Берд Джулия. Полуночный Ангел

   – Я хочу во всем разобраться. Значит, ты считаешь, что Софи похитили для того, чтобы ты вызвался помочь мне найти ее.
   Хью печально кивнул:
   – Мне очень жаль, но это так. Снова во всем виноват оказался я.
   – Нет-нет, я вовсе не виню тебя. По крайней мере, за это.
   – Слава небесам! – Хью невесело усмехнулся.
   – Но откуда ему стало известно, кто я? Мой муж никогда не называл меня моим первым уменьшительным именем. Мы почти не выезжали в свет.
   – По всей видимости, у сэра Тревора имеется немало осведомителей везде, где только возможно. Вероятно, через кого-то он знал о тебе еще до того, как ты вышла замуж за Боумонта.
   От одной мысли об этом Лидию бросило в жар. Она отвернулась, не в силах смотреть на Хью. Неужели Добсону известно про тот период ее жизни, когда она работала у Эллы Фенниуиг? Лидия почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. Если Хью узнает о ее прошлом, она не только лишится той моральной силы, которая помогала ей жить, но потеряет и то, что ценила больше всего в жизни – его уважение.
   – Я чем-то расстроил тебя? – спросил Хью, легчайшим движением касаясь ее щеки.
   Это простое прикосновение позволило Лидии почувствовать, насколько сильно он любит ее. Она отрицательно покачала головой:
   – Вовсе нет. Я просто пытаюсь… сложить одно с другим, чтобы разобраться в этой головоломке.
   – Все было продумано. Добсон хотел, чтобы мы узнали, что именно он похитил Софи. Поэтому он и оставил ветку омелы у театра. С той же целью он подкинул зашифрованное письмо в пустой клуб.
   – Но ведь мы оказались в этом самом клубе совершенно случайно. Если бы Реджи не увидел брошь, принадлежавшую твоей матери, он бы никогда не упомянул про это место, и ты никогда бы не заглянул туда и не встретил там Добсона.
   – А почему ты наняла именно Реджи?
   Глаза Лидии широко распахнулись.
   – Не думаешь же ты, что Реджи работает на Добсона?
   – Нет, он парень хороший. Но как давно он работает на тебя?
   – Я наняла его на прошлой неделе. Как раз перед тем, как Софи… – Лидия внезапно замолчала. – О Господи!
   – Как ты узнала о нем?
   – Его порекомендовал один из жертвователей Стоун-Хауса, который предложил нанять Реджи в помощь миссис Кромвель, когда та заявила, что ей тяжело управляться со всем хозяйством одной.
   – И как зовут этого благодетеля?
   – Не знаю. Он сделал щедрое пожертвование с условием, чтобы имя его не афишировалось. – И тут ее осенило. – Ты полагаешь, что это был Добсон? Что это именно он порекомендовал Реджи для работы в Стоун-Хаусе?
   – Он или кто-то из его приятелей. Реджи сам признал, что работал одно время в клубе, который держал Добсон. Возможно, он говорил кому-то о том, что ищет более достойную работу.
   – При этом если верить твоей теории, Добсон знал, что рано или поздно я увижу Мэй в клинике. Но зачем это ему?
   – Он хотел, чтобы мы увидели шрам в виде бабочки на руке девушки.
   – Но зачем? К чему устраивать такие сложности? Только для того, чтобы вовлечь тебя в некий интеллектуальный поединок с ним?
   – Он, должно быть, люто ненавидит меня. Я получил при рождении все то, чего он был лишен, – все права. Он мог бы иметь титул моего отца, равно как и его богатство и земли, но из-за того, что не был рожден в законном браке, он не получил ничего. Ему пришлось удовлетвориться титулом баронета, а он мог бы стать графом. Все, что досталось мне – и не важно, что отец ненавидит меня, – досталось мне в наследство по праву первородства как первому сыну. Закон, который установил это самое право, по моему глубокому убеждению, вызвал куда больше войн, кровавых убийств и прочих кровопролитий, чем какой-либо другой закон в истории нашей страны.
   – Так, значит, сэр Тревор пожелал показать свое превосходство и морально уничтожить тебя? Скажи, ты боишься его?
   – Нет. Но я боюсь вот этого. – Хью откинулся назад и взял со стола пузырек с настойкой опия. – Каждый месяц, каждую неделю, каждую ночь я чувствую настоятельную потребность в том, чтобы увеличить дозу. Я пытаюсь противиться своему желанию, но уже не способен мыслить столь же ясно, как когда-то. А ведь я должен отдать этому делу все свои силы, Лидия. Если же мой мозг будет затуманен, мне его не осилить. Боже мой, милая моя, я совсем не хочу снова причинить тебе боль!
   В душе Лидии загорелась искорка надежды.
   – Хью, я так рада, что ты хотел бы избавиться от своей пагубной привычки.
   – Но это не так-то просто.
   – Я помогу тебе.
   Хью поднял голову и устремил на Лидию пристальный взгляд, словно пытался понять, насколько решительно она настроена.
   – Я не имею права просить тебя о таком одолжении, Лидия. Ты и так очень много сделала для меня.
   – Ш-ш… – Она протянула руку и прижала указательный палец к его губам. Затем, наклонившись, Лидия запечатлела легкий поцелуй на щеке Хью. – Ты можешь это сделать! Начни прямо сейчас! – настойчиво проговорила она.
   Лидия отстранилась и взглянула на Хью. Его глаза не отрывались от пузырька с настойкой опия. Хью смотрел на него словно на старого друга, который оставался в порту, когда сам он уже стоял на борту быстроходного судна.
   – Боюсь, мне будет этого очень не хватать. Даже больше, чем можно себе вообразить. – И с этими словами он с силой швырнул склянку в камин. Стекло разлетелось вдребезги, а попавшая в огонь жидкость взметнула целый сноп искр. И именно в этот момент Хью почувствовал, как болезненно сжался его желудок. Черты его лица исказились от боли.
   – Мы справимся с этим, Хью, обещаю тебе, – твердо сказала Лидия.
   Он нежно коснулся ее щеки и вздохнул:
   – Как бы мне хотелось обладать твоей уверенностью. Мне бы она сейчас совсем не помешала.
 
   Душераздирающий крик Хью неожиданно разорвал тишину комнаты.
   Лидия, вздрогнув, выпрямилась – она только что задремала в кресле у камина. Огонь почти погас, но все же можно было разглядеть, что Хью в напряженной позе сидит на постели, хотя всего минуту назад он мирно спал.
   – Все хорошо, Хью, я здесь, – успокаивающе произнесла Лидия.
   – Боже, что это? По мне кто-то ползает! Жуки! – Он принялся лихорадочно скидывать что-то невидимое со своих рук. – Сними их с меня! Скорее! Помогите же мне!!!
   Лидия бросилась к нему, присела на край его кровати и с силой вжала ладони в его плечи:
   – Ложись, дорогой. Тебе все это просто привиделось. Это еще продолжает действовать твое зелье.
   – Но…
   – Никаких жуков нет. Ложись и попробуй уснуть.
   – Мне что-то холодно. – Его и в самом деле будто бил озноб, хотя лоб его был покрыт испариной. Хью замолчал. Потом взгляд его прояснился. – Лидия! Это ты! Слава Богу! Мне приснился кошмарный сон. Я мог бы поклясться… – Он замолчал, словно эти несколько слов отняли у него последние силы, и устало откинулся на подушки. – Когда же все это кончится?
   – Должно пройти немало времени, дорогой, – сказала Лидия. Она взяла салфетку, опустила ее в стоящий возле кровати тазик с водой, выжала и положила на лоб Хью, чтобы хоть немного охладить его жар. – Но ты справишься. У тебя уже неплохо получается. Я горжусь тобой.
   Не открывая глаз, он улыбнулся:
   – Мне так нравится, когда ты говоришь мне это. Пожалуйста, продолжай.
   – Хорошо.
   – И что только ты нашла во мне, Лидия? – спросил он тихо.
   – Точнее было бы спросить, чего я не нашла в тебе, – сказала она с коротким смешком. – Ты самый потрясающий, самый необыкновенный мужчина из всех, кого мне доводилось встречать. Ну все, теперь спи. Я не оставлю тебя. Обещаю.
   – Никогда больше не бросай меня, Лидия! Никогда больше!
   Лидия долго сидела, притихшая, и размышляла над его просьбой. Как все-таки странно, что иногда люди смотрят на одни и те же события совершенно по-разному. Хью казалось, будто она бросила его, а она была уверена, что это он отверг ее. Теперь-то Лидия знала, что оба совершили ошибки и сделали неверные выводы, но что им нужно теперь сделать, чтобы прогнать страхи прошлого, еще и сейчас так сильно отравляющие им жизнь?
   Убедившись, что Хью уснул, Лидия поднялась, достала из маленькой шкатулки свой дневник и снова устроилась в кресле у камина. Она зажгла свечу и принялась перелистывать страницы. Вскоре Лидия нашла именно то, что искала. Погрузившись в чтение, она словно бы снова оказалась там, в прошлом, и вновь с не меньшей остротой переживала события, давно минувшие.
 
   «8 мая 1875 года
 
   Как же долго я не оставляла записей в своем дневнике! Строчки получаются неровными – это потому, что сейчас я еду в поезде.
   Последней моей записью была та, где я рассказала о нашем странном путешествии по пещерам. Я записала это сразу же по возвращении. Я и не догадывалась тогда, насколько серьезными будут последствия нашей необычной прогулки.
   Нам с Хью досталось изрядно – от ударов по голове мы оба лишились сознания и в себя пришли лишь к рассвету. Мы сразу же поспешили в Уиндхейвен, позаботившись о том, чтобы вернуться порознь. Но предосторожность оказалась напрасной. Кто-то – возможно, даже многие – видел нас, когда мы возвращались на заре, и понял, что эту ночь мы с Хью провели вместе. Никто отчего-то не обратил внимания на наши чудовищные раны и не подумал, что подобные, травмы уж никак нельзя получить от любовных утех. Но слишком многие слуги видели, что виконт проявляет ко мне особое внимание, и втайне завидовали мне. Мой неосмотрительный поступок оказался губительным для моей репутации. Судьба моя была предопределена.
   Когда в доме появился доктор, чтобы осмотреть нас, все будто почувствовали себя вправе открыто обсуждать то, что случилось с нами. Тот факт, что мы нашли необычную пещеру, сам по себе никого не интересовал. Да нам никто и не поверил!
   Хью был вне себя. Он метался в ярости и рвал на себе волосы из-за того, что позволил мне уговорить его на столь рискованное дело, в результате чего я оказалась навек опозоренной. Его бесило, что никто не желал верить нашим рассказам.
   Как ни старался Хью, он так и не смог найти проход в ту странную пещеру, где мы с ним слышали завораживающий ритм ритуальных барабанов. А все его усилия воспринимались как попытки прикрыть позор несчастной гувернантки, которую он самым бесчестным образом соблазнил и чья репутация теперь оказалась безвозвратно загубленной. Через четыре дня после нашего скандального поступка из путешествия по Европе должны были вернуться отец и сестра Хью. За день до их возвращения Хью прислал мне записку, в которой просил встретиться с ним на закате у пруда с золотыми рыбками. Я попросила прислугу принести мне ужин в мою комнату, сославшись на головную боль, хотя на самом деле чувствовала себя вполне неплохо. Улучив момент, когда никого не было поблизости, я потушила свечи, накинула длинный плащ с капюшоном и незаметно выскользнула в сад. Хью уже поджидал меня верхом на белом коне. Вид у него был необычайно решительный. Он наклонился, с легкостью подхватил меня и усадил в седло за собой. И мы поскакали.
   Через полчаса мы оказались в очень необычном месте, где чувствовалось что-то мистическое. Хью объяснил мне, что эта древняя постройка в живописнейшей долине называется Брэмор-Лодж. В доме уже горели свечи, а в камине полыхал огонь. Судя по всему, Хью заблаговременно подготовил здесь все к нашему приезду. В большом зале на столе стояли два кубка и бутылка красного вина.
   Жестом он пригласил меня переступить порог дома, а затем захлопнул дверь и посмотрел на меня со смешанным выражением отчаяния и сознания собственной вины.
   – Сними плащ, – решительно произнес Хью.
   Я беспрекословно повиновалась. Возможности поговорить наедине после того, как мы побывали в горах, у нас до сегодняшнего вечера еще не было. Я позволила плащу соскользнуть со своих плеч, а после перекинула его через спинку кресла. Я стояла посреди комнаты, слегка подрагивая от холода. Место, где я оказалась, было таким странным, едва ли не пугающе враждебным, точно дух древних времен встретил нас и увлек в жестокое Средневековье.
   То, что Хью привез меня сюда, только подтвердило мое предположение – о моей репутации порядочной женщины можно забыть. Спасти ее было делом абсолютно безнадежным. А тогда не было и смысла таиться и избегать встреч наедине. То, что мои дни в этом доме сочтены, уже не подлежало сомнению. Меня очень скоро отошлют прочь – это был лишь вопрос времени. Граф едва ли позволит мне остаться при его дочери – какой пример я могла ей подать? Не следовало мне надеяться и на то, что я получу рекомендации, а значит, работать гувернанткой я не смогу больше никогда.
   Неожиданно то, что мы сделали потрясающее открытие и подобрались к разгадке загадочного убийства, показалось нам абсолютно несущественным и лишенным какого-либо смысла.
   – Какая же я дурочка, – вздохнула я.
   – Вовсе нет, – возразил Хью. – Это я сглупил. Мне следовало сделать это гораздо раньше.
   – Что именно тебе следовало сделать? – не поняла я.
   Он опустился передо мной на колени. Его глаза загадочно сияли, а губы изогнулись в чарующей улыбке, когда он посмотрел на меня.
   – Что такое, Хью?
   – Вы выйдете за меня, мисс Паркер? Я люблю тебя, Адди! Мне страшно жаль, что тебе пришлось пройти через весь этот кошмар. Но мы все преодолеем. Я до безумия люблю тебя и хочу, чтобы ты вышла за меня замуж!
   Я ахнула. Разве могла я такое предположить? Смущенно отвернувшись, я заметила стоящее на столе вино. Тут же схватила бутылку, чтобы хоть чем-то занять свои руки, и налила темно-красный ароматный напиток в бокал. После первого же глотка я, конечно, закашлялась – у меня не было привычки к подобным напиткам, ведь я же добропорядочная дочь викария! А Хью – напомнила я себе – сын графа. То, что он предлагал мне, было немыслимо! Мне казалось, будто я сплю.
   – Нет! – заявила я, снова поворачиваясь к нему. И почувствовала, как вино придало мне сил и разлилось теплом по моим жилам. – Это совершенно неправильно. Ты не можешь жениться на мне. Мне не место рядом с тобой. Я… всего лишь скромная гувернантка… совсем незнатного происхождения.
   – Глупости! Чушь! – решительно отмел мои сомнения Хью. – Ты необыкновенная! Ты удивительная, умная и необычайно тонко чувствующая женщина. Мне не нужен никто, кроме тебя, Адди Паркер.
   Меня одолели сомнения, правильно ли я поступаю, отвергая его. Я уже готова была сдаться, но…
   – Мы с вами совершенно разные по социальному положению люди, мы – из разных миров, лорд Монтгомери, и если вы забыли об этом, то я должна вам напомнить. – Я снова отпила вина. С каждым глотком напиток нравился мне все больше и больше. Теперь я наслаждалась его вкусом и ароматом. Вино придаст мне сил, чтобы сказать то, что я должна. – Мы не можем пожениться, Хью, – твой отец никогда не признает меня.
   – Ты же прекрасно знаешь, что мне совершенно наплевать на то, что он думает.
   – И все-таки нет. Не могу. Мне здесь не место. Мне следует жить с отцом, в деревне.
   – Ты зачахнешь там. Ты не похожа на обычную деревенскую девушку. У тебя острый ум, и ты очень много знаешь. Мы могли бы вместе вести детективные расследования, Адди. Твои способности не должны пропадать зря.
   – Никогда еще не встречала мужчину, который бы ценил ум в женщине!
   – Я не просто ценю, я требую, чтобы у женщины был ум! – Хью подмигнул мне. – Ну пожалуйста, скажи мне «да»! У меня уже колени заболели!
   Я рассмеялась. Ну разве не удивительно? Отчаяние, в котором я находилась до недавнего момента, было столь велико, что я и помыслить не могла даже улыбнуться. А сейчас мне показалось – я будто птица, которую выпустили из клетки.
   Я подошла к Хью и, обняв, помогла ему встать. Он обхватил меня руками, и меня всю точно обожгло жаром, исходящим от его тела. Это было так восхитительно! Огонь желания разлился в моей груди и растекся жгучими языками по телу. Я словно ожила! Ощущения были совершенно невероятными.
   – О, Хью!..
   Я прижалась щекой к его груди. А Хью принялся вынимать шпильки из моей прически. Грива черных волос до пояса рассыпалась по моим плечам. Хью пропускал мои локоны через пальцы и осторожно гладил их. Он обхватил ладонями мое лицо и пристально посмотрел на меня, словно чего-то ожидал.
   – Так ты готова дать мне свое согласие?
   – Да! – с улыбкой произнесла я. – Конечно же, я согласна!
   Он облегченно вздохнул и улыбнулся, а потом обнял меня крепко-крепко. Его губы прижались к моим губам, и я почувствовала, как мир с бешеной скоростью завертелся вокруг нас. Мы оба опустились на колени, а потом легли прямо на ковер из медвежьей шкуры. Хью не выпускал меня из своих объятий и не желал отрываться от моих губ.
   Его поцелуи были божественно хороши. Не то чтобы у меня имелся опыт по этой части, но я словно оказалась в раю, настолько чудесны были прикосновения его губ. Я позволила себе расслабиться, чтобы в полной мере почувствовать силу и мощь его прекрасного тела. Мне отчаянно захотелось слиться с ним воедино. Каждая его ласка была словно драгоценный дар, каждое прикосновение приносило мне острейшую радость. Я отвечала ему со всем пылом, на какой только была способна. Мне хотелось показать ему, как я люблю его.
   Этот мужчина был моей судьбой, а я – его.
   Все это было настоящим чудом. Мы медленно, очень осторожно наслаждались каждой новой лаской, вспыхивая от легчайших прикосновений кожи к коже. Хью был потрясающим любовником. В тот момент, когда наши тела соединились, меня охватило ощущение безумного счастья. Ни понять поглотивших меня чувств, ни передать их я была не способна, настолько это было ново для меня и необычно. Я могла только наслаждаться. И поскольку Хью знал о таких вещах неизмеримо больше меня, я отдалась ему полностью и совершенно подчинилась. И только вновь и вновь ощущала взрыв сумасшедшей радости где-то внутри себя.
   – Я люблю тебя, Хью, – пробормотала я и почувствовала, как и его захлестывают те же чувства, какие испытывала я.
   – Я знаю, – прошептал он. – Я люблю тебя. Безумно люблю. Никогда в этом не сомневайся. И никогда не забывай об этом.
 
   Когда вернулись отец Хью и его сестра, я была в старой детской, где проходили наши с Кэтрин уроки. Девочка была счастлива снова увидеться со мной и, не закрывая рта, рассказывала мне о своих впечатлениях от поездки по Европе.
   – Ах, мисс Паркер, а вы когда-нибудь бывали в Лувре? Это божественная красота! – восхищенно щебетала она. – Как бы я хотела, чтобы вы были со мной и с папой, когда мы катались по каналам Венеции на гондоле. А что за чудо эти французские пирожные! – Она была в полнейшем восторге.
   В свои двенадцать лет Кэтрин была очень красивой девочкой, легкая, как бабочка, и очень жизнерадостная. Ее рассказы позволили мне ненадолго забыться и оставить в стороне терзавшие меня мысли. Попадаться на глаза старому графу у меня не было ни малейшего желания, и потому я сразу решила возобновить наши уроки. С замиранием сердца я прислушивалась к каждому звуку за закрытой дверью. Как скоро граф узнает о том, что произошло, а значит, немедленно уволит меня? Однако время шло, но ничего ужасного не происходило. Я уже начала было надеяться, что мой проступок останется незамеченным.
   Но я лишь обманывала себя.
   Днем у графа произошел крайне неприятный разговор с Хью. Крики были такие, что, кажется, их слышал весь дом. Вскоре после этого дверь в детскую распахнулась, и на пороге появился Хью.
   – Монти! – радостно воскликнула Кэтрин, увидев брата. Она подбежала к нему и бросилась ему на шею. – Как тебе не стыдно! Почему ты не пришел раньше? Мне так хочется рассказать тебе о наших с папой приключениях!
   Хью рассеянно чмокнул ее в висок.
   – Не сейчас, дорогая, – сказал он. – Мне надо поговорить с мисс Паркер. Наедине.
   – Ох, Монти, какой ты серьезный! – Девочка направилась к двери, но перед тем, как выйти из комнаты, бросила через плечо кокетливый взгляд на брата. – По-моему, ты влюблен в мисс Паркер. Почему бы тебе не взять ее с собой в Париж?
   Как только Кэтрин исчезла за дверью, Хью протянул ко мне руку, и я бросилась в его объятия.
   – Что случилось? – спросила его я. – Судя по звукам, которые доносились из кабинета твоего отца, у вас была нешуточная схватка.
   – Да, дело чуть было не дошло до драки. Мы едва не перегрызли друг другу глотки. Но теперь отец все знает. Я сказал ему, что мы хотим пожениться.
   – И как он отреагировал на это?
   – Он заявил, что поговорит со мной завтра утром, когда я буду способен мыслить более разумно. Но я не желаю ничего больше с ним обсуждать!
   – А я думаю, тебе следует это сделать. Это покажет ему, что ты способен рассуждать здраво. Но, разумеется, ты вправе и передумать.
   – Я не собираюсь пересматривать свое решение! – пылко возразил Хью. – Знаешь, отец жаждет поговорить и с тобой. Завтра в полдень, после разговора со мной, он ждет тебя. Предполагаю, что он либо уволит тебя, отказавшись от твоих услуг гувернантки, либо поздравит с тем, что ты станешь его невесткой. Или же сделает и то и другое.
   Я попробовала рассмеяться, но что-то мне подсказывало, что вряд ли все пройдет гладко и что впереди нас ждет немало трудностей.
   – В любом случае мы встретимся с тобой в половине первого у пруда. Если отец откажется принять тебя в нашу семью, тогда мы с тобой немедленно покинем этот дом. Так что после разговора с отцом жди меня там, где мы встречались с тобой вчера вечером, хорошо? Ты все поняла?
   Я кивнула.
 
   На следующее утро мне не удалось увидеться с Хью, однако, как мне и было назначено, ровно в двенадцать я отправилась в кабинет графа. Как я и предполагала, он оценил мой проступок крайне негативно и счел меня неподходящей гувернанткой для Кэтрин. Это бы еще ничего, но то, что он сказал потом, сразило меня окончательно. Хью был у него этим утром и заявил, что изменил свое решение и передумал жениться на мне. После мучительных ночных размышлений Хью осознал, что не желает, чтобы его родословная была подпорчена кровью женщины низкого происхождения.
   Я рассмеялась. Это было так не похоже на Хью. Подобная чушь никогда бы и в голову ему не пришла. И все же к концу нашего разговора старый граф добился своего. В мою душу уже были брошены семена сомнения. Но я все же направилась к пруду, где мы договорились встретиться с Хью. Похоже, теперь Ничего, кроме побега, нам не оставалось. Однако Хью так и не пришел к пруду. Я ждала его до полуночи.
   Затем я вернулась в дом, чувствуя себя совершенно уничтоженной. Ни одна живая душа даже не пыталась заговорить со мной. Для всех я словно бы перестала существовать, Так прошло два дня. А сейчас я уже на станции и жду поезда, который отвезет меня к родителям. Только теперь я наконец смогла осознать, что произошло и почему Хью не пришел на встречу.
   Мистер Диверс, кучер, сообщил мне, что накануне он отвез его сиятельство на железнодорожную стацию. Судя по всему, лорд Монтгомери решил последовать совету своей сестры и отправился насладиться красотами Парижа.
   Без меня».

Глава 17

   Лидия проснулась от того, что кто-то с силой барабанил во входную дверь. На ее коленях лежал раскрытый дневник. Должно быть, она задремала, читая его, и так всю ночь и провела в кресле. Сейчас комнату уже заливал солнечный свет.
   – Одну минутку! – крикнула Лидия. Она подбежала к окну и распахнула его. Реджи уже собрался было обрушить на дверь очередную порцию ударов. – Реджи! Я здесь, наверху! Что случилось?
   – Доброе утро, мадам! Вам пришла телеграмма от сэра Тодда Лича!
   – И что в ней?
   – Он сообщает, что девушка из клиники – Мэй, как он ее назвал, – умерла.
   – Что?!
   – Она попала под карету, причем при очень странных обстоятельствах.
   – О нет! – Как бы хотелось Лидии рассказать об этом Хью, но едва ли он способен был воспринимать сейчас хоть что-то. – Подожди минутку, Реджи! – крикнула она.
   Лидия подошла к кровати и вгляделась в лицо Хью. Тот лежал в неестественной позе, белый как полотно.
   – Бедный Хью. Тебе потребуется помощь куда серьезнее той, что могу предложить тебе я.
   Лидия спустилась вниз, чтобы открыть дверь Реджи. Ей нужен был помощник – надо было доставить Хью обратно в Уиндхейвен. Одной ей было не справиться.
   Реджи помчался верхом на лошади в Уиндхейвен и вернулся уже в карете. Лидия понимала, что Хью сейчас не в том состоянии, чтобы выдержать быструю поездку по ухабистой дороге верхом.
   Сейчас Лидия вела себя так, словно была здесь хозяйкой. Она велела экономке подготовить для Хью его любимую комнату. Сама же собиралась расположиться в смежной с ней. Всю заботу о Хью Лидия намерена была взять на себя – она просто не могла доверить столь важное дело кому-то другому!
   Лидия послала Реджи в деревню к аптекарю, чтобы тот дал ему какое-нибудь средство, способное облегчить Хью его страдания. Затем по ее приказу слуги установили в комнате Хью ванную и нагрели достаточное количество воды. Лидия выпроводила слуг прежде, чем на их лицах отразилось изумление по поводу того, что она собиралась выкупать Хью самостоятельно.
   – Вставай, Хью, – сказала она, подходя к кровати. Хью с немалым усилием приоткрыл глаза и взглянул на Лидию из-под тяжелых век.
   – Нам не следовало возвращаться сюда, – с трудом произнес он. – Поползут слухи.
   – Ты прав. Но люди будут перемывать нам косточки в любом случае. А я хотела, чтобы тебе было здесь как можно удобнее. – Она с нежностью коснулась его щеки и легонько поцеловала в сухие губы. – А теперь давай-ка садись в ванную. Твои мышцы слишком напряжены. Тебе необходимо их расслабить. Попробуй подняться и сделать несколько шагов. Горячая вода поможет тебе, вот увидишь. Ну же, вставай!