Бэгли Десмонд. Канатоходец

Глава 35

   Денисону казалось, что из всех испытаний, через которые ему довелось пройти с тех пор, как он взялся в эту немыслимую эпопею, лишь время, проведенное в хижине заповедника Сомпио, можно было охарактеризовать однозначным чувством – чувством досады и раздражения. Пять человек были пойманы – "закрыты, заперты и запакованы", как иронично выразился Хардинг, и никто не мог ничего с этим поделать.
   – Пора что-нибудь предпринять, – сказал Маккриди через два часа. – Я высуну в дверь носок ботинка и посмотрю, что произойдет.
   – Будьте осторожны, – предупредил Хардинг. – Я ошибался насчет Шмидта – он вовсе не шутит.
   – Он не может держать здесь своих людей столько, сколько ему заблагорассудится, – заметил Маккриди. – Если снаружи никого нет, то мы выглядим полными идиотами.
   Приоткрыв дверь, он осторожно выглянул наружу. Сухо щелкнул одиночный выстрел из автоматической винтовки, и в нескольких дюймах над его головой от притолоки отлетело несколько щепок. Маккриди быстро убрался внутрь и захлопнул дверь.
   – Жарковато снаружи, – сообщил он.
   – Как вы думаете, сколько их там? – спросил Хардинг.
   – Откуда мне знать? – раздраженно отозвался Маккриди. Вытащив из щеки занозу, он посмотрел на кровь, испачкавшую его пальцы.
   – Я видел того, кто стрелял, – сказал Денисон, стоявший возле окна. – Он прячется вон там, в камышах, – он повернулся к Маккриди. – Не думаю, что он хотел вас убить. Это было предупреждение.
   – С чего вы взяли? – Маккриди показал окровавленные пальцы. – Пуля прошла совсем близко.
   – У него винтовка с оптическим прицелом, – сказал Денисон. – Если бы он хотел убить вас, то вы уже были бы мертвы.
   Маккриди впервые испытал на себе убежденную категоричность Денисона, так часто ставившую Кэри в тупик. Он неохотно кивнул.
   – Скорее всего вы правы.
   – Труднее сказать, сколько их там, – продолжал Денисон. – Как минимум двое: один ведет наблюдение спереди, второй сзади. Все зависит от того, как долго Шмидт хочет продержать нас здесь. Если больше суток, то нужно добавить еще двоих – ведь им когда-то нужно спать.
   – И мы не можем ускользнуть под прикрытием темноты, поскольку таковой нет, – добавил Хардинг.
   – Следовательно, можно расслабиться и отдохнуть, – заключил Денисон.
   Он отошел от окна и уселся за стол.
   – Черт меня побери, – пробормотал Маккриди. – Вы уже все решили, не так ли?
   Денисон с легкой улыбкой взглянул на него.
   – Хотите что-нибудь добавить?
   – Нет, – кисло ответил Маккриди.
   Он подошел к Диане и начал шептаться с ней в углу комнаты. Хардинг присоединился к Денисону.
   – Итак, мы здесь заперты.
   – Зато мы в безопасности, – заметил Денисон. – По крайней мере до тех пор, пока не сделаем очередной глупости вроде вылазки наружу.
   Он развернул карту заповедника Сомпио и начал рассматривать ее.
   – Как вы себя чувствуете? – спросил Хардинг.
   – Отлично, – Денисон поднял голову. – А что?
   – Как ваш персональный психоаналитик, я пришел к выводу, что вы больше не нуждаетесь в моих услугах. Что у вас с памятью?
   – Возвращается по кусочкам. Иногда у меня возникает такое чувство, словно я складываю картинку-головоломку.
   – Мне не хотелось бы углубляться в деликатную область, но помните ли вы свою жену?
   – Бет? – Денисон кивнул. – Да, я ее помню.
   – Она умерла, – ровным голосом продолжал Хардинг. – Вы вспомнили, как это случилось?
   Денисон отодвинул карту и вздохнул.
   – Проклятая автомобильная авария. Я вспомнил ее.
   – Какие чувства вы испытываете в этой связи?
   – А вы как думаете? – в голосе Денисона слышалось с трудом сдерживаемое напряжение. – Гнев, печаль, но это было больше трех лет назад, а человек не может гневаться вечно. Мне всегда не хватало Бет – она была прекрасной женщиной.
   – Гнев и печаль, – повторил Хардинг. – Все в порядке, это вполне естественно.
   Он снова изумился великой тайне человеческого сознания. Денисон преодолел свое прежнее чувство вины, иррациональная составляющая его жизни исчезла без следа. Хардинг представил себе, какой резонанс в научных кругах могла бы вызвать статья о Денисоне – "Фактор множественной психофизической травмы в подавлении иррационального чувства вины". Он сомневался, что такая статья была бы воспринята в качестве серьезного исследования.
   – Не выходите в отставку, доктор, – попросил Денисон. – Я хотел бы проконсультироваться с вами.
   – Что-нибудь не так?
   – Да, но не со мной. Я беспокоюсь за Лин. Взгляните на нее.
   Он кивнул в сторону Лии: девушка лежала на койке, заложив руки за голову и глядя в потолок.
   – Мне с трудом удается вытянуть из нее хотя бы слово. Она избегает меня – куда бы я ни пошел, она сразу же отходит в сторону. Это уже начинает бросаться в глаза.
   Хардинг вытащил из кармана пачку сигарет и изучил ее содержимое.
   – Придется ограничить свой рацион, – проворчал он. – Знаете, я тоже много думал о Лин. Она немного не в себе, но в этом нет ничего удивительного – у нее есть своя проблема.
   – Любопытно, какая же? Само собой, кроме тех, которые стоят перед всеми нами.
   – Сугубо личная, – Хардинг закурил сигарету. – Она говорила со мной на эту тему – разумеется, гипотетически и в завуалированной форме. Но ей так или иначе придется решить эту проблему, – он побарабанил пальцами по столу. – Что вы думаете о Лин?
   – Она замечательная девушка. Немного взбалмошная, но это уже издержки воспитания. Мне кажется, большинство ее трудностей связано с ее отцом.
   – Да, в некотором смысле, – согласился Хардинг. – Скажите-ка, а какая у вас с женой была разница в возрасте?
   – Десять лет, – Денисон нахмурился. – А в чем дело?
   – Ничего особенного, – отмахнулся Хардинг. – Теперь все значительно упрощается... я имею в виду тот факт, что ваша жена была значительно моложе вас. Вы носили бороду, не так ли?
   – Да, – ответил Денисон. – Куда это, черт побери, вы клоните?
   – На вашем месте я бы снова отрастил бороду, – посоветовал Хардинг. – Ваше лицо постоянно смущает Лин. Будет значительно лучше, если вы спрячете его за густыми зарослями.
   У Денисона отвисла челюсть.
   – Вы хотите сказать... Диана что-то говорила... она не может... это невоз...
   – Вы просто болван! – свистящим шепотом оборвал его Хардинг. – Она влюбилась в Денисона, но видит перед собой лицо Мейрика, лицо ее отца. Этого достаточно, чтобы травмировать любую девушку, так сделайте же хоть что-нибудь! – он отодвинул стул и встал. – Советую поговорить с ней, но поспокойнее.
   Он пошел в другой конец комнаты и вступил в разговор с Дианой и Маккриди. Денисон остался сидеть за столом, глядя на Лин.

* * *

   Маккриди расписал график дежурств.
   – Откровенно говоря, я не думаю, что случится что-нибудь неожиданное, – сказал он. – Но если все-таки случится, то мы должны узнать об этом своевременно. Те, кто не дежурит, могут заниматься любыми делами. Мой совет – хорошенько выспаться.
   Он лег на койку и последовал собственному совету.
   Хардинг исчез на складе, Денисон вернулся к карте Сомпио. Время от времени до него доносились шорохи и глухое постукивание: Хардинг передвигал ящики. Диана сидела на страже возле окна и о чем-то приглушенно спорила с Лин.
   Хардинг появился через два часа, растрепанный и возбужденный. Он держал в руке цилиндрический предмет, который Денисон сначала принял за банку с краской.
   – Я нашел его! – объявил он.
   – Что?
   Хардинг поставил банку на стол.
   – Порох, – он отвинтил, крышку. – Посмотрите.
   Денисон посмотрел на черный зернистый порошок.
   – Ну и что?
   – А то, что теперь мы можем стрелять из ружья. Дробь я тоже нашел.
   Маккриди быстро открыл глаза и сел на койке.
   – Какое ружье?
   – Лодочное ружье, о котором я вам говорил. Тогда вы вроде бы не проявили большого интереса.
   – Тогда у нас были пистолеты, – возразил Маккриди. – Что это за штука? Охотничье ружье?
   – Можно сказать и так, – ответил Хардинг. Денисон улыбнулся.
   – Я хочу взглянуть на него, – Маккриди спустил ноги с койки. – Где оно?
   – Сейчас покажу.
   Хардинг и Маккриди вышли из комнаты. Денисон сложил карту, подошел к окну, посмотрел на неизменный унылый пейзаж и вздохнул.
   – В чем дело? – спросила Диана. – Устали?
   – Думаю, не ушли ли уже наши друзья.
   – Единственный способ выяснить это – высунуть голову наружу.
   – Знаю, – отозвался Денисон. – В конце концов, кто-то из нас должен будет это сделать. Думаю, мне пора рискнуть. С тех пор как выходил Маккриди, прошло уже три часа.
   – Нет! – непроизвольно выкрикнула Лин. – Нет, – тихо повторила она. – Оставь это профессионалам.
   – То есть мне? – Диана улыбнулась. – С удовольствием.
   – Давайте не будем спорить, – примирительно сказал Денисон. – Все мы находимся в одинаковом положении. Кроме того, это отличное лекарство от скуки. Следите за камышами, Диана.
   – Хорошо.
   Денисон направился к выходу. Лин молча смотрела на него. Он медленно открыл дверь, выждал полную минуту и вышел из хижины, подняв руки над головой. Прошла еще минута, но ничего не произошло. Денисон сделал еще шаг вперед. Диана вскрикнула, и в тот же момент он заметил движение в камышах на краю болота. Эхо выстрела смешалось с лязгом гальки, брызнувшей в разные стороны в шести футах от Денисона, – пуля с пронзительным "спа-анг!" срикошетировала над его головой.
   Помахав поднятыми руками, Денисон вернулся в хижину. На пороге он чуть не столкнулся с Маккриди, который со всех ног бежал навстречу.
   – Что случилось?
   – Измерили температуру, только и всего, – ответил Денисон. – Кому-то нужно этим заниматься.
   – Не делайте этого в мое отсутствие, – Маккриди подошел к окну. – Значит, они все еще здесь.
   Денисон успокаивающе улыбнулся Лин.
   – Не о чем беспокоиться. Они держат выводок в курятнике.
   Девушка молча отвернулась. Денисон взглянул на Маккриди.
   – Каково ваше мнение о ружье Хардинга?
   – Он не успел составить определенного мнения, – сказал Хардинг.
   – Господи! – произнес Маккриди. – Да это же не ружье, а настоящий образчик легкой артиллерии! Даже если вы сумеете поднять его и прицелиться, а это совершенно невозможно, то выстрелить вы уже не сумеете – отдача сломает вам плечо. Совершенно бесполезная штука.
   – Оно и не предназначено для того, чтобы им размахивали туда-сюда, – объяснил Хардинг. – Оно предназначено специально для стрельбы с плоскодонки. Можете рассматривать его как 16-миллиметровую автоматическую пушку, установленную на сторожевом катере. Вы не можете пользоваться ею на суше из-за сложностей с отдачей, но на судне вы можете разместить их хоть полдюжины – отдача поглощается водой.
   – Вот и я о том же, – согласился Маккриди. – Для нас оно так же бесполезно, как 16-миллиметровая пушка. Порох – другое дело: вероятно, мы сможем найти ему применение.
   – Сделаем гранаты? – сухо спросил Денисон. – Чего вы хотите, начать войну?
   – Нам нужно как-то выбраться отсюда.
   – Мы ждем, когда чехи выпустят нас, – сказал Денисон. – И при этом никто не пострадает. Они клюнули на вашу фальшивую карту, к чему же теперь торопиться? – в его голосе звучал сарказм. – Любая драка, в которую вы теперь ввяжетесь, будет дракой ради драки, а это чистый идиотизм.
   – Вы, как всегда, правы, – со сдержанным раздражением сказал Маккриди. – Сейчас ваша смена, Хардинг: вас сменит Денисон, потом я.
   – Не возражаете, если я займусь ружьем во время дежурства? – спросил Хардинг. – Это личный интерес. Видите ли, я действительно страстный охотник, – извиняющимся тоном добавил он.
   – Хорошо, но постарайтесь обойтись без случайных выстрелов, – буркнул Маккриди. – Мое сердце этого не выдержит. И никому не выходить из хижины без моего разрешения.
   Денисон потянулся.
   – Пожалуй, пора немного вздремнуть. Разбудите меня, когда подойдет моя смена.
   Он лег на койку и некоторое время наблюдал за Хардингом. Хардинг разрезал старые газеты и делал из них бумажные пакетики.
   Через несколько минут Денисон закрыл глаза и погрузился в сон.
   Он проснулся оттого, что Хардинг тряс его за плечо.
   – Вставайте Жиль, ваша смена.
   Денисон зевнул.
   – Ничего не случилось?
   – Я по крайней мере ничего не заметил.
   Денисон встал с койки и подошел к окну.
   – Я закончил с ружьем, – сказал Хардинг. – Даже сделал несколько патронов. Хоть бы один испытательный выстрел... – в его голосе звучала печаль.
   Денисон огляделся. Все спали. Было около полуночи.
   – Отдохните, – посоветовал он Хардингу. – Если придется уходить отсюда, то нам предстоит трудный переход.
   Хардинг растянулся на койке, и Денисон выглянул в окно. Солнце, висевшее над самым горизонтом за бесконечными болотами, било ему прямо в глаза. Солнечный диск слегка дрожал, словно над болотами поднимались какие-то испарения. "Вероятно, дальний лесной пожар", – подумал Денисон и вернулся к столу, на котором были разложены плоды усилий Хардинга.
   Хардинг сделал шесть патронов – бумажных трубочек грубо цилиндрической формы, перевязанных у верхушки простой ниткой. Подняв один патрон, Денисон нащупал сквозь бумагу заряд мелкой дроби. Он подбросил патрон на ладони и пришел к выводу, что вес заряда составляет около двух фунтов. Жаль, что Хардинг не сможет исполнить свое желание: стрелять из этого ружья в самом деле невозможно.
   Денисон наклонился и поднял ружье, напружинив спину и слегка покачиваясь под его тяжестью. Он попытался приладить приклад к плечу. Ствол качнулся и описал в воздухе немыслимую дугу. Прицелиться было никак нельзя, а отдача от двухфунтового заряда попросту раздавит человека, нажавшего на спусковой крючок. Покачав головой, Денисон положил ружье на пол.
   Через час вид из окна претерпел существенные изменения. Солнце скрылось, сменившись мягким рассеянным светом, а дымка, повисшая над болотом, сгустилась в легкий туман. Денисон еще мог разглядеть сарай, где стояла лодка, и тростники на краю болота, но дальше все тонуло в жемчужно-сером тумане.
   Он разбудил Маккриди.
   – Идите сюда и посмотрите в окно.
   Маккриди с задумчивым видом уставился на стену тумана.
   – Он быстро сгущается, – заметил Денисон, – если так пойдет и дальше, то через час видимость упадет до десяти ярдов.
   – Думаете, стоит рискнуть?
   – Думаю, нам следует быть наготове, – осторожно ответил Денисон. – И еще: до того, как туман сгустится окончательно, нам нужно выйти и проверить, на месте ли наши друзья.
   – То есть мне нужно выйти и проверить, – с кислой миной сказал Маккриди.
   Денисон усмехнулся:
   – Сейчас ваша очередь. Впрочем, вы можете послать Хардинга или Диану.
   – Я выйду, но сначала давайте разбудим остальных.
   Через десять минут они убедились в том, что охрана по-прежнему находится на месте. Маккриди захлопнул дверь.
   – Я не слишком нравлюсь этому ублюдку. Пуля просвистела у самой щеки.
   – Я видел его, – сказал Денисон. – Стрелял со скирдов, не больше. Он мог убить вас, но не стал этого делать.
   – Туман сгущается, – заметила Диана.
   – Собираем вещи, – решил Маккриди.
   Все, кроме Денисона, глядевшего в окно, начали паковать рюкзаки. Через пятнадцать минут Маккриди подошел к нему.
   – Вы не собираетесь уходить?
   – Видимость упала до пятидесяти ярдов, – сказал Денисон. – Любопытно, что произойдет, если кто-нибудь выйдет из хижины сейчас.
   – Если тот парень все еще сидит в тростниках, то он нас не заметит.
   – С чего вы решили, что он остался на месте? Если у него есть хоть капля разума, то он подошел поближе, как и остальные.
   – Остальные?
   – По логике их должно быть четверо: по одному наблюдателю и сменщику сзади и спереди.
   – Не уверен, – проворчал Маккриди. – Это лишь теория.
   – Попробуйте высунуться из заднего окна, – сухо предложил Денисон. – Но кое в чем вы правы: здесь есть неувязка. Шмидт мог оставить двух охранников прямо здесь, в хижине, и таким образом сэкономить двух человек.
   Маккриди покачал головой.
   – Нет, Шмидт – ученая птица. Когда у вас есть винтовки, убивающие с расстояния в четверть мили, то вы не станете сидеть в трех ярдах от охраняемых. На близком расстоянии внимание охранника можно отвлечь разговором, его можно обмануть ложным движением. Мы не можем разговаривать с этими прохвостами, а они разговаривают с нами на языке пуль.
   Он постучал по оконному стеклу.
   – Но Шмидт не предусмотрел этого тумана. Когда видимость упадет до десяти ярдов, думаю, нам стоит рискнуть.
   – Тогда рискуйте в одиночку, – холодно сказал Денисон. – Если вы думаете, что я согласен бродить в тумане, когда поблизости находятся четыре снайпера с автоматическими винтовками, то вы просто сумасшедший. Может быть, они и не хотят убить нас намеренно, но убьют наверняка, стреляя наугад. Я не пойду, Лин тоже останется здесь. И Хардинг – если мое слово хоть чего-нибудь стоит.
   – Такой шанс, и вы не хотите им воспользоваться, – с отвращением пробормотал Маккриди.
   – Мы не на скачках, и рисковать бессмысленно. Скажите-ка: допустим, вы выбрались из хижины. Куда вы направитесь?
   – Назад, в Вуотсо, – ответил Маккриди. – Мы не промахнемся, если пойдем вдоль края болота.
   – Не промахнетесь, – согласился Денисон. – И чехи тоже не промахнутся. Вы собираетесь сделать самое очевидное. Подойдите сюда.
   Он подошел к столу и расстелил карту, используя патроны Хардинга в качестве грузов на уголках.
   – Я вообще не рекомендую уходить из хижины – сейчас, по крайней мере, но в случае необходимости мы должны выбрать этот путь.
   Маккриди взглянул туда, куда указал Денисон.
   – Через болото? Да вы спятили?
   – Отчего же? Это неожиданное направление. Им и в голову не придет, что мы можем пересечь болото.
   – Вы определенно спятили, – убежденно повторил Маккриди. – Когда мы спускались с предгорий, я внимательно рассмотрел это болото. Совершенно невозможно определить, где кончается вода и где начинается суша, а там, где есть вода, вы не знаете глубину. При видимости не больше десяти ярдов вам предоставляется стопроцентный шанс утонуть.
   – Нет, если мы возьмем лодку, – возразил Денисон. – Две женщины и один мужчина сидят в лодке, двое мужчин идут сбоку и толкают ее. На глубоких участках они цепляются за борта и плывут, а те, что сидят в лодке, начинают грести, – он постучал по карте. – Ширина болота две мили – даже в непроглядной темноте его можно пересечь за четыре часа. Достигнув берега, мы двинемся на восток и попадем на главную дорогу, ведущую от Рованиеми к северу, – он склонился над картой. – Мы выйдем на пес где-то между Вуотсо и Танкапиртти. В общей сложности переход займет от семи до восьми часов.
   – Черт меня побери! – произнес Маккриди. – Вы действительно все это продумали?
   – Только на крайний случай, – Денисон выпрямился. – На мой взгляд, время еще не пришло. Здесь намного безопаснее, чем снаружи. Если бы выбраться отсюда стало для нас вопросом жизни и смерти, то я бы предложил этот путь, но только не сейчас.
   – Вы самый невозмутимый и логичный сукин сын, с которым мне приходилось встречаться, – возмущенно сказал Маккриди. – Хотел бы я знать, что может вывести вас из себя. Неужели вы даже не чувствуете раздражения из-за того, что чехи одурачили нас?
   – Скорее я доволен, что все мы еще живы, – с улыбкой ответил Денисон. – Кстати, раз уж вы сторонник демократических методов, то я и в этот раз готов поставить вопрос на голосование.
   – Чушь! Вы поступаете правильно или неправильно, и голосованием тут ничего не изменишь. Мне кажется, вы правы, но я не...
   Его слова прервал одиночный выстрел, секунду спустя сменившийся короткой очередью из автоматической винтовки. Маккриди и Денисон молча переглянулись. Снова треснул выстрел, более слабый, чем винтовочный, и окно хижины разлетелось вдребезги.
   – Ложись! – заорал Маккриди, падая на пол.
   Он вытянулся ничком на полу хижины, затем медленно повернулся на бок и посмотрел на Денисона.
   – Кажется, время все-таки пришло.

Глава 36

   Снова наступила тишина.
   – Последний выстрел вроде бы был сделан из пистолета, – сказал Маккриди, все еще лежавший на полу. – Надеюсь, что из пистолета.
   – Почему, ради всего святого?
   – Молитесь, чтобы они не начали палить по хижине из своих чертовых автоматических винтовок, – мрачно произнес Маккриди. – У этих натовских штучек страшная убойная сила. В Северной Ирландии их пули пробивали дома насквозь: входили в одну стену и выходили через другую.
   Денисон повернул голову.
   – С тобой все в порядке, Лин?
   – Да... думаю, да, – дрожащим голосом ответила та.
   – А со мной не в порядке, – сказал Хардинг. – Кажется, меня зацепило. Рука совсем онемела.
   Диана, пригнувшись, пересекла хижину и опустилась рядом с Хардингом.
   – У вас все лицо в крови.
   – Это осколки стекла. Не обращайте внимания на лицо – меня беспокоит рука. Вы можете взглянуть на нее?
   – О Боже! – яростно прошипел Маккриди. – Одна-единственная паршивая пуля, и он оказался у нее на пути. Что скажете, Денисон? Вы все еще считаете, что время не пришло?
   – Я больше ничего не слышу, – Денисон подполз к окну и осторожно приподнялся. – Туман заметно сгустился. Ни черта не видно.
   – Отойдите от окна, – приказал Маккриди.
   Денисон пригнул голову и присел на корточки.
   – Как там Хардинг? – спросил он.
   – Кость перебита, – отозвался Хардинг. – Кто-нибудь, принесите мою черную коробку. Она в рюкзаке, сверху.
   – Я принесу, – сказала Лин.
   Маккриди подполз к Хардингу и осмотрел его руку. Диана разорвала рукав рубашки, обнажив маленькое кровоточащее отверстие. Рука Хардинга приобрела необычную форму: казалось, в ней появился новый сустав.
   – Пистолетная пуля, – проворчал Маккриди. – Если бы в вас попали с такого расстояния из автоматической винтовки, то вы бы остались без руки.
   Снова послышались звуки очередей – на этот раз с большего расстояния. Звук напоминал тарахтение швейной машинки и время от времени перекрывался одиночными выстрелами. Все прекратилось так же быстро, как и началось.
   – Похоже на сражение, – заметил Маккриди. – Каково ваше мнение, Денисон?
   – Думаю, нам пора уходить. Одну пулю мы уже получили, значит, можем получить и больше. Мы с вами пойдем к лодке. Диана и Лин займутся Хардингом, пока мы не убедимся, что снаружи все тихо. Рюкзаки оставим здесь, пойдем налегке. Возьмите компас, если он у вас есть.
   – Лежит в кармане, – Маккриди взглянул на Хардинга, наполнившего шприц и всадившего иглу себе в предплечье. – Как вы себя чувствуете, доктор?
   – Боль на время затихнет, – Хардинг вытащил иглу. – Теперь нужно перебинтовать руку.
   – Я наложу шину, – сказала Диана.
   – Вот и хорошо. Сломанная рука – не сломанная нога. Я могу ходить и буду готов к выходу через пять минут. Вы говорили, что мы поплывем на плоскодонке?
   – Это идея Денисона.
   – Тогда почему бы нам не взять с собой ружье?
   – Тащить с собой это... – Маккриди замолчал и взглянул на Денисона. – Ваше мнение?
   Денисон подумал о двух фунтах дроби.
   – По крайней мере им можно кого-нибудь хорошенько напугать.
   – Бинтуйте крепче, – сказал Хардинг, обращаясь к Лин. – А потом принесите мне со стола патроны, – он поднял голову. – Если вы собираетесь идти на разведку, то я успею зарядить ружье.
   – Хорошо, – отозвался Маккриди. – Пошли.
   Теперь, когда появилась возможность что-то сделать, оцепенение сразу же слетело с него.
   – Выходим ползком. Голову не поднимать.
   Он открыл дверь, и в хижину потянулись клубы тумана. Видимость снаружи не превышала десяти-пятнадцати ярдов, меняясь в зависимости от плотности молочно-белых испарений, наплывавших со стороны болота. Маккриди по-пластунски выполз из хижины и остановился, поджидая Денисона.
   – Разделимся, но будем держаться в пределах видимости, – прошептал он, приблизив губы к уху Денисона. – Максимальное расстояние – десять ярдов. Двигаемся перебежками.
   Денисон кивнул. Маккриди, пригнувшись, устремился вперед, затем бросился на землю и махнул рукой. Денисон повернул в сторону и, оказавшись на одной линии с Маккриди, быстро опустился на землю. Маккриди снова побежал вперед – Денисон последовал за ним. Через несколько коротких перебежек его вытянутая рука погрузилась в холодную воду: они достигли края болота.
   Денисон лежал на животе, поворачивая голову из стороны в сторону, и пытался проникнуть взглядом сквозь жемчужно-серую стену тумана. Подняв голову, он увидел высохшие стебли тростника. Болото было безмолвно, лишь изредка тишину нарушал шелест тростника или отдаленный крик птицы.
   Маккриди подполз к Денисону.
   – Где лодка?
   – Слева от нас, в ста ярдах.
   Они снова разделились и медленно двинулись к сараю. Маккриди как более опытный шел впереди. Когда наконец проступили очертания ветхого строения, Маккриди остановился и подождал Денисона.
   – Не исключено, что там кто-нибудь есть, – прошептал он. – Я зайду с другой стороны. Ждите здесь ровно четыре минуты, а затем подходите со стороны болота.
   Он откатился в сторону и исчез из виду.
   Денисон лежал в сырой траве, наблюдая за секундной стрелкой. Четыре минуты тянулись мучительно долго. Через две минуты снова послышались выстрелы. Казалось, стреляли совсем недалеко, хотя Денисон не мог с уверенностью утверждать это. Несмотря на прохладу и пронизывающую сырость, он почувствовал, как по его спине стекает струйка пота.