Банч Кристофер. Корсар

   Гарету показалось, что он почувствовал запах дыма, но это было невозможно – линияты пришли и ушли давным-давно.
   – Должно быть, их волшебники определили, откуда мы приплыли, – сказал Н'б'ри. Он был явно убит горем, и Гарет вспомнил его слова о женщине с дерзким взглядом.
   Не дожидаясь приказа, пираты встали к орудиям, а вахтенные принялись внимательно осматривать остров, пытаясь найти признаки жизни или притаившихся работорговцев.
   На острове никого не было, потом раздался крик попугая с дерева, и все подпрыгнули от неожиданности.
   – Номиос, – сказал Гарет, – две шлюпки с десантом.
   – Есть, сэр.
   – Передайте другим приказ лечь в дрейф и не входить в канал. Выдвинуть пушки, выставить расчеты.
   – Есть, сэр.
   – Лабала, – продолжил Гарет. – Пойдешь снами, попробуешь определить, не пахнет ли здесь магией.
   Гигант кивнул.
   Шлюпки пошли к берегу по кристально чистой воде. Тишину нарушал только громкий плеск весел. Дул мягкий ветерок, белел песок пляжей.
   Но остров был безжизненным.
   Гарет спрыгнул в воду и пошел к берегу, положив руку на рукоятку пистолета за поясом.
   Ни малейшего движения, только покачивались на ветру потрепанные деревья.
   На месте рыночной площади он увидел только руины – все дома были разрушены или сожжены. Даже немногие .каменные здания были разбиты либо пушечным огнем… либо колдовством.
   – Эй! – крикнул Гарет. – Мы друзья. Ему ответило только эхо.
   Гарет крикнул еще раз, потом приказал:
   – Кнол, Том, обыскать кусты вокруг поселка. Может быть, кто-нибудь остался в живых и просто боится выйти к нам.
   Техиди и Н'б'ри отобрали матросов. Оставшиеся пираты вытащили шлюпки на берег с громким шорохом килей по песку.
   Разведчики едва успели выйти на то, что когда-то было главной улицей, как раздался удивленный громкий смех, который шел ниоткуда и отовсюду.
   Гарет почувствовал, что ему стало тяжело дышать. Он взвел пистолет и достал меч из ножен.
   Смех стал громче, и из-за полуразрушенной стены из пальмовых бревен вышел Дафлемер.
   Он был без обуви, в рваных штанах и совершенно неуместном нагруднике на голое тело. За служившую ремнем веревку, на которой висел охотничий нож, была засунута сабля без ножен. Борода была совершенно седой и свисала спутанными прядями до самого живота.
   Он приветливо улыбался.
   – Приветствую вас, Гарет Раднор.
   – Доброго вам дня, Дафлемер.
   Гарет бросил взгляд на явно встревоженного Лабалу.
   – Нет, я – не дух, – успокоил его Дафлемер. – Я во плоти, от которой, правда, мало что осталось за последний год, или месяц… я уже не помню, когда ублюдки захватили “Напористый”и подвергли меня пыткам.
   – В последний раз мы видели вас у берегов Каши, когда ваш корабль был атакован линиятами и оказался в крайне тяжелом положении.
   – Действительно тяжелом, – согласился Дафлемер. – Потребовалось три корабля, чтобы победить нас, на борту не оставалось ни одного не раненого матроса. Но в итоге они нас захватили.
   А потом, ближе к ночи, когда они потопили остававшиеся на плаву корабли и подобрали всех, кто не додумался вдохнуть воду и спокойно отойти в мир иной, они устроили настоящее веселье. Они пришвартовали корабли друг к другу и стали состязаться между собой, кому удастся медленнее и мучительнее убить пленника. Начали они с зеленых юнцов, потом перешли к матросам и закончили офицерами. Именно тогда я увидел ужасные создания, которые ими правят. – Дафлемер содрогнулся. – Похожие на огромных ящериц, воняющие мускусом и тленом. Им нравилось еще больше, чем людям или полулюдям, наблюдать за нашими мучениями.
   – Я тоже их видел, – сказал Гарет.
   – Надо мной, закованным в цепи, склонился колдун линиятов, по крайней мере, мне он показался колдуном, – продолжил Дафлемер. – Он сказал, будто знает, что это я организовал нападение на их флот с сокровищами. Я и вы. Они хотели узнать все о вас, особенно где вы находитесь, но я ничего не сказал, ответил только, что был занят своими делами, когда начался бой. Они, впрочем, мне не поверили, а раскалили щипцы и пики и приготовили самые крепкие веревки. Но я обманул их. – Снова раздался безумный смех Дафлемера. – Не знаю как, правда, не знаю. Все кажется каким-то тусклым, я словно смотрю на себя сквозь какой-то туман. Кто-то… что-то спасло меня. Не знаю, кто или что. Очнулся я на этом острове. Прошло какое-то время, работорговцы пришли и ушли, забрав с собой всех, кто не нашел свою смерть в бою сними. Я собрал тела и сжег их на берегу. Еда у меня была, водилась там и дичь, на которую можно было охотиться. Мне оставалось только ждать, пока кто-нибудь не вернется сюда. Я надеялся, что вернетесь именно вы. Еще я наделся, что появится очередное поколение корсаров, потому что пока остаются тираны, люди будут убегать в море, чтобы обрести свободу и отомстить. Я готов был помочь им, как предлагал помочь вам, потому что стал еще сильней как чародей.
   – Каким образом? – спросил Лабала.
   – Не могу ответить. Но я чувствую в себе силу, притаившуюся до того времени, когда нужно будет нанести удар. Такая сила и не снилась линиятам.
   – Я чувствую вас, – сказал Лабала, – но не чувствую зла. Думаю, я почувствовал бы, если бы вы были демоном или плененным линиятами духом.
   – Конечно, – согласился Дафлемер.—Ты всегда обладал Даром, пусть спящим, погребенным в сознании, но тем не менее сильным, чтобы почувствовать, что я повинуюсь чужой воле.
   – Но кто забрал вас с палубы корабля работорговцев? – настаивал Гарет. – Кто спас вас?
   – Не знаю, – совершенно спокойным тоном ответил на настойчивые вопросы Гарета Дафлемер. – Быть может, один из моих друзей.
   Он махнул рукой в сторону лагуны. Практически мгновенно из воды показалось длинное щупальце, которое взбило белую пену на поверхности и так же неожиданно исчезло,
   – Да, друзья по-прежнему со мной, как и магия. Я не отказался бы от пищи, которой не ел несколько месяцев. Никогда не думал, что буду тосковать о ней. Я с удовольствием поел бы галет, солонины, выпил бы вина или пива. Может быть, у вас есть консервированные северные фрукты? Думаю, только поэтому я сохранил рассудок. Я сидел и мечтал о том, чего у меня не было. Впрочем, возможно, я все-таки сошел с ума. Но это не имеет значения, если вы позволите мне отправиться с вами в поход против ненавистных линиятов. Возможно, они украли мою душу, потому что я чувствую, во мне словно чего-то не хватает. Возможно, нет. Возможно, я просто сошел с ума. Возможно, работорговцы сохранили мне жизнь и высадили меня здесь, решив, что так будет веселее. Возможно, возможно… Вы позволите присоединиться к вам, Гарет Раднор? Вы обещали вернуть долг за оказанную мною услугу. Вся моя магическая сила принадлежит вам… и эти милые создания из лагуны. – Дафлемер улыбнулся, но улыбка была недоброй, похожей на злобный оскал акулы.
   – Да, Дафлемер, – сказал Гарет, не обращая внимания на встревоженные взгляды Н'б'ри и Техиди и одобрительные кивки Лабалы. – Вы можете отправиться с нами в поход… на работорговцев.

18

   – Впечатляет, – почему-то шепотом произнес Кнол Н'б'ри, хотя форт линиятов находился не менее чем в трети лиги. – Сомневаюсь, что хоть одну из наших пушек удастся поднять так, чтобы попасть в форт, тем более разбить эти стены. Нам нужна огромная бомбарда, которую я почему-то забыл положить в свой мешок.
   Гарет прихлопнул москита на щеке и кивнул.
   – Только очень сильный чародей, каковым я, к сожалению, не являюсь, может придумать заклинание, чтобы разрушить эти стены, – подтвердил Лабала.
   Гарет промолчал. Усложнение задачи он не считал хорошим способом принятия нужного решения.
   – Может быть, стоит попробовать и войти в Нуурат прямо по каналу? – спросил Н'б'ри.—Вдруг ядра их пушек не смогут до нас долететь?
   – Готов поставить на этот корабль или на чью-нибудь жизнь?
   – Нет.
   Город Нуурат был построен в центре каменистой скобы, глубоко уходившей в джунгли. С обеих сторон возвышались мысы, на вершинах которых были построены форты, обнесенные стенами высотой сорок футов.
   Гарет сначала изучил форт на западном берегу залива, потом – на восточном.
   – Как им удалось поднять на такую высоту каменные плиты? – недоумевал Том Техиди. —Использовали рабов?
   – Магию, – предположил Лабала. – А каким удалось поднять эти пушки? Кстати, как они называются?
   – Скорее всего, они установили большие кульверины для дальности обстрела, может быть, пару мортир, чтобы стрелять навесом по заливу, – объяснил Том Техиди.
   Гарет заметил, что жерла всех пушек обращены в сторону моря.
   Город на берегу залива манил Гарета. Манил теплом, цивилизацией и, самое главное, золотом. Золотом, которого могло стать еще больше после прибытия флота с сокровищами.
   – Гм-м, – произнес он задумчиво. – Пора уходить.
   – Ты что-нибудь придумал? – спросил Кнол Н'б'ри, когда они спустились по склону холма к поджидавшей их шлюпке.
   – Конечно, – ответил Гарет. – Осталось только отбросить невыполнимое и сделать то, что останется.
   – А что должно остаться? – спросил Лабала.
   – Противоречащее здравому смыслу.
   – Я очень рад, – сказал Том Техиди, изучая карту, – что стал моряком, а не пехотинцем.
   – Позволь выразить мои искренние соболезнования, – сказал Гарет. – Должен сообщить тебе, что каждый человек, в присутствии которого нет необходимости для поддержания корабля на плаву, становится солдатом. Может быть, ты не заметил, но в коносаментах были указаны ранцы, фляги, ружейные ремни и сапоги для всех нас, а не только для солдат.
   – Надеюсь, включая меня? – сказала Косира. – Я начинаю подозревать, что вы пытаетесь создать для меня идеальные тепличные условия.
   Гарет помедлил с ответом. На самом деле именно он хотел защитить Косиру от опасности, но сейчас понял, что достиг предела.
   – Ты пойдешь в атаку вместе со мной, – сказал он.
   Техиди еще раз изучил грубо составленную карту.
   – Я слишком жирный, чтобы заниматься подобными вещами.
   – Чем ты лучше других? – спросил Гарет. —Ты будешь нужен мне здесь, на восточном берегу. Ты и Фролн возглавите десант, а помогут вам помощники с других кораблей.
   – А ты сам будешь на западном берегу? —спросил Техиди.
   – Да.
   – Будешь веселиться, а мы будем отвлекать на себя огонь линиятов, пока нам не отстрелят задницы?
   – Надеюсь, что так и произойдет.
   Пираты подошли незаметно, они сначала ушли на восток от Нуурата почти до Батана, потом, держась близко к берегу, прошли вдоль перешейка. Дафлемер и Лабала использовали самые сильные заклинания, которые могли придумать, чтобы погода была благоприятной и чародеи линиятов не почувствовали их присутствия.
   Лабала клялся, что он ни при чем, но погода была идеальной – туманной и ветреной с видимостью не более двух или трех лиг. Гарет гордился тем, что догадался выкрасить паруса в серый цвет, хотя некоторые боцманы ворчали, что в плавание нужно выходить на кораблях, у которых хотя бы внешний вид приличный.
   Потом он впал в привычное мрачное состояние и задумался о своих намерениях, о том, что линияты неминуемо уничтожат его. Косира, заметив его настроение, спросила, всегда ли он так чувствует себя перед боем.
   – Вероятно, – ответил Гарет, вспомнив прошлое. – Думаю, так я молюсь об удаче. Если я не верю в богов, неверие в удачу можно считать одним из способов моления, не так ли?
   – А вы, сэр, сумасшедший, – сказала Косира.
   Разработав план, который ему самому показался слишком сложным, Гарет собрал на борту “Стойкого” капитанов. Флот был спрятан за островом примерно в половине дня плавания от Нуурата.
   Когда Гарет закончил, офицеры заворчали, что сильные потери неминуемы, что никто, если он хоть немного разбирается в военных действиях, не разделяет свои силы. Впрочем, никто не мог предложить лучший план захвата Нуурата.
   Итак, ночью половина флота, в которую входили две трети кораблей с солдатами, подняла якоря. Корабли направились на восток подальше от земли. Потом они развернулись, подошли к берегу и нашли удобное место для стоянки. Десанту придется совершить длительный поход, чтобы подойти к восточному форту, но он останется незамеченным. По крайней мере, все на это надеялись.
   Гарет подождал еще день после ухода Техиди и Фролна на тот случай, если у восточного отряда возникнут проблемы и он задержится. Потом его корабли подошли к Нуурату, и под покровом ночи на берег высадился второй десант.
   Наемники построились, тихо ругаясь. Любой из них, кто падал или повышал голос, тут же получал свою порцию проклятий от помощников боцмана, офицеров или сержантов.
   Обливаясь потом, солдаты начали продираться сквозь джунгли к мысу.
   Было жарко и душно, под ногами Гарета непривычно хлюпала грязь. Он слышал странные крики то ли птиц, то ли ночных животных, лес был полон зловещими шорохами и шелестом листвы. Вокруг солдат кружили москиты и другие жалящие насекомые, и Гарет задумался, чем они питались, когда рядом не оказывалось вкусных сочных пиратов.
   Он держался по возможности ближе к берегу, на опушке джунглей. Люди позади него, не привыкшие ходить строем, отставали, и колонна растянулась.
   До самой полуночи, пока не взошла луна, было очень темно, потом они смогли двигаться быстрее. Они не встретились ни с патрулем, ни со стражниками, и Гарет надеялся, что восточному десанту тоже сопутствовала удача.
   Впереди показался мыс, они вышли на возвышенность, и джунгли отступили, сменившись редким кустарником.
   Ближе подходить было нельзя, оставалось только ждать, укрывшись в засаде.
   Гарет пожалел, что форт охраняли линияты, а не нормальные люди, которые могли захотеть спать или просто почувствовать усталость. Работорговцы, он знал, будут бдительно охранять свой порт, с которым никогда ничего не случалось, они будут вести себя так, словно впервые заступили на пост. Потом он напомнил себе, что если бы мечты были рыбами, то голодных бы не было…
   “Если все пройдет хорошо… впрочем, разве это возможно в бою…” – подумал Гарет и крепко сжал ладонь Косиры.
   Небо уже начинало светлеть, когда Гарет услышал на другом берегу выстрелы из мушкетов. Восточный десант начал атаку на форт.
   Он должен был подобраться к стенам форта с двадцатью матросами. Добравшись до стены, он прополз до угла и выглянул, чтобы увидеть ворота.
   Снова пришлось ждать.
   Он увидел клубы белого дыма над противоположным фортом, потом услышал грохот пушечного выстрела и поморщился. Либо он не заметил направленное на сушу орудие, либо у линиятов была полевая пушка, которая с легкостью разворачивалась.
   Заскрипели металлические ворота, и Гарет прижался к земле. Две группы линиятов, общей численностью, как он определил, около тридцати человек, поспешили к причалу, у которого стояло около дюжины лодок.
   Через некоторое время он выглянул снова и увидел, что лодки плывут через залив на выручку восточному форту.
   Над фортом он заметил темное завихрение. Все шло по плану. Дафлемер и Лабала заклинаниями вызвали небольшой смерч, который, как они надеялись, сбросит людей со стен в море.
   Смерч пронесся над фортом, и Гарету показалось, что он услышал крики.
   Теперь Техиди и Фролн должны были отступить, но вместо этого раздался еще один залп из мушкетов, потом громыхнула полевая пушка. Отвлекающий маневр превратился в полномасштабную атаку.
   Гарет вернулся к матросам и подал сигнал. Команда разбежалась вдоль стены, разматывая веревки с кошками.
   Матрос бросил кошку, она не зацепилась, а с громким скрежетом скользнула вниз по каменной стене. Гарет поморщился, понимая, что звук не мог не насторожить остававшихся в форте линиятов, но не услышал оклика часового.
   К стене подошел Номиос, его кошка прочно зацепилась за край, за ней на стену полетели другие. Матросы, забросившие кошку, мгновенно забирались по веревке. Из джунглей выбежали другие матросы. Они несли веревки с петлями для подъема неловких солдат.
   Гарет, не теряя времени, стал подниматься на стену, быстро перебирая руками. Он увидел, что над парапетом появилась темная голова линия-та, и закричал, предупреждая матросов. Потом появилось дуло мушкета и прогремел выстрел.
   Гарет услышал крик и краем глаза увидел, как один из матросов разжал руки и свалился с веревки к подножью стены форта.
   Линият совершил ошибку, решив посмотреть на результат своего выстрела. Гарет едва успел зацепиться носком сапога за щель в стене и достать пистолет, как поднимавшаяся рядом Косира выстрелила, и линият безжизненно распластался на парапете.
   Когда Гарет поднялся на стену, матросы уже сбросили другие веревки и начали поднимать заряженные мушкеты.
   Линият с пикой в руке бросился на Косиру, Гарет застрелил его и достал из-за пояса еще один пистолет.
   Конструкция форта была примитивной. Защитными стенами были окружены казармы с одной стороны, артиллерийский погреб – с другой, кухня – с третьей и небольшой плац – с четвертой.
   Пираты хлынули в форт через стену, а линияты построились клином и бросились к парапету. Залп из мушкетов остановил работорговцев, они откатились назад, перестроились и снова бросились в атаку.
   Такая дисциплинированность была совершенно незнакома пиратам, и они с криками, невзирая на приказы офицеров, бросились в рукопашный бой, не щадя ни себя, ни врагов.
   Гарет, недовольный таким своеволием своих матросов, понимал, что должен тем не менее быть в первых рядах. Он пробежал по узкой дорожке вперед и напал на линиятов с тыла. Двоих он застрелил из оставшихся пистолетов, подумал, что следовало перезарядить первый перед атакой, и тут перед ним вырос огромный линият с искаженным от ярости лицом, размахивающий обоюдоострым боевым топором. Гарет понимал, что ему не отразить удары своим тонким клинком, попятился назад и упал, наткнувшись на труп линията. Гигант занес над ним топор, и тут раздался выстрел – и горло работорговца превратилось в кровавое месиво.
   Косира бросила на землю разряженный пистолет и обнажила рапиру. На нее бросился линият, она легко отразила его удар, проткнула рапирой сердце и вытащила клинок, прежде чем на нее набросился с диким криком очередной работорговец.
   Гарет вонзил свой меч сзади в затылок линията. Тот задергался, как обезглавленный цыпленок, и упал. Гарет отразил удар еще одного линията и выпустил ему кишки.
   Убивать больше было некого. Раненые линияты не позволяли себе кричать от боли.
   Гарет отыскал взглядом Н'б'ри.
   – Поищи Бегунов, – крикнул он и выхватил заряженный мушкет у матроса, который, в отличие от других, помнил, что ему было приказано.
   Они быстро прочесали казармы и кухню, но не нашли ни живых линиятов, ни ужасных Бегунов. Н'б'ри крикнул, что под навесом и на артиллерийском складе никого нет.
   Гарет приказал ему взять еще людей и проверить, нет ли здесь тайных комнат или ходов. Он помнил, как искусно прятались Бегуны, поджидая добычу. Но единственными живыми существами в форте были пираты.
   И почуявшие кровь мухи, тучами налетевшие на форт, который поднимавшееся солнце постепенно превращало в раскаленную печь.
   Гарет приказал Номиосу поднять над фортом флаг, который принес, обернув вокруг пояса. Через минуту пиратский стяг затрепетал на ветру.
   Гарет подошел к парапету с подзорной трубой, которую нашел в казарме, и стал рассматривать противоположный форт. Он был по-прежнему окутан дымом, и оттуда через залив доносился грохот выстрелов.
   Гарет задумался, почему Фролн и Техиди не отступили, как было предусмотрено планом, и почему замолчала пушка линиятов.
   Один пират, очень зоркий, указал пальцем на форт и радостно завопил.
   Гарет быстро перевел подзорную трубу и увидел, как над одним из парапетов противоположного форта поднимается его триколор с черепом. Он услышал, как радостно закричали стоявшие за его спиной матросы.
   “Теперь линияты в их руках, – подумал Гарет. – Мы захватили оба форта, и им остается только сдаться”.
   В связи с этим возникали другие проблемы.
   Но сначала следовало отпраздновать победу… и подсчитать, во что она обошлась.
   Обошлась она дорого. Семьдесят пять солдат были убиты огнем из мушкетов и пушки во время атаки на противоположный форт. После первых же выстрелов они решили не отступать, как предусматривал план, а продолжили атаку. Одному из нападавших удалось подняться на стену и удерживаться там достаточно долго, чтобы к нему присоединились товарищи.
   Они спустились во двор и открыли ворота. В рукопашной схватке погибли пятнадцать матросов.
   Гарет считал, что потери слишком велики, но он понимал, что если бы Фролн отступил, им рано или поздно еще предстояло бы атаковать этот форт.
   Сам он потерял двадцать пять солдат и одиннадцать матросов. Сейчас ранеными занимались Лабала и один из двух хирургов экспедиции.
   Гарет приказал выдвинуть и зарядить орудия форта. Оставалось только ждать и думать, что делать дальше.
   Главной проблемой являлось то, что никто ничего не знал о линиятах. Больше всех, благодаря допросам, знал о линиятах Гарет, но сам он понимал, насколько скудны эти знания.
   Во время похода он расспрашивал Дихра и других бывших рабов и понял, насколько скрытными были работорговцы.
   Никто из рабов ни разу не видел среди них женщину или ребенка.
   Все рабы служили линиятам в городах на побережье Каши, никто из них ни разу не бывал на родине работорговцев.
   Никто из бывших рабов не мог ничего сказать об обычаях линиятов. Рабы использовались только для физического труда и работ на улице, никто не обладал информацией о частной жизни линиятов. Жизнь за глухими стенами домов была закрыта для них.
   Таким образом, Гарет не знал, что ожидает его за низкими стенами Нуурата.
   Он рискнул отправиться в город на быстроходной лодке под белым флагом, отобрав лучших гребцов. У руля, естественно, был он сам.
   Море было спокойным, небо – ясным, а берег у белых стен – безлюдным. Он не увидел ни единого признака жизни, не заметил никакой реакции на белый флаг.
   Потом над одной из стен показался белый дымок, прогремел выстрел. Ядро пролетело буквально над головами матросов, и Гарет, резко повернув руль, зигзагами повел шлюпку назад, к устью залива. Прогремел еще один выстрел, и Гарет определил, что пушки были малокалиберными и недальнобойными.
   Итак, работорговцы сдаваться не собирались.
   Отлично, придется сражаться. Гарет понимал, что одержать победу надо быстро, – по его расчетам флот с сокровищами должен был подойти меньше чем через месяц.
   Пиратский флот вошел в залив, и транспортные корабли бросили якоря под защитой орудий фортов.
   Боевые корабли, выстроившись в линию за пределами досягаемости пушек Нуурата, осыпали стены города бортовыми залпами. Тем не менее линияты явно не хотели сдаваться, несмотря на то что над городом поднимались клубы дыма.
   Небольшие отряды тайно высадились на берег и провели разведку местности вокруг Нуурата. К востоку от города начинался непроходимый тропический лес, на западе было болото. Только сзади оказались узкие перешейки суши, уходившие в глубь неизвестной территории. Город работорговцев предстояло брать в тяжелом бою, с использованием главных сил.
   Косира пришла к нему ночью перед атакой. Взволнованный Гарет ходил взад-вперед по палубе “Стойкого”.
   – Хочу поговорить с тобой о бое.
   – Да?
   – Мы ворвемся в город… что дальше?
   – Убьем всех, кто окажет сопротивление,—сказал Гарет. – Захватим все золото, которое найдем, как и подобает достойным пиратам.
   – А как насчет женщин?
   – Мы не знаем, существуют ли они.
   Гарет заметил, как пристально смотрит на него Косира.
   – А если существуют? – спросила она.
   – Тебя волнует, пострадают ли они? – спросил Гарет. – Боюсь, пострадают. Мне не удастся удержать матросов, а тем более солдат, если они решат их насиловать.
   – Даже если ты пригрозишь расстрелять любого, кто так поступит?
   – Косира, я не буду… не смогу так поступить. Мои люди не выполнят такой приказ, а что касается наемников – они, в лучшем случае, поднимут меня на смех, в худшем – пристрелят на месте.
   Она посмотрела на него, потом на огни Нуурата, ничего не сказала и спустилась вниз.
   На рассвете дюжина боевых кораблей подошла к восточной границе Нуурата и стала осыпать город ядрами. Обстрел длился весь день, и линияты стали перемещать к восточной стене свои орудия.
   Грохот орудий не стихал всю ночь. На второй склянке первой вахты солдаты сели в шлюпки, чтобы под прикрытием магического тумана подойти к городской стене с запада.
   Но чародеи линиятов разгадали их замысел и применили контрзаклинание. Перед самым рассветом туман вдруг исчез, и пушки работорговцев открыли огонь по высаживающимся на берег солдатам.
   Шрапнель осыпала берег, и солдаты вынуждены были прижаться к земле за низкими дюнами.
   Небольшой шлюп “Бриз” подошел к берегу и очень точными выстрелами из кормовых пушек разрушил городские ворота.
   Гарет сигналом приказал “Бризу” отойти, чтобы не оказаться под огнем пушек линиятов, но капитан повернулся бортом к городу и открыл огонь.
   Ядра попали в толстые бревна, которые начали оседать прямо на глазах. Через мгновение на “Бризе” ярко полыхнуло пламя, добралось до погреба боеприпасов, и корабль превратился в огненный шар, из которого разлетелись во все стороны обломки.