Бейль Карен. Яркая звезда любви

   У Сандрин появилась привычка гулять в одиночестве на рассвете. Это было время, когда она приводила в порядок собственные мысли. Частенько она сталкивалась с Уэйдом или Маленьким Медведем и знала, что они не спускают с нее глаз. Сначала это злило ее, потом появилось чувство безопасности. Этим утром она решила пойти берегом реки. Прошел почти час, когда она заметила, что к ней направляется Маленький Медведь. Она улыбнулась. Маленький Медведь доказал, что он не похож на других мужчин в ее жизни — он был не просто братом, он был близким другом. Она бы все сделала ради него. Именно ее любовь к Маленькому Медведю и та любовь, которую она когда-то испытывала к Уэйду, давали ей надежду, что когда-нибудь она освободится от воспоминаний о Грозе Медведей.
   — Почему ты так смотришь на меня, сестричка? — крикнул он.
   — Мне просто приятно тебя видеть.
   — И это все?
   — Да, все.
   — Река начинает просыпаться. Скоро здесь будет весна.
   — Да, — сказала Сандрин, глядя, как большие льдины двигаются по реке.
   — Что ты собираешься делать, сестричка?
   — Делать? — переспросила Сандрин.
   — Вернешься домой или поедешь с Колтером?
   — Не знаю, — отозвалась Сандрин, шагая вдоль берега и вглядываясь в воду.
   — Ты не увидишь там своего ответа, Яркая Звезда.
   Сандрин подняла глаза на Маленького Медведя.
   — Я не знаю, что делать.
   — Тебе нравится Колтер?
   — Да, конечно, он мне нравится.
   — И к французу ты до сих пор не безразлична?
   — К Алену? — Сандрин покачала головой. — Я давно о нем и не вспоминала.
   — Тогда в чем же дело? Почему ты кажешься такой несчастной?
   — Я не несчастна, я просто запуталась.
   — Тебя пугает любовь Колтера? В глазах двоюродного брата Сандрин увидела искреннюю заботу.
   — Да, пугает.
   — Он бы все сделал ради тебя. Сандрин опустила глаза.
   — У Уэйда доброе сердце. Он скажет, что хочет быть со мной, и сейчас это будет правдой. Но позже все может перемениться. Уэйду нужна женщина, которая… Я никогда не буду прежней, Маленький Медведь. Никогда!
   Сандрин подняла глаза. Маленький Медведь смотрел на нее, его взор был мягким, но печальным. Она думает только о себе. Над ней надругались и причинили такую боль, какую только было возможно, но, по крайней мере, она осталась жива. Маленький Медведь же никогда не увидит ни своей жены, ни сына.
   — Прости меня. Маленький Медведь. В последнее время я много думала только о себе.
   — Кое в чем ты права. Яркая Звезда. Ты никогда не будешь прежней. До конца своей жизни ты будешь нести в себе эту боль и обиду. Но ты справишься с этим. Придет день, когда ты проснешься, и солнце будет сиять немного ярче, чем вчера. Жизнь покажется немного лучше. Воспоминания будут не такими мучительными. — Он положил руки на плечи Сандрин. — Сейчас ты вся, как открытая рана, сестричка. Все причиняет тебе боль. Но рана заживет. У тебя останется шрам, но сама рана исчезнет, и ты снова будешь способна жить.
   Сандрин чувствовала, как слезы катятся по лицу, но не вытирала их.
   — Но смогу ли я снова полюбить? Маленький Медведь обнял ее.
   — Ты уже любишь, моя сестра. Я чувствую, что ты любишь меня, Седого Волка. А когда ты будешь готова, ты сможешь показать это и Колтеру.
   Сандрин уткнулась лицом в грудь брата, освобождаясь в рыданиях от части того горя, которое носила внутри себя. Когда она перестала плакать, то подняла глаза на Маленького Медведя.
   — Ты еще раз спас мне жизнь.
   — Это не больше того, что ты сделала для меня, сестричка, — ответил он, вытирая слезы на ее щеках.
   — Я боюсь.
   — Это нормально, но не позволяй страху управлять твоей жизнью. Если ты так поступишь, у тебя совсем не будет жизни. — Он пожал плечами. — Я сам, такой смелый и сильный воин, я сам боюсь почувствовать к другой женщине то, что чувствовал к своей жене. Но я не хочу оставаться одиноким до конца своей жизни. Я хочу жену, которая разделит со мной жилище, хочу иметь детей, которые будут наполнять его шумом. — Он вздохнул. — Это было бы хорошо.
   — Я очень люблю тебя. Маленький Медведь. — Она поцеловала его в щеку и обняла за шею.
   — Знаешь, я не привык к таким проявлениям привязанности, сестричка, — шутливо сказал он, но не стал убирать руки Сандрин со своей шеи. Наоборот, он снова обнял ее. — Ты сильная. Ты должна верить в себя.
   Сандрин кивнула и отодвинулась.
   — Ладно, я постараюсь.
   — Отлично, тогда давай-ка вернемся в селение. Я проголодался.
   — Ты вечно голодный, — смеясь, сказала Сандрин. — Я подумала кое о чем.
   — О чем?
   — Я хочу сделать что-нибудь доброе для Седого Волка и Красной Птицы.
   — Они не ждут от тебя платы.
   — Но я хочу хоть как-то отплатить им. И уже придумала один способ. — Сандрин остановилась и посмотрела на Маленького Медведя.
   — Мне не нравится выражение на твоем лице, сестричка. Я знаю это выражение слишком хорошо.
   — Седой Волк сказал, что покинул свое племя из-за того, что убил мужа своей дочери. Не смотри так изумленно — он не хотел этого. Он просто хотел помешать зятю избивать его дочь, а когда тот не остановился, они стали драться. Его дочь сказала ему тогда, что никогда не простит, что уйдет с детьми, если этого не сделает он сам.
   — Что ты придумала. Яркая Звезда?
   — Может быть, я могла бы найти его дочь и привезти ее сюда. Ничто не могло бы сделать счастливее Седого Волка и Красную Птицу.
   — Ты плохо подумала, сестричка. Твой разум затуманен другими вещами.
   — Мой разум в полном порядке. Я хочу сделать это для них.
   — Тогда ты сошла с ума. Ты из племени Черноногих. Ни один Черноногий не будет принят с радушием в лагере Воронов. Тебя убьют еще до того, как ты подойдешь близко к их стойбищу.
   Сандрин покачала головой.
   — Я еще и белая. Если я оденусь в одежду белых женщин и не заплету волос…
   — А как насчет меня? Я вовсе не похож на белого человека.
   — Ты не пойдешь со мной.
   — Ты глупеешь прямо на глазах. Ты же не сможешь проделать такое путешествие без меня.
   — Нет, смогу. Уэйд такой же хороший следопыт, как и ты, и он белый. Мы бы справились, Маленький Медведь, и без тебя.
   — Нет, я не позволю! Быстро все ты забыла, что совсем недавно говорила о Колтере? Мне напомнить? Ты сама сказала, что боишься оставаться с ним наедине. Почему же так внезапно все изменилось? — Маленький Медведь крепко сжал плечи Сандрин. — А как насчет Воронов? Ты для них — враг, помнишь?
   — Мне об этом известно. Маленький Медведь. Но это будет по-другому. Мы будем вооружены, мы оба немного говорим на языке Воронов и хорошо объясняемся жестами. Я с собой возьму что-нибудь заметное из вещей Седого Волка, что-нибудь безопасное. — Сандрин избегала взгляда Маленького Медведя. — Я имела в виду другое, когда говорила, что боюсь оставаться с Уэйдом наедине. Он никогда не станет меня принуждать.
   Я боюсь своих собственных чувств, я боюсь его любви. Разве ты не видишь? Я думаю, что никогда не смогу быть с каким-либо мужчиной.
   Маленький Медведь так долго смотрел на нее, что Сандрин начала нервничать. Потом он кивнул.
   — Как ты сможешь взять что-нибудь из вещей Седого Волка, ничего ему не сказав?
   Сандрин улыбнулась, чувствуя облегчение из-за того, что он не собирался отговаривать ее.
   — Не знаю, я еще об этом не задумывалась — Даже если это возможно, как ты найдешь его дочь? Ты ничего не знаешь о том, как она выглядит, ты даже не знаешь ее имени.
   — Ее зовут Сияющая Птица, и у нее трое детей.
   — Теперь у нее их может быть больше. Может быть, у нее другой муж. Что если она не хочет видеть Седого Волка и Красную Птицу? Что ты будешь делать?
   — Уйду. Но я хоть постараюсь что-нибудь сделать для Седого Волка и его жены. Даже если она не захочет увидеть своих родителей, я расскажу ей, какие они на самом деле. Хочу, чтобы она знала, что она лишает себя и своих детей чего-то важного в жизни.
   — Значит, ты твердо решила?
   — Да, Маленький Медведь. Я хочу сделать это. Я должна сделать что-то, а не только думать о своих горестях.
   — Колтер уже знает? Думаю, что ты еще ничего ему не говорила. Если бы ты рассказала ему, мне было бы уже об этом известно.
   — Ты поможешь мне разработать план?
   — Я помогу тебе только в том случае, если Колтер согласен идти, а ты узнаешь все о дочери Седого Волка. У тебя также должна быть вещь, с которой ты бы могла пройти в селение Воронов. — Маленький Медведь вздохнул. — Из-за тебя, сестричка, я состарюсь раньше времени. Мне нужно подыскать для себя женщину, может быть, она отвлекла бы меня от тебя.
   Сандрин, улыбаясь, смотрела, как Маленький Медведь уходил прочь, ворча что-то под нос. И вдруг она почувствовала себя хорошо: ведь он не отказал помочь ей. Теперь осталось сделать главное — убедить Уэйда.
 
   Уэйд и Сандрин вдвоем сидели в хижине. Седой Волк и Красная Птица были в гостях, а Маленький Медведь, в этом Уэйд был убежден, явно нашел себе женщину. Уэйд смотрел, как Сандрин ловко пришивала бусины на платье для Красной Птицы. Она работала над платьем уже несколько недель. Это должно было стать сюрпризом. Сандрин подняла на него глаза, улыбнулась и снова занялась шитьем. Уэйд не мог поверить, видя, как она изменилась: она становилась похожа на себя прежнюю, поправилась, щеки больше не были впалыми, девический румянец, который он всегда любил, вернулся на ее лицо. И наконец исчезли темные круги под глазами. Она хорошела с каждым днем.
   — Ты поедешь со мной в Санта-Фе, Сандрин? — вдруг спросил Уэйд.
   Она отложила шитье и посмотрела на него.
   — Не сейчас, Уэйд.
   — Ты что, не готова? — спросил он, пытаясь скрыть свое нетерпение.
   — В какой-то степени.
   — Почему?
   — У меня есть еще одно дело.
   — Еще одно дело? Ты имеешь в виду дом? Ты хочешь поехать домой и повидаться с родителями.
   — Да, я хотела бы повидаться с родителями, но не это у меня на уме.
   — К чему эта таинственность, Сандрин? Просто скажи, что у тебя на уме.
   Он смотрел, как ее пальцы проворно бегают по рукоделию.
   — Я хочу найти дочь Седого Волка и привезти ее сюда. Хочу также, чтобы ты поехал со мной.
   — Повтори это еще раз. Я не уверен, что правильно расслышал.
   — Ты все правильно расслышал.
   — Ты хочешь, чтобы мы сами пошли на землю Воронов, нашли дочь Седого Волка, женщину, которую мы никогда не видели, и убедили ее поехать с нами? Это все?
   — Да, это все.
   — Боже мой, Сандрин, да ты сошла с ума! Ты забыла, как Вороны ненавидят людей твоего племени?
   — Не нужно мне об этом напоминать. Я ведь оденусь, как белая женщина. Моя кожа не такая уж темная, а глаза у меня голубые. Они не должны догадаться, что я из племени Черноногих.
   — А почему ты думаешь, что они пропустят нас в свое поселение? Ты хорошо подумала, Сандрин?
   — Ты говоришь, как Маленький Медведь, — сердито сказала она.
   — Ты уже рассказала ему? И что он сказал?
   — Почти то же самое, что и ты.
   — Отлично.
   — Если не считать, что он согласился мне помочь.
   — Господи, да вы оба сошли с ума. Должно быть, это семейное заболевание.
   — Мы можем это сделать, Уэйд. Это возможно.
   — Это невозможно! Это слишком опасно.
   — Я не могу осуществить этот план без твоей помощи. Пожалуйста, я хочу сделать это для Седого Волка и Красной Птицы.
   — Они совсем не ждут этого от тебя, Сандрин.
   — Как ты не понимаешь? Мне нужно что-то сделать для них.
   Уэйд молчал. Это опасная затея, но он знал Сандрин. Если он не поможет ей, она решится на это на свой страх и риск.
   — Я соглашусь, но с одним условием.
   — С каким?
   — Я помогу тебе найти дочь Седого Волка, если ты поедешь со мной в Санта-Фе, когда мы ее привезем. Я просто хочу отвезти тебя куда-нибудь в безопасное место.
   — Мои родители будут волноваться.
   — Маленький Медведь все им объяснит. Или, если ты хочешь, мы можем сначала заглянуть в форт Ренара.
   Уэйд наблюдал за ней, пока Сандрин обдумывала его предложение. Он уже спрашивал ее раньше, и тогда она ответила согласием. Интересно, что ответит она на этот раз?
   — Ладно, — сказала Сандрин, — я поеду с тобой в Санта-Фе после того, как мы найдем дочь Седого Волка.
   Уэйд пытался сдержать волнение. Он был рад, что она решилась поехать с ним, но до этого было еще далеко. Поиски дочери Седого Волка будут, конечно же, трудным делом, и Уэйду придется охранять Сандрин.
   — Ты что-то хочешь сказать? — спросила она.
   — Я думаю, что ты сошла с ума, и надеюсь только, что не помогаю тебе совершить самую большую ошибку в жизни.
 
   Сандрин заставила Маленького Медведя и Уэйда поклясться, что они сохранят все в тайне, и сказала Седому Волку и Красной Птице, что они втроем отправляются домой. В течение последующих недель Уэйд и Маленький Медведь тщательно обдумывали самые безопасные из возможных путей на землю Воронов, пытаясь вытянуть нужные сведения у Седого Волка. Осторожно, чтобы он ничего не заподозрил, Сандрин узнала от Седого Волка, что его племя всегда останавливалось в небольшой долине на север от рукава большой реки. Эта долина, сказал Сандрин Седой Волк, предоставляла его людям убежище на время тяжелой зимы. Однако когда наступала весна, они снимались с места и начинали охоту на бизонов. Сандрин расспрашивала его об их хижинах и даже выяснила, что на щеке Сияющей Птицы есть небольшой шрам.
   — А что если мы столкнемся с охотниками из Воронов, когда будем возвращаться домой? — спросила Сандрин. — Как доказать, что мы им не враги?
   Седой Волк долго думал, потом заговорил.
   — Ты поедешь на моем коне. Они его помнят.
   — Я не могу взять твою лошадь, Седой Волк.
   — Нет, можешь. Это единственный способ. Это аппалузский жеребец, я поймал его много зим назад. Любой воин из моего племени сразу же его узнает.
   — А вдруг они подумают, что я украла его? Седой Волк рассмеялся.
   — Никто из Воронов не подумает, что женщина может отобрать коня у воина. Яркая Звезда. Кроме того, я дам тебе еще кое-что.
   Он снял свое ожерелье и надел его ей на шею. На ожерелье был изображен волк, вырезанный из кости.
   — Я не могу принять этого.
   — Он будет охранять тебя. Ни один из Воронов не посмеет причинить тебе вреда. Это мой амулет, а теперь он будет твоим.
   Сандрин обняла Седого Волка. Она хотела сказать ему, что скоро к нему вернутся и ожерелье, и лошадь, и, если повезет, дочь.
   Сандрин ждала с нетерпением, а тем временем проходили дни. Маленький Медведь решил ехать с ними до самых границ земли Воронов, а потом вернуться домой. Наступили первые весенние дни, но Сандрин стали одолевать мрачные предчувствия. Ей так хотелось найти Сияющую Птицу, и она молилась, чтобы та выслушала ее и простила отца.
   Наконец день отъезда наступил. Они уложили все вещи и еду, которую дала им Красная Птица. Она сшила и мокасины для каждого из них. Сандрин отдала Красной Птице платье, над которым работала. Та всплеснула руками и замерла в восхищении. Потом показала на платье.
   — Я буду хранить это, как сокровище. Яркая Звезда, — медленно сказала старая женщина.
   Сандрин обняла Красную Птицу и, с трудом подбирая слова на языке Воронов, ответила:
   — Я не могу отблагодарить тебя за все, что ты для меня сделала. Ты была мне как мать. Ты спасла мне жизнь и заботилась обо мне. Ты все равно что член моей семьи. — Сандрин увидела слезы в глазах Красной Птицы и снова обняла ее. Потом подошла к Седому Волку.
   — Будь поосторожнее. Яркая Звезда, — произнес он.
   — Обещаю, Седой Волк. Я буду хорошо заботиться о твоем коне и верну его, как только смогу. — Она дотронулась до ожерелья. — Спасибо за амулет. Он придает мне силу.
   — Тебе не нужна сила. Яркая Звезда. Ты смелая, и у тебя храброе сердце.
   Сандрин опустила глаза, чувствуя, как из них текут слезы.
   Маленький Медведь и Уэйд тоже попрощались с Красной Птицей и Седым Волком. Когда они отъехали, Сандрин оглянулась на селение, в котором, как она думала, ей суждено было умереть, но в котором она научилась жить сначала.
 
   Они скакали без устали и через две недели достигли территории Воронов. Со слезами Сандрин простилась с Маленьким Медведем. Он обещал ей сказать родителям, что с ней все в порядке и что она приедет домой так скоро, как только сможет.
   Вдвоем с Уэйдом они продолжали путь, не встречая ни одного из Воронов, но постоянно чувствуя, что за ними наблюдают. Они увидели стадо бизонов, заросших лохматой шерстью за долгую зиму. Сандрин и Уэйд увидели следы, по которым было легко определить, что охотились индейцы: почти ничего не осталось от животного, так как охотники использовали каждую часть туши, включая рога и копыта.
   Пока они ехали, то разговаривали очень мало, но Сандрин была довольна. Ей нравилось быть с Уэйдом: рядом с ним она чувствовала себя в безопасности. Он был одним из немногих известных ей белых людей, который вел себя, как индеец: всегда был настороже, его глаза постоянно осматривали местность.
   Прошла уже неделя после того, как Уэйд и Сандрин вошли на территорию Воронов. И вот они увидели первую группу охотников. Воины поскакали в их сторону. У Сандрин напряглись мускулы, когда они приблизились к людям с бесстрастными лицами. Один из мужчин показал на ее лошадь, а другой что-то громко сказал.
   Уэйд заговорил на языке Воронов:
   — Мы пришли с миром. Нас послал Седой Волк из племени Воронов отыскать его дочь, Сияющую Птицу. Вы можете помочь нам?
   Вороны говорили между собой, потом один из них сказал, жестикулируя:
   — Где Седой Волк? Почему он сам не приехал?
   — Он ранен, — сказал Уэйд. Это была хитрость, о которой он уже условился с Сандрин. — Он был ранен во время охоты.
   — Откуда ты знаешь Седого Волка, белый человек?
   — Нас застигла буря. Седой Волк спас нам жизнь. Теперь, когда он ранен, мы хотим помочь ему, отыскав его дочь.
   Индеец, который вел переговоры, повернулся к остальным. Он что-то сказал нескольким воинам, потом посмотрел на Сандрин.
   — Почему Седой Волк позволил женщине ехать на своем скакуне? Откуда нам знать, что его не убили, а его коня не украли?
   Сандрин отвечала без колебаний.
   — Седой Волк сказал, что ни один воин из Воронов не поверит, что женщина могла убить его и украсть его коня. Он не ошибся?
   Ворон кивнул и слегка улыбнулся.
   — Мы знаем, где семья Седого Волка. — Он показал рукой за спину. — Они на много миль к северу отсюда. Они охотятся на бизонов. Они еще будут там какое-то время.
   — Спасибо, — сказал Уэйд. — Мы будем уважать вашу землю, как если бы она была нашей собственной, — сказал он искренне.
   Ворон повернул свою лошадь и поскакал прочь. Другие последовали за ним.
   Сандрин и Уэйд продолжили свой путь на север. В тот день они остановились на ночлег в открытой прерии. До Сандрин доносилось редкое фырканье бизонов, пасущихся неподалеку, и отдаленный вой койотов. Когда она лежала на своей накидке рядом с Уэйдом, ее охватило умиротворение, которого она не чувствовала уже очень давно.
   На следующий день, когда солнце поднялось высоко в небе, Сандрин и Уэйд увидели еще одну группу Воронов. Повсюду валялись туши бизонов, рядом с ними на коленях стояли женщины, снимая с них шкуры. Это была удачная охота. Сандрин глядела на женщин: может быть, среди них находилась и Сияющая Птица? Когда они с Уэйдом подъехали ближе, Сандрин увидела, как женщины и даже дети нагружали лошадей, чтобы перевезти мясо в селение. Сандрин и Уэйд последовали за ними. Большая часть мужчин еще была на охоте, поэтому их встретили только старейшины племени с оружием в руках. Уэйд объяснил, кто они и почему находятся здесь. Им позволили сойти с лошадей, но потребовали не брать с собой оружие.
   Женщины Воронов бросали на них любопытные взгляды, но были слишком заняты, чтобы уделять большое внимание чужакам. Сандрин и Уэйд пошли за одним из стариков, который повел их на край селения. Он снял несколько кусков мяса с решетки, на которой оно сушилось.
   — Вы, наверное, хотите есть, — сказал индеец. Пока они ели, старик оценивающе их разглядывал. — Расскажите мне снова, для чего вы здесь, — сказала он. — Он посмотрел на Сандрин. — Ты говоришь на языке Воронов, женщина?
   — Говорю, но плохо.
   — Ты говоришь достаточно хорошо. Расскажи мне, для чего вы здесь.
   — Мы приехали, чтобы найти дочь Седого Волка. Он ранен и хотел бы повидаться с ней.
   — Он умирает?
   — Не знаю, — ответила Сандрин.
   — Зачем Седому Волку посылать сюда белых людей? Он гордый человек. Он не стал бы просить других сделать что-нибудь для него.
   Сандрин доела мясо и вытерла руки о юбку.
   — Могу я узнать твое имя?
   — Меня называют Черная Сова.
   — Седой Волк не просил нас приехать. Черная Сова, — сказала Сандрин, надеясь, что ее откровенность не повредит им. — Он и Красная Птица спасли мне жизнь. Я умирала, а они взяли меня в свою хижину и заботились обо мне. Теперь, когда я выздоровела, я хочу сделать что-нибудь, чтобы отблагодарить их. Седой Волк часто говорил о своей дочери. Я подумала, что, может быть, я могла бы поговорить с ней и убедить ее навестить отца с матерью.
   Черная Сова обдумал то, что сказала ему Сандрин, и склонил голову.
   — Ты сделала бы это для Седого Волка?
   — Да. Он замечательный и благородный человек.
   — Да, это так. У меня было тяжело на сердце, когда он оставил нас.
   — Тогда вы можете понять, почему я хочу сделать это для него. У него на сердце тоже тяжело.
   Черная Сова махнул рукой.
   — Сияющая Птица с теми женщинами. Не удивляйся, если она не захочет говорить с тобой. — Он посмотрел на Уэйда. — Будет лучше, если ты останешься здесь, белый человек.
   Сандрин взглянула на Уэйда, потом на Черную Сову. Теперь, когда они нашли дочь Седого Волка, она не знала, что скажет ей.
   — Говори от сердца, женщина, как говорила со мной.
   Сандрин кивнула и направилась к группе женщин. Некоторые подняли на нее глаза, некоторые совсем не обратили внимания, продолжая работать. Она спросила, где можно найти Сияющую Птицу. Ей показали женщину, которая стояла на коленях, обдирая бизона. Сандрин опустилась на колени рядом с ней.
   — Сияющая Птица? — спросила она. Та взглянула на нее, и Сандрин поразилась тому, насколько дочь Седого Волка молода, красива и удивительно похожа на свою мать.
   — Меня зовут Сандрин. Мне хотелось бы поговорить с тобой.
   Сияющая Птица равнодушно посмотрела на Сандрин, потом снова занялась работой.
   — Мне нечего сказать белой женщине.
   — Ты не против, если я помогу тебе? — спросила Сандрин, доставая нож.
   — Чего ты хочешь, женщина? — спросила Сияющая Птица с вызовом.
   Сандрин не ответила. Она взяла нож и вонзила его в шею бизона, перерезав ее ровно посередине. Потом искусно отделила кожу и оттянула ее назад. Пока Сияющая Птица вырезала куски мяса, Сандрин продолжала снимать шкуру с животного. Она не занималась этим уже много лет, но еще не забыла, как это делается. Сандрин улыбнулась, подумав о том, как бы удивились утонченные парижане, если бы увидели ее всю в крови, обдирающую бизона.
   Сандрин на минуту села на пятки, вытирая лоб тыльной стороной руки. Это была тяжелая и нудная работа, и она надеялась, что, если будет в состоянии помочь Сияющей Птице, молодая женщина не прогонит ее. Когда Сандрин справилась со своей частью работы, она помогла Сияющей Птице срезать мясо с костей. Когда все было закончено, Сандрин сняла оставшуюся шкуру. Сияющая Птица помогла ей оттащить ее от животного. Сандрин вытерла руки о юбку и встала. Потом пошла рядом с Сияющей Птицей, которая направила лошадь к селению.
   — Я знаю твоих мать и отца, — осторожно начала Сандрин.
   Когда Сияющая Птица остановилась, она достала из-под блузки амулет и увидела, как удивилась Сияющая Птица, узнав его.
   — Откуда это у тебя?
   — Мне отдал Седой Волк.
   — Он никогда не отдал бы чужим людям свой амулет, — сердито сказала она, понукая лошадь.
   — Подожди, — сказала Сандрин, хватая за руку Сияющую Птицу. — Ты знаешь, что эта вещь принадлежит твоему отцу, верно? И я приехала на его коне. — Она показала в сторону селения.
   Сияющая Птица посмотрела туда, куда показала Сандрин. В тот момент, когда дочь увидела коня своего отца, холодное выражение на ее лице сменилось недоверием, потом испугом.
   — Зачем? Зачем ты мне все это говоришь? Мой отец принял тебя как дочь?
   Сандрин увидела обиду в ее глазах.
   — Нет, Сияющая Птица, он не принял меня как свою дочь. Он и твоя мать спасли меня от смерти. Когда я выздоровела, он рассказал мне о тебе. Я поняла, как сильно он любит тебя и скучает. Мне захотелось сделать что-нибудь для него и твоей матери, поэтому я решила найти тебя.
   Сияющая Птица дернула головой.
   — Я не верю тебе. Ты что-то сделала с моим отцом. — Она отвернулась.
   — Я знаю, что Седой Волк убил твоего мужа, — внезапно сказала Сандрин, — почему и оставил свое племя.
   Она увидела, что Сияющая Птица повернулась, чтобы посмотреть на нее.
   — Мой отец сказал тебе это?
   — Да. Он сказал, что все время боялся за тебя, а когда в ту ночь твой сын прибежал к нему, Седой Волк не мог сдержаться. Он думал только о том, какую боль причинил тебе тот человек. Он не собирался убивать его, просто так случилось. Как ты не понимаешь. Сияющая Птица?
   — Тебе не понять этого, — резко ответила она, но уже не пыталась уйти.
   — Я знаю кое-что об этом, — мягко сказала Сандрин, глубоко вздохнув. — Я из племени Черноногих на севере. Меня зовут Яркая Звезда. Черноногие — ваши враги. — Она видела, как изменился взгляд Сияющей Птицы. — Меня взял силой один человек из моего племени и увез на юг. Он ужасно со мной обращался, бил меня и… — Голос Сандрин задрожал и она вздохнула. Я не могла сбежать, просто терпела побои. Я так сильно хотела жить, что боялась сопротивляться ему. И возненавидела себя за то, во что я превратилась. К тому времени, когда мы добрались до селения, в котором живет твой отец, я заболела. Мне хотелось умереть. Твой отец выкупил меня у этого человека. Я думала, что Седой Волк хочет мне зла, ведь он Ворон, мой враг. Но он и твоя мать заботились обо мне, пока я не окрепла. Ему было все равно, из Черноногих я или нет, он видел только, что женщина в беде, и помог мне. Я люблю твоего отца и твою мать. Сияющая Птица. Они хорошие люди. Не много таких людей, которые были бы столь благородны. Ты хочешь, чтобы твои дети выросли, не зная их?