Страница:
– А может, тебе там так нравится вовсе не из-за работы?
«Неужели он каким-то образом узнал, что мы с Себастьяном целовались?» – промелькнуло у Люси. Защищаясь, она заявила:
– Ты говоришь глупости, Чарли!
Он пристально посмотрел на нее и сказал:
– По-моему, Коул интересуется тобой больше, чем следует. Ты зря остановилась в той же самой гостинице, что и он. Мне пришлось написать об этом твоему отцу. Чтобы он узнал, какую легкомысленную жизнь ты начала вести, уехав из дома.
– Как ты посмел? – закричала Люси. – Неужели ты действительно написал?!
Чарли опустил голову.
– Люсиль, я беспокоюсь за тебя. Уверен, что твой отец тоже за тебя волнуется.
Люси знала, что должна была за это время послать весточку своим родителям. Но она не могла собраться с духом, чтобы сообщить о том, что они с Чарли не поженились. А солгать родителям Люси не могла. Поэтому она решила совсем ничего им не писать.
Пристально глядя на Чарли, Люси спросила:
– О чем ты сообщил моему отцу?
Он пожал плечами, избегая смотреть ей в глаза:
– Сообщил, что мы с тобой расстались, и что ты отказалась взять у меня деньги на билет домой.
– О Боже… – простонала девушка. – Надеюсь, ты ничего не написал про «Жемчужные врата»? Не написал ведь?
Чарли устремил взгляд вдаль, делая вид, что не слышал вопроса Люси.
Она поняла его без слов и в гневе прокричала:
– А ты не забыл упомянуть в своем письме, что бросил меня ради пустоголовой девицы по имени Черри?!
Лицо Чарли стало пунцовым. Он вздохнул и принялся открывать плетеную корзину, которую привез с собой. Затем сказал:
– Мы приехали сюда на пикник, а не для того, чтобы ссориться. Может, перекусим?
Немного подумав, Люси решила заключить с Чарли перемирие. Да и какой смысл ссориться, если она собиралась вернуть Чарли и выйти за него замуж? И уж тем более не имело смысла ссориться именно сейчас, когда Чарли вытащил из корзины цыпленка под майонезом, соленые огурцы, сандвичи, а также яблоки и бутылочку сидра. Кроме того, он испек чудесные кексы.
Съев сандвичи, Люси попробовала сливовый кекс, покрытый глазурью из карамели, и, не сдержавшись, тихонько простонала:
– О, потрясающе вкусно… Скажи, а зачем ты испек еще один кекс? Нам вполне хватило бы одного.
– Видишь ли… – Чарли откусил кусочек кекса с малиновым джемом. – Я сейчас экспериментирую. Пытаюсь выбрать самый лучший вариант для моей… – Чарли потупился и добавил: – для моей свадьбы.
– Ах! Как же я сразу не догадалась?! Для твоей свадьбы! – Глядя Чарли прямо в глаза, Люси выпалила: – Может, уместнее было бы забыть о кексах и испечь вишневый пирог для твоей шлюхи?
– Люсиль! – Чарли уставился на нее в изумлении. – Ты раньше так никогда не говорила!
– Просто раньше со мной никогда так не поступали! – Чарли опустил голову и снова вздохнул.
– Ах, извини! – с усмешкой воскликнула Люси. – Я совсем забыла о твоей свадьбе. Как-то вылетело из головы. А у тебя?
– Что… у меня?
– Ты тоже забыл о том, что у тебя скоро свадьба? Не забыл ли ты о своей невесте? Как же так случилось, что ты не прихватил ее сюда, на пикник?
Чарли нервно теребил галстук.
– Черри с сестрой занимаются разведением породистых лошадей, и очень успешно. Они обе уехали сегодня на ранчо. Будут вести переговоры с покупателями.
– А разве твоя преуспевающая во всех делах невеста не возражает против того, чтобы ты ездил со мной на пикники? Или ей об этом ничего не известно?
– Ну… – Чарли принялся отщипывать кусочки от кекса, и крошки посыпались на одеяло. – Если бы Черри об этом узнала, она ничего не имела бы против.
Люси решила, что сейчас ей представилась прекрасная возможность проверить, насколько сильны чувства Чарли к новой невесте. Положив руку ему на плечо, она спросила:
– А как ты думаешь, Черри стала бы возражать, если бы я поцеловала тебя?
Он отшатнулся от Люси, как будто она дала ему пощечину.
– Я уверен, что стала бы.
– А ты? Чарли пристально посмотрел девушке прямо в глаза:
– Люсиль, мы ведь так долго дружили с тобой. Мы были даже больше, чем просто друзья. Неужели после всего, что случилось, тебе хочется меня целовать?
Люси едва удержалась от торжествующей улыбки; она убедилась, что Чарли не догадывался о ее планах. Решительно обхватив руками его шею, она прижала свои губы к его губам. Все началось, как их обычный поцелуй – нежный и целомудренный. Но затем Люси стала целовать Чарли все более и более страстно. Чарли же весь напрягся и не отвечал ей. Смущенная такой реакцией бывшего жениха, Люси уже собралась отстраниться от него и побыстрее покончить со всем этим, чтобы не выставлять себя на посмешище, но в этот момент крепость пала, и Чарли отдался поцелую. В следующее мгновение он повалил девушку на спину и распластался на ней, теперь уже целуя ее по-настоящему. Казалось бы, Люси следовало ликовать, ведь именно этого она и добивалась – хотела возбудить в бывшем возлюбленном страсть. Но такая реакция Чарли вовсе не обрадовала ее – напротив, испугала. Изо всех сил оттолкнув его, она в возмущении воскликнула:
– Чарли, что ты делаешь?!
– Ах, прости меня, Люсиль. Я не ожидал, что ты такая… Где ты научилась так целоваться?
«Думаешь, расскажу?» – мысленно усмехнулась Люси. И уж конечно, она не собиралась говорить Чарли о том, что от поцелуев Себастьяна она вспыхивала, словно спичка, а не пугалась, как сейчас. С деланным равнодушием Люси пожала плечами и ответила:
– Ну, не знаю… Просто я подумала, что Черри, наверное, целуется лучше, чем я. Скажи, она целует тебя так же, как я сейчас?
– Я не собираюсь отвечать на подобные вопросы! – В глазах Чарли промелькнуло что-то похожее на сожаление. – Ты уже больше не похожа на ту девушку, какой была, когда я уезжал из Канзас-Сити.
– Как же я могла остаться такой же? Ведь мужчина, которого я любила, бросил меня ради другой женщины.
– Прости, Люсиль. – Он понурился и снова стал похожим на того молодого человека, которого она когда-то полюбила. – Просто я запутался. Сам не знаю, как мне быть и что со всем этим делать.
У Люси екнуло сердце. Ей сейчас ужасно хотелось сказать, что она тоже извиняется – за то, что огорчила Чарли и расстроила его планы. Впрочем, извинения были для нее делом привычным. Всю жизнь она только и делала, что извинялась – то за одно, то за другое. В результате просить прощения стало для нее занятием таким же естественным, как расчесывать волосы. И в какой-то момент Люси дала себе клятву, что перестанет извиняться из-за пустяков. По крайней мере из-за всего, что имело отношение к Чарли.
– Мне хотелось бы тебе помочь, – проговорила она наконец. – Но этот вопрос тебе придется решать самому. Тебе придется выбирать между мной и Черри.
К полудню отряд добровольцев настиг грабителей, и Блэк-Джек, препроводив обоих в полицию, вернулся в «Жемчужные врата».
Себастьян, стоявший за стойкой, делал перерасчет. Блэк-Джек бросил перед ним два мешка с деньгами и сказал:
– Мы поймали их – застали врасплох недалеко от дороги.
Себ внимательно осмотрел мешки.
– Что ж, очень хорошо. Я сейчас выясню, сколько денег должно находиться в кассе, затем подсчитаю количество игроков, заявивших об ограблении. Вычту сумму, что должна быть в кассе, а остальное поделю поровну между игроками. Я просто не вижу другого выхода. Как еще можно поступить в такой ситуации?
– Полагаю, это самое разумное решение. – Джек потянулся и зевнул.
– Почему бы тебе не пойти отдыхать? – предложил Себ. – Не думаю, что сегодня вечером будет много посетителей.
– Отлично.
Когда Джек направился к лестнице, ведущей в его комнату, входная дверь отворилась и в зал вошел незнакомец – тот самый, что опрокинул на Люси поднос с пивом перед налетом бандитов. Джек тотчас же подошел к нему и тихо сказал:
– Запомните, вы здесь – нежеланный гость. По-моему, вам следует поискать другое место, чтобы утолить жажду.
– Вы не имеете права не пускать меня в таверну, – заявил незнакомец.
Джек мгновенно выхватил из кобуры пистолет и ткнул дулом ему под ребра.
– Нет, имею. Я имею на это полное право. Вы грубо обращались с девушкой, с нашей официанткой.
Пробурчав что-то себе под нос, посетитель удалился.
– Кто это был? – спросил Себастьян.
– Не знаю, но этот человек – не джентльмен, – проговорил Джек, поднимаясь по лестнице.
Спустя несколько часов Себастьян с удивлением увидел, что в таверну вошла Люси – вошла в своем обычном наряде. Себ подошел к ней и спросил:
– Зачем ты пришла сегодня? Подожди, пусть сначала нога пройдет.
– Я чувствую себя просто превосходно, – ответила девушка с ослепительной улыбкой. – И мне не терпится приступить к работе.
– Да я вижу, ты вся сияешь от счастья. Поделись своей радостью:
– Я была с Чарли на пикнике.
– Ну и как?..
– Лучше не бывает. – Люси понизила голос и добавила: – Ты оказался прав, Себастьян. Не знаю, готов ли Чарли сейчас ко мне вернуться, но одно бесспорно – он любит меня по-прежнему. – Чмокнув Себа в щеку Люси направилась к бару.
Что ж, Люси – свободная женщина, подумал Себ. Пусть поступает так, как ей велит сердце. Тяжко вздохнув, он направился в глубину зала, где стоял бильярдный стол. Он убеждал себя в том, что не имеет никаких прав на Люси, но все же чувствовал, что на сердце ему легла свинцовая тяжесть, а в душе поселилась печаль.
В среду Люси пошла в пекарню, чтобы купить горячий круассан для Хейзел. Стоило ей шагнуть через порог, как Чарли тут же отправил хмурую Черри за прилавок, а сам прошмыгнул на кухню. Это немного огорчило Люси, но она решила, что Чарли избегает ее из-за того, что произошло между ними на озере. Теперь уже она точно знала, что Чарли к ней не совсем охладел, просто ему требовалось время, чтобы разобраться в своих чувствах и, возможно, найти способ отделаться от Черри.
Вдохновленная этой мыслью, Люси с улыбкой подошла к прилавку:
– Горячий круассан, пожалуйста! – Черри подала ей булочку и проворчала:
– Чарли не нравится, что вы беспокоите его. Почему бы вам не оставить его в покое?
– Вы уверены, что Чарли не хочет меня видеть? – с вызовом спросила Люси, бросая на прилавок монетку. – Или вы не спрашивали его? Может, вы сами так решили? – Подмигнув сопернице, Люси с гордо поднятой головой вышла из пекарни.
По дороге в редакцию она думала вовсе не о Чарли, а о Себастьяне. В последние несколько дней он как бы отдалился от нее и очень изменился. Говорил с ней, как со своей работницей, а не по-дружески, как было до этого. Люси скучала по их шутливым беседам и по лукавым намекам, которые Себ раньше позволял себе, когда они оставались наедине. А может, она слишком много от него хотела? В конце концов она и в самом деле его работница.
С такими мыслями Люси вошла в редакцию и положила круассан на конторку. Обычно Хейзел сразу же набрасывалась на любимое лакомство. Но сегодня она была так взволнована, что даже не заметила лежавшую перед ней горячую булочку.
– Люси, вы не поверите! – воскликнула она. – К воскресенью мы распродали все номера нашего еженедельника. Прежде такого никогда не случалось!
– Правда? Думаете, это из-за новой колонки «Спросите у Пенелопы»?
– Конечно, черт возьми! – Хейзел схватила с письменного стола стопку бумаг. – Смотрите, одних только жалоб сколько!
– Жалоб? Звучит не слишком приятно! – Редакторша в ответ громко расхохоталась:
– Дорогая, ведь жалобы – это замечательно! Это означает, что газету читают, а наши статьи никого не оставляют равнодушным.
Люси вспомнила, как отозвался Себастьян о ее колонке.
– Разве это хорошо, когда читатели считают колонку Пенелопы глупостью?
Хейзел внимательно посмотрела на девушку:
– А разве кто-то назвал вашу работу глупостью? – Люси кивнула:
– Да, Себастьян Коул. Хейзел снова рассмеялась:
– Сделайте милость, дорогая, зарубите себе на носу: в этом городе всем заправляют женщины! Именно им адресована колонка Пенелопы. Но поверьте мне на слово, нашу новую рубрику будут читать и многие мужчины. Иначе как вы объясните то, что письма с жалобами написаны главным образом мужчинами?
– Значит, мужчины тоже будут читать колонку Пенелопы?
– Да, черт возьми! Но они никогда не признаются, что читают колонку для женщин. А уж если их в этом уличат, то они обязательно назовут рубрику глупостью. Как, например, Себастьян. Такая уж у них натура! Не принимайте близко к сердцу то, что сказал Коул… Если, конечно, его мнение не является для вас крайне важным. Если же он вам не безразличен…
Люси вспыхнула, вспомнив, с какой безудержной страстью Себ целовал ее.
– Дело совсем не в этом, – поспешила она разуверить Хейзел. – Просто Себастьян заставил меня почувствовать, что моя колонка не так хороша, как я воображала.
– Да, она не хороша, – сказала Хейзел. – Она просто великолепна! Себ ничего больше не сказал о нашей газете?
– Да, он хотел узнать, кто прислал Пенелопе этот вопрос.
– Что вы ему ответили?
– Я так расстроилась, что не могла больше говорить с ним о газете. Просто сказала ему, что ничего не знаю, вот и все.
– И правильно сделали! Так лучше всего. Тот, кто задал вопрос, поймет, чей он. А остальных это не должно касаться. – Хейзел наконец-то заметила лежавший перед ней круассан. – О, это мне?
Люси кивнула, и Хейзел тотчас же взяла булочку и откусила кусочек. Когда она прожевала, девушка спросила:
– Как вы думаете, это нормально, когда мужчина обручен с одной девушкой, а все еще хочет целоваться с той, которую бросил?
– Вам нужно знать это для себя или для колонки? – осведомилась Хейзел. – Мне кажется, это весьма удачный вопрос для новой рубрики.
– Это не для рубрики, а для меня лично. И я не могу использовать такой вопрос для колонки, пока сама не узнаю ответ на него.
Хейзел пристально посмотрела на девушку:
– Расскажите, пожалуйста, поподробнее. Кто этот парень?
Люси сначала рассказала про свой приезд и про недоразумение с письмом, а затем о пикнике. Выслушав рассказ девушки, редакторша воскликнула:
– Мерзавец – вот он кто! Но раз этот Чарли так подло поступил с вами, зачем же вы продолжаете покупать булочки в его пекарне?
– Потому что Себастьян сказал: лучший способ вернуть Чарли – притвориться, что мне он стал совершенно безразличен. Я покупаю у него булочки, чтобы он не забывал о моем существовании.
– Да, Себ – парень не промах! – Круглые глаза Хейзел стали задумчивыми и мечтательными. – В нем определенно что-то есть. Вы согласны со мной?
– Да, конечно, – кивнула Люси. И тут же, не удержавшись, добавила: – И почему только какая-нибудь ловкая и умная женщина еще не поймала его в свои сети? У Себастьяна Коула есть возлюбленная?
Хейзел ненадолго задумалась.
– Мне мало что известно об этом. Себ живет в нашем городе всего несколько месяцев. Они с Джеком приехали сюда из Денвера. Хотя «Жемчужные врата» принадлежат ему уже года два. Это все, что я знаю. – Подмигнув девушке, Хейзел ткнула ее пальцем в ребра и вновь заговорила: – Себастьян – довольно странный молодой человек, верно? Но ведь ты задавала мне вопрос не о нем, так что дай мне время подумать, и я отвечу. А пока я хочу спросить тебя кое о чем. Не возражаешь?
– Нет, конечно.
– Скажи, дорогая, что ты знаешь о политике?
– О политике? – Люси пожала плечами. – Много чего… То, о чем пишут в газетах. А что?
– В ноябре состоятся президентские выборы, и я хочу, чтобы ты посвятила этому событию колонку в нашей газете.
– О нет! Вряд ли. Я не сумею. Я не очень-то разбираюсь в таких вещах.
– Придется разобраться, – сказала Хейзел. – Попытайтесь узнать как можно больше о популистской партии. Потому что «Уикли растлер» и большинство суфражисток разделяют взгляды сторонников этой партии. Насколько мне известно, «Трибюн» поддерживает демократов и президента Кливленда. Поэтому мы даже сможем развернуть дебаты на страницах газеты. Воодушевившись, Люси спросила:
– А где мы возьмем вопросы на политические темы для колонки Пенелопы?
– Об этом не беспокойтесь, – со смехом ответила Хейзел, Она достала из ящика конверт. – У меня уже есть несколько вопросов, которые прислали к нам в редакцию еще до появления вашей рубрики. Думаю, в колонке Пенелопы они будут более уместны. Просмотрите их на досуге и подумайте, что с ними можно сделать.
Люси сунула конверт в карман и сказала:
– Спасибо вам за доверие, Хейзел. Я сделаю все, чтобы вас не подвести.
– Уверена, что вы справитесь. А теперь давайте посмотрим, что вы подготовили для той колонки, что пойдет в следующий номер.
«УИКЛИ РАСТЛЕР»
Эмансипейшен, Вайоминг, выпуск 1
Пятница, 12 июня 1896 года. № 38
СПРОСИТЕ У ПЕНЕЛОПЫ!
БЕСПЛАТНЫЕ СОВЕТЫ!
Дорогая Пенелопа! Что вы скажете об одной нескромной моде, которой следуют некоторые женщины в нашем городе? Я имею в виду вопиющую по своей порочности идею ездить по городу на велосипеде. Ни одной уважающей себя даме не придет в голову сесть на сиденье этого чудовищного велосипеда и выставлять себя напоказ перед всем городом, разъезжая по улицам. Разве вы не согласны со мной? Прошу вас, повлияйте на мою жену, чтобы она оставила это неприличное занятие.
Возмущенный муж
Дорогой Возмущенный муж!
Если женщины, о которых вы пишете, в том числе и ваша жена, ездят слишком много – дни и ночи напролет, – тогда еще можно как-то понять ваше беспокойство.
Езда на велосипеде – самое увлекательное из физических упражнений, а значит, это путь к здоровью и долголетию.
Мне интересно: может, вы боитесь, что ваша супруга предпочтет езду на велосипеде пребыванию в вашем обществе? Если бы вы больше думали о том, как доставить вашей жене удовольствие, и меньше времени проводили в тревогах о том, что она будет искать удовольствий где-то на стороне, ваш брак, возможно, стал бы более счастливым для вас обоих.
Пенелопа.
Глава 9
«Неужели он каким-то образом узнал, что мы с Себастьяном целовались?» – промелькнуло у Люси. Защищаясь, она заявила:
– Ты говоришь глупости, Чарли!
Он пристально посмотрел на нее и сказал:
– По-моему, Коул интересуется тобой больше, чем следует. Ты зря остановилась в той же самой гостинице, что и он. Мне пришлось написать об этом твоему отцу. Чтобы он узнал, какую легкомысленную жизнь ты начала вести, уехав из дома.
– Как ты посмел? – закричала Люси. – Неужели ты действительно написал?!
Чарли опустил голову.
– Люсиль, я беспокоюсь за тебя. Уверен, что твой отец тоже за тебя волнуется.
Люси знала, что должна была за это время послать весточку своим родителям. Но она не могла собраться с духом, чтобы сообщить о том, что они с Чарли не поженились. А солгать родителям Люси не могла. Поэтому она решила совсем ничего им не писать.
Пристально глядя на Чарли, Люси спросила:
– О чем ты сообщил моему отцу?
Он пожал плечами, избегая смотреть ей в глаза:
– Сообщил, что мы с тобой расстались, и что ты отказалась взять у меня деньги на билет домой.
– О Боже… – простонала девушка. – Надеюсь, ты ничего не написал про «Жемчужные врата»? Не написал ведь?
Чарли устремил взгляд вдаль, делая вид, что не слышал вопроса Люси.
Она поняла его без слов и в гневе прокричала:
– А ты не забыл упомянуть в своем письме, что бросил меня ради пустоголовой девицы по имени Черри?!
Лицо Чарли стало пунцовым. Он вздохнул и принялся открывать плетеную корзину, которую привез с собой. Затем сказал:
– Мы приехали сюда на пикник, а не для того, чтобы ссориться. Может, перекусим?
Немного подумав, Люси решила заключить с Чарли перемирие. Да и какой смысл ссориться, если она собиралась вернуть Чарли и выйти за него замуж? И уж тем более не имело смысла ссориться именно сейчас, когда Чарли вытащил из корзины цыпленка под майонезом, соленые огурцы, сандвичи, а также яблоки и бутылочку сидра. Кроме того, он испек чудесные кексы.
Съев сандвичи, Люси попробовала сливовый кекс, покрытый глазурью из карамели, и, не сдержавшись, тихонько простонала:
– О, потрясающе вкусно… Скажи, а зачем ты испек еще один кекс? Нам вполне хватило бы одного.
– Видишь ли… – Чарли откусил кусочек кекса с малиновым джемом. – Я сейчас экспериментирую. Пытаюсь выбрать самый лучший вариант для моей… – Чарли потупился и добавил: – для моей свадьбы.
– Ах! Как же я сразу не догадалась?! Для твоей свадьбы! – Глядя Чарли прямо в глаза, Люси выпалила: – Может, уместнее было бы забыть о кексах и испечь вишневый пирог для твоей шлюхи?
– Люсиль! – Чарли уставился на нее в изумлении. – Ты раньше так никогда не говорила!
– Просто раньше со мной никогда так не поступали! – Чарли опустил голову и снова вздохнул.
– Ах, извини! – с усмешкой воскликнула Люси. – Я совсем забыла о твоей свадьбе. Как-то вылетело из головы. А у тебя?
– Что… у меня?
– Ты тоже забыл о том, что у тебя скоро свадьба? Не забыл ли ты о своей невесте? Как же так случилось, что ты не прихватил ее сюда, на пикник?
Чарли нервно теребил галстук.
– Черри с сестрой занимаются разведением породистых лошадей, и очень успешно. Они обе уехали сегодня на ранчо. Будут вести переговоры с покупателями.
– А разве твоя преуспевающая во всех делах невеста не возражает против того, чтобы ты ездил со мной на пикники? Или ей об этом ничего не известно?
– Ну… – Чарли принялся отщипывать кусочки от кекса, и крошки посыпались на одеяло. – Если бы Черри об этом узнала, она ничего не имела бы против.
Люси решила, что сейчас ей представилась прекрасная возможность проверить, насколько сильны чувства Чарли к новой невесте. Положив руку ему на плечо, она спросила:
– А как ты думаешь, Черри стала бы возражать, если бы я поцеловала тебя?
Он отшатнулся от Люси, как будто она дала ему пощечину.
– Я уверен, что стала бы.
– А ты? Чарли пристально посмотрел девушке прямо в глаза:
– Люсиль, мы ведь так долго дружили с тобой. Мы были даже больше, чем просто друзья. Неужели после всего, что случилось, тебе хочется меня целовать?
Люси едва удержалась от торжествующей улыбки; она убедилась, что Чарли не догадывался о ее планах. Решительно обхватив руками его шею, она прижала свои губы к его губам. Все началось, как их обычный поцелуй – нежный и целомудренный. Но затем Люси стала целовать Чарли все более и более страстно. Чарли же весь напрягся и не отвечал ей. Смущенная такой реакцией бывшего жениха, Люси уже собралась отстраниться от него и побыстрее покончить со всем этим, чтобы не выставлять себя на посмешище, но в этот момент крепость пала, и Чарли отдался поцелую. В следующее мгновение он повалил девушку на спину и распластался на ней, теперь уже целуя ее по-настоящему. Казалось бы, Люси следовало ликовать, ведь именно этого она и добивалась – хотела возбудить в бывшем возлюбленном страсть. Но такая реакция Чарли вовсе не обрадовала ее – напротив, испугала. Изо всех сил оттолкнув его, она в возмущении воскликнула:
– Чарли, что ты делаешь?!
– Ах, прости меня, Люсиль. Я не ожидал, что ты такая… Где ты научилась так целоваться?
«Думаешь, расскажу?» – мысленно усмехнулась Люси. И уж конечно, она не собиралась говорить Чарли о том, что от поцелуев Себастьяна она вспыхивала, словно спичка, а не пугалась, как сейчас. С деланным равнодушием Люси пожала плечами и ответила:
– Ну, не знаю… Просто я подумала, что Черри, наверное, целуется лучше, чем я. Скажи, она целует тебя так же, как я сейчас?
– Я не собираюсь отвечать на подобные вопросы! – В глазах Чарли промелькнуло что-то похожее на сожаление. – Ты уже больше не похожа на ту девушку, какой была, когда я уезжал из Канзас-Сити.
– Как же я могла остаться такой же? Ведь мужчина, которого я любила, бросил меня ради другой женщины.
– Прости, Люсиль. – Он понурился и снова стал похожим на того молодого человека, которого она когда-то полюбила. – Просто я запутался. Сам не знаю, как мне быть и что со всем этим делать.
У Люси екнуло сердце. Ей сейчас ужасно хотелось сказать, что она тоже извиняется – за то, что огорчила Чарли и расстроила его планы. Впрочем, извинения были для нее делом привычным. Всю жизнь она только и делала, что извинялась – то за одно, то за другое. В результате просить прощения стало для нее занятием таким же естественным, как расчесывать волосы. И в какой-то момент Люси дала себе клятву, что перестанет извиняться из-за пустяков. По крайней мере из-за всего, что имело отношение к Чарли.
– Мне хотелось бы тебе помочь, – проговорила она наконец. – Но этот вопрос тебе придется решать самому. Тебе придется выбирать между мной и Черри.
К полудню отряд добровольцев настиг грабителей, и Блэк-Джек, препроводив обоих в полицию, вернулся в «Жемчужные врата».
Себастьян, стоявший за стойкой, делал перерасчет. Блэк-Джек бросил перед ним два мешка с деньгами и сказал:
– Мы поймали их – застали врасплох недалеко от дороги.
Себ внимательно осмотрел мешки.
– Что ж, очень хорошо. Я сейчас выясню, сколько денег должно находиться в кассе, затем подсчитаю количество игроков, заявивших об ограблении. Вычту сумму, что должна быть в кассе, а остальное поделю поровну между игроками. Я просто не вижу другого выхода. Как еще можно поступить в такой ситуации?
– Полагаю, это самое разумное решение. – Джек потянулся и зевнул.
– Почему бы тебе не пойти отдыхать? – предложил Себ. – Не думаю, что сегодня вечером будет много посетителей.
– Отлично.
Когда Джек направился к лестнице, ведущей в его комнату, входная дверь отворилась и в зал вошел незнакомец – тот самый, что опрокинул на Люси поднос с пивом перед налетом бандитов. Джек тотчас же подошел к нему и тихо сказал:
– Запомните, вы здесь – нежеланный гость. По-моему, вам следует поискать другое место, чтобы утолить жажду.
– Вы не имеете права не пускать меня в таверну, – заявил незнакомец.
Джек мгновенно выхватил из кобуры пистолет и ткнул дулом ему под ребра.
– Нет, имею. Я имею на это полное право. Вы грубо обращались с девушкой, с нашей официанткой.
Пробурчав что-то себе под нос, посетитель удалился.
– Кто это был? – спросил Себастьян.
– Не знаю, но этот человек – не джентльмен, – проговорил Джек, поднимаясь по лестнице.
Спустя несколько часов Себастьян с удивлением увидел, что в таверну вошла Люси – вошла в своем обычном наряде. Себ подошел к ней и спросил:
– Зачем ты пришла сегодня? Подожди, пусть сначала нога пройдет.
– Я чувствую себя просто превосходно, – ответила девушка с ослепительной улыбкой. – И мне не терпится приступить к работе.
– Да я вижу, ты вся сияешь от счастья. Поделись своей радостью:
– Я была с Чарли на пикнике.
– Ну и как?..
– Лучше не бывает. – Люси понизила голос и добавила: – Ты оказался прав, Себастьян. Не знаю, готов ли Чарли сейчас ко мне вернуться, но одно бесспорно – он любит меня по-прежнему. – Чмокнув Себа в щеку Люси направилась к бару.
Что ж, Люси – свободная женщина, подумал Себ. Пусть поступает так, как ей велит сердце. Тяжко вздохнув, он направился в глубину зала, где стоял бильярдный стол. Он убеждал себя в том, что не имеет никаких прав на Люси, но все же чувствовал, что на сердце ему легла свинцовая тяжесть, а в душе поселилась печаль.
В среду Люси пошла в пекарню, чтобы купить горячий круассан для Хейзел. Стоило ей шагнуть через порог, как Чарли тут же отправил хмурую Черри за прилавок, а сам прошмыгнул на кухню. Это немного огорчило Люси, но она решила, что Чарли избегает ее из-за того, что произошло между ними на озере. Теперь уже она точно знала, что Чарли к ней не совсем охладел, просто ему требовалось время, чтобы разобраться в своих чувствах и, возможно, найти способ отделаться от Черри.
Вдохновленная этой мыслью, Люси с улыбкой подошла к прилавку:
– Горячий круассан, пожалуйста! – Черри подала ей булочку и проворчала:
– Чарли не нравится, что вы беспокоите его. Почему бы вам не оставить его в покое?
– Вы уверены, что Чарли не хочет меня видеть? – с вызовом спросила Люси, бросая на прилавок монетку. – Или вы не спрашивали его? Может, вы сами так решили? – Подмигнув сопернице, Люси с гордо поднятой головой вышла из пекарни.
По дороге в редакцию она думала вовсе не о Чарли, а о Себастьяне. В последние несколько дней он как бы отдалился от нее и очень изменился. Говорил с ней, как со своей работницей, а не по-дружески, как было до этого. Люси скучала по их шутливым беседам и по лукавым намекам, которые Себ раньше позволял себе, когда они оставались наедине. А может, она слишком много от него хотела? В конце концов она и в самом деле его работница.
С такими мыслями Люси вошла в редакцию и положила круассан на конторку. Обычно Хейзел сразу же набрасывалась на любимое лакомство. Но сегодня она была так взволнована, что даже не заметила лежавшую перед ней горячую булочку.
– Люси, вы не поверите! – воскликнула она. – К воскресенью мы распродали все номера нашего еженедельника. Прежде такого никогда не случалось!
– Правда? Думаете, это из-за новой колонки «Спросите у Пенелопы»?
– Конечно, черт возьми! – Хейзел схватила с письменного стола стопку бумаг. – Смотрите, одних только жалоб сколько!
– Жалоб? Звучит не слишком приятно! – Редакторша в ответ громко расхохоталась:
– Дорогая, ведь жалобы – это замечательно! Это означает, что газету читают, а наши статьи никого не оставляют равнодушным.
Люси вспомнила, как отозвался Себастьян о ее колонке.
– Разве это хорошо, когда читатели считают колонку Пенелопы глупостью?
Хейзел внимательно посмотрела на девушку:
– А разве кто-то назвал вашу работу глупостью? – Люси кивнула:
– Да, Себастьян Коул. Хейзел снова рассмеялась:
– Сделайте милость, дорогая, зарубите себе на носу: в этом городе всем заправляют женщины! Именно им адресована колонка Пенелопы. Но поверьте мне на слово, нашу новую рубрику будут читать и многие мужчины. Иначе как вы объясните то, что письма с жалобами написаны главным образом мужчинами?
– Значит, мужчины тоже будут читать колонку Пенелопы?
– Да, черт возьми! Но они никогда не признаются, что читают колонку для женщин. А уж если их в этом уличат, то они обязательно назовут рубрику глупостью. Как, например, Себастьян. Такая уж у них натура! Не принимайте близко к сердцу то, что сказал Коул… Если, конечно, его мнение не является для вас крайне важным. Если же он вам не безразличен…
Люси вспыхнула, вспомнив, с какой безудержной страстью Себ целовал ее.
– Дело совсем не в этом, – поспешила она разуверить Хейзел. – Просто Себастьян заставил меня почувствовать, что моя колонка не так хороша, как я воображала.
– Да, она не хороша, – сказала Хейзел. – Она просто великолепна! Себ ничего больше не сказал о нашей газете?
– Да, он хотел узнать, кто прислал Пенелопе этот вопрос.
– Что вы ему ответили?
– Я так расстроилась, что не могла больше говорить с ним о газете. Просто сказала ему, что ничего не знаю, вот и все.
– И правильно сделали! Так лучше всего. Тот, кто задал вопрос, поймет, чей он. А остальных это не должно касаться. – Хейзел наконец-то заметила лежавший перед ней круассан. – О, это мне?
Люси кивнула, и Хейзел тотчас же взяла булочку и откусила кусочек. Когда она прожевала, девушка спросила:
– Как вы думаете, это нормально, когда мужчина обручен с одной девушкой, а все еще хочет целоваться с той, которую бросил?
– Вам нужно знать это для себя или для колонки? – осведомилась Хейзел. – Мне кажется, это весьма удачный вопрос для новой рубрики.
– Это не для рубрики, а для меня лично. И я не могу использовать такой вопрос для колонки, пока сама не узнаю ответ на него.
Хейзел пристально посмотрела на девушку:
– Расскажите, пожалуйста, поподробнее. Кто этот парень?
Люси сначала рассказала про свой приезд и про недоразумение с письмом, а затем о пикнике. Выслушав рассказ девушки, редакторша воскликнула:
– Мерзавец – вот он кто! Но раз этот Чарли так подло поступил с вами, зачем же вы продолжаете покупать булочки в его пекарне?
– Потому что Себастьян сказал: лучший способ вернуть Чарли – притвориться, что мне он стал совершенно безразличен. Я покупаю у него булочки, чтобы он не забывал о моем существовании.
– Да, Себ – парень не промах! – Круглые глаза Хейзел стали задумчивыми и мечтательными. – В нем определенно что-то есть. Вы согласны со мной?
– Да, конечно, – кивнула Люси. И тут же, не удержавшись, добавила: – И почему только какая-нибудь ловкая и умная женщина еще не поймала его в свои сети? У Себастьяна Коула есть возлюбленная?
Хейзел ненадолго задумалась.
– Мне мало что известно об этом. Себ живет в нашем городе всего несколько месяцев. Они с Джеком приехали сюда из Денвера. Хотя «Жемчужные врата» принадлежат ему уже года два. Это все, что я знаю. – Подмигнув девушке, Хейзел ткнула ее пальцем в ребра и вновь заговорила: – Себастьян – довольно странный молодой человек, верно? Но ведь ты задавала мне вопрос не о нем, так что дай мне время подумать, и я отвечу. А пока я хочу спросить тебя кое о чем. Не возражаешь?
– Нет, конечно.
– Скажи, дорогая, что ты знаешь о политике?
– О политике? – Люси пожала плечами. – Много чего… То, о чем пишут в газетах. А что?
– В ноябре состоятся президентские выборы, и я хочу, чтобы ты посвятила этому событию колонку в нашей газете.
– О нет! Вряд ли. Я не сумею. Я не очень-то разбираюсь в таких вещах.
– Придется разобраться, – сказала Хейзел. – Попытайтесь узнать как можно больше о популистской партии. Потому что «Уикли растлер» и большинство суфражисток разделяют взгляды сторонников этой партии. Насколько мне известно, «Трибюн» поддерживает демократов и президента Кливленда. Поэтому мы даже сможем развернуть дебаты на страницах газеты. Воодушевившись, Люси спросила:
– А где мы возьмем вопросы на политические темы для колонки Пенелопы?
– Об этом не беспокойтесь, – со смехом ответила Хейзел, Она достала из ящика конверт. – У меня уже есть несколько вопросов, которые прислали к нам в редакцию еще до появления вашей рубрики. Думаю, в колонке Пенелопы они будут более уместны. Просмотрите их на досуге и подумайте, что с ними можно сделать.
Люси сунула конверт в карман и сказала:
– Спасибо вам за доверие, Хейзел. Я сделаю все, чтобы вас не подвести.
– Уверена, что вы справитесь. А теперь давайте посмотрим, что вы подготовили для той колонки, что пойдет в следующий номер.
«УИКЛИ РАСТЛЕР»
Эмансипейшен, Вайоминг, выпуск 1
Пятница, 12 июня 1896 года. № 38
СПРОСИТЕ У ПЕНЕЛОПЫ!
БЕСПЛАТНЫЕ СОВЕТЫ!
Дорогая Пенелопа! Что вы скажете об одной нескромной моде, которой следуют некоторые женщины в нашем городе? Я имею в виду вопиющую по своей порочности идею ездить по городу на велосипеде. Ни одной уважающей себя даме не придет в голову сесть на сиденье этого чудовищного велосипеда и выставлять себя напоказ перед всем городом, разъезжая по улицам. Разве вы не согласны со мной? Прошу вас, повлияйте на мою жену, чтобы она оставила это неприличное занятие.
Возмущенный муж
Дорогой Возмущенный муж!
Если женщины, о которых вы пишете, в том числе и ваша жена, ездят слишком много – дни и ночи напролет, – тогда еще можно как-то понять ваше беспокойство.
Езда на велосипеде – самое увлекательное из физических упражнений, а значит, это путь к здоровью и долголетию.
Мне интересно: может, вы боитесь, что ваша супруга предпочтет езду на велосипеде пребыванию в вашем обществе? Если бы вы больше думали о том, как доставить вашей жене удовольствие, и меньше времени проводили в тревогах о том, что она будет искать удовольствий где-то на стороне, ваш брак, возможно, стал бы более счастливым для вас обоих.
Пенелопа.
Глава 9
Из-за недавнего ограбления, а также из-за того, что Себастьян любил время от времени вносить в жизнь разнообразие, он решил не устраивать игру в покер в следующую пятницу. На пятницу он запланировал проведение танцевального вечера и благотворительной лотереи, поэтому заблаговременно пригласил оркестр и развесил объявления о предстоящем мероприятии.
Так как во время пребывания в городской тюрьме пойманным грабителям не требовались лошади и седла, они были заявлены в качестве приза, а счастливым обладателем приза мог стать любой мужчина, купивший билет стоимостью один доллар. Билет для дам, который стоил восемьдесят центов, давал шанс выиграть золотой медальон в форме сердечка с золотой гравировкой. Выручку от лотереи Себастьян решил передать в фонд строительства новой школы.
Себ с Джеком готовились к грандиозной вечеринке, когда в таверне появилась Люси с ворохом газет. Аккуратно разложив их на полке, она подошла к мужчинам.
– Но мы не сможем продать такую кучу газет, – сказал Себ, покачав головой.
Люси ослепительно улыбнулась:
– Помнится, то же самое ты говорил и в прошлый раз. Однако у нас раскупили все до последнего экземпляра.
– В прошлый раз это произошло благодаря случайному стечению обстоятельств, – возразил Себ. – Обычное любопытство, понимаешь? Многим захотелось познакомиться с новой рубрикой, которая появилась в газете.
– По поводу этой рубрики Хейзел получила от читателей огромное количество откликов. Так что, думаю, сегодня любопытство людей не уменьшится.
Снова обворожительно улыбнувшись Себастьяну, Люси подошла к бару, чтобы побеседовать с Перл.
– Скажи, Перл, раз уж сегодня вечером будут танцы, мне обязательно одеваться в свой обычный наряд официантки? Или можно выбрать какую-нибудь другую, более праздничную одежду?
Перл даже головы не подняла. Продолжая вытирать стакан, она пожала плечами:
– Это уж на твое усмотрение, милая! Однако должна тебя заранее разочаровать. Особенно не обольщайся – вряд ли у тебя останется время для танцев. Сегодня Себ ожидает очень много гостей.
В конце концов Люси решила, что наденет к вечеру желтое батистовое платье, в котором ездила на пикник. Это было ее самое нарядное платье и в то же время – самое практичное. В случае, если она прольет на себя пиво, пятно можно будет легко отстирать.
Внезапно Люси заметила, что Себастьян украдкой подошел к полке с газетами и взял свежий номер «Уикли растлер». Углубившись в чтение, он тихонько посмеивался и покачивал головой. Все это свидетельствовало о том, что Хейзел не ошиблась, когда сказала, что колонка Пенелопы заинтересовала Себа. Признавались мужчины в этом или нет – новая рубрика определенно привлекла их внимание.
Люси напустила на себя невозмутимый вид и, приблизившись к Себастьяну, спросила:
– Нашел что-нибудь интересное для себя? – Он рассмеялся в ответ:
– Колонка «Спросите у Пенелопы», оказывается, и в самом деле нечто особенное. А ты уверена, что это не сама Хейзел состряпала?
– Абсолютно уверена, – ответила Люси. – Так ты по-прежнему считаешь, что мы не распродадим все номера?
– Посмотрим…
Себ повернулся, собираясь уйти, но Люси, повинуясь внезапному порыву, преградила ему дорогу.
– Скажи, Себастьян, что происходит? – спросила она. – Что-то не так?
Он пожал плечами:
– Не так?.. С чего ты взяла?
Люси вовсе не собиралась заводить сейчас этот разговор, но последние несколько дней в ней зрело желание поговорить с Себастьяном начистоту, и она в конце концов не выдержала:
– Меня не покидает ощущение, что я каким-то образом рассердила тебя. Но ведь на этой неделе я пролила всего лишь несколько кружек пива, не так ли?
– Люси, я вовсе не сержусь из-за пива. Я вообще не сержусь.
– Так в чем же дело, Себастьян? Мне кажется, ты какой-то странный.
Он тяжело вздохнул:
– Пойми, Люси, я просто немного утомился. Столько разных дел сразу навалилось… Почему бы тебе не пойти сейчас в гостиницу и не подготовиться к сегодняшнему мероприятию? Мне хотелось бы, чтобы ты пришла в таверну немного пораньше.
Коротко кивнув, Себ направился к выходу. Глядя ему вслед, Люси тихонько вздыхала; ее не покидало ощущение, что она теряет своего лучшего друга.
Себастьян устраивал свою первую вечеринку в этом городке и, казалось бы, должен был находиться в превосходном настроении. Однако он ходил мрачный и злился на себя. Злился из-за того, что отправил Люси в гостиницу. Из-за того, что обидел ее.
Разумеется, он не хотел обидеть Люси, просто старался держать дистанцию, чтобы предоставить ей возможность следовать велению своего сердца. О, как бы ему хотелось оказаться на месте Чарли Уайта, этого болвана! Но, увы, он, Себ, не имел на Люси никаких прав.
– Хочешь распугать посетителей своим хмурым видом? – спросил Блэк-Джек.
– Что?.. Ох, извини, я задумался.
– Я ездил на вокзал и забрал почту.
– Да, спасибо. – Себ взглянул на письмо, лежавшее сверху. Письмо было от управляющего таверной в Денвере. Не распечатывая конверт, Себастьян сунул его в карман и направился к бару. Ему было необходимо выпить.
– Коньяк, Перл. Двойной, пожалуйста.
Перл наполнила бокал и протянула его Себастьяну. Он молча кивнул и выпил залпом.
– А вот и оркестр, – сказала Перл.
Троих музыкантов – исполнителя на банджо, скрипача и трубача – можно было назвать оркестром лишь с очень большой натяжкой, но за неделю Себастьян успел найти только этих людей. Он приветливо встретил их, усадил в уголок возле фортепиано, а затем пошел здороваться с гостями, которые уже начали прибывать.
Одним из первых появился Джеральд Моузли, редактор газеты «Эмансипейшен трибюн» и компаньон Себастьяна. Моузли был худощавый и седоволосый, а на его мясистом носу красовались очки в тонкой металлической оправе.
Джеральд подошел к Себу и осмотрелся. Убедившись, что их никто не услышит, он шепотом спросил:
– Что нового в «Уикли растлер» на сей раз?
– Боюсь, опять эта злополучная новая колонка.
– В том же духе, что и в прошлом номере?
– Да. А почему бы вам самому на нее не взглянуть? – Джеральд снова осмотрелся, словно был полицейским агентом, а затем бочком, крадучись, направился к полке с газетами.
– Добрый день, Себ. – Мерри Баркдолл приблизилась к Себастьяну. – Скажи, а где можно купить лотерейный билет?
Себ указал на столик в дальнем углу зала.
– Билеты продает Блэк-Джек. Желаю удачи. Золотой медальон будет прекрасно на тебе смотреться.
– О, ради Бога, прекрати! Кому нужен этот никчемный медальон? Я хочу выиграть лошадь и седло.
Себастьян стукнул себя ладонью по лбу:
– Ну разумеется! Как я сразу не догадался?!
– Может, тебе тоже стоит приобрести лотерейный билет? Тебе давно пора завести лошадь.
Себ с улыбкой пожал плечами:
– Как хозяин таверны, я не имею права покупать лотерейные билеты. Да и к чему мне лошадь? – Он снова улыбнулся и добавил: – Когда мне потребуется лошадка, я на время попрошу ее у тебя.
Мерри подошла к Себу почти вплотную и положила руку ему на плечо.
– Милый, в любой момент. И запомни: когда ты захочешь что-нибудь у меня попросить на время, я отдам тебе это насовсем.
Тут Себастьяну пришло в голову, что он напрасно не принимал Мерри всерьез. У нее были огромные голубые глаза и шелковистые волосы соломенного цвета. Причем даже мужская одежда не могла лишить ее привлекательности. Но самое главное – она вела себя просто и естественно и не относилась к тем девицам, которые гоняются за мужчинами, желая во что бы то ни стало женить на себе одного из них. К тому же Мерри обладала деловыми навыками, и ее бизнес процветал. Возможно, она прекрасно подошла бы ему, Себастьяну. Правда, эта девушка во многом напоминала Себу его мать – та всегда на первое место ставила свои собственные интересы, пренебрегая интересами других людей.
Так как во время пребывания в городской тюрьме пойманным грабителям не требовались лошади и седла, они были заявлены в качестве приза, а счастливым обладателем приза мог стать любой мужчина, купивший билет стоимостью один доллар. Билет для дам, который стоил восемьдесят центов, давал шанс выиграть золотой медальон в форме сердечка с золотой гравировкой. Выручку от лотереи Себастьян решил передать в фонд строительства новой школы.
Себ с Джеком готовились к грандиозной вечеринке, когда в таверне появилась Люси с ворохом газет. Аккуратно разложив их на полке, она подошла к мужчинам.
– Но мы не сможем продать такую кучу газет, – сказал Себ, покачав головой.
Люси ослепительно улыбнулась:
– Помнится, то же самое ты говорил и в прошлый раз. Однако у нас раскупили все до последнего экземпляра.
– В прошлый раз это произошло благодаря случайному стечению обстоятельств, – возразил Себ. – Обычное любопытство, понимаешь? Многим захотелось познакомиться с новой рубрикой, которая появилась в газете.
– По поводу этой рубрики Хейзел получила от читателей огромное количество откликов. Так что, думаю, сегодня любопытство людей не уменьшится.
Снова обворожительно улыбнувшись Себастьяну, Люси подошла к бару, чтобы побеседовать с Перл.
– Скажи, Перл, раз уж сегодня вечером будут танцы, мне обязательно одеваться в свой обычный наряд официантки? Или можно выбрать какую-нибудь другую, более праздничную одежду?
Перл даже головы не подняла. Продолжая вытирать стакан, она пожала плечами:
– Это уж на твое усмотрение, милая! Однако должна тебя заранее разочаровать. Особенно не обольщайся – вряд ли у тебя останется время для танцев. Сегодня Себ ожидает очень много гостей.
В конце концов Люси решила, что наденет к вечеру желтое батистовое платье, в котором ездила на пикник. Это было ее самое нарядное платье и в то же время – самое практичное. В случае, если она прольет на себя пиво, пятно можно будет легко отстирать.
Внезапно Люси заметила, что Себастьян украдкой подошел к полке с газетами и взял свежий номер «Уикли растлер». Углубившись в чтение, он тихонько посмеивался и покачивал головой. Все это свидетельствовало о том, что Хейзел не ошиблась, когда сказала, что колонка Пенелопы заинтересовала Себа. Признавались мужчины в этом или нет – новая рубрика определенно привлекла их внимание.
Люси напустила на себя невозмутимый вид и, приблизившись к Себастьяну, спросила:
– Нашел что-нибудь интересное для себя? – Он рассмеялся в ответ:
– Колонка «Спросите у Пенелопы», оказывается, и в самом деле нечто особенное. А ты уверена, что это не сама Хейзел состряпала?
– Абсолютно уверена, – ответила Люси. – Так ты по-прежнему считаешь, что мы не распродадим все номера?
– Посмотрим…
Себ повернулся, собираясь уйти, но Люси, повинуясь внезапному порыву, преградила ему дорогу.
– Скажи, Себастьян, что происходит? – спросила она. – Что-то не так?
Он пожал плечами:
– Не так?.. С чего ты взяла?
Люси вовсе не собиралась заводить сейчас этот разговор, но последние несколько дней в ней зрело желание поговорить с Себастьяном начистоту, и она в конце концов не выдержала:
– Меня не покидает ощущение, что я каким-то образом рассердила тебя. Но ведь на этой неделе я пролила всего лишь несколько кружек пива, не так ли?
– Люси, я вовсе не сержусь из-за пива. Я вообще не сержусь.
– Так в чем же дело, Себастьян? Мне кажется, ты какой-то странный.
Он тяжело вздохнул:
– Пойми, Люси, я просто немного утомился. Столько разных дел сразу навалилось… Почему бы тебе не пойти сейчас в гостиницу и не подготовиться к сегодняшнему мероприятию? Мне хотелось бы, чтобы ты пришла в таверну немного пораньше.
Коротко кивнув, Себ направился к выходу. Глядя ему вслед, Люси тихонько вздыхала; ее не покидало ощущение, что она теряет своего лучшего друга.
Себастьян устраивал свою первую вечеринку в этом городке и, казалось бы, должен был находиться в превосходном настроении. Однако он ходил мрачный и злился на себя. Злился из-за того, что отправил Люси в гостиницу. Из-за того, что обидел ее.
Разумеется, он не хотел обидеть Люси, просто старался держать дистанцию, чтобы предоставить ей возможность следовать велению своего сердца. О, как бы ему хотелось оказаться на месте Чарли Уайта, этого болвана! Но, увы, он, Себ, не имел на Люси никаких прав.
– Хочешь распугать посетителей своим хмурым видом? – спросил Блэк-Джек.
– Что?.. Ох, извини, я задумался.
– Я ездил на вокзал и забрал почту.
– Да, спасибо. – Себ взглянул на письмо, лежавшее сверху. Письмо было от управляющего таверной в Денвере. Не распечатывая конверт, Себастьян сунул его в карман и направился к бару. Ему было необходимо выпить.
– Коньяк, Перл. Двойной, пожалуйста.
Перл наполнила бокал и протянула его Себастьяну. Он молча кивнул и выпил залпом.
– А вот и оркестр, – сказала Перл.
Троих музыкантов – исполнителя на банджо, скрипача и трубача – можно было назвать оркестром лишь с очень большой натяжкой, но за неделю Себастьян успел найти только этих людей. Он приветливо встретил их, усадил в уголок возле фортепиано, а затем пошел здороваться с гостями, которые уже начали прибывать.
Одним из первых появился Джеральд Моузли, редактор газеты «Эмансипейшен трибюн» и компаньон Себастьяна. Моузли был худощавый и седоволосый, а на его мясистом носу красовались очки в тонкой металлической оправе.
Джеральд подошел к Себу и осмотрелся. Убедившись, что их никто не услышит, он шепотом спросил:
– Что нового в «Уикли растлер» на сей раз?
– Боюсь, опять эта злополучная новая колонка.
– В том же духе, что и в прошлом номере?
– Да. А почему бы вам самому на нее не взглянуть? – Джеральд снова осмотрелся, словно был полицейским агентом, а затем бочком, крадучись, направился к полке с газетами.
– Добрый день, Себ. – Мерри Баркдолл приблизилась к Себастьяну. – Скажи, а где можно купить лотерейный билет?
Себ указал на столик в дальнем углу зала.
– Билеты продает Блэк-Джек. Желаю удачи. Золотой медальон будет прекрасно на тебе смотреться.
– О, ради Бога, прекрати! Кому нужен этот никчемный медальон? Я хочу выиграть лошадь и седло.
Себастьян стукнул себя ладонью по лбу:
– Ну разумеется! Как я сразу не догадался?!
– Может, тебе тоже стоит приобрести лотерейный билет? Тебе давно пора завести лошадь.
Себ с улыбкой пожал плечами:
– Как хозяин таверны, я не имею права покупать лотерейные билеты. Да и к чему мне лошадь? – Он снова улыбнулся и добавил: – Когда мне потребуется лошадка, я на время попрошу ее у тебя.
Мерри подошла к Себу почти вплотную и положила руку ему на плечо.
– Милый, в любой момент. И запомни: когда ты захочешь что-нибудь у меня попросить на время, я отдам тебе это насовсем.
Тут Себастьяну пришло в голову, что он напрасно не принимал Мерри всерьез. У нее были огромные голубые глаза и шелковистые волосы соломенного цвета. Причем даже мужская одежда не могла лишить ее привлекательности. Но самое главное – она вела себя просто и естественно и не относилась к тем девицам, которые гоняются за мужчинами, желая во что бы то ни стало женить на себе одного из них. К тому же Мерри обладала деловыми навыками, и ее бизнес процветал. Возможно, она прекрасно подошла бы ему, Себастьяну. Правда, эта девушка во многом напоминала Себу его мать – та всегда на первое место ставила свои собственные интересы, пренебрегая интересами других людей.