Страница:
Маккриди усмехнулся.
– Когда этот субъект ушел, Лин с Дианой крупно поссорились. Микрофон оставался поблизости, запись продолжалась. Похоже, ваша дочь отчаянно пытается оградить отца от дурного влияния.
– О Боже! – простонал Денисон.
– Вам нужно проявить характер, – посоветовал Маккриди. – Будьте строгим отцом.
– Лин знает о том, что произошло?
Кэри хмыкнул и взглянул на часы.
– Шесть утра, она еще спит. Когда вы пропали, мне пришлось попросить миссис Хансен сказать ей, что вы уехали в город по срочному делу и вернетесь поздно. Я не хотел, чтобы она встревожилась.
– Шила в мешке не утаишь, – заметил Маккриди. – Знаменитый доктор Мейрик в чем мать родила вываливается в холл лучшего отеля в городе и размахивает пистолетом – попробуйте такую историю!
– Какого черта вы это сделали? – требовательным тоном спросил Кэри. – К тому же вы звали полицию.
– Я думал, что смогу поймать того парня, – сказал Денисон. – Когда это не удалось, я поступил так, как Мейрик – настоящий Мейрик – поступил бы на моем месте. Если честному человеку угрожают пистолетом, то он первым делом зовет полицию. Мейрик, по идее, должен был дико разъяриться – вот я и устроил скандал в холле.
– Снова логично, – пробормотал Кэри. – Ну ладно. Человек в сауне – его описание?
– Он был волосатый, как медведь.
– Да хоть как снежный человек – меня это не волнует. Мы не можем раздевать всех подозреваемых и оценивать степень их волосатости. Его лицо, приятель!
– Глаза карие, – устало отозвался Денисон. – Лицо квадратное, рябоватое. Нос свернут на сторону. На подбородке ямочка.
– Это тот, который расспрашивал Лин Мейрик, – вставил Маккриди.
– Теперь другой – тот, у которого был пистолет.
– Я не видел его, – сказал Денисон. – В комнате было темно, но, когда я вцепился ему в лицо, мне показалось, что он носит что-то вроде маски. Но я... – он замялся.
– Валяйте дальше, – подбодрил Кэри.
– Он говорил по-английски с акцентом.
– Что за акцент?
– Не знаю, – с отчаянием ответил Денисон. – Можно сказать, со среднеевропейским акцентом, в самом общем смысле. Но дело в том, что мне кажется, будто я уже слышал этот голос раньше.
Кэри безжалостно продолжал задавать вопросы. Через пятнадцать минут Денисон взмолился:
– Говорю вам, я больше ничего не знаю! – он уронил голову на руки. – Я устал.
Кэри поднялся с места.
– Хорошо, можете ложиться в постель. Мы оставляем вас в покое, но за местных копов я не отвечаю – не исключено, что они захотят снова поговорить с вамп. История готова?
– Только правда, ничего больше.
– Я бы выпустил ту часть, где вы рассказывали про свой декодер, – посоветовал Кэри. – Для полиции это будет уже слишком, – он мотнул головой, подзывая Маккриди. – Пошли, Джордж.
Они вышли из номера. Спускаясь в лифте, Кэри провел по лицу ладонью.
– Не думал, что эта работенка потребует столько бессонных ночей.
– Давайте выпьем кофе, – предложил Маккриди. – Наверняка найдется какая-нибудь забегаловка, открытая с раннего утра.
Они вышли из отеля и молча направились вниз по Маннерхиминти. По тихой улице проносились редкие такси и велосипедисты, торопившиеся па раннюю работу.
– Денисон беспокоит меня, – внезапно сказал Кэри.
– Вы имеете в виду его рассказ о декодере?
– Что же еще? – уголки рта Кэри опустились вниз. – Впрочем, и кое-что еще, но в основном именно это. Мейрик мог изобрести именно такой прибор, по откуда Денисону знать об этом?
– Я тут подумал... Вы не рассматривали возможность двойной подмены?
Кэри замедлил шаг.
– Выражайся яснее.
– Хорошо. У нас есть человек, которого мы считаем Жилем Денисоном. Его прошлое заблокировано, и каждый раз, когда он пытается пробиться к нему, то превращается в эпилептика. Вы видели это.
– Ну, и.?..
– Но предположим, что это Мейрик – Мейрик с заблокированной памятью. Мейрик, считающий себя Денисоном. Хардинг говорил, что такое тоже возможно. Жизненная необходимость заставила его вспомнить то, что он знал, будучи Мейриком.
Кэри издал стон.
– Что за с... – он решительно покачал головой. – Нет, не пойдет. Иредаль сказал, что он не Мейрик.
– Он этого не говорил, – мягко возразил Маккриди. – Могу процитировать его слова. Он сказал: "Это не Мейрик, если только Мейрику не делали в последнее время пластическую операцию".
Некоторое время Кэри напряженно размышлял.
– Перестань морочить мне голову, – наконец сказал он. – Ты хочешь сказать, что тот человек, которого мы три недели пасли в Осло, не был Мейриком?
Он резко остановился.
– Послушай, Джордж, давай проясним одну вещь раз и навсегда, – он ткнул пальцем в сторону отеля. – Этот человек – не Мейрик. Я знаю Мейрика – он не прочь подраться на словах и использует свой сарказм как оружие, но в настоящей драке он и гроша ломаного не стоит. Денисон же тихий, интеллигентный человек, способный действовать в экстремальной ситуации, как прирожденный убийца. Он – полная противоположность Мейрику. Постарайся это запомнить.
Маккриди пожал плечами.
– Остается много неясностей.
– Со временем все прояснится. Я хочу, чтобы в Лондоне составили подробнейший отчет по Денисону. Его жизнь нужно исследовать по дням – по минутам, если потребуется, – и выяснить, откуда он знает математический жаргон. И наконец, я хочу, чтобы Хардинг приехал сюда tout de suite[3].
– Представляю, как он обрадуется, – Маккриди усмехнулся. – Я все организую.
Они прошли в молчании еще сотню ярдов.
– Крутой парень этот Денисон, – сказал Маккриди. – Использовать наручники как оружие кто бы мог подумать? – он хохотнул. – Все-таки он не Мейрик и не Денисон. Он – Кларк Кент.
У Кэри отвисла челюсть.
– А это еще что за птица?
– Супермен, – кротко пояснил Маккриди.
Глава 18
Глава 19
– Когда этот субъект ушел, Лин с Дианой крупно поссорились. Микрофон оставался поблизости, запись продолжалась. Похоже, ваша дочь отчаянно пытается оградить отца от дурного влияния.
– О Боже! – простонал Денисон.
– Вам нужно проявить характер, – посоветовал Маккриди. – Будьте строгим отцом.
– Лин знает о том, что произошло?
Кэри хмыкнул и взглянул на часы.
– Шесть утра, она еще спит. Когда вы пропали, мне пришлось попросить миссис Хансен сказать ей, что вы уехали в город по срочному делу и вернетесь поздно. Я не хотел, чтобы она встревожилась.
– Шила в мешке не утаишь, – заметил Маккриди. – Знаменитый доктор Мейрик в чем мать родила вываливается в холл лучшего отеля в городе и размахивает пистолетом – попробуйте такую историю!
– Какого черта вы это сделали? – требовательным тоном спросил Кэри. – К тому же вы звали полицию.
– Я думал, что смогу поймать того парня, – сказал Денисон. – Когда это не удалось, я поступил так, как Мейрик – настоящий Мейрик – поступил бы на моем месте. Если честному человеку угрожают пистолетом, то он первым делом зовет полицию. Мейрик, по идее, должен был дико разъяриться – вот я и устроил скандал в холле.
– Снова логично, – пробормотал Кэри. – Ну ладно. Человек в сауне – его описание?
– Он был волосатый, как медведь.
– Да хоть как снежный человек – меня это не волнует. Мы не можем раздевать всех подозреваемых и оценивать степень их волосатости. Его лицо, приятель!
– Глаза карие, – устало отозвался Денисон. – Лицо квадратное, рябоватое. Нос свернут на сторону. На подбородке ямочка.
– Это тот, который расспрашивал Лин Мейрик, – вставил Маккриди.
– Теперь другой – тот, у которого был пистолет.
– Я не видел его, – сказал Денисон. – В комнате было темно, но, когда я вцепился ему в лицо, мне показалось, что он носит что-то вроде маски. Но я... – он замялся.
– Валяйте дальше, – подбодрил Кэри.
– Он говорил по-английски с акцентом.
– Что за акцент?
– Не знаю, – с отчаянием ответил Денисон. – Можно сказать, со среднеевропейским акцентом, в самом общем смысле. Но дело в том, что мне кажется, будто я уже слышал этот голос раньше.
Кэри безжалостно продолжал задавать вопросы. Через пятнадцать минут Денисон взмолился:
– Говорю вам, я больше ничего не знаю! – он уронил голову на руки. – Я устал.
Кэри поднялся с места.
– Хорошо, можете ложиться в постель. Мы оставляем вас в покое, но за местных копов я не отвечаю – не исключено, что они захотят снова поговорить с вамп. История готова?
– Только правда, ничего больше.
– Я бы выпустил ту часть, где вы рассказывали про свой декодер, – посоветовал Кэри. – Для полиции это будет уже слишком, – он мотнул головой, подзывая Маккриди. – Пошли, Джордж.
Они вышли из номера. Спускаясь в лифте, Кэри провел по лицу ладонью.
– Не думал, что эта работенка потребует столько бессонных ночей.
– Давайте выпьем кофе, – предложил Маккриди. – Наверняка найдется какая-нибудь забегаловка, открытая с раннего утра.
Они вышли из отеля и молча направились вниз по Маннерхиминти. По тихой улице проносились редкие такси и велосипедисты, торопившиеся па раннюю работу.
– Денисон беспокоит меня, – внезапно сказал Кэри.
– Вы имеете в виду его рассказ о декодере?
– Что же еще? – уголки рта Кэри опустились вниз. – Впрочем, и кое-что еще, но в основном именно это. Мейрик мог изобрести именно такой прибор, по откуда Денисону знать об этом?
– Я тут подумал... Вы не рассматривали возможность двойной подмены?
Кэри замедлил шаг.
– Выражайся яснее.
– Хорошо. У нас есть человек, которого мы считаем Жилем Денисоном. Его прошлое заблокировано, и каждый раз, когда он пытается пробиться к нему, то превращается в эпилептика. Вы видели это.
– Ну, и.?..
– Но предположим, что это Мейрик – Мейрик с заблокированной памятью. Мейрик, считающий себя Денисоном. Хардинг говорил, что такое тоже возможно. Жизненная необходимость заставила его вспомнить то, что он знал, будучи Мейриком.
Кэри издал стон.
– Что за с... – он решительно покачал головой. – Нет, не пойдет. Иредаль сказал, что он не Мейрик.
– Он этого не говорил, – мягко возразил Маккриди. – Могу процитировать его слова. Он сказал: "Это не Мейрик, если только Мейрику не делали в последнее время пластическую операцию".
Некоторое время Кэри напряженно размышлял.
– Перестань морочить мне голову, – наконец сказал он. – Ты хочешь сказать, что тот человек, которого мы три недели пасли в Осло, не был Мейриком?
Он резко остановился.
– Послушай, Джордж, давай проясним одну вещь раз и навсегда, – он ткнул пальцем в сторону отеля. – Этот человек – не Мейрик. Я знаю Мейрика – он не прочь подраться на словах и использует свой сарказм как оружие, но в настоящей драке он и гроша ломаного не стоит. Денисон же тихий, интеллигентный человек, способный действовать в экстремальной ситуации, как прирожденный убийца. Он – полная противоположность Мейрику. Постарайся это запомнить.
Маккриди пожал плечами.
– Остается много неясностей.
– Со временем все прояснится. Я хочу, чтобы в Лондоне составили подробнейший отчет по Денисону. Его жизнь нужно исследовать по дням – по минутам, если потребуется, – и выяснить, откуда он знает математический жаргон. И наконец, я хочу, чтобы Хардинг приехал сюда tout de suite[3].
– Представляю, как он обрадуется, – Маккриди усмехнулся. – Я все организую.
Они прошли в молчании еще сотню ярдов.
– Крутой парень этот Денисон, – сказал Маккриди. – Использовать наручники как оружие кто бы мог подумать? – он хохотнул. – Все-таки он не Мейрик и не Денисон. Он – Кларк Кент.
У Кэри отвисла челюсть.
– А это еще что за птица?
– Супермен, – кротко пояснил Маккриди.
Глава 18
Денисон поспал, поговорил с полицейскими и снова лег спать. Проснувшись в четыре часа, он принял душ, оделся и спустился вниз. Пересекая холл, он заметил, как коридорный что-то с улыбкой объясняет портье, указывая на него. Очевидно, Г. Ф. Мейрик стал главной достопримечательностью отеля.
Он заглянул в общую гостиную, не обнаружил там никого из знакомых и направился в бар. Диана Хансен сидела за столиком и читала книгу.
– Я как раз гадала, когда же вы появитесь, – сказала она.
– Мне нужно было как следует выспаться. Вчера был немного суматошный день.
Денисон опустился на стул и приподнял пепельницу, изучая ее подставку. Диана рассмеялась.
– Никаких микрофонов – я уже проверила.
– А где Лин?
– Вышла, – Денисон вопросительно взглянул на нее, и Диана весело добавила: – Любуется местными видами.
Подошел официант.
– Mita otatte?
– A olutta, olkaa hyva, – ответил Денисон и посмотрел на Диану. – А вам что?
– Ничего не надо, – сказала она. – Ваш финский быстро прогрессирует.
– Лишь до того уровня, который позволяет не умереть с голоду. У Кэри есть какие-нибудь выводы по поводу вчерашнего?
– Кэри уехал, – сказала Диана. – Он просил передать, что до его возвращения вам следует по возможности не выходить из номера.
– Куда он уехал?
– В Швецию.
– В Швецию? – Денисон непонимающе уставился на нее. – Зачем?
– Мне он об этом не сказал, – Диана встала и взяла свою книгу. – Ну вот, я передала вам то, что следовало, а теперь мне пора заняться своими делами, – она усмехнулась краешком рта. – Рекомендую не ходить в сауну.
– Никогда в жизни! – Денисон нервно прикусил губу. – Но они могут выйти на меня где-нибудь еще.
– Не беспокойтесь, – сказала Диана. – За вами присматривает Ян Армстронг, а он не зря носит такую фамилию[4]. Сейчас он сидит здесь, в баре. Не подходите к нему, но и не бегайте слишком быстро, чтобы он не упускал вас из виду.
Она вышла из бара. Официант принес пиво. Денисон не торопясь выпил бутылку и заказал еще одну. В дальнем углу бара Армстронг читал газету и время от времени прикладывался к пиву. Почему Швеция? Что могло случиться в Швеции, если Кэри срочно вылетел туда, ничего не объяснив? Нет ответа.
Когда Денисон допил вторую бутылку до половины, в бар вошла Лин.
– Ты выглядишь так, словно только что встал, – сказала она, с подозрением глядя на пиво.
– Так и есть, – Денисон усмехнулся. – Очень хотелось поспать.
– Неудивительно, – без тени улыбки отозвалась она. – Сегодня утром мне про тебя рассказывали очень странные вещи.
Денисон с беспокойством взглянул на Лин и решил сделать ответный выпад.
– А я слышал кое-что не менее странное про тебя. Почему ты поссорилась с Дианой?
На щеках девушки проступили розовые пятна.
– Выходит, она тебе рассказала.
– Ничего она мне не рассказывала, – возразил Денисон.
Лин вспыхнула.
– Кто же это сделал, если не она? Мы были одни! – она яростно дернула за ремень своей сумочки и взглянула на него сверху вниз. – Не очень-то здорово – стыдиться собственного отца! Я никогда не верила тому, что говорила о тебе мать, но теперь вижу, что она говорила правду.
– Успокойся, – попросил он. – Выпей чего-нибудь. Кока-кола?
– Сухой мартини, – ее подбородок вздернулся.
Сдержав улыбку, Денисон сделал знак официанту.
– Это было отвратительно, – заявила она, когда официант отошел от столика.
– Допустим, но при чем здесь Диана Хансен?
– Ты знаешь, что я имею в виду. Я знаю, что ученая публика способна на самые странные выходки, но, Боже мой, от тебя я этого не ожидала. От кого угодно, только не от своего отца, – ее глаза неестественно блестели.
– Я не понимаю, о чем идет речь. Что я сделал, по-твоему?
В ее глазах застыла боль.
– Я знаю, что прошлой ночью ты был с этой женщиной – она сама мне об этом сказала. И я знаю, в каком виде ты вернулся в отель. Ты, должно быть, напился до бесчувствия, если позволил себе такое. Скажи, а на ней было что-нибудь надето? Неудивительно, что пришлось вызывать полицию.
– О Господи, – ошеломленно сказал Денисон. – Но, Лин, ведь все было совсем не так...
– Тогда почему все вокруг говорят об этом? Сегодня за завтраком я слышала... Какая мерзость!
Она расплакалась. Денисон быстро огляделся и накрыл ладонью запястье девушки.
– Все было по-другому. Сейчас я расскажу тебе.
Он в общих чертах рассказал Лин о том, что произошло, выпустив все важные детали, которые могли лишь осложнить дело.
Лин вытерла глаза маленьким носовым платком и высморкалась.
– Ничего себе история! – фыркнула она.
– Если ты не веришь мне, то, может быть, поверишь полицейским? – раздраженно спросил Денисон. – Они все утро терзали меня вопросами.
– Тогда почему Диана сказала мне, что ты уезжал с ней в город?
– Это было лучшее, что она могла сделать, – объяснил Денисон. – Она не хотела тебя тревожить. А что до вашей ссоры, то я слышал ее отрывок, записанный на кассете, – он помолчал. – Пленка сейчас находится в полиции.
– Ты хочешь сказать, что все слышали нашу ссору? – с ужасом спросила Лин.
– Все, кроме меня, – сухо ответил Денисон. – Пей свой мартини.
Мысли Лин потекли в другом направлении.
– Но он мог ранить тебя! Он мог даже убить тебя!
– Но ведь этого не случилось, верно? Все в порядке.
– Кто же это мог быть?
– Видишь ли, я в некотором смысле являюсь важной персоной, – устало сказал Денисон. – Вчера я говорил тебе, что не могу болтать о своей работе. Кому-то потребовалась информация, и этот человек решил действовать напрямик.
Лин выпрямилась и посмотрела на него. Ее глаза сияли.
– Но он ничего не добился, правда?
Денисон решительно вышиб подпорки из-под наметившегося героического пьедестала.
– А что касается Дианы Хансен, то все, что ты думаешь по нашему поводу – сплошная чушь, – жестко продолжал он. – Но если бы даже это было не так, то к тебе это не имеет отношения. Ты ведешь себя скорее как ревнивая жена, а не как моя дочь.
Ее глаза погасли. Сгорбившись, Лин уставилась на бокал с мартини, а затем внезапно подняла его и осушила одним глотком. У нее перехватило дыхание, и она закашлялась. Денисон улыбнулся.
– Теперь все в порядке?
– Мне очень жаль, – тонким голосом ответила Лин.
– Ничего страшного, – заверил Денисон. – Давай погуляем немного.
Сделав знак официанту, он расплатился по счету, окинул бар взглядом и увидел, что Армстронг делает то же самое. Присутствие телохранителя как-то успокаивало.
Они вышли из бара в коридор. Покидая отель, они чуть не столкнулись с портье, шатавшимся под тяжестью чемоданов. За ним в дверях маячила дородная фигура.
– Эй, Люси, посмотри-ка, кто здесь есть! – грохотнул голос. – Это же Гарри Мейрик!
– О черт, – пробормотал Денисон, но спасения уже не было.
– Кто это? – спросила Лин.
– Сейчас я вас познакомлю, – мрачно ответил Денисон.
– Привет, Гарри! – крикнул Киддер, надвигаясь на Денисона с протянутой рукой. – Какой класс, что ты здесь! Фантастика!
– Привет, Джек, – без энтузиазма отозвался Денисон. Его ладонь утонула в громадной лапе американца.
– Мир тесен, – объявил Киддер. – Вчера я говорил то же самое – перед самым отъездом из Стокгольма мы столкнулись с Вильямсонами. Ты помнишь Вильямсонов?
– Само собой, – сказал Денисон.
– Движемся по одному туристскому маршруту – так-то, парень! Не удивлюсь, если через пару деньков Вильямсоны тоже объявятся здесь. Это будет класс, верно?
– Верно, – согласился Денисон.
Люси Киддер выглянула из-за плеча мужа.
– О, Гарри, как я рада вас видеть! Джек уже говорил вам, что мы видели Вильямсонов в Стокгольме?
– Да.
– Мир тесен, – заметила Люси Киддер.
– Еще бы, – Киддер лучился от удовольствия. – С Вильямсонами да с вашей замечательной Дианой Хансен мы могли бы составить отличную партию в покер. Эта девица славно играет, насколько я помню.
– Диана Хансен? – спросила Лин. – Но она здесь. Теперь лицо Киддера излучало одновременно удивление и удовольствие.
– Ну не славно ли? Может быть, я смогу наконец отыграться, Люси?
– Скорее снова проиграешь, – чопорно возразила она. – Джек и впрямь считает, что ему везет в покер.
– Ну, ну, мамуля, – примирительно сказал Киддер. – Не смейся над пожилым человеком, – он впервые посмотрел на Лин. – А кто эта юная леди?
– Прошу прощения, – сказал Денисон. – Джек Киддер – это моя дочь, Лин. Лин, это Люси Киддер.
Последовал обмен рукопожатиями.
– Вы не говорили, что у вас есть дочь, Гарри, – сказал Киддер. – Определенно, вы не говорили мне, что у вас есть очаровательная дочь. Где вы ее прятали?
– Лин училась в университете, – сказал Денисон. – Сейчас у нее каникулы.
– Не хочу вмешиваться, Джек, но нам пора зарегистрироваться, – вставила Люси. – Нас ждут.
– Ну конечно, – Киддер снова расплылся в улыбке. – До скорого, Гарри. Скажи Диане, чтобы приготовила новую колоду для покера.
– Обязательно.
Денисон взял Лин за руку и вывел ее на улицу.
– Через мой труп, – сквозь зубы добавил он.
– Кто это был?
– Величайший зануда североамериканского континента со своей страдалицей-женой, – ответил Денисон.
Он заглянул в общую гостиную, не обнаружил там никого из знакомых и направился в бар. Диана Хансен сидела за столиком и читала книгу.
– Я как раз гадала, когда же вы появитесь, – сказала она.
– Мне нужно было как следует выспаться. Вчера был немного суматошный день.
Денисон опустился на стул и приподнял пепельницу, изучая ее подставку. Диана рассмеялась.
– Никаких микрофонов – я уже проверила.
– А где Лин?
– Вышла, – Денисон вопросительно взглянул на нее, и Диана весело добавила: – Любуется местными видами.
Подошел официант.
– Mita otatte?
– A olutta, olkaa hyva, – ответил Денисон и посмотрел на Диану. – А вам что?
– Ничего не надо, – сказала она. – Ваш финский быстро прогрессирует.
– Лишь до того уровня, который позволяет не умереть с голоду. У Кэри есть какие-нибудь выводы по поводу вчерашнего?
– Кэри уехал, – сказала Диана. – Он просил передать, что до его возвращения вам следует по возможности не выходить из номера.
– Куда он уехал?
– В Швецию.
– В Швецию? – Денисон непонимающе уставился на нее. – Зачем?
– Мне он об этом не сказал, – Диана встала и взяла свою книгу. – Ну вот, я передала вам то, что следовало, а теперь мне пора заняться своими делами, – она усмехнулась краешком рта. – Рекомендую не ходить в сауну.
– Никогда в жизни! – Денисон нервно прикусил губу. – Но они могут выйти на меня где-нибудь еще.
– Не беспокойтесь, – сказала Диана. – За вами присматривает Ян Армстронг, а он не зря носит такую фамилию[4]. Сейчас он сидит здесь, в баре. Не подходите к нему, но и не бегайте слишком быстро, чтобы он не упускал вас из виду.
Она вышла из бара. Официант принес пиво. Денисон не торопясь выпил бутылку и заказал еще одну. В дальнем углу бара Армстронг читал газету и время от времени прикладывался к пиву. Почему Швеция? Что могло случиться в Швеции, если Кэри срочно вылетел туда, ничего не объяснив? Нет ответа.
Когда Денисон допил вторую бутылку до половины, в бар вошла Лин.
– Ты выглядишь так, словно только что встал, – сказала она, с подозрением глядя на пиво.
– Так и есть, – Денисон усмехнулся. – Очень хотелось поспать.
– Неудивительно, – без тени улыбки отозвалась она. – Сегодня утром мне про тебя рассказывали очень странные вещи.
Денисон с беспокойством взглянул на Лин и решил сделать ответный выпад.
– А я слышал кое-что не менее странное про тебя. Почему ты поссорилась с Дианой?
На щеках девушки проступили розовые пятна.
– Выходит, она тебе рассказала.
– Ничего она мне не рассказывала, – возразил Денисон.
Лин вспыхнула.
– Кто же это сделал, если не она? Мы были одни! – она яростно дернула за ремень своей сумочки и взглянула на него сверху вниз. – Не очень-то здорово – стыдиться собственного отца! Я никогда не верила тому, что говорила о тебе мать, но теперь вижу, что она говорила правду.
– Успокойся, – попросил он. – Выпей чего-нибудь. Кока-кола?
– Сухой мартини, – ее подбородок вздернулся.
Сдержав улыбку, Денисон сделал знак официанту.
– Это было отвратительно, – заявила она, когда официант отошел от столика.
– Допустим, но при чем здесь Диана Хансен?
– Ты знаешь, что я имею в виду. Я знаю, что ученая публика способна на самые странные выходки, но, Боже мой, от тебя я этого не ожидала. От кого угодно, только не от своего отца, – ее глаза неестественно блестели.
– Я не понимаю, о чем идет речь. Что я сделал, по-твоему?
В ее глазах застыла боль.
– Я знаю, что прошлой ночью ты был с этой женщиной – она сама мне об этом сказала. И я знаю, в каком виде ты вернулся в отель. Ты, должно быть, напился до бесчувствия, если позволил себе такое. Скажи, а на ней было что-нибудь надето? Неудивительно, что пришлось вызывать полицию.
– О Господи, – ошеломленно сказал Денисон. – Но, Лин, ведь все было совсем не так...
– Тогда почему все вокруг говорят об этом? Сегодня за завтраком я слышала... Какая мерзость!
Она расплакалась. Денисон быстро огляделся и накрыл ладонью запястье девушки.
– Все было по-другому. Сейчас я расскажу тебе.
Он в общих чертах рассказал Лин о том, что произошло, выпустив все важные детали, которые могли лишь осложнить дело.
Лин вытерла глаза маленьким носовым платком и высморкалась.
– Ничего себе история! – фыркнула она.
– Если ты не веришь мне, то, может быть, поверишь полицейским? – раздраженно спросил Денисон. – Они все утро терзали меня вопросами.
– Тогда почему Диана сказала мне, что ты уезжал с ней в город?
– Это было лучшее, что она могла сделать, – объяснил Денисон. – Она не хотела тебя тревожить. А что до вашей ссоры, то я слышал ее отрывок, записанный на кассете, – он помолчал. – Пленка сейчас находится в полиции.
– Ты хочешь сказать, что все слышали нашу ссору? – с ужасом спросила Лин.
– Все, кроме меня, – сухо ответил Денисон. – Пей свой мартини.
Мысли Лин потекли в другом направлении.
– Но он мог ранить тебя! Он мог даже убить тебя!
– Но ведь этого не случилось, верно? Все в порядке.
– Кто же это мог быть?
– Видишь ли, я в некотором смысле являюсь важной персоной, – устало сказал Денисон. – Вчера я говорил тебе, что не могу болтать о своей работе. Кому-то потребовалась информация, и этот человек решил действовать напрямик.
Лин выпрямилась и посмотрела на него. Ее глаза сияли.
– Но он ничего не добился, правда?
Денисон решительно вышиб подпорки из-под наметившегося героического пьедестала.
– А что касается Дианы Хансен, то все, что ты думаешь по нашему поводу – сплошная чушь, – жестко продолжал он. – Но если бы даже это было не так, то к тебе это не имеет отношения. Ты ведешь себя скорее как ревнивая жена, а не как моя дочь.
Ее глаза погасли. Сгорбившись, Лин уставилась на бокал с мартини, а затем внезапно подняла его и осушила одним глотком. У нее перехватило дыхание, и она закашлялась. Денисон улыбнулся.
– Теперь все в порядке?
– Мне очень жаль, – тонким голосом ответила Лин.
– Ничего страшного, – заверил Денисон. – Давай погуляем немного.
Сделав знак официанту, он расплатился по счету, окинул бар взглядом и увидел, что Армстронг делает то же самое. Присутствие телохранителя как-то успокаивало.
Они вышли из бара в коридор. Покидая отель, они чуть не столкнулись с портье, шатавшимся под тяжестью чемоданов. За ним в дверях маячила дородная фигура.
– Эй, Люси, посмотри-ка, кто здесь есть! – грохотнул голос. – Это же Гарри Мейрик!
– О черт, – пробормотал Денисон, но спасения уже не было.
– Кто это? – спросила Лин.
– Сейчас я вас познакомлю, – мрачно ответил Денисон.
– Привет, Гарри! – крикнул Киддер, надвигаясь на Денисона с протянутой рукой. – Какой класс, что ты здесь! Фантастика!
– Привет, Джек, – без энтузиазма отозвался Денисон. Его ладонь утонула в громадной лапе американца.
– Мир тесен, – объявил Киддер. – Вчера я говорил то же самое – перед самым отъездом из Стокгольма мы столкнулись с Вильямсонами. Ты помнишь Вильямсонов?
– Само собой, – сказал Денисон.
– Движемся по одному туристскому маршруту – так-то, парень! Не удивлюсь, если через пару деньков Вильямсоны тоже объявятся здесь. Это будет класс, верно?
– Верно, – согласился Денисон.
Люси Киддер выглянула из-за плеча мужа.
– О, Гарри, как я рада вас видеть! Джек уже говорил вам, что мы видели Вильямсонов в Стокгольме?
– Да.
– Мир тесен, – заметила Люси Киддер.
– Еще бы, – Киддер лучился от удовольствия. – С Вильямсонами да с вашей замечательной Дианой Хансен мы могли бы составить отличную партию в покер. Эта девица славно играет, насколько я помню.
– Диана Хансен? – спросила Лин. – Но она здесь. Теперь лицо Киддера излучало одновременно удивление и удовольствие.
– Ну не славно ли? Может быть, я смогу наконец отыграться, Люси?
– Скорее снова проиграешь, – чопорно возразила она. – Джек и впрямь считает, что ему везет в покер.
– Ну, ну, мамуля, – примирительно сказал Киддер. – Не смейся над пожилым человеком, – он впервые посмотрел на Лин. – А кто эта юная леди?
– Прошу прощения, – сказал Денисон. – Джек Киддер – это моя дочь, Лин. Лин, это Люси Киддер.
Последовал обмен рукопожатиями.
– Вы не говорили, что у вас есть дочь, Гарри, – сказал Киддер. – Определенно, вы не говорили мне, что у вас есть очаровательная дочь. Где вы ее прятали?
– Лин училась в университете, – сказал Денисон. – Сейчас у нее каникулы.
– Не хочу вмешиваться, Джек, но нам пора зарегистрироваться, – вставила Люси. – Нас ждут.
– Ну конечно, – Киддер снова расплылся в улыбке. – До скорого, Гарри. Скажи Диане, чтобы приготовила новую колоду для покера.
– Обязательно.
Денисон взял Лин за руку и вывел ее на улицу.
– Через мой труп, – сквозь зубы добавил он.
– Кто это был?
– Величайший зануда североамериканского континента со своей страдалицей-женой, – ответил Денисон.
Глава 19
Кэри и Маккриди страдали от морской болезни. Они стояли, вцепившись в поручень маленького катера, зарывавшегося носом в волны. Сильный южный ветер со свистом врывался в узкий пролив между островом Оланд и шведским побережьем. Между Кэри и Маккриди было лишь одно существенное различие: в то время как Кэри думал, что он умирает, Маккриди знал, что он умирает.
Ступив на берег в Боргхольме, оба почувствовали несказанное облегчение. Их ожидала полицейская машина. Офицер приветствовал их коротким кивком и представился:
– Олаф Хоглунд.
– Я Кэри, а это Маккриди, – порыв ветра растрепал короткие седые волосы Кэри. – Поедем на машине?
– Разумеется. Сюда, прошу вас.
Автомобиль тронулся с места.
– Ваш мистер Торнтон прибыл час назад, – сообщил Хоглунд.
Кэри застыл.
– Вот как, – он искоса взглянул на Маккриди. – Какого черта ему здесь нужно? – шепотом добавил он.
Пока автомобиль ехал по улицам Боргхольма, все трое хранили молчание. Время для разговоров еще не настало, сперва нужно было увидеть то, ради чего они здесь собрались. Кэри погрузился в тяжелое раздумье, пытаясь понять причину приезда Торнтона; если ему и хотелось что-то обсудить с Маккриди, то он не стал этого делать в присутствии Хоглунда.
Автомобиль остановился перед двухэтажным зданием. Хоглунд открыл входную дверь и пошел впереди, показывая дорогу. В задней комнате стояло несколько металлических столов, на одном из которых под белой простыней угадывались очертания человеческого тела. Возле стола стоял молодой приземистый человек с аккуратно подстриженной вандейковской бородкой, одетый в белый халат. Хоглунд представил его как доктора Карлсона.
– С мистером Торнтоном вы уже знакомы, – добавил он.
Торнтон был высоким смуглым мужчиной с движениями ожившего мертвеца и гладкой, абсолютно без морщин, кожей. Лицо его хранило непроницаемое выражение. Ему могло быть и сорок, и шестьдесят лет – никто не знал в точности сколько, а Торнтон никому не собирался говорить об этом. Говорить о том, что не относилось к существу дела, было не в его привычках, но он не любил говорить и по существу. Он мог бы быть начальником Кэри, но он им не был. Кэри гордился тем, что работает в другом департаменте.
Когда Кэри и Маккриди вошли в комнату, Торнтон поднял голову, и они увидели его глаза с больными, пожелтевшими белками. Кэри коротко кивнул и повернулся к Карлсону.
– Добрый вечер, доктор. Можно взглянуть на него?
Карлсон молча кивнул и откинул простыню. Кэри с безразличным видом посмотрел на то, что лежало на столе, и сдвинул край простыни немного ниже.
– Его нашли в таком виде? – спросил он.
– Тело пришлось вымыть, – сказал Карлсон. – Оно было покрыто нефтяной пленкой. И, разумеется, мы сняли наручники.
Кэри кивнул.
– Одежды не было?
– Нет, он был голый.
Маккриди взглянул на Кэри, приподняв брови.
– То же самое, что и...
Кэри неуклюже повернулся и наступил ему на ногу.
– Извини, Джордж, – сказал он и обратился к врачу: – Какова причина смерти, доктор?
– Придется подождать результатов вскрытия, – осторожно ответил Карлсон. – В настоящий момент ясно одно: либо он утонул, либо отравился.
– Вы сказали "отравился"? – Торнтон выступил вперед. Кэри попытался проанализировать тон его голоса. Несмотря на то, что Торнтон, как и всегда, говорил ровно и без выражения, Кэри показалось, что он уловил слабую нотку удивления.
– Сейчас покажу, – сказал Карлсон.
Раздвинув челюсти мертвеца, он взял медицинскую ложку с длинной ручкой и засунул ее в горло трупа. Маккриди скорчил гримасу и отвернулся. Карлсон вытащил ложку и показал ее.
– Соскоб с внутренней части глотки, – объяснил он.
Кэри посмотрел на почерневший кончик ложки.
– Нефть?
Карлсон кивнул. Торнтон спокойно сказал:
– Думаю, нет большой разницы в том, утонул ли он в нефти или отравился ею.
– Я согласен, – сказал Хоглунд. – Вы можете его опознать, мистер Кэри?
Кэри помедлил.
– В данный момент – нет. – Он кивнул Торнтону. – А вы?
– Я никогда в жизни не видел этого человека, – заявил Торнтон.
На лице Кэри застыло угрюмое выражение.
– Тело нужно... э-ээ, сохранить, – проворчал он. – У вас здесь есть соответствующая аппаратура?
– На Оланде – нет, – ответил Карлсон.
– Мы можем переправить тело на континент, как только доктор Карлсон закончит вскрытие, – сказал Хоглунд.
– Нет, – быстро возразил Кэри. – Мне нужна точная идентификация до вскрытия. Либо тело отправится в Англию, либо наши врачи приедут в Швецию. В любом случае я хочу, чтобы при аутопсии присутствовал один из наших патологоанатомов.
– Это входит в нашу юрисдикцию, – отрезал Хоглунд.
Кэри устало протер глаза: под веки ему словно набился песок. Нужно было подобрать осторожную формулировку, учитывавшую шведскую традицию нейтралитета.
– Насколько мы понимаем, это вопрос, связанный с законодательством, – медленно начал он. – Я направлю запрос по инстанции и вам советую также проконсультироваться со своим начальством. Оставим обсуждение юридических проблем начальству, мой друг, так будет безопаснее для нас обоих.
Пока Хоглунд размышлял над предложением, Кэри добавил:
– Как бы то ни было, инцидент произошел в международных водах.
– Возможно, так будет лучше, – неохотно согласился Хоглунд. – Хорошо, я приму во внимание ваш совет. Не хотите ли взглянуть на наручники?
Кэри кивнул. Хоглунд открыл дверцу стенного шкафа и вынул пару наручников.
– Сделаны в Британии, – заметил Кэри, осмотрев наручники и передав их Торнтону. – Как вы думаете?
Торнтон пожал плечами.
– Это ничего не значит, – он повернулся к Хоглунду. – Уже установлено, что он не из команды танкера?
– Команда вся в наличии, – ответил Хоглунд. – Погиб лишь один человек, и его тело сразу же подобрали, – Хоглунд указал на труп, снова прикрытый простыней. – Видимо, это человек с другого судна. Капитан танкера утверждает, что оно шло с погашенными огнями.
– Что ему еще остается? – Кэри цинично усмехнулся. – Впрочем, может быть, он говорит правду. Чужое судно так и не опознали?
– Пока нет. Никто не объявил о пропаже, не обратился с запросом в страховую компанию. Мы ведем поиски, – Хоглунд нахмурился. – Кроме тела, встает вопрос об утечке нефти. Очистка побережья Готланда обойдется в кругленькую сумму, и кто-то должен заплатить за это.
– Что-то я не понимаю, – вступил Маккриди. – Если нефтяное пятно движется к Готланду, то каким образом, тело оказалось здесь, на Оланде? Расстояние довольно приличное.
– Тело было поднято на борт южнее Готланда, но судно, обнаружившее его, направлялось сюда, – объяснил Хоглунд.
Кэри откашлялся.
– Как продвигается расследование?
– Медленно. Капитана танкера в тот момент не было на мостике, а чужое судно затонуло буквально в несколько минут. Капитан определил его водоизмещение в триста-четыреста тонн, исходя из скорости при столкновении и степени повреждения носовой части танкера.
– Небольшой паром, – задумчиво произнес Кэри. – Или большой рыбацкий катер.
Хоглунд пожал плечами.
– Скоро мы все выясним.
"На твоем месте, мой друг, я не был бы в этом так уверен", – подумал Кэри.
– У нас нет сомнений в вашей квалификации, доктор Карлсон, – сказал он, повернувшись к врачу. – Надеюсь, вы это понимаете. Вы начнете подготовку к консервации тела?
Карлсон тревожно взглянул на Хоглунда, тот кивнул.
– Хорошо. Я сделаю так, как вы просите.
– В таком случае в нашем присутствии более нет необходимости, – сказал Кэри. – Разумеется, если мистер Торнтон не хочет что-либо добавить.
– Нет, – сказал Торнтон. – С идентификацией вы отлично справитесь сами.
Они вышли из комнаты. У выхода из здания Кэри остановился, застегивая плащ, и подошел вплотную к Торнтону.
– Ваше прибытие было для нас неожиданностью, – тихо сказал он. – Что привело вас сюда?
– Я был проездом в нашем посольстве в Стокгольме, – с готовностью ответил Торнтон. – По другому делу, разумеется. Когда произошел инцидент, у них не оказалось под рукой свободных сотрудников. Я выразил готовность съездить сюда и проследить за соблюдением британских интересов.
Кэри поднял воротник плаща.
– Откуда вы узнали, что здесь затронуты британские интересы? – мягко осведомился он.
– Наручники, – столь же мягко отозвался Торнтон. Он кивнул в сторону комнаты, из которой они недавно ушли. – Так кто это такой?
– Узнаем, когда проведем идентификацию.
Торнтон улыбнулся.
– Ваш департамент всегда окутывал свои дела покровом мистики, но не надо превращать таинственность в навязчивую идею, – заметил он. – Хоглунд ждет вас в машине.
– Вы не поедете?
– Я прилетел на вертолете, – сказал Торнтон. – К сожалению, не смогу подбросить вас обратно, но ведь я не знаю, откуда вы приехали, не так ли? – его улыбка была почти злобной.
Кэри вздохнул и пошел к автомобилю. Снова наступила тишина. Когда вдали показались очертания причала, Кэри похлопал Хоглунда по плечу.
– Было ли британское посольство проинформировано о том, где изготовлены наручники? – спросил он.
Хоглунд почесал бровь.
– Сомнительно. По крайней мере, я такой информации не давал.
– Ясно. Благодарю вас.
– Я не ожидал увидеть Торнтона, – сказал Маккриди. – Что ему нужно?
– Не знаю, – угрюмо ответил Кэри. – Он пытался заговорить мне зубы. Можешь ли ты представить себе, чтобы уайтхоллский бонза вроде Торнтона добровольно взял на себя роль мальчика на побегушках? Любая машинистка из посольства могла бы это сделать! – он ударил кулаком по поручню. – Черт бы побрал эти межведомственные склоки! Считается, что мы делаем одно дело, но я трачу меньше времени на свою работу, чем на то, чтобы защитить свои тылы от таких людей, как Торнтон.
Ступив на берег в Боргхольме, оба почувствовали несказанное облегчение. Их ожидала полицейская машина. Офицер приветствовал их коротким кивком и представился:
– Олаф Хоглунд.
– Я Кэри, а это Маккриди, – порыв ветра растрепал короткие седые волосы Кэри. – Поедем на машине?
– Разумеется. Сюда, прошу вас.
Автомобиль тронулся с места.
– Ваш мистер Торнтон прибыл час назад, – сообщил Хоглунд.
Кэри застыл.
– Вот как, – он искоса взглянул на Маккриди. – Какого черта ему здесь нужно? – шепотом добавил он.
Пока автомобиль ехал по улицам Боргхольма, все трое хранили молчание. Время для разговоров еще не настало, сперва нужно было увидеть то, ради чего они здесь собрались. Кэри погрузился в тяжелое раздумье, пытаясь понять причину приезда Торнтона; если ему и хотелось что-то обсудить с Маккриди, то он не стал этого делать в присутствии Хоглунда.
Автомобиль остановился перед двухэтажным зданием. Хоглунд открыл входную дверь и пошел впереди, показывая дорогу. В задней комнате стояло несколько металлических столов, на одном из которых под белой простыней угадывались очертания человеческого тела. Возле стола стоял молодой приземистый человек с аккуратно подстриженной вандейковской бородкой, одетый в белый халат. Хоглунд представил его как доктора Карлсона.
– С мистером Торнтоном вы уже знакомы, – добавил он.
Торнтон был высоким смуглым мужчиной с движениями ожившего мертвеца и гладкой, абсолютно без морщин, кожей. Лицо его хранило непроницаемое выражение. Ему могло быть и сорок, и шестьдесят лет – никто не знал в точности сколько, а Торнтон никому не собирался говорить об этом. Говорить о том, что не относилось к существу дела, было не в его привычках, но он не любил говорить и по существу. Он мог бы быть начальником Кэри, но он им не был. Кэри гордился тем, что работает в другом департаменте.
Когда Кэри и Маккриди вошли в комнату, Торнтон поднял голову, и они увидели его глаза с больными, пожелтевшими белками. Кэри коротко кивнул и повернулся к Карлсону.
– Добрый вечер, доктор. Можно взглянуть на него?
Карлсон молча кивнул и откинул простыню. Кэри с безразличным видом посмотрел на то, что лежало на столе, и сдвинул край простыни немного ниже.
– Его нашли в таком виде? – спросил он.
– Тело пришлось вымыть, – сказал Карлсон. – Оно было покрыто нефтяной пленкой. И, разумеется, мы сняли наручники.
Кэри кивнул.
– Одежды не было?
– Нет, он был голый.
Маккриди взглянул на Кэри, приподняв брови.
– То же самое, что и...
Кэри неуклюже повернулся и наступил ему на ногу.
– Извини, Джордж, – сказал он и обратился к врачу: – Какова причина смерти, доктор?
– Придется подождать результатов вскрытия, – осторожно ответил Карлсон. – В настоящий момент ясно одно: либо он утонул, либо отравился.
– Вы сказали "отравился"? – Торнтон выступил вперед. Кэри попытался проанализировать тон его голоса. Несмотря на то, что Торнтон, как и всегда, говорил ровно и без выражения, Кэри показалось, что он уловил слабую нотку удивления.
– Сейчас покажу, – сказал Карлсон.
Раздвинув челюсти мертвеца, он взял медицинскую ложку с длинной ручкой и засунул ее в горло трупа. Маккриди скорчил гримасу и отвернулся. Карлсон вытащил ложку и показал ее.
– Соскоб с внутренней части глотки, – объяснил он.
Кэри посмотрел на почерневший кончик ложки.
– Нефть?
Карлсон кивнул. Торнтон спокойно сказал:
– Думаю, нет большой разницы в том, утонул ли он в нефти или отравился ею.
– Я согласен, – сказал Хоглунд. – Вы можете его опознать, мистер Кэри?
Кэри помедлил.
– В данный момент – нет. – Он кивнул Торнтону. – А вы?
– Я никогда в жизни не видел этого человека, – заявил Торнтон.
На лице Кэри застыло угрюмое выражение.
– Тело нужно... э-ээ, сохранить, – проворчал он. – У вас здесь есть соответствующая аппаратура?
– На Оланде – нет, – ответил Карлсон.
– Мы можем переправить тело на континент, как только доктор Карлсон закончит вскрытие, – сказал Хоглунд.
– Нет, – быстро возразил Кэри. – Мне нужна точная идентификация до вскрытия. Либо тело отправится в Англию, либо наши врачи приедут в Швецию. В любом случае я хочу, чтобы при аутопсии присутствовал один из наших патологоанатомов.
– Это входит в нашу юрисдикцию, – отрезал Хоглунд.
Кэри устало протер глаза: под веки ему словно набился песок. Нужно было подобрать осторожную формулировку, учитывавшую шведскую традицию нейтралитета.
– Насколько мы понимаем, это вопрос, связанный с законодательством, – медленно начал он. – Я направлю запрос по инстанции и вам советую также проконсультироваться со своим начальством. Оставим обсуждение юридических проблем начальству, мой друг, так будет безопаснее для нас обоих.
Пока Хоглунд размышлял над предложением, Кэри добавил:
– Как бы то ни было, инцидент произошел в международных водах.
– Возможно, так будет лучше, – неохотно согласился Хоглунд. – Хорошо, я приму во внимание ваш совет. Не хотите ли взглянуть на наручники?
Кэри кивнул. Хоглунд открыл дверцу стенного шкафа и вынул пару наручников.
– Сделаны в Британии, – заметил Кэри, осмотрев наручники и передав их Торнтону. – Как вы думаете?
Торнтон пожал плечами.
– Это ничего не значит, – он повернулся к Хоглунду. – Уже установлено, что он не из команды танкера?
– Команда вся в наличии, – ответил Хоглунд. – Погиб лишь один человек, и его тело сразу же подобрали, – Хоглунд указал на труп, снова прикрытый простыней. – Видимо, это человек с другого судна. Капитан танкера утверждает, что оно шло с погашенными огнями.
– Что ему еще остается? – Кэри цинично усмехнулся. – Впрочем, может быть, он говорит правду. Чужое судно так и не опознали?
– Пока нет. Никто не объявил о пропаже, не обратился с запросом в страховую компанию. Мы ведем поиски, – Хоглунд нахмурился. – Кроме тела, встает вопрос об утечке нефти. Очистка побережья Готланда обойдется в кругленькую сумму, и кто-то должен заплатить за это.
– Что-то я не понимаю, – вступил Маккриди. – Если нефтяное пятно движется к Готланду, то каким образом, тело оказалось здесь, на Оланде? Расстояние довольно приличное.
– Тело было поднято на борт южнее Готланда, но судно, обнаружившее его, направлялось сюда, – объяснил Хоглунд.
Кэри откашлялся.
– Как продвигается расследование?
– Медленно. Капитана танкера в тот момент не было на мостике, а чужое судно затонуло буквально в несколько минут. Капитан определил его водоизмещение в триста-четыреста тонн, исходя из скорости при столкновении и степени повреждения носовой части танкера.
– Небольшой паром, – задумчиво произнес Кэри. – Или большой рыбацкий катер.
Хоглунд пожал плечами.
– Скоро мы все выясним.
"На твоем месте, мой друг, я не был бы в этом так уверен", – подумал Кэри.
– У нас нет сомнений в вашей квалификации, доктор Карлсон, – сказал он, повернувшись к врачу. – Надеюсь, вы это понимаете. Вы начнете подготовку к консервации тела?
Карлсон тревожно взглянул на Хоглунда, тот кивнул.
– Хорошо. Я сделаю так, как вы просите.
– В таком случае в нашем присутствии более нет необходимости, – сказал Кэри. – Разумеется, если мистер Торнтон не хочет что-либо добавить.
– Нет, – сказал Торнтон. – С идентификацией вы отлично справитесь сами.
Они вышли из комнаты. У выхода из здания Кэри остановился, застегивая плащ, и подошел вплотную к Торнтону.
– Ваше прибытие было для нас неожиданностью, – тихо сказал он. – Что привело вас сюда?
– Я был проездом в нашем посольстве в Стокгольме, – с готовностью ответил Торнтон. – По другому делу, разумеется. Когда произошел инцидент, у них не оказалось под рукой свободных сотрудников. Я выразил готовность съездить сюда и проследить за соблюдением британских интересов.
Кэри поднял воротник плаща.
– Откуда вы узнали, что здесь затронуты британские интересы? – мягко осведомился он.
– Наручники, – столь же мягко отозвался Торнтон. Он кивнул в сторону комнаты, из которой они недавно ушли. – Так кто это такой?
– Узнаем, когда проведем идентификацию.
Торнтон улыбнулся.
– Ваш департамент всегда окутывал свои дела покровом мистики, но не надо превращать таинственность в навязчивую идею, – заметил он. – Хоглунд ждет вас в машине.
– Вы не поедете?
– Я прилетел на вертолете, – сказал Торнтон. – К сожалению, не смогу подбросить вас обратно, но ведь я не знаю, откуда вы приехали, не так ли? – его улыбка была почти злобной.
Кэри вздохнул и пошел к автомобилю. Снова наступила тишина. Когда вдали показались очертания причала, Кэри похлопал Хоглунда по плечу.
– Было ли британское посольство проинформировано о том, где изготовлены наручники? – спросил он.
Хоглунд почесал бровь.
– Сомнительно. По крайней мере, я такой информации не давал.
– Ясно. Благодарю вас.
* * *
Ветер заметно успокоился, и обратный путь к шведскому побережью был почти приятным. Кэри и Маккриди стояли на палубе, где их никто не мог услышать.– Я не ожидал увидеть Торнтона, – сказал Маккриди. – Что ему нужно?
– Не знаю, – угрюмо ответил Кэри. – Он пытался заговорить мне зубы. Можешь ли ты представить себе, чтобы уайтхоллский бонза вроде Торнтона добровольно взял на себя роль мальчика на побегушках? Любая машинистка из посольства могла бы это сделать! – он ударил кулаком по поручню. – Черт бы побрал эти межведомственные склоки! Считается, что мы делаем одно дело, но я трачу меньше времени на свою работу, чем на то, чтобы защитить свои тылы от таких людей, как Торнтон.