Авраменко Олег Евгеньевич. Сын Сумерек и Света

   Дана кивнула и незаметно сжала мою руку. Она поняла, что я пытаюсь приободрить её, отвлечь от тягостных мыслей, которые не давали ей покоя на всём бесконечном пути. Я не знал, что гнетёт её, но чувствовал это, и потому сделал промежуточную остановку перед последним коротким прыжком в Зал Перехода Марсианской Цитадели.
   Брендон присел на корточки, зачерпнул горсть красного песка и пропустил его сквозь пальцы. Повторив эту процедуру несколько раз, он выпрямился и сказал:
   – Дана, давай расставим все точки над «i». Ты что-то недоговариваешь. С самого начала ты была не в восторге от моего решения вернуться в Экватор, но открыто не возражала. А сейчас у тебя такой вид, точно ты раскаиваешься. Что с тобой?
   Дана растерянно посмотрела на него, затем на меня, затем снова на Брендона... рывком прижалась ко мне и горько зарыдала. Я гладил её курчавые волосы и время от времени бросал виноватые взгляды на брата, который смотрел на нас скорее угрюмо, чем раздражённо.
   – Не понимаю, – наконец произнёс он, – зачем мы поженились? Если мы оба не хотели этого, то какого чёрта мы поженились?
   – Человеку свойственно ошибаться, – сказал я, потому как нужно было что-то сказать.
   Дана подняла голову и наши взгляды встретились. Я понял, что это неизбежно, и поцеловал её.
   – Я совсем запуталась, дорогой, – прошептала она. – Совсем, совсем... Я совершила множество глупостей. Я сама не соображала, что делаю... А всё из-за того, что ты женился на Дейдре...
   – Я предлагал тебе корону, – напомнил я.
   – В шутку.
   – Вовсе нет, это было серьёзно. Тогда я даже не понимал, как это было серьёзно.
   – Может, махнём, а? – язвительно осведомился Брендон. – Ты забирай себе Дану, ступай к нашей матушке, договаривайся с Амадисом и садись на престол Света. А я вернусь в Авалон, где займу твоё место и на престоле, и на супружеском ложе.
   Высвободившись из моих объятий, Дана подошла к нему и взяла его за руку.
   – Цинизм тебе не к лицу, Брендон, – сказала она. – Ты очень добрый, хороший, порядочный, и я люблю тебя... как друга и брата. Даже Источник не смог заставить меня полюбить тебя как мужчину. Извини.
   Брендон вздохнул:
   – Не стоит извиняться, Дана. Может, это к лучшему. Боюсь, я не смог бы ответить тебе взаимностью, и то, что Источник не повлиял на твои чувства, для всех нас большое благо.
   Дана вернулась ко мне, и я уже значительно смелее обнял её.
   – Я буду с тобой, Артур, – страстно проговорила она. – Я не уступлю тебя Дейдре.
   Мы снова поцеловались на глазах у Брендона. Он не выдержал и отвернулся.
   – Так что же будем делать? – глухо спросил он. – Как мы объясним родным, что по дороге я потерял жену? Вернее, что она ушла от меня к моему брату.
   Так мы и стояли, растерянно глядя друг на друга. Дана, зарывшись лицом на моей груди, тихо всхлипывала.
   – Артур, я должна сказать тебе что-то важное. Очень важное.
   – Да?
   – Я... У меня...
   О боги! Неужели?..
   – Ты беременна?
   – Н-нет... Правда нет.
   – Так что же?
   Дана немного помолчала, потом ответила:
   – Не сейчас, позже. Я ещё не готова.
   – Ну, хоть скажи, стоит ли волноваться?
   – Нет, не стоит. Всё нормально.
   Брендон первый почувствовал неладное и вызвал Образ Источника. Спустя секунду мы с Даной, отпрянув друг от друга, сделали то же самое.
   Пространственный континуум вблизи нас претерпел изменения, искривился. В нём образовалась брешь, из которой вышла стройная золотоволосая женщина, Снежная Королева...
   – Бронвен! – воскликнул я. – Опять ты следила за нами!
   – Я следовала за вами, – уточнила она. – Но не из любопытства, а из-за этой глупышки. – Бронвен указала на Дану. – Она сама не ведает, что творит. До последнего момента я надеялась, что она образумится, передумает, признается во всём.
   – В чём? – спросил Брендон.
   – Бронвен, не надо! – с мольбой в голосе отозвалась Дана.
   Бронвен подошла к ней и обняла её за плечи.
   – Воля твоя, душенька, – ласково сказала она. – Не хочешь говорить, не надо. Но ты же прекрасно понимаешь, что твоё место не здесь, а там. Не так ли?
   Дана утвердительно кивнула.
   – Вот и хорошо, – продолжала Бронвен. – Будь умной девочкой и плюнь на эти глупые предрассудки. То, что Брендон твой муж, ещё не значит, что ты должна бегать за ним по пятам, как собачонка. – Она поглядела на нас. – Извините, друзья, мы должны уйти. Желаю удачи.
   – Нет, по... – начал я, но было уже поздно. Обе девушки исчезли.
   Точнее, исчезла Дана. Бронвен лишь переместилась на пару шагов в сторону. Её волосы стали рыжими и вьющимися, а в глазах плясали лукавые изумрудные огоньки.
   – Я передумала, – жизнерадостно заявила она. – И остаюсь с вами.
   – А где Дана? – спросили мы с Брендоном почти одновременно.
   – Она уже в Срединных мирах. Мы расстались в Безвременье.
   – Так ты...
   – Вот именно! Я наконец достигла девятого уровня Круга Адептов, а за ним мне открылся десятый, секретный – он доступен только Хозяйке Источника. Теперь я могу попасть в Безвременье даже отсюда, из Экватора.
   – Я восхищён твоим мастерством, Бронвен, – сказал я. – Но мне хотелось бы знать, что с Даной.
   – Она дурочка, вот и всё. Синдром частичной потери умственных способностей на почве угрызений совести. Со временем это пройдёт.
   – Но...
   – Больше ни о чём не спрашивай, Артур. Дана сама расскажет, когда захочет.
   – Ладно, – кивнул я. – Кстати, зачем этот маскарад с переменой внешности?
   Бронвен кокетливо улыбнулась:
   – Разве я плохо выгляжу?
   – Что ты, напротив, – вежливо ответил Брендон. – Твоя красота стала более мягкой и утончённой.
   – Только что я окунулась в Источник, – объяснила она, – и попросила его немного изменить мой истинный облик.
   – А с какой стати? – поинтересовался я.
   – Во-первых, меня уже раздражают твои ассоциации со Снежной Королевой. А я не холодная, не ледяная – я нежная и любящая женщина. Ну, и потом, с рыжими волосами и зелёными глазами мне будет легче играть роль Даны.
   – Ты хочешь заменить её?
   – Временно. Чтобы выручить вас из затруднения. Насколько я знаю, Дана ещё не общалась ни с кем из вашей экваториальной родни, а значит, никто не видел её лица.
   – В нашей семье не принято представлять жён и невест через зеркало, – ответил я. – И если мы скажем, что ты Дана, никто не заподозрит подмены. Но какой в этом смысл?
   – Вам нужно выгадать время, ведь так? Сейчас вам ни к чему лишние осложнения, и так забот хватает. Вот когда Брендон станет королём Света, он сможет расторгнуть свой брак с Даной, и тогда я вернусь в Авалон.
   – Не совсем так, – заметил Брендон. – В этом случае вопрос о расторжении моего брака должен будет решать Амадис... Гм, если только он не виновен в убийстве жены. Суть нашего с ним компромисса как раз и заключается в разделении власти – я становлюсь чисто светским главой Дома, а Амадис сохраняет за собой титул верховного жреца Митры и все свои полномочия как духовного владыки.
   – Вот пусть он и расторгнет наш... то есть твой с Даной брак.
   Брендон повернулся ко мне:
   – А это идея, Артур. Как ты думаешь?
   – Полностью согласен, – сказал я, доставая из кармана зеркальце.
   – Хочешь связаться с мамой? – спросил Брендон.
   – Она сама вызывает меня.
   Стоило мне слегка прикоснуться разумом к зеркальцу, как туман расступился, и я увидел прекрасное лицо самой дорогой женщины в моей жизни. Она ласково улыбалась мне.
   – Где ты, сынок?
   – Уже на Марсе. В самом центре Великой Песчаной Равнины.
   – Значит, ты догадался?
   – А о чём я должен был догадаться?
   – Каким-то образом стало известно, когда и где вас следует ждать. Сейчас в Зале Перехода собралась куча народа – вам готовят торжественную встречу.
   Мы обменялись понимающими улыбками. Юнона знала о своём недостатке и всеми силами боролась с ним, но, несмотря на все её старания, прирождённая болтливость то и дело брала в ней верх над осторожностью и здравомыслием.
   – Амадис тоже там? – спросил я.
   – Да. Нарядился в самую роскошную из своих поповских ряс, а в руках держит корону Света на бархатной подушечке. Собирается сунуть её Брендону, как только он появится.
   – Чёрт! Он совсем свихнулся!
   – Он в панике. Прямо трясётся от страха. Ему не терпится переложить всю ответственность на ваши плечи, а самому умыть руки.
   – Так просто он не отделается, – сказал Брендон, подойдя ко мне и заглянув в зеркальце. – Привет, мама.
   – Здравствуй, малыш... У тебя расстроенный вид. Что случилось?
   – Да так, ничего особенного. Кое-какие проблемы с Брендой... из-за нашей связи... Но это потерпит. Ты сейчас в Зале Перехода?
   – В укромном уголке. Улучила минутку, чтобы предупредить вас.
   – Правильно сделала. Мы там не появимся. Это импровизированное торжество нам ни к чему. Будем ждать тебя в Сумерках Дианы. Сможешь незаметно убежать?
   – Постараюсь.
   Когда мы закончили разговор, я сунул зеркальце в карман и спросил у брата:
   – Насчёт Бренды ты правду сказал, или это была просто отговорка?
   – Вовсе не отговорка. У нас действительно проблемы. После прохождения бесконечности я чувствую её на несколько порядков слабее, чем обычно.
   – Так ведь этого вы и хотели. Вас же тяготила ваша тесная связь.
   – Тяготила, – согласился Брендон и тут же зябко передёрнул плечами. – Но сейчас мне так одиноко...
 
   *
   Если я ожидал увидеть в доме Пенелопы признаки заброшенности, то был приятно удивлён. В холле царил отменный порядок, причём недавно наведённый, в воздухе пахло не пылью и затхлостью, а свежим цветочным ароматом, занавеси на окнах сверкали белизной. Материализовавшись у камина, мы слегка напугали упитанных и ухоженных златошёрстых зверушек, которые с хозяйским видом резвились на укрытом ковром полу, не выказывая никаких признаков одичания.
   – Так, так, так! – послышался из кухни знакомый мне голос. – К нам пожаловали гости. И даже не соизволили постучать.
   Последние слова Дионис произнёс уже в холле, направляясь к нам с большим подносом в руках, на котором стояло пять хрустальных бокалов, две бутылки вина и несколько блюд с закусками. С ловкостью заправского официанта он на ходу опустил поднос на ближайший стол, крепко обнял меня, затем Брендона, а Бронвен отвесил церемонный поклон.
   – Леди Дана, если не ошибаюсь? Моё почтение.
   – Ошибаешься, – сказал я. – Бронвен, позволь представить тебе нашего кузена Диониса, принца из Сумерек. Дионис, познакомься с леди Бронвен Лейнстер, племянницей покойного короля Бриана.
   – Вот как! – Дионис был озадачен, однако не забыл о правилах хорошего тона и галантно поцеловал руку Бронвен. – Стало быть, вы и есть Хозяйка Источника? Весьма польщён.
   – Премного наслышана о вас, милорд Дионис, – любезно ответила Бронвен. – Вы близкий друг Артура, и я надеюсь, что мы с вами станем хорошими друзьями.
   – Почту за честь, принцесса. – Дионис вопросительно взглянул на Брендона. – А где же твоя прелестная супруга, кузен? Где будущая королева Света?
   Брендон угрюмо промолчал.
   – Это долгая история, – ответил я. – И очень запутанная. Скажу лишь, что Дане пришлось остаться в Авалоне. Здесь её заменит Бронвен.
   – Заменит? Как это понимать?
   – Все должны думать, что я – это Дана, – пояснила Бронвен. – Пока Брендон не станет королём.
   – Детали потом, – добавил я.
   Дионис хмыкнул:
   – Странные вещи творятся на белом свете... Но если вы хотите разыграть этот спектакль, ваша матушка не должна ничего знать.
   – Само собой.
   – Ну что ж. Тогда присаживайтесь, выпьем по бокальчику за нашу встречу. Юнону ждать не будем – кто не успел, тот опоздал. К тому же она, вероятно, задержится.
   Дионис предупредительно пододвинул кресло к Бронвен. Она поблагодарила его улыбкой и села. Затем он наполнил бокалы вином и раздал их нам. Мы выпили за нашу встречу.
   Бронвен очень понравилось нежное сумеречное вино, и мы выпили ещё по бокалу. Дионис провозгласил тост за очаровательную Хозяйку Источника.
   – Мама попросила тебя встретить нас? – полюбопытствовал Брендон.
   – Не совсем так. Она просто предупредила, что вы направляетесь сюда.
   – Так ты здесь живёшь?
   – Да... Разумеется, с позволения Пенелопы. Это прелестное местечко. На него претендовала Минерва, но я опередил её и устроил здесь своё логово. Амадис знает об этом и быстро вычислит, где вас искать.
   – Нас это не волнует, – сказал Брендон. – Мы убежали не от самого Амадиса, а от той официальной встречи, которую он нам приготовил. Вот негодяй – хотел представить всё так, будто мы с Артуром оказываем ему безусловную поддержку. Но я не приму из его рук корону до тех пор, пока не буду убеждён в его невиновности.
   – А если выяснится, что он виновен? – спросила Бронвен.
   – Тогда мы низложим его и отдадим под суд, – ответил я. – Впрочем, я не думаю, что Амадис в это замешан. Скорее, это дело рук Александра.
   Брендон фыркнул:
   – И как же он мог это провернуть, если у него нет даже доступа в Царство Света?
   – А вдруг он вступил в сговор с Порядком?
   – Он убеждённый христианин.
   – Прежде всего, он агрессивный фанатик. Вполне возможно, что гибель Харальда повредила его рассудок и он возомнил себя ангелом-мстителем?
   Мой брат с сомнением покачал головой:
   – Только не вздумай делиться своими подозрениями с мамой.
   – Не буду, – сказал я. – Кстати, Дионис, как обстоят дела на Земле Обетованной?
   – Паршиво, – хмуро ответил тот. – Весь Израиль бурлит, готовится к священной войне. Царь Давид теряет контроль над своими подданными. Да и ваш Дом хорош. Я, конечно, не спорю, Рахиль была плохой королевой Света, но это ещё не повод устраивать в связи с её смертью праздничные шествия по улицам Солнечного Града.
   – Эти шествия были массовыми?
   – Достаточно массовыми и достаточно экзальтированными, чтобы оскорбить чувства детей Израиля. Боюсь, войны вам не избежать при любых обстоятельствах.
   Я тяжело вздохнул, чисто автоматически достал из кармана сигарету и закурил.
   – А даму не угостишь? – спросила Бронвен.
   Прежде чем я успел сообразить, что она имеет в виду, Брендон и Дионис уже протянули ей свои пачки. Бронвен взяла сигарету Диониса, а прикурила от зажигалки Брендона.
   – Разве царь Давид не понимает, что его Дом обречён на поражение? – произнесла она. – С такими вождями, как Артур и Брендон, Свет практически неуязвим.
   – Это понимают почти все, – сказал Дионис. – И царь Давид в первую очередь. Но, как я уже говорил, он теряет контроль над своими подданными, среди которых балбесов не меньше, чем среди детей Света. К тому же нельзя сбрасывать со счетов те идиотские шествия. Кто бы ни убил Рахиль, Дом Света нанёс Израилю оскорбление, смыть которое может только кровь.
   Тут я кое-что вспомнил.
   – Они держат Каролину заложницей?
   – К счастью, нет, – ответил Дионис. – Она быстро разобралась в ситуации и бежала на Марс. В сообразительности Каролине не откажешь.
   – Хоть это хорошо, – с облегчением вздохнул Брендон. – Если бы ей что-то сделали, нам пришлось бы объявить встречную вендетту. А так сестра лишь потеряла мужа.
   – Не потеряла. Арам бен Иезекия покинул Землю Обетованную вслед за Каролиной. Похоже на то, что их брак был не просто политическим актом.
   В этот момент я почувствовал присутствие туннельных чар. Бронвен торопливо загасила сигарету в пепельнице. Мы с Брендоном торопливо встали. Дионис поднялся вслед за нами, получив предупреждение от установленной в доме сигнализации.
   – Наверное, мама, – сказал Брендон.
   У Юноны был свой почерк. Она считала признаком дурного тона появляться на глазах у посторонних и всегда выходила из Туннеля где-то в укромном местечке. Плавной походкой она спустилась по лестнице в холл – вечно юная и прекрасная, одетая в алую с золотом тунику, а на её густых каштановых волосах был укреплён лёгкий изящный венец королевы-матери. Она смерила нас своим ясным взглядом, улыбнулась своей ослепительной улыбкой и ласково обратилась к Бронвен:
   – Так ты и есть Дана? Я представляла тебя немного иначе.
   – Порой внешность обманчива, ваше величество, – ответила Бронвен.
   Юнона обняла её.
   – Ну, что ты, доченька! Называй меня мамой. Ведь ты жена моего сына.
   – Хорошо... мама.
   В больших, теперь уже зелёных глазах Бронвен заблестели слёзы. Сама того не подозревая, Юнона попала в её уязвимое место. Подобно большинству детей, рано потерявших родителей, Бронвен жаждала материнской ласки и заботы, где-то в глубине души, тайно и скрытно от всех, она мечтала когда-нибудь встретить женщину, которая заменит ей мать. А моя мама – живое воплощение идеала нежной и любящей матери. Это мама моей мечты, ставшей реальностью с момента моего рождения...
   Глядя на счастливые лица Юноны и Бронвен, которые сразу понравились друг другу, я с грустью подумал, что матушка очень огорчится, когда наш обман раскроется.

Глава 3. Бренда

   Когда я вошла в комнату, Дейдра даже не взглянула в мою сторону. Она сидела перед монитором и увлечённо наблюдала за тем, как компьютер играет сам с собой в шахматы. Судя по всему, она просто не заметила моего присутствия.
   Я подошла к ней со спины и через её плечо посмотрела на экран. Сначала мне показалось, что «игроки» задействованы на разных уровнях мастерства – а это фактически предрешало исход партии. Белые выдерживали длительные паузы перед каждым ходом, чёрные реагировали почти мгновенно... и тем не менее проигрывали. Они предприняли отчаянную попытку свести партию вничью посредством вечного шаха, однако белые разгадали их план и не приняли предложенной жертвы. Тогда в центре экрана появилось окно с сообщением:
   «Поражение чёрных. Партия окончена. Сохранить протокол?»
   Странное дело – компьютер сам ответил «Да» и записал протокол партии в память.
   Дейдра повернула ко мне:
   – Вот так! Наконец-то я выиграла. Привет, Бренда. Извини, что сразу не поздоровалась с тобой.
   – Ты хочешь сказать, – недоверчиво произнесла я, – что играла с компьютером в шахматы?
   – И выиграла! Впервые на таком высоком уровне.
   – А как ты делала ходы?
   – Так же, как и другие. Мысленно брала фигуру и переставляла её. С помощью телепатической мыши. Пенелопа говорила, что до пробуждения Дара я не смогу ею пользоваться – но, как видишь, смогла.
   – Нет, постой! – сказала я и вывела на экран отчёт о текущей конфигурации системы. – Всё не так просто. В настоящий момент драйвер мыши не загружен. Разве ты не видишь, что на экране нет её указателя?
   – А зачем он мне? Я и без него прекрасно обхожусь.
   – Так-с, ладно. Разберёмся на примере. – Я запустила программу игры в шахматы. – У тебя белые, у компьютера чёрные. Играй и не обращай на меня внимания.
   Дейдра сделала первый ход, компьютер молниеносно ответил. Начал разыгрываться стандартный дебют.
   В течение целой минуты я контролировала состояние мыши. Она была «мертва» – мысли Дейдры не воздействовали на неё ни в малейшей степени.
   Затем, предположив, что в процессе игры Дейдра непроизвольно нажимает своими мыслями соответствующие клавиши, я проверила клавиатуру. Гробовое молчание...
   – Ну что, убедилась? – спросила Дейдра.
   – Пожалуйста, продолжай.
   Дейдра хмыкнула и тут же пожертвовала качеством в обмен на выгодное положение своего ферзя. Она вошла в азарт.
   А я вызвала Образ Источника и попыталась определить, каким путём её разум воздействует на операционную систему. Оказалось, что через ядро, минуя внешние каналы ввода-вывода и драйверы устройств. Она непосредственно управляла работой процессора!
   Потрясённая своим открытием, я бухнулась в ближайшее кресло. Дейдра отвела взгляд от экрана и с беспокойством посмотрела на меня:
   – Что с тобой, Бренда? Тебе плохо?
   – Нет-нет. Просто немного не по себе.
   – Неужели из-за того, что я делаю?
   – Из-за того, как ты это делаешь, – уточнила я. – Ты даже не представляешь, что это значит.
   – Что-то плохое? – не на шутку встревожилась Дейдра. – Только не говори, что во мне сидит дьявол.
   – Я этого не говорю. Гений может служить как во благо, так и во зло; всё зависит от его носителя. А в тебе доброе начало явно сильнее.
   По мере того, как до Дейдры доходило значение моих слов, щёки её то краснели, то бледнели от удовольствия, изумления, испуга...
   – Ты хочешь сказать, что уже сейчас я могу делать то, что многим недоступно?
   – Что недоступно всем остальным, – подчеркнула я.
   – И тебе?
   – И мне.
   Дейдра велела компьютеру прервать игру, встала с кресла и прошлась по комнате. Её глаза возбуждённо блестели, а лицо выражало целую гамму противоречивых чувств. В эти секунды она была так прекрасна, что меня бросило в жар... Но это – от Брендона. Немилосердный Господь, в безграничной жестокости своей сотворивший меня женщиной, не потрудился сделать меня лесбиянкой.
   – Но ведь это так просто, – наконец отозвалась Дейдра. – Так естественно.
   – В том-то и дело, что естественно – для тебя. Ты общаешься с компьютером на уровне элементарных операций, тебе не нужно составлять программы, затем компилировать их, переводить в машинный код...
   – И что это значит?
   – Много чего. В частности, когда ты овладеешь силами, то сможешь управлять ими непосредственно, без заклятий, так быстро и эффективно, что другим и не снилось. Меня с самого начала поражали твои успехи в математике, но я даже подумать не могла, что ты на такое способна. Мне известен только один человек, который мог так работать с компьютером.
   – Кто это?
   – Её звали Диана. Но она давно умерла.
   – Мать Пенелопы?
   Я удивлённо взглянула на неё:
   – Так ты знаешь?!
   Дейдра опустилась в соседнее кресло и ответила:
   – Что Пенелопа дочь Артура, я знаю давно. И она знает, что я знаю. А неделю назад мне порядком поднадоела эта игра, и я прямо спросила у неё, как звали её мать. Она и ответила. Вообще, я не пойму, зачем вы это скрываете.
   – На то есть причины. Пенелопа не говорила тебе, кем приходилась Артуру Диана?
   – Неужели родной сестрой?
   – Не так круто. Тёткой по матери. Хотя и была на пять лет моложе Артура.
   – Теперь ясно, – задумчиво произнесла Дейдра. – Пенелопа боится, что на неё станут косо смотреть... Но в этом нет её вины. Как, впрочем, и Артура. Не даром говорят, что любовь слепа и сердцу не прикажешь. Человек любит того, кого любит, а не того, кого хочет любить.
   – Ты не осуждаешь Артура? – спросила я.
   Дейдра поняла, что я имею в виду, и на лицо её набежала тень.
   – Нет, но мне горько. И больно. Я так мечтала о настоящей, большой любви... И мне казалось, что я нашла её, что буду счастлива... – Губы её побледнели и задрожали. – Но на моём пути встала Дана и вместе с Источником разрушила все мои мечты, все надежды...
   Я пересела со своего кресла к Дейдре и крепко обняла её.
   – Ты что-то чувствуешь к Брендону?
   – Да, желание... Но мы не были близки.
   – Я знаю.
   Некоторое время мы молчали. Прильнув ко мне, Дейдра изо всех сил сдерживала слёзы. Наконец она спросила:
   – Как там они?
   – Пока что разбираются в ситуации. Брендон ещё не принял отречение Амадиса. – Я сделала выразительную паузу и посмотрела ей в глаза. – Дейдра, как ты относишься к тому, чтобы сменить свой венец Авалона на корону Света?
   – Предлагаешь развестись с Артуром и выйти за Брендона?
   – Да.
   – И Артур согласен?
   – Да.
   Дейдра истерически хихикнула:
   – Право, до чего же мы докатились! Братья меняются жёнами... Вот потеха-то будет!
   – Точно будет, – подтвердила я. – После своей коронации Брендон разведётся с Даной. Они оба признали, что их брак был ошибкой.
   – Значит, Дана вернётся обратно?
   – Да.
   В этот момент со мной связалась Пенелопа, и я сообщила ей, где нахожусь.
   – Вот интересный вопрос, – произнесла Дейдра, стараясь изобразить цинизм, однако в голосе её сквозила горечь. – Там, в Экваторе, с кем она спит – с Брендоном или с Артуром? Или с обоими по очереди?
   – Ни с кем, – ответила я. – Сейчас Дана не с ними. Она вернулась обратно.
   – Правда? А мне никто не сказал.
   – Никто об этом не знает. Дана не в Авалоне.
   – А где?
   Я помедлила с ответом. Собственно, я затем и пришла к Дейдре, чтобы сказать ей всю правду, но только теперь я в полной мере осознала, какой это будет для неё удар. Однако выхода нет. Дейдра должна знать о своей тёзке, она должна принять решение. Корона Света ждёт её, а Брендон в ней очень нуждается.
   – Дейдра, – мягко произнесла я. – То, что я скажу, тебя не обрадует. Но ты должна это знать.
   Она поднялась с кресла, отошла к окну и, глядя на вечнозелёный дворцовый парк, с каким-то неестественным спокойствием спросила:
   – Дана ждёт от Артура ребёнка?
   – Ну... вроде того, – ответила я.
   Она повернула ко мне своё лицо, на котором было написано недоумение.
   – Как это «вроде»? Нельзя вроде ждать ребёнка... Или она не знает, от кого беременна?
   Я глубоко вдохнула, затем выдохнула.
   – У Даны уже есть ребёнок. Девочка. Она родила её в мире, где время течёт очень быстро.