Бейль Карен. Яркая звезда любви

   Уэйд вскочил на лошадь, и повернул ее к форту следом за Сандрин. Оставался лишь один день, и он не мог уехать, не выяснив отношений с ней. Он не знал, как долго теперь они не увидятся, и не хотел, чтобы Сандрин запомнила его таким. Он хотел объяснить ей все, хотел, чтобы она поняла, что он не желал ее обидеть. Просто он любит ее.
   Уэйд проверил те фургоны, которые поручил ему капитан, но сам все время ждал появления Сандрин. Оставалось так мало времени. Всякий раз, когда Уэйд думал о том, что произошло на озере, он проклинал себя. Если бы только знать, насколько она на самом деле рассердилась на него, он бы поехал следом за ней, заставил бы ее поговорить с ним. Но он решил, что лучше дать ей время успокоиться, поэтому даже не попытался догнать ее. Когда же Уэйд вернулся в лагерь и начал ее искать, то понял свою ошибку. Он не мог найти Сандрин. Мать и отец ее сказали, что она вернулась, но не хотели заставлять ее говорить с Уэйдом…
   — Ну и как?
   Уэйд отвлекся от своих мыслей и поглядел на человека, стоящего рядом.
   — Упряжь в полном порядке, мистер Ритч. Следите только за тем, чтобы не слишком погонять лошадей.
   — Спасибо, Уэйд.
   Уэйд кивнул и подошел к следующему фургону, в который раз бросив взгляд в сторону форта. Где она? Он проверил еще четыре повозки, едва слыша, что говорят ему люди. Пятый фургон принадлежал Роуз Маршалл. Она стояла рядом, держа Даниэла на руках.
   — У тебя все в порядке? — спросила она.
   — Да. Я должен проверить твой фургон и твои запасы.
   — Джеймс уже сделал это утром, — произнесла женщина.
   — Джеймс? — спросил Уэйд, поднимая бровь.
   — Хватит, — сказала Роуз и краска смущения залила ее лицо. — А где же Сандрин? Я думала, она придет, чтобы попрощаться с нами.
   — Не знаю. — Уэйд в растерянности поглядел в сторону форта. — Вчера, Роуз, я совершил глупейший поступок.
   — Я не могу себе этого представить.
   — Но это так и есть.
   — И что же такого ты сделал?
   — Не знаю, что на меня нашло, только я вдруг набросился на Сандрин.
   — О, — только и сказала Роуз, внимательно посмотрев на него.
   — Это вовсе не то, о чем ты думаешь, Роуз. Я только поцеловал ее несколько больше, чем следовало. Но когда она попыталась вырваться, я не отпускал ее. Наверное, я напугал ее.
   — Наверное.
   Уэйд дотронулся до шелковистых волос Даниэла.
   — Я не могу уехать, не попрощавшись с ней, Роуз.
   — Тогда найди ее и поговори. Я уверена, она выслушает тебя.
   — Я пытался, но она даже близко меня к себе не подпустила.
   — Может быть, я с ней поговорю? Она послушает меня.
   — Сделай это, Роуз.
   — Конечно. — Роуз поглядела мимо Уэйда и улыбнулась. К ним подходил капитан.
   — Доброе утро, Джеймс.
   — Доброе утро, Роуз, — сказал капитан, трогая поля шляпы. — Едем, мальчик. Пора двигаться в путь.
   — Но мне еще кое-что необходимо сделать, капитан.
   — У тебя было целое утро для разных дел. Пора в дорогу.
   Уэйд не успел даже что-либо ответить, как капитан направился к головному фургону. Уэйд почувствовал дружеское пожатие Роуз.
   — Я постараюсь найти Сандрин. Уэйд покачал головой.
   — Уже не имеет значения, Роуз. Когда капитан говорит, что пора идти, он именно это имеет в виду. Кроме того, если бы она захотела быть здесь, то… — Уэйд пожал плечами.
   — Я уверена, она просто немножко испугалась. Каждому видно, как она относится к тебе…
   Юноша до спазм в горле сдерживал свои чувства. Вспомнил все, что Сандрин говорила ему о путешествиях. Затем он словно услышал предупреждение Маленького Медведя. Может быть, это лишь предлог, и Сандрин хочет просто отделаться от него. Когда она уедет во Францию, то будет встречать там герцогов, графов, образованных и богатых людей. На мгновение он представил Сандрин в модном платье из дорогого шелка. Она в нем будет необычно красива. Она заслуживает той жизни, а не такой, которую он может ей дать. Уэйд поднял голову и увидел, что Роуз по-прежнему смотрит на него.
   — Как бы ты ее ни испугал, она тебя любит. И не будет сердиться на тебя долго. Уэйд покачал головой.
   — Она должна принадлежать кому-то богатому, кому-то очень важному.
   — Ты тоже важный человек, Уэйд. Для многих… — сказала Роуз мягко.
   — Недостаточно важный, — вздохнул Уэйд и опять покачал головой. — Я люблю ее, Роуз. Наверное, я еще слишком молод, чтобы знать, на что способен, но я люблю Сандрин. Дело в том, что она-то меня не любит. Пожалуй, я пойду в первый фургон к капитану, иначе он снимет с меня шкуру. Я проведаю вас с Даниэлом позже.
   — Уэйд, подожди…
   — Это не имеет значения, Роуз. Думаю, что таким образом Сандрин сказала мне, что не хочет иметь со мной дел. — Уэйд пошел к головному фургону, не оглядываясь в сторону форта.

Глава 5

   Уэйд крепко обнял Роуз.
   — Ты все хорошеешь.
   — Пусти.
   — Ты не просто хорошенькая, ты прекрасная. — Уэйд поцеловал ее в лоб. — Я думал, большинство замужних женщин становятся толстыми и уродливыми, но только не ты. Ты — исключение.
   — Наверное, это благодаря вашему обществу, — ответила Роуз, улыбаясь.
   — Но где он? — спросил Уэйд, оглядываясь вокруг.
   — Уехал искать отбившуюся корову. Но скоро вернется. Входи и позволь мне тебя покормить.
   Уэйд потопал ногами по крыльцу, чтобы отряхнуть пыль с сапог и брюк. Затем вошел за Роуз внутрь кирпичного дома, построенного капитаном. За пять лет, что они были женаты, Уэйд много раз навещал их. Три года назад капитан ушел в отставку, а Уэйд самостоятельно повел свой первый фургон, помня все, чему научили его капитан и Клинт. Уэйд завидовал Эвереттам. Казалось, они были так же влюблены друг в друга, как и пять лет назад, когда познакомились по дороге в Орегон.
   — По-моему, тебе следует принять ванну, — сказала Роуз, приглашая Уэйда к столу.
   — Я хочу еще поесть, — ответил Уэйд, отламывая кусок хлеба и макая его в жаркое. — А где Даниэл? Уверен, что он вырос.
   — Ты его не узнаешь, — сказала Роуз, садясь рядом с Уэйдом за стол. — Они сейчас уехали с Джеймсом.
   Уэйд жевал и разговаривал одновременно.
   — Кто бы мог подумать? Я имею в виду, что капитан вот так осядет? Конечно, если бы я нашел подходящую женщину, как он, я, может быть, и сам бы осел на земле.
   — Ты всегда умел льстить женщинам, Уэйд.
   — Не всегда, — сказал Уэйд, и голос неожиданно зазвучал напряженно. В его глазах мелькнули злые искры. — Ты ничего о ней не слышала?
   — Хочешь почитать ее письма?
   — Нет, просто хочу знать, как она поживает.
   — Сандрин все еще в Париже, живет у своих родственников.
   — Она не хочет вернуться? — Уэйд пытался говорить безразличным тоном, но знал, что ему это не удалось.
   — Она возвращается весной. Уэйд минуту глядел на Роуз, затем продолжил есть.
   — Я хочу тебе еще кое-что сказать.
   — Что?
   — Сандрин помолвлена и собирается выйти замуж.
   Уэйд перестал жевать, словно пытаясь переварить эту новость.
   — Ее жених едет вместе с ней, чтобы познакомиться с родителями.
   Он положил вилку на тарелку, вытер рот и пальцы салфеткой и отодвинулся от стола.
   — Наверное, он богатый.
   — По-моему, он из какой-то знатной семьи. Уэйд откинулся на стуле.
   — Я всегда знал, что ей суждено выйти замуж за аристократа. — Он покачал головой. — Да, все правильно. Черт, погляди на меня. Я весь в пыли. Что бы я мог предложить такой женщине, как Сандрин?
   Роуз дотронулась до руки Уэйда.
   — Ты можешь очень многое дать женщине, Уэйд Колтер. Я не хочу даже слышать от тебя ничего подобного.
   Уэйд улыбнулся.
   — Ты единственный человек, который слышит от меня подобные слова. — И опять покачал головой. — Бьюсь об заклад, она похорошела. Я бы хотел ее увидеть одним глазком.
   — Почему бы тебе не навестить ее родителей? Ты им всегда нравился. Можешь подгадать время и прийти, когда она будет там.
   — Нет, Роуз. Я этого не сделаю. Сандрин давно дала мне понять, что у нее нет никакого желания меня видеть. Кроме того, я и сам не хочу видеть ее рядом с другим мужчиной.
   — Но она никогда не говорила, что не хочет тебя видеть. Она просто сказала, что ей нужно время.
   — Пять лет? — Уэйд отшвырнул стул. — Думаю, времени было достаточно. — Хотя он сидел спокойно, но гнев его возрастал. — Черт побери, Роуз, я ведь не пытался ее склонить к чему-то такому… Я просто поцеловал ее.
   — Она была тогда слишком молода, Уэйд. Девушки никогда не знают, что у них на уме в пятнадцать лет.
   — Я себя тогда уже хорошо знал, — сказал он, вспоминая блестящие глаза Сандрин и ее черные волосы. — Я хотел ее тогда и я ее по-прежнему хочу. Но она выбрала себе иную жизнь… Впрочем, теперь это не имеет значения.
   — Что это значит?
   — Это значит, что я больше не одинок… Не хочу рассказывать подробности.
   Роуз взяла тарелку Уэйда, положила в нее еще мяса. Затем вытерла руку о фартук и встала, скрестив руки на груди.
   — Значит, у тебя в каждом городе по женщине. Ты думаешь произвести на меня впечатление таким образом?
   — Я не говорил, что у меня женщина в каждом городе.
   — Да и не нужно было говорить. Я же видела, какого рода женщины тебя привлекают.
   — Если бы ты не вышла замуж за капитана и не разбила бы мое сердце, я женился бы на тебе, Роуз.
   — Хватит болтать чушь. Слушай меня, Уэйд. — Роуз села рядом с ним, взяла его за руку. — Скоро вернется Сандрин. У тебя есть шанс вернуть ее.
   — Вернуть ее? Но она никогда не была моей. Кроме того, пять лет — большой срок. Я — мужчина, она — женщина. Мы больше не дети. Я сопровождал обозы с переселенцами, а она жила в Париже, бывала в театрах, в знатных домах. Мы стали слишком разными людьми. Не думаю, что сейчас ей понравится мужчина, который ведет подобный образ жизни.
   Роуз с возмущением сказала:
   — Бедный Уэйд, мне жалко тебя!
   — Я не просил тебя…
   — Ладно! Ты ведешь себя так, будто только что вывалился из фургона. Ты словно забыл, что прочел кучу разных книг, что бывал в различных городах, что ты говорить по-испански и по-французски, знаешь индейские диалекты, что бывал и в театре, и в опере, а если захочешь, то можешь вести себя, как джентльмен.
   Уэйд улыбнулся.
   — Я рад, что ты на моей стороне, Роуз. Мне было бы жаль, если бы ты на меня рассердилась. , — А я действительно рассердилась на тебя. Доедай…
   — Ты осталась прежней, Роуз. Это хорошо.
   — Не пытайся меня умаслить. Я хочу знать, как долго ты намерен здесь оставаться. Три дня, пять дней, неделю? И куда потом направляешься?
   Уэйд закончил есть и, взяв тарелку, положил ее в раковину.
   — Мне предложили другую работу.
   — Какую?
   — Вести обоз в Орегон.
   — Это хорошо.
   — Мне обещали кучу денег — больше, чем я заработал за два года работы проводником.
   — Что-то здесь не так.
   — Обоз небольшой, только пять фургонов.
   — Пять фургонов! Тебе ли не знать, что вести такую маленькую группу особенно опасно! Бог мой, Уэйд, тебе придется пройти по землям, населенным враждебными индейскими племенами. Мне это не нравится. Что это за люди, которые толкают тебя на такой риск?
   — Люди, которым надо побыстрее оказаться в другом месте.
   — Расскажи поподробнее. По-моему, мои возвращаются. — Она тронула Уэйда за руку и встала. — Ты расскажешь нам с Джеймсом обо всем позже.
   Уэйд вместе с Роуз вышел на крыльцо и смотрел, как слезает с лошади Джеймс и как вынимает из седла Даниэла. Джеймс посмотрел в их сторону и улыбнулся. Даниэл взбежал по лестнице.
   — Уэйд! — Его голос звенел от радости. Уэйд подхватил его и поднял высоко в воздух, затем крепко прижал к себе.
   — Как дела, Дэнни?
   — Хорошо. Мы гонялись за отбившимися от стада коровами.
   Уэйд с улыбкой поглядел на Джеймса.
   — Похоже, у тебя появился хороший помощник.
   — Я без него ничего не мог бы сделать, — сказал Джеймс, забирая Даниэла у Уэйда. — Иди в дом и помоги матери.
   — Но я хочу остаться с Уэйдом.
   — У тебя еще будет масса времени поговорить с Уэйдом, — сказала Роуз, беря Даниэла на руки. — Идите в дом.
   — Ты не посидишь со мной на сеновале, Уэйд?
   — Если хочешь. — Уэйд потрепал малыша по волосам.
   — Я рад тебя видеть, — сказал Джеймс, пожав Уэйду руку. — Давай посидим, потолкуем.
   Гость сел в кресло и поглядел на далекие горы. Они были величественны, их вершины возносились высоко в небо. Нью-Мексико очень отличался от Монтаны или Орегона, но Уэйду здесь было хорошо. Воздух был сухим и теплым и приятно обвевал лицо.
   — Как долго ты собираешься здесь пробыть? — Джеймс взглянул на Уэйда.
   — Не знаю.
   — Поедешь проводником с Уордом Эдамсом?
   — Мне предложили кое-что получше, Джим.
   — Что?
   — Да, расскажи ему, Уэйд, — сказала Роуз от дверей. Она подошла к Джеймсу и положила ему руки на плечи.
   — Кое-кто предложил мне кучу денег за то, что я проведу их в Орегон.
   — Обоз большой? Кто хозяин первого фургона?
   — Вести обоз буду я.
   — О чем конкретно идет речь, Уэйд?
   — Я сам толком не знаю. Люди из какой-то религиозной секты. Они вынуждены покинуть свой город в штате Миссури. Хотят уехать в Орегон, потому что там их ждут единоверцы.
   — Сколько фургонов?
   Уэйд ощутил на себе озабоченный взгляд Роуз.
   — Пять.
   — Пять? Ты сошел с ума! Разве ты ничему у меня не научился? — Джеймс поднялся, посмотрел на Роуз, затем тяжело сел. — Что с тобой случилось? Я учил тебя совсем другому. Если индейцы увидят только пять фургонов, ты не сможешь спастись. Ты же знаешь.
   — У этих людей и так мало шансов спастись. — Уэйд посмотрел сначала на Джеймса, затем на Роуз.
   — Почему Орегон? Почему они просто не переедут в другой город на Миссури?
   — Они уже снялись с места и ездят почти целый месяц.
   — Подожди, подожди… — сказал Джеймс, поднимаясь. — Ты говоришь, что группа из пяти фургонов во главе с одним человеком, у которого есть опыт ведения обозов, снялась с места и направилась в Орегон в преддверии зимы? Индейцам и не надо будет их убивать. Это сделает погода. — Джеймс потер рукой лицо. — Зачем тебе за это браться? Ты же знаешь, у них очень мало шансов. Ну а ты сам? Ты что, собираешься умирать вместе с ними?
   — Я вовсе не собираюсь умирать.
   — Тогда зачем соглашаться на столь безумное предприятие? Если им охота погибать — пусть гибнут. Но ты-то при чем?
   — Потому что они в беде, — просто ответил Уэйд. — Я помню все, чему ты учил меня, Джим. Но еще я помню о том, что ты учил меня помогать людям, попавшим в беду.
   — Он прав, Джеймс, — сказала Роуз, подходя к мужу.
   — Значит, и ты на его стороне.
   — Меня бы сейчас не было, если бы не Уэйд. И Даниэла тоже.
   — Все это слишком опасно.
   — Я знаю, на что иду. Давай, Джим, подумаем вместе. Ведь если бы не Роуз с Даниэлом, ты тоже бы со мной поехал.
   Однако Джеймса не так просто убедить.
   — Если эти люди уже в пути, то кто же тебе предложил деньги?
   — Перед отъездом из Сент-Луиса я разговаривал с одним человеком. Я ответил ему, что не могу ничего обещать, пока не переправлю обоз в Санта-Фе. Когда я туда дошел, он уже поджидал меня.
   — Зачем же ему так нужен ты — разве мало вокруг проводников?
   — Думаю, он уже обращался к другим… — В голосе Уэйда чувствовалась неуверенность.
   — И легко узнал, что ты — один из лучших. Кроме того, мало кто еще так хорошо знает северный маршрут. Они были бы дураками, если бы не выбрали тебя. И сколько же они тебе предлагают?
   — Достаточно, чтобы я мог купить себе ранчо. Мне всегда нравилась Монтана.
   — Это невозможно. Как только начнутся дожди, ты не сможешь пересечь ни одной реки. Фургоны по самую ось увязнут в грязи. Даже если ты сумеешь пройти под дождями, тебя ждут метели и снегопады. Лучше уж сейчас вынуть свой кольт и застрелиться. По крайней мере не придется мучаться.
   — Джеймс!
   Капитан повернулся и поглядел на жену.
   — Это правда, Роуз, Уэйд сам знает. Я только не понимаю, почему он так спешит на тот свет.
   — Я не хочу умирать, Джим, но этим людям нужна моя помощь. Если я не пойду с ними, они точно погибнут. Если же я им помогу, у них появится шанс на спасение.
   — Вот чертов упрямец, — пробормотал Джеймс.
   — Джим, я хочу, чтобы ты помог мне наметить маршрут. Никто лучше тебя не знает этой дороги. Надо пройти по таким местам, где можно найти убежище. Я хочу, чтобы эти люди попали в Орегон.
   Джеймс ничего не ответил и продолжал стоять в молчании. Он знал, что Уэйд злится на него.
   — Какой же дорогой ты хочешь идти? — спросил Джеймс, не поворачиваясь.
   — Это зависит от того, где они сейчас. Мне сказали, что они пошли на Орегон, но я не уверен, следуют ли они этим маршрутом и сейчас. Думаю, что передвигаются они медленно, потому что толком не знают дороги.
   — Им придется ехать вдоль Плато. Ты знаешь, каково там зимой. И слишком много опасных индейцев.
   — Я думал повести их вдоль Миссури на север, затем к Дакоте и затем на запад через Монтану и Вайоминг.
   — Это знакомая тебе территория. Но ты не был там уже пять лет и порядком изменился. Черноногие могут не вспомнить тебя.
   — Это не имеет значения, Джим. В любом случае нам придется столкнуться с индейцами. Надеюсь только, что они будут не слишком агрессивны, когда это произойдет.
   Джеймс вздохнул.
   — Иди в дом. У меня есть карты, мы можем вместе их изучить. Может быть, и сумеем найти другой путь, попроще.
   Уэйд кивнул и поглядел на Роуз. В ее глазах он увидел веселые искорки. Он был рад, что Джим решил помочь ему. Никто не знал северного маршрута лучше, чем Джим, и это придавало Уэйду уверенность. А она ему очень и очень понадобится, когда он поведет этих людей в Орегон.
 
   Уэйд и Джеймс допоздна засиделись над картами, намечая маршрут и другие возможные пути. Они составили список необходимых запасов, а также тех безделушек, которыми можно будет обмениваться с индейцами. Когда они закончили, Джеймс уложил Дэнни в постель, пожелал спокойной ночи Уэйду. Роуз не терпелось дать Уэйду почитать некоторые из писем Сандрин, и она быстро вышла из комнаты.
   И вот перед ним аккуратная стопка писем. У нее был чистый, четкий почерк. Уэйд положил письма на стол, пытаясь не думать о них. Откинулся на стуле, постукивая пальцами по дереву. Затем вынул одно из писем, открыл конверт и начал читать.
   Сандрин писала, как поехала поохотиться на лис в поместье своего жениха, как посетила «Комеди Франсез», как пошла в магазин и купила новые платья и туфли. Кажется, она делала все, о чем может мечтать молодая женщина. Уэйд читал все это с большим интересом, несмотря на душевную боль. Сандрин так подробно все описывала, что он мог представить себе это.
   Жениха Сандрин звали Ален. Семья его была очень богатой, у него были дома в Париже, Лондоне, поместье в деревне. Он подарил Сандрин кольцо, очень дорогое, подарил ей некоторые фамильные драгоценности. Она писала, что хотела бы, чтобы мать увидела на ней эти украшения.
   Уэйд развернул последнее письмо. Сандрин и Ален приезжают в Америку через месяц. Уэйд поглядел на дату на конверте и понял, что, скорее всего, они уже здесь.
   Сандрин описывала Роуз Алена. Он красив и благороден, обращается с ней, как с леди. Писала, что они собираются устроить пышное бракосочетание в Париже, но сначала она хочет познакомить его со своими родителями.
   Уэйд выпрямился, прижавшись спиной к креслу, и прочел последнюю часть письма.
   «Пожалуйста, не показывай этого письма капитану, потому что я хочу тебя кое о чем попросить, милая Роуз. Как поживает Уэйд? Я часто о нем думаю и надеюсь, что у него все в порядке. Он так же красив? Женился ли он? Я сама не знаю, почему интересуюсь тем, кого знала еще ребенком. Почему и через столько лет он еще что-то для меня значит? Если ты его когда-нибудь увидишь, то передай, что я желаю ему счастья. Надеюсь, что он найдет такую же любовь, как и я».
   Уэйд бросил письмо на стол. Значит, Сандрин думала о нем, но лишь как о прошлом. Она нашла настоящую любовь, своего принца, своего рыцаря в блестящих доспехах. Да, Уэйду никогда с ним не сравняться.
   Он вложил письмо обратно в конверт и оставил стопку писем на столе. Затем поднялся, взял куртку, шляпу и вышел из дома. Вскочил на лошадь…
 
   Уэйд уже осушил шестую порцию виски. Потом вышел из салуна и направился по улице к ресторану. Тихо открыл заднюю дверь. Жара в комнате была ужасная. Салли стояла у стола — фартук повязан вокруг тонкой талии, белокурые волосы собраны в узел на затылке. Она заканчивала украшать пирог. Уэйд подошел, коснулся губами ее уха.
   — Привет, Салли, — прошептал он. Салли вздрогнула от неожиданности.
   — Черт возьми, Уэйд, почему ты всегда так делаешь? Тебе нравится пугать меня до смерти. — Она повернулась и стала вытирать руки о фартук, глаза ее как-то странно бегали. Салли не была красавицей, но Уэйд считал, что она хороша по-своему.
   — Ты становишься такой милашкой, когда пугаешься, — сказал Уэйд, целуя Салли в щеку. Он огляделся вокруг. — Я хочу пообедать, выпить и… еще что-нибудь.
   — Что-нибудь? — спросила Салли, поднимая бровь. — Ты же знаешь, что я не пью, Уэйд, и у меня лучший ресторан в городе. — Она слегка улыбнулась. — Эти пироги я готовлю на завтра. Дай мне их закончить, и тогда пойдем. — Салли снова принялась за украшение, но внезапно остановилась. — Что ты смотришь?
   — Ты хорошо выглядишь, Сал. Ты очень хороша.
   — Знаю я эти твои интонации, Уэйд, — сказала Салли, поворачивая пирог и уминая его края пальцами. Она подняла глаза и вытерла лоб тыльной стороной ладони. — Тебе скучно.
   — Я хотел видеть тебя.
   — Тебе нужна женщина. Будь по крайней мере честен.
   Уэйд пожал плечами, чувствуя себя, как мальчишка.
   — Мне не нужна любая женщина. Мне нужна ты.
   — Что ж, по крайней мере честно, — сказала Салли, заканчивая пирог. Она положила его рядом с другим, покрыв каждый из них полотенцем. Потом подошла к раковине, вымыла руки, сняла фартук. — Опять думаешь о той девушке?
   — О какой девушке?
   — Не обращайся со мной, как с дурочкой, Уэйд. Не забывай, что я тебя знаю.
   Она была старше его на десять лет, больше знала о жизни и научила его всему, что нужно знать хорошему любовнику. Она помогала ему забывать о Сандрин в те дни, когда он не мог этого сделать сам.
   — Поднимайся наверх. Я поднимусь, как только управлюсь.
   — А ужин? Ты не голодна? Салли улыбнулась.
   — Иди наверх.
   Опять Уэйд чувствовал себя глупым мальчишкой, но сделал так, как сказала Салли. Он вышел из кухни и поднялся по лестнице в ее комнату. Войдя внутрь, он налил себе немного и сел на маленькую софу.
   Комната Салли была теплой и уютной, здесь было все необходимое — софа, стулья, стол, книжный шкаф, лампы, кровать, умывальник и гардероб. Различные пейзажы украшали стены. Многие из них подарил ей Уэйд. Он снял сапоги, шляпу, ремень с кобурой и прихлебнул виски. Вытянул длинные ноги, откинулся назад. После первой встречи с Салли у него было много женщин, но никто из них не привлекал его. Салли была единственной женщиной, к которой он возвращался постоянно. Кроме большого опыта в делах любви, она была умна, начитанна, они вместе обсуждали массу проблем. Каким-то странным образом Салли стала ему так же близка, как Джим и Роуз.
   Уэйд услышал наконец шаги на лестнице. Она вошла и закрыла за собой дверь. Затем подошла к Уэйду. Он взял ее за руки и поднялся, поставив бокал на стол. Потом пошел за ней к постели и смотрел, как она раздевается. Ему нравилось смотреть на нее. Удивительная женщина. Потеряла мужа семь лет назад. Другая бы вернулась на восток. Но Салли решила остаться. На деньги, доставшиеся от мужа, она открыла ресторанчик. Его назвали «Полумесяц». Здесь готовили вкуснее всего в городе. Заведение Салли имело успех, а сама она пользовалась уважением в местном обществе. Но, как и Уэйд, была одинока. Салли очень любила мужа и даже не думала снова выходить замуж. Но это вовсе не означало, что мужчины не интересовали ее. Уэйд улыбнулся, увидев, как Салли осталась в одной рубашке и панталонах. Это была хрупкая женщина с высоким бюстом, тонкой талией и плоским животом. Она гордилась своим телом, и ей нравилось показывать его Уэйду.
   — Ты так и будешь стоять здесь? — спросила она, подходя к нему. Расстегнула его рубашку и бросила ее на пол. Затем расстегнула его брюки… — Ты хорошо выглядишь, Уэйд. Мы давно не виделись.
   — Да, давно, — сказал Уэйд, чувствуя возбуждение от прикосновения рук Салли. Он привлек ее к себе, расстегнул ее рубашку, медленно спустил с плеч. Его руки ощутили ее теплую гладкую кожу.
   — По-моему, ты еще не до конца разделся, — сказала Салли, спуская его брюки.
   Уэйд сбросил с себя одежду, легко подхватил Салли на руки и понес к постели.
   — Ты так давно не занимался этим, — сказала она, целуя его нежно и долго.
   — Слишком давно, — сказал Уэйд, прижимаясь губами к ее соску.
   Руки его скользили по всему ее телу, и он почувствовал, как пары виски улетучились и наступило иное опьянение. Кожа Салли была словно шелк. Он больше не мог сдерживать себя.
   Уэйд чувствовал, как Салли трепещет под ним. Он смотрел на нее не отрываясь, лишь слегка касаясь языком ее губ. Этой игре она научила его очень давно, этой восхитительной увертюре к любви. Смотрел, как она закрыла глаза, как ее язык ласкал его губы в страстном ожидании. Потом наклонил голову и стал целовать ее груди, мягко и нежно.
   — Уэйд…
   — Что, Салли? — улыбнулся Уэйд, наслаждаясь любовной игрой.