Страница:
— Пожалуй, вы Правы, — без энтузиазма согласилась Аня. Лучше предварительно созваниваться. Это и правда было рискованно с нашей стороны, — признала она.
— В общем, мне пришлось тогда принять меры.
— Ах, вот почему вы так долго там возились!
— Сообразили наконец-то.
— Никита…. — нерешительно заметила Светлова. — Вы знаете, почему поначалу я подозревала именно вас?
— Вы уже объясняли. — — Я не сказала вам самого главного.
— Любопытно…
— Видите ли… Тот, кто помог «дяде Косте» отправиться на тот свет, должен был хорошо знать его привычки. И, конечно, должен был знать о его болезни, включая такие подробности, как, например, время приема лекарства. А о таких вещах знают либо врачи — причем выписавшие рецепт! — либо очень близкие люди. И ваше медицинское образование навело меня на мысль…
— Медицинское образование? — удивился Сыщик. — Вы имеете в виду то, что я помог тогда вашему сыну?
— Да…
Никита пожал плечами:
— Сразу видно, что вы в медицине ни уха ни рыла.
Я всего-навсего проходил обычную для полицейских подготовку. Обязательное обучение. У нас все полицейские должны уметь оказывать первую помощь.
Поскольку прибывают на место происшествия часто раньше «Скорой помощи». Вот и все.
— Ну ладно, ладно — совсем меня застыдили… А вот вам не приходит в голову связать вместе две эти детали: очевидное медицинское образование того, кто помог «дяде Косте» отправиться на тот свет, и хирургический надрез на горле этого бедолаги Мартина?
— Мне кажется, Анна, вы явно знаете что-то, о чем не решаетесь мне рассказать? — вместо ответа на ее вопрос заметил Сыщик.
Светлова в нерешительности молчала.
— Для того чтобы разобраться в обстоятельствах смерти Кубоцкого и всей этой странной истории, — заметил Никита, — надо знать по меньшей мере ответ на один простой вопрос… Отчего этот самый «дядя Костя», прибывший, по сведениям полиции, сюда из Амстердама, где он — ну так, на минуточку, обратите внимание на эту деталь! — останавливался в фешенебельном отеле «Европа», здесь поселился в захудалом семейном пансионе, который наша хозяйка пани Черникова почему-то именует отелем?
— А, ладно… Была не была! — Светлова махнула рукой. — Все равно вы больше не жених! Придется все-таки с вами поделиться.
Анна собралась рассказать Никите о «заказе», который сделала ей Дэзи. Ибо пришло время соединить вместе все, что случилось здесь, в городе, за последнее время, и все, что им, Сыщику и Светловой, было об этом известно.
Видно было, что совет, который мадам Вронская дала художнику: «Расстраивайтесь! Девушки иногда в состоянии оценить печаль!», оказался не так уж и плох. Печаль Руслана, по всей видимости, произвела на Дэзи сильное впечатление. А Светлова как в воду глядела, когда загодя лишила Сыщика статуса жениха.
— Прошу минуточку внимания!
Двери гостиной, где к вечеру, как обычно, собралось довольно много завсегдатаев, распахнулись. На пороге стояли Дэзи и художник Руслан.
«Что-то будет!» — подумала Анна.
Держа за руку своего спутника, Дэзи прошла в центр зала.
— Господа! Прошу любить и жаловать: мой жених!
Овации не грянули. Но зато, как по заказу, появилась пани Черникова с шампанским. И принялась обходить присутствующих с подносом, уставленным бокалами. Народ пригубил вино. И наступила какая-то странная пауза… Веселье отчего-то не разгоралось.
Дэзи уселась за рояль. Она, как и полагается «новой русской девушке», была обучена всему понемногу. Художник, несколько картинно облокотившись на рояль, встал рядом.
Ветер надувал занавески, и в квадратах окон светилась бархатная весенняя синева ночи… Сцена, очевидно, должна была изображать великую гармонию двух любящих сердец. Ну прямо картина кисти художника Руслана Климова под названием «Весенний вечер».
"То у него «Весеннее утро», то «Весенний вечер».
Парень-то явно не промах, ничего не скажешь", — думала Светлова.
В это время пани Черникова, продолжая свой обход, споткнулась о ковер, и парочка высоких бокалов тихо со звоном соскользнули с ее подноса на пол.
Ахнув, хозяйка принялась собирать осколки. А все, кто был рядом, бросились ей помогать. Светлова видела, как Дэзин новоиспеченный жених тоже наклонился по инерции вместе с пани Черниковой и протянул руку к разбитому бокалу… И вдруг, словно опомнившись, отдернул ее.
«…а руки его были изваяны столь совершенно, что это можно было понять и по его переброшенным через трость перчаткам», — вспомнила Анна фразу самого классного писателя второй половины двадцатого века Милорада Павича.
Неужели Климов боится за свои руки только потому, что они так хороши? Какая-то совсем не мужская черта характера. Странная, очень странная — почти женская! — осторожность…
Кстати, Светловой теперь, когда она разглядывала художника более чем внимательно, пришло в голову, что он не так уж и юн. Скорее какая-то феноменальная моложавость. Ведь моложавость — всего лишь маска молодости, а не сама молодость. Да, действительно, манера одеваться, длинные волосы, поведение — все было у него как у юноши. А на самом деле, если приглядеться повнимательнее, в его глазах таилось что-то уже очень немолодое и осторожное.
Светлова видела, как равнодушно взгляд художника скользит мимо раскрытого рояля, над которым летают пальцы Дэзи.
«Его красивые пальцы летали над клавишами рояля, когда он играл на нем в шахматы». Да, пожалуй, эта фраза Милорада Павича тоже очень подходит господину Климову. ;Если Климов и играл когда-то на рояле, то именно в шахматы. Он и не музыкант — это точно. Но кто же еще так бережет свои руки?
«Какая-то актриса, кажется, Анни Жирардо, признавалась, что прежде всего смотрит мужчинам на руки… — подумала Светлова. — Пожалуй, это правило еще больше подошло бы сыщикам».
Не художник, не музыкант… Тогда — кто? Может, просто гастролирующий жиголо? Искатель богатых невест? Тогда его можно поздравить. Кажется, он нашел то, что искал. Кстати, с поздравлениями и вправду затягивать было уже неловко. И Светлова поздравила обрученных. Или помолвленных? Или как их там следует называть?
Поздравила…. Но ей почему-то было грустно.
— Дэзи, а что сказал ваш папа? — вскользь поинтересовалась Анна у девушки.
«Помолвленная» сначала только отмахнулась.
— Так он еще не знает? — не сумела скрыть удивления Светлова.
— Я папу уговорю.
— Откуда такой оптимизм в отношении этой помолвки?
— Просто на этот раз все очень серьезно… — твердо сказала Дэзи. — И я папу уговорю! У меня уже немного получается — отец потихоньку поддается…
— Неужели он уже видел вашего жениха?
— Нет, но я все рассказала ему по телефону.
«Чудненько, — подумала Светлова. — Описала папе жениха по телефону! Папе описание понравилось… Очевидно, по мобильному скоро будут не только свататься и знакомиться с родителями, но и браки заключать…»
— Дэзи… Я, конечно, не имею никакого права это обсуждать. Но вам не кажется, что вы погорячились?
В старину такие помолвки называли «с досады».
— Ничего подобного!
— Ну что ж, вам видней! — Аня вздохнула. — А как подвигается работа над вашим портретом? Вам нравится то, что получается?
— Увы…
— Вот как?
— Да нет, вы не правильно поняли! Дело в том, что Руслан пока не разрешает мне даже взглянуть. Говорит, у него примета такая…
— Наверное, это тяжело: сидеть неподвижно по стольку времени?
— Да нет, ничего… Я обычно, чтобы скоротать время, что-нибудь ему рассказываю. Не знаю, конечно, насколько Рустику это интересно… Он все молчит себе да рисует. Но мне все равно приятно. Хоть кто-то готов меня выслушать.
Светлова не сумела подавить вздоха. Даже само это обручение и объявление о помолвке в гостиной отеля чужим людям казалось ей по меньшей мере странным и неестественным. К чему это представление? Счастливые пары самодостаточны, им никто не; нужен. Влюбленные и родных-то иногда забывают поставить в известность о своих намерениях, не то что чужих… Но было очевидно, что Дэзи зачем-то понадобилось это представление… Впрочем, ясно зачем!
Конечно, Сыщик вел себя подобающим образом, но было видно, что это явно не самый счастливый день в его жизни. Укол оказался болезненным и направлен был очень точно. В самое его сердце. В ответ на сочувствующий взгляд Светловой Никита только усмехнулся:
— Она не ветреная. Все правильно. Вы между легавым и художником кого бы выбрали? Согласитесь, что художник — это все-таки более романтичный и естественный выбор для столь молодой девушки!
— Не знаю, не знаю… — пробормотала Анна. — Я еще не видела, что он там рисует… Художники, как и сыщики, бывают разные.
— А вот без соболезнований вы, кажется, не можете. Хотя, право же, не стоит. — Никита опять усмехнулся и отправился в сторону бара.
— Неужели напьетесь? — поинтересовалась вдогонку Анна.
— Еще не решил.
Рядом со Светловой остановилась хозяйка отеля.
— Почему вы совсем не пьете шампанское? — шепнула Ане на ухо пани Черникова.
— Что-то не хочется, — вздохнула та.
— А вы знаете, — задумчиво заметила хозяйка отеля, — мне отчего-то тоже не хочется. Хотя шампанское отличное… Жених не поскупился!
— Кстати, как он вам? — поинтересовалась Анна.
Пани Черникова пожала плечами.
— Знаете, некоторое время назад, — заметила она, — у нас тут гостила женщина-экстрасенс. Вас, мадам Светлова, тогда еще здесь не было… И вот однажды эта дама затеяла сеанс «Кто есть кто?». Выясняла «внутреннюю суть». Ну понимаете, они ведь утверждают, что видят людей насквозь…
— Шарлатанка?
— Да нет… То есть сначала все, конечно, так и подумали! Но она точно угадала имена некоторых присутствующих, хотя не была еще знакома с этими людьми. И даже их профессии угадала! Кто чем занимается. Ну, и еще некоторые детали назвала очень точно…
— И доверие к ее прорицаниям сразу возросло?
— В общем, да.
— Интересно…
— Мне она, например, предсказала, что отель «Королевский сад» будет процветать и я расплачусь наконец по всем кредитам.
«Ну еще бы… — усмехнулась про себя Аня. — Такие предсказания — лучший способ вызвать доверие».
— Вообще-то она очень интересно обо всех рассказывала, эта экстрасенс…
Пани Черникова вдруг замолчала.
— И что же? — не выдержала Светлова.
— Вас, наверное, интересует, что она сказала о женихе этой милой девочки? — хитро" прищурилась хозяйка отеля.
— Вы угадали.
— Ничего. Она не сказала о нем ни слова.
— Вот как?
— Видите ли, от ясновидящего взора этой женщины-экстрасенса тогда ускользнули двое…
— Кто же?
— Во-первых, мадам Гоцци. Она вдруг встала и ушла… Прежде чем очередь дошла до нее.
— А еще Руслан?
— Точно. Господин Климов.
— Он тоже ушел?
— Нет… Экстрасенс сама отказалась что-либо говорить о нем.
— Почему?
— Видите ли, он был последним в очереди, и она вдруг сказала, что уже очень устала. Растратила энергию! Пообещала все рассказать о нем в другой раз.
— И что же?
— К сожалению, этого другого раза не случилось.
Отчего-то уже на следующий день она уехала.
— А накануне она собиралась уезжать?
— Вовсе нет. Напротив. Она собиралась погостить у меня еще.
— Любопытно .
— Как вы думаете, мадам Светлова, насчет отеля она правду сказала? — вздохнула пани Черникова. — Я ведь, признаться, на самом деле довольно суеверна…
— Кстати, о суевериях! — заметила подошедшая к ним в этот момент мадам Вронская. — Некоторые поверья категорически требуют заключать браки только во время прибывания Луны!
— Да, и что же? — рассеянно переспросила Анна.
— А сейчас… — почти трагически возвысила голос полька, — а сейчас она на ущербе!
Светлова отвела занавеску на окне. И вправду, сияющий лунный диск как будто мышка с правого края обгрызла.
«Надо же… Жених такой специалист по предвидению будущего с помощью бараньей лопатки… — подумала Анна. — А с луной так лопухнулся! Неужели не мог подождать, пока она станет прибывать?»
Аня опустила занавеску.
Кстати сказать, знакомого черного силуэта за окном не было.
Это было скверно, это было неприлично, это было ужасно… Но тем не менее Анна собиралась это сделать. Затея оказалась непростой: в отельчике, где все двери были, по сути дела, нараспашку, этот номер в отсутствии хозяина всегда был тщательно закрыт. И все-таки Светлова улучила момент…
Когда горничная, убиравшая этот номер, замурлыкала, надраивая кафель в ванной, Анна, прогуливавшаяся по коридору, открыла дверь и шмыгнула внутрь. Собственно, ей не нужно было много времени. Всего-то ничего… Буквально три-четыре минуты!
Только лишь взглянуть. И правда, одного взгляда оказалось вполне достаточно!
Уже уходя из номера — горничная перестала мурлыкать в ванной! — Анна краем глаза отметила царивший в комнате порядок. Надо было признать: никакого хаоса, богемной расхлябанности, беспорядка, присущих обычно творческим натурам, в быту этого молодого человека явно не наблюдалось! В частности, Светлова обратила внимание, как аккуратно были разложены на письменном столе обычные мелочи: пачка сигарет, ключи, зажигалка, шариковая ручка.
Не свалены хаотично в кучу, не разбросаны по столу как бог на душу положит, а именно разложены — симметрично, по порядку, по ранжиру.
Что-то такой порядок Светловой напомнил… Но что?
Глава 14
Глава 15
— В общем, мне пришлось тогда принять меры.
— Ах, вот почему вы так долго там возились!
— Сообразили наконец-то.
— Никита…. — нерешительно заметила Светлова. — Вы знаете, почему поначалу я подозревала именно вас?
— Вы уже объясняли. — — Я не сказала вам самого главного.
— Любопытно…
— Видите ли… Тот, кто помог «дяде Косте» отправиться на тот свет, должен был хорошо знать его привычки. И, конечно, должен был знать о его болезни, включая такие подробности, как, например, время приема лекарства. А о таких вещах знают либо врачи — причем выписавшие рецепт! — либо очень близкие люди. И ваше медицинское образование навело меня на мысль…
— Медицинское образование? — удивился Сыщик. — Вы имеете в виду то, что я помог тогда вашему сыну?
— Да…
Никита пожал плечами:
— Сразу видно, что вы в медицине ни уха ни рыла.
Я всего-навсего проходил обычную для полицейских подготовку. Обязательное обучение. У нас все полицейские должны уметь оказывать первую помощь.
Поскольку прибывают на место происшествия часто раньше «Скорой помощи». Вот и все.
— Ну ладно, ладно — совсем меня застыдили… А вот вам не приходит в голову связать вместе две эти детали: очевидное медицинское образование того, кто помог «дяде Косте» отправиться на тот свет, и хирургический надрез на горле этого бедолаги Мартина?
— Мне кажется, Анна, вы явно знаете что-то, о чем не решаетесь мне рассказать? — вместо ответа на ее вопрос заметил Сыщик.
Светлова в нерешительности молчала.
— Для того чтобы разобраться в обстоятельствах смерти Кубоцкого и всей этой странной истории, — заметил Никита, — надо знать по меньшей мере ответ на один простой вопрос… Отчего этот самый «дядя Костя», прибывший, по сведениям полиции, сюда из Амстердама, где он — ну так, на минуточку, обратите внимание на эту деталь! — останавливался в фешенебельном отеле «Европа», здесь поселился в захудалом семейном пансионе, который наша хозяйка пани Черникова почему-то именует отелем?
— А, ладно… Была не была! — Светлова махнула рукой. — Все равно вы больше не жених! Придется все-таки с вами поделиться.
Анна собралась рассказать Никите о «заказе», который сделала ей Дэзи. Ибо пришло время соединить вместе все, что случилось здесь, в городе, за последнее время, и все, что им, Сыщику и Светловой, было об этом известно.
Видно было, что совет, который мадам Вронская дала художнику: «Расстраивайтесь! Девушки иногда в состоянии оценить печаль!», оказался не так уж и плох. Печаль Руслана, по всей видимости, произвела на Дэзи сильное впечатление. А Светлова как в воду глядела, когда загодя лишила Сыщика статуса жениха.
— Прошу минуточку внимания!
Двери гостиной, где к вечеру, как обычно, собралось довольно много завсегдатаев, распахнулись. На пороге стояли Дэзи и художник Руслан.
«Что-то будет!» — подумала Анна.
Держа за руку своего спутника, Дэзи прошла в центр зала.
— Господа! Прошу любить и жаловать: мой жених!
Овации не грянули. Но зато, как по заказу, появилась пани Черникова с шампанским. И принялась обходить присутствующих с подносом, уставленным бокалами. Народ пригубил вино. И наступила какая-то странная пауза… Веселье отчего-то не разгоралось.
Дэзи уселась за рояль. Она, как и полагается «новой русской девушке», была обучена всему понемногу. Художник, несколько картинно облокотившись на рояль, встал рядом.
Ветер надувал занавески, и в квадратах окон светилась бархатная весенняя синева ночи… Сцена, очевидно, должна была изображать великую гармонию двух любящих сердец. Ну прямо картина кисти художника Руслана Климова под названием «Весенний вечер».
"То у него «Весеннее утро», то «Весенний вечер».
Парень-то явно не промах, ничего не скажешь", — думала Светлова.
В это время пани Черникова, продолжая свой обход, споткнулась о ковер, и парочка высоких бокалов тихо со звоном соскользнули с ее подноса на пол.
Ахнув, хозяйка принялась собирать осколки. А все, кто был рядом, бросились ей помогать. Светлова видела, как Дэзин новоиспеченный жених тоже наклонился по инерции вместе с пани Черниковой и протянул руку к разбитому бокалу… И вдруг, словно опомнившись, отдернул ее.
«…а руки его были изваяны столь совершенно, что это можно было понять и по его переброшенным через трость перчаткам», — вспомнила Анна фразу самого классного писателя второй половины двадцатого века Милорада Павича.
Неужели Климов боится за свои руки только потому, что они так хороши? Какая-то совсем не мужская черта характера. Странная, очень странная — почти женская! — осторожность…
Кстати, Светловой теперь, когда она разглядывала художника более чем внимательно, пришло в голову, что он не так уж и юн. Скорее какая-то феноменальная моложавость. Ведь моложавость — всего лишь маска молодости, а не сама молодость. Да, действительно, манера одеваться, длинные волосы, поведение — все было у него как у юноши. А на самом деле, если приглядеться повнимательнее, в его глазах таилось что-то уже очень немолодое и осторожное.
Светлова видела, как равнодушно взгляд художника скользит мимо раскрытого рояля, над которым летают пальцы Дэзи.
«Его красивые пальцы летали над клавишами рояля, когда он играл на нем в шахматы». Да, пожалуй, эта фраза Милорада Павича тоже очень подходит господину Климову. ;Если Климов и играл когда-то на рояле, то именно в шахматы. Он и не музыкант — это точно. Но кто же еще так бережет свои руки?
«Какая-то актриса, кажется, Анни Жирардо, признавалась, что прежде всего смотрит мужчинам на руки… — подумала Светлова. — Пожалуй, это правило еще больше подошло бы сыщикам».
Не художник, не музыкант… Тогда — кто? Может, просто гастролирующий жиголо? Искатель богатых невест? Тогда его можно поздравить. Кажется, он нашел то, что искал. Кстати, с поздравлениями и вправду затягивать было уже неловко. И Светлова поздравила обрученных. Или помолвленных? Или как их там следует называть?
Поздравила…. Но ей почему-то было грустно.
— Дэзи, а что сказал ваш папа? — вскользь поинтересовалась Анна у девушки.
«Помолвленная» сначала только отмахнулась.
— Так он еще не знает? — не сумела скрыть удивления Светлова.
— Я папу уговорю.
— Откуда такой оптимизм в отношении этой помолвки?
— Просто на этот раз все очень серьезно… — твердо сказала Дэзи. — И я папу уговорю! У меня уже немного получается — отец потихоньку поддается…
— Неужели он уже видел вашего жениха?
— Нет, но я все рассказала ему по телефону.
«Чудненько, — подумала Светлова. — Описала папе жениха по телефону! Папе описание понравилось… Очевидно, по мобильному скоро будут не только свататься и знакомиться с родителями, но и браки заключать…»
— Дэзи… Я, конечно, не имею никакого права это обсуждать. Но вам не кажется, что вы погорячились?
В старину такие помолвки называли «с досады».
— Ничего подобного!
— Ну что ж, вам видней! — Аня вздохнула. — А как подвигается работа над вашим портретом? Вам нравится то, что получается?
— Увы…
— Вот как?
— Да нет, вы не правильно поняли! Дело в том, что Руслан пока не разрешает мне даже взглянуть. Говорит, у него примета такая…
— Наверное, это тяжело: сидеть неподвижно по стольку времени?
— Да нет, ничего… Я обычно, чтобы скоротать время, что-нибудь ему рассказываю. Не знаю, конечно, насколько Рустику это интересно… Он все молчит себе да рисует. Но мне все равно приятно. Хоть кто-то готов меня выслушать.
Светлова не сумела подавить вздоха. Даже само это обручение и объявление о помолвке в гостиной отеля чужим людям казалось ей по меньшей мере странным и неестественным. К чему это представление? Счастливые пары самодостаточны, им никто не; нужен. Влюбленные и родных-то иногда забывают поставить в известность о своих намерениях, не то что чужих… Но было очевидно, что Дэзи зачем-то понадобилось это представление… Впрочем, ясно зачем!
Конечно, Сыщик вел себя подобающим образом, но было видно, что это явно не самый счастливый день в его жизни. Укол оказался болезненным и направлен был очень точно. В самое его сердце. В ответ на сочувствующий взгляд Светловой Никита только усмехнулся:
— Она не ветреная. Все правильно. Вы между легавым и художником кого бы выбрали? Согласитесь, что художник — это все-таки более романтичный и естественный выбор для столь молодой девушки!
— Не знаю, не знаю… — пробормотала Анна. — Я еще не видела, что он там рисует… Художники, как и сыщики, бывают разные.
— А вот без соболезнований вы, кажется, не можете. Хотя, право же, не стоит. — Никита опять усмехнулся и отправился в сторону бара.
— Неужели напьетесь? — поинтересовалась вдогонку Анна.
— Еще не решил.
Рядом со Светловой остановилась хозяйка отеля.
— Почему вы совсем не пьете шампанское? — шепнула Ане на ухо пани Черникова.
— Что-то не хочется, — вздохнула та.
— А вы знаете, — задумчиво заметила хозяйка отеля, — мне отчего-то тоже не хочется. Хотя шампанское отличное… Жених не поскупился!
— Кстати, как он вам? — поинтересовалась Анна.
Пани Черникова пожала плечами.
— Знаете, некоторое время назад, — заметила она, — у нас тут гостила женщина-экстрасенс. Вас, мадам Светлова, тогда еще здесь не было… И вот однажды эта дама затеяла сеанс «Кто есть кто?». Выясняла «внутреннюю суть». Ну понимаете, они ведь утверждают, что видят людей насквозь…
— Шарлатанка?
— Да нет… То есть сначала все, конечно, так и подумали! Но она точно угадала имена некоторых присутствующих, хотя не была еще знакома с этими людьми. И даже их профессии угадала! Кто чем занимается. Ну, и еще некоторые детали назвала очень точно…
— И доверие к ее прорицаниям сразу возросло?
— В общем, да.
— Интересно…
— Мне она, например, предсказала, что отель «Королевский сад» будет процветать и я расплачусь наконец по всем кредитам.
«Ну еще бы… — усмехнулась про себя Аня. — Такие предсказания — лучший способ вызвать доверие».
— Вообще-то она очень интересно обо всех рассказывала, эта экстрасенс…
Пани Черникова вдруг замолчала.
— И что же? — не выдержала Светлова.
— Вас, наверное, интересует, что она сказала о женихе этой милой девочки? — хитро" прищурилась хозяйка отеля.
— Вы угадали.
— Ничего. Она не сказала о нем ни слова.
— Вот как?
— Видите ли, от ясновидящего взора этой женщины-экстрасенса тогда ускользнули двое…
— Кто же?
— Во-первых, мадам Гоцци. Она вдруг встала и ушла… Прежде чем очередь дошла до нее.
— А еще Руслан?
— Точно. Господин Климов.
— Он тоже ушел?
— Нет… Экстрасенс сама отказалась что-либо говорить о нем.
— Почему?
— Видите ли, он был последним в очереди, и она вдруг сказала, что уже очень устала. Растратила энергию! Пообещала все рассказать о нем в другой раз.
— И что же?
— К сожалению, этого другого раза не случилось.
Отчего-то уже на следующий день она уехала.
— А накануне она собиралась уезжать?
— Вовсе нет. Напротив. Она собиралась погостить у меня еще.
— Любопытно .
— Как вы думаете, мадам Светлова, насчет отеля она правду сказала? — вздохнула пани Черникова. — Я ведь, признаться, на самом деле довольно суеверна…
— Кстати, о суевериях! — заметила подошедшая к ним в этот момент мадам Вронская. — Некоторые поверья категорически требуют заключать браки только во время прибывания Луны!
— Да, и что же? — рассеянно переспросила Анна.
— А сейчас… — почти трагически возвысила голос полька, — а сейчас она на ущербе!
Светлова отвела занавеску на окне. И вправду, сияющий лунный диск как будто мышка с правого края обгрызла.
«Надо же… Жених такой специалист по предвидению будущего с помощью бараньей лопатки… — подумала Анна. — А с луной так лопухнулся! Неужели не мог подождать, пока она станет прибывать?»
Аня опустила занавеску.
Кстати сказать, знакомого черного силуэта за окном не было.
Это было скверно, это было неприлично, это было ужасно… Но тем не менее Анна собиралась это сделать. Затея оказалась непростой: в отельчике, где все двери были, по сути дела, нараспашку, этот номер в отсутствии хозяина всегда был тщательно закрыт. И все-таки Светлова улучила момент…
Когда горничная, убиравшая этот номер, замурлыкала, надраивая кафель в ванной, Анна, прогуливавшаяся по коридору, открыла дверь и шмыгнула внутрь. Собственно, ей не нужно было много времени. Всего-то ничего… Буквально три-четыре минуты!
Только лишь взглянуть. И правда, одного взгляда оказалось вполне достаточно!
Уже уходя из номера — горничная перестала мурлыкать в ванной! — Анна краем глаза отметила царивший в комнате порядок. Надо было признать: никакого хаоса, богемной расхлябанности, беспорядка, присущих обычно творческим натурам, в быту этого молодого человека явно не наблюдалось! В частности, Светлова обратила внимание, как аккуратно были разложены на письменном столе обычные мелочи: пачка сигарет, ключи, зажигалка, шариковая ручка.
Не свалены хаотично в кучу, не разбросаны по столу как бог на душу положит, а именно разложены — симметрично, по порядку, по ранжиру.
Что-то такой порядок Светловой напомнил… Но что?
Глава 14
«Кажется, мне немного не повезло… Чуть-чуть опоздала!» — подумала Анна.
И действительно не повезло: собравшиеся на обед в «Черный слон» Анна и Кит появились на пороге «Королевского сада», когда темная «Ауди» уже почти" отъехала от отеля.
— Любопытно все же, кто бы это мог быть? — пробормотала Анна.
— Какой же тут секрет? — удивилась вышедшая из дверей отеля вместе с ней Вронская. — Вы разве не знаете?
— Нет…
— Это сын.
— Сын?
— Впрочем, может быть, вы и не в курсе… — с некоторым осуждением в голосе заметила Вронская.
Такое положение вещей, когда кто-то «не в курсе», явно казалось ей ненормальным.
— Не в курсе чего? — растерянно переспросила Аня.
— Может быть, конечно, вы и не знали… — вздохнула полька. — Он ведь довольно редко ее навещает.
Говорят, у него все время какие-то проблемы!
— Да кто же это в конце концов? — не выдержала Светлова.
— Я же вам и говорю: это сын! Старший сын пани Черниковой.
Вронская игриво помахала Киту рукой и удалилась на прогулку в сад.
А Светлова задумчиво созерцала почти совсем растаявшее в воздухе бензиновое облачко… В городке был такой чистый воздух, что выхлопы от автомобилей заметны были в нем долго-долго, не то что в сизом смоге больших городов.
«Ну мало ли на свете машин такого же цвета и марки, — думала растерянно Анна. — Вот и у сына пани Черниковой такая же…»
— Вы хоть знаете, на какой машине ездит сын нашей хозяйки? — поинтересовалась Анна у Сыщика, также появившегося в этот момент в дверях отеля.
— Я уже думал об этом… — хмуро буркнул Никита.
— И о чем же именно вы думали? Растолкуйте, пожалуйста, нам, дилетантам.
— О том, что какое-то время назад в отеле произошел похожий случай.
— Похожий случай?
— Да. Как с «дядей Костей».
— В каком смысле похожий?
— Тоже неожиданно ночью умер в своем номере человек.
— Неужели?
— Правда, это было довольно давно…
— Так вот почему пани так расстроилась, — заметила Светлова. — Одна смерть для отеля — случайность, две — устойчивая репутация.
— С другой стороны, отель такое место, где по определению всегда бывает много народу… А люди имеют свойство время от времени умирать! — парировал Сыщик. — И ничего удивительного в этом нет. Вряд ли найдется в мире отель, в котором никто никогда не умирал.
— Да-да…
— Однако, понимаете, в тот раз родственники умершего жаловались, что якобы пропала крупная сумма денег.
— А в этот раз?
— А в этот раз жаловаться было некому. У Кубоцкого осталось несколько кредитных карт. Ценные вещи вроде бы тоже были на месте. А вот наличных у него не было. Или не нашли! Ну кто может утверждать, что у Кубоцкого действительно не было с собой наличных? Для такого русского, как он, обычное дело иметь при себе пачечку «зеленых».
— Это верно. Странно все-таки, что их не оказалось.
— Когда-то пани Черникова работала медсестрой… Вы знаете об этом?
— Вы намекаете на подмененное лекарство, которым столь неудачно воспользовался Кубоцкий?
— Да.
— Неужели вы думаете…
— И у нее не выплачены кредиты. Она в долгах.
Отель «Королевский сад» не самое процветающее предприятие.
— Да, пожалуй… Соблазнительно для бывшей медсестры и хозяйки находящегося на грани банкротства отеля. Ничего не скажешь — соблазнительно.
— А такие солидные пташки, как Кубоцкий, с такими толстыми портмоне залетают сюда нечасто…
Точнее сказать, их и вовсе здесь не бывает, — добавил аргументов Сыщик.
— Да, большое искушение! Следует это признать, — с большой неохотой согласилась Аня, которой пани Черникова очень нравилась. К тому же такое подозрение роняло и репутацию городка, который ей тоже очень нравился, как тихая цивилизованная «гавань», где так приятно отдохнуть и понаслаждаться жизнью… «Гульнуть», как говорят русские, вырываясь на недельку в Европу.
— Опять же, — не унимался Никита, — родственник пани Черниковой работает в полиции!
— Да, да…
— А вот представьте, когда она заподозрила, что я что-то, как вы однажды изволили выразиться, вынюхиваю в отеле, то запаниковала и…
— Организовала нападение на дороге?
— Сами подумайте… Ее сын высокого роста. Молодой мужчина. Ездит на темной «Ауди».
— Обстоятельство, которое всем известно! Что и мог использовать настоящий преступник, выбрав для своей затеи машину такого же цвета и марки! — Анна подвела итог их совместным размышлениям.
— Соглашусь, — усмехнулся Сыщик. — Но на сто процентов отказаться от всех подозрений тем не менее нельзя.
Удивительно, но, несмотря на свой бурный роман с художником, Дэзи, кажется, собиралась продолжить традицию совместных обедов в «Черном слоне».
Когда Аня и Кит вошли в зал, Дэзи уже сидела на своем обычном месте.
В руках у нее был какой-то листок бумаги, вид — более чем озадаченный. Отнюдь не как у влюбленной…
— Как вы думаете, что это такое? — удивленно спросила она у Ани.
— Это? — Светлова повертела в руках бумажку. — Как что? По-моему, это карта.
— Карта?
— Ну да! Видите… Кто-то что-то явно пытался нарисовать. Изобразить план местности, так сказать.
Вот это, по-моему, река… А это лес… А это, видите, несколько квадратиков, явно обозначающих дома… И написано по-русски: «Паселок Тавда».
— «Паселок» — это что такое, по-вашему?
— По-моему, «паселок» — это поселок. Просто написано с ошибкой.
— Может, это какая-то детская игра? Кто еще, кроме ребенка, может сделать такую ошибку?
— Увы, у вас романтическое представление о грамотности своих соотечественников. Такую ошибку может сейчас сделать не только ребенок. Мне как-то один знакомый человек рассказывал, как «новые русские» пишут доверенности. Этот «паселок» еще чудо грамотности, ведь тут всего одна ошибка. Бывает, в одном слове сразу по три ошибки умудряются делать.
Понимаете, если человек заканчивает школу в трехстах километрах от железной дороги, это не проходит бесследно…
— Может, это вовсе и не соотечественник писал?
А иностранец, плохо знающий русский?
— Все может быть, но что-то подсказывает мне, что это не так… А откуда у вас этот листочек?
— Нашла.
— И где же?
— Под салфеткой. Здесь, в «Черном слоне». Этот листок выпал, когда я ее стала разворачивать.
— А почему вы решили, что это предназначено вам?
Она пожала плечами:
— Ну… Я ведь всегда здесь сижу в это время.
— Логично…
— Вот и я так подумала.
— Официант что вам сказал?
— Долго рассыпался в извинениях. Но он клянется, что не знает, откуда могла взяться эта бумажка.
— И вас это.., э-э.., изображение, — Светлова снова взглянула на листок, — не наводит на какие-нибудь мысли, догадки?
— Абсолютно не наводит.
— Точно?
— Какая-то река, какой-то поселок… Я понятия не имею, где это! Никогда в жизни не была в подобном месте.
— И не представляете, где все это может находиться? Хотя бы в какой части света?
— Какие уж там части света… Разве только в чьем-то больном воображении это находится!
— А все-таки? Другие варианты догадок есть?
— Абсолютно никаких.
— Жаль..
— А у вас?
Светлова только пожала плечами. Увы, к уже существующим загадкам здешней жизни, кажется, добавилась еще одна! Впрочем, эта загадка действительно больше походила на розыгрыш или детскую шалость!
И действительно не повезло: собравшиеся на обед в «Черный слон» Анна и Кит появились на пороге «Королевского сада», когда темная «Ауди» уже почти" отъехала от отеля.
— Любопытно все же, кто бы это мог быть? — пробормотала Анна.
— Какой же тут секрет? — удивилась вышедшая из дверей отеля вместе с ней Вронская. — Вы разве не знаете?
— Нет…
— Это сын.
— Сын?
— Впрочем, может быть, вы и не в курсе… — с некоторым осуждением в голосе заметила Вронская.
Такое положение вещей, когда кто-то «не в курсе», явно казалось ей ненормальным.
— Не в курсе чего? — растерянно переспросила Аня.
— Может быть, конечно, вы и не знали… — вздохнула полька. — Он ведь довольно редко ее навещает.
Говорят, у него все время какие-то проблемы!
— Да кто же это в конце концов? — не выдержала Светлова.
— Я же вам и говорю: это сын! Старший сын пани Черниковой.
Вронская игриво помахала Киту рукой и удалилась на прогулку в сад.
А Светлова задумчиво созерцала почти совсем растаявшее в воздухе бензиновое облачко… В городке был такой чистый воздух, что выхлопы от автомобилей заметны были в нем долго-долго, не то что в сизом смоге больших городов.
«Ну мало ли на свете машин такого же цвета и марки, — думала растерянно Анна. — Вот и у сына пани Черниковой такая же…»
— Вы хоть знаете, на какой машине ездит сын нашей хозяйки? — поинтересовалась Анна у Сыщика, также появившегося в этот момент в дверях отеля.
— Я уже думал об этом… — хмуро буркнул Никита.
— И о чем же именно вы думали? Растолкуйте, пожалуйста, нам, дилетантам.
— О том, что какое-то время назад в отеле произошел похожий случай.
— Похожий случай?
— Да. Как с «дядей Костей».
— В каком смысле похожий?
— Тоже неожиданно ночью умер в своем номере человек.
— Неужели?
— Правда, это было довольно давно…
— Так вот почему пани так расстроилась, — заметила Светлова. — Одна смерть для отеля — случайность, две — устойчивая репутация.
— С другой стороны, отель такое место, где по определению всегда бывает много народу… А люди имеют свойство время от времени умирать! — парировал Сыщик. — И ничего удивительного в этом нет. Вряд ли найдется в мире отель, в котором никто никогда не умирал.
— Да-да…
— Однако, понимаете, в тот раз родственники умершего жаловались, что якобы пропала крупная сумма денег.
— А в этот раз?
— А в этот раз жаловаться было некому. У Кубоцкого осталось несколько кредитных карт. Ценные вещи вроде бы тоже были на месте. А вот наличных у него не было. Или не нашли! Ну кто может утверждать, что у Кубоцкого действительно не было с собой наличных? Для такого русского, как он, обычное дело иметь при себе пачечку «зеленых».
— Это верно. Странно все-таки, что их не оказалось.
— Когда-то пани Черникова работала медсестрой… Вы знаете об этом?
— Вы намекаете на подмененное лекарство, которым столь неудачно воспользовался Кубоцкий?
— Да.
— Неужели вы думаете…
— И у нее не выплачены кредиты. Она в долгах.
Отель «Королевский сад» не самое процветающее предприятие.
— Да, пожалуй… Соблазнительно для бывшей медсестры и хозяйки находящегося на грани банкротства отеля. Ничего не скажешь — соблазнительно.
— А такие солидные пташки, как Кубоцкий, с такими толстыми портмоне залетают сюда нечасто…
Точнее сказать, их и вовсе здесь не бывает, — добавил аргументов Сыщик.
— Да, большое искушение! Следует это признать, — с большой неохотой согласилась Аня, которой пани Черникова очень нравилась. К тому же такое подозрение роняло и репутацию городка, который ей тоже очень нравился, как тихая цивилизованная «гавань», где так приятно отдохнуть и понаслаждаться жизнью… «Гульнуть», как говорят русские, вырываясь на недельку в Европу.
— Опять же, — не унимался Никита, — родственник пани Черниковой работает в полиции!
— Да, да…
— А вот представьте, когда она заподозрила, что я что-то, как вы однажды изволили выразиться, вынюхиваю в отеле, то запаниковала и…
— Организовала нападение на дороге?
— Сами подумайте… Ее сын высокого роста. Молодой мужчина. Ездит на темной «Ауди».
— Обстоятельство, которое всем известно! Что и мог использовать настоящий преступник, выбрав для своей затеи машину такого же цвета и марки! — Анна подвела итог их совместным размышлениям.
— Соглашусь, — усмехнулся Сыщик. — Но на сто процентов отказаться от всех подозрений тем не менее нельзя.
Удивительно, но, несмотря на свой бурный роман с художником, Дэзи, кажется, собиралась продолжить традицию совместных обедов в «Черном слоне».
Когда Аня и Кит вошли в зал, Дэзи уже сидела на своем обычном месте.
В руках у нее был какой-то листок бумаги, вид — более чем озадаченный. Отнюдь не как у влюбленной…
— Как вы думаете, что это такое? — удивленно спросила она у Ани.
— Это? — Светлова повертела в руках бумажку. — Как что? По-моему, это карта.
— Карта?
— Ну да! Видите… Кто-то что-то явно пытался нарисовать. Изобразить план местности, так сказать.
Вот это, по-моему, река… А это лес… А это, видите, несколько квадратиков, явно обозначающих дома… И написано по-русски: «Паселок Тавда».
— «Паселок» — это что такое, по-вашему?
— По-моему, «паселок» — это поселок. Просто написано с ошибкой.
— Может, это какая-то детская игра? Кто еще, кроме ребенка, может сделать такую ошибку?
— Увы, у вас романтическое представление о грамотности своих соотечественников. Такую ошибку может сейчас сделать не только ребенок. Мне как-то один знакомый человек рассказывал, как «новые русские» пишут доверенности. Этот «паселок» еще чудо грамотности, ведь тут всего одна ошибка. Бывает, в одном слове сразу по три ошибки умудряются делать.
Понимаете, если человек заканчивает школу в трехстах километрах от железной дороги, это не проходит бесследно…
— Может, это вовсе и не соотечественник писал?
А иностранец, плохо знающий русский?
— Все может быть, но что-то подсказывает мне, что это не так… А откуда у вас этот листочек?
— Нашла.
— И где же?
— Под салфеткой. Здесь, в «Черном слоне». Этот листок выпал, когда я ее стала разворачивать.
— А почему вы решили, что это предназначено вам?
Она пожала плечами:
— Ну… Я ведь всегда здесь сижу в это время.
— Логично…
— Вот и я так подумала.
— Официант что вам сказал?
— Долго рассыпался в извинениях. Но он клянется, что не знает, откуда могла взяться эта бумажка.
— И вас это.., э-э.., изображение, — Светлова снова взглянула на листок, — не наводит на какие-нибудь мысли, догадки?
— Абсолютно не наводит.
— Точно?
— Какая-то река, какой-то поселок… Я понятия не имею, где это! Никогда в жизни не была в подобном месте.
— И не представляете, где все это может находиться? Хотя бы в какой части света?
— Какие уж там части света… Разве только в чьем-то больном воображении это находится!
— А все-таки? Другие варианты догадок есть?
— Абсолютно никаких.
— Жаль..
— А у вас?
Светлова только пожала плечами. Увы, к уже существующим загадкам здешней жизни, кажется, добавилась еще одна! Впрочем, эта загадка действительно больше походила на розыгрыш или детскую шалость!
Глава 15
— Я совсем забыла вас предупредить, госпожа Светлова, — окликнула Аню в холле отеля пани Черникова, — моя Марта не сможет забрать сегодня Кита.
— Заболела?
— Не она — мой внук.
— Как жаль… — вздохнула Светлова. — Надеюсь, что болезнь не слишком серьезна и малыш скоро поправится?
— Будем надеяться. Хотя боюсь, что это ветрянка.
Установившаяся с некоторых пор практика, когда дочка пани Черниковой, Марта, у которой было двое собственных детей, забирала иногда и Кита к себе на часок-другой, Аню очень устраивала.
Что и говорить, выступая время от времени в роли няни. Марта очень выручала ее. Не бесплатно, конечно. Это было удобно и Марте и Светловой. И, кажется, Киту, который совсем не скучал в обществе своих ровесников.
Самое же главное, почему-то в Марте Светлова, побаивавшаяся неизвестных беби-ситтер, была совершенно уверена.
— Ну что ж. Кит… — снова вздохнула Анна. — Твой визит к Марте отменяется. Придется нам с тобой трудиться вместе. Пойдешь со мной в прачечную.
Хотя, конечно, это будет не работа… Вместо того чтобы стирать и гладить, придется следить за тем, чтобы ты не превратил стиральную машину пани Черниковой в груду бесполезных деталей, не устроил замыкания и не проглотил утюг.
— I'm about to have walk in the garden, if you don't mind. I can take your child with me… — вдруг заметила по-английски мадам Гоцци, наблюдавшая эту сцену.
Кит, услышав об ожидающей его перспективе, невежливо сморщился. Светловой оставалось только диву даваться, как ребенок, не умеющий еще говорить даже на своем языке, умудряется понимать английский. Но это было именно так.
— Она хочет сделать вам предложение, — бросилась переводить пани Черникова, не догадываясь, что Аня прекрасно знает английский. — Видите ли, она как раз собиралась на прогулку в наш сад. И могла бы погулять с Китом вместе. Вот, собственно, и все…
Но. Кит и так явно понял то, что предлагала мадам Гоцци. И даже, кажется, уже собирался зареветь…
Давно было замечено, что мадам Гоцци он недолюбливает. Причем чем больше бедная мадам сюсюкала с ним и заигрывала, тем больше несносный ребенок вредничал.
— Ну же, Кит! — подбодрила его мать. — Это хорошее предложение. Нам, право, не стоит отказываться. Ну, давай же, соглашайся! На часок! Не больше… Клянусь, я уложусь: буду трудиться в прачечной ударно!
Кит тяжко вздохнул и протянул мадам Гоцци руку.
И вправду вполне ударно потрудившись, Светлова не спеша поднималась из прачечной со стопкой наглаженных вещей.
У входных дверей в холле ее внимание привлек Никита. Довольно нервно кого-то высматривая, он расхаживал возле дверей. При этом у него был вид человека, который явно кого-то потерял из виду. Вдруг он заметил Анну и набросился на нее:
— А где ваш сын?
— Кит? Он в саду.
— В саду никого нет!
— Как нет?!
— Так! Он что — один?
— Почему один?! Он еще не настолько взрослый, чтобы гулять одному.
— С кем он, я вас спрашиваю? — вдруг почти прорычал Симпатичный.
— С мадам Гоцци… Под абрикосовым деревом…
Светловой показалось, что глаза у Никиты в этот момент просто побелели от ярости. Он схватил Аню за плечи и, встряхнув так, что у нее чуть не оторвалась голова, прошипел:
— Никогда никому не доверяйте своего ребенка!
До тех пор, пока он не научится сам за себя постоять!
— Да вы что, с ума сошли?! Они на скамейке под большим абрикосовым деревом.
Но Сыщик уже выскочил из дверей. Он мчался по садовой лужайке.
Анна, недолго думая, последовала за ним. Судя по всему, Светлова не потеряла еще свою хорошую спортивную форму. К тому же ужас, который нагнал на нее Сыщик, придавал ей ускорение, с которым вполне можно было бы установить мировой рекорд в беге на короткую дистанцию.
Они пришли к цели почти одновременно. Увы, на скамейке под большим абрикосовым деревом, где Анна рассчитывала найти — так они договорились! — мадам Гоцци и Кита, их не было.
— Где они? — опять рявкнул Никита.
От этого рыка Светлова готова была расплакаться.
Стало понятно, что Сыщик имеет в виду что-то ужасное.
— Кит так не хотел с ней идти… — неожиданно для самой себя всхлипнула Анна. — Она ему не нравится. Это я его заставила!
— Вот видите! — заорал тот.
— Что я вижу?!
— Да ничего вы не видите! Дальше носа своего не видите!
Он замолчал и нахмурился.
— Дети часто дают показания, значение которых им непонятно, — вдруг пробормотал он.
— Заболела?
— Не она — мой внук.
— Как жаль… — вздохнула Светлова. — Надеюсь, что болезнь не слишком серьезна и малыш скоро поправится?
— Будем надеяться. Хотя боюсь, что это ветрянка.
Установившаяся с некоторых пор практика, когда дочка пани Черниковой, Марта, у которой было двое собственных детей, забирала иногда и Кита к себе на часок-другой, Аню очень устраивала.
Что и говорить, выступая время от времени в роли няни. Марта очень выручала ее. Не бесплатно, конечно. Это было удобно и Марте и Светловой. И, кажется, Киту, который совсем не скучал в обществе своих ровесников.
Самое же главное, почему-то в Марте Светлова, побаивавшаяся неизвестных беби-ситтер, была совершенно уверена.
— Ну что ж. Кит… — снова вздохнула Анна. — Твой визит к Марте отменяется. Придется нам с тобой трудиться вместе. Пойдешь со мной в прачечную.
Хотя, конечно, это будет не работа… Вместо того чтобы стирать и гладить, придется следить за тем, чтобы ты не превратил стиральную машину пани Черниковой в груду бесполезных деталей, не устроил замыкания и не проглотил утюг.
— I'm about to have walk in the garden, if you don't mind. I can take your child with me… — вдруг заметила по-английски мадам Гоцци, наблюдавшая эту сцену.
Кит, услышав об ожидающей его перспективе, невежливо сморщился. Светловой оставалось только диву даваться, как ребенок, не умеющий еще говорить даже на своем языке, умудряется понимать английский. Но это было именно так.
— Она хочет сделать вам предложение, — бросилась переводить пани Черникова, не догадываясь, что Аня прекрасно знает английский. — Видите ли, она как раз собиралась на прогулку в наш сад. И могла бы погулять с Китом вместе. Вот, собственно, и все…
Но. Кит и так явно понял то, что предлагала мадам Гоцци. И даже, кажется, уже собирался зареветь…
Давно было замечено, что мадам Гоцци он недолюбливает. Причем чем больше бедная мадам сюсюкала с ним и заигрывала, тем больше несносный ребенок вредничал.
— Ну же, Кит! — подбодрила его мать. — Это хорошее предложение. Нам, право, не стоит отказываться. Ну, давай же, соглашайся! На часок! Не больше… Клянусь, я уложусь: буду трудиться в прачечной ударно!
Кит тяжко вздохнул и протянул мадам Гоцци руку.
И вправду вполне ударно потрудившись, Светлова не спеша поднималась из прачечной со стопкой наглаженных вещей.
У входных дверей в холле ее внимание привлек Никита. Довольно нервно кого-то высматривая, он расхаживал возле дверей. При этом у него был вид человека, который явно кого-то потерял из виду. Вдруг он заметил Анну и набросился на нее:
— А где ваш сын?
— Кит? Он в саду.
— В саду никого нет!
— Как нет?!
— Так! Он что — один?
— Почему один?! Он еще не настолько взрослый, чтобы гулять одному.
— С кем он, я вас спрашиваю? — вдруг почти прорычал Симпатичный.
— С мадам Гоцци… Под абрикосовым деревом…
Светловой показалось, что глаза у Никиты в этот момент просто побелели от ярости. Он схватил Аню за плечи и, встряхнув так, что у нее чуть не оторвалась голова, прошипел:
— Никогда никому не доверяйте своего ребенка!
До тех пор, пока он не научится сам за себя постоять!
— Да вы что, с ума сошли?! Они на скамейке под большим абрикосовым деревом.
Но Сыщик уже выскочил из дверей. Он мчался по садовой лужайке.
Анна, недолго думая, последовала за ним. Судя по всему, Светлова не потеряла еще свою хорошую спортивную форму. К тому же ужас, который нагнал на нее Сыщик, придавал ей ускорение, с которым вполне можно было бы установить мировой рекорд в беге на короткую дистанцию.
Они пришли к цели почти одновременно. Увы, на скамейке под большим абрикосовым деревом, где Анна рассчитывала найти — так они договорились! — мадам Гоцци и Кита, их не было.
— Где они? — опять рявкнул Никита.
От этого рыка Светлова готова была расплакаться.
Стало понятно, что Сыщик имеет в виду что-то ужасное.
— Кит так не хотел с ней идти… — неожиданно для самой себя всхлипнула Анна. — Она ему не нравится. Это я его заставила!
— Вот видите! — заорал тот.
— Что я вижу?!
— Да ничего вы не видите! Дальше носа своего не видите!
Он замолчал и нахмурился.
— Дети часто дают показания, значение которых им непонятно, — вдруг пробормотал он.