Браун Лайза. Взаимное притяжение

   – Подите скажите Силоу Уокер, что пришел ее муж. Она не ожидала моего приезда, поэтому меня нет в списке гостей.
   «Черт возьми, звучит неплохо», – подумал Билли. Швейцар у входа в банкетный зал был, видимо, того же мнения. Он отошел от дверей и оставил вход без охраны, чем Билли Боб и воспользовался.
   В зале было полно народу. Пеннингтон владел – или управлял – шестью банками. Кругом было море цветов. Все свободное место занимали вазы с желтыми розами, маленькие вазочки с темно-лиловыми фиалками и изящные узкие стаканы с розовыми гвоздиками. Среди цветов затерялись искусственные апельсиновые деревья, занимавшие оставшееся пространство.
   По-концертному одетые пианист и саксофонист, стоя в углу на небольшом возвышении, наигрывали красивую мелодию, которую никто не слушал. Гул голосов и смех едва не перекрывали звуки музыки. Около бара томилось несколько мужчин, по виду – мелкие служащие.
   Пианист посмотрел в зал, и Билли узнал его. Это был Аарон Педро, игравший на танцах в «Лиджн Холл»! Выходит, он здесь не единственный простолюдин? «Ну что ж, в такой компании будет веселее», – усмехнувшись, подумал Билли.
   Силоу была в огненно-красном платье, которое пенилось вокруг ее ног при каждом легком движении. А талия была такая узкая, что, казалось, он может полностью обхватить ее одной рукой. Она, похоже, задалась целью показать, что ей не нужен лифчик. Глубокое декольте оставляло грудь почти открытой, демонстрируя всем соблазнительную нежность кожи. Хорошо еще, что она догадалась надеть сверху жакет, хотя, конечно, что это за жакет, черт возьми, одно название, а не жакет… Без пуговиц, почти без рукавов! В нем вспыхнуло желание, сменившееся тут же злостью и яростью.
   Он тосковал по ней, ночи не спал; а она веселится! Он две недели работал как проклятый, потому что она задела его гордость, а она и думать про него забыла. Он продал коня ради этой женщины в огненном платье.
   Билли Боб готов был взорваться.
   – Что вы сказали? – нахмурилась Силоу, глядя на швейцара.
   – Ваш муж здесь, – повторил швейцар, перекрикивая шум.
   – Не может быть. Это ошибка. Его нет в городе.
   – Никакой ошибки. Посмотрите… – швейцар указал на дверь, но там никого не было.
   У Силоу пересохло в горле. Билли? Здесь? Вернулся? Но зачем пришел сюда? Как узнал? И что задумал?
   – А! Вон он! – радостно указал швейцар в угол, где играл маленький оркестр.
   Силоу посмотрела туда и увидела… что Билли Уокер смотрит на нее. Или это не Билли Уокер? Или Билли? Неужели это он? Не может быть! Неужели это тот же Билли, который никогда не снимал дурацкую шляпу, который возвращался грязный и усталый после работы в поле, который просидел две недели в тюрьме, который спал рядом с ней, который не мог простить ей, что взял у нее деньги?
   – Это ваш муж, да? Или нет? Но он так сказал, – глядя на Силоу, швейцар уже сомневался, правильно ли он поступил, оставив подозрительного гостя без присмотра. Может ли так жена смотреть на мужа?
   – Э-э-э… мне кажется… – Силоу шагнула вперед.
   – Вам кажется? Вы не узнаете собственного мужа? – удивился швейцар, но, махнув рукой, оставил парочку саму разбираться в своих отношениях.
   Билли Боб стоял, опираясь на пианино, и глядел на публику, как на зверей в зоопарке. Новая короткая прическа до смешного молодила его. Но фигура… Да, широкоплечая фигура быстро изменяла первоначальное впечатление незрелости и незавершенности его облика. В целом он выглядел… великолепно!
   При приближении Силоу Билли выпрямился. Она украдкой разглядывала его. Он в джинсах! Надо же, на плечах – смокинг, на ногах – ковбойские ботинки. Билли неподражаем. Почему считается, что Майкл лучше Билли? Только дураки могут так считать. Но как он изменился! Это уже не тот милый повеса, какого она знала раньше.
   А, подойдя ближе, Силоу поняла еще кое-что: в любой момент он готов сорваться. Это было видно по его взгляду, это сквозило в каждом его движении.
   Она неуверенно и робко остановилась перед ним.
   – Здравствуй, Силоу.
   – Би… Билли, – она прокашлялась.
   – Чего ты испугалась? – холодно спросил он. – Я не собираюсь насильно тащить тебя домой… к себе.
   – Не собираешься?!
   Что с ней? Почему она так себя ведет? Вместо того чтобы броситься ему на шею, сорвать шелковый галстук, распахнуть рубашку и обнаружить своего Билли вместо этого прекрасного незнакомца с яростью во взгляде.
   – Нет. Не хочу портить тебе удовольствие от прекрасного вечера. Я зашел, чтобы вернуть тебе кое-что, – он засунул руку во внутренний карман и достал оттуда пачку денег.
   – Нет… Билли… я не хочу… Я поняла, но… не возьму…
   – Еще как возьмешь! Я не хочу больше краснеть при упоминании об этих тысячах!.. Поэтому, если ты откажешься взять деньги, я засуну их вот сюда, – он показал глазами ей на грудь. – Да, засуну тебе в декольте, будь уверена. Так что, лови!
   Билли Боб бросил ей деньги. Она инстинктивно их поймала.
   – Где ты был две недели? Уехал, не сказав ни слова!
   – Я работал. Чтобы заработать вот это! – Он кивнул на деньги. – Теперь вам с Пеннингтоном не в чем меня упрекнуть!
   – Я не хотела тебя обидеть, – напряженно сказала Силоу. – Я была не в себе. Ты должен был это понять.
   – Я тебя прекрасно понял. Ты вернулась к отцу. Прекрасно, больше ты меня уже не купишь, – он скользнул по ней взглядом, по груди, подлинным ногам. – Но, прежде чем попрощаться, я хочу унести с собой еще одно воспоминание…
   Он был настолько силен и громаден, что без особых усилий поднял ее, притянул к себе.
   Его губы прижались к ее губам.
   Любимая и желанная…
   Но, когда эта мысль размягчила ему душу, он отстранился. Она, едва дыша, открыла глаза.
   – Все подумают, – яростно прошептал он, – что ты сама повисла у меня на шее. Это, наверное, возмутит твоих знакомых. Ты пробовала прижиться в моем мире. Мог бы попробовать и я прижиться в твоем. Но не хочу.
   Билли Боб отпустил ее. Он решил уйти. Гости отскакивали от него как кегли. Ему послышалось, что Силоу зовет его, но он не остановился.
   – Это тот самый…
   – Да, это Уокер…
   – … с которым Силоу сбежала и тайно обвенчалась…
   Со всех сторон до него доносился шепот, но он не обращал на это никакого внимания. Его поглощала одна-единственная мысль: если бы он сейчас не ушел, то немедленно рухнул бы перед ней на колени и умолял бы ее вернуться к нему, чтобы начать заново их совместную жизнь.
   А тем временем Силоу обратилась к Аарону.
   – Вы курите? – требовательно спросила она.
   – Чего? Я? А, да… То есть да, мэм, – заикаясь, ответил он.
   – Одолжите зажигалку!
   Билли прошел сквозь многочисленные двери и вдруг столкнулся нос к носу со своим злейшим врагом.
   Сэм Пеннинггон с молчаливым Томми за спиной о чем-то спорил с высоким блондином. С Майклом! Да, это был Майкл! Если бы на Билли Боба вылили ушат холодной воды, это подействовало бы на него не так ошеломляюще. Он застыл на месте.
   Пеннинггон оглянулся на непрошеного свидетеля разговора и, не сразу узнав, рассмеялся сухим, отрывистым смехом.
   – Черт побери! Ты прекрасно выглядишь, Уокер! Старик смотрел на него спокойно и даже почти… виновато! Билли остолбенело, перевел взгляд на Томми.
   – Я ухожу, – растерянно сказал Билли.
   – А какого черта? Оставайся, – сказал Сэм. – Здесь собрался весь округ.
   И Пеннинггон повернулся к Майклу, который с открытой неприязнью разглядывал Билли.
   Билли Боб никогда еще так близко не стоял рядом со своим старшим братом. До него не сразу дошло, что это его совершенно не волнует. Раньше волновало. А теперь – нисколечко. Он забыл о Сьюэллах. Перестал о них думать. Больше не хочет познакомиться с ними. И не обижается, что они не принимают его.
   И Билли озарило, что это произошло благодаря Силоу.
   Она заполнила его целиком. В его душе не осталось места для зависти и мести. Благодаря ей зажила застарелая рана.
   И теперь Майкл для него – всего лишь обидчик, покусившийся когда-то на его невесту.
   – Если бы я знал, что будут пускать всяких там… – начал Майкл выговаривать Сэму, но Билли перебил его.
   – Эй, Сьюэлл! Ну-ка, давай выйдем! – сказал он, снимая смокинг.
   Это были его первые слова, обращенные к брату. До сих пор они не сказали друг другу ни единого слова.
   – Это вы мне? – презрительно поморщился Майкл.
   – Ты приставал к Силоу! Ты трогал ее своими грязными лапами!
   – Кто ей поверит? Она врала, потому что…
   Билли не стал больше слушать. Просвистел кулак, и Майкл, захлебнувшись кровью, упал на спину. Едва он поднялся с пола, как получил второй удар, на этот раз – в живот. От боли он согнулся пополам. После третьего удара – по шее – Майкл рухнул носом в пол и затих.
   – Ты понял, – начал Билли и, присев рядом с поверженным врагом, продолжил, шепча ему в самое ухо, – что тебе надо держаться подальше от Силоу? И не распускать язык!
   Майкл смолчал.
   Билли поднялся и, не глядя, протянул руку, чтобы взять смокинг, но на месте Томми почему-то оказалась Силоу. Она прижимала смокинг к себе и глядела на него широко раскрытыми глазами. Пачка денег так и осталась у нее в руке. Он с огорчением вспомнил о своем намерении показать себя с лучшей стороны, предстать перед ней приличным человеком.
   Вдруг за его спиной раздался громкий голос Томми. Билли даже вздрогнул от неожиданности.
   – Ага! Кажется, кто-то дрался с Майклом? Его отец недавно выиграл выборы по двум главным округам. Это значит, что кто-то посмел нокаутировать сына будущего губернатора, – голос Томми звучал скорбно.
   – По-моему, этот «кто-то» скрылся в темноте, – глубокомысленно изрек Сэм Пеннинггон.
   Билли стало неловко за банкира. Зачем же врать-то?
   – Давай, – с трудом выговорил Билли, потянувшись за смокингом.
   Но Сэм отвлек его.
   – Уокер, ты оказал мне большую услугу, – Сэм кивнул на лежавшего Майкла. – За это я дам тебе небольшой совет. Попробуй еще раз обратиться в ту фирму, которая разорвала с тобой контракт. Мне почему-то кажется, что на этот раз они поведут себя по-другому. Но не думай, что с моей помощью. Отнюдь. Это будет полностью твоя заслуга.
   Сэм говорил хмуро и неохотно.
   Билли привычным жестом провел ладонью по волосам и вспомнил, что сегодня подстригся.
   – Я пойду скажу, чтобы о нем позаботились, – кивнул Сэм на Майкла.
   Томми молча последовал за Пеннинггоном.
   – Отдай смокинг, – вымолвил, наконец, Билли.
   На этот раз Силоу вернула вещь хозяину. Но зачем ему смокинг? Чтобы уйти?
   «Зачем она отдала, – в панике подумал Билли. – Она хочет, чтобы я ушел?»
   Билли не знал, что ему говорить или делать, чтобы удержать ее, поэтому он пошел к своему грузовику. Силоу как привязанная двинулась следом, но не старалась догнать.
   Он остановился у самой дверцы. Дальний свет причудливого фонаря, освещавшего ионические колонны фасада особняка, превратил ее в неясный силуэт.
   – Я… – начал он.
   – Вы никуда не поедете, мистер Билли Боб Уокер!
   В тишине стоянки ее голос звучал громко и решительно, но, слава Богу, слегка дрожал, что свидетельствовало, что она волнуется, и, значит, он ей не безразличен.
   – Правда? – с надеждой спросил он.
   – Я вытащила ключи от машины из кармана смокинга.
   – Ты взяла ключи! – радостно сказал он. Значит, она все-таки не хочет, чтобы он уезжал! – Ты взяла ключи?
   Она указала в темноту, туда, где было поле для игры в гольф.
   – Помнишь, около «Лиджн Холла» ты грозился выкинуть мои ключи? А я не даю пустых обещаний. Я сразу бросаю ключи. Поди, поищи! Они ждут тебя у пятнадцатой лунки!
   – Господи, Силоу! Как же я их найду? В темноте? – спросил он, забросив смокинг в кабину.
   – Как хочешь! Хоть торчи здесь до самого утра. Ты это заслужил! – закричала она и пошла прочь.
   – Подожди, Силоу! Ты куда? Подожди!
   Билли пошел за ней. Она шла в сосновую рощу рядом с полем для гольфа и на ходу говорила, неизвестно к кому обращаясь. Ей как будто было безразлично, слушает ее кто-нибудь или нет.
   – Уехал, ничего не сказал! Может, ушел к любовнице? Я приехала за ним в этот «Пэлис»! В жизни таких развратных заведений не видела!
   – А не таких развратных? Видела? Много? – Он не смог удержаться от насмешки.
   Силоу остановилась.
   – Не больше, чем ты – фешенебельных клубов! И я никогда нигде не устраивала бессмысленных драк!
   – Но хотела устроить, помнишь?
   – А зачем она обнимала тебя?
   – Затем же, зачем Майкл тебя целовал! Я не звал Анджи. Она подошла сама. И больше не подойдет. Я ведь женат, правда? – Билли вопросительно поглядел на нее.
   Она смотрела в сторону.
   – Я поговорила с папой. Не знаю, что между вами было, но он обещал помириться с тобой…
   – А ты? – с трудом произнес он. – Ты помиришься?
   – С кем? С незнакомым мне человеком? Я же тебя совсем не знаю, Билли! Ты от меня все скрываешь! Почему ты молчал про свои занятия?
   – Я боялся, что ты будешь смеяться.
   – Ты слишком многого боишься. Даже меня!
   – Я? Тебя?
   – Да, ты – меня. Я имею в виду вот это, – Силоу протянула ему пачку долларов. – Я знаю, что это. Это твоя раненая гордость и страх потерять меня. Ты так и не смог до конца понять, что я не предлагала тебе деньги. Я просто хотела стать твоей женой. Тебя так беспокоят эти деньги, что я готова расстаться с ними, только бы ты перестал о них думать. Иначе мы не сможем жить вместе. А я, мистер Уокер, – тут она вынула биковскую зажигалку, – очень хочу быть вашей женой. И, клянусь вам, мы будем жить вместе.
   Она щелкнула зажигалкой и посмотрела ему прямо в глаза. Потом поднесла пламя к пачке долларов. Тут он увидел кольцо у нее на пальце. Значит, она его носит!
   Огонь лизал банкноты. Да, пусть сгорят, подумалось Билли. Это очень романтично. Жертва на алтарь любви.
   Однако жалко.
   Он работал все-таки. И, похоже, ему снова придется содержать жену.
   – Силоу! Хватит! – Он выбил деньги у нее из рук, затоптав пламя ботинками. – Жечь деньги? Как это не похоже на дочь банкира, – он взял ее руку и поцеловал палец, на котором было кольцо.
   – Я как-нибудь расскажу тебе одну историю про дочь банкира, – прошептала она. – Но не сейчас. Знаешь, почему ты не дал этим деньгам сгореть? Потому что в глубине души понимаешь, что они на самом деле вовсе не разделяют нас. Но мой жест был необходим. Это мое извинение.
   Наконец ее руки были больше ничем не заняты, и она смогла развязать его галстук. Прямо здесь, под открытым небом, на виду у сосен, звезд и птиц.
   Кровь зашумела у него ушах.
   – Да, – выдохнул он. – Знаешь, зачем я его надел? Чтобы показать, что я ничем не хуже других. Что я смогу жить в твоем мире. А потом не знаю, что на меня нашло.
   Силоу потянулась к верхней пуговице его рубашки. Билли Боб, еле сдерживая страсть, обнял ее. Он чувствовал, как закипает кровь.
   – Не знаешь? – прошептала она с легкой усмешкой. – Ты бросил мне деньги, а потом довел до слез своим поцелуем. Ты говоришь, что не хуже других? Ошибаешься! Ты лучше! Как на тебя смотрели все женщины! Ты бы только видел! И вот еще что: пойми, пожалуйста, еще одну вещь, – Силоу уже справилась со второй пуговицей и залезла холодной ладонью под его новую рубашку. – Я люблю тебя в любом виде: и в грязной футболке, и такого, каким ты был сегодня. Понимаешь? И в любом качестве. Мне безразлично, фермер ты или доктор.
   Наконец расстегнулась четвертая пуговица. Силоу распахнула его рубашку. Он прижал ее к себе и стал целовать. Она бессильно откинула голову назад. У нее подгибались ноги. Она готова была рухнуть прямо на постриженную траву поля для гольфа около пятнадцатой лунки.
   – Сегодня мне не удалось вести себя прилично, хоть я и очень хотел, – задыхаясь, прошептал он. – Но ты, видимо, хочешь меня переплюнуть… Неужели прямо здесь, Силоу?
   Она в ответ сказала ему такое, что он перестал задавать глупые вопросы, лег вместе с ней на траву и стал расстегивать ремень.
   – Ты выпил? – спросила она, когда ей удалось сделать вдох поглубже.
   – Увы, мэм, – прошептал он ей на ухо. – Получил глоток виски в подарок от парикмахера.
   – Дал тебе хлебнуть для храбрости, чтобы ты не убежал прямо из-под ножниц? – засмеялась Силоу, ища его губы.
   – Совсем нет. Для того чтобы у меня хватило смелости поехать за женой, которая бросила мужа, – ответил он совершенно серьезно.
   – Я ждала тебя несколько дней. А ты уехал на две недели. На две недели! – Она, наконец, вытащила его рубашку из джинсов.
   – Мне надо было заработать денег, – ответил он и, не сопротивляясь ее желанию, опрокинулся на спину.
   Она стала целовать его грудь и живот.
   – Ты так много заработал?
   – Я продал Чейза.
   Силоу замерла.
   – Билли! Я не хотела, чтобы ты продавал его!
   Он взял ее лицо в свои ладони и посмотрел ей в глаза.
   – А я продал! И не жалею! Ради тебя я готов на все! Слезы полились из ее глаз, но она не замечала их. Билли нетерпеливо приподнял Силоу, высвободил ее груди из платья и стал целовать их.
   А она, глядя вниз, на его светлые волосы, вздрагивая от его прикосновений, думала о нем: как он дрался за свой контракт на поставку деревьев, как учился в университете, как продал коня, принеся его в жертву их любви.
   И ведь его приход сюда – это тоже поступок, который дался ему нелегко. Он – настоящий мужчина. Не хлюпик. Не мальчик. Виль, а не Билли. Да, именно Виль. Эллен правильно его называет.
   Силоу наклонилась, приникла к его губам и стала лихорадочно целовать его, нарушив устоявшийся ритм его ласк. Он не утерпел и, переменив позицию, оказался наверху. Она теперь лежала на его левой руке, а правой он срывал с нее одежду. Они любили друг друга, чутко отзываясь на каждое движение, без устали предаваясь старинной, как мир, игре.
   И вот она уже оказалась в вышине, над старыми соснами среди звезд, крепко сжимая Билли в объятиях, потому что во всем мире существовал только он.
   – Я… люблю… тебя… Силоу! – Слова с хрипом выходили у него из горла.
   – Я люблю тебя Билли… нет!.. Виль! Я люблю тебя, Виль! – ответила она, и ее ответ прозвучал для него сладчайшей музыкой.
   Звезды были близко – рукой подать, а луна – далеко, прозрачный ломтик на синем ковре неба.
   – Почему ты до сих пор не учила меня играть в гольф? – улыбаясь, спросил он, застегивая ей сзади платье.
   – А я и не представляла себе, что на поле для гольфа может быть так хорошо, – смеясь, отвечала она, шаря по траве в поисках его галстука.
   – Отличная игра. Я и не знал, – качал он головой. – Если б знал, зачем ты меня зовешь в клуб, я бы не приехал, а прилетел. А на ключи вообще бы не обратил внимания.
   – Ты и так не обратил! – смеялась Силоу. – Они у тебя в кармане!
   Он захохотал.
   – Надо же! Вот это трюк! Так это ты меня просто заманивала в укромный уголок?
   – Это обычный прием игроков в гольф. Так что мы с тобой здесь не оригиналы. Но мне не хочется, чтобы ты был как все, таким же прилизанным и фальшивым, Виль Уокер, – она приникла к нему. – Я хочу домой.
   Ему понравилось, что она назвала его «Виль». И еще, что она сказала «домой».
   – Господи, да ты уже спишь на ходу, – ласково сказал он, закончив застегивать пуговицы на рубашке.
   Потом он взял ее на руки, поднял и понес. Она уткнулась лицом в складки на рубашке, выпачканной травой.
   – Как хорошо… хорошо, – бормотала она сквозь дрему.
   Все гости и хозяева уже давно разъехались. Грузовик Билли одиноко торчал посреди пустой стоянки. Силоу потянулась и распахнула дверцу. Он осторожно опустил ее на сиденье, на котором лежал смокинг.
   Он захлопнул дверцу, обошел грузовик и уже хотел залезать в кабину, как вдруг из-за одной из колонн, поддерживающих балкон, вышел высокий мужчина.
   – Мистер Уокер!
   Билли вздрогнул и удивленно обернулся. Силоу очнулась.
   – Да? – насторожился Билли.
   – Я вас ждал. Я получил сведения, что вы будете сегодня в клубе. Похоже, вы неплохо провели время, – продолжал незнакомец. – Разрешите представиться: меня зовут Пол Джонсон. Я из газеты «Мемфис Коммершел эпил».
   Мужчина остановился, вынул сигареты и взял одну в рот.
   – Ну и что?
   – По моим сведениям, вы связаны с Робертом Сьюэллом… очень крепкими узами. Не так ли? – Корреспондент зажег зажигалку. В ее свете стали видны невыразительные черты его лица. – Я подумал, что, может быть, вы захотите встретиться с некоторыми заинтересованными в вас людьми?
   – Я считаю, что мы даром теряем время, а я этого не люблю. Мне завтра рано вставать. Поздно уже, – Билли тряхнул головой, снова забыв, что недавно обрезал свои космы. – Ваши сведения вы получили из ненадежного источника. Отец моей жены – друг Сьюэлла, это верно. Ваш источник что-то напугал.
   Дженсен удивился.
   – Но меня уверяли, что вы – незаконный сын судьи! – разочарованно протянул он.
   Билли уже залезал в кабину. Силоу сжала его руку.
   – Кто, я? – Билли коротко рассмеялся. – Меня зовут Виль Уокер. Я не знаю своего отца.
   Он погромче хлопнул дверцей – так что эхо прокатилось по пустой стоянке – и улыбнулся Силоу.
   – Все, милая моя, – сказал он, счастливо вздохнув. – Едем домой!