Бабкин Михаил Александрович. Ахтимаг

   Охранники вышли из кареты следом за Ройдом, и вся троица деловым шагом направилась ко дворцу-утесу: впереди Ройд с гордо поднятой головой, словно непримиримый узник, а позади него два бравых конвоира, готовые немедленно пристрелить сыщика, если тот попытается удрать. Хотя куда тут удирать-то, он же не зверь кенгуру из жарких стран, чтоб через эдакие кусты прыгать…
   – У вас тут, уверен, и фамильных призраков ни одного не водится, как в любом другом приличном замке, – ехидно заметил Ройд, направляясь к стеклянным, тонированным до черноты дверям входа. – Не выживают призраки в стерильной обстановке-то…
   – А не твоего собачьего ума дело, – вежливо ответил один из идущих сзади конвоиров. – Ты, мужик, ножками бодрее топай и помалкивай! Знаток, понимаешь…
   Высоченные двери, едва Ройд подошел к ним поближе, сами собой разъехались в стороны, открывая проход гостю.
   – Хотя, может, и выживают, – задумчиво сказал Ройд, глянув на самостоятельные двери, – в швейцары устраиваются. На пол ставки, – и вошел во дворец, охранники, посчитав свою миссию законченной, остались перед дверями. Напоследок Ройд услышал, как они решают, куда идти после работы – то ли пивка попить, то ли на скачки сходить, то ли и то и другое. Сыщик лишь завистливо вздохнул: ни скачек, ни пива у него в ближайшее время не предвиделось… черт его знает что впереди предвиделось! Но не пиво однозначно.
   За дверями обнаружился просторный зал с зеркальными стенами, своего рода дворцовая прихожая, по залу неспешно разгуливали вооруженные до зубов стражники в камуфляжной форме – кто с мечом на поясе, кто с самострелом на плече – и поголовно все с непременными резиновыми дубинками. Стражники искоса поглядывали на визитера, но почему-то вовсе не спешили подходить к нему для проверки документов и выяснения, по какому делу он сюда заявился, зеркальные стены отражались друг в дружке, множа камуфляжных стражников до бесконечности, – Ройду поначалу даже показалось, что их тут не меньше сотни! А то и более.
   Ройд остановился в недоумении: очевидно, встречать его здесь никто не собирался… Но он ошибался – вынырнув откуда-то сбоку, будто волшебным образом выйдя из зеркала, к Ройду спешно подошел очередной то ли охранник, то ли мажордом – поди разберись кто такой, если он в знатной, вышитой золотом ливрее, а на боку все тот же скорострельный мини-арбалет. Похоже, во дворце объявили военное положение, не иначе… Ройд на всякий случай решил воздержаться от шуток, потому что вооруженные люди в подобной ситуации, как правило, к юмору не склонны, могут и пристрелить ненароком.
   – Детектив Ройд Барди? – Мажордом вопросительно посмотрел на Ройда, тот кивнул утвердительно. – Вас ждут, уважаемый. Будьте любезны, идите за мной. – Мажордом повернулся и, не оглядываясь, почти бегом направился к широченной мраморной лестнице, ведущей на следующий этаж. Ройд пожал плечами и пошел следом.
   Однако по лестнице они подниматься не стали: мажордом, не дойдя до мраморных ступенек, свернул к зеркальной стене, к той, из которой только что вынырнул – стражники расступились, пропуская их, – и толкнул одну из зеркальных панелей. Панель легко повернулась на петлях: за ней оказался небольшой коридорчик-тамбур, упирающийся в открытую кабину лифта.
   – Вот оно что, – усмехнулся Ройд, – потайные двери, и никакого колдовства! А я – то подумал…
   Впрочем, о чем он подумал, никого не интересовало: мажордом прикрыл за собой зеркальную дверь и, пропустив Ройда вперед, вошел в лифтовую кабину.
   – Что королева? – прислонясь к стенке кабины, на всякий случай поинтересовался Ройд. – Как настроение правительницы?
   – Соответственно моменту, – давя на нижнюю кнопку щитка управления, рассудительно сообщил мажордом. – Откушала запеченного с яблоками фазана, выпила два бокала сладкого вина и посмотрела комедийную постановку. Почти не смеялась. – Подумал и добавил горестно: – Очень за сына беспокоится! Очень.
   – А то, – согласился Ройд, кабина лифта дрогнула и поползла вниз.
   Хранилище с артефактами находилось глубоко под землей – опускались они долго, почти с минуту. В дверном проеме кабины была видна то бетонная стена шахты, то неярко освещенные коридорчики с закрытыми дверями, в одном из них усатый стражник, порыкивая от страсти, тискал хихикающую горничную. Ройд не выдержал и оглушительно свистнул в два пальца. Лифт ушел вниз, и что далее произошло в том коридорчике, Ройд так и не узнал. Но, судя по ругани и возмущенным крикам сверху, стражник с горничной остались несколько опечалены его хулиганской проделкой.
   Наконец лифт остановился.
   – Сюда, пожалуйста. – Мажордом поспешил к выходу.
   За дверью тамбура располагалась небольшая, сплошь облицованная серебряной плиткой комната, насколько было известно Ройду, подобную защитную облицовку – весьма дорогостоящую! – использовали лишь в тех местах, где приходилось работать с опасной магией… Ройд невольно прикрыл глаза рукой: единственной самосветной лампы на потолке с лихвой хватало, чтобы металлические стены, пол и потолок блестели ярким, режущим глаза отраженным светом. Возле серебряной же двери, что находилась аккурат напротив тамбура, неподвижно стояли двое охранников – при оружии, в черных комбинезонах, малиновых беретах и темных очках, руки за спиной, ноги на ширине плеч. Одно слово, крутые ребята!
   Мажордом приветственно махнул рукой охранникам – те в ответ даже не пошевелились, – подвел Ройда к двери и, боязливо шепнув: «Дальше вы уж сами», заторопился назад, к лифту. Ройд, в душе пожелав себе ни пуха ни пера, открыл дверь и вошел в хранилище.
   Зал хранилища, как и комната с крутыми ребятами, тоже был облицован серебром. Но, в отличие от «предбанника», освещение здесь делалось с умом: нигде ни одной наружной лампы, лишь утопленные в потолок неяркие светильники, создававшие в зале спокойный полумрак. Вдоль стен тянулись ряды узких черных тумб со стеклянными, а то и хрустальными крышками – наверняка там, под крышками, и содержались разнообразные магические артефакты, над каждой тумбой висел собственный, узконаправленный фонарик, высвечивая лежащие под стеклом предметы. Вообще-то обстановка очень напоминала частный музей из тех, куда можно попасть только по личному приглашению владельца… Хотя, собственно, хранилище и было таким музеем.
   Посреди зала, спинка к спинке и боком ко входу, стояли два кожаных диванчика. На одном из них сидели вдовствующая королева Арнелия Первая и регент Лион – Ройд опознал его, видел на картинках, – сидели и, взявшись за руки, о чем-то тихо беседовали: появления сыщика они не заметили. Ройд громко кашлянул, давая знать о себе, королева, испуганно отпустив руки собеседника, с недоумением уставилась на Ройда. Регент, повернувшись, хмуро посмотрел на вошедшего и строго произнес:
   – Вас, милейший, разве не учили, что, прежде чем войти в помещение, надо постучаться в дверь? Кто таков, зачем?
   – Ах, это же тот самый известный сыщик! Лион, ты должен помнить, я ведь тебе о нем говорила, – узнав Ройда, преувеличенно радостно воскликнула королева. – Он вызвался помочь найти Клара… сам вызвался! Обещал приложить к тому все усилия.
   Услышав это заявление, Ройд поперхнулся заранее подготовленным официальным приветствием и от неожиданности брякнул вовсе неуместное: «Здрасте…» – после чего умолк, соображая, в какую именно и, главное, в чью интригу он влип. А в том, что здесь была интрига, Ройд ничуть не сомневался.
   – Сыскарь, понятно… – скучным голосом сказал регент, неохотно вставая с диванчика: ростом он оказался гораздо выше, чем предполагал Ройд, но в остальном полностью соответствовал своим портретам – широкоплечий блондин с квадратным подбородком и наглыми голубыми глазами, типичный герой-любовник, мечта одиноких женщин. «Вот кому надо было бы заниматься спасением принца, а не ждать подмоги со стороны», – с неприязнью подумал Ройд: ему сразу не понравился этот красавчик со взглядом профессионального мерзавца. – А вы немногословны, господин детектив! Работа обязывает? Ну-ну… – Регент Лион подошел к Ройду поближе, внимательно осмотрел сыщика с ног до головы, словно купить его собирался, и заметил пренебрежительно:
   – Вы, милейший, будто в лес по грибы собрались, а не принца спасать! Без оружия, да еще в какой-то неподобающей, несообразной спасению великосветской персоны одежонке… и одеколон у вас дешевый, фе. В моем королевстве… э-э, в нашем королевстве, – запнувшись, уточнил Лион, – даже нищие и то лучше выглядят! – Сказал и, надменно выпятив подбородок, удалился к ближайшим тумбам, где принялся демонстративно разглядывать что-то сквозь прозрачную крышку: по всей видимости, эстетически продвинутый регент ушел страдать и кручиниться, расстроенный несообразностью Ройдовой экипировки.
   Ройд с удивлением подумал, что этот холеный, породистый жеребец непроходимо глуп! Или же, скорее всего, старательно изображает из себя тупицу. Так или иначе, но с регентом надо было держать ухо востро…
   – Давайте приступим к делу, – поднявшись с дивана, нетерпеливо сказала вдовствующая королева. – Вон там лежит эта гадость, за диванами, возле стены… – Арнелия Первая, шурша платьем по серебряному полу, направилась к дальним тумбам. Регент, глянув в ее сторону, по-кошачьи бесшумно метнулся к Ройду, пригнулся и зло прошептал ему на ухо:
   – Если ты, сволочь, и впрямь притащишь назад этого ублюдка, то тебе не жить, учти. – Криво усмехнувшись, Лион резко повернулся и широким шагом направился к королеве.
   Ройд тихо выругался: чего-то в этом роде он и ожидал, вряд ли парень исчез самостоятельно – ему несомненно помогли. И помог конечно же славный дядя Лион, великой души человек… однозначно он, больше некому и незачем.
   – Сыщик, идите сюда! – сердито повысила голос Арнелия Первая. – Мне что же, всю ночь вас ждать? – Ройд, опомнившись, трусцой подбежал к королеве. – Вот она, дрянь такая! – Арнелия Первая гневно ткнула рукой в пол. – Валяется там же, где и была!
   Между диванами и тумбами на серебряных плитках лежало нечто напоминавшее стальной кастет: овальная, тщательно отполированная пластина с четырьмя отверстиями для пальцев и большой серой кнопкой сбоку. Ройд присел, осторожно дотронулся до странного предмета мизинцем – ничего не произошло, железка как лежала, так и продолжала лежать.
   – Кнопку нажмите, – брюзгливо сказал регент, – тут вся магия именно в кнопке! А саму штуковину на руку не надевайте, мало ли что…
   – Нет, пусть наденет! – вдруг заупрямилась королева. – Так оно вернее! Я хочу, чтобы надел, да.
   – А если артефакт пропадет вместе с ним? – неподдельно испугался регент Лион. – Он же бесценен! На аукционе за него пятьдесят тысяч золотом предлагали… нет, шестьдесят!
   – Если пропадет, – холодно ответила Арнелия Первая, – получишь из казны свои шестьдесят тысяч, не переживай.
   – А страховка? – возмутился Лион. – А моральные издержки? Сто тысяч, не менее.
   – Шестьдесят пять, – заводясь, сказала королева, – и еще скажи спасибо…
   – Девяносто пять! – пошел на уступку регент.
   – Семьдесят, – топнула ногой королева.
   – Пфе! Девяносто, и ни золотым меньше, – уперся Лион. – Я что, похож на дурака?..
   Ройд надел тяжелый кастет-артефакт на руку, поднялся, взглянул на вдовствующую королеву и ее дружка – про исчезнувшего принца Кларентия и сыщика они уже напрочь забыли, сцепившись в торге, – и, с чувством плюнув на серебряный пол, нажал серую кнопку.
 
   В «обезьяннике» было на редкость шумно и весело, словно доставляли сюда задержанных вовсе не насильно – в полицейской карете, с обязательным заламыванием рук и тычками под ребра, – а они сами с дурна ума за решетку попросились, догулять праздник в теплой компании. Впрочем, могли быть здесь и такие, чего только спьяну народ не вытворяет…
   – Я требую адвоката! – возмущенно проорал Ройд, цепляясь руками за железный дверной косяк. – В конце концов, я примерный гражданин! Я налоги плачу!
   – Все налоги платят, – дыхнув водкой, равнодушно сообщил здоровенный сержант-гоблин и, легко оторвав Ройда от косяка, пинком втолкнул его в камеру-пещеру. Решетчатая дверь за спиной Ройда лязгнула засовом, сержант, на ходу прикладываясь к фляге, неспешно ушел по грязному коридору назад в дежурку – праздник праздником, но и службу никто не отменял.
   – Вот же дыра, – буркнул Ройд, поправил шляпу и, лениво потирая ушибленный зад, с любопытством осмотрелся по сторонам. – Каких только кутузок я не видывал, но такой… – Нынешняя кутузка действительно выглядела примечательно: местное отделение полиции, наверняка в целях экономии, располагалось внутри каменистого холма, высившегося при въезде в небольшой городок. Что это был за городок и как он назывался, Ройд не знал. Не успел узнать.
   Перенос неведомо куда произошел мгновенно, Ройд и испугаться толком не успел: только что сыщик был в серебряном зале с яростно торгующимися королевой и ее любовником, как нате вам – он уже стоит посреди шумной улицы, освещенной газосветными фонарями, а вокруг пестрые одежды и маски на лицах, крики, барабанный бой, истошный визг дудок, взрывы петард и фейерверк в вечернем, быстро темнеющем небе… Ройд, ошалев от грохота, с громадным трудом, бочком-бочком протиснулся сквозь разряженную толпу к ближайшему дому, продрался сквозь декоративные кусты и остановился под чьим-то окном – тяжело дыша, прижавшись спиной к кирпичной стене. Переведя дух, Ройд наконец-то смог хоть немного оглядеться и попробовать разобраться в происходящем.
   Во-первых, здесь явно было лето. Кусты и деревья росшие по-над стенами домов, покрывала густая листва, из распахнутых настежь окон пятиэтажек, что высились над развеселой толпой, доносились то нестройное хоровое пение, то невнятные, но радостные вопли. Во-вторых, небо – Ройд, придерживая шляпу, задрал голову – оказалось усыпано непривычно большим количеством звезд, крупных и малых… А те немногие созвездия, которые сыщик запомнил еще из школьного курса астрологии, были странно искажены, словно звезды самовольно покинули свои извечные места. Хотя Ройд, как всякий городской человек, никогда особо не обращал внимания на небо и созвездия, но разница была очевидна даже для него, из-за дальних крыш выглядывала половинка рожка убывающего месяца, вроде бы обычного, но какого-то чересчур яркого.
   – Да где же я оказался-то?! – в изумлении воскликнул Ройд, но ответа, разумеется, не получил. Спрятав волшебный кастет в пояс-кошелек, он решил выбираться из своего укрытия, – стоя на одном месте, вряд ли узнаешь что-нибудь новое… еще и помоями из окна плеснут, с них, пьяных, станется! Словно подслушав его мысли, из окна, под которым притаился сыщик, внезапно раздался женский крик: «Да сколько ж ты можешь пить, скотина! Вот тебе!» – и на голову Ройда хлынул короткий ливень, знакомо пахнущий крепким вином, вслед за тем неподалеку рухнул, брызнув осколками, пустой трехлитровый баллон. Ройд метнулся в сторону, выругался, отряхнул шляпу и, любопытства ради лизнув мокрый палец, со знанием дела произнес: – Херес, причем неплохой! Эх, такой продукт перевели.
   Владелец квартиры, похоже, был с ним полностью согласен: из окна послышался негодующий рев, звук упавшей табуретки и удаляющиеся разноголосые крики.
   – Потому и не женюсь, – благоухая вином, назидательно сказал Ройд невесть кому, нахлобучил на голову мокрую шляпу и, вновь продравшись через кусты, вышел к маскарадному народу.
   К сожалению, расспросить кого-либо о том, где он находится и что за праздник здесь случился, сыщику не удалось, – выйдя из зарослей, он наткнулся на полицейский патруль, который его немедленно взял за «оскорбление нравственности непотребно пьянственным видом». Хотя как и кого можно было нравственно оскорбить в этом праздничном, поголовно нетрезвом бедламе, Ройд не знал. Полицейские тоже не знали, но у них заканчивалось дежурство, очень хотелось выпить, а денег на гулянку не было. Ройду предложили тихо-мирно заплатить штраф на месте и чесать на все четыре стороны, на что он не согласился и стал возражать… В общем, обозлившиеся полицейские приволокли Ройда в участок, по пути все одно почистив ему карманы и малость намяв бока. Обозвав напоследок Ройда идиотом, полицейские, гогоча, ушли развлекаться. А поступившим в отделение нарушителем порядка занялся старший наряда, сержант-гоблин, крайне огорченный тем, что патрульные не поделились с ним отобранным. От того большого огорчения утомленный водкой сержант позабыл обыскать задержанного и, даже не потребовав у Ройда какого-либо удостоверения личности, немедля потащил безденежного нарушителя в «обезьянник». Это было удачно, это Ройда порадовало: нательный пояс-кошелек с паспортом, золотыми монетами и волшебным артефактом остался в целости-сохранности. А что до серебряной мелочи, исчезнувшей из карманов, так на то наплевать и забыть.
   Объяснять сержанту, что он, Ройд Барди, по профессии частный детектив, Ройд не стал, ни к чему! Частных детективов полицейские не жаловали, справедливо видя в них конкурентов: отпустить все равно не отпустили бы, а вот по морде и почкам надавали б однозначно… Потому Ройд, повозмущавшись и посопротивлявшись для приличия, без всякой опаски вошел… нет, влетел в «обезьянник»: здесь было безопаснее, чем в участке, честно предупредил он. Оборотень встал с лавки и подошел к Ройду.
   – Я пару возьму. – Оборотень заглянул в пачку. – Кол серебряный, тут их всего две, остальные в крошку… Ну одну и крошки можно? Самокрутки делать будем. Или жевать.
   – Бери. – Ройд вытащил сигарету для себя, сунул ее за жесткую от просохшего вина ленточку шляпы и отдал пачку оборотню. – А здесь люди-то хоть есть? Или я один?
   – Лежит там, – оборотень махнул рукой в сторону, – возле ручья. Недавно привезли. Старый, доходит. Сумасшедший. – И, потеряв интерес к Ройду, он потопал к ближайшему факелу прикуривать, второй оборотень, облизываясь, последовал за ним.
   – Сумасшедший? Хм… – Ройд, заломив шляпу на затылок, постоял немного, в раздумье почесывая лоб. – Но ведь старый и доходит… Надо все ж глянуть. – Он нехотя отправился в полумрак.
   Всю необходимую сантехнику в камере-пещере заменял быстрый ручей, текущий по специально сделанному каналу из дыры в гранитной стене, куда он утекал, тот ручей, видно не было, но куда-то ж девался! Иначе уже давным-давно затопил бы всю камеру… Возле ручья, закрыв глаза и сложив руки на животе, чинно лежал старец с длинной седой бородой, в грязной дорожной одежде, со сбитыми ботинками на ногах – лежал и вроде бы не дышал.
   – Доходит, однозначно, – пробормотал Ройд, присаживаясь возле старца на корточки. – Дед, ты как? – спросил он погромче. – Живой еще?
   – Помираю я, – едва шевеля губами, с трудом ответил дед. – Знать, срок мой вышел… Не думал не гадал, что придется мне, великому чародею Ириону, закончить свою жизнь в какой-то паршивой кутузке как последнему бродяге… – Старик расстроено закряхтел.
   – Ты что, действительно старец Ирион? – опешил Ройд, от неожиданности едва не упав на пятую точку. – Известный столичный маг?
   – Ну, – буркнул дед, приоткрыв глаза и с трудом отыскав Ройда плавающим взглядом. – А ты, человече, откуда меня знаешь?
   – Я сюда часа три тому назад прибыл, по приказу королевы Арнелии Первой, – торопливо сообщил Ройд. – В смысле не в кутузку, а в этот сумасшедший город прибыл. Давай я тебя… давайте я вас на лавку перенесу, зачем на сыром-то полу!…
   – Не суетись, – строго остановил его старец Ирион, – мне уже все равно где лежать… Долго королева о нас не вспоминала, ох долго! Целый год решала, помочь или нет.
   – Какой год? – изумился Ройд. – Всего лишь сутки прошли, с тех пор как исчез принц! И вы следом за ним.
   – Надо же, – помолчав, грустно сказал маг Ирион, – там всего сутки, а здесь – год… Впрочем, было у меня на этот счет неприятное подозрение, было… вот оно и подтвердилось. К сожалению.
   – Где мы? Что с принцем? – Ноги у Ройда начали затекать, и он попросту сел на холодный бетон: так, конечно, можно было себе чирей на мягком месте заработать, да хрен с ним, с чирьем, – разговор стал неожиданно любопытным. Многообещающим.
   – Прыткий какой, – уставясь в потолочную темноту, недовольно прошептал старик и надолго умолк, Ройд терпеливо ждал, что будет дальше. Ждал, ждал и дождался. – Мы, человече, не «где», а «когда», в далеком прошлом нашего мира! Судя по нынешнему расположению звезд, лет эдак за две тысячи до времен правления Арнелии Первой, а то и поболее… Самое поганое, что известная мне волшба в этом окаянном прошлом отчего-то действует совсем не так, – внезапно окрепшим голосом сказал Ирион. – У теперешней магии совсем другие колдовские векторы и координаты, уж не знаю какие, но другие… Оттого-то мои заклинания действуют здесь с крайне непредсказуемым результатом! И потому я, квалифицированный чародей, враз стал никем. Одинокий, никому не нужный старик без профессии… Когда я оказался тут, то первым делом нашел в городе принца Кларентия – он к тому времени работал охранником при банке, – и мы стали ждать помощи от королевы. Шло время, но помощь все не приходила… я устроился швейцаром в тот же банк, не сидеть же у парня на шее! В конце концов мы решили, что про нас забыли, и решили обустраиваться в этом мире всерьез и надолго…
   – То есть? – не понял Ройд.
   – Я разработал великолепный план ограбления банка, – с нескрываемой гордостью заявил старец Ирион. – Который сегодня, ближе к вечеру, мы и осуществили – я и принц… Под праздничный шумок, так сказать: день рождения у здешнего мэра, весь город споил, благодетель! – Маг захихикал, потом закашлялся, Ройд терпеливо ждал продолжения исповеди. – Взяли полковую кассу местной полевой жандармерии, – с усмешкой пояснил Ирион, откашлявшись. – Двести тысяч… или более, не пересчитывали – некогда было.
   – Груз немалый, – потирая подбородок, задумчиво сказал Ройд. – А как же вы мешки с золотом вывезли-то, у всех на виду?
   – Какое золото? – удивился старец. – Ах да… ты же не в курсе: нынче в ходу бумажные деньги, что, конечно, странно, но практично – нести их куда как легче! Вскрыли мы сейф, сложили пачки в сумку и ушли, вот и весь сказ… Знаешь, человече, похоже, что, кроме магии и денег, во всем остальном эта эпоха удивительно схожа с нашей! Как будто ничего не изменилось за множество веков… Но почему оно так, я разобраться, увы, не смог. Тут бы историку толковому поработать, а не…
   – Где сейчас принц Кларентий? – оборвал старца Ройд: исторический прогресс, а тем более деньги из бумаги его совершенно не интересовали – какой с них прок, когда он и принц вернутся в свое время? В музей разве что отдать, в отдел «Курьезы истории», ежели таковой существует. На потеху экскурсантам.
   – В бегах принц, само собой, – усмехнулся маг. – Где ж ему еще быть… Деньги у него, я – то не могу эдакие тяжести носить, все ж девяносто восемь – не юноша, поди! Мы разделились, и принц сразу же вылетел на рейсовом драконе в Зумадор… крупный город, часа три лета отсюда… А я на дилижансе собирался, совсем не переношу эти полеты, возраст не тот… – Чародей с усилием вздохнул и продолжил, понижая голос: – Клар будет ждать меня в течение недели на постоялом дворе «Колдун и трилистник», что за городом… только я, сдается мне, туда не доберусь. – Старец Ирион с трудом переместил левую руку на грудь, сказал едва слышно: – Сердце на улице прихватило… дураки полицейские меня как пьяного в кутузку… Прошу тебя, найди мальчика и помоги ему! Он славный. – Чародей медленно закрыл глаза и умолк. А чуть погодя и вовсе дышать перестал.
   Оглядевшись по сторонам, Ройд встал и неспешно с равнодушным видом направился к лавкам. Будто и не случилось ничего: ну помер какой-то бродяга, подумаешь! И кому какое дело до того мертвого бродяги? Лично ему, Ройду, никакого.
   Последние лавки были сплошь заняты спящим народом, ни прилечь, ни присесть, на других пили-веселились гномы и присоседиваться к ним Ройд категорически не собирался, вот еще! Пьяный гном непредсказуем как нанюхавшийся ведьминского клея школяр-недоумок, от него любую дурость можно ожидать… Идти к гоблинам тоже резона не было, не жаловал Ройд гоблинов: гнусный народец! Безобидные лешаки тоже отпадали, очень уж вонючи были по своей природе – сидеть поблизости и то не каждый отважится, разве что с насморком и ватными затычками в носу, для надежности. Оставались только оборотни, что тоже не радовало…
   – А ну их всех к черту, – в сердцах сказал Ройд и, пройдя мимо лавок, уселся у входа, прислонившись спиной к решетке, надвинул шляпу на глаза и сделал вид, что дремлет. Хотя какой уж тут сон, после таких событий!
   Позади Ройда, в отдаленной коридором дежурке, вдруг стало чересчур шумно: кто-то орал там командным голосом, Ройд невольно прислушался.
   – … Где, пля, задержанный вашими недоумками дед с бородой, а? Откуда про старика знаем и кто мы? Ты на бляху мою посмотри, сволочь пьяная… и стой во фрунт, падаль, когда разговариваешь с офицером полевой жандармерии!… Ах так, значит… А по морде? Ну-ка… – В дежурке, похоже, затеяли передвигать мебель, с грохотом и матюгами.