– Значит, он неуловим?
Рубос осторожно звякнул мечом, привлекая к себе внимание.
– И все-таки я не понимаю. Если он такой всемогущий, почему он не может вернуться на несколько часов назад и упредить некоторые наши шаги?
– Может, но делать этого он не станет, потому что существует вариативность и необратимость происшедшего, а это совсем разные вещи. – Сухмет улыбнулся. – Не расстраивайся, Рубос, не ты один этого не понимаешь. Даже высоколобые философы не постигли эту проблему. Кроме того, – Сухмет отложил книгу и поднялся с дивана, – по некоторым законам это ему невыгодно. Он наложит на одни свои действия другие действия, а это… В общем, это опасно настолько, что мы окажемся для него уже и не главными врагами.
Лотар проверил портупею. Все, что можно было узнать, они, похоже, узнали. Нужно было двигаться дальше. Напоследок Лотар все-таки спросил:
– Он мог бы вывести нас на главного заговорщика?
– Без сомнения. Роли всех людей он должен знать наизусть, иначе не сумеет предвидеть даже ближайшую собачью свадьбу на соседнем дворе.
– Тогда он неуловим, – вздохнул Рубос.
– Да, он очень сильный демон, Рубос, но не всемогущий. И вполне уловим, но только в том случае, если нам удастся отсечь его от подготовленных путей отхода.
– Ясно. Жаль, ты не вспомнил об этом, когда мы набрели на край Колокола Времени.
Лотар вдруг подошел к окну и одним движением распахнул его. Где-то далеко, на стенах, истошно орали:
– Тревога!
– Наконец-то, – пробормотал Рубос, направляясь к лестнице вниз, – явились, голубчики. Что же, милости просим.
ГЛАВА 25
ГЛАВА 26
Рубос осторожно звякнул мечом, привлекая к себе внимание.
– И все-таки я не понимаю. Если он такой всемогущий, почему он не может вернуться на несколько часов назад и упредить некоторые наши шаги?
– Может, но делать этого он не станет, потому что существует вариативность и необратимость происшедшего, а это совсем разные вещи. – Сухмет улыбнулся. – Не расстраивайся, Рубос, не ты один этого не понимаешь. Даже высоколобые философы не постигли эту проблему. Кроме того, – Сухмет отложил книгу и поднялся с дивана, – по некоторым законам это ему невыгодно. Он наложит на одни свои действия другие действия, а это… В общем, это опасно настолько, что мы окажемся для него уже и не главными врагами.
Лотар проверил портупею. Все, что можно было узнать, они, похоже, узнали. Нужно было двигаться дальше. Напоследок Лотар все-таки спросил:
– Он мог бы вывести нас на главного заговорщика?
– Без сомнения. Роли всех людей он должен знать наизусть, иначе не сумеет предвидеть даже ближайшую собачью свадьбу на соседнем дворе.
– Тогда он неуловим, – вздохнул Рубос.
– Да, он очень сильный демон, Рубос, но не всемогущий. И вполне уловим, но только в том случае, если нам удастся отсечь его от подготовленных путей отхода.
– Ясно. Жаль, ты не вспомнил об этом, когда мы набрели на край Колокола Времени.
Лотар вдруг подошел к окну и одним движением распахнул его. Где-то далеко, на стенах, истошно орали:
– Тревога!
– Наконец-то, – пробормотал Рубос, направляясь к лестнице вниз, – явились, голубчики. Что же, милости просим.
ГЛАВА 25
Они вылетели на улицу, как стая летучих мышей. Осмотрелись. Пока все было спокойно, но за этим спокойствием чувствовалось напряжение, от которого хотелось избавиться любой ценой, даже ценой безумной, разрушительной ярости. Вот этого, решил Лотар, делать нельзя ни в коем случае. Они могут превратиться в обыкновенных рубак, а им надлежит думать. Ошибаться уже сейчас нельзя.
Они пошли по улицам. Их шаги звучали громко, как все теперь тут звучало, и потому сохранять трезвую голову стало труднее. Лотар попробовал идти медленнее и настроиться на волну человеческих переживаний, веером поднимающихся над Мирамом. Это было нелегко, но он знал, что должен это сделать.
Жуть, от которой сжималось сердце и скручивало в тугой узел живот, страх, удушливый, как кошмарный сон, кислый запах застарелой ненависти, накопившейся тут в невероятном количестве, и скрытые, но очень значительные волны подавленной боли прокатывались над городом, как ветер прокатывается над ковыльной степью. Все это настолько сгустило воздух, что стало тяжело дышать, не то что двигаться.
К тому же все явственнее становился «шепот», тот самый, к которому они должны были приготовиться.
– Рубос… – Оборвав себя, Лотар повернулся к Сухмету: – Сухмет, может, пора затыкать уши твоим наговоренным воском?
– Если только мирамцу… – пробормотал Сухмет, думая о чем-то своем.
– Ну уж нет, – со свирепой радостью отказался Рубос. – Сейчас, когда я знаю, что это такое, оно меня только вдохновляет, а не останавливает.
Лотар посмотрел на Сухмета, и тот кивнул – да, даже их Рубос стал привыкать к этому звуку. И скоро, если не остановить негодяев, тут не останется ни одного не зараженного всеобщим безумием человека. Если позволить им победить… А ведь они победят, если Лотар не поймет того, что должен понять.
Они вышли к трем высоким зданиям. Это были ратуша, местная морская биржа и еще какой-то дом. На мостовой перед ними и на крышах Лотар увидел застывших в напряженном ожидании стражников. Тут все было в порядке. Вот разве что от стражников было бы гораздо больше пользы на стенах…
Где же стоял этот Гонг, откуда звучал этот «шепот»?
Лотар вдруг представил себе три или четыре десятка рядов ухоженных мирамских домов, которые отделяли его от ворот, где собаки, судя по звукам, уже начали рвать контрфорсы. Он слышал тяжелые удары каменных глыб о камень, грохот сокрушаемой кладки, отчаянные вопли людей…
– Стойте, мы не то делаем, – сказал он и замер на месте.
Нетерпение Рубоса было так велико, он так разогнался, что вынужден был описать широкий круг, чтобы вернуться к замершему на месте Лотару.
– Что еще?
– Откуда они вызвали собак – вот о чем следует думать, Рубос, а не рваться на стены. Мне кажется, это как раз то, что приведет их к победе. Их, а не нас.
Рубос гулко проглотил слюну. Он старался взять себя в руки, избавлялся от запрограммированности, которую вызывал этот «шепот», этот скрежет и вой собак, вся эта магия.
– Хорошо, возможно, ты прав. Четверть часа ничего не решит – думай, я подожду.
– Где они могут установить Гонг?
– Мне кажется, господин мой, – негромко произнес Сухмет, – где угодно.
– Нет-нет, им труднее изменить план, чем нам обнаружить его. Поэтому…
И тогда Лотар отошел к стене, прислонился к ней спиной, поднял голову, чтобы видеть звезды над собой. Это было самое странное действие – остановиться вот с таким отрешенным видом, рассматривать звезды, когда где-то орали нападавшие, стены трещали под напором чудовищных псов, а вокруг медленно, но верно нарастала паника.
Даже Сухмет не понимал сейчас Желтоголового. Он подошел к Лотару и легонько дернул несколько раз за рукав. Лотар освободил руку, чтобы ничто не отвлекало его от поиска единственно правильного решения.
Но он успокоил дыхание, очистил сознание, отвлекся от оценок всего, что вокруг происходило. И спросил себя… Да, вопрос и был, вероятно, самой важной вещью на свете. Он сделал еще одно усилие – и вопрос прозвучал:
– Значит, так. Нужно думать не о возможности, а о цели. Какова их цель?
Мимо пробежало два десятка солдат, их вел куда-то торопливый, теряющий голову, потный полусотник. Напряжение становилось невыносимым.
– Им нужно разрушить терем князя и убить его… Как они сделали с Бугошитом. – Лотар подумал. – Да, этого же они хотят и сейчас.
– Хотят убить и Светоку? – спросил Рубос.
– Скорее всего да. – Лотар мысленно перенесся в терем, в те залы, по которым он ходил, в эту огромную каменную коробку, начиненную людьми, их делами, их жизнями и вещами, от которых они зависели. – Как можно вызвать туда собак?
– Терем велик, господин. Пока мы будем его осматривать, собаки ворвутся в город, и тогда мы уже ничего не успеем сделать. – Голос Сухмета не просто стал тихим, он осип. Интересно, почему?
– Нет, мы знаем, откуда можно вызвать собак, потому что Капис уже спланировал это.
Не отходи от реальности слишком далеко, приказал он себе. Это рискованно – совсем не испытывать волнения, не чувствовать опасности ситуации. Немало превосходных воинов погибло, потому что в решающий момент не сумели побеспокоиться о своей жизни.
– Комната Каписа запечатана тревожным заклятьем. Если бы туда кто-то вошел, мы бы уже знали. Я бы почувствовал это, даже находясь на другом конце мира, – мерно, как шум прибоя, отвечал Сухмет.
– Значит, – решил Лотар, на мгновение сосредоточиваясь, – не оттуда. Они установили Гонг… Рубос, догони и верни пробежавших мимо солдат. Прибавь к ним тех, кто стоит тут на страже, – здесь им делать больше нечего.
– Они не подчинятся мне, у них приказ…
– Приказывай именем князя. И быстро, иначе будет поздно.
Теперь Лотар понял то, что должен был понять уже давно. Да, все было просто и ясно. Теперь нужно вернуться в нормальное состояние. И действовать. Действовать, пока не поздно.
Он похлопал глазами, глубоко вдохнул, проверил Гвинед за плечом и не без труда, но уже с надеждой улыбнулся Сухмету, который склонился над ним. Оказалось, расслабляясь, Лотар сел у стены на корточки. Он провел рукой по лицу и, стараясь вернуть нормальное кровообращение, резко подвигал руками и ногами.
– Нужно будет потренировать такие неглубокие медитации и быстрые выходы из них, – сказал он слегка обеспокоенному Сухмету.
– Если у нас будет такая возможность.
– Будет. Я, кажется, понял, кто возглавляет всю эту бучу.
– Кто?
Лотар усмехнулся:
– Скоро ты его увидишь.
Солдаты во главе со взводным и Рубосом подошли с таким видом, словно их заставили участвовать в заговоре. Пока Рубос собирал дружинников, расставленных по ратуше, корабельной бирже и по всем окрестным домам, полусотник пристал к Лотару:
– Послушай, колдун, если ты наврал, что действуешь от имени князя, я самолично отрублю твою гнилую голову, понял?
– А вот грубить совсем необязательно, – ответил Лотар. – Этого-то они как раз и добиваются.
– И я не посмотрю, что ты зарубил Костолома или один бросался на толпу…
Полусотник распалился, пора было остановить его. Тут, к счастью, подбежал Рубос, сразу оценил обстановку и пророкотал:
– А ну, сверчок гарнизонный, молчать! Смирно! Иначе, если и переживешь эту ночь, завтра будешь за нарушение дисциплины болтаться в петле у главных ворот!
Это подействовало. Взводный встал прямо, и в его глазах появилось понимание.
Оказалось, что Рубос привел еще людей. Теперь их было почти четыре десятка. Больше быстро не собрать. Но и этого может хватить, если все пойдет как надо.
– Значит, так – слушать его! – приказал Рубос и ткнул пальцем в Лотара.
Лотар посмотрел на солдат:
– Ребята, я получил сведения, кто является врагом города и кто поднял этот мятеж. Они удерживают князя, наша задача – освободить его. – Лотар подумал и на всякий случай добавил: – Учтите, некоторые из тех, кого вы знаете по казарме, перешли на сторону мятежников. Но вы их легко узнаете.
– Как? – спросил присмиревший полусотник.
На этот вопрос у Лотара ответа пока не было.
– Пока не знаю, – честно сказал он. – Но поймете… мы все поймем, как только окажемся на месте. Итак, вперед, за Мирам, за князя!
Они побежали по улицам, не очень быстро, чтобы соблюдать строй. Конечно, все они были не очень хорошо тренированны, и строй скоро сбился бы, но и бежать было недалеко.
– Только бы не опоздать, только бы не оказаться там слишком поздно, – проговорил Лотар, и его услышали многие.
На бегу он отметил, что теперь собачий визг раздавался и у западной стены. Впрочем, визгом это назвать было уже нельзя. От пронзительных и тяжелых звуков, казалось, содрогались звезды.
Терем был ярко освещен. Парадные двери широко распахнуты. На высоком крыльце стоял Гергос. Около него смутно маячила еще какая-то фигура, которая показалась Лотару знакомой.
И что-то еще было в этих фигурах такое, что заставило насторожиться даже самых беспечных и юных солдатиков. Лотар уже знал, что это, и без сомнения обхватил рукоять Гвинеда.
Лицо капитана мирамской дружины было бледным, глаза неестественно блестели. И хотя на лбу у него выступили крупные капли пота, в жестах, в осанке не чувствовалось и тени той усталости, что была сегодня днем. Наоборот, и он, и его таинственный помощник, казалось, едва сдерживали бьющую через край энергию.
Гергос внимательно посмотрел на приближающихся к терему людей. На его губах появилась и тут же погасла враждебная улыбка.
– Это штурм?
Неожиданно колокольчик тревоги зазвенел мерно и уверенно. Лотар уже знал, что ошибки быть не может.
– Я знаю, откуда идет звук вызова. Гергос, прикажи атаковать…
Но капитан мирамских дружинников больше не собирался играть в прятки. Неуловимым, как взмах совиного крыла, движением он открыл створки двери княжеского терема, и оттуда, как муравьи, посыпались какие-то люди в рваной одежде, в тряпье, в обносках. Лица их были грубы, как писали в старых романах, с печатью порока. У многих – признаки постыдных болезней…
Это было отребье, человеческая пена Мирама, самый низменный, подлый и отвратительный слой.
– Все на всех! – орали они. – Угнетенные – вместе!
Не угнетенные, а лентяи, бездельники, уголовный сброд и преступники, они еще делали вид, что выступают в защиту каких-то идей.
Однако эта разношерстная компания была хорошо вооружена, да и передвигались они так, как в мечтах всех сержантов должны двигаться хорошо обученные воины, – быстро, изумительно точно, с неукротимой силой и волей. Колокольчик звенел не переставая. Лотар даже удивился, он не подозревал, что этот тревожный звук могут вызывать такие противники – обычные, в сущности, люди.
– Небо! Как я раньше не понял? – прошептал совсем рядом с Лотаром Сухмет. – Они же все отравлены крэксом.
– Да, – согласился Желтоголовый.
Крэксом называлось удивительное варево, которое готовилось настолько сложным способом, что только очень опытный аптекарь брался за него. Крохотная мера крэкса стоила немалых денег, но за него платили любую цену. В небольших дозах он снимал боли, облегчал операции и даже помогал при некоторых умственных расстройствах.
В больших дозах он повышал тонус, внушал радужное настроение и позволял двигаться молниеносно, гораздо быстрее, чем мог двигаться даже Лотар.
Разумеется, после двух-трех приемов крэкса люди становились наркоманами и старались заполучить поработившее их снадобье любой ценой. А через полгода, не больше, умирали в страшных мучениях. В трех или четырех подпольных религиозных культах крэкс давали жрецам-смертникам, во всех официальных религиях он назывался «проклятым зельем», и все-таки уничтожить тягу к нему не удавалось.
Не нужно было обладать чрезмерным воображением, чтобы догадаться, что десяток заправленных крэксом рубак стоили нескольких сотен обычных солдат, поэтому некоторые восточные деспоты часто использовали таких людей. Но никогда не брали их в телохранители, потому что у крэксера не было тормозов. Одним его желанием было найти следующую порцию крэкса, а другим – убивать, крушить, ломать, наслаждаясь стремительной скоростью и дарованной крэксом мощью.
– Так вот почему мне показался знакомым запах из сосудов, разбитых в мастерской Каписа, – опять прошептал Сухмет, доставая Утгеллу.
– Вот почему им вообще потребовался Капис, – подтвердил Лотар.
Как и предполагал Лотар, определить противника даже новобранцам было несложно. Нужно было биться с теми, кто слишком быстро двигался.
Отряд мародеров, разбившись на разрозненные кучки, стал спускаться с парадного крыльца. Они были очень опасны своей скоростью, злобой и жестокостью. У дружинников оставался только один шанс, и Лотар попытался его использовать:
– В строй, стать в строй!
Может быть, полусотник и был вздорным и глупым службистом, но дело свое он знал и принялся командовать так лихо, что когда мародеры налетели на дружинников, те уже стояли неколебимо, выставив вперед копья.
Здесь все было в порядке. Однако нужно было сделать главное. Лотар оглянулся на Рубоса и закричал:
– Главное – Гергос!
Капитан Наемников кивнул и бросился вперед. Вернее, попытался, потому что его, стоящего в стороне от непробиваемого строя дружинников, атаковали сразу с полдесятка мародеров. Они были так стремительны, что Рубос, может, и не справился бы с ними. Но откуда-то сзади вдруг ударили с тяжелым, шмелиным гудением арбалеты – и половина мародерской команды полегла, как рожь под серпом жнеца.
Лотар обернулся. Сзади в сотне шагов стояло отделение арбалетчиков, а возглавлял их счастливый, улыбающийся, упоенный боем Крамис, сын Амирады. Лотар вскинул руку, подзывая Крамиса и его людей.
– Крамис, целься в Гергоса! Он у них главный.
Но Крамис даже не успел показать, что понял команду, потому что Гергос со смехом исчез за темной дверью, ведущей в терем.
Он оставил свой отряд погибать. А то время, пока они могли удерживать Лотара и мирамцев, он собирался использовать для закрепления своей победы.
Лотар зарубил двух обожравшихся крэксом босяков, которые пытались достать его неуклюжими абордажными копьями с крюками чуть ниже острия, и подивился живучести, появившейся в них от зелья. Уже разрубленный почти до пояса, умирающий, один из крэксеров тянулся к нему костенеющей рукой, стараясь своей чудовищной хваткой сломать кость у лодыжки. И ему, может быть, это удалось бы, если бы Лотар не отсек руку чуть выше кисти.
Дальше к входной двери он пробивался плечом к плечу с Рубосом, ощущая за собой и Сухмета, который не отставал от него ни на шаг. Темный коридор с редкими факелами, ведущий в Навигаторский зал, показался чревом мрачной, опасной пещеры. Они побежали вперед.
– Ты давно его подозревал? – спросил Рубос на бегу.
– Скажем так, меня удивляли некоторые его поступки. Но я не думал, что он у них главный.
– А почему сейчас так думаешь, господин мой? – подал сзади голос Сухмет.
– Только он сможет без гражданской войны объявить себя правителем города после смерти князя.
Рубос остановился так внезапно, что Сухмет ткнулся ему в спину.
– А Светока?
Лотар посмотрел на друга с пониманием. Но пока не следовало пробуждать беспочвенных надежд. До рассвета было еще далеко, собаки атаковали город, они все могли и не пережить эту ночь.
– Возможно, он рассчитывает жениться на ней. Насильно, разумеется.
– Он же жрет крэкс, – пробормотал Сухмет.
– Он, в отличие от остальных дураков, использует Жалына. И не умрет через полгода, так как не привыкает к зелью.
– Возможно, – согласился восточник. – Это даже разумно.
Они пошли было вперед, но оглянулись, не услышав за собой привычных, тяжелых шагов. Оказалось, что Рубос так и стоит там, где остановился. Его невидящие глаза были прищурены, и в них горел такой огонь, что даже Лотару стало не по себе.
– Ты чего? – спросил он друга.
– Он не женится на ней, – сказал, с трудом разлепив губы, Рубос. – Он даже не доживет до утра, клянусь жизнью.
Внезапно за спиной Рубоса появился полусотник с дюжиной людей. Они уже вымотались, запыхались, многие были ранены, но эта первая победа, хотя и далась нелегко, вдохновила их. Рядом со взводным легкой походкой бежал Крамис.
– Сюда! – позвал их Лотар. – Держитесь за нами, раз уж справились там, на площади.
Рубос повернулся к солдатам и резко, в командном тоне произнес:
– И вообще – не отставать. У нас тут много дел.
И полусотник, и Крамис только коротко отдали честь. Чего-чего, а умения командовать солдатами у Рубоса было не отнять. Лотар усмехнулся и подумал, что сейчас это может пригодиться.
Они пошли по улицам. Их шаги звучали громко, как все теперь тут звучало, и потому сохранять трезвую голову стало труднее. Лотар попробовал идти медленнее и настроиться на волну человеческих переживаний, веером поднимающихся над Мирамом. Это было нелегко, но он знал, что должен это сделать.
Жуть, от которой сжималось сердце и скручивало в тугой узел живот, страх, удушливый, как кошмарный сон, кислый запах застарелой ненависти, накопившейся тут в невероятном количестве, и скрытые, но очень значительные волны подавленной боли прокатывались над городом, как ветер прокатывается над ковыльной степью. Все это настолько сгустило воздух, что стало тяжело дышать, не то что двигаться.
К тому же все явственнее становился «шепот», тот самый, к которому они должны были приготовиться.
– Рубос… – Оборвав себя, Лотар повернулся к Сухмету: – Сухмет, может, пора затыкать уши твоим наговоренным воском?
– Если только мирамцу… – пробормотал Сухмет, думая о чем-то своем.
– Ну уж нет, – со свирепой радостью отказался Рубос. – Сейчас, когда я знаю, что это такое, оно меня только вдохновляет, а не останавливает.
Лотар посмотрел на Сухмета, и тот кивнул – да, даже их Рубос стал привыкать к этому звуку. И скоро, если не остановить негодяев, тут не останется ни одного не зараженного всеобщим безумием человека. Если позволить им победить… А ведь они победят, если Лотар не поймет того, что должен понять.
Они вышли к трем высоким зданиям. Это были ратуша, местная морская биржа и еще какой-то дом. На мостовой перед ними и на крышах Лотар увидел застывших в напряженном ожидании стражников. Тут все было в порядке. Вот разве что от стражников было бы гораздо больше пользы на стенах…
Где же стоял этот Гонг, откуда звучал этот «шепот»?
Лотар вдруг представил себе три или четыре десятка рядов ухоженных мирамских домов, которые отделяли его от ворот, где собаки, судя по звукам, уже начали рвать контрфорсы. Он слышал тяжелые удары каменных глыб о камень, грохот сокрушаемой кладки, отчаянные вопли людей…
– Стойте, мы не то делаем, – сказал он и замер на месте.
Нетерпение Рубоса было так велико, он так разогнался, что вынужден был описать широкий круг, чтобы вернуться к замершему на месте Лотару.
– Что еще?
– Откуда они вызвали собак – вот о чем следует думать, Рубос, а не рваться на стены. Мне кажется, это как раз то, что приведет их к победе. Их, а не нас.
Рубос гулко проглотил слюну. Он старался взять себя в руки, избавлялся от запрограммированности, которую вызывал этот «шепот», этот скрежет и вой собак, вся эта магия.
– Хорошо, возможно, ты прав. Четверть часа ничего не решит – думай, я подожду.
– Где они могут установить Гонг?
– Мне кажется, господин мой, – негромко произнес Сухмет, – где угодно.
– Нет-нет, им труднее изменить план, чем нам обнаружить его. Поэтому…
И тогда Лотар отошел к стене, прислонился к ней спиной, поднял голову, чтобы видеть звезды над собой. Это было самое странное действие – остановиться вот с таким отрешенным видом, рассматривать звезды, когда где-то орали нападавшие, стены трещали под напором чудовищных псов, а вокруг медленно, но верно нарастала паника.
Даже Сухмет не понимал сейчас Желтоголового. Он подошел к Лотару и легонько дернул несколько раз за рукав. Лотар освободил руку, чтобы ничто не отвлекало его от поиска единственно правильного решения.
Но он успокоил дыхание, очистил сознание, отвлекся от оценок всего, что вокруг происходило. И спросил себя… Да, вопрос и был, вероятно, самой важной вещью на свете. Он сделал еще одно усилие – и вопрос прозвучал:
– Значит, так. Нужно думать не о возможности, а о цели. Какова их цель?
Мимо пробежало два десятка солдат, их вел куда-то торопливый, теряющий голову, потный полусотник. Напряжение становилось невыносимым.
– Им нужно разрушить терем князя и убить его… Как они сделали с Бугошитом. – Лотар подумал. – Да, этого же они хотят и сейчас.
– Хотят убить и Светоку? – спросил Рубос.
– Скорее всего да. – Лотар мысленно перенесся в терем, в те залы, по которым он ходил, в эту огромную каменную коробку, начиненную людьми, их делами, их жизнями и вещами, от которых они зависели. – Как можно вызвать туда собак?
– Терем велик, господин. Пока мы будем его осматривать, собаки ворвутся в город, и тогда мы уже ничего не успеем сделать. – Голос Сухмета не просто стал тихим, он осип. Интересно, почему?
– Нет, мы знаем, откуда можно вызвать собак, потому что Капис уже спланировал это.
Не отходи от реальности слишком далеко, приказал он себе. Это рискованно – совсем не испытывать волнения, не чувствовать опасности ситуации. Немало превосходных воинов погибло, потому что в решающий момент не сумели побеспокоиться о своей жизни.
– Комната Каписа запечатана тревожным заклятьем. Если бы туда кто-то вошел, мы бы уже знали. Я бы почувствовал это, даже находясь на другом конце мира, – мерно, как шум прибоя, отвечал Сухмет.
– Значит, – решил Лотар, на мгновение сосредоточиваясь, – не оттуда. Они установили Гонг… Рубос, догони и верни пробежавших мимо солдат. Прибавь к ним тех, кто стоит тут на страже, – здесь им делать больше нечего.
– Они не подчинятся мне, у них приказ…
– Приказывай именем князя. И быстро, иначе будет поздно.
Теперь Лотар понял то, что должен был понять уже давно. Да, все было просто и ясно. Теперь нужно вернуться в нормальное состояние. И действовать. Действовать, пока не поздно.
Он похлопал глазами, глубоко вдохнул, проверил Гвинед за плечом и не без труда, но уже с надеждой улыбнулся Сухмету, который склонился над ним. Оказалось, расслабляясь, Лотар сел у стены на корточки. Он провел рукой по лицу и, стараясь вернуть нормальное кровообращение, резко подвигал руками и ногами.
– Нужно будет потренировать такие неглубокие медитации и быстрые выходы из них, – сказал он слегка обеспокоенному Сухмету.
– Если у нас будет такая возможность.
– Будет. Я, кажется, понял, кто возглавляет всю эту бучу.
– Кто?
Лотар усмехнулся:
– Скоро ты его увидишь.
Солдаты во главе со взводным и Рубосом подошли с таким видом, словно их заставили участвовать в заговоре. Пока Рубос собирал дружинников, расставленных по ратуше, корабельной бирже и по всем окрестным домам, полусотник пристал к Лотару:
– Послушай, колдун, если ты наврал, что действуешь от имени князя, я самолично отрублю твою гнилую голову, понял?
– А вот грубить совсем необязательно, – ответил Лотар. – Этого-то они как раз и добиваются.
– И я не посмотрю, что ты зарубил Костолома или один бросался на толпу…
Полусотник распалился, пора было остановить его. Тут, к счастью, подбежал Рубос, сразу оценил обстановку и пророкотал:
– А ну, сверчок гарнизонный, молчать! Смирно! Иначе, если и переживешь эту ночь, завтра будешь за нарушение дисциплины болтаться в петле у главных ворот!
Это подействовало. Взводный встал прямо, и в его глазах появилось понимание.
Оказалось, что Рубос привел еще людей. Теперь их было почти четыре десятка. Больше быстро не собрать. Но и этого может хватить, если все пойдет как надо.
– Значит, так – слушать его! – приказал Рубос и ткнул пальцем в Лотара.
Лотар посмотрел на солдат:
– Ребята, я получил сведения, кто является врагом города и кто поднял этот мятеж. Они удерживают князя, наша задача – освободить его. – Лотар подумал и на всякий случай добавил: – Учтите, некоторые из тех, кого вы знаете по казарме, перешли на сторону мятежников. Но вы их легко узнаете.
– Как? – спросил присмиревший полусотник.
На этот вопрос у Лотара ответа пока не было.
– Пока не знаю, – честно сказал он. – Но поймете… мы все поймем, как только окажемся на месте. Итак, вперед, за Мирам, за князя!
Они побежали по улицам, не очень быстро, чтобы соблюдать строй. Конечно, все они были не очень хорошо тренированны, и строй скоро сбился бы, но и бежать было недалеко.
– Только бы не опоздать, только бы не оказаться там слишком поздно, – проговорил Лотар, и его услышали многие.
На бегу он отметил, что теперь собачий визг раздавался и у западной стены. Впрочем, визгом это назвать было уже нельзя. От пронзительных и тяжелых звуков, казалось, содрогались звезды.
Терем был ярко освещен. Парадные двери широко распахнуты. На высоком крыльце стоял Гергос. Около него смутно маячила еще какая-то фигура, которая показалась Лотару знакомой.
И что-то еще было в этих фигурах такое, что заставило насторожиться даже самых беспечных и юных солдатиков. Лотар уже знал, что это, и без сомнения обхватил рукоять Гвинеда.
Лицо капитана мирамской дружины было бледным, глаза неестественно блестели. И хотя на лбу у него выступили крупные капли пота, в жестах, в осанке не чувствовалось и тени той усталости, что была сегодня днем. Наоборот, и он, и его таинственный помощник, казалось, едва сдерживали бьющую через край энергию.
Гергос внимательно посмотрел на приближающихся к терему людей. На его губах появилась и тут же погасла враждебная улыбка.
– Это штурм?
Неожиданно колокольчик тревоги зазвенел мерно и уверенно. Лотар уже знал, что ошибки быть не может.
– Я знаю, откуда идет звук вызова. Гергос, прикажи атаковать…
Но капитан мирамских дружинников больше не собирался играть в прятки. Неуловимым, как взмах совиного крыла, движением он открыл створки двери княжеского терема, и оттуда, как муравьи, посыпались какие-то люди в рваной одежде, в тряпье, в обносках. Лица их были грубы, как писали в старых романах, с печатью порока. У многих – признаки постыдных болезней…
Это было отребье, человеческая пена Мирама, самый низменный, подлый и отвратительный слой.
– Все на всех! – орали они. – Угнетенные – вместе!
Не угнетенные, а лентяи, бездельники, уголовный сброд и преступники, они еще делали вид, что выступают в защиту каких-то идей.
Однако эта разношерстная компания была хорошо вооружена, да и передвигались они так, как в мечтах всех сержантов должны двигаться хорошо обученные воины, – быстро, изумительно точно, с неукротимой силой и волей. Колокольчик звенел не переставая. Лотар даже удивился, он не подозревал, что этот тревожный звук могут вызывать такие противники – обычные, в сущности, люди.
– Небо! Как я раньше не понял? – прошептал совсем рядом с Лотаром Сухмет. – Они же все отравлены крэксом.
– Да, – согласился Желтоголовый.
Крэксом называлось удивительное варево, которое готовилось настолько сложным способом, что только очень опытный аптекарь брался за него. Крохотная мера крэкса стоила немалых денег, но за него платили любую цену. В небольших дозах он снимал боли, облегчал операции и даже помогал при некоторых умственных расстройствах.
В больших дозах он повышал тонус, внушал радужное настроение и позволял двигаться молниеносно, гораздо быстрее, чем мог двигаться даже Лотар.
Разумеется, после двух-трех приемов крэкса люди становились наркоманами и старались заполучить поработившее их снадобье любой ценой. А через полгода, не больше, умирали в страшных мучениях. В трех или четырех подпольных религиозных культах крэкс давали жрецам-смертникам, во всех официальных религиях он назывался «проклятым зельем», и все-таки уничтожить тягу к нему не удавалось.
Не нужно было обладать чрезмерным воображением, чтобы догадаться, что десяток заправленных крэксом рубак стоили нескольких сотен обычных солдат, поэтому некоторые восточные деспоты часто использовали таких людей. Но никогда не брали их в телохранители, потому что у крэксера не было тормозов. Одним его желанием было найти следующую порцию крэкса, а другим – убивать, крушить, ломать, наслаждаясь стремительной скоростью и дарованной крэксом мощью.
– Так вот почему мне показался знакомым запах из сосудов, разбитых в мастерской Каписа, – опять прошептал Сухмет, доставая Утгеллу.
– Вот почему им вообще потребовался Капис, – подтвердил Лотар.
Как и предполагал Лотар, определить противника даже новобранцам было несложно. Нужно было биться с теми, кто слишком быстро двигался.
Отряд мародеров, разбившись на разрозненные кучки, стал спускаться с парадного крыльца. Они были очень опасны своей скоростью, злобой и жестокостью. У дружинников оставался только один шанс, и Лотар попытался его использовать:
– В строй, стать в строй!
Может быть, полусотник и был вздорным и глупым службистом, но дело свое он знал и принялся командовать так лихо, что когда мародеры налетели на дружинников, те уже стояли неколебимо, выставив вперед копья.
Здесь все было в порядке. Однако нужно было сделать главное. Лотар оглянулся на Рубоса и закричал:
– Главное – Гергос!
Капитан Наемников кивнул и бросился вперед. Вернее, попытался, потому что его, стоящего в стороне от непробиваемого строя дружинников, атаковали сразу с полдесятка мародеров. Они были так стремительны, что Рубос, может, и не справился бы с ними. Но откуда-то сзади вдруг ударили с тяжелым, шмелиным гудением арбалеты – и половина мародерской команды полегла, как рожь под серпом жнеца.
Лотар обернулся. Сзади в сотне шагов стояло отделение арбалетчиков, а возглавлял их счастливый, улыбающийся, упоенный боем Крамис, сын Амирады. Лотар вскинул руку, подзывая Крамиса и его людей.
– Крамис, целься в Гергоса! Он у них главный.
Но Крамис даже не успел показать, что понял команду, потому что Гергос со смехом исчез за темной дверью, ведущей в терем.
Он оставил свой отряд погибать. А то время, пока они могли удерживать Лотара и мирамцев, он собирался использовать для закрепления своей победы.
Лотар зарубил двух обожравшихся крэксом босяков, которые пытались достать его неуклюжими абордажными копьями с крюками чуть ниже острия, и подивился живучести, появившейся в них от зелья. Уже разрубленный почти до пояса, умирающий, один из крэксеров тянулся к нему костенеющей рукой, стараясь своей чудовищной хваткой сломать кость у лодыжки. И ему, может быть, это удалось бы, если бы Лотар не отсек руку чуть выше кисти.
Дальше к входной двери он пробивался плечом к плечу с Рубосом, ощущая за собой и Сухмета, который не отставал от него ни на шаг. Темный коридор с редкими факелами, ведущий в Навигаторский зал, показался чревом мрачной, опасной пещеры. Они побежали вперед.
– Ты давно его подозревал? – спросил Рубос на бегу.
– Скажем так, меня удивляли некоторые его поступки. Но я не думал, что он у них главный.
– А почему сейчас так думаешь, господин мой? – подал сзади голос Сухмет.
– Только он сможет без гражданской войны объявить себя правителем города после смерти князя.
Рубос остановился так внезапно, что Сухмет ткнулся ему в спину.
– А Светока?
Лотар посмотрел на друга с пониманием. Но пока не следовало пробуждать беспочвенных надежд. До рассвета было еще далеко, собаки атаковали город, они все могли и не пережить эту ночь.
– Возможно, он рассчитывает жениться на ней. Насильно, разумеется.
– Он же жрет крэкс, – пробормотал Сухмет.
– Он, в отличие от остальных дураков, использует Жалына. И не умрет через полгода, так как не привыкает к зелью.
– Возможно, – согласился восточник. – Это даже разумно.
Они пошли было вперед, но оглянулись, не услышав за собой привычных, тяжелых шагов. Оказалось, что Рубос так и стоит там, где остановился. Его невидящие глаза были прищурены, и в них горел такой огонь, что даже Лотару стало не по себе.
– Ты чего? – спросил он друга.
– Он не женится на ней, – сказал, с трудом разлепив губы, Рубос. – Он даже не доживет до утра, клянусь жизнью.
Внезапно за спиной Рубоса появился полусотник с дюжиной людей. Они уже вымотались, запыхались, многие были ранены, но эта первая победа, хотя и далась нелегко, вдохновила их. Рядом со взводным легкой походкой бежал Крамис.
– Сюда! – позвал их Лотар. – Держитесь за нами, раз уж справились там, на площади.
Рубос повернулся к солдатам и резко, в командном тоне произнес:
– И вообще – не отставать. У нас тут много дел.
И полусотник, и Крамис только коротко отдали честь. Чего-чего, а умения командовать солдатами у Рубоса было не отнять. Лотар усмехнулся и подумал, что сейчас это может пригодиться.
ГЛАВА 26
По звуку шагов в знакомом коридоре, ведущем в библиотеку, Лотар определил, что с князем все, по-видимому, в порядке. Потому что там, где находилась его спальня и комнаты княжны, старые верные слуги сжались от страха. Но этот страх был лишь эхом настоящей печали и горя, которые испытали бы эти люди, случись что-то серьезное. Мы успели, подумал Лотар, почти вовремя. Теперь будет легче, еще можно надеяться.
Снова залился колокольчик, Лотару пришлось силой воли заглушить его.
Перед библиотекой их встретили не больше полудюжины крэксеров. Они рвались в бой. Лотару, который плохо представлял себе действие этого зелья, они показались не очень опасными противниками. Но когда Рубоса дважды ранили, а из смертников никто серьезно не пострадал, Желтоголовый бросился в драку, оттолкнув полусотника, зажимающего распоротый живот.
Не с помощью магии, а совершенно человеческим взглядом он определил, что центром всей обороны этих негодяев является широколицый, длинноволосый, очень грязный амбал, который все время скалился и прищуривался, словно его глаза разъедал дым. Огромная, не меньше старого Рубосова ятагана сабля выдавала исключительную силу ее владельца, а скорость, с какой он распарывал ею воздух, заставила бы трещать суставы у самого Лотара.
Лотар довольно нечестно зарубил сбоку одного из крэксеров, используя прием зигзагообразного подъема клинка вверх, и оказался против амбала, который сразу понял, что предстоит его главная битва. Может быть, самая главная в жизни.
– А, чужеземный колдун пришел получить свои четыре вершка стали?
Он прошептал, но этот шепот спугнул бы голубей с крыши терема. Мгновение помедлив, Лотар на всякий случай проверил, не замаскированный ли маг перед ним… Нет, обычный подонок, и мысли, как у животного, в которое иногда превращается человек. Но очень силен. Просто невероятно. Скорее всего эта сила и сделала его таким подлым.
Пока Лотар раздумывал, крэксер пошел в атаку. Прямолинейно, но довольно грамотно, ни разу не раскрывшись больше необходимого. Лотар блокировался от него Гвинедом, приостановил его стремительные перемещения и тут же попытался выбить саблю. Технически это было не очень сложно, и он вложил в это действие всю свою мощь, но… промахнулся.
Силач засмеялся, лишь чуть крепче сжал рукоять своей огромной саблищи и снова атаковал. Это была уже связка, довольно простая, но законченная и даже остроумная. Этот дебил сам никогда не придумал бы что-то до такой степени искусное, он просто научился у того, кто был несравненно умнее… Лотар поймал себя на мысли, что запоминает эту связку, забыв об остальных. Едва выйдя из-под града обрушившихся на него ударов, он осмотрелся магическим видением, не поворачивая голову в стороны.
Странно, солдаты Мирама, хотя их было гораздо больше, проигрывали. Троих уже зарубили, еще с полдюжины были серьезно ранены – среди них полусотник, который не бросил своих солдат, а остался здесь и криками помогал не терять присутствия духа. Молодец, подумал Лотар мельком.
Рубос получил третью рану, зато отрубил одному из крэксеров руку. Сухмет… Старику приходилось едва ли не хуже всех. На него наседали сразу два очень неплохо обученных молодца, причем действовали они так согласованно, что чувствовалась выучка атаковать именно парой. И быстро, очень быстро.
Держись, старый, мысленно приказал Лотар восточнику, но не был уверен, что тот его услышал. Вдруг щелкнул арбалет. Из-за плеча Сухмета вылетела полуфунтовая стрела, едва не задев его руку с Утгеллой, и воткнулась в живот одного из бандитов. Второй бандит бросился к другу, но у того не было ни единого шанса. И тогда он двинулся на Сухмета со слепой ненавистью в глазах.
Теперь все в порядке, решил Лотар, теперь Сухмет справится. Сухмет, полуобернувшись, кивнул Крамису – это его арбалет так вовремя спел свою песнь смерти – и уже хладнокровно, обретя равновесие и силу, встретил противника.
Тут только Лотар понял, что его противник исчез, удрал через дверь библиотеки. А он не успел… Как же быстро они перемещаются! Не ходят и даже не бегают, а летают. Нужно будет попробовать, как на него повлияет этот крэкс…
– И думать забудь, господин мой, – пробурчал уставший, залитый кровью и потом Сухмет, вытирая саблю. Второй из парочки атакующих катался по полу, зажимая страшную рану на груди.
Только теперь что-то в его движениях привлекло внимание Лотара. Он подошел, снял легкий кожаный шлем, и… по плечам второго бойца, атаковавшего Сухмета, рассыпались длинные женские волосы. Это были супруги, неудивительно, что они так слаженно бились.
Жаль, подумал Лотар. И бессмысленно. Он повернулся к оставшимся двум крэксерам. Их уже прижали к стене и собирались кончать.
– Оружие вниз! – рявкнул Лотар так, что все, кто только был в этой комнате, опустили залитые кровью мечи. Лотар подошел к мародерам, вырвал у обоих ослабевших дураков оружие и со звоном швырнул его в центр комнаты. Они не сопротивлялись, даже не надеялись, что останутся в живых.
Лотар взглядом нашел полусотника и кивнул ему.
– Прикажи связать этих… Сам останься. Остальные – пусть проверяют терем.
Пара арбалетчиков и все раненые остались разбираться с пленными, а Лотар, Рубос, Сухмет и Крамис пошли вперед.
– Зря ты их пожалел, – пробурчал Рубос. Он пытался на ходу вытереть кровь, заливающую ему глаза.
– Сам знаю, – ответил Лотар. Но он также знал, что не мог иначе. Пощадить таких противников, как эти крэксеры, которые почти наверняка умрут через пару месяцев без своего зелья, значило не дать разрастись злу. Как важно остановить слепую ярость, будет ясно через пару дней, может, через несколько недель…
Нет, решил Лотар, они еще не победили. Еще не время думать о том, что будет дальше.
В библиотеке они никого не встретили. Пусто было и перед потайной дверью, ведущей наверх, в башню.
– Ну, уж на лестнице-то они на нас навалятся, – прогудел Рубос, приготовившись к самому худшему.
– Успокойся, – ответил Лотар, – они наверху.
Рубос успокоился и пошел вперед, дыша Лотару в затылок. Желтоголовый, не поворачивая головы, магическим приемом попытался поддержать свой крохотный отряд. К его удивлению, Крамис совсем не боялся. Это было и хорошо, и плохо. Не такой опытный боец был этот молокосос, чтобы ничего не бояться.
Они стали подниматься по бесконечным ступеням. Все было тихо, никакой засады не оказалось. На всякий случай Лотар все же проверял это, но ничего не чувствовал впереди, кроме пустоты, камней и слабого запаха свежей крови силача, с которым Лотар бился внизу. Значит, все-таки он его зацепил. Что же, хоть это удалось.
– Ты держись сзади, Крамис, – сказал Лотар. – Иначе – каюк.
– Я бы не доверял ему, – сказал негромко Рубос. – Все-таки Гергосов племянник.
– Чужеземец, ты уверен, что это все дядя устроил? – В голосе юноши прозвучала надежда, что все еще может обернуться не так уж плохо.
Снова залился колокольчик, Лотару пришлось силой воли заглушить его.
Перед библиотекой их встретили не больше полудюжины крэксеров. Они рвались в бой. Лотару, который плохо представлял себе действие этого зелья, они показались не очень опасными противниками. Но когда Рубоса дважды ранили, а из смертников никто серьезно не пострадал, Желтоголовый бросился в драку, оттолкнув полусотника, зажимающего распоротый живот.
Не с помощью магии, а совершенно человеческим взглядом он определил, что центром всей обороны этих негодяев является широколицый, длинноволосый, очень грязный амбал, который все время скалился и прищуривался, словно его глаза разъедал дым. Огромная, не меньше старого Рубосова ятагана сабля выдавала исключительную силу ее владельца, а скорость, с какой он распарывал ею воздух, заставила бы трещать суставы у самого Лотара.
Лотар довольно нечестно зарубил сбоку одного из крэксеров, используя прием зигзагообразного подъема клинка вверх, и оказался против амбала, который сразу понял, что предстоит его главная битва. Может быть, самая главная в жизни.
– А, чужеземный колдун пришел получить свои четыре вершка стали?
Он прошептал, но этот шепот спугнул бы голубей с крыши терема. Мгновение помедлив, Лотар на всякий случай проверил, не замаскированный ли маг перед ним… Нет, обычный подонок, и мысли, как у животного, в которое иногда превращается человек. Но очень силен. Просто невероятно. Скорее всего эта сила и сделала его таким подлым.
Пока Лотар раздумывал, крэксер пошел в атаку. Прямолинейно, но довольно грамотно, ни разу не раскрывшись больше необходимого. Лотар блокировался от него Гвинедом, приостановил его стремительные перемещения и тут же попытался выбить саблю. Технически это было не очень сложно, и он вложил в это действие всю свою мощь, но… промахнулся.
Силач засмеялся, лишь чуть крепче сжал рукоять своей огромной саблищи и снова атаковал. Это была уже связка, довольно простая, но законченная и даже остроумная. Этот дебил сам никогда не придумал бы что-то до такой степени искусное, он просто научился у того, кто был несравненно умнее… Лотар поймал себя на мысли, что запоминает эту связку, забыв об остальных. Едва выйдя из-под града обрушившихся на него ударов, он осмотрелся магическим видением, не поворачивая голову в стороны.
Странно, солдаты Мирама, хотя их было гораздо больше, проигрывали. Троих уже зарубили, еще с полдюжины были серьезно ранены – среди них полусотник, который не бросил своих солдат, а остался здесь и криками помогал не терять присутствия духа. Молодец, подумал Лотар мельком.
Рубос получил третью рану, зато отрубил одному из крэксеров руку. Сухмет… Старику приходилось едва ли не хуже всех. На него наседали сразу два очень неплохо обученных молодца, причем действовали они так согласованно, что чувствовалась выучка атаковать именно парой. И быстро, очень быстро.
Держись, старый, мысленно приказал Лотар восточнику, но не был уверен, что тот его услышал. Вдруг щелкнул арбалет. Из-за плеча Сухмета вылетела полуфунтовая стрела, едва не задев его руку с Утгеллой, и воткнулась в живот одного из бандитов. Второй бандит бросился к другу, но у того не было ни единого шанса. И тогда он двинулся на Сухмета со слепой ненавистью в глазах.
Теперь все в порядке, решил Лотар, теперь Сухмет справится. Сухмет, полуобернувшись, кивнул Крамису – это его арбалет так вовремя спел свою песнь смерти – и уже хладнокровно, обретя равновесие и силу, встретил противника.
Тут только Лотар понял, что его противник исчез, удрал через дверь библиотеки. А он не успел… Как же быстро они перемещаются! Не ходят и даже не бегают, а летают. Нужно будет попробовать, как на него повлияет этот крэкс…
– И думать забудь, господин мой, – пробурчал уставший, залитый кровью и потом Сухмет, вытирая саблю. Второй из парочки атакующих катался по полу, зажимая страшную рану на груди.
Только теперь что-то в его движениях привлекло внимание Лотара. Он подошел, снял легкий кожаный шлем, и… по плечам второго бойца, атаковавшего Сухмета, рассыпались длинные женские волосы. Это были супруги, неудивительно, что они так слаженно бились.
Жаль, подумал Лотар. И бессмысленно. Он повернулся к оставшимся двум крэксерам. Их уже прижали к стене и собирались кончать.
– Оружие вниз! – рявкнул Лотар так, что все, кто только был в этой комнате, опустили залитые кровью мечи. Лотар подошел к мародерам, вырвал у обоих ослабевших дураков оружие и со звоном швырнул его в центр комнаты. Они не сопротивлялись, даже не надеялись, что останутся в живых.
Лотар взглядом нашел полусотника и кивнул ему.
– Прикажи связать этих… Сам останься. Остальные – пусть проверяют терем.
Пара арбалетчиков и все раненые остались разбираться с пленными, а Лотар, Рубос, Сухмет и Крамис пошли вперед.
– Зря ты их пожалел, – пробурчал Рубос. Он пытался на ходу вытереть кровь, заливающую ему глаза.
– Сам знаю, – ответил Лотар. Но он также знал, что не мог иначе. Пощадить таких противников, как эти крэксеры, которые почти наверняка умрут через пару месяцев без своего зелья, значило не дать разрастись злу. Как важно остановить слепую ярость, будет ясно через пару дней, может, через несколько недель…
Нет, решил Лотар, они еще не победили. Еще не время думать о том, что будет дальше.
В библиотеке они никого не встретили. Пусто было и перед потайной дверью, ведущей наверх, в башню.
– Ну, уж на лестнице-то они на нас навалятся, – прогудел Рубос, приготовившись к самому худшему.
– Успокойся, – ответил Лотар, – они наверху.
Рубос успокоился и пошел вперед, дыша Лотару в затылок. Желтоголовый, не поворачивая головы, магическим приемом попытался поддержать свой крохотный отряд. К его удивлению, Крамис совсем не боялся. Это было и хорошо, и плохо. Не такой опытный боец был этот молокосос, чтобы ничего не бояться.
Они стали подниматься по бесконечным ступеням. Все было тихо, никакой засады не оказалось. На всякий случай Лотар все же проверял это, но ничего не чувствовал впереди, кроме пустоты, камней и слабого запаха свежей крови силача, с которым Лотар бился внизу. Значит, все-таки он его зацепил. Что же, хоть это удалось.
– Ты держись сзади, Крамис, – сказал Лотар. – Иначе – каюк.
– Я бы не доверял ему, – сказал негромко Рубос. – Все-таки Гергосов племянник.
– Чужеземец, ты уверен, что это все дядя устроил? – В голосе юноши прозвучала надежда, что все еще может обернуться не так уж плохо.