Страница:
– Нормально, нормально, – успокаивающе сказала мужчине Анжи, – ничего она не понимает, вы здорово играете. Держите от благодарных слушателей… – Она положила в футляр несколько купюр. – И удачи. Идем, Райса…
Анжела заговорила вновь, лишь когда они отошли подальше:
– Обидела парня. Конечно, он не эльф, но для человека не так уж и плохо играет. Рей, а тебе понравилось?
– Ничего, – осторожно сказал Рей, – хотя, конечно, не шедевр.
– Вам еще в метро – шедевры, – хохотнула Анжи. – Подрабатывают люди. Почему бы и нет? Студенты тоже часто играют. По крайней мере, честно – не сравнить с этими шарлатанами! – Она кивнула на очередного бомжа-попрошайку у стенки.
– А зачем ты дала ему деньги? – удивленно спросила Райса. – Он же не заработал!..
Она была возмущена и огорчена. Самое страшное слово в ее доме было «халтура». Мама Рино за «халтуру» не наказывала, но огорчалась так, что хотелось плакать. Когда Райса только-только осваивалась в новом доме, Рино как-то попросила ее переложить камушки вокруг клумбы. Райса, ошалевшая от обилия свободы, переложила – но кое-как. Где-то камушек вылез за линию, где-то – остался вообще нетронутым. Траву Райса не выполола. Когда Рино увидела эту «работу»… Камушки они потом перекладывали вдвоем. До самой темноты. После этого Райса больше не пробовала от чего-то увильнуть, что-то сделать не до конца или плохо. Но этот музыкант!.. Он же смычком по струнам водит только для вида!.. Он не работает, он ничего не делает – и получил за это деньги?.. А если бы он делал что-то важное и тоже работал бы… так?..
– Но ему ведь тоже жить нужно, а нам эти деньги все равно ничего не стоили, – пожала плечами Анжи. – Он же трудился, как-никак. Ладно… Сейчас опять в поезд, ребятки, и до Баррикадной… В зоопарк пойдем, как мы вам и обещали.
Почти весь оставшийся путь они молчали. В вагоне было слишком шумно и людно, Рей торчал, как останкинская телебашня, чтобы что-то услышать, ему приходилось наклоняться и всем мешать – и вскоре разговор затих сам собой.
Эскалатору «дети» удивились. На движущуюся лестницу Райса ступила с явной опаской (ни дать, ни взять, девчонка-провинциалка, впервые в Москве), Рей шагнул сразу через две ступеньки – и тут же едва не сверзился.
– Тихо ты! – вскрикнула Анжи. – Господи, ну что такое… Стой спокойно!
Вышли на улицу. Повернули на площадь – и сразу же перед ними открылась знаменитая сталинская высотка, вонзающаяся своим шпилем в небо. Рей замер, раскрыв рот, и только пинок заставил его выйти из этого созерцания.
– Да… – Райса тоже задрала голову, всматриваясь. – Так вот про что Ренни говорил…
Эту считку им Ренни так и не показал. «Рано еще». Мощь, полет и какая-то странная, очаровывающая сила здания поражала воображение. Райсе не доводилось видеть домов такого размера и столь сложных в плане энергетики, но теперь она поняла, что Ренни был не так уж и не прав, когда отказался это показывать. Удивительно!.. Как же это возможно – так красиво, и так страшно одновременно. Всё-таки в большей степени страшно. Ей, Встречающей, находиться около этого дома было неуютно. Хотелось уйти.
Райса тряхнула головой, отгоняя непрошенные позорные мысли о поспешном бегстве. Ничего, можно перетерпеть. И надо отвлечься.
Впрочем, отвлеклись они почти сразу – Анжи заметила у палаток лоток с книгами и устремилась к нему.
– Глядите, ребята! – оглянулась Анжи. – Тут Иара Эльтерруса книги есть, и даже одна новая… Я ее все никак в бумаге не куплю.
Она взяла с лотка «Безумие бардов» и начала листать. Рей с интересом заглядывал ей через плечо.
– Вот здесь неточно написано, – вдруг встрял он, – на самом деле в Сеть никто так не входит… а откуда твой Иар все это знает?
– Так он, судя по всему, эмпат, – беспечно пояснила Анжи, – видит, типа, мысленным взором и записывает. Интересно, насколько точно…
– Выходят, еще как выходят! – Райса заглядывала в книгу с другой стороны. – Ну, чуть-чуть не так… А откуда он про Сэфес знает? Смотри, вот тут…
– Муть какая! – вмешался стоящий рядом парнишка в очках. – Это Эльтеррус-то – эмпат?! Барды какие-то, Сеть… Сэфес… таких выдумок в любой книжонке навалом! И эту чушь, девушки, вы читаете?
– Как это чушь? – встрепенулась Райса. – И совсем не чушь! Я сама скоро начну работать…
Анжи дернула ее за рубашку.
– Не стоит об этом, – тихо напомнила она.
Но парень воодушевился и продолжал:
– Развелось фанатов! Скоро ролевухи делать начнут и кричать, что каждый из них – настоящий Аарн… Садисты и фашисты, блин! Развели демагогию…
Райса раздраженно вырвала подол своей длинной рубашки из руки Анжи.
– Какие фанаты?! – спросила она с возмущением. – Он пишет правду!
Парень тряхнул давно не мытыми волосами, поправил очки.
– Все понятно, каждый развлекается, как умеет, – сказал он. – Дура.
Рей подошел к Райсе и положил руки ей на плечи.
– Так, – перехватила инициативу Анжи, – где тут продавец? Держите деньги, я беру эту книжку. Рей, да не смотри ты на него взглядом маньяка! Еще подраться вздумают… Пойдемте, ребята.
– Сколько я здесь уже не была, – сказала Анжи, останавливаясь перед воротами зоопарка. – Звери всякие… Даже белые медведи живут.
К сожалению, от старого зоопарка, к которому привыкли москвичи, остались только воспоминания. Очередное помпезное уродство из искусственного камня заставило Анжи сморщиться. Рей с Райсой, однако, никакого дискомфорта не испытывали.
– Звери? – переспросила Райса. – И птицы тоже?
– И птицы. Кого там только нету… Я в прошлом году ходила с подружкой – орлы, ястребы всякие… Здорово. Таких у нас больше нигде не увидишь…
Народу, к счастью, было не слишком много. Только обилие лотков с продуктами раздражало. В пруду грациозно плавали лебеди, народ пытался их кормить… но птицы особого внимания к людям не проявляли. Закормленные.
…Не сказать, чтобы Райсе тут особенно нравилось, но пока она тактично молчала. Тревожно ей было – и от близости странной башни, и от запахов, и от звуков. Да еще эманации вокруг были… Райса задумалась и пришла к неожиданному выводу – опустошенность. Давняя потерянная печаль – и глубокая, как колодец, пустота в серединке. Как можно птиц держать в неволе? Даже людей можно, а птиц – нельзя. У них крылья. Как можно резать крылья тем, кто рожден для полета?..
Впрочем, окружающим тут явно нравилось. По дорожкам носились дети, степенно прохаживались мамаши, галдела молодежь. Ладно, потерпим. Похоже, в ближайшее время придется тренировать именно терпение и стойкость. Не зря мама Рино говорила, что это самое важное…
Из вольеры на них с надменным видом взирал здоровенный орел. Возможно, тот самый «белоплечий орлан», о котором гордо возвещала табличка.
– Райса, – Анжи оторвалась от созерцания вольеры, – ты чего грустная такая? Устала?
– Нет, – ответила эльфийка, тяжело вздохнув. – Задумалась. Прости, Анжи.
– Пойдемте, посидим, – сказала Анжи. – А то я вас совсем забегала. Вот кафешка рядом…
Здесь было действительно поспокойнее. Анжела оделила ребят кока-колой, и уселась за столик сама.
– Ну что, – сказала она, – выкладывайте впечатления. Рей, ты что всю дорогу молчал, как неродной?
– Потому что тяжело, – тихо ответил Рей. – Это здание… ну, со шпилями – я его даже сейчас чувствую. Оно какое-то… Нехорошее, что ли… не знаю даже. Давит. Мне снилось… я забыл, что именно, но там тоже было здание… огромное такое…
Он замолчал. Да, странные сны приходили к нему, а в последнее время – все чаще и чаще. Там, в этих снах, был город. Огромный город, темный, недобрый… Над городом была крыша. Крыша мира. Там, во сне, ему все время хотелось пробить эту крышу и взлететь вверх, на свободу… только никогда не удавалось этого сделать. После этих снов Рей просыпался с чувством жгучей обиды. Ну почему даже наяву можно взлететь в небо, а там, во сне, он словно в клетке? А как было бы здорово… Интересно, что снится птицам здесь, в вольерах? Может быть, им тоже снится – как они взлетают в небо?..
Он посмотрел на Райсу. Почему-то показалось, что она должна услышать последнюю мысль.
Райса кивнула, словно соглашаясь.
– И мне давит, – тихо сказала она. – Почему так?.. В Далиаре тоже были дома… не такие большие, конечно. Но чтобы так – ни разу не было.
Анжи открыла банку с газировкой.
– Честно говоря, ребята, я сама не знаю, – сказала она. – Наверное, энергетика. Представьте: тысячи людей в доме жили десятилетиями. От каждого остался след. Все это взаимодействовало, накладывалось… Но я сама ничего такого не чувствую. Дом как дом, самый обычный. Как вам вообще Москва? У вас же там, на Орине, почти никто не живет – а тут сразу мегаполис…
Анжи улыбнулась. Не знает он, как же! Все знал, только забыл… По идее, чувство мегаполиса, огромного скопления людей, должно быть для Рея знакомым… если не родным. С другой стороны, ведь тогда он не был эмпатом…
– Толпа – не страшно! – усмехнулась Райса. – Вот дом этот… словно заколдованный. Линии, понимаешь, Анжи? Линии так расположены…
– Какие еще линии? – удивилась Анжела. – Геомагнитные, что ли?
– Нет, сам дом… – Райса запнулась. Она не знала, как это объяснить. Это дом весь был – Индиго. До мозга костей. От крыши до фундамента. И находиться рядом с ним молодой Встречающей зоны Маджента было очень тяжело. Линии, образующие саму конструкцию. Как про это скажешь?..
– Он так построен, – попробовала объяснить Райса. – Наверно, специально.
– Тяжело быть эмпатом, – резюмировала Анжи. – Жить невозможно станет, если все чувствовать так, как вы… Ну, а люди тебе как, Райса? Ты же и на Теокте жила… а там вообще средневековье.
– Ну… – Райса задумалась, вопросительно посмотрела на Рея. – Странные немножко, а так – похожи на тех, кто на Теокт-Эорне жил. Разные.
– Ах да! – вдруг словно вспомнил Рей. – А что это такое у девушек на ногах надето?
– Что? – не поняла Анжи.
– Ну вот, смотри… – Рей показал на проходящих мимо. – Зачем у них эти штуковины на обуви? Острые такие?
– А-а-а! – дошло до Анжи. – Так это ж каблуки. Для красоты. Изящно ведь.
– Но это же неудобно! – возмутилась Райса. – И, по-моему, не очень-то и красиво.
– Неудобно, – согласилась Анжи. – Знаешь, как ноги болят, если на высоких шпильках целый день ходить… не приведи Господи. И не всегда красиво, тоже правда. Но мода – великая вещь… Внушили, что это красиво – вот все и мучаются.
– А что такое мода? – тут же спросил Рей.
– Гм… – Анжи задумалась. – Сложно даже объяснить. Это… Такая постоянно изменяющаяся система представлений о том, что красиво, что правильно, что престижно… слово «престижно» понимаете?
Рей кивнул.
– Ну и вот. А поскольку все хотят быть красивыми, но мало кто красив от природы – очень легко внушить: купи такую-то вещь – и сразу станешь красивой. Надень каблуки и мини-юбку – и все мужчины твои. Вот и ходят, как проститутки…
– Как кто? – не поняла Райса.
– Как проститутки. Ну, как продажные женщины, – пояснила Анжи.
– Тут тоже есть рабы? – недоуменно спросила Райса. – Их продают?..
– Да нет… – улыбнулась Анжи. – Они сами себя продают. Свои услуги. Сексуальные. Понимаешь?
Рей насторожился. Что-то это ему напоминало, но вот что?..
Знакомо… он почему-то сразу понял, о чем идет речь, хотя собственного опыта сексуальных контактов еще не имел. Понял и брезгливо поморщился. Гадость какая… Неправильно это, неестественно, так быть не должно… Одно слово – индиго.
Райса смотрела на Анжи круглыми глазами. Нет, в том же Далиаре она не раз видела «срамных женщин», но чтобы они вот так запросто ходили по улицам, да еще и продавали сами себя, да в открытую, нагло… ну и ну! В Далиаре вообще считалось зазорным выставлять напоказ собственное тело; на Орине, у мамы Рино, тоже было не принято носить открытую одежду. Рукава должны быть длинными, одежда – свободной. Если честно, Райсу смущала даже майка, в которую была одета Анжи – кусочек ткани на бретельках. Дома (а Райса привыкла уже считать Орин именно домом) это сочли бы, по меньшей мере, неприличным…
– Что, непривычно? – спросила Анжи. – Ну, видать, сколько миров, столько нравов. У нас это считается… красивым, что ли… Смелым. Журналы для подростков пропагандируют, что нужно быть раскованными и сексуальными…
– У вас темный мир, – вдруг сказал Рей. – Темный город. Райса, ты тоже чувствуешь?..
Райса задумалась. С сомнением покачала головой.
– Наверно. Не знаю. – Она явно не хотела обидеть Анжи. – Мне кажется, что тут всё неправильно. Но я стала понимать Лина и Пятого. Тут хочется быть.
– А мне не особо хочется… – честно произнес Рей. – Я вначале думал, что тут мой дом, а теперь вижу – нет… Так я и не нашел, откуда я родом. Ничего, я добьюсь, чтобы Сэфес мне все рассказали. Раз ты, Анжи, не хочешь…
Анжи подтвердила:
– Не хочу, Рей, прости.
– Но почему?.. – огорченно спросила Райса. – Он же переживает, ну как ты так можешь?..
Райса слишком хорошо чувствовала то, что сейчас ощущал Рей, и от этого ей становилось больно.
Почему Встречающие обычно живут изолированно? Хотя бы потому, что гораздо меньше шансов наткнуться на чужую боль, пусть и случайно…
«Как им объяснить? – думала Анжи. Даже если не скидывать считки. Даже если он просто узнает, кем был. Сейчас Рей просто переживает – но где гарантия, что он вообще не свихнется, узнав правду? А если он найдет способ явиться на Эвен? Что Нарелин будет делать с этим “подарочком”?»
Нет, вначале – на Эвен самим, вместе с Сэфес, обрисовать Нарелину ситуацию, пусть решает – готов ли принять своего двойника…
– Райса, есть причины, пойми, – сказала Анжи с самым серьезным видом. – Он все равно узнает, конечно, в итоге, но сейчас – не надо… Сами потом поймете, почему.
– Ничего я не хочу понимать! Ты прав, в этом городе действительно слишком темно! Пойдем. – Райса решительно встала, взяла Рея за руку. Тот послушно поднялся следом. – Я не могу больше сидеть под этой башней, у меня голова от нее болит…
К выходу из зоопарка они шли молча. На клетки с животными никто больше не смотрел – не до животных было. Лишь около пруда Райса на секунду замедлила шаг, кинув прощальный взгляд на птиц.
– Как хорошо тут умеют подрезать крылья… – пробормотала она еле слышно. – Тем, кто умеет летать…
Анжи лежала на диване в одной из комнат кетиной квартиры, и предавалась размышлениям о Ниамири Керр.
Честнaя компания шумела за стеной. Кет наигрывала что-то на гитаре, с кухни доносился смех Лина… А за открытым окном уже стояла ночь. Здесь, у Кет, всегда было шумно – рядом с домом проходила небольшая, но довольно оживленная улица – только глубокой ночью за окном наступала тишина, лишь изредка разрываемая звуком проезжающей мимо машины.
Ладно, подумала Анжи. Так что мы имеем?
Рей – подлинный Рауль – и Райса.
Керр заманила их сюда. Она подкинула им считку – прошлое, наверное, еще семидесятых годов. Чью – гадать нечего. И в считке была луна над Москвой… и Рей обманулся, решив, что тут его родина.
Керр заблокировала Райсе и Рею детекторы, чтобы те не сумели вернуться.
Ну, и зачем ей Рей и Райса на Земле? Чем они ей там, на Орине, мешали?
Фиг поймет. Вроде – незачем. Вряд ли целью Керр было простудить Рея под дождем, – Анжи улыбнулась своим мыслям. Но Керр знала, что их станут искать. А еще она знала, что никто, кроме Пятого с Лином, не сможет явиться сюда на их поиски – ибо из всех, живущих на Орине, только Лин с Пятым знают Москву… к тому же, они в отпуске, в отличие от других экипажей, бьющихся в запарке с Блэки.
Может быть, ей нужны Сэфес? Именно эти Сэфес – 785-й экипаж? Здесь, на Земле, в чужой для них зоне?
«На то и похоже… Но мы с Кет не знаем ее приоритетов. Ничего мы не знаем о Керр. Беспринципная. Жестокая. Решительная. Классическая красавица-злодейка, роковая женщина. Сволочь еще та, но…» Что-то неуловимо царапнуло душу острыми коготками. Понять бы еще, что…
Анжи передернулась, почти физически ощутив чужой недобрый взгляд. «Тихо, тихо, у тебя уже глюки с перепугу начинаются… успокойся, не сопрет же она тебя из-под носа у Сэфес!.. Нужны вы ей с Кет, как собаке пятая нога – две ничем не примечательные девицы с полудикой, никому не известной планеты… Вы – слишком мелкая рыбешка для нее. Нет, ее масштаб – Сеть, космос, миры… Она небось вас и не заметила.
Но, так или иначе, Керр должна следить за Реем и Райсой. Просто обязана. Может, и сейчас следит… И, рано или поздно – должна себя проявить».
Еще одна волна страха накатила, обдала с головы до ног липкой слабостью, и растворилась.
В дверях послышалась возня. Кто-то из компании – в темноте не видно, кто именно – споткнулся о порог… ввалился в комнату.
– Эй, – тихонько окликнула Анжи. – Пятый, ты, что ли?
– Я что ли, – откликнулся Пятый. – Ты чего тут делаешь одна?
– Спать пытаюсь вообще-то, – шепотом ответила Анжи. – Только ни фига не получается. Шумно. Да и мысли, знаешь, всякие лезут в голову…
– Мысли – это полезно. – Пятый сел на стул, повернулся к Анжи. – Не все, конечно…
Анжи села на диване, поудобнее поправила подушку.
– Вот послушай, что я надумала…
Изложить свою версию событий оказалось делом недолгим. Пятый слушал и молча кивал.
– Ну и как считаешь? – спросила, наконец, Анжи. – Много я наглючила, или в общих чертах верно?
– Да, ты права. Очень сильно смахивает на провокацию и попытку удержать нас здесь, – согласно покивал Пятый. – С нее станется. Но я совершенно не могу понять – зачем?.. Ну, допустим, мы здесь. Убить нас она всё равно не решится…
– Может, она вас хочет неким образом… протестировать? – предположила Анжи. – Что вы можете совершить здесь такого – ну, в связи с Райсой и Реем – что невозможно на Орине и одновременно может быть важно для Керр?
– Ничего, – уверено ответил Пятый. – Ровным счетом. Максимум, что ей удалось – это слегка потрепать нам нервы.
– Все страньше и страньше, – задумчиво сказала Анжи. – Не понимаю.
– Мы тоже не понимаем. Возможно, придется поинтересоваться у самой Керр, – пожал плечами Пятый. – Думаю, она где-то здесь, но пока что себя не проявила.
– А она не опасна? – зябко поежившись, спросила Анжи. – Дама-то, сам знаешь, серьезная…
– Не опаснее кирпича, который может упасть на голову. Мир для нее чужой, она осторожничает, что вполне естественно, – Пятый задумался. – Совершенно идиотская ситуация, если вдуматься. Человек совершает набор ничем не взаимосвязанных бессмысленных действий…
– Просто мы не улавливаем этой связи, – возразила Анжи. – Не может ее не быть. Что она иначе – рехнулась, что ли?
Пятый задумался. Облокотился о стол, положил подбородок на сплетенные руки. По потолку скользнул ирреальный неоновый свет фар, на мгновение выхватив из темноты резкие, как при вспышке, контуры предметов.
– Возможно, возможно, – задумчиво произнес Пятый.
– Что – возможно? – спросила Анжи. – То, что Керр рехнулась, или то, что в ее действиях есть логика?
– И то, и другое. – Пятый, судя по всему, в этот момент думал о чем-то своем. – Если логика и есть, то какая-то совершенно мне не знакомая. Сама посуди…
– Женская, – сострила Анжи.
Сэфес ухмыльнулся.
– Это точно, – подтвердил он. – Анжи, как тебе Рей, кстати? А то я всё думаю – прибить Вэн Тон или пока всё же погодить?
– Совсем не то, чего я ожидала, – призналась Анжи. – Если это и есть Рауль, каким он мог быть – то как же чудовищно тогда калечит души их планета…
Анжи взяла со стола кружку с водой и отпила глоток.
– У тебя вода есть?! – несказанно обрадовался Пятый. – Дай, пожалуйста… спасибо. По-моему, вполне хороший мальчик, только нестабильный. Не так долго они тут пробыли… для такой паники.
– То-то и странно. Может, это из-за воссоздания? Ну, он все-таки всего лишь три года прожил… Считай, младенец.
– Тут всё немножко сложнее…
На самом деле, после того, как Пятый объяснил, что с личностью после воссоздания происходит, Анжи поняла – сложнее вовсе не немножко. Во-первых, как выяснилось, не всегда можно оставлять воспоминания полностью в матрице старой личности, как это, кстати, и произошло с Реем. Это может настолько сильно саму личность травмировать, что потом будет чертовски трудно вывести ее на нужный уровень. Во-вторых, возможности Встречающих позволяют корректировать возраст того, кто проходит воссоздание, и Тон, естественно, этим воспользовалась. На счет младенцев… нет и нет. Это полноценная, нормальная личность… но по возрасту – это пока что подросток. Именно подросток, у которого, считай, украли кусочек детства. И этот самый возраст сейчас дестабилизирует психику Рея. Возраст – и ряд ассоциаций, которым он не в силах найти объяснения.
– Остатки памяти… даже не памяти, ассоциативных рядов прошлой личности, – Пятый снова подвинул чашку к себе, отхлебнул. – Знала Керр, на что его ловить… И меня смущает, что слишком уж хорошо она это знала.
– Тоскует он? – спросила Анжи. – По родине, да? Но прежде, чем о нем узнает Нарелин, Рея нельзя допускать на Эвен. Слишком много неприятностей он может там невольно Нарелину причинить… Знаешь, что? Мне же все равно надо будет детекторы ему передавать… так может, я как раз ему и про Рея сообщу? Хотя не думаю, что Нарелин обрадуется…
– Ты меня не поняла, – со вздохом заметил Пятый. – Тоскует… нет, не тоскует. Ему, скажем так, интересно. Доискивается он, правду хочет знать. Но не в этом дело. Откуда Керр так хорошо осведомлена, на что его ловить?
– Вызнала как-то, откуда он родом, – сказала Анжи.
– Ну и где она это могла вызнать, по-твоему?
Анжи задумалась.
– А кто знал о подлинном происхождении Рея? И фиксировались ли где-нибудь эти сведения? Знала – Тон, Ренни… да? Их товарищи, вероятно… Вы. Кто еще?
– Ей ли не знать, кто такой Рей на самом деле?.. – еле слышно спросил Пятый. – Это всё связано с тем миром, из которого Рей родом. Нарелина она видела неоднократно. И в одном облике, и в другом.
– Блин, – хлопнула себя ладонью по лбу Анжи. – Мы с тобой совсем зарапортовались. Ей достаточно было взглянуть на него, чтобы все понять! Он же похож на Рауля Нарелина, как две капли воды!
– Я тебе про это говорю последние две минуты, – печально сказал Пятый. – Такое ощущение, что пила ты, а не я. Кстати, подвинься. Один диван на одного человека при таких раскладах – это непозволительно много.
– Ты что, с ума сошел, Пятый?! – возмутилась Анжела. – Мне на нем и в одиночку тесно!
– Жадные вы все, – проворчал Пятый. – Уйду я от вас. Спать в крапиву.
У метро Сокольники строили очередную «индиговскую» коробку. Возможно, по завершении здание имело шансы стать красивым… но сейчас оно было уродливым. Анжи смотрела на него: там, наверху, ходили рабочие, двигалась стрела здоровенного крана… Солнце светило в глаза – долго не выдержишь, даже в очках.
– Анжи, что ты туда уставилась? – Рей потрогал ее за плечо. – Смотри, какое во-о-о-он там здание красивое…
Они медленно шли по бульвару, приближаясь к воротам в парк.
– А?
Анжи оглянулась. Рей стоял, как зачарованный, и глядел на церковь. Не в первый раз уже он так замирал – словно впадая в созерцание. «Впрочем, почему “словно”? – подумала Анжи. – Если парень и впрямь эмпат, ему просто трудно абстрагироваться от своих ощущений… Надо же, настоящий Рауль – и эмпат. Обалдеть. Хорошо его Тон проапгрейдила…»
– Какая красивая… – Райса тоже замедлила шаг и с благоговением стала смотреть на храм. – Я таких не видела никогда. Это же церковь? Она очень старая?
– Старая, – подтвердила Кет. – Это Храм Иверской Божьей Матери. Изнутри еще лучше, чем снаружи. А как ты поняла, что это храм?
Райса недоуменно посмотрела на Кет, пожала плечами. Потом вытащила из-под блузки тонкий блестящий шнурок, на котором покачивался… маленький зеленый крестик. Ну и ну…
– Вы христиане? – оторопело спросила Кет.
– Ну да, – пожала плечами Райса. – На Орине храмов нет, две часовни – и всё. Но мы с мамой Рино были… – Она не договорила, осеклась. Вздохнула. – Нет, внутрь нам нельзя. У меня платочка нет.
Кет посмотрела на Анжи и тихонько покрутила пальцем у виска.
– Ни фига себе! – поразилась Анжи. – Ты у нас, Райса, первая эльфийка-христианка. Но у нас можно и без платка, зайдем потом, если хочешь. Я, правда, не христианка, но, гм… верующая тоже… Как бы.
Она замолчала. Не время, пожалуй, излагать свои теософские построения.
– Я бы тоже зашел, – мечтательно сказал Рей. – Он живой, этот… как вы назвали? Храм Иверской Божьей Матери, да… У него душа, я чувствую.
– Пошли уже, душевед. На стрелку с Орионом опоздаем.
Анжи кинула взгляд на церковь и первая зашагала в сторону входа в парк.
Рей с Райсой с явной неохотой последовали за ней. Кет еще несколько секунд постояла, глядя на храм. Живой – правда. Всё правда. Как причудлива порой наша жизнь!.. Сколько всего связано у нее самой с этим храмом!.. Тут венчался папа, тут отпевали друзей… И пол в этом храме уникальный – мириады маленьких сиуров, шестигранная плитка… Обязательно зайдем на обратном пути, соскучилась.
Она догнала ребят, успевших уже отойти на порядочное расстояние.
– Простите, задумалась. Анжи, зайца у меня из рюкзака вытащи, – попросила она.
История с зайцем была совершенно замечательная. Жил-был в Интернете человек, которому было по кайфу наезжать на анжи-кетовские книжки. Наезжал он беззлобно, неумело, но так настойчиво, что достал не только Кет и Анжи, но и многих коренных виртуальщиков. Над ним посмеивались, потом начали банить; неугомонный Орион появлялся под другими никами, и забавы продолжались снова. О личности Ориона гадали все, кому не лень, но еще никто не узнал о нем правды.
Анжела заговорила вновь, лишь когда они отошли подальше:
– Обидела парня. Конечно, он не эльф, но для человека не так уж и плохо играет. Рей, а тебе понравилось?
– Ничего, – осторожно сказал Рей, – хотя, конечно, не шедевр.
– Вам еще в метро – шедевры, – хохотнула Анжи. – Подрабатывают люди. Почему бы и нет? Студенты тоже часто играют. По крайней мере, честно – не сравнить с этими шарлатанами! – Она кивнула на очередного бомжа-попрошайку у стенки.
– А зачем ты дала ему деньги? – удивленно спросила Райса. – Он же не заработал!..
Она была возмущена и огорчена. Самое страшное слово в ее доме было «халтура». Мама Рино за «халтуру» не наказывала, но огорчалась так, что хотелось плакать. Когда Райса только-только осваивалась в новом доме, Рино как-то попросила ее переложить камушки вокруг клумбы. Райса, ошалевшая от обилия свободы, переложила – но кое-как. Где-то камушек вылез за линию, где-то – остался вообще нетронутым. Траву Райса не выполола. Когда Рино увидела эту «работу»… Камушки они потом перекладывали вдвоем. До самой темноты. После этого Райса больше не пробовала от чего-то увильнуть, что-то сделать не до конца или плохо. Но этот музыкант!.. Он же смычком по струнам водит только для вида!.. Он не работает, он ничего не делает – и получил за это деньги?.. А если бы он делал что-то важное и тоже работал бы… так?..
– Но ему ведь тоже жить нужно, а нам эти деньги все равно ничего не стоили, – пожала плечами Анжи. – Он же трудился, как-никак. Ладно… Сейчас опять в поезд, ребятки, и до Баррикадной… В зоопарк пойдем, как мы вам и обещали.
***
Почти весь оставшийся путь они молчали. В вагоне было слишком шумно и людно, Рей торчал, как останкинская телебашня, чтобы что-то услышать, ему приходилось наклоняться и всем мешать – и вскоре разговор затих сам собой.
Эскалатору «дети» удивились. На движущуюся лестницу Райса ступила с явной опаской (ни дать, ни взять, девчонка-провинциалка, впервые в Москве), Рей шагнул сразу через две ступеньки – и тут же едва не сверзился.
– Тихо ты! – вскрикнула Анжи. – Господи, ну что такое… Стой спокойно!
Вышли на улицу. Повернули на площадь – и сразу же перед ними открылась знаменитая сталинская высотка, вонзающаяся своим шпилем в небо. Рей замер, раскрыв рот, и только пинок заставил его выйти из этого созерцания.
– Да… – Райса тоже задрала голову, всматриваясь. – Так вот про что Ренни говорил…
Эту считку им Ренни так и не показал. «Рано еще». Мощь, полет и какая-то странная, очаровывающая сила здания поражала воображение. Райсе не доводилось видеть домов такого размера и столь сложных в плане энергетики, но теперь она поняла, что Ренни был не так уж и не прав, когда отказался это показывать. Удивительно!.. Как же это возможно – так красиво, и так страшно одновременно. Всё-таки в большей степени страшно. Ей, Встречающей, находиться около этого дома было неуютно. Хотелось уйти.
Райса тряхнула головой, отгоняя непрошенные позорные мысли о поспешном бегстве. Ничего, можно перетерпеть. И надо отвлечься.
Впрочем, отвлеклись они почти сразу – Анжи заметила у палаток лоток с книгами и устремилась к нему.
– Глядите, ребята! – оглянулась Анжи. – Тут Иара Эльтерруса книги есть, и даже одна новая… Я ее все никак в бумаге не куплю.
Она взяла с лотка «Безумие бардов» и начала листать. Рей с интересом заглядывал ей через плечо.
– Вот здесь неточно написано, – вдруг встрял он, – на самом деле в Сеть никто так не входит… а откуда твой Иар все это знает?
– Так он, судя по всему, эмпат, – беспечно пояснила Анжи, – видит, типа, мысленным взором и записывает. Интересно, насколько точно…
– Выходят, еще как выходят! – Райса заглядывала в книгу с другой стороны. – Ну, чуть-чуть не так… А откуда он про Сэфес знает? Смотри, вот тут…
– Муть какая! – вмешался стоящий рядом парнишка в очках. – Это Эльтеррус-то – эмпат?! Барды какие-то, Сеть… Сэфес… таких выдумок в любой книжонке навалом! И эту чушь, девушки, вы читаете?
– Как это чушь? – встрепенулась Райса. – И совсем не чушь! Я сама скоро начну работать…
Анжи дернула ее за рубашку.
– Не стоит об этом, – тихо напомнила она.
Но парень воодушевился и продолжал:
– Развелось фанатов! Скоро ролевухи делать начнут и кричать, что каждый из них – настоящий Аарн… Садисты и фашисты, блин! Развели демагогию…
Райса раздраженно вырвала подол своей длинной рубашки из руки Анжи.
– Какие фанаты?! – спросила она с возмущением. – Он пишет правду!
Парень тряхнул давно не мытыми волосами, поправил очки.
– Все понятно, каждый развлекается, как умеет, – сказал он. – Дура.
Рей подошел к Райсе и положил руки ей на плечи.
– Так, – перехватила инициативу Анжи, – где тут продавец? Держите деньги, я беру эту книжку. Рей, да не смотри ты на него взглядом маньяка! Еще подраться вздумают… Пойдемте, ребята.
***
– Сколько я здесь уже не была, – сказала Анжи, останавливаясь перед воротами зоопарка. – Звери всякие… Даже белые медведи живут.
К сожалению, от старого зоопарка, к которому привыкли москвичи, остались только воспоминания. Очередное помпезное уродство из искусственного камня заставило Анжи сморщиться. Рей с Райсой, однако, никакого дискомфорта не испытывали.
– Звери? – переспросила Райса. – И птицы тоже?
– И птицы. Кого там только нету… Я в прошлом году ходила с подружкой – орлы, ястребы всякие… Здорово. Таких у нас больше нигде не увидишь…
Народу, к счастью, было не слишком много. Только обилие лотков с продуктами раздражало. В пруду грациозно плавали лебеди, народ пытался их кормить… но птицы особого внимания к людям не проявляли. Закормленные.
…Не сказать, чтобы Райсе тут особенно нравилось, но пока она тактично молчала. Тревожно ей было – и от близости странной башни, и от запахов, и от звуков. Да еще эманации вокруг были… Райса задумалась и пришла к неожиданному выводу – опустошенность. Давняя потерянная печаль – и глубокая, как колодец, пустота в серединке. Как можно птиц держать в неволе? Даже людей можно, а птиц – нельзя. У них крылья. Как можно резать крылья тем, кто рожден для полета?..
Впрочем, окружающим тут явно нравилось. По дорожкам носились дети, степенно прохаживались мамаши, галдела молодежь. Ладно, потерпим. Похоже, в ближайшее время придется тренировать именно терпение и стойкость. Не зря мама Рино говорила, что это самое важное…
Из вольеры на них с надменным видом взирал здоровенный орел. Возможно, тот самый «белоплечий орлан», о котором гордо возвещала табличка.
– Райса, – Анжи оторвалась от созерцания вольеры, – ты чего грустная такая? Устала?
– Нет, – ответила эльфийка, тяжело вздохнув. – Задумалась. Прости, Анжи.
– Пойдемте, посидим, – сказала Анжи. – А то я вас совсем забегала. Вот кафешка рядом…
Здесь было действительно поспокойнее. Анжела оделила ребят кока-колой, и уселась за столик сама.
– Ну что, – сказала она, – выкладывайте впечатления. Рей, ты что всю дорогу молчал, как неродной?
– Потому что тяжело, – тихо ответил Рей. – Это здание… ну, со шпилями – я его даже сейчас чувствую. Оно какое-то… Нехорошее, что ли… не знаю даже. Давит. Мне снилось… я забыл, что именно, но там тоже было здание… огромное такое…
Он замолчал. Да, странные сны приходили к нему, а в последнее время – все чаще и чаще. Там, в этих снах, был город. Огромный город, темный, недобрый… Над городом была крыша. Крыша мира. Там, во сне, ему все время хотелось пробить эту крышу и взлететь вверх, на свободу… только никогда не удавалось этого сделать. После этих снов Рей просыпался с чувством жгучей обиды. Ну почему даже наяву можно взлететь в небо, а там, во сне, он словно в клетке? А как было бы здорово… Интересно, что снится птицам здесь, в вольерах? Может быть, им тоже снится – как они взлетают в небо?..
Он посмотрел на Райсу. Почему-то показалось, что она должна услышать последнюю мысль.
Райса кивнула, словно соглашаясь.
– И мне давит, – тихо сказала она. – Почему так?.. В Далиаре тоже были дома… не такие большие, конечно. Но чтобы так – ни разу не было.
Анжи открыла банку с газировкой.
– Честно говоря, ребята, я сама не знаю, – сказала она. – Наверное, энергетика. Представьте: тысячи людей в доме жили десятилетиями. От каждого остался след. Все это взаимодействовало, накладывалось… Но я сама ничего такого не чувствую. Дом как дом, самый обычный. Как вам вообще Москва? У вас же там, на Орине, почти никто не живет – а тут сразу мегаполис…
Анжи улыбнулась. Не знает он, как же! Все знал, только забыл… По идее, чувство мегаполиса, огромного скопления людей, должно быть для Рея знакомым… если не родным. С другой стороны, ведь тогда он не был эмпатом…
– Толпа – не страшно! – усмехнулась Райса. – Вот дом этот… словно заколдованный. Линии, понимаешь, Анжи? Линии так расположены…
– Какие еще линии? – удивилась Анжела. – Геомагнитные, что ли?
– Нет, сам дом… – Райса запнулась. Она не знала, как это объяснить. Это дом весь был – Индиго. До мозга костей. От крыши до фундамента. И находиться рядом с ним молодой Встречающей зоны Маджента было очень тяжело. Линии, образующие саму конструкцию. Как про это скажешь?..
– Он так построен, – попробовала объяснить Райса. – Наверно, специально.
– Тяжело быть эмпатом, – резюмировала Анжи. – Жить невозможно станет, если все чувствовать так, как вы… Ну, а люди тебе как, Райса? Ты же и на Теокте жила… а там вообще средневековье.
– Ну… – Райса задумалась, вопросительно посмотрела на Рея. – Странные немножко, а так – похожи на тех, кто на Теокт-Эорне жил. Разные.
– Ах да! – вдруг словно вспомнил Рей. – А что это такое у девушек на ногах надето?
– Что? – не поняла Анжи.
– Ну вот, смотри… – Рей показал на проходящих мимо. – Зачем у них эти штуковины на обуви? Острые такие?
– А-а-а! – дошло до Анжи. – Так это ж каблуки. Для красоты. Изящно ведь.
– Но это же неудобно! – возмутилась Райса. – И, по-моему, не очень-то и красиво.
– Неудобно, – согласилась Анжи. – Знаешь, как ноги болят, если на высоких шпильках целый день ходить… не приведи Господи. И не всегда красиво, тоже правда. Но мода – великая вещь… Внушили, что это красиво – вот все и мучаются.
– А что такое мода? – тут же спросил Рей.
– Гм… – Анжи задумалась. – Сложно даже объяснить. Это… Такая постоянно изменяющаяся система представлений о том, что красиво, что правильно, что престижно… слово «престижно» понимаете?
Рей кивнул.
– Ну и вот. А поскольку все хотят быть красивыми, но мало кто красив от природы – очень легко внушить: купи такую-то вещь – и сразу станешь красивой. Надень каблуки и мини-юбку – и все мужчины твои. Вот и ходят, как проститутки…
– Как кто? – не поняла Райса.
– Как проститутки. Ну, как продажные женщины, – пояснила Анжи.
– Тут тоже есть рабы? – недоуменно спросила Райса. – Их продают?..
– Да нет… – улыбнулась Анжи. – Они сами себя продают. Свои услуги. Сексуальные. Понимаешь?
Рей насторожился. Что-то это ему напоминало, но вот что?..
Знакомо… он почему-то сразу понял, о чем идет речь, хотя собственного опыта сексуальных контактов еще не имел. Понял и брезгливо поморщился. Гадость какая… Неправильно это, неестественно, так быть не должно… Одно слово – индиго.
Райса смотрела на Анжи круглыми глазами. Нет, в том же Далиаре она не раз видела «срамных женщин», но чтобы они вот так запросто ходили по улицам, да еще и продавали сами себя, да в открытую, нагло… ну и ну! В Далиаре вообще считалось зазорным выставлять напоказ собственное тело; на Орине, у мамы Рино, тоже было не принято носить открытую одежду. Рукава должны быть длинными, одежда – свободной. Если честно, Райсу смущала даже майка, в которую была одета Анжи – кусочек ткани на бретельках. Дома (а Райса привыкла уже считать Орин именно домом) это сочли бы, по меньшей мере, неприличным…
– Что, непривычно? – спросила Анжи. – Ну, видать, сколько миров, столько нравов. У нас это считается… красивым, что ли… Смелым. Журналы для подростков пропагандируют, что нужно быть раскованными и сексуальными…
– У вас темный мир, – вдруг сказал Рей. – Темный город. Райса, ты тоже чувствуешь?..
Райса задумалась. С сомнением покачала головой.
– Наверно. Не знаю. – Она явно не хотела обидеть Анжи. – Мне кажется, что тут всё неправильно. Но я стала понимать Лина и Пятого. Тут хочется быть.
– А мне не особо хочется… – честно произнес Рей. – Я вначале думал, что тут мой дом, а теперь вижу – нет… Так я и не нашел, откуда я родом. Ничего, я добьюсь, чтобы Сэфес мне все рассказали. Раз ты, Анжи, не хочешь…
Анжи подтвердила:
– Не хочу, Рей, прости.
– Но почему?.. – огорченно спросила Райса. – Он же переживает, ну как ты так можешь?..
Райса слишком хорошо чувствовала то, что сейчас ощущал Рей, и от этого ей становилось больно.
Почему Встречающие обычно живут изолированно? Хотя бы потому, что гораздо меньше шансов наткнуться на чужую боль, пусть и случайно…
«Как им объяснить? – думала Анжи. Даже если не скидывать считки. Даже если он просто узнает, кем был. Сейчас Рей просто переживает – но где гарантия, что он вообще не свихнется, узнав правду? А если он найдет способ явиться на Эвен? Что Нарелин будет делать с этим “подарочком”?»
Нет, вначале – на Эвен самим, вместе с Сэфес, обрисовать Нарелину ситуацию, пусть решает – готов ли принять своего двойника…
– Райса, есть причины, пойми, – сказала Анжи с самым серьезным видом. – Он все равно узнает, конечно, в итоге, но сейчас – не надо… Сами потом поймете, почему.
– Ничего я не хочу понимать! Ты прав, в этом городе действительно слишком темно! Пойдем. – Райса решительно встала, взяла Рея за руку. Тот послушно поднялся следом. – Я не могу больше сидеть под этой башней, у меня голова от нее болит…
К выходу из зоопарка они шли молча. На клетки с животными никто больше не смотрел – не до животных было. Лишь около пруда Райса на секунду замедлила шаг, кинув прощальный взгляд на птиц.
– Как хорошо тут умеют подрезать крылья… – пробормотала она еле слышно. – Тем, кто умеет летать…
***
Анжи лежала на диване в одной из комнат кетиной квартиры, и предавалась размышлениям о Ниамири Керр.
Честнaя компания шумела за стеной. Кет наигрывала что-то на гитаре, с кухни доносился смех Лина… А за открытым окном уже стояла ночь. Здесь, у Кет, всегда было шумно – рядом с домом проходила небольшая, но довольно оживленная улица – только глубокой ночью за окном наступала тишина, лишь изредка разрываемая звуком проезжающей мимо машины.
Ладно, подумала Анжи. Так что мы имеем?
Рей – подлинный Рауль – и Райса.
Керр заманила их сюда. Она подкинула им считку – прошлое, наверное, еще семидесятых годов. Чью – гадать нечего. И в считке была луна над Москвой… и Рей обманулся, решив, что тут его родина.
Керр заблокировала Райсе и Рею детекторы, чтобы те не сумели вернуться.
Ну, и зачем ей Рей и Райса на Земле? Чем они ей там, на Орине, мешали?
Фиг поймет. Вроде – незачем. Вряд ли целью Керр было простудить Рея под дождем, – Анжи улыбнулась своим мыслям. Но Керр знала, что их станут искать. А еще она знала, что никто, кроме Пятого с Лином, не сможет явиться сюда на их поиски – ибо из всех, живущих на Орине, только Лин с Пятым знают Москву… к тому же, они в отпуске, в отличие от других экипажей, бьющихся в запарке с Блэки.
Может быть, ей нужны Сэфес? Именно эти Сэфес – 785-й экипаж? Здесь, на Земле, в чужой для них зоне?
«На то и похоже… Но мы с Кет не знаем ее приоритетов. Ничего мы не знаем о Керр. Беспринципная. Жестокая. Решительная. Классическая красавица-злодейка, роковая женщина. Сволочь еще та, но…» Что-то неуловимо царапнуло душу острыми коготками. Понять бы еще, что…
Анжи передернулась, почти физически ощутив чужой недобрый взгляд. «Тихо, тихо, у тебя уже глюки с перепугу начинаются… успокойся, не сопрет же она тебя из-под носа у Сэфес!.. Нужны вы ей с Кет, как собаке пятая нога – две ничем не примечательные девицы с полудикой, никому не известной планеты… Вы – слишком мелкая рыбешка для нее. Нет, ее масштаб – Сеть, космос, миры… Она небось вас и не заметила.
Но, так или иначе, Керр должна следить за Реем и Райсой. Просто обязана. Может, и сейчас следит… И, рано или поздно – должна себя проявить».
Еще одна волна страха накатила, обдала с головы до ног липкой слабостью, и растворилась.
В дверях послышалась возня. Кто-то из компании – в темноте не видно, кто именно – споткнулся о порог… ввалился в комнату.
– Эй, – тихонько окликнула Анжи. – Пятый, ты, что ли?
– Я что ли, – откликнулся Пятый. – Ты чего тут делаешь одна?
– Спать пытаюсь вообще-то, – шепотом ответила Анжи. – Только ни фига не получается. Шумно. Да и мысли, знаешь, всякие лезут в голову…
– Мысли – это полезно. – Пятый сел на стул, повернулся к Анжи. – Не все, конечно…
Анжи села на диване, поудобнее поправила подушку.
– Вот послушай, что я надумала…
Изложить свою версию событий оказалось делом недолгим. Пятый слушал и молча кивал.
– Ну и как считаешь? – спросила, наконец, Анжи. – Много я наглючила, или в общих чертах верно?
– Да, ты права. Очень сильно смахивает на провокацию и попытку удержать нас здесь, – согласно покивал Пятый. – С нее станется. Но я совершенно не могу понять – зачем?.. Ну, допустим, мы здесь. Убить нас она всё равно не решится…
– Может, она вас хочет неким образом… протестировать? – предположила Анжи. – Что вы можете совершить здесь такого – ну, в связи с Райсой и Реем – что невозможно на Орине и одновременно может быть важно для Керр?
– Ничего, – уверено ответил Пятый. – Ровным счетом. Максимум, что ей удалось – это слегка потрепать нам нервы.
– Все страньше и страньше, – задумчиво сказала Анжи. – Не понимаю.
– Мы тоже не понимаем. Возможно, придется поинтересоваться у самой Керр, – пожал плечами Пятый. – Думаю, она где-то здесь, но пока что себя не проявила.
– А она не опасна? – зябко поежившись, спросила Анжи. – Дама-то, сам знаешь, серьезная…
– Не опаснее кирпича, который может упасть на голову. Мир для нее чужой, она осторожничает, что вполне естественно, – Пятый задумался. – Совершенно идиотская ситуация, если вдуматься. Человек совершает набор ничем не взаимосвязанных бессмысленных действий…
– Просто мы не улавливаем этой связи, – возразила Анжи. – Не может ее не быть. Что она иначе – рехнулась, что ли?
Пятый задумался. Облокотился о стол, положил подбородок на сплетенные руки. По потолку скользнул ирреальный неоновый свет фар, на мгновение выхватив из темноты резкие, как при вспышке, контуры предметов.
– Возможно, возможно, – задумчиво произнес Пятый.
– Что – возможно? – спросила Анжи. – То, что Керр рехнулась, или то, что в ее действиях есть логика?
– И то, и другое. – Пятый, судя по всему, в этот момент думал о чем-то своем. – Если логика и есть, то какая-то совершенно мне не знакомая. Сама посуди…
– Женская, – сострила Анжи.
Сэфес ухмыльнулся.
– Это точно, – подтвердил он. – Анжи, как тебе Рей, кстати? А то я всё думаю – прибить Вэн Тон или пока всё же погодить?
– Совсем не то, чего я ожидала, – призналась Анжи. – Если это и есть Рауль, каким он мог быть – то как же чудовищно тогда калечит души их планета…
Анжи взяла со стола кружку с водой и отпила глоток.
– У тебя вода есть?! – несказанно обрадовался Пятый. – Дай, пожалуйста… спасибо. По-моему, вполне хороший мальчик, только нестабильный. Не так долго они тут пробыли… для такой паники.
– То-то и странно. Может, это из-за воссоздания? Ну, он все-таки всего лишь три года прожил… Считай, младенец.
– Тут всё немножко сложнее…
На самом деле, после того, как Пятый объяснил, что с личностью после воссоздания происходит, Анжи поняла – сложнее вовсе не немножко. Во-первых, как выяснилось, не всегда можно оставлять воспоминания полностью в матрице старой личности, как это, кстати, и произошло с Реем. Это может настолько сильно саму личность травмировать, что потом будет чертовски трудно вывести ее на нужный уровень. Во-вторых, возможности Встречающих позволяют корректировать возраст того, кто проходит воссоздание, и Тон, естественно, этим воспользовалась. На счет младенцев… нет и нет. Это полноценная, нормальная личность… но по возрасту – это пока что подросток. Именно подросток, у которого, считай, украли кусочек детства. И этот самый возраст сейчас дестабилизирует психику Рея. Возраст – и ряд ассоциаций, которым он не в силах найти объяснения.
– Остатки памяти… даже не памяти, ассоциативных рядов прошлой личности, – Пятый снова подвинул чашку к себе, отхлебнул. – Знала Керр, на что его ловить… И меня смущает, что слишком уж хорошо она это знала.
– Тоскует он? – спросила Анжи. – По родине, да? Но прежде, чем о нем узнает Нарелин, Рея нельзя допускать на Эвен. Слишком много неприятностей он может там невольно Нарелину причинить… Знаешь, что? Мне же все равно надо будет детекторы ему передавать… так может, я как раз ему и про Рея сообщу? Хотя не думаю, что Нарелин обрадуется…
– Ты меня не поняла, – со вздохом заметил Пятый. – Тоскует… нет, не тоскует. Ему, скажем так, интересно. Доискивается он, правду хочет знать. Но не в этом дело. Откуда Керр так хорошо осведомлена, на что его ловить?
– Вызнала как-то, откуда он родом, – сказала Анжи.
– Ну и где она это могла вызнать, по-твоему?
Анжи задумалась.
– А кто знал о подлинном происхождении Рея? И фиксировались ли где-нибудь эти сведения? Знала – Тон, Ренни… да? Их товарищи, вероятно… Вы. Кто еще?
– Ей ли не знать, кто такой Рей на самом деле?.. – еле слышно спросил Пятый. – Это всё связано с тем миром, из которого Рей родом. Нарелина она видела неоднократно. И в одном облике, и в другом.
– Блин, – хлопнула себя ладонью по лбу Анжи. – Мы с тобой совсем зарапортовались. Ей достаточно было взглянуть на него, чтобы все понять! Он же похож на Рауля Нарелина, как две капли воды!
– Я тебе про это говорю последние две минуты, – печально сказал Пятый. – Такое ощущение, что пила ты, а не я. Кстати, подвинься. Один диван на одного человека при таких раскладах – это непозволительно много.
– Ты что, с ума сошел, Пятый?! – возмутилась Анжела. – Мне на нем и в одиночку тесно!
– Жадные вы все, – проворчал Пятый. – Уйду я от вас. Спать в крапиву.
***
У метро Сокольники строили очередную «индиговскую» коробку. Возможно, по завершении здание имело шансы стать красивым… но сейчас оно было уродливым. Анжи смотрела на него: там, наверху, ходили рабочие, двигалась стрела здоровенного крана… Солнце светило в глаза – долго не выдержишь, даже в очках.
– Анжи, что ты туда уставилась? – Рей потрогал ее за плечо. – Смотри, какое во-о-о-он там здание красивое…
Они медленно шли по бульвару, приближаясь к воротам в парк.
– А?
Анжи оглянулась. Рей стоял, как зачарованный, и глядел на церковь. Не в первый раз уже он так замирал – словно впадая в созерцание. «Впрочем, почему “словно”? – подумала Анжи. – Если парень и впрямь эмпат, ему просто трудно абстрагироваться от своих ощущений… Надо же, настоящий Рауль – и эмпат. Обалдеть. Хорошо его Тон проапгрейдила…»
– Какая красивая… – Райса тоже замедлила шаг и с благоговением стала смотреть на храм. – Я таких не видела никогда. Это же церковь? Она очень старая?
– Старая, – подтвердила Кет. – Это Храм Иверской Божьей Матери. Изнутри еще лучше, чем снаружи. А как ты поняла, что это храм?
Райса недоуменно посмотрела на Кет, пожала плечами. Потом вытащила из-под блузки тонкий блестящий шнурок, на котором покачивался… маленький зеленый крестик. Ну и ну…
– Вы христиане? – оторопело спросила Кет.
– Ну да, – пожала плечами Райса. – На Орине храмов нет, две часовни – и всё. Но мы с мамой Рино были… – Она не договорила, осеклась. Вздохнула. – Нет, внутрь нам нельзя. У меня платочка нет.
Кет посмотрела на Анжи и тихонько покрутила пальцем у виска.
– Ни фига себе! – поразилась Анжи. – Ты у нас, Райса, первая эльфийка-христианка. Но у нас можно и без платка, зайдем потом, если хочешь. Я, правда, не христианка, но, гм… верующая тоже… Как бы.
Она замолчала. Не время, пожалуй, излагать свои теософские построения.
– Я бы тоже зашел, – мечтательно сказал Рей. – Он живой, этот… как вы назвали? Храм Иверской Божьей Матери, да… У него душа, я чувствую.
– Пошли уже, душевед. На стрелку с Орионом опоздаем.
Анжи кинула взгляд на церковь и первая зашагала в сторону входа в парк.
Рей с Райсой с явной неохотой последовали за ней. Кет еще несколько секунд постояла, глядя на храм. Живой – правда. Всё правда. Как причудлива порой наша жизнь!.. Сколько всего связано у нее самой с этим храмом!.. Тут венчался папа, тут отпевали друзей… И пол в этом храме уникальный – мириады маленьких сиуров, шестигранная плитка… Обязательно зайдем на обратном пути, соскучилась.
Она догнала ребят, успевших уже отойти на порядочное расстояние.
– Простите, задумалась. Анжи, зайца у меня из рюкзака вытащи, – попросила она.
История с зайцем была совершенно замечательная. Жил-был в Интернете человек, которому было по кайфу наезжать на анжи-кетовские книжки. Наезжал он беззлобно, неумело, но так настойчиво, что достал не только Кет и Анжи, но и многих коренных виртуальщиков. Над ним посмеивались, потом начали банить; неугомонный Орион появлялся под другими никами, и забавы продолжались снова. О личности Ориона гадали все, кому не лень, но еще никто не узнал о нем правды.