Авраменко Олег Евгеньевич. Сын Сумерек и Света

   – Я тоже надеюсь, – ответил кузен и вежливо кивнул Моргану и Колину. – Дионис из Сумерек к вашим услугам, господа. Хотя, боюсь, в этом деле от меня будет мало проку.
   – Посмотрим, – сказала я. – У тебя за плечами полторы сотни прожитых лет. Как знать, может, нам пригодится твой опыт.
   – Буду рад оказать вам посильную помощь. И непосильную тоже. Но смею заметить, что по части жизненного опыта мне далеко до Амадиса. Не потому ли, Бронвен, ты взяла его с собой?
   – Отчасти поэтому. А ещё потому, что подвернулся мне под горячую руку. Он вместе с Артуром заварил эту кашу, так пусть теперь расхлёбывает.
   – А где Брендон?
   – Остался в Солнечном Граде. У меня не было времени искать его.
   Морган обнял меня и поцеловал. Не потому, что хотел похвастаться перед другими своей победой; просто понял, что я нуждаюсь в его ласке. Он так и остался стоять рядом со мной, положив руку мне на плечо.
   В глазах Бронвен зажглись лукавые огоньки:
   – Выходит, это не сплетни? У вас действительно роман?
   Я немного смутилась, но в целом её слова были мне приятны.
   – Сейчас есть более важные дела, – сдержанно ответила я. – Само существование Вселенной под угрозой.
   – Насколько я понимаю, – произнесла Бронвен, – опасность не смертельная. Этот Джона, хоть и порядочный негодяй, далеко не дурак и не собирается уничтожать Источник.
   – Вам известно, кто он такой?
   – Да, Артур всё рассказал. – Бронвен вздохнула. – Ну, и сыночка он нагулял, чтоб ему пусто было!
   – Как ведёт себя Источник? – спросила я.
   – Ждёт. Он бессилен что-либо предпринять.
   Я покачала головой:
   – Не могу в это поверить. Просто отказываюсь верить.
   – И тем не менее это так. Будь на месте Джоны какой-нибудь зомби или безмозглое существо из числа созданий Порядка, Источник смог бы нейтрализовать его. Но человек, обладающий свободой воли, оказался ему не по зубам. – Бронвен несколько секунд помолчала. – До сих пор я втайне верила, что Источник есть Бог. К сожалению, это не так.
   – Бог, если он есть, не может быть частью мироздания, – отозвался Колин. – Он должен стоять над всем сущим. И в любом случае, бессмысленно уповать на гипотетического Творца. Даже если он действительно существует, боюсь, помощи от него мы не дождёмся. По большому счёту, ему наплевать, завершится вселенский цикл сейчас или через миллиард лет. Что для него этот миллиард – всего лишь мгновение вечности.
   – Короче говоря, – подвела итог Бронвен. – На помощь свыше нам рассчитывать не стоит. Мы должны справиться с Джоной собственными силами, не ожидая, когда его сразят молнии небесные.
   – У вас уже есть план? – спросила я.
   – План очень прост, и его простота – следствие нашего бессилия. Мы не можем ничего сделать, пока Джона не пройдёт посвящение, так что попытаемся прикончить его, как только он вынырнет из Источника.
   Я покачала головой. План был слишком прост, даже примитивен – и вполне прогнозируем. Если Джона не болван (а он точно не болван), то просто соберёт всех адептов в Безвременье и прикажет переместиться вперёд по времени материального мира на какую-то наносекунду. Этого будет достаточно, чтобы улизнуть от нас.
   – Впрочем, – продолжала Бронвен. – Меня беспокоит не столько сам Джона, сколько тот факт, что ему с такой лёгкостью удалось поставить Вселенную на грань гибели. К нашему счастью, он оказался не фанатиком, а всего лишь озлобленным мстителем. Но где гарантия, что вслед за ним не придёт настоящий фанатик – из тех, кто считает весь мир порочным и достойным уничтожения?
   Я вспомнила Харальда и содрогнулась от ужаса. Да уж, точно. Он без колебаний обрушил бы всю мощь Порядка на Источник, возомнив себя ангелом-предвестником Страшного Суда...
   – Тут что-то не так, – сказала я. – Источник не может быть таким уязвимым, таким беззащитным.
   – Не должен быть, — поправила меня Бронвен. – Его нужно охранять от посягательств со стороны людей. Человеческий ум настолько хитёр и изобретателен, что его козни способен расстроить только другой человеческий ум. На страже Источника должна стоять Хозяйка.
   – То есть ты?
   Бронвен покачала головой:
   – Нет, не я. Неужели вы до сих пор так и не поняли, что я только тешу своё самолюбие, изображая Хозяйку Источника? Да, это правда, я острее всех вас чувствую Источник, я, можно сказать, его первая приближённая, но я ненастоящая Хозяйка. Я только временно исполняю её обязанности – и, как видите, не очень успешно.
   – А кто же тогда настоящая Хозяйка Источника? – спросил Дионис.
   – Место пока вакантно. Думаю, его займёт Дейдра.
   – Жена Артура?
   – Нет, дочь.
   Диониса не так-то легко сбить с толку, но Бронвен это удалось. У него даже челюсть отвисла от изумления.
   – Дейдра? – переспросил он. – Дочь Артура?
   – И Даны, – добавила я. – Девочка была зачата в Источнике и родилась адептом.
   – Потрясающе... Так вот чем вы здесь занимаетесь... А сколько ей?
   – Всего полгода.
   – М-да, этого мало. Ей бы чуток подрасти.
   – Мы уже думали об этом, – ответил Колин. – В Безвременье Дейдра чувствует себя как дома, но здесь неподходящее место для её развития как человека. Она должна расти среди людей, общаться со своими сверстниками, получить нормальное воспитание. В конце концов, она обычный ребёнок... пусть и необыкновенный. А детство, проведённое в затворничестве, негативно повлияет на формирование её личности. Другое дело, миры с быстрым течением времени. Будь в нашем распоряжении хотя бы один день...
   – Его нет, – сказала я. – У нас считанные минуты.
   – В том-то и дело. Поди отыщи стабильный, населённый, культурный и цивилизованный мир с таким быстрым течением времени.
   – А вот и пойду. Вернее, присяду. – С этими словами я опустилась на траву, положила на колени ноутбук и подняла крышку. – Программа поиска у меня есть, нужно только задать параметры.
   – Бренда, – поражённо произнёс Дионис. – Ты не шутишь? Ведь речь идет о сотнях тысяч единиц Основного потока.
   – Оптимальное значение – миллион, – уточнила я.
   – Тем более. При таком ускорении времени...
   – Для адептов это мелочи. А Дейдра адепт от рождения. Волноваться нечего. – Я активировала связь компьютера с Источником и запустила поисковую программу. Она принялась сканировать область быстрого течения времени в диапазоне от 500.000 до 10.000.000 единиц Основного потока. – Вот и всё. Теперь нам остаётся только ждать.
   – Как долго? – поинтересовался Дионис.
   Я пожала плечами:
   – Как повезёт. Но, в конце концов, время в Безвременье – большая условность. – Затем обратилась к Моргану и Колину: – Где Дана оставила дочку?
   – В детской, – ответил Колин. – Там рядом «ниша», и я...
   – А я не нуждаюсь ни в каких «нишах», – вмешалась Бронвен. – Когда найдёшь подходящий мир, я принесу Дейдру за несколько секунд. А вы тем временем заберёте Артура с Даной.
   – Я, пожалуй, составлю им компанию, – сказал Колин. – Помогу заботиться о девочке. – Он посмотрел на сестру. – А ты, Бронвен?
   Она отрицательно покачала головой:
   – У меня только начался медовый месяц. Не хочу прерывать его на целых десять лет. Думаю, вы и без меня справитесь.
   Морган присел рядом со мной на траву и снова обнял меня.
   – Я остаюсь по той же причине, дорогая. Мне невыносима мысль о разлуке с тобой.
 
   *
   Как только мы с Дионисом вернулись в «нишу», я тотчас дала мысленную команду:
   «АРТУР, ДАНА! ЖИВО – К ИСТОЧНИКУ!»
   Они не заставили меня повторять дважды и тут же исчезли. А в следующий момент почти на том же месте появился Морган. Он торжествующе ухмылялся.
   – Что это вы скачите туда-сюда?! – раздражённо рявкнул Джона. – И где запропастился этот негодяй?
   – Ты имеешь в виду Артура? – невинно осведомилась я.
   – А кого же ещё!
   – Он скоро вернётся. Максимум через пять минут. Он отправился за камнями. Ведь они нужны тебе, правда?
   – Нужны, – подтвердил Джона. – Но я чувствую здесь какой-то подвох. Вы готовите мне западню.
   – А если и так, то что? Ты же уверен в своей неуязвимости.
   – Но я не уверен в вашем здравомыслии. По глупости своей вы можете погубить и меня, и себя, и всю Вселенную.
   – Уверяю тебя, племянничек, до этого дело не дойдёт. Мы не глупее тебя... Кстати, насчёт племянничка. Мне хотелось бы услышать до конца твою историю. Как же ты умудрился стать сыном Исайи бен Гура?
   Джона подозрительно поглядел на меня:
   – Что-то ты хитришь, тётушка.
   – Почему ты так решил?
   – Я чувствую фальшь в твоих словах.
   – Тебе так кажется.
   – Отнюдь. А ещё я чувствую, что ты отчаянно тянешь время. Поэтому вот вам моё условие. Если через пять минут Артур не появится, я в качестве предупреждения прикончу Амадиса. Затем буду убивать вас по очереди с интервалом в минуту – всех, кроме Пенелопы, которая мне нужна для других целей. Если и этого окажется мало, я начну планомерное истребление всего вашего Дома. Так и передай Артуру.
   Пенелопа прикрыла лицо руками и тихо заплакала. Амадис смотрел на Джону с каким-то суеверным ужасом.
   – Хорошо, передам, – сказала я, а вместо этого мысленно спросила у Моргана: «Как дела?»
   «Нормально. Артур и Дана интенсивно выращивают Дейдру».
   «Держишь с ними связь?»
   «Разумеется, только одностороннюю. Когда запахнет жареным, я дам им условный сигнал к возвращению. Но на самый худший случай при мне имеются камушки».
   «Вот и хорошо».
   Я прервала связь и вновь обратилась к Джоне:
   – Артур предупреждён. Теперь будь так любезен, продолжай свой занимательный рассказ. На чём бишь ты остановился?
   Некоторое время Джона молчал, покусывая губы.
   – Определённо, вы что-то замышляете. Но что? – Он вздохнул. – Ладно, чёрт с вами. Продолжу. Когда Александр узнал, что я сын Артура, его первым порывом было прикончить меня. Но затем, увидев, как сильно я ненавижу отца, он изменил своё решение. В голову ему взбрела более забавная идея – подсунуть сына своего ненавистного братца израильтянам в качестве члена их королевской семьи.
   – И как он это провернул? – спросила я, решив вмешиваться в рассказ Джоны при любом удобном случае, чтобы хоть немного оттянуть время. – Как ему удалось выдать тебя за сына Исайи?
   – Благодаря чистому совпадению. Дело в том, что у Исайи действительно был сын, рождённый от простой смертной на Земле Аврелия.
   – Он знал о нём?
   – Конечно, нет. Иначе привёл бы его в свой Дом. Судя по всему, ребёнок родился уже после его смерти.
   – И что с ними случилось? Я имею в виду настоящего сына Исайи и его мать.
   – Они умерли. Их убили крестоносцы Александра после взятия тамошнего Иерусалима.
   – А как Александр узнал, что убитый ребёнок был сыном Исайи?
   – По фамильным драгоценностям, которыми Исайя щедро одаривал свою любовницу. Видно, он был от неё без ума.
   – Но это ещё не значит, что ребёнок был сыном Исайи, – заметила я.
   – Чёрт тебя подери, Бренда! – разозлился Джона. – Какое имеет значение, был ли этот ребёнок сыном Исайи или самого Навуходоносора, главное – подарки. Они были сделаны по его личному заказу в Доме Израилевом, при помощи магических технологий и имели клеймо королевской ювелирной мастерской.
   – Значит, Александр использовал эти вещицы, чтобы выдать тебя за сына Исайи?
   – Вот именно. Он был рад, как дьявол, когда убедился, что я подхожу по группе крови. Разумеется, анализ на структуру ДНК выдал бы меня с головой, однако мы решили рискнуть, положившись на неприятие в Домах каких-либо генетических исследований. Александр поселил меня на Земле Без Арафата, которую часто посещали дети Израиля, снабдил легендой и научил некоторым нехитрым фокусам. В соответствии с нашим планом я немного выждал, приспособился к новым условиям, затем устроился работать в цирке иллюзионистом. Ясное дело, на меня вскоре обратили внимание и обнаружили, что я непробуждённый колдун.
   – И тогда ты рассказал вымышленную историю о своих родителях?
   – Никакой истории. Александру ума не занимать. Он прекрасно понимал, что чем больше будет вранья, тем скорее я запутаюсь в подробностях и вызову подозрения. Поэтому я прикинулся круглым сиротой, не помнящим ни отца, ни матери. Дескать, меня воспитывала одна добрая женщина, а после её смерти я скитался по свету, перебивался случайными заработками, время от времени был вынужден продавать драгоценности, возможно фамильные... Вот тут-то всё и началось. По большому счёту, я не выдавал себя за сына Исайи, меня признали таковым. Притом безоговорочно. – Джона ухмыльнулся. – Царь Давид принял меня с распростёртыми объятиями и даже заявил, что я живо напоминаю ему Исайю. До чего люди бывают слепы!
   – Ошибаешься, – медленно произнёс Амадис, чьё лицо стало бледным, как полотно. – Ты действительно похож на Исайю – в той же мере, в какой похож на всех нас.
   Джона удивлённо воззрился на него:
   – О чём ты?
   Амадис вздохнул:
   – Ты никогда не задавался вопросом, почему я так выделял тебя среди прочих приближённых Рахили? Ведь я считал тебя своим внуком... но на поверку ты оказался моим племянником.
   Вслед за этим ошеломляющим заявлением в комнате воцарилось гробовое молчание. Пенелопа отняла от лица руки и растерянно заморгала влажными от слёз ресницами. Морган переводил озадаченный взгляд с Амадиса на Джону и обратно. Дионис почему-то толкнул меня локтем в бок.
   «Брат, – мысленно отозвалась я. – Это правда?»
   – Чистая правда, – ответил Амадис вслух; голос его дрожал от гнева. – Исайя был моим сыном, а тот ребёнок, которого убили бешенные псы Александра, был мой внук. Жаль, что я так поздно узнал об этом.
   В этот момент я поняла, что Александру подписан смертный приговор. Вопреки своему пацифизму и нежеланию иметь дело с оружием, Амадис не успокоится до тех пор, пока не найдёт Александра и не отплатит ему за смерть внука.
   Джона попытался с издёвкой рассмеяться, но смех застрял в его горле, и он закашлялся. Ещё десять секунд – ещё два месяца для стремительно взрослеющей Дейдры...
   – Ну, и семейка! – обретя наконец дар речи, заговорил Джона. – Сонмище кровосмесителей, развратников и прелюбодеев. Оказывается, при всём своём оголтелом антисемитизме сыновья Света падки на дочерей Израиля. Смех и грех, право!
   – Твой цинизм неискренний, Джона, – тихо сказала Пенелопа. – Ты стараешься выглядеть большим негодяем, чем есть на самом деле. Ты насилуешь свою сущность, заставляя себя говорить гадости и совершать преступления. Но это не может продолжаться вечно. Когда-нибудь ты устанешь от собственного притворства, потеряешь контроль над своими чувствами, и тогда возьмёт верх то доброе, что ещё осталось в тебе. Оно спросит: «Ну как, доволен тем, что натворил? Ты счастлив? Да, ты отомстил за свою мать, за её искалеченную жизнь – но на алтарь своего возмездия ты пролил реки крови, из мстителя превратился в палача...»
   – Замолчи! – выкрикнул Джона, и его лицо исказила гримаса ярости. – Замолчи, проклятая! Я не хочу тебя слышать!
   По всему было видно, что Пенелопа собиралась и дальше обращаться к тому мифическому добру, которое, по её мнению, ещё могло оставаться в этом негодяе. Однако минуты, равные годам, истекли, и наше томительное ожидание закончилось.
   На свободном месте между мной и Морганом появился Артур – почти такой же, как прежде, разве что в другой одежде, с другой причёской и с покрытым густым загаром лицом. Вместе с ним, держа его за руку, возникла прелестная девочка-подросток лет одиннадцати, одетая в синие брючки и цветастую рубашку с короткими рукавами. У неё были русые с рыжинкой волосы и бойкие карие глаза, а её милое личико поразительно напоминало лицо Даны.
   Артур смерил всех нас тем характерным взглядом, который я про себя называю темпоральным. Это был внимательный, напряжённый, сосредоточенный взгляд человека, стремящегося согласовать своё субъективное восприятие времени с объективной реальностью ситуации.
   «Бренда, сестричка! Я так соскучился по тебе!»
   Что я могла ответить на это? Ведь для меня он отсутствовал лишь несколько минут.
   – Что здесь происходит? – наконец опомнился Джона. – Кто эта девчонка?
   Артур спокойно и уверенно посмотрел на него.
   – Это твоя сестра Дейдра, – ответил он. – Маленькая Хозяйка большого Источника.
   В ответ на это заявление Пенелопа изумлённо ахнула.
   А Дейдра отпустила руку Артура и подошла к Джоне.
   – Здравствуй, – сказала она. – Тобой овладела злая сила, брат. Но я помогу тебе.
   Над головой девочки вспыхнуло голубое сияние. Джона отпрянул и вызвал свой Янь. Он обрушил на нас изолирующие чары – но Дейдра без труда сокрушила их.
   – Будьте вы прокляты! – яростно вскричал Джона. – Вы обманули меня! Так сгиньте же вместе со мной и Вселенной!
   Следующие несколько секунд были не лучшими в моей жизни – но и не последними. Обещанный Джоной конец света не наступал, а его Янь, вместо того чтобы распространиться на весь мир, под натиском Образа Дейдры постепенно съёживался, терял свои очертания, тускнел, угасал...
   – Папа говорил мне, что ты злой человек, – заговорила Дейдра без ненависти, без враждебности, просто констатируя факт. – Но он просил не забывать, что ты мой брат. Я помню это, Джона.
   Я наблюдала за их поединком с ужасом и восхищением. Дейдра управляла своим Образом так мастерски, что я едва успевала следить за её манипуляциями и не всегда понимала, что она делает. Но результат был налицо: стараниями Дейдры, Источник неумолимо поглощал разрушительную мощь Порядка, и с каждой секундой вероятность наступления Судного Дня становилась всё более призрачной.
   Наконец Янь исчез вовсе, и Джона в изнеможении прислонился к покрытой кафелем стене.
   – Ты одолела меня, незваная сестра, – обречено прошептал он.
   – Я одолела не тебя, а злую силу в тебе, – ответила Дейдра и повернулась к Артуру: – Я сделала это, папа!
   Артур подошёл к ней, обнял её и погладил по голове.
   – Я знал, что ты сможешь, малышка. Я всегда это знал. – Он устремил свой взгляд на Пенелопу, и в его глазах заблестели слёзы. – Господи, доченька! Если бы ты знала, как мне не хватало тебя все эти годы.
   Дейдра оказалась смышлёной девочкой и сразу сообразила, что последние слова были адресованы не ей. Она высвободилась из отцовских объятий и подступила к Пенелопе.
   – Так ты моя старшая сестра? Ты очень похожа на папу.
   Пенелопа опустилась перед ней на корточки.
   – Ты так выросла, Дейдра. В последний раз я видела тебя ещё маленькой девочкой... Я присматривала за тобой, качала тебя на руках.
   – Ну, теперь я уже взрослая. Зато ты можешь нянчиться с Дианой.
   Пенелопа удивлённо подняла брови.
   – С кем?
   – С нашей младшенькой сестрёнкой, – объяснила Дейдра. – Ей только полгодика. А ещё у нас три братика. Кевину девять лет, Шону – семь, Артуру – четыре. Я их очень люблю. Ты тоже полюбишь их.
   – Конечно, родная. Конечно.
   Артур с нежностью смотрел на своих дочерей и улыбался. Казалось, он совсем позабыл о Джоне.
   Я подошла к нему и спросила:
   – Где Дана?
   – Вместе с детьми в особняке Бронвен. Там же и Колин.
   – Сколько лет прошло?
   – Почти десять. А для Дейдры – больше десяти. В последнее время она подолгу бывала у Источника.
   – Понятно... А как вам жилось? Что вы делали?
   – В основном детей, – полушутя, полусерьёзно ответил Артур. – Делали, растили, воспитывали. Не скажу, что это было легко, зато очень приятно. Мы целиком посвятили себя друг другу и нашим детям. Несмотря на весь драматизм ситуации, это были лучшие годы моей жизни. Только одно терзало меня... – Взгляд Артура стал жёстким и в то же время печальным. Он повернулся к Джоне, который по-прежнему стоял, прислонившись к стене, а по его осунувшемуся, изнеможенному лицу сбегали струйки то ли слёз, то ли пота. – Только одно не давало мне покоя все эти годы – мысли о моём сыне, старшем из моих сыновей. Я много думал о тебе, Джона, очень много, благо времени у меня было достаточно. Я думал о твоей несчастной матери, хотя мне было больно думать о ней. Я признаю свою вину за то, что бросил её и исковеркал ей жизнь. Но это ещё не всё. Со всей откровенностью я признаю, что бросил бы её даже в том случае, если бы знал о её беременности. Тогда я причинил бы ей ещё большую боль, отняв у неё тебя. Да, я совершил подлость – но не по злому умыслу, а по глупости своей, по недомыслию. Я заслужил твою ненависть и презрение, ты имел полное право мстить мне и – чёрт возьми! – даже обрушить свой гнев на всю мою родню. Однако ничто не может оправдать твоих поступков, имя которым – преступление.
   – Так убей же меня, – отрешённо проговорил Джона. Ни один мускул его лица не дрогнул. – Убей. Чего ты ждёшь? Какой смысл читать мораль приговорённому к смерти?
   Артур покачал головой:
   – Я не твой судья, Джона, я твой отец. Я не могу отнять у тебя то, что дал когда-то – твою жизнь. Ты преступник, ты погубил много людей, и ещё невесть сколько крови прольётся по твоей вине... но вместе с тем ты мой сын. Я верну тебя в Экватор и отпущу на все четыре стороны – пусть жизнь будет твоей карой. Ведь так ты сказал мне совсем недавно? Для меня это было давно, я не помню в точности твоих слов, но их смысл был тот же. Если ты ещё сохранил хоть частицу совести, то тем хуже для тебя. Когда она проснётся, ты горько пожалеешь, что я не убил тебя. Ты будешь лишён даже того жалкого утешения, что якобы отомстил за мать. Твои руки обагрены кровью её соплеменников, а Израиль в конце концов проиграет войну с Царством Света. Ты усердно поработал, чтобы погубить Дом Израиля, – теперь живи и смотри, как это происходит.
   – Он не увидит этого, папа, – отозвалась Дейдра, пристально глядя на Джону. – Ему осталось жить совсем немного. Не больше часа.
   Вид у неё был хмурый, а тон был столь категоричен, что в серьёзности её слов сомневаться не приходилось. Она будто выносила приговор – но не как судья, а как врач, констатирующий безнадёжность состояния своего пациента.
   – Что это значит, доченька? – недоуменно спросил Артур.
   – Я не виновата, – ответила она. – Я всё сделала правильно. Просто внутри Джоны – там, где скрывалась мощь Порядка, – теперь осталась пустота. Она отнимет у него все силы, и он умрёт.
   Джона, конечно, слышал Дейдру, но его реакция на эти слова была парадоксальной. Он не впал в истерику, не стал метаться по комнате, как затравленный зверь, а просто опустился на пол и устало прикрыл глаза, ожидая обещанной смерти. Его лицо выражало дикую смесь страха и облегчения.
   – Это уже начало действовать, – сказала Дейдра. – Пустота убивает в нём волю к жизни.
   Артур растерянно посмотрел на Джону, затем на меня, затем на Дейдру. В его глазах была мука.
   – А ты... можешь его исцелить?
   – Нет, – покачала она головой. – Это может только Источник.
   – То есть...
   – Да, папа. Он должен окунуться в Источник.
   Вслед за этими словами наступила немая сцена. Джона сидел на полу с закрытыми глазами, безучастно ожидая окончательного приговора. Артур задумчиво смотрел на него. Пенелопа, крепко сжав руку Артура, смотрела на Дейдру. Дионис и Амадис обменивались быстрыми взглядами; со стороны могло показаться, что они строят друг другу рожи, тогда как на самом деле они вели спор – скорее всего, о том, стоит ли им вмешиваться.
   – Ар... – начал было Морган, но я тут же мысленно заткнула ему пасть. Я умею это делать.
   «Молчи, дубина! Не делай глупостей. Ты никак не повлияешь на решение Артура, только себе навредишь».
   «Но...»
   «Если он не пустит Джону к Источнику, то ответственность за его смерть возложит на тебя. Он никогда не простит тебе твоего совета. Так что лучше помалкивай и жди».
   Морган вздохнул:
   «Ладно. Аргумент убедительный. Я молчу».
   Спустя несколько минут Артур перевёл взгляд на Дейдру. Было ясно, что он принял решение, и ясно – какое.
   – Дочка, ты Хозяйка Источника. Я прошу тебя.
   – Не надо просить, папа. Джона – мой брат. Он стал плохим от злой силы. Она отняла у него душу, а теперь отнимает жизнь.
   – Это моя вина, – мрачно промолвил Артур. – За юношеское легкомыслие приходится платить высокую цену. Было время разбрасывать камни, теперь пришло время собирать их... – Он сделал короткую паузу. – Да, камни... Морган, они ещё у тебя?
   – У меня, – ответил Морган.
   – А разве они ещё нужны? – спросила я.
   – К сожалению, нужны, – сказала Дейдра с таким угнетённым видом, будто признаваясь в том, что не выполнила домашнее задание. – Я не смогла снять защиту. Это плохая, неправильная защита, но она очень сильная. Я до сих пор не могу с ней справиться. Даже не представляю, что нужно делать, чтобы снять её. Я должна ещё многому научиться.
   – Но на это у нас нет времени, – отозвалась Пенелопа. – Давай камни, Морган.
   Артур ошеломлённо уставился на неё:
   – Пенни, доченька! Это невозможно. Только не ты.
   – Да? А кто же?
   – Ну... кого-нибудь найдём...
   – И взвалим на его... то есть её плечи такую ношу? – Она решительно мотнула головой. – Нет, отец, это наше семейное дело. Негоже вмешивать в него других людей.
   – Но последствия...
   – Насколько я понимаю, – заметила Пенелопа, – они грозят не мне, а Джоне. Что ж, пусть это будет его бремя, часть его платы за содеянное.
   Артур вопрошающе посмотрел на меня:
   – А ты что думаешь, сестричка?