вы его, значит, узнали?
Она кивнула:
— Да, это он, «верный пес», Лепорелло. Я видела его однажды… Точнее, раза два… Не больше. Но я его узнала. Это тот самый парень, о котором отец говорил, что «такой преданный слуга и на тот свет за своим господином отправится»…
— Почему ж вы не сказали полиции правду?
— Если бы я сказала полиции правду, — она горько вздохнула, — пришлось бы слишком долго объяснять остальное…
— Например?
— Например, чем занимается мой отец и зачем ему такие верные и преданные слуги.
— Дэзи, а вы кому-нибудь, кроме меня, говорили еще о тех листках, что вам подкидывали в «Черном слоне»? — довольно строго спросила Светлова.
Девушка опустила глаза.
— Почему вы молчите? Говорили или нет? Отвечайте же…
Дэзи наконец медленно подняла свои неестественно длинные, как у куклы Барби, ресницы:
— Да… — еле слышно произнесла она.
Светлова выглянула в окно холла и чертыхнулась: опять этот тип!
Однако… Оставлять это без последствий было уже никак нельзя. Нет ли вероятности, что именно этот человек и уложил недавно беднягу Лепорелло без промаха, причем с одного выстрела? Или отправил на тот свет пиромана Мартина? Или помог отдать концы «дяде Косте»? Какого лешего он тут делает?
Светлова с великим неодобрением разглядывала подозрительную личность за окном, стараясь запомнить его, прямо скажем, не слишком поддающийся запоминанию облик.
— На месте вашего начальства, Никита, я бы уволила вас без выходного пособия! — обрушилась Анна на подошедшего Сыщика.
— Ну спасибо!
— Конечно! Если бы вы пошевелились и выяснили, кто эта рожа, которая время от времени топчется под окнами нашего отеля, может быть, все уже давно прояснилось бы и стало на свои места! Тоже мне…
Интерпол!
— Тихо, тихо… — попытался успокоить ее Сыщик.
— Ну не стойте же, как памятник самому себе, — волновалась Аня. — Проявите наконец инициативу!
— Ага… Догнать, схватить? Ну, нет уж, голубушка… Не науськивайте. И потом.., почему рожа, ну почему именно рожа?! Откуда вообще эта грубость у молодых русских женщин?! Во-первых, у него не рожа, а нормальное человеческое лицо…
— Лицо?
— Да, лицо!
— Любопытно… Ну, а во-вторых?
— А во-вторых… Это лицо моего напарника Стива Боннера.
— Напарника?! Вашего напарника?
— Конечно! А вы думали, я — робот, киборг, робокоп? И внутри у меня электронные схемы? И есть мне не надо, и спать не надо, и отлучаться по надобности ни к чему? Если бы вы, госпожа Светлова, были внимательнее, то заметили бы, что эта рожа, как вы изволили выразиться, появлялась на вашем горизонте именно тогда, когда меня не было в «Королевском саду».
— Точно! — Светлова ошеломленно смотрела на своего собеседника.
— Или вы думаете, что я имею возможность попросить мисс Смерть: «Пожалуйста, не исчезайте в мое отсутствие: мне тут нужно отлучиться поухаживать за девушкой, я, знаете ли, здорово влюбился!»
— То есть об этом вы просили Стива?
— О чем?
— Ну, «мне тут нужно отлучиться поухаживать за девушкой, я, знаете ли…»?
— Тьфу! С вами разговаривать совершенно невозможно.
— Да не переживайте: я ведь не расскажу об этом вашему начальству. Тем более что я даже не знаю, где оно находится….
— Спасибо! Хоть с этим мне повезло… Кстати, если вас это еще интересует… Тогда в Праге я передал наблюдение за мадам Гоцци именно Стиву, которого она не знала в лицо. Согласитесь, было бы очень подозрительно, если бы я весь день бродил за ней по городу.
— И кстати, что ваш Стив здесь делает сейчас?
— А то и делает, что я собираюсь отлучиться ненадолго из «Королевского сада».
— По какой причине — это секрет, конечно?
— Да нет. Мне нужно пообщаться с моим начальством, — задумчиво пояснил Сыщик.
Если верить специалистам по раннему детству, книжки которых Светлова, как прилежная мама, старательно изучала, у маленького Кита был сейчас период «великого молчания», когда дети все уже понимают и все могут сказать, но еще не могут правильно артикулировать. Поэтому и молчат. В один прекрасный день их просто прорывает, и они тогда уж не замолкают вовсе. Очевидно, этот день еще не наступил.
Лепеча что-то на своем, одному ему понятном языке, состоящем в основном из каких-то энергичных междометий, Кит тянул Аню к окну. Она вняла настояниям ребенка и открыла окно.
Случайности работают на того, кто хочет открыть истину, а не на того, кто хочет утаить ее… Светлова не однажды слышала эту сентенцию от Сыщика. Но если бы кто-нибудь сказал ей, что перст судьбы, этот самый перст, указующий на истину, будет выглядеть именно так, она бы ни за что не поверила…
На подоконнике сидела мартышка Чучу с морковкой в цепкой лапке и — о боже, чудны дела твои! — с миниатюрным карманным компьютером, зажатым надо сказать, очень по-деловому, под волосатой седой подмышкой.
— Господи… Чучу! Кажется, ты опять что-то украла! — ахнула Светлова.
Очевидно, для человекоподобной это было своеобразным видом спорта: шмыгать по чужим номерам, пользуясь приоткрытыми окнами, и тырить все подряд.:.
Мартышка флегматично грызла морковку и, в общем, не отпиралась. Более того, она положила крошечный, размером с телефонную трубку чемоданчик на подоконник. Светлова взяла его в руки и открыла.
Да, это действительно был миниатюрный покетбук.
Очень маленький, в буквальном смысле слова умещающийся на ладони компьютер…
Очевидно, это означало, что Чучу принесла для Кита очередной подарок. Эта «щедрость души» и привычка мартышки делиться краденым с ее сыном уже давно и не на шутку волновали Светлову…
— Ну, какое же ты бесстыжее существо, Чучу! — возмутилась Аня. — Ну нельзя быть такой клептоманкой! Ни стыда ни совести… Одно воровство на уме!
Ты самая дикая обезьяна из джунглей, а вовсе не приличная дрессированная и домашняя мартышка!
Чучу слушала Аню и обгрызала морковку. Время от времени она отрывалась от этого увлекательного занятия, чтобы почесаться, причем в самых разнообразных и не всегда приличных местах. Однако Светлова была уверена, что, несмотря на демонстрацию такого равнодушия, Чучу понимает каждое ее слово.
Так, например, «наезд» Анны на диких обезьян Чучу явно не понравился. Обидевшись за родственников, она перестала грызть морковку и на редкость ловко запустила этим обслюнявленным мокрым огрызком в Светлову. Впрочем, Анна Владимировна тоже была не промах — все-таки уже не первый день общалась с Чучу! — и очень удачно увернулась.
— То-то… Правда глаза колет! — заметила Аня. — Ну, посмотри на себя… Не стыдно? Как всегда, что-то сперла! — Светлова оглянулась на Кита и поспешила поправиться:
— Стащила, я хочу сказать! Ну, и у кого ты это украла?
Чучу одарила Аню прозрачным, без каких-либо признаков раскаяния взглядом… Было очевидно, что вести ее к обладателю украденной вещи она не собирается.
— Ну, правда же, Чучу! Ни стыда ни совести. Ты столько времени уже вращаешься в приличном человеческом обществе, а ведешь себя, как сущая дикарка!
Надо сказать, что глаза Чучу очень контрастировали с ее забавной воровской и наглой внешностью.
Были они, в общем, какими-то по-человечески умными и старыми, эти глаза. И вот теперь Чучу смотрела на Аню этими умными и старыми глазами, и, казалось, хотела спросить: «Какое общество ты называешь приличным, моя дорогая? Человеческое? А так ли ты, голубушка, в этом уверена? Разве дикие обезьяны совершают безумные и дикие поступки, на которые способны люди? Максимум, на что мы способны: ущипнуть, стащить, дернуть больно за волосы… Ну, укусить, если сильно разозлимся! Что это за преступления в сравнении с тем, что делается в вашем приличном человеческом обществе?!»
Короче, не добившись от мартышки даже малейших признаков раскаяния, Светлова хотела уже было отнести украденный покетбук пани Черниковой… И даже села писать объявление о найденной вещи.
Анна и прежде уже так делала, подчеркнуто и демонстративно — в назидание Киту, чтобы, не дай бог, не научился у вороватой обезьяны дурным замашкам.
Но вдруг передумала…
Карманный компьютер принадлежал, возможно, кому-то из обитателей отеля. Однако ни у кого из соседей Ане видеть прежде такую вещь не приходилось… Может быть, все-таки пронырливая мартышка смогла удрать от Вронской и успела побывать где-нибудь еще, кроме этого отеля? Что толку тогда вывешивать объявление в «Королевском саду»?
И Светлова решила, прежде чем отнести украденный покетбук пани Черниковой, взглянуть на его содержимое. Конечно, это было все равно что заглядывать в чужую записную книжку или читать письмо…
Но как иначе найти владельца?
Анна включила компьютер — кода, к счастью, не было — и открыла наугад какой-то файл…
И тут же передумала отдавать покетбук пани Черниковой.
— А Чучу случайно никуда сегодня от вас не удирала? — встретившись в холле с мадам Вронской, все-таки поинтересовалась у нее Светлова.
— Сегодня нет… — вздохнула полька. — Я, милочка моя, нынче с моей мартышки глаз не спускаю!
«Это и заметно… — вздохнула Анна, — рассеянная вы наша…»
Про компьютер Аня польке говорить ничего не стала. «Пусть это пока будет нашим с тобой секретом, Чучу… — подумала Анна. — Так будет спокойнее».
Самое интересное, что никто из обитателей отеля о пропаже покетбука пока не заявил. Впрочем, судя по содержанию некоторых файлов, ничего удивительного в такой скрытности обладателя компьютера не было…
А Сыщик, как назло, все не появлялся.
В ожидании Никиты Светлова предприняла свое собственное срочное блиц-расследование. Главной подозреваемой была на сей раз домушница Чучу. Рецидивистка со стажем.
Рассеянная, подслеповатая мадам Вронская, погруженная в мистические предчувствия и гадания, была, судя по всему, для опытной рецидивистки Чучу отличной ширмой. Полька даже не удосужилась обыскать карманы попонки, в которую обряжали мартышку, когда на улице становилось прохладно.
В присутствии «понятых» — самой Вронской, а также хозяйки отеля пани Черниковой — и был наконец произведен обыск.
— Ого! Да тут целый склад краденого!
— Ну и Чучу! Ну и уголовница…
— Очки, шариковая ручка… И даже коробочка с каким-то лекарством…
Светлова осторожно взяла коробочку в руки, прочитала название. И ахнула… От астмы! То самое, что принимал покойный Кубоцкий! Так вот в чем дело…
Вот почему преступник, отравивший Кубоцкого, не вернул его лекарство на место… Чучу помешала. Утащила коробочку с лекарством! Вор у вора шапку украл. Один преступник, в данном случае вороватая Чучу, нарушил планы другого…. Мартышка коварно украла лекарство, которое тот собирался, по всей видимости, после смерти Кубоцкого вернуть на место. А купить в аптеке другую упаковку преступник, видимо, не мог, ведь здесь все лекарства продаются только по рецепту врача!
Как известно, именно отсутствие этого лекарства и насторожило полицию. Именно это и навело на мысль об убийстве. Возможно, не вмешайся Чучу в ход событий таким вот образом — никто бы ничего и не заподозрил! И не была бы проведена такая тщательная экспертиза…
— А мои чашки? — с не поддающейся логическому объяснению надеждой в голосе спросила вдруг пани Черникова, глядя, как Светлова опустошает карманы Чучиной попонки.
— Увы, пани Черникова, вот ваших чашек тут нет.
— А где же они тогда?
Аня пожала плечами:
— Сие загадка. Возможно, когда-нибудь и она будет разгадана.
Мяч Кита угодил в клумбу. Достал его Руслан Климов, новоиспеченный жених Дэзи.
— Спасибо, — поблагодарила его Анна.
Мяч вывалялся в сырой после дождя земле. И художник, отфутболив его Киту, опустил руки в небольшой фонтан, который украшал сад пани Черниковой, чтобы сполоснуть их.
Что слово «сполоснуть» тут неуместно, Светлова .поняла сразу… Очевидно, подчиняясь какой-то уже автоматической, угнездившейся в характере привычке, явно задумавшись о чем-то своем, Климов стал их именно мыть… Довольно долго и тщательно. Методично растирал пальцы… Хотя фонтан, прямо скажем, не самое подходящее для этого место. Наконец он вымыл руки и поднял их вверх, чтобы обсохли…
А Светлова, наблюдая бессознательно за его действиями, вдруг поняла, что напомнил ей не так давно порядок в комнате Климова: все эти педантично разложенные на столе мелочи…
Посещение стоматолога! Посещение медицинского кабинета… Точно так же, в стройном продуманном порядке лежат на столе у врача инструменты…
Вот уж, правда, привычка — вторая натура.
Анна уже не первый раз в жизни обращала внимание, что люди, у которых работа на первом и главном месте, фанаты и трудоголики, обычно и свой домашний уклад стараются сделать похожим на рабочий.
Глава 18
Наконец Никита снова появился в отеле. Вернулся!
И при первой же возможности Анна передала ему покетбук, который, что называется, ухе просто жег ей руки.
— Что это? — удивился тот.
— Подарок от одного нашего тайного сотрудника.
— Любопытно, любопытно, — заметил Сыщик, принимая этот дар.
И он осмотрел покетбук крайне внимательно.
— А вы знаете, кажется, дело немного проясняется…
— В каком смысле?
— Видите ли, насколько мне стало сейчас, по возвращении, известно, экспертам в полиции все же удалось установить причину пожара в фуникулере.
— Да?
— Зажигалка оказалась ни при чем. Это был взрыв.
— Взрыв?
— Причем принцип тот же, что в случае с Мартином. Ведь если бы мы тогда не появились в гараже, взрывное устройство замедленного действия, спрятанное в багажнике машины, сработало бы.
— А у этих.., сгоревших, оно где было спрятано?
— Угадайте с трех раз.
— Неужели?!
— Представьте! Судя по всему, взрывное устройство было вмонтировано именно в покетбук.
— Но тогда получается, что…
— Конечно… Такую вещь они могли получить только от своего.
— То есть вы хотите сказать, что их убрал кто-то из своих?
— Именно это хочу сказать. Любопытно, кроме того, что взорвавшийся покетбук — точно такой же" модели, как и тот, что…
— Неужели?! — ахнула Светлова. — Невероятно…
Неужели этот, что Чучу притащила, такой же?
— Вот именно. Один к одному… Ощущение такое, что их приобрел в свое время один и тот же человек.
— Преступник?
— Выходит, что так.
— Видите, какая потрясающая случайность!
— «Стечение случайностей — это когда совершается, делается или говорится то, что должно быть скрыто».
— Как вы сказали?!
— Это не я сказал, а один древний и умный римлянин.
Что-то в этом роде Светлова от него уже слышала и поэтому не удивилась. Но все-таки не удержалась и спросила:
— Чучу — это, по-вашему, стечение случайностей?
— Думаю, да… Небольшой фарт. Подарок судьбы.
Видите ли, Анна… «Бросить копье — это действие воли. А попасть, в кого хочешь, — это действие судьбы». Это тоже сказал не я, а…
— Ну да, да. Я уже поняла: один древний и умный римлянин.
— Обычно говорят «судьба — индейка», а у нас получилось — судьба — мартышка…
— Тогда для полноты полицейского счастья нам в «Королевском саду» не хватает говорящего попугая.
Этакой вещей птицы, которая влетает время от времени в окно и выбалтывает тайны преступников. Попугая-осведомителя… Поскольку мартышка на службе у закона у нас уже есть.
И Анна передала Сыщику еще один сюрприз — коробочку с лекарством.
— А это что такое?
— Угадайте и вы с трех раз…
— Та самая?
— Именно. Лекарство от астмы.
— И где же это лекарство было обнаружено?
— Не поверите, в номере у мадам Вронской… Точнее сказать, тоже у ее мартышки Чучу…
— Стало быть, убийца Кубоцкого живет здесь, в отеле «Королевский сад»?
— Надо полагать. Ведь наша Чучу не гастролерша, работает только дома. Ворует только у своих.
— Это очень интересная новость…. — Сыщик задумчиво разглядывал коробочку, предусмотрительно для сохранения отпечатков упакованную Светловой в прозрачный пакет.
— Еще бы! Представляете, если бы мадам Вронская так и уехала тогда? Столь внезапно, как она собиралась это сделать… Понимаете? Вронская, сама того не ведая, увезла бы эту коробочку с собой, и мы бы никогда не узнали, почему преступник не вернул ее на место.
— Мадам Вронская собиралась уехать?
— Да. Причем она так торопилась тогда — мне с большим трудом удалось ее удержать.
— Странная поспешность…
— Правда? Что же вас так настораживает?
— Ну, например, то, что мадам Вронской так не нравится присутствие полиции в отеле.
— А кому это может понравиться?
— Некоторым, как мы видим, это не нравится особенно. Они сразу же хватаются за чемодан и бегут из отеля. И это, безусловно, настораживает. У Вронской ведь уже были неприятности с полицией, вы знаете об этом?
— Вот как? Это интересно…
— Вы помните, что написано на ее визитной карточке, которую она всем вручает?
— О, да… «Мадам Вронская. Исцеление и хиромантия».
— Так вот… Одна из ее клиенток, которую она от чего-то исцеляла, так и не исцелилась. А ровно наоборот.
И при первой же возможности Анна передала ему покетбук, который, что называется, ухе просто жег ей руки.
— Что это? — удивился тот.
— Подарок от одного нашего тайного сотрудника.
— Любопытно, любопытно, — заметил Сыщик, принимая этот дар.
И он осмотрел покетбук крайне внимательно.
— А вы знаете, кажется, дело немного проясняется…
— В каком смысле?
— Видите ли, насколько мне стало сейчас, по возвращении, известно, экспертам в полиции все же удалось установить причину пожара в фуникулере.
— Да?
— Зажигалка оказалась ни при чем. Это был взрыв.
— Взрыв?
— Причем принцип тот же, что в случае с Мартином. Ведь если бы мы тогда не появились в гараже, взрывное устройство замедленного действия, спрятанное в багажнике машины, сработало бы.
— А у этих.., сгоревших, оно где было спрятано?
— Угадайте с трех раз.
— Неужели?!
— Представьте! Судя по всему, взрывное устройство было вмонтировано именно в покетбук.
— Но тогда получается, что…
— Конечно… Такую вещь они могли получить только от своего.
— То есть вы хотите сказать, что их убрал кто-то из своих?
— Именно это хочу сказать. Любопытно, кроме того, что взорвавшийся покетбук — точно такой же" модели, как и тот, что…
— Неужели?! — ахнула Светлова. — Невероятно…
Неужели этот, что Чучу притащила, такой же?
— Вот именно. Один к одному… Ощущение такое, что их приобрел в свое время один и тот же человек.
— Преступник?
— Выходит, что так.
— Видите, какая потрясающая случайность!
— «Стечение случайностей — это когда совершается, делается или говорится то, что должно быть скрыто».
— Как вы сказали?!
— Это не я сказал, а один древний и умный римлянин.
Что-то в этом роде Светлова от него уже слышала и поэтому не удивилась. Но все-таки не удержалась и спросила:
— Чучу — это, по-вашему, стечение случайностей?
— Думаю, да… Небольшой фарт. Подарок судьбы.
Видите ли, Анна… «Бросить копье — это действие воли. А попасть, в кого хочешь, — это действие судьбы». Это тоже сказал не я, а…
— Ну да, да. Я уже поняла: один древний и умный римлянин.
— Обычно говорят «судьба — индейка», а у нас получилось — судьба — мартышка…
— Тогда для полноты полицейского счастья нам в «Королевском саду» не хватает говорящего попугая.
Этакой вещей птицы, которая влетает время от времени в окно и выбалтывает тайны преступников. Попугая-осведомителя… Поскольку мартышка на службе у закона у нас уже есть.
И Анна передала Сыщику еще один сюрприз — коробочку с лекарством.
— А это что такое?
— Угадайте и вы с трех раз…
— Та самая?
— Именно. Лекарство от астмы.
— И где же это лекарство было обнаружено?
— Не поверите, в номере у мадам Вронской… Точнее сказать, тоже у ее мартышки Чучу…
— Стало быть, убийца Кубоцкого живет здесь, в отеле «Королевский сад»?
— Надо полагать. Ведь наша Чучу не гастролерша, работает только дома. Ворует только у своих.
— Это очень интересная новость…. — Сыщик задумчиво разглядывал коробочку, предусмотрительно для сохранения отпечатков упакованную Светловой в прозрачный пакет.
— Еще бы! Представляете, если бы мадам Вронская так и уехала тогда? Столь внезапно, как она собиралась это сделать… Понимаете? Вронская, сама того не ведая, увезла бы эту коробочку с собой, и мы бы никогда не узнали, почему преступник не вернул ее на место.
— Мадам Вронская собиралась уехать?
— Да. Причем она так торопилась тогда — мне с большим трудом удалось ее удержать.
— Странная поспешность…
— Правда? Что же вас так настораживает?
— Ну, например, то, что мадам Вронской так не нравится присутствие полиции в отеле.
— А кому это может понравиться?
— Некоторым, как мы видим, это не нравится особенно. Они сразу же хватаются за чемодан и бегут из отеля. И это, безусловно, настораживает. У Вронской ведь уже были неприятности с полицией, вы знаете об этом?
— Вот как? Это интересно…
— Вы помните, что написано на ее визитной карточке, которую она всем вручает?
— О, да… «Мадам Вронская. Исцеление и хиромантия».
— Так вот… Одна из ее клиенток, которую она от чего-то исцеляла, так и не исцелилась. А ровно наоборот.