Азимов Айзек. Край Основания

   — Я вижу, вы очень о многом не говорили, мэр, пока не решили, что пора это сделать.
   — Я держу в секрете от вас те дела, о которых вам лучше не знать. Я восхищаюсь вами и работаю с вами, но у моего доверия есть границы, как и у вашего — по отношению ко мне. Пожалуйста, не трудитесь отрицать.
   — Я и не собираюсь этого делать, — сухо сказал Кодил, — и когда-нибудь, мэр, напомню вам об этом. Кстати, осталось еще что-нибудь, о чем я должен узнать? Что за корабль остановил Кампера? Конечно, если Кампер представитель Второго Основания, то это их корабль.
   — С вами всегда приятно говорить, Лионо. Вы быстро схватываете. Второе Основание, видите ли, не заботится о том, чтобы скрывать свои следы. Оно полагается на свои средства защиты, которые делают эти следы невидимыми, даже когда они заметны. Члену Второго Основания никогда не придет в голову воспользоваться кораблем чужого производства, даже если он узнает, как четко мы можем установить происхождение корабля по типу используемой энергии: он всегда может стереть это знание из любого мозга, стоит ли трудиться скрываться? Ну, так вот, наш разведчик установил происхождение корабля, который подошел к Камперу.
   — Теперь, я полагаю, Второе Основание сотрет это знание из нашего мозга.
   — Если сможет, — сказала Бранно, — возможно, когда они попытаются, то обнаружат, что кое-что изменилось.
   — Раньше вы говорили, что знаете, где Второе Основание. Вы хотели сначала заняться Геей, а потом Трантором. Из этого я сделал вывод, что тот корабль транторианского происхождения.
   — Ваш вывод верен. Вы удивлены?
   Кодил медленно покачал головой.
   — Ничуть. Эблинг Мис, Торан Дарелл и Бейта Дарелл все побывали на Транторе, когда был остановлен Мул. Аркадия Дарелл, внучка Бейты, родом с Трантора, еще раз посещала планету, когда само Второе Основание предположительно прекратило существование. В ее отчете о событиях ключевую роль играл Прим Палвер, появившийся очень уж своевременно, и он был транторианским торговцем. Я бы считал, что Второе Основание явно было на Транторе, где, кстати, жил и сам Хари Селдон во время организации обоих Оснований.
   — Ясно, если не считать того, что никто никогда не намекал на такую возможность. Второе Основание позаботилось об этом. Именно это я и имела в виду, когда говорила, что им не нужно скрывать свой след, когда они легко могут устроить так, чтобы никто не смотрел на этот след, или стереть из памяти следы, если их все-таки увидели.
   — В таком случае, — заметил Кодил, — давайте не будем слишком приглядываться к тому, что они, возможно, желают показать нам. Как вы полагаете, каким образом Тревиз мог решить, что Второе Основание существует? Почему Второе Основание не остановило его?
   Бранно подняла свои искривленные ревматизмом пальцы и стала загибать их.
   — Во-первых, Тревиз весьма необычный человек, который, при всей своей неуравновешенности, имеет нечто, куда я не смогла проникнуть. Он может быть особым случаем. Во-вторых, Второе Основание не было полностью несведущим:
   Кампер был на «хвосте» у Тревиза с самого начала и выдал его мне. Я надеялась остановить Тревиза без Второго Основания, чтобы избежать риска открытого вмешательства. В-третьих, когда я поступила не совсем так, как предполагалось — ни казни, ни тюрьмы, ни стирания памяти, ни психического зондирования мозга; а когда я просто выслала его в космос, Второе Основание пошло дальше. Оно сделало прямой ход, послав следом за ним свой корабль. — Она добавила с удовольствием:
   — Ох, какой замечательный громоотвод!
   — А наш следующий ход? — спросил Кодил.
   — Мы бросим вызов этому члену Второго Основания, который теперь перед нами. Мы пойдем к нему не торопясь и прямо сейчас.

 
   Джиндибел и Нови сидели рядом перед экраном.
   Нови была испугана, и Джиндибел отчетливо ощущал это, ровно как и то, что она отчаянно боролась со своим страхом. Джиндибел ничем не мог ей помочь в этой борьбе, считая, что касаться ее мозга в этот момент неразумно, так как это изменило бы ее реакцию на окружающее их ментальное поле.
   Военный корабль Основания приближался медленно — но неуклонно. Это было большое судно, с экипажем, наверное, не меньше шести человек, если судить по прошлому опыту борьбы с кораблями Основания. Вооружение корабля, как полагал Джиндибел, было достаточным, чтобы держать поодаль, а при необходимости и разметать флот, составленный из всех кораблей Второго Основания — если бы эти корабли были оснащены только физическим оружием.
   Так что приближение военного корабля к простому кораблю, управляемому членом Второго Основания, позволяло сделать некоторые выводы. Даже если корабль обладал ментальной способностью, он, наверное, не пошел бы прямо в зубы Второму Основанию. Более вероятно, что он идет так от незнания — в какой-то мере, это могло быть так...
   Это могло означать, что капитан военного корабля не знал о перемещении Кампера, или, что Кампера заменил член Второго Основания, или вообще не знал о существовании Второго Основания.
   Или же — Джиндибел решил рассмотреть все возможности — корабль обладает ментальной силой и приближается, полный самонадеянности. Это могло означать только, что либо корабль управляется маньяком, либо обладает такой мощью, о какой Джиндибел и понятия не имеет.
   Но, все же, это предположения, а не окончательные выводы...
   Он осторожно проверил мозг Нови. Она не могла сознательно ощущать ментальное поле, как это мог делать Джиндибел, но зато мозг Джиндибела не мог определить такое слабое поле, какое замечал мозг Нови. Этот парадокс следовало бы изучить в будущем: он может дать плоды куда большей важности, чем проблема приближающегося корабля.
   Джиндибел ухватился за эту возможность интуитивно, когда впервые заметил необычную гладкость и симметричность мозга Нови, и гордился этой своей интуицией. Спикеры всегда гордились силой интуиции, но какой толк от этих сил, если Спикеры не умели измерять поля физическими методами, и, следовательно, не понимали, что они, в сущности, делают. Не трудно прикрыть свое неведение мистическим словом «интуиция». А в какой степени это неведение зависело от недооценки важности сравнения физического и ментального?
   Много ли пользы от слепой самонадеянности?
   Когда он, Джиндибел, станет Первым Спикером, это должно измениться.
   Надо было каким-то образом сузить техническую брешь между Основаниями.
   Второе Основание не может вечно стоять перед возможностью уничтожения каждый раз, когда ментальная монополия слегка ослабевает.
   В самом деле, монополия сейчас, возможно, ускользает. Видимо, Первое Основание продвинулось в этом, или тут союз между Первым Основанием и Анти-Мулами. Такая мысль впервые пришла в голову Джиндибелу, и он содрогнулся.
   Его мысли об этом пронеслись через его мозг с обычной для Спикеров скоростью, и пока он думал, то продолжал ощущать свечение мозга Нови в ответ на слабое ментальное поле вокруг них. Оно не становилось сильнее с приближением военного корабля Основания.
   Само по себе это не являлось указанием, что военный корабль не был оснащен ментальным оружием. Хорошо известно, что ментальное оружие не подчиняется закону квадрата расстояния. Оно не становится сильнее, когда квадрат расстояния между излучателем и приемником уменьшается. В этом оно отличалось от электромагнитного и гравитационного полей. Однако, хотя ментальные поля слабо изменяются с расстоянием, они все же чувствительны к нему. Реакция мозга Нови должна была показать заметный рост по мере приближения военного корабля.
   Как случилось, что ни один член Второго Основания за пятьсот лет после Хари Селдона ни разу не подумал о создании математического соотношения между ментальной интенсивностью и расстоянием? Это пренебрежение к физическим наукам можно и должно прекратить — поклялся себе Джиндибел.
   Если военный корабль обладал ментальными силами и чувствовал, что приближается к члену Второго Основания, разве он не должен был увеличить интенсивность поля до максимума перед приближением? И в этом случае не должен ли мозг Нови уверенно зарегистрировать увеличение?
   Однако этого не произошло!
   Джиндибел уверенно исключил возможность, что корабль является источником поля. Корабль шел вперед от неведения и, видимо, большой угрозы из себя не представлял.
   Правда, воздействие все еще существовало, но шло с Геи. Это было достаточно неприятно, но сиюминутной проблемой был военный корабль. Когда эта проблема будет решена, он обратит внимание на мир Анти-Мулов.
   Он ждал. Военный корабль должен сделать какое-нибудь движение или подойти достаточно близко, чтобы уверенно перейти в нападение.
   Корабль приближался теперь уже на полной скорости, но пока ничего не предпринимал. В конце концов, Джиндибел рассчитывал, что сила его удара может оказаться достаточной. Это будет безболезненно, вряд ли даже сколь-нибудь неприятно — просто люди на борту обнаружат, что широкие мышцы их спин и других частей тела хоть и слушаются их, но очень неохотно.
   Джиндибел сузил ментальное поле, управляемое его мозгом. Поле стало интенсивным и метнулось со скоростью света через брешь между кораблями.
   А затем Джиндибел попятился в безмерном удивлении.
   Военный корабль Основания обладал эффективным ментальным полем, которое выигрывало в плотности в той же пропорции, в какой поле Джиндибела выигрывало в интенсивности. Военный корабль приближался отнюдь не в неведении — у него было защитное оружие.

 
   — Ах, — сказала Бранно, — он пытался атаковать, Лионо, видите?
   Стрелка на психометре двигалась и дрожала.
   Ученые Основания разрабатывали ментальный щит в течение ста двадцати лет в самом строгом секрете, сравнимым разве только с тайной разработкой психоисторического анализа Хари Селдона. Пять поколений ученых работало, постепенно улучшая прибор.
   Но никакое продвижение не было возможно до изобретения психометра, который мог указывать направление и позволил перейти к следующей стадии.
   Никто не мог объяснить, как он работает, но все указывало на то, что он измеряет неизмеримое и описывает неописуемое...
   Бранно чувствовала — и это чувство разделяли некоторые ученые — что если Основание сможет объяснить работу психометра, в контроле над мозгом оно сравняется со Вторым Основанием.
   Но это в будущем. А сейчас достаточно и щита, прикрывающего их.
   Бранно послала сообщение, переданное мужским голосом, лишенным обертонов, так что он был ровным и мрачным.
   
«Вызывается корабль Яркая Звезда и занимающие его. Вы насильно захватили корабль Флота Федерации Основания, действуя пиратским Образом.

   
Немедленно сдавайтесь, или будете атакованы».

   Ответ пришел естественным голосом:
   «Мэр Бранно с Терминуса, я знаю, что вы на корабле. Яркая Звезда не была захвачена пиратским образом. Я был свободно приглашен на борт ее законным капитаном Маном Ли Кампером с Терминуса. Я прошу временного перемирия для переговоров о делах, одинаково важных для нас обоих».
   Кодил шепнул Бранно:
   — Дайте мне поговорить, мэр.
   Она высокомерно подняла руку.
   — Ответственность на мне, Лионо!
   Наладив передатчик, она сказала почти таким же искусственным голосом:
   — Человек Второго Основания, поймите свое положение. Если вы немедленно не сдадитесь, мы можем выкинуть ваш корабль из космоса со скоростью света, и готовы это сделать. Мы не станем медлить, поскольку вы не знаете ничего такого, ради чего стоило бы сохранить вашу жизнь. Покончив с вами, мы готовы иметь дело с Трантором. Мы позволим вам сказать то, что вы хотели, но так как сомневаемся в ценности этой информации, долго слушать не собираемся.
   — В таком случае, — сказал Джиндибел, — я скажу кратко и точно. Ваш щит несовершенен. Вы переоцениваете его и недооцениваете меня. Я могу управлять вашим мозгом и контролировать его. Вероятно, не так легко, как без щита, но и без особого труда. Как только вы попытаетесь пустить в ход какое-либо оружие, я ударю вас. И поймите вот что: без щита я могу управлять вашим мозгом осторожно, не травмируя его, со щитом же придется пробивать его, и я могу это сделать, но не смогу тогда управлять вами мягко и быстро.
   Ваш мозг будет пробит, как щит, непоправимо. Иными словами, вы не можете остановить меня, я же, со своей стороны, могу остановить вас, но буду вынужден дать вам худшее, чем смерть: я сделаю вас безмозглой куклой. Вы хотите рискнуть?
   — Вы знаете, что не можете сделать этого, — сказала Бранно.
   — Значит, желаете идти на риск? — спросил Джиндибел с холодным равнодушием.
   Кодил наклонился и прошептал:
   — Ради Селдона, мэр...
   Джиндибел перебил:
   — Я слежу за вашими мыслями, Кодил. Нет необходимости шептать. Я также слежу за мыслями мэра, она колеблется, так что вам пока нечего паниковать. И из того факта, что я знаю, становится очевидным, что ваш щит протекает.
   — Его можно укрепить, — с вызовом ответила мэр.
   — Так же, как и мою ментальную силу, — парировал Джиндибел.
   — Но я спокойно сижу здесь и расходую лишь физическую энергию, поддерживая щит, и меня хватит надолго. А вы тратите ментальную энергию, чтобы пробить щит, и скоро устанете.
   — Я не устал, — возразил Джиндибел. — В настоящий момент вы неспособны отдавать приказы ни экипажу вашего корабля, ни любому другому кораблю. Это я смог устроить без вреда для вас, но не делайте никаких особых усилий, потому что, если я соответственно увеличу свою силу, вы пострадаете, как я уже говорил.
   — Что ж, я подожду, — заявила Бранно, сложив руки на коленях, демонстрируя невероятное терпение. — В конце концов вы устанете, и тогда мы отдадим приказ — не уничтожать вас — поскольку вы станете безвредны — но послать флот Основания против Трантора. Если хотите сохранить мир — сдавайтесь. Второе разрушение не оставит в целости вашу организацию, как это было в первый раз, во время Великого Разграбления.
   — Даже если я и почувствую усталость, мэр, вы этого не увидите. Я могу спасти свою планету, уничтожив вас еще до того, как моя сила иссякнет.
   — Вы этого не сделаете. Ваша главная задача — поддерживать план Селдона. Уничтожение мэра Терминуса и, следовательно, подрыв престижа Первого Основания, основ его власти, и ободрение его врагов произведет такой срыв плана, что это окажется немногим лучше для вас, чем разрушение Трантора. Так что сдавайтесь.
   — Вы хотите сыграть на моем нежелании уничтожать вас?
   Бранно глубоко вздохнула и твердо сказала:
   — Да!
   Кодил, сидевший рядом, побледнел.
   Джиндибел вглядывался в изображение Бранно, возникшее в кабине прямо перед переборкой. Оно слегка мерцало и затуманивалось из-за интерференции щита. Черты мужчины рядом с ней почти полностью расплывались в тумане, потому что Джиндибел не собирался тратить на него энергию. Он сосредоточился на мэре.
   У Бранно наверняка не было его изображения. Она не знала, что он тоже не один. Она не могла ни о чем судить ни по его лицу, ни по языку. В этом смысле она была в невыгодном положении.
   Все, что он говорил, было правдой. Он мог сокрушить ее огромным выбросом ментальной энергии и при этом вряд ли избежал разрушения ее мозга.
   Но и она сказала правду: ее уничтожение нанесет плану ущерб не меньший, чем нанес Мул. В сущности, новый ущерб может оказаться более серьезным, поскольку он более поздний и остается меньше времени на исправление неверного шага.
   Еще хуже — здесь была Гея с ее ментальным полем. На секунду он коснулся мозга Нови — удостовериться, что поле все еще здесь, и оно не изменилось.
   Нови не могла почувствовать его прикосновения, но, тем не менее, она повернулась к нему и сказала шепотом:
   — Мастер, здесь какой-то слабый туман. Вы об этом говорили?
   Видимо, она почувствовала туман через незначительную связь между ними. Джиндибел приложил палец к губам.
   — Не бойся, Нови. Закрой глаза и отдыхай. — Он возвысил голос:
   — Мэр Бранно, ваша игра в этом смысле правильна. Я не хотел бы уничтожать вас немедленно, поскольку думаю, что если кое-что объясню вам, вы прислушаетесь к голосу разума и не потребуете уничтожения ни той, ни другой стороны.
   Допустим, мэр, что вы победили, а я сдался. Ну и что затем? В эйфории самонадеянности и неумеренного доверия к вашему щиту вы и ваши приемники будут пытаться распространить свою власть на всю Галактику с излишней поспешностью. Поступив так, вы действительно отсрочите установление Второй Империи, потому что этим вы разрушите план Селдона.
   — Меня не удивляет, — заметила Бранно, — что вы не желаете уничтожить меня немедленно, и я думаю, что, посидев здесь, вы поймете, что вообще не решитесь уничтожить меня.
   — Не радуйтесь раньше времени! Послушайте. Основная часть Галактики не входит в Основание и в большинстве настроена против него. Даже некоторая часть Федерации Основания не может забыть своей былой независимости. Если Основание двинется слишком быстро в кильватере своей победы надо мной, это лишит остальную Галактику ее главных собственных слабостей — разобщенности и нерешительности. Вы заставите их объединиться в страхе и дадите толчок к мятежу.
   — Вы грозите сломанной дубинкой, — возразила Бранно. — Мы в состоянии легко справиться со всеми врагами, даже если каждый мир Галактики, не входящий в Основание, выступит против нас и даже если Им станут помогать мятежники в половине планет Федерации. Тут никаких проблем.
   — Никаких сиюминутных проблем, мэр. Не делайте ошибки, глядя только на немедленные результаты. Вы можете установить Вторую Империю, просто провозгласив ее, но вы ее не удержите. Вам придется снова завоевывать ее каждые десять лет.
   — Мы будем делать это, пока миры не устанут!
   — Они не устанут, как и я. И процесс не затянется надолго, потому что у псевдоимперии, которую вы провозгласите, будет вторая, более грозная опасность. Поскольку Империю можно временно поддержать только все увеличивающейся военной силой, генералы Основания станут важнее и могущественнее гражданских властей. Псевдоимперия будет разбита на военные регионы, внутри которых отдельные командиры станут верховными правителями.
   Начнется анархия — и вы скатитесь в варварство, которое может продлиться более тридцати тысяч лет, предсказанных Селдоном.
   — Детские угрозы. Даже если бы математика плана Селдона предсказала все это, предсказания были бы только вероятными, но не неизбежными.
   — Мэр Бранно, забудьте о плане Селдона. Вы не понимаете его математики и не можете себе представить ее рисунок. У вас его и нет, вероятно. Вы — искушенный и удачливый, судя по посту, политик; более того, вы — храбрый политик, судя по игре, которую вы сейчас ведете, поэтому пользуйтесь своими достоинствами разумно. Вспомните политическую и военную историю человечества и рассмотрите ее в свете того, что вы знаете о человеческой натуре — как и народ, политики и военные действуют, реагируют, взаимодействуют — и вы увидите, что я прав.
   — Если вы и правы, член Второго Основания, мы должны идти на риск. С правильным лидерством и продолжением технологического развития — как в физическом, так и в ментальном отношениях — мы можем взять верх. Хари Селдон, строго говоря, никогда не рассчитывал на такое развитие. Он просто не мог. Где в плане Селдона ссылка на развитие ментального щита у Первого Основания? В любом случае, зачем нам держаться плана? Мы рискнем образовать Империю и без него. Мы не желаем Империи, в которой будем марионетками, приводимыми в действие Вторым Основанием.
   — Вы говорите так, потому что не понимаете, что ваше падение будет падением для всего народа Галактики.
   — Возможно! — упрямо согласилась Бранно — Вы начинаете уставать, член Второго Основания?
   — Отнюдь нет. Позвольте мне предложить альтернативное решение, о котором вы не думали — решение, при котором не нужно сдаваться ни мне, ни вам. Мы вблизи планеты, называемой Геей.
   — Я это знаю.
   — А вы знаете, что она, вероятно, родина Мула?
   — Я хочу чего-то более очевидного, чем просто утверждение насчет этого.
   — Планета окружена ментальным полем. Это дом многих Мулов. Если вы выполните свою мечту и уничтожите Второе Основание, вы сделаете себя рабами этой планеты Мулов. Какой вред нанесли вам когда-то члены Второго Основания — настоящий вред, а не воображаемый или теоретический? А теперь спросите себя, какой вред нанес вам один-единственный Мул?
   — У меня все еще нет ничего, кроме вашего утверждения.
   — Пока мы остаемся здесь, я не могу вам дать ничего более. Поэтому я предлагаю перемирие. Оставайтесь на своем корабле, если не доверяете мне, но будьте готовы сотрудничать со мной. Давайте подойдем вместе к этой планете, и когда вы убедитесь, что она опасна, я аннулирую ее ментальное поле, а вы прикажете своим кораблям захватить ее.
   — А потом?
   — А потом — в крайнем случае — Первое Основание против Второго, без внешних сил, с которыми нужно считаться. Тогда сражение будет честным, в то время как сейчас оба Основания в безвыходном положении.
   — Почему вы не сказали этого раньше?
   — Я думал, что смогу убедить вас, что мы не враги, что мы можем сотрудничать. Поскольку мне, похоже, это не удалось, я в любом случае предлагаю вам сотрудничество.
   Бранно помолчала, задумчиво склонив голову.
   — Вы хотите усыпить меня колыбельной песенкой. Каким образом вы один можете аннулировать ментальное поле целой планеты? Планеты Мулов? Мысль настолько нелепая, что я не могу поверить в искренность вашего предложения.
   — Я не один. Со мной вся мощь Второго Основания, и эта мощь, пройдя через меня, поработает с Геей. Больше того, она может в любое время смахнуть ваш щит, как зыбкий туман.
   — Если так, зачем вам моя помощь?
   — Во-первых, потому что аннулирование поля — это еще не все. Второе Основание не может посвятить себя ни сейчас, ни в будущем вечной задаче аннулирования, как и я не могу потратить остаток своей жизни на то, чтобы танцевать с вами словесный менуэт. Нам нужна техническая мощь ваших кораблей. Кроме того, если я не могу убедить вас, что оба Основания должны видеть друг в друге союзников, возможно, вас убедит в этом приключение чрезвычайной важности.
   Секунда молчания. Затем Бранно сказала:
   — Я подойду к Гее поближе, если мы можем идти вместе. Сверх этого никаких обещаний не даю.
   — Этого, вероятно, достаточно, — сказал Джиндибел, наклоняясь к компьютеру.
   Но тут заговорила Нови:
   — Нет, Мастер, в данном случае это не имеет значения, но прошу вас, не идите дальше. Мы должны ждать советника Тревиза с Терминуса.

РЕШЕНИЕ

   Пилорат сказал с легким раздражением:
   — В сущности, Голан, никто, кажется, не задумывается о том, что впервые за сравнительно долгую жизнь — но не чрезмерно долгую, уверяю вас, Блис, — я путешествовал по Галактике. Каждый раз, когда я попадал на новую планету, я снова уходил в космос, не имея возможности изучить ее. Сейчас — уже второй раз.
   — Да, — сказала Блис, — но если бы вы не оставили быстро ту планету, вы не встретили бы меня. Так что в первый раз это было правильно.
   — Да честно говоря, моя... моя дорогая, это было правильно.
   — И на этот раз, Пил, вы возможно, покинете планету, но не со мной, ведь я-Гея — часть ее...
   Тревиз, хмуро слушавший этот диалог, вмешался:
   — Это возмутительно. Почему Дом не едет с нами? О, космос, я никогда не привыкну к этим сложностям. В имени двести пятьдесят слогов, а мы пользуемся только одним... Почему не летит он — вместе со всеми своими слогами? Если дело такое важное, если все существование Геи зависит от него — почему он не летит с нами, чтобы направлять нас?
   — Я здесь, Трев, — сказала Блис, — а я столько же Гея, сколько и он. — Искоса взглянув на него, она добавила: — Вам неприятно, что я называю вас Трев?
   — Да. Я имею такое же право на свой обычай, как и вы. Меня зовут Тревиз. Два слога. Тре-виз!
   — Отлично, я не хотела рассердить вас, Тревиз.
   — Я не сержусь. Просто мне надоело. — Он внезапно вскочил и прошелся по комнате, перешагнув через вытянутые ноги Пилората. Тот быстро подобрал их. Затем Тревиз остановился и вытянул палец по направлению к Блис. — Видите! Я сам себе не хозяин! Все мной командуют — от Терминуса до Геи, а когда я начал замечать это, похоже, не осталось возможности разорвать путы.
   Когда я пришел на Гею, я услышал, что единственной целью моего появления было — спасти Гею. Как? Зачем? Что мне Гея и что я ей, а почему я должен ее спасать? Неужели никто другой в Галактике не мог бы сделать эту работу?
   — Прошу вас, Тревиз, — сказала Блис, и вся ее девчоночья заносчивость внезапно исчезла. — Видите, я называю ваше имя правильно и я буду говорить очень серьезно. Дом просит вас потерпеть.
   — Ни на какой планете Галактики я не желал бы быть терпеливым. Если это так важно, почему мне не объясняют? И я снова спрашиваю, почему Дом не летит с нами? Разве ему не важно быть с нами на «Далекой Звезде»?
   — Он здесь, Тревиз, — напомнила Блис. — Раз я здесь, и он здесь, и вся Гея здесь, каждое живое существо, каждая былинка планеты.
   — Вы удовлетворены этим, а у меня другое мнение. Я не местный житель, мы не можем затолкать в мой корабль всю планету, мы можем взять в нее лишь одну особу. У нас есть вы, а Дом — часть вас. Прекрасно. Но почему бы нам не иметь здесь Дома, а вас оставит частью его?