Николай Басов
Собаки из дикого камня
ГЛАВА 1
Лотар поднял голову и попробовал разглядеть хоть что-нибудь за решеткой квадратного окошка. Ничего. Только серая, упругая, как плотная ткань, пелена тумана. Довольно густого тумана. Было странно, что при такой ограниченной видимости они вдруг встретились с каким-то другим судном. И не менее странно, что их недоверчивый, суровый капитан вдруг решил лавировать, сходиться, а потом долго о чем-то негромко переговаривался с капитаном другого корабля.
Лотар повернул голову к койкам Рубоса и Сухмета. Старик, конечно, не спал, его взгляд двигался по потолку в такт шагам капитана, который расхаживал по мостику у них над головой, выкрикивая команды для разведения кораблей. По всей видимости, Сухмет искал в его перемещениях какую-то закономерность, думая о том же, что и Лотар.
– Что скажешь?
– Мне кажется, мой господин, нет нужды гадать попусту. Мы скоро все узнаем, не выходя из каюты.
– Что узнаем?
– Что-то, что касается нас.
– Ты пытался подслушать их разговор? – Лотар недоверчиво хмыкнул.
– Нет, это было бы неразумно – без нужды растрачивать энергию на глупые предосторожности. Нет, я просто заметил, что мы изменили курс и идем, кажется, к берегу. Скорее всего это из-за нас, потому что других причин оказаться в этих водах у капитана Ингли нет.
– Может быть, капитан выяснил, что он в тумане прошел мимо порта?
– Что угодно, только не это. Возможно, эти люди не прочь провезти тюк-другой контрабанды, но в неопытности я бы их не заподозрил. Могу только сказать, мой господин, что это неопасно. – Он помолчал, потом нехотя, но все-таки довольно твердо добавил: – Пока.
С этим уже приходилось считаться.
– Ты полагаешь?..
Договорить Лотар не успел. Решительные шаги капитана пророкотали над их головами к лестнице, ведущей вниз, потом прошаркали по ступеням и наконец затихли перед дверью их каюты – лучшей каюты на корабле.
– Входите, капитан! – крикнул Лотар.
Дверь открылась. Капитан Ингли, вытирая крохотные капли влаги с лица, вошел. Он даже не пытался улыбаться.
– Никак не привыкну, что вы всегда ко всему готовы.
– Я просто слышал ваши шаги, – примирительно сказал Лотар.
– Дело в том… – Капитан помедлил, потом добавил, словно подавился: – Сэр, мы не можем по неизвестной мне причине войти в Мирам. Я понимаю, уговор есть уговор. И если я обещал, что высажу вас в порту этого города, в котором, кстати, бывал не раз, то так и должно быть. Но сейчас я вынужден признать – это невозможно. Я не пойду туда. – Он помолчал, посмотрел в окно и вздохнул: – Я готов вернуть вам часть платы за проезд, чтобы хоть как-то компенсировать доставленное неудобство.
Ингли был настоящим морским капитаном и очень нравился Лотару. К тому же на Алдуине, где они вынуждены были сделать пересадку, чтобы продолжить путь на север, достаточно надежные люди не раз им говорили, что это едва ли не лучший парусник, управляемый лучшей командой на всем побережье. И за время плавания Лотар убедился, что это были не пустые слова.
– Никто не побеспокоит вас таким пустяком, как компенсация, капитан. Но я должен знать, что вам сказал капитан судна, с которым вы только что встретились.
Капитан облегченно хмыкнул. Шагнул вперед, повернул к себе стул и сел, вытянув натруженные вахтой ноги.
– Значит, вы и это слышали? Тем лучше. – Он сложил руки на коленях и с мрачной решительностью выпалил: – Это был мой друг, мы не раз пускались вместе на рискованные дела, и он ни разу меня не подвел. Он сказал, что за последние два месяца ни один корабль не вышел из Мирама.
В каюте некоторое время царило молчание.
– Как это понимать? – внезапно подал голос Рубос. Он, оказывается, тоже не спал.
Капитан повернулся к нему. Лотар давно заметил, что капитан считается с Рубосом больше, чем с ним или с Сухметом, – вероятно, из-за золотого ошейника Сухмета, какие на Южном континенте обычно надевают рабам. Пусть дорогим, ученым – но все-таки рабам.
– Я не знаю. Возможно, в Мираме эпидемия и власти не выпускают корабли, чтобы не разносить заразу. Но тогда вообще-то о болезни знали бы в других портах. Не бывает так, чтобы в одном месте была зараза, а рядом никто ни разу не заболел, ведь откуда-то она должна была появиться? Или в городе вполне могли возникнуть беспорядки. Тогда власти порта наложили секвестр на какие-то корабли. Но и в этом случае… Два месяца – слишком долго для любого порта. А Мирам слишком велик, чтобы обходиться без торговли. – Капитан хлопнул себя ладонями по колену. – Но так или иначе сейчас в Мирам не ходят. И я не пойду. Ваш черед делать выбор, господа.
Рубос обеспокоенно посмотрел на Лотара.
– Все-таки, мне кажется, нужно идти в Мирам.
– А сколько до него осталось, капитан? – спросил Сухмет ласковым голосом, потому что Ингли не всегда удостаивал раба ответом.
– Уже недалеко. По берегу не больше трех десятков миль.
– Морских или обычных? – быстро спросил Сухмет.
Капитан нахмурился. Ему почудилась в этом вопросе насмешка.
– Это не имеет значения, – сказал Лотар.
Капитан встал.
– Так что вы решили, сэр?
– Высадите нас на берегу. Мы дойдем до города на своих двоих.
Капитан кивнул и чуть заметно улыбнулся:
– Я так и думал. Я уже приказал повернуть к берегу и подготовить шлюпку.
Лотар повернул голову к койкам Рубоса и Сухмета. Старик, конечно, не спал, его взгляд двигался по потолку в такт шагам капитана, который расхаживал по мостику у них над головой, выкрикивая команды для разведения кораблей. По всей видимости, Сухмет искал в его перемещениях какую-то закономерность, думая о том же, что и Лотар.
– Что скажешь?
– Мне кажется, мой господин, нет нужды гадать попусту. Мы скоро все узнаем, не выходя из каюты.
– Что узнаем?
– Что-то, что касается нас.
– Ты пытался подслушать их разговор? – Лотар недоверчиво хмыкнул.
– Нет, это было бы неразумно – без нужды растрачивать энергию на глупые предосторожности. Нет, я просто заметил, что мы изменили курс и идем, кажется, к берегу. Скорее всего это из-за нас, потому что других причин оказаться в этих водах у капитана Ингли нет.
– Может быть, капитан выяснил, что он в тумане прошел мимо порта?
– Что угодно, только не это. Возможно, эти люди не прочь провезти тюк-другой контрабанды, но в неопытности я бы их не заподозрил. Могу только сказать, мой господин, что это неопасно. – Он помолчал, потом нехотя, но все-таки довольно твердо добавил: – Пока.
С этим уже приходилось считаться.
– Ты полагаешь?..
Договорить Лотар не успел. Решительные шаги капитана пророкотали над их головами к лестнице, ведущей вниз, потом прошаркали по ступеням и наконец затихли перед дверью их каюты – лучшей каюты на корабле.
– Входите, капитан! – крикнул Лотар.
Дверь открылась. Капитан Ингли, вытирая крохотные капли влаги с лица, вошел. Он даже не пытался улыбаться.
– Никак не привыкну, что вы всегда ко всему готовы.
– Я просто слышал ваши шаги, – примирительно сказал Лотар.
– Дело в том… – Капитан помедлил, потом добавил, словно подавился: – Сэр, мы не можем по неизвестной мне причине войти в Мирам. Я понимаю, уговор есть уговор. И если я обещал, что высажу вас в порту этого города, в котором, кстати, бывал не раз, то так и должно быть. Но сейчас я вынужден признать – это невозможно. Я не пойду туда. – Он помолчал, посмотрел в окно и вздохнул: – Я готов вернуть вам часть платы за проезд, чтобы хоть как-то компенсировать доставленное неудобство.
Ингли был настоящим морским капитаном и очень нравился Лотару. К тому же на Алдуине, где они вынуждены были сделать пересадку, чтобы продолжить путь на север, достаточно надежные люди не раз им говорили, что это едва ли не лучший парусник, управляемый лучшей командой на всем побережье. И за время плавания Лотар убедился, что это были не пустые слова.
– Никто не побеспокоит вас таким пустяком, как компенсация, капитан. Но я должен знать, что вам сказал капитан судна, с которым вы только что встретились.
Капитан облегченно хмыкнул. Шагнул вперед, повернул к себе стул и сел, вытянув натруженные вахтой ноги.
– Значит, вы и это слышали? Тем лучше. – Он сложил руки на коленях и с мрачной решительностью выпалил: – Это был мой друг, мы не раз пускались вместе на рискованные дела, и он ни разу меня не подвел. Он сказал, что за последние два месяца ни один корабль не вышел из Мирама.
В каюте некоторое время царило молчание.
– Как это понимать? – внезапно подал голос Рубос. Он, оказывается, тоже не спал.
Капитан повернулся к нему. Лотар давно заметил, что капитан считается с Рубосом больше, чем с ним или с Сухметом, – вероятно, из-за золотого ошейника Сухмета, какие на Южном континенте обычно надевают рабам. Пусть дорогим, ученым – но все-таки рабам.
– Я не знаю. Возможно, в Мираме эпидемия и власти не выпускают корабли, чтобы не разносить заразу. Но тогда вообще-то о болезни знали бы в других портах. Не бывает так, чтобы в одном месте была зараза, а рядом никто ни разу не заболел, ведь откуда-то она должна была появиться? Или в городе вполне могли возникнуть беспорядки. Тогда власти порта наложили секвестр на какие-то корабли. Но и в этом случае… Два месяца – слишком долго для любого порта. А Мирам слишком велик, чтобы обходиться без торговли. – Капитан хлопнул себя ладонями по колену. – Но так или иначе сейчас в Мирам не ходят. И я не пойду. Ваш черед делать выбор, господа.
Рубос обеспокоенно посмотрел на Лотара.
– Все-таки, мне кажется, нужно идти в Мирам.
– А сколько до него осталось, капитан? – спросил Сухмет ласковым голосом, потому что Ингли не всегда удостаивал раба ответом.
– Уже недалеко. По берегу не больше трех десятков миль.
– Морских или обычных? – быстро спросил Сухмет.
Капитан нахмурился. Ему почудилась в этом вопросе насмешка.
– Это не имеет значения, – сказал Лотар.
Капитан встал.
– Так что вы решили, сэр?
– Высадите нас на берегу. Мы дойдем до города на своих двоих.
Капитан кивнул и чуть заметно улыбнулся:
– Я так и думал. Я уже приказал повернуть к берегу и подготовить шлюпку.
ГЛАВА 2
Первый помощник капитана Ингли, молодой, румяный и смешливый, как девица на посиделках, поднял руку, что-то прокричал и сел на кормовую банку. Моряки сразу дружнее взялись за весла, и шлюпка поплыла к кораблю, мерно вскидывая на волнах круглый нос.
– Что он сказал? – спросил Рубос, поудобнее устраивая поклажу на плечах.
– Пожелал удачи, – ответил Сухмет, поднимая с земли свою часть груза.
– Нет, он сказал что-то еще.
– Сказал, может быть, увидимся.
Рубос помолчал. Вздохнул. Проверил, как вынимается меч из ножен.
– Мрачно звучит.
– Он думал, что этим выразил надежду. Я, честно говоря, тоже надеюсь, что еще увидимся.
– Надежда нужна только тем…
– Вы здесь случайно не на ночевку остановились? – вмешался Лотар.
Они медленно пошли, увязая в крупном, промытом до ослепительной чистоты прибрежном песке. Солнце стояло уже довольно высоко, от тумана осталась только мрачная полоска на самом горизонте.
Деревья встретили их шуршанием листвы и звоном птичьих голосов. Это подняло настроение путникам, но ненадолго. Под невысокими, изуродованными ветрами деревьями стали появляться кусты. Через сотню шагов они уже сплелись в плотную зеленую массу, а еще через десяток саженей Рубосу пришлось доставать свой меч, чтобы прорубаться вперед. Его тюк по очереди несли в руках то Лотар, то Сухмет.
Через милю кустарник кончился, и они попали в обычный лес юга средней полосы. Лотар с удивлением заметил, что вспоминает многие деревья и радуется им, как старым приятелям. Идти стало совсем легко, под ногами у них, как дорогой ковер, стлалась плотная, без единого просвета, упругая трава. Свет падал сверху косыми лучами, и солнечные зайчики играли на стволах тисов, буков, акаций и диких каштанов.
Рубос расправил плечи и вдохнул воздух полной грудью. Лотар посмотрел на него – великан смеялся. Кажется, раньше таким Лотар не видел его ни разу.
– Оказывается, давно пора было вернуться, – сказал Рубос, заметив этот взгляд.
Они прошли не больше пяти миль, когда Сухмет предложил устроить привал. Позавтракали на залитой солнцем поляне с травой до колен. Чтобы устроиться поудобней, пришлось переместиться ближе к лесу, да и то Сухмет довольно долго расхаживал, приминая непослушные стебли.
– Нужно было подстрелить кого-нибудь, – сказал Рубос, набивая рот сухарями и солониной. – Свежатина пришлась бы в самую пору.
Сухмет вдруг поднял голову и прислушался.
– Что случилось? – спросил Лотар.
– Нет, ничего, господин мой… Я только подумал, что… что мы по дороге не встретили никакого зверья. А ведь в таком лесу должна быть пропасть всякой живности.
– Может, Рубос распугал зверей своим топотом?
– Я шел беззвучно, как мышь! – возмутился великан.
– У зверей сложилось другое мнение.
Увидев смех в глазах Лотара, Рубос отвернулся, бурча что-то под нос и набивая рот следующим куском.
– Нет, в самом деле? – упорствовал Сухмет.
Лотар лег, вытянулся и стал смотреть в небо. Он сорвал травинку и принялся ее жевать, стараясь ощутить на языке ее горечь с привкусом пыли. Отвечать было незачем. Через мгновение все уже слушали птиц, а Лотар даже подремал, пока безжалостный и неутомимый Сухмет не погнал их дальше.
Когда они перешли поляну, впереди неожиданно открылась дорога. Это была самая обычная, проложенная в негустом лесу дорога. Вот только уж очень давно по ней проезжали в последний раз. Лотар даже удивился, когда понял, что на колее, которая должна быть протоптана до глины, успела подняться довольно густая трава. Он спросил Сухмета:
– Ты нас специально сюда вывел?
– Я ее почувствовал не раньше, чем ты.
– А почему она такая заглохшая?
Сухмет пожал плечами и уверенно повернул направо. Раз он повернул туда, значит, Мирам там и есть, лениво подумал Лотар.
Идти по дороге было гораздо легче. И шли они несравненно быстрее. Так, пожалуй, до вечера будем в городе, решил Лотар. И еще он вдруг подумал, что неплохо было бы остановиться и как следует размяться с мечом. Можно также побороться с Рубосом, а то они оба одеревенели, пока болтались в этом сундуке, который Ингли называл кораблем. И было бы, конечно, совсем неплохо помедитировать, чтобы восстановить ту остроту восприятия опасности, которая, похоже, осталась только у Сухмета. Впрочем, если верить Рубосу, они идут в спокойное место, где можно рассчитывать на дружественный прием и мирную жизнь…
– Стой! – От возбуждения Сухмет даже руку поднял, как будто собирался остановить целый караван.
– Что случилось? – Рубос уже наполовину вытащил свой меч.
Сухмет провел руками перед собой, выставив ладони вперед.
– Не знаю. Я ничего не чувствую.
Лотар насторожился. Деревья, лужайки, заросшая колея дороги… И никакого отзвука, словно даже свет проваливался во что-то впереди, а назад не возвращался.
– Чувствуешь? – спросил его Сухмет.
– Какая-то преграда, только не пойму, старая или поставленная недавно.
– Или ее просто разнесли в клочья, – предположил Сухмет.
Лотар кивнул. Это действительно могла быть какая-то старая обманка, магическая завеса, которую преодолели, но обрывки ее остались на траве, на листьях, на стволах деревьев.
– Опасности, кажется, никакой быть не может? – полувопросительно сказал Лотар.
В самом деле, кто же будет прикрывать засаду таким клочком магии?
– Тогда пошли, – сказал Рубос. Ему не терпелось. Впрочем, он не сделал вперед ни одного движения.
Лотар шагнул, потом еще. Нет, даже вблизи он не ощущал опасности. Было что-то другое, какой-то кислый привкус, словно у холодной меди осенней ночью, но колокольчики молчали.
Вдруг мир словно разорвался, что-то ошеломляющее мелькнуло в сознании… Лотар бросился на траву, выхватывая Гвинед… Но меч так и остался наполовину в ножнах. Все было спокойно. Очень спокойно.
– Ты чего? – Рубос уже стоял с мечом в руках за стволом невысокого кипариса.
Сухмет своим маленьким, но убийственно тугим самострелом выискивал цель.
– Шагайте, тогда сами поймете.
Они подошли. Каждый из них по-своему пережил этот разрыв в пространстве. Рубос крутанулся на месте, нанеся слепой, отчаянный удар мечом, который не встретил ни малейшего препятствия, а лишь просвистел в воздухе, как сиплый щегол. А Сухмет вздрогнул всем телом, и его глаза на мгновение стали огромными, темными, бездонными. Он пытался определить характер и суть колдовства, под действие которого попал.
– Ну, что скажете?
– Мне кажется, – медленно проговорил Сухмет, – мы теперь на этой стороне.
– А именно? – Рубос иногда очень плохо их понимал.
– Пойдем дальше, – устало, словно разом разочаровавшись в красоте этого мира, произнес Лотар, – там разберемся.
Они прошли по дороге с четверть мили, когда Сухмет, который впал в какую-то вселенскую задумчивость, вдруг произнес:
– Господин мой, нужно вернуться к переправе. Я должен проверить, насколько далеко от дороги отходит этот экран.
– Раньше нужно было проверять, – мрачно сказал Рубос, но это были лишь слова. Он тоже понимал справедливость старой мудрости: ленивый – наполовину мертвец.
Они повернули назад. Прошли четверть мили, потом еще столько же, потом еще. Внезапно Лотару показалось, что куст, мимо которого они прошли, он уже видел. Он приотстал от Сухмета и осторожно, чтобы не очень бросалось в глаза, надломил тонкую ветку на высоте своего колена.
Они прошагали еще немного. Дорога все так же равнодушно и монотонно лежала перед ними. Никаких развилок, ничего сомнительного.
– Да что же это такое? – возмутился наконец Рубос. – Идем, идем, а конца-краю не видно. Где эта ваша «переправа»?
Сухмет остановился и показал на веточку, воткнутую между колеями.
– Я воткнул ее здесь четверть мили назад, – сказал он. – А вот за тем поворотом должна быть сломанная ветка, – сказал Лотар, невесело усмехнувшись. Они дошли до поворота.
Кросс всемогущий, сделай так, чтобы я ошибся, сказал себе Лотар, но как только они обошли куст веселого орешника, который закрывал часть дороги, и стало видно на сотню ярдов вперед, разглядели и сломанную ветку.
– Как же это может быть? – спросил Рубос. Он еще не все понял. – Мы никуда не сворачивали, идем вперед и вперед. Как же мы можем оказаться на том месте, которое уже проходили?
– Так делают, когда хотят закрыть какое-то совершенно открытое пространство. Только для этого требуется очень много энергии и очень сложная магическая техника, – сказал Сухмет.
– Потому из Мирама кораблей и нет, – добавил Лотар. – Они выходят, только в открытое море попасть не могут. Все время оказываются у выхода из гавани.
Рубос снял свой тяжелый кованый шлем, вытер пот.
– И звери поэтому разбежались. Часть с этой стороны, – он посмотрел на Сухмета, признавая точность подсказанного выражения, – а остальные подались за тридевять земель. Я бы и сам теперь, если бы мог…
– Ну, пока все не так плохо, – сказал Лотар. – Явной опасности нет, все выглядит мирно. – Он помолчал. – В любом случае нужно идти в Мирам. Послушаем, что там об этом говорят.
Теперь они шли быстро, словно старались наверстать упущенное время. Солнце уже стало сползать с небосклона вниз, когда Сухмет вдруг одним коротким движением взвел самострел и сразу же выстрелил. Среди ветвей куста, под которым уже стала сгущаться тень, они нашли пришпиленного к земле увесистого кролика.
Удобное место у ручья открылось почти мгновенно. Собрав последние лучи солнца магической фигурой из пальцев, Сухмет запалил костер и принялся свежевать тушку. Дым поднимался вверх тонкой, ясно видимой в прозрачном воздухе струйкой.
– Может, уберешь этот дым? – спросил Лотар.
– Нас через полчаса здесь не будет, – беспечно махнул выпачканной кровью рукой Сухмет, не желая отвлекаться на пустяки.
Но оказалось, это не совсем пустяк. Они уже наполовину расправились с кроликом, когда Сухмет отбросил кусок кроличьей ноги и принялся аккуратно вытирать пальцы от жира.
– Человек двадцать, – негромко сказал он. – С двух сторон. Идут спокойно.
Рубос, даже не дожевав, вскочил и замер в боевой позиции. Лотар тоже сначала вытер руки, чтобы не скользили, потом поднялся. Гвинед он решил не трогать. Кинжал был на месте, у пояса, и вынимался легко.
Разбойники уже окружили их. Некоторые вяло улыбались. Но глаза у всех оставались холодными, как зимняя галька.
Что-то здесь не так, подумал Лотар. Такая большая банда и так близко от города. Что, у них стражников нет? Или это какие-то особо отчаянные? Но по виду не скажешь. Скорее наоборот, обычные работяги, подстегнутые нуждой податься к уголовному сброду. Вперед выступил человечек с крысиными серыми глазками, перетянутый широким кушаком, снятым, очевидно, с кого-то побогаче и гораздо толще.
– Оружие сами отдадите или нам придется с трупов снимать?
Лотар улыбнулся. У шпаны во всех странах мира даже повадки одинаковые – всегда провокатором выступает какой-нибудь чрезмерно прыткий холуй.
– Думаю, ни то ни другое, парень. Думаю, те из вас, кто унесет отсюда ноги, уже сегодня вечером захотят домой, к женам под теплые одеяла.
Связываться с ними не хотелось. Ох, не хотелось. Потом опять будет мерзкое чувство, и пройдет не одна неделя, пока перекошенные от боли лица, остановившиеся глаза мертвых и дикие крики забудутся настолько, чтобы не мешали спать.
Крысенок поискал глазами кого-то сбоку, наверное, не нашел, потому что продолжил:
– Обидеть хочешь? А за это с тебя причитается.
Лицо его искривилось. И почти у всех, как по команде, лица стали жесткими, бешеными. А ведь не все так просто, мелькнуло у Лотара. Эти люди, хоть и не сразу заметно, уже обучены злу, уже заражены каким-то безумием. Лотар вздохнул. Как всегда, когда так получалось, ему стало жалко этих людей.
– Ничего с нас не причитается. Валите, ребята, мимо, – прогудел Рубос из-за спины.
Лотар почувствовал, что, как ни странно, именно его, гиганта с рельефной мускулатурой и иззубренным в поединках оружием, разбойники посчитали самым слабым звеном. И атаковали.
Первого Рубос прихватил левой рукой, ударом ноги сломал коленный сустав, потом стремительным движением, с перекатом кисти по запястью противника, заломил разбойнику руку за спину и резко поддернул вверх. Два вывиха, с двумя как минимум переломами, решил Лотар. Что-то уж очень жестко сработано. Нервничает Рубос, что ли?
Второго Рубос встретил круговым захватом. Можно было подумать, что он хочет разоружить противника, но едва мечи оказались в стороне, Рубос прямой ногой, огромной, как таран, ударил нападавшего в солнечное сплетение. Разбойник застыл. Рубос сделал шаг вперед и коротко, как на тренировке, ударил закованным в сталь локтем снизу в лоб. Треск сломанных у основания черепа позвонков был слышен на всей поляне.
Третьего Рубос зарубил, пока тот пытался выпутаться из травы. С той стороны все было решено. Разбойники еще делали вид, что атакуют, но стоило Рубосу топнуть ногой, как все дружно отшатывались и разве что за деревца не прятались с повизгиванием.
Троих, которые попытались напасть на Лотара, Желтоголовый просто отключил мягкими ударами по корпусу. Это было несложно, потому что ни доспехов, ни даже кольчуг на них не оказалось. Через несколько минут они пришли бы в себя, и к ним даже вернулась бы обычная подвижность, вот только дурной прыти у них поубавилось бы. Но тут вмешался Сухмет.
Заорав так, что даже Лотар вздрогнул, он бросился вперед, и никто и глазом не успел моргнуть, как он уже снял со всех трех скорченных идиотов головы. Его сабля Утгелла полыхала в последних лучах солнца алым веером. Разбойники отшатнулись.
Внезапно Лотар увидел Крысенка. Тот тщательно целился из лука, стараясь сразу нанизать на свою стрелу и Лотара, и широкую спину Рубоса. Тренькнула тетива.
Лотар уже стоял в позе скоростного блока. Стрелу он снял фиксированным ударом тыльной стороны левой ладони. Она ушла куда-то вверх. Но Крысенок оказался не прост. Он уже натягивал лук со второй стрелой, и уже снова зазвенела тетива. Лотар ушел с линии атаки и отбил ее правым кулаком.
Пожалуй, зря, подумал он. Все-таки это блок не от мощного удара, а от легкой стрелы. А пока сжимаешь и разжимаешь кулак, пусть незначительно, но теряется скорость. Однако тело слушалось и двигалось только по привычной схеме, затверженной сотнями тренировок. Перестраиваться было опаснее, чем терять скорость.
Третью стрелу Лотар поймал в воздухе и демонстративно, чтобы эти дурни видели, переломил надвое.
На мгновение все замерли. Ждали чего-то. Рядом дышал Сухмет. Его залитая кровью сабля мерно покачивалась в вечернем воздухе в такт дыханию.
И тогда вперед вышел еще кто-то. Лотар понимал, что это человек, но он, пока готовился отбивать стрелы, нечаянно задел свое магическое видение и теперь осознавал, что это существо уже не совсем человек. Что-то в нем было или сломано, или настроено, оттренировано так, что кровь, убийство, жестокость стали для него даже не профессией, а, пожалуй, единственно увлекательным, вызывающим хоть какие-то эмоции событием. Это был палач, убийца, мучитель…
И он улыбался. Его лицо могло даже показаться интересным. По толпе разбойников, как по траве, прошел шелест. Теперь Лотар знал кличку этого человека. – Костолом… Костолом.
– А ты ловок, мальчишка, – процедил разбойник сквозь зубы.
Лотар ждал.
– Посмотрим, так ли ты ловок, когда встречаешь настоящего бойца.
Пожалуй, стоит попробовать вывести его из равновесия, решил Лотар.
– Это ты-то боец? – Лотар пожал плечами. – Да ты же палач. Привык иметь дело только с теми, кто связан, от кого нельзя ждать удара.
Это было не совсем так. Ноздри Костолома раздулись. Он не привык, чтобы над ним издевались.
– А что ты еще скажешь?
– Скажу, что ты трус – посылаешь вперед шавок, а сам прячешься за кустами. Ну и, конечно, весь твой авторитет держится на том, что бить ты умеешь только своих. Якобы за провинности, а на самом деле для того, чтобы не пропадал страх перед тобой.
Лотар говорил наугад, но чувствовал, что попадает. Теперь даже Крысенок притих и отступил назад. Костолом едва сдерживался. Он громко проглотил слюну, вытянул вперед левую руку и с хрустом сжал ее в кулак. – Еще хочешь? – спросил Лотар.
– Довольно.
Медленно, напоказ, как все, что он привык делать, Костолом достал из-за спины булаву. Огромную, тяжелую, утыканную шипами. От нее тонкая цепочка тянулась к массивному браслету на правой руке. Он взмахнул булавой, якобы разминая мышцы и суставы. На самом деле это был способ напугать противника.
– Боишься? – спросил он.
Лотар усмехнулся. Он мог бы справиться с этим тяжелым, медлительным гигантом голыми руками, но молотить пришлось бы довольно долго, чтобы пробить броню этих мускулов. Да и Костолому это причинило бы боль, ничем не лучше тех пыток, какие сам Костолом устраивал своим жертвам. А этого Лотар не любил. Напрасных мучений не заслуживал никто на этом свете, даже такие, как этот бандит. Кроме того, боль искажала восприятие мира, затемняла, уродовала его. Чистое искусство воина было выше мучительства. Лотар медленно, чтобы ни у кого не осталось сомнений, вытащил кинжал.
Костолом не верил глазам:
– Я вызываю тебя на бой!
– Для такого, как ты, я свой меч не достаю.
Взревев, Костолом бросился вперед. Он взмахнул несколько раз булавой, чтобы набрать скорость, и обрушил ее на Лотара. Потом еще раз, еще… Лотар мягко уходил в сторону, вниз, в сторону. Пожалуй, даже Рубос владел булавой лучше, чем этот мясник. Но все-таки в его уязвимости следовало убедиться. Поэтому Лотар пока не атаковал, лишь уворачивался.
Разбойники отошли подальше. Это давало больше пространства для маневра. Скосив на мгновение глаза, Лотар заметил, что Рубос с Сухметом в полной безопасности и бдительности не теряют. Все было в порядке.
Лотар дернулся влево, вправо, потом еще раз и прислонился спиной к дереву, как бы оказавшись в ловушке. Костолом купился на это, как последний лавочник. Осклабившись, он взмахнул своей булавой и швырнул ее вперед, сразу на добрый локоть увеличив зону поражения. Лотар отлетел плотным мячиком влево, подождал, пока булава с треском воткнется в дерево, и развернулся на месте, разгоняясь так, что воздух запел под лезвием.
Костолом еще подбирал свою железку, вытягивая ее за цепь, когда кинжал воткнулся ему в шею. А Лотар отскочил назад и замер.
Костолом уже не поднимал булаву. Он стоял, широко, по-борцовски расставив ноги. Потом шагнул вперед, обхватил ствол дерева. По нежной древесине не очень толстого тополя вверх и вниз на пару ярдов разошлась трещина. Что ни говори, а удар у Костолома был неплохой.
Потом он сполз вниз и затих. Лотар повернулся к разбойникам. Те молча смотрели на поверженного главаря. Потом один за другим стали исчезать в кустах. Лотар заметил, что многие из них старались уйти совсем не в ту сторону, откуда появились. Пусть не все, но некоторые из этих людей в самом деле возвращались домой. Уже по этой причине следовало убить Костолома.
Сухмет улыбнулся сухими губами и принялся тщательно вытирать свою саблю.
– Больше всего мне жалко кролика. Остыл без пользы, – услышал Лотар его по-стариковски хриплый голосок.
– Что он сказал? – спросил Рубос, поудобнее устраивая поклажу на плечах.
– Пожелал удачи, – ответил Сухмет, поднимая с земли свою часть груза.
– Нет, он сказал что-то еще.
– Сказал, может быть, увидимся.
Рубос помолчал. Вздохнул. Проверил, как вынимается меч из ножен.
– Мрачно звучит.
– Он думал, что этим выразил надежду. Я, честно говоря, тоже надеюсь, что еще увидимся.
– Надежда нужна только тем…
– Вы здесь случайно не на ночевку остановились? – вмешался Лотар.
Они медленно пошли, увязая в крупном, промытом до ослепительной чистоты прибрежном песке. Солнце стояло уже довольно высоко, от тумана осталась только мрачная полоска на самом горизонте.
Деревья встретили их шуршанием листвы и звоном птичьих голосов. Это подняло настроение путникам, но ненадолго. Под невысокими, изуродованными ветрами деревьями стали появляться кусты. Через сотню шагов они уже сплелись в плотную зеленую массу, а еще через десяток саженей Рубосу пришлось доставать свой меч, чтобы прорубаться вперед. Его тюк по очереди несли в руках то Лотар, то Сухмет.
Через милю кустарник кончился, и они попали в обычный лес юга средней полосы. Лотар с удивлением заметил, что вспоминает многие деревья и радуется им, как старым приятелям. Идти стало совсем легко, под ногами у них, как дорогой ковер, стлалась плотная, без единого просвета, упругая трава. Свет падал сверху косыми лучами, и солнечные зайчики играли на стволах тисов, буков, акаций и диких каштанов.
Рубос расправил плечи и вдохнул воздух полной грудью. Лотар посмотрел на него – великан смеялся. Кажется, раньше таким Лотар не видел его ни разу.
– Оказывается, давно пора было вернуться, – сказал Рубос, заметив этот взгляд.
Они прошли не больше пяти миль, когда Сухмет предложил устроить привал. Позавтракали на залитой солнцем поляне с травой до колен. Чтобы устроиться поудобней, пришлось переместиться ближе к лесу, да и то Сухмет довольно долго расхаживал, приминая непослушные стебли.
– Нужно было подстрелить кого-нибудь, – сказал Рубос, набивая рот сухарями и солониной. – Свежатина пришлась бы в самую пору.
Сухмет вдруг поднял голову и прислушался.
– Что случилось? – спросил Лотар.
– Нет, ничего, господин мой… Я только подумал, что… что мы по дороге не встретили никакого зверья. А ведь в таком лесу должна быть пропасть всякой живности.
– Может, Рубос распугал зверей своим топотом?
– Я шел беззвучно, как мышь! – возмутился великан.
– У зверей сложилось другое мнение.
Увидев смех в глазах Лотара, Рубос отвернулся, бурча что-то под нос и набивая рот следующим куском.
– Нет, в самом деле? – упорствовал Сухмет.
Лотар лег, вытянулся и стал смотреть в небо. Он сорвал травинку и принялся ее жевать, стараясь ощутить на языке ее горечь с привкусом пыли. Отвечать было незачем. Через мгновение все уже слушали птиц, а Лотар даже подремал, пока безжалостный и неутомимый Сухмет не погнал их дальше.
Когда они перешли поляну, впереди неожиданно открылась дорога. Это была самая обычная, проложенная в негустом лесу дорога. Вот только уж очень давно по ней проезжали в последний раз. Лотар даже удивился, когда понял, что на колее, которая должна быть протоптана до глины, успела подняться довольно густая трава. Он спросил Сухмета:
– Ты нас специально сюда вывел?
– Я ее почувствовал не раньше, чем ты.
– А почему она такая заглохшая?
Сухмет пожал плечами и уверенно повернул направо. Раз он повернул туда, значит, Мирам там и есть, лениво подумал Лотар.
Идти по дороге было гораздо легче. И шли они несравненно быстрее. Так, пожалуй, до вечера будем в городе, решил Лотар. И еще он вдруг подумал, что неплохо было бы остановиться и как следует размяться с мечом. Можно также побороться с Рубосом, а то они оба одеревенели, пока болтались в этом сундуке, который Ингли называл кораблем. И было бы, конечно, совсем неплохо помедитировать, чтобы восстановить ту остроту восприятия опасности, которая, похоже, осталась только у Сухмета. Впрочем, если верить Рубосу, они идут в спокойное место, где можно рассчитывать на дружественный прием и мирную жизнь…
– Стой! – От возбуждения Сухмет даже руку поднял, как будто собирался остановить целый караван.
– Что случилось? – Рубос уже наполовину вытащил свой меч.
Сухмет провел руками перед собой, выставив ладони вперед.
– Не знаю. Я ничего не чувствую.
Лотар насторожился. Деревья, лужайки, заросшая колея дороги… И никакого отзвука, словно даже свет проваливался во что-то впереди, а назад не возвращался.
– Чувствуешь? – спросил его Сухмет.
– Какая-то преграда, только не пойму, старая или поставленная недавно.
– Или ее просто разнесли в клочья, – предположил Сухмет.
Лотар кивнул. Это действительно могла быть какая-то старая обманка, магическая завеса, которую преодолели, но обрывки ее остались на траве, на листьях, на стволах деревьев.
– Опасности, кажется, никакой быть не может? – полувопросительно сказал Лотар.
В самом деле, кто же будет прикрывать засаду таким клочком магии?
– Тогда пошли, – сказал Рубос. Ему не терпелось. Впрочем, он не сделал вперед ни одного движения.
Лотар шагнул, потом еще. Нет, даже вблизи он не ощущал опасности. Было что-то другое, какой-то кислый привкус, словно у холодной меди осенней ночью, но колокольчики молчали.
Вдруг мир словно разорвался, что-то ошеломляющее мелькнуло в сознании… Лотар бросился на траву, выхватывая Гвинед… Но меч так и остался наполовину в ножнах. Все было спокойно. Очень спокойно.
– Ты чего? – Рубос уже стоял с мечом в руках за стволом невысокого кипариса.
Сухмет своим маленьким, но убийственно тугим самострелом выискивал цель.
– Шагайте, тогда сами поймете.
Они подошли. Каждый из них по-своему пережил этот разрыв в пространстве. Рубос крутанулся на месте, нанеся слепой, отчаянный удар мечом, который не встретил ни малейшего препятствия, а лишь просвистел в воздухе, как сиплый щегол. А Сухмет вздрогнул всем телом, и его глаза на мгновение стали огромными, темными, бездонными. Он пытался определить характер и суть колдовства, под действие которого попал.
– Ну, что скажете?
– Мне кажется, – медленно проговорил Сухмет, – мы теперь на этой стороне.
– А именно? – Рубос иногда очень плохо их понимал.
– Пойдем дальше, – устало, словно разом разочаровавшись в красоте этого мира, произнес Лотар, – там разберемся.
Они прошли по дороге с четверть мили, когда Сухмет, который впал в какую-то вселенскую задумчивость, вдруг произнес:
– Господин мой, нужно вернуться к переправе. Я должен проверить, насколько далеко от дороги отходит этот экран.
– Раньше нужно было проверять, – мрачно сказал Рубос, но это были лишь слова. Он тоже понимал справедливость старой мудрости: ленивый – наполовину мертвец.
Они повернули назад. Прошли четверть мили, потом еще столько же, потом еще. Внезапно Лотару показалось, что куст, мимо которого они прошли, он уже видел. Он приотстал от Сухмета и осторожно, чтобы не очень бросалось в глаза, надломил тонкую ветку на высоте своего колена.
Они прошагали еще немного. Дорога все так же равнодушно и монотонно лежала перед ними. Никаких развилок, ничего сомнительного.
– Да что же это такое? – возмутился наконец Рубос. – Идем, идем, а конца-краю не видно. Где эта ваша «переправа»?
Сухмет остановился и показал на веточку, воткнутую между колеями.
– Я воткнул ее здесь четверть мили назад, – сказал он. – А вот за тем поворотом должна быть сломанная ветка, – сказал Лотар, невесело усмехнувшись. Они дошли до поворота.
Кросс всемогущий, сделай так, чтобы я ошибся, сказал себе Лотар, но как только они обошли куст веселого орешника, который закрывал часть дороги, и стало видно на сотню ярдов вперед, разглядели и сломанную ветку.
– Как же это может быть? – спросил Рубос. Он еще не все понял. – Мы никуда не сворачивали, идем вперед и вперед. Как же мы можем оказаться на том месте, которое уже проходили?
– Так делают, когда хотят закрыть какое-то совершенно открытое пространство. Только для этого требуется очень много энергии и очень сложная магическая техника, – сказал Сухмет.
– Потому из Мирама кораблей и нет, – добавил Лотар. – Они выходят, только в открытое море попасть не могут. Все время оказываются у выхода из гавани.
Рубос снял свой тяжелый кованый шлем, вытер пот.
– И звери поэтому разбежались. Часть с этой стороны, – он посмотрел на Сухмета, признавая точность подсказанного выражения, – а остальные подались за тридевять земель. Я бы и сам теперь, если бы мог…
– Ну, пока все не так плохо, – сказал Лотар. – Явной опасности нет, все выглядит мирно. – Он помолчал. – В любом случае нужно идти в Мирам. Послушаем, что там об этом говорят.
Теперь они шли быстро, словно старались наверстать упущенное время. Солнце уже стало сползать с небосклона вниз, когда Сухмет вдруг одним коротким движением взвел самострел и сразу же выстрелил. Среди ветвей куста, под которым уже стала сгущаться тень, они нашли пришпиленного к земле увесистого кролика.
Удобное место у ручья открылось почти мгновенно. Собрав последние лучи солнца магической фигурой из пальцев, Сухмет запалил костер и принялся свежевать тушку. Дым поднимался вверх тонкой, ясно видимой в прозрачном воздухе струйкой.
– Может, уберешь этот дым? – спросил Лотар.
– Нас через полчаса здесь не будет, – беспечно махнул выпачканной кровью рукой Сухмет, не желая отвлекаться на пустяки.
Но оказалось, это не совсем пустяк. Они уже наполовину расправились с кроликом, когда Сухмет отбросил кусок кроличьей ноги и принялся аккуратно вытирать пальцы от жира.
– Человек двадцать, – негромко сказал он. – С двух сторон. Идут спокойно.
Рубос, даже не дожевав, вскочил и замер в боевой позиции. Лотар тоже сначала вытер руки, чтобы не скользили, потом поднялся. Гвинед он решил не трогать. Кинжал был на месте, у пояса, и вынимался легко.
Разбойники уже окружили их. Некоторые вяло улыбались. Но глаза у всех оставались холодными, как зимняя галька.
Что-то здесь не так, подумал Лотар. Такая большая банда и так близко от города. Что, у них стражников нет? Или это какие-то особо отчаянные? Но по виду не скажешь. Скорее наоборот, обычные работяги, подстегнутые нуждой податься к уголовному сброду. Вперед выступил человечек с крысиными серыми глазками, перетянутый широким кушаком, снятым, очевидно, с кого-то побогаче и гораздо толще.
– Оружие сами отдадите или нам придется с трупов снимать?
Лотар улыбнулся. У шпаны во всех странах мира даже повадки одинаковые – всегда провокатором выступает какой-нибудь чрезмерно прыткий холуй.
– Думаю, ни то ни другое, парень. Думаю, те из вас, кто унесет отсюда ноги, уже сегодня вечером захотят домой, к женам под теплые одеяла.
Связываться с ними не хотелось. Ох, не хотелось. Потом опять будет мерзкое чувство, и пройдет не одна неделя, пока перекошенные от боли лица, остановившиеся глаза мертвых и дикие крики забудутся настолько, чтобы не мешали спать.
Крысенок поискал глазами кого-то сбоку, наверное, не нашел, потому что продолжил:
– Обидеть хочешь? А за это с тебя причитается.
Лицо его искривилось. И почти у всех, как по команде, лица стали жесткими, бешеными. А ведь не все так просто, мелькнуло у Лотара. Эти люди, хоть и не сразу заметно, уже обучены злу, уже заражены каким-то безумием. Лотар вздохнул. Как всегда, когда так получалось, ему стало жалко этих людей.
– Ничего с нас не причитается. Валите, ребята, мимо, – прогудел Рубос из-за спины.
Лотар почувствовал, что, как ни странно, именно его, гиганта с рельефной мускулатурой и иззубренным в поединках оружием, разбойники посчитали самым слабым звеном. И атаковали.
Первого Рубос прихватил левой рукой, ударом ноги сломал коленный сустав, потом стремительным движением, с перекатом кисти по запястью противника, заломил разбойнику руку за спину и резко поддернул вверх. Два вывиха, с двумя как минимум переломами, решил Лотар. Что-то уж очень жестко сработано. Нервничает Рубос, что ли?
Второго Рубос встретил круговым захватом. Можно было подумать, что он хочет разоружить противника, но едва мечи оказались в стороне, Рубос прямой ногой, огромной, как таран, ударил нападавшего в солнечное сплетение. Разбойник застыл. Рубос сделал шаг вперед и коротко, как на тренировке, ударил закованным в сталь локтем снизу в лоб. Треск сломанных у основания черепа позвонков был слышен на всей поляне.
Третьего Рубос зарубил, пока тот пытался выпутаться из травы. С той стороны все было решено. Разбойники еще делали вид, что атакуют, но стоило Рубосу топнуть ногой, как все дружно отшатывались и разве что за деревца не прятались с повизгиванием.
Троих, которые попытались напасть на Лотара, Желтоголовый просто отключил мягкими ударами по корпусу. Это было несложно, потому что ни доспехов, ни даже кольчуг на них не оказалось. Через несколько минут они пришли бы в себя, и к ним даже вернулась бы обычная подвижность, вот только дурной прыти у них поубавилось бы. Но тут вмешался Сухмет.
Заорав так, что даже Лотар вздрогнул, он бросился вперед, и никто и глазом не успел моргнуть, как он уже снял со всех трех скорченных идиотов головы. Его сабля Утгелла полыхала в последних лучах солнца алым веером. Разбойники отшатнулись.
Внезапно Лотар увидел Крысенка. Тот тщательно целился из лука, стараясь сразу нанизать на свою стрелу и Лотара, и широкую спину Рубоса. Тренькнула тетива.
Лотар уже стоял в позе скоростного блока. Стрелу он снял фиксированным ударом тыльной стороны левой ладони. Она ушла куда-то вверх. Но Крысенок оказался не прост. Он уже натягивал лук со второй стрелой, и уже снова зазвенела тетива. Лотар ушел с линии атаки и отбил ее правым кулаком.
Пожалуй, зря, подумал он. Все-таки это блок не от мощного удара, а от легкой стрелы. А пока сжимаешь и разжимаешь кулак, пусть незначительно, но теряется скорость. Однако тело слушалось и двигалось только по привычной схеме, затверженной сотнями тренировок. Перестраиваться было опаснее, чем терять скорость.
Третью стрелу Лотар поймал в воздухе и демонстративно, чтобы эти дурни видели, переломил надвое.
На мгновение все замерли. Ждали чего-то. Рядом дышал Сухмет. Его залитая кровью сабля мерно покачивалась в вечернем воздухе в такт дыханию.
И тогда вперед вышел еще кто-то. Лотар понимал, что это человек, но он, пока готовился отбивать стрелы, нечаянно задел свое магическое видение и теперь осознавал, что это существо уже не совсем человек. Что-то в нем было или сломано, или настроено, оттренировано так, что кровь, убийство, жестокость стали для него даже не профессией, а, пожалуй, единственно увлекательным, вызывающим хоть какие-то эмоции событием. Это был палач, убийца, мучитель…
И он улыбался. Его лицо могло даже показаться интересным. По толпе разбойников, как по траве, прошел шелест. Теперь Лотар знал кличку этого человека. – Костолом… Костолом.
– А ты ловок, мальчишка, – процедил разбойник сквозь зубы.
Лотар ждал.
– Посмотрим, так ли ты ловок, когда встречаешь настоящего бойца.
Пожалуй, стоит попробовать вывести его из равновесия, решил Лотар.
– Это ты-то боец? – Лотар пожал плечами. – Да ты же палач. Привык иметь дело только с теми, кто связан, от кого нельзя ждать удара.
Это было не совсем так. Ноздри Костолома раздулись. Он не привык, чтобы над ним издевались.
– А что ты еще скажешь?
– Скажу, что ты трус – посылаешь вперед шавок, а сам прячешься за кустами. Ну и, конечно, весь твой авторитет держится на том, что бить ты умеешь только своих. Якобы за провинности, а на самом деле для того, чтобы не пропадал страх перед тобой.
Лотар говорил наугад, но чувствовал, что попадает. Теперь даже Крысенок притих и отступил назад. Костолом едва сдерживался. Он громко проглотил слюну, вытянул вперед левую руку и с хрустом сжал ее в кулак. – Еще хочешь? – спросил Лотар.
– Довольно.
Медленно, напоказ, как все, что он привык делать, Костолом достал из-за спины булаву. Огромную, тяжелую, утыканную шипами. От нее тонкая цепочка тянулась к массивному браслету на правой руке. Он взмахнул булавой, якобы разминая мышцы и суставы. На самом деле это был способ напугать противника.
– Боишься? – спросил он.
Лотар усмехнулся. Он мог бы справиться с этим тяжелым, медлительным гигантом голыми руками, но молотить пришлось бы довольно долго, чтобы пробить броню этих мускулов. Да и Костолому это причинило бы боль, ничем не лучше тех пыток, какие сам Костолом устраивал своим жертвам. А этого Лотар не любил. Напрасных мучений не заслуживал никто на этом свете, даже такие, как этот бандит. Кроме того, боль искажала восприятие мира, затемняла, уродовала его. Чистое искусство воина было выше мучительства. Лотар медленно, чтобы ни у кого не осталось сомнений, вытащил кинжал.
Костолом не верил глазам:
– Я вызываю тебя на бой!
– Для такого, как ты, я свой меч не достаю.
Взревев, Костолом бросился вперед. Он взмахнул несколько раз булавой, чтобы набрать скорость, и обрушил ее на Лотара. Потом еще раз, еще… Лотар мягко уходил в сторону, вниз, в сторону. Пожалуй, даже Рубос владел булавой лучше, чем этот мясник. Но все-таки в его уязвимости следовало убедиться. Поэтому Лотар пока не атаковал, лишь уворачивался.
Разбойники отошли подальше. Это давало больше пространства для маневра. Скосив на мгновение глаза, Лотар заметил, что Рубос с Сухметом в полной безопасности и бдительности не теряют. Все было в порядке.
Лотар дернулся влево, вправо, потом еще раз и прислонился спиной к дереву, как бы оказавшись в ловушке. Костолом купился на это, как последний лавочник. Осклабившись, он взмахнул своей булавой и швырнул ее вперед, сразу на добрый локоть увеличив зону поражения. Лотар отлетел плотным мячиком влево, подождал, пока булава с треском воткнется в дерево, и развернулся на месте, разгоняясь так, что воздух запел под лезвием.
Костолом еще подбирал свою железку, вытягивая ее за цепь, когда кинжал воткнулся ему в шею. А Лотар отскочил назад и замер.
Костолом уже не поднимал булаву. Он стоял, широко, по-борцовски расставив ноги. Потом шагнул вперед, обхватил ствол дерева. По нежной древесине не очень толстого тополя вверх и вниз на пару ярдов разошлась трещина. Что ни говори, а удар у Костолома был неплохой.
Потом он сполз вниз и затих. Лотар повернулся к разбойникам. Те молча смотрели на поверженного главаря. Потом один за другим стали исчезать в кустах. Лотар заметил, что многие из них старались уйти совсем не в ту сторону, откуда появились. Пусть не все, но некоторые из этих людей в самом деле возвращались домой. Уже по этой причине следовало убить Костолома.
Сухмет улыбнулся сухими губами и принялся тщательно вытирать свою саблю.
– Больше всего мне жалко кролика. Остыл без пользы, – услышал Лотар его по-стариковски хриплый голосок.
ГЛАВА 3
К городу они подошли, когда солнце только-только скрылось за горизонтом. Дорогу, стены Мирама и даже стражников на стенах без труда видел даже Рубос. Ворота тем не менее оказались уже закрытыми. И дорога, ведущая к городу, была пуста, словно после заката все попрятались за стены. Сухмет покрутил от досады головой.
– А ведь это портовый, торговый город.
– Раньше было иначе, – сухо ответил Рубос.
Лотар попробовал определить, что это за город, какие тут люди и как им живется. Он и сам понимал, что это был не колдовской способ понять происходящее, а какой-то чересчур человеческий, упрощенный, который часто используют люди, избегающие сложных оценок. Но подобному впечатлению он доверился когда-то в Ашмилоне, и оно не подвело его.
– А ведь это портовый, торговый город.
– Раньше было иначе, – сухо ответил Рубос.
Лотар попробовал определить, что это за город, какие тут люди и как им живется. Он и сам понимал, что это был не колдовской способ понять происходящее, а какой-то чересчур человеческий, упрощенный, который часто используют люди, избегающие сложных оценок. Но подобному впечатлению он доверился когда-то в Ашмилоне, и оно не подвело его.