Авраменко Олег Евгеньевич. Все грани мира

   Велиал опять растянул губы в пародии на улыбку. Зрелище было отвратительное.
   – А короткая жизнь под диктовку вас, значит, устраивает? Если вы думаете, что сейчас живёте по своей воле, то глубоко заблуждаетесь. С самого рождения вами незримо повелевали, вся ваша жизнь была расписана наперёд, даже ваше появление на Агрисе было запланировано задолго до того, как вы сделали свои первые шаги. Вы никогда не знали, что такое свободная воля; ваша свобода была сплошной иллюзией. Вас отняли у родных отца и матери и отдали в руки совершенно чужих людей, вам не позволили самим выбрать себе пару – ваше знакомство, ваша любовь и ваш брак были тщательно просчитаны Мэтром, этим великим комбинатором людских судеб.
   – Ну, на это нам грех жаловаться, – упрямо заявил я, хотя слова Велиала, должен признать, произвели на меня сильное впечатление. – Мы с Инной счастливы, что встретили друг друга. Для нас совершенно не важно, что наше знакомство было подстроено. Да и родителей Мэтр нашёл нам замечательных, самых лучших, которые только могут быть.
   – А как же ваша свободная воля?
   – Мы будем бороться за неё. Мы больше не собираемся плясать ни под чью дудку. А ты предлагаешь нам вместо одной неволи другую, ещё похуже. Мы уже сталкивались с твоими слугами. Мы видели, во что превратила их эта служба.
   – Не спорьте с ним, Владислав, Инна, – вмешалась Сандра. – Вы ему ничего не докажете, лишь запутаете себя. Спорить с дьяволом – губить свою душу.
   Велиал посмотрел на неё. В отличие от нас, Сандра не стала строить из себя несгибаемого борца, а тут же опустила взгляд и ближе придвинулась ко мне в поисках защиты. Инне это явно не понравилось.
   – А с тобой, праведница, у меня будет особый разговор, – строго промолвил он. – Но не сейчас, а позже, когда ты попадёшь ко мне. Я уже приготовил для тебя тёпленькое местечко в своих владениях. И не надейся, что я прощу тебе твоё отступничество.
   Сандра задрожала, как осиновый лист, и украдкой прикоснулась к перстню Бодуэна на своём пальце. Как и всё вокруг, он был лишь иллюзией, порождённой нашим воображением, но его присутствие, пусть и воображаемое, внушило ей столь же иллюзорное чувство защищённости.
   Заметив движение Сандры, Велиал покачал головой:
   – Перстень тебе не поможет. Я мог бы взять тебя прямо сейчас, однако не стану этого делать. Ты проживёшь простой смертной весь положенный тебе срок, лет через пятнадцать – двадцать Владислав уже не посмотрит в твою сторону, а ещё через двадцать лет ты сама не захочешь смотреть на себя в зеркало. Но прежде ты сослужишь мне ещё одну службу – ты родишь и вырастишь для меня слугу. Ребёнок, которого ты сейчас носишь под сердцем, был зачат по моему приказу, и он будет моим. Никакие хитрости и уловки этому не помешают. На сей раз предназначение свершится.
   Сандра всхлипнула и прижалась ко мне, спрятав лицо на моей груди. Потрясённый услышанным, я обнял её и виновато посмотрел на жену. Инна, поджав губы, смотрела на меня; в её ясно-голубых глазах застыла растерянность, замешанная на боли...
   – Вижу, Владислав, у тебя большие проблемы с женщинами, – отозвался Велиал после короткой паузы. – А с моей помощью ты разобрался бы с ними в два счёта. И тебе, Инга, я бы помог.
   – Обойдёмся, – отрезала Инна. – Мы как-нибудь сами решим свои проблемы.
   – Воля ваша. Но если запутаетесь, обращайтесь ко мне. Всегда буду рад вам помочь. – Велиал поднял правую руку и щёлкнул пальцами. – А теперь я хотел бы вам кое-кого представить. Думаю, знакомить вас нет необходимости.
   По его сигналу из-за той же самой колонны вышло два человека. Первым был Сиддх в своей обычной просторной одежде из красного и голубого шёлка и с огромным зелёным тюрбаном на голове. Во втором посетителе я с ужасом признал Женеса – только выглядел он, как и Сиддх, гораздо моложе, а вместо чёрной сутаны с капюшоном на нём было ниспадающее до пола кроваво-красное одеяние – в этом он явно подражал своему повелителю. Глаза у обоих чёрных магов были такими же пустыми и безжизненными, как у Велиала, но я спокойно выдерживал их взгляд.
   Сандра подняла голову, чтобы посмотреть, кто к нам пожаловал, а увидев Сиддха и Женеса, вновь прижалась лицом к моей груди. Инна подступила ко мне вплотную; свободной рукой я обнял её за талию. Наверное, со стороны мы представляли собой забавное зрелище – муж, обнимающий жену и любовницу, – но в данный момент я об этом не думал.
   Передо мной стояло двое людей, которых я убил. Они вполне заслуживали смерти, я убил их, защищая свою жизнь и жизнь своих близких, и если бы понадобилось, убил бы их повторно. Я не испытывал в связи с этим никаких угрызений совести, но всё же мне было жутко смотреть в пустые, безжизненные глаза своих жертв. Говорят, что убитые – правые и неправые, без разницы, – периодически приходят к своим убийцам во сне, чтобы те не забывали о них. Как видно, и меня не миновала чаша сия. Мало того, у меня был не просто сон – а сон наяву...
   – Ну, здравствуйте, – произнёс Сиддх, сохраняя на лице бесстрастное выражение. – Вот мы и снова встретились.
   Женес молчал и только сверлил меня взглядом.
   – И что прикажете делать, кувыркаться на радостях? – язвительно осведомилась Инна. – Мы вас не звали. Нам не о чем с вами говорить.
   – Зато у нас есть что сказать, – невозмутимо ответствовал Сиддх. – Я хотел значительно дольше послужить на Гранях моему повелителю, – он повернулся к Велиалу и отвесил ему поклон, – там у меня осталось много незаконченных дел. Вы преждевременно оборвали мою земную миссию и не позволили мне заслужить то место в Преисподней, которого я, без сомнения, был достоин. Но я не в обиде на вас. Я...
   – Ты обратился не по адресу, – перебила его Инна. – По этому поводу предъявляй претензии своему хозяину. Если кто и виноват, что твоя блестящая карьера не удалась, так это он. Ты стал покойником в тот самый момент, когда по его приказу просочился внутрь купола, чтобы убить Сандру.
   – Я не держу на вас зла, – продолжал Сиддх, начисто проигнорировав её замечание. – Уйдя из земной жизни, я не прекратил своего существования, как личность. Я остаюсь Виштванатаном Сиддхом и в Нижнем Мире. Повелитель милостив и справедлив, – опять поклон в сторону Велиала, – он учёл моё искреннее рвение, оценил мои таланты и дал мне шанс выслужиться уже здесь, при его особе.
   – А вот я служил на Гранях долго, – как по команде, отозвался Женес. – Дольше, чем любой другой слуга моего повелителя; дольше, чем слуги других Хозяев. Наградой за мою долгую и верную службу стало место, которое я занял в Преисподней. Высокое место – выше меня стоят только Хозяева. Я сохранил свою индивидуальность и остался Женесом де Фарамоном. Нижний Мир не вынуждает своих подданных отречься от своего «Я», здесь мы остаёмся теми же, кем были при земной жизни. Слугам Хозяев смерть не страшна. Смерть для нас – лишь переход в другой мир, более прекрасный, более совершенный. При этом переходе мы ничего не теряем, зато многое обретаем.
   – Теперь видите, от чего вы отказываетесь? – произнёс Велиал. – Вы отвергаете вечную жизнь ради фальшивых и насквозь прогнивших идеалов. Вы говорите о свободе воли и праве выбора, а сами цепляетесь за полтора-два столетия рабского существования в полной зависимости от так называемых сил Света и Добра. А ведь я предлагаю вам шанс войти в Вечность людьми, а не бесплотными, лишёнными собственной индивидуальности призраками.
   – Людьми ли? – с сомнением промолвила Инна. – Что-то я не вижу перед собой людей. Разве это, – она указала на Сиддха и Женеса, – люди? Разве сам ты – человек?
   Сандра прошептала с мольбой:
   – Пожалуйста, не спорьте с ним.
   Велиал начал что-то говорить, но тут же умолк на полуслове. Сиддх и Женес вздрогнули и одновременно повернулись вправо. Мы посмотрели туда же.
   День открытых дверей в нашем сне наяву продолжался. В стороне от нас возникло золотое сияние, из которого вышли три призрачные человеческие фигуры в длинных лазоревых туниках. Сквозь них легко проглядывались очертания зала, но вместе с тем они были достаточно плотными, чтобы я мог рассмотреть их лица.
   Я узнал всех троих – и высокого тёмноволосого мужчину, и его юных спутников, подростков четырнадцати и шестнадцати лет с вьющимися белокурыми волосами. Это были...
   – Дядя Ривал! – воскликнула Сандра, быстро отстранившись от меня.
   Призрак Ривала де Каэрдена тепло улыбнулся ей.
   – Здравствуй, Сандра, – сказал он. – Не беспокойся, девочка, теперь я с тобой и в обиду тебя не дам.
   На лице Велиала впервые промелькнуло что-то человеческое – гнев.
   – Презренные! – громогласно произнёс он. – Кто позволил вам вмешиваться? Как вы посмели явиться сюда?
   – Посмели, потому что имели право, – спокойно ответил Ривал. – Ты сам открыл нам путь, когда допустил встречу живущих с ушедшими. Или ты думал, что в Вышних об этом не узнают? – По мановению его руки Сиддх и Женес исчезли. – И ты уходи, Князь Тьмы, – сказал он Велиалу. – Твоё время истекло.
   – Не тебе отсчитывать моё время, раб, – надменно возразил Велиал. – Я уйду, когда сам захочу. Ты здесь не хозяин.
   – Ты тоже. Хозяева они. – Ривал кивнул в нашу сторону. – И только от них зависит, кто из нас здесь останется. – Он умолк и значительно посмотрел на нас, ожидая нашего решения.
   – Уходи, Велиал, – сказала Инна. – Нам больше не о чем говорить.
   – Что ж, ладно, – с царственным видом кивнул тот, словно оказывал нам большую милость. – Не буду навязывать вам своё общество, это ниже моего достоинства. Я ухожу, но моё предложение остаётся в силе. Запомните, что я скажу: рано или поздно настанет день, когда Добро покажется вам хуже всякого зла, а Свет – мрачнее самой кромешной тьмы. Поверьте мне, это случится неизбежно. И если вам станет совсем невмоготу, позовите меня – я тотчас приду к вам на помощь.
   С этими словами Велиал воздел над головой руки и растворился в клубах ядовито-зелёного дыма.
   Небрежным жестом Ривал заставил дым развеяться и направился к нам. Юноши не отставали от него ни на шаг. Они внимательно смотрели на Инну, их лица выражали какое-то неземное спокойствие и умиротворённость, а на губах играли ласковые улыбки. Взгляды обоих, как и взгляд Ривала, были не от мира сего, но в них я не чувствовал ни пугающей пустоты, как у Сиддха и Женеса, ни пробирающего до костей холода, как у Мэтра; они лучились нежностью и теплотой. Мне просто не верилось, что лишь недавно эти чистые и невинные души были пленниками тёмных сил.
   Старший из них, Сигурд, был похож на своего отца: у него были такие же крупные черты лица, такой же волевой подбородок, такие же рыжеватые волосы и изумрудные глаза. Младший, Гийом, наверное, пошёл в мать. Голубоглазый, с волосами цвета спелой пшеницы, он был по-девичьи смазлив и чем-то неуловимо напоминал... да, да – свою старшую сестру! Неудивительно, что Ривал де Каэрден так пялился на Инну при нашей первой встрече. Герцог тоже заметил это сходство, правда, не сразу, а позже, когда немного пришёл в себя после штурма замка и впервые присмотрелся к Инне. С того самого момента он так и пас её глазами, а в его взгляде раз за разом мелькал немой вопрос вкупе с робкой надеждой на чудо. Теперь я знал, что это был за вопрос; знал, на какое чудо надеялся герцог; и знал, что чудо свершилось...
   – Прежде всего, я хочу попросить у тебя прощения, Инга, – произнёс Ривал, остановившись перед нами. – Тебе известно, за что.
   – Да, знаю, – кивнула жена. – Вернее, догадываюсь. По приказу Мэтра вы подменили меня при рождении.
   – Это было необходимо, Инга. Надеюсь, ты понимаешь.
   – Понимаю, – без особой уверенности ответила Инна и виновато взглянула на Сигурда с Гийомом, которые при жизни обладали слабеньким колдовским даром, а посему были оставлены Мэтром фактически на произвол судьбы. Но, руководствуясь принципом «после драки кулаками не машут», она решила не развивать эту тему и задала другой вопрос: – Кстати, почему Инга? С Владиславом всё ясно, его усыновили в двухмесячном возрасте. А разве мне успели дать имя?
   – Твоё имя было известно ещё до того, как ты родилась. В семье герцогов Бокерских старших дочерей принято называть по имени матери отца. Эта традиция держится уже много столетий, и Мэтр не хотел нарушать её. По законам и обычаям твоей родины тебя зовут Инга Алиабела де Бреси.
   – А как насчёт меня? – вмешался я. – Вы знаете о моём происхождении?
   – Знаю, – ответил Ривал. – Но ничего сказать не могу. Извини.
   Я разочарованно вздохнул. Ещё задавая свой вопрос, я почему-то был уверен, что услышу именно такой ответ.
   – Однако, – между тем продолжал де Каэрден, – мне велено кое-что передать тебе. – В тот же миг в его протянутых руках невесть откуда появился меч в скромных, почти без украшений, ножнах. В отличие от призрачного Ривала, меч казался вполне материальным и осязаемым. – Возьми его, он твой.
   Я протянул было к нему руки, но тут же отдёрнул их.
   – Это же... Если не ошибаюсь, это меч верховного короля. В Кэр-Магни я видел точно такой же.
   Ривал утвердительно кивнул:
   – Да, это он самый. Но в Кэр-Магни ты видел его физическую оболочку, а сейчас перед тобой его внутренняя сущность.
   Я с сомнением посмотрел на эту «внутреннюю сущность».
   – Ну, не знаю... Когда я попытался взять физическую оболочку, она меня здорово «ужалила»...
   – Потому что ты не владел сущностью, – объяснил Гийом. Голос у него был такой же девичий, как и внешность.
   – Возьми, не бойся, – добавил Сигурд октавы на две ниже брата.
   Я взял его, стараясь не прикасаться к рукам Ривала. Мне совсем не хотелось проверять, насколько бесплотно его тело. Зато меч оказался самым настоящим – разумеется, с поправкой на то, что всё это происходило во сне. Под пальцами я чувствовал шероховатую кожу ножен и холод металла на эфесе. Выдвинув на несколько сантиметров клинок, я убедился, что он выкован не из серебра, а из стали.
   – Только не до конца, – предупредил меня Ривал. – Никогда не обнажай этот меч полностью, если не намерен сражаться.
   – Хорошо, запомню, – ответил я и вдвинул клинок в ножны.
   Инна протянула руку и неуверенно прикоснулась к рукояти. Меч её не ужалил.
   – Он такой же твой, как и Владислава, – сказал Гийом.
   Инна посмотрела на братьев.
   – Как вы там... поживаете? – спросила она, споткнувшись на последнем слове.
   – Спасибо, хорошо, – ответил Сигурд. – Мы не помним, что происходило с нами в последние три года. Мы знаем, но не помним. Это две разные вещи.
   – Да, понимаю...
   – Однако мы помним, как вы с Владиславом освободили нас, – продолжал старший из моих шуринов. – Женес обрёк нас на небытие после земной жизни, и только благодаря вам мы избежали этой участи. Вы подоспели в самый последний момент: ещё немного, и проклятие сбылось бы. Теперь мы перед вами в неоплатном долгу.
   Смущённая Инна хотела объяснить, что нашей заслуги в этом нет, что их освобождение произошло само по себе, лишь при нашем пассивном содействии, но Гийом опередил её.
   – Впрочем, сестра, – сказал он, – мы пришли не только затем, чтобы поблагодарить за наше спасение. У нас к тебе есть одна просьба. Большая просьба.
   – Мы знаем, – тут же подхватил Сигурд, – что Мэтр нашёл тебе хороших приёмных родителей. Мы знаем, что ты любишь их. Но ты – единственное, что осталось у нашего отца на этом свете; только ты можешь вернуть ему смысл жизни. Мы очень надеемся, что в твоём сердце найдётся место и для него.
   В глазах Инны заблестели слёзы.
   – Да... Конечно, найдётся...
   – Ну что же, – отозвался Ривал де Каэрден. – Нам пора уходить. А вы возвращайтесь на Грани, ваш путь только начинается. Мы не вправе давать вам советы, подсказки, указания. Вы должны сами найти свою цель и выбрать верную дорогу к ней. И вы с этим справитесь, я уверен. Вы справитесь со всеми своими проблемами.
   Я понял, что сейчас они исчезнут. А у меня к ним было ещё столько вопросов...
   – Скажите, – торопливо проговорил я, – это правда, что в Вышнем Мире люди... души теряют свою индивидуальность?
   – И да, и нет. Устройство мира гораздо сложнее, чем представил вам Велиал. Это всё, что я могу сказать.
   – А Бог есть? – задал я самый важный вопрос.
   Ривал улыбнулся.
   – Открою тебе большую тайну, Владислав, – сказал он, уже растворяясь в золотом сиянии. – Ты и есть Бог. Я тоже Бог. И Инга с Сандрой. И Сигурд с Гийомом. Каждый человек – Бог.
   Тогда я думал, что он выразился фигурально и тем самым ушёл от прямого ответа. И только позже я понял, что ошибался...
   Но это было позже.
 
   Февраль 1998 – март 1999 гг.