Арбенина Ирина. Ночь лунного страха

   — Полюбуйтесь… Это одно из самых старинных, самых древних зданий в городе. Обратите внимание на изображение, расположенное над входной дверью.
   Видите эту черную лошадь, бегущую по морским волнам?
   — И что же она символизирует?
   — Это символ черной магии и способности проникать в будущее, символ ясновидения и грез-мечтаний!
   — О, тогда надо непременно сюда зайти! — воскликнула Дэзи. — Может быть, я смогу хоть немного проникнуть в свое будущее?
   — Неужели оно кажется вам туманным? — поинтересовался молодой человек.
   Дэзи в ответ несколько растерянно промолчала.
   Они вошли в ресторанчик и долго спускались по крутой каменной лестнице, уходящей все дальше и дальше в глубину, пока не оказались и вправду в настоящем подземелье.
   Это было, в общем, очень небольшое помещение с каменным полом и довольно высокими сводами, в котором умещалось всего-навсего три стола. Все они в данный момент пустовали.
   Город с его светом и шумом остался где-то очень далеко, даже уши чуть закладывало от тишины, которая здесь царила.
   — С этим местом связана одна довольно страшная история… — таинственно понизив голос, заметил их спутник, выбирая стол в самом углу.
   — Очень страшная? — уточнила Светлова.
   — Очень.
   — А когда она случилась?
   — Лет пятьсот назад.
   — А-а… Ну, тогда ничего!
   — Не скажите… Представьте, жили-были две сестренки. Одна ангел, а другая мегера. И одна другой страшно завидовала.
   — Ангел мегере или наоборот?
   — Наоборот. Старшая сестра страшно завидовала младшенькой — ангелу по имени Сюзанна.
   — Почему?
   — А у младшей был роман с красивым шведским солдатом.
   — Именно со шведским?
   — Ну, это историческая подробность… Не будем слишком углубляться в историю.
   — Понятно…
   — Так вот…. Слушайте дальше. Как-то раз злая старшая сестра, не лишенная, видимо, фантазии, сочиняет для отца историю, будто бы Сюзанне угрожает опасность. Более того: злодей явится в ближайшую ночь ровно в полночь! А в ближайшую полночь, как вы уже догадались, у Сюзанны и шведа как раз назначено свидание. Так вот… Времена крутые — Средневековье. Папа — сразу за топор. Ну и, конечно, в результате море крови! До сих пор в этом ресторане подают два сорта мяса под «кровавым соусом».
   — Какой ужас!
   — Это вы про легенду?
   — Да нет, это я про соус…
   — И заметьте, Сюзанна до сих пор спускается иногда по этим ступенькам!
   — По которым мы шли?
   — Ну да! И за шлейфом ее платья тянется кровавый след.
   — Ой! — не выдержала Дэзи. Поскольку именно в этот момент на лестнице послышались шаги.
   — Да не волнуйтесь вы так! Могу вас успокоить: бедняжка Сью появляется здесь только на Хэллоуин…
   Действительно, вместо Сюзанны и ее шлейфа в полумраке зала появился вполне реальный официант.
   — Это что же здесь было раньше? — сразу поинтересовалась у него Дэзи, кивая на массивные каменные своды. — Тюрьма?
   — О, да, — официант кивнул. — Сначала, при рыцарях, тюрьма. А потом один купец делал здесь пиво.
   — Это он про папашу бедняжки Сью, — шепнул Дези на ухо молодой человек.
   Несмотря на кондиционер, в ресторанчике ясно чувствовался запах земли и речной сырости — где-то совсем рядом пролегало дно глубокой полноводной реки.
   Официант принес свечу.
   — Вот за этим портретом, который висит у вас за спиной, начинается подземный ход, — зачем-то предупредил он Светлову.
   — Спасибо. Это очень интересно, но мы вряд ли им воспользуемся… — поблагодарила его Аня.
   Она решила, что они с Китом уже достаточно хлебнули романтики — пора бы теперь и на свежий воздух.
   Поэтому меню Анна смотреть не стала, а начала собираться.
   — Пожалуй, мы вас покинем, — предупредила она своих спутников. — Встретимся возле машины в семь.
   Договорились?
   Дэзи лишь рассеянно кивнула в ответ, не отрывая взгляда от своего нового знакомого.
 
   К семи вечера, нагулявшись так, что Кит уже клевал носом, они направились к машине. Пора было домой. К тому же начинался дождь.
   По узкой пустынной улице Аня и Кит подошли к маленькой, обрамленной старинными зданиями площади. Отсюда уже рукой было подать до припаркованного неподалеку автомобиля, который Дэзи арендовала для этого путешествия.
   Капли уже вовсю щелкали по булыжнику.
   — Прибавим шагу, Китенок, а то промокнем!
   Им оставалось только пересечь эту площадь.
   Впереди в пелене дождя посреди этой старинной красивой площади замаячили два довольно неясных силуэта. Так или нет, но Светловой показалось, что кто-то целуется прямо под дождем. Впрочем… Анна пригляделась: силуэты вдруг показались ей довольно знакомыми! Она остановилась в нерешительности.
   Остановилась сама и притормозила рвущегося вперед Кита.
   Ну так и есть… Ее опасения подтвердились самым стремительным образом: это были не «кто-то», а очень хорошо известная ей парочка!
   На мокрой от дождя, пустынной, вымощенной булыжником площади целовались Дэзи и Симпатичный.
   Киту это зрелище явно понравилось — он тянул мать за руку, явно намереваясь присоединиться к обществу.
   — Обойдем-ка, Кит, стороной эту сладкую парочку, — Анна осадила рвущегося к общению ребенка. — Похоже, мы тут лишние!

Глава 8

   Следующее утро выдалось тихим и солнечным.
   Где-то в ветвях садика у отеля заливались-щелкали настоящие соловьи. И в радостном предвкушении — впереди отличный погожий день! — Светлова и Кит распахнули дверь своего номера.
   Мимо, таща чемодан на колесиках и даже не оглянувшись в их сторону, хмуро прошествовала мадам Вронская.
   — Как?! Вы уезжаете? — удивилась Светлова.
   — Уезжаю… Представьте! С меня хватит… Нервы у меня, извините, — не канаты!
   — Да что такое снова случилось, мадам Вронская? — изумилась Светлова.
   — Скажу правду: у меня с самого начала, как только я здесь поселилась, было предчувствие!
   — Предчувствие?
   — Да! А уж когда появился этот мертвец…
   — Помилуйте, но это же была естественная смерть… Плохо с сердцем! Бывает, знаете ли, случается…
   — Никакая она была не естественная! Это была — чтоб вы знали! — неестественная смерть!
   — А какая же?
   — Когда человек умирает неестественной смертью, это называется, милочка моя, убийство.
   — С чего вы взяли?
   — Я взяла?! Я-то ничего не брала… — Вронская перешла на шепот:
   — Представьте… Вчера наша хозяйка снова разговаривала с полицейскими!
   — Вот как?
   — Да, они снова приезжали в отель. И я случайно оказалась в курсе…
   — Вы слышали их разговор?
   — Ну.., так получилось…
   — И что же вы.., узнали? — Светлова всеми силами постаралась избежать слова «подслушали».
   — Так вот, моя дорогая, полицейские снова расспрашивали пани Черникову об этом человеке, который умер в восьмом номере. Как он себя вел? С кем общался? Не заметила ли она чего-нибудь подозрительного, когда тот появился в отеле?
   — Ну это же естественно? — Анна постаралась изобразить простодушие.
   — Опять! Ну, все у вас, милая моя, выходит естественно! Что ни случись… — возмутилась мадам Вронская. — А между тем в этом тоже нет ничего естественного! Как вы думаете, почему у полиции снова такой интерес к покойнику?
   — Теряюсь в догадках…
   — О-о! — патетически воскликнула Вронская. — Если бы вы только знали, что я услышала!
   — Я — вся внимание…
   — У полиции, оказывается, появились новые данные экспертизы!
   — Новые данные?
   — Да! — И Вронская перешла снова на шепот:
   — Представьте, в его организме все-таки обнаружили следы какого-то яда!
   — В организме покойника?
   — Именно, милочка! Не в моем же?!
   — Неужели его отравили?!
   — Полицейские считают, что кто-то мог воспользоваться лекарством, которое покойный обычно принимал перед сном, и подменить обычные капсулы на смертельные.
   — Кто-то?
   — Ну, преступник, разумеется… Кто же еще? Вы же меня понимаете! Вы же неглупая женщина.
   — Спасибо, — смиренно поблагодарила ее Анна.
   — Тем более что следы этого обычного для астматиков лекарства, прописанного, заметьте, для ежедневного приема, в крови покойного обнаружены, а вот… Вы следите за моей мыслью?
   — Да-да, — покорно кивнула Аня. — Самым внимательным образом…
   — А вот самой коробочки с лекарствами в номере не оказалось!
   — Вот как?
   — Именно! То есть тот, кто подменил лекарство и положил на ночной столик рядом с постелью смертельные капсулы, вернулся и забрал их. Как опасную для себя улику!
   — Почему же он не положил на место обычное лекарство? — не удержалась Светлова.
   Несколько секунд Вронская растерянно ее разглядывала.
   — Я не могу ответить на каждый ваш вопрос! — наконец возмущенно заключила полька.
   "Понятна, понятна, мадам Вронская, ваша мысль.
   Один дурак может задать столько вопросов, что десять умных не ответят, это вы хотели сказать? Однако… Опрометчиво! Преступнику все-таки следовало положить на место коробочку с обычным лекарством… — подумала Светлова. — Почему же он этого не сделал? Ответ на этот вопрос многое бы прояснил".
   Между тем, бросив Анне на прощанье: «Меня ждет такси!», мадам Вронская снова энергично потащила свой чемодан к выходу.
   — Мадам Вронская, — задержала ее Аня, — неужели вы уедете, так и не узнав, чем закончилась эта история?
   Было очевидно, что этот простой вопрос еще не приходил взволнованной мадам в голову… А между тем полька была не из тех, кто может уснуть спокойно не утолив своего любопытства.
   — Вы думаете? — Она замешкалась.
   — Конечно!
   — Возможно, в чем-то вы и правы… — всерьез задумалась Вронская. — В самом деле… Может быть, и вправду немного задержаться? На денек-другой?
   — Ну, конечно, конечно, милая мадам Вронская! — поддакнула Анна. — Можно и подольше. Дело явно непростое. Так быстро полиции его не раскрыть.
   «Потерять мадам, которая, можно сказать, просто улавливает информацию из воздуха, было бы очень жаль…» — подумала Аня.
 
   Ключ, оставленный, очевидно, горничной, убиравшей номера, был в двери. Светлова открыла дверь и заглянула внутрь.
   Восьмой номер пустовал.
   С тех пор как здесь умер человек, никто не решался занять эти, в общем-то, самые удобные и комфортабельные, с выходом в сад, апартаменты.
   Светлова не спеша осмотрела «французское» — от пола — окно, створка которого, как дверь, открывалась в сад. Осмотрела и усмехнулась…
   Ну конечно! Устройство замка было таково, что, если бы кто-либо заранее удосужился положить ему «под язычок» кусочек плотной бумаги или полоску пластика, замок не защелкнулся бы до конца. Тогда достаточно улучить момент, когда обитатель номера отправится, скажем, в ванную перед сном, — шум воды, когда включен душ, слышно и из коридора, — и тогда некто мог войти незамеченным через дверь из сада и заменить лекарство на ночном столике рядом с кроватью.
   Впрочем, этот кто-то должен был хорошо знать привычки «дяди Кости». И, конечно, должен знать о его болезни, включая такие подробности, как, например, время приема лекарства. А о таких вещах знают либо врачи — причем выписавшие рецепт! — либо очень близкие люди…
   Кроме того, преступник непременно должен был до появления Кубоцкого побывать в этом номере, чтобы вывести из строя замок.
   Для того, чтобы совершить преступление — например, отравить Кубоцкого, имитируя смерть от сердечного приступа, киллеру необходимо было хорошо ориентироваться в номере, заранее, так сказать, осмотреть местность…
   И Светлова вдруг припомнила солнечного зайчика, которого ловил Кит, и рассказ Вронской о том, как та видела Симпатичного выходящим из этого самого злополучного номера мадам Гоцци… Того самого номера, где потом отдал богу душу неизвестный постоялец.
   Как выяснилось, у Гоцци была договоренность с хозяйкой отеля, что она будет жить в восьмом номере лишь до появления господина, забронировавшего его.
   Вот почему она так послушно переехала в другой номер.
   Восьмой номер, в котором тогда жила мадам Гоцци, находится на одной линии с Аниным и, в общем, совсем недалеко. Возможно, парень наблюдал в бинокль именно за этим номером. А к Светловым солнечный зайчик залетел случайно!
   А что же Симпатичный делал в восьмом номере, когда его случайно увидела бдительная полька? Ответ известен! Скорее всего осматривал место будущего преступления. И выводил из строя замок. Скорее всего он знал, что тот, кого ему «заказали», забронировал именно этот номер, кстати, единственный в отеле, имеющий выход в сад.
   Закрывая окно, Анна взглянула в сад. И на мгновение приостановилась: некая деталь, отсутствующая ранее в этом пейзаже, привлекла ее внимание.
   Впрочем… Анна закрыла окно, задвинула занавеси. Возможно, ей просто показалось.
 
   Эти двое, Дэзи и Симпатичный, завтракали теперь за одним столом. Причем Аня не была уверена, что на ночь они расставались.
   По всей видимости, Светлова стала невольной свидетельницей завязки на редкость бурного романа.
   Причем влюблены были оба — и до чертиков! Что называется, рук не размыкали…
   Разумеется, любовь — это прекрасно. Однако существовало одно «но»… В общем, Светлова была в большой растерянности.
   Все подозрения насчет Симпатичного, о которых Анна даже не позволяла себе прежде думать, боясь утонуть в этой истории, приобрели теперь особую остроту. Достаточно вспомнить то утро, когда в отеле за завтраком обсуждали смерть нового постояльца.
   Все обитатели отеля были тогда «не в курсе». Для всех это стало настоящим печальным сюрпризом. Для всех, кроме мадам Вронской и Симпатичного.
   И если с Вронской все было более или менее ясно: подслушивать и поглядывать любознательная мадам, надо отдать ей должное, умела, то, каким образом Симпатичный узнал про покойника раньше других, так и осталось для Анны неизвестным.
   Сюда же, к своим подозрениям, она приплюсовала куртку этого симпатичного молодого человека, испачканную чем-то черным и жирным, а именно сажей. Куртку, приготовленную для химчистки.
   Итог был неутешителен… Если Дэзи права и случившиеся убийства заказные, то должен быть киллер.
   И что, если сей обаятельный и симпатичный сердцеед этот самый киллер и есть?
   Так это или нет, Анна гадать не хотела — не ее это дело, и все тут!
   Но не следует ли ей по крайней мере сообщить о своих подозрениях и о том, что ей известно, Дэзи? А то бедная девочка мало того, что запуталась со своим подозрительно криминальным папой, еще и влюбилась, кажется, по уши в киллера… Оставлять Дэзи в неведении относительно того, что представляет собой ее «идеал», было бы по меньшей мере жестоко.
   Светлова представила себе этот разговор: как она будет «капать» и «стучать» на Дэзиного избранника, и ее затошнило от этой роли.
   Кроме того, было очевидно, что и парень, кто бы он ни был — киллер, проходимец или просто юный шалопай, — тоже влюбился в девушку не на шутку. Как говорится, ничто человеческое киллерам не чуждо…
   Анна еще немного помучилась и выбрала компромисс. Светлова решила не говорить с Дэзи. Она решила вообще ничего не делать…
   Анна решила просто подождать.
 
   Впрочем, как выяснилось, бурно развивающиеся отношения этой парочки повергли в смятение не только Светлову.
   «Творческая-личность», длинноволосый художник Руслан, похоже, совсем забросил свои пленэры. И пополнил доселе нестройные ряды завсегдатаев маленького бара отеля «Королевский сад». До сего дня эти самые нестройные ряды состояли в основном из мадам Вронской, постоянно прикладывавшейся к бутылочке с кофейным ликером, и еще двух-трех постояльцев.
   Теперь к ним присоединился и неутешный длинноволосый Руслан.
   Пока Кит спал, Светлова тоже устроилась у стойки бара и заказала себе чашку кофе.
   — А как же ваши этюды? — поинтересовалась она, обратив внимание, что виски у «творческой личности» было, кажется, не разбавлено, и к тому же стакан был наполнен почти на две трети.
   Художник только махнул рукой.
   «Круто! — подумала Анна. — Вот это страдания…»
   — Не расстраивайтесь вы так… — попробовала утешить она отвергнутого художника.
   — Напротив! Расстраивайтесь! — вмешалась в их разговор «знаток жизни» мадам Вронская. — Расстраивайтесь… — посоветовала полька. — Скажу даже больше: страдайте! Девушки иногда в состоянии оценить печаль!
   И словно подавая пример страданий, она налила себе еще ликерчику.
   Утешить длинноволосую, страдающую, измазанную, очевидно, уже не смывающейся, въевшейся в кожу краской «творческую личность» оказалось не так уж трудно.
   Руслан грустно кивнул и тоже потянулся к своей бутылке.
   — Столько влюбленных на один маленький отель… — вздохнула Светлова.
   — Да… То смерть, то любовь! И все рядом — в двух шагах друг от друга, — философски заметила мадам Вронская.
 
   Солнечный и ясный, так хорошо было начавшийся день закончился из рук вон плохо.
   Во время вечерней прогулки отпущенная с цепочки зловредная Чучу вовлекла Кита в очередную проделку, и вот итог. Мальчик сильно разбежался, набрал скорость, пытаясь ее догнать, и не сумел притормозить. Как маленький таран. Кит влетел в захлопнувшуюся за мартышкой дверь отеля. И самым жутким образом рассадил себе лоб. Кит вопил как резаный. А Светлова, чувствуя, что предательски бледнеет, пыталась открыть аптечку.
   Единственное, что повергало ее в жизни в настоящую растерянность, это когда Кит плакал и когда ему было больно. Обычно решительная и всегда знающая, как поступить, тут она просто терялась. Недаром говорят применять свои знания и опыт на собственных детях — все равно что делать операцию на собственном сердце.
   К счастью, на крики Кита из дверей отеля выбежал Симпатичный.
   — Позвольте! — Молодой человек довольно решительно оттеснил Анну и отобрал у нее аптечку.
   Он как-то очень ловко прижал Кита к себе — так, что тот сразу успокоился и перестал трепыхаться.
   Потом он промыл перекисью ранку и принялся над ней колдовать дальше. Светлова, как зачарованная, наблюдала за его действиями. Наконец он протянул притихшего Китенка с заплаткой пластыря на лбу матери.
   — Врача вызывать не стоит, — посоветовал он чересчур бледной мамаше. — Я очень тщательно обработал ранку. А зашивать ее не нужно, она совсем не глубокая. До свадьбы заживет, как говорят у вас в России.
   — Откуда вы умеете так ловко все это делать?
   Он пожал плечами:
   — Пришлось научиться…
   — А мы ведь так и не познакомились! — заметила Анд. — я даже не знаю, как зовут нашего спасителя?
   — Никита.
   — Никита? — удивилась Светлова. — Оказывается, вы с Китом тезки? Ведь моего сына тоже так зовут.
   — Я рад этому совпадению, — улыбнулся молодой человек.
   Что и говорить, в очередной раз отметила про себя Светлова: улыбается он замечательно.
   — Спасибо, Никита! — снова рассыпалась она в благодарностях. — Мы вам очень и очень признательны! Мы вам так благодарны…
   — Не за что! Право, пустяки.
   — Значит, вы бывали в России?
   — Это было очень-очень давно.
   Что означает «очень-очень давно» в случае со столь молодым человеком, Анна не слишком поняла.
   В предыдущей жизни, что ли? Но любопытствовать сейчас было бы неуместно.
   — Как мне все-таки отблагодарить вас за чудесное излечение Кита?
   — Да никак. Говорю, пустяки.
   — Все-таки?
   — Ну, если вы так на этом настаиваете…
   — Не хочется оставаться в долгу.
   — Ну… Тогда, пожалуй, я бы попросил вас об одном небольшом одолжении.
   — Да?
   — Не могли бы вы помочь мне выбрать подарок?
   — Подарок?
   — Да, подарок для Дэзи. У нее послезавтра день рождения.
   — Вот как? Помочь выбрать подарок?
   А Светлова-то думала, что этот сердцеед искушен в такого рода тонкостях, как выбор подарка. Ведь это немаловажная часть хитроумных любовных планов, когда речь идет о серьезной осаде… Маленькие подарки делают большие дела.
   — В нашем городке я, увы, ничего не нашел…
   Знаете, богатую девушку трудно удивить! — несколько растерянно признался спаситель Кита. — Хочу теперь снова съездить в столицу. Не составите мне компанию?
   — Но…
   — Это не займет у нас много времени. Обещаю, что не буду привередничать при выборе покупок. К обеду вернемся.
   — О'кей! — минутку поразмышляв, согласилась Светлова. — Долг платежом красен.
   — Так говорят у вас в России?
   — Точно! А у вас как говорят?
   — А у нас: кредиты надо отдавать.
   — Понятно…
 
   Все запутывалось еще больше. Конечно, нет слов, как Анна была благодарна этому Никите. Но что означают профессиональные медицинские навыки молодого человека?
   Тот, кто отравил Кубоцкого, тоже, надо думать, не был в медицине профаном. Достаточно вспомнить, как уверенно и ловко было подменено лекарство, выписанное «дядя Косте».
   Раздумывая обо всем этом, Светлова отодвинула занавеску на окне, чтобы взглянуть «на погоду»… И тут же спряталась за нее снова.
   Потом она незаметно опять чуть приоткрыла край шторы и выглянула на сад. Сомнений не было: неподалеку от отеля, почти скрытый зеленью деревьев, стоял человек. Просто человек… Высокий, не старый, скорее молодой мужчина. Неброской и, в общем-то, мало запоминающейся наружности.
   Строго говоря, в его присутствии не было ничего особенного. Мало ли людей могут прогуливаться или стоять возле отеля? Но Светлова была уверена, что этого человека не было среди постояльцев «Королевского сада». И кроме того, теперь она была убеждена, что в прошлый раз, когда она осматривала окно в восьмом номере, ей не померещилось… Именно этот человек мелькнул тогда за деревьями в саду.
   И вот снова…
   Что он там делает? Наблюдает, следит, выжидает?
   Может быть, подстерегает кого-то?

Глава 9

   Вопрос с беби-ситтер решился как-то сам собою.
   Кит остался у Марты, дочери пани Черниковой: ему понравилось играть с ее детьми. К тому же с детьми в «Королевском саду» обращались так же аккуратно, как и с чашками. Например, по Аниным наблюдениям, у здешних детей в городке вообще никогда не бывало сопливых носов и грязных рук. Что уж население делало со своими чадами, неизвестно, но это было именно так.
   В общем. Кит был пристроен. И теперь машина с Анной и Симпатичным, которую, как выяснилось, тот тоже арендовал, неслась по пустынной дороге, окаймленной со всех сторон деревьями.
   Надо сказать, что Никита вел себя за рулем довольно небрежно, легко и уверенно, как обычно это делают плейбои в фильмах-боевиках. Одной рукой он держал руль, локоть высунул в окно, а сам сидел вполоборота к Анне, болтая о каких-то пустяках.
   — Это Есегда проблема, что дарить богатым девочкам, — жаловался он. — Девочкам, у которых все есть…
   — Сердце! — подсказала Светлова. — Банально, конечно, но сердце — лучший подарок.
   — Сердце не дарят, оно ведь одно… С чем потом останешься? — Вдруг он замолчал и уставился в зеркало заднего обзора. — Пожалуй, я приторможу…
   Пусть этот, который все время торчит сзади, проедет вперед!
   «Наверняка он профессиональный человек, — подумала Аня. — Как раз такие и не любят, когда кто-нибудь долго маячит за спиной! И даже если причин волноваться нет и сзади километр за километром тащится какой-нибудь „чайник“, который везет жену в супермаркет, профессионал все равно начинает нервничать… Привычка к осторожности! Лучше перестраховаться, чем потом жалеть…»
   — Он уже довольно давно сидит у нас на хвосте и не идет на обгон! — недовольно заметил Анин водитель.
   — Вас это волнует?
   — Если я не понимаю, кто это и почему он висит сзади, то да…
   — Кто же это, как вы думаете? — поинтересовалась Светлова.
   Симпатичный только пожал плечами — Не оглядывайтесь! — вдруг предупредил он.
   Впрочем, Анна и сама знала, что в таких случаях этого не следует делать. Только вот действительно ли это такой случай? И вообще какой это случай?
   Она усмехнулась:
   — И что же, по-прежнему не отстает?
   — И не думает.
   — Может, поднажать и оторваться? — полушутя предложила Светлова.
   К ее удивлению, Никита внял ее совету и надавил на газ.
   А Светлова, отдавая дань, как ей показалось, игре, незаметно посмотрела назад. Метрах в двухстах за ними ехала темная «Ауди».
   К вящему Аниному удивлению, Симпатичный покрепче вцепился в баранку. От его вальяжности — локоть в окне! — не осталось и следа. Теперь машина все быстрей неслась по узкой бетонной дороге, деревья по ее сторонам уже сливались в одну зеленую линию. Неожиданно Никита нажал на тормоза и направил машину на свободную встречную полосу. Это произошло так стремительно, что следовавший позади автомобиль чуть не вылетел на обочину и на полной скорости пролетел дальше.
   Никита только усмехнулся. Теперь «Ауди» неслась впереди.
   — Здорово! — похвалила водителя Светлова.
   — Эти штуки переняли когда-то у летчиков. Сейчас это классика жанра.
   — А в каком жанре вы, извините, работаете? — позволила себе поинтересоваться Аня.
   Но Симпатичный промолчал.
   «Точно, наемник…» — обреченно вздохнула она.
   — Попробуем еще кое-что… — заметил он.
   Как раз в эту минуту впереди почти перед самым их носом показался съезд с основной дороги.
   — Свернем! — предупредил Никита.
   — На боковую дорогу?
   — Точно…
   Левой ногой он утопил тормоз и, не снимая правой с акселератора, притормозил на полном газу.