Страница:
Так что когда Боня, Эльза и смущенный Эрик появились в дверях, это произвело настоящую сенсацию. На несколько секунд крестьяне просто застыли на месте, а потом чью-то немудрую голову посетила мысль, что Эрик не живой человек, а призрак, о чем этот тип не преминул оповестить остальных. Тут разом поднялся такой гвалт, что хоть уши затыкай. Кто-то схватился за вилы, кто-то попытался выскочить в окно, да там и застрял, кто-то просто полез под стол, а отец Анны хватил очередной стакан и немедленно налил себе добавки. Наверное, для прояснения мозгов.
– Да живой я, живой, можете пощупать! – пытался перекричать всех Эрик, но желающих убедиться пока что не находилось.
– Мы изгнали призрака, у которого Эрик находился в плену! – закричала Эльза во всю силу своих легких, дабы привлечь к себе внимание и хоть немного успокоить страсти. – Без него бы мы не справились, он нам очень помог!
Боня, в соответствии со своей ролью, важно кивал и с сожалением бросал взгляды на бутыль с вином, опрокинутую в панике кем-то из пировавших. Алая жидкость неумолимо вытекала, а броситься вперед и исправить положение, сохранив то немногое, что осталось, ему не позволяло чувство собственной значимости.
Наконец добрый старичок решился. Он осторожно подошел к молодому человеку, ткнул в него узловатым пальцем и тут же отдернул руку. Убедившись, что это не наваждение и что с его пальцем ничего не произошло, он стал придирчиво ощупывать Эрика, начав с лица, особо задержавшись на носе и дойдя до пояса. Остальные наблюдали за этим смертельным трюком со смесью страха и восхищения. Наконец, храбрый дедушка повернулся к товарищам и провозгласил свой вердикт:
– Живой! Не призрак!
Это послужило сигналом к расслаблению. Все наперебой стали ощупывать вконец засмущавшегося молодого человека, жали ему руку, предлагали выпить и очень интересовались, каково это – быть в плену у призрака. Мне показалось, что Боня даже обиделся, что его героической персоне уделяют столь мало внимания. Хотя если и благодарить кого-то за счастливое завершение эпопеи с приведением, так это нашу Эльзу.
Эрик старался отвечать кратко и уклончиво. Выходило, что в плену у призрака он пребывал фактически в полной амнезии, и только когда многомудрый гость принялся читать особые молитвы и заклинания, пришел в себя и принял посильное участие в изгнании злобного жителя потустороннего мира. Тут наконец внимание переключилось на Боню, принимавшего многочисленные похвалы как должное и важно раскланивавшегося. Мы с девушкой, разумеется, остались в тени и немного обсудили шансы Эрика на успех, сойдясь во мнении, что железо надо ковать, пока горячо. Он, похоже, и сам придерживался того же взгляда, поэтому, когда все снова расселись за столом, завел разговор с солидным мужиком.
– Я хочу посвататься к вашей дочке, – произнес он, да так, словно изображал неисправный телевизор.
Дело в том, что на протяжении такой короткой фразы молодой человек несколько раз умудрился покраснеть и побледнеть. А диапазон его голоса менялся от баса до фальцета. Все замерли, с любопытством поглядывая в сторону солидного мужика.
– Опять за свое! – усмехнулся тот и хлопнул ладонью по столу. – Сказано уже, что голоштанник мне в зятья не нужен!
– А сколько должен иметь ваш зять? – поинтересовался Боня, как будто он тоже претендовал на руку Анны.
– Ну, пару коров, лошадь… – начал перечислять солидный мужик.
– А в золотых? – напирал Боня.
– Сто! – воскликнул отец Анны, опорожнив очередной стакан, и среди присутствующих прошел ропот. Он явно загнул, и ни у кого в деревне, конечно, и близко не было такой суммы. Наверное, алкоголь заставил его высказать свои самые смелые мечты.
– Идет! – радостно воскликнул Эрик, косясь на Боню, в котором опасался увидеть соперника.
– У тебя есть сто золотых? – не поверил солидный мужик. – Да ты ври, но не завирайся!
– У меня есть триста, – скромно произнес молодой человек, потупив глаза.
– Откуда? – воскликнули хором несколько присутствующих, решив, что общение с призраком не пошло парню на пользу и крыша у него сдвинулась окончательно.
– Я нашел клад, – краснея, произнес он. Эх, тоже совершенно не умеет врать! С такими-то деньгами можно вести себя и поувереннее! – Там, где был призрак…
– Ну, если не врешь, тогда оно, конечно, можно, – крякнул отец Анны, вытаращив глаза и даже позабыв про свой стакан.
Дальнейшее течение вечера состояло из поздравлений и бурных возлияний. Солидный мужик, решив, что грех упускать такого зятя, сам побежал за дочкой, чтобы Эрика, чего доброго, кто-нибудь не перехватил. А то мало ли в деревне незамужних девиц! Привели Анну, которая конечно же была согласна. В общем, намечался большой праздник, совмещавший в себе помолвку и победу над зловредным привидением. И окончился он уже под утро.
ГЛАВА 20,
– Да живой я, живой, можете пощупать! – пытался перекричать всех Эрик, но желающих убедиться пока что не находилось.
– Мы изгнали призрака, у которого Эрик находился в плену! – закричала Эльза во всю силу своих легких, дабы привлечь к себе внимание и хоть немного успокоить страсти. – Без него бы мы не справились, он нам очень помог!
Боня, в соответствии со своей ролью, важно кивал и с сожалением бросал взгляды на бутыль с вином, опрокинутую в панике кем-то из пировавших. Алая жидкость неумолимо вытекала, а броситься вперед и исправить положение, сохранив то немногое, что осталось, ему не позволяло чувство собственной значимости.
Наконец добрый старичок решился. Он осторожно подошел к молодому человеку, ткнул в него узловатым пальцем и тут же отдернул руку. Убедившись, что это не наваждение и что с его пальцем ничего не произошло, он стал придирчиво ощупывать Эрика, начав с лица, особо задержавшись на носе и дойдя до пояса. Остальные наблюдали за этим смертельным трюком со смесью страха и восхищения. Наконец, храбрый дедушка повернулся к товарищам и провозгласил свой вердикт:
– Живой! Не призрак!
Это послужило сигналом к расслаблению. Все наперебой стали ощупывать вконец засмущавшегося молодого человека, жали ему руку, предлагали выпить и очень интересовались, каково это – быть в плену у призрака. Мне показалось, что Боня даже обиделся, что его героической персоне уделяют столь мало внимания. Хотя если и благодарить кого-то за счастливое завершение эпопеи с приведением, так это нашу Эльзу.
Эрик старался отвечать кратко и уклончиво. Выходило, что в плену у призрака он пребывал фактически в полной амнезии, и только когда многомудрый гость принялся читать особые молитвы и заклинания, пришел в себя и принял посильное участие в изгнании злобного жителя потустороннего мира. Тут наконец внимание переключилось на Боню, принимавшего многочисленные похвалы как должное и важно раскланивавшегося. Мы с девушкой, разумеется, остались в тени и немного обсудили шансы Эрика на успех, сойдясь во мнении, что железо надо ковать, пока горячо. Он, похоже, и сам придерживался того же взгляда, поэтому, когда все снова расселись за столом, завел разговор с солидным мужиком.
– Я хочу посвататься к вашей дочке, – произнес он, да так, словно изображал неисправный телевизор.
Дело в том, что на протяжении такой короткой фразы молодой человек несколько раз умудрился покраснеть и побледнеть. А диапазон его голоса менялся от баса до фальцета. Все замерли, с любопытством поглядывая в сторону солидного мужика.
– Опять за свое! – усмехнулся тот и хлопнул ладонью по столу. – Сказано уже, что голоштанник мне в зятья не нужен!
– А сколько должен иметь ваш зять? – поинтересовался Боня, как будто он тоже претендовал на руку Анны.
– Ну, пару коров, лошадь… – начал перечислять солидный мужик.
– А в золотых? – напирал Боня.
– Сто! – воскликнул отец Анны, опорожнив очередной стакан, и среди присутствующих прошел ропот. Он явно загнул, и ни у кого в деревне, конечно, и близко не было такой суммы. Наверное, алкоголь заставил его высказать свои самые смелые мечты.
– Идет! – радостно воскликнул Эрик, косясь на Боню, в котором опасался увидеть соперника.
– У тебя есть сто золотых? – не поверил солидный мужик. – Да ты ври, но не завирайся!
– У меня есть триста, – скромно произнес молодой человек, потупив глаза.
– Откуда? – воскликнули хором несколько присутствующих, решив, что общение с призраком не пошло парню на пользу и крыша у него сдвинулась окончательно.
– Я нашел клад, – краснея, произнес он. Эх, тоже совершенно не умеет врать! С такими-то деньгами можно вести себя и поувереннее! – Там, где был призрак…
– Ну, если не врешь, тогда оно, конечно, можно, – крякнул отец Анны, вытаращив глаза и даже позабыв про свой стакан.
Дальнейшее течение вечера состояло из поздравлений и бурных возлияний. Солидный мужик, решив, что грех упускать такого зятя, сам побежал за дочкой, чтобы Эрика, чего доброго, кто-нибудь не перехватил. А то мало ли в деревне незамужних девиц! Привели Анну, которая конечно же была согласна. В общем, намечался большой праздник, совмещавший в себе помолвку и победу над зловредным привидением. И окончился он уже под утро.
ГЛАВА 20,
в которой Боня прикрывается моим честным именем
На следующий день можно было наблюдать картину, как население деревни едва ли не в полном составе прочесывает кладбище и окрестности в поисках новых кладов. Но успех, конечно, никому больше не сопутствовал. Счастливые Эрик с Анной уговаривали мою парочку остаться на свадьбу в качестве почетных гостей, а девушка даже намекала, что можно бы сыграть две свадьбы зараз, но Боня еще не созрел и намека не понял, а Эльза решила пока что на него не давить. Хотя, конечно, слегка повздыхала и даже пожаловалась вашему покорному слуге на нерешительность и упрямство спутника. Но я ее успокоил, что Бониным воспитанием вскоре займусь лично, и никуда он не денется!
Остаться мы все же отказались. Монашек бдительно следил за временем, а срок моего изгнания неумолимо приближался. К тому же, ободренный радушным приемом, он вбил себе в голову, что нечто подобное ждет его и во дворце князя. Поэтому мы отправились в ближайший город. Нам выделили лучшую деревенскую телегу, и вскоре мы без приключений устроились в уютной гостинице, с тем чтобы передохнуть, подкрепиться и нанять экипаж до столицы. Бывший монашек считал, что заявиться туда на телеге – значит уронить свое достоинство. «То, что подходит для невежественного крестьянина, не годится для ученого человека», – пояснил он. Эльза не стала спорить, так как тоже предпочитала перемещаться в карете.
Уже в номере Боня надумал произвести очередную ревизию наших средств (кажется, этот процесс доставлял ему большое удовольствие), и вскоре стены потряс его горестный вопль.
– Разбойники! Воры! Уроды! – кричал он. – Сатанинские отродья!
– Боня! Скажи толком, что случилось? – поинтересовался я, только собравшийся вздремнуть и возвращенный к суровой действительности его стенаниями.
– Неужели нас ограбили? – в притворном ужасе всплеснула руками Эльза.
– Ограбили! – Бывший монашек слегка понизил тон, но видно было, что внутри у него все клокочет от праведного гнева. – Эти крестьяне… Они украли у нас целых триста золотых! Можете пересчитать! И привел же нас черт в такое разбойничье место!
– Черт нас не вел. Мы сами пришли, – зевнул я.
– Все равно! Это все дьявольские штучки!
Без комментариев.
– Бонечка! Успокойся и послушай меня, – вздохнула Эльза, подбирая осторожные выражения для того, чтобы прояснить ситуацию.
– Триста золотых! – Монашка вдруг осенило. – Эта Анна не находила никакого клада! Она украла деньги у нас! Ты внимательно за ней следила? Ты видела, как она нашла деньги?
– Анна ничего не крала! – устало пояснила девушка. – Деньги ей дала я.
– Ты? – Боня с минуту смотрел на нее в упор, отчаянно хлопая глазами. – Ты отдала наши деньги?! О глупейшее из созданий своего глупого пола!
– Ну, во-первых, не наши, а свои. Мы с тобой, как ты знаешь, не муж и жена, так что финансы у нас раздельные, – жестко ответила Эльза. Эти нападки на женщин вообще и на нее в частности, похоже, наконец-то стали ее раздражать. – А во-вторых, ты же сам видел, что пожениться без этих денег Анна с Эриком не могли! Ну а в-третьих…
– Вот пусть бы и заработали сами! – раздраженно перебил монашек, который все еще не мог прийти в себя от такого коварства со стороны близкого человека.
– Ты и сам-то все получаешь только благодаря Люцифугу, – заметила Эльза, и я зааплодировал. Наконец хоть кто-то признает твои заслуги! – Так что чья бы корова мычала!
– Люцифуг мне прислуживает, так что просто обязан обо мне заботиться! А какая такая корова? – поинтересовался сбитый с толку Боня.
– Это такая поговорка, – терпеливо пояснила Эльза. – Имеется в виду не корова, а ты. То есть…
– Меня сравнивают с коровой?! – взвился бывший монашек, оскорбленный до глубины души. Он свирепо завращал глазами, а потом выскочил из номера и хлопнул дверью.
– Пусть побесится, – вздохнула девушка. – Есть захочет, вернется. Деньги-то все здесь!
Возможно, и следовало проследить за своим подопечным, но я так устал, что через минуту уже похрапывал на его кровати, а Эльза, против ожидания не донимая меня разговорами, разместилась на соседней.
Проснулись мы уже к вечеру, бодрые и отдохнувшие, и сразу бросилось в глаза отсутствие Бони. Час обеда для добрых людей давно уже прошел, а в то, что он может пропустить столь важное мероприятие по доброй воле, верилось с трудом. Эльза тоже забеспокоилась. Мы спустились вниз, и девушка поинтересовалась у хозяина гостиницы, куда делся его постоялец.
– Выскочил как сумасшедший, что-то пробормотал себе под нос, и был таков, – пожал плечами почтенный горожанин. – И больше не забегал. Я уж подумал: а может, он не в себе? Тогда мне такие постояльцы не нужны, у меня заведение солидное.
– Этот господин очень ученый, а потому такой нервный, – успокоила его девушка. – А так он вообще-то смирный.
– Всегда знал, что от книжек сплошной вред. Вот я никогда в жизни их не читал и, слава богу, здоров и спокоен, – посочувствовал ее горю хозяин гостиницы и углубился в какие-то подсчеты.
Нам же с Эльзой не оставалось ничего другого, как отправляться на поиски по незнакомому городу. Хорошо еще, что городишко небольшой! Представить себе, что Боня проведет столько времени, не задумываясь об обеде, было абсолютно невозможно. Поэтому разумными представлялись два варианта: либо он засел в какой-нибудь харчевне, забыв про отсутствие денег, и теперь в страхе ждет счет, либо наш монашек снова угодил в какую-то историю. В последнем случае должен был случиться хотя бы небольшой скандальчик, а горожане бы беседовали о происшествии. Как это ни странно, наш вундеркинд умудрился воплотить в жизнь оба варианта одновременно.
Обойдя несколько трактирчиков, мы продвигались по главной улице, как вдруг заметили, что у очередного кабачка толпится народ. Мучимая нехорошими предчувствиями, Эльза вклинилась в толпу, чтобы узнать, что же произошло, а я благополучно влетел в окно, дабы увидеть все своими собственными глазами.
Интуиция нас не подвела: Боня действительно сидел здесь. Он восседал за отдельным столиком, а перед ним высилось блюдо, почти до краев наполненное птичьими костями. Тут же стоял большой кубок и бутылка вина, практически пустая. Ясно было, что наш компаньон ни в чем не отказывал своему желудку. Бывший монашек весь раскраснелся и даже расстегнул камзол, отчего выглядел как подгулявший купеческий сынок. Вид у него был самый что ни на есть довольный и самоуверенный. Но откуда же тогда взялась толпа? Не скажу, чтобы он представлял собой такое уж уникальное и неповторимое зрелище.
Все объяснилось довольно просто. Оказывается, Боня умудрился воспользоваться моим честным именем, чтобы пообедать на халяву! Оригинально, ничего не скажешь, но и довольно рискованно. Он может быть сколько угодно убежден, что может меня вызвать из любого места и в любое время, но я, увы, не телепат. Пора дать понять своему «хозяину», что мои возможности и здесь, увы, сильно ограничены!
– Ну, скоро ты будешь демона вызывать? – выкрикнул кто-то из любопытных.
– Обязательно вызову, как только окончу трапезу! – ответил Боня поучающим тоном и обратился к официанту: – Эй, человек! Еще две булочки! И вина!
– Сначала вызови демона, – вдруг заявил трактирщик.
– После трапезы! – упрямился монашек.
– Ты уже потрапезничал за троих! – воскликнул хозяин заведения. – А демона все нет! А если выпьешь еще вина, так и захрапишь прямо здесь! А где демон-то?
Все стало предельно ясно. Боня чревоугодничал под обещание явить всем желающим мою скромную персону, чем вызвал понятный ажиотаж среди местного населения. Еще бы, демонов не каждый день показывают за бесплатно. Трактирщик же смекнул, что это привлечет новых посетителей, а теперь, видя Бонину прожорливость, хотел прекратить этот балаган и дождаться обещанного зрелища. И он думает, что я прямо так явлюсь? Ну уж нет! Я что, обезьянка, чтобы меня зевакам показывать? Попробовал уже один такой – наверное, до сих пор не рад!
– Я вижу кругом печальное неверие, – произнес Боня и широко зевнул. – Что ж, смотрите и поражайтесь моей мудрости и моему могуществу!
Толпа загудела. Задние ряды пытались протиснуться вперед, передние же упирались кто в окна, кто в стойку. Как ни странно, Эльза уже почти пробилась к цели. С такой целеустремленностью можно пролезть где угодно! Боня тем временем, покачиваясь, поднялся на ноги, оперся о стол и завел свою привычную пластинку:
– Явись, Люцифуг! Заклинаю тебя! – Вероятно, из-за обильного возлияния дикция у него была не совсем четкой, однако народ, не успевший еще в нем разувериться, слушал, затаив дыхание. – Явись, ленивый и дерзкий демон, и служи мне. А если не явишься… Ик!..
Конечно, если я не явлюсь, Боню ждет глубокое разочарование и, наверное, кое-что похуже в придачу. А с другой стороны, явиться после такого означало потерять всякое самоуважение. Нет уж, лучше пока просто понаблюдать за этим заклинателем.
– А если не явишься, я буду мучить тебя страшными словами! Ик! – Заклинание у Бони явно не ладилось. Пожалуй, хозяин трактира был прав, отказывая ему в новой порции вина.
Толпа затаила дыхание. Особо нервные даже зажали уши. Наверное, чтобы, не дай бог, не испугаться. Остальные же, более крепкие, обратились в слух. Я посмотрел на Эльзу: на лице у нее тоже отражалась мучительная борьба. То ли вытаскивать Боню прямо сейчас, то ли дать ему договорить, чтобы уж было спокойнее. Наверное, народ не понял бы, если бы представление прервалось, не начавшись, поэтому она, кусая губы, молчала и пыталась привлечь внимание экс-монашка, чтобы хоть как-то его образумить. Но тот был сейчас в таком блаженном состоянии, что не замечал ничего вокруг.
– Тетра! Петра! Метра! Маматон! – взревел Боня.
Эффект получился что надо. Поломойка из трактира даже упала в обморок, а остальные, хоть и удержались на ногах, слегка подались назад, дав возможность Эльзе протиснуться поближе. На меня же эти дикие выкрики не произвели никакого впечатления. Язык монашка так заплетался, что он был не в силах даже вымолвить это самое страшное слово. А на нет, как говорится, и суда нет! Пусть сперва научится себя вести и не вызывает демонов в непотребном виде.
Увидев, что его действия пока что не увенчались успехом, Боня нахмурился, наморщил лоб, припоминая нужные слоги, и решил повторить попытку.
– Явись, строптивый демон, если не хочешь корчиться в муках! – прокричал он и для верности погрозил кулаком бутылке вина. – Темпо! Ветра! Пента! Таратон! – выкрикнул монашек еще громче, чем в прошлый раз, что стоило обморока еще одной трактирной служанке. Что же касается других, все осталось по-прежнему. Только один грамотей попытался записать услышанное для каких-то своих целей, но, как видно, не смог запомнить всю эту белиберду.
Боня задумался еще крепче. Коварное страшное слово никак ему не давалось, а время между тем шло. Конечно, еще немного зрители подождут, но потом и до самых тупых дойдет: что-то здесь не так. Эльза озиралась по сторонам, словно ожидая увидеть меня, но у Люцифуга тоже есть гордость! Пускай-ка этот заклинатель разок сядет в лужу! Ничего, полезно! Да и ему не стоило бы показывать, что он с демонами знается. А то враз примчится какой-нибудь борец с нечистью и начнет разводить костер. Я эту породу уже изучил!
– До этого я жалел тебя, непокорное дьявольское отродье! – заявил монашек, несколько сбавив тон. – Но теперь ты у меня получишь по-настоящему! Итак, если ты сейчас же не явишься, я буду… – Он сделал паузу, глубоко вздохнул, проговорил что-то про себя, собрался с силами и… громко рыгнул. Видать, перенапрягся.
Самые простодушные из зрителей удивились такому странному способу заклинания демонов, прочие же стали ехидно ухмыляться. Страх прошел, на его место постепенно заступало веселье. Всем было крайне интересно, как этот самоуверенный тип будет выпутываться из ловушки, в которую загнал сам себя.
– Сдается мне, что никакой демон не явится! – усмехнулся трактирщик, скрестив на груди здоровенные ручищи. – Наверное, не слышит. И кто же мне тогда заплатит за обед?
– Я думаю, демон уже здесь, – пролепетал Боня, опускаясь на стул. – Он просто… не дает о себе знать!
Какая проницательность! Или просто угадал?
– И где же он? Может, спрятался под стол? – поинтересовался трактирщик и нагнулся с издевательской усмешкой, делая вид, что кого-то разыскивает.
– На то он и демон, чтобы быть невидимым, – произнес совсем растерявшийся Боня, и его заявление было встречено громким смехом. Кстати, совершенно напрасно.
– Сдается мне, что я сейчас выкину кого-то на улицу, и никакой демон мне не помешает, а потом подам жалобу начальнику стражи на одного проходимца, который обманом выпросил себе обед, – произнес трактирщик, засучивая рукава.
Зеваки слегка посторонились, чтобы дать проход. Конечно, зрелище наказания неплатежеспособного клиента не сравнить с появлением ручного демона, но, за неимением лучшего, они готовы были поглазеть и на это.
– Я за него заплачу! – вмешалась наконец Эльза, подходя к расстроенному Боне, и что-то сказала ему на ухо, от чего монашек сделался еще мрачнее.
– Ну и муженек у тебя! – выкрикнул кто-то. – Чего только спьяну не наобещает!
– Сперва-то он трезвый был! Значит, просто обманщик! – Зрители обменивались мнениями по поводу странного посетителя трактира.
– Ну плати ты. Мне плевать, кто заплатит! – вздохнул трактирщик. Судя по всему, ему было бы гораздо интереснее вышвырнуть Боню вон, но дело есть дело.
– Черт! Я не взяла деньги! – Эльза с досады даже топнула ногой. Действительно, мы настолько спешили, что о такой мелочи, как наличные, даже не позаботились. Черта, конечно, рядом не было, но что делать, если у людей принято поминать его на каждом шагу!
Это заявление снова было встречено дружным хохотом, а трактирщик опять принялся засучивать рукава.
– Да они заодно! – послышалось из толпы.
– Эй, девка! А чем ты платить собираешься? – раздался еще один возглас, сопровождаемый скабрезным смешком. Этого я уже стерпеть не мог.
– В чем дело?! – рявкнул я и для пущего эффекта поднял один из стульев и шмякнул его об пол.
Наступила тишина. Зрители в первом ряду снова подались назад и замерли, пытаясь понять, что же происходит. Задние пытались узнать, в чем дело, но вынуждены были довольствоваться сообщениями о летающей мебели. Трактирщик машинально поднял брошенный стул, растерянно озираясь по сторонам. Поломойка, было очухавшаяся от обморока, поспешила вернуться в это состояние. Ей так было спокойнее.
– Люцифуг пришел! – расплылся в пьяной улыбке Боня и, наверное, бросился бы мне на шею, если бы видел, где я нахожусь. Он уже забыл про свои угрозы и был рад вашему покорному слуге, словно старому другу. – Демон явился по моему приказанию, маловеры! – прикрикнул он на толпу. (Ну ладно, что с тобой делать! Пусть будет по приказанию!)
– А чем ты докажешь, что это демон? – осторожно поинтересовался хозяин трактира. – А может, это фокус! А может, ты к этому стулу веревочку привязал! – По мере высказывания этих нелепых предположений он снова обретал уверенность в себе.
– Успокойся! Чего тут доказывать! – Я хлопнул его по плечу, взял со стойки какую-то булочку и принялся ее уплетать, запивая вином из бутылки. Боня-то поел, а вот мы, по его милости, подкрепиться не успели.
Трактирщик облокотился на стойку, чтобы не упасть, и во все глаза глядел на отправляющуюся в никуда снедь. Теперь уже ни он, ни посетители не сомневались в моем существовании.
– Люцифуг! Захвати еды и пошли домой! – скомандовал Боня и, взяв под руку Эльзу, нетвердым шагом направился к выходу из заведения.
Люди перед ними расступались, образуя почтительный коридор. Я, стараясь не обижаться на приказной тон, прихватив с собой баранью ногу и кувшин с рубиновой жидкостью и повторно похлопав на прощание впавшего в ступор хозяина по плечу, отправился следом. Некоторое время я дал возможность зевакам насладиться зрелищем плывущего по воздуху кувшина, а затем спрятал его под плащ во избежание эксцессов. Никто не рискнул следовать за нами, однако я был уверен, что максимум через час о случившемся будет судачить весь город.
Идти до гостиницы было всего ничего, но за это время проштрафившийся Боня получил от Эльзы по первое число.
– Я только хотел пообедать! – оправдывался бывший монашек. – А денег у меня с собой не было…
– Вот и вернулся бы! – сердилась девушка.
– Я не могу возвращаться туда, где меня сравнивают с животным, которое, благодаря рогам, копытам и хвосту, настолько напоминает бесовские отродья, что противно даже смотреть! – встрепенулся Боня, припомнив обиду.
Хм! Значит, хвоста с копытами и рогами только у меня нет? А у остальных демонов все же имеются?
– Это пословица! – махнула рукой Эльза. – К тому же там ясно говорится, что мычит корова, а совсем не ты. Как молоко пить, так корова тебя устраивает! Ты лучше скажи, зачем было так напиваться?
– Чтобы утопить в вине печаль и обиду! – вздохнул бывший монашек. (Он бы все-таки попробовал стихи писать! Если уж мы так в повседневной жизни выражаемся, то что же в стихах будет?)
– Ты там и мозги утопил! Даже Люцифуга как следует вызвать не мог! – продолжала девушка.
– Однако он пришел! – гордо ответил Боня, словно это было его заслугой.
– Исключительно по доброте душевной! – вступил в разговор я. – Был бы я злее, ни за что бы не явился! Да еще и посмеялся бы! Тоже мне, вызыватель демона: страшное слово не может выговорить!
Возразить было нечего, и монашек только тяжко вздыхал. Я шепнул Эльзе, что лучше бы провести воспитательную беседу, когда он проспится, и девушка согласилась, хотя и с явной неохотой. Похоже, она еще много чего хотела сказать нашему недотепе.
Уложить спать, однако, его не вышло. Увидев на столе кошельки и вспомнив о недостаче, скуповатый монашек опять принялся оплакивать потерю трехсот золотых и пенять девушке на чрезмерную щедрость. Он бы еще понял, если бы она дала ровно столько, сколько нужно на свадьбу, но в три раза больше… Боня говорил, что это просто уму непостижимо! Ну, думаю, тут все зависит от ума. Мой, например, не испытывал с постижением таких вещей ни малейших затруднений.
– Можешь считать, что это не подарок, а покупка, – проинформировала усталая Эльза.
– И что же мы приобрели? – ехидно поинтересовался Боня.
– Кое-что из поделок Эрика, – ответила девушка. – Бесполезно, конечно, зато занятно.
На самом деле деревенский изобретатель подарил кое-что на прощание, чтобы хоть как-то отблагодарить. Деньги же он клятвенно обещал вернуть, как только заработает, что при сельском уровне жизни представлялось делом нереальным.
– Давай посмотрим на эти суетные вещицы! – попросил монашек, любопытство которого было возбуждено. Ведь о высоком мастерстве Эрика можно было судить хотя бы по механическому призраку.
Надо сказать, что увиденное меня слегка разочаровало. Это действительно были безделушки: калейдоскоп, какой-то звукоимитатор, трубка, напоминавшая примитивный перископ, простенькая хлопушка… Но на не избалованных такими развлечениями жителей Земли эти штучки произвели большое впечатление. Даже Боня слегка подобрел и согласился наконец спокойно отправиться на боковую.
Вы когда-нибудь просыпались от того, что кто-то наступает вам на руку? Если нет, то могу вас заверить: ощущение крайне неприятное. Что называется, на любителя. Мне конечно же кровати не досталось, я подложил под голову кое-какие вещички, уснул на полу, и вот результат!
Впрочем, наступивший тоже не ожидал ничего подобного, так что мы подскочили и вскрикнули одновременно. Разумеется, это был очередной воришка. То ли Бони что-то наболтал, то ли этот тип за гостиницей наблюдал, выискивая богатых ротозеев… Словом, он уже собрал со стола золотишко и собирался покинуть комнату через окно, перед которым я как раз и отдыхал.
– Стоять! Ни с места! – заорал я.
К сожалению, реакция воришки оказалась совершенно не такой, как я ожидал. Не видя перед собой противника, но явственно слыша его голос, он совсем потерял голову, выхватил из-за пояса нож и подскочил к ближайшей кровати, на которой мирно почивал похмельный и до конца не проснувшийся Боня. Правда, когда к его горлу был приставлен нож, монашек пробудился, попробовал повозмущаться, но быстро оценил ситуацию и замер в страхе и недоумении. Проснувшаяся Эльза соображала быстрее, но и она не могла ничего поделать. Ваш покорный слуга, конечно, мог бы попытаться, но одно неверное движение – и нож в руке перепуганного воришки совершит роковой удар.
Остаться мы все же отказались. Монашек бдительно следил за временем, а срок моего изгнания неумолимо приближался. К тому же, ободренный радушным приемом, он вбил себе в голову, что нечто подобное ждет его и во дворце князя. Поэтому мы отправились в ближайший город. Нам выделили лучшую деревенскую телегу, и вскоре мы без приключений устроились в уютной гостинице, с тем чтобы передохнуть, подкрепиться и нанять экипаж до столицы. Бывший монашек считал, что заявиться туда на телеге – значит уронить свое достоинство. «То, что подходит для невежественного крестьянина, не годится для ученого человека», – пояснил он. Эльза не стала спорить, так как тоже предпочитала перемещаться в карете.
Уже в номере Боня надумал произвести очередную ревизию наших средств (кажется, этот процесс доставлял ему большое удовольствие), и вскоре стены потряс его горестный вопль.
– Разбойники! Воры! Уроды! – кричал он. – Сатанинские отродья!
– Боня! Скажи толком, что случилось? – поинтересовался я, только собравшийся вздремнуть и возвращенный к суровой действительности его стенаниями.
– Неужели нас ограбили? – в притворном ужасе всплеснула руками Эльза.
– Ограбили! – Бывший монашек слегка понизил тон, но видно было, что внутри у него все клокочет от праведного гнева. – Эти крестьяне… Они украли у нас целых триста золотых! Можете пересчитать! И привел же нас черт в такое разбойничье место!
– Черт нас не вел. Мы сами пришли, – зевнул я.
– Все равно! Это все дьявольские штучки!
Без комментариев.
– Бонечка! Успокойся и послушай меня, – вздохнула Эльза, подбирая осторожные выражения для того, чтобы прояснить ситуацию.
– Триста золотых! – Монашка вдруг осенило. – Эта Анна не находила никакого клада! Она украла деньги у нас! Ты внимательно за ней следила? Ты видела, как она нашла деньги?
– Анна ничего не крала! – устало пояснила девушка. – Деньги ей дала я.
– Ты? – Боня с минуту смотрел на нее в упор, отчаянно хлопая глазами. – Ты отдала наши деньги?! О глупейшее из созданий своего глупого пола!
– Ну, во-первых, не наши, а свои. Мы с тобой, как ты знаешь, не муж и жена, так что финансы у нас раздельные, – жестко ответила Эльза. Эти нападки на женщин вообще и на нее в частности, похоже, наконец-то стали ее раздражать. – А во-вторых, ты же сам видел, что пожениться без этих денег Анна с Эриком не могли! Ну а в-третьих…
– Вот пусть бы и заработали сами! – раздраженно перебил монашек, который все еще не мог прийти в себя от такого коварства со стороны близкого человека.
– Ты и сам-то все получаешь только благодаря Люцифугу, – заметила Эльза, и я зааплодировал. Наконец хоть кто-то признает твои заслуги! – Так что чья бы корова мычала!
– Люцифуг мне прислуживает, так что просто обязан обо мне заботиться! А какая такая корова? – поинтересовался сбитый с толку Боня.
– Это такая поговорка, – терпеливо пояснила Эльза. – Имеется в виду не корова, а ты. То есть…
– Меня сравнивают с коровой?! – взвился бывший монашек, оскорбленный до глубины души. Он свирепо завращал глазами, а потом выскочил из номера и хлопнул дверью.
– Пусть побесится, – вздохнула девушка. – Есть захочет, вернется. Деньги-то все здесь!
Возможно, и следовало проследить за своим подопечным, но я так устал, что через минуту уже похрапывал на его кровати, а Эльза, против ожидания не донимая меня разговорами, разместилась на соседней.
Проснулись мы уже к вечеру, бодрые и отдохнувшие, и сразу бросилось в глаза отсутствие Бони. Час обеда для добрых людей давно уже прошел, а в то, что он может пропустить столь важное мероприятие по доброй воле, верилось с трудом. Эльза тоже забеспокоилась. Мы спустились вниз, и девушка поинтересовалась у хозяина гостиницы, куда делся его постоялец.
– Выскочил как сумасшедший, что-то пробормотал себе под нос, и был таков, – пожал плечами почтенный горожанин. – И больше не забегал. Я уж подумал: а может, он не в себе? Тогда мне такие постояльцы не нужны, у меня заведение солидное.
– Этот господин очень ученый, а потому такой нервный, – успокоила его девушка. – А так он вообще-то смирный.
– Всегда знал, что от книжек сплошной вред. Вот я никогда в жизни их не читал и, слава богу, здоров и спокоен, – посочувствовал ее горю хозяин гостиницы и углубился в какие-то подсчеты.
Нам же с Эльзой не оставалось ничего другого, как отправляться на поиски по незнакомому городу. Хорошо еще, что городишко небольшой! Представить себе, что Боня проведет столько времени, не задумываясь об обеде, было абсолютно невозможно. Поэтому разумными представлялись два варианта: либо он засел в какой-нибудь харчевне, забыв про отсутствие денег, и теперь в страхе ждет счет, либо наш монашек снова угодил в какую-то историю. В последнем случае должен был случиться хотя бы небольшой скандальчик, а горожане бы беседовали о происшествии. Как это ни странно, наш вундеркинд умудрился воплотить в жизнь оба варианта одновременно.
Обойдя несколько трактирчиков, мы продвигались по главной улице, как вдруг заметили, что у очередного кабачка толпится народ. Мучимая нехорошими предчувствиями, Эльза вклинилась в толпу, чтобы узнать, что же произошло, а я благополучно влетел в окно, дабы увидеть все своими собственными глазами.
Интуиция нас не подвела: Боня действительно сидел здесь. Он восседал за отдельным столиком, а перед ним высилось блюдо, почти до краев наполненное птичьими костями. Тут же стоял большой кубок и бутылка вина, практически пустая. Ясно было, что наш компаньон ни в чем не отказывал своему желудку. Бывший монашек весь раскраснелся и даже расстегнул камзол, отчего выглядел как подгулявший купеческий сынок. Вид у него был самый что ни на есть довольный и самоуверенный. Но откуда же тогда взялась толпа? Не скажу, чтобы он представлял собой такое уж уникальное и неповторимое зрелище.
Все объяснилось довольно просто. Оказывается, Боня умудрился воспользоваться моим честным именем, чтобы пообедать на халяву! Оригинально, ничего не скажешь, но и довольно рискованно. Он может быть сколько угодно убежден, что может меня вызвать из любого места и в любое время, но я, увы, не телепат. Пора дать понять своему «хозяину», что мои возможности и здесь, увы, сильно ограничены!
– Ну, скоро ты будешь демона вызывать? – выкрикнул кто-то из любопытных.
– Обязательно вызову, как только окончу трапезу! – ответил Боня поучающим тоном и обратился к официанту: – Эй, человек! Еще две булочки! И вина!
– Сначала вызови демона, – вдруг заявил трактирщик.
– После трапезы! – упрямился монашек.
– Ты уже потрапезничал за троих! – воскликнул хозяин заведения. – А демона все нет! А если выпьешь еще вина, так и захрапишь прямо здесь! А где демон-то?
Все стало предельно ясно. Боня чревоугодничал под обещание явить всем желающим мою скромную персону, чем вызвал понятный ажиотаж среди местного населения. Еще бы, демонов не каждый день показывают за бесплатно. Трактирщик же смекнул, что это привлечет новых посетителей, а теперь, видя Бонину прожорливость, хотел прекратить этот балаган и дождаться обещанного зрелища. И он думает, что я прямо так явлюсь? Ну уж нет! Я что, обезьянка, чтобы меня зевакам показывать? Попробовал уже один такой – наверное, до сих пор не рад!
– Я вижу кругом печальное неверие, – произнес Боня и широко зевнул. – Что ж, смотрите и поражайтесь моей мудрости и моему могуществу!
Толпа загудела. Задние ряды пытались протиснуться вперед, передние же упирались кто в окна, кто в стойку. Как ни странно, Эльза уже почти пробилась к цели. С такой целеустремленностью можно пролезть где угодно! Боня тем временем, покачиваясь, поднялся на ноги, оперся о стол и завел свою привычную пластинку:
– Явись, Люцифуг! Заклинаю тебя! – Вероятно, из-за обильного возлияния дикция у него была не совсем четкой, однако народ, не успевший еще в нем разувериться, слушал, затаив дыхание. – Явись, ленивый и дерзкий демон, и служи мне. А если не явишься… Ик!..
Конечно, если я не явлюсь, Боню ждет глубокое разочарование и, наверное, кое-что похуже в придачу. А с другой стороны, явиться после такого означало потерять всякое самоуважение. Нет уж, лучше пока просто понаблюдать за этим заклинателем.
– А если не явишься, я буду мучить тебя страшными словами! Ик! – Заклинание у Бони явно не ладилось. Пожалуй, хозяин трактира был прав, отказывая ему в новой порции вина.
Толпа затаила дыхание. Особо нервные даже зажали уши. Наверное, чтобы, не дай бог, не испугаться. Остальные же, более крепкие, обратились в слух. Я посмотрел на Эльзу: на лице у нее тоже отражалась мучительная борьба. То ли вытаскивать Боню прямо сейчас, то ли дать ему договорить, чтобы уж было спокойнее. Наверное, народ не понял бы, если бы представление прервалось, не начавшись, поэтому она, кусая губы, молчала и пыталась привлечь внимание экс-монашка, чтобы хоть как-то его образумить. Но тот был сейчас в таком блаженном состоянии, что не замечал ничего вокруг.
– Тетра! Петра! Метра! Маматон! – взревел Боня.
Эффект получился что надо. Поломойка из трактира даже упала в обморок, а остальные, хоть и удержались на ногах, слегка подались назад, дав возможность Эльзе протиснуться поближе. На меня же эти дикие выкрики не произвели никакого впечатления. Язык монашка так заплетался, что он был не в силах даже вымолвить это самое страшное слово. А на нет, как говорится, и суда нет! Пусть сперва научится себя вести и не вызывает демонов в непотребном виде.
Увидев, что его действия пока что не увенчались успехом, Боня нахмурился, наморщил лоб, припоминая нужные слоги, и решил повторить попытку.
– Явись, строптивый демон, если не хочешь корчиться в муках! – прокричал он и для верности погрозил кулаком бутылке вина. – Темпо! Ветра! Пента! Таратон! – выкрикнул монашек еще громче, чем в прошлый раз, что стоило обморока еще одной трактирной служанке. Что же касается других, все осталось по-прежнему. Только один грамотей попытался записать услышанное для каких-то своих целей, но, как видно, не смог запомнить всю эту белиберду.
Боня задумался еще крепче. Коварное страшное слово никак ему не давалось, а время между тем шло. Конечно, еще немного зрители подождут, но потом и до самых тупых дойдет: что-то здесь не так. Эльза озиралась по сторонам, словно ожидая увидеть меня, но у Люцифуга тоже есть гордость! Пускай-ка этот заклинатель разок сядет в лужу! Ничего, полезно! Да и ему не стоило бы показывать, что он с демонами знается. А то враз примчится какой-нибудь борец с нечистью и начнет разводить костер. Я эту породу уже изучил!
– До этого я жалел тебя, непокорное дьявольское отродье! – заявил монашек, несколько сбавив тон. – Но теперь ты у меня получишь по-настоящему! Итак, если ты сейчас же не явишься, я буду… – Он сделал паузу, глубоко вздохнул, проговорил что-то про себя, собрался с силами и… громко рыгнул. Видать, перенапрягся.
Самые простодушные из зрителей удивились такому странному способу заклинания демонов, прочие же стали ехидно ухмыляться. Страх прошел, на его место постепенно заступало веселье. Всем было крайне интересно, как этот самоуверенный тип будет выпутываться из ловушки, в которую загнал сам себя.
– Сдается мне, что никакой демон не явится! – усмехнулся трактирщик, скрестив на груди здоровенные ручищи. – Наверное, не слышит. И кто же мне тогда заплатит за обед?
– Я думаю, демон уже здесь, – пролепетал Боня, опускаясь на стул. – Он просто… не дает о себе знать!
Какая проницательность! Или просто угадал?
– И где же он? Может, спрятался под стол? – поинтересовался трактирщик и нагнулся с издевательской усмешкой, делая вид, что кого-то разыскивает.
– На то он и демон, чтобы быть невидимым, – произнес совсем растерявшийся Боня, и его заявление было встречено громким смехом. Кстати, совершенно напрасно.
– Сдается мне, что я сейчас выкину кого-то на улицу, и никакой демон мне не помешает, а потом подам жалобу начальнику стражи на одного проходимца, который обманом выпросил себе обед, – произнес трактирщик, засучивая рукава.
Зеваки слегка посторонились, чтобы дать проход. Конечно, зрелище наказания неплатежеспособного клиента не сравнить с появлением ручного демона, но, за неимением лучшего, они готовы были поглазеть и на это.
– Я за него заплачу! – вмешалась наконец Эльза, подходя к расстроенному Боне, и что-то сказала ему на ухо, от чего монашек сделался еще мрачнее.
– Ну и муженек у тебя! – выкрикнул кто-то. – Чего только спьяну не наобещает!
– Сперва-то он трезвый был! Значит, просто обманщик! – Зрители обменивались мнениями по поводу странного посетителя трактира.
– Ну плати ты. Мне плевать, кто заплатит! – вздохнул трактирщик. Судя по всему, ему было бы гораздо интереснее вышвырнуть Боню вон, но дело есть дело.
– Черт! Я не взяла деньги! – Эльза с досады даже топнула ногой. Действительно, мы настолько спешили, что о такой мелочи, как наличные, даже не позаботились. Черта, конечно, рядом не было, но что делать, если у людей принято поминать его на каждом шагу!
Это заявление снова было встречено дружным хохотом, а трактирщик опять принялся засучивать рукава.
– Да они заодно! – послышалось из толпы.
– Эй, девка! А чем ты платить собираешься? – раздался еще один возглас, сопровождаемый скабрезным смешком. Этого я уже стерпеть не мог.
– В чем дело?! – рявкнул я и для пущего эффекта поднял один из стульев и шмякнул его об пол.
Наступила тишина. Зрители в первом ряду снова подались назад и замерли, пытаясь понять, что же происходит. Задние пытались узнать, в чем дело, но вынуждены были довольствоваться сообщениями о летающей мебели. Трактирщик машинально поднял брошенный стул, растерянно озираясь по сторонам. Поломойка, было очухавшаяся от обморока, поспешила вернуться в это состояние. Ей так было спокойнее.
– Люцифуг пришел! – расплылся в пьяной улыбке Боня и, наверное, бросился бы мне на шею, если бы видел, где я нахожусь. Он уже забыл про свои угрозы и был рад вашему покорному слуге, словно старому другу. – Демон явился по моему приказанию, маловеры! – прикрикнул он на толпу. (Ну ладно, что с тобой делать! Пусть будет по приказанию!)
– А чем ты докажешь, что это демон? – осторожно поинтересовался хозяин трактира. – А может, это фокус! А может, ты к этому стулу веревочку привязал! – По мере высказывания этих нелепых предположений он снова обретал уверенность в себе.
– Успокойся! Чего тут доказывать! – Я хлопнул его по плечу, взял со стойки какую-то булочку и принялся ее уплетать, запивая вином из бутылки. Боня-то поел, а вот мы, по его милости, подкрепиться не успели.
Трактирщик облокотился на стойку, чтобы не упасть, и во все глаза глядел на отправляющуюся в никуда снедь. Теперь уже ни он, ни посетители не сомневались в моем существовании.
– Люцифуг! Захвати еды и пошли домой! – скомандовал Боня и, взяв под руку Эльзу, нетвердым шагом направился к выходу из заведения.
Люди перед ними расступались, образуя почтительный коридор. Я, стараясь не обижаться на приказной тон, прихватив с собой баранью ногу и кувшин с рубиновой жидкостью и повторно похлопав на прощание впавшего в ступор хозяина по плечу, отправился следом. Некоторое время я дал возможность зевакам насладиться зрелищем плывущего по воздуху кувшина, а затем спрятал его под плащ во избежание эксцессов. Никто не рискнул следовать за нами, однако я был уверен, что максимум через час о случившемся будет судачить весь город.
Идти до гостиницы было всего ничего, но за это время проштрафившийся Боня получил от Эльзы по первое число.
– Я только хотел пообедать! – оправдывался бывший монашек. – А денег у меня с собой не было…
– Вот и вернулся бы! – сердилась девушка.
– Я не могу возвращаться туда, где меня сравнивают с животным, которое, благодаря рогам, копытам и хвосту, настолько напоминает бесовские отродья, что противно даже смотреть! – встрепенулся Боня, припомнив обиду.
Хм! Значит, хвоста с копытами и рогами только у меня нет? А у остальных демонов все же имеются?
– Это пословица! – махнула рукой Эльза. – К тому же там ясно говорится, что мычит корова, а совсем не ты. Как молоко пить, так корова тебя устраивает! Ты лучше скажи, зачем было так напиваться?
– Чтобы утопить в вине печаль и обиду! – вздохнул бывший монашек. (Он бы все-таки попробовал стихи писать! Если уж мы так в повседневной жизни выражаемся, то что же в стихах будет?)
– Ты там и мозги утопил! Даже Люцифуга как следует вызвать не мог! – продолжала девушка.
– Однако он пришел! – гордо ответил Боня, словно это было его заслугой.
– Исключительно по доброте душевной! – вступил в разговор я. – Был бы я злее, ни за что бы не явился! Да еще и посмеялся бы! Тоже мне, вызыватель демона: страшное слово не может выговорить!
Возразить было нечего, и монашек только тяжко вздыхал. Я шепнул Эльзе, что лучше бы провести воспитательную беседу, когда он проспится, и девушка согласилась, хотя и с явной неохотой. Похоже, она еще много чего хотела сказать нашему недотепе.
Уложить спать, однако, его не вышло. Увидев на столе кошельки и вспомнив о недостаче, скуповатый монашек опять принялся оплакивать потерю трехсот золотых и пенять девушке на чрезмерную щедрость. Он бы еще понял, если бы она дала ровно столько, сколько нужно на свадьбу, но в три раза больше… Боня говорил, что это просто уму непостижимо! Ну, думаю, тут все зависит от ума. Мой, например, не испытывал с постижением таких вещей ни малейших затруднений.
– Можешь считать, что это не подарок, а покупка, – проинформировала усталая Эльза.
– И что же мы приобрели? – ехидно поинтересовался Боня.
– Кое-что из поделок Эрика, – ответила девушка. – Бесполезно, конечно, зато занятно.
На самом деле деревенский изобретатель подарил кое-что на прощание, чтобы хоть как-то отблагодарить. Деньги же он клятвенно обещал вернуть, как только заработает, что при сельском уровне жизни представлялось делом нереальным.
– Давай посмотрим на эти суетные вещицы! – попросил монашек, любопытство которого было возбуждено. Ведь о высоком мастерстве Эрика можно было судить хотя бы по механическому призраку.
Надо сказать, что увиденное меня слегка разочаровало. Это действительно были безделушки: калейдоскоп, какой-то звукоимитатор, трубка, напоминавшая примитивный перископ, простенькая хлопушка… Но на не избалованных такими развлечениями жителей Земли эти штучки произвели большое впечатление. Даже Боня слегка подобрел и согласился наконец спокойно отправиться на боковую.
Вы когда-нибудь просыпались от того, что кто-то наступает вам на руку? Если нет, то могу вас заверить: ощущение крайне неприятное. Что называется, на любителя. Мне конечно же кровати не досталось, я подложил под голову кое-какие вещички, уснул на полу, и вот результат!
Впрочем, наступивший тоже не ожидал ничего подобного, так что мы подскочили и вскрикнули одновременно. Разумеется, это был очередной воришка. То ли Бони что-то наболтал, то ли этот тип за гостиницей наблюдал, выискивая богатых ротозеев… Словом, он уже собрал со стола золотишко и собирался покинуть комнату через окно, перед которым я как раз и отдыхал.
– Стоять! Ни с места! – заорал я.
К сожалению, реакция воришки оказалась совершенно не такой, как я ожидал. Не видя перед собой противника, но явственно слыша его голос, он совсем потерял голову, выхватил из-за пояса нож и подскочил к ближайшей кровати, на которой мирно почивал похмельный и до конца не проснувшийся Боня. Правда, когда к его горлу был приставлен нож, монашек пробудился, попробовал повозмущаться, но быстро оценил ситуацию и замер в страхе и недоумении. Проснувшаяся Эльза соображала быстрее, но и она не могла ничего поделать. Ваш покорный слуга, конечно, мог бы попытаться, но одно неверное движение – и нож в руке перепуганного воришки совершит роковой удар.