Страница:
Хью застонал. От мощного возбуждения его начала сотрясать дрожь. Он понимал, что уже не способен остановиться – он до боли хотел обладать ею. Лидия чувствовала, что он уже готов взорваться.
Удовольствие, необычайное, острое, заполнило каждую клеточку ее существа, когда Хью поднял голову и, взглянув на Лидию затуманенным взором, сказал:
– Ты куда лучше, чем опиум! – Дыхание его было прерывистым.
Вот он, момент ее триумфа!
– Ты мой, Хью. Только мой. И никого нет ни между нами, ни вокруг нас. Ничто больше не имеет для нас значения.
Встав на колени, она подалась вперед, чтобы оседлать его. Она направила его внутрь себя, а затем уперлась ладонями в его плечи. Очень медленно Лидия начала опускаться на Хью, пока не поглотила его полностью.
– Моя дорогая, – хрипло прошептал он и обхватил ладонями ее грудь. – Ты мой прекрасный ангел… мой собственный ангел.
Теперь был ее черед стонать от удовольствия. Они раскачивались вместе, слившись воедино, до тех пор, пока их страсть не достигла апогея. В последний момент, когда обоим было уже почти невозможно сдерживаться, Хью заставил Лидию перевернуться на спину и несколькими быстрыми и резкими движениями довел и ее, и себя до экстаза.
Потом, когда они, усталые, лежали рядом, Лидия поняла, что ни когда прежде она не ощущала такого удовлетворения. Теперь Хью узнал, какой она может быть. Он знал о ней все. Знал, что когда дело доходит до страсти, она ведет себя совсем не так, как подобает благовоспитанной леди. Будет ли он и завтра вот так же любить ее? Этого Лидия не знала. Она не хотела думать об этом. Им довелось открыться друг другу. На большее она и не претендовала.
Глава 20
Глава 21
Удовольствие, необычайное, острое, заполнило каждую клеточку ее существа, когда Хью поднял голову и, взглянув на Лидию затуманенным взором, сказал:
– Ты куда лучше, чем опиум! – Дыхание его было прерывистым.
Вот он, момент ее триумфа!
– Ты мой, Хью. Только мой. И никого нет ни между нами, ни вокруг нас. Ничто больше не имеет для нас значения.
Встав на колени, она подалась вперед, чтобы оседлать его. Она направила его внутрь себя, а затем уперлась ладонями в его плечи. Очень медленно Лидия начала опускаться на Хью, пока не поглотила его полностью.
– Моя дорогая, – хрипло прошептал он и обхватил ладонями ее грудь. – Ты мой прекрасный ангел… мой собственный ангел.
Теперь был ее черед стонать от удовольствия. Они раскачивались вместе, слившись воедино, до тех пор, пока их страсть не достигла апогея. В последний момент, когда обоим было уже почти невозможно сдерживаться, Хью заставил Лидию перевернуться на спину и несколькими быстрыми и резкими движениями довел и ее, и себя до экстаза.
Потом, когда они, усталые, лежали рядом, Лидия поняла, что ни когда прежде она не ощущала такого удовлетворения. Теперь Хью узнал, какой она может быть. Он знал о ней все. Знал, что когда дело доходит до страсти, она ведет себя совсем не так, как подобает благовоспитанной леди. Будет ли он и завтра вот так же любить ее? Этого Лидия не знала. Она не хотела думать об этом. Им довелось открыться друг другу. На большее она и не претендовала.
Глава 20
На следующий день в полдень поисковая группа решила сделать перерыв и перекусить в Брэмор-Лодж. Лес, окружавший охотничий домик, был тщательно прочесан. Хью и ею отец вместе с Лидией особенно внимательно осматривали сами каменные стены в надежде отыскать расщелину, которая могла бы оказаться входом в пещеру.
Незадолго до полудня в Брэмор-Лодж приехал сэр Тодд Лич.
Хью обрадовался приезду Тодда. Хью боялся, что из-за неспособности сосредоточиться сейчас на деле он может пропустить что-то очень важное. Он был измучен чувствами, определения которым он не мог дать, и его это угнетало.
– Присоединяйся к нам, дорогой, – прошептала Лидия, проходя мимо него. Она только что вымыла руки и направлялась к столу, чтобы перекусить.
Хью покачал головой, глядя в проем открытой двери. Погода в этот весенний день стояла чудесная.
Но как бы ни было прекрасно то, что его окружало, Хью не давало покоя ощущение, что он что-то упускает.
– Ворота, которые остались сейчас у входа на территорию охотничьего домика, были когда-то, вполне вероятно, частью сторожевой башни. – Сэр Тодд взял на себя инициативу поддерживать за столом светский разговор, поскольку остальные слишком устали, чтобы говорить о чем бы то ни было. – А ты когда-нибудь видел средневековый замок, Реджи?
– Нет, сэр, – ответил юноша.
– Сторожевые башни, как правило, являлись частью крепостной стены, которая окружала замок. Стены были высокие, мощные, они служили защитным барьером. Привратник следил за тем, кто приближается к замку. Часто для того, чтобы попасть в замок, путнику приходилось пройти по подъемному мосту над глубоким рвом с водой. Если привратник заключал, что намерения незнакомца дружеские, то он поднимал решетку. Решетка была огромная, тяжелая, а на концах ее остриями вниз были прикреплены устрашающие пики, которые запросто могли проткнуть любого, кто оказался бы в неурочный час под ними. Привратник мог в любой момент преградить нежеланным посетителям путь, если бы счел это необходимым. Решетка соединялась со сложным подъемным механизмом, который представлял собой систему блоков. Без этого устройства решетку поднять было невозможно, настолько она была тяжелая. Так-то вот.
Хью, продолжая думать о своем, вполуха слушал Тодда.
Куда же, черт возьми, Добсон упрятал Софи Парнхем? И почему вдруг он вспомнил про Кэтрин?
«Спроси об этом у своей сестры», – сказал ему Добсон. Что он имел в виду? Два года прошло, как Кэтрин умерла, но Хью не желал думать о ней как о мертвой. И вот теперь Добсон почему-то упомянул о ней…
Можно сказать, это были последние его слова перед тем, как он выстрелил себе в висок.
Хью овладело беспокойство. Какое-то гнетущее чувство не давало ему покоя. Он подошел к столу и взял яблоко.
– Я вернусь примерно через час, – сказал он.
Тодд взглянул на него и спросил:
– Хочешь, я побуду с тобой?
– Нет. Мне надо побыть одному. – Хью заметил, что Лидия с тревогой смотрит на него. Он слегка улыбнулся ей, как бы давая понять, что ей не стоит о нем беспокоиться.
Если бы только он и в самом деле мог быть уверенным в том, что с ним абсолютно все в порядке.
Конюх привел для Хью свежую лошадь, и тот поскакал туда, где рядом с руинами старого дома, давно сгоревшего, находилось семейное кладбище, окруженное железной оградой. Хью спешился и привязал лошадь к березе. Затем, достав из седельной сумки яблоко, он жадно вгрызся в его сочную мякоть, только сейчас осознав, насколько он устал и голоден. Ему надо было немного отвлечься и собраться с силами, ведь то, что сейчас ему предстояло, требовало мужества. Он должен был сказать своей маленькой сестренке последнее «прощай».
Камень на могиле матери Хью нашел сразу. Он часто приносил сюда цветы. Опустившись на колени и склонив голову, он попытался воскресить в памяти ее светлый облик.
– Помоги мне, мама. Пожалуйста, если это в твоих силах, помоги мне найти эту бедную, несчастную девушку! – едва слышно пробормотал он.
Хью поднял голову и огляделся. Неподалеку от могилы матери находилась еще одна могила. «Кэтрин Элизабет Монтгомери», – значилось на каменной плите.
Хью сел на землю между двумя могилами. Он рассеянно обрывал травинки, упрямо не желая признавать, что его сестра умерла. Хью даже не смотрел на ее могилу. Ее там нет. Его любимая Кэтрин сейчас пребывает на небесах. Уж если кто и достоин был попасть в рай, так это уж точно она.
Хью прикрыл глаза.
– Прости меня, Кэтрин. Прости, что не пришел раньше. Так жаль, что меня не было рядом, когда ты умирала. Мне не дает покоя мысль, что, возможно, я мог бы спасти тебя.
Голос его был глухим. Хью понимал, что едва ли в его силах было спасти девушку, сгоравшую от лихорадки. Даже доктора не сумели ничего сделать. И все же… Хью ощутил некоторое удовлетворение. Он был рад, что пришел сюда. Безумный поступок Добсона все же сыграл свою роль. Он сподвиг Хью на то, чтобы прийти и взглянуть в глаза прошлому, каким бы болезненным оно для него ни было. Теперь ему стало немного легче.
Но времени терять нельзя. С тяжелым вздохом Хью поднялся и принялся стряхивать грязь со своих брюк. Он еще раз, уже без прежнего страха, взглянул на могильный камень сестры. И тут до него вдруг дошло, зачем Добсон послал его сюда! Неожиданно вся ужасающая картина произошедшего стала ему предельно ясна.
– Леди Боумонт, – обратился к Лидии граф Боксли, когда они направились к конюшням. – Я бы хотел предложить вам вернуться на то место, которое мы осматривали ранее. Пока мы трапезничали, мне в голову неожиданно пришла одна идея. Я бы хотел проверить, насколько верно мое предположение.
Внутри у Лидии все сжалось. Она хотела бы как можно реже бывать рядом с этим человеком. Но она все же коротко, словно бы через силу, кивнула и сказала:
– Хорошо, сэр. Я сделаю все, лишь бы найти свою падчерицу.
– Отлично, – сказал граф. – Вы поможете мне проверить, верна ли моя теория. Если я окажусь прав, то вы сможете увидеть мисс Парнхем еще до того, как вернется Хью.
Наблюдая за лордом Боксли, Лидия поняла кое-что очень существенное. Его поведение никогда не было естественным. Вот и сейчас, отправляясь на поиски Софии, он действовал отнюдь не по велению сердца. Он не испытывал сочувствия к ее матери, не понимал, почему Хью так болеет за исход этого дела, и, конечно же, не сумеет искренне порадоваться, когда Софи наконец найдут. Он лишь испытает облегчение от того, что удалось избежать скандала в связи с гибелью девушки в пределах его поместья.
И все-таки если у графа появилась идея, где можно найти Софи, Лидия готова была последовать за ним хоть на край света.
Они сели на лошадей и поскакали по расчищенной дороге, ведущей от охотничьего домика в скалы. Остальные, следуя инструкциям сэра Тодда, решили прочесать лес с противоположной стороны. Они надеялись найти какую-нибудь землянку, где похититель мог удерживать Софи. Мистер Френсис предложил смотреть также и на деревьях. Если Добсон был последователем друидизма, он вполне мог поместить девушку в плетеную корзину и подвесить на ветке.
– Не знаю, что еще здесь можно найти. Едва ли мы что-то пропустили, – сказала Лидия, когда они с графом оказались на том же месте, которое осматривали утром.
Граф спешился, привязал коня, а потом подошел к Лидии, чтобы помочь ей слезть с лошади. Чуть нахмурившись, Лидия постаралась поскорее отойти от него. И неожиданно услышала журчание ручья. Странно, почему она не слышала ею раньше? В высоте где-то прямо над ней закричал ястреб. Лидия вскинула голову, чтобы проследить за ним взглядом.
– Ты очень красивая, Адди.
Она резко повернула голову и недоуменно посмотрела на графа. Не ослышалась ли она? Мог ли он сказать такое? Но в его глазах она увидела лишь неприкрытую похоть. Маска благородного джентльмена вмиг слетела с лица графа, открывая взгляду его истинную сущность. Вожделение, которое он даже и не пытался скрыть, ужаснуло Лидию.
– Я прекрасно понимаю, почему мой сын позволил тебе соблазнить его тогда, пять лет назад.
– Все было совсем не так, – холодно возразила Лидия.
В серых глазах графа заиграла усмешка.
– Ах да, конечно. Он у нас юноша чувствительный. Глупец и романтик! Неужели ты действительно надеялась через постель получить то, что не было дано тебе при рождении?
– Я не желаю этого слышать! – Лидия направилась к своей лошади.
– Скажи мне, Адди, сколько мужчин побывало в твоей постели, когда ты работала в борделе у Эллы Фенниуиг?
Лидия вздрогнула и судорожно вцепилась в гриву лошади. Боксли подошел к ней и встал за спиной. Мгновение – и он придавил ее всем своим весом. Она почувствовала, что он возбужден. Лидия попыталась повернуться, но он крепко держал ее.
– Почему бы нам сейчас не сделать все по-быстрому, до того как сюда вернется мой сынок? Что скажешь на это, маленькая шлюшка? Ты одурачила его. Тебе даже удалось каким-то образом уговорить Боумонта жениться на тебе. Но меня тебе не провести.
Боксли принялся расстегивать штаны, губы его потянулись к ней. Отвращение, которое испытала Лидия, придало ей сил. Она резко толкнула насильника в грудь и громко закричала:
– Негодяй! Меня тебе тоже провести не удастся!
– Лидия! – раздался совсем близко голос Хью. Сердце Лидии радостно забилось. Граф бросил раздраженный взгляд через плечо.
– Как не вовремя, – пробормотал он и, отступив на шаг назад, с размаху ударил ее кулаком в висок.
Лидия ахнула от оглушающей боли, у нее потемнело в глазах, и перед ней все поплыло.
– Хью! Где ты? – кричал Тодд. Он шел по лесу и уже порядком выдохся. Наконец он вышел на небольшую полянку и увидел здесь трех лошадей и только одного человека. – Вот ты где! Ну как, есть успехи? – спросил он.
Хью резко повернулся к нему:
– Он схватил ее!
– Кто? – Тодд достал из кармана жилета платок и принялся вытирать пылавшие щеки. – Софи? Ты нашел ее?
– Нет! – Хью судорожно запустил пальцы в волосы. – Боксли! Мой отец похитил Лидию, я уверен в этом. Их лошади здесь, но никого поблизости нет.
– Возможно, они пошли нам навстречу. Я по-прежнему считаю, что Софи спрятана где-то в выкопанной в земле яме, найти которую крайне нелегко. От Пирпонта пришла записка. Констебль осмотрел дом Добсона и обнаружил потайную комнатку, весьма хорошо обустроенную, в которой, судя по всему, кто-то жил совсем недавно. Могу поклясться, что именно Софи там держали до твоего приезда сюда.
– Боже, Лич, помолчи. Ты говоришь слишком много.
– Но я же только пытаюсь…
– Ты не понимаешь! Граф и есть преступник! Именно он похитил Софи!
На улыбчивое лицо Тодда набежала тень. Хью видел явное недоверие в глазах друга.
– Мой отец был здесь всего несколько минут назад вместе с Лидией. Думаю, он и ее похитил.
– Да ладно, Монти. Не накурился ли ты своего зелья накануне?
Хью вцепился в лацканы пиджака друга и, встряхнув, прижал его спиной к ближайшему дереву. Глядя ему прямо в глаза, он произнес:
– Не будь ты моим лучшим другом, Тодд, я бы, право слово, придушил тебя.
В глазах Тодда заплескался страх. Он с трудом сглотнул.
– Хорошо. Тогда расскажи, в чем тут дело.
– Мой отец… Мой отец… – Хью вдруг стало дурно, и он схватился одной рукой за плечо Тодда, чтобы не упасть. – Я только что был на могиле сестры. В первый раз. Боксли сказал мне… он сказал, что она умерла от лихорадки весной. Мне до августа об этом ничего не было известно. До меня даже не доходило…
– Что? – Тодд подхватил его другой рукой, поскольку Хью едва держался на ногах.
– День, когда она умерла. Это случилось первого мая. – Он сделал несколько глубоких вдохов, собирая всю свою волю в кулак. – Причиной ее смерти была вовсе не лихорадка. Она умерла во время ритуала в праздник костров. Я говорил тебе, что Добсон насиловал юных девушек каждую весну как раз в канун праздника Первого мая. Но это еще не все. Он действовал не один. За всем стоял мой отец.
– Так ты хочешь сказать… неужели он принес в жертву собственную дочь?
Хью было настолько тяжело, что даже кивнуть в ответ ему было трудно.
– Какой сегодня день? Я, кажется, потерял счет времени.
– Тридцатое апреля, – прошептал Тодд.
Друзья переглянулись.
– Он держит в плену Софи, а теперь еще и Лидию. – Хью попытался сделать несколько шагов. – И находятся они где-то здесь, совсем рядом. Черт бы его побрал! Должен же все-таки здесь быть проход в пещеру. Мы должны найти его!
– А что, если здесь несколько входов? – сказал Тодд, задумчиво почесав затылок. – Как в средневековых замках, где был центральный вход, но имелось и несколько боковых. Через центральный вход въезжали гости и торговцы…
– Да, да, да. Я понимаю.
– Ну а боковые входы представляли собой незаметные дверцы в крепостной стене, через которые можно было быстро, не привлекая лишнего внимания, войти и выйти.
– И к чему ты клонишь, Тодд? – нетерпеливо поторопил друга Хью.
– Если местонахождение скального храма, где до сих пор проводятся языческие ритуалы, не было раскрыто в течение стольких лет, значит, к нему ведет не один, а несколько ходов, которые, в случае возникновения опасности обнаружения, легко забаррикадировать. Добраться до храма по этим проходам порой нелегко, а иногда и просто опасно. Большую часть времени они могут быть заблокированы, но при необходимости их открывают.
Хью потрясенно смотрел на друга.
– Господи, какое счастье, что ты приехал! Хоть один человек способен рассуждать логично. Я же позволил эмоциям взять верх и топчусь на одном месте. Как же глупо с моей стороны было пытаться отыскать именно тот вход, через который я попал в пещеру пять лет назад. Мне следовало догадаться, что тот проход будет закрыт сразу же после того, как я его обнаружил. Но что мы сейчас можем сделать? Нам потребуется целая армия, чтобы раскидать все валуны, которыми могут быть завалены проходы в пещеру.
Хью посмотрел на высящиеся стены скал, испещренные множеством углублений и расщелин. Неожиданно они с Тоддом услышали щелчок взводного курка. Оба сразу же повернулись в ту сторону, откуда раздался звук. И увидели лорда Боксли, который целился прямо в Хью.
– Теперь, надеюсь, ты наконец понял, что вовсе не так умен, как тебе казалось? – спросил граф. Точно таким же тоном он мог бы сейчас спросить сына: «Не желаешь ли сигару, Монти?»
– Да. Я признаю это, – покорно, без тени сомнения, ответил Хью. – Где она?
– Нет, так не годится. Этого недостаточно.
– Все, что бы я ни делал, для тебя кажется недостаточно хорошим, отец. Скажи, что ты хочешь от меня услышать и как я должен это сказать.
Лицо графа дрогнуло. Точно по стенке фарфоровой чашки пробежала глубокая трещина. Его обычная маска безразличия исчезла прямо у Хью на глазах. Так долго сдерживаемые эмоции словно вырвались наружу. Глаза Боксли засветились странным светом. В них горела неприкрытая злоба. Это был взгляд безумного человека.
– Ты жалкий, ничтожный тип, который прикрывается своими книжками вместо того, чтобы действовать как настоящий мужчина. – Боксли вскинул руку, в которой держал оружие, и двинулся по направлению к Хью.
– В чем дело, Боксли? – с поразительным в данной ситуации добродушием поинтересовался Тодд.
– Прочь с дороги, Лич! – гаркнул тот, не отводя взгляда от сына. Он подошел к Хью вплотную и приставил дуло револьвера к его виску. – Сегодня ночью все и свершится.
Хью с трудом проглотил вставший в горле комок.
– Ты имеешь в виду ритуал в канун праздника костров?
Граф кивнул:
– Да. Именно так. Я наконец смогу посвятить тебя в братство. Только это, конечно же, будет отнюдь не общество «ботаников». – Он захохотал. – Ты был так глуп, что сначала подозревал в похищении их.
– Да, отец. Я был глуп. А теперь отведи меня к женщинам.
– Тебе недостаёт смирения, сын. Ты пытаешься издеваться надо мной. Похоже, ты так ничего и не понял. Если нарушишь правила, ни ты, ни твоя шлюха не доживете до утра. – Боксли неожиданно попятился, удаляясь от Хью, чтобы тот не смог его схватить. – А теперь ступай. Вернешься сюда, когда стемнеет. Стук барабанов подскажет тебе, куда следует двигаться. Ты увидишь огонь. Подойдешь к нему и там увидишь свою драгоценную потаскушку и девчонку. Но приходи один. Если приведешь кого-нибудь с собой, я убью их обеих.
– Нет! – Хью бросился к отцу. Однако ему пришлось замереть на месте, когда граф направил на него свой револьвер. – Не делай этого, отец. Я должен их увидеть сейчас.
– Нет, Монтгомери. Тебе будет некогда. Ты будешь слишком занят. – Граф перевел револьвер на Тодда. – Тебе придется доставить своего друга в морг.
И он нажал на спусковой крючок. Пуля попала в Тодда, и он рухнул на землю.
– Черт! – выкрикнул Хью и бросился к другу. Тот, сморщившись, с силой вцепился в свое плечо. Кровь сочилась из-под его пальцев. Хью чуть приподнял голову Тодда. – Как ты?
– Чертовски больно, – скрипнул зубами Тодд.
– Я доставлю тебя в дом.
– Нет, отправляйся за ним.
Хью поднял голову. Но графа уже не было.
– Слишком поздно. Кроме того, до вечера он не причинит своим пленницам никакого вреда. Он дождется того момента, когда я смогу наблюдать за ритуалом. А сейчас попробуй подняться. Похоже, он прострелил тебе плечо. Слава Богу, что он всегда был плохим стрелком.
Лидия застонала и приоткрыла глаза. Видимо, она была какое-то время без сознания, раз не может понять, где она и как здесь оказалась. Голова нестерпимо болела. Она почувствовала что-то мокрое на лбу и попыталась отмахнуться, но чья-то рука помешала ей, прижав ко лбу влажный платок.
– Не беспокойтесь, – раздался девичий голосок. – Его здесь нет, а я вам ничего плохого не сделаю.
Только сейчас до Лидии дошло, что она находится в пещере. Пронизывающий холод и сырой воздух убедили ее в этом. Единственная свеча давала слишком мало света. Однако Лидия сумела разглядеть девушку, склонившуюся над ней. Девушка была поразительно похожа на Боумонта.
– Софи? – прошептала Лидия.
Девушка изумленно ахнула:
– Вы знаете, кто я? Вы пришли за мной? Я знала, что меня кто-то ищет!
Лидия приподнялась, и Софи порывисто обняла ее.
– Мы столько времени искали тебя и так за тебя беспокоились!
Софи всхлипнула, а потом разразилась рыданиями.
– Вы даже не представляете, как мне здесь было страшно. Ночью я уснула. Свеча выгорела дотла, и я осталась в кромешной темноте. До того самого момента, когда он приволок вас сюда. Тогда он зажег еще одну свечу. Я следила, чтобы она не погасла, пока вы не проснетесь.
– Ты знаешь, кто похитил тебя? – спросила Лидия.
Софи отрицательно покачала головой:
– Он джентльмен, явно из благородных. Сказал, что его зовут Тревор.
– Он хоть раз упоминал имя лорда Боксли?
– Нет, я знаю только мистера и миссис О'Лири. И еще доктора Кили.
По просьбе Лидии Софи рассказала ей все, что случилось с ней за последние дни и какую роль играли все эти люди в ее жизни.
Когда Лидия узнала об осмотре, который устроил девушке доктор Кили, она ужаснулась.
– Бедная девочка! – Лидия бережно отвела прядь белокурых волос Софи ей за ухо. – Человек не должен терпеть такие страдания!
Софи всхлипнула и кивнула:
– Я знаю. Но постараюсь поскорее забыть обо всем.
– Ты ведь у нас сильная девочка?
После этих слов Софи посмотрела на Лидию с любопытством:
– Кто вы?
Лидия сделала глубокий вдох. Она так была занята поисками Софи, что даже не успела продумать, что скажет ей при встрече. Наверное, лучше всего быть с ней честной. Лидия хотела, чтобы Софи поняла, что отец любил ее. Как никто другой Лидия знала, насколько тяжело потерять любовь отца, и могла только догадываться, что значит не знать отцовской любви вовсе. Она ласково взяла Софи за руки.
– Я вдова твоего отца, – глядя девушке в глаза, сказала она.
Заявление Лидии смутило Софи. Она недоумевающе захлопала ресницами.
– Вы хотите сказать, что он… умер?
Лидия почувствовала, как к ее глазам подступают слезы. Она кивнула:
– Да, милая. Увы, это так.
– Значит, я никогда не смогу увидеть его?
Софи снова заплакала. И Лидия плакала вместе с ней. Девочка оплакивала отца, которого никогда не знала. Лидия скорбела по любимому чуткому мужу, которого не стало.
Наконец Лидия собралась с силами и сказала:
– Ну все, поплакали и хватит. Я хочу, чтобы ты знала, Софи, что твой отец очень-очень любил бы тебя, если бы ему представился такой шанс. Но он всего несколько недель назад узнал о твоем существовании.
– Это все Луиза, – хмуро проговорила Софи. – Мать привыкла жить своей жизнью. Ей и в голову не приходило, что мне может быть нужен отец.
– И она жестоко ошибалась, верно?
Софи кивнула. Она внимательно посмотрела на Лидию и спросила:
– Кем был мой отец?
– Его звали Эйдриан Тирелл, граф Боумонт. У него не было других детей, и он хотел, чтобы я сообщила тебе о его желании признать тебя своей дочерью и наследницей. Он оставил тебе весьма солидное состояние. Не сочти мои слова за попытку просто утешить тебя, но ты теперь очень богатая молодая женщина.
– Он собирался официально признать меня своей дочерью? – Софи прижала ладони к вспыхнувшим от возбуждения щекам. – Боже, как же это чудесно! Спасибо вам. Спасибо, что все мне рассказали. Я понимаю, вы совсем не обязаны были это делать.
– Я так поступила, потому что очень любила твоего отца. И знаю, что до последних минут он переживал за тебя и хотел только одного – чтобы тебя вызволили из беды.
– Боюсь, это его желание уже не осуществить, – прошептала Софи, опустив голову.
– Почему ты так говоришь?
– Он же безумец. – Софи покачала головой, как будто пыталась стряхнуть с себя пугающие воспоминания.
– Лорд Боксли? Тот джентльмен, который привел тебя сюда?
– Он сумасшедший. Он считает меня богиней или кем-то в этом роде. И хочет принести меня в жертву.
– Это не случится. Я не позволю ему. Обещаю тебе. Мы искали тебя вместе с лордом Загадкой. Он получил твое письмо и знает, что я тоже здесь, с тобой. Я уверена, что он не остановится до тех пор, пока не найдет нас.
– Но как же ему это удастся?
Лидия смотрела на ровно горящее пламя свечи. Она тоже не представляла, каким образом Хью сумеет найти их. Однако она решила, что не стоит делиться с Софи своими опасениями.
– У него имеется план, Софи, и в свое время мы о нем узнаем. Лорд Загадка обязательно найдет нас. Надо только в это верить.
Незадолго до полудня в Брэмор-Лодж приехал сэр Тодд Лич.
Хью обрадовался приезду Тодда. Хью боялся, что из-за неспособности сосредоточиться сейчас на деле он может пропустить что-то очень важное. Он был измучен чувствами, определения которым он не мог дать, и его это угнетало.
– Присоединяйся к нам, дорогой, – прошептала Лидия, проходя мимо него. Она только что вымыла руки и направлялась к столу, чтобы перекусить.
Хью покачал головой, глядя в проем открытой двери. Погода в этот весенний день стояла чудесная.
Но как бы ни было прекрасно то, что его окружало, Хью не давало покоя ощущение, что он что-то упускает.
– Ворота, которые остались сейчас у входа на территорию охотничьего домика, были когда-то, вполне вероятно, частью сторожевой башни. – Сэр Тодд взял на себя инициативу поддерживать за столом светский разговор, поскольку остальные слишком устали, чтобы говорить о чем бы то ни было. – А ты когда-нибудь видел средневековый замок, Реджи?
– Нет, сэр, – ответил юноша.
– Сторожевые башни, как правило, являлись частью крепостной стены, которая окружала замок. Стены были высокие, мощные, они служили защитным барьером. Привратник следил за тем, кто приближается к замку. Часто для того, чтобы попасть в замок, путнику приходилось пройти по подъемному мосту над глубоким рвом с водой. Если привратник заключал, что намерения незнакомца дружеские, то он поднимал решетку. Решетка была огромная, тяжелая, а на концах ее остриями вниз были прикреплены устрашающие пики, которые запросто могли проткнуть любого, кто оказался бы в неурочный час под ними. Привратник мог в любой момент преградить нежеланным посетителям путь, если бы счел это необходимым. Решетка соединялась со сложным подъемным механизмом, который представлял собой систему блоков. Без этого устройства решетку поднять было невозможно, настолько она была тяжелая. Так-то вот.
Хью, продолжая думать о своем, вполуха слушал Тодда.
Куда же, черт возьми, Добсон упрятал Софи Парнхем? И почему вдруг он вспомнил про Кэтрин?
«Спроси об этом у своей сестры», – сказал ему Добсон. Что он имел в виду? Два года прошло, как Кэтрин умерла, но Хью не желал думать о ней как о мертвой. И вот теперь Добсон почему-то упомянул о ней…
Можно сказать, это были последние его слова перед тем, как он выстрелил себе в висок.
Хью овладело беспокойство. Какое-то гнетущее чувство не давало ему покоя. Он подошел к столу и взял яблоко.
– Я вернусь примерно через час, – сказал он.
Тодд взглянул на него и спросил:
– Хочешь, я побуду с тобой?
– Нет. Мне надо побыть одному. – Хью заметил, что Лидия с тревогой смотрит на него. Он слегка улыбнулся ей, как бы давая понять, что ей не стоит о нем беспокоиться.
Если бы только он и в самом деле мог быть уверенным в том, что с ним абсолютно все в порядке.
Конюх привел для Хью свежую лошадь, и тот поскакал туда, где рядом с руинами старого дома, давно сгоревшего, находилось семейное кладбище, окруженное железной оградой. Хью спешился и привязал лошадь к березе. Затем, достав из седельной сумки яблоко, он жадно вгрызся в его сочную мякоть, только сейчас осознав, насколько он устал и голоден. Ему надо было немного отвлечься и собраться с силами, ведь то, что сейчас ему предстояло, требовало мужества. Он должен был сказать своей маленькой сестренке последнее «прощай».
Камень на могиле матери Хью нашел сразу. Он часто приносил сюда цветы. Опустившись на колени и склонив голову, он попытался воскресить в памяти ее светлый облик.
– Помоги мне, мама. Пожалуйста, если это в твоих силах, помоги мне найти эту бедную, несчастную девушку! – едва слышно пробормотал он.
Хью поднял голову и огляделся. Неподалеку от могилы матери находилась еще одна могила. «Кэтрин Элизабет Монтгомери», – значилось на каменной плите.
Хью сел на землю между двумя могилами. Он рассеянно обрывал травинки, упрямо не желая признавать, что его сестра умерла. Хью даже не смотрел на ее могилу. Ее там нет. Его любимая Кэтрин сейчас пребывает на небесах. Уж если кто и достоин был попасть в рай, так это уж точно она.
Хью прикрыл глаза.
– Прости меня, Кэтрин. Прости, что не пришел раньше. Так жаль, что меня не было рядом, когда ты умирала. Мне не дает покоя мысль, что, возможно, я мог бы спасти тебя.
Голос его был глухим. Хью понимал, что едва ли в его силах было спасти девушку, сгоравшую от лихорадки. Даже доктора не сумели ничего сделать. И все же… Хью ощутил некоторое удовлетворение. Он был рад, что пришел сюда. Безумный поступок Добсона все же сыграл свою роль. Он сподвиг Хью на то, чтобы прийти и взглянуть в глаза прошлому, каким бы болезненным оно для него ни было. Теперь ему стало немного легче.
Но времени терять нельзя. С тяжелым вздохом Хью поднялся и принялся стряхивать грязь со своих брюк. Он еще раз, уже без прежнего страха, взглянул на могильный камень сестры. И тут до него вдруг дошло, зачем Добсон послал его сюда! Неожиданно вся ужасающая картина произошедшего стала ему предельно ясна.
– Леди Боумонт, – обратился к Лидии граф Боксли, когда они направились к конюшням. – Я бы хотел предложить вам вернуться на то место, которое мы осматривали ранее. Пока мы трапезничали, мне в голову неожиданно пришла одна идея. Я бы хотел проверить, насколько верно мое предположение.
Внутри у Лидии все сжалось. Она хотела бы как можно реже бывать рядом с этим человеком. Но она все же коротко, словно бы через силу, кивнула и сказала:
– Хорошо, сэр. Я сделаю все, лишь бы найти свою падчерицу.
– Отлично, – сказал граф. – Вы поможете мне проверить, верна ли моя теория. Если я окажусь прав, то вы сможете увидеть мисс Парнхем еще до того, как вернется Хью.
Наблюдая за лордом Боксли, Лидия поняла кое-что очень существенное. Его поведение никогда не было естественным. Вот и сейчас, отправляясь на поиски Софии, он действовал отнюдь не по велению сердца. Он не испытывал сочувствия к ее матери, не понимал, почему Хью так болеет за исход этого дела, и, конечно же, не сумеет искренне порадоваться, когда Софи наконец найдут. Он лишь испытает облегчение от того, что удалось избежать скандала в связи с гибелью девушки в пределах его поместья.
И все-таки если у графа появилась идея, где можно найти Софи, Лидия готова была последовать за ним хоть на край света.
Они сели на лошадей и поскакали по расчищенной дороге, ведущей от охотничьего домика в скалы. Остальные, следуя инструкциям сэра Тодда, решили прочесать лес с противоположной стороны. Они надеялись найти какую-нибудь землянку, где похититель мог удерживать Софи. Мистер Френсис предложил смотреть также и на деревьях. Если Добсон был последователем друидизма, он вполне мог поместить девушку в плетеную корзину и подвесить на ветке.
– Не знаю, что еще здесь можно найти. Едва ли мы что-то пропустили, – сказала Лидия, когда они с графом оказались на том же месте, которое осматривали утром.
Граф спешился, привязал коня, а потом подошел к Лидии, чтобы помочь ей слезть с лошади. Чуть нахмурившись, Лидия постаралась поскорее отойти от него. И неожиданно услышала журчание ручья. Странно, почему она не слышала ею раньше? В высоте где-то прямо над ней закричал ястреб. Лидия вскинула голову, чтобы проследить за ним взглядом.
– Ты очень красивая, Адди.
Она резко повернула голову и недоуменно посмотрела на графа. Не ослышалась ли она? Мог ли он сказать такое? Но в его глазах она увидела лишь неприкрытую похоть. Маска благородного джентльмена вмиг слетела с лица графа, открывая взгляду его истинную сущность. Вожделение, которое он даже и не пытался скрыть, ужаснуло Лидию.
– Я прекрасно понимаю, почему мой сын позволил тебе соблазнить его тогда, пять лет назад.
– Все было совсем не так, – холодно возразила Лидия.
В серых глазах графа заиграла усмешка.
– Ах да, конечно. Он у нас юноша чувствительный. Глупец и романтик! Неужели ты действительно надеялась через постель получить то, что не было дано тебе при рождении?
– Я не желаю этого слышать! – Лидия направилась к своей лошади.
– Скажи мне, Адди, сколько мужчин побывало в твоей постели, когда ты работала в борделе у Эллы Фенниуиг?
Лидия вздрогнула и судорожно вцепилась в гриву лошади. Боксли подошел к ней и встал за спиной. Мгновение – и он придавил ее всем своим весом. Она почувствовала, что он возбужден. Лидия попыталась повернуться, но он крепко держал ее.
– Почему бы нам сейчас не сделать все по-быстрому, до того как сюда вернется мой сынок? Что скажешь на это, маленькая шлюшка? Ты одурачила его. Тебе даже удалось каким-то образом уговорить Боумонта жениться на тебе. Но меня тебе не провести.
Боксли принялся расстегивать штаны, губы его потянулись к ней. Отвращение, которое испытала Лидия, придало ей сил. Она резко толкнула насильника в грудь и громко закричала:
– Негодяй! Меня тебе тоже провести не удастся!
– Лидия! – раздался совсем близко голос Хью. Сердце Лидии радостно забилось. Граф бросил раздраженный взгляд через плечо.
– Как не вовремя, – пробормотал он и, отступив на шаг назад, с размаху ударил ее кулаком в висок.
Лидия ахнула от оглушающей боли, у нее потемнело в глазах, и перед ней все поплыло.
– Хью! Где ты? – кричал Тодд. Он шел по лесу и уже порядком выдохся. Наконец он вышел на небольшую полянку и увидел здесь трех лошадей и только одного человека. – Вот ты где! Ну как, есть успехи? – спросил он.
Хью резко повернулся к нему:
– Он схватил ее!
– Кто? – Тодд достал из кармана жилета платок и принялся вытирать пылавшие щеки. – Софи? Ты нашел ее?
– Нет! – Хью судорожно запустил пальцы в волосы. – Боксли! Мой отец похитил Лидию, я уверен в этом. Их лошади здесь, но никого поблизости нет.
– Возможно, они пошли нам навстречу. Я по-прежнему считаю, что Софи спрятана где-то в выкопанной в земле яме, найти которую крайне нелегко. От Пирпонта пришла записка. Констебль осмотрел дом Добсона и обнаружил потайную комнатку, весьма хорошо обустроенную, в которой, судя по всему, кто-то жил совсем недавно. Могу поклясться, что именно Софи там держали до твоего приезда сюда.
– Боже, Лич, помолчи. Ты говоришь слишком много.
– Но я же только пытаюсь…
– Ты не понимаешь! Граф и есть преступник! Именно он похитил Софи!
На улыбчивое лицо Тодда набежала тень. Хью видел явное недоверие в глазах друга.
– Мой отец был здесь всего несколько минут назад вместе с Лидией. Думаю, он и ее похитил.
– Да ладно, Монти. Не накурился ли ты своего зелья накануне?
Хью вцепился в лацканы пиджака друга и, встряхнув, прижал его спиной к ближайшему дереву. Глядя ему прямо в глаза, он произнес:
– Не будь ты моим лучшим другом, Тодд, я бы, право слово, придушил тебя.
В глазах Тодда заплескался страх. Он с трудом сглотнул.
– Хорошо. Тогда расскажи, в чем тут дело.
– Мой отец… Мой отец… – Хью вдруг стало дурно, и он схватился одной рукой за плечо Тодда, чтобы не упасть. – Я только что был на могиле сестры. В первый раз. Боксли сказал мне… он сказал, что она умерла от лихорадки весной. Мне до августа об этом ничего не было известно. До меня даже не доходило…
– Что? – Тодд подхватил его другой рукой, поскольку Хью едва держался на ногах.
– День, когда она умерла. Это случилось первого мая. – Он сделал несколько глубоких вдохов, собирая всю свою волю в кулак. – Причиной ее смерти была вовсе не лихорадка. Она умерла во время ритуала в праздник костров. Я говорил тебе, что Добсон насиловал юных девушек каждую весну как раз в канун праздника Первого мая. Но это еще не все. Он действовал не один. За всем стоял мой отец.
– Так ты хочешь сказать… неужели он принес в жертву собственную дочь?
Хью было настолько тяжело, что даже кивнуть в ответ ему было трудно.
– Какой сегодня день? Я, кажется, потерял счет времени.
– Тридцатое апреля, – прошептал Тодд.
Друзья переглянулись.
– Он держит в плену Софи, а теперь еще и Лидию. – Хью попытался сделать несколько шагов. – И находятся они где-то здесь, совсем рядом. Черт бы его побрал! Должен же все-таки здесь быть проход в пещеру. Мы должны найти его!
– А что, если здесь несколько входов? – сказал Тодд, задумчиво почесав затылок. – Как в средневековых замках, где был центральный вход, но имелось и несколько боковых. Через центральный вход въезжали гости и торговцы…
– Да, да, да. Я понимаю.
– Ну а боковые входы представляли собой незаметные дверцы в крепостной стене, через которые можно было быстро, не привлекая лишнего внимания, войти и выйти.
– И к чему ты клонишь, Тодд? – нетерпеливо поторопил друга Хью.
– Если местонахождение скального храма, где до сих пор проводятся языческие ритуалы, не было раскрыто в течение стольких лет, значит, к нему ведет не один, а несколько ходов, которые, в случае возникновения опасности обнаружения, легко забаррикадировать. Добраться до храма по этим проходам порой нелегко, а иногда и просто опасно. Большую часть времени они могут быть заблокированы, но при необходимости их открывают.
Хью потрясенно смотрел на друга.
– Господи, какое счастье, что ты приехал! Хоть один человек способен рассуждать логично. Я же позволил эмоциям взять верх и топчусь на одном месте. Как же глупо с моей стороны было пытаться отыскать именно тот вход, через который я попал в пещеру пять лет назад. Мне следовало догадаться, что тот проход будет закрыт сразу же после того, как я его обнаружил. Но что мы сейчас можем сделать? Нам потребуется целая армия, чтобы раскидать все валуны, которыми могут быть завалены проходы в пещеру.
Хью посмотрел на высящиеся стены скал, испещренные множеством углублений и расщелин. Неожиданно они с Тоддом услышали щелчок взводного курка. Оба сразу же повернулись в ту сторону, откуда раздался звук. И увидели лорда Боксли, который целился прямо в Хью.
– Теперь, надеюсь, ты наконец понял, что вовсе не так умен, как тебе казалось? – спросил граф. Точно таким же тоном он мог бы сейчас спросить сына: «Не желаешь ли сигару, Монти?»
– Да. Я признаю это, – покорно, без тени сомнения, ответил Хью. – Где она?
– Нет, так не годится. Этого недостаточно.
– Все, что бы я ни делал, для тебя кажется недостаточно хорошим, отец. Скажи, что ты хочешь от меня услышать и как я должен это сказать.
Лицо графа дрогнуло. Точно по стенке фарфоровой чашки пробежала глубокая трещина. Его обычная маска безразличия исчезла прямо у Хью на глазах. Так долго сдерживаемые эмоции словно вырвались наружу. Глаза Боксли засветились странным светом. В них горела неприкрытая злоба. Это был взгляд безумного человека.
– Ты жалкий, ничтожный тип, который прикрывается своими книжками вместо того, чтобы действовать как настоящий мужчина. – Боксли вскинул руку, в которой держал оружие, и двинулся по направлению к Хью.
– В чем дело, Боксли? – с поразительным в данной ситуации добродушием поинтересовался Тодд.
– Прочь с дороги, Лич! – гаркнул тот, не отводя взгляда от сына. Он подошел к Хью вплотную и приставил дуло револьвера к его виску. – Сегодня ночью все и свершится.
Хью с трудом проглотил вставший в горле комок.
– Ты имеешь в виду ритуал в канун праздника костров?
Граф кивнул:
– Да. Именно так. Я наконец смогу посвятить тебя в братство. Только это, конечно же, будет отнюдь не общество «ботаников». – Он захохотал. – Ты был так глуп, что сначала подозревал в похищении их.
– Да, отец. Я был глуп. А теперь отведи меня к женщинам.
– Тебе недостаёт смирения, сын. Ты пытаешься издеваться надо мной. Похоже, ты так ничего и не понял. Если нарушишь правила, ни ты, ни твоя шлюха не доживете до утра. – Боксли неожиданно попятился, удаляясь от Хью, чтобы тот не смог его схватить. – А теперь ступай. Вернешься сюда, когда стемнеет. Стук барабанов подскажет тебе, куда следует двигаться. Ты увидишь огонь. Подойдешь к нему и там увидишь свою драгоценную потаскушку и девчонку. Но приходи один. Если приведешь кого-нибудь с собой, я убью их обеих.
– Нет! – Хью бросился к отцу. Однако ему пришлось замереть на месте, когда граф направил на него свой револьвер. – Не делай этого, отец. Я должен их увидеть сейчас.
– Нет, Монтгомери. Тебе будет некогда. Ты будешь слишком занят. – Граф перевел револьвер на Тодда. – Тебе придется доставить своего друга в морг.
И он нажал на спусковой крючок. Пуля попала в Тодда, и он рухнул на землю.
– Черт! – выкрикнул Хью и бросился к другу. Тот, сморщившись, с силой вцепился в свое плечо. Кровь сочилась из-под его пальцев. Хью чуть приподнял голову Тодда. – Как ты?
– Чертовски больно, – скрипнул зубами Тодд.
– Я доставлю тебя в дом.
– Нет, отправляйся за ним.
Хью поднял голову. Но графа уже не было.
– Слишком поздно. Кроме того, до вечера он не причинит своим пленницам никакого вреда. Он дождется того момента, когда я смогу наблюдать за ритуалом. А сейчас попробуй подняться. Похоже, он прострелил тебе плечо. Слава Богу, что он всегда был плохим стрелком.
Лидия застонала и приоткрыла глаза. Видимо, она была какое-то время без сознания, раз не может понять, где она и как здесь оказалась. Голова нестерпимо болела. Она почувствовала что-то мокрое на лбу и попыталась отмахнуться, но чья-то рука помешала ей, прижав ко лбу влажный платок.
– Не беспокойтесь, – раздался девичий голосок. – Его здесь нет, а я вам ничего плохого не сделаю.
Только сейчас до Лидии дошло, что она находится в пещере. Пронизывающий холод и сырой воздух убедили ее в этом. Единственная свеча давала слишком мало света. Однако Лидия сумела разглядеть девушку, склонившуюся над ней. Девушка была поразительно похожа на Боумонта.
– Софи? – прошептала Лидия.
Девушка изумленно ахнула:
– Вы знаете, кто я? Вы пришли за мной? Я знала, что меня кто-то ищет!
Лидия приподнялась, и Софи порывисто обняла ее.
– Мы столько времени искали тебя и так за тебя беспокоились!
Софи всхлипнула, а потом разразилась рыданиями.
– Вы даже не представляете, как мне здесь было страшно. Ночью я уснула. Свеча выгорела дотла, и я осталась в кромешной темноте. До того самого момента, когда он приволок вас сюда. Тогда он зажег еще одну свечу. Я следила, чтобы она не погасла, пока вы не проснетесь.
– Ты знаешь, кто похитил тебя? – спросила Лидия.
Софи отрицательно покачала головой:
– Он джентльмен, явно из благородных. Сказал, что его зовут Тревор.
– Он хоть раз упоминал имя лорда Боксли?
– Нет, я знаю только мистера и миссис О'Лири. И еще доктора Кили.
По просьбе Лидии Софи рассказала ей все, что случилось с ней за последние дни и какую роль играли все эти люди в ее жизни.
Когда Лидия узнала об осмотре, который устроил девушке доктор Кили, она ужаснулась.
– Бедная девочка! – Лидия бережно отвела прядь белокурых волос Софи ей за ухо. – Человек не должен терпеть такие страдания!
Софи всхлипнула и кивнула:
– Я знаю. Но постараюсь поскорее забыть обо всем.
– Ты ведь у нас сильная девочка?
После этих слов Софи посмотрела на Лидию с любопытством:
– Кто вы?
Лидия сделала глубокий вдох. Она так была занята поисками Софи, что даже не успела продумать, что скажет ей при встрече. Наверное, лучше всего быть с ней честной. Лидия хотела, чтобы Софи поняла, что отец любил ее. Как никто другой Лидия знала, насколько тяжело потерять любовь отца, и могла только догадываться, что значит не знать отцовской любви вовсе. Она ласково взяла Софи за руки.
– Я вдова твоего отца, – глядя девушке в глаза, сказала она.
Заявление Лидии смутило Софи. Она недоумевающе захлопала ресницами.
– Вы хотите сказать, что он… умер?
Лидия почувствовала, как к ее глазам подступают слезы. Она кивнула:
– Да, милая. Увы, это так.
– Значит, я никогда не смогу увидеть его?
Софи снова заплакала. И Лидия плакала вместе с ней. Девочка оплакивала отца, которого никогда не знала. Лидия скорбела по любимому чуткому мужу, которого не стало.
Наконец Лидия собралась с силами и сказала:
– Ну все, поплакали и хватит. Я хочу, чтобы ты знала, Софи, что твой отец очень-очень любил бы тебя, если бы ему представился такой шанс. Но он всего несколько недель назад узнал о твоем существовании.
– Это все Луиза, – хмуро проговорила Софи. – Мать привыкла жить своей жизнью. Ей и в голову не приходило, что мне может быть нужен отец.
– И она жестоко ошибалась, верно?
Софи кивнула. Она внимательно посмотрела на Лидию и спросила:
– Кем был мой отец?
– Его звали Эйдриан Тирелл, граф Боумонт. У него не было других детей, и он хотел, чтобы я сообщила тебе о его желании признать тебя своей дочерью и наследницей. Он оставил тебе весьма солидное состояние. Не сочти мои слова за попытку просто утешить тебя, но ты теперь очень богатая молодая женщина.
– Он собирался официально признать меня своей дочерью? – Софи прижала ладони к вспыхнувшим от возбуждения щекам. – Боже, как же это чудесно! Спасибо вам. Спасибо, что все мне рассказали. Я понимаю, вы совсем не обязаны были это делать.
– Я так поступила, потому что очень любила твоего отца. И знаю, что до последних минут он переживал за тебя и хотел только одного – чтобы тебя вызволили из беды.
– Боюсь, это его желание уже не осуществить, – прошептала Софи, опустив голову.
– Почему ты так говоришь?
– Он же безумец. – Софи покачала головой, как будто пыталась стряхнуть с себя пугающие воспоминания.
– Лорд Боксли? Тот джентльмен, который привел тебя сюда?
– Он сумасшедший. Он считает меня богиней или кем-то в этом роде. И хочет принести меня в жертву.
– Это не случится. Я не позволю ему. Обещаю тебе. Мы искали тебя вместе с лордом Загадкой. Он получил твое письмо и знает, что я тоже здесь, с тобой. Я уверена, что он не остановится до тех пор, пока не найдет нас.
– Но как же ему это удастся?
Лидия смотрела на ровно горящее пламя свечи. Она тоже не представляла, каким образом Хью сумеет найти их. Однако она решила, что не стоит делиться с Софи своими опасениями.
– У него имеется план, Софи, и в свое время мы о нем узнаем. Лорд Загадка обязательно найдет нас. Надо только в это верить.
Глава 21
Уже несколько часов Хью и Реджи выжидали в условленном месте в лесу, где высились скалы. На землю медленно спустились сумерки, а потом наступила темнота, и только лунный свет слабо освещал все вокруг.
На некотором отдалении в засаде сидели констебль и небольшая группка людей из числа слуг графа – на случай если возникнет необходимость оказать помощь. Хотя вряд ли стоило надеяться на то, что они выступят против графа – ведь некоторые прослужили у него всю свою жизнь. Они согласились отправиться ночью в лес только потому, что хорошо знали Хью и верили в него – ведь он как-никак был знаменитым сыщиком.
На некотором отдалении в засаде сидели констебль и небольшая группка людей из числа слуг графа – на случай если возникнет необходимость оказать помощь. Хотя вряд ли стоило надеяться на то, что они выступят против графа – ведь некоторые прослужили у него всю свою жизнь. Они согласились отправиться ночью в лес только потому, что хорошо знали Хью и верили в него – ведь он как-никак был знаменитым сыщиком.