Браун Лайза. Взаимное притяжение

Глава 5

   Билли Боб осторожно высвободил руку и передвинул свою койку на место. Шум разбудил ее.
   – Что случилось? – щурясь, спросила она, поднимая голову.
   – Это я у тебя должен спросить, что случилось, – возмутился Томми, глядя на лениво зевавшего Билли Боба.
   – Что, отец приехал? – встревожилась Силоу.
   – Нет, – ответил Томми, еле сдерживая негодование. – Но, знаешь, я, пожалуй, вызову его. Пусть полюбуется, что ты сотворила с машиной. Да, пойду, пожалуй, позвоню.
   – Ну, давай, звони, – тихо сказала Силоу, хотя ее сердце замерло от ужаса при мысли о том, что скажет Сэм. – Звони. Звони, если хочешь.
   – Ты же должна как-то вернуться домой, правда? – примирительно сказал Томми, как бы оправдываясь, и добавил, стоя уже в дверях: – Ты как? Как ты себя чувствуешь, Силоу? Ты не очень расстроилась?
   – Все нормально, Томми, – ответила Силоу, слегка улыбнувшись. – Не побьет же он меня, в самом деле.
   – Как знать, – вставил Билли Боб, но тут же запнулся под суровым взглядом шерифа.
   – Ладно, пойдем вместе, – сказал Томми, подойдя к камере Силоу и открывая ей дверь. – Чего тебе здесь сидеть?
   Девушка заколебалась. Ей хотелось еще поговорить с Билли Бобом, узнать, что он думает по поводу ее признаний прошедшей ночью. Не совершила ли она ошибку, рассказав ему про Майкла?
   Она вопросительно посмотрела на Билли Боба. Он сразу все понял.
   – Не бойтесь, мисс, – усмехнувшись, сказал он, застегивая пуговицы рубашки. – Ваши тайны умрут со мною вместе.
   – Как он себя вел? – подозрительно спросил Томми у племянницы.
   – Нет-нет, все было нормально, – поспешила успокоить его Силоу.
   – Ну, тогда пойдем, – заторопился Томми. – Позвоним Сэму.
   Сэм Пеннингтон примчался в тюрьму через полчаса после звонка. Для всех он выглядел как обычно, но внимательным глазам дочери некоторые детали говорили больше, чем другим: он, например, забыл надеть жемчужную булавку для галстука, чего с ним за последние годы ни разу не случалось.
   – Итак, Сэм… – начал Томми, но Сэм не был расположен к длинным речам.
   – Она может идти? Есть какие-нибудь основания для ее ареста?
   – Нет никаких оснований. Вот квитанция на штраф, – Томми протянул листок бумаги Сэму, но Силоу перехватила квитанцию.
   – Это мое дело, – сказала она. – Я сама заплачу.
   – Еще как заплатишь! – сквозь зубы проговорил Сэм. – И новую машину сама будешь покупать. Тогда, я думаю, станешь ездить аккуратнее.
   Она не ответила.
   – Я решил, – напряженно сказал Томми, – что ей не повредит провести ночь в заключении.
   – Ты хочешь сказать, что я убил бы ее, если бы ты вчера привез ее домой? – уточнил Сэм. – Очень даже может быть. Но теперь будь спокоен, она останется жива. Вчера вечером Лора передала мне, что с ней все в порядке. В моем распоряжении была целая ночь, чтобы успокоиться.
   Они с Силоу сели в «Кадиллак» и поехали. Но не в сторону дома, а по дороге, ведущей в мастерскую по ремонту автомобилей. Она сразу догадалась, зачем и не выразила никакого удивления. Но не смогла скрыть сожаления, когда увидела обломки своего любимого «Порше».
   Хозяин мастерской, Рэнди Тейт, вышел им навстречу.
   – Да, вы ее совсем расколотили, мисс Пеннингтон. Легче будет купить новую машину, чем починить эту. Но, конечно, если хотите, я могу взяться за ремонт, хотя это будет стоить…
   – Не надо, – прервал его Сэм. – Я куплю ей машину с ограничением скорости. Шестьдесят миль в час – и не милей больше! – Он повернулся к дочери. – Все? Полюбовалась? Пойдем? – Она, ни слова не говоря, вернулась в «Кадиллак». Так они и доехали до дома в полном молчании.
   – Я приму душ, а потом на работу, – торопливо сказала Силоу, едва они подошли к двери.
   – Нет, – отрезал Сэм. – Нам надо поговорить. К тому же тебе нужен доктор. Мало ли, какие травмы ты получила. И, наконец, на какой машине ты поедешь на работу? Тебе придется подождать, пока пригонят новую. Так что сядь, Силоу.
   Он открыл дверь своего кабинета и указал на одно из кресел.
   Из чувства противоречия она не стала садиться, а встала у окна. На больший протест сил не хватало.
   Некоторое время оба устало молчали. Он заговорил первым:
   – Ты чуть не разбилась!
   – Так ведь не разбилась же.
   – Зато попала в тюрьму! Господи, моя дочь – в тюрьме! Этого еще не хватало! Что с тобой произошло, Силоу? Двадцать два года, а ведешь себя как подросток!
   – Я просто сказала «нет», – возразила она. – А ты к этому, очевидно, не привык.
   – Я не дам тебе разрушить собственное будущее! Майкл – блестящая партия!
   – Для кого? – устало покачала головой Силоу. – Сэм, судье нужны твои деньги, вот и все.
   – Какой я тебе «Сэм»? Или я тебе уже не «папа»? – возмутился он. – А про судью я все знаю. Ему нужны деньги, а мне – его связи в высших кругах общества. Мы нужны друг другу.
   – А обо мне ты подумал? – крикнула Силоу. Разубеждать в чем-нибудь отца – это все равно, что биться головой о стену, но у нее нет другого выхода.
   – Что это?! – с ужасом воскликнул Сэм, указывая на красные следы на ее запястьях.
   – Это? Ничего особенного. Полицейский слегка перестарался.
   – Как его фамилия? – гневно вопросил Сэм.
   – А если я тебе скажу, что ты сделаешь? Уволишь его?
   – Если мужчина посмел поднять руку на женщину…
   – Он не поднимал руку на женщину. Он просто выполнял свой долг: задерживал нарушителя. А вот Майкл сделал мне такое, что, боюсь, ты не поверишь.
   Сэм вдруг замер. Яркое утреннее солнце безжалостно осветило его лицо. Силоу видела глубокие морщины у глаз и вокруг рта, седину в волосах. Ему было шестьдесят два года, и он не выглядел моложе. Но она подавила жалость.
   – Майкл хотел изнасиловать меня, – выпалила она одним духом и отвернулась к окну.
   – Он просто потерял терпение и хотел чуть ускорить то, что полагалось ему по праву.
   Силоу побледнела.
   – Так ты знал? – задохнулась она. – Знал и ничего не сделал?!
   – А как ты думала? Да, он не стал скрывать, а смело признался, хотя это далось ему нелегко. На следующий же день…
   – Он не терпение потерял, а человеческий облик! Он набросился на меня как животное!
   На щеках Сэма проступил неяркий румянец.
   – Ну, Силоу… Ты его довела, но он все-таки отпустил тебя, так?
   – Нет, я дала ему сдачи!
   – Ты хочешь сказать, что он, здоровый мужчина, не смог справиться с тобой?
   – Не веришь мне?
   – Верю. Но… думаю, что ты местами несколько преувеличиваешь.
   Чаша ее терпения переполнилась.
   – Все! – сказала она. – Я ухожу от него. И от тебя, Сэм Пеннингтон.
   Он вдруг подмигнул. Да, она не ошиблась – подмигнул! Она испугалась за него, но дальше вроде бы ничего не произошло.
   – Успокойся, – произнес он. – Возьми себя в руки, ты ведь уже взрослая. Все твои разговоры не изменят того, что он сделал.
   – Я ухожу от вас обоих!
   – Не дури, Силоу! – рассвирепел Сэм. – Он не оставит тебя. А если оставит, то я сам за тебя возьмусь! Я немедленно блокирую твой счет в банке. Без денег, без машины далеко не уедешь!
   Она невидящим взглядом обвела комнату.
   – Ты и Кэролайн так пытался удержать? – спросила она, не помня себя от бешенства.
   Он глубоко вздохнул. Боль и горечь исказили его черты.
   – Как ты можешь?
   – Я твоя дочь. Эта история касается и меня. Ты не смог удержать ее, хотя много раз приводил обратно. Ты любил ее! Ты тосковал по ней! Я слышала, как ты плакал, когда она уходила. Я ее ненавидела! Мне, было, тогда пять лет, и я дала себе слово, что никогда не буду огорчать тебя!
   – Тогда выйди замуж за Майкла. Сдержи свое слово, Силоу! Майкла ожидает блестящее будущее. Весь мир будет у твоих ног. Я не дам тебе стать такой же, как…
   Он оборвал себя.
   – Как кто? – подхватила она. – Как моя мать, да? Как Кэролайн? Я похожа на нее?
   Сэм Пеннингтон опустил голову. Его голос прозвучал невнятно и хрипло:
   – Очень надеюсь, что ты не похожа… на шлюху.
   Слово ударило ее больнее пощечины. Силоу давно ожидала его, и все-таки оно прозвучало неожиданно. Она постояла немного, глядя на отца, как будто хотела запомнить его получше перед долгой разлукой, потом повернулась и направилась к двери.
   – Силоу!
   Она остановилась в дверях, но не обернулась.
   – Подумай хорошенько, Силоу. Я поведу тебя под венец любой ценой, даже если для этого потребуется связать тебя. У тебя будет другая жизнь, неважно… кем… была Кэролайн, неважно, какой я… клянусь тебе!
   Силоу заперлась в своей тихой, затененной комнате и принялась зализывать раны. Почему Сэм так резко отзывается о ее матери? Как он может любить дочь, если ненавидит ту, которая родила ее?
   Но, главное, она попала в ловушку. Ей некуда деться. Ее обложили со всех сторон.
   Что же ей делать? Бежать некуда – это точно. Да и не хочет она бежать. Суитуотер – это ее родина. Здесь ее корни, куда она от них денется? На чужбине ей не будет счастья. Правда, на ее пути стоит Сэм. Ну что же, она возьмет себя в руки, станет хитрей и будет бороться.
   Она должна найти способ избавиться от Майкла, нейтрализовать отца, отвоевать свободу.
   Силоу долго размышляла, неподвижно сидя на кровати, глядя в окно на алый диск солнца, заходившего за Пайн Ридж, лес, тянущийся от Суитуотера на северо-запад.
   И с последними лучами солнца, когда оно уже почти скрылось за деревьями, в голову ей пришла счастливая идея. Она тут же спрыгнула с кровати и кинулась к телефону звонить Рэнди Тейту, хозяину мастерской по ремонту автомобилей.
   В Суитуотере раз в неделю, по пятницам, выходила местная газета. В полдень ее доставляли в тюрьму. Там она долго ходила по рукам, прежде чем достигнуть последнего в очереди, если тому посчастливится. Так что Билли Боб получал прессу с большим опозданием, но, тем не менее, прочитывал ее от корки до корки, ибо это была все-таки хоть какая-то ниточка, связывавшая его с внешним миром.
   Он читал газету от первой до последней строчки – все равно делать было нечего – и как раз собирался начать изучение некрологов, как дверь в служебное помещение вдруг отворилась, и к нему вошел Томми в сопровождении Силоу.
   Газета выпала у него из рук, он открыл рот и почесал макушку.
   – Вот это да! Опять?! Что, она успела разбить еще одну машину? – спросил он Томми.
   Шериф нахмурился.
   – Нет, просто хочет говорить с тобой, и, клянусь Богом, это мне не по душе!
   – Я просто хочу поблагодарить его за доброе отношение ко мне, – сказала Силоу.
   Сегодня, одетая в строгий красный костюм, она была похожа на преуспевающую деловую женщину.
   – Ну, давай, благодари, – хмуро кивнул Томми.
   – Мне бы хотелось сделать это наедине, – значительно проговорила Силоу.
   – Что скажет Сэм, когда узнает; что ты…
   – Он не узнает, если ты ему не доложишь, – прервала его Силоу.
   – Ладно. – Томми помялся, потом махнул рукой. – Чем он может навредить тебе, сидя за решеткой?
   Билли Боб и Силоу промолчали. Когда шериф ушел, Билли Боб поднялся с койки. Силоу как-то успела позабыть, что он такой высокий.
   – Я сказала Томми…
   – Я слышал, что ты сказала Томми. Но он уже ушел, так что можешь не врать. Но если ты опять начнешь разговоры про… про своего жениха…
   Он взялся руками за прутья.
   Силоу растерялась. На что она рассчитывала? Она уже почти жалела, что пришла. В этот раз на нем была футболка и джинсы в обтяжку. Все мускулы – напоказ. Дикая, неукротимая сила так и перла из него. Хотя, может быть, такое впечатление возникало по контрасту с Майклом, казавшимся воспитанным и прилизанным.
   – Чтобы съездить на работу, я сегодня взяла машину Сэма, – с трудом начала она говорить, все еще не решившись окончательно. – Прав меня все-таки не лишили. Вот я и приехала только вечером. По пятницам банк работает до шести…
   «Хватит мямлить, – подбодрила она себя. – Решайся!»
   – Дорогая, я рад тебя видеть не только по пятницам, – с юмором сказал Билли Боб. – В тюрьме я могу принимать гостей в любой день недели.
   – Это не просто визит, – с натугой выдавила из себя Силоу, щеки ее порозовели.
   – Интересно… Что же означает твое появление? – воскликнул Билли заинтересованно.
   Вместо ответа она раскрыла сумочку из крокодиловой кожи и вынула оттуда запечатанный конверт.
   – Это еще что? Неужто письмо? А я уж подумал, ты принесла мне пирог собственного изготовления с запеченным в нем напильником, – усмехнулся он.
   – Может, ты перестанешь паясничать и посмотришь, что там? – рассердилась она.
   Билли Боб взял конверт, ленивым движением распечатал и стал вытряхивать его содержимое на подставленную ладонь.
   – Ого! – выдохнул он, потому что из конверта посыпались стодолларовые банкноты.
   – Можешь пересчитать, если хочешь, – сказала она быстро, – а можешь поверить на слово: тут три с половиной тысячи.
   – Для чего это? – Он никак не мог опомниться.
   – Этого хватит? – спросила она встревожено. – Ты говорил, тебе нужно три с половиной тысячи, чтобы сразу выйти отсюда, правильно?
   Билли нахмурился, затолкал зеленые бумажки обратно в конверт и протянул его обратно.
   – Я милостыню не принимаю, – раздраженно сказал он. – Мне твои деньги не нужны.
   – Это не милостыня. Это плата за услугу.
   – За какую? Убить надо кого-нибудь? Уж не твоего ли старика?
   – Нет. Я хочу, чтобы ты продал… – Силоу лихорадочно соображала. Нет, это не то слово. Так не пойдет. А как надо? – Я хочу купить…
   – Если ты про моего коня, то… – Он был совершенно сбит с толку.
   – Я хочу купить тебя! – одним духом выпалила Силоу. Он так посмотрел на нее, что она стала пунцовой. Да, опять не то слово. Наверное, она избрала самый неудачный подход из всех возможных.
   – Совсем ненадолго, понимаешь? Всего на несколько месяцев. А потом мы можем спокойно развестись. От тебя вообще ничего не потребуется! Только фамилия. Все дело в фамилии, понимаешь?
   Решительным жестом Билли Боб прервал ее словоизвержение.
   – Ты хочешь, чтобы я… же-нил-ся на те-бе? – спросил он, повышая голос на каждом слоге.
   – Э-э-э… как бы тебе сказать. Не то, чтобы хочу… Я хочу… то есть мне нужно, чтобы ты женился на мне. Я хочу, чтобы ты продал… продал мне свою фамилию… – Она, наоборот, говорила все тише и тише.
   Внезапно он стал бледнее бумаги.
   – А зачем? – прохрипел он. – Зачем тебе муж? Так срочно? Невольно Билли Боб опустил глаза и посмотрел ей на живот.
   Когда она поняла значение этого взгляда, то сверкнула глазами и даже топнула ногой.
   – Я не беременна!
   – Да? Тогда не вижу разумной причины.
   – Я же тебе объясняла! Я не хочу выходить замуж за Майкла. Но ты плохо знаешь Сэма. Он не уступит. Но если… – она опустила голову, – если ты согласишься, то выйдет, по-моему: я фактически не буду замужем… А Сэм тоже получит то, что хотел.
   – Каким это образом? – Билли Боб пока ничего не понимал.
   – Он поклялся, что я выйду замуж за «сына судьи». Это его доподлинные слова, – усмехнулась она.
   Он засмеялся. Но горек был его смех.
   – Я не шучу, Билли. Я серьезно.
   – Ой, не могу, уморила! Тебе нужен муж… И ты идешь его покупать! Вместо того чтобы просто выйти замуж за одного из двух кандидатов. Совсем как твой папаша, хоть ты его и ругаешь!
   – Я продала «Порше», чтобы заплатить за тебя. Что здесь такого? Разве тебе не нужны эти деньги?
   – А тебе не кажется, что ты рискуешь, так доверяясь мне? – прищурясь, спросил Билли Боб.
   – Нет, не кажется, – возразила она. – Мы заключаем сделку, – припомнила она часто звучавшие у них в доме слова Сэма. – Ты получаешь свое, я – свое. Все довольны. Какие могут быть осложнения?
   – Значит, заключаем сделку? – переспросил Билли Боб, взвешивая на руке конверт с деньгами. – Позволь мне кратко сформулировать: я получу деньги только при одном условии: если женюсь на тебе. Так?
   – Так.
   Билли Боб приник к решетке, как будто пытался выдавить ее своим телом.
   – Не знаю, все ли ты продумала. Выйти замуж – это ведь не стакан воды выпить, а? Налагает какие-то обязательства, а? Знаешь?
   – Я-то знаю. – Силоу поежилась. – Удивляюсь, как это ты об этом подумал. Это крайнее средство, припасенное на самый черный день. Я давно его обдумывала. Не бойся, брак будет фиктивным. Мы будем жить раздельно. Не будем… не будем ничего делать вместе. Поэтому нас разведут по первому требованию. И никто – кроме Майкла и Сэма – не будет ничего знать.
   – Да, у тебя все продумано, кроме одной маленькой детали, – возмущенно сказал Билли Боб. – Что будет со мной, когда Сэм узнает, что ты вышла замуж не за того сына судьи?
   – А что он может тебе сделать? – хладнокровно возразила Силоу. – Все козыри будут у тебя. Ты, в конце концов, сможешь таким способом досадить и Сэму, и своему отцу, подумай…
   Ему стало неприятно, что она настолько хорошо знает его.
   – А когда ты собираешься сообщить им эту радостную новость? Это я спрашиваю, чтобы знать, когда надо будет уносить ноги, – добавил он.
   «Похоже, он согласился», – подумала Силоу, не совсем понимая, рада она или напугана.
   – Не знаю… Сразу… как только понадобится.
   Они долго смотрели друг на друга. Каждый думал о своем. Потом Билли Боб сжал деньги в кулаке и принялся ходить по камере, как тигр по клетке.
   – И когда мы…
   – Когда ты выйдешь? – Она ответила на его недоговоренный вопрос и одновременно задала свой.
   – Если с вот этим… – он помахал конвертом, – то через два дня, в понедельник.
   – Ну, тогда… тогда можно и сразу… Только в другом штате. Покончим с этим делом за один вечер, – сказала Силоу, и дрожь пробежала по ее спине.
   – Как-то гладко у тебя все выходит, – сердито заметил он. – Все продумано.
   – Билли, просто мне очень надо, понимаешь? Я вступила в борьбу с отцом.
   – Неважно, с кем ты вступила в борьбу, Силоу, – тихо ответил он. – Я не хочу продаваться, понимаешь? И не понимаю, что происходит: четыре года назад я обошелся бы тебе гораздо дешевле.
   – Так ты согласен? – вздохнула она с облегчением, глядя, как он прячет конверт в задний карман джинсов.
   – Я, конечно, мог бы строить из себя благородного рыцаря, но мы-то знаем, это было бы вранье. А мне позарез нужны деньги. Все это очень неожиданно… Но я согласен. Да, мэм, можете на меня положиться.

Глава 6

   Дождевая влага оседала на лице Билли Боба, стоявшего, как обычно по вечерам, у тюремного окна.
   Молодой весенний дождик начался сразу, как ушла Силоу.
   Он видел, как она садилась в машину, как блестели капли в свете фар.
   Как бы ему хотелось оказаться сейчас дома, на ферме. Он любил дождь и почти никогда не прятался от него. Так бы и ходил по саду, по мокрой траве, не обращая внимания на прилипшую к телу одежду. Вместо этого он сидит под замком, пялится на кирпичные стены домов и… не находит себе места от беспокойства. Не сделал ли он ошибки? Ему было больно и горько. Однажды он уже предлагал себя в дар Силоу, но им пренебрегли. И вот теперь за то же самое отвалили кучу денег. Ирония судьбы.
   Сначала его отвергли, потому что он – незаконнорожденный, рос без отца, а теперь благодаря тому, что он – незаконнорожденный, надерзил отцу и попал в тюрьму, его призвали. Впрочем, не призвали, а наняли. Холодно и с расчетом. Это была сделка. И больше ничего.
   Ну и что? Это выгодная для него сделка. Кроме свободы, он сможет насладиться тем, что спутал планы Сэма и судьи. Да, и Майкла. Почему он так пугает ее? Интересно, спала она с ним? Билли заскрежетал зубами при одной мысли об этом. Но тут же опомнился. Ему-то что за дело?
   Он вынул деньги и еще раз посмотрел на них. Не совсем честным путем он их добыл. Увы, такова жизнь.
   Хотя дед и мама не поняли бы его. Они умрут со стыда, если узнают, как он получил деньги.
   И на этот раз Силоу опять отказалась спуститься к ужину. Она сказала Лоре, что устала и хочет отдохнуть. Экономка только укоризненно глянула, но промолчала. Сэм тоже не беспокоил ее.
   Отец и дочь, не сговариваясь, избегали друг друга. Он ясно показал ей, что решился идти до конца в осуществлении своих планов относительно ее судьбы, хота, может быть, жалел, что сорвался.
   Наверное, он также сожалел о том, что разговор зашел о ее матери. Сравнение с матерью обидело ее. Только одна ночь с Билли Бобом четыре года назад могла дать повод сомневаться в ее девичьей честности. Он ревностно охранял ее от мужского общества начиная с тринадцатилетнего возраста, а в пятнадцать заточил в частную школу для девочек за шестьдесят миль от дома, лишь бы уберечь от вредных встреч.
   – Я хочу, чтобы ты росла в здоровой атмосфере, – говорил ей отец. – Знающие учителя, хорошие подруги. У тебя есть все условия. Ты далеко пойдешь, Силоу.
   После окончания школы она чувствовала себя птицей, готовой к полету. Жизнь раскрывалась перед ней, ждала ее. Сэм неохотно согласился, чтобы она поселилась в районе Оул Мисс, всего в часе езды от Суитуотера. Он надеялся, что на таком расстоянии сумеет удержать ее на коротком поводке.
   И вот в одно прекрасное раннее июньское утро, когда роса еще лежала на траве, она столкнулась с жизнью в облике молодого парня, приехавшего на грузовичке с секаторами для подрезки деревьев, ножовками и прочим инструментом садовника прямо на ее двор.
   Билли Боб Уокер.
   Стройный, высокий и ловкий. Развязанный такой, разболтанный, но с особой ленивой грацией, с красивыми расслабленными движениями. Выражение лица уверенное, глаза искрились юмором.
   Силоу стояла в тени крыльца и исподтишка наблюдала за ним. Из дома вышел Сэм и, не заметив дочь, подошел к юноше.
   – Ты садовник? – спросил отец. – Какой ты молодой… А мне нужен мастер.
   – Молодость – недостаток, который быстро проходит, – весело ответил молодой человек. – Но, если хотите, мой дед будет приходить сюда каждый день и проверять мою работу. Но должен вам сказать, что он со спокойной душой послал меня одного, потому что верит мне.
   Сэм помолчал немного, как будто удивился. – Ты – внук Вилли Уокера? – Да. И сын Эллен Уокер, – произнес юноша с вызовом.
   – Ну что ж, – сказал Сэм, пожав плечами, – пойдем, я покажу тебе, что нужно сделать.
   Сэм дал указания и ушел заниматься своими делами, Лора хлопотала по хозяйству, а Силоу вышла с книгой, уселась в кресло на веранде и стала наблюдать. Он не боялся работы и не халтурил. Двигался уверенно и плавно. Смотреть на него было одно удовольствие.
   Но вот он на минуту оставил работу и тут поймал на себе ее взгляд. Глаза у него были темно-синие и могли бы, наверное, показаться черными, если бы не светило такое яркое солнце. Она успела подумать об этом перед тем, как в смущении опустить голову.
   Парень немного потоптался на месте, потом сказал:
   – Здравствуйте.
   В ответ она едва пошевелила губами.
   – Простите, я вас не заметил. Меня зовут Билли Боб Уокер, я с фермы Уокеров. Мы садоводы.
   Он уже повернулся, чтобы уходить, но она спохватилась и быстро сказала:
   – Меня зовут Силоу.
   Она встала, подошла к краю веранды и оказалась на ярком солнце. Билли Боб непроизвольно посмотрел на ее длинные загорелые ноги, открытые короткими шортами цвета хаки.
   Силоу смутилась. Он поднял взгляд на ее лицо. Что он прочитал на нем, она так никогда и не узнала. Но Билли Боб резко изменился: куда-то ушло легкомысленное выражение, глаза стали еще темнее, и – она до сих пор вспоминает об этом с особым удовольствием – он густо покраснел.
   – Прошу прощения, – пробормотал он и ушел к своему грузовичку.
   На следующий день Лора застала Силоу у окна. Лора проследила за ее взглядом и увидела молодого садовника.
   – Смотреть, конечно, не возбраняется, – наставительно заметила она. – Тем более на такого красавца. Я уверена, что многие девушки на него засматриваются, но помни, кто ты, а кто – он.
   Силоу смутилась. Неужели она обречена всю жизнь терпеть опеку старших?
   И когда Лора, следуя своему распорядку, пошла, вздремнуть после обеда, Силоу вышла на крыльцо. Она поняла, что Билли Боб сразу же увидел ее, но притворился, что не замечает. Он оставил работу и подошел к своим пожиткам, раскиданным по земле. Хотел напиться из бутылки, но она оказалась пустая. Его это не смутило, и он утолил жажду, воспользовавшись шлангом для полива.
   Силоу все-таки пошла на кухню, налила холодной воды и бросила в стакан несколько кубиков льда. Потом вернулась, неся стакан в вытянутой руке.
   – Вот, – сказала она ему в спину.
   – Спасибо.
   Она смотрела, как он пьет, запрокинув голову назад, проливая воду на свою тонкую футболку, которая становилась совершенно прозрачной там, где намокала… Когда она уходила в дом, он окликнул ее.
   – Одну минутку!
   Силоу охотно остановилась.
   – Не надо прятаться от меня, – резко сказал Билли Боб. – Я больше не буду… ничего. Считайте, что меня нет. Я не обижусь.
   Она посмотрела на него снизу вверх: он был выше ее на целую голову, а она была не такого уж и маленького роста: пять футов семь дюймов. И снова почувствовала, что он нравится ей. Длинноволосый, голубоглазый.
   – Наоборот, мне хочется поговорить, но я вижу, что вы чересчур стеснительный.
   – Кто? Я? – весело округлил глаза Билли. – Впервые слышу! Давайте поговорим, хоть весь день напролет! Я ужасный болтун!
   Они говорили обо всем, что приходило на ум: о прошлом и будущем, о ее подругах и его друзьях, о порядках в ее закрытой школе и о его жизни на Семи Холмах, в маленькой деревушке неподалеку от Суитуотера.
   Ее жизнь теперь поделилась надвое: с ним и без него. Причем время без него тоже разделилось пополам: полдня, до вечера, она вспоминала о прошедшей встрече, а с утра начинала ждать предстоящей.