Страница:
Вот она, скаредность! Ты для него из кожи лезешь, все силы растрачиваешь, а он для тебя денег жалеет, которые ты же и добыл!
– Нет, ребята! С такими деньгами не видать вам невидимого человека как своих ушей! – заявил возница, боявшийся продешевить. Зря он не согласился! – Он стоит не меньше тысячи!
Приятно, конечно, когда тебя ценят, но не в таком контексте и не в такой ответственный момент.
– Боня! Ну сделай же что-нибудь! Люцифуг в плену!
Вот это разговор! Если бы наш монашек не был таким растяпой, то схватился бы с мужиком, а Эльза бы меня спокойно развязала. И уж тогда…
– А возможно ли это с точки зрения права? – Во дает! Тут друг пропадает, а он про законы толкует! Сам-то, когда Эльзу освобождал, про законы небось не думал!
– Боня! – сердито крикнула девушка, но было поздно. Почуявший опасность мужичок хлестнул лошадей, и мы помчались по дороге, оставив моих друзей далеко позади. Ну почему Боня такой олух и мямля?!
– Невидимый человек им нужен! – ворчал возница, перемежая свою речь крепкими ругательствами. – Сто золотых! Нашли дурака!
А я проклинал последними словами свою беспечность и Бонину нерешительность. Теперь можно было рассчитывать только на собственную изворотливость…
Меня, Люцифуга, словно какие-нибудь дрова, бросили, связанного, в каком-то сарае, заперли на замок и оставили в темноте. Очевидно, мой пленитель ушел на деловые переговоры, которые могли продлиться бог знает сколько времени! Да, положеньице! Не привык я к бездействию! Конечно, можно было попробовать подать голос, но, кроме неприятностей, это едва ли могло что-либо принести. Больше всего мне не хотелось, чтобы мной заинтересовались мрачные люди в балахонах с капюшонами. Попадешь к таким – и прощай, Люцифуг! Им бы только поджарить кого-нибудь!
Не знаю, сколько прошло времени, я без часов и в темноте ни фига в нем не ориентируюсь, когда мой хозяин явился вновь, пьяный и злой.
– Никто за тебя денег не дает! – заявил он с порога. – Так, видите ли, не бывает! – Он сердито сплюнул, угодив в меня. Мой счет к нему явно нарастал. Он же пока не знал, на что нарывался.
– Эх ты, шляпа! Надо было соглашаться на сто золотых! – поддразнил я. – А теперь придется меня отпускать задаром!
– Еще чего! Добро на ветер выбрасывать! – оборвал он. – Ничего! Я тебя сам показывать буду! Вот тогда они у меня попляшут! Тогда меньше, чем за десять тысяч, ни за что не продам!
Однако растут у него аппетиты!
– Если не хочешь, чтобы я пропал, меня нужно покормить! – заметил я. – А то вот издохну с голода – и добро на ветер!
– И то верно! – Мужичок почесал затылок и рыгнул. – Как же мне тебя кормить?
– Ты только развяжи, я сам поем! – предложил я.
– Еще чего! – огрызнулся он. – Пока клетку не сделаю, не развяжу!
– Пока ты свою клетку сделаешь, я с голодухи помру! – Есть мне действительно хотелось.
– А, чтоб тебя! – обозлился хозяин. – Придется самому кормить.
Процедуру кормления я описывать не буду. Скажу только, что это самая позорная страница моей взрослой жизни. Таким чумазым я не бывал лет с трех, когда по какому-то странному капризу окунулся лицом в тарелку супа. Конечно, с горем пополам мне удалось подкрепить силы (еду этот жмот, кстати, принес поганую), но к концу процесса мы оба были перепачканы с ног до головы и ругались на два голоса. Не знаю, кто подобрал больше подходящих словечек; я так полагаю, что смело можно было присуждать ничью и объявлять обоих чемпионами по сквернословию.
– Надо делать клетку! – решил упарившийся мужик.
Против этого я как раз не возражал. Проще бежать. И вообще, у меня уже все конечности от веревок затекли!
Ну и клетка! Я, конечно, был от этой идеи не в восторге и ожидал что-нибудь вроде тех узилищ, где томятся в зверинцах несчастные животные, но эта… Она превзошла все ожидания. В ней я мог только стоять, да и то в неудобной позе. То ли мой хозяин просто не умел делать нормальные вещи, то ли, по скаредности, пожмотился на материал.
Несмотря на мои бурные протесты, я был водворен в сию пыточную, где вольготно себя чувствовала бы разве что мышь, и только после этого был развязан. Уф! Первое время я вообще не чувствовал рук и ног, а затем, когда кровообращение слегка восстановилось, принялся обследовать место заключения. Увы, сделана клетка была грубо, но прочно, так что после нескольких попыток расшатать прутья я оставил это безнадежное, но отнимающее немало сил занятие.
Мой хозяин пребывал теперь в превосходном настроении. Он намеревался сделать из своего сарая что-то вроде просмотрового зала, поэтому сейчас усиленно прибирался и раздумывал вслух: стоит ли потратиться на краску и сделать все понаряднее и позавлекательнее, или же и так сойдет. Наконец, решив, что краску купит только с Доходов, когда-нибудь потом, он закончил с уборкой и отправился на боковую. Ох, с каким удовольствием я полежал бы на той же самой телеге! Да что там телега, на любых камнях! Но, увы, оставалось только висеть на прутьях и проклинать этого мерзавца!
Была и еще одна проблема: покормить-то он меня покормил, а вот горшком снабдить не догадался. Большое упущение с его стороны! А я как-то не додумался попросить. Дотерпеть до утра не было никакой возможности, так что пришлось выкручиваться. Я сумел приспустить штаны и метко направил струю в сторону грязных сапог скупердяя. Надо же хоть как-то поднять свой боевой дух. Впрочем, здесь так воняло, что мои старания, скорее всего, пропали впустую. Небольшое прибавление к прочим дурным запахам этот грубый тип почувствовал бы едва ли.
– Спешите видеть! Незабываемое зрелище! Единственный в мире человек-невидимка!
Задремать мне удалось только под утро. И вот я проснулся от знакомого хрипловатого голоса, выкрикивающего призывы. Ох! Да ведь это же обо мне! Дожил, Люцифуг! Хорошо, никто из ребят не видит!
– Вход – всего одна монета! За три монеты вы сможете его пощупать! А за один золотой – облить его краской или смолой, чтобы увидеть, каков он на самом деле! – продолжал зазывать мой хозяин.
Значит, я теперь вроде чучела? Хоть бы покормил с утра! Эх, чем такая жизнь, лучше к инквизиторам!
Наконец, его призывы увенчались успехом, и в сарай опасливо заглянул какой-то мальчишка. Что за дурацкое любопытство! Тебе что, на такие глупости деньги давали?!
– А где же человек-невидимка? – озадаченно спросил он, озираясь по сторонам.
– В клетке! – пояснил хозяин, потирая руки. Он был уверен, что теперь, когда почин сделан, его мерзкое предприятие пойдет как по маслу.
– Но там никого нет! – заявил посетитель, глядя на меня в упор.
– Есть! – заверил хозяин. – Только он невидим!
– Докажи! – Мальчишка, похоже, был расстроен потерей монеты. Еще бы, большая радость – глазеть на пустую клетку!
– Сейчас он подаст голос, – обнадежил мужичок.
Я, естественно, молчал. Что я ему, дрессированный пес, что ли?
– Я же говорил, что никого нет! – возмутился мальчишка. – Отдавай монету обратно!
– Если ты дашь еще одну, то можешь кинуть в него камнем или палкой, – предложил хозяин, бросая в мою сторону свирепые взгляды. – Тогда он точно заголосит!
– Еще монета, – вздохнул посетитель. Ему очень не хотелось расставаться с существенной частью своего капитала, но, похоже, было страшно любопытно.
– Ну! – Мужичок протянул свою огромную, давно не мытую лапу.
Увидев, что мальчишка вот-вот решится, я вынужден был вмешаться. В конце концов, шкура у меня не казенная, чтобы в нее швырялся кто ни попадя!
– Только попробуй! – грозно сказал я. – Вот вылезу и так взгрею, своих не узнаешь!
– Невидимый человек! – Теперь мальчишка был совершенно счастлив и уверен, что деньги потрачены не зря. – А он не вылезет?
– Не вылезет! – расхохотался хозяин.
А после того, как первый посетитель ушел, он сунул мне под нос свой кулачище и пообещал, что если я буду упрямиться, молчать или оскорблять посетителей, то останусь без обеда.
– Ты у меня еще и петь будешь! – пообещал он и снова принялся зазывать любопытных.
Следующие несколько часов были сущим кошмаром! Счастье еще, что посетители были то ли слишком прижимистыми, то ли слишком бедными, и с золотым расстаться никто не отважился. Правда, я чувствовал, что если так пойдет дальше, то скоро любопытство возьмет верх, и какой-нибудь богатенький лодырь непременно захочет посмотреть, как выглядит невидимка, если его окрасить. Несколько человек расстались с тремя монетами и опасливо меня ощупывали. Очень хотелось тяпнуть кого-нибудь из этих придурков, но приходилось терпеть: хозяин явно не любил шутить, и последствия в моем позорно-беспомощном положении были бы самые неприятные!
– А он и вправду невидим? – услышал я знакомый женский голос и напрягся. Вроде бы на Земле знакомых дамочек у меня пока что не слишком много. Речь звучала жеманно, словно говорила какая-нибудь богатая бездельница.
– Невидим! Не извольте беспокоиться! – угодливо воскликнул хозяин (и куда подевалась его грубость!), и я понял, что мной заинтересовалась какая-то знатная особа.
– Это может быть забавно! – заметила она, смешно растягивая слова. Забавно ей, фифе этакой! Тут над человеком (тьфу, демоном!) измываются, а ей забавно.
– Это уж точно! – угодливо захихикал хозяин. – Он у меня такой забавник: и говорит, и петь может!
– Шарман! – произнесла дама с ужасным прононсом. У нее что, насморк? Или им так положено выражаться? – Я бы взглянула, как он выглядит!
– Его можно только услышать. Или ощупать, – предупредил мужичок. – Но если ваша милость изволит, то его можно залить какой-нибудь краской, и тогда…
– Прелестно! – Дама захлопала в ладоши. Тебя бы залить краской, дурында ты эдакая! Вот тогда бы я посмотрел, как это будет прелестно. – Я бы попробовала! – И она глупо хихикнула.
– Всего один золотой! – воскликнул хозяин. – Один золотой, – повторил он уже не так восторженно, решив, очевидно, что с этой богатенькой дурочки можно было бы срубить и побольше.
– Мон шер ами! – обратилась она к кому-то. Наверное, к спутнику. – Будь умницей! Дай своей кошечке денежку!
Раздалось какое-то невнятное ворчание, а затем звон монет. Очевидно, рядом с ней находился какой-то идиот, готовый потакать любым прихотям. Эх, что они могут сделать с нами, мужиками! Да что хотят! У меня и самого-то порой бывало… Что там говорить!
– Котик! А ты не со мной? – удивилась дамочка.
– За двоих еще один… два золотых! Итого три! – нашелся хозяин.
– Ты же не оставишь меня одну! Рядом с этим страшным невидимкой! – воскликнула она.
Послышалось еще более глухое ворчание, и в сарай, угодливо кланяясь, вбежал мой хозяин, следом за ним вошло какое-то невообразимое существо в длинном зеленом платье и шляпке с густой вуалью. И это в такую-то жару! Нет, у нее точно голова не на месте. И чего только женщины не делают, чтобы похвастаться своими нарядами! За ней по пятам шло другое чучело, уже мужского пола. Этот тип был закутан в длинный черный плащ, а на голове у него красовалась шляпа с огромным пером (и где они такую птицу нашли!), надвинутая глубоко на глаза. Это они правильно прячутся: а то запомню и, когда выберусь, покажу им, где раки зимуют.
– А где же этот ужасный невидимка? – защебетала дама.
– В клетке! Не извольте беспокоиться! – заявил довольный хозяин.
Насколько я разобрался в ценности местных денег, сумма в три золотых перекрывала весь его прошлый заработок.
– А он живой?
– Живой! Он у меня даже петь может! – похвастался мужичок.
– Слушайте, ребята! – жалобно попросил я. – Давайте я вам спою, а вы меня не будете раскрашивать! Хорошо, а?
– Нет! Я хочу его раскрасить! – капризно заверещала дама. – Я хочу посмотреть, как выглядят невидимки!
Главное, ко мне даже не обращается. Словно меня тут и нет вовсе! Тоже мне, художница хренова!
– Вот краски! Вот смола! – показал хозяин на ведра, стоящие в углу. – Все честь по чести! – Мне кажется, ему самому было любопытно, как я буду выглядеть разукрашенным.
– Мон шер ами! – Она вертела этим несчастным мужиком как хотела. – Выбери, пожалуйста, с этим добрым хозяином краску понаряднее, а я пока поговорю с жутким невидимкой. Пусть он мне споет! А я его, может, пощупаю. Если не испугаюсь. – И она глупо захихикала. Ну все, полный финиш! Можно вешаться! Опозорят беднягу Люцифуга по полной программе!
Послушный спутник в плаще и шляпе направился в угол, где стояли краски, а хозяин засеменил за ним. Дамочка же подошла поближе и откинула вуаль…
Как здорово, что я успел прикусить язык! Иначе всех выдал бы! Передо мной стояла Эльза! Какая актриса! В этом дурацком наряде и с такими интонациями я ее просто не узнал! А я вам не какой-нибудь простофиля!
– Пусть он споет! – потребовала девушка капризно-жеманным голосом, однако глаза ее весело смеялись. Я готов был ее расцеловать, если бы не клетка! – Пой, только громче! – шепнула она мне уже нормальным тоном.
– Если он сейчас не запоет… – начал было вредный мужик, но меня уже не требовалось упрашивать.
Как на грех, из головы вылетели все песни. К тому же репертуар, популярный у нас, демонов, мог показаться непонятным и даже провокационным для нынешнего уровня развития человеческого общества. Так что пришлось импровизировать, вспоминая обрывки песен и стихов.
– Замучен тяжелой неволей! – заорал я. – Сижу за решеткой в темнице сырой!
– Ах, как прелестно! Еще! Еще! – ворковала Эльза, одновременно орудуя какой-то железякой в замке, запиравшем клетку.
– О дайте, дайте мне свободу! – выводил я так, что уши закладывало.
– Это будет слишком пестро! – бубнил мужчина в плаще, и я без труда узнавал Бонины интонации. Актер из него, конечно, никудышный. Учился бы у Эльзы! Впрочем, не время придираться.
– Потерпи, еще немножечко… – шептала девушка.
– Долго в цепях нас держали! – Мой «тюремный» репертуар подходил к концу, и я лихорадочно соображал, о чем же петь дальше, когда наконец раздался щелчок, показавшийся мне самой сладкой музыкой! Дужка замка разомкнулась, и он с глухим стуком упал на пол. Я буквально вывалился из клетки и вздохнул наконец полной грудью.
– Осторожно! – завопил хозяин, вообразивший, что я сумел выбраться сам.
Больше ничего крикнуть он не успел, сраженный прямым ударом в голову. Я думаю, его оценил бы любой боксер. Во мне накопилось столько злости и обиды – я пожалел о том, что этот тип отключился с первого удара. Так бы его и мутузил весь день!
– Как же вы меня нашли, дорогие мои? – спросил я и не сумел сделать ничего лучшего, как разреветься, уткнувшись носом в Бонин великолепный плащ. Я бы, конечно, предпочел припасть к Эльзе, но монашек оказался ближе. Да и не стоит вызывать у него беспричинную ревность.
– Да. Это было непросто! – важно заявил Боня, но и по его тону было ясно, что он растроган.
– Мы пришли в город, замаскировались как следует, – начала объяснять Эльза.
– Кучу денег угробили на эти суетные одеяния, – вставил Боня.
– Ну а потом мимо этого зазывалы, – она презрительно указала носком туфельки на лежащего в беспамятстве мужичка, – пройти было трудно. Ты у нас один такой невидимка!
– Считай, на два дня задержались, – вздохнул Боня, пытаясь казаться суровым.
– Скажи спасибо Бонечке! – в возбуждении от такого замечательного, с ее точки зрения, приключения тараторила Эльза. – Он тебя ни за что не хотел бросать! Готов был на край света идти! Ну и я, конечно, тоже…
– А кто бы иначе загнал тебя в ад по истечении недели? – заметил бывший монашек и этим здорово испортил часть впечатления от своего поступка. Конечно, я знал, что он все равно не бросил бы меня в беде. А уж тем более Эльза. Но это его замечание прозвучало как-то неприятно, и моя растроганность заметно уменьшилась.
– А как же на это смотреть с точки зрения права? – мстительно съязвил я.
– Я не делал ничего противозаконного, – насупился Боня. – Каждый может одеваться как ему заблагорассудится и разглядывать краски.
Ай молодец! Незаконными делами, значит, кражей со взломом, пусть девушка занимается, а он чистенький!
– Вы оба говорите глупости! – воскликнула Эльза. – Немедленно прекратите препираться, и пойдемте отсюда скорее! А я, если надо, любой закон нарушу, чтобы кого-нибудь из вас выручить!
Вот это правильно!
– Один момент! – задержал их я. – Мы еще не рассчитались с этим ублюдком! – И я мстительно пнул ногой своего бывшего хозяина, который слабо застонал.
– Точно! Компенсация за моральный ущерб! – захлопала в ладоши Эльза, ухватившись за любимую тему.
– Гм! Вообще-то я не о том, – признался я. – С ущербом вы без меня разберитесь. А я пока займусь этим субчиком. – И я рывком приподнял за шиворот скаредную гадину.
– Вообще-то, строго говоря, здесь не было никакого невидимого человека, а следовательно, мы вправе потребовать наши деньги назад, – подводил Боня правовую базу. Ему бы в адвокаты пойти!
– Вправе! – подтвердила Эльза.
Но мне сейчас было не до них. Я творил. Никто не может сказать, что Люцифуг – злой демон, мелочный и мстительный субъект. У кого угодно спросите! Но сейчас я не мог отказать себе в удовольствии немного заняться творчеством. Бывший хозяин под моей кистью приобретал настолько мерзкий и при том потешный вид, что невозможно было налюбоваться! Я испытывал подлинное вдохновение! Наконец, когда он был разукрашен как надо, я втолкнул его, только приходящего в себя, в клетку, где недавно сидел сам, и защелкнул замок. Теперь можно было мстительно рассмеяться и созывать народ!
Боня, бормотавший, что негоже так насмехаться над человеком, и, однако, едва сдерживающий смех, вышел первым. За ним, опустив вуаль и подражая походке местной аристократки или какой-нибудь нашей кинодивы, выпорхнула Эльза, не забывавшая твердить «шарман». А следом, никем не замеченный, протиснулся я, не забыв предварительно сделать рекламу новому шоу.
– Люди добрые! Заходите смотреть на раскрашенного невидимку! Теперь бесплатно!
Любопытный народ, толпившийся вокруг, но жалевший свои медяки, ринулся внутрь (и как меня не затоптали!). Они и не подумали обратить внимание на отсутствие хозяина сарая. У них еще будет время вдоволь потешиться над жестоким скупердяем, пока кто-нибудь не догадается об ошибке и не отпустит его на все четыре стороны!
ГЛАВА 11,
– Нет, ребята! С такими деньгами не видать вам невидимого человека как своих ушей! – заявил возница, боявшийся продешевить. Зря он не согласился! – Он стоит не меньше тысячи!
Приятно, конечно, когда тебя ценят, но не в таком контексте и не в такой ответственный момент.
– Боня! Ну сделай же что-нибудь! Люцифуг в плену!
Вот это разговор! Если бы наш монашек не был таким растяпой, то схватился бы с мужиком, а Эльза бы меня спокойно развязала. И уж тогда…
– А возможно ли это с точки зрения права? – Во дает! Тут друг пропадает, а он про законы толкует! Сам-то, когда Эльзу освобождал, про законы небось не думал!
– Боня! – сердито крикнула девушка, но было поздно. Почуявший опасность мужичок хлестнул лошадей, и мы помчались по дороге, оставив моих друзей далеко позади. Ну почему Боня такой олух и мямля?!
– Невидимый человек им нужен! – ворчал возница, перемежая свою речь крепкими ругательствами. – Сто золотых! Нашли дурака!
А я проклинал последними словами свою беспечность и Бонину нерешительность. Теперь можно было рассчитывать только на собственную изворотливость…
Меня, Люцифуга, словно какие-нибудь дрова, бросили, связанного, в каком-то сарае, заперли на замок и оставили в темноте. Очевидно, мой пленитель ушел на деловые переговоры, которые могли продлиться бог знает сколько времени! Да, положеньице! Не привык я к бездействию! Конечно, можно было попробовать подать голос, но, кроме неприятностей, это едва ли могло что-либо принести. Больше всего мне не хотелось, чтобы мной заинтересовались мрачные люди в балахонах с капюшонами. Попадешь к таким – и прощай, Люцифуг! Им бы только поджарить кого-нибудь!
Не знаю, сколько прошло времени, я без часов и в темноте ни фига в нем не ориентируюсь, когда мой хозяин явился вновь, пьяный и злой.
– Никто за тебя денег не дает! – заявил он с порога. – Так, видите ли, не бывает! – Он сердито сплюнул, угодив в меня. Мой счет к нему явно нарастал. Он же пока не знал, на что нарывался.
– Эх ты, шляпа! Надо было соглашаться на сто золотых! – поддразнил я. – А теперь придется меня отпускать задаром!
– Еще чего! Добро на ветер выбрасывать! – оборвал он. – Ничего! Я тебя сам показывать буду! Вот тогда они у меня попляшут! Тогда меньше, чем за десять тысяч, ни за что не продам!
Однако растут у него аппетиты!
– Если не хочешь, чтобы я пропал, меня нужно покормить! – заметил я. – А то вот издохну с голода – и добро на ветер!
– И то верно! – Мужичок почесал затылок и рыгнул. – Как же мне тебя кормить?
– Ты только развяжи, я сам поем! – предложил я.
– Еще чего! – огрызнулся он. – Пока клетку не сделаю, не развяжу!
– Пока ты свою клетку сделаешь, я с голодухи помру! – Есть мне действительно хотелось.
– А, чтоб тебя! – обозлился хозяин. – Придется самому кормить.
Процедуру кормления я описывать не буду. Скажу только, что это самая позорная страница моей взрослой жизни. Таким чумазым я не бывал лет с трех, когда по какому-то странному капризу окунулся лицом в тарелку супа. Конечно, с горем пополам мне удалось подкрепить силы (еду этот жмот, кстати, принес поганую), но к концу процесса мы оба были перепачканы с ног до головы и ругались на два голоса. Не знаю, кто подобрал больше подходящих словечек; я так полагаю, что смело можно было присуждать ничью и объявлять обоих чемпионами по сквернословию.
– Надо делать клетку! – решил упарившийся мужик.
Против этого я как раз не возражал. Проще бежать. И вообще, у меня уже все конечности от веревок затекли!
Ну и клетка! Я, конечно, был от этой идеи не в восторге и ожидал что-нибудь вроде тех узилищ, где томятся в зверинцах несчастные животные, но эта… Она превзошла все ожидания. В ней я мог только стоять, да и то в неудобной позе. То ли мой хозяин просто не умел делать нормальные вещи, то ли, по скаредности, пожмотился на материал.
Несмотря на мои бурные протесты, я был водворен в сию пыточную, где вольготно себя чувствовала бы разве что мышь, и только после этого был развязан. Уф! Первое время я вообще не чувствовал рук и ног, а затем, когда кровообращение слегка восстановилось, принялся обследовать место заключения. Увы, сделана клетка была грубо, но прочно, так что после нескольких попыток расшатать прутья я оставил это безнадежное, но отнимающее немало сил занятие.
Мой хозяин пребывал теперь в превосходном настроении. Он намеревался сделать из своего сарая что-то вроде просмотрового зала, поэтому сейчас усиленно прибирался и раздумывал вслух: стоит ли потратиться на краску и сделать все понаряднее и позавлекательнее, или же и так сойдет. Наконец, решив, что краску купит только с Доходов, когда-нибудь потом, он закончил с уборкой и отправился на боковую. Ох, с каким удовольствием я полежал бы на той же самой телеге! Да что там телега, на любых камнях! Но, увы, оставалось только висеть на прутьях и проклинать этого мерзавца!
Была и еще одна проблема: покормить-то он меня покормил, а вот горшком снабдить не догадался. Большое упущение с его стороны! А я как-то не додумался попросить. Дотерпеть до утра не было никакой возможности, так что пришлось выкручиваться. Я сумел приспустить штаны и метко направил струю в сторону грязных сапог скупердяя. Надо же хоть как-то поднять свой боевой дух. Впрочем, здесь так воняло, что мои старания, скорее всего, пропали впустую. Небольшое прибавление к прочим дурным запахам этот грубый тип почувствовал бы едва ли.
– Спешите видеть! Незабываемое зрелище! Единственный в мире человек-невидимка!
Задремать мне удалось только под утро. И вот я проснулся от знакомого хрипловатого голоса, выкрикивающего призывы. Ох! Да ведь это же обо мне! Дожил, Люцифуг! Хорошо, никто из ребят не видит!
– Вход – всего одна монета! За три монеты вы сможете его пощупать! А за один золотой – облить его краской или смолой, чтобы увидеть, каков он на самом деле! – продолжал зазывать мой хозяин.
Значит, я теперь вроде чучела? Хоть бы покормил с утра! Эх, чем такая жизнь, лучше к инквизиторам!
Наконец, его призывы увенчались успехом, и в сарай опасливо заглянул какой-то мальчишка. Что за дурацкое любопытство! Тебе что, на такие глупости деньги давали?!
– А где же человек-невидимка? – озадаченно спросил он, озираясь по сторонам.
– В клетке! – пояснил хозяин, потирая руки. Он был уверен, что теперь, когда почин сделан, его мерзкое предприятие пойдет как по маслу.
– Но там никого нет! – заявил посетитель, глядя на меня в упор.
– Есть! – заверил хозяин. – Только он невидим!
– Докажи! – Мальчишка, похоже, был расстроен потерей монеты. Еще бы, большая радость – глазеть на пустую клетку!
– Сейчас он подаст голос, – обнадежил мужичок.
Я, естественно, молчал. Что я ему, дрессированный пес, что ли?
– Я же говорил, что никого нет! – возмутился мальчишка. – Отдавай монету обратно!
– Если ты дашь еще одну, то можешь кинуть в него камнем или палкой, – предложил хозяин, бросая в мою сторону свирепые взгляды. – Тогда он точно заголосит!
– Еще монета, – вздохнул посетитель. Ему очень не хотелось расставаться с существенной частью своего капитала, но, похоже, было страшно любопытно.
– Ну! – Мужичок протянул свою огромную, давно не мытую лапу.
Увидев, что мальчишка вот-вот решится, я вынужден был вмешаться. В конце концов, шкура у меня не казенная, чтобы в нее швырялся кто ни попадя!
– Только попробуй! – грозно сказал я. – Вот вылезу и так взгрею, своих не узнаешь!
– Невидимый человек! – Теперь мальчишка был совершенно счастлив и уверен, что деньги потрачены не зря. – А он не вылезет?
– Не вылезет! – расхохотался хозяин.
А после того, как первый посетитель ушел, он сунул мне под нос свой кулачище и пообещал, что если я буду упрямиться, молчать или оскорблять посетителей, то останусь без обеда.
– Ты у меня еще и петь будешь! – пообещал он и снова принялся зазывать любопытных.
Следующие несколько часов были сущим кошмаром! Счастье еще, что посетители были то ли слишком прижимистыми, то ли слишком бедными, и с золотым расстаться никто не отважился. Правда, я чувствовал, что если так пойдет дальше, то скоро любопытство возьмет верх, и какой-нибудь богатенький лодырь непременно захочет посмотреть, как выглядит невидимка, если его окрасить. Несколько человек расстались с тремя монетами и опасливо меня ощупывали. Очень хотелось тяпнуть кого-нибудь из этих придурков, но приходилось терпеть: хозяин явно не любил шутить, и последствия в моем позорно-беспомощном положении были бы самые неприятные!
– А он и вправду невидим? – услышал я знакомый женский голос и напрягся. Вроде бы на Земле знакомых дамочек у меня пока что не слишком много. Речь звучала жеманно, словно говорила какая-нибудь богатая бездельница.
– Невидим! Не извольте беспокоиться! – угодливо воскликнул хозяин (и куда подевалась его грубость!), и я понял, что мной заинтересовалась какая-то знатная особа.
– Это может быть забавно! – заметила она, смешно растягивая слова. Забавно ей, фифе этакой! Тут над человеком (тьфу, демоном!) измываются, а ей забавно.
– Это уж точно! – угодливо захихикал хозяин. – Он у меня такой забавник: и говорит, и петь может!
– Шарман! – произнесла дама с ужасным прононсом. У нее что, насморк? Или им так положено выражаться? – Я бы взглянула, как он выглядит!
– Его можно только услышать. Или ощупать, – предупредил мужичок. – Но если ваша милость изволит, то его можно залить какой-нибудь краской, и тогда…
– Прелестно! – Дама захлопала в ладоши. Тебя бы залить краской, дурында ты эдакая! Вот тогда бы я посмотрел, как это будет прелестно. – Я бы попробовала! – И она глупо хихикнула.
– Всего один золотой! – воскликнул хозяин. – Один золотой, – повторил он уже не так восторженно, решив, очевидно, что с этой богатенькой дурочки можно было бы срубить и побольше.
– Мон шер ами! – обратилась она к кому-то. Наверное, к спутнику. – Будь умницей! Дай своей кошечке денежку!
Раздалось какое-то невнятное ворчание, а затем звон монет. Очевидно, рядом с ней находился какой-то идиот, готовый потакать любым прихотям. Эх, что они могут сделать с нами, мужиками! Да что хотят! У меня и самого-то порой бывало… Что там говорить!
– Котик! А ты не со мной? – удивилась дамочка.
– За двоих еще один… два золотых! Итого три! – нашелся хозяин.
– Ты же не оставишь меня одну! Рядом с этим страшным невидимкой! – воскликнула она.
Послышалось еще более глухое ворчание, и в сарай, угодливо кланяясь, вбежал мой хозяин, следом за ним вошло какое-то невообразимое существо в длинном зеленом платье и шляпке с густой вуалью. И это в такую-то жару! Нет, у нее точно голова не на месте. И чего только женщины не делают, чтобы похвастаться своими нарядами! За ней по пятам шло другое чучело, уже мужского пола. Этот тип был закутан в длинный черный плащ, а на голове у него красовалась шляпа с огромным пером (и где они такую птицу нашли!), надвинутая глубоко на глаза. Это они правильно прячутся: а то запомню и, когда выберусь, покажу им, где раки зимуют.
– А где же этот ужасный невидимка? – защебетала дама.
– В клетке! Не извольте беспокоиться! – заявил довольный хозяин.
Насколько я разобрался в ценности местных денег, сумма в три золотых перекрывала весь его прошлый заработок.
– А он живой?
– Живой! Он у меня даже петь может! – похвастался мужичок.
– Слушайте, ребята! – жалобно попросил я. – Давайте я вам спою, а вы меня не будете раскрашивать! Хорошо, а?
– Нет! Я хочу его раскрасить! – капризно заверещала дама. – Я хочу посмотреть, как выглядят невидимки!
Главное, ко мне даже не обращается. Словно меня тут и нет вовсе! Тоже мне, художница хренова!
– Вот краски! Вот смола! – показал хозяин на ведра, стоящие в углу. – Все честь по чести! – Мне кажется, ему самому было любопытно, как я буду выглядеть разукрашенным.
– Мон шер ами! – Она вертела этим несчастным мужиком как хотела. – Выбери, пожалуйста, с этим добрым хозяином краску понаряднее, а я пока поговорю с жутким невидимкой. Пусть он мне споет! А я его, может, пощупаю. Если не испугаюсь. – И она глупо захихикала. Ну все, полный финиш! Можно вешаться! Опозорят беднягу Люцифуга по полной программе!
Послушный спутник в плаще и шляпе направился в угол, где стояли краски, а хозяин засеменил за ним. Дамочка же подошла поближе и откинула вуаль…
Как здорово, что я успел прикусить язык! Иначе всех выдал бы! Передо мной стояла Эльза! Какая актриса! В этом дурацком наряде и с такими интонациями я ее просто не узнал! А я вам не какой-нибудь простофиля!
– Пусть он споет! – потребовала девушка капризно-жеманным голосом, однако глаза ее весело смеялись. Я готов был ее расцеловать, если бы не клетка! – Пой, только громче! – шепнула она мне уже нормальным тоном.
– Если он сейчас не запоет… – начал было вредный мужик, но меня уже не требовалось упрашивать.
Как на грех, из головы вылетели все песни. К тому же репертуар, популярный у нас, демонов, мог показаться непонятным и даже провокационным для нынешнего уровня развития человеческого общества. Так что пришлось импровизировать, вспоминая обрывки песен и стихов.
– Замучен тяжелой неволей! – заорал я. – Сижу за решеткой в темнице сырой!
– Ах, как прелестно! Еще! Еще! – ворковала Эльза, одновременно орудуя какой-то железякой в замке, запиравшем клетку.
– О дайте, дайте мне свободу! – выводил я так, что уши закладывало.
– Это будет слишком пестро! – бубнил мужчина в плаще, и я без труда узнавал Бонины интонации. Актер из него, конечно, никудышный. Учился бы у Эльзы! Впрочем, не время придираться.
– Потерпи, еще немножечко… – шептала девушка.
– Долго в цепях нас держали! – Мой «тюремный» репертуар подходил к концу, и я лихорадочно соображал, о чем же петь дальше, когда наконец раздался щелчок, показавшийся мне самой сладкой музыкой! Дужка замка разомкнулась, и он с глухим стуком упал на пол. Я буквально вывалился из клетки и вздохнул наконец полной грудью.
– Осторожно! – завопил хозяин, вообразивший, что я сумел выбраться сам.
Больше ничего крикнуть он не успел, сраженный прямым ударом в голову. Я думаю, его оценил бы любой боксер. Во мне накопилось столько злости и обиды – я пожалел о том, что этот тип отключился с первого удара. Так бы его и мутузил весь день!
– Как же вы меня нашли, дорогие мои? – спросил я и не сумел сделать ничего лучшего, как разреветься, уткнувшись носом в Бонин великолепный плащ. Я бы, конечно, предпочел припасть к Эльзе, но монашек оказался ближе. Да и не стоит вызывать у него беспричинную ревность.
– Да. Это было непросто! – важно заявил Боня, но и по его тону было ясно, что он растроган.
– Мы пришли в город, замаскировались как следует, – начала объяснять Эльза.
– Кучу денег угробили на эти суетные одеяния, – вставил Боня.
– Ну а потом мимо этого зазывалы, – она презрительно указала носком туфельки на лежащего в беспамятстве мужичка, – пройти было трудно. Ты у нас один такой невидимка!
– Считай, на два дня задержались, – вздохнул Боня, пытаясь казаться суровым.
– Скажи спасибо Бонечке! – в возбуждении от такого замечательного, с ее точки зрения, приключения тараторила Эльза. – Он тебя ни за что не хотел бросать! Готов был на край света идти! Ну и я, конечно, тоже…
– А кто бы иначе загнал тебя в ад по истечении недели? – заметил бывший монашек и этим здорово испортил часть впечатления от своего поступка. Конечно, я знал, что он все равно не бросил бы меня в беде. А уж тем более Эльза. Но это его замечание прозвучало как-то неприятно, и моя растроганность заметно уменьшилась.
– А как же на это смотреть с точки зрения права? – мстительно съязвил я.
– Я не делал ничего противозаконного, – насупился Боня. – Каждый может одеваться как ему заблагорассудится и разглядывать краски.
Ай молодец! Незаконными делами, значит, кражей со взломом, пусть девушка занимается, а он чистенький!
– Вы оба говорите глупости! – воскликнула Эльза. – Немедленно прекратите препираться, и пойдемте отсюда скорее! А я, если надо, любой закон нарушу, чтобы кого-нибудь из вас выручить!
Вот это правильно!
– Один момент! – задержал их я. – Мы еще не рассчитались с этим ублюдком! – И я мстительно пнул ногой своего бывшего хозяина, который слабо застонал.
– Точно! Компенсация за моральный ущерб! – захлопала в ладоши Эльза, ухватившись за любимую тему.
– Гм! Вообще-то я не о том, – признался я. – С ущербом вы без меня разберитесь. А я пока займусь этим субчиком. – И я рывком приподнял за шиворот скаредную гадину.
– Вообще-то, строго говоря, здесь не было никакого невидимого человека, а следовательно, мы вправе потребовать наши деньги назад, – подводил Боня правовую базу. Ему бы в адвокаты пойти!
– Вправе! – подтвердила Эльза.
Но мне сейчас было не до них. Я творил. Никто не может сказать, что Люцифуг – злой демон, мелочный и мстительный субъект. У кого угодно спросите! Но сейчас я не мог отказать себе в удовольствии немного заняться творчеством. Бывший хозяин под моей кистью приобретал настолько мерзкий и при том потешный вид, что невозможно было налюбоваться! Я испытывал подлинное вдохновение! Наконец, когда он был разукрашен как надо, я втолкнул его, только приходящего в себя, в клетку, где недавно сидел сам, и защелкнул замок. Теперь можно было мстительно рассмеяться и созывать народ!
Боня, бормотавший, что негоже так насмехаться над человеком, и, однако, едва сдерживающий смех, вышел первым. За ним, опустив вуаль и подражая походке местной аристократки или какой-нибудь нашей кинодивы, выпорхнула Эльза, не забывавшая твердить «шарман». А следом, никем не замеченный, протиснулся я, не забыв предварительно сделать рекламу новому шоу.
– Люди добрые! Заходите смотреть на раскрашенного невидимку! Теперь бесплатно!
Любопытный народ, толпившийся вокруг, но жалевший свои медяки, ринулся внутрь (и как меня не затоптали!). Они и не подумали обратить внимание на отсутствие хозяина сарая. У них еще будет время вдоволь потешиться над жестоким скупердяем, пока кто-нибудь не догадается об ошибке и не отпустит его на все четыре стороны!
ГЛАВА 11,
в которой Эльза соблазняет стражника, а мы меняемся местами с судьей
Нечего было и думать о том, чтобы уйти из городка незамеченными в таком наряде. К нему полагался экипаж или хотя бы породистые лошади. Но представить Боню на коне мы с Эльзой не могли при всем желании. Скорее всего, он навернулся бы через несколько метров. Да и я никогда не пробовал садиться на это благородное животное. Что касается экипажа, то он стоил дорого. И им опять-таки надо было уметь править, а ни у кого из нас таких навыков конечно же не было. Так что решено было опять перевоплотиться, подкрепиться и продолжать путь в простом наряде.
Конечно, можно было переодеться в какой-нибудь подворотне, но Боня ни за что не хотел мириться с таким неудобством. Он заявил, что ему не позволяют так поступить чувство собственного достоинства и элементарная стыдливость. Во как! Да кто на тебя смотреть-то будет! Тоже мне, Аполлон! А что касается Эльзы, то для девушки это настолько неприлично, что его мнение о ней, поступи она так, изменилось бы в самую худшую сторону! Ну что тут можно сказать! Спорить мы с ним не стали, себе дороже! Он даже не поскупился на то, чтобы снять комнату в трактирчике. Против этого возразить было трудно. Все нуждались в полноценном отдыхе, несмотря на желание покинуть как можно скорее границы негостеприимного графства.
Хозяин рассыпался перед нами в любезностях, отвел благородным господам самую лучшую комнату и даже не заикнулся о предоплате. И всего-то для этого было и нужно, что приодеться! Разумеется, Боня настоял, чтобы в комнату все входили по очереди. Когда он наконец разоблачился и туда с сожалением вошла Эльза (какая девушка сможет расстаться с нарядом легко и просто), наш монашек заявил, что спустится вниз и принесет еды. Надо же, сам вызвался! Решение, надо сказать, было довольно разумным, учитывая мои неудобства приема пищи в компании (ох, едва ли он об этом вспомнил!) и прошлый опыт. Но мы не учли одного обстоятельства, которое стоило нам очередного неприятного приключения.
– Не ожидал, что вы поспеете так быстро, – признался я, общаясь с Эльзой через закрытую дверь.
– Я за Боней еле поспевала, так он рвался тебя спасать! – ответила девушка.
– Надо же, какой герой! – Признаюсь, никак не ждал от него такой прыти.
– Он говорил, что в ответе за вызванного демона и не может допустить, чтобы тот разгуливал по земле и сеял скверну! – рассеяла мои иллюзии Эльза, подражая серьезному тону бывшего монаха. Ну вот, всегда так. Я-то было подумал, что он ради меня старался… Эх, Боня!
– На самом деле он тоже к тебе привязался, как и я, – утешила меня девушка.
– По нему что-то незаметно! – буркнул я. Казалось бы, что мне за дело до того, кто тут ко мне привязался?! Через несколько дней домой, и больше я на эту планетку ни ногой! А ведь поди ж ты, приятно, когда тебя ценят!
– Ну вот и все! – со вздохом сказала Эльза, выходя из комнаты в своем старом платье. – Кончился праздник! Ты пока отдохни, а я посмотрю, что это там Боня долго копается. Как бы опять с кем-нибудь не сцепился!
Она стала спускаться по лестнице, а я, приняв ее совет с благодарностью, с наслаждением растянулся на кровати (это после клетки-то!) и мгновенно уснул. Пусть пока обедают без меня. Надеюсь, Эльза не забудет мне что-нибудь оставить (на монашка, увы, надежды мало).
И почему на Земле мне никогда не дают выспаться?! Причем пробуждение всякий раз происходит самым неприятным образом! Пришли какие-то люди и самым бесцеремонным образом подняли такой шум, по сравнению с которым в заведении у старика Бахуса мертвая тишина! А если тут демон отдыхает, после того как поработал человеком-невидимкой? Никакой совести у людей!
Стоп! Какие еще люди? Комната забронирована за нами, а это явно не моя парочка! Что там еще стряслось! Надо послушать.
– А по виду благородные господа! Я-то уже обрадовался! Вот, помню, заезжал сюда в прошлом году господин виконт… – причитал хозяин трактира.
– Что там говорить! Жулье оно и есть жулье! Ну каковы мошенники! – послышался другой, незнакомый голос.
– Я сразу понял, что-то тут не так! Спускается сверху какой-то человек, а у меня такого постояльца и нет! И требует еды в номер, который я сдал благородным господам! Ну я тяну время, переспрашиваю, что да как. А тут спускается его девица! Тут я все и понял! Никакие они не господа, а мошенники! – рассказывал хозяин трактира нехитрую историю разоблачения моей парочки. Ну почему я не сообразил, что нельзя так преображаться на глазах у всех! А все Боня со своими предрассудками! Переоделись бы где-нибудь в укромном уголке, никто бы ничего и не узнал!
– А девица ничего! – одобрительно поцокал языком его собеседник.
– Она мне руку до крови прокусила, когда мы их вязали! – пожаловался хозяин.
Узнаю Эльзу! Ей не то что пальца в рот не клади, а даже близко подносить не рекомендуется!
– А этот тип совсем чокнутый! – заметил второй. – Говорит, словно монах какой-нибудь! Все адом стращал! И каким-то дурацким демоном!
Думай, что говоришь! За такие слова я и врезать могу. Сейчас на это времени нет: нужно разбираться, что там с моими…
– А потом господин стражник сказал, что портной с Цветочной улицы тоже неладное заподозрил. Приходят эти двое черт-те в чем и заказывают лучшее платье, для благородных господ! Платье-то он, конечно, продал, но куда надо донес, – продолжал грустное повествование хозяин трактира. Да что они, в этом графстве, все стукачи? Ох, поганое местечко! – А я-то, дурак, денег сразу не взял. Благородные господа это не любят…
– Дал ты маху! – согласился его приятель.
– Хорошо, одежду оставили, – продолжил рассуждать трактирщик. – Я ее портному назад продам.
Вот барыга! Мародер хренов!
– Сейчас им несладко приходится! – неожиданно добавил приятель хозяина. – У нашей стражи с такими мошенниками разговор короткий.
– Это точно! – подтвердил трактирщик, деловито складывая богатую одежду. – Сначала плетей получат, но этим точно не отделаются!
– Интересно, повесят их или на каторгу?
– Девчонку вряд ли! Уж больно аппетитная! – Они заржали.
Так, с этими молодцами разбираться, увы, недосуг. Надо брать ноги в руки и срочно искать, где здесь тюрьма! Чтобы моих друзей плетьми?! Не говоря уже обо всем остальном… Да не будь я демоном, если такое позволю! Над этими же весельчаками я все же слегка подшутил. Ключ от номера торчал в двери, чем я не преминул воспользоваться. Дверь запер, а ключ унес с собой. Пусть посидят, потом дверь сломают. Будет вам не только прибыль, но и убыток!
В таком городишке административных зданий было раз, два и обчелся. Поэтому тюрьму я отыскал без труда: толстые стены, решетки на окнах. А рядом вышагивают стражники. Охраняют, значит. Ну, против невидимых демонов методов у вас нет. Так что я спокойно проскользнул в дверь. Эти бравые ребята только вздрогнули, когда она отворилась и затворилась сама собой. Только что-то про ветер пробормотали. Как же, откроет ветер такую махину! Хоть бы смазывали петли, что ли. А то открывать запаришься!
Конечно, можно было переодеться в какой-нибудь подворотне, но Боня ни за что не хотел мириться с таким неудобством. Он заявил, что ему не позволяют так поступить чувство собственного достоинства и элементарная стыдливость. Во как! Да кто на тебя смотреть-то будет! Тоже мне, Аполлон! А что касается Эльзы, то для девушки это настолько неприлично, что его мнение о ней, поступи она так, изменилось бы в самую худшую сторону! Ну что тут можно сказать! Спорить мы с ним не стали, себе дороже! Он даже не поскупился на то, чтобы снять комнату в трактирчике. Против этого возразить было трудно. Все нуждались в полноценном отдыхе, несмотря на желание покинуть как можно скорее границы негостеприимного графства.
Хозяин рассыпался перед нами в любезностях, отвел благородным господам самую лучшую комнату и даже не заикнулся о предоплате. И всего-то для этого было и нужно, что приодеться! Разумеется, Боня настоял, чтобы в комнату все входили по очереди. Когда он наконец разоблачился и туда с сожалением вошла Эльза (какая девушка сможет расстаться с нарядом легко и просто), наш монашек заявил, что спустится вниз и принесет еды. Надо же, сам вызвался! Решение, надо сказать, было довольно разумным, учитывая мои неудобства приема пищи в компании (ох, едва ли он об этом вспомнил!) и прошлый опыт. Но мы не учли одного обстоятельства, которое стоило нам очередного неприятного приключения.
– Не ожидал, что вы поспеете так быстро, – признался я, общаясь с Эльзой через закрытую дверь.
– Я за Боней еле поспевала, так он рвался тебя спасать! – ответила девушка.
– Надо же, какой герой! – Признаюсь, никак не ждал от него такой прыти.
– Он говорил, что в ответе за вызванного демона и не может допустить, чтобы тот разгуливал по земле и сеял скверну! – рассеяла мои иллюзии Эльза, подражая серьезному тону бывшего монаха. Ну вот, всегда так. Я-то было подумал, что он ради меня старался… Эх, Боня!
– На самом деле он тоже к тебе привязался, как и я, – утешила меня девушка.
– По нему что-то незаметно! – буркнул я. Казалось бы, что мне за дело до того, кто тут ко мне привязался?! Через несколько дней домой, и больше я на эту планетку ни ногой! А ведь поди ж ты, приятно, когда тебя ценят!
– Ну вот и все! – со вздохом сказала Эльза, выходя из комнаты в своем старом платье. – Кончился праздник! Ты пока отдохни, а я посмотрю, что это там Боня долго копается. Как бы опять с кем-нибудь не сцепился!
Она стала спускаться по лестнице, а я, приняв ее совет с благодарностью, с наслаждением растянулся на кровати (это после клетки-то!) и мгновенно уснул. Пусть пока обедают без меня. Надеюсь, Эльза не забудет мне что-нибудь оставить (на монашка, увы, надежды мало).
И почему на Земле мне никогда не дают выспаться?! Причем пробуждение всякий раз происходит самым неприятным образом! Пришли какие-то люди и самым бесцеремонным образом подняли такой шум, по сравнению с которым в заведении у старика Бахуса мертвая тишина! А если тут демон отдыхает, после того как поработал человеком-невидимкой? Никакой совести у людей!
Стоп! Какие еще люди? Комната забронирована за нами, а это явно не моя парочка! Что там еще стряслось! Надо послушать.
– А по виду благородные господа! Я-то уже обрадовался! Вот, помню, заезжал сюда в прошлом году господин виконт… – причитал хозяин трактира.
– Что там говорить! Жулье оно и есть жулье! Ну каковы мошенники! – послышался другой, незнакомый голос.
– Я сразу понял, что-то тут не так! Спускается сверху какой-то человек, а у меня такого постояльца и нет! И требует еды в номер, который я сдал благородным господам! Ну я тяну время, переспрашиваю, что да как. А тут спускается его девица! Тут я все и понял! Никакие они не господа, а мошенники! – рассказывал хозяин трактира нехитрую историю разоблачения моей парочки. Ну почему я не сообразил, что нельзя так преображаться на глазах у всех! А все Боня со своими предрассудками! Переоделись бы где-нибудь в укромном уголке, никто бы ничего и не узнал!
– А девица ничего! – одобрительно поцокал языком его собеседник.
– Она мне руку до крови прокусила, когда мы их вязали! – пожаловался хозяин.
Узнаю Эльзу! Ей не то что пальца в рот не клади, а даже близко подносить не рекомендуется!
– А этот тип совсем чокнутый! – заметил второй. – Говорит, словно монах какой-нибудь! Все адом стращал! И каким-то дурацким демоном!
Думай, что говоришь! За такие слова я и врезать могу. Сейчас на это времени нет: нужно разбираться, что там с моими…
– А потом господин стражник сказал, что портной с Цветочной улицы тоже неладное заподозрил. Приходят эти двое черт-те в чем и заказывают лучшее платье, для благородных господ! Платье-то он, конечно, продал, но куда надо донес, – продолжал грустное повествование хозяин трактира. Да что они, в этом графстве, все стукачи? Ох, поганое местечко! – А я-то, дурак, денег сразу не взял. Благородные господа это не любят…
– Дал ты маху! – согласился его приятель.
– Хорошо, одежду оставили, – продолжил рассуждать трактирщик. – Я ее портному назад продам.
Вот барыга! Мародер хренов!
– Сейчас им несладко приходится! – неожиданно добавил приятель хозяина. – У нашей стражи с такими мошенниками разговор короткий.
– Это точно! – подтвердил трактирщик, деловито складывая богатую одежду. – Сначала плетей получат, но этим точно не отделаются!
– Интересно, повесят их или на каторгу?
– Девчонку вряд ли! Уж больно аппетитная! – Они заржали.
Так, с этими молодцами разбираться, увы, недосуг. Надо брать ноги в руки и срочно искать, где здесь тюрьма! Чтобы моих друзей плетьми?! Не говоря уже обо всем остальном… Да не будь я демоном, если такое позволю! Над этими же весельчаками я все же слегка подшутил. Ключ от номера торчал в двери, чем я не преминул воспользоваться. Дверь запер, а ключ унес с собой. Пусть посидят, потом дверь сломают. Будет вам не только прибыль, но и убыток!
В таком городишке административных зданий было раз, два и обчелся. Поэтому тюрьму я отыскал без труда: толстые стены, решетки на окнах. А рядом вышагивают стражники. Охраняют, значит. Ну, против невидимых демонов методов у вас нет. Так что я спокойно проскользнул в дверь. Эти бравые ребята только вздрогнули, когда она отворилась и затворилась сама собой. Только что-то про ветер пробормотали. Как же, откроет ветер такую махину! Хоть бы смазывали петли, что ли. А то открывать запаришься!