Банч Кристофер. Корсар

   Коря себя за то, что не умеет ругаться, Гарет поднял сигнал, предписывающий двум кораблям следовать за ним, и, не дожидаясь выполнения приказа, подвел “Стойкий” к дымящимся обломкам, которые совсем недавно были “Бризом”.
   – Стреляй, когда подойдем поближе, – крикнул он стоявшему у носовых орудий Техиди.
   – Есть, – услышал он ответ, и тут перед носом “Стойкого” стали падать ядра. Громыхнуло орудие Техиди. Гарет почти не видел стены Нуурата и был рад этому, ему совсем не хотелось видеть разрушения.
   Он услышал справа и слева грохот более крупных орудий – это открыли огонь два подчинившихся его приказу корабля.
   Он услышал крик с носа:
   – Ворота разрушены!
   Гарет, не обращая внимания на крик, приказал развернуть “Стойкий”. Цепной заряд, так, по крайней мере, ему показалось, просвистел над головой, затем последовал сокрушительный треск, и на палубу упал рей.
   Корабль удалось отвести, двое других последовали его примеру, едва не сев на мель.
   Высадившиеся на берег солдаты устремились к воротам, и оборона Нуурата была прорвана.
   – Подготовиться к высадке десанта, – приказал Гарет. – Номиос, принимай командование кораблем.
   Он сбежал по трапу на главную палубу, с которой спускали шлюпки, но Косира сумела опередить его и перепрыгнула через леер, оскалив зубы в страшной улыбке.
   Нуурат был странным городом. Почти все двух– и трехэтажные дома имели куполообразные крыши. Дома, которые Гарет посчитал жилыми, прижимались к двум или трем зданиям гораздо большего размера. Магазинам? Административным зданиям? Ответа не было.
   Улицы были широкими и извилистыми, обзор оказывался весьма ограниченным.
   Везде стояли странные обелиски, непонятно в честь чего установленные.
   Нуурат оказался не только странным, но и почти безлюдным.
   Гарет не понимал почему. Город строился колонистами в расчете на какие-то их цели, но планам не суждено было осуществиться? Может быть, отсюда отправлялись экспедиции и все линияты в данный момент находились в море? Он не знал ответов на эти вопросы.
   Пираты систематически прочесывали город. В большей части зданий никого не было, правда, иногда непонятно откуда появлялись линияты и завязывалась кровавая стычка.
   Они не щадили никого и не ждали пощады к себе.
   В городе были и другие люди. Рабы. Закованные в цепи, они находились в низких бараках. Когда раскрывались двери, они прижимались к стенам в ожидании неминуемой смерти, потом, после того как с них снимали кандалы и давали им в руки оружие, впадали в безудержное веселье.
   Они мгновенно становились самыми упорными охотниками за бывшими хозяевами.
   Большинство рабов были кашианцами, хотя среди них оказалось несколько белокожих бородатых мужчин, говоривших на непонятном языке. Гарет попробовал поговорить с ними, не добился успеха, но времени на поиски Лабалы не было. Предстояло чуть позже определить, откуда эти люди.
   Пока никто не сообщал о встрече с женщинами или детьми линиятов, что вполне устраивало Гарета.
   Гарет осторожно вошел в дом, сжав в одной руке меч, а в другой – пистолет.
   – Не стоит беспокоиться, – сказал пират. – Здесь был только один линият, и он валяется в луже собственной крови.
   Гарет рассеянно кивнул, обследовал дом, стараясь лучше узнать обычаи врагов, при этом он тщательно избегал смотреть на труп.
   Он увидел стол и четыре стула, простой конструкции, но богато украшенные золотой и серебряной инкрустацией. Стены были увешаны золотыми предметами, но комната не производила впечатления жилой. В следующей комнате стояли туалетный столик и кровать, стиль которых соответствовал прочей мебели. Третья комната оказалось совсем крошечной, в ней Гарет заметил дыру в полу и несколько ведер на скамейке. Он наклонился над дырой и услышал плеск воды.
   Он отметил про себя, что следует найти вход в канализацию и определить, не скрываются ли в ней линияты или их хозяева – Бегуны.
   Последняя комната была кухней, с буфетом, забитым различными крупами, и угольной плитой. На крючках висели кастрюли.
   И все. Дом походил на келью отшельника или жреца, пожелавшего удалиться от мира.
   Гарет исследовал другие дома, но не обнаружил ничего нового.
   Линияты никогда не развлекались? В других странах он часто встречал их в тавернах, видел входящими в бордели. Правда, он не знал, что они там делали, и ни разу не удосужился подкупить шлюху и выяснить это.
   Линияты оставались для него полной загадкой.
   Один из пиратов ворвался на склад в поисках сокровищ, но обнаружил нечто более ценное – тридцать орудий на колесах, очень легких и маневренных, весивших не более четырех центнеров каждое.
   Гарет послал за комендорами и приказал распределить орудия, вместе с порохом, ядрами и шрапнелью, между ворвавшимися в город ротами.
   Теперь, обнаружив дом с линиятами, пираты могли обстреливать его ядрами, пока работорговцы не выбегут на улицу, и там скосить их шрапнелью.
   Солнце было уже высоко, и Гарет не мог понять, почему так быстро проходит день. Буквально в следующую секунду он почувствовал страшную жажду и тут с радостью увидел двоих наемников, выкатывавших на улицу огромную бочку. Они поставили ее вертикально и выбили крышку прикладами мушкетов.
   – Попробуй, – сказал один из них.
   – Нет, – ответил другой. – Попробуй ты. Ты – старше.
   – Позвольте мне, – сказал Гарет, оттесняя их.
   Он опустил в бочку палец, облизал его и сморщился.
   – Яд? – спросил наемник. – Как я и предполагал?
   – Нет, – ответил Гарет. – Пиво. Хорошее пиво, как мне кажется, но я его не пью.
   Солдат радостно завопил и окунул лицо в бочку.
   Гарет, предпочитая мучиться от жажды, зачерпнул пару пригоршней, скривился еще раз и отправился на поиски воды.
   Он почувствовал, как от жажды закружилась голова, потом, хвала богам, набрел на площадь с артезианским колодцем и от души напился воды.
   Все пираты застыли в благоговейном ужасе, словно попали в храм великого бога.
   Может быть, так оно и было, если вспомнить, какому богу поклонялись пираты.
   Здание было забито золотом. Вдоль одной стены сложены слитки, штабелями до самого потолка. Пол завален еще не расплавленными статуэтками, настенными украшениями с драгоценными камнями, частями инкрустированной мебели.
   Но это было не самое главное.
   Часть комнаты занимало гигантское золотое колесо высотой в полтора человеческих роста, украшенное абстрактными узорами и изображениями странных существ.
   Колесо было толщиной с руку, и Гарет задумался, для чего оно предназначено, из какого неизвестного города украдено и каким образом доставлено сюда.
   Он заметил, что Дафлемер с нежностью смотрит на колесо.
   – Мы богаты, богаты, богаты, – произнес волшебник. – Теперь я могу выкупить земли, которые потерял, титул… и у меня все равно останется достаточно денег на все игорные дома Сароса, на все, что придет в мою безумную голову.
   Никто не сообщил о том, что видел Бегунов, и Гарет уже начал думать, что чудовищ в Нуурате нет. Это было странно в высшей степени, или, по крайней мере, настолько, насколько было странным все, что касалось работорговцев.
   И тут прибежал посыльный, попросивший Гарета последовать за ним.
   Гарет услышал пронзительный визг Бегуна задолго до того, как вышел на небольшую площадь, превратившуюся в бойню. Рядом с одним из домов валялись в лужах собственной крови с полдюжины линиятов. Перед ними лежали тела двадцати солдат и трех или четырех матросов, расположенные так, словно те умерли прямо в строю.
   Ближе всех к мертвым линиятам лежал солдат в украшенной перьями шляпе, видимо, один из офицеров.
   Косира и десять пиратов прятались за низкой стеной.
   – Этот ублюдок появился так внезапно, что застал их врасплох, – сказала она и задрожала. – О боги, Гарет, ты говорил, что они ужасны, но я не думала, что настолько. Когда мы подошли, он как раз расправлялся с последним солдатом. Мы успели сделать только пару выстрелов, прежде чем он спрятался в этом доме. Не уверена, что смогли хотя бы ранить его.
   Гарет повернулся к посыльному:
   – Возвращайся и скажи, чтобы сюда притащили пару орудий.
   – Есть, сэр.
   – Обрушим гнездо прямо ему на уши, – сказал Гарет. – Если они у него есть.
   Поступить так они не успели. Визг становился все громче и громче, и Гарет услышал, как Косира отдает матросам приказ приготовиться стрелять по ее сигналу.
   Бегун выскочил по открытой лестнице на площадь. Он помчался по ней прыжками, размахивая двумя саблями.
   – Огонь! – крикнула Косира, и мушкеты беспорядочно захлопали.
   Бегун упал, перекатился, снова вскочил на ноги, и Косира, крича что-то непонятное, побежала на него, держа рапиру как копье.
   Гарет бросился за ней следом, чувствуя, что в ушах шумит от ярости и страха.
   Бегун нанес удар одним клинком, Косира увернулась, сделала выпад и успела отскочить буквально за мгновение до того, чудовище ударило второй саблей. Она снова сделала выпад и нанесла удар в горло под зубастой челюстью.
   Визг стал криком боли, Бегун зашатался, широко открыв пасть, и Косира выстрелила ему прямо в горло.
   Бегун упал, Гарет пронзил демона своим мечом в том месте, где, по его мнению, должно было находиться его сердце, и увидел, как из раны брызнула темная, почти черная, слизь.
   Косира, тяжело дыша, прижалась к нему плечом.
   – Всегда наноси удар по тому, чего больше всего боишься, – сказала она. – Так всегда говорила моя мама.
   – А мне что прикажешь делать? – спросил Гарет. – Стоять рядом и подбадривать тебя криками?
   – Конечно нет, – сказала Косира. – А ты храбрый, бродяга. Обещай, что удержишь меня от глупой идеи изображать героизм.
   – Обещаю, – сказал Гарет и поцеловал ее в грязный, потный лоб.
   – Ты, – сказала она не терпящим возражений тоном матросу. – Найди чародея. Бегом.
   Пират открыл от удивления рот, потом кивнул и бросился выполнять приказ.
   Через несколько мгновений на площадь прибежал Лабала.
   – Ага, – сказал он без всякого удивления. —Вам удалось одолеть одного из них. Мы тоже смогли выкурить парочку. Жуткие твари, и убить их совсем не просто.
   – Нужно заклинание, – сказала Косира.—Которое предупредит нас об этих чудовищах, чтобы они не могли застигнуть нас врасплох.
   – Гм, – задумчиво произнес Лабала. – Думаю, это не составит труда, учитывая, что у насесть тело.
   Он открыл висевшую на ремне сумку и достал несколько маленьких флаконов.
   – Если бы кто-нибудь принес мне что-нибудь деревянное… Например, подойдет древко этой алебарды, потому что это – оружие. Вот ты выглядишь достаточно сильным. Разломай древко на пять или шесть частей.
   Матрос хмыкнул, но повиновался.
   Лабала склонился над трупом Бегуна и обмакнул палец в сочившуюся из раны слизь. Он нарисовал на мостовой шестиконечную звезду и поместил каплю слизи в каждый луч.
   Потом открыл два флакона, высыпал порошок из трав в центр звезды и положил рядом шесть смоченных слизью монстра обломков древка. Потом он повторил три раза:
   – Берите след, как собаки,
   Ищите еще живых.
   Смерть ищет жизнь,
   Смерть ищет жизнь.
   Ваше чутье остро, как никогда.
   Ищите,
   Найдите.
   Для вас нет теней,
   Для вас нет ночей,
   От вас не спрятаться.
   Ищите,
   Найдите.
   Обломки древка, казалось, ожили. Лабала передал их Косире, которая с видимой неохотой взяла палочки в руки.
   – Это – твои охотничьи собаки, – сказал волшебник. – Сделают все, что прикажешь.
   Примерно через час к Гарету подошел капитан наемников. Он был бледным, его явно что-то тревожило.
   – Сэр, – сказал он, безуспешно пытаясь подавить дрожь в голосе. – Мы выследили при помощи волшебных палочек, которые дала нам леди Косира, нескольких ящериц. Они набросились на нас, мы их убили, но сражались они так яростно, что мы решили – они защищали нечто очень ценное. – Он сглотнул. – Так оно и оказалось. Я не знаю, что делать, а один из капитанов ваших кораблей сказал, что вы должны посмотреть на это лично.
   – На что именно? Солдат покачал головой:
   – Я не уверен… вернее, боюсь быть уверенным.
   Гарет прошел за ним по извилистым улицам к большому дому с распахнутыми дверями. Перед ним лежали полдюжины Бегунов и втрое больше солдат. Демоны действительно сражались яростно.
   Гарет направился к двери, а солдат предпочел остаться на улице.
   В доме оказалась всего одна большая комната, в центре которой находилось нечто ужасное.
   Оно было бледно-желтого, как гной, цвета и представляло собой бесформенную кучу диаметром десять ярдов, похожую на оставленный на солнце пудинг. Оно было живым – то тут, то там поверхность пульсировала, словно к ней поднимались из глубины какие-то существа.
   Гарет почувствовал неприятный дух, похожий на запах гниющей плоти.
   Он подавил тошноту и подошел поближе. Существами оказались полусформировавшиеся взрослые линияты, покрытые блестящей слизью. Их глаза были открыты, но лишены выражения, руки и ноги судорожно дергались.
   С полдюжины готовых линиятов лежали на полу рядом. Они тоже дергались, смотрели ничего не выражающими глазами, словно ждали, когда в их тела войдут души.
   Гарет отвернулся, почувствовав, что его вот-вот стошнит.
   Теперь он знал, почему никто никогда не видел женщин или детей линиятов.
   Он вышел из дома, стараясь, чтобы никто не догадался по лицу о его состоянии.
   – Сэр, – спросил солдат, – что это?
   – Питомник линиятов, – сказал Гарет, не посмев назвать увиденное “матерью”. – Найдите смолу или что-нибудь другое, лишь бы хорошо горело. Сожгите чудовище и сделайте так, чтобы ни одна из тварей не осталась живой. Если найдете еще… убейте их тоже.
   – Есть, сэр.
   Им удалось обнаружить и сжечь еще три “матери” линиятов. Они убили пятнадцать Бегунов, дюжину чародеев и больше сотни работорговцев.
   Потом в городе воцарилась тишина, нарушаемая только криками раненых, лаем дравшихся над трупами бродячих собак и треском пламени.
   Нуурат принадлежал им.
   Оставалось только дождаться, когда подойдет флот с сокровищами.

19

   Гарет мерил шагами каюту и наслаждался тихим похрапыванием спящей Косиры. Он никак не мог заснуть, настолько сильное волнение испытывал.
   Гарет подошел к окну и посмотрел на звездное тропическое небо. Пара часовых у занятого им дома браво ходила взад-вперед по улице, словно они были настоящими солдатами, а не презирающими дисциплину пиратами.
   Первой причиной волнения Гарета было то, что флот линиятов опаздывал уже на две недели по сравнению с прошлым годом.
   Мягкие светящиеся волны накатывались на берег. Корабли пиратов стояли на якорях в бухте – на них оставались лишь необходимые для несения вахты матросы.
   Он увидел огни в фортах по обе стороны залива. Там стояли полные гарнизоны, которые должны были подать сигнал о приближении флота с сокровищами, чтобы пираты успели вернуться на корабли и подготовиться к бою.
   Он увидел, как мигнула сигнальная лампа на одном форте, через мгновение в ответ мигнула лампа на противоположном. Обычная проверка.
   Второй причиной беспокойства было то, что три дня назад к нему подошел Лабала и сообщил, что снова стал видеть сны об акулах.
   Он приказал Лабале и Дафлемеру определить, не удалось ли врагу подкрасться к ним незаметно или применить магию против экспедиции. Чародеи ничего не обнаружили.
   Дафлемер вернулся к привычному времяпрепровождению – сидел с кружкой разбавленного “Удара топором”, смотрел на сложенные штабелями сокровища линиятов и отмечал на карте Сароса, какие земли он обязательно приобретет после возвращения.
   Лабала сам вызвался работать в лазарете.
   Это была третья причина беспокойства Гарета.
   Лабала и Косира, которая вызвалась научить его читать, выяснили, почему население Нуурата столь малочисленно. Неподалеку от городской стены находилось кладбище, его обнаружили матросы, рывшие общую могилу для линиятов и Бегунов. Работорговцы относились к мертвым так же бесцеремонно, как пираты, – могилы представляли собой просто длинные канавы.
   Гарет решил было выкопать некоторых покойников, чтобы определить причину их смерти, но Дафлемер составил заклинание, помогающее узнать это.
   Впрочем, оно еще не успело сработать, а Гарет уже понял, что убило работорговцев, потому что то же самое случилось с его командой.
   Лихорадка. С полдюжины пиратов пожаловались на головокружение, тошноту и кровавый понос. Трое из них умерли, потом заболели многие другие.
   Болезнь пронеслась по лагерю пиратов, скосив тридцать человек. Дафлемер сказал, что, очевидно, эта же болезнь убила почти все население более восприимчивых линиятов. Потом болезнь отступила. Гарета посетила пугающая мысль, что болезнь может вернуться после прихода флота с сокровищами.
   Он выругал себя. Мрачные мысли, пусть даже такие привычные перед боем, явно не навевали сон. Он лег и заставил себя думать о сокровищах, которые, как он надеялся, шли по лазурным водам к Нуурату.
   Он решил еще раз обдумать тактику. Следовало ли оставить все корабли в бухте, замаскировав их при помощи магии? Может быть, разумнее поступить более коварно – вывести корабли в море, подождать, пока флот линиятов войдет в бухту, и запереть его там, как бутылку затыкают пробкой?
   Или такой чересчур сложный план, напротив, легче мог быть раскрыт врагом?
   Лучше позволить кораблям войти в бухту или, по крайней мере, приблизиться к мощным орудиям фортов. Потом, когда один или два из них получат повреждения… нет, лучше позволить им всем войти в залив, а потом…
   Гарет прогнал от себя и эти мысли, но сон не приходил.
   Он попытался думать о Тикао, о Ньюгранже, о доме, в котором будет жить с Косирой, об уходящих к морю мягких дюнах, о поселке внизу. Заснуть тем не менее не удавалось.
   “Хорошо, – решил он. – Стану думать о далеких странах за перешейком, о неизведанных морях”. Лабала при помощи заклинания сделал язык белых рабов понятным, и Гарет узнал, что родом они были из стран к востоку от континента Линияти-Каши, где простирались бескрайние моря с большими и маленькими островами. Один из бывших рабов сообщил, что видел привезенных линиятами в его страну рабов, говоривших на странном языке, похожем на язык Гарета. Эти женщины и дети высоко ценились его соплеменниками за красоту и ум, которым они намного превосходили своих хозяев.
   Гарет задумался о том, что нужно исследовать эти моря, отыскать и освободить саросианцев. Потом он спросил себя, а не думает ли он о том, что там удастся захватить сокровища. Он выругал себя за то, что чересчур увлекся пиратством, потом вспомнил, что те далекие страны были союзниками линиятов, и решил, что волноваться не о чем. Заснуть все равно не удавалось.
   Он встал, чтобы налить из графина стакан охлажденной воды с лаймом, рассеянно посмотрел в окно и заметил на воде танцующие, приближающиеся к городу огоньки.
   Гарет улыбнулся, вспомнив о фестивале огней в Тикао. Тогда он только что приехал в город, и его поразило зрелище парада освещенных факелами лодок. Дети запускали бумажные кораблики со свечами и клочками бумаги, на которых были написаны желания.
   Потом он вдруг вздрогнул, насторожился и схватил со стола подзорную трубу.
   В бухту входили сотни крошечных лодок с факелами на корме и носу.
   Одна из них подошла к стоящему на якоре кораблю. Гарет увидел, что вахтенный пытается оттолкнуть ее. Тем не менее лодка коснулась борта и взорвалась, превратившись в огненный шар.
   Брандеры, посланные колдунами линиятов!
   Еще один корабль превратился в дымящиеся обломки, потом следующий…
   Линиятам каким-то образом удалось обнаружить ловушку, а самим остаться незамеченными. Теперь они подошли ближе и послали эти лодки, чтобы уничтожить весь флот Гарета.
   Он поклялся, что в следующий раз обязательно предпочтет спастись бегством, услышав, что Лабале снились акулы.
   Моряки, остававшиеся в городе, заметили горевшие корабли, подняли тревогу и выбежали из домов, схватив оружие.
   – Что… что происходит? – сонным голосом спросила Косира.
   – Одевайся и бери оружие, – сказал Гарет, натягивая штаны и хватая пояс с мечом. – На нас напали работорговцы! – Он подошел к окну и крикнул часовым:
   – Позовите ко мне Лабалу и Дафлемера!
   Солдаты собирались у морских ворот Нуурата. Матросы подбегали к стоявшим у берега шлюпкам и спешили на свои корабли. Многие из них уже пылали, и на берегу бухты было светло как днем. Гарет ходил по берегу и пытался решить, что делать дальше.
   – Не знаю почему, – сказал Дафлемер, – но мы их пропустили. Я думал, мои заклинания и друзья в море предупредят о подходе флота минимум за два-три дня, но…
   Гарет, стараясь ничем не выразить своей ярости, посмотрел на Лабалу, который покачал головой, не зная, что ответить, и отвернулся.
   – Итак, мы снова позволили им заманить нас в ловушку, – мрачно произнес Гарет. – Весь вопрос в том, как мы из нее выберемся. Я насчитал не больше полудюжины кораблей, которые пока не сгорели. Я полагаю, линияты использовали магию, чтобы скрытно подготовить эти брандеры и навести на цели.
   – Скорее всего, – согласился Дафлемер, глядя на бухту. – Они каким-то образом почувствовали нас, несомненно, флот с сокровищами уже спрятался в каком-нибудь порту на Каши или обошел Нуурат и направился к Батану или порту на Линияти. Мое богатство, мои поместья. Все пропало.
   – Наплевать на твои поместья, – воскликнула Косира. – Самое главное, что будет с нами.
   – В лучшем случае, – сказал Гарет, – форты смогут задержать работорговцев вне бухты, может быть, даже уничтожить несколько кораблей. Потом нам придется ждать, пока их не прогонят зимние шторма или пока у них не кончатся продукты. Это совершенно пассивная позиция, но ничего лучшего я придумать в данный момент не могу.
   – А потом, – сказал Кнол Н'б'ри, – нам останется только попытаться уместиться на кораблях, если хоть один сохранится, вернуться на Сарос, сунув головы между ног, и предстать перед королем.
   – Что-нибудь придумаем, – сказал Том Техиди, – пока головы остаются на плечах. Сейчас мне хочется лишь найти шлюпку и отправиться на “Стойкий”, который, я надеюсь, еще не утонул. Этот проклятый Номиос уже поплыл туда, прежде чем я успел его остановить.
   – Да, – согласился Гарет. – О проблемах на Саросе будем думать, когда… если вернемся на него. Смотрите. Сигнальные огни на западном форте.
   Н'б'ри, прищурившись, прочитал сигнал.
   – Линияты… атакуют. Открываем огонь, когда подойдут ближе… Проклятье!
   Яркая вспышка озарила залив, на мгновение ослепив Гарета. Взрывная волна прокатилась от мыса по заливу. Когда Гарет снова обрел способность видеть, на месте западного форта остались лишь дымящиеся руины.
   – Проклятье! —воскликнул Дафлемер.—Они взорвали артиллерийский погреб не без помощи магии… либо им удавалось незаметно пробраться в него, и…
   Все машинально пригнулись, когда над заливом разнесся еще один взрыв.
   – Оба форта, – мрачно сказал Гарет. – Мы беззащитны.
   Он собрал офицеров.
   – Выкатим эти пушки на берег, – решил он. – Оставшиеся корабли подведем к городу.
   Работорговцам придется атаковать в лоб, как и нам, потому что местность не позволяет обойти город. Их атаку мы отобьем.
   – Я начну подготавливать заклинания, – сказал Лабала.
   – Нет, – возразил Дафлемер. – Мне кажется, Гарет, ваш план не сработает. Неужели выдумаете, что у них не хватит солдат, если они оказались достаточно сильными, чтобы почувствовать нас и разгадать расположение наших сил? Сомневаюсь, что нам удастся противостоять их десанту. Единственный шанс на спасение – убежать. Может быть, добраться через болото до твердой местности и повернуть на восток. Может быть, вам удастся уйти от преследования в джунглях, найти какой-нибудь город линиятов и захватить там корабли для возвращения домой.
   Гарет задумчиво покусал губы.
   – Вы правы, – сказал он, уже обдумывая план спасения.
   Он заметил среди солдат пару бывших рабов-кашианцев, подошел к ним, задал несколько вопросов на их родном языке, поблагодарил, отпустил и вернулся к офицерам.
   – Хорошо, – сказал он. – У меня родилась идея получше. Возможно. Никто понятия не имеет, что находится к востоку отсюда, а мне совсем не хочется сражаться с линиятами. Некоторые бывшие рабы знают перешеек и что находится на западе. Они будут нашими проводниками. Мы покинем Нуурат и отправимся на запад в глубину Каши на поиски кораблей, которые сможем купить или украсть. Проклятые работорговцы не пойдут за нами.
   Кто-то крикнул, что возвращаются шлюпки. В некоторых сидели всего по два-три матроса, некоторые были переполнены. Все матросы были черными от копоти, выглядели усталыми и удрученными.
   Гарет увидел, как матрос помогает сойти на берег Номиосу, и понял, что “Стойкого” больше не существует.
   На другой шлюпке прибыл Фролн с остатками команды “Разрушителя”. Он, с трудом волоча ноги, подошел к Гарету.
   – Мы пытались, клянусь богами, – сказал он, стирая разорванным рукавом слезы с исцарапанных щек. – Мы пытались изо всех сил! Но их огонь был магическим. Засыпаешь его песком водном месте, он выскакивает в другом.
   – Перестань, – сказал Гарет. – Вы живы, а корабли всегда найдутся.