Страница:
Сестренки спали. Лимонный свет луны из окна тянулся в детскую. Тихонько
переговаривались на кухне утомленные праздником папа с мамой. И никому не
дано было заглянуть в будущее.Никто не знал еще о тех невероятных
приключениях, которые ждут сестер Зайкиных год спустя. Никто не знал, что
будущие события уйдут своими корнями именно в этот, такой веселый и
праздничный день -- день рождения Алены.
Глава третья
-- Спаси-и-те!! -- кричала Алена, округлив глаза от ужаса.
Однако книги она швыряла метко. Маленькие страшилы разлетались в
стороны, но мигом вскакивали на ноги снова.
Число их все увеличивалось. Вот они, сцепившись щупальцами, образовали
буро-оранжевый ком,побольше футбольного мяча.
Оттуда, из этого кома, метнулся к сестрам, раскручиваясь на лету и
извиваясь, клубок беловатых стеблей.
Вот стебли обхватили Аленкины ноги, присосавшись к коже крохотными
зелеными листочками. Вот они оплели и Лизу и потащили к себе, прочь от
рисунка. В левую руку сестры изо всех сил вцепилась ревущая Алена, в правой
была зажата кисть. Рывки становились все резче, ком рос на глазах.
Чуть не вывихнув плечо, Лиза дотянулась на мгновение кисточкой до
стены. Последний мазок уронил блик солнца на зрачок Дракошкиуса, сразу же
вспыхнувший таинственным, мерцающим светом, и тут от нового мощного рывка
кисть выпала из пальцев девочки.
Обои вздулись пузырем, изображения дракона и феи выросли и причудливо
исказились, словно в комнате смеха, пузырь все увеличивался и вдруг лопнул.
Спасение пришло.
Обрушившись на дергающийся ком, Великий Маг в четыре лапы с кинжальными
когтями и три страшных пасти рвал, кусал, раздирал, выплевывал, разметывал в
клочки.
Фантолетта, спрыгнув на пол, двумя ударами зонтика разрубила путы,
оплетавшие сестренок. Белесые стебли, упав вниз, рассыпались в пыль. Красные
пятна на коже у девочек, там, где присасывались листочки, бледнели,
исчезая... И вот уже Дракошкиус присел посреди комнаты, прерывисто дыша.
Драться было вроде больше и не с кем.
Непонятно, куда разбежались загадочные существа? В пылу схватки этого
никто не заметил. Вокруг был полный разгром: стулья опрокинуты, разбитый
цветочный горшок на полу, книги со смятыми изодранными страницами валялись
по всей комнате. Серая пыль на линолеуме -- там, где падали оторванные и
растерзанные щупальца и стебли -- вот все, что осталось от маленьких
страшилищ.
Девочки еще дрожали. Фея, обняв, гладила их по волосам, целовала,
успокаивая...
-- Драгоценнейшая Фантолетта! Аленушка! Лизонька! -- осторожно нарушила
молчание рыжая голова дракона. -- Позвольте, я приберу здесь? Беспорядок в
комнате удручающе действует на сердце мужчины. Скоро вернутся ваши уважаемые
родители. Для чего огорчать их?
-- Да я сама сейчас уберу! -- заторопилась Лиза. -- В шкафу в коридоре
совок и щетка. Ох, за книги от папы достанется! И цветок жаль. Но, может,
можно его пересадить? Сейчас все принесу!
Она вскочила и побежала к двери, но замерла на пороге.
-- Выходить страшно, -- призналась девочка. -- Кто их придумал, чудищ
проклятых?
-- А ты бы их спросила, пока тебя за ногу тащили! -- с мрачным
ехидством откликнулась Алена. -- Эй, чудища, вы чьи? Сразу нас скушаете или
на сладкое?
-- Сядь, Лизочек, -- попросила фея. -- Мурлыка Баюнович! Мы будем вам
очень признательны за уборку. Здесь, безусловно, неуютно.
Дракошкиус с готовностью закивал, а затем произошло вот что. Три шеи
его вытянулись, три головы повернулись одна к другой, и взгляды их
встретились. Там, где пересеклись они, возникла красная светящаяся точка,
заклубилась, выросла, и всю комнату заволокло дымом. Тут же он рассеялся, и
сильно запахло почему-то мамиными духами. Следы разгрома исчезли, книги
оказались на местах, все было прибрано идеально. Горшок с цветком стоял на
подоконнике совершенно целый.
Такой порядок в детской удавалось навести только маме.
Фантолетта достала щетку для волос. Ручка щетки из слоновой кости была
усыпана сверкающими камешками. Алена мгновенно прикипела глазами к такой
прекрасной вещи. Фея причесала Лизу и взялась за растрепанную головку Алены.
Тут уж следить за щеткой было никак невозможно, и на лице девочки ясно
отразилось страдание.
-- Как вы узнали, что мы в беде? -- Лиза наконец пришла в себя. -- И
почему появились именно вы? Колечки ведь дал нам дон Диего Морковкин!
-- Морковкин на принудлечении, -- тихо сообщила красавица.
Голос ее был настолько печален, что Лиза даже вскрикнула.
-- Как?! Что это значит? При каком лечении? При нудном? Оно сильно
противное? Ему что, все время уколы делают?
-- Гордость сгубила, -- непонятно объяснил Дракошкиус.
Фея, поняв, что дело еще более запутывается, вручила Аленке щетку, в
которую девочка с восторгом вцепилась, и принялась рассказывать.
Оказалось, что Морковкин необыкновенно гордился своими подвигами при
освобождении Фантазильи. До этих бурных событий пожилой чародей собирался на
покой. Жаркий камин в маленькой гостиной, долгие беседы с ветеранами за
кружкой брусничного чая да растущая стопа голубоватой бумаги -- "Записки
Мага" -- на столе в кабинете. Таким вот мирным и приятным виделся ему
остаток дней.
Но теперь помолодевший душой Морковкин решил, что сил у него в избытке.
Старик совершенно перестал беречься. Ходил без шарфа. Пронесло. В слякоть не
обувал калоши. Сошло и это. Пил ледяной негрустин. Колол дрова. Бегал
трусцой по сырой траве вдоль берега реки Помидорки. И до поры судьба берегла
его.
Тогда престарелый кудесник решился на два абсолютно безумных поступка.
Он повесил над камином свой портрет с черными усами и саблей наголо и полез
в горы с альпинистами.
Вам непонятно, почему был безумен первый поступок? Дело в том, что и в
молодые и в зрелые годы Морковкин был блондином, а саблю не носил никогда.
Так что портрет был ничем не оправданным бахвальством.
В горах старый дон отбился от альпинистов, решив в одиночку и без
помощи магии покорить неприступный пик Багряной Занозы. Он карабкался по
отвесной скале над пропастью, распевая удалую песню, думал о новой славе и
... несчастного сразил сердечный приступ. Губы Морковкина побелели, руки
разжались, и он камнем полетел вниз.
Но, вы понимаете, в Фантазилье происходят порой самые невероятные
совпадения. Как раз в этот миг над пропастью на ковре-самолете пролетала
Мануэла со своими крысятами. Волшебный совет наградил ее семейной путевкой в
приморский санаторий Колбаскино. Лету оставалось уже немного. Семейство
потирало лапы, раздувало усы и посвистывало от возбуждения, представляя
будущий отдых. Все слышали о копченых окороках, растущих, как грибы, прямо
из земли, о сырных утесах над сливочным озером, о кустарнике фундундук,
усыпанном гроздьями жареных, очищенных орехов.
Тут и свалился на ковер, перепугав крысят, незадачливый альпинист.
Поскольку ближайшие врачи как раз и находились в санатории Колбаскино,
менять маршрут не пришлось.
Срочная медицинская помощь спасла несчастного чародея. Но здоровье его
было основательно подорвано. Еще не меньше месяца предстояло ему провести в
больнице, строго соблюдая постельный режим. Придя в себя, Морковкин
немедленно вызвал Фантолетту и на время своей болезни поручил заботиться о
безопасности сестер Зайкиных.
-- Жаль дона Диего... -- расстроилась Лиза. -- Он немножко смешной.
Ворчливый, обидчивый, но ужасно добрый. Прямо как наша Алена.
-- А что с остальными? -- подала голос Алена. -- Где Печенюшкин? Как
там Федя, Клара-Генриетта, Мюрильда, Глупус? Мишку-Чемпиона не простили? Я
бы простила...
-- Я расскажу, Аленушка, только быстро, -- ответила фея. --
Договорились? Скоро ведь ваши родители вернутся, а мы еще не обсудили, как
быть.
У нас в Волшебной стране сейчас спокойно. Мир и процветание. Мурлыка
Баюнович был прекрасным правителем. Мудрый, тактичный, добрый, но и твердый,
если необходимо. Молчите, мой благородный друг, молчите! Все это чистая
правда. Я и сейчас считаю, что вы совершенно зря покинули высокий пост
Великого Мага.
-- Ну что вы, несравненная Фантолетта! -- хором воскликнули все три
головы. -- Иначе и быть не могло! В любой порядочной стране правитель, даже
самый неглавный, немедленно оставляет пост, если причинил народу вред. И
неважно, почему он совершил такой поступок, пусть даже нечаянно, не по злому
умыслу. Да и Федор Пафнутьевич прекрасно справляется с делами.
-- Как! -- завопила Лиза. -- Федя -- Великий Маг?! Вот здорово!! А что
он успел сделать интересного?
-- Немало, Лизонька! -- увлеченно заговорила фея. -- Вот никогда бы не
подумала, что у простого домового такой государственный ум. Клуб молодых и
рыжих, Зеленый закон, Правило трех сыроежек, Водяное постановление,
Отбеливатель зависти -- все это он придумал.
-- А можно подробнее... -- жалобно протянула девочка. -- Я даже
названия и те не запомнила.
-- Конечно. Например, Отбеливатель зависти. У нас в Фантазилье, как и у
вас на Земле, все рождаются с разными способностями. Один становится
гениальным поэтом, другой средним, а третий -- двух строчек зарифмовать не
может. Кто-то готовит-- только от запаха с ума сойдешь, а у кого-то даже
яичница всегда подгорает. Живет какой-нибудь фантазилец и ничегошеньки не
умеет, ну там, колдовать немножко, как все. И начинает завидовать. Черной
завистью. Ненавидеть того, кто свое дело делает здорово. А есть еще белая
зависть. Это когда восхищаешься тем, кто в чем-то тебя превосходит. Но жить
без черной, с одной белой завистью в душе, можно лишь тогда, когда сам
чего-то стоишь. Пусть стихи ужасные, суп несъедобный, табуретки кривобокие,
но парикмахер ты гениальный. Любая фея с твоей прической на двести лет
моложе выглядит. Такой мастер не станет певцу, кулинару или архитектору
завидовать, он ими восхищаться будет.
Вот Федя и предложил идею, а потом вместе с Волшебным советом сделал
Отбеливатель зависти. Это устройство любому неумехе помогает найти свое дело
в жизни и быстро освоить. Ох, и кутерьма сейчас в Фантазилье! Слесари в
пекари уходят, пекари в лекари, лекари в дворники, дворники в балет... Но
зато хмурых лиц уже не встретишь. Так что, мои хорошие, у нас в стране
перестройка.
-- А дальше? -- напомнила педантичная Алена. -- Пока только про двоих
было.
-- А дальше?.. -- лицо Фантолетты озарила задумчивая улыбка. --
Печенюшкин не перестраивался. Вот уж кто нашел себя достаточно давно. Рыцарь
без страха и упрека, неутомимый, неумолимый, застенчивый, обаятельный...
Вначале Великим Магом выбрали его.
-- Спорим, я знаю, что он ответил! -- воскликнула Лиза. -- Что в
Фантазилье пока все в порядке, а в какой-нибудь Расфуфляндии обвал, завал,
переворот и извержение тридцати семи вулканов. Улыбнулся, извинился и исчез.
-- Совершенно точно! -- расхохотался Дракошкиус. -- Но изредка он
появляется. Именно наш Пиччи-Нюш помог Феде внедрить Зеленый закон. А без
него мы бы на этом деле только зубы сломали.
-- Клару-Генриетту с тех пор не видели, -- продолжала Фантолетта. --
Вроде все руководит у себя в пустыне. Говорят, очень скучает по Лизе с
Аленкой. -- Фантолетта ласково потрепала девчонок за плечи. -- Фея Мюрильда
написала толстую книжку "Как я воспитала Алену Зайкину спасительницей
Фантазильи". Из-за названия книгу мигом расхватали, а дочитать до конца вряд
ли кто смог. Очень скучно написано, длинно, да и, как бы это сказать, не
совсем точно.
-- Врет все нахально! -- взревел дракон. -- Неприлично пожилой даме
таким путем искать дешевой, скандальной популярности. Получается, что
истинной и единственной героиней была она. Стыдно!
-- Не волнуйтесь, друг мой, -- успокаивала Дракошкиуса фея. -- Все это
прошло. Отбеливатель зависти сотворил бедняжку заново. Самые элегантные
колдуньи страны носят сотканные ею накидки. Создать ткань из лунного света,
горного эха и болотных огней! Я вновь горжусь тем, что Мюрильда была моей
подругой...
Глупус сильно похудел и открыл свою школу в заливе Помидорки. Он теперь
тренер по водным лыжам. Шепелявит по-прежнему, но дикцию исправлять не
хочет. Утверждает, что именно так говорят все Совершенно Зеленые Водяные
Орлы. Рассказывают, будто дома у него висит огромный портрет Ляпуса.
Впрочем, своими глазами я этого не видела.
Мишка-Чемпион прощен, Волшебный совет вернул ему прежний облик. Но к
цирковому ремеслу клоун вернуться не захотел, и вскоре следы его затерялись.
Опять-таки слухи, ручаться не могу, но вроде бы Чемпион устроил себе берлогу
в непроходимой чаще Берендеева леса. Живет там отшельником, вдали от всех,
по ночам рыдает.
Вот, наскоро, и все. А теперь ваша очередь. Ну, Лизонька, что же тут у
вас приключилось?..
Фантолетта и дракон выслушали Лизин рассказ молча и очень внимательно.
Ни разу не перебили, не мешали вопросами, давая выговориться.
-- Так, -- подытожил Дракошкиус. -- Давайте решать. Остаться мы не
можем -- скоро родители придут. Если папа с мамой собаку завести не хотят,
наверное, им в доме и дракона не надо. Да и нам нельзя взрослым людям
показываться. В хорошенькую историю ты попала, Лиза.
-- Заберем с собой, -- твердо сказала фея. -- Поживете пока у меня.
Объявится Печенюшкин, разберется и в тайне этой зловещей -- он на земле
бывает часто, не то что мы. Уничтожим опасность, тогда вернем вас домой, в
то же время, из которого забрали. Решено?
Девочки с сомнением переглянулись. Конечно, им очень, ну просто
очень-преочень хотелось опять повидать Волшебную страну. Но когда знаешь,
что туда, в сказку, можно, а здесь, дома, оставаться нельзя, то все же
больше хочется остаться.
-- Лизонька! -- мягко вмешался дракон. -- Может, попробуешь еще раз
вспомнить, чем ты занималась с воскресенья до вторника? Что за тайна? Кто
эти уродцы? Даже зацепиться не за что.
Бедная Лиза, закусив согнутый указательный палец, задумалась опять. В
воскресенье Зайкины вернулись с Алтая поздно.
Уставшие, едва успев помыться, они завалились спать. Допустим,
воскресенье отпадает. В понедельник родители еще отдыхали. Поэтому
завтракали поздно, неторопливо, всей семьей.
В последнее время Лиза задавала меньше вопросов, чем прежде.
Теперь она подросла и полюбила за едой развивать собственные мысли.
Папа утверждал, что это еще хуже...
-- Возле дачи у нас в речке купаться запрещено, -- говорила Лиза,
неприязненно глядя на второй бутерброд. -- Туда с какого-то завода случайно
яд вылили. Воздух в городе ядовитый -- можно заболеть. Овощи ядовитые --
можно отравиться. Значит, что делать? Значит, надо изобрести такие
специальные ватки, чтобы в нос вставлять, и всем по утрам и вечерам пить яд
помаленьку, как граф Монте-Кристо, чтобы привык-нуть.
-- А купаться в скафандре, -- поинтересовался папа, -- или сначала ядом
растираться, чтобы привыкнуть?
-- Очень просто, -- ответила дочка, не моргнув глазом. -- В том месте,
где пролили яд, пусть в речку выльют противоядие, и все исправится с
быстротой течения.
-- Ох, Лиза, -- печально улыбнулась мама, -- в счастливом ты еще мире
живешь. Все просто, как в сказке: ватки, противоядие...
-- Речка, воздух, овощи -- это непросто, но поправимо, -- вздохнул
папа. -- Были бы деньги да желание. В других странах очищают и воду и землю,
когда-нибудь и до нас дойдет. Это беда, но не катастрофа.
-- А от чего может быть катастрофа? -- быстро спросила Лиза.
-- Ну, мне кажется, что главных опасностей сейчас две, -- теперь папа
начал развивать собственные мысли...
Но довспомнить Лизе не дали. В полуоткрытую дверь детской медленно
вплывал по воздуху телефонный аппарат. Он двигался сам, без посторонней
помощи, волоча за собой длинный шнур и звонил нескончаемым дребезжащим
звоном. Вот телефон достиг середины комнаты и замер. Звон прекратился.
Трубка отделилась от аппарата и застыла над ним стоймя.
-- Что ж, Лиза, -- раздался тот самый голос, -- защитники у тебя
неплохие. Но мы сильнее. Вам не уйти...
Фантолетта, побагровев от гнева, не отводила от телефона глаз. Под ее
взглядом трубка вытягивалась в длину, завязывалась узлом, расплющивалась,
как пластилиновая. Даже язычки пламени появлялись на ней, но голос продолжал
звучать.
-- ...Если хочешь спасти сестренку и своих защитников, выходи
немедленно из дома. Подойдешь к тому самому колодцу, куда чуть не
провалилась, и прыгнешь в него. Крышка уже снята. Внизу тебя встретят...
Дракон глухо, угрожающе зарычал, спина его выгнулась горбом, шерсть
стала дыбом, и электрические искры посыпались из шерсти.
Девочки оцепенели, прижавшись к фее.
Сноп искр сгустился в воздухе, распался пополам, и две светящиеся
шаровые молнии оказались в передних лапах Дракошкиуса. Одну за другой дракон
ловко метнул их прямо в пытавшуюся увернуться телефонную трубку. Два
сверкающих шара мгновенно исчезли в ней, словно втянутые пылесосом. Как
кролики внутри удава, они пронеслись друг за другом, вздувая телефонный
провод, и ушли в стену вместе с ним. Голос умолк, захлебнувшись на
полуслове. Спустя несколько секунд от далекого подземного толчка чуть
звякнули стекла.
-- Хватит! -- поднялась Фантолетта. -- Уходим срочно. Что там, за
окнами?
Нервным рывком она отдернула штору. Небо успело покрыться грязным серым
налетом, солнце пропало, асфальт внизу блестел от моросящего дождя.
-- Радуги не дождаться, -- невесело определил Дракошкиус. -- Будем
взлетать свечкой прямо вверх. Опасно, да ничего не поделаешь. И увидеть
могут.
-- Не увидят! -- вмешалась фея. -- Как раз вчера я взяла в волшебной
костюмерной несколько шапок-невидимок. Подштопать.
Хотела вернуть, но одну еще не закончила. Вот не знаешь, где повезет.
Она вытащила из сумки несколько вязаных полосатых шапок с кисточками,
похожих на колпак Буратино, но очень тонких и почти невесомых. Их оказалось
семь. Одна, недоштопанная, была даже лишней.
Девочки с Фантолеттой забрались дракону на спину и надели шапки. Затем
три шеи поочередно вытянулись к фее, и та с легкостью натянула маленькие
шапки на огромные головы Дракошкиуса.
-- Безразмерные, -- пояснила она Алене с Лизой.
Попробуйте надеть коту на голову детский носок, и вы сможете отдаленно
представить себе, как выглядел бывший Великий Маг Фантазильи перед
вертикальным взлетом. Нет-нет, я хотел сказать -- мысленно надеть. Не надо
мучить животных.
Сестренки, несмотря на опасность положения, прыснули хором и,
смутившись, зажали ладонями рты.
Фантолетта подняла зонтик над собой, щелкнула кнопкой, раскрывая его, и
потолок комнаты исчез. А с ним пропали, словно растаяли, все верхние этажи и
крыша дома. Длинный прямоугольный колодец уходил прямо в серое небо. Дракон,
как вертолет, круто взмыл вверх.
Едва беглецы оказались над крышей, как дыра в ней затянулась, а в
следующий миг они уже были высоко над городом.
-- Как это? -- недоумевала Лиза. -- Куда этажи исчезали? Там же могли
люди быть!
-- И мебель, -- добавила Алена.
-- Мы для них исчезали, -- не очень понятно объяснила рыжая голова,
повернувшись к девочкам. -- А нам только показалось, что пропали они. Это
для наглядности, чтоб не страшно было лететь сквозь дом. Но такое
растворение может продлиться лишь несколько секунд. И то у меня черная
голова от усилия чуть не поседела. Теперь несколько часов ничего не будет
соображать. Нет, что ни говорите, драгоценнейшая Фантолетта, а три головы
гораздо лучше, чем одна. Примерно в три раза, -- дракон ухмыльнулся...
Город давно остался позади. Сейчас внизу сплошным темно-зеленым
покровом тянулся лес. Вот высота полета уменьшилась, стали видны отдельные
деревья, прогалины полян, и через минуту путешественники приземлились на
старой заброшенной просеке.
-- Добрались, -- вздохнула с облегчением фея. -- Отсюда потайной ход
ведет в Фантазилью. Прямо на вершину Тики-Даг.
Она резво соскочила со спины дракона и, протянув руки девочкам, помогла
им спуститься.
-- Ой, белый гриб! -- воскликнула Алена, глянув под ноги. -- Смотрите,
какой огромный! Лиза, Лиза, я таких и не видела! А можно сорвать?
-- Ну-ка, попытайся! -- лукаво улыбнулась Фантолетта.
Алена нагнулась.
-- Не рвется! -- завопила она через секунду. -- Тащу, тащу, а он не
слушается! Да он не настоящий, он как каменный!
-- Хватит, Аленушка, -- остановила ее фея. -- Он действительно
каменный. Под ним подземный ход. Но, чтоб он открылся, нужно в траве вокруг
боровика выжечь три кольца. Мурлыка Баюнович! Попробуйте, если вас не
затруднит.
-- Конечно, обожаемая Фантолетта! -- откликнулся дракон. Он поднялся в
воздух на высоту человеческого роста, а фея быстро отвела девочек в сторону,
чтоб не дошел до них жар от пламени.
Дракошкиус медленно летел по кругу, не двигая раскинутыми крыльями.
Черная голова его с полузакрытыми глазами поникла, из пасти белой вырывалось
ровное пламя, выжигавшее узкую полоску травы, а рыжая голова неспешно, как
бы сама с собой, говорила:
-- И все же это совершенно лишнее занятие, клянусь Волшебной книгой.
Три круга, столько времени, дым может кто-нибудь учуять. Пора поставить
вопрос на Совете Магов. К чему столько предосторожностей, хватило бы
обычного заклинания.
Не так чтобы нестерпимо, но все же становилось жарко.
Капли пота из-под шапок-невидимок стекали сестренкам на лоб.
Первой сбросила свою шапку Аленка, за ней Лиза, а затем и Фантолетта.
Дракон стал невидим. Теперь лишь язык пламени двигался по кругу. Но вот и
Дракошкиус внезапно появился, тоже не выдержав зноя. Смахнув все три шапки с
голов одним движением гигантской лапы, Мурлыка Баюнович засунул их под
крыло. Первое кольцо сомкнулось, и дракон опустился на землю.
-- Может, дождик кликнуть? -- спросил он фею. -- Столько неудобств
из-за этого огня.
-- Нет, нет, мой друг! -- испугалась красавица. -- Надо поторопиться.
Ведь мы отвечаем не только за себя.
-- Торопиться поздно! -- раздался непонятно откуда все тот же жуткий
голос. -- Сказано было: вам не уйти. Но не в наших правилах нападать
внезапно, со спины. Готовьтесь к атаке!
Если волшебники и были застигнуты врасплох, то сестры Зайкины этого не
почувствовали. Едва услышав голос, Фантолетта ударила зонтиком в землю, и в
ней появился окоп. Зонт сам собой перевернулся в воздухе, раскрылся, вырос и
опустился на окоп, став полушарием крыши. Алена и Лиза мигом оказались
внутри, сидящими на земляных скамейках, покрытых дерном. Крыша над ними
посветлела до полной прозрачности.
Дракон висел над убежищем сестренок, выдыхая пламя, грозный и готовый к
бою. Две головы его поворачивались, оглядывая окрестности, а со стороны
черной, ненадежной головы, стояла Фантолетта. Лица ее девочки не видели, но
можно предположить, что оно было жестким и решительным. Ведь даже складки
платья феи вдруг начали отливать сталью. А с обеих сторон, из леса на
просеку, замыкая беглецов в клещи, надвигалось на них неведомое войско.
И бой начался.
Глава четвертая
Дракошкиус медленно ворочал головами, выдыхая длинные, стелющиеся языки
пламени. Трава на просеке и вокруг ближайших деревьев, вспыхнув, как
тополиный пух, так же мгновенно прогорела. Наступавшие стали видны
отчетливо, словно в страшном сне. Это были те же уродцы, что нагло пытались
захватить сестренок Зайкиных прямо в детской, и на сей раз им просто не было
числа. Они накатывались медленно и неотвратимо, будто океанский прибой.
Фея выхватила из сумочки, висевшей на плече, клубок пряжи с двумя
стальными спицами. Спицы она бросила вверх, и дракон ловко подхватил их, но
уже не спицы, а два исполинских меча. Клубок же Фантолетта метнула оземь,
туда, где Дракошкиус выжигал первый магический круг. И сразу огненный вал
высотой в человеческий рост вырос на месте круга; нападавшие замерли перед
ним.
А из леса все ползли и ползли тысячи маленьких страшилищ.
На передних наползали задние, на тех следующие, и скоро сплошная масса
атакующих сравнялась по высоте с огненным валом. Видимо, огня они не боялись
и вот-вот готовы были перевалиться внутрь . Дракон носился по кругу, мечи
сверкали , разметывая нечисть, однако место, которое он покидал, через миг
занимало еще большее число уродцев. Крылья Дракошкиуса поднимали бурю,
деревья вдоль просеки стонали и гнулись, как трава, но и это было нипочем
зловещим пришельцам.
В руках Фантолетты оказался перламутровый театральный бинокль. Фея
поднесла его к глазам, перевернув, и, под взглядом сквозь чудесные стекла,
загадочное войско отступило на десяток метров.
-- Ой! -- крикнула Аленка Лизе. -- Гляди!
Прямо перед сестрами нависла над огненным валом бурая масса и мгновенно
перетекла, закрыв огонь, внутрь кольца.
Фантолетта сорвала с шеи жемчужное ожерелье и швырнула на землю. Там,
где упали драгоценные зерна, взметнулись морские волны и выхлестнули наружу,
унося нападавших на гребнях пены.
"Неужели все из-за меня? -- думала Лиза. -- Если до нас доберутся, я
Аленку накрою дерном, а сама сдамся, лишь бы ее спасти..."
А схватка тянулась, и, похоже, фея начинала уставать.
Сквозь лик яростной девы-воительницы, как рябь на телеэкране, все чаще
и чаще проступали старческие черты. Дракошкиус тоже заметил это.
-- В укрытие! -- проревел он Фантолетте. -- Немедленно! Осталось
последнее средство!
Он не договорил еще, а старушка -- да, чего уж скрывать старушка,
оказалась рядом с сестренками под защитным колпаком. Скомкав свой чепец и
закрыв им лицо, фея расплакалась горючими бессильными слезами.
Дракон застыл над куполом, подпуская врагов вплотную.
переговаривались на кухне утомленные праздником папа с мамой. И никому не
дано было заглянуть в будущее.Никто не знал еще о тех невероятных
приключениях, которые ждут сестер Зайкиных год спустя. Никто не знал, что
будущие события уйдут своими корнями именно в этот, такой веселый и
праздничный день -- день рождения Алены.
Глава третья
-- Спаси-и-те!! -- кричала Алена, округлив глаза от ужаса.
Однако книги она швыряла метко. Маленькие страшилы разлетались в
стороны, но мигом вскакивали на ноги снова.
Число их все увеличивалось. Вот они, сцепившись щупальцами, образовали
буро-оранжевый ком,побольше футбольного мяча.
Оттуда, из этого кома, метнулся к сестрам, раскручиваясь на лету и
извиваясь, клубок беловатых стеблей.
Вот стебли обхватили Аленкины ноги, присосавшись к коже крохотными
зелеными листочками. Вот они оплели и Лизу и потащили к себе, прочь от
рисунка. В левую руку сестры изо всех сил вцепилась ревущая Алена, в правой
была зажата кисть. Рывки становились все резче, ком рос на глазах.
Чуть не вывихнув плечо, Лиза дотянулась на мгновение кисточкой до
стены. Последний мазок уронил блик солнца на зрачок Дракошкиуса, сразу же
вспыхнувший таинственным, мерцающим светом, и тут от нового мощного рывка
кисть выпала из пальцев девочки.
Обои вздулись пузырем, изображения дракона и феи выросли и причудливо
исказились, словно в комнате смеха, пузырь все увеличивался и вдруг лопнул.
Спасение пришло.
Обрушившись на дергающийся ком, Великий Маг в четыре лапы с кинжальными
когтями и три страшных пасти рвал, кусал, раздирал, выплевывал, разметывал в
клочки.
Фантолетта, спрыгнув на пол, двумя ударами зонтика разрубила путы,
оплетавшие сестренок. Белесые стебли, упав вниз, рассыпались в пыль. Красные
пятна на коже у девочек, там, где присасывались листочки, бледнели,
исчезая... И вот уже Дракошкиус присел посреди комнаты, прерывисто дыша.
Драться было вроде больше и не с кем.
Непонятно, куда разбежались загадочные существа? В пылу схватки этого
никто не заметил. Вокруг был полный разгром: стулья опрокинуты, разбитый
цветочный горшок на полу, книги со смятыми изодранными страницами валялись
по всей комнате. Серая пыль на линолеуме -- там, где падали оторванные и
растерзанные щупальца и стебли -- вот все, что осталось от маленьких
страшилищ.
Девочки еще дрожали. Фея, обняв, гладила их по волосам, целовала,
успокаивая...
-- Драгоценнейшая Фантолетта! Аленушка! Лизонька! -- осторожно нарушила
молчание рыжая голова дракона. -- Позвольте, я приберу здесь? Беспорядок в
комнате удручающе действует на сердце мужчины. Скоро вернутся ваши уважаемые
родители. Для чего огорчать их?
-- Да я сама сейчас уберу! -- заторопилась Лиза. -- В шкафу в коридоре
совок и щетка. Ох, за книги от папы достанется! И цветок жаль. Но, может,
можно его пересадить? Сейчас все принесу!
Она вскочила и побежала к двери, но замерла на пороге.
-- Выходить страшно, -- призналась девочка. -- Кто их придумал, чудищ
проклятых?
-- А ты бы их спросила, пока тебя за ногу тащили! -- с мрачным
ехидством откликнулась Алена. -- Эй, чудища, вы чьи? Сразу нас скушаете или
на сладкое?
-- Сядь, Лизочек, -- попросила фея. -- Мурлыка Баюнович! Мы будем вам
очень признательны за уборку. Здесь, безусловно, неуютно.
Дракошкиус с готовностью закивал, а затем произошло вот что. Три шеи
его вытянулись, три головы повернулись одна к другой, и взгляды их
встретились. Там, где пересеклись они, возникла красная светящаяся точка,
заклубилась, выросла, и всю комнату заволокло дымом. Тут же он рассеялся, и
сильно запахло почему-то мамиными духами. Следы разгрома исчезли, книги
оказались на местах, все было прибрано идеально. Горшок с цветком стоял на
подоконнике совершенно целый.
Такой порядок в детской удавалось навести только маме.
Фантолетта достала щетку для волос. Ручка щетки из слоновой кости была
усыпана сверкающими камешками. Алена мгновенно прикипела глазами к такой
прекрасной вещи. Фея причесала Лизу и взялась за растрепанную головку Алены.
Тут уж следить за щеткой было никак невозможно, и на лице девочки ясно
отразилось страдание.
-- Как вы узнали, что мы в беде? -- Лиза наконец пришла в себя. -- И
почему появились именно вы? Колечки ведь дал нам дон Диего Морковкин!
-- Морковкин на принудлечении, -- тихо сообщила красавица.
Голос ее был настолько печален, что Лиза даже вскрикнула.
-- Как?! Что это значит? При каком лечении? При нудном? Оно сильно
противное? Ему что, все время уколы делают?
-- Гордость сгубила, -- непонятно объяснил Дракошкиус.
Фея, поняв, что дело еще более запутывается, вручила Аленке щетку, в
которую девочка с восторгом вцепилась, и принялась рассказывать.
Оказалось, что Морковкин необыкновенно гордился своими подвигами при
освобождении Фантазильи. До этих бурных событий пожилой чародей собирался на
покой. Жаркий камин в маленькой гостиной, долгие беседы с ветеранами за
кружкой брусничного чая да растущая стопа голубоватой бумаги -- "Записки
Мага" -- на столе в кабинете. Таким вот мирным и приятным виделся ему
остаток дней.
Но теперь помолодевший душой Морковкин решил, что сил у него в избытке.
Старик совершенно перестал беречься. Ходил без шарфа. Пронесло. В слякоть не
обувал калоши. Сошло и это. Пил ледяной негрустин. Колол дрова. Бегал
трусцой по сырой траве вдоль берега реки Помидорки. И до поры судьба берегла
его.
Тогда престарелый кудесник решился на два абсолютно безумных поступка.
Он повесил над камином свой портрет с черными усами и саблей наголо и полез
в горы с альпинистами.
Вам непонятно, почему был безумен первый поступок? Дело в том, что и в
молодые и в зрелые годы Морковкин был блондином, а саблю не носил никогда.
Так что портрет был ничем не оправданным бахвальством.
В горах старый дон отбился от альпинистов, решив в одиночку и без
помощи магии покорить неприступный пик Багряной Занозы. Он карабкался по
отвесной скале над пропастью, распевая удалую песню, думал о новой славе и
... несчастного сразил сердечный приступ. Губы Морковкина побелели, руки
разжались, и он камнем полетел вниз.
Но, вы понимаете, в Фантазилье происходят порой самые невероятные
совпадения. Как раз в этот миг над пропастью на ковре-самолете пролетала
Мануэла со своими крысятами. Волшебный совет наградил ее семейной путевкой в
приморский санаторий Колбаскино. Лету оставалось уже немного. Семейство
потирало лапы, раздувало усы и посвистывало от возбуждения, представляя
будущий отдых. Все слышали о копченых окороках, растущих, как грибы, прямо
из земли, о сырных утесах над сливочным озером, о кустарнике фундундук,
усыпанном гроздьями жареных, очищенных орехов.
Тут и свалился на ковер, перепугав крысят, незадачливый альпинист.
Поскольку ближайшие врачи как раз и находились в санатории Колбаскино,
менять маршрут не пришлось.
Срочная медицинская помощь спасла несчастного чародея. Но здоровье его
было основательно подорвано. Еще не меньше месяца предстояло ему провести в
больнице, строго соблюдая постельный режим. Придя в себя, Морковкин
немедленно вызвал Фантолетту и на время своей болезни поручил заботиться о
безопасности сестер Зайкиных.
-- Жаль дона Диего... -- расстроилась Лиза. -- Он немножко смешной.
Ворчливый, обидчивый, но ужасно добрый. Прямо как наша Алена.
-- А что с остальными? -- подала голос Алена. -- Где Печенюшкин? Как
там Федя, Клара-Генриетта, Мюрильда, Глупус? Мишку-Чемпиона не простили? Я
бы простила...
-- Я расскажу, Аленушка, только быстро, -- ответила фея. --
Договорились? Скоро ведь ваши родители вернутся, а мы еще не обсудили, как
быть.
У нас в Волшебной стране сейчас спокойно. Мир и процветание. Мурлыка
Баюнович был прекрасным правителем. Мудрый, тактичный, добрый, но и твердый,
если необходимо. Молчите, мой благородный друг, молчите! Все это чистая
правда. Я и сейчас считаю, что вы совершенно зря покинули высокий пост
Великого Мага.
-- Ну что вы, несравненная Фантолетта! -- хором воскликнули все три
головы. -- Иначе и быть не могло! В любой порядочной стране правитель, даже
самый неглавный, немедленно оставляет пост, если причинил народу вред. И
неважно, почему он совершил такой поступок, пусть даже нечаянно, не по злому
умыслу. Да и Федор Пафнутьевич прекрасно справляется с делами.
-- Как! -- завопила Лиза. -- Федя -- Великий Маг?! Вот здорово!! А что
он успел сделать интересного?
-- Немало, Лизонька! -- увлеченно заговорила фея. -- Вот никогда бы не
подумала, что у простого домового такой государственный ум. Клуб молодых и
рыжих, Зеленый закон, Правило трех сыроежек, Водяное постановление,
Отбеливатель зависти -- все это он придумал.
-- А можно подробнее... -- жалобно протянула девочка. -- Я даже
названия и те не запомнила.
-- Конечно. Например, Отбеливатель зависти. У нас в Фантазилье, как и у
вас на Земле, все рождаются с разными способностями. Один становится
гениальным поэтом, другой средним, а третий -- двух строчек зарифмовать не
может. Кто-то готовит-- только от запаха с ума сойдешь, а у кого-то даже
яичница всегда подгорает. Живет какой-нибудь фантазилец и ничегошеньки не
умеет, ну там, колдовать немножко, как все. И начинает завидовать. Черной
завистью. Ненавидеть того, кто свое дело делает здорово. А есть еще белая
зависть. Это когда восхищаешься тем, кто в чем-то тебя превосходит. Но жить
без черной, с одной белой завистью в душе, можно лишь тогда, когда сам
чего-то стоишь. Пусть стихи ужасные, суп несъедобный, табуретки кривобокие,
но парикмахер ты гениальный. Любая фея с твоей прической на двести лет
моложе выглядит. Такой мастер не станет певцу, кулинару или архитектору
завидовать, он ими восхищаться будет.
Вот Федя и предложил идею, а потом вместе с Волшебным советом сделал
Отбеливатель зависти. Это устройство любому неумехе помогает найти свое дело
в жизни и быстро освоить. Ох, и кутерьма сейчас в Фантазилье! Слесари в
пекари уходят, пекари в лекари, лекари в дворники, дворники в балет... Но
зато хмурых лиц уже не встретишь. Так что, мои хорошие, у нас в стране
перестройка.
-- А дальше? -- напомнила педантичная Алена. -- Пока только про двоих
было.
-- А дальше?.. -- лицо Фантолетты озарила задумчивая улыбка. --
Печенюшкин не перестраивался. Вот уж кто нашел себя достаточно давно. Рыцарь
без страха и упрека, неутомимый, неумолимый, застенчивый, обаятельный...
Вначале Великим Магом выбрали его.
-- Спорим, я знаю, что он ответил! -- воскликнула Лиза. -- Что в
Фантазилье пока все в порядке, а в какой-нибудь Расфуфляндии обвал, завал,
переворот и извержение тридцати семи вулканов. Улыбнулся, извинился и исчез.
-- Совершенно точно! -- расхохотался Дракошкиус. -- Но изредка он
появляется. Именно наш Пиччи-Нюш помог Феде внедрить Зеленый закон. А без
него мы бы на этом деле только зубы сломали.
-- Клару-Генриетту с тех пор не видели, -- продолжала Фантолетта. --
Вроде все руководит у себя в пустыне. Говорят, очень скучает по Лизе с
Аленкой. -- Фантолетта ласково потрепала девчонок за плечи. -- Фея Мюрильда
написала толстую книжку "Как я воспитала Алену Зайкину спасительницей
Фантазильи". Из-за названия книгу мигом расхватали, а дочитать до конца вряд
ли кто смог. Очень скучно написано, длинно, да и, как бы это сказать, не
совсем точно.
-- Врет все нахально! -- взревел дракон. -- Неприлично пожилой даме
таким путем искать дешевой, скандальной популярности. Получается, что
истинной и единственной героиней была она. Стыдно!
-- Не волнуйтесь, друг мой, -- успокаивала Дракошкиуса фея. -- Все это
прошло. Отбеливатель зависти сотворил бедняжку заново. Самые элегантные
колдуньи страны носят сотканные ею накидки. Создать ткань из лунного света,
горного эха и болотных огней! Я вновь горжусь тем, что Мюрильда была моей
подругой...
Глупус сильно похудел и открыл свою школу в заливе Помидорки. Он теперь
тренер по водным лыжам. Шепелявит по-прежнему, но дикцию исправлять не
хочет. Утверждает, что именно так говорят все Совершенно Зеленые Водяные
Орлы. Рассказывают, будто дома у него висит огромный портрет Ляпуса.
Впрочем, своими глазами я этого не видела.
Мишка-Чемпион прощен, Волшебный совет вернул ему прежний облик. Но к
цирковому ремеслу клоун вернуться не захотел, и вскоре следы его затерялись.
Опять-таки слухи, ручаться не могу, но вроде бы Чемпион устроил себе берлогу
в непроходимой чаще Берендеева леса. Живет там отшельником, вдали от всех,
по ночам рыдает.
Вот, наскоро, и все. А теперь ваша очередь. Ну, Лизонька, что же тут у
вас приключилось?..
Фантолетта и дракон выслушали Лизин рассказ молча и очень внимательно.
Ни разу не перебили, не мешали вопросами, давая выговориться.
-- Так, -- подытожил Дракошкиус. -- Давайте решать. Остаться мы не
можем -- скоро родители придут. Если папа с мамой собаку завести не хотят,
наверное, им в доме и дракона не надо. Да и нам нельзя взрослым людям
показываться. В хорошенькую историю ты попала, Лиза.
-- Заберем с собой, -- твердо сказала фея. -- Поживете пока у меня.
Объявится Печенюшкин, разберется и в тайне этой зловещей -- он на земле
бывает часто, не то что мы. Уничтожим опасность, тогда вернем вас домой, в
то же время, из которого забрали. Решено?
Девочки с сомнением переглянулись. Конечно, им очень, ну просто
очень-преочень хотелось опять повидать Волшебную страну. Но когда знаешь,
что туда, в сказку, можно, а здесь, дома, оставаться нельзя, то все же
больше хочется остаться.
-- Лизонька! -- мягко вмешался дракон. -- Может, попробуешь еще раз
вспомнить, чем ты занималась с воскресенья до вторника? Что за тайна? Кто
эти уродцы? Даже зацепиться не за что.
Бедная Лиза, закусив согнутый указательный палец, задумалась опять. В
воскресенье Зайкины вернулись с Алтая поздно.
Уставшие, едва успев помыться, они завалились спать. Допустим,
воскресенье отпадает. В понедельник родители еще отдыхали. Поэтому
завтракали поздно, неторопливо, всей семьей.
В последнее время Лиза задавала меньше вопросов, чем прежде.
Теперь она подросла и полюбила за едой развивать собственные мысли.
Папа утверждал, что это еще хуже...
-- Возле дачи у нас в речке купаться запрещено, -- говорила Лиза,
неприязненно глядя на второй бутерброд. -- Туда с какого-то завода случайно
яд вылили. Воздух в городе ядовитый -- можно заболеть. Овощи ядовитые --
можно отравиться. Значит, что делать? Значит, надо изобрести такие
специальные ватки, чтобы в нос вставлять, и всем по утрам и вечерам пить яд
помаленьку, как граф Монте-Кристо, чтобы привык-нуть.
-- А купаться в скафандре, -- поинтересовался папа, -- или сначала ядом
растираться, чтобы привыкнуть?
-- Очень просто, -- ответила дочка, не моргнув глазом. -- В том месте,
где пролили яд, пусть в речку выльют противоядие, и все исправится с
быстротой течения.
-- Ох, Лиза, -- печально улыбнулась мама, -- в счастливом ты еще мире
живешь. Все просто, как в сказке: ватки, противоядие...
-- Речка, воздух, овощи -- это непросто, но поправимо, -- вздохнул
папа. -- Были бы деньги да желание. В других странах очищают и воду и землю,
когда-нибудь и до нас дойдет. Это беда, но не катастрофа.
-- А от чего может быть катастрофа? -- быстро спросила Лиза.
-- Ну, мне кажется, что главных опасностей сейчас две, -- теперь папа
начал развивать собственные мысли...
Но довспомнить Лизе не дали. В полуоткрытую дверь детской медленно
вплывал по воздуху телефонный аппарат. Он двигался сам, без посторонней
помощи, волоча за собой длинный шнур и звонил нескончаемым дребезжащим
звоном. Вот телефон достиг середины комнаты и замер. Звон прекратился.
Трубка отделилась от аппарата и застыла над ним стоймя.
-- Что ж, Лиза, -- раздался тот самый голос, -- защитники у тебя
неплохие. Но мы сильнее. Вам не уйти...
Фантолетта, побагровев от гнева, не отводила от телефона глаз. Под ее
взглядом трубка вытягивалась в длину, завязывалась узлом, расплющивалась,
как пластилиновая. Даже язычки пламени появлялись на ней, но голос продолжал
звучать.
-- ...Если хочешь спасти сестренку и своих защитников, выходи
немедленно из дома. Подойдешь к тому самому колодцу, куда чуть не
провалилась, и прыгнешь в него. Крышка уже снята. Внизу тебя встретят...
Дракон глухо, угрожающе зарычал, спина его выгнулась горбом, шерсть
стала дыбом, и электрические искры посыпались из шерсти.
Девочки оцепенели, прижавшись к фее.
Сноп искр сгустился в воздухе, распался пополам, и две светящиеся
шаровые молнии оказались в передних лапах Дракошкиуса. Одну за другой дракон
ловко метнул их прямо в пытавшуюся увернуться телефонную трубку. Два
сверкающих шара мгновенно исчезли в ней, словно втянутые пылесосом. Как
кролики внутри удава, они пронеслись друг за другом, вздувая телефонный
провод, и ушли в стену вместе с ним. Голос умолк, захлебнувшись на
полуслове. Спустя несколько секунд от далекого подземного толчка чуть
звякнули стекла.
-- Хватит! -- поднялась Фантолетта. -- Уходим срочно. Что там, за
окнами?
Нервным рывком она отдернула штору. Небо успело покрыться грязным серым
налетом, солнце пропало, асфальт внизу блестел от моросящего дождя.
-- Радуги не дождаться, -- невесело определил Дракошкиус. -- Будем
взлетать свечкой прямо вверх. Опасно, да ничего не поделаешь. И увидеть
могут.
-- Не увидят! -- вмешалась фея. -- Как раз вчера я взяла в волшебной
костюмерной несколько шапок-невидимок. Подштопать.
Хотела вернуть, но одну еще не закончила. Вот не знаешь, где повезет.
Она вытащила из сумки несколько вязаных полосатых шапок с кисточками,
похожих на колпак Буратино, но очень тонких и почти невесомых. Их оказалось
семь. Одна, недоштопанная, была даже лишней.
Девочки с Фантолеттой забрались дракону на спину и надели шапки. Затем
три шеи поочередно вытянулись к фее, и та с легкостью натянула маленькие
шапки на огромные головы Дракошкиуса.
-- Безразмерные, -- пояснила она Алене с Лизой.
Попробуйте надеть коту на голову детский носок, и вы сможете отдаленно
представить себе, как выглядел бывший Великий Маг Фантазильи перед
вертикальным взлетом. Нет-нет, я хотел сказать -- мысленно надеть. Не надо
мучить животных.
Сестренки, несмотря на опасность положения, прыснули хором и,
смутившись, зажали ладонями рты.
Фантолетта подняла зонтик над собой, щелкнула кнопкой, раскрывая его, и
потолок комнаты исчез. А с ним пропали, словно растаяли, все верхние этажи и
крыша дома. Длинный прямоугольный колодец уходил прямо в серое небо. Дракон,
как вертолет, круто взмыл вверх.
Едва беглецы оказались над крышей, как дыра в ней затянулась, а в
следующий миг они уже были высоко над городом.
-- Как это? -- недоумевала Лиза. -- Куда этажи исчезали? Там же могли
люди быть!
-- И мебель, -- добавила Алена.
-- Мы для них исчезали, -- не очень понятно объяснила рыжая голова,
повернувшись к девочкам. -- А нам только показалось, что пропали они. Это
для наглядности, чтоб не страшно было лететь сквозь дом. Но такое
растворение может продлиться лишь несколько секунд. И то у меня черная
голова от усилия чуть не поседела. Теперь несколько часов ничего не будет
соображать. Нет, что ни говорите, драгоценнейшая Фантолетта, а три головы
гораздо лучше, чем одна. Примерно в три раза, -- дракон ухмыльнулся...
Город давно остался позади. Сейчас внизу сплошным темно-зеленым
покровом тянулся лес. Вот высота полета уменьшилась, стали видны отдельные
деревья, прогалины полян, и через минуту путешественники приземлились на
старой заброшенной просеке.
-- Добрались, -- вздохнула с облегчением фея. -- Отсюда потайной ход
ведет в Фантазилью. Прямо на вершину Тики-Даг.
Она резво соскочила со спины дракона и, протянув руки девочкам, помогла
им спуститься.
-- Ой, белый гриб! -- воскликнула Алена, глянув под ноги. -- Смотрите,
какой огромный! Лиза, Лиза, я таких и не видела! А можно сорвать?
-- Ну-ка, попытайся! -- лукаво улыбнулась Фантолетта.
Алена нагнулась.
-- Не рвется! -- завопила она через секунду. -- Тащу, тащу, а он не
слушается! Да он не настоящий, он как каменный!
-- Хватит, Аленушка, -- остановила ее фея. -- Он действительно
каменный. Под ним подземный ход. Но, чтоб он открылся, нужно в траве вокруг
боровика выжечь три кольца. Мурлыка Баюнович! Попробуйте, если вас не
затруднит.
-- Конечно, обожаемая Фантолетта! -- откликнулся дракон. Он поднялся в
воздух на высоту человеческого роста, а фея быстро отвела девочек в сторону,
чтоб не дошел до них жар от пламени.
Дракошкиус медленно летел по кругу, не двигая раскинутыми крыльями.
Черная голова его с полузакрытыми глазами поникла, из пасти белой вырывалось
ровное пламя, выжигавшее узкую полоску травы, а рыжая голова неспешно, как
бы сама с собой, говорила:
-- И все же это совершенно лишнее занятие, клянусь Волшебной книгой.
Три круга, столько времени, дым может кто-нибудь учуять. Пора поставить
вопрос на Совете Магов. К чему столько предосторожностей, хватило бы
обычного заклинания.
Не так чтобы нестерпимо, но все же становилось жарко.
Капли пота из-под шапок-невидимок стекали сестренкам на лоб.
Первой сбросила свою шапку Аленка, за ней Лиза, а затем и Фантолетта.
Дракон стал невидим. Теперь лишь язык пламени двигался по кругу. Но вот и
Дракошкиус внезапно появился, тоже не выдержав зноя. Смахнув все три шапки с
голов одним движением гигантской лапы, Мурлыка Баюнович засунул их под
крыло. Первое кольцо сомкнулось, и дракон опустился на землю.
-- Может, дождик кликнуть? -- спросил он фею. -- Столько неудобств
из-за этого огня.
-- Нет, нет, мой друг! -- испугалась красавица. -- Надо поторопиться.
Ведь мы отвечаем не только за себя.
-- Торопиться поздно! -- раздался непонятно откуда все тот же жуткий
голос. -- Сказано было: вам не уйти. Но не в наших правилах нападать
внезапно, со спины. Готовьтесь к атаке!
Если волшебники и были застигнуты врасплох, то сестры Зайкины этого не
почувствовали. Едва услышав голос, Фантолетта ударила зонтиком в землю, и в
ней появился окоп. Зонт сам собой перевернулся в воздухе, раскрылся, вырос и
опустился на окоп, став полушарием крыши. Алена и Лиза мигом оказались
внутри, сидящими на земляных скамейках, покрытых дерном. Крыша над ними
посветлела до полной прозрачности.
Дракон висел над убежищем сестренок, выдыхая пламя, грозный и готовый к
бою. Две головы его поворачивались, оглядывая окрестности, а со стороны
черной, ненадежной головы, стояла Фантолетта. Лица ее девочки не видели, но
можно предположить, что оно было жестким и решительным. Ведь даже складки
платья феи вдруг начали отливать сталью. А с обеих сторон, из леса на
просеку, замыкая беглецов в клещи, надвигалось на них неведомое войско.
И бой начался.
Глава четвертая
Дракошкиус медленно ворочал головами, выдыхая длинные, стелющиеся языки
пламени. Трава на просеке и вокруг ближайших деревьев, вспыхнув, как
тополиный пух, так же мгновенно прогорела. Наступавшие стали видны
отчетливо, словно в страшном сне. Это были те же уродцы, что нагло пытались
захватить сестренок Зайкиных прямо в детской, и на сей раз им просто не было
числа. Они накатывались медленно и неотвратимо, будто океанский прибой.
Фея выхватила из сумочки, висевшей на плече, клубок пряжи с двумя
стальными спицами. Спицы она бросила вверх, и дракон ловко подхватил их, но
уже не спицы, а два исполинских меча. Клубок же Фантолетта метнула оземь,
туда, где Дракошкиус выжигал первый магический круг. И сразу огненный вал
высотой в человеческий рост вырос на месте круга; нападавшие замерли перед
ним.
А из леса все ползли и ползли тысячи маленьких страшилищ.
На передних наползали задние, на тех следующие, и скоро сплошная масса
атакующих сравнялась по высоте с огненным валом. Видимо, огня они не боялись
и вот-вот готовы были перевалиться внутрь . Дракон носился по кругу, мечи
сверкали , разметывая нечисть, однако место, которое он покидал, через миг
занимало еще большее число уродцев. Крылья Дракошкиуса поднимали бурю,
деревья вдоль просеки стонали и гнулись, как трава, но и это было нипочем
зловещим пришельцам.
В руках Фантолетты оказался перламутровый театральный бинокль. Фея
поднесла его к глазам, перевернув, и, под взглядом сквозь чудесные стекла,
загадочное войско отступило на десяток метров.
-- Ой! -- крикнула Аленка Лизе. -- Гляди!
Прямо перед сестрами нависла над огненным валом бурая масса и мгновенно
перетекла, закрыв огонь, внутрь кольца.
Фантолетта сорвала с шеи жемчужное ожерелье и швырнула на землю. Там,
где упали драгоценные зерна, взметнулись морские волны и выхлестнули наружу,
унося нападавших на гребнях пены.
"Неужели все из-за меня? -- думала Лиза. -- Если до нас доберутся, я
Аленку накрою дерном, а сама сдамся, лишь бы ее спасти..."
А схватка тянулась, и, похоже, фея начинала уставать.
Сквозь лик яростной девы-воительницы, как рябь на телеэкране, все чаще
и чаще проступали старческие черты. Дракошкиус тоже заметил это.
-- В укрытие! -- проревел он Фантолетте. -- Немедленно! Осталось
последнее средство!
Он не договорил еще, а старушка -- да, чего уж скрывать старушка,
оказалась рядом с сестренками под защитным колпаком. Скомкав свой чепец и
закрыв им лицо, фея расплакалась горючими бессильными слезами.
Дракон застыл над куполом, подпуская врагов вплотную.