Бейль Карен. Яркая звезда любви

   — Состязание идет между вами и мной, мисс Ренар. Когда закончится игра, мы сосчитаем деньги и посмотрим, у кого больше.
   — Все и так знают, у кого из нас их больше.
   — Я дам вам пятьсот долларов и сам положу столько же. Честно так честно.
   — Это что-то новое для тебя, Фрэнк! Фрэнк протянул Салли бокал вина.
   — Как вы понимаете, мы с Салли не всегда были в дружеских отношениях.
   — И твой шрам подтверждает это, не так ли? Сандрин следила за Фрэнком, ища признаки гнева, но тот только улыбнулся Салли.
   — Что ж, я тогда получил то, что заслужил. Это научило меня не торопиться, когда имеешь дело с женщинами. — Он протянул Сандрин стакан воды и посмотрел в окно. — Не хотите ли присесть. Кажется, остальные тоже уже приехали.
   Сандрин подошла к столу и подождала, пока Фрэнк подвинет ей стул. Потом села, положив сумочку на колени, и развязала шаль.
   — На время игры почему бы нам не забыть о формальностях? Зовите меня просто Фрэнк, а я вас — Сандрин.
   Она увидела, как в комнату вошли трое Мужчин. Фрэнк предложил им выпить и подвел к столу.
   — Джентльмены, знакомьтесь — это Сандрин. Сандрин, это Лен, Ричард и Чарльз. Может, начнем?
   Сандрин отпила глоток воды, но в горле у нее по-прежнему было сухо. Она волновалась больше, чем ожидала. Эти мужчины, по-видимому, умели играть, и причем играть по-крупному. Сандрин решила, что не будет рисковать. Она подняла голову и увидела Салли, которая сидела в стороне и улыбалась ей. Сандрин почувствовала себя более уверенно: она здесь не одна.
   Фрэнк откашлялся.
   — Мы положим по пятьсот долларов каждый, джентльмены. У кого кончатся деньги, тот выбывает из игры. Все очень просто. Вы можете повышать ставки дважды и открывать, когда хотите. Сдавать будем по очереди, чтобы все было по-честному. Если кто-нибудь сжульничает, он оставляет деньги на кону и уходит. — Фрэнк оглядел всех. — Есть какие-нибудь вопросы? Если нет, то приступим.
   Сандрин глубоко вздохнула и положила руки на стол. Она не знала, есть ли дух Черноногих, который помогает игрокам, но надеялась, что если он существует, то сегодня поможет ей.
 
   Уэйд пытался читать, потом прогулялся, посидел на крыльце, глядя на заход солнца. Вернувшись в дом, стал смотреть на огонь. Он ненавидел одиночество. Найдя колоду карт, он начал раскладывать пасьянс, чему-то иронически улыбаясь. Играть в карты его научил Джим, когда Уэйд был совсем мальчишкой, но всегда предостерегал от азартных игр. Сейчас сам Джим мог потерять ранчо из-за карт.
   У Уэйда были деньги в банке, чтобы одолжить Джиму и выплатить долг. Он откладывал их все годы, пока работал проводником. На них он собирался купить землю и построить собственное ранчо. Но с этим можно подождать. Сейчас надо помочь Джиму.
   Уэйд уже раз десять разложил пасьянс, когда услышал звук приближающейся повозки. Он придал себе безразличный вид, заслышав шаги на крыльце. Ему не хотелось, чтобы Сандрин подумала, что он очень рад ее увидеть. Дверь открылась, и он даже не повернулся.
   — Привет, Уэйд. — Роуз прошла мимо него к плите и поставила чайник.
   Уэйд оглянулся, ища глазами Сандрин.
   — А где? Сандрин?
   — Она сегодня не вернется. Осталась у Милли.
   — Но почему? Они ведь даже не были знакомы.
   — Они сразу понравились друг другу, по-видимому потому, что обе бывали в Париже. И когда начали говорить, их было не остановить. — Роуз взяла чашку и насыпала в нее немного чаю. Она стояла у плиты, нервно переминаясь с ноги на ногу. Когда вода вскипела, она налила ее в чашку и стала ждать, пока чай настоится. Затем вынула чаинки и, добавив в чай немного виски, села за стол напротив Уэйда.
   — Я никогда не видел человека, который бы пил виски с чаем, — сказал Уэйд.
   — А вот я пью так, — отрезала Роуз. Уэйд смотрел на карты, но не видел их.
   — Положи черную десятку на красного валета, — сказала Роуз.
   Уэйд опять посмотрел на карты. Да, она права. Он сгреб рукой карты в кучу.
   — Пожалуй, я составлю тебе компанию, — сказал он, вставая и наливая себе рюмку виски. Уэйд видел, что Роуз встревожена, и решил, что ей известно о карточных долгах Джима.
   — Сандрин хочет уехать, ты знаешь? — Роуз посмотрела на него.
   — Это всего лишь слова.
   — Она действительно собирается уехать, Уэйд. Господи, ты так же глуп, как и упрям.
   — Что я такого сделал, что ты так злишься на меня, Роуз?
   — Ты ведь любишь Сандрин, но позволяешь ей уехать. Как ты можешь?
   — Я не говорил, что позволю ей уехать.
   — О да, ты ведь женат на ней. Из жалости, не так ли?
   — Это Сандрин так говорит? — спросил Уэйд сердито, отхлебывая виски. — Вижу, что вы говорили обо мне.
   — А если и так? Ей ведь нужно с кем-нибудь поделиться.
   — Я не хочу тебя обидеть, Роуз, но это мое дело, как мне вести себя с Сандрин.
   — Возможно, — сказала Роуз, продолжая пить чай. — Мне тоже не следовало опять выходить замуж. Достаточно было урока, полученного в первый раз. Мужчины — невозможные создания, совсем как дети. — Она посмотрела на Уэйда. — Вы все — как избалованные дети.
   Уэйд заметил печаль в глазах Роуз и взял ее за руку.
   — Ты знаешь, что Джим играет в карты? Роуз опустила голову.
   — Как он мог, Уэйд? Ну как он мог так поступить с нами?
   — Не знаю, Роуз. Знаю только, что он любит тебя и Дэнни. Вы оба для него самое дорогое на свете.
   — Это не так. Если бы мы что-то значили для него, он прекратил бы играть в карты и не рисковал бы потерять ранчо.
   — Джим играл и проигрался. Но тем не менее он хороший человек.
   Роуз со стуком поставила чашку на стол.
   — Ты так говоришь, будто хочешь, чтобы я забыла о том, что случилось. Он проигрывает все деньги, которые у нас есть. Уэйд. Теперь мы потеряем ранчо.
   — Нет, этого не случится.
   — Случится. Понимаешь, если мы не заплатим три тысячи долларов до конца недели, Фрэнк Лаутер выгонит нас отсюда. — Дрожащими руками она опять взяла чашку.
   — У меня есть деньги, Роуз. Я заплачу Фрэнку Лаутеру.
   — Ты хочешь отдать все деньги, которые скопил, только для того, чтобы помочь Джиму?
   — И тебе, и Джиму.
   — Но почему? Почему все так хотят ему помочь?
   — Потому что его уважают, хотя у него есть недостатки. Ведь он никогда и не скрывал их. Но он спас мне жизнь, он спас жизнь и тебе. Самое малое, что я могу сделать, это заплатить его долг.
   Роуз закрыла лицо руками и зарыдала. Уэйд смотрел в сторону, не зная, что делать. Он никогда не видел ее такой расстроенной.
   — Иди отдохни немного, Роуз. Я, пожалуй, поеду к Милли. Мне нужно поговорить с Сандрин.
   Роуз взглянула на него, вытирая слезы.
   — Ее там нет, Уэйд.
   — Что ты хочешь этим сказать?
   — Я не должна была разрешать ей делать это. Надо было все рассказать Джиму, и мы бы справились с этим сами.
   — С чем справились?
   Роуз вздохнула и продолжала с дрожью в голосе:
   — Позавчера по дороге в город мы с Сандрин встретили Фрэнка Лаутера. Он угрожал мне, даже намекнул, что забудет о долге, если я проведу с ним ночь. Я так испугалась, что просто сидела и молчала. Сандрин рассердилась и, схватив пистолет, навела его на Лаутера. При этом сказала, чтобы он оставил меня в покое, и предложила сыграть с ним в покер на деньги, которые ему должен Джим. Даже попросила его дать ей на игру пятьсот долларов, можешь себе представить?
   Уэйд навалился грудью на стол.
   — Я не слишком хорошо понимаю, о чем ты говоришь. Объясни-ка еще раз. — Уэйд едва сдерживал себя, хотя внутри у него все кипело.
   — Сандрин играет в покер с Фрэнком Лаутером. Если Сандрин выиграет, он простит Джиму долг.
   — А если Сандрин проиграет? — Пальцы Уэйда впились в стол.
   Роуз качала головой, и слезы катились по ее лицу.
   — Если Фрэнк выиграет… Не знаю, как тебе сказать, Уэйд… Если Фрэнк выиграет, он получит Сандрин.
   — Нет, — произнес Уэйд почти шепотом. На его лице отразилось недоверие. — Почему, черт возьми, она на это решилась?
   — По той же причине, почему бы ты отдал свои сбережения, чтобы Джим заплатил свой долг.
   — Но Сандрин даже не слишком хорошо знает Джима.
   — Но она знает, что он значит для тебя. Она делает это ради тебя, Уэйд, не ради Джима.
   Уэйд закрыл глаза, вспоминая лицо Сандрин. Как он мог позволить, чтобы такое произошло?
   — А где живет Фрэнк Лаутер?
   — Там, у озера Томсона. Я обещала Сандрин, что ничего не скажу тебе.
   Уэйд встал.
   — Мне все равно, что ты ей обещала. Ни один мужчина не причинит больше зла Сандрин.

Глава 17

   Сандрин сидела с невозмутимым видом, крепко держа карты в руке. Игра началась с небольшой ставки — всего по двадцать долларов, и после двух увеличений на кону было сто долларов. Лен и Чарльз бросили карты на стол. В игре оставались Фрэнк, Ричард и она.
   — Знаешь, красавица, мне кажется, ты блефуешь, — сказал Ричард, стряхивая пепел с сигареты в массивную хрустальную пепельницу. — Я открываю.
   Сандрин положила карты на стол, прикрывая их рукой, и медленно развернула их веером.
   — Дамский стрит, — сказала она, не выдавая голосом своего волнения. Она заставила себя бесстрастно смотреть на двух других игроков, но внутри у нее все сжалось, она была как комок нервов. Салли нервно ерзала в кресле у бара.
   — Черт! — сказал Ричард, бросая карты на стол тыльной стороной вверх. — У меня меньше. А у тебя, Фрэнк?
   Фрэнк посмотрел на Сандрин, и по его лицу нельзя было прочесть, что он думает.
   — Стрит, с валета. Этот кон за тобой, Сандрин.
   Сандрин придвинула деньги к себе, стараясь сдержать возбуждение. Она уже выиграла около семисот долларов и была почти уверена, что сейчас у нее денег больше, чем у Фрэнка.
   — Я сдаю, — сказал Фрэнк, ловко тасуя колоду. — Ставьте в темную.
   Сандрин положила перед собой двадцать долларов. Она почти выбилась из сил, но видела, что и остальные игроки тоже начали уставать. Если ей удастся выиграть еще несколько конов, она сможет победить Фрэнка.
   Фрэнк раздал карты. Сандрин взяла их, медленно раздвигая — двойка, тройка, семерка, девятка, десятка. От испуга она похолодела, но не выдала своих чувств на лице. Это были ужасные карты. Она снова взглянула на них. Если оставить девятку и десятку пик, можно попытаться купить цвет, но Сандрин знала, что шансы получить еще три пики мизерны. Если она сбросит четыре карты и оставит одну, все поймут, что у нее ничего нет. У нее не останется даже возможности блефовать. Но какие две карты оставить?
   — Сколько карт, Сандрин?
   Сандрин взглянула на Фрэнка. Казалось, он видит ее насквозь, и на какое-то мгновение она испугалась, что выдала себя.
   — Три, — решительно ответила Сандрин, сбрасывая все карты, кроме девятки и десятки. И тут же поняла, что это решение было ошибочным. Но пути назад уже не было. В худшем случае ей придется блефовать. Она взяла три карты, которые сдал ей Фрэнк и секунду держала их, не глядя. Она постаралась придать своему лицу спокойное выражение, а затем раздвинула карты веером. Увидев красное, она поняла, что все надежды на цвет рухнули. Шестерка бубен.
   Девятка бубен. И девятка треф. По крайней мере, это что-то.
   — Ставлю двадцать долларов, — сказал Лен, широко улыбаясь и отхлебывая виски.
   Ричард жевал кончик сигары, прищурив глаза, и дым окутывал его лицо.
   — Твои двадцать и двадцать сверху, — сказал он.
   — Ставить сорок, Чарльз? — спросил Фрэнк.
   Чарльз вытер лоб платком. Он весь вечер вытирал лицо.
   Чарльз был единственным из них, кто не мог скрывать, какие у него карты — плохие или хорошие.
   — Даю, — сказал он, пододвигая сорок долларов в центр стола.
   Не колеблясь, Сандрин положила сорок долларов и добавила еще двадцать.
   — Твои сорок и двадцать сверху, — уверенно сказала она, не решаясь взглянуть на Салли.
   — Шестьдесят и сорок сверху, — сказал Фрэнк, пристально глядя на Сандрин, и положил деньги. — Ставишь восемьдесят, Лен?
   Лен покачал головой.
   — Я не играю, — сказал он, бросая карты на стол.
   — А ты, Ричард? Даешь шестьдесят?
   — Даю, — сказал Ричард, ставя деньги на кон.
   — Чарльз? — спросил Фрэнк.
   Чарльз обливался потом.
   — Нет, не хочу, — сказал он сдержанно, кладя карты.
   Сандрин придвинула к кону еще сорок долларов. Она поставила уже сто двадцать долларов. Она глубоко вздохнула, задержав на время дыхание. Если блефовать, то сейчас.
   — И восемьдесят долларов сверху. — Сандрин почувствовала, как бешено колотится ее сердце.
   Она внимательно следила за Фрэнком. Тот спокойно пил воду из хрустального бокала и улыбался ей.
   — Открываю, — сказал он. Сандрин стало дурно. Теперь она знала, что должен был чувствовать Джим, проиграв столько денег, но продолжал играть в надежде отыграться. Она взглянула на свои деньги, затем перевела взгляд на кучку перед Фрэнком. Этот кон все изменил.
   — С меня, пожалуй, довольно, Фрэнк, — сказал Чарльз, снова вытирая лицо.
   — И мне тоже хватит, — сказал Ричард, вставая. — Очень приятно было познакомиться с тобой, Сандрин. Ты неплохо играешь.
   — Спасибо, — ответила Сандрин как можно более вежливо.
   — Я полагаю, ты тоже уходишь. Лен? — сказал Фрэнк. Это было скорее распоряжение, чем вопрос.
   Лен встал. Он кивнул Сандрин.
   — Приятно было познакомиться с вами, мисс. Увидимся через неделю, Фрэнк.
   — Джентльмены, мне, наверное, можно вас не провожать, — сказал Фрэнк. Он взглянул на Салли. — Не хочешь пересчитать мои деньги, чтобы потом не обвинять меня, что я жульничаю?
   — Охотно, — ответила Салли, вставая и подходя к стулу рядом с Фрэнком. Она быстро пересчитала банкноты и монеты и взглянула на Сандрин. — Пятнадцать сотен долларов.
   — Может, ты пересчитаешь свои деньги, Сандрин?
   Она сосчитала деньги раз, другой, не в силах скрыть разочарования.
   — Тысяча долларов.
   — Одна тысяча долларов, — сказал Фрэнк, кивая. — Ты удвоила свои деньги, Сандрин, Это впечатляет.
   Сандрин выпрямилась.
   — Ты выиграл, Фрэнк. Мы оба знали, на что играли. Теперь тебе надо письменно подтвердить, что Джим больше ничего не должен.
   — Это уже сделано, — сказал Фрэнк, кивая в сторону письменного стола. Потом взглянул на Салли. — Не могла бы ты оставить нас одних на некоторое время?
   — Ты что, с ума сошел?
   — Все нормально, Салли, — сказала Сандрин, улыбаясь вымученной улыбкой своей подруге.
   — Я буду рядом, если что, — сказала Салли и вышла.
   Фрэнк поднялся и закрыл дверь.
   — У меня здесь никогда не было женщин. Теперь, полагаю, предстоят перемены.
   Сандрин молчала. Она не сводила глаз с сумочки, лежащей у нее на коленях. Ее пальцы нащупали контур маленького пистолета, спрятанного внутри.
   — Ты как думаешь?
   — Прошу прощения. — Сандрин взглянула на него. — Я не расслышала, что ты сказал.
   Фрэнк подошел к столу и сел рядом с Сандрин.
   — Конечно, ты слышала обо мне немало, особенно от Салли.
   — Кое-что, — ответила Сандрин.
   — И большинство из этого, несомненно, правда, — ответил Фрэнк. — Я вынуждал людей поступать так, как выгодно мне. Я пользовался их слабостями. Черт возьми, так все поступают, когда имеют деньги.
   — Не нужно ничего мне объяснять, Фрэнк.
   Мы заключили сделку, и я сдержу свое слово. — Она посмотрела ему прямо в глаза.
   — Что ж, думаю, ты так и поступишь, — сказал он. — Но я не собираюсь сдерживать свое слово.
   — Но ты же обещал! Ты сказал, что простишь долг Джиму, выиграешь ты или проиграешь. По крайней мере, возьми те деньги, что я выиграла сегодня. Я знаю, что Джим должен тебе куда больше, но это пойдет в счет уплаты его долга.
   — Ты, должно быть, очень хорошо относишься к Джиму.
   — Он хороший человек. Мне бы очень не хотелось, чтобы он потерял все из-за собственного неблагоразумия.
   — А ты, Сандрин? Разве ты делаешь не то же самое?
   — У меня нет выбора.
   — Выбор всегда есть. Скажи мне, почему ты это сделала?
   — Я уже сказала, почему.
   — Ты лжешь.
   Сандрин ударила ладонью об стол.
   — Тебе-то что за дело? Ты ведь выиграл.
   — Почему ты не сказала мне, что у тебя есть муж, Сандрин?
   Она посмотрела на Фрэнка, и ее самообладание куда-то исчезло.
   — Это не настоящий брак.
   — Ты любишь мужа?
   — Я уже сказала тебе, что мы женаты не по-настоящему. — Сандрин встала, сжимая сумочку в руке. Она подошла к письменному столу и взяла лежащий там лист бумаги; верный своему слову, Фрэнк освобождал Джима от его долга. — Я могу отдать это Салли, чтобы она передала эту расписку Джиму?
   Фрэнк встал и, подойдя к Сандрин, взял документ из ее рук. Он пристально смотрел на нее несколько мгновений, а затем, протянув руку, дотронулся до одной ее серьги.
   — Знаешь, лучше, если они будут с драгоценными камнями. Такая женщина, как ты, должна носить драгоценности. — Фрэнк наклонился и поцеловал Сандрин в щеку. — Я возвращаю тебе твое слово, Сандрин. Ты свободно можешь уйти.
   — Что? — Сандрин взглянула на Фрэнка. — Ничего не понимаю.
   — Салли вчера приезжала сюда. Она рассказала мне о твоем муже. Надеюсь, он того стоит.
   — Она не имела никакого права так поступать, — сказала Сандрин.
   — Ошибаешься. Салли говорит, что ты едва знакома с Джимом, но он вырастил твоего мужа. Мне кажется, что ты сделала это скорее ради него, чем ради Джима.
   — Я выполню то, что обещала, Фрэнк, — сказала Сандрин, стараясь не выказывать своего страха.
   — Верю, — сказал он, улыбаясь. — Но я уже сказал, что освобождаю тебя от слова. Мне было очень приятно играть с тобой в карты, Сандрин. И еще более приятно встретить такого порядочного человека, как ты.
   Сандрин протянула руку Фрэнку.
   — Спасибо. Не знаю, что и ответить.
   — Ничего не говори. Просто забирай свой выигрыш и возвращайся домой к мужу.
   — Я не могу взять эти деньги.
   — Сможешь. Только вспомни, как ты блефовала сегодня весь вечер. — Фрэнк подошел к столу и сгреб деньги в кучу. — Иди сюда. Открой сумочку. — Он свернул банкноты и стал запихивать их в сумочку Сандрин. Заметив пистолет, взглянул на ее. — Я вижу, ты была готова к самому худшему?..
   Сандрин смущенно улыбнулась.
   — Я должна тебе пятьсот долларов. — Она стала было отсчитывать деньги, но Фрэнк остановил ее.
   — Оставь себе. Ты их заработала.
   — Ты меня просто поразил, — сказала Сандрин. — Когда я впервые увидела тебя на дороге, то подумала, что ты ужасный человек. И была готова тебя застрелить. — Сандрин рассмеялась. — Еще раз спасибо, Фрэнк. Ты держишь слово.
   Повинуясь мгновенному порыву, она шагнула к нему и обняла его, прижавшись к нему на несколько мгновений. Внезапно раздавшийся пронзительный крик Салли, доносящийся откуда-то из коридора, заставил ее обернуться. Дверью резко распахнулась. На пороге с пистолетом в руке стоял Уэйд.
   — Отойди от него, Сандрин.
   — Уэйд, — сказала она спокойно, вставая между двумя мужчинами, — это не то, что ты думаешь.
   — Я знаю все о вашей так называемой игре, Лаутер, — сказал Уэйд, угрожающе приближаясь к нему.
   — Уэйд, выслушай меня, — сказала Сандрин, по-прежнему стоя перед Фрэнком.
   — Я сказал тебе, посторонись. Я сейчас убью этого трусливого ублюдка.
   — Послушай меня, Уэйд! — закричала Сандрин. Когда он взглянул на нее, она подошла к нему. — Убери пистолет.
   Уэйд опустил руку.
   — Он тебя обидел?
   — Нет. Он даже не дотронулся до меня. Убери пистолет, повторяю.
   Уэйд вложил пистолет в кобуру.
   — Зачем ты это сделала, Сандрин? Почему ты не пришла ко мне?
   — Потому что не хотела ничьей помощи. Я сама должна была это сделать, неужели непонятно? — Она оглянулась. — Фрэнк списал весь долг Джима. И даже дал расписку.
   — Ну и что? Салли сказала мне, что ты проиграла. Я не позволю тебе остаться с ним, Сандрин, и никому не позволю обижать тебя.
   Сандрин тронула забота, звучавшая в голосе Уэйда.
   — Я не останусь с ним, Уэйд. — Она улыбнулась Фрэнку. — Мистер Лаутер великодушно освободил меня от моего слова.
   — Тут какая-то ловушка! — произнес Уэйд, гневно глядя на Фрэнка.
   — Нет никакой ловушки. Она играла, а когда проиграла, готова была остаться со мной, чтобы сдержать слово. Я прекрасно понимаю, что ей этого не хотелось. Я и не собираюсь заставлять ее. — Фрэнк подошел к Сандрин и взял ее руки в свои. — Мне действительно было очень приятно познакомиться с тобой, Сандрин, Если тебе когда-нибудь будет что-то нужно, не раздумывай, обращайся ко мне. — Он поцеловал ее в обе щеки и вышел из комнаты. — Оставь их одних, Салли, — сказал он, закрывая за собой дверь.
   Сандрин плотнее закуталась в шаль.
   — Но ничего не изменилось, Уэйд. Я все равно уеду.
   — Я думал, тебе здесь нравится.
   — Мне здесь нравится, но пора возвращаться домой. — Сандрин прошлась по комнате. — Я не могу оставаться с тобой, раз ты этого не хочешь.
   — Я никогда не говорил этого. Сандрин остановилась у ломберного стола и провела рукой по гладкому дереву.
   — Я знаю, чего ты хочешь, Уэйд, но мне этого мало.
   — Откуда ты знаешь, чего я хочу? Она взглянула на него.
   — Пожалуйста, давай уйдем отсюда. Сандрин потуже завязала шаль. Когда они вышли, Салли разговаривала с Фрэнком, стоя на веранде.
   — Ты готова, Салли?
   — Пожалуй, я еще немного побуду здесь.
   Нам с Фрэнком есть о чем поговорить.
   — Ты уверена? — спросила Сандрин.
   — Не беспокойся. Фрэнк ничего такого больше не будет делать, правда, Фрэнк?
   — Конечно, Салли.
   — Спокойной ночи. — Сандрин улыбнулась Фрэнку. — Еще раз большое спасибо.
   — Это я должен благодарить, — ответил Фрэнк. — Заботься получше о своей жене, Уэйд.
   Она — настоящее сокровище.
   Уэйд едва взглянул на Фрэнка, подводя Сандрин к своей лошади. Он поднял ее в седло, а сам сел позади нее.
   Сандрин чувствовала руки Уэйда у себя на талии и теперь могла расслабиться, опираясь на его грудь. Она ощущала его теплое дыхание у себя на шее и старалась не думать о том, что испытывала при его прикосновении.
   — Мне все еще не верится, что ты могла пойти на такую глупость.
   — Может, это была и глупость, но зато у Джима не осталось долгов, правда?
   — Это была не твоя забота, Сандрин.
   — Ты не видел Роуз в тот день на дороге, Уэйд. Она так испугалась, что мне просто нужно было что-то предпринять.
   — Ты не могла прийти ко мне?
   — Нет. Я устала зависеть от мужчин и хочу полагаться только на себя.
   — И что бы ты сделала, если бы проиграла?
   — Ты знаешь ответ на этот вопрос. Уэйд резко натянул поводья.
   — Ты в самом деле думаешь, что я бы позволил тебе остаться с ним?
   Сандрин повернулась, чтобы видеть его лицо.
   — И что бы ты сделал? Я ведь не твоя собственность. Ты сам ясно дал понять, почему женился на мне. Давай все же вернемся на ранчо. Я устала спорить. Все, что я хочу, это лечь спать.
   Сандрин смущала близость Уэйда, она опять испытывала до боли знакомую неуверенность.
   Она знала одно, что любит его; не знала только, сможет ли когда-нибудь любить его так, как нужно ему.
 
   На следующее утро Сандрин помогала Роуз по хозяйству, затем работала в саду. Они почти не говорили с ней, но та при виде ее разрыдалась. Сандрин не знала, где был Уэйд, но была рада побыть немного без него. Услышав, как подъехали Дэнни и Джим, она увидела, как Роуз пошла им навстречу. Она сказала им что-то так тихо, что Сандрин ничего не расслышала. Затем Роуз крикнула:
   — Присмотри пока за Дэнни, хорошо? Сандрин увидела, как она взяла Джима под руку и повела в дом. Дэнни тут же побежал в сад, наступив на плеть кабачка.
   — Поаккуратней с овощами, Дэнни, — сказала Сандрин.
   Мальчик взглянул под ноги, пожал плечами и осторожно прошел между бороздами.
   — Вчера я был у моего друга. Его зовут Билли. Ему семь лет, и у него есть свой пони.
   — Да? — улыбнулась ему Сандрин. — Ты покатался на этом пони?
   — Нет, — покачал головой Дэнни. — Билли сказал, что я еще маленький. Но папа дает мне иногда поездить на своей лошади по двору, а она гораздо больше, чем пони Билли.
   — Ты можешь ездить верхом?
   — Ага. Но мама говорит, что это очень опасно и что я могу свалиться и разбить голову. — Он поднял руку и потрогал затылок.
   — А хочешь покататься со мной?
   — Прямо сейчас? Сандрин оглянулась.
   — А почему бы и нет? Беги, скажи маме, что мы поехали. Я оседлаю коня и буду ждать тебя во дворе. — Сандрин прислонила тяпку к забору, пошла в сарай, взяла подседельник, уздечку и седло. Затем вывела коня и быстро надела на него сбрую. Она как раз заканчивала затягивать подпругу, когда прибежал Дэнни.
   — Она разрешила.
   — Хорошо, — сказала Сандрин. — Ну вот, все готово. — Она подняла Дэнни и посадила его в седло. Он уцепился за него и нетерпеливо болтал ногами, пока Сандрин взбиралась, чтобы сесть за ним. Она вложила поводья в руки Дэнни, помогая ему понукать коня.
   — Я хочу ехать быстро.
   — Еще рано, — сказала Сандрин. — Надо сначала убедиться, что лошадь слушается тебя. — А как ты это делаешь?
   — Ногами.
   — Ногами? Как лошадь может слушать мои ноги?
   — Мой дед — индеец, это он научил меня ездить верхом. И он сказал мне, что нужно правильно действовать ногами, чтобы лошадь слушалась тебя, и подсказывать ей, что делать. Дэнни взглянул вниз.
   — Но мои ноги слишком короткие.
   — Ну что же, будем пользоваться моими, пока ты не подрастешь. Но попробовать ты можешь уже сейчас. Тронь его каблуками. Так он поймет, что ты хочешь ехать быстрее.
   Дэнни вытянул короткие ножки, пытаясь ударить коня в бока, но тот продолжал идти шагом. Сандрин чуть коснулась его каблуками, и конь перешел в легкий галоп. Дэнни захихикал, крепко вцепившись в поводья своими маленькими пальчиками. Сандрин ослабила поводья, предоставляя животному большую свободу. Они направили коня вверх по холму, а потом вниз по склону, в долину, проскакали галопом вдоль берега ручья, поднимаясь на маленькие пригорки и спускаясь с них. Наконец Сандрин сжала руку Дэнни, помогая ему натянуть поводья.