Белогоров Александр. Явление Люцифуга

   – Ни в коем разе. Мы уже во владениях маркиза Сигизмунда Сладострастного. А с такой ношей нас всегда примут. Вот если бы мы захватили девицу во владениях маркиза, тогда бы нам не поздоровилось. А за безобразия на княжеской территории нас могут только похвалить.
   Да уж, любопытная ситуация! Выходит, этот самый маркиз поощряет разбой в соседнем государстве. Мне стало искренне жаль князя. С такими соседями белый свет возненавидишь! А маркиз, наверное, оправдывает прозвище. Ух! Только бы не опоздать!
   Наконец мы подошли к одиноко стоящему неприметному домику, и разбойник постучал, выбив какую-то замысловатую дробь. Наверное, это был условный сигнал. Почти в ту же секунду дверь отворилась, и он со своей ношей прошмыгнул внутрь; я еле за ним успел. Нас встретил низенький лысый толстяк, от которого жутко разило потом. Надо же хоть иногда мыться!
   – Что-то вы зачастили! Никаких денег не напасешься! – хмыкнул он.
   – По мере поступления, – буркнул разбойник и осторожно опустил Боню на пол.
   – Девица-то хоть стоящая? – Толстяк взял свечку и поднес ее поближе к переодетому монашку, который поплотнее закутался в шаль. – Вот навертели-то! Не разглядишь!
   – Так себе! – честно признался бандит. – Зато смирная!
   – Ладно, для нашего …, – он употребил такое слово, от которого покраснел даже я, – любая сгодится. Но тариф по минимуму.
   – Угу! – кивнул проинструктированный мной разбойник.
   – Что это ты такой сговорчивый? – подозрительно спросил толстяк.
   – Бабка велела пораньше вернуться, – отозвался злодей, которому мои угрозы придали находчивости. – Она так и сказала, что за эту много не выручишь.
   – Вот и ладненько! – Хозяин домика отсчитал деньги и сунул их разбойнику, который нерешительно вертел их в руках. – Ну, ты чего стоишь?
   Признаться, в этот момент мне сделалось не по себе. А что, если этот юный негодяй очухался, поразмыслил и теперь выдаст нас с потрохами? Но, как оказалось, волновался я зря. Этот недотепа просто ждал дальнейших инструкций.
   – Выходи! – шепнул я ему, и он покорно поплелся к двери.
   – Пьяный, что ли? Или обкуренный? – пожал плечами толстяк. Надолго оставлять его с Боней наедине я не собирался, но необходимо было дать инструкции разбойнику.
   – А теперь слушай! – дурным голосом взвыл я ему в ухо, едва дверь закрылась. – От того, чтобы ты попал в ад немедленно, тебя может спасти только одно: возвращайся в княжество, найди первый попавшийся патруль и покайся во всех своих грехах. Как можно подробнее. И не забудь привести их к дому!
   – Нас же арестуют! – жалобно произнес он.
   – Тогда в ад! – рявкнул я.
   Слабая нервная система молодого человека не выдержала этого малоприятного посула, и он припустил что есть духу в сторону границы. Надеюсь, моего заряда ему хватит, чтобы выполнить все в точности. Я мог бы пожалеть кого угодно, но эту семейку… Нет уж, благодарю покорно. Впрочем, мне казалось, что парня после его рассказов скорее уж упрячут в психушку, чем отправят на виселицу.
   Пришла пора возвращаться и проследить за толстяком. Я осторожно приоткрыл дверь и вернулся в дом. Боня этого типа, к счастью, совершенно не интересовал. Он собирался в дорогу и ворчал, что за такое надо платить сверхурочные. Я так подозреваю, что этот лысый жиртрест только что вернулся, отвезя Эльзу, и теперь ему было неохота ехать во дворец снова. Но жажда наживы (или трудовая дисциплина?) взяла верх.
   – Ты только молчи и делай, что тебе говорят! – шепнул я Боне.
   – Но если от этого будет ущерб для моего достоинства… – Монашек, конечно, не мог не возразить.
   – Тогда я вмешаюсь! – Надо было срочно его успокоить. – Помни, что все это ради спасения Эльзы.
   – За такие мучения надо повышать в сане или еще как-то награждать… – вздохнул Боня.
   – Эльза и не против тебя наградить. – усмехнулся я. «Если бы ты не был таким олухом, то давно получил бы замечательную награду», – добавил я уже про себя.
   – Пошли, что ли? – Толстяк закончил сборы и обратился к «девушке».
   Боня молча поднялся и последовал за ним. Его хозяин посадил в закрытый экипаж, довольно приличный, а сам уселся на козлы. Это меня очень даже устраивало. Можно было с комфортом проехаться рядом с переодетым монашком и передохнуть после всех трудов. Я чувствовал, что действие зелья кончалось: я входил в нормальную форму. Ну, маркиз, держись!
   – Это хорошо, что ты такая смирная! – рассуждал разговорчивый толстяк. Наверное, ему было очень скучно и лениво ехать в такую рань. – Наверное, потому что страшненькая.
   Боня издал невнятное рычание. Оказывается, он неплохого мнения о собственной внешности! Только бы этот тип не вздумал сказать что-нибудь про глупость. Я знал, что монашек этого в жизни не стерпит!
   – Вот буквально перед тобой вез я одну девицу, – продолжал между тем наш возница, приняв издаваемые звуки за согласие. – Ничего не скажу, хороша! Только вот как очухалась, такое тут устроила! Хорошо, что связана была, иначе все глаза повыцарапала бы! Как она меня только ни обзывала! А я что, виноват, что упитанный и волос мало? Честное слово, обидно! С ней как с человеком, а она… Ох, намучается с ней маркиз, прежде чем обломает!
   По этому описанию Эльзу можно было узнать без труда. Рад, что она в добром здравии и не растеряла задор. Я бы с удовольствием послушал, что она наговорила этому разобиженному типу: уверен, что мало тому не показалось! Боня тоже испытал облегчение, но тем не менее сжал кулаки. Хорошо, конечно, что готовится к битве, но не хотелось бы, чтобы он выскакивал слишком рано; наше оружие в первую очередь хитрость. Не собирается же он драться со всей маркизовой стражей?!
   – Жаль только, у нее малость крыша съехала. Все говорила, что какой-то монах придет и демона позовет, и они тут камня на камне не оставят! Во как! Такая большая, а в сказки верит!
   Боня сразу приободрился и попытался сделать суровое и грозное лицо. Приятно, конечно, что на тебя надеются. Да и мне, признаться, тоже.
   – А ты маркиза не бойся, – продолжал между тем толстяк. – Его, конечно, между нами говоря, если б не был так высокороден, можно назвать козлом, но человек он не злой. Особенно с послушными. Вроде тебя.
   – Ах, что со мной будет! – пропищал я тоненьким голоском, и Боня в недоумении покрутил пальцем у виска. Но важно было узнать о противнике как можно больше. – Для чего меня везут к этому самому маркизу?
   – Да… И голосом ты тоже не вышла, – заметил толстяк, которого мои актерские способности не впечатлили. – Ну, ничего. Наш маркиз такой бабник, какого свет не видывал! В государстве все его настолько хорошо знают, что ни одна порядочная девушка ни за какие коврижки не соглашается служить во дворце. А приказывать, принуждать – это он не любит. Такая вот размазня!
   Что ж, это радует! Пусть лучше размазня, чем суровый тип вроде герцога. Прямо от сердца отлегло: не верю, чтобы какой-то фетюк добился чего-нибудь от Эльзы! А вот этот толстый тип мне положительно не нравится! Уж представляю, как бы он развернулся на месте маркиза! Надо бы внести его в список наказываемых!
   – И что же он тогда удумал! Не сам, конечно, советники подсказали, – продолжил толстяк свои объяснения. – Всех нарушительниц границы доставляют теперь прямо во дворец. А бдительных граждан за это материально поощряют.
   – Но я же не сама! – пискнул я. Вышло очень противно – Боня поморщился и снова повторил свой обидный жест.
   – А это никого не интересует! – хохотнул возница. – Так вот, во дворце их ставят перед выбором: или быть послушными девочками, или платить такой штраф, на который разве только у самых богатых господ денег хватит. Если ты и не послушная, и не денежная, посиди в камере на хлебе и воде, подумай над своим поведением. Ну и отрабатывают штраф на грязных работах. Нашему-то маркизу спешить некуда, выбор у него и так хорош. А так либо ему удовольствие, либо казне прибыль.
   – А если послушная? – всхлипнул я.
   Боня, которому надоел писклявый голос над ухом, на этот раз показал мне кулак. Мы еще и угрожаем! Вот и старайся для человека! Хорошо хоть пока помалкивает!
   – Если послушная, маркиз тебя навестит пару раз, – спокойно рассуждал толстяк. – Коли красивая (ну, это не про тебя), может при дворце оставить служанкой там какой-нибудь, горничной. Они при дворе неплохо живут. Если повезет, может и замуж выдать за кого-то из придворных. Ну а остальных прощает и отпускает на все четыре стороны! Еще и до границы довезет за казенный счет! А некоторые так специально через границу прут: рассчитывают на свои прелести и теплое местечко.
   Да… Вот уж козел так козел! Это, конечно, не герцог, но тоже субчик еще тот! Пустили, что называется, в огород! А ведь Эльза ему это так прямо и выскажет! Хоть бы ее за это не наказали! А уж хлебом с водой денек перебьется. Интересно, а что будет, когда маркиз начнет приставать к Боне? Или до этого доводить не стоит? А то еще хватит кондрашка, правда, пока не знаю кого. Очень может статься, что и обоих сразу.
   За такими содержательными разговорами мы подъехали ко дворцу маркиза Сигизмунда Сладострастного. Сразу было ясно, что место это достаточно веселое, не чета герцогскому замку. Здание дворца оказалось просторным, светлым, раскрашенным в пастельные тона с преобладанием розового, украшенным многочисленными, как я их называю, финтифлюшками. Ну полный гламур! Наши актеры и актрисы пришли бы в полный восторг от этого строения и немедленно захотели бы его воспроизвести. Что ж, и у людей в Средневековье встречаются такие вот чудики!
   У дворца нас встретила стража, которая приняла нашего лысого возницу как старого знакомого. Наверное, частенько он сюда наведывался.
   – Я как законопослушный гражданин привез очередную нарушительницу границ! – бодро заявил толстячок, и его заявление было встречено дружным смехом.
   – Они так к тебе и липнут, как мухи к меду!
   – Маркиз, поди, еще и с предыдущей не разобрался!
   – Ничего, у него пыла на всех хватит!
   Похоже, правитель не пользовался здесь большим уважением. Впрочем, страха или ненависти тоже не просматривалось. Ну что взять с козла! Получив установленную сумму и перекинувшись со стражниками еще несколькими шуточками, лысый толстяк распахнул дверцу экипажа в издевательском поклоне.
   – Прошу, мадемуазель! – провозгласил он.
   Боня, еще плотнее закутавшись в шаль, вышел из кареты, хмуро глядя по сторонам. Ох, что за походка! Хоть бы попытался подражать Эльзе, что ли, раз играет такую роль. Впрочем, сколько я видел монахов, они все как утки переваливаются. Учат их так, что ли? Или отбирают специально?
   – Вот недотрога! – хихикнул один из стражников.
   – Такая красотка на один раз! – со знанием дела рассудил другой. – Считай, тебе повезло, крошка. Кому ты нужна, кроме нашего маркиза!
   – Вчерашняя-то была куда лучше, – оценил третий. – Только ругалась, стерва! Еле до покоев дотащили!
   – Нарушительницу в комнату до выяснения! – скомандовал начальник стражи скорее для проформы, и Боню в женском обличье повели во дворец. Разумеется, я шел следом, благо это было нетрудно: стражники держали дистанцию, а к «девушке» никто не приставал. Монашек держался молодцом и только бормотал себе под нос какие-то молитвы, не забывая помянуть недобрым словом всех демонов и меня в частности. Ничего, потом спасибо скажет.
   Изнутри дворец выглядел, по сути, таким же, как и снаружи. Основным украшением внутреннего убранства служили статуи и картины в стиле ню, причем некоторые из них выглядели вполне прилично. Тем не менее даже они заставили новоявленную «нарушительницу» густо покраснеть и пробормотать что-то о гнусном вместилище разврата и блуда. Хорошо еще, что свои комментарии мой целомудренный приятель выдавал вполголоса, и разобрать их мог только я.
   Дворец был буквально забит хорошенькими служанками, причем униформу для них, очевидно, выдумывал сам маркиз. Если бы это было у нас, я бы подумал, что угодил на съемки эротического фильма, а эти девушки скоро сбросят с себя то немногое, что их прикрывало. Они оценивающе оглядывали Боню, который теперь упрямо смотрел в пол. В глазах некоторых из них сквозило сочувствие, но большинство только усмехалось и отпускало скептические замечания. Видно было, что такой конкурентки они не опасаются. Надо сказать, что стражники находились со служанками в самых приятельских отношениях, а некоторые намеки заставляли думать, что желающим развлечься здесь скучать не приходится.
   Боню провели во вполне приличную комнатку, выполненную, разумеется, в розовых тонах и украшенную многочисленными изображениями Венеры, нимф и прочих женских языческих божеств, нравы которых не отличались строгостью. В комнате стояла роскошная кровать с резными купидончиками по углам. В общем, какая-нибудь наша безмозглая девица, мечтающая о карьере в шоу-бизнесе, пришла бы в восторг и сделала бы все, чтобы расположить к себе хозяина этих апартаментов. Но только не бывший монах в женском платье. Еще бы, подтверждались его самые худшие опасения.
   – Вот, располагайся! – добродушно напутствовал один из стражников. – Хорошие и послушные девочки живут здесь в таких условиях. А плохие… надеюсь, ты этого не увидишь. Скоро тебя навестит маркиз. Если ты, конечно, не уплатишь тысячу золотых штрафа, – добавил он для проформы. Не дождавшись ответа, стражник легонько хлопнул Боню по плечу и покинул комнату.
   – Ты сиди здесь, а я попробую найти Эльзу, – шепнул я и торопливо выскользнул за дверь, пока она не закрылась, оставив монашка в самом мрачном расположении духа рассуждать о греховности человеческой природы.
   Мог бы и не спешить! Ну и двери у них! Ну и замки! Маленькие, изящные, с малюсеньким ключиком… Да такой замок я ногтем открою! А дверь вышибить вполне под силу даже нетренированному Боне. Впрочем, это нам сейчас и не требуется. Это на случай побега. Хотя, если удастся мой план, до такой спешки дело не дойдет.

ГЛАВА 17,
в которой маркизу является ангел-хранитель

   По этому дворцу можно было гулять совершенно спокойно. Никаких тебе запертых дверей, кроме, быть может, жилых комнат. А если кое-где и попадались стражники, то они скорее были заняты заигрываниями с дворцовыми обитательницами, нежели прямыми обязанностями. Как я понимаю, соглашались на условия маркиза, а уж тем более оставались во дворце далеко не самые высоконравственные представительницы прекрасной половины человечества, и, не будь у меня неотложных дел, здесь можно было бы подзадержаться. Но надо было срочно разыскивать Эльзу, поэтому я обуздал свои романтические чувства и принялся за поиски.
   Я решил, что для начала было бы неплохо послушать дворцовую болтовню, и не обманулся в своих ожиданиях. Информация оказалась весьма полезная. О Боне было сказано всего лишь несколько презрительных слов: сошлись на том, что фигура у него никакая, походка смешная, да и лицо почти мужское. Интересно, как бы он отреагировал на это «почти»? А вот вчерашнее появление Эльзы, несмотря на позднее время, успело произвести небольшую сенсацию.
   – Эта новенькая совсем бешеная! – заявила рыжеволосая красотка с хитрым лицом, напоминавшая лисицу.
   – И не говори! – отозвалась длинноволосая блондинка с большой грудью, изучающая свое отражение в одном из многочисленных зеркал. – И чего ей еще надо? Корчит из себя недотрогу!
   – Это и к лучшему, – заметила невысокая изящная брюнетка с веником. Наверное, в ее обязанности входила уборка, но я не представляю, как можно сметать пыль такой маленькой, почти игрушечной вещицей. – Наш Сигизмунд мог бы ею увлечься.
   – А дворец не резиновый, – закончила за нее рыжая, опасавшаяся, как видно, вылететь с теплого местечка. Действительно, рядом со своими товарками она слегка проигрывала, и ей наверняка приходилось покрывать этот недостаток какими-то другими достоинствами.
   – Слыхали, что она натворила?! – к ним подбежала запыхавшаяся кучерявая пышечка с большущими глазами, которые от удивления сделались совсем уж неприлично огромными.
   – Что? – в один голос спросили все трое.
   – Маркиз решил, что она, быть может, одумалась, ну и решил навестить с утра пораньше.
   – Это он любит! – прокомментировала брюнетка. – Если привезли новенькую, нашему Сигизмунду не до сна.
   – Да тише ты! – зашикали на нее блондинка и рыженькая, которым не терпелось услышать новость. Ведь, судя по глазам рассказчицы, произошло нечто действительно потрясающее.
   – А она… – Пышечка понизила голос. – Плюнула в его светлость, попала прямо в глаз, а потом еще расцарапала всю щеку!
   – Не может быть!
   – Ух ты!
   – Совсем сдурела!
   Девицы заговорили одновременно, и я затрудняюсь определить принадлежность этих реплик. Да это не так уж и важно. Узнаю Эльзу! Этот маркиз сдурел: соваться к девушке с таким характером! Если даже герцог не сладил, то куда ему-то!
   – Моя мечта первых дней, – еле слышно вздохнула рассказчица, и я сразу проникся к ней некоторой симпатией.
   – И что же теперь? – Рыжеволосая первой пришла в себя от этой удивительной вести и сгорала от любопытства.
   – Ну, ее, само собой, перевели в камеру, а в большом зале сейчас собирается большой государственный совет, – закончила пышечка. – Вы как хотите, а я хочу послушать, чего будет!
   Девицы забыли обо всех своих занятиях и ринулись в одном направлении. Я еле за ними поспевал. Государственный совет – это такое мероприятие, которое я просто обязан был посетить. Тем более что разговор должен касаться Эльзы. Вообще-то я полагал, что совещание должно быть тайным и происходить в узком кругу, а обсуждаться там должны более насущные вопросы, но раз они бегут, то, наверное, знают, что делают. По пути к нам присоединялись другие девицы и некоторые стражники, так что вскоре образовалась небольшая толпа. Издалека это походило на какой-то модельный кастинг или же сборище участниц конкурса красоты. Не скажу, чтобы зрелище было неприятным, но! Люцифуг, у тебя важное дело, не отвлекайся!
   Вся компания собралась возле больших дверей, обильно украшенных позолотой. Девицы толкались, пихались, шептались… Нет, ни в коем случае нельзя их собирать в одном месте в таких количествах! Из-за двери доносились голоса. В общем-то слышимость была неплохая, но мне хотелось видеть главных действующих лиц. Иными словами, я всегда предпочитал телевизор радиоприемнику. Поэтому ваш покорный слуга взлетел в воздух и слегка толкнул дверь, которая услужливо распахнулась. Не мешкая ни секунды, я влетел в зал и приземлился в нескольких метрах от входа.
   – Девушки, потише! Мешаете! – раздался раздраженный голос, и двое стражников с усилием вытеснили самых любопытных назад и встали спиной к дверям.
   Надо же, никто особо и не рассердился. Представляю себе, как кто-нибудь врывается в зал совещаний герцога Дондурдурского! Финал был бы трагичным. А тут – пожалуйста.
   Теперь я мог наконец разглядеть место, куда попал. На троне, утопая в больших мягких подушках нежно-розового цвета, восседал маленький, щуплый, смуглый человечек с большим носом и страдальческим выражением лица. Что на нем был за наряд! Вот уж гламур так гламур! А как завиты волосы! Если бы не обилие во дворце девушек, я бы усомнился в сексуальных предпочтениях этого господина. Так как он все-таки сидел на троне, то не оставалось никаких сомнений, что я имею счастье лицезреть маркиза Сигизмунда Сладострастного. Через левую щеку у него тянулись глубокие царапины, над которыми хлопотали двое усердных придворных: одного из них я определил как врача, а другого – как косметолога. Маркиз же поминутно вздыхал, морщился, ойкал, вертелся – словом, всячески мешал обрабатывать собственную боевую рану.
   Вокруг толпились придворные, спешащие как можно поэтичнее выразить свое сочувствие. Одеты они были в соответствии со вкусом маркиза (то есть в наряды, которые постеснялись бы надеть даже некоторые звезды эстрады), к тому же активно пользовались косметикой. Ну и манеры, конечно, были соответствующие. Да есть тут хоть один нормальный мужик, кроме стражников?!
   – Она… она совершила преступление, нарушила мои границы! – всхлипывал маркиз.
   – Совершенно верно, ваша светлость! Это очень серьезное преступление! – поспешил заверить один из советников.
   – Ваша светлость, извольте немного приподнять голову! – попросил косметолог с пудреницей наготове.
   – Я разместил ее в прекрасных покоях, я только хотел поговорить с ней, объяснить, что так поступать не следует… – продолжал свою печальную историю маркиз, морщась так, словно ему только что удалили зуб.
   – Мы все уверены, что намерения вашей светлости были самые благородные! – поддакнул другой придворный, воспользовавшись небольшой паузой.
   – Ваша светлость, немного повернитесь вправо, если вас это не затруднит, – обратился к повелителю врач, протиравший царапины каким-то ароматным составом.
   – Я бы, возможно, даже решил приблизить эту девушку с прекрасным лицом и черствым сердцем к себе, – жаловался маркиз, и мне показалось, что он сейчас разрыдается.
   – Она недостойна такой чести! – хором заявили сразу несколько придворных.
   – Только я решаю, кто достоин, а кто недостоин! – взвизгнул маркиз и так тряхнул головой, что кисточка косметолога едва не угодила ему в глаз.
   – Конечно, ваша светлость! – Придворные дружно поклонились.
   – А она… она… она повела себя как бешеная волчица! – Из глаз обиженного правителя брызнули слезы, которые косметолог тут же принялся вытирать специальной салфеткой с изображением маленькой нимфы.
   – Это просто ужасно! – заявил кто-то из придворных и для пущей убедительности приложил руку к сердцу.
   – Быть может, это следует расценивать как покушение на жизнь его светлости? – осторожно прощупал настроение начальства тип с бегающими глазками. Наверное, он отвечал за безопасность. – В таком случае она заслуживает… Я не могу даже придумать казнь, которую эта девица заслуживает в этом случае! – Здрасьте! Приехали! Ты у меня сейчас договоришься!
   – Нет, не заслуживает! – поспешно сказал маркиз, который, при всей своей подлости, был, похоже, человеком мягким. – Она… Мы… Мы дадим ей еще один шанс одуматься. Она слишком прекрасна, чтобы покушаться на меня по злому умыслу.
   Из-за дверей послышался вздох разочарования. Да уж! Конкуренция! А ведь Эльза запросто могла бы оттеснить этих красоток! С ее-то внешностью, умом и характером!
   – И прекрасные цветы бывают с шипами! – вздохнул самый разряженный из придворных. Наверное, штатный поэт.
   – Как это верно сказано! – Маркиз даже прослезился от умиления.
   – Но пока ее следует держать в строгости, – предложил шеф безопасности с бегающими глазками. – И пусть она сравнит, насколько лучше быть почтительной и послушной, нежели дерзкой и агрессивной.
   – Вынужденная строгость! – печально согласился правитель.
   Наверное, на этом заседание большого государственного совета завершилось бы, но за дверью неожиданно послышался шум. После некоторого замешательства двери распахнулись, и растерянный стражник объявил:
   – Посол его высочества герцога Дондурдурского!
   По рядам придворных пробежал ропот, сменившийся гробовой тишиной.
   – Просите его войти! – воскликнул опомнившийся маркиз, и очень вовремя, потому что посол, не дожидаясь приглашения, уже входил в тронный зал. Ну и порядочки! Как у себя дома! А Сигизмунд-то, похоже, побаивается герцога!
   Посол, весь в черном, с мрачным, деловитым лицом, выглядел в этом зале словно ворон, непонятно как оказавшийся среди стайки попугаев. Он сделал несколько шагов, отвесил неглубокий и, как мне показалось, слегка презрительный поклон и в упор посмотрел на маркиза.
   – Какое дело привело посланника… посланника герцога в мои владения? – несколько растерянно произнес Сигизмунд, заерзав на своих подушках, и мягким, неуверенным движением руки отогнал в сторону трудившихся над его лицом специалистов.
   – Его высочеству герцогу Дондурдурскому стало известно, что во владениях его светлости маркиза Сигизмунда объявилась некая девица, на пальце которой был перстень с символикой его высочества. – Посол говорил по-военному четко, хотя и соблюдая придворные обороты речи, и при этом продолжал, не мигая, смотреть на маркиза. Ни фига себе у герцога разведка работает! Да Эльза тут всего несколько часов! А едва ли тут много девушек с герцогскими перстнями шастает, она, поди, такая одна. Он что, этот герцог, обо всем на свете имеет сведения?! У него что, везде шпионы?!
   – И герцогу нужен перстень? – осторожно поинтересовался кто-то из придворных (наверное, по части иностранных дел), видя, что его повелитель находится в некотором ступоре.
   – Его герцогскому высочеству нужен перстень, но только вместе с означенной девицей, – пояснил посол, расставляя все точки над «i».
   – Эта девица арестована за незаконное пересечение границы и, следовательно, подлежит нашей юрисдикции, – заявил очередной придворный пижон, очевидно, спец по законам.
   – Вот-вот! – оживился маркиз, у которого на Эльзу были свои виды. – Она не уплатила штраф, а ведет себя… недостойно. – Он погладил себя по расцарапанной щеке.
   – Ну и какой же штраф? – поинтересовался посол, и на его лице проскользнуло подобие усмешки.