Беверли Джо. Жаворонок

   Мальчик был явно растерян, и Лаура взяла его на руки.
   — А где отец? — спросила она.
   — В городе, на базаре, конечно, — ответила мать и повела всех в гостиную.
   В гостиную недавно переоборудовали одну из комнат, однако она была такой же удобной и уютной, как и прежде.
   — Гим и Нэд тоже на базаре, вместе с отцом, — продолжала мать и крикнула: — Агги! Лаура с сынишкой приехали. Возьми их пальто и верхние вещи и найди Джорджа, пусть позаботится о багаже. Они также взяли с собой Тома и Артура, — снова обратилась мать к Лауре, когда горничная средних лет, улыбаясь, забрала вещи.
   — Так вот почему в доме так тихо, — проговорила Лаура, опуская на пол Гарри и снимая с него пальто.
   Том и Артур были сыновьями Нэда. Старший сын, тринадцатилетний Эдвард, учился в школе, в Уинчес-тере. В доме всегда было шумно и весело, даже сейчас, когда остались одни женщины. Никакого сравнения с чопорным Колдфортом.
   По дому бродили собаки, у камина улеглись кошки, боязливо поглядывая на гостей, особенно на Гарри. Мать распорядилась насчет чая.
   Лаура расположилась на красном полосатом диване, и мать рассказывала ей семейные новости и местные сплетни. Лаура чувствовала себя необыкновенно счастливой. Даже запахи казались родными. Пахло выпечкой и сушеными лепестками роз.
   — Лаура! — В комнату вошла Маргарет, жена ее брата, с младенцем на руках. Рядом шла четырехлетняя Мегси. Вылитая мать. Обе крепкие, круглолицые, с каштановыми локонами и ямочками на щеках.
   В прошлый приезд Мегси и Гарри подружились, и он иногда о ней вспоминал. Лаура надеялась, что и теперь они поладят.
   Мегси подошла к мальчику и протянула ему куклу.
   — Я даю ее тебе, только не навсегда, — предупредила девочка.
   Гарри взял куклу и кивнул. Хорошо, что мужчины рода Гардейн не видят мальчика с куклой в руках. Лаура принесла из кареты его игрушки. Гарри сел на ковер и вытащил игрушки из мешка. Протянул Мегси льва.
   — Только не навсегда. Это лев, он умеет рычать. — Гарри зарычал.
   Дети уселись на ковер и стали играть. Лаура повернулась к Маргарет, сидевшей рядом с ней на диване:
   — Мегси становится маленькой леди.
   — Только тогда, когда это ей выгодно. Ты хорошо выглядишь, Лаура.
   — Какое счастье быть дома!
   Взглянув на мать, Лаура увидела в ее глазах тревогу. Мать слишком много знала о своих детях. Обмануть ее совсем нелегко. К тому же Лауре совсем не хотелось уезжать.
   Лаура держала на руках четырехмесячную Рути, и вдруг слезы навернулись ей на глаза. Как бы ей хотелось иметь еще детей. Но после смерти Гэла это стало невозможным. Если Г.Г. окажется настоящим виконтом Колдфортом, все может измениться.
   Ей удастся покинуть Колдфорт.
   У нее будет свой дом, похожий на Мерримид. И много детей. Лаура не тешила себя иллюзиями. Но ведь надежда умирает последней.
   Малышка у нее на руках заплакала, она, видимо, проголодалась. Маргарет забрала ее и дала ей грудь. Лаура встала.
   — Пойдем, Гарри. Поможешь распаковать твои вещи.
   — Оставь его тут, — сказала мать.
   Джульетта поднялась.
   — Пойдем в нашу комнату.
   — Его тут избалуют, — сказала Лаура, когда они поднялись наверх.
   — В этом нет ничего плохого.
   Джульетта повела сестру в комнату, в которой они жили, когда были девочками и молодыми женщинами. Там все осталось по-прежнему, сменили только обои.
   — Я так расстроилась, когда узнала, что не могу ехать вместе с Робертом, — заговорила Джульетта. — Твой приезд награда за мои переживания. Представь себе, что мы снова девочки.
   — И в то же время известные дамы света.
   Джульетта усмехнулась:
   — Разве это не приятно? Помнишь, как мы шепотом обсуждали то, что происходит между мужем и женой?
   Лаура стала открывать сундук.
   — Я помню книжку, которую ты где-то раздобыла.
   — Да, да. Эта книжка ничего не прояснила, только смутила нас. Теперь на это смотришь совсем по-другому.
   — Конечно, — Лаура вытащила из сундука аккуратную стопку рубашек и передала ее своей неугомонной сестричке.
   — Это ведь замечательно, не правда ли?
   У Лауры перехватило дыхание.
   — Правда, правда.
   — Ой, бедная Лаура! Ты, наверное, ужасно тоскуешь по Гэлу.
   — Тоскую, — ответила Лаура, чувствуя, что краснеет.
   — Нет, — возразила сестра, — не только из-за постели, хотя и из-за этого тоже.
   — Я слишком молода, чтобы уходить в монастырь, — призналась Лаура.
   — Не говори глупости. Ты снова выйдешь замуж. Лаура достала серое платье, положила в ящик.
   — Сомневаюсь в этом. Я не могу оставить Гарри, а лорд Колдфорт не позволит забрать мальчика из его родового поместья.
   — Какая несправедливость! — возмутилась Джульетта, укладывая стопку серых чулок. — У тебя нет более красивых?
   — Я все еще ношу траур, ты не забыла?
   — Не забыла. Но я считаю, что нечестно запереть тебя в древнем поместье и держать там, пока ты не станешь такой же серой, как твои платья. И даже ничего лилового?
   — Вуаля! — торжественно произнесла Лаура и достала свое лиловое платье. — Если ты помнишь, мне никогда не шли лиловые цвета. Даже черный смотрелся лучше. Но целый год носить только черное — это уж слишком.
   — А заточить себя в Колдфорт-Хаусе на десятки лет еще хуже.
   — Джу, у меня нет выхода. Лорд Колдфорт прав, Гарри должен расти там. Он скоро станет наследником, старый лорд совсем плох.
   — Но ты можешь выйти замуж за человека, который с удовольствием будет жить в Колдфорт-Хаусе. Какой-нибудь ученый или же небогатый джентльмен, — не унималась Джульетта.
   Лаура внимательно смотрела на сестру. Джульетта всегда пыталась найти выход из любой ситуации.
   — Думаю, это возможно, — продолжала сестра. — Вряд ли Колдфорты стали бы возражать. Но мне не хотелось бы выйти замуж за нищего.
   Джульетта отложила в сторону лиловое платье.
   — Не обязательно за нищего. За того, у кого нет собственного дома. Какого-нибудь набоба с Востока. Какую еще проблему мне следует решить?
   Лаура улыбнулась, хотя в глазах ее стояли слезы.
   — О, Джу! Мне так не хватало тебя! Проблемы Роберта ты тоже решаешь?
   — Если удается. Итак? — Джульетта наклонила голову. — Сдается мне, тебя что-то тревожит?
   — Неужели это заметно? — спросила Лаура, закрыв опустевший сундук. — Сейчас не могу тебе рассказать. Может быть, позднее.
   — Это мужчина?
   — Нет.
   — Мое предположение вполне разумно. Колдфорты не хотят, чтобы ты вышла замуж, но ты влюбилась. История почти как у Ромео и Джульетты.
   — Меня зовут Лаура, а не Джульетта. Любимая Петрарки, которой восхищаются на расстоянии. Никаких поцелуев на балконе, никакой безвременной гибели.
   — Избегать смерти — значит избегать жизни, — процитировала Джульетта фразу из их давних споров о значении имен. Старшие сестры, Беатрис и Оливия, уверяли, что им больше повезло с именами, у них лучшие судьбы. У Беатрис с Бенедиктом в пьесе «Много шума из ничего» и у Оливии с герцогом Орсино в «Двенадцатой ночи».
   У Лауры не было желания обсуждать пьесы, особенно сейчас, когда печальная судьба Лауры казалась весьма похожей на ее собственную.
   — Пойдем, распакуем вещи Гарри, — сказала Лаура, меняя тему разговора.
   Они пошли в детскую, быстро разложив вещи Гарри, и спустились вниз. Мальчика нашли в кухне вместе с Мегси и счастливой бабушкой, обсыпанной мукой. Она раскатывала тесто, а слуги, готовившие обед, восторгались мальчиком. Гарри улыбнулся матери. Судя по его виду, мальчик прекрасно обходился без нее. Лауре стало обидно.
   — С ним никаких проблем, милая. Идите с Джульеттой в гостиную и вволю наговоритесь.
   — Пойдем на воздух, Джу. После двух дней в карете мне надо размяться, а то ноги не ходят.
   Через сад сестры прошли в сторону поля.
   — Здесь есть котята, — сказала Джульетта, когда они проходили мимо конюшни, — Гарри может с ними поиграть.
   — Он хотел кота, но лорд Колдфорт их не любит.
   — Твой свекор старый деспот, вот что я тебе скажу.
   — Он просто больной ожесточившийся старик, но это его дом.
   — И твой тоже.
   — Я этого не чувствую, — вырвалось у Лауры помимо ее воли. — А ты где чувствуешь себя дома, Джу?
   Они шли по краю невспаханного поля.
   — Рядом с Робертом. Конечно, не в Дании, не в море, где он сейчас находится. А в нашем доме в Лондоне. Именно в нашем, а не в доме его родителей.
   — Да, это немаловажно. — Лаура сорвала ягоду шиповника и раскрыла ее, чтобы посмотреть на семена. — А теперь я чувствую себя только матерью следующего лорда Колдфорта. Таково мое предназначение. Пока Гэл был жив, мы редко приезжали в Колдфорт. Это было еще до рождения Гарри. — Лаура пожала плечами. — У Гэла вообще не было нигде корней. Дом был там, где находились его лошади.
   — Я всегда думала, что у вас брак по любви, — задумчиво произнесла Джульетта.
   — Так и было, но любовь непостоянна. — Заметив, что сестра хочет возразить, Лаура добавила: — Я верю в настоящую любовь. Но трудно распознать, настоящая она или ненастоящая. Как отличить золото от позолоты?
   В небо взлетела птичка.
   — Жаворонок? — спросила Джульетта, прикрыв ладонью глаза от солнца.
   — Сейчас птицы не вьют гнезда.
   Воспоминания нахлынули на Лауру. Бедный Стивен! Слава Богу, они снова стали друзьями. Они со Стивеном тогда легли на землю, чтобы наблюдать за птицей. Теперь не лягут. А Джульетта легла. На голую землю.
   — Иди сюда, посмотрим, как она вернется. Есть преимущество в том, что на тебе старое платье, его не жалко испачкать.
   Рассмеявшись, Лаура села рядом.
   — Я никогда так не думала о траурных платьях.
   Она тоже легла на спину, немного подвинулась, подальше от срезанного стебля, который колол спину. Небо было облачным. Земля холодной, но сухой.
   Когда в последний раз она смотрела в небо? Пожалуй, тогда, со Стивеном. Надо делать это чаще. Ощутить величие Вселенной. Вот как эта птичка.
   — Она просто радуется жизни. Смотри, птичка возвращается.
   Появилась точка, которая стала увеличиваться. Птица падала вниз. Расправила крылья, лишь когда подлетела к земле. Словно чувствовала, что за ней наблюдают.
   Лаура села, обхватив колени.
   — Когда летишь вниз с высоты, испытываешь ни с чем не сравнимое чувство. Ради этого стоит рисковать.
   — Гениальная мысль.
   — Джу, перестань!
   — Люди идут на риск, чтобы кровь быстрее побежала в жилах.
   — Как на охоту, — тихо проговорила Лаура и процитировала надпись, высеченную на могиле Гэла: — «Расстался с жизнью, преодолевая препятствие». — Только теперь Лаура поняла смысл этих слов.
   Джульетта коснулась руки сестры. Но печаль на лице Лауры была вызвана совсем не тем, о чем подумала Джульетта. Стремление мужчин воевать, ввязываться в драки, прыгать через заборы ничем не отличалось от желания совершить убийство.

Глава 16

   Письмо пришло на следующее утро. Отец Лауры принес почту в столовую, во время завтрака, и начал разбирать.
   — Одно для тебя, Лаура, — сказал он, внимательно рассмотрев конверт, прежде чем передать дочери. — Из Сомерсета. Не знал, что у тебя там есть знакомые.
   Лаура готова была провалиться сквозь землю от стыда.
   — Это, наверное, от моей подруги, Элеоноры Делении. Я написала ей, надеясь, что мы встретимся, пока я буду здесь. Мы не виделись с тех пор, как родились наши дети.
   Лаура прочла письмо, опасаясь, что придется врать и изворачиваться, но это оказалась очень умная имитация письма от старой подруги, включая упоминания об общих знакомых и их детях.
   Это облегчало следующую сцену в спектакле. Лучше думать об этом как о спектакле, чем как об обмане родителей.
   — Боже, — Лаура продолжала читать письмо, — Элеонора пишет, что они собираются на север. И если я хочу повидаться с ней, надо ехать немедленно. Вы не возражаете? — обратилась она к родителям. — Ведь мы с Гарри пробудем тут целый месяц.
   — Конечно, нет, милая. Ты ведь поедешь всего на несколько дней?
   — За один день никак не смогу обернуться, на дорогу уйдет время и там надо немного побыть.
   Лаура сказала, что с Элеонорой они давно не виделись и только переписываются.
   — Ты сказала, что у миссис Делейни есть ребенок?
   — Да, Арабел. Она примерно на год младше Гарри.
   — Ему будет там с кем поиграть.
   — Договориться насчет кареты? — предложил отец.
   — Большое спасибо, папа.
   Разговор перешел на обсуждение самой удобной дороги, и Лаура решила, что все обошлось. Она надеялась, что только ее воображение рисовало подозрительный взгляд на лице Джульетты.
   После обеда она опять упаковывала вещи, но на этот раз только в саквояж, так как поездка обещала быть недолгой. Когда появилась почтовая карета, Лаура пошла разыскивать сына. Он оказался в конюшне вместе с Мегси и ее папой, дядей Нэдом. Лаура взяла малыша за руку.
   — Пойдем, милый. Мы отправимся еще в одно маленькое путешествие.
   Он внимательно посмотрел на нее и высвободил руку.
   — Я не поеду.
   — Не капризничай. Ты не можешь остаться тут без меня.
   — Почему? — возразил Нэд. — Он тут никому не мешает.
   Лаура внимательно взглянула на сына-предателя, вздохнула, опустилась на колени и стала его уговаривать:
   — Ехать совсем недалеко, малыш. Там будет девочка, с которой ты сможешь играть.
   Гарри надул губы и покачал головой.
   — По дороге мы увидим много животных, — продолжала Лаура.
   Мальчик хмурился.
   Лаура глазам своим не поверила. Гарри был неузнаваем.
   — Оставь его здесь, Лаура, — сказал брат, — будет легче путешествовать, и ты отдохнешь.
   «Отдохнешь». Ей не надо отдыхать от сына. Нэд не знал, что Гарри грозит опасность. Лаура поднялась и опять взяла мальчика за руку.
   — Гарри, поедем. Мы вернемся через несколько дней.
   Гарри молчал. Глаза его наполнились слезами.
   — Гарри, что с тобой?
   Она не может уехать, но она должна. Ей надо узнать правду в Дрейкоме и убедиться в том, что все идет по-честному. Однако не могла Лаура это объяснить ни сыну, ни кому-либо другому.
   — Нэд, — она взглянула на брата, — сделай что-нибудь.
   Он пожал плечами:
   — Малыш, видимо, боится, что ты увезешь его домой. Оставь его, нам будет с ним хорошо.
   Лаура снова опустилась на колени.
   — Маленький, мы не поедем в Колдфорт. Мы поедем совсем в другой дом.
   Никакие разумные доводы на Гарри не действовали.
   — Я останусь. И ты оставайся.
   Наступил решающий момент. Она не могла позволить Гарри диктовать, как ей следует поступить. Лаура поднялась.
   — Хорошо, — сдерживая волнение, произнесла она. — Не хочешь ехать, оставайся.
   Мальчик вцепился в ее юбку:
   — И ты оставайся. — Он даже топнул ногой.
   — Это невозможно. А ты оставайся, — повторила Лаура.
   В его глазах были боль и мольба. У Лауры сердце разрывалось на части, однако Гарри отпустил ее юбку.
   — Оставайся с Мегси и дядей Нэдом, тетей Маргарет, бабушкой и дедушкой.
   Лауре в голову не приходило, что Гарри может ей кого-то предпочесть. Она судорожно сглотнула. Когда спазм в горле прошел, она сказала:
   — Хорошо, милый, я каждый день буду писать тебе письма.
   — С картинками? — спросил Гарри.
   — Конечно, с картинками. Ты будешь хорошо себя вести? — Лаура стиснула его плечи и проглотила подступившие слезы.
   Гарри молча кивнул.
   — Пока, мама. — Мальчик высвободился из ее рук и побежал обратно в конюшню.
   Нэд попытался ей объяснить:
   — Там котята.
   Лаура повернулась и пошла к дому. Родители и Джульетта ждали у дверей, и Лаура им все объяснила.
   — Мы рады, что Гарри останется, — сказал отец, — с ним так интересно!
   Ни отец, ни брат не понимали Лауру. Только мать.
   — Постепенно дети отдаляются от нас, дорогая, — сказала мать, — особенно мальчики.
   — Но он совсем еще маленький, — возразила Лаура.
   — Он будет непременно по тебе скучать. Они начинают нами командовать, дай им только волю. Не расстраивайся и поезжай. Это вам обоим пойдет на пользу.
   Мать права. Но она не знает о грозящей Гарри опасности. Отец и Нэд тоже не знают. Лаура не может им об этом сказать. Она хорошо представляла себе, какова будет их реакция. Джульетта, вот решение.
   — У меня же запакованы все вещи Гарри, — сказала Лаура, — надо их вытащить.
   Она попросила снять саквояж с кареты и отнесла в дом. Джульетта зашла ей помочь.
   . — Мне нужно ехать, — сказала Лаура сестре.
   — Я так и думала, — ответила Джульетта. — Не волнуйся за Гарри. Ему здесь хорошо.
   Желание Гарри остаться глубоко ранило Лауру. Он даже не пришел с ней попрощаться.
   — Я отнесу наверх, — сказала Лаура, взяв вещи Гарри.
   — Не обязательно. Я потом сама отнесу, — предложила Джульетта.
   Лаура покачала головой, и сестра ее поняла. Джульетта взяла половину вещей, и они вместе поднялись наверх. Зайдя в комнату, Лаура бросила вещи на кровать, после чего вкратце изложила суть происходящего. Она собиралась сказать сестре только про Джека, но пришлось также объяснить, почему она должна уехать в Дрейком.
   Джульетта нахмурилась, слушая, потом переспросила:
   — Ты действительно думаешь, что преподобный Гардейн может приехать сюда, чтобы убить Гарри?
   — Нет, если бы я так думала, не уехала бы. Джек может отправиться в Дрейком. И я должна во что бы то ни стало опередить его. Я не жду приезда Джека, но пообещай мне, что если он вдруг появится, не оставишь его наедине с Гарри ни на секунду, что бы он ни говорил.
   — Обещаю, — сказала Джульетта, хотя взгляд у нее был скептическим.
   — И никуда не отпускай с ним Гарри, даже в церковь.
   — Но тогда мне придется все рассказать папе и Нэду. — Помолчав, Джульетта спросила: — А может, расскажешь им прямо сейчас?
   Снизу донесся голос отца:
   — Лаура, что там у вас? Нельзя задерживать лошадей.
   — Уже идем, папа, — открыв дверь, крикнула Лаура и повернулась к сестре: — Они сочтут меня ненормальной. Или сообщат об этом в магистратуру. У меня на это нет ни времени, ни доказательств. Боже, если бы только Гарри согласился поехать со мной!
   — Навстречу опасности? — спросила Джульетта.
   — Пожалуй, ты права. Лучшютавить его здесь, чем с чужими людьми в Редоксе.
   — А как же ты? Возможно, тебе грозит опасность. Кто такая миссис Делейни? Лач…
   Лаура почувствовала, что сера готова немедленно рассказать все родителям.
   — Я не одна, — сказала Лаур— Мне помогает Стивен Болл. Делейни его друзья, мы встретимся у них и будем разбираться вместе.
   Джульетта округлила глаза, лукаво посмотрев на сестру, и произнесла:
   — Я знала, что без мужчины не обошлось. Поезжай! И хорошо проведи время!

Глава 17

   Все три часа пути Лаура нервничала. Будет Гарри по ней скучать или не будет? С какой легкостью он с ней расстался! А ведь они никогда не разлучались.
   Все вокруг говорили, что Лаура неправильно воспитывает ребенка. Что ее постоянная опека приносит ему вред. Но ведь опека вынужденная мера. Лаура молила Бога, чтобы Г. Г. оказался законным сыном Генри Гардейна и чтобы они со Стивеном успели спасти его.
   Когда почтовая карета подъела к элегантному кирпичному дому, называемому Реже, Лаура готова была выскочить из кареты и немедленно отправиться в Дрейком. Хотя знала, что это невозможно. Им надо составить план, а ей как-то изменить внешность.
   Она и Стивен когда-то были близкими друзьями, но если их обнаружат живущими гесте в гостинице, это погубит ее репутацию.
   Дверь открылась, и из нее вышла пара, у мужчины на руках была маленькая очаровательная девочка в розовом платье. Элеонора Делейни, красивая женщина с каштановыми волосами, подошла к карете.
   — Лаура, — воскликнула она, — как приятно увидеть вас опять!
   Лаура на секунду растерялась, потом сообразила, что им следует играть свои роли и перед незнакомыми людьми. Она позволила себя обнять.
   — Мы так давно не виделись! — сказала Лаура и повернулась к мужчине: — А это, наверное, Арабел? — Она хотела поцеловать ребенка, но девочка испугалась и чуть не заплакала.
   — Она стесняется, — объяснил Николас Делейни, улыбнувшись.
   Король «плутов». Он не выглядел ни величественным, ни грозным, но что-то было в нем необычное. Может быть, одежда. Поверх рубашки с расстегнутым воротом свободный жакет. В отличие от большинства джентльменов, Николас был загорелым. Золотистые волосы гармонировали с цветом лица.
   — Рад вас видеть, Лаура, — сказал он. — Я позабочусь о вашем багаже и карете. Проходите в дом. Вы, наверное, проголодались.
   Лауру удивило, что ребенка держит Николас, а не Элеонора.
   — А где Гарри? — спросила Элеонора, когда они поднимались по лестнице. — Арабел будет разочарована.
   — Так получилось. У него там кузина его возраста и еще появились котята. Стивен не приехал?
   — Пока нет, ждем с минуты на минуту. Элеонора привела ее в большую спальню с белыми в синюю полоску занавесями на окнах и таким же покрывалом на кровати. Лауре этот гостеприимный дом показался странным, как и сами хозяева. Возможно, из-за синих с белым тонов и аромата в доме. Лаура уловила запах сушеных лепестков розы и ладана. На лестничной площадке стояла скульптура толстого смеющегося человека, видимо, Будды. В свое время Стивен рассказывал, что Николас отправился путешествовать вместо того, чтобы поступить в университет.
   — Сейчас принесу горячую воду, — сказала Элеонора.
   Лаура чувствовала себя очень неловко. Ей трудно было найти общий язык с чужими людьми, которым ее, в сущности, навязали. Скорее бы приехал Стивен.
   Она сняла шляпку, перчатки и теплый жакет. Рассмотрела видневшийся из окна фруктовый сад.
   Стивен возлагает на Делейни большие надежды, но в силах ли он им помочь? Люди меняются.
   Элеонора принесла большой кувшин с водой.
   — У вас очень уютный дом, — сочла своим долгом сказать Лаура.
   — Мы его любим. Могу я называть вас Лаура? Не следует выходить из роли, это совет специалиста по обману. И вы зовите меня Элеонора.
   — Конечно.
   — И мужа моего зовите Николас. Ведь никто не поверит, что моя близкая подруга зовет его иначе.
   Скрепя сердце Лаура согласилась. Умывшись, она спросила:
   — А зачем притворяться перед слугами?
   — Осторожность никогда не помешает.
   Что ж, это разумно, подумала Лаура. Она не собиралась здесь задерживаться, но ей хотелось знать, как много Стивен рассказал о ней своим друзьям.
   — Насколько я поняла, вы со Стивеном собираетесь ездить по разным местам, — сказала Элеонора.
   — В этом нет ничего неприличного, — стала оправдываться Лаура, — мы делаем это в силу необходимости.
   — Приятная необходимость, принимая во внимание, что Стивен принадлежит к «Компании плутов».
   — Пожалуй, мне надо вам объяснить…
   Элеонора махнула рукой:
   — Нет, нет, лучше потом, все сразу. Хотите чаю? Ленч будет, когда приедет Стивен.
   — С удовольствием выпью чай. Большое спасибо.
   Больше всего Лауре хотелось остаться одной, не притворяться, не следить за каждым своим словом. И она нашла хороший предлог.
   — Я обещала сыну каждый день писать письма. Вы сможете их отправлять?
   — Конечно, — с готовностью ответила Элеонора. — Сейчас принесу все, что для этого нужно.
   Она вышла и через минуту вернулась с портативным столиком с канцелярскими принадлежностями.
   — Я пришлю вам чай и сообщу, как только приедет Стивен.
   Лаура села за столик у окна. Элеонора Делейни была дружелюбна, любезна, обходительна, однако у Лауры это вызывало раздражение. Элеонора не вышла бы замуж за такого, как Гэл Гардейн. Она слишком умна для этого.
   Нет, она не опустится до того, чтобы думать плохо о покойном муже. Это был ее выбор.
   Лаура открыла чернильницу, взяла ручку.
   Принесли чай, Лаура пила маленькими глотками. Она написала пять писем, датированных последующими днями, кроме воскресенья. Почта в эти дни не работает.
   В понедельник Джек может отправиться в Дрейком. Дорога займет у него не менее двух дней, а к тому времени она и Стивен уже во всем разберутся. В ее распоряжении четыре дня. Четыре дня, которые либо решат ее проблемы, либо повергнут в отчаяние.
   Где-то в доме часы заиграли красивую мелодию. Лаура сосчитала число ударов. Двенадцать. Где же Стивен?
   Ей не хотелось присоединяться к хозяевам до его приезда. Вспомнив, что она обещала сыну прислать в письмах рисунки, Лаура взялась за дело. На одном нарисовала почтовую карету и себя у окна. На втором — церковь, из которой выходили она и маленькая Арабел с мамой и папой.
   Жаль, что девочка такая стеснительная. Гарри общительный. Но слишком доверчивый.
   Джульетта оградит его от опасности, успокаивала себя Лаура.
   Еще на одном письме она изобразила вид из окна комнаты, где теперь жила. На последнем письме она нарисовала цветочки. К тому времени, когда Гарри получит это письмо, она, возможно, уже вернется домой.
   В дверь постучали. Зашла Элеонора и сказала, что приехал Стивен и что ленч готов.
   Наконец-то! Быстро сложив письма, Лаура заклеила их.
   — Обычно это делает Гарри, — сказала она. — Малышу это очень нравится.
   — Арабел тоже.
   Женщины обменялись улыбками, и у Лауры исчезло чувство неловкости. Она отдала письма Элеоноре, и они вместе спустились вниз.
   Стивен сидел на диване в гостиной, держа на коленях малышку Арабел. Она показывала ему свою тряпичную куклу. Он любил детей, и они платили ему тем же.
   Увидев Лауру, она побежала к отцу. Он взял ее на руки и сказал: