Страница:
Его жена старалась поддержать его под руку и в то же время не получить удар тростью. Старик оказался настолько непредсказуемым, что все остальные не решались двинуться с места. Неверными короткими шагами, явно не соответствовавшими силе его гнева, Ксавье двинулся к выходу.
Разъяренный собственной немощью, не позволявшей достаточно быстро покинуть это неприятное общество, старик непрерывно бубнил себе под нос:
— Ну и что? Что с того, что он похож на моего сына? Мой внук не стал бы так одеваться! Не напялил бы жилет с такой яркой отделкой! — Ксавье долго смотрел на Мика, потом снова повернулся к двери. — Впрочем, ему нравился пурпурный цвет. — Герцог задержался перед дверью, снова обвел всех яростным взглядом и буркнул: — Но он ни за что не стал бы танцевать весь вечер с Винни Боллаш, когда вокруг полно красивых женщин! Будь он моим внуком, обладал бы хорошим вкусом! — Трость с грохотом врезалась в пол, и Вивьен распахнула перед мужем дверь.
Он наверняка предпочел бы уйти, хлопнув этой самой дверью. Так было бы эффектней. Но непослушное тело подвело его и на этот раз: старик оступился на пороге и жена едва успела подхватить его под локоть. Он брел, спотыкаясь на каждом шагу, грохоча своей тростью и дрожа от бессильной ярости и неистового желания поверить в то, во что верить боялся.
После столь драматической развязки в кабинете надолго воцарилась тишина. Случившееся оказалось для всех неожиданностью.
Наконец Эмиль Ламонт подал голос:
— Получилось очень мило и к месту, — обратился он к Мику. — Где вы это выкопали?
— Что? — У Мика был такой вид, будто он только что повстречался с призраком.
Винни тоже задумалась: а вдруг он и правда внук Ксавье?
Она погладила его по плечу, стараясь подбодрить и найти приемлемое объяснение тому, что он назвал герцога дедушкой.
— Он мог узнать это от повара на кухне, — предположила Винни и напустилась на Ламонтов: — Вы пытались обмануть герцога, но у вас ничего не вышло...
— Напротив, все вышло! — Эмиль с довольным видом скрестил руки на груди и уселся прямо на стол. — Просто потрясение оказалось слишком сильным. Но ничего, он скоро очухается! Он поверил, что вы его внук!
— Нет, — отрезал Мик, угрожающе шагнув вперед. — Нет! Вы кончили свою игру! И я тоже! Я шел в этот кабинет, с тем чтобы признаться во всем Арлесу! Я хотел рассказать ему и про пари, и про то, что вы заставили меня прикинуться его внуком, и про то, что это ложь!
— Ну конечно, — язвительно фыркнул Эмиль. — И поэтому прямо с порога назвали его дедушкой? — Он снова фыркнул. — Ах, как это трогательно!
Мик сгреб Ламонта за грудки, протащил через весь кабинет и впечатал спиной в полку с книгами.
— Мик! — воскликнула Винни.
Но Мику было не до нее: он приподнял беспомощно брыкавшегося джентльмена за шиворот и прошипел:
— Если я что и выкопал, засранец, так это то, что вы с братцем позарились на сто тысяч фунтов и пытались использовать меня, чтобы обстряпать свои делишки! Ну так вот: все кончено, твоя карта бита! — Он посмотрел на Джереми. Бледный как смерть, тот явно намеревался под шумок улизнуть. — Ты выиграл пари! Все приняли меня за виконта! Твой брат должен мне деньги...
— Какое, к черту, пари? — прохрипел Эмиль. — Ты безмозглый...
— Заткнись! — Мик так приложил его спиной о полку, что тот хрюкнул и обмяк.
— Мик, ты слишком...
— Я ничего не поломал ему, Вин! Пока не поломал. — И он снова занялся Эмилем: — Со мной было обговорено только участие в пари. И я выполнил все условия. Ты отдашь мне ровно сто фунтов, потому что я их честно заработал! А потом уберешься отсюда куда подальше! Тебе не удастся с моей помощью доить несчастного старика, не важно, заслужил он это или нет! Ты покинешь этот дом навсегда, и ноги твоей здесь больше не будет!
Он неожиданно разжал руки, отступил назад, и Эмиль рухнул на пол как подкошенный. Правда, он очень быстро пришел в себя, сунулся к Мику и прошипел, брызжа слюной:
— Думаешь, я не понимаю, почему тебе стало жалко этих ста тысяч? Ты же спишь и видишь, что эти денежки окажутся у тебя в кармане, а заодно и все остальное! Ты сам метишь в герцоги, проклятый сукин...
Мик не дал ему договорить, схватил за шиворот и ткнул головой в дверь. Он решил лично проследить, чтобы близнецы немедленно покинули Уэлль.
Винни брела следом за мужчинами, погруженная в мрачные раздумья. Что же все-таки Мик успел выяснить, когда ходил в людскую? Неужели он действительно «метит в герцоги», воспользовавшись уроками хорошего тона? Ее уроками? Тогда остается лишь пожалеть о том, что ее ученик оказался слишком сообразительным и понял, какую можно извлечь выгоду из сложившейся ситуации.
Забирая в гардеробной свои вещи, Джереми все еще петушился:
— М-мы... мы заявим на тебя в полицию, Тремор! Не думай, что тебе это сойдет с рук!
— Я не собираюсь совершать ничего противозаконного, — отрезал он, бесцеремонно выталкивая их на крыльцо. — Желаю приятной прогулки до Лондона!
— Тебе это даром не пройдет! Я позабочусь, чтобы тебя...
— Ни о чем ты не позаботишься! Завтра утром я сдам в полицию все ваши фальшивые двадцатки! Если вы не дураки, то постараетесь побыстрее убраться из Англии! И не вздумайте возвращаться!
Джереми истерично расхохотался. Он выглядел совершенно дико в неверном свете факелов: взъерошенный, растрепанный, с цилиндром и плащом.
— Ты... ты... — От ярости у него не хватало слов. — Ты же крысолов! — И вдруг он ни с того ни с сего поинтересовался: — Кем ты себя вообразил?
— Не знаю, — покачал головой Мик. — Сам не знаю.
Возвращаясь в зал, Винни догнала Мика и спросила:
— Тебе удалось узнать на кухне что-то важное?
— Нет. — Мик ласково провел рукой по ее спине. — Но думаю, это уже не так важно. Повар рассказал про похищенного ребенка и награду. И я шел в кабинет к Арлесу, чтобы расставить все по своим местам раз и навсегда. Но когда я его увидел... — Мик задумался и продолжил: — Не представляю, как это получилось. Но почему-то он напомнил мне моего деда. Ну что особенного в том, что я назвал его дедушкой?
Винни положила руку ему на плечо. Такое сильное, такое надежное. Мик легонько обнял ее, и они долго стояли молча, не шевелясь, черпая силы в этой близости.
— Не знаю, что и сказать, — прошептала Винни. — Я совсем запуталась.
Он слегка прикоснулся губами к ее макушке.
Да, она совсем запуталась, но в одном была совершенно уверена: в своей страстной любви к этому человеку, кем бы он ни являлся на самом деле.
Когда они вернулись в бальный зал, случилось невероятное происшествие. Еще с порога они услышали шум. Винни поспешно поднесла к глазам пенсне. И увидела, как между ног танцоров мелькнул юркий пушистый хвост.
Что тут началось! Танцы прекратились. Оркестр замолк. Мужчины кричали, женщины визжали, подбирая как можно выше подолы, шарахаясь от ужасной твари, врезавшейся как нож в масло в разряженную толпу.
Винни — сама Винни! — проявила поразительную прыть. Опередив Мика, выскочила на середину зала и закричала, размахивая руками:
— Стойте! Не шевелитесь! Вы еще сильнее ее напугаете! Это хорек Мика! Он убежал и потерялся!
Она оглянулась и растаяла от ласковой улыбки на лице Мика, не спускавшего с нее глаз.
Повинуясь ее требованию, все остались на своих местах. А Фредди все еще металась между людьми, возникая то в одном, то в другом конце зала. Высокий фрачник, между прочим, тот самый, что был свидетелем происшествия у Эбернети, сказал:
— Ох, надеюсь, вам удастся ее поймать! Месяц назад у нас пропала любимая обезьянка. Так я до сих пор не нахожу себе места!
Многие даже пытались выследить Фредди, хотя кое-кто, в основном дамы, предпочли взобраться с ногами на кресла.
Итак, даже хорек сошел ему с рук. Излучаемое Миком обаяние оказалось так сильно, что ни у кого из гостей не возникло ни малейших подозрений. Это придало Винни уверенности. Она деловито обшарила весь зал в поисках его маленькой подружки, которой он так дорожил.
Но увы, Фредди снова исчезла. Напрасно Мик звал ее и уговаривал вернуться. Малышка была слишком испугана и боялась выйти на свет.
Он решил отнестись к этому философски. Танцы возобновились, и Мик пригласил Винни на тур вальса.
— Ничего страшного! Главное — мы победили. И теперь можем насладиться плодами своей победы!
Винни последовала его совету с удивительной готовностью. Она не переставала улыбаться, любуясь своим Миком. А он не всегда отвечал ей улыбкой, и это ее тревожило. Но музыка и ритм вальса постепенно вытеснили из головы тревожные мысли. Они действительно победили. Мик превратился в блестящего английского аристократа, а она сумела сохранить ту внутреннюю свободу, что обрела в незабываемый вечер в «Быке и бочке», и вернулась в Уэлль, бывший некогда ее родным домом.
Ближе к полуночи Мик сказал:
— Я хочу кое о чем тебя спросить.
Они слаженно двигались среди множества танцующих пар. Казалось, весь мир превратился в бесконечно кружащиеся людские головы и плечи. Винни чувствовала себя вполне счастливой и без колебаний ответила:
— Спрашивай!
— Винни, — начал он, — прежде, чем я спрошу, ты должна понять: это говорит всего лишь Мик. Конечно, этот вечер — настоящая сказка. Но ведь я никогда не был ни виконтом, ни маркизом, ни наследником герцога и не желаю им быть! Винни томно улыбнулась в ответ. Она прекрасно знала, кто он такой. Ее Мик!
Он помрачнел, осознав, что надо наконец взглянуть в лицо реальности. Но тут их взгляды встретились, и он снова улыбнулся ей. Он даже бесшабашно рассмеялся, потом прижал ее к себе наперекор всем правилам приличия и прошептал:
— Так гораздо лучше! Я люблю тебя, Вин!
Боже правый! Радость ее рвалась наружу, душа пела. Он ее любит!
— Я тоже тебя люблю, — ответила она.
— Знаю.
— Еще бы!
Взгляд его стал каким-то загадочным и, продолжая кружить ее в вальсе, Мик сказал:
— А раз я достоин твоей любви, Винни Боллаш, хочу спросить тебя: выйдешь за меня замуж?
Она онемела от неожиданности. Выйти за него? Да она только об этом и мечтает! Но он наверняка шутит! И все же Винни была счастлива услышать это от него, пусть даже не всерьез. Ах, что за проказник! Этот бравый крысолов, с которым она познакомилась всего шесть недель назад, не остановится ни перед чем!
— Знаешь, ты мне кое-кого напомнил!
— Кого? — Он нахмурился. — Кажется, я задал вопрос?
Она рассмеялась:
— Ты ужасно похож на Ксавье!
— Ничего себе! — Он сердито закатил глаза. — Нашла, чем порадовать! — Но природный юмор снова одержал верх, и Мик рассмеялся: — Подумать только! Я, как порядочный человек, предлагаю тебе руку и сердце, а ты заявляешь, что я похож на твоего мерзавца герцога! — И тут Мику стало не до шуток. — Винни, хватит дурачиться! — Он продолжал со своим прежним акцентом: — Ты отплясывала весь вечер со стариной Миком из Корнуолла, который вскорости станет чьим-то там личным слугой с солидным окладом. Ему даже могут выделить в пользование отдельный флигель. И знаешь, кого бы он там хотел поселить? Одну образованную даму, которая станет учить английскому языку детей в Ньюкасле! — Он умолк, чтобы перевести дух, и закончил: — Винни, подумай над моим предложением!
Винни тоже было не до шуток. Он хочет, чтобы мечты превратились в реальность. Чтобы она стала его женой. Но разве в Ньюкасле у нее будут ученики? И что станет с Мильтоном? А с ней самой? Какое положение она займет в обществе, выйдя замуж за простолюдина?
В задумчивости Винни опустила глаза и следила за тем, как слаженно движутся их ноги. Боже, Боже, что она делает? Все плыло перед глазами, сливаясь в ослепительный вихрь. Она посмотрела на Мика и кивнула:
— Я согласна.
— Согласна? — Он остановился. На них налетела соседняя пара. — Согласна?!
—Да.
Он онемел от восторга, огляделся, словно впервые увидел этот зал, схватил за локоть какую-то пожилую даму в бриллиантовой диадеме и огорошил ее, сообщив:
— Мы помолвлены! — Мик так и сыпал словами, как будто дама собиралась ему возражать: — Поверьте, это правда! Мы помолвлены, помолвлены по-настоящему! И мы станем мужем и женой!
После чего он схватил Винни за руку, другой рукой крепко прижал к себе, вихрем закружил в танце и поцеловал в губы. Целоваться во время танца занятие трудное, но приятное.
Он рассмеялся, почувствовав ее неуверенность, но продолжал кружиться. Напрасно Винни опасалась, что собравшиеся сочтут их поведение слишком развязным. Наоборот, гости расступились и принялись весело аплодировать.
— Еще раз скажи, что согласна! — просил Мик, делая очередной пируэт.
— Да! — отвечала она. И повторяла снова и снова: — Да! Да! Да! — Ее приводил в восторг этот безумный, откровенный взрыв радости. И все же привычная деловитость заставила ее осторожно спросить: — А мы не могли бы остаться в Лондоне? Или ты непременно хочешь перебраться в Ньюкасл? Неужели тебя так привлекает место слуги? Правда, я и сама еще не знаю, чего хочу и на что вообще мы будем жить. Но если бы ты немного подождал, и я задержалась в Лондоне...
— Тс-с! — Мик прижал палец к ее губам. Потом улыбнулся одной половиной рта и добавил: — Мы еще успеем поторговаться. Как ты решишь, так и будет!
Глава 29
Разъяренный собственной немощью, не позволявшей достаточно быстро покинуть это неприятное общество, старик непрерывно бубнил себе под нос:
— Ну и что? Что с того, что он похож на моего сына? Мой внук не стал бы так одеваться! Не напялил бы жилет с такой яркой отделкой! — Ксавье долго смотрел на Мика, потом снова повернулся к двери. — Впрочем, ему нравился пурпурный цвет. — Герцог задержался перед дверью, снова обвел всех яростным взглядом и буркнул: — Но он ни за что не стал бы танцевать весь вечер с Винни Боллаш, когда вокруг полно красивых женщин! Будь он моим внуком, обладал бы хорошим вкусом! — Трость с грохотом врезалась в пол, и Вивьен распахнула перед мужем дверь.
Он наверняка предпочел бы уйти, хлопнув этой самой дверью. Так было бы эффектней. Но непослушное тело подвело его и на этот раз: старик оступился на пороге и жена едва успела подхватить его под локоть. Он брел, спотыкаясь на каждом шагу, грохоча своей тростью и дрожа от бессильной ярости и неистового желания поверить в то, во что верить боялся.
После столь драматической развязки в кабинете надолго воцарилась тишина. Случившееся оказалось для всех неожиданностью.
Наконец Эмиль Ламонт подал голос:
— Получилось очень мило и к месту, — обратился он к Мику. — Где вы это выкопали?
— Что? — У Мика был такой вид, будто он только что повстречался с призраком.
Винни тоже задумалась: а вдруг он и правда внук Ксавье?
Она погладила его по плечу, стараясь подбодрить и найти приемлемое объяснение тому, что он назвал герцога дедушкой.
— Он мог узнать это от повара на кухне, — предположила Винни и напустилась на Ламонтов: — Вы пытались обмануть герцога, но у вас ничего не вышло...
— Напротив, все вышло! — Эмиль с довольным видом скрестил руки на груди и уселся прямо на стол. — Просто потрясение оказалось слишком сильным. Но ничего, он скоро очухается! Он поверил, что вы его внук!
— Нет, — отрезал Мик, угрожающе шагнув вперед. — Нет! Вы кончили свою игру! И я тоже! Я шел в этот кабинет, с тем чтобы признаться во всем Арлесу! Я хотел рассказать ему и про пари, и про то, что вы заставили меня прикинуться его внуком, и про то, что это ложь!
— Ну конечно, — язвительно фыркнул Эмиль. — И поэтому прямо с порога назвали его дедушкой? — Он снова фыркнул. — Ах, как это трогательно!
Мик сгреб Ламонта за грудки, протащил через весь кабинет и впечатал спиной в полку с книгами.
— Мик! — воскликнула Винни.
Но Мику было не до нее: он приподнял беспомощно брыкавшегося джентльмена за шиворот и прошипел:
— Если я что и выкопал, засранец, так это то, что вы с братцем позарились на сто тысяч фунтов и пытались использовать меня, чтобы обстряпать свои делишки! Ну так вот: все кончено, твоя карта бита! — Он посмотрел на Джереми. Бледный как смерть, тот явно намеревался под шумок улизнуть. — Ты выиграл пари! Все приняли меня за виконта! Твой брат должен мне деньги...
— Какое, к черту, пари? — прохрипел Эмиль. — Ты безмозглый...
— Заткнись! — Мик так приложил его спиной о полку, что тот хрюкнул и обмяк.
— Мик, ты слишком...
— Я ничего не поломал ему, Вин! Пока не поломал. — И он снова занялся Эмилем: — Со мной было обговорено только участие в пари. И я выполнил все условия. Ты отдашь мне ровно сто фунтов, потому что я их честно заработал! А потом уберешься отсюда куда подальше! Тебе не удастся с моей помощью доить несчастного старика, не важно, заслужил он это или нет! Ты покинешь этот дом навсегда, и ноги твоей здесь больше не будет!
Он неожиданно разжал руки, отступил назад, и Эмиль рухнул на пол как подкошенный. Правда, он очень быстро пришел в себя, сунулся к Мику и прошипел, брызжа слюной:
— Думаешь, я не понимаю, почему тебе стало жалко этих ста тысяч? Ты же спишь и видишь, что эти денежки окажутся у тебя в кармане, а заодно и все остальное! Ты сам метишь в герцоги, проклятый сукин...
Мик не дал ему договорить, схватил за шиворот и ткнул головой в дверь. Он решил лично проследить, чтобы близнецы немедленно покинули Уэлль.
Винни брела следом за мужчинами, погруженная в мрачные раздумья. Что же все-таки Мик успел выяснить, когда ходил в людскую? Неужели он действительно «метит в герцоги», воспользовавшись уроками хорошего тона? Ее уроками? Тогда остается лишь пожалеть о том, что ее ученик оказался слишком сообразительным и понял, какую можно извлечь выгоду из сложившейся ситуации.
Забирая в гардеробной свои вещи, Джереми все еще петушился:
— М-мы... мы заявим на тебя в полицию, Тремор! Не думай, что тебе это сойдет с рук!
— Я не собираюсь совершать ничего противозаконного, — отрезал он, бесцеремонно выталкивая их на крыльцо. — Желаю приятной прогулки до Лондона!
— Тебе это даром не пройдет! Я позабочусь, чтобы тебя...
— Ни о чем ты не позаботишься! Завтра утром я сдам в полицию все ваши фальшивые двадцатки! Если вы не дураки, то постараетесь побыстрее убраться из Англии! И не вздумайте возвращаться!
Джереми истерично расхохотался. Он выглядел совершенно дико в неверном свете факелов: взъерошенный, растрепанный, с цилиндром и плащом.
— Ты... ты... — От ярости у него не хватало слов. — Ты же крысолов! — И вдруг он ни с того ни с сего поинтересовался: — Кем ты себя вообразил?
— Не знаю, — покачал головой Мик. — Сам не знаю.
Возвращаясь в зал, Винни догнала Мика и спросила:
— Тебе удалось узнать на кухне что-то важное?
— Нет. — Мик ласково провел рукой по ее спине. — Но думаю, это уже не так важно. Повар рассказал про похищенного ребенка и награду. И я шел в кабинет к Арлесу, чтобы расставить все по своим местам раз и навсегда. Но когда я его увидел... — Мик задумался и продолжил: — Не представляю, как это получилось. Но почему-то он напомнил мне моего деда. Ну что особенного в том, что я назвал его дедушкой?
Винни положила руку ему на плечо. Такое сильное, такое надежное. Мик легонько обнял ее, и они долго стояли молча, не шевелясь, черпая силы в этой близости.
— Не знаю, что и сказать, — прошептала Винни. — Я совсем запуталась.
Он слегка прикоснулся губами к ее макушке.
Да, она совсем запуталась, но в одном была совершенно уверена: в своей страстной любви к этому человеку, кем бы он ни являлся на самом деле.
Когда они вернулись в бальный зал, случилось невероятное происшествие. Еще с порога они услышали шум. Винни поспешно поднесла к глазам пенсне. И увидела, как между ног танцоров мелькнул юркий пушистый хвост.
Что тут началось! Танцы прекратились. Оркестр замолк. Мужчины кричали, женщины визжали, подбирая как можно выше подолы, шарахаясь от ужасной твари, врезавшейся как нож в масло в разряженную толпу.
Винни — сама Винни! — проявила поразительную прыть. Опередив Мика, выскочила на середину зала и закричала, размахивая руками:
— Стойте! Не шевелитесь! Вы еще сильнее ее напугаете! Это хорек Мика! Он убежал и потерялся!
Она оглянулась и растаяла от ласковой улыбки на лице Мика, не спускавшего с нее глаз.
Повинуясь ее требованию, все остались на своих местах. А Фредди все еще металась между людьми, возникая то в одном, то в другом конце зала. Высокий фрачник, между прочим, тот самый, что был свидетелем происшествия у Эбернети, сказал:
— Ох, надеюсь, вам удастся ее поймать! Месяц назад у нас пропала любимая обезьянка. Так я до сих пор не нахожу себе места!
Многие даже пытались выследить Фредди, хотя кое-кто, в основном дамы, предпочли взобраться с ногами на кресла.
Итак, даже хорек сошел ему с рук. Излучаемое Миком обаяние оказалось так сильно, что ни у кого из гостей не возникло ни малейших подозрений. Это придало Винни уверенности. Она деловито обшарила весь зал в поисках его маленькой подружки, которой он так дорожил.
Но увы, Фредди снова исчезла. Напрасно Мик звал ее и уговаривал вернуться. Малышка была слишком испугана и боялась выйти на свет.
Он решил отнестись к этому философски. Танцы возобновились, и Мик пригласил Винни на тур вальса.
— Ничего страшного! Главное — мы победили. И теперь можем насладиться плодами своей победы!
Винни последовала его совету с удивительной готовностью. Она не переставала улыбаться, любуясь своим Миком. А он не всегда отвечал ей улыбкой, и это ее тревожило. Но музыка и ритм вальса постепенно вытеснили из головы тревожные мысли. Они действительно победили. Мик превратился в блестящего английского аристократа, а она сумела сохранить ту внутреннюю свободу, что обрела в незабываемый вечер в «Быке и бочке», и вернулась в Уэлль, бывший некогда ее родным домом.
Ближе к полуночи Мик сказал:
— Я хочу кое о чем тебя спросить.
Они слаженно двигались среди множества танцующих пар. Казалось, весь мир превратился в бесконечно кружащиеся людские головы и плечи. Винни чувствовала себя вполне счастливой и без колебаний ответила:
— Спрашивай!
— Винни, — начал он, — прежде, чем я спрошу, ты должна понять: это говорит всего лишь Мик. Конечно, этот вечер — настоящая сказка. Но ведь я никогда не был ни виконтом, ни маркизом, ни наследником герцога и не желаю им быть! Винни томно улыбнулась в ответ. Она прекрасно знала, кто он такой. Ее Мик!
Он помрачнел, осознав, что надо наконец взглянуть в лицо реальности. Но тут их взгляды встретились, и он снова улыбнулся ей. Он даже бесшабашно рассмеялся, потом прижал ее к себе наперекор всем правилам приличия и прошептал:
— Так гораздо лучше! Я люблю тебя, Вин!
Боже правый! Радость ее рвалась наружу, душа пела. Он ее любит!
— Я тоже тебя люблю, — ответила она.
— Знаю.
— Еще бы!
Взгляд его стал каким-то загадочным и, продолжая кружить ее в вальсе, Мик сказал:
— А раз я достоин твоей любви, Винни Боллаш, хочу спросить тебя: выйдешь за меня замуж?
Она онемела от неожиданности. Выйти за него? Да она только об этом и мечтает! Но он наверняка шутит! И все же Винни была счастлива услышать это от него, пусть даже не всерьез. Ах, что за проказник! Этот бравый крысолов, с которым она познакомилась всего шесть недель назад, не остановится ни перед чем!
— Знаешь, ты мне кое-кого напомнил!
— Кого? — Он нахмурился. — Кажется, я задал вопрос?
Она рассмеялась:
— Ты ужасно похож на Ксавье!
— Ничего себе! — Он сердито закатил глаза. — Нашла, чем порадовать! — Но природный юмор снова одержал верх, и Мик рассмеялся: — Подумать только! Я, как порядочный человек, предлагаю тебе руку и сердце, а ты заявляешь, что я похож на твоего мерзавца герцога! — И тут Мику стало не до шуток. — Винни, хватит дурачиться! — Он продолжал со своим прежним акцентом: — Ты отплясывала весь вечер со стариной Миком из Корнуолла, который вскорости станет чьим-то там личным слугой с солидным окладом. Ему даже могут выделить в пользование отдельный флигель. И знаешь, кого бы он там хотел поселить? Одну образованную даму, которая станет учить английскому языку детей в Ньюкасле! — Он умолк, чтобы перевести дух, и закончил: — Винни, подумай над моим предложением!
Винни тоже было не до шуток. Он хочет, чтобы мечты превратились в реальность. Чтобы она стала его женой. Но разве в Ньюкасле у нее будут ученики? И что станет с Мильтоном? А с ней самой? Какое положение она займет в обществе, выйдя замуж за простолюдина?
В задумчивости Винни опустила глаза и следила за тем, как слаженно движутся их ноги. Боже, Боже, что она делает? Все плыло перед глазами, сливаясь в ослепительный вихрь. Она посмотрела на Мика и кивнула:
— Я согласна.
— Согласна? — Он остановился. На них налетела соседняя пара. — Согласна?!
—Да.
Он онемел от восторга, огляделся, словно впервые увидел этот зал, схватил за локоть какую-то пожилую даму в бриллиантовой диадеме и огорошил ее, сообщив:
— Мы помолвлены! — Мик так и сыпал словами, как будто дама собиралась ему возражать: — Поверьте, это правда! Мы помолвлены, помолвлены по-настоящему! И мы станем мужем и женой!
После чего он схватил Винни за руку, другой рукой крепко прижал к себе, вихрем закружил в танце и поцеловал в губы. Целоваться во время танца занятие трудное, но приятное.
Он рассмеялся, почувствовав ее неуверенность, но продолжал кружиться. Напрасно Винни опасалась, что собравшиеся сочтут их поведение слишком развязным. Наоборот, гости расступились и принялись весело аплодировать.
— Еще раз скажи, что согласна! — просил Мик, делая очередной пируэт.
— Да! — отвечала она. И повторяла снова и снова: — Да! Да! Да! — Ее приводил в восторг этот безумный, откровенный взрыв радости. И все же привычная деловитость заставила ее осторожно спросить: — А мы не могли бы остаться в Лондоне? Или ты непременно хочешь перебраться в Ньюкасл? Неужели тебя так привлекает место слуги? Правда, я и сама еще не знаю, чего хочу и на что вообще мы будем жить. Но если бы ты немного подождал, и я задержалась в Лондоне...
— Тс-с! — Мик прижал палец к ее губам. Потом улыбнулся одной половиной рта и добавил: — Мы еще успеем поторговаться. Как ты решишь, так и будет!
Глава 29
На следующее утро Винни и Мика разбудил посыльный, который принес записку от Вивьен Боллаш: «Он очень плох и желает вас видеть. Немедленно приезжайте».
Леди Арлес встретила их на крыльце городского особняка.
— Прежде всего я хотела бы вам кое-что показать, — сказала она.
Винни, Мик и хозяйка пересекли знаменитое фойе с четырьмя фонтанами. При виде этих фонтанов Мику стало не по себе, он даже замедлил шаги и прошептал:
— У меня такое чувство, будто я уже ловил здесь крыс. Этот дом определенно мне знаком!
Его возбуждение нарастало с каждой секундой, но и Винни трудно было остаться равнодушной, когда в библиотеке им предъявили некий портрет.
— О Господи, — вырвалось у нее. Она схватила Мика за плечо.
Прямо на них с портрета смотрел рослый мужчина лет тридцати. Одет и причесан он был не по моде, но даже это не умаляло его потрясающего сходства с Миком. Такие же густые темные волосы, широкий разворот плеч, гордо посаженная голова...
И едва уловимая, надменная полуулыбка.
— Но у него голубые глаза, — выдохнул Мик, словно возражая кому-то невидимому.
— У Ксавье они вообще зеленые, — пробормотала Винни. — Ты ужасно похож на этого человека. Ты его точная копия. Мик... — Она не рискнула произнести вслух то, о чем подумала.
Прижав руку к губам, он задумался, потом резко повернулся и стал осматриваться. Его взгляд скользил по книжным полкам, пока не задержался на огромном полированном столе, освещенном большой лампой с хрустальным абажуром. Возле лампы находился поднос с хрустальными бокалами. Озабоченно хмурясь, Мик обратился к Вивьен:
— А куда делся графин с этого подноса?
Она растерянно посмотрела на стол и покачала головой:
— Понятия не имею. Нет, погодите. Как странно! — Леди Арлес снова повернулась к портрету и провела рукой по золоченой раме. — Вот! — сказала она. — Я никогда не видела графина на этом подносе, но Ксавье не разрешил мне отдать раму в починку! Он сказал, что это сделал его сын! — Она показала на вмятину, оставленную на дереве каким-то тяжелым предметом, и пояснила: — Он сказал, что его сын швырнул графин в свой портрет, а потом разбил его о стену. Наверное, у него был довольно крутой нрав. — И герцогиня вопросительно взглянула на Мика: — Не об этом ли графине вы спросили?
— Не знаю, — растерянно покачал головой Мик. — Я даже не уверен, стоит ли придавать такое значение какому-то графину. — Он пожал плечами и добавил: — Вот и у Винни есть хрустальный графин. Самая обычная вещь в доме.
Они поднялись на второй этаж, в затененную спальню Ксавье Боллаша. Хозяина было слышно с другого конца коридора: он проклинал кого-то, жаловался, что все только обманывают его, врут, что никто не любит его по-настоящему.
Оказалось, он проклинал врача, спешившего собрать свои пожитки и убраться как можно дальше от строптивого пациента.
— Что с вами? — спросила Винни с порога.
Ксавье с огромным трудом приподнялся на подушках.
— Что, что... Удар меня хватил, вот что, — ворчливо сообщил старик.
— Ох, только не это! — вырвалось у Винни. — Неужели это я виновата? Ведь я притащила на бал хорька и...
— Ты что о себе возомнила, девчонка? — грубо перебил ее Ксавье. — Слава Богу, мне уже девяносто шесть лет! И я умираю от старости, вот и все! — Он жестом приказал всем подойти поближе.
Винни не смогла сдержать удивления.
— Черт побери! — буркнул Мик.
Малышка Фредди мирно дремала у старика на груди.
— Ведь она твоя, верно? — проскрипел Ксавье. — Знаешь, чем мне пришлось ее кормить? Паштетом из гусиной печенки и черной икрой! У этой твари губа не дура! — Старик хрипло рассмеялся и зашелся кашлем. При этом Фредди лежала совершенно спокойно, хотя грудь у Ксавье ходила ходуном. — Как ее зовут? — поинтересовался старик.
— Фредди.
Суди по тому, как радостно сверкнули у него глаза, Ксавье остался чрезвычайно доволен.
— Фредди, — повторил он, снова откинувшись на подушки и гладя зверька по шерстке. — Я мог бы и сам догадаться!
Он смотрел снизу вверх на Мика, приоткрыв пересохшие, потрескавшиеся губы, то и дело облизывая их, тщетно пытаясь увлажнить; выцветшие стариковские глаза наполнились слезами.
— Мой внук обожал всяких зверушек, — прошептал он. — Конечно, для ребенка это неудивительно, но он умел находить с ними общий язык, когда ему было всего два с половиной года, и они прибегали, стоило ему их позвать. И совсем его не боялись! — Ксавье закрыл глаза и блаженно улыбнулся каким-то своим воспоминаниям. — О, это был чудесный ребенок. — Тут он открыл глаза и указал своим костлявым пальцем на Винни. — Но вместо него у нас осталась она! Девчонка! Да к тому же уродина!
Мика явно покоробило последнее замечание, однако он предпочел не обращать на это внимания, опустился на край кровати и осторожно сказал:
— Сэр, мы приехали сюда по вашему зову. Но вы все равно должны знать: я не ваш внук. У меня была мать. У меня есть родные. И я приехал из Корнуолла!
В ответ этот несгибаемый старик лишь улыбнулся и покачал головой:
— Нет, нет! Ты действительно мой внук! Ты мой Майкл! Хотя я звал своего внука Фредди! Они оскорбили меня, не захотели крестить тебя в мою честь, и в отместку я звал тебя вторым именем, именем моего отца! — Пересохшие губы раздвинулись в злорадной ухмылке.
Мик выразительно глянул на Винни. Слава Богу, ему не пришлось расти под крылом у этого самодура! Он мог только порадоваться за себя. И посочувствовать Винни.
Старик поманил их к себе и прошептал:
— Мне кажется, уже сегодня вечером ты станешь Майклом Фредериком Боллашем, шестым герцогом Арлесом!
— Ну что вы, что вы! — воскликнул Мик. — Этого не может быть. — Он нахмурился и отчетливо произнес: — Я же сказал, у меня была настоящая, любящая мать. И она говорила, что я слишком долго сосал грудь и что у нее были трудные роды!
Никакого эффекта. Вот и Винни туда же!
— Мик! — сказала она. — Тебе не кажется, что слишком много совпадений? Тебя зовут Майклом, а твоего хорька — Фредди?
— Нет! — выпалил он. — Мне ничего не кажется! Это всего лишь совпадение, и нечего делать из мухи слона! — Однако Винни тоже поверила в эту глупость. Поверила, что он внук герцога! — Это неправда! Неправда!
Он действительно не хотел становиться герцогом. Хотя Винни и заслужила богатого мужа, его тошнило от всей этой роскоши. Он глубоко и преданно любил своих родных из Корнуолла. При одной лишь мысли о том, что в его жилах течет кровь этого бессердечного старикашки, Мика бросало в дрожь.
А бессердечный старикашка как ни в чем не бывало лежал, блаженно жмурясь, на своей кровати, и вещал:
— У моего внука была кормилица из Корнуолла. Не помню, как ее звали, но нам пришлось уволить ее, потому что она никак не желала отнимать его от груди. Ее чрезмерная уступчивость и любвеобильность вредно влияли на его характер, и ее отправили обратно в Корнуолл! А роды действительно были трудными. Моя невестка едва не отдала Богу душу!
Стало быть, старик тоже поверил в эту чушь!
— Кормилица была католичкой и так истово цеплялась за свою веру, что мы боялись, как бы из моего внука не получился проклятый папист, — заявил герцог.
Но Мик, действительно проклятый папист, оставался непоколебим. Да, многое в его истории совпадало, но многое оставалось непонятным.
— Я ничего подобного не помню, — возразил он.
— Два с половиной года! — воскликнула Винни. — Не забывай, Мик, ребенка похитили совсем маленьким!
— Это она его украла, — сказал герцог. — Мы выгнали ее за несколько месяцев до похищения. У меня и в мыслях не было, что она могла сделать нечто подобное, но теперь многое становится ясным! Ее собственный младенец скончался незадолго до того, как мы наняли ее для Майкла. Она ориентировалась в доме, знала наши привычки и то, где его можно найти. А он был только рад отправиться с ней хоть к черту на рога! О, я вспоминаю, как она постоянно возмущалась нашей семьей и твердила о том, что малыш заслужил лучших родственников! — Старик хрипло хихикнул. — Представляете? Какая-то кормилица из Корнуолла вообразила, будто она лучше герцога! Настоящего герцога голубой крови! — Сонно кивая, Ксавье пробормотал: — Безмозглая дура! — И с этими словами он заснул.
Вивьен пригласила их остаться на обед. На нее жалко было смотреть. Винни согласилась, и Мик не стал ей перечить. Они остались, по очереди неся дежурство у постели больного. Он так ослаб, что почти все время спал, приходя в себя лишь для того, чтобы высказать очередную жалобу или требование.
Винни поднялась в его спальню, когда Ксавье в очередной раз пришел в себя, увидев ее, поманил пальцем и, похлопав по постели, пригласил присесть.
Она сидела словно на иголках.
В это время Вивьен принесла больному обед, и Ксавье тут же забыл о Винни.
Она давно обратила внимание на то, с каким обожанием смотрит герцог на свою молодую жену. Он буквально ел ее глазами, тогда как Вивьен отвечала обычной вежливостью. Она была очень мила, заботлива и терпелива. Сама подавала воду, когда его мучила жажда, сама заваривала на кухне чай.
Вот и сейчас спустилась за чем-то на кухню. И тогда Ксавье хриплым шепотом обратился к Винни:
— Она меня не любит! И никогда не любила!
Герцог закусил нижнюю губу, чтобы не видно было, как она дрожит. В его глазах стояли слезы, которым так и не суждено было пролиться. Не оттого ли у больного набрякли под глазами мешки? Он смахнул слезы резким раздраженным жестом и попытался скрыть свое горе за язвительным ироничным смехом, но снова зашелся кашлем. Высохшая рука нащупала Фредди. Странно, как быстро эти двое привязались друг к другу. Поглаживая хорька, Ксавье сказал:
— Я не один десяток лет желал ее. Мне казалось, что вместе с наследством придет и все остальное. Но, как видишь, я ошибся. Она по-прежнему любит того, с кем я ее разлучил, — с горечью произнес старик. — А ведь я столько ей дал! В сотни, в тысячи раз больше, чем ей мог бы предложить тот тип! — Его бледные сухие губы скривились в злой усмешке. — А она даже не попыталась сделать вид... — Он умолк, не в силах говорить дальше.
Только сейчас Винни поняла, как заблуждалась, полагая, что Ксавье никогда не страдал, считая, что достаточно обладать богатством и властью, чтобы чувствовать себя хозяином жизни.
Он не спускал с Винни умоляющих глаз. Она осторожно погладила его по руке. Он молча кивнул, видимо, благодаря за сочувствие. В какой-то миг Винни прочла в его глазах мольбу. Сейчас она готова была выполнить любое его желание...
Но в следующую секунду душа Милфорда Ксавье Болла-ша покинула бренное тело. Его глаза остекленели. Теперь он мог созерцать вечность.
Она опустила его сухие, сморщенные веки.
Вскоре в спальню поднялся Мик, и лишь тогда они заметили, что Фредди покинула этот мир следом за своим новым хозяином.
Ксавье было достаточно много лет, и его переход в мир иной ни для кого не явился неожиданностью. Но для Вивьен его смерть была настоящим ударом, и Мику с Винни пришлось остаться, чтобы поддержать ее в первые, самые трудные часы. Мик занялся насущными проблемами: приказал слугам привести в порядок комнату и позвать врача. А Винни заварила для Вивьен чай с бренди.
Как и предполагал покойный герцог, вдова не очень убивалась по усопшему супругу. Она оставалась молчаливой и сдержанной. Хотя про себя наверняка радовалась обретенной свободе.
И все же она сильно переживала, даже забыла передать Винни и Мику какой-то конверт.
— Ох, только сейчас вспомнила! Где же он? Да, вот этот конверт. Ксавье велел отдать его вам. Я, конечно, обещала, но никак не думала... в общем, вы понимаете. Не думала, что это случится так быстро.
И она протянула конверт Мику.
Он распечатал его здесь же, в прохладном фойе с журчавшими фонтанами, и, когда прочел, в изнеможении опустился на ближайший диван.
Леди Арлес встретила их на крыльце городского особняка.
— Прежде всего я хотела бы вам кое-что показать, — сказала она.
Винни, Мик и хозяйка пересекли знаменитое фойе с четырьмя фонтанами. При виде этих фонтанов Мику стало не по себе, он даже замедлил шаги и прошептал:
— У меня такое чувство, будто я уже ловил здесь крыс. Этот дом определенно мне знаком!
Его возбуждение нарастало с каждой секундой, но и Винни трудно было остаться равнодушной, когда в библиотеке им предъявили некий портрет.
— О Господи, — вырвалось у нее. Она схватила Мика за плечо.
Прямо на них с портрета смотрел рослый мужчина лет тридцати. Одет и причесан он был не по моде, но даже это не умаляло его потрясающего сходства с Миком. Такие же густые темные волосы, широкий разворот плеч, гордо посаженная голова...
И едва уловимая, надменная полуулыбка.
— Но у него голубые глаза, — выдохнул Мик, словно возражая кому-то невидимому.
— У Ксавье они вообще зеленые, — пробормотала Винни. — Ты ужасно похож на этого человека. Ты его точная копия. Мик... — Она не рискнула произнести вслух то, о чем подумала.
Прижав руку к губам, он задумался, потом резко повернулся и стал осматриваться. Его взгляд скользил по книжным полкам, пока не задержался на огромном полированном столе, освещенном большой лампой с хрустальным абажуром. Возле лампы находился поднос с хрустальными бокалами. Озабоченно хмурясь, Мик обратился к Вивьен:
— А куда делся графин с этого подноса?
Она растерянно посмотрела на стол и покачала головой:
— Понятия не имею. Нет, погодите. Как странно! — Леди Арлес снова повернулась к портрету и провела рукой по золоченой раме. — Вот! — сказала она. — Я никогда не видела графина на этом подносе, но Ксавье не разрешил мне отдать раму в починку! Он сказал, что это сделал его сын! — Она показала на вмятину, оставленную на дереве каким-то тяжелым предметом, и пояснила: — Он сказал, что его сын швырнул графин в свой портрет, а потом разбил его о стену. Наверное, у него был довольно крутой нрав. — И герцогиня вопросительно взглянула на Мика: — Не об этом ли графине вы спросили?
— Не знаю, — растерянно покачал головой Мик. — Я даже не уверен, стоит ли придавать такое значение какому-то графину. — Он пожал плечами и добавил: — Вот и у Винни есть хрустальный графин. Самая обычная вещь в доме.
Они поднялись на второй этаж, в затененную спальню Ксавье Боллаша. Хозяина было слышно с другого конца коридора: он проклинал кого-то, жаловался, что все только обманывают его, врут, что никто не любит его по-настоящему.
Оказалось, он проклинал врача, спешившего собрать свои пожитки и убраться как можно дальше от строптивого пациента.
— Что с вами? — спросила Винни с порога.
Ксавье с огромным трудом приподнялся на подушках.
— Что, что... Удар меня хватил, вот что, — ворчливо сообщил старик.
— Ох, только не это! — вырвалось у Винни. — Неужели это я виновата? Ведь я притащила на бал хорька и...
— Ты что о себе возомнила, девчонка? — грубо перебил ее Ксавье. — Слава Богу, мне уже девяносто шесть лет! И я умираю от старости, вот и все! — Он жестом приказал всем подойти поближе.
Винни не смогла сдержать удивления.
— Черт побери! — буркнул Мик.
Малышка Фредди мирно дремала у старика на груди.
— Ведь она твоя, верно? — проскрипел Ксавье. — Знаешь, чем мне пришлось ее кормить? Паштетом из гусиной печенки и черной икрой! У этой твари губа не дура! — Старик хрипло рассмеялся и зашелся кашлем. При этом Фредди лежала совершенно спокойно, хотя грудь у Ксавье ходила ходуном. — Как ее зовут? — поинтересовался старик.
— Фредди.
Суди по тому, как радостно сверкнули у него глаза, Ксавье остался чрезвычайно доволен.
— Фредди, — повторил он, снова откинувшись на подушки и гладя зверька по шерстке. — Я мог бы и сам догадаться!
Он смотрел снизу вверх на Мика, приоткрыв пересохшие, потрескавшиеся губы, то и дело облизывая их, тщетно пытаясь увлажнить; выцветшие стариковские глаза наполнились слезами.
— Мой внук обожал всяких зверушек, — прошептал он. — Конечно, для ребенка это неудивительно, но он умел находить с ними общий язык, когда ему было всего два с половиной года, и они прибегали, стоило ему их позвать. И совсем его не боялись! — Ксавье закрыл глаза и блаженно улыбнулся каким-то своим воспоминаниям. — О, это был чудесный ребенок. — Тут он открыл глаза и указал своим костлявым пальцем на Винни. — Но вместо него у нас осталась она! Девчонка! Да к тому же уродина!
Мика явно покоробило последнее замечание, однако он предпочел не обращать на это внимания, опустился на край кровати и осторожно сказал:
— Сэр, мы приехали сюда по вашему зову. Но вы все равно должны знать: я не ваш внук. У меня была мать. У меня есть родные. И я приехал из Корнуолла!
В ответ этот несгибаемый старик лишь улыбнулся и покачал головой:
— Нет, нет! Ты действительно мой внук! Ты мой Майкл! Хотя я звал своего внука Фредди! Они оскорбили меня, не захотели крестить тебя в мою честь, и в отместку я звал тебя вторым именем, именем моего отца! — Пересохшие губы раздвинулись в злорадной ухмылке.
Мик выразительно глянул на Винни. Слава Богу, ему не пришлось расти под крылом у этого самодура! Он мог только порадоваться за себя. И посочувствовать Винни.
Старик поманил их к себе и прошептал:
— Мне кажется, уже сегодня вечером ты станешь Майклом Фредериком Боллашем, шестым герцогом Арлесом!
— Ну что вы, что вы! — воскликнул Мик. — Этого не может быть. — Он нахмурился и отчетливо произнес: — Я же сказал, у меня была настоящая, любящая мать. И она говорила, что я слишком долго сосал грудь и что у нее были трудные роды!
Никакого эффекта. Вот и Винни туда же!
— Мик! — сказала она. — Тебе не кажется, что слишком много совпадений? Тебя зовут Майклом, а твоего хорька — Фредди?
— Нет! — выпалил он. — Мне ничего не кажется! Это всего лишь совпадение, и нечего делать из мухи слона! — Однако Винни тоже поверила в эту глупость. Поверила, что он внук герцога! — Это неправда! Неправда!
Он действительно не хотел становиться герцогом. Хотя Винни и заслужила богатого мужа, его тошнило от всей этой роскоши. Он глубоко и преданно любил своих родных из Корнуолла. При одной лишь мысли о том, что в его жилах течет кровь этого бессердечного старикашки, Мика бросало в дрожь.
А бессердечный старикашка как ни в чем не бывало лежал, блаженно жмурясь, на своей кровати, и вещал:
— У моего внука была кормилица из Корнуолла. Не помню, как ее звали, но нам пришлось уволить ее, потому что она никак не желала отнимать его от груди. Ее чрезмерная уступчивость и любвеобильность вредно влияли на его характер, и ее отправили обратно в Корнуолл! А роды действительно были трудными. Моя невестка едва не отдала Богу душу!
Стало быть, старик тоже поверил в эту чушь!
— Кормилица была католичкой и так истово цеплялась за свою веру, что мы боялись, как бы из моего внука не получился проклятый папист, — заявил герцог.
Но Мик, действительно проклятый папист, оставался непоколебим. Да, многое в его истории совпадало, но многое оставалось непонятным.
— Я ничего подобного не помню, — возразил он.
— Два с половиной года! — воскликнула Винни. — Не забывай, Мик, ребенка похитили совсем маленьким!
— Это она его украла, — сказал герцог. — Мы выгнали ее за несколько месяцев до похищения. У меня и в мыслях не было, что она могла сделать нечто подобное, но теперь многое становится ясным! Ее собственный младенец скончался незадолго до того, как мы наняли ее для Майкла. Она ориентировалась в доме, знала наши привычки и то, где его можно найти. А он был только рад отправиться с ней хоть к черту на рога! О, я вспоминаю, как она постоянно возмущалась нашей семьей и твердила о том, что малыш заслужил лучших родственников! — Старик хрипло хихикнул. — Представляете? Какая-то кормилица из Корнуолла вообразила, будто она лучше герцога! Настоящего герцога голубой крови! — Сонно кивая, Ксавье пробормотал: — Безмозглая дура! — И с этими словами он заснул.
Вивьен пригласила их остаться на обед. На нее жалко было смотреть. Винни согласилась, и Мик не стал ей перечить. Они остались, по очереди неся дежурство у постели больного. Он так ослаб, что почти все время спал, приходя в себя лишь для того, чтобы высказать очередную жалобу или требование.
Винни поднялась в его спальню, когда Ксавье в очередной раз пришел в себя, увидев ее, поманил пальцем и, похлопав по постели, пригласил присесть.
Она сидела словно на иголках.
В это время Вивьен принесла больному обед, и Ксавье тут же забыл о Винни.
Она давно обратила внимание на то, с каким обожанием смотрит герцог на свою молодую жену. Он буквально ел ее глазами, тогда как Вивьен отвечала обычной вежливостью. Она была очень мила, заботлива и терпелива. Сама подавала воду, когда его мучила жажда, сама заваривала на кухне чай.
Вот и сейчас спустилась за чем-то на кухню. И тогда Ксавье хриплым шепотом обратился к Винни:
— Она меня не любит! И никогда не любила!
Герцог закусил нижнюю губу, чтобы не видно было, как она дрожит. В его глазах стояли слезы, которым так и не суждено было пролиться. Не оттого ли у больного набрякли под глазами мешки? Он смахнул слезы резким раздраженным жестом и попытался скрыть свое горе за язвительным ироничным смехом, но снова зашелся кашлем. Высохшая рука нащупала Фредди. Странно, как быстро эти двое привязались друг к другу. Поглаживая хорька, Ксавье сказал:
— Я не один десяток лет желал ее. Мне казалось, что вместе с наследством придет и все остальное. Но, как видишь, я ошибся. Она по-прежнему любит того, с кем я ее разлучил, — с горечью произнес старик. — А ведь я столько ей дал! В сотни, в тысячи раз больше, чем ей мог бы предложить тот тип! — Его бледные сухие губы скривились в злой усмешке. — А она даже не попыталась сделать вид... — Он умолк, не в силах говорить дальше.
Только сейчас Винни поняла, как заблуждалась, полагая, что Ксавье никогда не страдал, считая, что достаточно обладать богатством и властью, чтобы чувствовать себя хозяином жизни.
Он не спускал с Винни умоляющих глаз. Она осторожно погладила его по руке. Он молча кивнул, видимо, благодаря за сочувствие. В какой-то миг Винни прочла в его глазах мольбу. Сейчас она готова была выполнить любое его желание...
Но в следующую секунду душа Милфорда Ксавье Болла-ша покинула бренное тело. Его глаза остекленели. Теперь он мог созерцать вечность.
Она опустила его сухие, сморщенные веки.
Вскоре в спальню поднялся Мик, и лишь тогда они заметили, что Фредди покинула этот мир следом за своим новым хозяином.
Ксавье было достаточно много лет, и его переход в мир иной ни для кого не явился неожиданностью. Но для Вивьен его смерть была настоящим ударом, и Мику с Винни пришлось остаться, чтобы поддержать ее в первые, самые трудные часы. Мик занялся насущными проблемами: приказал слугам привести в порядок комнату и позвать врача. А Винни заварила для Вивьен чай с бренди.
Как и предполагал покойный герцог, вдова не очень убивалась по усопшему супругу. Она оставалась молчаливой и сдержанной. Хотя про себя наверняка радовалась обретенной свободе.
И все же она сильно переживала, даже забыла передать Винни и Мику какой-то конверт.
— Ох, только сейчас вспомнила! Где же он? Да, вот этот конверт. Ксавье велел отдать его вам. Я, конечно, обещала, но никак не думала... в общем, вы понимаете. Не думала, что это случится так быстро.
И она протянула конверт Мику.
Он распечатал его здесь же, в прохладном фойе с журчавшими фонтанами, и, когда прочел, в изнеможении опустился на ближайший диван.