Беверли Джо. Жаворонок

   — Конечно, мадам.
   — Все готово для завтрашней поездки?
   — Да, мадам.
   Лауре очень не хотелось уходить, но не было видимой причины, чтобы остаться. Она направилась к себе, но по пути остановилась на лестничной площадке. Из столовой доносился громкий голос Джека.
   Придя к себе в комнату, Лаура позвала Кэтрин и попросила постелить ей постель, хотя было еще рано. Горничной она сказала, что день был суматошным, она устала от всех треволнений, а завтра они с Гарри уезжают, и ей надо отдохнуть.
   Лаура отослала Кэтрин, но ложиться не стала, прислушиваясь, не поднимается ли Джек. Как только все уснут, она проникнет в кабинет лорда. Лаура стала мерить шагами комнату, то и дело поглядывая на часы, потом, наконец, села и попробовала почитать газету.
   Однако смысл до нее не доходил. Но одно сообщение привлекло внимание Лауры. Там говорилось об армейских офицерах, которые на войне потеряли рассудок. Стивен именно их имел в виду.
   Этих несчастных лечили прямо в воинских частях, а потом направляли в специализированные госпитали. В этих госпиталях даже нормальный человек мог стать сумасшедшим.
   Лаура подумала, что в Колдфорт-Хаусе тоже можно лишиться рассудка.
   Часы показывали половину десятого. Лорд Колдфорт обычно в десять ложится в постель. Почему Джек не уходит домой? Приоткрыв свою дверь, она услышала его голос.
   Лаура снова взялась за газету и прочла сообщение о захвате английского консула в Алжире во время военных столкновений. Его, всю его семью и нескольких офицеров, пытавшихся его защитить, заковали в кандалы и отправили по этапу на довольно большое расстояние, не давая им ничего, кроме хлеба и воды.
   На глаза ей попалась еще одна заметка, от которой волосы стали дыбом. Пленники были освобождены лишь благодаря усилиям американского консула. Правда, дикие алжирцы были настолько гуманны, что отпустили сына посла на британский корабль, где он был в безопасности.
   Почему не ограждают детей от насилия? Это должно стать общим правилом.
   Пострадал и принц Артур.
   Лаура стала читать дальше. Две кареты столкнулись во время состязаний в Брайтоне. Лаура покачала головой. Один из друзей Гэла погиб при схожих обстоятельствах.
   Лаура снова посмотрела на часы. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как она вышла из столовой. Но часы показывали всего четверть одиннадцатого. И Лаура решила написать письмо Оливии, своей сестре, которая была замужем за капитаном корабля.
   Снизу донесся шум. Приоткрыв дверь, Лаура услышала голос Джека. Он пожелал всем спокойной ночи.
   Лорд Колдфорт готовится ко сну у себя в спальне. Слуги будут убирать столовую, мыть посуду. Леди Колдфорт выходит из своей комнаты только к обеду.
   Когда часы показали половину двенадцатого, Лаура со свечой в руке спустилась вниз.
   Если ее заметят, Лаура скажет, что пришла за путеводителем, поскольку утром уезжает домой.
   У кабинета Лаура остановилась, прислушалась и решительно открыла дверь. Сердце бешено колотилось. Она чувствовала себя преступницей.
   Поставив на стол подсвечник, Лаура открыла две маленькие коробочки. Одна оказалась пустой, во второй лежали монеты. Все ящики были заперты. Ключа она пока не обнаружила. Открывать силой не решилась. Не хотела оставлять следов. Лаура снова стала искать ключ и обнаружила его в коробочке с воском, когда высыпала ее содержимое себе на колени. Ключик сверкнул, отражая пламя свечи. Не веря в свою удачу, Лаура стала открывать ящики, один за другим, и в верхнем правом обнаружила, наконец, письма.
   Лаура едва не вскрикнула от радости. Писем было много. Придется просмотреть все, чтобы найти то, которое ей нужно.
   Заинтересовало Лауру лишь одно. Написанное на дешевой бумаге, в отличие от остальных, оно было адресовано лорду Колдфорту, на нем значилось место отправления.
   Дрейком в графстве Дорсет.
   Лаура удивилась. Она сама была уроженкой Дорсета. Дрейком находился на берегу, на западной окраине графства. Туда она ни разу не ездила. Могло ли это письмо быть как-то связано с ней и взволновать лорда?

Глава 10

   Дрожащими руками Лаура развернула письмо. Почерк ей казался странным. Еще более странной — подпись: Азир аль-Фарук. Что за имя? Лаура стала читать текст.
   Уважаемый лорд!
   Я располагаю информацией, касающейся небезызвестного вам Г. Г.
   Информация связана с Мэри Вудсайд. Являясь несколько лет гостем Оскара Риса, Г. Г. изменил свою жизнь и может причинить вам неприятности.
   В письмо вложены сведения, подтверждающие истинность моей информации.
   Я готов помочь вам за вознаграждение в сумме десяти тысяч гиней.
   Со мной можно связаться через капитана Эгана Да-ера, в гостинице «Компас», город Дрейком, Дорсет.
   Остаюсь вашим преданным слугой, высокочтимый лорд.
   Азир алъ-Фарук.
   Десять тысяч гиней! Лорд придет в ужас. Видимо, именно это письмо расстроило свекра.
   Г.Г. — это, вероятно, Генри Гардейн? Или ее сын Гарри? Разумеется, нет. Он слишком мал, чтобы находиться несколько лет у какого-то Оскара Риса, кем бы тот ни был.
   В генеалогическом древе Гардейнов имя Генри весьма распространенное. Но об этом Лаура подумает в более спокойной обстановке. Лаура взяла лист бумаги и переписала письмо, чтобы не забыть какой-нибудь детали, а оригинал положила на место. На всякий случай взяла путеводитель, вложила в него копию письма и поднялась в детскую. Малыш сладко сопел во сне, приход Лауры не разбудил нянюшку. Так Джек вполне мог вернуться в дом, подняться по лестнице и придушить Гарри подушкой. Или выбросить в окно, объяснив это тем, что мальчик был лунатиком и ходил во сне. Было сколько угодно способов лишить жизни ребенка так, чтобы это не выглядело убийством.
   Лауре очень не хотелось уходить из детской. Но если она останется, ее сочтут не совсем нормальной. Кроме того, она намеревалась еще раз прочесть письмо. В нем было много загадок. Существует какая-то связь между этим письмом и тревогой лорда Колдфорта. Быть может, он знает, что ее сыну грозит опасность?
   Подойдя к своей комнате, она услышала тихий голос:
   — Что-нибудь случилось?
   Обернулась и увидела Стивена. Он стоял в дверях своей комнаты, в синем халате поверх ночной сорочки. Судя по его виду, Стивен еще не ложился.
   — Я поднималась в детскую, — сказала Лаура, ничем не выдав своего волнения, — Посмотреть, как там Гарри.
   — Надеюсь, с ним все хорошо?
   — Да, он крепко спит. Спокойной ночи.
   Она уже хотела уйти, но он снова обратился к ней:
   — Ты спускалась вниз. Чтобы взять книгу, которая у тебя в руке?
   — Боже, какое тебе до этого дело? Мне надо было взять описание дороги. Мы завтра уезжаем в Мерримид.
   — Ты недостаточно хорошо знаешь дорогу? — В его тоне слышалось недоверие.
   — Я хотела вспомнить детали, чтобы по пути рассказать Гарри.
   — Я бы охотно сопровождал вас, у меня там дела, но я назначил на завтра встречу в Уинчестере.
   — Ну что ж, — сказала Лаура, а мысленно добавила: «И слава Богу». Находиться в его обществе несколько дней было бы просто невыносимо. Почему-то, когда он пристально смотрел на нее, Лаура теряла способность соображать.
   — Значит, в доме ничего не случилось? С мальчиком все хорошо?
   — Все хорошо, — ответила Лаура. — Спокойной ночи, Стивен.
   Она зашла в комнату и закрыла за собой дверь.
   Стивен постоял несколько секунд в задумчивости и вернулся в свою комнату.
   Колдфорт-Хаус был весьма элегантен, разумно распланирован, однако Стивен не хотел бы здесь жить. Он полагал, что Лауре здесь тоже неуютно. Можно ли было этим объяснить ее напряженное состояние, ее страх?
   Нет, конечно. Просто она постоянно опасалась за сына. Стивен не верил, что это навязчивая идея. Единственным, кто мог быть заинтересован в гибели мальчика, был его дядя, преподобный Джек Гардейн. Поэтому все послеобеденное время Стивен пытался понять, что представляет собой этот человек.
   Любитель спорта, вполне хорошо соображающий, но не очень умный. Придает большое значение рождению ребенка мужского пола.
   Иметь наследника существенно, если у тебя высокий титул или другое наследство, которое передается по мужской линии. Но для семьи Джека это могло иметь большое значение лишь в том случае, если его племянник погибнет.
   Несмотря на многочасовой разговор, у Стивена не было твердого убеждения, что Джек — потенциальный убийца, но он очень обрадовался, узнав, что Лаура с сыном на следующий день покинут этот дом. Конечно, это была лишь передышка, и Лаура не могла скрыть своего волнения.
   На лице у Стивена появилась ироническая усмешка, он подумал, что выбрал не самое удачное время для ухаживания.
   Он долго и тщательно планировал свой визит. Не в то время, когда она была погружена в траур, это было бы просто неприлично. Но перед окончанием траура, пока она не вернулась в общество, и кто-либо другой не завладел вниманием леди Жаворонок.
   Чтобы визит его выглядел случайным, он организовал встречи со сторонниками реформ в Оксфорде и Уинчестере, а также встречу с лордом Колдфортом. Если она все еще относится к нему как к брату, ей не следует знать о его намерениях.
   Независимо от того, был он ей братом или любовником, он не мог оставить ее в беде, когда она, испуганная, с неизвестной ему целью бродила ночью по дому.
   Здешнее гостеприимство не включало в себя графин с крепким напитком для гостя, но у него в сумке была фляга с бренди, и он приложился к ней.
   Лаура.
   Он ожидал встретить блестящую модную миссис Гэл Гардейн и приготовился соблазнять ее. Или утонченную леди Жаворонок, которая оценит умную беседу и остроумие. А вместо этого увидел Лауру, охваченную страхом, в старом платье, которое он хорошо помнил, с простой прической.
   И он чуть не выдал себя. Угроза ей или ее близким привела его в ужас. Ради нее он готов был перевернуть весь мир, но…
   Стивен снова усмехнулся и выпил еще бренди. Для нее он был незваным гостем, только и всего. Даже не старым другом, черт возьми! Долг гостеприимства заставлял ее быть вежливой, однако Стивен чувствовал, с какой неохотой Лаура предложила ему переночевать в их доме.
   Стивен с трудом сдержался, чтобы не запустить флягой в стену.
   Он не забыл Лауру, любил ее и желал всю жизнь и воспринял весть о гибели ее мужа как шанс жениться на ней, осуществить свою мечту. Но, судя по всему, она не питала к нему нежных чувств. Ему хотелось сбежать и зализывать свои раны, как он это сделал шесть лет назад, когда уверял себя, что это не такая уж большая потеря. Что ему не нужна жена, которая будет его таскать по балам и приемам. Стивен взглянул на флягу и отложил ее в сторону. Пусть Лаура больше не считает его своим другом, он все равно ее не оставит.
   Если преподобный Джек Гардейн замыслил убийство, надо найти способ спасти ребенка. Пока Лаура будет гостить у родителей, он проанализирует ситуацию, которая гораздо сложнее, чем может на первый взгляд показаться. Поднявшись к себе в комнату, Стивен весь обратился в слух. Не вернется ли Джек? Он слышал, как Лаура вышла из своей комнаты, и с лестничной площадки второго этажа он наблюдал за ней. Когда она в нерешительности остановилась у дверей кабинета свекра, Стивен понял, что происходит что-то серьезное.
   Лаура сказала, что хотела взять путеводитель, но оставалась в кабинете довольно долго. И вышла очень взволнованная. Поднялась в детскую, видимо, желая удостовериться, что с малышом все хорошо. Когда она вернулась оттуда, Стивен остановил ее, надеясь, что она поделится с ним своими проблемами, но этого не случилось.
   Шесть лет назад он пытался спасти Лауру Уотком от неразумного решения, но оказался в глупом положении. Он думал, что она совершает ошибку, а она была счастливой миссис Гэл Гардейн. Счастливой, как глупый жаворонок.
   И теперь он опять намеревался вмешаться в ее жизнь.
   Стивен вышел из комнаты. Если у Лауры темно, значит, она уже спит и ему придется подождать до завтра.
   Но под дверью он увидел полоску света.

Глава 11

   Стивен постучал. Дверь тотчас же открылась. Вид у Лауры был испуганный. Но в следующее мгновение страх уступил место досаде.
   — Что-нибудь случилось?
   — Прости меня. Ты думаешь, это имеет какое-то отношение к твоему сыну? — Стивен вошел в комнату.
   Лаура не возражала. Возможно, потому, что это была не ее спальня, а будуар. В комнате стоял аромат дорогих духов. Стивен слышал, что известные парфюмеры создали новый аромат специально для Лауры.
   — Я понимаю, что это непростительное вторжение, — проговорил он, закрывая дверь, — но мы когда-то были друзьями, а друзья познаются в беде. Я чувствую, что-то происходит. Ведь ты неспроста отправилась ночью в кабинет свекра…
   — Путеводитель, — перебила его Лаура. Стивен бросил взгляд на столик за ее спиной.
   — И письмо?
   Она замерла. Стивен подошел к столику, где, освещенное свечой, лежало письмо.
   — Можно? — едва слышно спросил он.
   Лаура не ответила. Стивен с явным интересом прочел послание. Он любил загадки.
   — Любопытная корреспонденция. — Он перевернул листок и, не обнаружив ни адреса, ни воска, спросил: — Это копия?
   — Да. — Лаура оживилась. — Мне действительно нужна помощь, только обещай сохранить мою тайну.
   — Ты меня обижаешь, — проговорил он спокойным тоном, но в глубине души был оскорблен.
   Она слегка покраснела.
   — Прости. Прошло много времени с тех пор, как мы были друзьями.
   Помолчав, Стивен сказал:
   — Я никогда не переставал быть тебе другом.
   — А леди Жаворонок? — напомнила Лаура. Стивен пришел в замешательство. Он не знал, что Лауре известно, кто дал ей это прозвище.
   — Тебя это задело?
   Она пожала плечами:
   — Я предпочитала другие прозвища.
   — Приношу свои извинения, — сказал Стивен. — Но я остаюсь твоим другом, можешь в этом не сомневаться. Расскажи мне об этом письме.
   Прошло несколько секунд, и она, к огромному его облегчению, села на стул возле столика.
   Конечно, было бы лучше, если бы она обратила внимание, что они оба находились в ее будуаре в ночных сорочках. Было бы гораздо лучше, если бы на ней, на ее прекрасных волосах не было этого дурацкого ночного чепчика, но, по крайней мере, на ней был приятный розовый халатик. Траурная одежда была ей совсем не к лицу.
   — Я находилась в кабинете у лорда Колдфорта, когда он просматривал почту, и мне показалось, что одно из писем его расстроило. Я захотела узнать, какое именно, и отправилась ночью к нему в кабинет.
   Лаура вздернула подбородок, готовая защищаться от обвинений.
   — То, что важно для имения, может быть важным и для Гарри.
   — Безусловно, — согласился Стивен, поставив стул рядом с ее стулом, и опустился на него. — И к какому выводу ты пришла, прочитав письмо?
   Возможность сидеть так близко от нее при мерцающем пламени свечи была для Стивена все равно, что кусок хлеба для умирающего с голоду.
   — Пока ничего определенного сказать не могу. Кроме того, что Азир аль-Фарук — арабское имя.
   Стивен еще раз пробежал глазами письмо.
   — По звучанию арабское. Араб, прекрасно владеющий английским. Письмо было адресовано лорду Колдфорту? Здесь есть только обращение «уважаемый лорд».
   — Следовало скопировать обе стороны. Но уверена, там было написано все как полагается.
   — Араб, блестяще знающий правила английского этикета. Любопытно! — заметил Стивен. — Давай будем рассуждать последовательно, — продолжил он, понимая, что это будет нелегко. — Инициалы Г.Г., наверное, относятся к твоему мужу Генри Гардейну.
   Она покачала головой:
   — Как он может вернуться и доставить еще кому-нибудь неприятности? Вряд ли тебе известно, но в этой семье старшего сына всегда называли Генри, с разными вариациями.
   — А, значит, лорда Колдфорта тоже зовут Генри?
   — Нет, он второй сын, его зовут Джон. Титул перешел к нему после смерти Генри, его старшего брата. У него был один сын, тоже Генри, он погиб на море.
   — Моряк?
   — Нет, ученый. Он отправился в Грецию. Но в родовом древе Гардейнов можно найти несметное количество умерших Генри.
   — А сколько живых?
   — Всего двое детей. Мой сын и новорожденный сын Джека, Гэл.
   — Инициалы Г. Г. не могут относиться к ним. Тут написано: «являясь несколько лет гостем Оскара Риса…» Это скорее относится к умершим Генри Гардейнам.
   Он был вознагражден тем, что Лаура успокоилась, даже чуть улыбнулась.
   — Старые долги? Старые скандалы?
   — Как-то это связано с женщиной по имени Мэри Вудсайд. Могла она быть любовницей погибшего Генри Гардейна? И иметь от него ребенка?
   Слишком поздно Стивен понял, что этого не следовало говорить. Стивену было известно, что Гэл Гардейн не хранил Лауре верность. Но знала ли об этом Лаура?
   — Существование незаконнорожденного ребенка не могло расстроить старого лорда, — как ни в чем не бывало, сказала она. — Он считает это проявлением мужской силы. Хотелось бы знать, кто по национальности Оскар Рис.
   — Скорее всего, испанец или португалец. А кто такой капитан Дайер?
   — У лорда Колдфорта много знакомых среди военных, но этого имени я никогда не слышала.
   — Может быть, это как-то связано с войной?
   Откинувшись на стуле, Лаура покачала головой:
   — Лорд вернулся из армии девять лет назад. Среди его предков никогда не было военных. Они любили комфорт старой Англии. Насколько мне известно, единственным, кто отправился в путешествие, был сын старого виконта. Он погиб на море.
   — А не мог Генри направляться в Грецию на корабле, который затонул в Средиземном море вблизи арабских стран? Может, Оскар Рис — греческое имя?
   Такой же увлекающейся Лаура была и в юности.
   — Не думаю, — ответил Стивен осторожно. Это охладило ее пыл.
   — Его возвращение явилось ударом для лорда. Он больше не был бы лордом Колдфортом. А этот Фарук предлагает избавить лорда от неприятностей. Удивительно!
   Наконец Лаура вернулась с небес на землю.
   — Впрочем, это маловероятно. Ведь прошло столько лет!
   — А вот лорд Дариус вернулся, — возразил Стивен.
   — Через год, а не через десять лет.
   — Верно, — опять согласился Стивен, тщетно пытаясь сосредоточиться. — А что ты знаешь об этом Генри Гардейне?
   — Очень мало. Он погиб или исчез задолго до того, как я вышла замуж за Гэла.
   Звук ее голоса мешал ему думать.
   — Он похоронен на семейном кладбище. Надпись на могильной плите гласит, что он умер двадцати одного года от роду. В холле висит его портрет. Выражение лица у него мечтательное.
   Взгляды их встретились. В ее блестящих сапфировых глазах не было мечтательности, но не зря поэты воспевали их.
   Так близко, при свечах, Стивен видел ее глаза. Он чувствовал, что теряет контроль над собой.
   — На этом портрете художник запечатлел не его мечтательность, а жажду приключений, — продолжала Лаура. — Безвременная кончина поистине печальна. Мне бы хотелось, чтобы он оказался жив. Но где он мог находиться все эти годы?
   — Возможно, у Оскара Риса, — предположил Стивен, пытаясь вернуться к реальности. — Но ты сама говоришь, что в этом нет смысла. Зачем он будет гостить за границей, когда в Англии его ждут наследство и титул?
   — А что, если у Генри остался сын, законный наследник?
   Лаура с горечью усмехнулась.
   — И злой Фарук предлагает за большие деньги убить ребенка? Ты умница, Стивен, — сказала Лаура и уже серьезным тоном добавила: — Мы должны этому помешать.
   Она произнесла слово «мы». Это единственное слово окрылило Стивена, вселило в него надежду.
   — Даже если это лишит твоего сына наследства?
   — Думаешь, я закрою глаза на гибель другого ребенка? Я не чудовище, Стивен!
   — Прости. Но я знаю законы. И объясняю людям возможные последствия принимаемых ими решений.
   — Я все хорошо понимаю, — сказала Лаура спокойным тоном и внимательно посмотрела на Стивена. — Мы должны что-то сделать.
   Опять «мы». «Если ты настаиваешь», — подумал Стивен, хотя полагал, что Лаура не права.
   — Можешь считать меня ненормальной.
   Стивен молчал, не в силах произнести ни слова. Ее грудь вздымалась и опускалась при каждом вздохе, в комнате пахло ее духами.
   — С какой стати?
   — Я с радостью думаю о том, что мой Гарри не будет наследником титула. — Глаза Лауры сияли. — Если Генри Гардейн жив или жив его законнорожденный сын, не будет причин опасаться за Гарри. — Она схватила его за руку.
   От ее прикосновения Стивен едва не лишился дара речи.
   — Многие сочтут тебя ненормальной.
   Лаура рассмеялась. Стивен взял ее руку в свои.
   — Подумай, прежде чем предпринимать какие-либо действия. Это совет юриста.
   Лаура высвободила руку.
   — Куда девался Стивен, непоколебимый поборник справедливости? Как я могу допустить убийство?
   Помолчав, Стивен проговорил:
   — Возможно, это просто обман, вымогательство. Ты хочешь вмешаться в это дело, преследуя собственные цели?
   Лаура нахмурилась:
   — Обман, несмотря на множество доказательств?
   — Как много у нас есть доказательств? — задал он вопрос и сам попытался на него ответить: — Кто-то узнал, что Генри Гардейн жив. Это может быть кто угодно. Он прислал что-то, что может служить доказательством его слов, и мы не знаем, что это. Кто такие Мэри Вудсайд и Оскар Рис? Непонятно, где находился Оскар Рис во время своего десятилетнего отсутствия.
   — Ты рассуждаешь как юрист, — сказала Лаура, надув губы.
   Стивену так хотелось ее приласкать, как бывало в юности. Взгляд ее смягчился, и она отвела глаза. Было ли это свидетельством того, что Лаура стала воспринимать его как мужчину?
   — Моя добродетель и мои недостатки, — согласился он. — А не может моя сообразительность компенсировать мои ошибки? Готов биться об заклад, что «Мэри Вудсайд» — название корабля. Он затонул в Средиземном море, когда на нем плыл в Грецию Генри Гардейн.
   Лаура с восхищением взглянула на Стивена:
   — До чего же ты догадлив!
   — Но это общеизвестно. И вымогатель, конечно же, был в курсе дела.
   — Но у него должны были быть веские причины, чтобы выяснить подробности. Поэтому нужно установить контакт с Генри.
   Стивен не сдержал улыбки. В юности они тоже часто спорили.
   — Согласен.
   — Я рада, что ты оказался здесь сегодня, Стивен, и что ворвался в эту комнату. Думаю, я сошла бы с ума, если бы не твое самообладание.
   Самообладание?
   — Думаешь, мы стареем? — спросила она, как и раньше, читая его мысли. — Мы ведь уже вышли из юношеского возраста.
   — Ты уверена? — спросил он и быстро добавил: — Конечно, вышли. Я теперь член парламента, поддерживающий серьезные реформы, а ты леди, мать трехлетнего сына. И даже носишь ночной чепчик.
   Этот дурацкий чепчик с завязками под подбородком должен быть запрещен для молодых леди. Лаура покраснела. Что, черт возьми, связанное с этим чепчиком, заставило ее покраснеть?
   Лаура схватила письмо, перечитала его, хотя оба уже знали его наизусть. А Стивен считает, что она уже в возрасте.
   — Прости. Ты все еще юная, очаровательная женщина, Лаура. Если вернешься в общество, по-прежнему будешь звездой.
   — Звездой? — Щеки ее все еще пылали. — Спасибо за комплимент, но я не могу оставить Гарри, пока ему грозит опасность.
   — Возьми его с собой, когда выйдешь замуж.
   — Лорд Колдфорт этого не допустит. Он считает, что наследник должен воспитываться здесь, что, в общем, справедливо.
   — Да, но лишь только до тех пор, пока он является наследником. Теперь я лучше понимаю ситуацию.
   — Я хочу это сделать не только из эгоистических соображений.
   — Разумеется, — подтвердил Стивен, но это был для него дополнительный мотив.
   Если Лауре надо найти нового наследника Колдфорта до того, как она сможет выйти замуж, он будет помогать ей всеми силами. Ведь это совпадает с его собственными планами.
   — Узнать всю правду можно только в Дрейкоме. Она одарила его сияющей улыбкой.
   — Ты поедешь туда?
   — Нет.
   — Стивен, прости. Я не подумала, что у тебя совсем нет времени…
   Он жестом остановил ее.
   — Для друзей я всегда найду время, если надо помочь, особенно для тебя, Лаура. Я могу поехать туда и установить некоторые факты. Но решение принимать тебе.
   — Что ты имеешь в виду? — не поняла Лаура.
   — Пока не могу сказать. Что, если Г. Г. — законнорожденный сын Генри Гардейна, но неполноценный или совершенно безнравственный? Можем мы позволить себе навязать такого наследника Колдфорту?
   — Но закон… — проговорила Лаура.
   — Закон не должен идти вразрез со здравым смыслом, — договорил за нее Стивен.
   — Я не могу решить, — призналась Лаура.
   — Но больше некому. Гарри слишком мал, желания лорда Колдфорта могут не совпадать с твоими. Не исключено, что лорд заплатит Фаруку столько, сколько тот просит. Именно поэтому ты должна поехать в Дрейком и решить все на месте.
   Лаура вопросительно посмотрела на него:
   — Но как? Это невозможно без объяснений, а что я могу объяснить?
   — Ты же собираешься навестить своих родных, а это уже половина пути до Дрейкома.
   — Но я не могу, едва приехав в Мерримид, сразу же куда-то уехать.
   Лаура права, но Стивену показалось, что он нашел выход. Необходимо хорошенько обдумать и отшлифовать все детали плана, и тогда сработает.
   — Сейчас уже поздно. — Стивен поднялся. — Мы оба устали. Утро вечера мудренее. Часть пути я проеду с вами, и мы все обсудим.