Страница:
– Как там, нормально тест идет? - Пашин голос раздавался из-под непрозрачного забрала.
– Нормально, кроме, конечно, тех функций, на которых пока заглушки стоят. Так, я запускаю первый режим по плану.
Первым шел тест псевдомышц костюма. Они должны были последовательно сокращаться в определенном порядке и возвращать ноль на консоль при успехе, либо код ошибки. Но Паша не зря считался нашим лучшим программистом - ошибок не было.
Потом пробовали более сложные варианты, типа легкого массажа в виде, который мы себе сами представляли. Конечно, Саша помогала, так что на вид получилось, кажется, неплохо. Все работало на удивление стабильно. Оставалось написать такое управление, чтобы медики потом смогли сами программировать костюм.
После начали тестировать шлем. Тут, правда, все оказалось сложнее. Большинство режимов требовали многодневных исследований и наблюдений, причем за разными больными. Поэтому здесь мы могли только написать программу управления для врачей, не более.
Но кое-что оказалось возможным проверить прямо сейчас. В документации говорилось, что при определенных параметрах излучения пациенты могли засыпать, испытывать дискомфорт, страх или, наоборот, приятные ощущения. Так же можно было стимулировать или тормозить деятельность мозга. Или, например, вводить в состояние типа медитации, когда глушится большинство сигналов от организма, но мозг при этом остается активным. Там же указывались и примерные величины этих значений, но только при линейном, а не объемном воздействии. В программе я их пока определил просто как "отрицательные эмоции", "положительные эмоции", "сон", "активность", "тормоз" и "медитация".
Сначала попробовали просто эмоции. Я выбрал пункт отрицательных эмоций. Внешне абсолютно ничего не изменилось.
– Ну, как ты там, в общем и целом? - Спросил я у Паши.
– Блин, непонятно, но хреново. Выключай быстрее, - я выключил.
– Так, мозговая активность резко увеличилась, выброс адреналина… незначительный, правда…, - Саша читала записи показаний своих приборов. - Ну, это вы не поймете… В общем, похоже на какие-то эмоции, вероятнее - отрицательные. Либо страх, либо злость, а может и то, и другое.
– Да, точно. Честно говоря, страх помню. Весьма неприятно, а вот злости не помню, может, просто не заметил, - Паша поднял забрало шлема, и я увидел капли пота у него на лице. - Ну вы садисты.
– Ладно, поехали дальше. Запоминай свои ощущения лучше.
Я включил "положительные эмоции".
– Ну как? - Спросил я через пару минут.
– Знаешь, снова непонятно, но ничего неприятного не чувствую. Скорее, наоборот. А если напряженность поля поднять? - в его голосе появились просительные нотки.
– Не фиг. Обойдешься. Выше не рискну. Хоть запас еще есть. Нам, главное, принцип проверить. Надеюсь, мы не делаем новый наркотик. Слышишь, ты, испытатель, мы теперь за тобой следить будем, чтобы сам не полез в шлем. На всякий случай. Сашка, что там у нас?
– Да все нормально. Активность почти та же, только пиков меньше гораздо. Ничего опасного нет.
– Хорошо. Работаем дальше, - и я включил "сон".
– Э-э, давай еще этот режим погоняем немножко, - попросил Паша. И зевнул. - А что там по плану дальше?
– Не отвлекайся, следи за ощущениями, - я вопросительно посмотрел на Сашу. Она мне слегка кивнула.
– А-а, кажется, понял, - как-то неуверенно произнес Паша. И уснул.
– Слушай, он там спать уже должен по моим приборам, - сказала Сашка.
– Ты угадала, он действительно спит. Ну что, будим?
– Попробуй.
Я врубил режим "активность". Похоже, конфигурация поля изменяется мгновенно. "Надо бы сделать плавные переходы между режимами", - подумал я, когда Паша попытался резко вскочить с кресла, но я успел его удержать.
– С добрым утром! Пока все работает - зашибись, - мне было приятно осознавать, что и у меня что-то получилось.
– Что? А, понял. Да, прикольная штука. Я-то сначала не верил. Долго я спал?
– Минуты четыре. Ладно, будем "тормоз" пробовать. Готов?
– Что-то я побаиваюсь. Ты уверен? А то звучит как-то… неприятно…
– Думаю, ничего страшного. Это должно снижать мозговую активность, насколько я понял. Наверно, это планируется для всяких буйных сумасшедших применять. А тебе только спать захочется, может быть.
Я нажал на кнопку.
– Ну как? - Спросил через пару минут. - Какие ощущения?
– Не понял пока. Голова тяжелая какая-то. Как будто давление меняется, - он вопросительно посмотрел на Сашу.
– С давлением все в порядке. Давай подробнее.
– Вот, голова заболела… где-то в районе затылка. Может, ну его на фиг?
– Ладно, вроде что-то работает, но так или не так - непонятно, - констатировал я.
– Почему? Активность действительно снизилась, так что можем считать, что тест пройден. Хватит человека мучить.
– А вот мы его щас вылечим, - сказал я и воткнул режим "медитация".
Ничего не случилось, только Пашка как-то вдруг замолчал и обмяк в кресле.
– И что? - спросил я в пространство. Пашка не ответил.
– Основные показатели падают, - тревожно отозвалась Саша. - Выключай!
Я не стал медлить.
– Эй, выключайте на фиг! Я ничего не вижу и не слышу! - тут же раздался крик Паши, почти на грани паники.
– Успокойся, - подбежавшая девушка сняла с него шлем, - уже выключили.
Некоторое время Паша приходил в себя, обводя помещение ошалелым взглядом. Мы молча ждали.
– Я вдруг перестал слышать и видеть, - начал делиться впечатлениями Паша. Вообще. Блин! Предупреждать надо, - он до сих пор выглядел не очень.
– Откуда мне знать, что поле отрубает все ощущения? - Я чувствовал себя виноватым, хотя не понимал, в чем. - Давай еще. Теперь мы знаем, что этот режим экранирует сигналы от органов чувств. Интересно, как?
– Не пойду. Что-то мне не понравилось. Ты представь, что вдруг оказываешься в полной темноте и тишине…
– Легко. Я в пещерах был. Там именно так.
– Так это не все. Я же перестал тело чувствовать вообще. Так у тебя тоже было? Как парализованный. Нет, не хочу. Зачем вообще такой режим нужен? Давай сам.
– Да пожалуйста. Чего только для науки не сделаешь? - я притворно вздохнул и посмотрел на Сашку, но она даже не улыбнулась:
– Я тоже не понимаю, что произошло. Все показатели тела постепенно стали падать, а мозговая активность значительно возросла. Непонятно, зачем, если отпала необходимость обрабатывать информацию от органов чувств? В общем, ты не увлекайся там, хорошо?
– Думаю, нечем там увлекаться. И некем.
И начал одеваться. Это достаточно простое занятие. Единственно, костюм рекомендуется надевать на голое тело. Ну, трусы мы не снимали, конечно. А в таком виде девушек я не стесняюсь. Потом залез в кресло и нацепил шлем. Паша запустил тестовую программу с консоли. У меня при этом отображалась только трехмерная эмблема комапании-производителя (то бишь нашей), которая была зашита в ПЗУ шлема.
– Ну что, все нормально?
– Угу. Давай сразу последний режим запускай. А то дойду до него через все предыдущие в расстроенных чувствах, - пошутил я.
– Ладно, только не пугайся. Помни, что когда все пропадет, не надо паниковать… а вот что надо делать - хрен знает, - озадаченно закончил Паша.
– Кто бы говорил, - пробурчал я. - Давай, не томи уже.
В следующее мгновение все исчезло.
Первое ощущение-чувство-мысль - "ничего нет". Но тут же она сменяется удивлением-пониманием - "такого не бывает, я же есть". Но что такое я? "Я" без внешних органов чувств? Я - мысль. Много мыслей. Много мыслей и ощущений, не связанных с органами чувств. Разум? Нет, не только, это одно из свойств. Меня. Еще? Ощущения, не связанные… Еще свойство. Дальше. Эмоции. Удивление. Вопрос. Было. Еще свойство. Дальше. Органы чувств. Здесь их нет. Здесь их нет? Или есть? Что это такое? Как? Воспринимать окружающую… Чего? Чем? Темнота. Темнота или я ничего не вижу. А чем это отличается от темноты? Ничем. Тишина. То же самое. Место. Нигде? Неверно. Если я есть, я есть где-то. Здесь. Еще свойство. Когда? Сейчас. Раньше? Да. Потом? Наверно. Время. Еще свойство. Вывод. Есть что-то, чем я воспринимаю отсутствие света и звуков, ощущение местонахождения и времени, испытывая при этом эмоции. Нет, эмоции здесь - следствие мыслей. Недоумение. Или нет?
Я - совокупность свойств? Больше? Больше. Стремление узнать. Что? Всё. Зачем?
Зачем?!
Не то. Мало. Что еще?
Память. Память? Память.
Я вспомнил.
Я находился (был, висел, стоял?) где-то, неизвестно где. Однако я уже полностью осознавал себя, за исключением внешних органов чувств. Также было ощущение времени, ведь оно основывается на состоянии организма. Или сознания. Наверно. Не знаю. Может, это мое внутреннее независимое состояние. Также почему-то мне казалось, что верх должен быть в определенной стороне. Может, ощущение пространства здесь просто врет. А может, в отсутствие такового, мозг просто придумывает себе привычные ориентиры. Почему именно мозг в его физическом понимании? Я.
А как я здесь (где?) выгляжу?
И вдруг, стоило мне об этом подумать, я понял, что знаю, как выгляжу. На мне шлем и костюм. Вот он я. Я вытянул руку и "увидел", что на ней перчатка от костюма. Черная такая, с серебристыми полосками и испачкана вареньем. Это мы позавчера чай пили, а Пашка не стал костюм снимать. Было клубничное и из черной смородины. Здесь вот остатки клубничного. Или все-таки он другим испачкался? Что за мысли дурацкие? Я вновь "посмотрел" на руку. Там отчетливо были видны остатки ягод черной смородины.
Так. Похоже, тут вовсю рулит мое сознание. Нет, подсознание. Сознательно фиг бы я представил все так четко. Итак, получается, я подсознательно представил себе, как выгляжу, включая одежду. Хорошо, надо потом попрактиковаться будет. А сейчас выяснить, где я.
Хотя я уже догадывался. Я (мое сознание) находилось внутри шлема. И оно полностью изолировано от внешнего мира С-полем. Наверно пациент должен предаваться здесь мыслям о… кто его знает? Которому ничего не мешает тем самым достигать гармонии с самим собой. Так что ли? Думаю, разработчики и сами не подозревали.
Меня постоянно беспокоила какая-то мысль на периферии сознания. Чтобы ее ухватить, пришлось сосредоточиться на ней, хотя концентрация не входит в число моих сильных сторон. "Почему же я знаю, что вот там, - я "посмотрел" туда, - верх?". Может потому, что вот там низ? Я обратил внимание на условный низ и увидел, что там что-то не так. Периодически "внизу" появлялось что-то типа искорок, которые тут же гасли.
Мой интерес вылился в ощущение перемещения в ту сторону. Теперь я стал замечать больше искорок, но появилось чувство, что моему движению что-то препятствует. Может, надо быть более настойчивым, как говорила Сашка?
Через некоторое время моя настойчивость увенчалась успехом - вместо искорок я увидел вдалеке пятно света. Ну, "это" хотя бы было видно на фоне абсолютной темноты. Выход? Куда? На тот свет, что ли? А где тогда коридор? Вот стереотипы, блин. Нет, поехали, посмотрим. И я уже почти привычным (интуитивным) движением мысли заставил себя перемещаться в ту сторону. Вскоре мешающее мне воздействие стало постепенно уменьшаться, а пятно света стало увеличиваться. Я начал различать в нем какие-то образования…
То, что с меня содрали шлем, мне сказали потом, а тогда помню только, что пятно, к которому я так стремился, внезапно превратилось в совершенно белое лицо Саши.
Потом ничего не помню.
В следующий раз я очнулся на диване в комнате отдыха и долго соображал, почему я здесь, а не этажом ниже, у себя в лаборатории. Затем, правда, вспомнил, и мне почему-то стало стыдно перед ребятами. Они, наверно, испугались. Попытался встать. У меня даже кое-что получилось - я смог так интенсивно шевельнуться, что одним рывком покрыл расстояние до края дивана - сантиметров пятнадцать - и успешно упал на пол. Ладно, зато я могу пока подумать, как же я дошел до жизни такой; лежа на полу это даже не так сложно. Но подумать мне не дали.
Похоже, народ там просто спал и видел, как я наворачиваюсь с дивана, так как прибежали все и очень быстро. А то, что спал, так это я почти угадал - оказалось, было что-то около четырех утра. Все - это Паша и Сашка, остальных они отправили домой, как я узнал позже, хотя все порывались остаться.
– Больной скорее жив, чем мертв, - констатировал Паша, затаскивая меня обратно на диван. - Ну, как там, в реальном мире-то?
– Заткнись, не видишь, он сейчас не то, что говорить - рот открыть не сможет, - накинулась на него Сашка.
– Могу, - открыл рот я. Закрыл, правда, с трудом.
– Ты сейчас ничего не пытайся нам говорить. - "Заботливая" - подумал я. - Потом. Я так поняла, что у тебя сильное истощение организма. Что ты там делал, я не знаю. Приборы никакой особенной активности не регистрировали. Молчи. Но я расскажу, чтоб ты не мучался, а остальное - потом. Ты был "там" пятьдесят две минуты. Сначала я зафиксировала резкий пик активности мозга, причем таких резких я вообще раньше не видела. Но прежде чем я успела что-то сделать, все почти пришло в норму. Последующие пятьдесят минут уровень мозговой активности оставался на уровне выше среднего, а физической - гораздо ниже, пульс, например, на уровне тридцати в минуту. Но такое иногда бывает, так что мы не стали ничего делать. А вот в последние минуты пошли пики на графике мозга, потом случился один большой пик, который перешел почти на ноль. Я сразу отрубила питание. Короче, это называется кома, а как ты умудрился в нее попасть, расскажешь после.
– Ты давай выздоравливай, а я домой поеду, пожалуй… - сказал Паша.
Я моргнул в ответ и уснул.
Глава 5
– Нормально, кроме, конечно, тех функций, на которых пока заглушки стоят. Так, я запускаю первый режим по плану.
Первым шел тест псевдомышц костюма. Они должны были последовательно сокращаться в определенном порядке и возвращать ноль на консоль при успехе, либо код ошибки. Но Паша не зря считался нашим лучшим программистом - ошибок не было.
Потом пробовали более сложные варианты, типа легкого массажа в виде, который мы себе сами представляли. Конечно, Саша помогала, так что на вид получилось, кажется, неплохо. Все работало на удивление стабильно. Оставалось написать такое управление, чтобы медики потом смогли сами программировать костюм.
После начали тестировать шлем. Тут, правда, все оказалось сложнее. Большинство режимов требовали многодневных исследований и наблюдений, причем за разными больными. Поэтому здесь мы могли только написать программу управления для врачей, не более.
Но кое-что оказалось возможным проверить прямо сейчас. В документации говорилось, что при определенных параметрах излучения пациенты могли засыпать, испытывать дискомфорт, страх или, наоборот, приятные ощущения. Так же можно было стимулировать или тормозить деятельность мозга. Или, например, вводить в состояние типа медитации, когда глушится большинство сигналов от организма, но мозг при этом остается активным. Там же указывались и примерные величины этих значений, но только при линейном, а не объемном воздействии. В программе я их пока определил просто как "отрицательные эмоции", "положительные эмоции", "сон", "активность", "тормоз" и "медитация".
Сначала попробовали просто эмоции. Я выбрал пункт отрицательных эмоций. Внешне абсолютно ничего не изменилось.
– Ну, как ты там, в общем и целом? - Спросил я у Паши.
– Блин, непонятно, но хреново. Выключай быстрее, - я выключил.
– Так, мозговая активность резко увеличилась, выброс адреналина… незначительный, правда…, - Саша читала записи показаний своих приборов. - Ну, это вы не поймете… В общем, похоже на какие-то эмоции, вероятнее - отрицательные. Либо страх, либо злость, а может и то, и другое.
– Да, точно. Честно говоря, страх помню. Весьма неприятно, а вот злости не помню, может, просто не заметил, - Паша поднял забрало шлема, и я увидел капли пота у него на лице. - Ну вы садисты.
– Ладно, поехали дальше. Запоминай свои ощущения лучше.
Я включил "положительные эмоции".
– Ну как? - Спросил я через пару минут.
– Знаешь, снова непонятно, но ничего неприятного не чувствую. Скорее, наоборот. А если напряженность поля поднять? - в его голосе появились просительные нотки.
– Не фиг. Обойдешься. Выше не рискну. Хоть запас еще есть. Нам, главное, принцип проверить. Надеюсь, мы не делаем новый наркотик. Слышишь, ты, испытатель, мы теперь за тобой следить будем, чтобы сам не полез в шлем. На всякий случай. Сашка, что там у нас?
– Да все нормально. Активность почти та же, только пиков меньше гораздо. Ничего опасного нет.
– Хорошо. Работаем дальше, - и я включил "сон".
– Э-э, давай еще этот режим погоняем немножко, - попросил Паша. И зевнул. - А что там по плану дальше?
– Не отвлекайся, следи за ощущениями, - я вопросительно посмотрел на Сашу. Она мне слегка кивнула.
– А-а, кажется, понял, - как-то неуверенно произнес Паша. И уснул.
– Слушай, он там спать уже должен по моим приборам, - сказала Сашка.
– Ты угадала, он действительно спит. Ну что, будим?
– Попробуй.
Я врубил режим "активность". Похоже, конфигурация поля изменяется мгновенно. "Надо бы сделать плавные переходы между режимами", - подумал я, когда Паша попытался резко вскочить с кресла, но я успел его удержать.
– С добрым утром! Пока все работает - зашибись, - мне было приятно осознавать, что и у меня что-то получилось.
– Что? А, понял. Да, прикольная штука. Я-то сначала не верил. Долго я спал?
– Минуты четыре. Ладно, будем "тормоз" пробовать. Готов?
– Что-то я побаиваюсь. Ты уверен? А то звучит как-то… неприятно…
– Думаю, ничего страшного. Это должно снижать мозговую активность, насколько я понял. Наверно, это планируется для всяких буйных сумасшедших применять. А тебе только спать захочется, может быть.
Я нажал на кнопку.
– Ну как? - Спросил через пару минут. - Какие ощущения?
– Не понял пока. Голова тяжелая какая-то. Как будто давление меняется, - он вопросительно посмотрел на Сашу.
– С давлением все в порядке. Давай подробнее.
– Вот, голова заболела… где-то в районе затылка. Может, ну его на фиг?
– Ладно, вроде что-то работает, но так или не так - непонятно, - констатировал я.
– Почему? Активность действительно снизилась, так что можем считать, что тест пройден. Хватит человека мучить.
– А вот мы его щас вылечим, - сказал я и воткнул режим "медитация".
Ничего не случилось, только Пашка как-то вдруг замолчал и обмяк в кресле.
– И что? - спросил я в пространство. Пашка не ответил.
– Основные показатели падают, - тревожно отозвалась Саша. - Выключай!
Я не стал медлить.
– Эй, выключайте на фиг! Я ничего не вижу и не слышу! - тут же раздался крик Паши, почти на грани паники.
– Успокойся, - подбежавшая девушка сняла с него шлем, - уже выключили.
Некоторое время Паша приходил в себя, обводя помещение ошалелым взглядом. Мы молча ждали.
– Я вдруг перестал слышать и видеть, - начал делиться впечатлениями Паша. Вообще. Блин! Предупреждать надо, - он до сих пор выглядел не очень.
– Откуда мне знать, что поле отрубает все ощущения? - Я чувствовал себя виноватым, хотя не понимал, в чем. - Давай еще. Теперь мы знаем, что этот режим экранирует сигналы от органов чувств. Интересно, как?
– Не пойду. Что-то мне не понравилось. Ты представь, что вдруг оказываешься в полной темноте и тишине…
– Легко. Я в пещерах был. Там именно так.
– Так это не все. Я же перестал тело чувствовать вообще. Так у тебя тоже было? Как парализованный. Нет, не хочу. Зачем вообще такой режим нужен? Давай сам.
– Да пожалуйста. Чего только для науки не сделаешь? - я притворно вздохнул и посмотрел на Сашку, но она даже не улыбнулась:
– Я тоже не понимаю, что произошло. Все показатели тела постепенно стали падать, а мозговая активность значительно возросла. Непонятно, зачем, если отпала необходимость обрабатывать информацию от органов чувств? В общем, ты не увлекайся там, хорошо?
– Думаю, нечем там увлекаться. И некем.
И начал одеваться. Это достаточно простое занятие. Единственно, костюм рекомендуется надевать на голое тело. Ну, трусы мы не снимали, конечно. А в таком виде девушек я не стесняюсь. Потом залез в кресло и нацепил шлем. Паша запустил тестовую программу с консоли. У меня при этом отображалась только трехмерная эмблема комапании-производителя (то бишь нашей), которая была зашита в ПЗУ шлема.
– Ну что, все нормально?
– Угу. Давай сразу последний режим запускай. А то дойду до него через все предыдущие в расстроенных чувствах, - пошутил я.
– Ладно, только не пугайся. Помни, что когда все пропадет, не надо паниковать… а вот что надо делать - хрен знает, - озадаченно закончил Паша.
– Кто бы говорил, - пробурчал я. - Давай, не томи уже.
В следующее мгновение все исчезло.
Первое ощущение-чувство-мысль - "ничего нет". Но тут же она сменяется удивлением-пониманием - "такого не бывает, я же есть". Но что такое я? "Я" без внешних органов чувств? Я - мысль. Много мыслей. Много мыслей и ощущений, не связанных с органами чувств. Разум? Нет, не только, это одно из свойств. Меня. Еще? Ощущения, не связанные… Еще свойство. Дальше. Эмоции. Удивление. Вопрос. Было. Еще свойство. Дальше. Органы чувств. Здесь их нет. Здесь их нет? Или есть? Что это такое? Как? Воспринимать окружающую… Чего? Чем? Темнота. Темнота или я ничего не вижу. А чем это отличается от темноты? Ничем. Тишина. То же самое. Место. Нигде? Неверно. Если я есть, я есть где-то. Здесь. Еще свойство. Когда? Сейчас. Раньше? Да. Потом? Наверно. Время. Еще свойство. Вывод. Есть что-то, чем я воспринимаю отсутствие света и звуков, ощущение местонахождения и времени, испытывая при этом эмоции. Нет, эмоции здесь - следствие мыслей. Недоумение. Или нет?
Я - совокупность свойств? Больше? Больше. Стремление узнать. Что? Всё. Зачем?
Зачем?!
Не то. Мало. Что еще?
Память. Память? Память.
Я вспомнил.
Я находился (был, висел, стоял?) где-то, неизвестно где. Однако я уже полностью осознавал себя, за исключением внешних органов чувств. Также было ощущение времени, ведь оно основывается на состоянии организма. Или сознания. Наверно. Не знаю. Может, это мое внутреннее независимое состояние. Также почему-то мне казалось, что верх должен быть в определенной стороне. Может, ощущение пространства здесь просто врет. А может, в отсутствие такового, мозг просто придумывает себе привычные ориентиры. Почему именно мозг в его физическом понимании? Я.
А как я здесь (где?) выгляжу?
И вдруг, стоило мне об этом подумать, я понял, что знаю, как выгляжу. На мне шлем и костюм. Вот он я. Я вытянул руку и "увидел", что на ней перчатка от костюма. Черная такая, с серебристыми полосками и испачкана вареньем. Это мы позавчера чай пили, а Пашка не стал костюм снимать. Было клубничное и из черной смородины. Здесь вот остатки клубничного. Или все-таки он другим испачкался? Что за мысли дурацкие? Я вновь "посмотрел" на руку. Там отчетливо были видны остатки ягод черной смородины.
Так. Похоже, тут вовсю рулит мое сознание. Нет, подсознание. Сознательно фиг бы я представил все так четко. Итак, получается, я подсознательно представил себе, как выгляжу, включая одежду. Хорошо, надо потом попрактиковаться будет. А сейчас выяснить, где я.
Хотя я уже догадывался. Я (мое сознание) находилось внутри шлема. И оно полностью изолировано от внешнего мира С-полем. Наверно пациент должен предаваться здесь мыслям о… кто его знает? Которому ничего не мешает тем самым достигать гармонии с самим собой. Так что ли? Думаю, разработчики и сами не подозревали.
Меня постоянно беспокоила какая-то мысль на периферии сознания. Чтобы ее ухватить, пришлось сосредоточиться на ней, хотя концентрация не входит в число моих сильных сторон. "Почему же я знаю, что вот там, - я "посмотрел" туда, - верх?". Может потому, что вот там низ? Я обратил внимание на условный низ и увидел, что там что-то не так. Периодически "внизу" появлялось что-то типа искорок, которые тут же гасли.
Мой интерес вылился в ощущение перемещения в ту сторону. Теперь я стал замечать больше искорок, но появилось чувство, что моему движению что-то препятствует. Может, надо быть более настойчивым, как говорила Сашка?
Через некоторое время моя настойчивость увенчалась успехом - вместо искорок я увидел вдалеке пятно света. Ну, "это" хотя бы было видно на фоне абсолютной темноты. Выход? Куда? На тот свет, что ли? А где тогда коридор? Вот стереотипы, блин. Нет, поехали, посмотрим. И я уже почти привычным (интуитивным) движением мысли заставил себя перемещаться в ту сторону. Вскоре мешающее мне воздействие стало постепенно уменьшаться, а пятно света стало увеличиваться. Я начал различать в нем какие-то образования…
То, что с меня содрали шлем, мне сказали потом, а тогда помню только, что пятно, к которому я так стремился, внезапно превратилось в совершенно белое лицо Саши.
Потом ничего не помню.
В следующий раз я очнулся на диване в комнате отдыха и долго соображал, почему я здесь, а не этажом ниже, у себя в лаборатории. Затем, правда, вспомнил, и мне почему-то стало стыдно перед ребятами. Они, наверно, испугались. Попытался встать. У меня даже кое-что получилось - я смог так интенсивно шевельнуться, что одним рывком покрыл расстояние до края дивана - сантиметров пятнадцать - и успешно упал на пол. Ладно, зато я могу пока подумать, как же я дошел до жизни такой; лежа на полу это даже не так сложно. Но подумать мне не дали.
Похоже, народ там просто спал и видел, как я наворачиваюсь с дивана, так как прибежали все и очень быстро. А то, что спал, так это я почти угадал - оказалось, было что-то около четырех утра. Все - это Паша и Сашка, остальных они отправили домой, как я узнал позже, хотя все порывались остаться.
– Больной скорее жив, чем мертв, - констатировал Паша, затаскивая меня обратно на диван. - Ну, как там, в реальном мире-то?
– Заткнись, не видишь, он сейчас не то, что говорить - рот открыть не сможет, - накинулась на него Сашка.
– Могу, - открыл рот я. Закрыл, правда, с трудом.
– Ты сейчас ничего не пытайся нам говорить. - "Заботливая" - подумал я. - Потом. Я так поняла, что у тебя сильное истощение организма. Что ты там делал, я не знаю. Приборы никакой особенной активности не регистрировали. Молчи. Но я расскажу, чтоб ты не мучался, а остальное - потом. Ты был "там" пятьдесят две минуты. Сначала я зафиксировала резкий пик активности мозга, причем таких резких я вообще раньше не видела. Но прежде чем я успела что-то сделать, все почти пришло в норму. Последующие пятьдесят минут уровень мозговой активности оставался на уровне выше среднего, а физической - гораздо ниже, пульс, например, на уровне тридцати в минуту. Но такое иногда бывает, так что мы не стали ничего делать. А вот в последние минуты пошли пики на графике мозга, потом случился один большой пик, который перешел почти на ноль. Я сразу отрубила питание. Короче, это называется кома, а как ты умудрился в нее попасть, расскажешь после.
– Ты давай выздоравливай, а я домой поеду, пожалуй… - сказал Паша.
Я моргнул в ответ и уснул.
Глава 5
Когда я проснулся, в комнате было светло. Чувствовал я себя не так погано, как в прошлый раз и поэтому смог самостоятельно повернуться. И увидел замечательную картину - рядом спала Сашка, подложив руку под голову, а ее лицо было прикрыто светлыми волосами. Диван был разложен. "Интересно, когда успели, и почему я не помню?". Другого у нас нет, не в кресле же спать. Можно конечно, но неудобно. Так что вполне здравое решение.
Наверно, я громко думал. Или глазами хлопал. Но Саша проснулась. Мне так понравилось удивленное выражение лица, что я невольно улыбнулся:
– С добрым утром!
Она тоже улыбнулась.
– Ты уверен?
– В чем? - не понял я. - Что-то я туго нынче соображаю.
– В том, что сейчас утро.
– А-а. Нет. Да и неважно. Ты здесь оставалась? - задал я совершенно идиотский вопрос. Сам такие вопросы ненавижу.
– Ну да… Да, вижу, ты туго соображаешь. Понимаю. Это пройдет.
– Надеюсь. Хотя и не уверен. А что, все было так плохо, что надо было меня оттуда вытаскивать? - я вспомнил вчерашний эксперимент.
– Думаю, еще пару минут, и вытащить тебя мы бы не смогли. Ну ты нас и напугал. У меня еще таких случаев не было. Чтобы я кого-то вот так спасала.
– Спасибо, - мне почему-то не верилось, что я чуть не остался там. Непонятно где.
– А теперь рассказывай, что случилось, - видно было, что ей не терпится узнать.
– Ну-у, началось так же, как и у Пашки - отрубились все органы чувств… - Я рассказал, что произошло, не особо вдаваясь в подробности. - А когда я уже собирался посмотреть, что там такое, в этой дыре, вы меня и вытащили.
– Да-а, очень похоже на то, как люди описывают свою смерть, - озадаченно проговорила Саша.
– Ага, внешне, может, и похоже, но я почему-то уверен, что ничего общего с этим нет. Смотри: то, что никаких внешних раздражителей - это работа шлема. Твои покойнички, что, тоже в виртуальных шлемах коньки отбрасывали?
– Никакие они не мои, - возмутилась Сашка. - Ну-у, допустим. А свет это дурацкий?
– Насчет этого не знаю, но первое, что приходит в голову - дыра в конфигурации изолирующего поля. Что характерно, я воспринимал ее внизу… Ну да, внизу ведь пусто, шлем же не замкнутый. А мощности не хватило, чтобы создать полностью замкнутую сферу. Поэтому и дыра. Здорово, надо будет поиграться с конфигурацией поля.
– Я тебе поиграюсь! Только с того света, можно сказать, вытащили, а туда же. Будешь неделю восстанавливаться, понял? - Для большей убедительности Сашка села и ткнула пальцем мне в грудь.
Я взял ее руку в свои:
– Милая Саша, - начал я вкрадчиво, - с каких это пор ты стала решать за меня? Я…
– С тех самых пор, как здесь работаю, - отрезала она и убрала руку. - И если ты считаешь, что лучше меня разбираешься в медицине, то и работай вместо меня. А я отсюда ухожу.
– Эй, погоди, - я испугался. - Я же не говорил, что опять полезу в этот шлем. Я просто тихонько попрограммирую… Извини. И я совсем не хочу, чтобы ты уходила.
– Ладно, уболтал, - ее голос заметно потеплел. - Встать можешь?
Я попробовал. При помощи Саши это получилось.
– Странно, ты быстро восстанавливаешься. Обычно больные после такого состояния лежат неделями, - она рассуждала вслух. - Но, с другой стороны, это было вызвано внешним воздействием, и когда его сняли… Нет, если ресурсы организма истощились, они не могут просто так восстановиться обратно… Надо хотя бы хорошо питаться для этого… Получается, ты откуда-то берешь энергию. Интересно, как?
– Я? Ничего я не беру. Какую энергию? - Я удивился.
– Не знаю, но так обычно не бывает. Надо над этим подумать. Пошли есть, раз встал.
Я действительно мог уже вполне сносно ходить. Правда, колени дрожали, да и по лестнице пришлось идти, держась за перила двумя руками, так как на этот раз Сашка не стала мне помогать. Меня это немного уязвило, но, похоже, она решила провести надо мной какой-то эксперимент по оценке скорости моего восстановления. Ох уж эти исследователи, всегда от них простые люди страдают. Было у меня желание казаться более слабым, чем на самом деле, сымитировав приступ слабости, чтобы посмотреть на ее реакцию, но я себе этого не позволил. А так иногда хочется почувствовать на себе заботу симпатичной девушки…
Оказалось, что на улице вовсю светило солнце и было тепло - чудесный весенний денек. Хорошо. В столовке только что кончился обед для работников института - когда мы вошли, последние люди уже выходили. Есть я особо не хотел, однако, когда мы взяли по обеду, подмел все и даже сходил за добавкой.
После работы наступило такое ленивое состояние, что не хотелось ничего делать.
– А давай сходим на берег, позагораем? - предложил я Сашке.
– Это в +14? Не упаримся часом?
– Ну, это я условно. Просто поваляемся на солнышке. Если у тебя других планов нет, конечно.
– Да уж теперь нет. Скоро Паша приедет, да остальные. Надо будет сидеть, следить. Пошли. Все равно делать нечего.
– Погоди минутку.
Я поднялся к себе в комнату, где ночевал уже несколько дней. Босс постарался. Общага и столовка располагались в одном здании, так что это не заняло много времени. Это было что-то вроде общежития квартирного типа - длинный коридор от лестничной площадки, а в нем двери в комнаты. Небольшая комната пять на три метра, в ней кровать, стол, два стула, шкаф. А кроме нее маленький закуток с душем и туалетом, каких не бывает в обычных общагах. Сюда я привез много разного барахла, надеясь покататься на велосипеде по окрестностям. Среди этого барахла был туристический коврик, который просто необходим, когда охота поваляться на солнышке. Правда, только один. Подумав, я взял еще и спальник. Сложил все это в свой велосипедный рюкзак.
Когда я исследовал окрестности, то нашел чудесное место - опушка соснового бора на берегу водохранилища, к тому же расположенная так, что днем была хорошо освещена солнцем, а от ветра защищенная кустами подлеска. Минут десять пешком.
Среди сосен на теплом сухом мхе я положил коврик, сверху расстелил спальник.
– Располагайся. Будем принимать солнечные ванны, - сказал и завалился на спальник.
Саша присела рядом.
– Здорово тут. Спокойно, тепло.
– Ага, и комары не кусают. Летом будет теплее, зато не так спокойно. Комары, мухи, дети, собаки, тещи и все такое.
Я лежал на спине и смотрел на небо в обрамлении сосен, колышущихся на легком ветру.
– Вот скажи мне, давно ты вот так сидела, когда не надо никуда торопиться и можно просто ни о чем не думать?
– Не помню уже. Как-то все не до этого. Может, когда в школе в поход ходили? Но тогда тоже не до красот природы было, я раньше на это внимания не обращала. Так что можно сказать, что и никогда. Надо же. Это же так просто - выбраться за город, да или просто в парк подальше от оживленных мест и просто посидеть. Только вот не получается ни о чем не думать.
– У меня тоже. Но можно просто попробовать не обращать на мысли внимания.
– Пробую, не получается. А ты о чем думаешь?
– Ну так, в общих чертах…, - пауза. И через некоторое время: - О тебе.
Я замолчал. Саша тоже. Потом посмотрела на меня странно так, отвернулась и, глядя куда-то вдаль, задумчиво спросила:
– Может, иногда стоит меньше думать? А больше делать?
Да, я, конечно, скромный и так далее. Но не тупой.
Чудесный солнечный денек, легкий ветерок с водохранилища, где-то вдалеке стучит дятел, а мы сидим и целуемся. Красота.
Когда мы вернулись на работу, зайдя предварительно поесть, наступил вечер. Приехали Паша, Колян, Анечка, Женька и Вован. Они сидели в комнате отдыха, и пили кто чай, кто кофе. Ну а Вован пил пиво и закусывал солеными сухариками. Говорили, видимо, обо мне, так как, когда мы вошли, все замолчали.
– Всем привет! - радостно поприветствовал их я.
По лицам я понял, что они ожидали увидеть, как минимум, остывающий труп, а никак не здорового человека. Но замешательство их длилось недолго.
– Так ты не помер, значит? - задал риторический вопрос Колян. Я ответил трагическими словами из фильма:
– Еще бы чуть-чуть, и в моем доме заиграла бы музыка. Но я бы ее не услышал. Если бы не она, - я показал на Сашку.
– Без ложной скромности могу сказать, что он прав, - ответила она для всех. И не менее трагическим голосом добавила: - Он уже выходил на Тропу Большой Охоты.
– Мне повезло, что я не люблю охоту, - я деловито оглядел стол. - А что тут у нас пожрать?
– Народ, вы не пугайтесь, он теперь перешел в перманентно-голодное состояние. Это нормально, - пояснила Саша.
В это время я уже делал себе бутерброды из того, что нашел на столе.
– Ты расскажешь нам, что там произошло? - Спросил за всех Паша.
– Да особо нечего рассказывать. Ничего почти не помню, - на удивленный взгляд Саши никто не обратил внимания, а сама она промолчала. - Сунулся без подготовки, вот и поплатился. Надо дальше работать. Буду писать управление полем, внутренний интерфейс. Там видно будет. Да и врачи, - кивок на Сашку, - запретили тестировать самому целую неделю.
– В общем, дело ясное, что дело темное, - констатировал Женька. - Приходи тогда к нам играться. Мы такие драйвера на костюмы накатали - реалистичность полная. Ну, почти, - поправился он, когда Анечка выразительно так на него посмотрела.
– Понятно, у вас там весело. Может, и придем.
– Давайте. Паш, мы пошли работать. Сегодня примерно до семи.
– Хорошо, топайте. - Народ ушел, остались только мы втроем. - Студенты, им бы только в игрушки играться, - беззлобно проворчал Паша.
– Слушай, Паш, я вам тут наврал все. Думаю, студентам необязательно знать, что со мной произошло. Тем более что я и сам не понял пока.
– Так-так, интересненько. Давай, говори.
Я рассказал еще раз и добавил в конце:
– Так что надо работать и искать дальше. Этим и займусь сегодня.
– Слушай, а может, ну его на фиг? Запишем, что эта конфигурация небезопасна, а она ведь, правда, небезопасна, и все дела. Ну, и программную блокировку поставим, конечно.
– Нет, ты не понял. Это мы, конечно, сделаем. Но главное, что мне самому стало очень интересно, что же это такое. Может, это самая важная особенность нашей игрушки. Переворот в науке и все такое.
– Лично я не против, чтобы ты копал в этом направлении. Вдруг и правда что-то интересное получится. Тем более что время у нас есть.
– Я смотрю, вы тут все уже решили? - Спросила Саша. - Тогда мне ничего не остается, кроме как не дать вам окончательно покинуть данную реальность.
– Почему окончательно? - удивился я.
– Да потому, что мне кажется, вы теперь будете часто… отлучаться. Где был один раз, там будут и другие. А мне придется вас вытаскивать.
– Только не нас, а Дэна, - ответил Паша. - Я пока туда не собираюсь. У меня своей работы хватает. Буду по костюму работать. Тут от медиков рекомендации пришли, надо их обдумать, да воплотить. Работайте. - Он вышел.
– Ну, с чего начнем? - изображая энтузиазм, поинтересовалась Сашка. - Моя помощь потребуется?
– Так как ты запретила мне неделю залезать в шлем, то, думаю, можешь ограничиться моральной поддержкой. В худшем случае, мне грозит подавиться печеньем или обжечься чаем.
– Вот и хорошо. У меня там запарка небольшая по учебе случилась, так что мне несколько дней надо, чтобы разгрести все. Не против, что меня не будет?
– Против, конечно. Но что делать-то? Учеба - дело святое, без нее нынче никуда. Давай только побыстрее. Чтоб к тому времени, когда мне потребуются тесты, ты приехала. ОК?
– Попробую. Главное, позвони заранее, ладно?
– Само собой.
– И еще пообещай мне, что не полезешь один в этот свой дурацкий шлем.
– Конечно. Обязательно дождусь тебя. Только не задерживайся.
– Тогда пока, пойду собираться, - она быстро поцеловала меня и побежала вниз.
– Тоже звони, - крикнул я ей вслед.
А в голове уже зрели в больших количествах разные идеи, которые мне не терпелось воплотить в жизнь. Или хотя бы в программу.
Это будет непростая неделя.
Наверно, я громко думал. Или глазами хлопал. Но Саша проснулась. Мне так понравилось удивленное выражение лица, что я невольно улыбнулся:
– С добрым утром!
Она тоже улыбнулась.
– Ты уверен?
– В чем? - не понял я. - Что-то я туго нынче соображаю.
– В том, что сейчас утро.
– А-а. Нет. Да и неважно. Ты здесь оставалась? - задал я совершенно идиотский вопрос. Сам такие вопросы ненавижу.
– Ну да… Да, вижу, ты туго соображаешь. Понимаю. Это пройдет.
– Надеюсь. Хотя и не уверен. А что, все было так плохо, что надо было меня оттуда вытаскивать? - я вспомнил вчерашний эксперимент.
– Думаю, еще пару минут, и вытащить тебя мы бы не смогли. Ну ты нас и напугал. У меня еще таких случаев не было. Чтобы я кого-то вот так спасала.
– Спасибо, - мне почему-то не верилось, что я чуть не остался там. Непонятно где.
– А теперь рассказывай, что случилось, - видно было, что ей не терпится узнать.
– Ну-у, началось так же, как и у Пашки - отрубились все органы чувств… - Я рассказал, что произошло, не особо вдаваясь в подробности. - А когда я уже собирался посмотреть, что там такое, в этой дыре, вы меня и вытащили.
– Да-а, очень похоже на то, как люди описывают свою смерть, - озадаченно проговорила Саша.
– Ага, внешне, может, и похоже, но я почему-то уверен, что ничего общего с этим нет. Смотри: то, что никаких внешних раздражителей - это работа шлема. Твои покойнички, что, тоже в виртуальных шлемах коньки отбрасывали?
– Никакие они не мои, - возмутилась Сашка. - Ну-у, допустим. А свет это дурацкий?
– Насчет этого не знаю, но первое, что приходит в голову - дыра в конфигурации изолирующего поля. Что характерно, я воспринимал ее внизу… Ну да, внизу ведь пусто, шлем же не замкнутый. А мощности не хватило, чтобы создать полностью замкнутую сферу. Поэтому и дыра. Здорово, надо будет поиграться с конфигурацией поля.
– Я тебе поиграюсь! Только с того света, можно сказать, вытащили, а туда же. Будешь неделю восстанавливаться, понял? - Для большей убедительности Сашка села и ткнула пальцем мне в грудь.
Я взял ее руку в свои:
– Милая Саша, - начал я вкрадчиво, - с каких это пор ты стала решать за меня? Я…
– С тех самых пор, как здесь работаю, - отрезала она и убрала руку. - И если ты считаешь, что лучше меня разбираешься в медицине, то и работай вместо меня. А я отсюда ухожу.
– Эй, погоди, - я испугался. - Я же не говорил, что опять полезу в этот шлем. Я просто тихонько попрограммирую… Извини. И я совсем не хочу, чтобы ты уходила.
– Ладно, уболтал, - ее голос заметно потеплел. - Встать можешь?
Я попробовал. При помощи Саши это получилось.
– Странно, ты быстро восстанавливаешься. Обычно больные после такого состояния лежат неделями, - она рассуждала вслух. - Но, с другой стороны, это было вызвано внешним воздействием, и когда его сняли… Нет, если ресурсы организма истощились, они не могут просто так восстановиться обратно… Надо хотя бы хорошо питаться для этого… Получается, ты откуда-то берешь энергию. Интересно, как?
– Я? Ничего я не беру. Какую энергию? - Я удивился.
– Не знаю, но так обычно не бывает. Надо над этим подумать. Пошли есть, раз встал.
Я действительно мог уже вполне сносно ходить. Правда, колени дрожали, да и по лестнице пришлось идти, держась за перила двумя руками, так как на этот раз Сашка не стала мне помогать. Меня это немного уязвило, но, похоже, она решила провести надо мной какой-то эксперимент по оценке скорости моего восстановления. Ох уж эти исследователи, всегда от них простые люди страдают. Было у меня желание казаться более слабым, чем на самом деле, сымитировав приступ слабости, чтобы посмотреть на ее реакцию, но я себе этого не позволил. А так иногда хочется почувствовать на себе заботу симпатичной девушки…
Оказалось, что на улице вовсю светило солнце и было тепло - чудесный весенний денек. Хорошо. В столовке только что кончился обед для работников института - когда мы вошли, последние люди уже выходили. Есть я особо не хотел, однако, когда мы взяли по обеду, подмел все и даже сходил за добавкой.
После работы наступило такое ленивое состояние, что не хотелось ничего делать.
– А давай сходим на берег, позагораем? - предложил я Сашке.
– Это в +14? Не упаримся часом?
– Ну, это я условно. Просто поваляемся на солнышке. Если у тебя других планов нет, конечно.
– Да уж теперь нет. Скоро Паша приедет, да остальные. Надо будет сидеть, следить. Пошли. Все равно делать нечего.
– Погоди минутку.
Я поднялся к себе в комнату, где ночевал уже несколько дней. Босс постарался. Общага и столовка располагались в одном здании, так что это не заняло много времени. Это было что-то вроде общежития квартирного типа - длинный коридор от лестничной площадки, а в нем двери в комнаты. Небольшая комната пять на три метра, в ней кровать, стол, два стула, шкаф. А кроме нее маленький закуток с душем и туалетом, каких не бывает в обычных общагах. Сюда я привез много разного барахла, надеясь покататься на велосипеде по окрестностям. Среди этого барахла был туристический коврик, который просто необходим, когда охота поваляться на солнышке. Правда, только один. Подумав, я взял еще и спальник. Сложил все это в свой велосипедный рюкзак.
Когда я исследовал окрестности, то нашел чудесное место - опушка соснового бора на берегу водохранилища, к тому же расположенная так, что днем была хорошо освещена солнцем, а от ветра защищенная кустами подлеска. Минут десять пешком.
Среди сосен на теплом сухом мхе я положил коврик, сверху расстелил спальник.
– Располагайся. Будем принимать солнечные ванны, - сказал и завалился на спальник.
Саша присела рядом.
– Здорово тут. Спокойно, тепло.
– Ага, и комары не кусают. Летом будет теплее, зато не так спокойно. Комары, мухи, дети, собаки, тещи и все такое.
Я лежал на спине и смотрел на небо в обрамлении сосен, колышущихся на легком ветру.
– Вот скажи мне, давно ты вот так сидела, когда не надо никуда торопиться и можно просто ни о чем не думать?
– Не помню уже. Как-то все не до этого. Может, когда в школе в поход ходили? Но тогда тоже не до красот природы было, я раньше на это внимания не обращала. Так что можно сказать, что и никогда. Надо же. Это же так просто - выбраться за город, да или просто в парк подальше от оживленных мест и просто посидеть. Только вот не получается ни о чем не думать.
– У меня тоже. Но можно просто попробовать не обращать на мысли внимания.
– Пробую, не получается. А ты о чем думаешь?
– Ну так, в общих чертах…, - пауза. И через некоторое время: - О тебе.
Я замолчал. Саша тоже. Потом посмотрела на меня странно так, отвернулась и, глядя куда-то вдаль, задумчиво спросила:
– Может, иногда стоит меньше думать? А больше делать?
Да, я, конечно, скромный и так далее. Но не тупой.
Чудесный солнечный денек, легкий ветерок с водохранилища, где-то вдалеке стучит дятел, а мы сидим и целуемся. Красота.
Когда мы вернулись на работу, зайдя предварительно поесть, наступил вечер. Приехали Паша, Колян, Анечка, Женька и Вован. Они сидели в комнате отдыха, и пили кто чай, кто кофе. Ну а Вован пил пиво и закусывал солеными сухариками. Говорили, видимо, обо мне, так как, когда мы вошли, все замолчали.
– Всем привет! - радостно поприветствовал их я.
По лицам я понял, что они ожидали увидеть, как минимум, остывающий труп, а никак не здорового человека. Но замешательство их длилось недолго.
– Так ты не помер, значит? - задал риторический вопрос Колян. Я ответил трагическими словами из фильма:
– Еще бы чуть-чуть, и в моем доме заиграла бы музыка. Но я бы ее не услышал. Если бы не она, - я показал на Сашку.
– Без ложной скромности могу сказать, что он прав, - ответила она для всех. И не менее трагическим голосом добавила: - Он уже выходил на Тропу Большой Охоты.
– Мне повезло, что я не люблю охоту, - я деловито оглядел стол. - А что тут у нас пожрать?
– Народ, вы не пугайтесь, он теперь перешел в перманентно-голодное состояние. Это нормально, - пояснила Саша.
В это время я уже делал себе бутерброды из того, что нашел на столе.
– Ты расскажешь нам, что там произошло? - Спросил за всех Паша.
– Да особо нечего рассказывать. Ничего почти не помню, - на удивленный взгляд Саши никто не обратил внимания, а сама она промолчала. - Сунулся без подготовки, вот и поплатился. Надо дальше работать. Буду писать управление полем, внутренний интерфейс. Там видно будет. Да и врачи, - кивок на Сашку, - запретили тестировать самому целую неделю.
– В общем, дело ясное, что дело темное, - констатировал Женька. - Приходи тогда к нам играться. Мы такие драйвера на костюмы накатали - реалистичность полная. Ну, почти, - поправился он, когда Анечка выразительно так на него посмотрела.
– Понятно, у вас там весело. Может, и придем.
– Давайте. Паш, мы пошли работать. Сегодня примерно до семи.
– Хорошо, топайте. - Народ ушел, остались только мы втроем. - Студенты, им бы только в игрушки играться, - беззлобно проворчал Паша.
– Слушай, Паш, я вам тут наврал все. Думаю, студентам необязательно знать, что со мной произошло. Тем более что я и сам не понял пока.
– Так-так, интересненько. Давай, говори.
Я рассказал еще раз и добавил в конце:
– Так что надо работать и искать дальше. Этим и займусь сегодня.
– Слушай, а может, ну его на фиг? Запишем, что эта конфигурация небезопасна, а она ведь, правда, небезопасна, и все дела. Ну, и программную блокировку поставим, конечно.
– Нет, ты не понял. Это мы, конечно, сделаем. Но главное, что мне самому стало очень интересно, что же это такое. Может, это самая важная особенность нашей игрушки. Переворот в науке и все такое.
– Лично я не против, чтобы ты копал в этом направлении. Вдруг и правда что-то интересное получится. Тем более что время у нас есть.
– Я смотрю, вы тут все уже решили? - Спросила Саша. - Тогда мне ничего не остается, кроме как не дать вам окончательно покинуть данную реальность.
– Почему окончательно? - удивился я.
– Да потому, что мне кажется, вы теперь будете часто… отлучаться. Где был один раз, там будут и другие. А мне придется вас вытаскивать.
– Только не нас, а Дэна, - ответил Паша. - Я пока туда не собираюсь. У меня своей работы хватает. Буду по костюму работать. Тут от медиков рекомендации пришли, надо их обдумать, да воплотить. Работайте. - Он вышел.
– Ну, с чего начнем? - изображая энтузиазм, поинтересовалась Сашка. - Моя помощь потребуется?
– Так как ты запретила мне неделю залезать в шлем, то, думаю, можешь ограничиться моральной поддержкой. В худшем случае, мне грозит подавиться печеньем или обжечься чаем.
– Вот и хорошо. У меня там запарка небольшая по учебе случилась, так что мне несколько дней надо, чтобы разгрести все. Не против, что меня не будет?
– Против, конечно. Но что делать-то? Учеба - дело святое, без нее нынче никуда. Давай только побыстрее. Чтоб к тому времени, когда мне потребуются тесты, ты приехала. ОК?
– Попробую. Главное, позвони заранее, ладно?
– Само собой.
– И еще пообещай мне, что не полезешь один в этот свой дурацкий шлем.
– Конечно. Обязательно дождусь тебя. Только не задерживайся.
– Тогда пока, пойду собираться, - она быстро поцеловала меня и побежала вниз.
– Тоже звони, - крикнул я ей вслед.
А в голове уже зрели в больших количествах разные идеи, которые мне не терпелось воплотить в жизнь. Или хотя бы в программу.
Это будет непростая неделя.