Страница:
— Это существа из колоний, — объяснил мом. — Конфигурация их необычная. Во множество миров обитают биоформы из отдельных составляющих. Ваши будущие партнёры именно такого типа. Каждый индивидуум состоит из десяти — двенадцати компонентов. Компоненты — простые тупоконечные шнуры с хватающими крючками — на одном конце и разделённые на несколько частей — на другом. От семидесяти до восьмидесяти сантиметров длиной, сами по себе они не являются разумными существами, но выполняют много общественных и практических ролей. К примеру, компоненты отвечают за укомплектование продуктами, однако приготовление пищи не входят в их задачи. Они отвечают за воспроизводство и за воспитание их отпрысков. Когда отпрыски взрослеют, их учат основам формирования комбинаций. Созданные комбинации получают образование по полной схеме.
Перед командой появилось крупное изображение подобных агрегатов: ростом они были от двух до пяти метров, толщиной — от пятидесяти сантиметров до метра и состояли из десяти переплетённых компанентов.
— Они дышат кислородом. Вам подходит одна и та же атмосфера, поэтому у вас будут и общие помещения, хотя вы будете размещаться различных каютах.
Мартин взглянул на Ганса. Ничего похожего на придумывание интриг, на лице только выражение полнейшего шока. Да, это было нечто непредвиденное, превосходящее ожидания Ганса.
— Их пища не съедобна для людей, но вашей пищи и недостаточно для них. Контакт не опасен, всё будет в рамках правил. К компанентам не следует приставать или мешать выполнению их обязанностей. Они не могут сделать больше того, что они могут…
— Точно так же, как мой шустряк, — захихикал Рекс Дубовый Лист. Некоторые из команды несколько нервно засмеялись.
— Ограничивать свои поступки при взаимодействии с этим видом существ нужно, в основном, инстинктивно. Компоненты не опасны, если к ним не приставать. В этом случае они могут нанести болезненный удар. Мы ещё не знаем насколько токсичны эти существа могут быть для людей…
— О боже, так они ещё и ядовиты? — воскликнул Рекс, ошеломлённый.
— Это возможно. Но они не нападают, пока их не трогаешь. Агрегаты с высоким интеллектом, способные к взаимодействию с другими сообществами. Нам сообщили, что они могут научиться подражать человеческой речи быстрее, чем сами люди смогут освоить их методы общения, которые заключается не только в обмене звуками, но и также и запахами. По вашим понятиям издаваемые запахи должны быть приятными.
Обещание приятности ароматов не растопило льда. Команда смотрела на изображения с открытыми ртами и с резко меняющимся настроением.
— Как мы их будем называть? — спросила Ариэль.
— Хороший вопрос, — прокомментировала Эйрин Ирландка. — Не думаю, что называть их змеями — хорошая идея.
— Или червяками, — добавила Жанетта Нападающий Дракон.
— Чёрт побери, но что же они из себя представляют? — спросил кто-то из дальних рядов.
— Они разумные существа — агрегаты, — объяснил мом, не выказывая удивления, услышав столь поверхностный вопрос.
— И всё-таки не понятно, что они такое? Что они думают? Как будут сражаться?
— Правильнее спросить, не как, а будут ли они сражаться? — поправил Ганс. — Если, конечно, мы сами захотим объединяться с ними.
Мартин шагнул вперёд:
— Без сомнения, мы будем с ними объединяться, — отчеканил он, обращаясь непосредственно только к Гансу. Ганс воспринял его выпад безо всякого раздражения.
— Мартин прав, — сказал он. — Они в любом случае станут нашими партнёрами. Давайте вернёмся к предыдущему вопросу: как всё-таки мы их назовём?
— Как они будут называть нас? — перевернула вопрос Эйрин Ирландка.
Мартин проигнорировал её слова.
— Какие будут предложения? — обратился он к залу. — Момы, кажется, возложили это на нас.
— Интересно они разделяются по полу? — спросила Роза тихим мелодичным голосом.
— Компаненты могут быть мужскими и женскими или нечто средним, в зависимости от окружающих условий. Каждые два года у каждого появляется потомство от одного до четырёх отпрысков. Агрегаты не занимаются половой активностью, секс имеет место только среди отдельных компанентов.
Команда выслушивала это все в полной тишине. Все становилось более и более странным, тревожащим.
— Давайте называть компоненты верёвками, а агрегаты — шнурками, нет, лучше косами, — предложила Паола.
— Отлично, — отозвался Ганс. — Другие предложения будут?
— Мы будем называть их Братьями, — произнесла Роза так, как будто бы это было уже дело решённое. — Они новые члены нашей семьи.
Ганс приподнял бровь:
— На мой взгляд звучит прекрасно.
Итак, имена были названы: верёвки, косы, Братья. Новое пополнение в семье Венди, Потерянных Мальчиков и момов.
«Спутник Зари» и «Странствующий Дом» слившись воедино, образовали судно, по размеру очень близкое к тому, каким прежде был «Спутник Зари».
Общение между кораблями велось по «ноучу», но пока ещё на уровне шумов. Библиотеки расширялись час за часом.
Мартин только перед сном закончил осмотр библиотеки. Он соприкоснулся с иным, чем у людей, восприятием мира: мира, представленного текущими потоками красок, преимущественно красной и зелёной; мелодичными звуками, произносимыми с придыханием, одновременно приятными и тревожащими; какими-то огромными комплексными формами, плавающими и растекающимися в густом тумане. Некоторые изображения казались увеличенными, вращающимися, искажёнными, как если бы они воспринимались множеством глаз, каждый из которых выполнял различную функцию, имел собственное предназначение.
Он проверил, как много человек из команды уже ознакомились с этой свежей информацией. Жезл сообщил: пятнадцать человек, включая его, Мартина. Остальные ожидали своей очереди.
Количество материалов в библиотеке утроилось только за сутки. Библиотека Братьев содержала материалов вдвое больше, чем у людей, даже при учёте материалов, уничтоженных после нейтринного шторма. Мартин страстно желал, чтобы все поскорее перевели, если, конечно, перевод вообще был возможен. Может быть, они на все вещи смотрели по-разному.
Перед тем, как выключить жезл, Мартин задал вопрос: какое место занимают Братья в ряду всех существ, которые известны Благодетелям?
— На шкале, приспособленной к вашим понятиям норм развития, Братья находятся примерно на середине, — ответил библиотечный голос.
Мартин уловил что-то новое в ответе; он понял, что может узнать много полезного, ранее ему неизвестного. Скорее всего, они уже имели дело с объединённым мозговым центром двух кораблей. Мартин подумал, что эта новая комбинация была более информированной, и, кажется, с большем желанием информировало команду.
Перед тем, как окончательно погрузиться в сон, Мартин внезапно понял, что это могло означать.
Им больше доверяют. Но после того, как мы сблизимся, мы тоже многое узнаем.
Другой голос — возможно, Теодора — рассмеялся насмешливо: Насколько далеко ты ушёл в своём заблуждении? Давай, Мартин, продолжай в том же духе… Ты можешь побить рекорд…
Ганс собрал оставшихся экс-Пэнов… и Рекса Дубового Листа. Они встретились в носовой части корабля. Исследовательская команда отсутствовала. От «Странствующего Дома» их отделяло незначительное количество километров.
— Корабли воссоединятся завтра, — объявил Ганс. Его лицо резче очертилось, он стал выглядеть старше. Вокруг глаз появились тёмные круги. — Мы все в это время должны собраться в столовой. Вначале мы встретимся только с несколькими Братьями. Они прибудут к нам на кораблях-челноках через два часа. Трое их, трое нас. Момы говорят, что они совершенно не предполагают, как мы будем общаться. Мне кажется, что мы должны быть совершенно откровенными с ними. Я прошу присоединится ко мне Мартина и Чэма. Мы встретим их вместе. Момы обещали до этой встречи рассказать нам о каждом из прибывающих Братьев поподробнее. — Ганс обвёл взором всех собравшихся, у него было такое выражение лица, будто бы он ждал возражений. — Есть какие-нибудь предложения? Возражения?
— Как заместитель Пэна, я тоже хотел бы пойти, — сказал Гарпал.
— Чэм больше, чем ты, подходит для встречи этих живых верёвок, — было непонятно, шутит Ганс или нет.
— Тогда я слагаю с себя обязанности Кристофера Робина, — заявил Гарпал.
— Прекрасно.
Гарпал, видимо, ждал, что кто-нибудь выступит в его защиту. Но все молчали. Тогда он кивнул, сжал зубы и отступил.
— Никто тебе не говорил, что ты плохо работаешь. У меня нет привычки указывать людям на своё место. Ну так, о чём же ты хотел спросить наших новых друзей? — Ганс задал этот вопрос елейным голоском, ещё больше унижая этим Гарпала. Ганс был явно раздражён.
— Спросите их, что они рассматривают, как смертельную обиду, — сказал Гарпал. — Если они будут чем-то отвратительны для меня, мне всё же не хотелось бы усугублять обстановку.
— Мы скоро все увидем своими глазами, — ответил Ганс. — Прямо сейчас. Я думаю, ты задал хороший вопрос, но он может подождать. В первую очередь мне хотелось бы узнать, сколько всего в их составе кос и подумать, как мы будем с ними контактировать. Да и вообще посмотреть, что это за приятели.
— Мне кажется стоит захватить с собой женщину, — предложил Мартин. — у нас, и у них разные взгляды на вещи.
Ганс наклонил голову в сторону, какой-то момент раздумывал, затем ответил:
— Нет, не пойдёт. Я наблюдал за Венди, и думаю, им понадобится больше времени, чем Потерянным Мальчикам, чтобы привыкнуль к нашим партнёрам. Может быть, это всё же нечто похожее на змей или что-нибудь фаллическое. Ты только взгляни на лица Венди, когда они наблюдают, как Братья двигаются. Можно было бы взять Стефанию, но её больше нет с нами.
— Они и меня приводят в ужас, — признался Рекс.
— Вот что я думаю, нам следует сделать… — начал Ганс.
Мартин, Ганс и Чэм ожидали Братьев на складе оружия. Воздух в полусфере был прохладным, веял лёгкий ветерок, принося запахи металла и соли. Ганс расправил комбинзон и прочистил горло.
— Не знаю, как мы будем их встречать, — покачал он головой. — Ни рук нет, ничего. Давайте сделаем первый жест.
— Какой, просто будем вот так стоять? — спросил Чэм.
— У меня уже разболелась от всего этого голова, — пожаловался Ганс.
В этот момент вошёл мом и объявил:
— Корабль прибывает.
— Боже мой, как я нервничаю, — Ганс никак не мог успокоиться.
Вокруг пилонов, которые были резко вытолкнуты наружу через чернеющее отверстие в стене склада оружия, замерцали поля. Послышалось едва различимое гудение, оно срезонировало по всему помещению. Пилоны возвратились, принеся на своём конце, как муху на кончике языка лягушки, круглый корабль около трёх метров шириной с конусообразным выступом, напоминающим грушу. Пилоны осторожно поместили корабль в поле, поле окутало его багровым туманом и медленно опустило на пол склада.
— Наша гравитация, возможно, будет слегка тяжела для них, — сказал мом. — Но они быстро адаптируются.
— Отлично, — ответил Ганс. Его горло подсело.
Похоже, он боится, — подумал Мартин.
В грушевидном корабле распахнулся люк. Внутри, подобно бухте канатов в корабельном ящике, лежали три Брата, свёрнутые в кольца, — красные и чёрные верёвки блестели, как качествееная, высоко ценимая при продаже, кожа. Сначала они не двигались. Затем с жуткой грацией, один из шнурообразных развернулся и проскользнул по полу, его передний конец слегка приподнялся, издавая едва различаемые звуки, напоминающие стрекотание сверчка.
За первым и две другие косы приподнялись перед людьми. Их разделяло всего несколько метров. Мартин ощутил приторно сладковатый фруктовый запах — так пахнет дешёвая парфюмерия. Он не чувствовал отвращения или страха, скорее ему было интересно. Детское любопытство перед новой игрушкой. Они нравятся мне.
Один из шнурообразных, тот, что находился в центре, приподнял передний конец примерно на два метра от пола. Затем, он, как птичка, прочирикал на английском:
— Мы мы очень рады встрече с вами.
Ганс, глаза которого, казалось, вот-вот могли вылезти из орбит, ответил:
— Добро пожаловать на «Спутник Зари». На наш корабль.
— Да, — произнёс все тот же шнурообразный. — Мы нам все любопытно узнать. Я мы не видим женщин. Странно иметь два пола: мужчин и женщин.
Чэм усмехнулся. Ганс прочистил горло и всё-таки хрипло произнёс:
— Ничего в этом странного нет.
— Подойди к мы нам поближе и прикоснитесь к мы нам, — продолжал Брат. — Так вы лучше узнаете, что мы мы из себя представляем.
Чэм и Мартин шагнули вперёд. Беседующий с ними шнурообразный, так же, как и другие, вытянулся во всю длину на полу.
— Вы можете коснуться любого из мы нас, — сказал он. — Я мы говорим, потому что я мы наиболее квалифицированный сейчас в вашем языке. Я мы будем долгое время обучать вашему языку других, дадим им часть я мы себя.
Мартин склонился к к шнурообразному, лежащему слева, и дотронулся до него рукой. Верёвки заблестели, их гладкая кожа сморщилась. Ганс стоял рядом с Мартином, но он явно не собирался наклоняться.
Чэм прикоснулся к правому шнурообразному, слегка похлопав по нему ладонью.
— Тёплый, — констатировал он, — можно сказать горячий.
Мартин почувствовал тепло Брата даже прежде, чем коснулся его. Они излучали тепло, как печь.
Под рукой Мартина шнурообразный перегруппировался, верёвки медленно раскрутились, образовывая четыре лапы, которые так же, в свою очередь, прикоснулись к руке Мартина. Он не удержался и вздрогнул, прикасание напоминало царапанье ногтем.
Вокруг распространился аромат хорошего вина.
— Ты не прикоснулся, — сказал Брат Гансу. — Не надо бояться. Ты сделай это.
Ганс закрыл глаза и собрал всё своё мужество. Он потянулся и нежно обнял Брата, чем необычайно удивил Мартина. Брат изогнулся под давлением.
Распространился запах свежевскопанной земли.
— Как мы показались вам? — спросил Ганс, устремляя взгляд на верхний конец косы. Там верёвки были завязаны в узел, и там же располагались маленькие чёрные глазки — по четыре на каждую верёвку, появляющиеся в тот момент, когда узел саморазвязывался. Верёвки покосились, рассматривая лицо Ганса.
— Если говорить как вы говорите: вы мы нам интересны, — ответил Брат. — Я мы ничего похожего никогда не видели.
— У нас есть существа, которые мы называем змеями или червяками, — все также хрипло произнёс Ганс. На щеках и затылке у него выступила испарина. — Они напоминают вас…
— Вы не любите змей и червяков? Они сделали что-то плохое вам?
— Я в будущем привыкну к вам, — пообещал Ганс и бросил взгляд на Мартина. — Все не так уж и плохо, а? Как ты думаешь?
— Ты все делаешь прекрасно, — подбодрил его Мартин.
— Спасибо, — поблагодарил Ганс, отступая назад, и обратился опять к Братьям, — Вы, приятели, очень нам пригодитесь в холодные ночи.
— Он имеет в виду, — интерпретировал Братьям его слова Чэм, — что вы показались нам очень тёплыми и приятными.
— А вы приятно прохладны, — любезностью на любезность отвечал Брат. — Сейчас заговорят мои наши компаньоны. Извините за мы наш язык. Не довольствуясь только язык, мы мы испускаем запахи, выталкиваем между частями компонентов, расцепляя на части мои наши передние части.
— Вы звучите, как скрипки и горны, — сравнил Мартин.
— Чувствую, это будет нечто дьявольское, — пробормотал Ганс.
— Эта правда, что вы всегда вы, — спросил правый шнурообразный голосом резким и скрипящим, делая ошибки при произношении гласных букв.
Мартин, Чэм и Ганс обменялись недоуменными взглядами. Мартин раздумывал, не связан каким-нибудь образом этот вопрос с упоминанием дьявола Гансом. Чэму, кажется, удалось ухватить суть вопроса.
— Я думаю, он спросил, всегда ли мы остаёмся теми же самыми персонами. Не отбрасываем ли мы руки и ноги, когда нас никто не видит?
Ганс скорчил рожу:
— Мы всегда одни и те же. Наши тела всегда одно целое, — ответил он.
Спрашивающий шнурообразный издал серию сверчкового стрекотания и воздух наполнился обильным запахом чего-то несвежего.
— Мы наш гид говорил мы нам это, — сказал Брат. — Это трудно для мы нас представить.
— Я понял, — воскликнул Ганс. — Ваш жизненный стиль… ваша жизнь очень отличается от нашей.
— Но мы мы можем иметь дружбу, — прочирикал шнурообразный.
— Мы уже друзья, — откликнулся Ганс и насмешливо улыбнулся Мартину и Чэму.
— Мы мы не нравимся вам? — спросил Брат, тот, что слева.
— Мы мы не нравимся никому, — прояснил ситуацию тот, что находился по центру.
— Там… откуда мы пришли… — начал Мартин. Ему трудно было подобрать слова. Он глубоко вздохнул, и все Братья тут же сымитировали его вздох. — У нас подобные агломераты… то есть подобное взаимодействие имеет место только у простейших животных и растений.
— И насекомых, — добавил Чэм.
— Насекомых? — недоуменно переспросил Мартин.
— Можно же сказать, что насекомые и создают цветы, опыляя их, не так ли? — сказал Чэм.
— Ну это не совсем то, — покачал головой Мартин.
— Всё это чушь, — раздражённо произнёс Ганс.
— Можно мы мы посмотреть записи таких колоний? — спросил Брат, тот, что первым заговорил с ними.
— Конечно.
— Вам не нравится все это?
— Фактически, я никогда не сталкивался с ними в реальной жизни, — ответил Ганс. Мартин восхитился чёткостью ответа. Он надеялся, что его смысл не исказится при восприятии их новыми партнёрами.
— Я мы думаем, вы часть колонии, только индивидуумы большого общества, — сказал все тот же шнурообразный.
— Я думаю, он имеет в виду, что мы часть большой социальной группы, — объяснил Чэм. — Интересно будет поговорить с ними на эту тему, когда мы узнаем друг друга получше.
— Вы сражаетесь друг против друга?
Никто их людей не отвечал долгое время. Затем Мартин сказал:
— Нет, как правило, нет. А вы?
— Составляющие части могут драться без мы нашего контроля. Не вмешиваться. Это нормально.
Ганс сдержал дрожь. Мартин сказал:
— Мы играем в игры, проводим соревнования, поддерживаем свою форму. Это тоже виды борьбы, но они не приносят вреда.
— Компоненты иногда быть буйными. Не вмешиваться. Это нормально. Они не имеют сознания одни.
— Возьми на заметку, Мартин, — пошутил Ганс — Не следует наступать на них.
— Мы нам интересно, как мы наши компоненты реагировать на вас.
— Нам тоже это интересно, — отозвался Ганс.
Лежащий справа шнурообразный коснулся своей «головы» и рассыпался на части. В воздухе запахло уксусом и фруктами. Компоненты, в количестве четырнадцати штук, переплетясь, лежали в куче, похожей на макраме из змей. Медленно расстелаясь по полу, верёвки двигались в разные стороны, пока не достигли людей.
Ганс побледнел лицом. Мартин выглядел не лучше.
— Вот дерьмо, — прошептал Чэм, но не сдвинулся с места.
Верёвки прикоснулись к икрам их ног. Некоторые из них сцепились друг с другом и катались внад и вперёд.
— Что это? — воскликнул Ганс.
— Это борьба за превосходство на их уровне, — ответил самый разговорчивый Брат. — Это не драка с целью убить. Вы можете называть это — грубая игра.
— Ваш английский совершенен, — польстил Брату Мартин, стараясь скрыть свой страх.
— Я мы имеем прекрасные компоненты, и счастлив внутренней гармонией.
— Примите наши поздравления, — выдавил из себя Ганс.
Два агрегата что-то защебетали, зашептали друг другу. В воздухе запахло свежевыпеченным хлебом и серой.
Одна из верёвок продвинулась вверх по дрожащей ноге Чэма, переднее щупальце широко растопырилось. Мартин заметил, что когда верёвки собраны вместе, щупальцы сложно рассмотреть.
Чэм смог взять себя в руки.
— Да, не очень-то у нас совместимая компания, — вздохнул Мартин.
— Ну почему, я чувствую себя прекрасно.
— Я мы предчувствуем трудности, — сказал Брат. — Мы мы должны привыкать.
— Да, мы должны привыкнуть, — повторил Ганс, больше в ответ Чэму, чем шнурообразному.
— Ну конечно, — Чэм постарался откликнуться, как можно бодрее. Верёвка по-прежнему медленно ползла по его ноге.
— Это не насилие, — уверил шнурообразный.
— Хочу поставить вас в известность, — обратился к Братьям Чэм. Его голос звенел и дрожал. — что мы используем имена, каждый из нас имеет своё имя. — Верёвка в это время добралась до груди Чэма и, соскользнув, ухватилась за материал комбинзона.
— Ты можешь касаться её, — сказал шнурообразный.
— Как мы… какие имена мы можем использовать, обращаясь к вам?
— Мы мы это обсудим. Когда каждый из мы нас выучим язык, мы мы выберем себе имя. Меня нас вы можете называть Каменщик. Разобранные верёвки, когда они соберутся снова вместе, вы можете называть Корабельщик. А третьего — Небесный Глаз.
— Мы я наслаждаемся наблюдать звезды, — сказал Небесный Глаз.
— Как Хаким, — заметил Мартин.
— А ваши имена? — поинтересовался Каменщик.
— Наши имена не носят никакой смысловой нагрузки, — сказал Мартин. — Я Мартин. Это Ганс. А это Чэм.
— Но джем это пища, — отметил Небесный Глаз.
— Не джем, а Чэм, — поправил Чэм.
— Мартин — так называется одно из животных, — нашёл объяснение и имени Мартину Каменщик.
— Как тебе наш наши компаненты, Чэм, — поинтересовался Каменщик у Чэма.
— Немного больно, когда оно хватает меня клешнями. Могу я поговорить с ним? — Верёвка в это время исследовала его лицо. Чэм отвёл назад шею настолько далеко, насколько смог.
— Нет, — ответил Каменщик, — Но мы мы соберём его вместе, и ты потом поговоришь. Мы я видим, они нравится людям.
— Да, они замечательные, — ответил Чэм.
— Он не кусается, — заключил Каменщик.
— Для нас это очень важно, — сказал Ганс. — Они не могут никак навредить нам?
— Это будет несчастье, — ответил Каменщик.
— Конец агрегату, части ведут неправильно, — попытался объяснить людям Небесный Глаз.
— Никому это не нужно, да? — Чэм слегка шлёпнул рукой по верёвке, которая в это время уже ползла вниз. Она обвила его грудь, хвост под правой рукой, голова и щупальца — под левой, и замерла.
— Наверное, ей нравится, как ты пахнешь, — улыбнулся Чэму Мартин.
— Очень правда, — откликнулся Каменщик. — Вы все пахнете для мы нас дружелюбно.
Они не знают нас достаточно хорошо. Мы пропахли страхом, — подумал Мартин.
— Отлично, — сказал Ганс. — Если Каменщик не против, мы в следующий раз соберёмся более многочисленной группой. Двадцать человек нас, и двадцать Братьев. Затем мы переконструируем «Спутник Зари» и «Странствующий Дом» и приступим к выполнению Работы.
Каменщик защебетал и комната заблагоухала запахом чая и сирени. Верёвка осторожно сползла с груди Чэма и расположилась на полу в центре небольшой впадины. Затем она выровнялась с другими, лежащими рядом с Каменщиком, и они начали переплетаться друг с другом. Шнурообразный приподнимался и растягивался до тех пор, пока не коснулся основания пилона, прикреплённого в двенадцати футах над головами людей.
— Мы мои компоненты размножились и сделали Корабельщика, — сказал Каменщик. — Он мой наш брат или сын, не знаю, как называть.
Первые десять минут Ариэль стояла рядом с Мартином.
— Кажется, всё идёт хорошо, — сказала она.
— Да, вроде бы, — кивнул Мартин.
— Я думала, на это понадобится больше времени.
— Я тоже так думал. Но они ещё не разбивались на верёвки. Верёвки не так спокойны.
— Да, Чэм рассказывал мне. Примерно такая же разница, как между животными и людьми. Думаешь, возникнут проблемы?
Мартин немного помрачнел:
— Возможно. Но я думаю, мы сможем приспособиться.
— Мы терпели друг друга слишком долго, — заметила проходящая мимо них Дженнифер. — Это хорошо, что появился кто-то новый, с кем можно поговорить. — Она прошла вперёд, поближе к компании Братьев, которые объяснялись с людьми на ломаном английском.
Мартин ощутил запах жаренных кабачков и сморщил нос.
Джакомо играл с одним из Братьев в игру на пальцах. Он сжал пальцы в кулак, дважды тряхнул им и выбрасил два пальца. Шнурообразный приподнявшись, отступил назад, издал звук, похожий на треск лопающейся скорлупы, затем свернулся головой в форме восьмёрки и сказал:
— Я мы ошибся.
К Мартину подошёл Рекс Дубовый Лист.
— Ганс приглашает экс-Пэнов на несколько минут в свою каюту.
Мартин, Чэм и Джой Плоский Червяк были на полпути к каюте Ганса. Джой горел энтузиазмом:
— Боже мой, они действительно, как змеи, но им нельзя отказать в некотором шарме.
— Змеи очаровали нас, не так ли? — усмехнулся Чэм.
— На все сто. Это получилось быстрее и легче, чем я думал. Мне кажется, с ними можно работать.
Когда они вошли в каюту, они нашли там Ганса мрачным. Гости присели по-турецки, Ганс опустился на корточки рядом с ними. Рекс Дудовый Лист держался несколько в стороне ото всех.
Перед командой появилось крупное изображение подобных агрегатов: ростом они были от двух до пяти метров, толщиной — от пятидесяти сантиметров до метра и состояли из десяти переплетённых компанентов.
— Они дышат кислородом. Вам подходит одна и та же атмосфера, поэтому у вас будут и общие помещения, хотя вы будете размещаться различных каютах.
Мартин взглянул на Ганса. Ничего похожего на придумывание интриг, на лице только выражение полнейшего шока. Да, это было нечто непредвиденное, превосходящее ожидания Ганса.
— Их пища не съедобна для людей, но вашей пищи и недостаточно для них. Контакт не опасен, всё будет в рамках правил. К компанентам не следует приставать или мешать выполнению их обязанностей. Они не могут сделать больше того, что они могут…
— Точно так же, как мой шустряк, — захихикал Рекс Дубовый Лист. Некоторые из команды несколько нервно засмеялись.
— Ограничивать свои поступки при взаимодействии с этим видом существ нужно, в основном, инстинктивно. Компоненты не опасны, если к ним не приставать. В этом случае они могут нанести болезненный удар. Мы ещё не знаем насколько токсичны эти существа могут быть для людей…
— О боже, так они ещё и ядовиты? — воскликнул Рекс, ошеломлённый.
— Это возможно. Но они не нападают, пока их не трогаешь. Агрегаты с высоким интеллектом, способные к взаимодействию с другими сообществами. Нам сообщили, что они могут научиться подражать человеческой речи быстрее, чем сами люди смогут освоить их методы общения, которые заключается не только в обмене звуками, но и также и запахами. По вашим понятиям издаваемые запахи должны быть приятными.
Обещание приятности ароматов не растопило льда. Команда смотрела на изображения с открытыми ртами и с резко меняющимся настроением.
— Как мы их будем называть? — спросила Ариэль.
— Хороший вопрос, — прокомментировала Эйрин Ирландка. — Не думаю, что называть их змеями — хорошая идея.
— Или червяками, — добавила Жанетта Нападающий Дракон.
— Чёрт побери, но что же они из себя представляют? — спросил кто-то из дальних рядов.
— Они разумные существа — агрегаты, — объяснил мом, не выказывая удивления, услышав столь поверхностный вопрос.
— И всё-таки не понятно, что они такое? Что они думают? Как будут сражаться?
— Правильнее спросить, не как, а будут ли они сражаться? — поправил Ганс. — Если, конечно, мы сами захотим объединяться с ними.
Мартин шагнул вперёд:
— Без сомнения, мы будем с ними объединяться, — отчеканил он, обращаясь непосредственно только к Гансу. Ганс воспринял его выпад безо всякого раздражения.
— Мартин прав, — сказал он. — Они в любом случае станут нашими партнёрами. Давайте вернёмся к предыдущему вопросу: как всё-таки мы их назовём?
— Как они будут называть нас? — перевернула вопрос Эйрин Ирландка.
Мартин проигнорировал её слова.
— Какие будут предложения? — обратился он к залу. — Момы, кажется, возложили это на нас.
— Интересно они разделяются по полу? — спросила Роза тихим мелодичным голосом.
— Компаненты могут быть мужскими и женскими или нечто средним, в зависимости от окружающих условий. Каждые два года у каждого появляется потомство от одного до четырёх отпрысков. Агрегаты не занимаются половой активностью, секс имеет место только среди отдельных компанентов.
Команда выслушивала это все в полной тишине. Все становилось более и более странным, тревожащим.
— Давайте называть компоненты верёвками, а агрегаты — шнурками, нет, лучше косами, — предложила Паола.
— Отлично, — отозвался Ганс. — Другие предложения будут?
— Мы будем называть их Братьями, — произнесла Роза так, как будто бы это было уже дело решённое. — Они новые члены нашей семьи.
Ганс приподнял бровь:
— На мой взгляд звучит прекрасно.
Итак, имена были названы: верёвки, косы, Братья. Новое пополнение в семье Венди, Потерянных Мальчиков и момов.
«Спутник Зари» и «Странствующий Дом» слившись воедино, образовали судно, по размеру очень близкое к тому, каким прежде был «Спутник Зари».
Общение между кораблями велось по «ноучу», но пока ещё на уровне шумов. Библиотеки расширялись час за часом.
Мартин только перед сном закончил осмотр библиотеки. Он соприкоснулся с иным, чем у людей, восприятием мира: мира, представленного текущими потоками красок, преимущественно красной и зелёной; мелодичными звуками, произносимыми с придыханием, одновременно приятными и тревожащими; какими-то огромными комплексными формами, плавающими и растекающимися в густом тумане. Некоторые изображения казались увеличенными, вращающимися, искажёнными, как если бы они воспринимались множеством глаз, каждый из которых выполнял различную функцию, имел собственное предназначение.
Он проверил, как много человек из команды уже ознакомились с этой свежей информацией. Жезл сообщил: пятнадцать человек, включая его, Мартина. Остальные ожидали своей очереди.
Количество материалов в библиотеке утроилось только за сутки. Библиотека Братьев содержала материалов вдвое больше, чем у людей, даже при учёте материалов, уничтоженных после нейтринного шторма. Мартин страстно желал, чтобы все поскорее перевели, если, конечно, перевод вообще был возможен. Может быть, они на все вещи смотрели по-разному.
Перед тем, как выключить жезл, Мартин задал вопрос: какое место занимают Братья в ряду всех существ, которые известны Благодетелям?
— На шкале, приспособленной к вашим понятиям норм развития, Братья находятся примерно на середине, — ответил библиотечный голос.
Мартин уловил что-то новое в ответе; он понял, что может узнать много полезного, ранее ему неизвестного. Скорее всего, они уже имели дело с объединённым мозговым центром двух кораблей. Мартин подумал, что эта новая комбинация была более информированной, и, кажется, с большем желанием информировало команду.
Перед тем, как окончательно погрузиться в сон, Мартин внезапно понял, что это могло означать.
Им больше доверяют. Но после того, как мы сблизимся, мы тоже многое узнаем.
Другой голос — возможно, Теодора — рассмеялся насмешливо: Насколько далеко ты ушёл в своём заблуждении? Давай, Мартин, продолжай в том же духе… Ты можешь побить рекорд…
Ганс собрал оставшихся экс-Пэнов… и Рекса Дубового Листа. Они встретились в носовой части корабля. Исследовательская команда отсутствовала. От «Странствующего Дома» их отделяло незначительное количество километров.
— Корабли воссоединятся завтра, — объявил Ганс. Его лицо резче очертилось, он стал выглядеть старше. Вокруг глаз появились тёмные круги. — Мы все в это время должны собраться в столовой. Вначале мы встретимся только с несколькими Братьями. Они прибудут к нам на кораблях-челноках через два часа. Трое их, трое нас. Момы говорят, что они совершенно не предполагают, как мы будем общаться. Мне кажется, что мы должны быть совершенно откровенными с ними. Я прошу присоединится ко мне Мартина и Чэма. Мы встретим их вместе. Момы обещали до этой встречи рассказать нам о каждом из прибывающих Братьев поподробнее. — Ганс обвёл взором всех собравшихся, у него было такое выражение лица, будто бы он ждал возражений. — Есть какие-нибудь предложения? Возражения?
— Как заместитель Пэна, я тоже хотел бы пойти, — сказал Гарпал.
— Чэм больше, чем ты, подходит для встречи этих живых верёвок, — было непонятно, шутит Ганс или нет.
— Тогда я слагаю с себя обязанности Кристофера Робина, — заявил Гарпал.
— Прекрасно.
Гарпал, видимо, ждал, что кто-нибудь выступит в его защиту. Но все молчали. Тогда он кивнул, сжал зубы и отступил.
— Никто тебе не говорил, что ты плохо работаешь. У меня нет привычки указывать людям на своё место. Ну так, о чём же ты хотел спросить наших новых друзей? — Ганс задал этот вопрос елейным голоском, ещё больше унижая этим Гарпала. Ганс был явно раздражён.
— Спросите их, что они рассматривают, как смертельную обиду, — сказал Гарпал. — Если они будут чем-то отвратительны для меня, мне всё же не хотелось бы усугублять обстановку.
— Мы скоро все увидем своими глазами, — ответил Ганс. — Прямо сейчас. Я думаю, ты задал хороший вопрос, но он может подождать. В первую очередь мне хотелось бы узнать, сколько всего в их составе кос и подумать, как мы будем с ними контактировать. Да и вообще посмотреть, что это за приятели.
— Мне кажется стоит захватить с собой женщину, — предложил Мартин. — у нас, и у них разные взгляды на вещи.
Ганс наклонил голову в сторону, какой-то момент раздумывал, затем ответил:
— Нет, не пойдёт. Я наблюдал за Венди, и думаю, им понадобится больше времени, чем Потерянным Мальчикам, чтобы привыкнуль к нашим партнёрам. Может быть, это всё же нечто похожее на змей или что-нибудь фаллическое. Ты только взгляни на лица Венди, когда они наблюдают, как Братья двигаются. Можно было бы взять Стефанию, но её больше нет с нами.
— Они и меня приводят в ужас, — признался Рекс.
— Вот что я думаю, нам следует сделать… — начал Ганс.
Мартин, Ганс и Чэм ожидали Братьев на складе оружия. Воздух в полусфере был прохладным, веял лёгкий ветерок, принося запахи металла и соли. Ганс расправил комбинзон и прочистил горло.
— Не знаю, как мы будем их встречать, — покачал он головой. — Ни рук нет, ничего. Давайте сделаем первый жест.
— Какой, просто будем вот так стоять? — спросил Чэм.
— У меня уже разболелась от всего этого голова, — пожаловался Ганс.
В этот момент вошёл мом и объявил:
— Корабль прибывает.
— Боже мой, как я нервничаю, — Ганс никак не мог успокоиться.
Вокруг пилонов, которые были резко вытолкнуты наружу через чернеющее отверстие в стене склада оружия, замерцали поля. Послышалось едва различимое гудение, оно срезонировало по всему помещению. Пилоны возвратились, принеся на своём конце, как муху на кончике языка лягушки, круглый корабль около трёх метров шириной с конусообразным выступом, напоминающим грушу. Пилоны осторожно поместили корабль в поле, поле окутало его багровым туманом и медленно опустило на пол склада.
— Наша гравитация, возможно, будет слегка тяжела для них, — сказал мом. — Но они быстро адаптируются.
— Отлично, — ответил Ганс. Его горло подсело.
Похоже, он боится, — подумал Мартин.
В грушевидном корабле распахнулся люк. Внутри, подобно бухте канатов в корабельном ящике, лежали три Брата, свёрнутые в кольца, — красные и чёрные верёвки блестели, как качествееная, высоко ценимая при продаже, кожа. Сначала они не двигались. Затем с жуткой грацией, один из шнурообразных развернулся и проскользнул по полу, его передний конец слегка приподнялся, издавая едва различаемые звуки, напоминающие стрекотание сверчка.
За первым и две другие косы приподнялись перед людьми. Их разделяло всего несколько метров. Мартин ощутил приторно сладковатый фруктовый запах — так пахнет дешёвая парфюмерия. Он не чувствовал отвращения или страха, скорее ему было интересно. Детское любопытство перед новой игрушкой. Они нравятся мне.
Один из шнурообразных, тот, что находился в центре, приподнял передний конец примерно на два метра от пола. Затем, он, как птичка, прочирикал на английском:
— Мы мы очень рады встрече с вами.
Ганс, глаза которого, казалось, вот-вот могли вылезти из орбит, ответил:
— Добро пожаловать на «Спутник Зари». На наш корабль.
— Да, — произнёс все тот же шнурообразный. — Мы нам все любопытно узнать. Я мы не видим женщин. Странно иметь два пола: мужчин и женщин.
Чэм усмехнулся. Ганс прочистил горло и всё-таки хрипло произнёс:
— Ничего в этом странного нет.
— Подойди к мы нам поближе и прикоснитесь к мы нам, — продолжал Брат. — Так вы лучше узнаете, что мы мы из себя представляем.
Чэм и Мартин шагнули вперёд. Беседующий с ними шнурообразный, так же, как и другие, вытянулся во всю длину на полу.
— Вы можете коснуться любого из мы нас, — сказал он. — Я мы говорим, потому что я мы наиболее квалифицированный сейчас в вашем языке. Я мы будем долгое время обучать вашему языку других, дадим им часть я мы себя.
Мартин склонился к к шнурообразному, лежащему слева, и дотронулся до него рукой. Верёвки заблестели, их гладкая кожа сморщилась. Ганс стоял рядом с Мартином, но он явно не собирался наклоняться.
Чэм прикоснулся к правому шнурообразному, слегка похлопав по нему ладонью.
— Тёплый, — констатировал он, — можно сказать горячий.
Мартин почувствовал тепло Брата даже прежде, чем коснулся его. Они излучали тепло, как печь.
Под рукой Мартина шнурообразный перегруппировался, верёвки медленно раскрутились, образовывая четыре лапы, которые так же, в свою очередь, прикоснулись к руке Мартина. Он не удержался и вздрогнул, прикасание напоминало царапанье ногтем.
Вокруг распространился аромат хорошего вина.
— Ты не прикоснулся, — сказал Брат Гансу. — Не надо бояться. Ты сделай это.
Ганс закрыл глаза и собрал всё своё мужество. Он потянулся и нежно обнял Брата, чем необычайно удивил Мартина. Брат изогнулся под давлением.
Распространился запах свежевскопанной земли.
— Как мы показались вам? — спросил Ганс, устремляя взгляд на верхний конец косы. Там верёвки были завязаны в узел, и там же располагались маленькие чёрные глазки — по четыре на каждую верёвку, появляющиеся в тот момент, когда узел саморазвязывался. Верёвки покосились, рассматривая лицо Ганса.
— Если говорить как вы говорите: вы мы нам интересны, — ответил Брат. — Я мы ничего похожего никогда не видели.
— У нас есть существа, которые мы называем змеями или червяками, — все также хрипло произнёс Ганс. На щеках и затылке у него выступила испарина. — Они напоминают вас…
— Вы не любите змей и червяков? Они сделали что-то плохое вам?
— Я в будущем привыкну к вам, — пообещал Ганс и бросил взгляд на Мартина. — Все не так уж и плохо, а? Как ты думаешь?
— Ты все делаешь прекрасно, — подбодрил его Мартин.
— Спасибо, — поблагодарил Ганс, отступая назад, и обратился опять к Братьям, — Вы, приятели, очень нам пригодитесь в холодные ночи.
— Он имеет в виду, — интерпретировал Братьям его слова Чэм, — что вы показались нам очень тёплыми и приятными.
— А вы приятно прохладны, — любезностью на любезность отвечал Брат. — Сейчас заговорят мои наши компаньоны. Извините за мы наш язык. Не довольствуясь только язык, мы мы испускаем запахи, выталкиваем между частями компонентов, расцепляя на части мои наши передние части.
— Вы звучите, как скрипки и горны, — сравнил Мартин.
— Чувствую, это будет нечто дьявольское, — пробормотал Ганс.
— Эта правда, что вы всегда вы, — спросил правый шнурообразный голосом резким и скрипящим, делая ошибки при произношении гласных букв.
Мартин, Чэм и Ганс обменялись недоуменными взглядами. Мартин раздумывал, не связан каким-нибудь образом этот вопрос с упоминанием дьявола Гансом. Чэму, кажется, удалось ухватить суть вопроса.
— Я думаю, он спросил, всегда ли мы остаёмся теми же самыми персонами. Не отбрасываем ли мы руки и ноги, когда нас никто не видит?
Ганс скорчил рожу:
— Мы всегда одни и те же. Наши тела всегда одно целое, — ответил он.
Спрашивающий шнурообразный издал серию сверчкового стрекотания и воздух наполнился обильным запахом чего-то несвежего.
— Мы наш гид говорил мы нам это, — сказал Брат. — Это трудно для мы нас представить.
— Я понял, — воскликнул Ганс. — Ваш жизненный стиль… ваша жизнь очень отличается от нашей.
— Но мы мы можем иметь дружбу, — прочирикал шнурообразный.
— Мы уже друзья, — откликнулся Ганс и насмешливо улыбнулся Мартину и Чэму.
— Мы мы не нравимся вам? — спросил Брат, тот, что слева.
— Мы мы не нравимся никому, — прояснил ситуацию тот, что находился по центру.
— Там… откуда мы пришли… — начал Мартин. Ему трудно было подобрать слова. Он глубоко вздохнул, и все Братья тут же сымитировали его вздох. — У нас подобные агломераты… то есть подобное взаимодействие имеет место только у простейших животных и растений.
— И насекомых, — добавил Чэм.
— Насекомых? — недоуменно переспросил Мартин.
— Можно же сказать, что насекомые и создают цветы, опыляя их, не так ли? — сказал Чэм.
— Ну это не совсем то, — покачал головой Мартин.
— Всё это чушь, — раздражённо произнёс Ганс.
— Можно мы мы посмотреть записи таких колоний? — спросил Брат, тот, что первым заговорил с ними.
— Конечно.
— Вам не нравится все это?
— Фактически, я никогда не сталкивался с ними в реальной жизни, — ответил Ганс. Мартин восхитился чёткостью ответа. Он надеялся, что его смысл не исказится при восприятии их новыми партнёрами.
— Я мы думаем, вы часть колонии, только индивидуумы большого общества, — сказал все тот же шнурообразный.
— Я думаю, он имеет в виду, что мы часть большой социальной группы, — объяснил Чэм. — Интересно будет поговорить с ними на эту тему, когда мы узнаем друг друга получше.
— Вы сражаетесь друг против друга?
Никто их людей не отвечал долгое время. Затем Мартин сказал:
— Нет, как правило, нет. А вы?
— Составляющие части могут драться без мы нашего контроля. Не вмешиваться. Это нормально.
Ганс сдержал дрожь. Мартин сказал:
— Мы играем в игры, проводим соревнования, поддерживаем свою форму. Это тоже виды борьбы, но они не приносят вреда.
— Компоненты иногда быть буйными. Не вмешиваться. Это нормально. Они не имеют сознания одни.
— Возьми на заметку, Мартин, — пошутил Ганс — Не следует наступать на них.
— Мы нам интересно, как мы наши компоненты реагировать на вас.
— Нам тоже это интересно, — отозвался Ганс.
Лежащий справа шнурообразный коснулся своей «головы» и рассыпался на части. В воздухе запахло уксусом и фруктами. Компоненты, в количестве четырнадцати штук, переплетясь, лежали в куче, похожей на макраме из змей. Медленно расстелаясь по полу, верёвки двигались в разные стороны, пока не достигли людей.
Ганс побледнел лицом. Мартин выглядел не лучше.
— Вот дерьмо, — прошептал Чэм, но не сдвинулся с места.
Верёвки прикоснулись к икрам их ног. Некоторые из них сцепились друг с другом и катались внад и вперёд.
— Что это? — воскликнул Ганс.
— Это борьба за превосходство на их уровне, — ответил самый разговорчивый Брат. — Это не драка с целью убить. Вы можете называть это — грубая игра.
— Ваш английский совершенен, — польстил Брату Мартин, стараясь скрыть свой страх.
— Я мы имеем прекрасные компоненты, и счастлив внутренней гармонией.
— Примите наши поздравления, — выдавил из себя Ганс.
Два агрегата что-то защебетали, зашептали друг другу. В воздухе запахло свежевыпеченным хлебом и серой.
Одна из верёвок продвинулась вверх по дрожащей ноге Чэма, переднее щупальце широко растопырилось. Мартин заметил, что когда верёвки собраны вместе, щупальцы сложно рассмотреть.
Чэм смог взять себя в руки.
— Да, не очень-то у нас совместимая компания, — вздохнул Мартин.
— Ну почему, я чувствую себя прекрасно.
— Я мы предчувствуем трудности, — сказал Брат. — Мы мы должны привыкать.
— Да, мы должны привыкнуть, — повторил Ганс, больше в ответ Чэму, чем шнурообразному.
— Ну конечно, — Чэм постарался откликнуться, как можно бодрее. Верёвка по-прежнему медленно ползла по его ноге.
— Это не насилие, — уверил шнурообразный.
— Хочу поставить вас в известность, — обратился к Братьям Чэм. Его голос звенел и дрожал. — что мы используем имена, каждый из нас имеет своё имя. — Верёвка в это время добралась до груди Чэма и, соскользнув, ухватилась за материал комбинзона.
— Ты можешь касаться её, — сказал шнурообразный.
— Как мы… какие имена мы можем использовать, обращаясь к вам?
— Мы мы это обсудим. Когда каждый из мы нас выучим язык, мы мы выберем себе имя. Меня нас вы можете называть Каменщик. Разобранные верёвки, когда они соберутся снова вместе, вы можете называть Корабельщик. А третьего — Небесный Глаз.
— Мы я наслаждаемся наблюдать звезды, — сказал Небесный Глаз.
— Как Хаким, — заметил Мартин.
— А ваши имена? — поинтересовался Каменщик.
— Наши имена не носят никакой смысловой нагрузки, — сказал Мартин. — Я Мартин. Это Ганс. А это Чэм.
— Но джем это пища, — отметил Небесный Глаз.
— Не джем, а Чэм, — поправил Чэм.
— Мартин — так называется одно из животных, — нашёл объяснение и имени Мартину Каменщик.
— Как тебе наш наши компаненты, Чэм, — поинтересовался Каменщик у Чэма.
— Немного больно, когда оно хватает меня клешнями. Могу я поговорить с ним? — Верёвка в это время исследовала его лицо. Чэм отвёл назад шею настолько далеко, насколько смог.
— Нет, — ответил Каменщик, — Но мы мы соберём его вместе, и ты потом поговоришь. Мы я видим, они нравится людям.
— Да, они замечательные, — ответил Чэм.
— Он не кусается, — заключил Каменщик.
— Для нас это очень важно, — сказал Ганс. — Они не могут никак навредить нам?
— Это будет несчастье, — ответил Каменщик.
— Конец агрегату, части ведут неправильно, — попытался объяснить людям Небесный Глаз.
— Никому это не нужно, да? — Чэм слегка шлёпнул рукой по верёвке, которая в это время уже ползла вниз. Она обвила его грудь, хвост под правой рукой, голова и щупальца — под левой, и замерла.
— Наверное, ей нравится, как ты пахнешь, — улыбнулся Чэму Мартин.
— Очень правда, — откликнулся Каменщик. — Вы все пахнете для мы нас дружелюбно.
Они не знают нас достаточно хорошо. Мы пропахли страхом, — подумал Мартин.
— Отлично, — сказал Ганс. — Если Каменщик не против, мы в следующий раз соберёмся более многочисленной группой. Двадцать человек нас, и двадцать Братьев. Затем мы переконструируем «Спутник Зари» и «Странствующий Дом» и приступим к выполнению Работы.
Каменщик защебетал и комната заблагоухала запахом чая и сирени. Верёвка осторожно сползла с груди Чэма и расположилась на полу в центре небольшой впадины. Затем она выровнялась с другими, лежащими рядом с Каменщиком, и они начали переплетаться друг с другом. Шнурообразный приподнимался и растягивался до тех пор, пока не коснулся основания пилона, прикреплённого в двенадцати футах над головами людей.
— Мы мои компоненты размножились и сделали Корабельщика, — сказал Каменщик. — Он мой наш брат или сын, не знаю, как называть.
* * *
Двадцать человек и двадцать Братьев встретились в учебной комнате. Мартин не сказал бы, что Братья держались в стороне. Вокруг перемешивалось щебетанье и громкие возгласы. Появившаяся Роза сразу же крепко обняла одного из Братьев; Паола Птичья Трель что-то напевала другому. Вокруг царила маскарадная атмосфера, и Мартину стало как-то легче. Чужеземцы оказались весьма общительными существами, и члены обеих групп очень быстро смогли найти общий язык. Они подружились.Первые десять минут Ариэль стояла рядом с Мартином.
— Кажется, всё идёт хорошо, — сказала она.
— Да, вроде бы, — кивнул Мартин.
— Я думала, на это понадобится больше времени.
— Я тоже так думал. Но они ещё не разбивались на верёвки. Верёвки не так спокойны.
— Да, Чэм рассказывал мне. Примерно такая же разница, как между животными и людьми. Думаешь, возникнут проблемы?
Мартин немного помрачнел:
— Возможно. Но я думаю, мы сможем приспособиться.
— Мы терпели друг друга слишком долго, — заметила проходящая мимо них Дженнифер. — Это хорошо, что появился кто-то новый, с кем можно поговорить. — Она прошла вперёд, поближе к компании Братьев, которые объяснялись с людьми на ломаном английском.
Мартин ощутил запах жаренных кабачков и сморщил нос.
Джакомо играл с одним из Братьев в игру на пальцах. Он сжал пальцы в кулак, дважды тряхнул им и выбрасил два пальца. Шнурообразный приподнявшись, отступил назад, издал звук, похожий на треск лопающейся скорлупы, затем свернулся головой в форме восьмёрки и сказал:
— Я мы ошибся.
К Мартину подошёл Рекс Дубовый Лист.
— Ганс приглашает экс-Пэнов на несколько минут в свою каюту.
Мартин, Чэм и Джой Плоский Червяк были на полпути к каюте Ганса. Джой горел энтузиазмом:
— Боже мой, они действительно, как змеи, но им нельзя отказать в некотором шарме.
— Змеи очаровали нас, не так ли? — усмехнулся Чэм.
— На все сто. Это получилось быстрее и легче, чем я думал. Мне кажется, с ними можно работать.
Когда они вошли в каюту, они нашли там Ганса мрачным. Гости присели по-турецки, Ганс опустился на корточки рядом с ними. Рекс Дудовый Лист держался несколько в стороне ото всех.