– Иногда – да, иногда – нет, – Кааринен немного наклонился вперед. – Иногда мы проводили собственные исследования, а Ханну помогал нам советами. Вы сами ученый, доктор Мейрик, и знаете, как работает научная лаборатория.
   Денисон кивнул.
   – Каково было главное направление исследований?
   Кааринен развел руками.
   – Что же еще, кроме атомной энергии? Мы все занимались этой проблемой. То были дни великих первопроходцев – все казалось необычайно интересным и волнующим, – он помолчал и сухо добавил: – Последствия этого оказались гораздо более волнующими, чем мы могли себе представить, но к тому времени в Финляндии уже никто не думал о ядерной энергии.
   Он сцепил руки на животе.
   – Я хорошо помню, как Ханну показывал мне статью Мейтнера и Фриша, в которой они интерпретировали эксперименты Гана. Там было хорошо показано, что цепная реакция экспериментально достижима, а следовательно, высвобождение ядерной энергии не за горами. Вы не можете представить себе, до какой степени мы были взволнованы – вся текущая работа была отложена, чтобы сконцентрироваться на новой проблеме, – он неуклюже пожал плечами. – Но то был 1939 год – начало Зимней Войны. На такую роскошь, как исследование атома, времени уже не оставалось, – в его голосе прозвучал сарказм.
   – Над чем работал мой отец перед Зимней Войной?
   – Ага, вот и кофе, – сказал Кааринен. Он принял у девушки поднос с кофе и предложил Лин маленькие бисквиты. – А вы чем занимаетесь, моя юная леди? Вы тоже ученый, как ваши отец и дед?
   – Боюсь, что нет, – вежливо ответила Лин. – Я учительница.
   – Учителя тоже нужны, – заметил Кааринен. – О чем вы меня спросили, доктор?
   – Я интересовался, над чем работал мой отец перед тем, как переключился на проблему ядерной энергии.
   – Ах да, – профессор неопределенно взмахнул рукой. – Как вы понимаете, это было очень давно. С тех пор произошло столько всего, что трудно вспомнить... – он взял бисквит и поднес его ко рту. – Вспомнил: он работал над некоторыми аспектами рентгеновского излучения.
   – Вы принимали участие в этой работе?
   – Нет. Ему помогала Лииза... или Олави?
   – Выходит, вы не знаете, в чем заключалась суть его исследования?
   – Нет, – широкое лицо Кааринена неожиданно расплылось в улыбке. – Но, зная вашего отца, я могу сказать, что эта разработка не имела практического применения. Он очень гордился своим статусом чистого исследователя. Мы все были похожи на него – гордились своей оторванностью от мирских дел, – Кааринен печально склонил голову. – К сожалению, теперь мы стали другими.
   Последующие полтора часа профессор делился своими воспоминаниями, не замечая безнадежных попыток Денисона вернуть разговор в прежнее русло. Выдержав достаточное для соблюдения приличий время, Денисон извинился, и они с Лин расстались с Каариненом, заверив его в необходимости новых профессиональных контактов и выслушав его аналогичные заверения.
   Они вышли на площадь Сената и пешком направились к отелю по Плексантеринкату, хельсинкскому эквиваленту Бонд-Стрит. Лин была задумчива и молчалива.
   – Пенни за твои мысли, – шутливо сказал Денисон.
   – Ничего особенного, – ответила она. – Знаешь, в какой-то момент мне показалось, что ты допрашиваешь профессора Кааринена.
   "Бог ты мой, – подумал Денисон, – ты слишком сообразительна, дочурка".
   – Я хотел побольше узнать о своем отце, – вслух сказал он. – О его работе, и так далее.
   – Но при этом сам ты был не слишком откровенен, – язвительно заметила Лин. – Каждый раз, когда он задавал тебе вопрос, ты так или иначе уклонялся от ответа.
   – Я не мог поступить по-другому. Большая часть моих исследований связана с обороной. В чужой стране я должен держать язык за зубами.
   – Разумеется, – бесцветным голосом сказала она.
   Они остановились перед витриной ювелирного магазина.
   – Что ты думаешь об этой вещице? – спросил Денисон.
   Девушка затаила дыхание.
   – О, какая красота!
   Это было ожерелье из кусочков грубо обработанного золота – сложной, но вместе с тем естественной формы. Ощутив прилив безрассудства, Денисон взял ее за руку.
   – Пошли, – сказал он. – Зайдем туда.
   Ожерелье обошлось ему в 215 фунтов из денег Мейрика, снятых с кредитной карточки. Денисон считал, что Мейрик должен уделять больше внимания своей дочери; кроме того, ему хотелось отвлечь ее от опасных размышлений.
   – Мой подарок ко дню твоего рождения, – сказал он. Лин замерла от восхищения.
   – Ох, спасибо, па... Гарри! – она импульсивно поцеловала его. – Но мне не с чем его носить.
   – Тогда купи себе новое платье, ладно? Ну, пора возвращаться в отель.
   – Да, пора, – она взяла его за руку. – У меня тоже есть маленький сюрприз для тебя.
   – Вот как? Какой же?
   – Я подумала, что раз уж ты вернулся в Финляндию, то тебе следует снова сходить в сауну.
   Денисон рассмеялся.
   – Я ни разу в жизни не был в сауне, – добродушно сказал он.
   Лин остановилась как вкопанная.
   – Не может быть! Даже тогда, когда ты был мальчиком?
   – Ах, верно! – Денисон мысленно проклял себя за оплошность. Кэри дал ему книги о Финляндии; язык языком, но есть вещи, которые должен считать родными каждый финн, экспатриант он или нет. Сауна, несомненно, была из таких вещей.
   – Я смотрю на годы, проведенные в Финляндии, как на чью-то другую жизнь. – Не вполне удачно, но сойдет, оценил он собственную реплику.
   – Значит, для тебя наступило время снова познакомиться с сауной, – твердо сказала она. – В Лондоне я часто хожу в сауну – это восхитительно. Я зарезервировала для нас обоих места в сауне отеля на шесть часов.
   – Великолепно! – тоскливо отозвался Денисон.

Глава 15

   В отеле Денисон заперся у себя в номере и уселся за телефон.
   – Итак, дело сводится к следующему: Меррикен действительно работал над рентгеновскими лучами, но никто не может вспомнить, в чем заключалась его работа, – сказал Кэри, выслушав его рапорт. – Тех, кто мог бы вспомнить, уже нет в живых. Звучит обнадеживающе.
   – Да.
   – Вы чем-то недовольны? – поинтересовался Кэри.
   – Дело не в этом. Меня беспокоит другое.
   – Выкладывайте.
   – Лин пригласила меня в сауну сегодня вечером.
   – Ну и?..
   – Она сказала, что зарезервировала места для нас обоих.
   – И что с того? – наступила пауза, а затем Кэри рассмеялся. – Мой мальчик, либо у вас сложилось неверное впечатление, либо вы испорчены по натуре. Здесь не Гамбург и не притоны Сохо. Вы находитесь в Хельсинки, а финны – добропорядочный народ. Думаю, скоро вы обнаружите, что существуют отдельные сауны для леди и для джентльменов.
   – Ох, – устало сказал Денисон, – слишком многого я еще не знаю.
   – Вы прочитали книжки, которые я вам дал?
   – Как-то руки до них не дошли.
   – В любом случае нет ничего плохого в том, что отец сопровождает свою дочь в сауну, – ехидно заметил Кэри. – Это можно делать в собственном доме, однако не в международном отеле. Обязательно прочтите про сауну. Мейрик не мог забыть о ней – это у финнов в крови.
   – Хорошо.
   – Желаю приятно провести время, – Кэри повесил трубку.
   Денисон порылся в своем дорожном чемоданчике и извлек небольшую брошюру о финской сауне. Изучая ее, он с облегчением отметил, что сауна не слишком отличается от турецкой бани.
   Он перелистал страницы обратно и начал читать вступление. На шестерых финнов в стране приходилась одна сауна – вероятно, лучшее соотношение, чем с ванными комнатами в Британии. Чистоплотный народ эти финны – mens sana in corpore sfuna. Камни накалялись березовым углем, в современную эпоху допускаются также электронагревательные элементы. Влажность поддерживалась с помощью loyly – опрокидывания ковшика с водой на раскаленные камни. Авторам брошюры удалось придать обычной человеческой деятельности облик некоего мистического ритуала. Денисон пришел к выводу, что сауна для финнов означает то же самое, что чайная церемония для японцев.
   Лин позвонила ему без четверти шесть.
   – Ты готов?
   – Да, конечно.
   – После сауны я буду ждать тебя в плавательном бассейне. У тебя есть плавки?
   Денисон мысленно посмотрел список своей одежды.
   – Да.
   – Буду в бассейне в полседьмого, – она повесила трубку.
   Поднявшись на верхний этаж отеля, Денисон нашел мужское отделение сауны и вошел в раздевалку. Ему пришлось немного подождать, пока уходившие собирали свои вещи. Раздевшись, он постоял под душем, затем взял из стопки большое полотенце и вошел в сауну.
   Было очень жарко.
   Краешком глаза Денисон увидел мужчину, разложившего свое полотенце на гладкой деревянной скамье, и последовал его примеру. Дерево под ступнями было почти невыносимо горячим; он сразу же вспотел. Один человек вышел из сауны, другой окатил водой из ведра пол перед скамьей Денисона. Клубы пара взметнулись вверх, и стало прохладнее.
   Повернувшись, Денисон посмотрел на термометр, висевший на стене над его головой: он показывал 115 градусов. "Неплохо, – подумал он, – это вполне можно выдержать". Он снова взглянул на термометр и с ужасом осознал, что шкала отградуирована по Цельсию. Боже милосердный! Ведь вода закипает при 100 градусах!
   Смахнув пот со лба, Денисон увидел, что в сауне осталось двое – он сам и широкоплечий мужчина с могучей грудью, заросшей волосами. Мужчина наполнил небольшой деревянный ковшик водой из ведра и вопросительно посмотрел на Денисона.
   – Loylia.
   – Kiitos, – ответил Денисон, почти исчерпав свой словарный запас.
   Мужчина опрокинул ковшик на пирамиду раскаленных камней в углу сауны. Волна жара нахлынула на Денисона как физически ощутимый удар, и он судорожно вздохнул. Мужчина обратился к нему по-фински. Денисон покачал головой.
   – Извините, не понимаю.
   – О, первый раз в Финляндии?
   – Да, – ответил Денисон. – С тех пор, как был мальчиком.
   Мужчина кивнул. Его волосатый торс лоснился от пота.
   – В сауне тоже первый раз?
   Пот застилал Денисову глаза.
   – Первый раз за много лет.
   Похлопав Денисона по плечу, человек встал и снова наполнил ковшик водой из ведра. Денисон стиснул зубы. "Я вынесу все, что может вынести этот проклятый финн", – подумал он.
   Небрежным движением мужчина снова опрокинул ковшик на горячие камни и быстро вышел из сауны, захлопнув за собой дверь. На Денисона снова нахлынула волна жара – на этот раз более сильная. Он зашипел от боли и сплюнул на пол. Сукин сын – так измываться над новичком!
   Он почувствовал, что у него кружится голова, и попробовал встать, но ноги не слушались его. Скатившись со скамейки, он пополз к двери. Горячее дерево обжигало руки и колени. Перед тем как над ним сомкнулась тьма, Денисон успел увидеть собственную руку, из последних сил тянущуюся к ручке двери.
   Он не слышал, как открылась дверь, и ничего не почувствовал, когда его подняли и вынесли из сауны.

Глава 16

   Денисон очнулся в темноте.
   Долгое время он лежал без движения; тупая боль в голове заглушала мысли. Когда сознание немного прояснилось, Денисон пошевелился и понял, что лежит на кровати. Он снова пошевелился и услышал звяканье металла. Затем он осознал, что лежит обнаженным, и вспомнил про сауну.
   Сперва он решил, что упал в обморок от жары и его отнесли в номер. Эта гипотеза моментально разрушилась, стоило ему приподнять руку. Рывок потянул за собой другую руку – Денисон ощутил на запястьях холодок металла и понял, что на него надеты наручники.
   Несколько минут он лежал в тишине, потом приподнялся на локте и начал всматриваться в темноту. Опустив ноги на пол, он сел. Ноги были свободны, он мог ходить. Но куда идти? Денисон вытянул руки перед собой и принялся водить ими в пространстве. Вскоре он наткнулся па какой-то предмет. Предмет был плоским и имел прямоугольную форму – Денисон решил, что это туалетный столик. Обследование поверхности не дало результата – на столике ничего не лежало.
   Головная боль понемногу проходила, но Денисон чувствовал себя слабым, как котенок. Несколько секунд он сидел, собираясь с силами. Такая слабость вряд ли могла быть следствием жары в сауне: Денисон пришел к выводу, что если бы сауна оказывала подобное действие на всех, то она бы не пользовалась такой популярностью в Финляндии. Вдобавок он не имел представления о том, сколько времени пролежал без сознания. Кожа его была холодной, пот высох.
   Он встал, вытянув руки перед собой, и медленно пошел вперед. Не успев пройти и нескольких футов, он сильно ушиб большой палец на ноге о какой-то предмет и согнулся от боли.
   – Проклятье! – он отступил назад, снова уселся на кровать и начал массировать ушибленный палец.
   В дальнем углу комнаты послышался шорох, и Денисон увидел сероватую дорожку, появившуюся в темноте и тут же исчезнувшую. Внезапно в него уперся ослепительный луч света. Он моргнул и отвел глаза.
   – Итак, доктор Мейрик наконец проснулся? – произнес по-английски с акцентом мужской голос.
   Денисон закрыл глаза руками.
   – Не двигайтесь, Мейрик, – резко сказал человек. – Оставайтесь на кровати. Вам известно, что это такое?
   Говоривший немного опустил фонарик. Денисон увидел смутные очертания его фигуры и отблеск металла в вытянутой руке.
   – Ну? – в голосе звучало нетерпение. – Что это такое, Мейрик?
   – Пистолет, – хрипло ответил Денисон. – Я хочу знать, какого черта все это означает.
   – Разумеется, – луч света обшаривал его тело. – Кажется, вы повредили бок, доктор Мейрик. Как это случилось?
   – Какие-то маньяки напали на меня в Норвегии. Похоже, в Финляндии у них есть друзья.
   – Бедный доктор Мейрик! – с издевкой протянул голос. – Сплошная полоса неприятностей. Вы обращались в полицию?
   – Разумеется, а чего вы еще ожидали? И в британское посольство тоже, – Денисон вспомнил наставления Кэри и раздраженно добавил:
   – Сборище некомпетентных болванов.
   – С кем вы виделись в посольстве?
   – Какой-то тип по фамилии Маккриди приехал в полицейский участок и отвез меня в посольство. Послушайте, с меня хватит. Я больше не отвечаю на вопросы.
   Ствол пистолета слегка приподнялся.
   – Без глупостей. Вы встречались с Кэри?
   – Нет.
   – Вы лжете.
   – Если вы заранее знаете ответ, то зачем спрашивать? Я не знаю никого по кличке Кэри.
   В темноте послышался вздох.
   – Мейрик, вам пора узнать, что ваша дочь находится у нас.
   Денисон напрягся.
   – Докажите это, – ровным голосом сказал он.
   – Нет ничего проще, – пистолет отодвинулся в сторону. – Современные магнитофоны очень компактны и удобны в обращении, не так ли?
   Раздался щелчок, тихое шипение, затем мужской голос сказал:
   "А теперь скажите, что ваш отец делает в Финляндии?"
   "Он в отпуске".
   Это был голос Лин. Денисон узнал его, несмотря на легкое искажение, значительно меньшее, чем при телефонном разговоре.
   "Он вам так сказал?"
   "Кто же еще?"
   "Однако сегодня днем он встречался с профессором Каариненом. Это больше похоже на деловую встречу, чем на развлечение".
   "Он хотел узнать что-то, связанное с его отцом – а моим дедом".
   "Что именно?"
   Наступила гнетущая тишина, затем мужской голос сказал:
   "Говорите, мисс Мейрик. Если вы ответите на мои вопросы, то ни с вами, ни с вашим отцом ничего не случится. Уверяю, мы отпустим вас, не причинив вам вреда".
   Щелкнула кнопка, голоса затихли.
   – Теперь убедились, доктор Мейрик? – донеслось из темноты. – И я не могу вам ручаться за точность последнего утверждения моего коллеги, – пистолет появился снова. – Вернемся к мистеру Кэри. Что он вам сказал?
   – Он устроил мне разнос за дорожное происшествие, – ответил Денисон.
   – Не порите чушь, – голос повысился. – Я хочу знать, что вы делаете в Финляндии. Отвечайте на вопросы быстро и честно. Вам пора всерьез подумать о здоровье вашей дочери, – пистолет дернулся. – Говорите!
   Денисон раньше никогда не осознавал так остро всех преимуществ одетого человека перед обнаженным. Отсутствие одежды лишало присутствия духа.
   – Хорошо, – сказал он. – Мы приехали для переговоров с финским правительством.
   – О чем?
   – Новый оборонный проект.
   – С кем из правительства?
   – Не совсем из правительства, – быстро сказал Денисон. – С человеком из армии, из армейской разведки.
   – Имя? – Денисон молчал, и ствол пистолета снова дернулся. – Имя, Мейрик!
   Денисон лихорадочно пытался придумать более или менее подходящую финскую фамилию.
   – Сааринен, – наконец выдавил он.
   – Это архитектор.
   – Не тот! Этот Сааринен – полковник, – сказал Денисон, надеясь, что в финской армии существует чин полковника. Он напряженно вслушивался, но по другую сторону от яркого света слышался лишь шорох одежды.
   – Что за проект?
   – Электронный шпионаж – оборудование для наблюдения за русскими радиостанциями, особенно на военных частотах.
   Наступила тишина.
   – Полагаю, вам известно, что такое наблюдение ведется уже много лет.
   – Но не тем способом, который я имею в виду, – возразил Денисон.
   – Хорошо: что вы имеете в виду? Не заставляйте меня выдавливать из вас ответы, иначе мы выдавим кое-что из вашей дочери.
   – Я изобрел автоматический декодер, – сказал Денисон. В его мозгу рухнул какой-то барьер, и его охватила волна неудержимого ужаса. Ощущая, как по груди стекает струйка пота, Денисон медленно загнал ужас туда, откуда он появился. Но нужные слова остались.
   – Это стохастический процесс, – продолжал он, не понимая, о чем говорит. – Дальнейшее развитие метода Монте-Карло. Передачи русских последовательно записываются и пропускаются через серию случайных трансформаций. Результат каждой трансформации сравнивается с образцами в памяти компьютера – если обнаружено сходство, то включается процесс ветвления ведущий к новому ряду трансформаций. При этом возникает большое количество тупиков, поэтому требуется очень мощный, быстродействующий компьютер.
   По лицу Денисона стекал пот.
   – В общих чертах все ясно, – Денисону показалось, что в голосе говорившего послышались благоговейные нотки. – Вы изобрели эту штуку?
   – Я спланировал рабочий цикл и помогал разрабатывать программное обеспечение, – угрюмо пояснил Денисон.
   – Я никак не могу понять одну вещь, которую я должен знать наверняка. Зачем вы передаете все это финнам?
   – Мы ничего не передаем, – сказал Денисон. – Они передают нам. Они разработали основу, но у них недостаточно средств, чтобы довести замысел до конца. Поэтому они поделились идеей с нами.
   – Кто? Профессор Кааринен?
   – Вот что, – сказал Денисон. – Дайте мне еще раз послушать запись.
   – Зачем?
   – Я не скажу больше ни слова, пока не услышу запись, – упрямо сказал Денисон.
   Пауза.
   – Хорошо. Сейчас я перемотаю ленту.
   Пистолет исчез; послышался щелчок.
   "А теперь скажите, что ваш отец делает в Финляндии?"
   "Он в отпуске".
   Денисон до предела напряг слух, сравнивая голос. Вытянув руки, он медленно развел их в стороны так, что цепочка наручников натянулась.
   "Он хотел узнать что-то, связанное с его отцом – моим дедом".
   "Что именно?" Пауза. "Говорите, мисс Мейрик. Если вы ответите на мои вопросы, то ни с вами, ни с вашим отцом ничего не..."
   Денисон прыгнул вперед. Перед этим он как следует уперся ногами в пол и теперь взлетел как отпущенная пружина, вложив в этот бросок всю свою силу. Его расставленные руки были вытянуты перед собой, словно он собирался схватить своего тюремщика за уши. Цепочка, соединявшая наручники, врезалась допрашивавшему в горло.
   Магнитофон и фонарик упали па пол; фонарик покатился, отбрасывая па стены комнаты гротескные тени, магнитофон зашипел. Денисон продолжал вдавливать цепочку в горло противника, одновременно вцепившись пальцами ему в лицо. В неверном колеблющемся свете снова блеснул металл: незнакомец вытащил из кармана пистолет. Денисон молниеносно протянул руку и сумел ухватиться за его запястья, когда пистолет начал подниматься.
   Сжимая левой рукой правое запястье незнакомца, он с силой рванулся вперед и вверх. Стальная цепочка снова врезалась его противнику в горло. Пистолет, оказавшийся в результате возле правого уха незнакомца, выстрелил с оглушительным грохотом, тот невольно отшатнулся и выронил оружие.
   Денисон наклонился за пистолетом и тут же выпрямился. Где-то рядом хлопнула дверь, магнитофон дребезжал и щелкал. Распахнув дверь, Денисон оказался в узком коридоре, в конце которого виднелась другая дверь. Когда он бежал по коридору, до него донеслись слова Дианы Хансен:
   "Лин, если ты будешь продолжать так себя вести, то всем будет только хуже".
   Денисон расслышал слова, но смысл их не дошел до его сознания. Распахнув вторую дверь, он выбежал в ярко освещенный коридор отеля. Вокруг никого не было. Он добежал до поворота к лифтовскому холлу и застыл перед изумленной парочкой в вечерних туалетах. Один из лифтов шел вниз.
   Денисон устремился к лестнице, слыша за спиной возмущенные крики, спустился на два лестничных пролета и произвел изрядную суматоху, ворвавшись в холл голым, в наручниках и с пистолетом, во весь голос вызывая полицию.

Глава 17

   – Невероятно! – сказал Кэри. Его голос прозвучал глухо и сдавленно, как будто он сам не верил своим словам.
   – Однако это случилось, – ответил Денисон.
   Маккриди поднял голову.
   – Похоже, на раскаленные камни была выплеснута не вода, а что-то другое, – заметил он.
   – Да, – сказал Кэри. – Некоторые финны, когда им приходит охота поэкспериментировать, используют для loylya "Конскенкорву".
   – Что это такое? – спросил Денисон.
   – Что-то вроде финской водки, – Кэри отложил потухшую трубку. – Какой-нибудь шустрый химик может со временем войти в моду, разработав нокаутирующую газообразную смесь вроде той, что свалила вас с ног, – он нахмурился и покачал головой. – Вы можете повторить то, что рассказывали этому парню про свой проклятый декодер?
   – Эти слова высечены у меня в памяти, – с горечью отозвался Денисон. – Я сказал: "Это стохастический процесс, дальнейшее развитие метода Монте-Карло. Передачи русских последовательно записываются и пропускаются через серию случайных трансформаций. Результат каждой трансформации сравнивается с образцами в памяти компьютера – если обнаруживается сходство, то включается процесс ветвления, ведущий к новому ряду трансформаций. При этом возникает большое количество тупиков, поэтому требуется очень мощный, быстродействующий компьютер".
   – Так оно и есть, – сухо заметил Кэри.
   – Я даже не знаю, что означает "стохастический", – безнадежно произнес Денисон.
   Кэри извлек из кармана кожаный чехольчик с металлической ложечкой и ершиком, и принялся прочищать трубку.
   – Зато я знаю, – сказал он. – Стохастический процесс имеет в себе элемент вероятности. Метод Монте-Карло впервые применялся для расчета скорости диффузии гексафторида урана через пористый барьер; есть и другие приложения.
   – Но я об этом ничего не знаю! – вскрикнул Денисон.
   – Как видно, знаете, – спокойно возразил Кэри. – Если вы думаете, что несли околесицу, то сильно ошибаетесь. Для математика или человека, имеющего дело с компьютерами, ваша тирада не лишена смысла. Вы правы и в другом: для решения такой задачи вам потребуется чертовски мощный компьютер. Даже в короткой передаче трансформации исчисляются миллионами. Я не думаю, что какой-либо из существующих компьютеров может на деле справиться с этим, если не разработать адекватный метод программирования.
   Денисон содрогнулся всем телом.
   – Разве я был математиком? – прошептал он. – Я работал с компьютерами?
   – Нет, – ответил Кэри. – О чем вы думали, когда произносили эту речь?
   – Ни о чем. Я импровизировал на ходу: не мог же я сказать ему правду!
   Маккриди подался вперед.
   – Что вы чувствовали, когда говорили с ним?
   – Я был напуган до смерти, – признался Денисон.
   – Вы его боялись?
   Денисон яростно затряс головой.
   – Я боялся не того человека, а себя. Того, что было во мне, – у него снова задрожали руки.
   Перехватив взгляд Маккриди, Кэри едва заметно покачал голвой: вопросы становились слишком опасными для Денисона.
   – Отвлечемся от этого и двинемся дальше, – сказал он. – Вы говорите, этот тип принимал вас за Мейрика.
   – Он не обсуждал этот вопрос.
   – Что заставило вас броситься на него? Отчаянно смелый поступок, учитывая то, что у него был пистолет.
   – Пистолет лежал у него в кармане, – ответил Денисон. – Он держал в руке магнитофон. Я внезапно понял, что запись смонтирована. Кусочек в конце, где он угрожал Лин, отличался от предыдущего – звук был глухой, никаких посторонних шумов. Все остальное – обычный разговор, который мог произойти где угодно. Следовательно, они не могли ничего сделать с Лин, и это предоставляло мне свободу действий.
   – Логично, – проворчал Кэри. – Вчера вечером, когда Лин сидела на террасе отеля, какой-то парень подсел к ее столику и попытался прощупать ее. Либо под пепельницей, либо у него в петлице был спрятан микрофон, и разговор записывался. Диана Хансен оказалась поблизости. Она сразу же поняла, что происходит, и испортила ему игру. Разумеется, в то время она не знала о микрофоне.
   Лицо Денисона просветлело.
   – Я слышал на пленке голос Дианы, – сказал он. – Кажется, она тоже угрожала Лин.