Страница:
— что?
— А как ты думаешь?
Взглянув в его глаза, она почувствовала, как ее щеки опалило жаром, и задрожала от возбуждения.
Он закрыл и запер дверь. И, бросив седельную сумку в угол комнаты, тихо произнес, растягивая слова:
— Подойди ко мне, миссис Мэддиган.
— Зачем?
— А разве ты не хочешь увидеть то, что я собираюсь тебе показать?
Еле сдерживаясь от смеха, она попыталась выглядеть безразличной. — Мне кажется, я все уже видела.
В темных глазах Крида искрило веселье.
— Уже устала от меня?
— А ты как думаешь?
— Я-то думал, что я самый счастливый человек в мире или буду им, когда ты получишь здесь кое-что чертовски приятное.
Джесси приближалась к нему, нарочито игриво покачивая бедрами. Склоняя головку то влево вправо, она внимательно разглядывала его, слегка приоткрыв губы… А сердце ее билось и стучало так часто… Ведь она знала, что он ее жаждет так же сильно, как и она его…
— Вот и я, Крид…
— Джесси.. — с тихим стоном он подхватил ее на руки и понес в постель.
Вначале он думал, что сумеет заниматься любовью медленно и нежно, соблазняя ее нежными словами и мягкими ласками, но искра, вспыхнувшая в нем, разожгла огонь страсти, раздуваемой ее близостью, вкусом ее губ, прикосновениями ее рук, уже проникших под его рубашку и ласкающих спину.
Он покрывал ее пылкими поцелуями, все глубже хороня сомнения в нежности и призывности ее объятий, позабыв, кто он и кем был.
В эти короткие и жаркие мгновения в целом мире не существовало ничего, кроме женщины, лежавшей в его объятиях.
Глава ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Глава ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
— А как ты думаешь?
Взглянув в его глаза, она почувствовала, как ее щеки опалило жаром, и задрожала от возбуждения.
Он закрыл и запер дверь. И, бросив седельную сумку в угол комнаты, тихо произнес, растягивая слова:
— Подойди ко мне, миссис Мэддиган.
— Зачем?
— А разве ты не хочешь увидеть то, что я собираюсь тебе показать?
Еле сдерживаясь от смеха, она попыталась выглядеть безразличной. — Мне кажется, я все уже видела.
В темных глазах Крида искрило веселье.
— Уже устала от меня?
— А ты как думаешь?
— Я-то думал, что я самый счастливый человек в мире или буду им, когда ты получишь здесь кое-что чертовски приятное.
Джесси приближалась к нему, нарочито игриво покачивая бедрами. Склоняя головку то влево вправо, она внимательно разглядывала его, слегка приоткрыв губы… А сердце ее билось и стучало так часто… Ведь она знала, что он ее жаждет так же сильно, как и она его…
— Вот и я, Крид…
— Джесси.. — с тихим стоном он подхватил ее на руки и понес в постель.
Вначале он думал, что сумеет заниматься любовью медленно и нежно, соблазняя ее нежными словами и мягкими ласками, но искра, вспыхнувшая в нем, разожгла огонь страсти, раздуваемой ее близостью, вкусом ее губ, прикосновениями ее рук, уже проникших под его рубашку и ласкающих спину.
Он покрывал ее пылкими поцелуями, все глубже хороня сомнения в нежности и призывности ее объятий, позабыв, кто он и кем был.
В эти короткие и жаркие мгновения в целом мире не существовало ничего, кроме женщины, лежавшей в его объятиях.
Глава ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Поезд отправлялся на следующий день рано утром. Еще полусонная, Джесси плелась за Кридом к станции. Но бессонная ночь не настолько утомила ее, чтобы не восхищаться его широкой спиной, свободной манерой и непринужденностью походки. Она почувствовала, как ее вновь бросило в жар от воспоминаний о его ласках прошедшей ночи, когда они занимались любовью. Все, что произошло между ними, оказалось гораздо более восхитительным, чем она когда-нибудь представляла. И этого стоило ждать!
Она улыбнулась, когда он, поднявшись на ступеньку вагона, подал ей руку.
«Мой муж», — подумала она, и от радости кровь побежала быстрее. Она скользнула на сиденье, Крид, уложив под него сумку с одеждой, занял место рядом с нею.
Джесси положила головку ему на плечо и, вздохнув, прикрыла глаза, чувствуя себя вполне удовлетворенной.
Крид обнял жену за плечи и прижал к себе, словно желая защитить от целого света. «Моя супруга. Проклятие, чтобы осознать это, требуется время».
Невеселая улыбка скользнула по его губам. Не было ничего удивительного в том, что она устала. Занимаясь с ней любовью, он не давал ей уснуть до самого утра. Он овладевал ею снова и снова, как будто старался доказать себе и ей, что она и в самом деле принадлежит только ему, что он может брать, как только захочет. У него никогда еще не было такой женщины, как Джесси. В его объятиях она преображалась, казалось, что под его руками ее тело пламенело и в то же время струилось, будто нежный шелк. Каждый раз он целиком погружался в ее неизъяснимую теплоту и гладкую мягкость. А когда наконец оторвался от нее, заставляя себя оставить ее в покое и дать хоть немного отдохнуть, она вдруг накрыла собой его тело, возбуждая его опять своими ручками и губками, удивляя глубиной своей страсти.
Джесси. Он смотрел в окно, полный решимости дать ей все, что она пожелает, все, что она заслуживает.
Его мечтания прервались в тот момент, когда он увидел идущего по узкому проходу вагона высокого мужчину в куртке из овчины и черной шляпе с плоскими полями. Его вдруг кольнуло тревожное предчувствие. Он видел этого человека раньше, но где?
Когда тот проходил мимо, взгляд его глаз, голубых и холодных, словно подернутое льдом озеро, хлестнул Крида по лицу.
Черт! Крид внезапно почувствовал зуд между лопатками и понял, что мужчина уселся позади них.
Наклонившись к уху Крида, он произнес тихим голосом:
— Не делай резких движений, Мэддиган, если не хочешь, чтобы твою требуху размазали по твоей даме.
— Чего тебе надо?
— Мы очень медленно и спокойно сойдем с поезда. Видишь того парня в коричневом пыльнике у двери?
Крид кивнул.
— Так вот, это — мои напарник. А теперь передай мне свою железку, очень спокойно, правой рукой.
Медленным движением Крид потянулся за своим револьвером. Был бы он здесь один, без Джесси — ни за что не расстался бы со своим кольтом. Но она была с ним, и ему не хотелось рисковать ее жизнью.
— Я жду, — прошипел человек за его спиной. Вздохнув, Крид покорно вытащил и кобуры свой кольт 44-го калибра и передал его рукояткой вперед сидящему сзади.
— Хорошо. Теперь вставай и медленно иди к двери. А даму приведу я.
— Кто ты такой, черт возьми?
— Нет времени объяснять, — ответил «черная шляпа». — Поезд готов к отправлению.
Крид взглянул на Джесси. Ничего не понимая, она в ужасе смотрела на него.
— Лучше поступай так, как он говорит.
— Но…
— Просто делай и все.
Она кивнула. Крид встал и медленно пошел по проходу к двери. Он проворчал что-то, узнав поджидавшего его там человека.
— Что происходит. Бишоп? — спросил Крид.
Карл Бишоп покачал головой.
— Заткнись, Мэддиган. — И кивком головы указал на ступени. — Вылезай из вагона. Я буду у тебя за спиной, так что не пытайся что-нибудь выкинуть.
Крид подчинился. Спустя несколько секунд Джесси тоже спустилась на перрон и бросилась к нему.
Крид посмотрел в глаза человеку в черной шляпе.
— Что дальше?
— Позади склада у нас стоят лошади. Сейчас мы псе туда и пройдем, медленно и изящно. Ты ведь знаешь, что может случиться, если ты сделаешь какую-нибудь глупость? Обещаю тебе, что сначала застрелю эту женщину. Улавливаешь?
—Да.
—Хорошо. Тогда пошли.
Они обогнули склад и вышли к четырем лошадям и мулу с поклажей, за которыми, стоя в тени, приглядывал какой-то парнишка.
Главарь кинул парнишке монетку, и тот убежал.
— Руки за спину, Мэддиган, — резко приказал он.
— Какого черта тебе надо?
— А ты до сих пор не догадался? — спросил «черная шляпа».
Вытянув из кармана узкий кожаный ремешок, он связал Криду руки за спиной и тщательно проверил узлы.
Крид с удивлением посмотрел на Бишопа, а потом состроил презрительную гримасу:
— Вот уж никогда не думал, что ты займешься отловом беглых заключенных. Карл.
«Черная шляпа» жестко и многозначительно взглянул на Бишопа:
— Ты не говорил мне, что знаешь Мэддигана.
— А ты и не спрашивал, — ответил Бишоп коротко. — Все равно это было давно.
— Ну, и куда мы едем? — спросил Крид.
— Мы везем тебя обратно в Гаррисон, — ответил «черная шляпа». — Одному моему другу совсем не хочется, чтобы ты болтался на свободе. Он сказал, что мне стоит позаботиться о тебе, чтобы ты ненароком не оказался во Фриско.
Глаза Крида сузились в раздумье.
— Коултер?
«Черная шляпа» кивнул и быстро обыскал Крида, проверяя, не осталось ли у него другого оружия.
—Нормально для первого раза. Мы получим за тебя не только награду от властей, но еще и хорошенькую премию от Рэя.
Он отступил на полшага:
— В объявлении о розыске сказано: живым или мертвым. Так что, как только ты выкинешь хоть маленький фокус, я повезу тебя мордой вниз поперек седла твоей лошади. Понял?
Крид кивнул. «Черная шляпа» бросил плотоядный взгляд на Джесси.
— Может, нам стоит и ее обыскать?
— Оставь ее в покое, — сказал Крид.
— Никак нельзя, — ответил «черная шляпа». Засунув кольт в кобуру, он принялся ощупывать Джесси, не забывая потискать ее грудь.
Крид вскипел и рванулся было вперед, но вдруг выругался и замер, почувствовав как его схватили за руку.
— Черт возьми, пусти меня. Карл!
— Не будь идиотом, — ответил Бишоп. — Ты ничего не сможешь сделать.
Щеки Джесси пылали от стыда и гнева, когда негодяй наконец отстал от нее.
— Ну что, Риммер, нашел ты у нее спрятанное оружие? — сухо спросил Бишоп.
— Нет, но попозже мне, возможно, придется поискать его снова. Так, на всякий случай.
— Держи свои грязные лапы от нее подальше, — предупредил его Крид.
— Заткнись, Мэддиган, — огрызнулся Риммер. — И не забывай, что я тебе сказал.
— Поехали, — сказал Бишоп, усаживая Джесси на каурую лошадку.
— Здесь командую я, Бишоп, — заносчиво рявкнул Риммер. — Не забывай.
— Забудешь, пожалуй, если ты напоминаешь об этом каждую минуту.
Бишоп помог Криду усесться в седле, потом взял поводья его лошади, вспрыгнул в седло и направился к выезду из города. Джесси ехала за Кридом. Замыкал кавалькаду Риммер. Они ехали, не останавливаясь, до самой темноты.
Для ночлега выбрали небольшую рощу на берегу мелкой речушки, где песка было больше, чем воды. Снимая Джесси с седла, Риммер успел потискать ее за талию.
—И как ты только могла связаться с этим полукровкой? — спросил он.
—Я не связалась, — ответила Джесси с достоинством и негодованием. — Мы женаты.
— Ну да?.. Значит, ты скоро станешь вдовушкой?
— Что ты хочешь этим сказать?
Риммер пожал плечами:
— До Гаррисона еще далеко. Всякое может случиться.
— Ты угрожаешь? — Крид встал рядом с Джесси.
— Возможно, — кивнул Риммер. — Вполне возможно. — Он улыбнулся Криду ядовитой улыбкой. — Сядь-ка вон там. — Он показал большим пальцем себе за спину на полусгнившее упавшее дерево.
— А ты…— он подтолкнул Джесси в спину, — пойди и приготовь нам что-нибудь поесть.
— Готовь сам, — ответила она. Холодно-голубые глаза Риммера буравили Джесси:
— Если у вас есть хоть немного мозгов, леди, вы будете делать то, что я говорю. Спички и жратва у меня в седельных сумках. — Какое-то время он продолжал сверлить ее взглядом, потом пошел к лошадям.
Крид опустился на траву, привалившись к упавшему дереву. Он проклинал свое невезение и Риммера. Джон Риммер был довольно известен как охотник за беглецами, и с этим приходилось считаться. Говорили, что за последние три года он получил вознаграждение за поимку более чем двадцати человек. И всех он привозил мертвыми.
Проклятие!
С невозмутимым выражением лица Крид пытался освободить руки. Он просто обязан увезти отсюда Джесси, и как можно скорее.
— Я приготовлю кофе.
Джесси обернулась и увидела Бишопа, сидевшего на корточках у нее за спиной. Съежившись, она подала ему кофейник. Она испугалась, испугалась так как никогда раньше, но решила этого больше ни за что не показывать, решила, что должна быть твердой духом, сильной и бдительной. Конечно, это не так-то легко сделать но угрозы Риммера, особенно в адрес Крида, гвоздем впились в ее мозг.
Она снова оглянулась: Риммер стоял в нескольких метрах и расседлывал лошадь, на которой везли Крида.
— Если вы достаточно благоразумны, миссис Мэддиган, вы не будете провоцировать Риммера, — сказал Бишоп вполголоса. — У него злобный и мстительный нрав, и он любит причинять боль людям, особенно женщинам.
— А зачем вы мне это говорите?
Бишоп неопределенно хмыкнул:
— Просто мне не нравится, что вас обижают. Вот и все.
— А почему тогда вы с ним заодно?
— Он знает дело. Времена тяжелые, но за эти три года мы с ним уже заработали немало денег.
— Денег на крови.
Бишоп смерил ее жестким взглядом.
— Думаю, что не вам бросать в меня камни, — сказал он, наполняя кофейник водой из фляги. — Вы замужем не за кем-нибудь, а за самим Мэддиганом.
Колкий ответ чуть не сорвался с языка Джесси, но, закусив губу, она промолчала. Как ни обидно было выслушивать такое, но не ей, в самом деле, осуждать Бишопа, поскольку Крид сам бывал в его шкуре.
— Что здесь происходит? — спросил, подходя, Риммер. Его взгляд метался с Джесси на Бишопа и обратно.
— Ничего, — ответил Бишоп, заправляя кофейник. — Готовим кофе. Сдается мне, она еще не научилась готовить ему на костре.
— Научится. А ты глаз не спускай с метиса.
— Зачем? Он и так никуда не денется.
— Делай, что я сказал, — оборвал его Риммер.
Кивнув, Бишоп пересел на ствол дерева, рядом которым на земле сидел Крид, и демонстративно доложил руку на рукоять револьвера. — Как жизнь, Мэддиган?
— А ты как думаешь? — саркастично ответил Крид.
— Ты помогаешь ему меня сдать?
Бишоп поглаживал рукоять револьвера.
— Не знаю, удастся мне остановить его или нет. Он выхватывает свою железку быстрее, чем бьет молния.
— Но ты передо мной в долгу, Бишоп.
— Иди к черту.
Крид повернулся и посмотрел на Джесси. Стоя на коленях возле костра, она резала картошку в небольшую чугунную сковородку. Риммер сидел рядом, холодным взглядом ощупывая ее лицо и фигуру, словно змея, выбирающая удобный момент для броска.
— Похоже, что Джон подбирается к твоей жене, — невзначай бросил Бишоп, увидев, куда смотрит Крид.
— Если он хоть пальцем до нее дотронется, ему конец.
Бишоп тихонько рассмеялся.
— И как ты собираешься это сделать? — спросил он, но, вглядевшись в лицо Крида и увидев горящую в его глазах ненависть, понял, что метис не шутит.
— Ты у меня в долгу, — повторил Крид.
— Чего ты хочешь?
— Освободи меня.
— Не могу я этого сделать!
— Черт тебя возьми. Карл. Если что случится, я не пощажу и тебя.
Бишоп на всякий случай сжал рукоятку револьвера.
— Твои угрозы меня не волнуют, — ответил он. Но, на самом деле Бишоп панически боялся Мэддигана. И оба это знали.
Гнев Крида рос с каждым часом. Риммер постоянно держался возле Джесси, заставляя ее есть из своей тарелки, часто трогал и поглаживал то ее грудь, то бедро. Он не разрешал Джесси накормить Крида, сказав, что еды на четверых не хватит.
После ужина Риммер связал ей руки за спиной и накинул на плечи одно из своих одеял. По примеру Риммера Бишоп связал Криду ноги у щиколоток и проверил, достаточно ли прочно связаны его руки. Сделав это, Бишоп помедлил, но потом дал Криду напиться из своей фляги.
— Спасибо, — пробормотал Крид.
— Ладно, забудь, — ответил Бишоп, затыкая горлышко фляги.
— Я не такой, как некоторые, — сказал Крид, пристально глядя на Бишопа, — и оказанных услуг не забываю.
— Черт тебя возьми, Мэддиган, чего ты добиваешься?
— Ты знаешь чего, — ответил ему Крид.
— Да не могу я! — прошипел Бишоп, бросив быстрый взгляд на Риммера. — Я не справлюсь с Риммером, и ты отлично это знаешь.
— Я же не требую, чтобы ты дрался с ним в честной схватке.
— Так что, прикажешь стрелять ему в спину?
— Если придется, то да.
— Нет.
— Тогда только развяжи меня.
— Не могу я сделать это, Мэддиган, черт побери…
— По твоей вине, Карл, я убил безоружного, ни в чем не повинного паренька, — сказал Крид жестким тоном.
Даже при свете костра было видно, как Бишоп побледнел, ссутулился, кивнул и отвернулся.
Крид наблюдал за уходящим Карлом Бишопом, а в это время услужливая память, как наяву, представила ему картину убийства, будто все произошло только вчера. Они сидели в одном из баров Додж-сити и играли в покер. В тот вечер Бишопа поймали на шулерстве, о чем Крид его много раз предупреждал, но чего Карл не мог в себе преодолеть. Бишоп выхватил револьвер, потребовав от всех игроков держать руки на столе, а сам тем временем сгреб со стола наличность.
Кто-то из игроков только потянулся за револьвером, как он тут же уложил его на месте. Крид в этот момент стоял у бара. Он тоже вытащил кольт, предупреждая любого от вмешательства в свалку. И в это время Бишоп пронзительно крикнул:
—Крид, справа!
Крид мгновенно повернулся и выстрелил, даже не увидев, в кого стреляет по подсказке Бишопа. И только потом, похолодев, разглядел, что убил безоружного паренька, потянувшегося всего лишь за шляпой.
В течение следующих трех дней они ехали быстро и почти без остановок; Риммер не давал Джесси перекинуться с Кридом даже словом. Он постоянно крутился возле нее, при каждом удобном случае стараясь как-нибудь до нее дотронуться, отпускал сальные шутки обещая, что они «обязательно узнают друг друга получше, когда Мэддиган перестанет им мешать». Он все время заставлял ее есть с ним из одной тарелки и пить из его фляги.
Крид сносил враждебность Риммера и кажущееся безразличие Бишопа молча, стиснув зубы. По ночам, когда все остальные уже крепко спали, он долго не засыпал, пытаясь найти способ уговорить Бишопа освободить его, пока не стало слишком поздно, пока он не оказался снова за решеткой или его не убили, а Джесси не попала в полную зависимость от милости Джона Риммера.
Карл Бишоп оставался верен себе. Раз в день он поил Крида из фляги, давал кусок вяленого мяса и каждую ночь читал на лице арестанта одни и те же мысли:
— Я убил безоружного паренька по твоей вине. Ты передо мной в долгу.
«Ясное дело, он прав, — думал Бишоп. — С меня причитается».
Риммер немилосердно потешался и даже издевался над Бишопом насчет того, что сам он называл «слабой жилкой».
— Так ты, значит, станешь лить слезы, когда индеец станет вороньей добычей? — сказал он как-то вечером.
Бишоп не счел нужным ответить, а Джесси всю во не сомкнула глаз: угроза Риммера запала ей в сознание.
Они находились в пути уже почти неделю, когда вдруг неожиданно появились индейцы. Отряд насчитывал около двадцати хорошо вооруженных воинов— их лица и тела были в боевой раскраске.
— Давай я поговорю с ними, — предложил Крид
— Ты? — подозрительно спросил Риммер, — не выйдет.
— Они из племени лакота, — попробовал убедить арестант.
— Какая мне разница? Ни холодно, ни жарко— пробормотал Риммер. — Мы сумеем от них уйти.
— Не валяй дурака!
— Я не дурак, чтобы поверить тебе, — возразил Риммер. — А ну, ходу! — Схватив поводья лошади, на которой ехала Джесси, Риммер вонзил шпоры в бока своего коня.
— Бишоп, послушай хоть ты меня! — крикнул Крид, но его призыв стался без ответа.
Пробормотав проклятие. Бишоп дернул за поводы коня, на котором сидел Крид, пришпорил своего и перешел в галоп, стараясь не отставать от Риммера, несшегося к невысокому холму, усеянному валунами и булыжниками.
Стоило Риммеру ускорить ход, как индейцы ринулись в погоню. Их пронзительный клич вселял ужас в Джесси, и без того дрожавшую от страха и с трудом пытавшуюся удержаться в седле. Один раз она попробовала оглянуться и успела увидеть только, что Бишоп и Крид скакали совсем близко за ней и Риммером, и их уверенно нагоняли индейцы с устрашающей раскраской на лицах.
Индейцы начали стрелять, и Джесси уже боялась не столько упасть с седла, сколько быть подстреленной.
Риммер и Бишоп вытащили револьверы и стали отстреливаться. Она уже не слышала ничего, кроме отрывистого лая винтовочных и револьверных выстрелов. Они почти доскакали до вершины холма, за которым Риммер надеялся укрыться от погони, как индейская пуля выбила его из седла.
Джесси услышала победный выкрик индейца, но весь мир поплыл и стал переворачиваться у нее на глазах, и вместе с подстреленной лошадью она, кувыркаясь, рухнула на землю. Она успела лишь вскрикнуть, как на нее быстро надвинулась жухлая трава, и все померкло.
Она улыбнулась, когда он, поднявшись на ступеньку вагона, подал ей руку.
«Мой муж», — подумала она, и от радости кровь побежала быстрее. Она скользнула на сиденье, Крид, уложив под него сумку с одеждой, занял место рядом с нею.
Джесси положила головку ему на плечо и, вздохнув, прикрыла глаза, чувствуя себя вполне удовлетворенной.
Крид обнял жену за плечи и прижал к себе, словно желая защитить от целого света. «Моя супруга. Проклятие, чтобы осознать это, требуется время».
Невеселая улыбка скользнула по его губам. Не было ничего удивительного в том, что она устала. Занимаясь с ней любовью, он не давал ей уснуть до самого утра. Он овладевал ею снова и снова, как будто старался доказать себе и ей, что она и в самом деле принадлежит только ему, что он может брать, как только захочет. У него никогда еще не было такой женщины, как Джесси. В его объятиях она преображалась, казалось, что под его руками ее тело пламенело и в то же время струилось, будто нежный шелк. Каждый раз он целиком погружался в ее неизъяснимую теплоту и гладкую мягкость. А когда наконец оторвался от нее, заставляя себя оставить ее в покое и дать хоть немного отдохнуть, она вдруг накрыла собой его тело, возбуждая его опять своими ручками и губками, удивляя глубиной своей страсти.
Джесси. Он смотрел в окно, полный решимости дать ей все, что она пожелает, все, что она заслуживает.
Его мечтания прервались в тот момент, когда он увидел идущего по узкому проходу вагона высокого мужчину в куртке из овчины и черной шляпе с плоскими полями. Его вдруг кольнуло тревожное предчувствие. Он видел этого человека раньше, но где?
Когда тот проходил мимо, взгляд его глаз, голубых и холодных, словно подернутое льдом озеро, хлестнул Крида по лицу.
Черт! Крид внезапно почувствовал зуд между лопатками и понял, что мужчина уселся позади них.
Наклонившись к уху Крида, он произнес тихим голосом:
— Не делай резких движений, Мэддиган, если не хочешь, чтобы твою требуху размазали по твоей даме.
— Чего тебе надо?
— Мы очень медленно и спокойно сойдем с поезда. Видишь того парня в коричневом пыльнике у двери?
Крид кивнул.
— Так вот, это — мои напарник. А теперь передай мне свою железку, очень спокойно, правой рукой.
Медленным движением Крид потянулся за своим револьвером. Был бы он здесь один, без Джесси — ни за что не расстался бы со своим кольтом. Но она была с ним, и ему не хотелось рисковать ее жизнью.
— Я жду, — прошипел человек за его спиной. Вздохнув, Крид покорно вытащил и кобуры свой кольт 44-го калибра и передал его рукояткой вперед сидящему сзади.
— Хорошо. Теперь вставай и медленно иди к двери. А даму приведу я.
— Кто ты такой, черт возьми?
— Нет времени объяснять, — ответил «черная шляпа». — Поезд готов к отправлению.
Крид взглянул на Джесси. Ничего не понимая, она в ужасе смотрела на него.
— Лучше поступай так, как он говорит.
— Но…
— Просто делай и все.
Она кивнула. Крид встал и медленно пошел по проходу к двери. Он проворчал что-то, узнав поджидавшего его там человека.
— Что происходит. Бишоп? — спросил Крид.
Карл Бишоп покачал головой.
— Заткнись, Мэддиган. — И кивком головы указал на ступени. — Вылезай из вагона. Я буду у тебя за спиной, так что не пытайся что-нибудь выкинуть.
Крид подчинился. Спустя несколько секунд Джесси тоже спустилась на перрон и бросилась к нему.
Крид посмотрел в глаза человеку в черной шляпе.
— Что дальше?
— Позади склада у нас стоят лошади. Сейчас мы псе туда и пройдем, медленно и изящно. Ты ведь знаешь, что может случиться, если ты сделаешь какую-нибудь глупость? Обещаю тебе, что сначала застрелю эту женщину. Улавливаешь?
—Да.
—Хорошо. Тогда пошли.
Они обогнули склад и вышли к четырем лошадям и мулу с поклажей, за которыми, стоя в тени, приглядывал какой-то парнишка.
Главарь кинул парнишке монетку, и тот убежал.
— Руки за спину, Мэддиган, — резко приказал он.
— Какого черта тебе надо?
— А ты до сих пор не догадался? — спросил «черная шляпа».
Вытянув из кармана узкий кожаный ремешок, он связал Криду руки за спиной и тщательно проверил узлы.
Крид с удивлением посмотрел на Бишопа, а потом состроил презрительную гримасу:
— Вот уж никогда не думал, что ты займешься отловом беглых заключенных. Карл.
«Черная шляпа» жестко и многозначительно взглянул на Бишопа:
— Ты не говорил мне, что знаешь Мэддигана.
— А ты и не спрашивал, — ответил Бишоп коротко. — Все равно это было давно.
— Ну, и куда мы едем? — спросил Крид.
— Мы везем тебя обратно в Гаррисон, — ответил «черная шляпа». — Одному моему другу совсем не хочется, чтобы ты болтался на свободе. Он сказал, что мне стоит позаботиться о тебе, чтобы ты ненароком не оказался во Фриско.
Глаза Крида сузились в раздумье.
— Коултер?
«Черная шляпа» кивнул и быстро обыскал Крида, проверяя, не осталось ли у него другого оружия.
—Нормально для первого раза. Мы получим за тебя не только награду от властей, но еще и хорошенькую премию от Рэя.
Он отступил на полшага:
— В объявлении о розыске сказано: живым или мертвым. Так что, как только ты выкинешь хоть маленький фокус, я повезу тебя мордой вниз поперек седла твоей лошади. Понял?
Крид кивнул. «Черная шляпа» бросил плотоядный взгляд на Джесси.
— Может, нам стоит и ее обыскать?
— Оставь ее в покое, — сказал Крид.
— Никак нельзя, — ответил «черная шляпа». Засунув кольт в кобуру, он принялся ощупывать Джесси, не забывая потискать ее грудь.
Крид вскипел и рванулся было вперед, но вдруг выругался и замер, почувствовав как его схватили за руку.
— Черт возьми, пусти меня. Карл!
— Не будь идиотом, — ответил Бишоп. — Ты ничего не сможешь сделать.
Щеки Джесси пылали от стыда и гнева, когда негодяй наконец отстал от нее.
— Ну что, Риммер, нашел ты у нее спрятанное оружие? — сухо спросил Бишоп.
— Нет, но попозже мне, возможно, придется поискать его снова. Так, на всякий случай.
— Держи свои грязные лапы от нее подальше, — предупредил его Крид.
— Заткнись, Мэддиган, — огрызнулся Риммер. — И не забывай, что я тебе сказал.
— Поехали, — сказал Бишоп, усаживая Джесси на каурую лошадку.
— Здесь командую я, Бишоп, — заносчиво рявкнул Риммер. — Не забывай.
— Забудешь, пожалуй, если ты напоминаешь об этом каждую минуту.
Бишоп помог Криду усесться в седле, потом взял поводья его лошади, вспрыгнул в седло и направился к выезду из города. Джесси ехала за Кридом. Замыкал кавалькаду Риммер. Они ехали, не останавливаясь, до самой темноты.
Для ночлега выбрали небольшую рощу на берегу мелкой речушки, где песка было больше, чем воды. Снимая Джесси с седла, Риммер успел потискать ее за талию.
—И как ты только могла связаться с этим полукровкой? — спросил он.
—Я не связалась, — ответила Джесси с достоинством и негодованием. — Мы женаты.
— Ну да?.. Значит, ты скоро станешь вдовушкой?
— Что ты хочешь этим сказать?
Риммер пожал плечами:
— До Гаррисона еще далеко. Всякое может случиться.
— Ты угрожаешь? — Крид встал рядом с Джесси.
— Возможно, — кивнул Риммер. — Вполне возможно. — Он улыбнулся Криду ядовитой улыбкой. — Сядь-ка вон там. — Он показал большим пальцем себе за спину на полусгнившее упавшее дерево.
— А ты…— он подтолкнул Джесси в спину, — пойди и приготовь нам что-нибудь поесть.
— Готовь сам, — ответила она. Холодно-голубые глаза Риммера буравили Джесси:
— Если у вас есть хоть немного мозгов, леди, вы будете делать то, что я говорю. Спички и жратва у меня в седельных сумках. — Какое-то время он продолжал сверлить ее взглядом, потом пошел к лошадям.
Крид опустился на траву, привалившись к упавшему дереву. Он проклинал свое невезение и Риммера. Джон Риммер был довольно известен как охотник за беглецами, и с этим приходилось считаться. Говорили, что за последние три года он получил вознаграждение за поимку более чем двадцати человек. И всех он привозил мертвыми.
Проклятие!
С невозмутимым выражением лица Крид пытался освободить руки. Он просто обязан увезти отсюда Джесси, и как можно скорее.
— Я приготовлю кофе.
Джесси обернулась и увидела Бишопа, сидевшего на корточках у нее за спиной. Съежившись, она подала ему кофейник. Она испугалась, испугалась так как никогда раньше, но решила этого больше ни за что не показывать, решила, что должна быть твердой духом, сильной и бдительной. Конечно, это не так-то легко сделать но угрозы Риммера, особенно в адрес Крида, гвоздем впились в ее мозг.
Она снова оглянулась: Риммер стоял в нескольких метрах и расседлывал лошадь, на которой везли Крида.
— Если вы достаточно благоразумны, миссис Мэддиган, вы не будете провоцировать Риммера, — сказал Бишоп вполголоса. — У него злобный и мстительный нрав, и он любит причинять боль людям, особенно женщинам.
— А зачем вы мне это говорите?
Бишоп неопределенно хмыкнул:
— Просто мне не нравится, что вас обижают. Вот и все.
— А почему тогда вы с ним заодно?
— Он знает дело. Времена тяжелые, но за эти три года мы с ним уже заработали немало денег.
— Денег на крови.
Бишоп смерил ее жестким взглядом.
— Думаю, что не вам бросать в меня камни, — сказал он, наполняя кофейник водой из фляги. — Вы замужем не за кем-нибудь, а за самим Мэддиганом.
Колкий ответ чуть не сорвался с языка Джесси, но, закусив губу, она промолчала. Как ни обидно было выслушивать такое, но не ей, в самом деле, осуждать Бишопа, поскольку Крид сам бывал в его шкуре.
— Что здесь происходит? — спросил, подходя, Риммер. Его взгляд метался с Джесси на Бишопа и обратно.
— Ничего, — ответил Бишоп, заправляя кофейник. — Готовим кофе. Сдается мне, она еще не научилась готовить ему на костре.
— Научится. А ты глаз не спускай с метиса.
— Зачем? Он и так никуда не денется.
— Делай, что я сказал, — оборвал его Риммер.
Кивнув, Бишоп пересел на ствол дерева, рядом которым на земле сидел Крид, и демонстративно доложил руку на рукоять револьвера. — Как жизнь, Мэддиган?
— А ты как думаешь? — саркастично ответил Крид.
— Ты помогаешь ему меня сдать?
Бишоп поглаживал рукоять револьвера.
— Не знаю, удастся мне остановить его или нет. Он выхватывает свою железку быстрее, чем бьет молния.
— Но ты передо мной в долгу, Бишоп.
— Иди к черту.
Крид повернулся и посмотрел на Джесси. Стоя на коленях возле костра, она резала картошку в небольшую чугунную сковородку. Риммер сидел рядом, холодным взглядом ощупывая ее лицо и фигуру, словно змея, выбирающая удобный момент для броска.
— Похоже, что Джон подбирается к твоей жене, — невзначай бросил Бишоп, увидев, куда смотрит Крид.
— Если он хоть пальцем до нее дотронется, ему конец.
Бишоп тихонько рассмеялся.
— И как ты собираешься это сделать? — спросил он, но, вглядевшись в лицо Крида и увидев горящую в его глазах ненависть, понял, что метис не шутит.
— Ты у меня в долгу, — повторил Крид.
— Чего ты хочешь?
— Освободи меня.
— Не могу я этого сделать!
— Черт тебя возьми. Карл. Если что случится, я не пощажу и тебя.
Бишоп на всякий случай сжал рукоятку револьвера.
— Твои угрозы меня не волнуют, — ответил он. Но, на самом деле Бишоп панически боялся Мэддигана. И оба это знали.
Гнев Крида рос с каждым часом. Риммер постоянно держался возле Джесси, заставляя ее есть из своей тарелки, часто трогал и поглаживал то ее грудь, то бедро. Он не разрешал Джесси накормить Крида, сказав, что еды на четверых не хватит.
После ужина Риммер связал ей руки за спиной и накинул на плечи одно из своих одеял. По примеру Риммера Бишоп связал Криду ноги у щиколоток и проверил, достаточно ли прочно связаны его руки. Сделав это, Бишоп помедлил, но потом дал Криду напиться из своей фляги.
— Спасибо, — пробормотал Крид.
— Ладно, забудь, — ответил Бишоп, затыкая горлышко фляги.
— Я не такой, как некоторые, — сказал Крид, пристально глядя на Бишопа, — и оказанных услуг не забываю.
— Черт тебя возьми, Мэддиган, чего ты добиваешься?
— Ты знаешь чего, — ответил ему Крид.
— Да не могу я! — прошипел Бишоп, бросив быстрый взгляд на Риммера. — Я не справлюсь с Риммером, и ты отлично это знаешь.
— Я же не требую, чтобы ты дрался с ним в честной схватке.
— Так что, прикажешь стрелять ему в спину?
— Если придется, то да.
— Нет.
— Тогда только развяжи меня.
— Не могу я сделать это, Мэддиган, черт побери…
— По твоей вине, Карл, я убил безоружного, ни в чем не повинного паренька, — сказал Крид жестким тоном.
Даже при свете костра было видно, как Бишоп побледнел, ссутулился, кивнул и отвернулся.
Крид наблюдал за уходящим Карлом Бишопом, а в это время услужливая память, как наяву, представила ему картину убийства, будто все произошло только вчера. Они сидели в одном из баров Додж-сити и играли в покер. В тот вечер Бишопа поймали на шулерстве, о чем Крид его много раз предупреждал, но чего Карл не мог в себе преодолеть. Бишоп выхватил револьвер, потребовав от всех игроков держать руки на столе, а сам тем временем сгреб со стола наличность.
Кто-то из игроков только потянулся за револьвером, как он тут же уложил его на месте. Крид в этот момент стоял у бара. Он тоже вытащил кольт, предупреждая любого от вмешательства в свалку. И в это время Бишоп пронзительно крикнул:
—Крид, справа!
Крид мгновенно повернулся и выстрелил, даже не увидев, в кого стреляет по подсказке Бишопа. И только потом, похолодев, разглядел, что убил безоружного паренька, потянувшегося всего лишь за шляпой.
В течение следующих трех дней они ехали быстро и почти без остановок; Риммер не давал Джесси перекинуться с Кридом даже словом. Он постоянно крутился возле нее, при каждом удобном случае стараясь как-нибудь до нее дотронуться, отпускал сальные шутки обещая, что они «обязательно узнают друг друга получше, когда Мэддиган перестанет им мешать». Он все время заставлял ее есть с ним из одной тарелки и пить из его фляги.
Крид сносил враждебность Риммера и кажущееся безразличие Бишопа молча, стиснув зубы. По ночам, когда все остальные уже крепко спали, он долго не засыпал, пытаясь найти способ уговорить Бишопа освободить его, пока не стало слишком поздно, пока он не оказался снова за решеткой или его не убили, а Джесси не попала в полную зависимость от милости Джона Риммера.
Карл Бишоп оставался верен себе. Раз в день он поил Крида из фляги, давал кусок вяленого мяса и каждую ночь читал на лице арестанта одни и те же мысли:
— Я убил безоружного паренька по твоей вине. Ты передо мной в долгу.
«Ясное дело, он прав, — думал Бишоп. — С меня причитается».
Риммер немилосердно потешался и даже издевался над Бишопом насчет того, что сам он называл «слабой жилкой».
— Так ты, значит, станешь лить слезы, когда индеец станет вороньей добычей? — сказал он как-то вечером.
Бишоп не счел нужным ответить, а Джесси всю во не сомкнула глаз: угроза Риммера запала ей в сознание.
Они находились в пути уже почти неделю, когда вдруг неожиданно появились индейцы. Отряд насчитывал около двадцати хорошо вооруженных воинов— их лица и тела были в боевой раскраске.
— Давай я поговорю с ними, — предложил Крид
— Ты? — подозрительно спросил Риммер, — не выйдет.
— Они из племени лакота, — попробовал убедить арестант.
— Какая мне разница? Ни холодно, ни жарко— пробормотал Риммер. — Мы сумеем от них уйти.
— Не валяй дурака!
— Я не дурак, чтобы поверить тебе, — возразил Риммер. — А ну, ходу! — Схватив поводья лошади, на которой ехала Джесси, Риммер вонзил шпоры в бока своего коня.
— Бишоп, послушай хоть ты меня! — крикнул Крид, но его призыв стался без ответа.
Пробормотав проклятие. Бишоп дернул за поводы коня, на котором сидел Крид, пришпорил своего и перешел в галоп, стараясь не отставать от Риммера, несшегося к невысокому холму, усеянному валунами и булыжниками.
Стоило Риммеру ускорить ход, как индейцы ринулись в погоню. Их пронзительный клич вселял ужас в Джесси, и без того дрожавшую от страха и с трудом пытавшуюся удержаться в седле. Один раз она попробовала оглянуться и успела увидеть только, что Бишоп и Крид скакали совсем близко за ней и Риммером, и их уверенно нагоняли индейцы с устрашающей раскраской на лицах.
Индейцы начали стрелять, и Джесси уже боялась не столько упасть с седла, сколько быть подстреленной.
Риммер и Бишоп вытащили револьверы и стали отстреливаться. Она уже не слышала ничего, кроме отрывистого лая винтовочных и револьверных выстрелов. Они почти доскакали до вершины холма, за которым Риммер надеялся укрыться от погони, как индейская пуля выбила его из седла.
Джесси услышала победный выкрик индейца, но весь мир поплыл и стал переворачиваться у нее на глазах, и вместе с подстреленной лошадью она, кувыркаясь, рухнула на землю. Она успела лишь вскрикнуть, как на нее быстро надвинулась жухлая трава, и все померкло.
Глава ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Мир на какое-то мгновение перестал существовать. Потом, не помня себя, Джесси обнаружила, что лежит, уткнувшись лицом в степную пыль. Дышать было невозможно.
Первые минуты она не двигалась, но, осознав, что стрельбы больше не слышно, с часто бьющимся сердцем поднялась и села. Ее лошадь в судорогах билась неподалеку: стрела пробила ей шею.
Риммер лежал мертвый. Трое индейцев с криками пронзали его копьями, украшенными перьями. В нескольких метрах от нее растянулось тело Бишопа. Его поза говорила о том, что он тоже мертв. Она отвернулась, подавляя тошноту, увидев, что индеец с ножом склонился над головой Риммера.
«Где же Крид?»
Беспокоясь за него, она встала, позабыв о страхе за себя саму. И тут увидела его лежащим в пыли, как только что лежала и она, лицом вниз, с рубашкой, мокрой от крови. Вокруг него стояло несколько устрашающе раскрашенных индейцев.
— Оставьте его в покое! — крикнула она пронзительно и побежала к Криду.
Воин с тремя орлиными перьями в волосах успел схватить ее за руку, прежде чем она успела дотронуться до мужа.
— Отпустите меня! — Она ударила того, кто, держал, по лицу и лягнула ногой по голени. Но не тут-то было. — Пустите меня к нему!
— Инила, виньян, — спокойно проговорил индеец, но по его голосу она безошибочно поняла, что он привык повелевать и предупреждал ее вести себя тихо
— Пожалуйста, — умоляла Джесси, — пожалуйста, дайте мне подойти к нему.
Воин с удивлением смотрел то на ее лицо, то на чокер на ее шее.
— Где ты взяла это? — спросил он резким тоном
— Его дал мне он, — она указала на Крида. Джесси слишком волновалась за него, чтобы обратить внимание на то, что индеец говорит по-английски.
Воин так скептически глядел на нее, будто не верил, что Крид мог кому-то отдать свою индейскую безделушку.
Джесси с трудом удерживала слезы.
— Он умер?
— Пока нет.
Джесси снова взглянула на Крида. Двое индейцев стояли возле него на коленях. Наконец до нее дошло, что они не собираются причинять ему вред. Они ему помогали: перевязали раны, завернули в одеяла и подали безжизненное тело крепкому индейцу, сидевшему на пегом мерине.
Воин, державший Джесси за руку, отпустил ее и сказал:
— Поезжай домой, виньян.
— Я поеду с вами, — нервно ответила Джесси.
— Нет.
— Но он мой муж!
Воин издал низкий гортанный звук недоверия.
— Это правда! — воскликнула Джесси. Мысль о том, что ее могут бросить здесь, в диком и незнакомом месте, была для нее такой же немыслимой, как и расставание с Кридом.
Она вздрогнула, когда один из воинов выстрелил в голову умиравшей лошади, на которой она только что ехала, чтобы та больше не мучилась. Другой посадил ее на лошадь Риммера.
Тошнота подкатила к ее горлу, когда, проезжая мимо тела Бишопа, она увидела на его затылке свежий, сочащийся сукровицей квадрат от вырезанного скальпа. Проезжая мимо тела Риммера, она не удержалась, и, взглянув, убедилась, что его постигла та же участь. Ода посмотрела на скакавшего рядом с нею воина. Неужели они оставят трупы лежать в пыли?
— Вы не собираетесь их похоронить?
— Похоронить?
— Вы понимаете, закопать, положить в землю?
Воин отрицательно покачал головой. Выражение его лица красноречивее любых слов говорило, что он считал такой вопрос просто глупым. Белые были врагами племени лакота и не заслуживали похорон по их обычаям. Их кровь должна удобрить землю, а плоть — накормить животных, питающихся падалью.
— Где вы научились говорить по-английски? — спросила у него Джесси, когда, немного успокоившись, дала волю своей природной любознательности.
Воин посмотрел на нее так, будто она была не в своем уме.
—У васичу. — Он подождал с минуту и добавил. — У белых, конечно. В резервации.
— Это куда мы сейчас и едем? — спросила Джесси с надеждой. — В резервацию. Воин помолчал и ответил:
— Ты задаешь слишком много вопросов, белая женщина.
Кивком головы Джесси согласилась с ним и стала смотреть вперед, снова задумавшись о Криде: «Насколько серьезна его рана? Что с ним станется у этих индейцев?»
Они ехали весь день, остановившись только раз — отдохнуть и напоить лошадей. Крид все еще оставался без сознания, а лицо его было смертельно бледным.
В деревню племени лакота они приехали затемно. Несколько мужчин и женщин собрались встречать вернувшийся отряд. Джесси заметила, как одна из женщин с тревогой посмотрела на Крида, которого пронесли мимо нее в один из больших вигвамов, стоявший в центре деревни. Какое-то время Джесси постояла воз своей лошади, а потом нырнула за полог вигвама, в который внесли Крида. На нее никто не обратил никакого внимания, так что она могла стоять у входа и молча наблюдать за происходящим. В вигваме остались только трое индейцев. Один из них, плотный мужчина, с седыми заплетенными в две длинные косички волосами, сел у большого костра и тихонько запел монотонную песнь, время от времени подбрасывая в огонь листья и травы. Когда острый аромат наполнил весь вигвам, он потянулся за большим пером орла и несколько раз провел им в воздухе над струёй дыма, восходящей к небу через отверстие в верхнем своде жилища.
Сделав это, он взял нож и опустился на колени возле Крида. Сначала она думала, что Крид без сознания. Но теперь слышала его голос, низкий и наполненный болью, когда он заговорил с индейцами на их родном языке.
Сердце Джесси ушло в пятки, когда она в первый раз увидела развороченную пулей грудь Крида. Ей показалось, что рана огромна. Ее края были рваными и красно-бурыми от запекшейся крови. Кровь лилась из раны и стекала по его груди, где ее вытирал один из индейцев. Плотный индеец с косичками, которого Джесси приняла за шамана племени, снова начал свои протяжные песнопения, проводя лезвием ножа над дымом. Потом внезапно он повернулся к Криду, и стал ковырять лезвием в его груди, стараясь нащупать застрявшую пулю.
Крид сдавленно ругался, когда нож проникал в его кровоточащую грудь. Один из индейцев крепко держал Крида, чтобы тот не мог пошевелиться.
Не в силах смотреть, как извлекают пулю из груди любимого, Джесси отвернулась.
И снова протяжное пение наполнило вигвам.
Первые минуты она не двигалась, но, осознав, что стрельбы больше не слышно, с часто бьющимся сердцем поднялась и села. Ее лошадь в судорогах билась неподалеку: стрела пробила ей шею.
Риммер лежал мертвый. Трое индейцев с криками пронзали его копьями, украшенными перьями. В нескольких метрах от нее растянулось тело Бишопа. Его поза говорила о том, что он тоже мертв. Она отвернулась, подавляя тошноту, увидев, что индеец с ножом склонился над головой Риммера.
«Где же Крид?»
Беспокоясь за него, она встала, позабыв о страхе за себя саму. И тут увидела его лежащим в пыли, как только что лежала и она, лицом вниз, с рубашкой, мокрой от крови. Вокруг него стояло несколько устрашающе раскрашенных индейцев.
— Оставьте его в покое! — крикнула она пронзительно и побежала к Криду.
Воин с тремя орлиными перьями в волосах успел схватить ее за руку, прежде чем она успела дотронуться до мужа.
— Отпустите меня! — Она ударила того, кто, держал, по лицу и лягнула ногой по голени. Но не тут-то было. — Пустите меня к нему!
— Инила, виньян, — спокойно проговорил индеец, но по его голосу она безошибочно поняла, что он привык повелевать и предупреждал ее вести себя тихо
— Пожалуйста, — умоляла Джесси, — пожалуйста, дайте мне подойти к нему.
Воин с удивлением смотрел то на ее лицо, то на чокер на ее шее.
— Где ты взяла это? — спросил он резким тоном
— Его дал мне он, — она указала на Крида. Джесси слишком волновалась за него, чтобы обратить внимание на то, что индеец говорит по-английски.
Воин так скептически глядел на нее, будто не верил, что Крид мог кому-то отдать свою индейскую безделушку.
Джесси с трудом удерживала слезы.
— Он умер?
— Пока нет.
Джесси снова взглянула на Крида. Двое индейцев стояли возле него на коленях. Наконец до нее дошло, что они не собираются причинять ему вред. Они ему помогали: перевязали раны, завернули в одеяла и подали безжизненное тело крепкому индейцу, сидевшему на пегом мерине.
Воин, державший Джесси за руку, отпустил ее и сказал:
— Поезжай домой, виньян.
— Я поеду с вами, — нервно ответила Джесси.
— Нет.
— Но он мой муж!
Воин издал низкий гортанный звук недоверия.
— Это правда! — воскликнула Джесси. Мысль о том, что ее могут бросить здесь, в диком и незнакомом месте, была для нее такой же немыслимой, как и расставание с Кридом.
Она вздрогнула, когда один из воинов выстрелил в голову умиравшей лошади, на которой она только что ехала, чтобы та больше не мучилась. Другой посадил ее на лошадь Риммера.
Тошнота подкатила к ее горлу, когда, проезжая мимо тела Бишопа, она увидела на его затылке свежий, сочащийся сукровицей квадрат от вырезанного скальпа. Проезжая мимо тела Риммера, она не удержалась, и, взглянув, убедилась, что его постигла та же участь. Ода посмотрела на скакавшего рядом с нею воина. Неужели они оставят трупы лежать в пыли?
— Вы не собираетесь их похоронить?
— Похоронить?
— Вы понимаете, закопать, положить в землю?
Воин отрицательно покачал головой. Выражение его лица красноречивее любых слов говорило, что он считал такой вопрос просто глупым. Белые были врагами племени лакота и не заслуживали похорон по их обычаям. Их кровь должна удобрить землю, а плоть — накормить животных, питающихся падалью.
— Где вы научились говорить по-английски? — спросила у него Джесси, когда, немного успокоившись, дала волю своей природной любознательности.
Воин посмотрел на нее так, будто она была не в своем уме.
—У васичу. — Он подождал с минуту и добавил. — У белых, конечно. В резервации.
— Это куда мы сейчас и едем? — спросила Джесси с надеждой. — В резервацию. Воин помолчал и ответил:
— Ты задаешь слишком много вопросов, белая женщина.
Кивком головы Джесси согласилась с ним и стала смотреть вперед, снова задумавшись о Криде: «Насколько серьезна его рана? Что с ним станется у этих индейцев?»
Они ехали весь день, остановившись только раз — отдохнуть и напоить лошадей. Крид все еще оставался без сознания, а лицо его было смертельно бледным.
В деревню племени лакота они приехали затемно. Несколько мужчин и женщин собрались встречать вернувшийся отряд. Джесси заметила, как одна из женщин с тревогой посмотрела на Крида, которого пронесли мимо нее в один из больших вигвамов, стоявший в центре деревни. Какое-то время Джесси постояла воз своей лошади, а потом нырнула за полог вигвама, в который внесли Крида. На нее никто не обратил никакого внимания, так что она могла стоять у входа и молча наблюдать за происходящим. В вигваме остались только трое индейцев. Один из них, плотный мужчина, с седыми заплетенными в две длинные косички волосами, сел у большого костра и тихонько запел монотонную песнь, время от времени подбрасывая в огонь листья и травы. Когда острый аромат наполнил весь вигвам, он потянулся за большим пером орла и несколько раз провел им в воздухе над струёй дыма, восходящей к небу через отверстие в верхнем своде жилища.
Сделав это, он взял нож и опустился на колени возле Крида. Сначала она думала, что Крид без сознания. Но теперь слышала его голос, низкий и наполненный болью, когда он заговорил с индейцами на их родном языке.
Сердце Джесси ушло в пятки, когда она в первый раз увидела развороченную пулей грудь Крида. Ей показалось, что рана огромна. Ее края были рваными и красно-бурыми от запекшейся крови. Кровь лилась из раны и стекала по его груди, где ее вытирал один из индейцев. Плотный индеец с косичками, которого Джесси приняла за шамана племени, снова начал свои протяжные песнопения, проводя лезвием ножа над дымом. Потом внезапно он повернулся к Криду, и стал ковырять лезвием в его груди, стараясь нащупать застрявшую пулю.
Крид сдавленно ругался, когда нож проникал в его кровоточащую грудь. Один из индейцев крепко держал Крида, чтобы тот не мог пошевелиться.
Не в силах смотреть, как извлекают пулю из груди любимого, Джесси отвернулась.
И снова протяжное пение наполнило вигвам.