Бэгли Десмонд. Канатоходец

   – Судя по вашему виду, доктор, вы нуждаетесь в выпивке, – заключил он. – Виски?
   Хардинг кивнул.
   – Благодарю вас, – он потер лоб. – Денисон в очень плохом состоянии.
   Кэри плеснул в бокал пару унций виски.
   – Что вы имеете в виду?
   – Над ним основательно потрудились, – ровным голосом ответил Хардинг.
   – Над его сознанием? – Кэри протянул ему бокал.
   Отхлебнув половину, Хардинг закашлялся.
   – Другую половину надо разбавить водой, – проворчал он. – Да, я имел в виду его сознание. Кто-то крайне безжалостно обошелся с ним. Из его памяти выпала неделя; то, что с ним сделали, было сделано за эту неделю.
   Кэри нахмурился.
   – Иредаль высказал предположение, что его все время держали в бессознательном состоянии.
   – Одно не исключает другого, – возразил Хардинг. – Возможно, с помощью наркотиков его психика в течение недели поддерживалась в угнетенном состоянии.
   – Вы говорите о промывке мозгов? – спросил Маккриди.
   – В определенном смысле, – Хардинг принял у него бокал с разбавленным виски. – Перед теми, кто обрабатывал Денисова, стояла следующая проблема: в идеале следовало бы довести Денисона до такого состояния, что он начал бы считать себя Мейриком. Но это невозможно, – Хардинг сделал многозначительную паузу. – По крайней мере, этого невозможно добиться за одну неделю.
   – Вы полагаете, что такая возможность в принципе существует? – недоверчиво спросил Кэри.
   – Да, – устало ответил Хардинг. – Такое возможно. Но у этой шайки было слишком мало времени, поэтому им пришлось искать другой путь. Насколько я понимаю, их задача заключалась в том, чтобы поместить Денисона в отель в качестве Мейрика и при этом быть уверенными, что он не ускользнет из-под контроля – например, не улетит в Лондон первым же рейсом. Поэтому они обработали его, – последние слова Хардинг произнес как нецензурное выражение.
   – Каким образом? – спросил Кэри.
   – Что вы знаете о гипнозе?
   Маккриди фыркнул, и Хардинг взглянул на него, прищурив глаза.
   – Нет, мистер Маккриди, это не шарлатанство, – холодно сказал он. – Денисона долгое время держали в гипнотическом состоянии, инициированном наркотиками, и в это время его психика постепенно разрушилась, – он сделал неожиданно беспомощный жест. – Подозреваю, у Денисона уже была склонность к неврозам. У них оказалось под рукой много вспомогательных инструментов – иррациональные страхи, незалеченные душевные травмы и так далее.
   – Что вы имеете в виду под склонностью к неврозам? – спросил Кэри.
   – Трудно сказать, но похоже, что к тому времени, когда его начали обрабатывать, он был уже не вполне нормальным человеком.
   – Чокнутый? – вставил Маккриди.
   Хардинг неприязненно взглянул на него.
   – Не в большей степени, чем вы, мистер Маккриди, – едко заметил он. – Но, думаю, в его жизни произошло какое-то событие, выбившее его из колеи.
   – Кое-что и впрямь случилось, – сказал Кэри. – Он потерял работу, – Кэри вынул из папки несколько листков. – У меня не было времени обсудить это с вами, но у нас есть материалы на Денисона. Скоро их будет больше, но сейчас это все, чем мы располагаем.
   Хардинг изучил машинописные листки. Он читал медленно и внимательно.
   – Мне стоило бы познакомиться с этими материалами до того, как я пошел к Денисону, – наконец сказал он. – Это сэкономило бы много времени.
   – Он был режиссером на небольшой студии, специализирующейся на выпуске документальных фильмов и рекламных роликов, – сказал Кэри. – Потом он сорвался с катушек. Его пристрастие к выпивке обходилось фирме в кругленькую сумму. Они уволили его без всяких сантиментов.
   Хардинг покачал головой.
   – Это не то, что вывело его из равновесия. Пьянство – это следствие, а не причина, – он перелистал страницы. – Три года назад у него умерла жена. Должно быть, она была совсем молодой. Вы знаете, отчего она умерла?
   – Пока нет, – ответил Кэри. – Скоро узнаем.
   – Не удивлюсь, если с тех пор он и начал пить.
   – В данный момент это не имеет особого значения, – заметил Кэри.
   – Имеет – для меня, – Хардинг повысил голос. – Мне придется лечить его.
   – Знаю, доктор, – примирительным тоном сказал Кэри. – Мы вручим вам всю относящуюся к делу информацию, как только получим ее. Но сейчас меня интересует то, что сделали с Денисоном и каким образом это было проделано.
   – Хорошо, – Хардинг успокоился. – Итак, Денисон был в буквальном смысле слова разобран на составные части. В его памяти сохранились лишь имя и примерный адрес: Жиль Денисон из Хемпстэда. Те, кто над ним работал, конечно, могли добиться полной амнезии, но это не имело смысла, так как Денисон должен был занять место Мейрика. Для того чтобы войти в роль, от него требовалось некоторое минимальное осознание своей личности. Должен сразу сказать, что я не имею понятия, почему Денисон должен заменить Мейрика.
   – У меня есть кое-какие соображения, – проворчал Кэри. – Продолжайте, доктор.
   – В то же время в сознании Денисона нельзя было оставлять слишком много индивидуальных воспоминаний, иначе он отверг бы ту личность, которую должен был представлять. Фигурально выражаясь, его следовало держать на коротком поводке. Чтобы он не задавался вопросами о своем происхождении, в его сознание было внедрено несколько мощных блоков. Кроме того, ему имплантировали отдельные ложные воспоминания, окончательно лишившие его свободы действий. Например, он отчетливо помнит, как играл в гольф, но в то же время знает, что никогда в жизни в него не играл. Таким образом, он постоянно пребывает в замешательстве, ведущем к параличу воли. Этого вполне достаточно, чтобы заставить его остаться в отеле хотя бы на тот срок, пока он пытается разобраться в себе.
   Маккриди сделал нетерпеливое движение.
   – Разве это возможно?
   – Вполне возможно. Я могу нарисовать на полу этой комнаты воображаемый квадрат и под гипнозом внушить вам, что следует избегать этого места. Это называется постгипнотической суггестией. Вы до конца своих дней можете входить в эту комнату и выходить из нее, по никогда не ступите на поверхность этого воображаемого квадрата. Более того, вы даже не будете отдавать себе отчета в иррациональности своего поведения.
   Перехватив скептический взгляд Маккриди, Хардинг добавил:
   – Я в любой момент готов продемонстрировать вам этот метод.
   – Нет! – быстро сказал Маккриди. – Я вам верю. Кэри мрачно улыбнулся.
   – Продолжайте, доктор.
   – Человеческий мозг – самостабилизирующаяся система, – сказал Хардинг. – Если бы дело обстояло иначе, мы все давно бы свихнулись. Основная функция сознания – контролировать восприятие. Когда Денисон пытается углубиться в свое прошлое, он натыкается на блоки; невероятность того, что он находит в собственном сознании, настолько потрясает его, что он ищет убежища в забвении. – На лице Кэри отразилось непонимание, и Хардинг добавил:
   – Он засыпает. Типичный истерический симптом. Во время нашего разговора он засыпал дважды. Оба раза я давал ему поспать десять – пятнадцать минут; проснувшись, он забывал, почему он отключился – это стиралось из его памяти. Это защитный механизм мозга против сумасшествия и, мне кажется, такое случалось с Денисоном и раньше.
   – Я не совсем понимаю, – возразил Кэри. – Вы говорите, что Денисон наполовину безумен и в любой момент может уснуть или потерять сознание. Как же вы объясните тот факт, что ему удалось ловко одурачить одного из моих сотрудников, а потом проявить быстроту и сообразительность в смертельно опасной ситуации?
   – Да, он вполне владеет собой, – согласился Хардинг. – Он проваливается в беспамятство лишь тогда, когда начинает думать о своем прошлом. Судя по вашему рассказу и по характеру ранения, он владеет собой значительно лучше, чем можно было бы ожидать в подобных обстоятельствах.
   – Он чертовски хорошо владеет собой, – внезапно заявил Маккриди. Кэри повернулся к нему. – Я не успел сказать вам: он осалил миссис Хансен.
   – Что он сделал?
   – Он выяснил, что у нее есть пистолет, – он сам мне об этом рассказал. И добавил, что мне следовало бы знать о таких вещах.
   На лице Хардинга можно было прочитать: "Ну, что я вам говорил!" Лицо Кэри было маской недоумения.
   – И еще, – добавил Маккриди. – Алкоголик он или нет, но теперь он завязал. Миссис Хансен сказала, что вчера он попробовал выпить рюмку виски. У нее сложилось впечатление, будто он хлебнул отравы для тараканов.
   – Забавно, – заметил Хардинг. – Человека, можно сказать, размешали, как овсянку в кастрюле, – будет достойно внимания, если это вылечит его от алкоголизма. Хотя такой метод лечения, безусловно, не может быть внедрен в практику. Как бы то ни было, его нужно госпитализировать. Я могу это организовать.
   Кэри поднялся с места.
   – Благодарю вас, доктор Хардинг.
   – Мне хотелось бы увидеться с ним завтра, – Хардинг тоже встал. – Куда вы его отправите сейчас?
   – Я позабочусь о нем, – мягко сказал Кэри.
   – Валяйте, – проворчал Хардинг. – Без квалифицированного лечения безумие ему гарантировано, – он зевнул. – Ладно, я пошел спать.
   Он вышел в коридор. Кэри вернулся к столу, взял обе фотографии и снова принялся разглядывать их.
   – Вот и все, – сказал Маккриди. – Мы с треском провалились. Нет Мейрика – нет операции.
   Кэри ничего не ответил.
   – О чем вы думаете? – спросил Маккриди.
   – О разных вещах, – медленно сказал Кэри. – Например, о том, что у нас нет Мейрика, зато есть чертовски хорошая замена для него.
   У Маккриди отвисла челюсть.
   – Вы имеете в виду Денисона? Но вы же слышали, что сказал Хардинг: этот парень в любой момент может свихнуться. Мне кажется, это неэтично.
   – Не говори мне про этику, – жестко сказал Кэри. – У меня есть работа, которую нужно сделать, – он отшвырнул фотографии. – Иредаль хочет вернуть Денисону его лицо, Хардинг хочет восстановить его прошлое. Если завтра мы позволим Хардингу проделать над ним свои сволочные гипнотические фокусы, то Денисон быстро соберет манатки и отправится домой.
   Он нахмурился, принимая решение.
   – Отвези его обратно в отель, – коротко сказал он.
   – Бога ради! – взмолился Маккриди. – Вы понимаете, что делаете?
   – Понимаю, – ответил Кэри. – По пути поразмысли вот над чем: когда жизнь Денисона висела на волоске в Спиралене, на кого нападали неизвестные – на Мейрика или на Денисона?
   Маккриди раскрыл рот, затем снова закрыл его.
   – За Денисоном должно быть установлено наблюдение, – продолжал Кэри. – Охрана на этаже остается; пошли еще кого-нибудь присматривать за окнами. Этот проклятый отель надо законопатить так, чтобы муха не вылетела. А теперь – за дело.

* * *

   Маккриди высадил Денисона в гараже отеля.
   – Я не буду подниматься, – сказал он. – Увидимся завтра, – он посмотрел на часы и поправился: – То есть уже сегодня. Господи, уже половина пятого! Ложитесь спать.
   Во время короткой поездки оба молчали, но теперь Денисон медлил, оставаясь на месте.
   – Все-таки что все это значит? – спросил он. – Первый, насколько я понял, был хирургом, но второй... это же психиатр, верно?
   – Кэри встретится с вами завтра, – сказал Маккриди. – Он все объяснит. – Он помолчал, покусывая нижнюю губу. – Обещаю вам.
   – Ну ладно, – пробормотал Денисон. – Сейчас я слишком устал, чтобы спорить с вами. Но ему следует сочинить что-нибудь действительно убедительное.
   Кивнув Маккриди, Денисон начал подниматься по лестнице. Он не оглядывался, но если бы он оглянулся и смог увидеть глаза Маккриди, то прочел бы в них сочувствие.
   Денисон открыл дверь, выходившую в холл отеля, и увидел кучу чемоданов. Группа новоприбывших постояльцев заливалась веселым смехом; по коридору, словно бабочки, в разных направлениях порхали молодые люди. Он подошел к конторке и встал поблизости, терпеливо ожидая, когда измученный ночной портье разберется с туристами. Через несколько минут Денисон встретился с ним взглядом и быстро сказал:
   – Номер 360, будьте добры.
   – Да, мистер Мейрик, – портье протянул ему ключ.
   Денисон не видел девушку, изумленно глядевшую на него, зато хорошо расслышал звонкий оклик, раздавшийся у него за спиной:
   – Папа!
   Он неторопливо обернулся и внезапно с ужасом понял, что девушка обратилась к нему.

Глава 11

   К чести Денисона, он не ударился в панику. Первым его побуждением было отступить и сказать, что произошла ошибка и он вовсе не Мейрик. Затем он понял, что это не поможет – ночной портье, знавший его в лицо и по имени, стоял совсем рядом. В любом случае перепалка в коридоре отеля могла только ухудшить положение. Денисон остался на месте и промолчал.
   Девушка поцеловала его в плотно сжатые, безответные губы. Его реакция заставила ее слегка попятиться; улыбка исчезла с ее лица.
   – Я надеялась найти тебя в Осло, но никак не ожидала, что натолкнусь на тебя в первом же отеле, к тому же в пять утра, – сказала она. – Что ты здесь делаешь в такую рань, вернее, так поздно?
   Она была молоденькой – на вид не больше двадцати лет, с ясными серыми глазами и свежей молодой кожей. Строгий любитель красоты назвал бы ее рот слишком широким. На ее лице не было макияжа, а если и был, то искусный, незаметный для мужского глаза.
   Денисон сглотнул комок в горле.
   – Я был у приятеля, – выдавил он. – Разговор немного затянулся.
   – Ясненько, – она засунула руки глубоко в карманы своей автомобильной куртки и взглянула на утомленного портье. – Я получу ключи часа через два-три, не раньше. Можно мне помыться в твоем номере? Должно быть, я похожа на пугало.
   У Денисона пересохло во рту, и он замешкался с ответом. Девушка с любопытством смотрела на него.
   – Ты сам-то здесь живешь? – она рассмеялась. – Конечно, здесь. У тебя же ключ в руке.
   – Мне нужно позвонить, – Денисон сделал шаг назад.
   – Почему бы не позвонить из номера?
   – Отсюда удобнее.
   Денисон быстро повернулся и пошел к телефонам, лихорадочно обшаривая карманы в поисках мелочи.
   Телефонные аппараты в холле были накрыты полусферическими колпаками из прозрачного пластика – теоретически это не позволяло подслушать разговор. Денисон видел, что девушка последовала за ним и остановилась в нескольких шагах от него. Вынув бумажник, он сверился с надписью на клочке бумаги и набрал номер. Последовало шесть бесконечно долгих гудков.
   – Слушаю, – сказал голос.
   – Мне нужен Кэри, – прошептал он.
   – Говорите громче, я вас не слышу.
   – Я хочу поговорить с Кэри, – Денисон повысил голос.
   – Не думаю, что это возможно, – в голосе звучало сомнение. – Он только что лег в постель.
   – Да хоть в гроб! Разбудите его. С вами говорит Денисон.
   В трубке послышался свистящий вздох.
   – Хорошо.
   Кэри на удивление быстро оказался у телефона.
   – Денисон?
   – У меня неприятности. Дочь...
   – Как вам удалось узнать этот номер? – холодно прервал его Кэри.
   – Бога ради! Это может подождать!
   – Как вы узнали номер? – настаивал Кэри.
   – В комнате, где меня осматривали, был телефон, – объяснил Денисон. – Я запомнил номер.
   – Хм! Хардинг утверждает, что вы вполне владеете собой, и теперь я ему верю, – в голосе Кэри слышалось уважение. – Хорошо, какие у вас проблемы?
   – В отеле только что появилась дочь Мейрика.
   – Что? – голос в трубке резанул слух.
   – Что мне делать? – с отчаянием спросил Денисон. – Черт возьми, я даже не знаю, как ее зовут.
   – Святые небеса! Подождите минутку, – послышалось приглушенное бормотание, затем Кэри снова взял трубку. – Ее зовут Лин – Л-И-Н.
   – Что еще известно о ней, кроме имени?
   – Откуда мне знать? – рявкнул Кэри. – Не имею ни малейшего представления.
   – Черт вас возьми! – яростно сказал Денисон. – Мне придется говорить с девушкой. Я должен что-то знать о ней. Она моя дочь!
   – Где она сейчас?
   Денисон взглянул в сторону через пластиковый колпак.
   – Она стоит в десяти футах от меня. Я звоню из холла и не знаю, слышит ли она меня. Она хочет подняться в мой номер.
   – Сделаю что смогу, – сказал Кэри. – Не кладите трубку.
   – Только побыстрее, – краешком глаза Денисон видел, что девушка направилась к нему. – Я буду через минуту, Лин, – сказал он, высунув голову из-под колпака. – У тебя есть багаж, который нужно взять с собой?
   – Ах да – моя дорожная сумка. Пойду возьму ее.
   Денисов проводил ее взглядом и вытер испарину со лба.
   – Маргарет Лин Мейрик, – сообщил Кэри, вернувшись к телефону. – Предпочитает называть себя Лин. Она дочь Мейрика от первого брака.
   – Ее мать еще жива? – быстро спросил Денисон.
   – Да – разведена и снова замужем.
   – Имя?
   – Патриция Джоан Медфорд. Мужа зовут Джон Ховард Медфорд – крупная шишка в Сити.
   – Как насчет второй жены Мейрика?
   – Он не женат: развелся вторично три года назад. Вторую жену зовут Джанет Мейрик, в девичестве Остин.
   – Чем занимается девушка? Работа, увлечения?
   – Не знаю, – ответил Кэри. – Все сведения взяты из досье Мейрика. Мы не занимались его дочерью.
   – Займитесь, и поскорее, – посоветовал Денисон. – Послушайте, Кэри, я не знаю, почему я должен вытаскивать вас из этого дерьма. Сейчас я испытываю сильнейшее желание все ей рассказать.
   – Не делайте этого, – быстро сказал Кэри. – Я соберу информацию и передам ее так быстро, как только будет возможно.
   – Каким образом?
   – Я отправлю запечатанный конверт со специальным посыльным. Девушка не узнает, что написано на листке, который вы прочтете. Если дело примет плохой оборот, я найду способ разделить вас, но Бога ради, Денисон, не разрушайте свое прикрытие!
   В голосе Кэри слышалась мольба. По опыту короткого знакомства с ним у Денисона сложилось впечатление, что Кэри не тот человек, который привык о чем-либо просить. Денисон решил, что настал подходящий момент.
   – С тех пор как надо мной сотворили это паскудство, я шел у вас на поводке, – сказал он. – Теперь я хочу объяснений – исчерпывающих и правдивых объяснений!
   Внезапно он осознал, что почти кричит, – он был на грани истерики.
   – Сегодня вам все объяснят, – пообещал Кэри. – А пока постарайтесь не насторожить девушку.
   – Не уверен, что я смогу это сделать. Одно дело дурачить незнакомого человека, и совсем другое – члена собственной семьи.
   – Может быть, нам повезет, – сказал Кэри – Кажется, Мейрик не был особенно близок со своей дочерью, у меня сложилось впечатление, что ее воспитанием занималась мать.
   Денисон обернулся.
   – Мне пора, – сказал он. – Она идет сюда.
   Перед тем как повесить трубку, он услышал тихое отрывистое восклицание, словно Кэри пожелал ему удачи.
   – Вот и все, – улыбаясь, сказал Денисон, когда девушка подошла к нему.
   – Ты выглядишь так, словно яростно спорил с кем-то, – сказала она, подстраиваясь под его шаг.
   – Разве?
   – Ты любишь поспорить, я знаю, но мне все-таки интересно, с кем ты спорил в пять часов утра, находясь в центре Осло.
   Они остановились перед лифтами. Денисон нажал кнопку.
   – Откуда ты приехала? – спросил он.
   – Из Бергена. Взяла машину напрокат, и вперед – весь день и большую часть ночи, – она вздохнула. – Устала немножко.
   – Ты ехала одна? – он старался, чтобы его голос звучал нейтрально.
   – Да, – она улыбнулась. – Интересуешься, как у меня обстоят дела с парнями?
   – Я сначала подумал, что ты приехала вместе с этой ордой, – сказал Денисон, кивнув в сторону молодых людей, толпившихся в коридоре. – Неудивительно, что ты устала – после такой-то поездки! Все-таки молодость – великое дело.
   Они вошли в лифт.
   – В данный момент я чувствую себя старой, как Мафусаил, – мрачно заметила она. – Скорее всего это от голода. После завтрака я буду в полном порядке.
   Денисон решил рискнуть.
   – Сколько тебе лет, Лин? Я вечно забываю...
   – Да, забываешь... Когда мне исполнился двадцать один, ты тоже забыл... или все-таки нет? – в ее голосе неожиданно зазвучала горечь. – Отец, который так поступает... – она замолчала и прикусила губу. – Извини, папа. Мой день рождения будет на следующей неделе.
   – Это замечательно, Лин.
   В отношениях Мейрика с его дочерью присутствовал скрытый антагонизм, причины которого были Денисону непонятны.
   – Как бы то ни было, ты уже выросла из того возраста, когда родителя называют "папой", – сказал он. – Пусть будет просто Гарри, ладно?
   Она изумленно взглянула на него и с благодарностью сжала его локоть.
   – Спальня – прямо, – сказал Денисон, открыв дверь. – Ванная по коридору налево.
   Лин прошла в спальню и поставила на пол свою дорожную сумку.
   – Ванная – это для меня, – сказала она. – Пора смыть дорожный грим.
   Она раскрыла сумку, вытащила оттуда несколько мелких предметов туалета и исчезла в ванной. Услышав звук льющейся воды, Денисон быстро подошел к телефону.
   – Это номер 360, – сказал он. – Если будет письмо или записка для Мейрика, дайте мне знать немедленно.
   Он повесил трубку и задумчиво взглянул на дорожную сумку Лин. Из ванной по-прежнему доносился звук льющейся воды. Денисон присел на стоявший тут же стул и заглянул аккуратно в упакованную сумку. Увидев синюю обложку британского паспорта, он вытащил его и перелистал страницы. 21 июля Лин Мейрик исполнялось двадцать два года. Род деятельности определялся как "преподавательская работа".
   Денисон положил паспорт на место и извлек книжечку дорожных чеков. Перелистывая ее, он тихо посвистывал: семья Мейриков явно не стеснялась в расходах. Бумажник был набит пластиковыми конвертами с кредитными карточками и фотографиями. У него не было времени для тщательного осмотра: девушка в любой момент могла выйти из ванной.
   Сунув бумажник обратно, Денисон открыл молнию на внутреннем кармане сумки. Там лежали ключи от автомобиля и несколько маленьких ключей на кольце с брелком. В ванной все стихло. Денисон закрыл карман и быстро отодвинул сумку. Когда Лин вышла из ванной, он стоял рядом с креслом и снимал пиджак.
   – Теперь гораздо лучше, – девушка сняла свою автомобильную куртку и теперь выглядела нарядно в светло-зеленом свитере и тесно облегающих брюках. – Когда здесь начинают подавать завтрак?
   Денисон взглянул на часы.
   – Не раньше половины седьмого. Может быть, ночной портье сумеет организовать для нас кофе с сэндвичами.
   Она нахмурилась и опустилась на край кровати.
   – Нет уж, я подожду настоящего завтрака, – она поморгала. – Мне все еще кажется, будто я сижу за рулем.
   – Не стоило так утомлять себя.
   – В прошлый раз ты говорил совсем другое.
   – Да, – неловко отозвался Денисон. Наступила тишина. – Как поживает мать? – спросил он.
   – С ней все в порядке, – равнодушно ответила Лин. – Но он – какой же он зануда, Боже мой!
   – В каком смысле?
   – Ну... он сидит в своем офисе и делает деньги. Да, я знаю, что ты богат, но ты получаешь деньги за то, что делаешь вещи. А он просто делает деньги.
   Денисон пришел к выводу, что "он" был Джоном Ховардом Мэдфордом, "крупной шишкой в сити".
   – Мэдфорд не такой уж плохой парень, – заметил он.
   – Он зануда, – решительно повторила Лин. – И опять-таки: в прошлый раз ты говорил о нем совсем по-другому.
   Денисон решил больше не отзываться о ком-либо положительно.
   – От кого ты узнала, что я здесь? – спросил он.
   – От Эндрюса. Когда он сказал, что ты выехал в Скандинавию, я поняла, что ты будешь либо здесь, либо в Хельсинки, – она внезапно занервничала. – Теперь я уже не уверена, стоило ли мне приезжать.
   Денисон осознал, что стоит, глядя на нее сверху вниз. Он сел в кресло, и девушка, словно отвечая на его движение, вытянулась на кровати.
   – Почему? – спросил он.
   – Ты не можешь спрашивать всерьез, – с горечью сказала она. – Я отлично помню нашу жуткую ссору в позапрошлом году. Когда ты не поздравил меня с днем рождения, я поняла, что ты тоже ничего не забыл. Ты никогда ничего не забываешь.
   Денисон вступил на зыбкую почву.
   – Два года – большой срок, – примирительно сказал он. Ему приходилось учиться языку политиков – говорить пространно, не имея в виду ничего конкретного.
   – Ты изменился, – заметила она. – Ты... ты стал мягче.
   Этого нельзя допустить.
   – Я могу быть таким же язвительным, как и раньше, если захочу, – Денисон улыбнулся. – Наверное, я просто стал старше и, может быть, мудрее.
   – Ты всегда был мудрым, – возразила Лин. – Если бы ты только не считал себя всегда и везде правым! Как бы то ни было, я хотела поговорить с тобой лицом к лицу. Я очень расстроилась, когда мне сказали, что тебя нет в Англии, и сразу же кинулась сюда, – она помолчала. – Дай мне сигарету.
   – Я бросил курить.
   Она пристально посмотрела на Денисона.
   – Ты действительно изменился.
   – Все до поры до времени.
   Денисон выдвинул ящик туалетного столика, вынул золотой партсигар и зажигалку и протянул ей сигарету.
   – На днях я подхватил сильную простуду, – объяснил он.
   – Раньше это тебя не останавливало, – Лин прикурила от протянутой зажигалки. – Ты, кажется, удивлен, что я не курю травку? – она нервно затянулась и выпустила струйку дыма.
   Денисон почувствовал, что столкнулся с чем-то, о чем ему раньше приходилось лишь слышать – с разрывом между поколениями.
   – Не болтай глупостей, Лин, – строго сказал он. – Какие у тебя планы?