Страница:
Лидия откинула одеяло и помогла ему встать. Согнутый, точно старик, Хью оперся на ее плечо и кое-как доковылял до ванны. Лидия помогла ему снять ночную рубашку и перешагнуть через высокий бортик ванны. Она сама удивилась тому, что ее ничуть не смущает его нагота. Возможно, все дело было в том, что накануне ночью она вспоминала божественный момент их близости. А может, просто сейчас для нее было самым главным помочь Хью.
– Расслабься, пожалуйста, и осторожно садись.
– Ах! – простонал Хью. – Это восхитительно!
– Организовать такое в охотничьем домике, как ты понимаешь, я бы не смогла.
Тело Хью по-прежнему было напряжено, мышцы его никак не желали расслабляться.
– Попробуй распрямиться, – уговаривала Лидия.
– Будет исполнено, мадам, – послушно сказал Хью, пытаясь шутить, хотя его всего била мелкая дрожь.
Лидия протянула руку, чтобы убрать волосы, упавшие на его влажный от испарины лоб. Неожиданно Хью схватил ее за запястье с такой силой, какой Лидия и не предполагала сейчас в нем. Она взглянула на Хью. Он улыбнулся и нежно прижал ее ладонь к своей щеке.
– Спасибо, Лидия. Спасибо за то, что приехала сюда со мной. И еще спасибо тебе за заботу о Кэтрин. Она всегда вспоминала о тебе с теплотой.
– Мне приятно это слышать. Кэтрин была прелестной девочкой.
Они с Хью еще ни разу не говорили о печальной участи, которая постигла его сестру, и Лидия считала, что сейчас не самое подходящее время, чтобы поднимать эту тему. Она взяла губку, смочила ее водой и принялась усердно намыливать.
– Как ты чувствуешь себя? По-моему, тебе немного полегчало, – заметила она, подняв его руку и осторожно массируя ее мыльной губкой.
Лидия вдруг с отчетливой ясностью вспомнила то, как его руки обвивали ее стан, какое неземное наслаждение дарили ей. Хью был таким сильным и в то же время необыкновенно нежным.
– Нас связывают весьма необычные отношения, ты не находишь? – спросила она. Отпустив руку Хью, Лидия принялась растирать его грудь. Она старалась не смотреть на него – слишком уж впечатляющим было зрелище, слишком волнующим!
– Да, это так. Скажи, а что ты чувствуешь сейчас… после смерти Боумонта?
Лидия судорожно вздохнула.
– Я даже не успела толком разобраться в себе, все так закрутилось. Ну не ужасно ли? Мы так и не успели найти Софи.
– А ведь он так этого хотел, – вздохнул Хью.
– Муж старался подготовить меня к неизбежному, он хотел, чтобы я не забывала, что жить ему осталось недолго.
Рука Лидии скользнула по груди Хью и внезапно остановилась. Между ними промелькнуло что-то неуловимое. Лидия почувствовала, как ее охватило смущение. Как странно было говорить сейчас о покойном муже со своим любовником. Хью накрыл ее ладонь своей, и на мгновение Лидии показалось, будто он собирается направить ее руку вниз. Он уже был возбужден, она видела это сквозь мыльную воду. Лидия вспыхнула.
– Мне кажется, что тебе уже определенно лучше, – сказала она подчеркнуто строго, хотя глаза ее при этом озорно сверкнули. – Думаю, ты вполне сможешь домыться самостоятельно. Я побуду с тобой – на случай, если тебе что-то понадобится или если тебе вдруг станет плохо.
Хью рассмеялся, и у Лидии от его смеха потеплело на душе. Да, пройдет некоторое время, и он снова станет самим собой. Что ему сейчас было жизненно необходимо – так это пить побольше жидкости, так как организм его был обезвожен. Лидия повернулась к прикроватному столику и взяла с него стакан с водой.
– Отпей хотя бы немного, тебе это пойдет на пользу.
Хью повиновался, но, судя по тому, какая мука отразилась на его лице, далось ему это нелегко. Лидия видела, как напряглись его мышцы, когда он взял стакан в руки.
– Слишком много сразу тоже ни к чему, – остановила она его, когда он сделал несколько больших глотков. – Половины стакана вполне достаточно. – Она забрала у него стакан и присела в кресло, глядя на то, как Хью моется. Хотя зрелище это было для Лидии настоящей пыткой.
Чтобы переключить свои мысли на что-то другое, Лидия спросила:
– Скажи, а что произошло с твоей сестрой? Кэтрин была чудесной девочкой, полной жизни, такой чистой и неиспорченной. И такой красивой. Как ужасно, что смерть настигла ее так рано!
– Это случилось два года назад. Я тогда колесил по Европе. К тому времени я уже перестал искать тебя, потеряв всякую надежду на то, что ты жива. Мне казалось, что жизнь потеряла смысл, вот я и решил отправиться в путешествие. Отец не удосужился известить меня о смерти сестры, я узнал о несчастье только вернувшись домой, когда с момента кончины Кэтрин прошло уже несколько месяцев. Я был настолько зол на отца, что перестал с ним разговаривать. Лишь недавно я нарушил молчание – когда мне нужно было расспросить отца о Добсоне.
– Сочувствую тебе. Я понимаю, каким тяжелым был для тебя этот удар, – сказала Лидия, уже жалея, что подняла столь грустную тему.
– Я даже не был на ее могиле, чтобы отдать долг памяти. Всякий раз, когда я пытаюсь пойти туда, меня будто что-то удерживает. Я не могу себе представить, что Кэтрин лежит в земле…
– А где она похоронена?
– На семейном кладбище, расположенном возле старого дома. Кэтрин теперь рядом с матерью. Какая все-таки несправедливость! Это чудесное дитя должно было жить и радоваться жизни. Я так корю себя за то, что мало с ней общался. Но жить все же надо. И чем дольше я живу, тем больше убеждаюсь, что просто обязан продолжать свою работу. Пусть в мире будет хоть чуточку больше справедливости. Это все, чего я хочу. Лишь тогда и моя жизнь обретет смысл.
Лидия вздрогнула, увидев, как голова Хью откинулась на бортик ванны.
– Голова просто раскалывается! Не могу понять, то ли темы, которые мы поднимаем, для меня слишком уж болезненны, то ли процесс выздоровления идет чересчур медленно, – простонал Хью.
Лидия вздохнула. Да, сейчас не время для серьезных разговоров. Она улыбнулась Хью:
– Знаешь, по-моему, забота тебе сейчас нужнее, чем беседы. Я попрошу приготовить для тебя мясной бульон, а потом ты ляжешь и отдохнешь.
Крепкий говяжий бульон и лекарство, которое Реджи доставил от аптекаря, сделали свое дело – Лидия с удовлетворением отметила явное улучшение состояния Хью. Теперь она могла препоручить его заботам Пирпонта, который только что вернулся из Лондона, сумев уговорить мистера Тербера Френсиса приехать погостить в Уиндхейвен.
Лидия написала Тодду и Кларе Лич, сообщив о последних событиях, а затем распорядилась, чтобы Колетт перевезла ее вещи в Уиндхейвен. Притворяться, будто она живет в гостинице, Лидия уже не видела никакого смысла. Да и вряд ли Тревору Добсону было какое-то дело до того, где она находится и с какой целью.
Вечером Лидия составила Хью компанию за ужином, который был подан в его комнату. Хью был свежевыбрит и благоухал дорогим одеколоном. На нем был роскошный шелковый халат с бронзовым отливом. Хью был бледен, но с аппетитом у него – слава Богу! – все было в порядке. Они сидели за небольшим обеденным столом у окна.
– Через два дня приедет мистер Френсис, – сказала Лидия. – Именно к этому моменту Добсон должен снабдить нас первой подсказкой. Можно предполагать, что она будет написана древесным алфавитом, тогда присутствие мистера Френсиса окажется очень даже кстати.
– Превосходно. А есть новости от Тодда и Клары?
Лидия нахмурилась:
– Я не хотела ничего говорить, пока тебе не станет немного лучше. Новости есть, и весьма неутешительные. Та девушка, которую мы с Кларой встретили в клинике – Мэй, – погибла под колесами кареты.
Хью печально покачал головой:
– Бедный ребенок. Она могла бы оказать нам неоценимую помощь. Возможно, именно поэтому ее и убили.
– Ты полагаешь, это не было несчастным случаем?
– Не знаю. – Хью устремил задумчивый взгляд вдаль. – Я слишком многого не могу понять. И это заставляет меня сомневаться в своих способностях. Я не уверен, что смогу и дальше расследовать преступления.
– Все будет отлично, ты справишься. Тебе только нужна ясная голова.
– Надеюсь, что я справлюсь – но только благодаря тебе! – Хью потянулся через стол и сжал руку Лидии.
Ее точно опалило огнем, и она смущенно отдернула руку. Однако после ужина, когда Хью предложил ей присесть рядом с ним на софу, Лидия не смогла ему отказать. Сидя на удобном диванчике, они неспешно потягивали терпкий херес.
– Знаешь, Хью, я ведь так еще и не спросила тебя о твоих впечатлениях о Париже.
Он ответил ей не сразу, и оттого сердце Лидии болезненно сжалось. Ей вовсе не хотелось расспрашивать Хью о том времени – ведь ей пришлось бы рассказать и о себе. До тех пор, пока проблема не названа, можно делать вид, что ее не существует.
– Ты имеешь в виду мое путешествие по Европе два года назад? Я не был тогда в Париже.
– Нет, я говорю о том времени, когда я покинула Уиндхейвен.
Хью удивленно вскинул бровь и пристально посмотрел на нее.
– Но я не ездил в Париж после твоего бегства. Откуда ты это взяла? – изумился он. – Кто тебе сказал, что я уехал в Париж?
– Мистер Диверс, кучер, он отвозил меня на станцию и все мне рассказал.
– Какая ирония судьбы! Место, куда я отправился, было уж никак не похоже на веселый и шумный Париж.
Хью допил херес и поставил бокал на столик. Он обвил руками Лидию и прижался щекой к ее щеке.
– Милая моя, славная Лидия, как же мне тебе все объяснить? Как мне искупить все то зло, с которым ты столкнулась по моей вине?
Хью сжимал ее так сильно, что ей трудно было дышать. А потом нежно поцеловал ее в щеку.
– Прости меня, моя дорогая. Одному Богу известно, что я пережил, потеряв тебя. – Хью крепко прижался губами к ее губам, а затем чуть отодвинулся и грустно улыбнулся. – Хочешь знать, как все было на самом деле?
Лидия затаила дыхание и кивнула:
– Да, конечно.
Хью устроился поудобнее и, взяв Лидию за руку, стал медленно поглаживать ее ладонь большим пальцем.
– В то злополучное утро я отправился к отцу, как ты и советовала мне. Я заявил ему, что своего мнения не изменил и по-прежнему хочу жениться на тебе. Если же он не намерен признавать тебя в качестве моей жены, то нам не останется ничего иного, как только убежать вдвоем. Он весьма удивил меня, сказав, что уважает меня за твердость, хотя и не разделяет моей позиции. Извинившись за вчерашнее, отец предложил мне выпить, чтобы отпраздновать мою будущую женитьбу. Радуясь тому, что все разрешилось наилучшим для меня образом, я залпом осушил бокал бренди, даже не подозревая о том, что в напиток было подмешано наркотическое зелье.
– Поверить в это не могу! – ахнула Лидия. Теперь все вставало на свои места.
– Именно так и было. Почти неделю я был не в себе. К тому времени, когда я наконец начал осознавать происходящее, я уже не мог обходиться без опиума. Один из знакомых отца, некий докторишка, снабдил его дозой, которая должна была лишить меня воли и заставить подчиниться решению отца. Однако этой дозы оказалось достаточно, чтобы вызвать у меня зависимость от страшного зелья. Думаю, тогда еще я мог бы избавиться от этой напасти, если б захотел. Но я позволил себе плыть по течению, когда понял, что потерял тебя. Печаль моя была чересчур велика. Я хотел, должно быть, подавить таким образом свою способность чувствовать. Ну вот, теперь ты знаешь и то, почему я не пришел тогда в условленное место, чтобы встретиться с тобой, и то, каким образом я приобрел свою страшную привычку.
– Будь он проклят! – в сердцах вскричала Лидия. – Этот человек разрушил и твою жизнь, и мою. Твой отец достоин презрения.
– Нет, Лидия, ему казалось, что он спасает меня от меня самого. Отец и сейчас продолжает думать, будто оказал мне услугу.
– Да как ты можешь защищать его?!
– Я вовсе не защищаю его. Я в ужасе от того, что он сделал с тобой. И со мной тоже. Но я могу понять его, хотя и не могу с ним согласиться. Он не злодей, просто понимает все иначе, чем мы.
– Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить, будто ты примирился с тем, какую боль причинил тебе отец.
Его взгляд помрачнел.
– Когда же ты успела так хорошо узнать меня?
– В тот самый момент, когда ты схватил меня за руку, чтобы не дать мне сорваться со скалы, я поняла, какой ты. Я знаю тебя лучше, чем ты сам знаешь себя. То, что происходит у вас в семье, кажется мне крайне странным, и дело не только в твоем безумном дядюшке.
– Осторожнее! Не стоит делать поспешных выводов, – предупредил ее Хью глухим голосом.
– Ну и ну! Поверить не могу! Ты что, и дядюшку Тревора будешь защищать и пытаться оправдать?
– Конечно же, нет. Нельзя даже сравнивать его безумные поступки с ошибками, которые совершил мой отец. Пойми, все, что делал отец, было направлено на поддержание традиций, существовавших доселе в нашей семье. Он положил жизнь на то, чтобы честь нашего семейства сохранялось незапятнанной. Это для него всегда было превыше всего.
– Да уж, честь семьи оказалась важна для него настолько, что он отослал свою жену с глаз долой в клинику для умалишенных, чтобы она – не приведи Господь! – не опозорила его.
– Он полагал, что там ей помогут, – холодно возразил Хью. – Но он ошибся. Доктора оказались не в силах ничего сделать.
– Она покончила с собой, Хью! А ты заработал пагубную опиумную зависимость. И все из-за него. Одному Богу известно, что случилось с твоей сестрой. Может, она попросту устала жить в этом доме.
– Это нечестно! – Хью вскочил на ноги. – Ты не можешь сваливать на отца еще и смерть моей сестры. По-твоему, королева стала бы прислушиваться к его советам, будь он таким злодеем, каким ты пытаешься представить его?
– Я полагаю, что его понятие о чести преувеличено, – сказала Лидия, устав от их словесной баталии. – Я просто потрясена… Потрясена до глубины души тем, что ты оправдываешь его поведение.
– Я вовсе его не оправдываю! Я только хочу сказать, что понимаю мотивы, двигавшие им, и знаю, как устроен этот мир, – устало произнес Хью, проводя ладонью по волосам. – Господь наградил меня способностью ясно видеть все, что меня окружает, и подарил мне мозги, чтобы я мог все оценить. Дело в том, что ты принадлежишь к высшему обществу не по рождению, ты стала одной из нас благодаря замужеству. Потому-то ты и не можешь понять некоторых вещей. Тебе невдомек, какая ответственность ложится на плечи человека, обладающего высоким титулом, какое это тяжкое бремя, особенно если относиться к своим обязанностям так, как это делает мой отец.
– А мой отец был викарием. В его ведении был целый церковный приход! – с жаром возразила Лидия.
– Даже не сравнивай! Священнику всего-то и нужно, что подготовиться к воскресной проповеди!
– Да как ты смеешь?! – воскликнула она, оскорбленная пренебрежительным отношением Хью к тому, что делал ее отец.
– Лидия, я вовсе не хотел…
Однако она в гневе резко оборвала его:
– Вот и признал, что мы с тобой не пара, поскольку принадлежим к разным мирам. И что классовые различия отнюдь не пустой звук. Я была права. Когда речь заходит о социальном неравенстве, любовь его преодолеть не в состоянии. Да, ты богатый титулованный наследник, я же, как ты и сказал, оказалась в мире избранных лишь потому, что просто вышла замуж, – ну и чем же тогда я лучше шлюхи?
– Перестань! – выкрикнул Хью. – Замолчи сейчас же, Лидия! Я не позволю тебе говорить такие ужасные вещи.
– Уж не считаешь ли ты только себя вправе говорить их?
Хью запустил длинные пальцы в волосы, будто собрался вырвать их.
– Ну почему ты не хочешь понять меня? Я не считаю, что я лучше других. В чем-то мое положение даже хуже, чем у многих. Я связан по рукам и ногам традициями, смысла в которых я не вижу. Почему, как по-твоему, я столько времени провожу в поисках справедливости? Я хочу, чтобы наш безумный мир стал чуть менее безумным. Ты не можешь сказать, что я ратую за привилегии. Меня куда в большей степени привлекает логика, которую я и пытаюсь привнести в жизнь людей.
Лидия закрыла лицо ладонями, чувствуя, как холод сковывает ее сердце. Они с Хью не просто люди из разных миров, их разделяет бездонная пропасть.
– Все, что я хочу сказать, моя дорогая Лидия, – мягко добавил Хью, – это то, что мы оба пострадали. Но мы сумели выстоять. И я не позволю отцу снова вмешаться в твою жизнь. Больше никто, ни одна живая душа, не посмеет встать между нами.
– Дорогой мой Хью, ты же сам только что объяснил, почему мы не можем быть вместе. Разве ты этого не понял?
Лидия повернулась и направилась к выходу. Хью обогнал ее и преградил ей путь. Лидия вскинула на него негодующий взгляд.
– Черт возьми, Лидия! Когда же ты наконец выйдешь за меня замуж? – выкрикнул он.
– Никогда! – Теперь она почти кричала. – Никогда! Слышишь меня? Я никогда в жизни…
Договорить Лидии не удалось, поскольку Хью закрыл ей рот поцелуем. Жарким, требовательным. Одно прикосновение его губ – и она уже готова была позволить ему делать с собой все, что угодно. Желание насладиться его близостью дурманило ей ум. Страсть, вспыхнувшая в ней, была настолько сильна, что Лидия едва не потеряла сознание. Она охнула и безвольно откинула назад голову, а Хью жадно приник губами к ее шее.
– О Боже! – воскликнула она, дрожа от наслаждения, которое доставлял ей Хью своими ласками. – Что ты делаешь?
– Целую тебя, – пробормотал он, прокладывая дорожку из жарких влажных поцелуев к ее уху и умело лаская языком впадинку за ушком. Он скользнул руками вверх по ее плечам, зарылся пальцами в ее волосы, а потом одну за другой принялся вынимать шпильки из ее густых кудрей, и… через мгновение роскошные локоны остались в его ладонях.
– Что за черт!
Когда до Лидии дошло, что случилось, она поспешно прикрыла руками свои коротко остриженные волосы и покраснела от смущения, глядя на то, как Хью изучает ее шиньон. Он был шокирован. А потом вдруг его губы дрогнули и изогнулись в ироничной ухмылке.
– Так-так, уж не мистера ли Моргана я вижу перед собой? Да, судя по всему, так и есть, мистер Морган собственной персоной! Приятно снова встретиться с вами. Вот уж никак не ожидал!
На какой-то момент Лидия обиделась, но, осознав всю абсурдность ситуации, расхохоталась.
Хью засмеялся в ответ, а затем осторожно коснулся пальцами ее щеки. Шиньон полетел в сторону, и Хью заключил Лидию в объятия.
Он прижался лбом к ее голове, и вскоре ни ей, ни ему было уже не до смеха. Его прикосновения были точно снизошедшая на нее благодать. Сейчас существовали только они двое.
– О, Хью… – выдохнула Лидия.
Он отнес ее на кровать и бережно уложил на покрывало. Потом сел на постель рядом с ней и внимательно посмотрел на ее короткие, едва доходящие до плеч, волосы.
– Какое необыкновенное лицо! Ты потрясающая красавица. Теперь, когда меня ничто не отвлекает от него, я вижу это особенно отчетливо.
– Но ведь тебе всегда нравились мои волосы. Ты находил их едва ли не самым красивым во мне!
Хью покачал головой:
– Они были, если позволишь такое сравнение, как глазурь на потрясающе вкусном пирожном.
Лидия улыбнулась и закрыта глаза. Все обидные слова, которые они выплеснули друг на друга, не значили ровным счетом ничего. Их диалог должен был бы быть совсем иным. Вот таким: «Я люблю тебя! Всегда любил. И буду любить вечно!»
Хью опустился на колени перед кроватью и заставил Лидию приподняться, чтобы ему было удобнее обнять ее.
– Лидия, ты самая прекрасная женщина из всех, кого я встречал. Даже если ты переоденешься в мужское платье, – добавил он с искоркой смеха в глазах.
– Ты будешь любить меня? – спросила она, нежно перебирая пальцами его волосы.
– Конечно.
Лидия наклонилась и прижалась ртом к его губам. Его язык мгновенно скользнул между ее губ, а она схватила лацканы его халата и стянула с его плеч, не преминув пробежаться пальцами по твердым мускулам его груди и спины. Его поцелуй в ответ стал еще более страстным. Он сжал ладонями упругую попку Лидии, притягивая ее к себе.
– Я еще никогда ни одного мужчину не желала так, как хочу сейчас тебя, – прошептала Лидия, покрывая короткими нежными поцелуями его щеки.
– И скольких ты, интересно, желала? – с легкой усмешкой спросил Хью.
Лидия замерла на мгновение, осознав вдруг, что ведь Хью-то считал, будто был у нее единственным. Ей следует проявить осторожность и ни в коем случае не дать ему понять, насколько искушенной она стала в любовных играх. Хью ласкал ее кожу в низком вырезе платья, а потом приспустил лиф так, что открылся отделанный кружевом корсет. Сдавленная жесткими чашечками грудь была весьма удобно приподнята для поцелуев. Он приник губами к сладкой ложбинке, согревая своим горячим дыханием уже и без того разгоряченную кожу Лидии.
От желания Лидия сходила с ума. Она томно выгнулась, подставляя свои прелести его губам. А его язык прокрался к кромке корсета, едва прикрывающего ее соски, в надежде насладиться их сочной сладостью. Хью, распаленный страстью, вновь приник к ее губам, уже не лаская, а терзая их. Жажда удовлетворить свой голод сделала его движения резкими, едва ли не грубыми.
– Я хочу тебя. Хочу всю, без остатка, Лидия! – Он откинулся назад, и она могла любоваться его великолепным мускулистым торсом, освещенным неярким лунным светом.
Ее ладони, не зная устали, гладили и ласкали его кожу. Хью встал, развязал пояс, скинул халат и все, что было на нем из одежды. Лидия жадно впитывала глазами его нагую красоту. В силе и мощи его желания она уже могла не сомневаться – это было слишком очевидно! Его мощный эрегированный орган гордо смотрел на нее из темного клубка шелковистых волос. Ей хотелось прикоснуться к нему и начать ласкать так, как научил ее Карло, но она не осмелилась на это. Хью не должен был узнать, какие откровенные вещи она проделывала с другими мужчинами.
Хью заставил Лидию подняться и, обняв ее, расстегнул пуговицы на ее платье, а после взялся за корсет.
– Почему бы тебе не последовать примеру леди Лич? – шепнул он ей на ухо. – Избавься от всех этих жестких штуковин!
– Лучше не разговаривай, а целуй меня! – Лидия обхватила ладонями его лицо и приникла в жарком поцелуе к его губам.
Он стянул ее платье вниз к талии и каким-то образом сумел справиться со шнуровкой на ее корсете и даже чуть распустить ее – как раз настолько, чтобы скользнуть под корсет руками. Когда его теплые жадные пальцы обхватили сначала одну ее грудь, а потом и другую, Лидия почувствовала, что ее желание становится просто невыносимым. Она должна была познать его близость или умереть. А он играл ее сосками, искусно дразня затвердевшие горошины подушечками больших пальцев.
Лидия застонала:
– О, Хью! Не заставляй меня ждать!
– Ну уж нет, – прохрипел он в ответ. – Я хочу сполна насладиться твоим телом.
– Хочешь, чтобы я так же ласкала тебя? – спросила она, чувствуя, как кружится у нее голова от наслаждения.
– Нет, – усмехнулся он. – Я не могу требовать этого от тебя, моя дорогая.
Лидия прикусила губу. «Попроси! – хотелось крикнуть ей. – Пожалуйста, попроси меня об этом!»
Его ладони, вдоволь наигравшись с грудью, скользнули вниз, к ее талии, а потом по юбкам к ногам. Он встал перед ней на колени, взирая на нее точно на богиню. Затем осторожно приподнял пышные юбки и, проявив немалое умение, распустил подвязки и приспустил чулки к лодыжкам. Когда он принялся ласкать ее колени и теперь уже обнаженные икры, Лидия, откровенно демонстрируя, насколько сильно хочет его, раздвинула ноги пошире.
– О, Хью… – снова простонала она.
Он встал и обнял ее, покрывая горячими поцелуями ее шею: бедра Хью вжимались Лидии в живот.
– Лидия! Ты сводишь меня с ума! – Он снова усадил ее на постель, а сам опустился перед ней на колени.
«Да ведь я ничего и не делаю!» – в недоумении думала она. Лидия откинулась на спину, изнывая от желания. Если бы только она могла ублажить его так же, как делал это он!
Приподняв юбки, Хью скользнул по ее коленям вверх. Его руки остановились всего в нескольких сантиметрах от того самого укромного местечка, которое так жаждало быть заполненным им. Хью замер и, взглянув на Лидию, попросил:
– Пожалуйста, дорогая, сядь. Я хочу раздеть тебя. – Он помог ей сесть и обхватил ее руками, чтобы стащить через голову корсет. Его губы изогнулись в дразнящей улыбке. – Боже правый! Какая великолепная грудь!
Он снова обхватил ее груди руками и, приподняв, чтобы ощутить их тяжесть, принялся осторожно сжимать их и поигрывать сосками.
– Откинься на спину, – попросил Хью и чуть нажал руками на плечи Лидии.
Он встал и осторожно раздел ее, а потом сел рядом с ней и накрыл ладонью холмик между ее ногами.
– Ах, Лидия, ты уже готова для меня!
«Да! – хотелось выкрикнуть ей. – Да! Возьми меня!» Но она не посмела это сделать. Она будет вести себя так, как подобает воспитанной в строгих традициях даме. Или хотя бы попытается это сделать.
Лидия подняла голову и приникла в жадном горячем поцелуе к его губам. И в тот же миг ее лоно почувствовало его пальцы. Хью мечтал, чтобы их ласки были неторопливыми, но как же ему хотелось наброситься на нее со всей пылавшей в нем страстью и заполнить ее собой всю без остатка! Ведь Лидия была более чем готова соединиться с ним.
– Я хочу доставить тебе удовольствие, Лидия, – прошептал он ей на ухо.
– Ты уже это делаешь, – прошептала она в ответ, изгибаясь под его пальцами.
– Расслабься, пожалуйста, и осторожно садись.
– Ах! – простонал Хью. – Это восхитительно!
– Организовать такое в охотничьем домике, как ты понимаешь, я бы не смогла.
Тело Хью по-прежнему было напряжено, мышцы его никак не желали расслабляться.
– Попробуй распрямиться, – уговаривала Лидия.
– Будет исполнено, мадам, – послушно сказал Хью, пытаясь шутить, хотя его всего била мелкая дрожь.
Лидия протянула руку, чтобы убрать волосы, упавшие на его влажный от испарины лоб. Неожиданно Хью схватил ее за запястье с такой силой, какой Лидия и не предполагала сейчас в нем. Она взглянула на Хью. Он улыбнулся и нежно прижал ее ладонь к своей щеке.
– Спасибо, Лидия. Спасибо за то, что приехала сюда со мной. И еще спасибо тебе за заботу о Кэтрин. Она всегда вспоминала о тебе с теплотой.
– Мне приятно это слышать. Кэтрин была прелестной девочкой.
Они с Хью еще ни разу не говорили о печальной участи, которая постигла его сестру, и Лидия считала, что сейчас не самое подходящее время, чтобы поднимать эту тему. Она взяла губку, смочила ее водой и принялась усердно намыливать.
– Как ты чувствуешь себя? По-моему, тебе немного полегчало, – заметила она, подняв его руку и осторожно массируя ее мыльной губкой.
Лидия вдруг с отчетливой ясностью вспомнила то, как его руки обвивали ее стан, какое неземное наслаждение дарили ей. Хью был таким сильным и в то же время необыкновенно нежным.
– Нас связывают весьма необычные отношения, ты не находишь? – спросила она. Отпустив руку Хью, Лидия принялась растирать его грудь. Она старалась не смотреть на него – слишком уж впечатляющим было зрелище, слишком волнующим!
– Да, это так. Скажи, а что ты чувствуешь сейчас… после смерти Боумонта?
Лидия судорожно вздохнула.
– Я даже не успела толком разобраться в себе, все так закрутилось. Ну не ужасно ли? Мы так и не успели найти Софи.
– А ведь он так этого хотел, – вздохнул Хью.
– Муж старался подготовить меня к неизбежному, он хотел, чтобы я не забывала, что жить ему осталось недолго.
Рука Лидии скользнула по груди Хью и внезапно остановилась. Между ними промелькнуло что-то неуловимое. Лидия почувствовала, как ее охватило смущение. Как странно было говорить сейчас о покойном муже со своим любовником. Хью накрыл ее ладонь своей, и на мгновение Лидии показалось, будто он собирается направить ее руку вниз. Он уже был возбужден, она видела это сквозь мыльную воду. Лидия вспыхнула.
– Мне кажется, что тебе уже определенно лучше, – сказала она подчеркнуто строго, хотя глаза ее при этом озорно сверкнули. – Думаю, ты вполне сможешь домыться самостоятельно. Я побуду с тобой – на случай, если тебе что-то понадобится или если тебе вдруг станет плохо.
Хью рассмеялся, и у Лидии от его смеха потеплело на душе. Да, пройдет некоторое время, и он снова станет самим собой. Что ему сейчас было жизненно необходимо – так это пить побольше жидкости, так как организм его был обезвожен. Лидия повернулась к прикроватному столику и взяла с него стакан с водой.
– Отпей хотя бы немного, тебе это пойдет на пользу.
Хью повиновался, но, судя по тому, какая мука отразилась на его лице, далось ему это нелегко. Лидия видела, как напряглись его мышцы, когда он взял стакан в руки.
– Слишком много сразу тоже ни к чему, – остановила она его, когда он сделал несколько больших глотков. – Половины стакана вполне достаточно. – Она забрала у него стакан и присела в кресло, глядя на то, как Хью моется. Хотя зрелище это было для Лидии настоящей пыткой.
Чтобы переключить свои мысли на что-то другое, Лидия спросила:
– Скажи, а что произошло с твоей сестрой? Кэтрин была чудесной девочкой, полной жизни, такой чистой и неиспорченной. И такой красивой. Как ужасно, что смерть настигла ее так рано!
– Это случилось два года назад. Я тогда колесил по Европе. К тому времени я уже перестал искать тебя, потеряв всякую надежду на то, что ты жива. Мне казалось, что жизнь потеряла смысл, вот я и решил отправиться в путешествие. Отец не удосужился известить меня о смерти сестры, я узнал о несчастье только вернувшись домой, когда с момента кончины Кэтрин прошло уже несколько месяцев. Я был настолько зол на отца, что перестал с ним разговаривать. Лишь недавно я нарушил молчание – когда мне нужно было расспросить отца о Добсоне.
– Сочувствую тебе. Я понимаю, каким тяжелым был для тебя этот удар, – сказала Лидия, уже жалея, что подняла столь грустную тему.
– Я даже не был на ее могиле, чтобы отдать долг памяти. Всякий раз, когда я пытаюсь пойти туда, меня будто что-то удерживает. Я не могу себе представить, что Кэтрин лежит в земле…
– А где она похоронена?
– На семейном кладбище, расположенном возле старого дома. Кэтрин теперь рядом с матерью. Какая все-таки несправедливость! Это чудесное дитя должно было жить и радоваться жизни. Я так корю себя за то, что мало с ней общался. Но жить все же надо. И чем дольше я живу, тем больше убеждаюсь, что просто обязан продолжать свою работу. Пусть в мире будет хоть чуточку больше справедливости. Это все, чего я хочу. Лишь тогда и моя жизнь обретет смысл.
Лидия вздрогнула, увидев, как голова Хью откинулась на бортик ванны.
– Голова просто раскалывается! Не могу понять, то ли темы, которые мы поднимаем, для меня слишком уж болезненны, то ли процесс выздоровления идет чересчур медленно, – простонал Хью.
Лидия вздохнула. Да, сейчас не время для серьезных разговоров. Она улыбнулась Хью:
– Знаешь, по-моему, забота тебе сейчас нужнее, чем беседы. Я попрошу приготовить для тебя мясной бульон, а потом ты ляжешь и отдохнешь.
Крепкий говяжий бульон и лекарство, которое Реджи доставил от аптекаря, сделали свое дело – Лидия с удовлетворением отметила явное улучшение состояния Хью. Теперь она могла препоручить его заботам Пирпонта, который только что вернулся из Лондона, сумев уговорить мистера Тербера Френсиса приехать погостить в Уиндхейвен.
Лидия написала Тодду и Кларе Лич, сообщив о последних событиях, а затем распорядилась, чтобы Колетт перевезла ее вещи в Уиндхейвен. Притворяться, будто она живет в гостинице, Лидия уже не видела никакого смысла. Да и вряд ли Тревору Добсону было какое-то дело до того, где она находится и с какой целью.
Вечером Лидия составила Хью компанию за ужином, который был подан в его комнату. Хью был свежевыбрит и благоухал дорогим одеколоном. На нем был роскошный шелковый халат с бронзовым отливом. Хью был бледен, но с аппетитом у него – слава Богу! – все было в порядке. Они сидели за небольшим обеденным столом у окна.
– Через два дня приедет мистер Френсис, – сказала Лидия. – Именно к этому моменту Добсон должен снабдить нас первой подсказкой. Можно предполагать, что она будет написана древесным алфавитом, тогда присутствие мистера Френсиса окажется очень даже кстати.
– Превосходно. А есть новости от Тодда и Клары?
Лидия нахмурилась:
– Я не хотела ничего говорить, пока тебе не станет немного лучше. Новости есть, и весьма неутешительные. Та девушка, которую мы с Кларой встретили в клинике – Мэй, – погибла под колесами кареты.
Хью печально покачал головой:
– Бедный ребенок. Она могла бы оказать нам неоценимую помощь. Возможно, именно поэтому ее и убили.
– Ты полагаешь, это не было несчастным случаем?
– Не знаю. – Хью устремил задумчивый взгляд вдаль. – Я слишком многого не могу понять. И это заставляет меня сомневаться в своих способностях. Я не уверен, что смогу и дальше расследовать преступления.
– Все будет отлично, ты справишься. Тебе только нужна ясная голова.
– Надеюсь, что я справлюсь – но только благодаря тебе! – Хью потянулся через стол и сжал руку Лидии.
Ее точно опалило огнем, и она смущенно отдернула руку. Однако после ужина, когда Хью предложил ей присесть рядом с ним на софу, Лидия не смогла ему отказать. Сидя на удобном диванчике, они неспешно потягивали терпкий херес.
– Знаешь, Хью, я ведь так еще и не спросила тебя о твоих впечатлениях о Париже.
Он ответил ей не сразу, и оттого сердце Лидии болезненно сжалось. Ей вовсе не хотелось расспрашивать Хью о том времени – ведь ей пришлось бы рассказать и о себе. До тех пор, пока проблема не названа, можно делать вид, что ее не существует.
– Ты имеешь в виду мое путешествие по Европе два года назад? Я не был тогда в Париже.
– Нет, я говорю о том времени, когда я покинула Уиндхейвен.
Хью удивленно вскинул бровь и пристально посмотрел на нее.
– Но я не ездил в Париж после твоего бегства. Откуда ты это взяла? – изумился он. – Кто тебе сказал, что я уехал в Париж?
– Мистер Диверс, кучер, он отвозил меня на станцию и все мне рассказал.
– Какая ирония судьбы! Место, куда я отправился, было уж никак не похоже на веселый и шумный Париж.
Хью допил херес и поставил бокал на столик. Он обвил руками Лидию и прижался щекой к ее щеке.
– Милая моя, славная Лидия, как же мне тебе все объяснить? Как мне искупить все то зло, с которым ты столкнулась по моей вине?
Хью сжимал ее так сильно, что ей трудно было дышать. А потом нежно поцеловал ее в щеку.
– Прости меня, моя дорогая. Одному Богу известно, что я пережил, потеряв тебя. – Хью крепко прижался губами к ее губам, а затем чуть отодвинулся и грустно улыбнулся. – Хочешь знать, как все было на самом деле?
Лидия затаила дыхание и кивнула:
– Да, конечно.
Хью устроился поудобнее и, взяв Лидию за руку, стал медленно поглаживать ее ладонь большим пальцем.
– В то злополучное утро я отправился к отцу, как ты и советовала мне. Я заявил ему, что своего мнения не изменил и по-прежнему хочу жениться на тебе. Если же он не намерен признавать тебя в качестве моей жены, то нам не останется ничего иного, как только убежать вдвоем. Он весьма удивил меня, сказав, что уважает меня за твердость, хотя и не разделяет моей позиции. Извинившись за вчерашнее, отец предложил мне выпить, чтобы отпраздновать мою будущую женитьбу. Радуясь тому, что все разрешилось наилучшим для меня образом, я залпом осушил бокал бренди, даже не подозревая о том, что в напиток было подмешано наркотическое зелье.
– Поверить в это не могу! – ахнула Лидия. Теперь все вставало на свои места.
– Именно так и было. Почти неделю я был не в себе. К тому времени, когда я наконец начал осознавать происходящее, я уже не мог обходиться без опиума. Один из знакомых отца, некий докторишка, снабдил его дозой, которая должна была лишить меня воли и заставить подчиниться решению отца. Однако этой дозы оказалось достаточно, чтобы вызвать у меня зависимость от страшного зелья. Думаю, тогда еще я мог бы избавиться от этой напасти, если б захотел. Но я позволил себе плыть по течению, когда понял, что потерял тебя. Печаль моя была чересчур велика. Я хотел, должно быть, подавить таким образом свою способность чувствовать. Ну вот, теперь ты знаешь и то, почему я не пришел тогда в условленное место, чтобы встретиться с тобой, и то, каким образом я приобрел свою страшную привычку.
– Будь он проклят! – в сердцах вскричала Лидия. – Этот человек разрушил и твою жизнь, и мою. Твой отец достоин презрения.
– Нет, Лидия, ему казалось, что он спасает меня от меня самого. Отец и сейчас продолжает думать, будто оказал мне услугу.
– Да как ты можешь защищать его?!
– Я вовсе не защищаю его. Я в ужасе от того, что он сделал с тобой. И со мной тоже. Но я могу понять его, хотя и не могу с ним согласиться. Он не злодей, просто понимает все иначе, чем мы.
– Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить, будто ты примирился с тем, какую боль причинил тебе отец.
Его взгляд помрачнел.
– Когда же ты успела так хорошо узнать меня?
– В тот самый момент, когда ты схватил меня за руку, чтобы не дать мне сорваться со скалы, я поняла, какой ты. Я знаю тебя лучше, чем ты сам знаешь себя. То, что происходит у вас в семье, кажется мне крайне странным, и дело не только в твоем безумном дядюшке.
– Осторожнее! Не стоит делать поспешных выводов, – предупредил ее Хью глухим голосом.
– Ну и ну! Поверить не могу! Ты что, и дядюшку Тревора будешь защищать и пытаться оправдать?
– Конечно же, нет. Нельзя даже сравнивать его безумные поступки с ошибками, которые совершил мой отец. Пойми, все, что делал отец, было направлено на поддержание традиций, существовавших доселе в нашей семье. Он положил жизнь на то, чтобы честь нашего семейства сохранялось незапятнанной. Это для него всегда было превыше всего.
– Да уж, честь семьи оказалась важна для него настолько, что он отослал свою жену с глаз долой в клинику для умалишенных, чтобы она – не приведи Господь! – не опозорила его.
– Он полагал, что там ей помогут, – холодно возразил Хью. – Но он ошибся. Доктора оказались не в силах ничего сделать.
– Она покончила с собой, Хью! А ты заработал пагубную опиумную зависимость. И все из-за него. Одному Богу известно, что случилось с твоей сестрой. Может, она попросту устала жить в этом доме.
– Это нечестно! – Хью вскочил на ноги. – Ты не можешь сваливать на отца еще и смерть моей сестры. По-твоему, королева стала бы прислушиваться к его советам, будь он таким злодеем, каким ты пытаешься представить его?
– Я полагаю, что его понятие о чести преувеличено, – сказала Лидия, устав от их словесной баталии. – Я просто потрясена… Потрясена до глубины души тем, что ты оправдываешь его поведение.
– Я вовсе его не оправдываю! Я только хочу сказать, что понимаю мотивы, двигавшие им, и знаю, как устроен этот мир, – устало произнес Хью, проводя ладонью по волосам. – Господь наградил меня способностью ясно видеть все, что меня окружает, и подарил мне мозги, чтобы я мог все оценить. Дело в том, что ты принадлежишь к высшему обществу не по рождению, ты стала одной из нас благодаря замужеству. Потому-то ты и не можешь понять некоторых вещей. Тебе невдомек, какая ответственность ложится на плечи человека, обладающего высоким титулом, какое это тяжкое бремя, особенно если относиться к своим обязанностям так, как это делает мой отец.
– А мой отец был викарием. В его ведении был целый церковный приход! – с жаром возразила Лидия.
– Даже не сравнивай! Священнику всего-то и нужно, что подготовиться к воскресной проповеди!
– Да как ты смеешь?! – воскликнула она, оскорбленная пренебрежительным отношением Хью к тому, что делал ее отец.
– Лидия, я вовсе не хотел…
Однако она в гневе резко оборвала его:
– Вот и признал, что мы с тобой не пара, поскольку принадлежим к разным мирам. И что классовые различия отнюдь не пустой звук. Я была права. Когда речь заходит о социальном неравенстве, любовь его преодолеть не в состоянии. Да, ты богатый титулованный наследник, я же, как ты и сказал, оказалась в мире избранных лишь потому, что просто вышла замуж, – ну и чем же тогда я лучше шлюхи?
– Перестань! – выкрикнул Хью. – Замолчи сейчас же, Лидия! Я не позволю тебе говорить такие ужасные вещи.
– Уж не считаешь ли ты только себя вправе говорить их?
Хью запустил длинные пальцы в волосы, будто собрался вырвать их.
– Ну почему ты не хочешь понять меня? Я не считаю, что я лучше других. В чем-то мое положение даже хуже, чем у многих. Я связан по рукам и ногам традициями, смысла в которых я не вижу. Почему, как по-твоему, я столько времени провожу в поисках справедливости? Я хочу, чтобы наш безумный мир стал чуть менее безумным. Ты не можешь сказать, что я ратую за привилегии. Меня куда в большей степени привлекает логика, которую я и пытаюсь привнести в жизнь людей.
Лидия закрыла лицо ладонями, чувствуя, как холод сковывает ее сердце. Они с Хью не просто люди из разных миров, их разделяет бездонная пропасть.
– Все, что я хочу сказать, моя дорогая Лидия, – мягко добавил Хью, – это то, что мы оба пострадали. Но мы сумели выстоять. И я не позволю отцу снова вмешаться в твою жизнь. Больше никто, ни одна живая душа, не посмеет встать между нами.
– Дорогой мой Хью, ты же сам только что объяснил, почему мы не можем быть вместе. Разве ты этого не понял?
Лидия повернулась и направилась к выходу. Хью обогнал ее и преградил ей путь. Лидия вскинула на него негодующий взгляд.
– Черт возьми, Лидия! Когда же ты наконец выйдешь за меня замуж? – выкрикнул он.
– Никогда! – Теперь она почти кричала. – Никогда! Слышишь меня? Я никогда в жизни…
Договорить Лидии не удалось, поскольку Хью закрыл ей рот поцелуем. Жарким, требовательным. Одно прикосновение его губ – и она уже готова была позволить ему делать с собой все, что угодно. Желание насладиться его близостью дурманило ей ум. Страсть, вспыхнувшая в ней, была настолько сильна, что Лидия едва не потеряла сознание. Она охнула и безвольно откинула назад голову, а Хью жадно приник губами к ее шее.
– О Боже! – воскликнула она, дрожа от наслаждения, которое доставлял ей Хью своими ласками. – Что ты делаешь?
– Целую тебя, – пробормотал он, прокладывая дорожку из жарких влажных поцелуев к ее уху и умело лаская языком впадинку за ушком. Он скользнул руками вверх по ее плечам, зарылся пальцами в ее волосы, а потом одну за другой принялся вынимать шпильки из ее густых кудрей, и… через мгновение роскошные локоны остались в его ладонях.
– Что за черт!
Когда до Лидии дошло, что случилось, она поспешно прикрыла руками свои коротко остриженные волосы и покраснела от смущения, глядя на то, как Хью изучает ее шиньон. Он был шокирован. А потом вдруг его губы дрогнули и изогнулись в ироничной ухмылке.
– Так-так, уж не мистера ли Моргана я вижу перед собой? Да, судя по всему, так и есть, мистер Морган собственной персоной! Приятно снова встретиться с вами. Вот уж никак не ожидал!
На какой-то момент Лидия обиделась, но, осознав всю абсурдность ситуации, расхохоталась.
Хью засмеялся в ответ, а затем осторожно коснулся пальцами ее щеки. Шиньон полетел в сторону, и Хью заключил Лидию в объятия.
Он прижался лбом к ее голове, и вскоре ни ей, ни ему было уже не до смеха. Его прикосновения были точно снизошедшая на нее благодать. Сейчас существовали только они двое.
– О, Хью… – выдохнула Лидия.
Он отнес ее на кровать и бережно уложил на покрывало. Потом сел на постель рядом с ней и внимательно посмотрел на ее короткие, едва доходящие до плеч, волосы.
– Какое необыкновенное лицо! Ты потрясающая красавица. Теперь, когда меня ничто не отвлекает от него, я вижу это особенно отчетливо.
– Но ведь тебе всегда нравились мои волосы. Ты находил их едва ли не самым красивым во мне!
Хью покачал головой:
– Они были, если позволишь такое сравнение, как глазурь на потрясающе вкусном пирожном.
Лидия улыбнулась и закрыта глаза. Все обидные слова, которые они выплеснули друг на друга, не значили ровным счетом ничего. Их диалог должен был бы быть совсем иным. Вот таким: «Я люблю тебя! Всегда любил. И буду любить вечно!»
Хью опустился на колени перед кроватью и заставил Лидию приподняться, чтобы ему было удобнее обнять ее.
– Лидия, ты самая прекрасная женщина из всех, кого я встречал. Даже если ты переоденешься в мужское платье, – добавил он с искоркой смеха в глазах.
– Ты будешь любить меня? – спросила она, нежно перебирая пальцами его волосы.
– Конечно.
Лидия наклонилась и прижалась ртом к его губам. Его язык мгновенно скользнул между ее губ, а она схватила лацканы его халата и стянула с его плеч, не преминув пробежаться пальцами по твердым мускулам его груди и спины. Его поцелуй в ответ стал еще более страстным. Он сжал ладонями упругую попку Лидии, притягивая ее к себе.
– Я еще никогда ни одного мужчину не желала так, как хочу сейчас тебя, – прошептала Лидия, покрывая короткими нежными поцелуями его щеки.
– И скольких ты, интересно, желала? – с легкой усмешкой спросил Хью.
Лидия замерла на мгновение, осознав вдруг, что ведь Хью-то считал, будто был у нее единственным. Ей следует проявить осторожность и ни в коем случае не дать ему понять, насколько искушенной она стала в любовных играх. Хью ласкал ее кожу в низком вырезе платья, а потом приспустил лиф так, что открылся отделанный кружевом корсет. Сдавленная жесткими чашечками грудь была весьма удобно приподнята для поцелуев. Он приник губами к сладкой ложбинке, согревая своим горячим дыханием уже и без того разгоряченную кожу Лидии.
От желания Лидия сходила с ума. Она томно выгнулась, подставляя свои прелести его губам. А его язык прокрался к кромке корсета, едва прикрывающего ее соски, в надежде насладиться их сочной сладостью. Хью, распаленный страстью, вновь приник к ее губам, уже не лаская, а терзая их. Жажда удовлетворить свой голод сделала его движения резкими, едва ли не грубыми.
– Я хочу тебя. Хочу всю, без остатка, Лидия! – Он откинулся назад, и она могла любоваться его великолепным мускулистым торсом, освещенным неярким лунным светом.
Ее ладони, не зная устали, гладили и ласкали его кожу. Хью встал, развязал пояс, скинул халат и все, что было на нем из одежды. Лидия жадно впитывала глазами его нагую красоту. В силе и мощи его желания она уже могла не сомневаться – это было слишком очевидно! Его мощный эрегированный орган гордо смотрел на нее из темного клубка шелковистых волос. Ей хотелось прикоснуться к нему и начать ласкать так, как научил ее Карло, но она не осмелилась на это. Хью не должен был узнать, какие откровенные вещи она проделывала с другими мужчинами.
Хью заставил Лидию подняться и, обняв ее, расстегнул пуговицы на ее платье, а после взялся за корсет.
– Почему бы тебе не последовать примеру леди Лич? – шепнул он ей на ухо. – Избавься от всех этих жестких штуковин!
– Лучше не разговаривай, а целуй меня! – Лидия обхватила ладонями его лицо и приникла в жарком поцелуе к его губам.
Он стянул ее платье вниз к талии и каким-то образом сумел справиться со шнуровкой на ее корсете и даже чуть распустить ее – как раз настолько, чтобы скользнуть под корсет руками. Когда его теплые жадные пальцы обхватили сначала одну ее грудь, а потом и другую, Лидия почувствовала, что ее желание становится просто невыносимым. Она должна была познать его близость или умереть. А он играл ее сосками, искусно дразня затвердевшие горошины подушечками больших пальцев.
Лидия застонала:
– О, Хью! Не заставляй меня ждать!
– Ну уж нет, – прохрипел он в ответ. – Я хочу сполна насладиться твоим телом.
– Хочешь, чтобы я так же ласкала тебя? – спросила она, чувствуя, как кружится у нее голова от наслаждения.
– Нет, – усмехнулся он. – Я не могу требовать этого от тебя, моя дорогая.
Лидия прикусила губу. «Попроси! – хотелось крикнуть ей. – Пожалуйста, попроси меня об этом!»
Его ладони, вдоволь наигравшись с грудью, скользнули вниз, к ее талии, а потом по юбкам к ногам. Он встал перед ней на колени, взирая на нее точно на богиню. Затем осторожно приподнял пышные юбки и, проявив немалое умение, распустил подвязки и приспустил чулки к лодыжкам. Когда он принялся ласкать ее колени и теперь уже обнаженные икры, Лидия, откровенно демонстрируя, насколько сильно хочет его, раздвинула ноги пошире.
– О, Хью… – снова простонала она.
Он встал и обнял ее, покрывая горячими поцелуями ее шею: бедра Хью вжимались Лидии в живот.
– Лидия! Ты сводишь меня с ума! – Он снова усадил ее на постель, а сам опустился перед ней на колени.
«Да ведь я ничего и не делаю!» – в недоумении думала она. Лидия откинулась на спину, изнывая от желания. Если бы только она могла ублажить его так же, как делал это он!
Приподняв юбки, Хью скользнул по ее коленям вверх. Его руки остановились всего в нескольких сантиметрах от того самого укромного местечка, которое так жаждало быть заполненным им. Хью замер и, взглянув на Лидию, попросил:
– Пожалуйста, дорогая, сядь. Я хочу раздеть тебя. – Он помог ей сесть и обхватил ее руками, чтобы стащить через голову корсет. Его губы изогнулись в дразнящей улыбке. – Боже правый! Какая великолепная грудь!
Он снова обхватил ее груди руками и, приподняв, чтобы ощутить их тяжесть, принялся осторожно сжимать их и поигрывать сосками.
– Откинься на спину, – попросил Хью и чуть нажал руками на плечи Лидии.
Он встал и осторожно раздел ее, а потом сел рядом с ней и накрыл ладонью холмик между ее ногами.
– Ах, Лидия, ты уже готова для меня!
«Да! – хотелось выкрикнуть ей. – Да! Возьми меня!» Но она не посмела это сделать. Она будет вести себя так, как подобает воспитанной в строгих традициях даме. Или хотя бы попытается это сделать.
Лидия подняла голову и приникла в жадном горячем поцелуе к его губам. И в тот же миг ее лоно почувствовало его пальцы. Хью мечтал, чтобы их ласки были неторопливыми, но как же ему хотелось наброситься на нее со всей пылавшей в нем страстью и заполнить ее собой всю без остатка! Ведь Лидия была более чем готова соединиться с ним.
– Я хочу доставить тебе удовольствие, Лидия, – прошептал он ей на ухо.
– Ты уже это делаешь, – прошептала она в ответ, изгибаясь под его пальцами.