Страница:
и его, Очистка, не беспокоить ни под каким видом.
Экспериментировать с самим собой чародей больше не решался. Теперь он
каждые пять минут превращал зеркало на стене в яркий, сияющий глянцем
плакат. На плакате был изображен сам Очисток с короной на голове, попирающий
ногами земной шар.
Налюбовавшись всласть, картомор неохотно превращал плакат в зеркало.
Время тянулось медленно, по-черепашьи, подгоняемое толчками минутной
стрелки. Диковинные рыбьи морды тыкались в иллюминаторы. Порой из коридора
слышались осторожные шаги "кукушат". Очисток ждал. Часы и зеркало-плакат.
Все остальное для него не существовало.
Стоп! Плакат висел над умывальником, не желая становиться зеркалом.
Одиннадцать ноль пять. Вечер. Сумасшедшая догадка заставила чародея
подскочить. В волнении он забегал по каюте.
Да. Похоже на правду. Но проверку необходимо довести до конца. Усилием
воли Очисток заставил себя опуститься на диван и продолжить тупую
утомительную работу.
Одиннадцать десять. Одиннадцать пятнадцать. Одиннадцать двадцать... Час
ноль пять... Три ноль пять... Шесть ноль пять...
Семь ноль ноль! Зеркало в кованой металлической раме отразило
торжествующую физиономию Очистка. Все оказалось просто до смешного.
Издавна, указом короля, с одиннадцати до семи картоморам строго
предписывалось отдыхать. Создавая эликсир, ученые неосознанно учли это
официальное правило. Если задуматься, они поступили так не зря. Во сне,
потеряв над собой контроль, каких только страшных дел не может наворочать
волшебник...
"Глупцы, -- усмехнулся тайный советник. -- Можно раз и навсегда
заколдовать себя на время сна и не бояться сюрпризов. Потеряно время. Да и
теперь каждые сутки восемь часов придется отсиживаться в какой-нибудь
безопасной дыре. Счастье, что, кроме меня, никто об этом не знает."
В следующий миг Очисток возник у пульта управления.
-- Встать! -- заорал он дремавшему Ловчиле. -- Делаю вам замечание,
полковник! Поднимаемся с грунта, всплываем, взлетаем. Курс прежний --
Бразилия!
Картоморы высадились в лесу, неподалеку от цели. Летающую тарелку с
сотней охранников надежно спрятали среди деревьев. Остальные "кукушата",
Ловчила и Очисток стремительным броском переместились к пещере.
Каменный монолит не поддавался мысленным усилиям Очистка. Здесь явно
поработали иные силы, еще более могущественные, чем он сам. Оставалось
только ждать. Картомор был убежден: случай всегда приходит на помощь
терпеливому. И уверенность не обманула его. Группа КУКУ не услышала еще
далекое жужжание вертолета, а Очисток уже знал о его пассажирах все.
Карту пещер, путь в лабиринте чародей видел глазами Люгера так же ясно,
как своими собственными, и запомнил мгновенно и навсегда.
"Отныне, -- четко командовал Очисток, -- вы невидимы для людей. Первая
тысяча стягивается у входа. Я иду впереди, полковник Ловчила -- замыкающий.
Как только дверь начнет открываться, проникаете внутрь и -- за мной.
Двигаться будем резво, -- он жестко усмехнулся, -- советую не отставать.
Остальным отползти на сто метров, окружить пещеру, спрятаться, ждать
инструкций. Все. Выполнять!"
Операция прошла быстро, успешно, слаженно. Бандиты, при всем своем
опыте, не смогли обнаружить картоморов, к тому же возглавляемых колдуном.
Если б не поразительный нюх Ужастика, все получилось бы идеально. Но эта
частность, считал Очисток, значения не имела.
Беспокоило другое. Приближалось время "Г", как окрестил его чародей --
одиннадцать часов по-картоморски. До семи утра предстояло переждать. Сейчас
группа КУКУ -- Очисток чувствовал это -- находилась от экспедиции
Печенюшкина не более, чем в часе пути. Ближе подступать, пожалуй, не стоило.
ПОКА не стоило. Картомор не забывал: главное -- терпение.
Дракошкиуса искали долго. Кричали. Печенюшкин и Федя возвращались
назад, забегали вперед, заглядывали в боковые проходы. Фантолетта охраняла
девочек. Встревоженные картоморы сбились в кучку, оглядывались по сторонам.
Наконец команда, без дракона, вновь собралась вместе. Все смотрели на Пиччи,
но и он казался совершенно растерянным.
Алена с горя решила подкрепиться. Раскрыв рюкзачок, девочка полезла
туда за котлетной таблеткой и вдруг наткнулась на лист бумаги, свернутый в
трубку.
-- Ты мне что подложила, Лизочкина? -- заныла она. -- Мне, между
прочим, и так тяжело. -- Алена развернула лист. -- Ой! Кто это так красиво
пишет -- ничего понять не могу!
Лиза осторожно вытянула бумагу из пальцев сестры. На плотном голубом
листе черной тушью твердым почерком со множеством завитушек было начертано
послание:
"Драгоценные друзья мои!
Случилось непоправимое. Всю жизнь я считал себя драконом, пусть и не
совсем обычной наружности. И вот, к ужасу моему, при виде летучих мышей ум,
честь и совесть почтенного некогда М. Б. Дракошкиуса исчезли, растворившись
без следа в бездне дремучих инстинктов. Зов кошачьих предков туманит головы,
кипятит старческую кровь. Летучий кот отправляется на охоту. Не смею умолять
о прощении. Завершив расправу над презренными писклявыми тварями, я
незамедлительно появлюсь, дабы склонить перед вами повинные головы.
Некогда спутник ваш, а ныне недостойный отщепенец
Мурлыка Дракошкиус."
-- Вот-те на! -- Федя был возмущен беспредельно. -- Три головы, а ума
ни на грош. Дезертир он, вот кто! Ответит за все на совете магов.
-- Это моя вина, -- поднял голову Печенюшкин. -- Должен был предвидеть
-- коту с мышами не ужиться. Но не волнуйтесь так уж сильно, поохотится и
вернется. Должен вам сказать: голос крови -- сила неумолимая.
-- Как-то со мной был похожий случай, -- оживился Пиччи. -- Попал в
Африке к дикарям в лапы. А я тогда изображал англичанина -- путешественника.
Пробковый шлем, стек, монокль, сигара. Ну, понятно, привязали к дереву.
Рядом костер разожгли, котел повесили. Водичка греется, дикари пляшут перед
ужином. Вот пар заклубился, отвязали меня и в котел -- бултых! Прямо в
одежде. Сигара, конечно, погасла. Лежу, варюсь, но монокль удерживаю. Дикари
танцуют. А в хижине пленники подкоп заканчивают. Полчасика оставалось
покипеть, они бы спокойненько убежали.
И тут подходит вождь к котлу -- похлебку понюхать. Нет бы потерпеть
обжоре старому. А в руке у него банан, огромный, спелый. Кожура наполовину
отогнута, запах -- умереть! Даже сквозь пар его чувствую. Я бананов год,
наверно, не ел, все дела, дела... В голове помутилось, прыг из котла, банан
хватаю -- и в рот. А монокль удерживаю. Вождь как заорет! За ним остальные
-- одни на землю попадали, другие врассыпную. Несколько дикарей у хижины
оказались, а там из ямы как раз пленники-бедняги мои лезут. Похватали их
людоеды, связали и обратно в хижину. Подкоп зарыли, часовых поставили -- уже
не сбежишь. Вот так вот. Бананов, видите ли, обезьяне захотелось. Все голос
крови... Вы уж, Федор Пафнутьевич, Дракошкиуса не судите строго.
-- А что же с пленными? -- с интересом спросил Глазок. -- Пали во цвете
лет?
-- Зачем же? -- удивился Печенюшкин. -- Дикарей усыпил, пленных
освободил. Увел в безопасное место, все нормально. Вот только вождь людоедов
умом тронулся с тех пор. Как банан увидит, кричит -- и наутек... А бананов
там было -- прорва... -- закончил он мечтательно.
-- Ваши рассказы чаруют, -- промолвила Фантолетта. -- Как жаль -- пора,
наверное, двигаться? Далеко ли еще, Пиччи?
-- Не сказать, чтобы близко, -- осторожно ответил герой. -- Прошу за
мной. Еще два-три часа, а там остановимся на ночлег.
Процессия устремилась вперед.
-- Я тоже хочу один бриллиантик или три, -- заявила неожиданно Алена.
-- Мне дадут? Я два маме подарю на сережки, а один поменяю во дворе на
вкладыши для жвачки. У Оли Пивоваровой пять менных, каких у меня нет. Лиза,
а ты как думаешь, отдаст она пять вкладышей за один бриллиант?
-- Камни большие? -- деловито обратилась Лиза к Печенюшкину.
-- Не меньше грецкого ореха, -- тот лукаво покосился на сестер.
-- Значит, так, Аленка... -- Лиза что-то высчитывала. -- Так...
Минуточку... Если одну резинку покупать за семь рублей, будет ровно миллион
резинок. А может, два, -- добавила она неуверенно.
-- Ура! -- восхитилась Алена. -- А мы столько съедим?
-- Если в день по две, -- прикинула старшая сестра, -- то на двоих --
четыре. В год примерно полторы тысячи. Лет на семьсот хватит.
-- Ну-у, -- протянула младшая, -- тогда уже зубы выпадут. Давай
половину подарим. Ты не обидишься?
...Печенюшкин шел впереди. Следующей шагала Лиза, потом Аленка,
Фантолетта, картоморы и Федя. Подземный мир с готовностью расступался перед
ними. Казалось, ничто не предвещало опасности. Федя, вытянув трубочкой губы,
тихонько насвистывал модную в Фантазилье новинку -- "Танго домового".
-- Может, перекусим, хозяин? -- нарушил молчание Косоголовый. --
Бульонные кубики, шоколад, прессованная черная икра. Груз компактный, а силы
восстанавливает -- лучше некуда.
Ларри взглянул на свои часы -- номерной "Ролекс".
-- Ты же обедал в воздухе, шесть часов назад. Что он ел, Ужастик?
-- Паштет из осетрины, слоновью отбивную с гороховым пюре, литр
морковного чаю, два килограмма мятных пряников и пудинг "Монблан" с соусом
сабайон и наливкой из черешен. -- Ужастик был еще и поваром экспедиции. --
Меня всегда поражал вкус этого господина. Соус сабайон прекрасен к пудингу
"Ришелье", терпим с "Сан-Суси", но поливать им "Монблан"! Это так же
чудовищно, как смешивать керчо и кирсень в одной тарелке.
-- У тебя запас еще на сутки, -- решительно заявил Люгер. -- Можешь и
потерпеть.
-- Я должен нормально питаться, -- не унимался Косоголовый. -- Моим
будущим детям необходим здоровый отец. Кто еще поставит их на ноги, даст
образование, научит владеть оруж... музыкальными инструментами?
-- Да, -- вспомнил Ларри, -- остров Косоголовых... Дети под угрозой.
Что ж? Хочешь есть, Ужастик?
-- Как скажете, мой господин, -- равнодушно откликнулся бандит. --
Теперь, через час, через день -- мне почти безразлично. У нас только
консервы, выбор ограничен. Если желаете, в течение пятнадцати минут могу
подать суп из телятины по огородничьи, черепаховый с клецками из раков,
консоме "Дипломат" с цыпленком и грибами. На второе -- окорок по-гречески,
мясо оленя под брусничным соусом, мексиканские...
-- Глоток тоника, -- перебил Ларри, -- и кусок любого мяса. Хотел бы я
знать, как ты все это таскаешь?
-- Наука не спит, господин. Пища готовится, высушивается, прессуется в
особых условиях и в таком виде почти не имеет ни объема, ни веса. А когда
разогреваешь, вбирает из воздуха все, что утратила. Могу предложить также
следующие закуски и напитки...
-- Хватит! -- прервал Люгер. -- Не то Косоголовый сожрет все, что ты
перечислишь. Дай ему кофе и пару бутербродов. Спать еще не скоро. Пошли.
Найдем удобное место, там остановимся.
На земле и в воде картоморы чувствовали себя одинаково удобно.
"Кукушата" спрятались на дне крохотного озера, готовясь дождаться и
пропустить вперед Ларри Люгера с его людьми. Очисток и Ловчила схоронились
за массивными колоннами, полукругом обступившими водоем.
Крошечные часы на руке чародея -- теперь он не расставался с ними --
чуть слышно прозвонили одиннадцать. И лишь тогда Очисток сообразил, что не
успел опять, как и при входе в пещеру, сделать себя и свой отряд невидимыми.
Так, на всякий случай.
Но было уже поздно.
-- Босс, -- нетерпеливо зашептал Косоголовый, -- вот чудное местечко.
Грот, озеро, колонны. Сама природа подсказывает усталым путникам: здесь
уголок отдохновения. Сотри случайные черты, и ты увидишь -- мир прекрасен.
-- Цитата? -- усмехнулся Ларри. -- Знакомиться с девушками ты должен
голодным. И оставаться в таком состоянии хотя бы вечер. Никогда не позволяй
им видеть тебя за едой, а также после. Разрушишь все, чего добьешься. Ладно,
привал.
Бандиты расположились прямо у воды. Ужастик вынул походную печь на
батарейках и несколько плоских коробочек. Косоголовый суетился рядом, изучая
этикетки. Люгер, привалившись к стене, спал с открытыми глазами. С детства
он привык выжимать, как губку, любую случайную паузу. Зато в постели Ларри
проводил не более двух часов в сутки. Конечно, если это позволяли
неспокойные гангстерские дела.
-- Пару бутербродов, -- бормотал Ужастик, -- и кусок любого мяса.
Попробуй, выбери. Что у меня тут? Холодный петух по-крымски, телятина
Ренессанс, улитки всмятку...
-- Улитки всмятку! -- облизнулся Косоголовый. -- Обожаю. Тащусь от
улиток всмятку. Скорей доставай приборы.
Люгер сидел все так же, спиной к стене, но в левой его руке, как бы сам
собой появился странный предмет, напоминавший маленький дамский браунинг с
непривычно коротким, очень широким стволом. От посторонних глаз, если б кто
и мог видеть в темноте, предмет этот был скрыт телом гангстера.
Кисть Ларри изогнулась, теперь дуло было направлено вверх. Легкий
хлопок, вспышка, и к своду пещеры прилепился ком белого ослепительного огня.
Еще до выстрела Ужастик выдернул из рюкзака два необычной формы
автомата. Один из них мгновенно подхватил Косоголовый.
В момент вспышки все трое стояли уже бок о бок, с оружием в руках. С
тыла их надежно защищала стена. Ночные очки при свете меняли назначение,
необыкновенно усиливая четкость окружающего. Пуленепробиваемые стекла
предохраняли глаза от случайных осколков.
"Улитки всмятку" были сигналом опасности. Это нелепое сочетание не раз
спасало жизнь Люгеру и его друзьям. Сейчас угрозу первым почувствовал
Ужастик -- гений обоняния.
Бирюзовая вода, колонны в розовой каменной пене, синие глубокие тени от
них. Тишина.
-- Где? -- шепотом проговорил Ларри.
-- Озеро, --Ужастик почти не разжимал губ. -- В воде и там, за
колоннами. Это не люди. Не понимаю кто. Сейчас нападут.
-- Ждать не стоит. Давай.
Косоголовый, сжимавший в левой ладони твердый зеленый шарик, щелчком,
словно окурок, запустил его в воду.
Озеро вспыхнуло, пар столбом устремился вверх, рассеиваясь под сводами.
Одежда бандитов мгновенно отсырела. Лицо и руки покрылись мельчайшими
капельками оседавшей влаги. Очки не мутнели -- Ларри не зря платил своим
изобретателям.
Пламя погасло. Сухое дно в несколько слоев покрывали картоморы. Бурые
уродцы и гангстеры, не скрывая взаимного отвращения, рассматривали друг
друга. Поняв, что драки не избежать, Очисток, сам, впрочем, оставаясь за
колонной, отдал приказ к наступлению.
"Не увлекайтесь! -- подчеркнул чародей. -- Они нужны мне живыми."
Двумя шевелящимися языками войско поползло со дна, пытаясь взять
бандитов в клещи.
Ларри Люгер умел все делать быстро. Очень быстро. Главное удовольствие
в жизни доставляли ему не деньги, не роскошь, не власть. Все это было лишь
следствием захватывающей игры со старухой в саване. Когда смерть подступала
вплотную, костяное лицо ее превращалось в другое, пугающе прекрасное, а
глаза дурманили необъятной морозной синью.
Ларри знал, если он погибнет, кончится все. Настанет тишина, покой,
мрак. Проигравший выбывает насовсем. Эта фраза из детской забытой считалочки
не оставляла его. И сейчас, когда Люгер быстрее компьютера прокручивал
варианты, перед ним вновь мелькнул жадный просверк взметенной косы,
безумное, неземное лицо, и ноздри его на немыслимо краткий миг обжег чистый
морозный воздух.
Не пытаясь объяснить себе, откуда пришло наитие, Ларри выхватил из
специального футляра на поясе баллон с кислородом, сжатым до адского
давления, метнул его в гущу уродцев и всадил в баллон короткую автоматную
очередь. С опозданием в считанные доли секунды то же проделал и Ужастик.
-- Гранаты! -- крикнул Ларри, падая за каменный выступ.
Косоголовый, в свою очередь исчезая за камнем, отправил вслед за
баллонами пару осколочных.
Грохот ударил в уши, и все стихло. Многоопытный Ужастик высунул из-за
скалы перископ и глянул на поле боя.
Это была победа. Бурая корка на полу и стенах , словно высохшая каша,
вот и все, что осталось от лютого воинства Очистка. Сам чародей и полковник
Ловчила стремительно удирали боковым коридором. Встреча с профессионалами
нанесла группе КУКУ жестокий урон.
-- Как вас осенило, хозяин? -- невозмутимый Ужастик сейчас был явно
удивлен. -- Гранаты -- понятно, но почему кислород?
-- Спроси, что полегче, -- отмахнулся Люгер. -- Наверно, подумал, что
этим тварям не по душе чистый продукт. Ну что, будем ужинать?
Глава пятая
-- Конечно, будем! -- с готовностью отозвался Федя. -- Давно пора. Что
у нас, ребята в рюкзаках? А ну, вываливай!
Поесть предложила Лиза, почувствовавшая внезапно и усталость, и голод.
Возражений не было. Вскоре вся компания сидела за чудом появившимся столом.
-- Перчика не вижу, -- бормотал Федя с набитым ртом. -- Пресновато
что-то. Тут может помочь только перец.
-- Старый? -- машинально спросила Лиза.
-- Почему старый? -- удивился домовой. -- Молодой, старый -- какая
разница? Черный молотый перец.
-- Просто вспомнила вдруг сейчас, -- улыбнулась девочка. -- Год назад,
в день рождения Аленкин это было. Старичок один ненормальный у нас во дворе
мне сказку рассказывал. Его потом санитары связали и увезли. На вертолете
скорой помощи. А он все вырывался и мне кричал. Такую ерунду! "Запомни --
старый перец! Помочь может только старый перец!"
Печенюшкин подскочил на стуле.
-- Как?! -- воскликнул он. -- Старый перец! Так вот в чем дело!
Брахнамур все же успел пробиться к тебе! Рассказывай! Стой!.. Он давал тебе
что-нибудь?
-- Какой-то камень дурацкий. Совсем некрасивый. Велел беречь и никому
не показывать. Я его сто раз хотела выбросить, да неудобно.
-- Где камень?! -- разволновался Печенюшкин.
-- Дома... -- растерялась Лиза. -- В коробке со всякой всячиной. Нет...
Я ж его в карман сунула. В то утро. Ну, утром того дня, когда мы на драконе
из дому улетели. Сколько уже прошло? Как три дня? Всего?.. Короче, я утром
сочиняла, -- она смутилась, -- ну, вы знаете что.
-- Озонно-парниковая эффектная дыра... -- ехидно пропела Алена, прыгая
на одной ножке.
Лиза поморщилась, но связываться с сестрой не стала.
-- В общем, сквозняк был, листы разлетались, я их камнем прижимала.
Потом собрала, а камень в карман сунула. Хотела убрать в коробку, но сперва
забыла, а потом все это началось с картоморами, -- она порылась в карманах
джинсов.-- Вот он!
Печенюшкин бережно взял невзрачную белесоватую гальку, похожую на
небольшой мандарин, отошел к стене и с силой ударил камнем о выступ. На
поверхности гальки зазмеилась трещина.
-- Глядите! -- мальчуган вернулся к столу.
Он вставил в трещину острие ножа, повернул, белесая скорлупа упала на
скатерть, и...
Общее "Ах!!" раздалось в пещере.
На ладони Пиччи сиял огромный бриллиант. В каждой его грани, ослепляя,
взрывались сотни маленьких радуг.
Алена отодвинула недоеденный кусок и, вытянув шею, привстала.
Картоморы, оставив приличия, забрались на край стола.
Федя в восторге беззвучно шевелил губами, возможно, перешел на рыбий
язык.
Фантолетта тоненько присвистнула и смутилась.
"И ЭТО целый год валялось у меня на столе?!" -- пыталась сказать Лиза,
но на букве "Э" зациклилась. Получалось: "и-э... и-э... и-э..."
-- Пора кое-что объяснить, -- Печенюшкин заботливо похлопал девочку по
спине, уняв заикание. -- Расскажи, Лизочек, как было дело. А дальше я
продолжу.
Повторять Лизину историю мы не будем, тем более, что прошлогодние
события во дворе дома номер 7 по улице Весенней уже известны читателю.
Когда девочка закончила, вступил Печенюшкин. Начало его рассказа
читателю также знакомо. Помните легенду, что слушал в своем кабинете Ларри
Люгер? Конечно, помните? Чудесно. Правда, Пиччи рассказывал короче, веселее,
а его собственная роль в спасении детей Гокко, укрощении ведьм и
восстановлении незаурядных способностей цветка пинго как-то ушла на второй
план.
-- Понимаете, -- жаловался Печенюшкин, -- я вечно в разъездах. Хотелось
подстраховаться, поручить заботу о бриллиантах надежным людям. К тому же
родственник -- названый брат. Я шепнул Гокко, что -- среди людей -- назначаю
его, а после -- каждого старшего в роде хранителем сокровищ. Если камни
понадобятся людям всей Земли для общей благородной цели, глава рода должен
произнести заклинание. Тогда прозрачная башня, скрывающая бриллианты в
глубине пещер, откроется. Если род Гокко угаснет, последний его потомок
должен передать эстафету достойнейшему из известных ему людей.
С тех пор минуло четыре века. И вот в двадцатых годах нашего столетия
хранителем тайны стал Боб Уоррен из штата Невада.
После кончины отца юному Бобби достались серебряные рудники, ранчо в
Техасе и плотный пакет в сургучных печатях. Непонятно, как потомок
индейского вождя стал американцем? Все очень просто. Порой старшими в роде
оказывались дочери, а они, естественно, принимали фамилии мужей. Где только
не живут потомки моего названого братика! -- Печенюшкин подмигнул девочкам.
Бобби изучил содержимое пакета на добрую сотню раз. Ни в сказки, ни в
заклинания он не верил, но карта четырехсотлетней давности внушала невольное
уважение. Молодой Уоррен потерял голову, сон, аппетит и -- первый из многих
поколений хранителей -- решил все проверить сам...
До пещер оставался день пути, когда Бобби приказал проводникам
остановиться и разбить лагерь. Сам он, взяв двух лошадей и необходимое
снаряжение, отправился дальше, наказав ждать его не менее недели.
Увидев скалу, похожую на дом, Бобби воодушевился. Самым трудным делом
было раскачать каменную трубу наверху. Для этой цели Уоррен приготовил
старинное кремневое ружье, стрелявшее с отдачей, способной повалить быка.
Не буду утомлять вас, описывая приключения Бобби в пещерах. Достаточно
сказать, что он достиг цели. При свете факела прозрачная башня и гора
бриллиантов внутри нее представляли фантастическое, незабываемое зрелище.
Произносить заклинание Уоррен не стал. В старой легенде говорилось:
стена упадет, когда клад потребуется всем людям планеты для общего
благородного дела. Насмотревшись вдоволь на чудо, Бобби пустился обратно и
скоро достиг выхода.
Неотвязная мысль владела им. Юноша хорошо помнил ту часть легенды, где
дождь бриллиантов с шеи маленькой Коломбы канул в расщелинах скалы.
С невероятными трудностями, несколько раз едва не сорвавшись, Бобби
забрался наверх. Ведьм юноша не встретил, а там, где некогда тянулись к
солнцу волшебные бутоны, возвышался куст из зеленоватого камня. Куда делось
племя, окаменел ли сам цветок пинго, или это была работа искусного мастера
-- ждать ответов было неоткуда.
Однако Бобби, дотошный, как истый американец, не пожалел на поиски двух
дней, рискуя опоздать в лагерь проводников. Он перерыл всю землю, нанесенную
сюда ветрами по пылинке за сотни лет, ощупал каждую трещину в скалах. Такой
труд не мог не увенчаться успехом.
Он нашел пять камней, один из которых сейчас перед вами. С ними,
испытав массу тягот и приключений, отважный путешественник вернулся домой.
Шло время.
В восьмидесятых годах этого века Бобби был уже глубоким стариком.
Четыре войны, три женитьбы, да ежегодное -- до недавних пор -- сафари в
Африке очень долго поддерживали в нем удалой спортивный дух. Но -- увы! -- к
концу своих дней Старый Джентльмен, как его звали соседи, впал в безобидный
старческий маразм.
Бог не дал ему детей, и в свое время Старый Джентльмен позаботился о
новом хранителе тайны. Им стал доктор Брахнамур, индиец, врач и друг
Уоррена. Философ и гуманист, человек глубочайшей культуры, он, как никто
другой, заслуживал этой чести.
В хранилищах банка лежал пакет, предназначенный доктору после смерти
Старого Джентльмена. Чтобы подготовить Брахнамура, Уоррен поведал ему всю
историю заранее, разумеется, в самых общих чертах. Бриллианты же покоились в
домашнем сейфе мистера Роберта.
Итак, на закате жизни старик принялся чудить. Он полюбил ходить по
маленьким кафе, где собиралась разномастная публика, и всякий раз после
кружки подогретого пива начинал вспоминать молодость. Часто в историях этих
упоминались пещеры, несметные сокровища, сверкали бриллианты небывалой
величины да сквозили намеки на великую многовековую тайну.
Еще одна старческая странность: теперь мистер Уоррен боялся оставлять
камни в сейфе и всюду носил с собой.
Никто не принимал старика всерьез. Но однажды, расчихавшись во время
очередного рассказа, он полез за платком, и из кармана на пол выпал огромный
бриллиант. Старый Джентльмен мгновенно прикрыл его ладонью и, тревожно
оглянувшись, спрятал обратно.
Уоррену показалось, что никто не видел камня. Он не заметил, как
мужчина, сидевший сзади, поспешно вскочил и, не теряя старика из виду,
направился к телефону. Так на след бриллиантов вышел мощный гангстерский
синдикат.
К сожалению, доктор Брахнамур не мог постоянно находиться рядом со
своим пациентом и другом. Помощь обездоленным, конгрессы сторонников мира,
благотворительные поездки -- все это требовало времени.
Обнаружь драгоценности старика обычный вор, он попросту выкрал бы их,
не задумываясь о большем. Но в бандитской организации царила жесткая
дисциплина. О случившемся немедленно доложили главарю.
Последовал приказ Уоррена не трогать, следить за ним неусыпно и в
кратчайшие сроки определить, есть ли зерно истины в старческих россказнях.
Для тех, кто следил за Старым Джентльменом, настали черные времена.
Свои истории старик всякий раз излагал по-новому. К тому же о той
экспедиции, которую предпринял сам, он умалчивал. Колдуньи, волшебный
Экспериментировать с самим собой чародей больше не решался. Теперь он
каждые пять минут превращал зеркало на стене в яркий, сияющий глянцем
плакат. На плакате был изображен сам Очисток с короной на голове, попирающий
ногами земной шар.
Налюбовавшись всласть, картомор неохотно превращал плакат в зеркало.
Время тянулось медленно, по-черепашьи, подгоняемое толчками минутной
стрелки. Диковинные рыбьи морды тыкались в иллюминаторы. Порой из коридора
слышались осторожные шаги "кукушат". Очисток ждал. Часы и зеркало-плакат.
Все остальное для него не существовало.
Стоп! Плакат висел над умывальником, не желая становиться зеркалом.
Одиннадцать ноль пять. Вечер. Сумасшедшая догадка заставила чародея
подскочить. В волнении он забегал по каюте.
Да. Похоже на правду. Но проверку необходимо довести до конца. Усилием
воли Очисток заставил себя опуститься на диван и продолжить тупую
утомительную работу.
Одиннадцать десять. Одиннадцать пятнадцать. Одиннадцать двадцать... Час
ноль пять... Три ноль пять... Шесть ноль пять...
Семь ноль ноль! Зеркало в кованой металлической раме отразило
торжествующую физиономию Очистка. Все оказалось просто до смешного.
Издавна, указом короля, с одиннадцати до семи картоморам строго
предписывалось отдыхать. Создавая эликсир, ученые неосознанно учли это
официальное правило. Если задуматься, они поступили так не зря. Во сне,
потеряв над собой контроль, каких только страшных дел не может наворочать
волшебник...
"Глупцы, -- усмехнулся тайный советник. -- Можно раз и навсегда
заколдовать себя на время сна и не бояться сюрпризов. Потеряно время. Да и
теперь каждые сутки восемь часов придется отсиживаться в какой-нибудь
безопасной дыре. Счастье, что, кроме меня, никто об этом не знает."
В следующий миг Очисток возник у пульта управления.
-- Встать! -- заорал он дремавшему Ловчиле. -- Делаю вам замечание,
полковник! Поднимаемся с грунта, всплываем, взлетаем. Курс прежний --
Бразилия!
Картоморы высадились в лесу, неподалеку от цели. Летающую тарелку с
сотней охранников надежно спрятали среди деревьев. Остальные "кукушата",
Ловчила и Очисток стремительным броском переместились к пещере.
Каменный монолит не поддавался мысленным усилиям Очистка. Здесь явно
поработали иные силы, еще более могущественные, чем он сам. Оставалось
только ждать. Картомор был убежден: случай всегда приходит на помощь
терпеливому. И уверенность не обманула его. Группа КУКУ не услышала еще
далекое жужжание вертолета, а Очисток уже знал о его пассажирах все.
Карту пещер, путь в лабиринте чародей видел глазами Люгера так же ясно,
как своими собственными, и запомнил мгновенно и навсегда.
"Отныне, -- четко командовал Очисток, -- вы невидимы для людей. Первая
тысяча стягивается у входа. Я иду впереди, полковник Ловчила -- замыкающий.
Как только дверь начнет открываться, проникаете внутрь и -- за мной.
Двигаться будем резво, -- он жестко усмехнулся, -- советую не отставать.
Остальным отползти на сто метров, окружить пещеру, спрятаться, ждать
инструкций. Все. Выполнять!"
Операция прошла быстро, успешно, слаженно. Бандиты, при всем своем
опыте, не смогли обнаружить картоморов, к тому же возглавляемых колдуном.
Если б не поразительный нюх Ужастика, все получилось бы идеально. Но эта
частность, считал Очисток, значения не имела.
Беспокоило другое. Приближалось время "Г", как окрестил его чародей --
одиннадцать часов по-картоморски. До семи утра предстояло переждать. Сейчас
группа КУКУ -- Очисток чувствовал это -- находилась от экспедиции
Печенюшкина не более, чем в часе пути. Ближе подступать, пожалуй, не стоило.
ПОКА не стоило. Картомор не забывал: главное -- терпение.
Дракошкиуса искали долго. Кричали. Печенюшкин и Федя возвращались
назад, забегали вперед, заглядывали в боковые проходы. Фантолетта охраняла
девочек. Встревоженные картоморы сбились в кучку, оглядывались по сторонам.
Наконец команда, без дракона, вновь собралась вместе. Все смотрели на Пиччи,
но и он казался совершенно растерянным.
Алена с горя решила подкрепиться. Раскрыв рюкзачок, девочка полезла
туда за котлетной таблеткой и вдруг наткнулась на лист бумаги, свернутый в
трубку.
-- Ты мне что подложила, Лизочкина? -- заныла она. -- Мне, между
прочим, и так тяжело. -- Алена развернула лист. -- Ой! Кто это так красиво
пишет -- ничего понять не могу!
Лиза осторожно вытянула бумагу из пальцев сестры. На плотном голубом
листе черной тушью твердым почерком со множеством завитушек было начертано
послание:
"Драгоценные друзья мои!
Случилось непоправимое. Всю жизнь я считал себя драконом, пусть и не
совсем обычной наружности. И вот, к ужасу моему, при виде летучих мышей ум,
честь и совесть почтенного некогда М. Б. Дракошкиуса исчезли, растворившись
без следа в бездне дремучих инстинктов. Зов кошачьих предков туманит головы,
кипятит старческую кровь. Летучий кот отправляется на охоту. Не смею умолять
о прощении. Завершив расправу над презренными писклявыми тварями, я
незамедлительно появлюсь, дабы склонить перед вами повинные головы.
Некогда спутник ваш, а ныне недостойный отщепенец
Мурлыка Дракошкиус."
-- Вот-те на! -- Федя был возмущен беспредельно. -- Три головы, а ума
ни на грош. Дезертир он, вот кто! Ответит за все на совете магов.
-- Это моя вина, -- поднял голову Печенюшкин. -- Должен был предвидеть
-- коту с мышами не ужиться. Но не волнуйтесь так уж сильно, поохотится и
вернется. Должен вам сказать: голос крови -- сила неумолимая.
-- Как-то со мной был похожий случай, -- оживился Пиччи. -- Попал в
Африке к дикарям в лапы. А я тогда изображал англичанина -- путешественника.
Пробковый шлем, стек, монокль, сигара. Ну, понятно, привязали к дереву.
Рядом костер разожгли, котел повесили. Водичка греется, дикари пляшут перед
ужином. Вот пар заклубился, отвязали меня и в котел -- бултых! Прямо в
одежде. Сигара, конечно, погасла. Лежу, варюсь, но монокль удерживаю. Дикари
танцуют. А в хижине пленники подкоп заканчивают. Полчасика оставалось
покипеть, они бы спокойненько убежали.
И тут подходит вождь к котлу -- похлебку понюхать. Нет бы потерпеть
обжоре старому. А в руке у него банан, огромный, спелый. Кожура наполовину
отогнута, запах -- умереть! Даже сквозь пар его чувствую. Я бананов год,
наверно, не ел, все дела, дела... В голове помутилось, прыг из котла, банан
хватаю -- и в рот. А монокль удерживаю. Вождь как заорет! За ним остальные
-- одни на землю попадали, другие врассыпную. Несколько дикарей у хижины
оказались, а там из ямы как раз пленники-бедняги мои лезут. Похватали их
людоеды, связали и обратно в хижину. Подкоп зарыли, часовых поставили -- уже
не сбежишь. Вот так вот. Бананов, видите ли, обезьяне захотелось. Все голос
крови... Вы уж, Федор Пафнутьевич, Дракошкиуса не судите строго.
-- А что же с пленными? -- с интересом спросил Глазок. -- Пали во цвете
лет?
-- Зачем же? -- удивился Печенюшкин. -- Дикарей усыпил, пленных
освободил. Увел в безопасное место, все нормально. Вот только вождь людоедов
умом тронулся с тех пор. Как банан увидит, кричит -- и наутек... А бананов
там было -- прорва... -- закончил он мечтательно.
-- Ваши рассказы чаруют, -- промолвила Фантолетта. -- Как жаль -- пора,
наверное, двигаться? Далеко ли еще, Пиччи?
-- Не сказать, чтобы близко, -- осторожно ответил герой. -- Прошу за
мной. Еще два-три часа, а там остановимся на ночлег.
Процессия устремилась вперед.
-- Я тоже хочу один бриллиантик или три, -- заявила неожиданно Алена.
-- Мне дадут? Я два маме подарю на сережки, а один поменяю во дворе на
вкладыши для жвачки. У Оли Пивоваровой пять менных, каких у меня нет. Лиза,
а ты как думаешь, отдаст она пять вкладышей за один бриллиант?
-- Камни большие? -- деловито обратилась Лиза к Печенюшкину.
-- Не меньше грецкого ореха, -- тот лукаво покосился на сестер.
-- Значит, так, Аленка... -- Лиза что-то высчитывала. -- Так...
Минуточку... Если одну резинку покупать за семь рублей, будет ровно миллион
резинок. А может, два, -- добавила она неуверенно.
-- Ура! -- восхитилась Алена. -- А мы столько съедим?
-- Если в день по две, -- прикинула старшая сестра, -- то на двоих --
четыре. В год примерно полторы тысячи. Лет на семьсот хватит.
-- Ну-у, -- протянула младшая, -- тогда уже зубы выпадут. Давай
половину подарим. Ты не обидишься?
...Печенюшкин шел впереди. Следующей шагала Лиза, потом Аленка,
Фантолетта, картоморы и Федя. Подземный мир с готовностью расступался перед
ними. Казалось, ничто не предвещало опасности. Федя, вытянув трубочкой губы,
тихонько насвистывал модную в Фантазилье новинку -- "Танго домового".
-- Может, перекусим, хозяин? -- нарушил молчание Косоголовый. --
Бульонные кубики, шоколад, прессованная черная икра. Груз компактный, а силы
восстанавливает -- лучше некуда.
Ларри взглянул на свои часы -- номерной "Ролекс".
-- Ты же обедал в воздухе, шесть часов назад. Что он ел, Ужастик?
-- Паштет из осетрины, слоновью отбивную с гороховым пюре, литр
морковного чаю, два килограмма мятных пряников и пудинг "Монблан" с соусом
сабайон и наливкой из черешен. -- Ужастик был еще и поваром экспедиции. --
Меня всегда поражал вкус этого господина. Соус сабайон прекрасен к пудингу
"Ришелье", терпим с "Сан-Суси", но поливать им "Монблан"! Это так же
чудовищно, как смешивать керчо и кирсень в одной тарелке.
-- У тебя запас еще на сутки, -- решительно заявил Люгер. -- Можешь и
потерпеть.
-- Я должен нормально питаться, -- не унимался Косоголовый. -- Моим
будущим детям необходим здоровый отец. Кто еще поставит их на ноги, даст
образование, научит владеть оруж... музыкальными инструментами?
-- Да, -- вспомнил Ларри, -- остров Косоголовых... Дети под угрозой.
Что ж? Хочешь есть, Ужастик?
-- Как скажете, мой господин, -- равнодушно откликнулся бандит. --
Теперь, через час, через день -- мне почти безразлично. У нас только
консервы, выбор ограничен. Если желаете, в течение пятнадцати минут могу
подать суп из телятины по огородничьи, черепаховый с клецками из раков,
консоме "Дипломат" с цыпленком и грибами. На второе -- окорок по-гречески,
мясо оленя под брусничным соусом, мексиканские...
-- Глоток тоника, -- перебил Ларри, -- и кусок любого мяса. Хотел бы я
знать, как ты все это таскаешь?
-- Наука не спит, господин. Пища готовится, высушивается, прессуется в
особых условиях и в таком виде почти не имеет ни объема, ни веса. А когда
разогреваешь, вбирает из воздуха все, что утратила. Могу предложить также
следующие закуски и напитки...
-- Хватит! -- прервал Люгер. -- Не то Косоголовый сожрет все, что ты
перечислишь. Дай ему кофе и пару бутербродов. Спать еще не скоро. Пошли.
Найдем удобное место, там остановимся.
На земле и в воде картоморы чувствовали себя одинаково удобно.
"Кукушата" спрятались на дне крохотного озера, готовясь дождаться и
пропустить вперед Ларри Люгера с его людьми. Очисток и Ловчила схоронились
за массивными колоннами, полукругом обступившими водоем.
Крошечные часы на руке чародея -- теперь он не расставался с ними --
чуть слышно прозвонили одиннадцать. И лишь тогда Очисток сообразил, что не
успел опять, как и при входе в пещеру, сделать себя и свой отряд невидимыми.
Так, на всякий случай.
Но было уже поздно.
-- Босс, -- нетерпеливо зашептал Косоголовый, -- вот чудное местечко.
Грот, озеро, колонны. Сама природа подсказывает усталым путникам: здесь
уголок отдохновения. Сотри случайные черты, и ты увидишь -- мир прекрасен.
-- Цитата? -- усмехнулся Ларри. -- Знакомиться с девушками ты должен
голодным. И оставаться в таком состоянии хотя бы вечер. Никогда не позволяй
им видеть тебя за едой, а также после. Разрушишь все, чего добьешься. Ладно,
привал.
Бандиты расположились прямо у воды. Ужастик вынул походную печь на
батарейках и несколько плоских коробочек. Косоголовый суетился рядом, изучая
этикетки. Люгер, привалившись к стене, спал с открытыми глазами. С детства
он привык выжимать, как губку, любую случайную паузу. Зато в постели Ларри
проводил не более двух часов в сутки. Конечно, если это позволяли
неспокойные гангстерские дела.
-- Пару бутербродов, -- бормотал Ужастик, -- и кусок любого мяса.
Попробуй, выбери. Что у меня тут? Холодный петух по-крымски, телятина
Ренессанс, улитки всмятку...
-- Улитки всмятку! -- облизнулся Косоголовый. -- Обожаю. Тащусь от
улиток всмятку. Скорей доставай приборы.
Люгер сидел все так же, спиной к стене, но в левой его руке, как бы сам
собой появился странный предмет, напоминавший маленький дамский браунинг с
непривычно коротким, очень широким стволом. От посторонних глаз, если б кто
и мог видеть в темноте, предмет этот был скрыт телом гангстера.
Кисть Ларри изогнулась, теперь дуло было направлено вверх. Легкий
хлопок, вспышка, и к своду пещеры прилепился ком белого ослепительного огня.
Еще до выстрела Ужастик выдернул из рюкзака два необычной формы
автомата. Один из них мгновенно подхватил Косоголовый.
В момент вспышки все трое стояли уже бок о бок, с оружием в руках. С
тыла их надежно защищала стена. Ночные очки при свете меняли назначение,
необыкновенно усиливая четкость окружающего. Пуленепробиваемые стекла
предохраняли глаза от случайных осколков.
"Улитки всмятку" были сигналом опасности. Это нелепое сочетание не раз
спасало жизнь Люгеру и его друзьям. Сейчас угрозу первым почувствовал
Ужастик -- гений обоняния.
Бирюзовая вода, колонны в розовой каменной пене, синие глубокие тени от
них. Тишина.
-- Где? -- шепотом проговорил Ларри.
-- Озеро, --Ужастик почти не разжимал губ. -- В воде и там, за
колоннами. Это не люди. Не понимаю кто. Сейчас нападут.
-- Ждать не стоит. Давай.
Косоголовый, сжимавший в левой ладони твердый зеленый шарик, щелчком,
словно окурок, запустил его в воду.
Озеро вспыхнуло, пар столбом устремился вверх, рассеиваясь под сводами.
Одежда бандитов мгновенно отсырела. Лицо и руки покрылись мельчайшими
капельками оседавшей влаги. Очки не мутнели -- Ларри не зря платил своим
изобретателям.
Пламя погасло. Сухое дно в несколько слоев покрывали картоморы. Бурые
уродцы и гангстеры, не скрывая взаимного отвращения, рассматривали друг
друга. Поняв, что драки не избежать, Очисток, сам, впрочем, оставаясь за
колонной, отдал приказ к наступлению.
"Не увлекайтесь! -- подчеркнул чародей. -- Они нужны мне живыми."
Двумя шевелящимися языками войско поползло со дна, пытаясь взять
бандитов в клещи.
Ларри Люгер умел все делать быстро. Очень быстро. Главное удовольствие
в жизни доставляли ему не деньги, не роскошь, не власть. Все это было лишь
следствием захватывающей игры со старухой в саване. Когда смерть подступала
вплотную, костяное лицо ее превращалось в другое, пугающе прекрасное, а
глаза дурманили необъятной морозной синью.
Ларри знал, если он погибнет, кончится все. Настанет тишина, покой,
мрак. Проигравший выбывает насовсем. Эта фраза из детской забытой считалочки
не оставляла его. И сейчас, когда Люгер быстрее компьютера прокручивал
варианты, перед ним вновь мелькнул жадный просверк взметенной косы,
безумное, неземное лицо, и ноздри его на немыслимо краткий миг обжег чистый
морозный воздух.
Не пытаясь объяснить себе, откуда пришло наитие, Ларри выхватил из
специального футляра на поясе баллон с кислородом, сжатым до адского
давления, метнул его в гущу уродцев и всадил в баллон короткую автоматную
очередь. С опозданием в считанные доли секунды то же проделал и Ужастик.
-- Гранаты! -- крикнул Ларри, падая за каменный выступ.
Косоголовый, в свою очередь исчезая за камнем, отправил вслед за
баллонами пару осколочных.
Грохот ударил в уши, и все стихло. Многоопытный Ужастик высунул из-за
скалы перископ и глянул на поле боя.
Это была победа. Бурая корка на полу и стенах , словно высохшая каша,
вот и все, что осталось от лютого воинства Очистка. Сам чародей и полковник
Ловчила стремительно удирали боковым коридором. Встреча с профессионалами
нанесла группе КУКУ жестокий урон.
-- Как вас осенило, хозяин? -- невозмутимый Ужастик сейчас был явно
удивлен. -- Гранаты -- понятно, но почему кислород?
-- Спроси, что полегче, -- отмахнулся Люгер. -- Наверно, подумал, что
этим тварям не по душе чистый продукт. Ну что, будем ужинать?
Глава пятая
-- Конечно, будем! -- с готовностью отозвался Федя. -- Давно пора. Что
у нас, ребята в рюкзаках? А ну, вываливай!
Поесть предложила Лиза, почувствовавшая внезапно и усталость, и голод.
Возражений не было. Вскоре вся компания сидела за чудом появившимся столом.
-- Перчика не вижу, -- бормотал Федя с набитым ртом. -- Пресновато
что-то. Тут может помочь только перец.
-- Старый? -- машинально спросила Лиза.
-- Почему старый? -- удивился домовой. -- Молодой, старый -- какая
разница? Черный молотый перец.
-- Просто вспомнила вдруг сейчас, -- улыбнулась девочка. -- Год назад,
в день рождения Аленкин это было. Старичок один ненормальный у нас во дворе
мне сказку рассказывал. Его потом санитары связали и увезли. На вертолете
скорой помощи. А он все вырывался и мне кричал. Такую ерунду! "Запомни --
старый перец! Помочь может только старый перец!"
Печенюшкин подскочил на стуле.
-- Как?! -- воскликнул он. -- Старый перец! Так вот в чем дело!
Брахнамур все же успел пробиться к тебе! Рассказывай! Стой!.. Он давал тебе
что-нибудь?
-- Какой-то камень дурацкий. Совсем некрасивый. Велел беречь и никому
не показывать. Я его сто раз хотела выбросить, да неудобно.
-- Где камень?! -- разволновался Печенюшкин.
-- Дома... -- растерялась Лиза. -- В коробке со всякой всячиной. Нет...
Я ж его в карман сунула. В то утро. Ну, утром того дня, когда мы на драконе
из дому улетели. Сколько уже прошло? Как три дня? Всего?.. Короче, я утром
сочиняла, -- она смутилась, -- ну, вы знаете что.
-- Озонно-парниковая эффектная дыра... -- ехидно пропела Алена, прыгая
на одной ножке.
Лиза поморщилась, но связываться с сестрой не стала.
-- В общем, сквозняк был, листы разлетались, я их камнем прижимала.
Потом собрала, а камень в карман сунула. Хотела убрать в коробку, но сперва
забыла, а потом все это началось с картоморами, -- она порылась в карманах
джинсов.-- Вот он!
Печенюшкин бережно взял невзрачную белесоватую гальку, похожую на
небольшой мандарин, отошел к стене и с силой ударил камнем о выступ. На
поверхности гальки зазмеилась трещина.
-- Глядите! -- мальчуган вернулся к столу.
Он вставил в трещину острие ножа, повернул, белесая скорлупа упала на
скатерть, и...
Общее "Ах!!" раздалось в пещере.
На ладони Пиччи сиял огромный бриллиант. В каждой его грани, ослепляя,
взрывались сотни маленьких радуг.
Алена отодвинула недоеденный кусок и, вытянув шею, привстала.
Картоморы, оставив приличия, забрались на край стола.
Федя в восторге беззвучно шевелил губами, возможно, перешел на рыбий
язык.
Фантолетта тоненько присвистнула и смутилась.
"И ЭТО целый год валялось у меня на столе?!" -- пыталась сказать Лиза,
но на букве "Э" зациклилась. Получалось: "и-э... и-э... и-э..."
-- Пора кое-что объяснить, -- Печенюшкин заботливо похлопал девочку по
спине, уняв заикание. -- Расскажи, Лизочек, как было дело. А дальше я
продолжу.
Повторять Лизину историю мы не будем, тем более, что прошлогодние
события во дворе дома номер 7 по улице Весенней уже известны читателю.
Когда девочка закончила, вступил Печенюшкин. Начало его рассказа
читателю также знакомо. Помните легенду, что слушал в своем кабинете Ларри
Люгер? Конечно, помните? Чудесно. Правда, Пиччи рассказывал короче, веселее,
а его собственная роль в спасении детей Гокко, укрощении ведьм и
восстановлении незаурядных способностей цветка пинго как-то ушла на второй
план.
-- Понимаете, -- жаловался Печенюшкин, -- я вечно в разъездах. Хотелось
подстраховаться, поручить заботу о бриллиантах надежным людям. К тому же
родственник -- названый брат. Я шепнул Гокко, что -- среди людей -- назначаю
его, а после -- каждого старшего в роде хранителем сокровищ. Если камни
понадобятся людям всей Земли для общей благородной цели, глава рода должен
произнести заклинание. Тогда прозрачная башня, скрывающая бриллианты в
глубине пещер, откроется. Если род Гокко угаснет, последний его потомок
должен передать эстафету достойнейшему из известных ему людей.
С тех пор минуло четыре века. И вот в двадцатых годах нашего столетия
хранителем тайны стал Боб Уоррен из штата Невада.
После кончины отца юному Бобби достались серебряные рудники, ранчо в
Техасе и плотный пакет в сургучных печатях. Непонятно, как потомок
индейского вождя стал американцем? Все очень просто. Порой старшими в роде
оказывались дочери, а они, естественно, принимали фамилии мужей. Где только
не живут потомки моего названого братика! -- Печенюшкин подмигнул девочкам.
Бобби изучил содержимое пакета на добрую сотню раз. Ни в сказки, ни в
заклинания он не верил, но карта четырехсотлетней давности внушала невольное
уважение. Молодой Уоррен потерял голову, сон, аппетит и -- первый из многих
поколений хранителей -- решил все проверить сам...
До пещер оставался день пути, когда Бобби приказал проводникам
остановиться и разбить лагерь. Сам он, взяв двух лошадей и необходимое
снаряжение, отправился дальше, наказав ждать его не менее недели.
Увидев скалу, похожую на дом, Бобби воодушевился. Самым трудным делом
было раскачать каменную трубу наверху. Для этой цели Уоррен приготовил
старинное кремневое ружье, стрелявшее с отдачей, способной повалить быка.
Не буду утомлять вас, описывая приключения Бобби в пещерах. Достаточно
сказать, что он достиг цели. При свете факела прозрачная башня и гора
бриллиантов внутри нее представляли фантастическое, незабываемое зрелище.
Произносить заклинание Уоррен не стал. В старой легенде говорилось:
стена упадет, когда клад потребуется всем людям планеты для общего
благородного дела. Насмотревшись вдоволь на чудо, Бобби пустился обратно и
скоро достиг выхода.
Неотвязная мысль владела им. Юноша хорошо помнил ту часть легенды, где
дождь бриллиантов с шеи маленькой Коломбы канул в расщелинах скалы.
С невероятными трудностями, несколько раз едва не сорвавшись, Бобби
забрался наверх. Ведьм юноша не встретил, а там, где некогда тянулись к
солнцу волшебные бутоны, возвышался куст из зеленоватого камня. Куда делось
племя, окаменел ли сам цветок пинго, или это была работа искусного мастера
-- ждать ответов было неоткуда.
Однако Бобби, дотошный, как истый американец, не пожалел на поиски двух
дней, рискуя опоздать в лагерь проводников. Он перерыл всю землю, нанесенную
сюда ветрами по пылинке за сотни лет, ощупал каждую трещину в скалах. Такой
труд не мог не увенчаться успехом.
Он нашел пять камней, один из которых сейчас перед вами. С ними,
испытав массу тягот и приключений, отважный путешественник вернулся домой.
Шло время.
В восьмидесятых годах этого века Бобби был уже глубоким стариком.
Четыре войны, три женитьбы, да ежегодное -- до недавних пор -- сафари в
Африке очень долго поддерживали в нем удалой спортивный дух. Но -- увы! -- к
концу своих дней Старый Джентльмен, как его звали соседи, впал в безобидный
старческий маразм.
Бог не дал ему детей, и в свое время Старый Джентльмен позаботился о
новом хранителе тайны. Им стал доктор Брахнамур, индиец, врач и друг
Уоррена. Философ и гуманист, человек глубочайшей культуры, он, как никто
другой, заслуживал этой чести.
В хранилищах банка лежал пакет, предназначенный доктору после смерти
Старого Джентльмена. Чтобы подготовить Брахнамура, Уоррен поведал ему всю
историю заранее, разумеется, в самых общих чертах. Бриллианты же покоились в
домашнем сейфе мистера Роберта.
Итак, на закате жизни старик принялся чудить. Он полюбил ходить по
маленьким кафе, где собиралась разномастная публика, и всякий раз после
кружки подогретого пива начинал вспоминать молодость. Часто в историях этих
упоминались пещеры, несметные сокровища, сверкали бриллианты небывалой
величины да сквозили намеки на великую многовековую тайну.
Еще одна старческая странность: теперь мистер Уоррен боялся оставлять
камни в сейфе и всюду носил с собой.
Никто не принимал старика всерьез. Но однажды, расчихавшись во время
очередного рассказа, он полез за платком, и из кармана на пол выпал огромный
бриллиант. Старый Джентльмен мгновенно прикрыл его ладонью и, тревожно
оглянувшись, спрятал обратно.
Уоррену показалось, что никто не видел камня. Он не заметил, как
мужчина, сидевший сзади, поспешно вскочил и, не теряя старика из виду,
направился к телефону. Так на след бриллиантов вышел мощный гангстерский
синдикат.
К сожалению, доктор Брахнамур не мог постоянно находиться рядом со
своим пациентом и другом. Помощь обездоленным, конгрессы сторонников мира,
благотворительные поездки -- все это требовало времени.
Обнаружь драгоценности старика обычный вор, он попросту выкрал бы их,
не задумываясь о большем. Но в бандитской организации царила жесткая
дисциплина. О случившемся немедленно доложили главарю.
Последовал приказ Уоррена не трогать, следить за ним неусыпно и в
кратчайшие сроки определить, есть ли зерно истины в старческих россказнях.
Для тех, кто следил за Старым Джентльменом, настали черные времена.
Свои истории старик всякий раз излагал по-новому. К тому же о той
экспедиции, которую предпринял сам, он умалчивал. Колдуньи, волшебный