Аристотель. Физика

из которых время должно быть числом. Что же, существует, следовательно,
другое время и вместе будут два равных времени? Конечно, нет: ведь всякое
равное и совместно [идущее] время тождественно и одно; по виду же одинаковы
времена и не совместно [идущие]. Ведь если, [например], это собаки, а это
лошади, причем тех и других семь, то число их одно и то же, точно так же и
для движений, заканчивающихся вместе, время одно и то же, хотя одно движение
может быть быстрее, другое -- медленнее, одно -- перемещение, другое --
качественное изменение. Однако время одно и то же и для качественного
изменения, и для перемещения, если только число одинаково и происходят они
совместно. И вот поэтому-то движения различны и происходят отдельно друг от
друга, а время везде одно и то же, так как и число для равных и совместных
движении всюду едино и одно и то же.
Так как первичное движение -- перемещение, а в нем -- движение по кругу
и каждая [вещь] исчисляется родственной ей единицей: монады -- монадой,
лошади -- лошадью, то и время измеряется каким-нибудь определенным временем,
причем, как мы сказали, и время измеряется движением, и движение временем
(это значит, что временем определенного движения измеряется количество и
движения и времени). Следовательно, если первичное есть мера всего
родственного, то равномерное круговое движение есть мера по преимуществу,
так как число его наиболее доступно [для определения] Ни качественное
изменение, ни рост, ни возникновение не равномерны, а таково только
перемещение. Оттого время и кажется движением небесной сферы, что этим
движением измеряются прочие движения, и время измеряется им же. Отсюда и
обычная поговорка: человеческие дела называют круговоротом и переносят это
название на все прочее, чему присущи природное движение, возникновение и
гибель. И это потому, что все перечисленное оценивается временем и приходит
к концу и к началу, как бы определенным образом чередуясь, ибо и само время
кажется каким-то кругом. А оно, в свою очередь, кажется кругом потому, что
оно мера подобного движения и само им измеряется. Таким образом, называть
совершающееся [в мире] вещей круговоротом -- значит утверждать, что
существует какой-то круг времени, -- и это потому, что время измеряется
круговращением: ведь измеренное не обнаруживает ничего другого, кроме меры,
разве только в целом [имеется] несколько мер.
Правильно также говорится, что число овец и собак, если оно одинаково,
тождественно, а сама десятка не тождественна и десять [предметов] не
тождественны -- так же как не тождественны треугольники -- равносторонний и
разносторонний. По фигуре, однако, они тождественны, ибо оба треугольники.
Ведь тождественным называется то, в чем нет специфического отличия, а не то,
в чем [такое] отличие имеется. Например, [равносторонний] треугольник
отличается от [разностороннего] треугольника специфическим [для
треугольников] отличием, следовательно, [эти] треугольники разные. И однако
по фигуре они не отличаются, но принадлежат к одному и тому же разряду.
Потому -- что, [например], такая-то фигура -- круг, а такая-то --
треугольник, но из треугольников один [будет] равносторонний, а другой --
разносторонний. Фигура их, правда, тождественна (ибо [и тот и другой]
треугольник), но как треугольники они не тождественны. И число, конечно,
тождественно, ибо число одних [предметов] не отличается [от числа других]
специфическим [для числа] отличием, однако десятка [в том и другом случае]
не тождественна, так как различны предметы, к которым она относится: в одном
случае это собаки, в другом -- лошади.
Итак, о [самом] времени и о том, что при [нашем] рассмотрении оказалось
с ним близко связанным, сказано.

* КНИГА ПЯТАЯ (Е) *

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Все изменяющееся изменяется или по совпадению, например, когда мы
говорим: "[вот] идет образование", так как идет [человек], которому
случилось быть образованным, или вообще говорится об изменении вследствие
изменения чего-нибудь в предмете, например когда мы говорим, имея с виду
части [предмета], что (тело выздоравливает, потому что выздоравливает глаз
или грудь, а они суть части тела как целого). Но существует и то, что
движется не по совпадению и не потому, что [движется] другое, относящееся к
его частям, но само по себе и первично. Это есть способное двигаться само по
себе, но различное для каждого вида движения, например способное к
качественному изменению, а [в области] качественного изменения, -- исцелимое
и способное нагреваться, как нечто различное.
То же относится и к движущему: одно движет по совпадению, другое
вследствие того, что в нем [движет] какая-нибудь часть, третье первично само
по себе, например врач исцеляет, а рука ударяет.
Раз существует первое движущее, существует и движимое, далее, то, в чем
происходит движение, т. е. время, и помимо [всего] этого из чего и во что
идет движение, ибо всякое движение [идет] из чего-нибудь и во что-нибудь,
ведь [1] изначально приводимое в движение [2], то, во что движение приходит
и [3] из чего [исходит], различны, как, например, [различны] дерево, теплое
и холодное: из них первое "что", второе "во что", третье "из чего". Что до
движения, то ясно, что оно [происходит] в дереве, а не в форме, ибо ни
форма, ни место, ни количество не приводят в движение и не движутся, а есть
движущее, движимое и во что [движимое] движется. Дело в том, что изменение
именуется преимущественно по тому, "во что" идет движение, а не "из чего";
поэтому и гибель есть изменение в несуществующее, хотя гибнущее изменяется
из существующего, и возникновение есть (изменение) в существующее, хотя и из
несуществующего.
Что такое движение, об этом было сказано раньше; формы же, состояния и
место, в которые движутся движущиеся [тела], неподвижны, как, например,
знание и теплота. Однако может возникнуть затруднение: если состояния суть
движения, а белизна -- состояние, тогда произойдет изменение в движение. Но,
по-видимому, не белизна [как свойство) есть движение, а побеление. Но и
среди этих [неподвижных целей] одно существует по совпадению, другое по
частям и в отношении чегонибудь иного, а третье первично и не в отношении к
[чемунибудь] иному. Так, например, белеющее превращается в мыслимое по
совпадению (так как цвету случайно пришлось стать предметом мысли), а в
цвет, поскольку белое есть "часть", (т. е. видовое различие], цвета (и в
Европу, потому что Афины часть Европы), в белую же окраску само по себе.
Итак, в каком смысле происходит движение само по себе, в каком по
совпадению и в отношении другого, как для движущего, так и для движимого, --
это ясно, а также [ясно], что движение [происходит] не в форме, а в
движущемся [предмете], способном к актуальному движению. Оставим изменение
по совпадению в стороне: оно встречается во всех [предметах] всегда и
всякого рода, а изменение не по совпадению (происходит] не во всех, но в
противоположных и промежуточных между ними и в противоречивом. Убедиться в
этом можно путем рассмотрения частных случаев. Изменение из промежуточного
[происходит следующим образом]: оно пользуется им как противоположным по
отношению к каждому [из крайних членов противоположности), так как в
некотором смысле промежуточное есть каждое из крайних. Поэтому и оно по
отношению к крайним и те по отношению к нему считаются в некотором смысле
противоположностями; так, например, средний [по высоте] тон будет низким по
отношению к самому высокому и высоким по отношению к самому низкому и серое
(покажется] белым по отношению к черному и черным по отношению к белому.
Так как всякое изменение происходит из чего-нибудь во что-нибудь (это
показывает и название, так как оно указывает нечто после другого и, с одной
стороны, предшествующее, с другой -- последующее), то изменяющееся может
изменяться четверояким образом: или из субстрата в субстрат, или из
субстрата в не субстрат, или из не субстрата в субстрат или, [наконец], из
не субстрата в не субстрат; субстратом же (в данном случае] я называю то,
что выражается утвердительным суждением. Таким образом, из сказанного
следует, что необходимо существуют три [вида] изменений: из субстрата в
субстрат, из субстрата в не субстрат и из не субстрата в субстрат, так как
из не субстрата в не субстрат изменения не бывает вследствие отсутствия
противопоставления: ведь [в этом случае] нет ни противоположностей, ни
противоречия.
Изменение из не субстрата в субстрат, находящийся в отношении
противоречия (к своему отрицанию], есть возникновение, если вообще --
простое [возникновение], если определенное, то [возникновение чего-то]
определенного (например, [изменение] из не-белого в белое есть возникновение
белого, а изменение из несуществующего вообще в сущность [есть]
возникновение вообще, поскольку мы говорим вообще "возникает", а не
"чтонибудь возникает"). Изменение из субстрата в не субстрат есть
уничтожение: вообще -- из сущности в небытие, а определенное [уничтожение]
-- в противолежащее отрицание [чего-то определенного] так же, как сказано и
о возникновении.
И вот, если [термин] "несуществующее" имеет несколько значений, и
[несуществующее] ни в смысле (ошибочного] сочетания или разделения не может
находиться в движении, ни в смысле находящегося в возможности, которое
противолежит вообще существующему актуально (ибо хотя для "не белого" и "не
доброго" допустимо все же двигаться по совпадению, ведь "не белое" может
оказаться человеком, однако для того, что вообще не есть что-либо
определенное, -- ни в коем случае); следовательно, несуществующее не может
находиться в движении. Если же это так, то и возникновение не может быть
движением: ведь возникает несуществующее. Если даже возникновение и
происходит чаще всего по совпадению, все-таки правильно сказать, что
несуществующее присуще возникновению вообще; то же относится и к покою.
Такие трудноприемлемые [положения] получаются, если [признать, что]
несуществующее движется, и если [к тому же] всякое движущееся тело находится
(в какомлибо] месте; несуществующее же не имеет места, иначе оно находилось
бы где-нибудь. И уничтожение, конечно, не есть движение: ведь движению
противоположно или [другое] движение, или покой, а уничтожение
противоположно возникновению.
Так как всякое движение есть некоторое изменение и имеется три
указанных вида изменений, из которых возникновение и уничтожение не суть
движения, как основанные на противоречии, то по необходимости одно только
изменение из субстрата в субстрат и есть движение А [исходный и конечный]
субстраты или противоположны [друг другу], или лежат в промежутке, ибо и
лишенность должна быть взята как противоположность и выражаться
утвердительным суждением, например "голое", "беззубое", темное.
Итак, если категории разделяются на сущность, качество, где, когда,
отношение, количество и действие или претерпевание, то необходимо должны
существовать три [типа] движения [движение] качества, количества и в
отношении места.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Для [категории] сущности движения нет, так как ничто существующее ей не
противоположно, так же, конечно, и для отношения: ведь при изменении одного
[члена отношения] вполне допустимо утверждать, что другой не меняется, так
что движение обоих [будет] по совпадению. Нет также движения ни для
действующего и претерпевающего, ни для всего движимого и движущего, так как
нет ни движения движения, ни возникновения возникновения, ни вообще
изменения изменения.
Прежде всего движение движения могло бы быть двояким образом.
Во-первых, как [движение] субстрата (как, например, движется человек, когда
он превращается из бледного в смуглое. Но разве таким же образом может
движение нагреваться, охлаждаться, менять место, расти и убывать? Ведь это
невозможно, так как изменение не есть какой-либо субстрат). Вовторых,
[движение движения можно предполагать], когда какойнибудь другой субстрат
переходит из одного изменения в другой вид, как, например, человек из
болезни в здоровье. Но и это возможно только по совпадению, ибо само
движение из одного вида в другой есть изменение; то же относится и к
возникновению, и к возникновению и уничтожению, только они изменяются в
противолежащее одним способом, а движение -- иначе. Следовательно, человек
одновременно изменяется из здоровья в болезнь и из этого изменения в другое.
Ясно. что, когда (человек] заболел, он уже должен был измениться в
какуюнибудь сторону (возможно, однако, и наступление покоя). И далее, это
[другое изменение] будет не всегда идти в любом случайном направлении, и оно
пойдет из чего-нибудь во чтонибудь другое; следовательно, может быть и
противолежащее изменение -- выздоровление, но только по совпадению, как,
например, происходит изменение из воспоминания в забывание, потому что
субъект изменения один раз изменяется в знание, другой -- в незнание.
Далее, если было бы изменение изменения и возникновение возникновения,
то получился бы бесконечный ряд [изменений и возникновений]. Действительно,
если [такое изменение] будет в последующем, оно необходимо [должно быть] и в
предыдущем; например, если возникло когда-нибудь простое возникновение, то
возникло и возникающее, так что тогда не было еще просто возникающего, а
нечто возникающее [как] уже возникающее, и снова оно когда-то возникло,
следовательно, и тогда не было возникающего. А так как в бесконечном нет
ничего первого, то первого [возникающего] не будет, а следовательно, не
будет и следующего за ним; в результате ничего не сможет ни возникать, ни
двигаться, ни изменяться
Далее, одному и тому же [предмету] присущи противоположное движение (и
покой), возникновение и уничтожение, так что возникающее, когда станет
возникающим, тогда и уничтожается, но не только что возникшее и не позже --
так как прежде должно существовать то, что уничтожается.
Далее, в основе возникающего и изменяющегося должна лежать материя.
Какова же она будет [в данном случае)? Как способным к качественному
изменению [может быть] либо тело, либо душа, так что именно [будет здесь]
возникающим: движение или возникновение? И опять-таки: что будет там, во что
[они] движутся? Ведь движение предмета из этого в это должно быть чем-то
определенным, а не просто движением и возникновением; как же это будет все
вместе? Обучение ведь не будет возникновением обучения, следовательно, и
возникновение не будет возникновением возникновения и вообще чем-нибудь
чегонибудь.
Далее, если существуют три вида движения, каждое из них необходимо
должно иметь и природный субстрат, и то, во что они движутся; например,
перемещение должно или качественно измениться или перемещаться
Вообще же, так как всякий предмет движется трояким образом: или по
совпадению, или какой-либо частью, или сам по себе, то изменение может
изменяться только по совпадению, например если выздоравливающий будет бегать
или учиться; а изменение по совпадению мы давно уже оставили в стороне.
Так как не существует движения ни сущности, ни отношения, ни действия,
ни претерпевания, то остается только движение в отношении качества,
количества и места, ибо в каждом из них имеется своя противоположность.
Движение в отношении качества мы назовем качественным изменением; это общее
наименование объединяет [обе противоположности]. Я разумею под качеством не
то, что принадлежит к сущности (так как и видовое различие есть качество), а
то, что способно испытывать воздействие, в отношении чего [предмет] называют
подвергающимся воздействию или не подверженным ему. Движение в отношении
количества не имеет общего названия, соответственно же каждому [направлению]
-- рост и убыль, именно движение в направлении законченной величины -- рост,
а в противоположном -- убыль. Движение в отношении места не имеет ни общего,
ни частных названий -- назовем его перемещением, хотя о перемещении в
собственном смысле слова говорится только тогда, когда тела, меняющие место,
не могут сами остановиться, и о тех, которые не сами передвигают себя с
места на место. Изменение [в пределах] одной и той же формы к большей или
меньшей [степени] есть качественное изменение. Ведь движение происходит от
противоположного к противоположному или вообще, или определенным образом, и
вот движение, идущее к меньшей степени, будет называться изменением в
противоположное, к большей степени -- от противоположного в прежнее. Нет
никакого различия, происходит ли изменение вообще или определенным образом,
только в последнем случае должны быть в наличии определенные
противоположности, а большее или меньшее означает наличие большей или
меньшей противоположности.
Из сказанного ясно, что существуют только эти три [вида] движения.
[О неподвижном] Неподвижное -- это и то, чему вообще невозможно
двигаться, как звуку быть видимым, и то, что в течение длительного времени
лишь едва сдвигается или [крайне] медленно приходит в движение -- так
называемое трудноподвижное, и то, [наконец], что по природе способно к
движению, но не двигается ни в то время, ни в то место, ни таким образом,
как должно [ему] двигаться по природе, только одно это из всех неподвижных
тел я называю покоящимся; так как покой противоположен движению,
следовательно, он будет лишенностью носителя [движения]. Итак, что такое
движение и покой, сколько [имеется] видов изменения и каковы движения -- это
ясно из сказанного.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

После этого скажем, что значит "вместе" и "раздельно" и что такое
"касание", "промежуточное", "следующее по порядку", "смежное" и
"непрерывное" и каким [вещам] по природе каждое из них присуще.
"Вместе" я говорю о таких предметах, которые в отношении места
находятся в одном первом месте, "раздельно" -- которые [находятся] в разных
[местах], "касаться" -- о таких [предметах], края которых [находятся]
вместе. Так как всякое изменение происходит между противолежащими, а
противолежащими могут быть противоположности [в собственном смысле слова] и
противоречия, причем в противоречии нет ничего среднего, то ясно, что
"промежуточное" может быть только между противоположностями. "Промежуточное"
-- первое, к чему свойственно приходить изменяющемуся [телу], прежде чем оно
превратится в последнее при непрерывном изменении согласно [своей] природе.
Это "промежуточное" требует по крайней мере трех [вещей]. А именно,
последним в изменении будет противоположное, а непрерывно движется то, что
не обнаруживает никакого разрыва или [может быть] самый малый разрыв -- не
во времени, а в предмете движения (ничему ведь не мешает разрыв, когда
немедленно после самой низкой ноты зазвучит самая высокая) Это же очевидно в
перемещениях и других изменениях. Противоположным по месту будет наиболее
отстоящее от него по прямой линии, так как [прямая линия -- это наименьшая,
а только] наименьшая [линия точно] определена, мерой же [должно быть]
определенное.
"Следующим по порядку" [называется предмет], находящийся за начальным
по положению или по природе или отделенный от него другим способом, если
между ним и тем, за чем он следует, не находится в промежутке [предметов]
того же рода (например, линии или линий в случае линии, единицы или единиц в
случае единицы, дома в случае дома), но ничто не препятствует находиться в
промежутке чему-нибудь иному, ибо "следующее" следует за чем-то определенным
и находится после него: ведь единица не следует за двумя и первое новолуние
за вторым, и наоборот.
"Смежное" есть то, что, следуя за другим, касается его. "Непрерывное"
есть само по себе нечто смежное, я говорю о непрерывном, когда граница, по
которой соприкасаются оба следующих друг за другом предмета, становится для
обоих одной и той же и, как показывает название, не прерывается, а это
невозможно, пока у них существуют два края. Из этого определения ясно, что
непрерывность имеется в таких вещах, из которых путем касания может
получиться нечто единое, и как соединяющее становится, пожалуй, единым, так
и целое будет единым, например соединенное гвоздем, клеем, прижатием или
приращением.
Очевидно также, что первоначальным (среди всех этих понятий] будет
"следующее по порядку", так как соприкасающееся должно следовать [одно за
другим], а "следующее по порядку" не все соприкасается (поэтому и в вещах
первичных по своему значению, например в числах, следование по порядку есть,
а касания нет). И если [имеется] непрерывность, должно быть касание, если же
(имеется] касание, непрерывности еще нет: ведь нет необходимости, чтобы края
предметов, если находятся вместе, сливались в одно, но если они сливаются в
одно, то необходимо [находятся] вместе. Поэтому срастание бывает последним в
возникновении, так как для срастания краев необходимо их касание, но
касающиеся друг друга края не все срослись; там же, где нет касания, нет и
срастания. Следовательно, если, как говорят, существуют обособленные точки и
единицы, то единица и точка не могут быть тождественными, так как точкам
присуще касание, единицам же -- следование друг за другом; и в промежутке
между точками может находиться чтонибудь (ведь всякая линия лежит между
[двумя] точками), для тех же такой необходимости нет; между двойкой и
единицей нет ничего промежуточного.
Итак, что такое "вместе", "раздельно", "касание", "промежуточное",
"следующее по порядку", "смежное" и "непрерывное" и что присуще каждому из
них, обо всем этом сказано.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Движение называется единым в нескольких значениях, так как мы говорим о
едином в различном смысле. Движение одного рода определяется видом
категории, [под которую оно подпадает], (так, перемещение одного рода со
всяким [другим] перемещением; качественное же изменение и перемещение
разного рода). Движение одного вида то, которое, принадлежа одному роду,
относится к неделимому виду. Например, существуют различия в цвете, поэтому
почернение и поселение различны по виду; однако побеление по виду
тождественно со всяким [другим] побелением, так же как и всякое почернение с
[другим] почернением. Различий белизны не существует, поэтому побеление
едино по виду со всяким [другим] побелением. Если же существуют кое-какие
[движения], которые одновременно являются родовыми и видовыми, то очевидно,
что в некотором отношении они будут одного вида, а в прямом смысле нет: так,
например, обучение, поскольку оно наука, -- вид постижения, но как род
объемлет различные науки.
Можно поставить вопрос, будет ли движение по виду единым, когда один и
тот же предмет из одного [состояния] изменяется в то же самое, например если
точка, выходя из определенного места, снова и снова возвращается в то же
место. Если это так, круговое движение будет тождественно с движением по
прямой и вращение с поступательным движением; или (можно считать]
установленным, что движение различно, если путь его различен по виду, а
окружность отлична по виду от прямой?
Итак, по роду и виду движение едино в таком смысле; подлинно же единым
[следует считать] движение, единое по сущности и по числу; каким оно будет
-- это станет очевидно из [следующего] разбора. Имеются три
[обстоятельства], в отношении которых мы говорим о движении: "что" движется,
"в чем" и "когда". Я имею в виду, что необходимо должно быть нечто
движущееся, например человек или золото [?], далее, то, в чем оно движется,
например место или состояние [предмета], и когда [именно], так как все
движется во времени. Из них единство по роду и виду заключается в том
предмете, в котором происходит движение, смежность -- во времени, а
собственно единство [движения] -- во всех трех; ибо и "в чем" должно быть
единым и неделимым, например определенный вид, и "когда", например единое и
безостановочное время, и движущийся [предмет] должен быть единым не по
совпадению, как, например, бледное становиться смуглым, а Кориск ходить
(Кориск и бледное -- единство, но только по совпадению), и не должен быть
общим: возможно ведь двум лицам выздороветь одним и тем же выздоровлением,
например от воспаления глаз, но это не будет одним и тем же [движением], а
только [движением] одного вида. А если Сократ испытывает одинаковое по виду
качественное изменение, но [сначала] в одно время, а затем снова в другое и
если возможно тому, что исчезло, снова возникнуть единым по числу; то [и
изменение] будет тождественным и единым, если же нет -- тождественным, но не
единым. Сходное затруднение [представляет вопрос): может ли здоровье и
вообще свойства и состояния тел быть по своей сущности едиными: ведь [тела],
обладающие ими, очевидно, движутся и текут. Если же здоровье сегодня утром и
в настоящий момент одно и то же, то почему, когда [человек] утратил и снова
вернул здоровье, нынешнее и прежнее [здоровье] не будет единым по числу?
Ведь отношение то же самое, разница только в том, что, если не считать их
двумя, необходимо, чтобы они были тем же самым как по числу, так и по
состояниям; ведь у того, что одно по числу, будет одна деятельность. Но, [с
другой стороны,] если состояние одно, то деятельность, может быть, и не
будет казаться единой (ведь когда [человек] перестает ходить, то хождения
уже нет; [оно будет] снова, когда [человек] пойдет). Следовательно, если