Страница:
VIII
Система Маджар, планета Рваная дыра,
штат Аризона.Недалеко от рудника «Веселый Роджер».
4080 год по общегалактическому календарю
Девушка тяжело дышала и все чаще спотыкалась на бегу. Несколько часов назад она бежала легче и увереннее. С самой ночи преследователи гнали свою жертву по ущелью. Загорелые ноги девушки покрылись ссадинами и синяками, а ступни, сквозь продранные подошвы тонких женских сапожек оставляли кровавые следы на сухой, выжженной земле. Изорванное платье грязными лохмотьями свисало со стройного тела.
— Тут ее нет! — донесся окрик справа. — Посмотрите с другой стороны!
Девушка мысленно прикинула — преследователи были совсем недалеко.
— Здесь ее тоже нет! — ответный крик слева раздался намного ближе.
Эхо вторило топоту копыт россаров и звону упряжи. Девушка подбежала к обломкам некогда большой скалы. Не обращая внимания на острые края, беглянка вжалась в камни, пытаясь слиться с ними. Она замерла, лишь вздымалась ее грудь и беспокойно трепетали веки…
— Ребята! Тут следы и свежая кровь! — раздался голос у нее за спиной, и уже очень близко. Видно, следов она оставила немало, да и укрытие нашла не слишком надежное.
Ни на что не надеясь, она метнулась прочь, пытаясь пробраться сквозь каменные завалы. Возбужденные крики зазвучали совсем близко:
— Вот она! Нашли!
Несмотря на боль в ногах, от ужаса она сделала еще один рывок и сломя голову понеслась через открытое пространство.
Преследователи наступали на пятки, хотя и пробирались через завалы слишком шумно, чтобы расслышать ее шаги. Но они были верхом.
Она с разбегу перепрыгнула через широкую яму, полную дождевой воды. Еще чуть-чуть… Главное — перетерпеть боль… И она доберется вон до того небольшого перелеска. Быстрее вниз по склону, туда, где ее скроет спасительная листва!
— Йо-хо-хо!
Несколько всадников выбрались из-за камней.
— Ха, вот она!
К девушке подбирались со всех сторон, пытаясь окружить. Она попыталась повернуть назад, но путь к отступлению был уже перекрыт — всадники достигли ямы, через которую она только что перепрыгнула. Девушка оглянулась: ей не уйти, она попала в ловушку.
Преследователи гоготали, приближаясь. Страх исказил ее лицо. Наемники Седого не станут торопиться и не подарят ей легкой смерти.
Девушка выкрикнула в их адрес проклятие и, съежившись, стала отступать. Но они не спешили, окружая ее, играя в кошки-мышки с добычей, стоившей им таких усилий.
Но внезапно обстановка изменилась. Несколько человек вдруг свалились на землю, корчась и дико вопя от полученных ожогов. Остальные, что гнались за ней, растерянно загарцевали на месте, не понимая, откуда ведется огонь, пытаясь отстреливаться. Когда до них дошло, что стреляют из-за дальних скал и противника не видно, оставшиеся в живых всадники развернулись и поскакали в сторону спасительных деревьев. Девушка же, наоборот, бросилась обратно к скалам. Ей было все равно, кто ее спасители, она слишком устала. Только бы бежать и бежать, подальше от своих преследователей.
Добравшись до подножия скал, она услышала тихий смешок.
— Далеко собралась, подруга? — говорившего не было видно.
Она молчала, тяжело дыша.
— Хватит шутить, Риб, — этот голос показался ей знакомым. — Давай, Рада, пробирайся к нам сюда, это я, Картер.
Девушка начала карабкаться по скале, но каждый шаг давался ей все тяжелее и тяжелее. Но вот наконец она упала прямо в объятия Картера. Слезы потоком хлынули из ее глаз.
Картер растерялся. Его рука машинально погладила грязные волосы Рады.
— Прекрасная картина! Герой, спасающий прекрасную даму из лап бандитов. В главной роли…
— Заткнись! — взгляд Картера не предвещал для лиса ничего хорошего. — Подождем еще немного, если мохнатый не вернется, тронемся в Техас. А ты поймай пока россаров, вон их сколько, бесхозных. Не пешком же идти.
* * *
С наступлением дня поднялся ветер — холодное, пронизывающее дыхание гор, чьи вершины светились в восходящих лучах Маджара. Серж зябко передернул плечами и поплотнее запахнул куртку. Долина казалась безжизненной. Серж ежился, хотя на нем были шерстяные рубашка, штаны и куртка из кожи кургура. Да еще и настроение было никудышное.
Вырваться из ловушки они вырвались, но результат не радовал. Ребят своих не нашли, дорогу к скалам перекрыли наемники Седого. Пришлось двигаться в обход. Единственный плюс — они повстречали двух наемников на россарах. Результат — наемники мертвы, а им достались два отличных жеребца. Одного россара не хватало, и троддт изъявил желание идти на своих ногах. Теперь они потихоньку двигались в сторону Техаса.
Дорога была длинной и тяжелой, но к вечеру холодный горный ветер принес откуда-то давно забытый запах — запах дыма. Запах обычного костра — столь же невероятный, сколь и желанный в этой глуши, где до сих пор им не встретилось ни единого человека. Серж, не веря собственному носу, вдохнул полной грудью воздух. Даже его россар веселее пошел вперед.
Быстро темнело. Наконец вдали, у самого подножия гор, показался огонек костра. «Нет, — поправил сам себя Серж. — Пока просто огонек. И не стоит особо обольщаться. Впрочем, что же еще это может быть, кроме костра?» Он направил россара прямо туда, осторожно пробираясь среди холмов. Тот шел тяжело, вес двоих людей давался ему нелегко. Троддт уже давно устал и ехал рядом на втором россаре, с трудом выносившим такую тяжесть.
Порыв ветра снова дохнул им в лица, и у Сержа заурчало в животе: он почуял запах еды. Теперь уже ничто не могло его остановить. Придержав россара, он привстал в седле, вглядываясь во тьму и пытаясь определить, чей это может быть лагерь. Никаких признаков жилья поблизости не было, да и не могло быть в таком диком месте. Похоже, им посчастливилось натолкнуться на таких же скитальцев, как и они сами. Но вот кто это… Серж терялся в догадках. Наемникам Седого здесь вроде бы делать нечего, а о местных жителях (если они вообще здесь были) он ничего не знал.
Но все равно кто-то развел огонь и жарил мясо. Костер горел довольно высоко на склоне горы, и Серж решил, что там, скорее всего, путники, не желающие ехать проторенными путями. Значит, опасность все же существует. Но запах жареного мяса разрешил все его сомнения. Облизнув пересохшие губы, Серж расстегнул ремешки кобур и, повернувшись к троддту, в приказном тоне произнес:
— Вы с Карлой оставайтесь здесь. Если услышите выстрелы, скачите назад и дожидайтесь меня. Если же все будет в порядке, я вас позову.
Он спешился и осторожно подкрался к костру. Над огнем на деревянных кольях жарилась туша какого-то животного, рядом никого не было. Серж вытащил из кобуры бластер и продвинулся еще на несколько шагов.
— Положи свою пушку обратно в кобуру, все равно против моей игрушки ей не выстоять! — раздался из темноты знакомый рык зим-зина.
— Ты где, Сид? — Власов напряженно вглядывался в темноту, не выпуская бластер из рук.
— Совсем ты, старший, нюх потерял, пора тебе на переподготовку. Иди прямо вперед.
Серж шагнул к костру, но тут же, выхватив горящую ветку, бросился в сторону. И сразу же увидел зим-зина, прижавшегося к поваленному дереву и слившегося с его ветвями.
— Ты выбрал прекрасную позицию, — Серж присел рядом с ним. — А где остальные?
— Не знаю. — Сид тяжело вздохнул и положил рядом с собой на землю лазерную винтовку. — Я сразу понял, увидев людей Седого, что вам придется идти в обход. Ну и оставил ребят искать девчонку, про которую ты говорил, а сам вернулся за вами. Вот и напоролся на отряд наемников.
— И что, не смог с ними разобраться? — Карла выступила из кустов за спиной Сида, за ней показался троддт.
— Ба, знакомые всё лица! — голос зим-зина задрожал. — Я чувствовал, что вы все равно выберетесь. Так рад, что снова вас…
— Сид, излияния в любви потом, — Серж внимательно смотрел на него. — Так что за отряд?
— Большой… И самое главное, руководили им эти хитиновые бандиты мауви. Я едва ушел, правда, руку мне все равно зацепили, — он помолчал немного, потом сказал: — Карла, посмотри там за жарким.
Она встала и направилась к костру. Серж обратился к троддту:
— Что, интересно, здесь делают мауви?
— Ищут меня или всех нас, — спокойно ответил тот. — Может быть, опять готовят какую-нибудь гадость.
Все это было знакомо Сержу. Такую тактику мауви и раньше использовали не раз. Похоже, разгром ничему их не научил и они снова начали старые игры. Неужели эта горстка уцелевших всерьез верила, что захудалые планеты могут стать базой их возрождающейся расы? Нет, этот замысел был не менее безумен, чем все, что они делали раньше. Серж задумался.
— Сколько ты видел мауви? — спросил он, решив для начала выяснить практическую сторону дела.
Зим-зин повел своими широкими плечами, слегка морщась от боли, и, потирая руку, объяснил:
— Мне там было не до того, чтобы пересчитывать их по головам. В группе, которая меня преследовала, их было трое. Но остальные там были люди, как вы с Карлой. Хитиновые держались особняком. — Перебинтованная лапа Сида непроизвольно сжалась в кулак. — Так всегда и бывает: мауви на каждой планете вербуют себе подручных из местных рас, но сами же их и сторонятся. Ладно, давайте лучше ужинать.
Они поели и начали устраиваться на ночлег. Вскоре только громкий храп зим-зина нарушал тишину. Усталая Карла привалилась к нему и вскоре тоже уснула. Серж дежурил, подбрасывая хворост в костер.
Неожиданно заговорил троддт:
— Моим предкам нужно было до конца все проверить. Неблагодарные, мы им дали дорогу в Большой Космос, а они подняли восстание. Надо же, кто-то все-таки выжил. Нельзя допустить, чтобы эта зараза плодилась дальше.
— Вот-вот! Вы сначала их уничтожили, а теперь хотите, чтобы потомки выживших вас любили, — Серж в задумчивости смотрел на разлетающиеся искры. — Не трогали бы их, и все было бы в полном порядке.
— Ты рассуждаешь как представитель слабой расы. Дай вам немного воли, и от цивилизации в Космосе ничего не останется.
— Вы слишком всё упрощаете, — возразил ему Серж. — Ваше господство в этой части Космоса невечно. И хоть вы и другие старые расы препятствуете нам, молодым цивилизациям, мы за полтораста столетий после выхода в Большой Космос заселили почти все найденные, пригодные для жизни планеты. Вот, например, люди. Строят города, поселки, фермы, работают в любых отраслях. Человек защищает ваши интересы, охраняет вас, воюет за вас. Мы — самая стремительная из всех цивилизаций, выходивших в космические просторы.
— Вы построили свою цивилизацию на наших знаниях. Человеческая раса — паразит, нарост, выросший на нашей шее. Нам вы обязаны всем!
— Да, вы старшие, мудрые расы, и я признаю это, — с иронией заметил Серж, вперив неподвижный взгляд куда-то в пространство. — Но человечество, зим-зины, гримлы и другие молодые расы выживут, а вы — нет. И лишнее подтверждение этому я вижу в том, что мы сумели воспользоваться вашими знаниями, сохраняем и развиваем их. А вы остановились в своем развитии, дошли до предельной точки. И сейчас, здесь, мы рискуем жизнью ради вас, чтобы вы могли растрачивать древнюю мудрость, которая могла бы продлить жизнь вашей цивилизации.
Оглушительный хохот троддта разнесся по горам.
— Цивилизация! — передразнил он. — Ты хвастаешь так, будто думаешь, что ваше ученичество завершено. Человеческое самомнение! Вы, люди, слишком немощны, вы слишком низкие существа, чтобы жить рядом с древними. Вам бы следовало не хвастать, а усерднее учиться. Мой народ умеет жить в реальном мире, умеет сливаться, срастаться с ним. Почему мы многие столетия делим космос с вуурами, гаррелианами и марканами? Потому что мы гармонично дополняем друг друга. А человек гордится своим уродством, выставляет напоказ свои язвы. Вы прячетесь за стены вашей цивилизации только потому, что не в силах стать частью нашего мира. Вместо того чтобы жить в гармонии с ним, вы пытаетесь стать лидерами, властвовать, дабы оправдать собственное ничтожество. Но учти, никто не намерен терпеть это, и настанет время, когда человечество будет сметено и загнано туда, откуда вышло!.. Если, конечно, оно не изменится. Да, мой народ старше. Наши корабли уже бороздили космос, когда вы еще верили в то, что ваш так называемый бог, таясь в темном углу, играет в свои дурацкие игры, лепя человечков себе на потеху. Мы осваивали планеты и сражались с тварями, каких люди даже в страшных кошмарах не могли бы представить, чья сила и жестокость неведомы в нынешний полудохлый век. Смог бы человек выжить в ту суровую эпоху? Сомневаюсь, чтобы в те времена его спасли бы хитрости и уловки!
— Вероятнее всего, нет, — кивнул Серж. — Но ведь ваша раса имеет перед моей весьма заметные преимущества, — он замолчал, обдумывая свои слова. Теперь следовало быть более осторожным и не заходить слишком далеко. — Простой пример — если бы мой шаг был так же широк, как ваш, мне здесь, скорее всего, не понадобился бы россар. Вы совсем забыли, что одни лишь ваши размеры дают вам преимущество перед нами, увеличивают шанс выжить даже на этой опасной планете. Возникает вопрос: а кто же отважнее? Ваши предки, голыми руками душившие страшных тварей, не слишком превосходивших их ростом и силой, или мои — маленьким ножом пытающиеся убивать тварей во много раз сильнее их?
Он умолк, наблюдая за тем, какое действие вызвала его отповедь. Но у троддта после еды, похоже, улучшилось настроение. Утолив голод и согревшись у костра, он был настроен достаточно благодушно.
— Это правда — вы старше и мудрее, — продолжил, воодушевясь, Серж, — а люди — просто заносчивые младенцы. Но скажите мне, в чем же тогда смысл вашего существования? Если вы уже не строите новых городов, не бороздите космические просторы, не осваиваете новые планеты, то в чем же тогда заключаются ваши достижения? Возможно, вы достигли совершенства в поэзии, философии, живописи? Вот лично вы колесите по космосу, пытаясь разгадать тайны предшествующих цивилизаций, — но вы единственный, которого я знаю…
— Смысл нашего существования — жить в гармонии с окружающим нас миром, — резко прервал его троддт.
— Ну хорошо, предположим, — Серж кивнул. — Быть может, вы находите удовольствие в таком образе жизни. Но все же смысл существования расы, вероятно, должен заключаться в том, чтобы как можно лучше играть взятую на себя роль. И если ваша раса живет в гармонии с миром, почему же тогда вас становится все меньше и меньше, а глупых людишек — все больше и больше? Ваша раса никогда не была многочисленной, но теперь человек может за всю свою короткую жизнь так никогда и не увидеть ни одного троддта. Или вы покидаете этот мир вместе с отжившей эпохой, чтобы однажды исчезнуть окончательно и жить только в легендах? Что же останется после вас? Кто расскажет о вашей былой славе и величии?
Троддт покачал головой с таким печальным видом, что Серж пожалел о сказанном.
— Да, человек, если судить по численности твоего народа, то он благоденствует. Я ничем не могу ни подтвердить, ни опровергнуть твоих утверждений. Да, это правда, что с течением столетий нас становится все меньше и меньше, но я не могу сказать тебе, отчего это так, а не иначе. Нам отпущена долгая жизнь. Мы медленно старимся и не спеша растим детей, но ведь так было всегда. Наши исконные враги либо перевелись, либо затаились в недоступных для нас местах. Наши врачи могут вылечить нас от любой болезни. Но мы все равно вымираем. Видимо, дело в том, что сам наш народ состарился и устал. Вероятно, мы последуем за теми цивилизациями, что существовали на заре времен, а теперь ушли в тень прошлого. Да, артефакты, оставшиеся после них, кое-чему научили нас! Но теперь их находят все меньше и меньше. И ученых у нас становится мало. Все идет так, словно мой народ пережил сам себя и теперь вымирает от скуки. Моя раса появилась в конце эпохи великих ноксов. Поистине это была великая цивилизация! Но она давно мертва. И теперь вы, люди, карабкаясь по руинам прошлого, пытаетесь провозгласить себя хозяевами Космоса! Быть может, вы, молодые расы, и сумеете выжить, если останетесь в одиночестве. Но мне кажется, вы скорее уничтожите сами себя в попытках овладеть чужими знаниями, когда обнаружите, что не в состоянии понять их!.. И когда настанет такой день — день безраздельного вашего господства в Космосе, — надеюсь, мой народ уже не увидит этого. Мы — раса, пережившая свою эпоху. Можно ли винить нас в том, что мы устали жить в мире, переполненном хвастливыми молокососами?
Серж долго молчал.
— Мне кажется, я понимаю ваши чувства, — наконец произнес он. — Но мы не хвастливы. Поймите, в каждой расе есть свои уроды. Но я не понимаю, как вы все — и вууры, и гаррелиане, и марканы — можете молчать, спокойно смотреть, как исчезает ваша былая слава. Вы должны помогать нам, молодым расам! А вы издеваетесь над нами, заставляете нас заниматься тем, чего мы не желаем, и когда-нибудь…
Серж замолчал, не желая сгущать мрачную тень враждебности.
— Ладно, забудем. Но что же привело вас сюда, на эту забытую планету, с которой вы когда-то огнем смыли всю цивилизацию? — спросил он, пытаясь переменить тему разговора. — Или эти безымянные ущелья и равнины и есть ваша цель?
Троддт встряхнулся, пересел поближе к Власову и подбросил в костер хворосту. Огонь выбросил вверх сноп искр, красными звездочками осевших в темноту.
— Я здесь кое-что ищу, — ответил он. — И не делаю из этого никакого секрета, хотя тебе, наверное, как и твоим друзьям, это тоже покажется не стоящим усилий… Столетия и столетия назад, когда этот край не был столь опустошен, в ущельях и на равнинах стояли здесь города великой цивилизации. Можешь ли ты представить, какими знаниями они обладали? Наши легенды рассказывают о космических битвах между странными народами, воевавшими при помощи странных орудий, живших жизнью, которую мы до сих пор не можем понять. И я, с детства впитавший эти истории, понял, что должен сам увидеть руины и понять сущность тех народов. Здесь должна быть древняя библиотека — она уже тогда была древней, — оставленная для будущих цивилизаций как память о бессмертном величии их расы. Я уже был среди этих развалин, они в Техасе. И если бы меня не схватили людишки, как его там, Седого, я бы…
Глаза троддта горели, его недавняя враждебность исчезла, как утренний туман с восходом солнца. Приняв молчание Власова за недоверие, он заговорил с еще большим жаром:
— Я давно уже ищу эту легендарную библиотеку. И, судя по некоторым признакам, близок к открытию. Я хочу найти ее! Это бесценная жемчужина знаний — символ славы великой расы. Я верю, что вновь открытые древние знания пробудят моих сородичей. Многие троддты считают, что я просто глупец и мечтатель, но я очень хочу сделать это! Нужно же хоть на что-то надеяться в эти тоскливые времена!.. Если библиотеки здесь все же нет, я готов облететь весь обжитый и необжитый космос, обшарить все планеты, только бы найти ее… А ты и твоя команда, если вам не нравится, можете убираться. Я отправлю с вами письмо к отцу и попрошу, чтобы вам оплатили контракт. Вы уже спасли мне жизнь, значит, ваше задание выполнено.
— Благодарю вас за это предложение… а более того — за оценку нашей работы, — сказал Серж. — Но мы привыкли отрабатывать контракт до конца, а потому останемся.
Троддт довольно долго молчал. Потом тихо произнес:
— Хорошо. Может быть, ты лучше поймешь мой народ, если вместе со мной погрузишься в тень забытого величия и славы той далекой эпохи. День был тяжелый, пора спать.
Он встал, подошел к разложенным веткам, завернулся плотнее в свой плащ и лег, прислонившись к скале.
Серж еще долго сидел у костра, подбрасывая хворост в огонь и обдумывая их разговор. Он ненавидел троддтов, но этот… этот вызывал в нем какое-то непонятное удивление, его целеустремленность, уверенность в своих словах пробуждали невольное уважение.
Ладно, утро вечера мудреней, решил наконец Серж и улегся у затухающего костра.
штат Аризона.Недалеко от рудника «Веселый Роджер».
4080 год по общегалактическому календарю
Девушка тяжело дышала и все чаще спотыкалась на бегу. Несколько часов назад она бежала легче и увереннее. С самой ночи преследователи гнали свою жертву по ущелью. Загорелые ноги девушки покрылись ссадинами и синяками, а ступни, сквозь продранные подошвы тонких женских сапожек оставляли кровавые следы на сухой, выжженной земле. Изорванное платье грязными лохмотьями свисало со стройного тела.
— Тут ее нет! — донесся окрик справа. — Посмотрите с другой стороны!
Девушка мысленно прикинула — преследователи были совсем недалеко.
— Здесь ее тоже нет! — ответный крик слева раздался намного ближе.
Эхо вторило топоту копыт россаров и звону упряжи. Девушка подбежала к обломкам некогда большой скалы. Не обращая внимания на острые края, беглянка вжалась в камни, пытаясь слиться с ними. Она замерла, лишь вздымалась ее грудь и беспокойно трепетали веки…
— Ребята! Тут следы и свежая кровь! — раздался голос у нее за спиной, и уже очень близко. Видно, следов она оставила немало, да и укрытие нашла не слишком надежное.
Ни на что не надеясь, она метнулась прочь, пытаясь пробраться сквозь каменные завалы. Возбужденные крики зазвучали совсем близко:
— Вот она! Нашли!
Несмотря на боль в ногах, от ужаса она сделала еще один рывок и сломя голову понеслась через открытое пространство.
Преследователи наступали на пятки, хотя и пробирались через завалы слишком шумно, чтобы расслышать ее шаги. Но они были верхом.
Она с разбегу перепрыгнула через широкую яму, полную дождевой воды. Еще чуть-чуть… Главное — перетерпеть боль… И она доберется вон до того небольшого перелеска. Быстрее вниз по склону, туда, где ее скроет спасительная листва!
— Йо-хо-хо!
Несколько всадников выбрались из-за камней.
— Ха, вот она!
К девушке подбирались со всех сторон, пытаясь окружить. Она попыталась повернуть назад, но путь к отступлению был уже перекрыт — всадники достигли ямы, через которую она только что перепрыгнула. Девушка оглянулась: ей не уйти, она попала в ловушку.
Преследователи гоготали, приближаясь. Страх исказил ее лицо. Наемники Седого не станут торопиться и не подарят ей легкой смерти.
Девушка выкрикнула в их адрес проклятие и, съежившись, стала отступать. Но они не спешили, окружая ее, играя в кошки-мышки с добычей, стоившей им таких усилий.
Но внезапно обстановка изменилась. Несколько человек вдруг свалились на землю, корчась и дико вопя от полученных ожогов. Остальные, что гнались за ней, растерянно загарцевали на месте, не понимая, откуда ведется огонь, пытаясь отстреливаться. Когда до них дошло, что стреляют из-за дальних скал и противника не видно, оставшиеся в живых всадники развернулись и поскакали в сторону спасительных деревьев. Девушка же, наоборот, бросилась обратно к скалам. Ей было все равно, кто ее спасители, она слишком устала. Только бы бежать и бежать, подальше от своих преследователей.
Добравшись до подножия скал, она услышала тихий смешок.
— Далеко собралась, подруга? — говорившего не было видно.
Она молчала, тяжело дыша.
— Хватит шутить, Риб, — этот голос показался ей знакомым. — Давай, Рада, пробирайся к нам сюда, это я, Картер.
Девушка начала карабкаться по скале, но каждый шаг давался ей все тяжелее и тяжелее. Но вот наконец она упала прямо в объятия Картера. Слезы потоком хлынули из ее глаз.
Картер растерялся. Его рука машинально погладила грязные волосы Рады.
— Прекрасная картина! Герой, спасающий прекрасную даму из лап бандитов. В главной роли…
— Заткнись! — взгляд Картера не предвещал для лиса ничего хорошего. — Подождем еще немного, если мохнатый не вернется, тронемся в Техас. А ты поймай пока россаров, вон их сколько, бесхозных. Не пешком же идти.
* * *
С наступлением дня поднялся ветер — холодное, пронизывающее дыхание гор, чьи вершины светились в восходящих лучах Маджара. Серж зябко передернул плечами и поплотнее запахнул куртку. Долина казалась безжизненной. Серж ежился, хотя на нем были шерстяные рубашка, штаны и куртка из кожи кургура. Да еще и настроение было никудышное.
Вырваться из ловушки они вырвались, но результат не радовал. Ребят своих не нашли, дорогу к скалам перекрыли наемники Седого. Пришлось двигаться в обход. Единственный плюс — они повстречали двух наемников на россарах. Результат — наемники мертвы, а им достались два отличных жеребца. Одного россара не хватало, и троддт изъявил желание идти на своих ногах. Теперь они потихоньку двигались в сторону Техаса.
Дорога была длинной и тяжелой, но к вечеру холодный горный ветер принес откуда-то давно забытый запах — запах дыма. Запах обычного костра — столь же невероятный, сколь и желанный в этой глуши, где до сих пор им не встретилось ни единого человека. Серж, не веря собственному носу, вдохнул полной грудью воздух. Даже его россар веселее пошел вперед.
Быстро темнело. Наконец вдали, у самого подножия гор, показался огонек костра. «Нет, — поправил сам себя Серж. — Пока просто огонек. И не стоит особо обольщаться. Впрочем, что же еще это может быть, кроме костра?» Он направил россара прямо туда, осторожно пробираясь среди холмов. Тот шел тяжело, вес двоих людей давался ему нелегко. Троддт уже давно устал и ехал рядом на втором россаре, с трудом выносившим такую тяжесть.
Порыв ветра снова дохнул им в лица, и у Сержа заурчало в животе: он почуял запах еды. Теперь уже ничто не могло его остановить. Придержав россара, он привстал в седле, вглядываясь во тьму и пытаясь определить, чей это может быть лагерь. Никаких признаков жилья поблизости не было, да и не могло быть в таком диком месте. Похоже, им посчастливилось натолкнуться на таких же скитальцев, как и они сами. Но вот кто это… Серж терялся в догадках. Наемникам Седого здесь вроде бы делать нечего, а о местных жителях (если они вообще здесь были) он ничего не знал.
Но все равно кто-то развел огонь и жарил мясо. Костер горел довольно высоко на склоне горы, и Серж решил, что там, скорее всего, путники, не желающие ехать проторенными путями. Значит, опасность все же существует. Но запах жареного мяса разрешил все его сомнения. Облизнув пересохшие губы, Серж расстегнул ремешки кобур и, повернувшись к троддту, в приказном тоне произнес:
— Вы с Карлой оставайтесь здесь. Если услышите выстрелы, скачите назад и дожидайтесь меня. Если же все будет в порядке, я вас позову.
Он спешился и осторожно подкрался к костру. Над огнем на деревянных кольях жарилась туша какого-то животного, рядом никого не было. Серж вытащил из кобуры бластер и продвинулся еще на несколько шагов.
— Положи свою пушку обратно в кобуру, все равно против моей игрушки ей не выстоять! — раздался из темноты знакомый рык зим-зина.
— Ты где, Сид? — Власов напряженно вглядывался в темноту, не выпуская бластер из рук.
— Совсем ты, старший, нюх потерял, пора тебе на переподготовку. Иди прямо вперед.
Серж шагнул к костру, но тут же, выхватив горящую ветку, бросился в сторону. И сразу же увидел зим-зина, прижавшегося к поваленному дереву и слившегося с его ветвями.
— Ты выбрал прекрасную позицию, — Серж присел рядом с ним. — А где остальные?
— Не знаю. — Сид тяжело вздохнул и положил рядом с собой на землю лазерную винтовку. — Я сразу понял, увидев людей Седого, что вам придется идти в обход. Ну и оставил ребят искать девчонку, про которую ты говорил, а сам вернулся за вами. Вот и напоролся на отряд наемников.
— И что, не смог с ними разобраться? — Карла выступила из кустов за спиной Сида, за ней показался троддт.
— Ба, знакомые всё лица! — голос зим-зина задрожал. — Я чувствовал, что вы все равно выберетесь. Так рад, что снова вас…
— Сид, излияния в любви потом, — Серж внимательно смотрел на него. — Так что за отряд?
— Большой… И самое главное, руководили им эти хитиновые бандиты мауви. Я едва ушел, правда, руку мне все равно зацепили, — он помолчал немного, потом сказал: — Карла, посмотри там за жарким.
Она встала и направилась к костру. Серж обратился к троддту:
— Что, интересно, здесь делают мауви?
— Ищут меня или всех нас, — спокойно ответил тот. — Может быть, опять готовят какую-нибудь гадость.
Все это было знакомо Сержу. Такую тактику мауви и раньше использовали не раз. Похоже, разгром ничему их не научил и они снова начали старые игры. Неужели эта горстка уцелевших всерьез верила, что захудалые планеты могут стать базой их возрождающейся расы? Нет, этот замысел был не менее безумен, чем все, что они делали раньше. Серж задумался.
— Сколько ты видел мауви? — спросил он, решив для начала выяснить практическую сторону дела.
Зим-зин повел своими широкими плечами, слегка морщась от боли, и, потирая руку, объяснил:
— Мне там было не до того, чтобы пересчитывать их по головам. В группе, которая меня преследовала, их было трое. Но остальные там были люди, как вы с Карлой. Хитиновые держались особняком. — Перебинтованная лапа Сида непроизвольно сжалась в кулак. — Так всегда и бывает: мауви на каждой планете вербуют себе подручных из местных рас, но сами же их и сторонятся. Ладно, давайте лучше ужинать.
Они поели и начали устраиваться на ночлег. Вскоре только громкий храп зим-зина нарушал тишину. Усталая Карла привалилась к нему и вскоре тоже уснула. Серж дежурил, подбрасывая хворост в костер.
Неожиданно заговорил троддт:
— Моим предкам нужно было до конца все проверить. Неблагодарные, мы им дали дорогу в Большой Космос, а они подняли восстание. Надо же, кто-то все-таки выжил. Нельзя допустить, чтобы эта зараза плодилась дальше.
— Вот-вот! Вы сначала их уничтожили, а теперь хотите, чтобы потомки выживших вас любили, — Серж в задумчивости смотрел на разлетающиеся искры. — Не трогали бы их, и все было бы в полном порядке.
— Ты рассуждаешь как представитель слабой расы. Дай вам немного воли, и от цивилизации в Космосе ничего не останется.
— Вы слишком всё упрощаете, — возразил ему Серж. — Ваше господство в этой части Космоса невечно. И хоть вы и другие старые расы препятствуете нам, молодым цивилизациям, мы за полтораста столетий после выхода в Большой Космос заселили почти все найденные, пригодные для жизни планеты. Вот, например, люди. Строят города, поселки, фермы, работают в любых отраслях. Человек защищает ваши интересы, охраняет вас, воюет за вас. Мы — самая стремительная из всех цивилизаций, выходивших в космические просторы.
— Вы построили свою цивилизацию на наших знаниях. Человеческая раса — паразит, нарост, выросший на нашей шее. Нам вы обязаны всем!
— Да, вы старшие, мудрые расы, и я признаю это, — с иронией заметил Серж, вперив неподвижный взгляд куда-то в пространство. — Но человечество, зим-зины, гримлы и другие молодые расы выживут, а вы — нет. И лишнее подтверждение этому я вижу в том, что мы сумели воспользоваться вашими знаниями, сохраняем и развиваем их. А вы остановились в своем развитии, дошли до предельной точки. И сейчас, здесь, мы рискуем жизнью ради вас, чтобы вы могли растрачивать древнюю мудрость, которая могла бы продлить жизнь вашей цивилизации.
Оглушительный хохот троддта разнесся по горам.
— Цивилизация! — передразнил он. — Ты хвастаешь так, будто думаешь, что ваше ученичество завершено. Человеческое самомнение! Вы, люди, слишком немощны, вы слишком низкие существа, чтобы жить рядом с древними. Вам бы следовало не хвастать, а усерднее учиться. Мой народ умеет жить в реальном мире, умеет сливаться, срастаться с ним. Почему мы многие столетия делим космос с вуурами, гаррелианами и марканами? Потому что мы гармонично дополняем друг друга. А человек гордится своим уродством, выставляет напоказ свои язвы. Вы прячетесь за стены вашей цивилизации только потому, что не в силах стать частью нашего мира. Вместо того чтобы жить в гармонии с ним, вы пытаетесь стать лидерами, властвовать, дабы оправдать собственное ничтожество. Но учти, никто не намерен терпеть это, и настанет время, когда человечество будет сметено и загнано туда, откуда вышло!.. Если, конечно, оно не изменится. Да, мой народ старше. Наши корабли уже бороздили космос, когда вы еще верили в то, что ваш так называемый бог, таясь в темном углу, играет в свои дурацкие игры, лепя человечков себе на потеху. Мы осваивали планеты и сражались с тварями, каких люди даже в страшных кошмарах не могли бы представить, чья сила и жестокость неведомы в нынешний полудохлый век. Смог бы человек выжить в ту суровую эпоху? Сомневаюсь, чтобы в те времена его спасли бы хитрости и уловки!
— Вероятнее всего, нет, — кивнул Серж. — Но ведь ваша раса имеет перед моей весьма заметные преимущества, — он замолчал, обдумывая свои слова. Теперь следовало быть более осторожным и не заходить слишком далеко. — Простой пример — если бы мой шаг был так же широк, как ваш, мне здесь, скорее всего, не понадобился бы россар. Вы совсем забыли, что одни лишь ваши размеры дают вам преимущество перед нами, увеличивают шанс выжить даже на этой опасной планете. Возникает вопрос: а кто же отважнее? Ваши предки, голыми руками душившие страшных тварей, не слишком превосходивших их ростом и силой, или мои — маленьким ножом пытающиеся убивать тварей во много раз сильнее их?
Он умолк, наблюдая за тем, какое действие вызвала его отповедь. Но у троддта после еды, похоже, улучшилось настроение. Утолив голод и согревшись у костра, он был настроен достаточно благодушно.
— Это правда — вы старше и мудрее, — продолжил, воодушевясь, Серж, — а люди — просто заносчивые младенцы. Но скажите мне, в чем же тогда смысл вашего существования? Если вы уже не строите новых городов, не бороздите космические просторы, не осваиваете новые планеты, то в чем же тогда заключаются ваши достижения? Возможно, вы достигли совершенства в поэзии, философии, живописи? Вот лично вы колесите по космосу, пытаясь разгадать тайны предшествующих цивилизаций, — но вы единственный, которого я знаю…
— Смысл нашего существования — жить в гармонии с окружающим нас миром, — резко прервал его троддт.
— Ну хорошо, предположим, — Серж кивнул. — Быть может, вы находите удовольствие в таком образе жизни. Но все же смысл существования расы, вероятно, должен заключаться в том, чтобы как можно лучше играть взятую на себя роль. И если ваша раса живет в гармонии с миром, почему же тогда вас становится все меньше и меньше, а глупых людишек — все больше и больше? Ваша раса никогда не была многочисленной, но теперь человек может за всю свою короткую жизнь так никогда и не увидеть ни одного троддта. Или вы покидаете этот мир вместе с отжившей эпохой, чтобы однажды исчезнуть окончательно и жить только в легендах? Что же останется после вас? Кто расскажет о вашей былой славе и величии?
Троддт покачал головой с таким печальным видом, что Серж пожалел о сказанном.
— Да, человек, если судить по численности твоего народа, то он благоденствует. Я ничем не могу ни подтвердить, ни опровергнуть твоих утверждений. Да, это правда, что с течением столетий нас становится все меньше и меньше, но я не могу сказать тебе, отчего это так, а не иначе. Нам отпущена долгая жизнь. Мы медленно старимся и не спеша растим детей, но ведь так было всегда. Наши исконные враги либо перевелись, либо затаились в недоступных для нас местах. Наши врачи могут вылечить нас от любой болезни. Но мы все равно вымираем. Видимо, дело в том, что сам наш народ состарился и устал. Вероятно, мы последуем за теми цивилизациями, что существовали на заре времен, а теперь ушли в тень прошлого. Да, артефакты, оставшиеся после них, кое-чему научили нас! Но теперь их находят все меньше и меньше. И ученых у нас становится мало. Все идет так, словно мой народ пережил сам себя и теперь вымирает от скуки. Моя раса появилась в конце эпохи великих ноксов. Поистине это была великая цивилизация! Но она давно мертва. И теперь вы, люди, карабкаясь по руинам прошлого, пытаетесь провозгласить себя хозяевами Космоса! Быть может, вы, молодые расы, и сумеете выжить, если останетесь в одиночестве. Но мне кажется, вы скорее уничтожите сами себя в попытках овладеть чужими знаниями, когда обнаружите, что не в состоянии понять их!.. И когда настанет такой день — день безраздельного вашего господства в Космосе, — надеюсь, мой народ уже не увидит этого. Мы — раса, пережившая свою эпоху. Можно ли винить нас в том, что мы устали жить в мире, переполненном хвастливыми молокососами?
Серж долго молчал.
— Мне кажется, я понимаю ваши чувства, — наконец произнес он. — Но мы не хвастливы. Поймите, в каждой расе есть свои уроды. Но я не понимаю, как вы все — и вууры, и гаррелиане, и марканы — можете молчать, спокойно смотреть, как исчезает ваша былая слава. Вы должны помогать нам, молодым расам! А вы издеваетесь над нами, заставляете нас заниматься тем, чего мы не желаем, и когда-нибудь…
Серж замолчал, не желая сгущать мрачную тень враждебности.
— Ладно, забудем. Но что же привело вас сюда, на эту забытую планету, с которой вы когда-то огнем смыли всю цивилизацию? — спросил он, пытаясь переменить тему разговора. — Или эти безымянные ущелья и равнины и есть ваша цель?
Троддт встряхнулся, пересел поближе к Власову и подбросил в костер хворосту. Огонь выбросил вверх сноп искр, красными звездочками осевших в темноту.
— Я здесь кое-что ищу, — ответил он. — И не делаю из этого никакого секрета, хотя тебе, наверное, как и твоим друзьям, это тоже покажется не стоящим усилий… Столетия и столетия назад, когда этот край не был столь опустошен, в ущельях и на равнинах стояли здесь города великой цивилизации. Можешь ли ты представить, какими знаниями они обладали? Наши легенды рассказывают о космических битвах между странными народами, воевавшими при помощи странных орудий, живших жизнью, которую мы до сих пор не можем понять. И я, с детства впитавший эти истории, понял, что должен сам увидеть руины и понять сущность тех народов. Здесь должна быть древняя библиотека — она уже тогда была древней, — оставленная для будущих цивилизаций как память о бессмертном величии их расы. Я уже был среди этих развалин, они в Техасе. И если бы меня не схватили людишки, как его там, Седого, я бы…
Глаза троддта горели, его недавняя враждебность исчезла, как утренний туман с восходом солнца. Приняв молчание Власова за недоверие, он заговорил с еще большим жаром:
— Я давно уже ищу эту легендарную библиотеку. И, судя по некоторым признакам, близок к открытию. Я хочу найти ее! Это бесценная жемчужина знаний — символ славы великой расы. Я верю, что вновь открытые древние знания пробудят моих сородичей. Многие троддты считают, что я просто глупец и мечтатель, но я очень хочу сделать это! Нужно же хоть на что-то надеяться в эти тоскливые времена!.. Если библиотеки здесь все же нет, я готов облететь весь обжитый и необжитый космос, обшарить все планеты, только бы найти ее… А ты и твоя команда, если вам не нравится, можете убираться. Я отправлю с вами письмо к отцу и попрошу, чтобы вам оплатили контракт. Вы уже спасли мне жизнь, значит, ваше задание выполнено.
— Благодарю вас за это предложение… а более того — за оценку нашей работы, — сказал Серж. — Но мы привыкли отрабатывать контракт до конца, а потому останемся.
Троддт довольно долго молчал. Потом тихо произнес:
— Хорошо. Может быть, ты лучше поймешь мой народ, если вместе со мной погрузишься в тень забытого величия и славы той далекой эпохи. День был тяжелый, пора спать.
Он встал, подошел к разложенным веткам, завернулся плотнее в свой плащ и лег, прислонившись к скале.
Серж еще долго сидел у костра, подбрасывая хворост в огонь и обдумывая их разговор. Он ненавидел троддтов, но этот… этот вызывал в нем какое-то непонятное удивление, его целеустремленность, уверенность в своих словах пробуждали невольное уважение.
Ладно, утро вечера мудреней, решил наконец Серж и улегся у затухающего костра.
IX
Система Маджар, планета Рваная дыра,
штат Техас. Городок Остин.
4080 год по общегалактическому календарю
…Зачем в салуне ради смеха
Мне сделал грубый жест рукой?
Зачем ты в город наш приехал?
Зачем нарушил наш покой?..
— пел кто-то на искаженном англике.
Серж натянул поводья, россар остановился как вкопанный. На некоторое время Власов застыл, озираясь в поисках источника голоса.
Я пулей гвозди забиваю.
Надеюсь, всем понятно впредь:
Кого на мушку я поймаю,
Тому уж больше не потеть!..
Стоял ясный солнечный день. Городок Остин, в который въехал Серж, лежал на равнине, где не было ни деревца, ни кустика выше колена. Серж оглянулся. Никто за ним не следил. Да и трудно было бы следить за ним на этой пустой, обнаженной земле.
Голос зазвучал снова, то и дело заглушаемый ударами тяжелых молотов; где-то неподалеку была кузница. Но Сержа интересовал лишь певец. Только одно существо могло так переделать старинную балладу.
…На нем ковбойская рубашка
И суперджинсы фирмы «Ли».
Жаль, не везет тебе, бедняжка,
Кровью зальют твои штаны….
Серж ехал на голос. Справа от него темной стеной громоздились пакгаузы. Слева находилась дюжина домов, включая отель, ресторан, магазин, конюшню, кузницу и несколько маленьких лавочек и контор.
Подъехав к конюшне, он бросил конюху пару монеток, чтобы тот почистил и накормил россара. Сам же, сняв седельные сумки, устало направился к отелю.
В городишке наступило время обеда, народу на улице почти не было. Пара кунгуров, лежавших в пыли, постукивали по земле длинными хвостами, у коновязи переминались с ноги на ногу несколько россаров. Перекинув сумки в левую руку, Серж толкнул дверь и вошел в фойе. Это было просторное помещение с высокими потолками и колонной в центре, окруженной стульями с высокими спинками. Здесь даже стояли несколько кресел, обитых шкурами кунгуров, и кушетка у дальней стены.
За стойкой хозяйничал толстый немолодой человек, с длинным козырьком над глазами и резинками на рукавах. Украшавшие физиономию усы казались слишком большими для его лица, а в сочетании с остроконечными ушами вызывали смех.
— Комнату, — тихо произнес Власов.
Усатый портье оглядел его кисло и неприязненно. Видно было, что он на своем веку повидал немало ковбоев.
— Вы один?
— Да.
— Есть постель в комнате на троих. Недорого.
— Комнату, — повторил Серж, — одну комнату на одного и на один день.
— Хорошо. Три монетки, — небрежно произнес тот, ожидая, что Власов откажется.
Серж кинул на стойку четыре треугольника.
— И куда идти? — вопросительно произнес он.
— Наверх и налево. — Портье указал в сторону лестницы. — Угловая комната. Замков нет. Если вам нужно, можете подставить под дверную ручку стул.
— Я сплю чутко, — сказал Серж, — к тому же я не из пугливых. Если вдруг услышите выстрел, поднимитесь и заберите труп. Кстати, кто тут у вас так приятно пел?
Тот скучающе посмотрел на Сержа и равнодушно ответил:
— Это жилец через две комнаты от вас. Только не советую туда соваться, уж очень странная там компания.
— Спасибо за совет. И еще вопрос: где у вас лучше всего кормят?
— Третий дом, вниз по улице. Ресторан «Техасская кухня Арнольда». Там повар — один из лучших во всей округе.
Портье вдруг оживился.
— И долго вы у нас пробудете? — вкрадчиво спросил он.
— День, в крайнем случае, два. — Серж помолчал, холодно взглянув на него. — Всего хорошего, мне надо отдохнуть.
Власов поднялся в комнату. Она была вполне сносной: сдвоенные кровати, умывальник с раковиной и кувшином на тумбочке, два кресла и шкура кунгура на полу. Бросив сумки, Серж вышел и, подойдя, встал сбоку от третьей двери. Прислушавшись, он постучал в нее четыре раза.
— Чего… надо? — послышался из-за двери голос певца. — Я же… просил… не беспокоить. Постучи еще раз, и я… продырявлю твою шкуру… насквозь.
Серж постучал еще раз. Выстрелы последовали один за другим. Так… револьвер. Власов подождал, пока стрелявший полностью не опустошил барабан. Потом решительно толкнул продырявленную дверь и вошел.
Ему взгляду предстала не очень-то веселая картина. В грязной комнате стояли две кровати, на них кучей было вывалено содержимое седельных сумок. На полу развернуты и расстелены одеяла. На одном из них валялся пьяный в стельку гримл, на втором лежал заросший щетиной Картер, безуспешно пытавшийся загнать в револьвер патрон.
— Не хочешь поздороваться? — Серж отодвинул вещи в сторону и присел на краешек кровати. — Я, конечно, вам не начальник, но что за бардак вы тут развели?
— Всё… в… порядке… — язык Картера уже еле ворочался, хотя по пению этого не было заметно. — Так… погудели… чуток…
— Где девчонка? Где остальные?
— Все… разъехались… — Картер пытался приподняться, но ему это не удалось. — По… домам…
— А вы ждете нас и пытаетесь выпить все виску, что есть в этом паршивом городишке, — Серж уже не на шутку разозлился. — Я иду в ресторан, и, когда вернусь, чтоб и ты, и этот пьяный лис были в полном порядке.
штат Техас. Городок Остин.
4080 год по общегалактическому календарю
…Зачем в салуне ради смеха
Мне сделал грубый жест рукой?
Зачем ты в город наш приехал?
Зачем нарушил наш покой?..
— пел кто-то на искаженном англике.
Серж натянул поводья, россар остановился как вкопанный. На некоторое время Власов застыл, озираясь в поисках источника голоса.
Я пулей гвозди забиваю.
Надеюсь, всем понятно впредь:
Кого на мушку я поймаю,
Тому уж больше не потеть!..
Стоял ясный солнечный день. Городок Остин, в который въехал Серж, лежал на равнине, где не было ни деревца, ни кустика выше колена. Серж оглянулся. Никто за ним не следил. Да и трудно было бы следить за ним на этой пустой, обнаженной земле.
Голос зазвучал снова, то и дело заглушаемый ударами тяжелых молотов; где-то неподалеку была кузница. Но Сержа интересовал лишь певец. Только одно существо могло так переделать старинную балладу.
…На нем ковбойская рубашка
И суперджинсы фирмы «Ли».
Жаль, не везет тебе, бедняжка,
Кровью зальют твои штаны….
Серж ехал на голос. Справа от него темной стеной громоздились пакгаузы. Слева находилась дюжина домов, включая отель, ресторан, магазин, конюшню, кузницу и несколько маленьких лавочек и контор.
Подъехав к конюшне, он бросил конюху пару монеток, чтобы тот почистил и накормил россара. Сам же, сняв седельные сумки, устало направился к отелю.
В городишке наступило время обеда, народу на улице почти не было. Пара кунгуров, лежавших в пыли, постукивали по земле длинными хвостами, у коновязи переминались с ноги на ногу несколько россаров. Перекинув сумки в левую руку, Серж толкнул дверь и вошел в фойе. Это было просторное помещение с высокими потолками и колонной в центре, окруженной стульями с высокими спинками. Здесь даже стояли несколько кресел, обитых шкурами кунгуров, и кушетка у дальней стены.
За стойкой хозяйничал толстый немолодой человек, с длинным козырьком над глазами и резинками на рукавах. Украшавшие физиономию усы казались слишком большими для его лица, а в сочетании с остроконечными ушами вызывали смех.
— Комнату, — тихо произнес Власов.
Усатый портье оглядел его кисло и неприязненно. Видно было, что он на своем веку повидал немало ковбоев.
— Вы один?
— Да.
— Есть постель в комнате на троих. Недорого.
— Комнату, — повторил Серж, — одну комнату на одного и на один день.
— Хорошо. Три монетки, — небрежно произнес тот, ожидая, что Власов откажется.
Серж кинул на стойку четыре треугольника.
— И куда идти? — вопросительно произнес он.
— Наверх и налево. — Портье указал в сторону лестницы. — Угловая комната. Замков нет. Если вам нужно, можете подставить под дверную ручку стул.
— Я сплю чутко, — сказал Серж, — к тому же я не из пугливых. Если вдруг услышите выстрел, поднимитесь и заберите труп. Кстати, кто тут у вас так приятно пел?
Тот скучающе посмотрел на Сержа и равнодушно ответил:
— Это жилец через две комнаты от вас. Только не советую туда соваться, уж очень странная там компания.
— Спасибо за совет. И еще вопрос: где у вас лучше всего кормят?
— Третий дом, вниз по улице. Ресторан «Техасская кухня Арнольда». Там повар — один из лучших во всей округе.
Портье вдруг оживился.
— И долго вы у нас пробудете? — вкрадчиво спросил он.
— День, в крайнем случае, два. — Серж помолчал, холодно взглянув на него. — Всего хорошего, мне надо отдохнуть.
Власов поднялся в комнату. Она была вполне сносной: сдвоенные кровати, умывальник с раковиной и кувшином на тумбочке, два кресла и шкура кунгура на полу. Бросив сумки, Серж вышел и, подойдя, встал сбоку от третьей двери. Прислушавшись, он постучал в нее четыре раза.
— Чего… надо? — послышался из-за двери голос певца. — Я же… просил… не беспокоить. Постучи еще раз, и я… продырявлю твою шкуру… насквозь.
Серж постучал еще раз. Выстрелы последовали один за другим. Так… револьвер. Власов подождал, пока стрелявший полностью не опустошил барабан. Потом решительно толкнул продырявленную дверь и вошел.
Ему взгляду предстала не очень-то веселая картина. В грязной комнате стояли две кровати, на них кучей было вывалено содержимое седельных сумок. На полу развернуты и расстелены одеяла. На одном из них валялся пьяный в стельку гримл, на втором лежал заросший щетиной Картер, безуспешно пытавшийся загнать в револьвер патрон.
— Не хочешь поздороваться? — Серж отодвинул вещи в сторону и присел на краешек кровати. — Я, конечно, вам не начальник, но что за бардак вы тут развели?
— Всё… в… порядке… — язык Картера уже еле ворочался, хотя по пению этого не было заметно. — Так… погудели… чуток…
— Где девчонка? Где остальные?
— Все… разъехались… — Картер пытался приподняться, но ему это не удалось. — По… домам…
— А вы ждете нас и пытаетесь выпить все виску, что есть в этом паршивом городишке, — Серж уже не на шутку разозлился. — Я иду в ресторан, и, когда вернусь, чтоб и ты, и этот пьяный лис были в полном порядке.