Браун Сандра. Жар небес

   Еда была превосходной, порции – огромными. Они были единственными посетителями в столь ранний час, и обслуживали их по-королевски. Шейла заказала целых две бутылки шампанского, и Кэш уверял ее, что этим заказом она уничтожила все ресторанные запасы. Редко кто требовал шампанское в заведении, которое посещают лишь случайные посетители и местные завсегдатаи.
   Одну бутылку они распили во время их чересчур плотного обеда. А вторую Шейла ревниво прижимала теперь к себе, семеня непослушными ногами к машине.
   – Давай опустим все окна и поедем быстро-быстро, – с воодушевлением сказала она.
   Кэшу еще не приходилось видеть такой живости в ее глазах. Они вспыхивали янтарными искрами. Шампанское прекрасно подействовало на нее. Высокомерие и сдержанность почти пропали. Теперь в ней не было ничего от хозяйки, леди, правящей королевы Бель-Тэр. Перед ним была просто стопроцентная женщина. И все сто процентов его тела чувствовали это. Каждое ее движение, слово потрясали его от волос на голове до подметок его новых туфель.
   – Хорошо. Машину поведу я, – с улыбкой отозвался он и, открыв дверцу, посторонился, пропуская ее в машину. – А почему бы тебе не снять жакет?
   – Отличная мысль.
   Она поставила бутылку на сиденье рядом с собой и сбросила с плеч полотняный жакет. Подавшись вперед, высвободила из рукавов руки. Ее грудь качнулась под блузкой. К тому времени, как он вырулил на шоссе, Шейла сбросила туфли из крокодиловой кожи на высоких каблуках на покрытый ковром пол и откинула голову на спинку сиденья. Одну ногу она подвернула под себя, широко расставив колени. Юбка свободно свисала, закрывая ноги. В этой позе не было ничего непристойного. Непристойными были мысли Кэша.
   – Какой странный человек, – произнесла она сквозь широкий зевок, который сразил бы наповал Мэйси Лорент. Шейла даже не сделала попытки прикрыть рот рукой.
   – Кто странный? Я?
   Не поднимая головы, она обратила к нему лицо. Легкая улыбка тронула ее губы, с которых давно исчезли последние следы помады. Без помады она нравилась ему гораздо больше.
   – Да нет. При чем здесь ты? Джо Эндикот-младший.
   – Он мудак. Она хихикнула:
   – Грубо, но верно.
   Несколько мгновений она испытующе смотрела в его лицо.
   – Ты всегда говоришь непристойности, но мне почему-то это не противно.
   – Не противно?
   – Нет, – озадаченно сказала она. – Совсем как с Коттоном. Он ужасно ругался. Всегда. Первые слова, которые я научилась произносить, были ругательные, те, что я слышала от него. Мама беспрестанно требовала, чтобы он перестал. – Шейла снова зевнула. – А я считала, что плохие слова переставали быть плохими, когда их произносил Коттон.
   – Тебе не дует?
   Ее грудь приподнялась в глубоком разнеженном вздохе, блуза, успевшая утратить свой свежий, накрахмаленный вид, натянулась. Это ее движение больно отдалось в его жаждущем теле. Он не мог понять, почему до сих пор его руки не преодолели короткое пространство, чтобы ощутить под ладонями эти нежные полукружия, сжать пальцами хотя бы один из этих острых сосков. Раньше он никогда не церемонился с женщинами. Все, что видел и хотел, он брал. И неизменно имел успех.
   – Нет, чудесный вечер! – отозвалась она, закрывая глаза. – Разбуди меня, когда будем в Хевене.
   Она снова хихикнула и широко раскрыла глаза.
   – Я очень пьяная?
   У нее было такое встревоженное выражение лица, что он не удержался от смеха.
   – Если у тебя хватает здравого смысла задуматься об этом, значит, ты еще в порядке.
   – Прекрасно, прекрасно. – Она снова закрыла глаза. – А шампанское было ничего, да? – Она несколько раз провела кончиком языка по нижней губе.
   Кэш переменил положение ног, чтобы хоть как-то успокоить разбушевавшуюся плоть.
 
   – Что, приехали? – Шейла подняла голову, пьяная и совершенно сбитая с толку.
   – Не совсем. Я хочу тебе кое-что показать. Машину со всех сторон окружал густой лес. Кэш толкнул дверь и вышел, прихватив бутылку шампанского.
   – Пошли. Только надень туфли.
   Шейла надела туфли и выбралась из машины, нетвердо прислонившись к капоту и поддерживая рукой голову.
   – Ну что, все в порядке? – спросил Кэш, обходя машину сзади.
   – У меня голова кружится и глаза колет, как иголками.
   Он расхохотался, спугнув птиц, сидевших на дереве. Те немедленно раскричались в знак протеста, что кто-то вторгся в их владения.
   – Тебе надо еще немного выпить. – И он помахал перед ее носом бутылкой.
   Она застонала. Взяв ее за руку, он повел ее в лес, под высокий купол древесных крон.
   – Эти туфли не годятся для прогулок по лесу, Кэш, – пожаловалась она.
   Высокие каблуки увязали в мягкой земле. Хрупкие стебли травы ломались возле ее колен, оставляя на чулках белые капли сока. Он крепче взял ее за руку, помогая ступать тверже.
   – Здесь недалеко.
   – Что именно?
   – То место, куда мы идем.
   – Я даже не знаю, где мы.
   – На земле Бель-Тэр.
   – Бель-Тэр? Я здесь никогда не была. Они осторожно пробирались к вершине пологого холма. Землю устилал пурпурный ковер вербены. Побеги дикой розы сплетались с низкими кустами, их нежные цветы благоухали в душной жаре угасающего дня. Они поднялись на холм.
   – Подожди, – сказал Кэш. – Дальше идет крутой склон.
   У подножия холма Лорентский затон делал плавную излучину. Склон порос деревьями твердых пород и соснами, а на топких берегах стояли кипарисы. Последние лучи солнца полосовали землю длинными золотыми линиями. Место было диким, первозданным, оно наводило на мысль о языческих культах и колдунах.
   – Кэш! – испуганно воскликнула Шейла, заметив крылатое существо, перелетевшее с дерева на дерево. – Что это, летучая мышь?!
   – Нет, это белка-летяга. Они обычно появляются, когда начинает смеркаться, не раньше.
   Шейла следила за акробатическими движениями зверька, пока он не скрылся среди ветвей и листьев. Вокруг стояла глубокая тишина. Ухо улавливало даже шорох лапок насекомых, перебирающих тычинки цветов. Пчелы жужжали вокруг цветущих растений. Радужные жучки сновали по медной поверхности воды. Сквозь деревья пронесся стрелой кардинал.
   Шейлу охватило глубокое благоговение перед лицом этого храма, не оскверненного человеком. Природа предстала перед ней в своей первозданной гармонии. Не тронутая никем, она творила здесь это волшебство век за веком, частица за частицей, оставаясь девственно прекрасной.
   Он протянул ей руку.
   – Пошли.
   Они стали спускаться по крутому склону. Туфли утопали в перине из сосновых игл. Наконец он вывел ее к затону.
   Издали вода казалась абсолютно неподвижной. Но теперь стало заметно легкое течение, почти незримое, лишенное всякой энергии.
   – Я думала, ты не любишь оставлять в лесу засохшие и поваленные деревья.
   Он стал обрывать фольгу с горлышка бутылки, аккуратно складывая серебристые обрывки в карман. Туда же отправил и проволочную сетку.
   – Обычно не люблю. А здесь – пускай. – Он снова огляделся вокруг с торжественным и благоговейным выражением лица, словно в соборе. – Все здесь живет само собой. Природа решает свои проблемы без нашей помощи. Никто не вмешивается в естественный ход вещей.
   – Ты рассуждаешь так, словно ты здесь хозяин. Он взглянул на нее и долго молчал.
   – Здесь наверху могила моей матери. – Он взглянул на вершину холма, откуда они только что спустились.
   Шейла проследила направление его взгляда.
   – Я не знала.
   – Пастор запретил хоронить ее в освященной земле. Потому что она… – Кэш хлебнул шампанского прямо из горлышка бутылки. – В общем, запретил.
   – Из-за того, что она была любовницей моего отца.
   – Наверное.
   – Видимо, она его очень любила. Он коротко, шумно вздохнул, что означало горький смешок.
   – Вот уж точно! Сильно любила. – Он снова отпил из бутылки. – Больше всего на свете. Даже больше меня.
   – Этого не может быть, Кэш, – быстро сказала Шейла. – Ни одна мать не поставит мужчину, который ей даже не муж, выше ребенка.
   – А она ставила. – Он поднял ногу на бревно, чуть не коснувшись ее бедра, и нагнулся к ней, облокотясь на поднятое колено. – Ты спрашивала, почему я живу в этих местах? Почему я торчу там, где все называют меня ублюдком?
   – Да, мне это непонятно. Он заглянул ей в глаза.
   – Перед смертью мать взяла с меня обещание не покидать Бель-Тэр, покуда жив Коттон Крэндол. Заставила меня поклясться в этом.
   Шейла взволнованно сглотнула:
   – Но почему? Почему она так настаивала? Он пожал плечами:
   – Кто знает. Наверное, ждала, что я стану его ангелом-хранителем.
   – От чего же его охранять?
   – От самого себя, наверное. Хочешь шампанского? Она взяла из его рук бутылку и отпила глоток. Пена таяла на губах и в горле.
   – Теплое.
   Она протянула бутылку назад и замерла, захваченная внезапной силой его взгляда. Лес, еще минуту назад полный какого-то неуловимого движения, тоже замер в ожидании чего-то неизбежного. Все как будто остановилось. Она ощутила горячие волны, поднимающиеся от земли, пронизывающие бревно, на котором она сидела, проходящие сквозь одежду и проникающие в тело. В ушах тонко зазвенело от этой абсолютной тишины. Глоток шампанского не увлажнил, а сразу как-то иссушил ее губы и горло.
   – Пора идти.
   Она встала. Кэш опустил ногу на землю, продолжая все так же смотреть на нее. Нервничая, она забормотала, чтобы как-то нарушить эту обволакивающую тишину:
   – Спасибо, что ты помог мне в сегодняшнем деле с Эндикотом. И за то, что показал мне такое красивое место. Я и понятия не имела о его существовании. Здесь так чудесно. Ну просто…
   Она не смогла больше выговорить ни слова – его руки сжали ее в объятиях, горячие влажные губы припечатали ее рот поцелуем. Руки Шейлы обвились вокруг него, пальцы впились в мышцы спины. Оба тела неумолимо сливались в вожделенной близости, пока рты не приникли друг к другу в обжигающе страстном поцелуе, стараясь захватить как можно больше и как можно быстрее. Оба тяжело дышали, пристально глядя глаза в глаза.
   – Я с тобой нарушил все мои правила, – произнес он, следя за своей рукой, медленно спускавшейся к ее груди. – Я никогда не пользовался презервативами. Никогда в жизни, – продолжал он, удивляясь собственной небрежной лжи. – У меня был девиз – трахать и бросать.
   Его глаза снова смотрели на нее.
   – Я никогда не смогу забыть тебя. Я пробовал. Его рука медленно опускалась по ее животу и замерла внизу на бедре.
   – Проклятие, я снова хочу… – простонал он.
   – Я тоже.
   Их губы снова слились в неистовом поцелуе. Его язык проник в манящую глубину ее рта, разжигая огонь желания.
   Не разжимая губ, слившись воедино, они опустились на колени. Обхватив руками ее плечи, он уложил Шейлу на ложе из опавших листьев и сосновых игл, которые показались ей более желанными, чем атласные простыни. Повинуясь извечному мужскому инстинкту обладания и господства, Кэш накрыл ее своим телом.
   Шейлу охватило такое же страстное желание. Колени ее раздвинулись, и он стал пробираться, твердый и настойчивый, к теплой, трепетной глубине женского существа. Они не смогли сдержать долгий стон, похожий на вздох, который обычно срывается с губ человека в момент наивысшего блаженства.
   Шейла приподнялась, стараясь повыше задрать юбку. Он с силой терся лицом о ее груди, открыв рот, горячий и влажный. Его руки попытались расстегнуть пряжку ремня, но мучительное нетерпение сделало его движения неловкими и суетливыми. Он выругался от бессилия, тяжело хватая ртом воздух. Шейла оттолкнула его руки и сама атаковала непокорную пряжку. Но она не оказалась удачливее. Их руки снова столкнулись над пряжкой, мешая друг другу.
   И вдруг оба одновременно осознали, что их тяжелое дыхание совсем не единственный звук, который нарушает тишину леса.
   Кэш резко отстранился и сел.
   – Кэш! Ты слышал…
   – Шш! – Он поднял руку, призывая к молчанию. Оба прислушались. И он раздался снова – тихий, непонятный звук.
   Кэш встал. Чуткий, как зверь, и бесшумный, как тень, он оставил Шейлу и двинулся на звук сквозь стволы деревьев. Сработала давняя выучка десантника – ни один листик не потревожили его вкрадчивые, профессиональные движения. Рука сжимала нож, вынутый из заднего кармана. Он пробрался по топкому берегу, обогнул липкий ствол кипариса.
   – Боже!
   Оставив мягкое гнездо, которое образовалось под их телами в податливом лесном ковре, Шейла пошла за ним.
   – Что это? – прошептала она, выглядывая из-за его спины. – Гейла!

Глава 30

   Юная темнокожая женщина в ужасе глядела на них с земли. Покрасневшие глаза, распухшие, кровоточащие ссадины превратили ее лицо в одну сплошную рану. Порванная одежда. Содранная кожа. Порезы и кровоподтеки по всему телу. Одну туфлю она, видимо, потеряла. Кэш внимательным взглядом окинул берега затона и склоны холма. Взгляд его был острым, словно луч. Шейла опустилась на колени.
   – Гейла, господи боже, Гейла! – ласково повторяла она, осторожно касаясь плеча своей подруги детства. Гейла вздрогнула.
   – Не бойся, дорогая. Это я, Шейла. – Она подняла на Кэша обезумевшие от испуга глаза. – Она не узнает меня.
   – Узнаю, Шейла. – Гейла провела языком по глубокому страшному порезу на нижней губе. Кровь из этой раны запеклась у нее на груди. – Не смотрите на меня. Уйдите. Пожалуйста.
   Слезы хлынули из ее глаз. Она подтянула колени к груди и сжалась в комок, чтобы спрятаться, исчезнуть. Шейла осторожно подняла ее голову к себе на колени, положив ладонь на гладкую темную щеку – единственное живое место на изуродованном лице Гейлы. Но, приглядевшись, Шейла поняла, что раны неглубокие и могут зажить бесследно.
   – О нет, дорогая, я как раз собираюсь внимательно осмотреть тебя, – зашептала Шейла, – я так скучала по тебе. Нам надо поговорить о многом. Когда тебе станет лучше, мы вспомним все, что было раньше, будем хихикать, как девчонки.
   Слезы текли по царапинам, как по бороздкам.
   – Я больше не девочка, Шейла. Я стала…
   – Ты моя подруга, – выразительно сказала Шейла. Гейла закрыла глаза, и ее плач перешел в тяжелые рыдания.
   – Я не заслужила честь быть твоей подругой.
   – Слава богу, никто из нас не получает того, чего заслуживает.
   Продолжая поддерживать ее голову и осторожно гладя ей волосы, Шейла обратила взгляд к Кэшу, который вернулся, осмотрев все вокруг.
   – Ты никого не встретил?
   – Нет.
   Он тоже опустился на колени, глядя оценивающим взглядом на дело рук безумца, искалечившего молодую женщину. Затем тронул Гейлу за плечо:
   – Это Джигер так тебя отделал? Гейла кивнула.
   – Гнусный сукин сын, – пробормотал он. – Похоже, что он избил ее, а затем сбросил сверху, с этого холма.
   В тугих завитках волос девушки застрял мелкий лесной сор, листья, сухие стебельки трав облепили одежду, обнаженные руки и ноги были выпачканы грязью.
   – Нет, мистер Будро, – произнесла Гейла своим красивым глубоким контральто, которое казалось совсем низким от слез. – Я действительно упала с холма, но Джигер меня не сталкивал. Я убежала от него.
   – Так ты пришла сюда пешком?
   – Да.
   – Он сейчас ищет тебя?
   – Нет. Не знаю. Оставьте меня, забудьте, что видели. Позвольте мне умереть здесь, и больше мне ничего не надо. Я не могу вернуться к нему. Он убьет меня. Я не хочу жить, но я не доставлю ему удовольствия, позволив убить меня.
   – Он не убьет тебя. И вообще ничего тебе не сделает, потому что ты под моей защитой. И я ни в коем случае не позволю тебе умереть здесь, – твердо сказала Шейла. Затем она обратилась к Кэшу:
   – Ты мог бы донести ее до машины? Если нет, я останусь с ней здесь, а ты вызовешь «Скорую».
   – Нет! – воскликнула Гейла, дернувшись всем телом. – Нет, ради бога, нет! Он сразу узнает, где я, и уж тогда точно убьет.
   – В больнице тебя никто не убьет, Гейла. Но с девушкой началась истерика. Отчаянно протестуя, она вся тряслась, несмотря на боль, которую причиняли ей эти движения.
   – Джигер избил меня, запер в сарае. Но я убежала. Когда он увидит, что меня нет, он взбесится.
   – Он уже давно бешеный.
   – Куда бы я ни пошла, он найдет и убьет за то, что я сбежала, Шейла. Клянусь богом, убьет. Он всегда говорил, что убьет, если уйду от него. – Она вцепилась в блузку Шейлы обеими руками:
   – А если ты поможешь мне, он не пощадит и тебя. Уходите, прошу вас обоих. Пожалуйста, не трогайте меня. Зачем вам мараться о такую шлюху, как я?
   – Перестань, – возмутилась Шейла. – Я не боюсь Джигера Флина. Пусть только посмеет приблизиться ко мне, я пристрелю его, как бешеную собаку.
   Но Гейла плакала не переставая.
   Голос Шейлы стал нежным:
   – Если ты боишься ехать в больницу, я отвезу тебя в Бель-Тэр. Уж туда он никогда не доберется. Кэш отстранил Шейлу и нагнулся к девушке:
   – Пойдем, Гейла. Постарайся ухватиться за мою шею. Ты же можешь, – уговаривал он, но она снова отрицательно затрясла головой. – Ну попробуй. Вот так. А теперь сцепи руки. Умница.
   Он подсунул руки под ее спину и колени и поднял ее.
   – Кэш, она вся в крови, – ахнула Шейла.
   Подол платья девушки весь промок от свежей крови.
   – Гейла, что он сделал с тобой?
   – Она в обмороке, – ответил Кэш. Голова Гейлы прислонилась к его плечу.
   – Это к лучшему. Перевозка была бы для нее слишком мучительна.
   Он стал подниматься на холм. Шейла взяла бутылку с шампанским, которую он оставил в лесу, и с трудом пошла вслед за ним, ковыляя на высоких каблуках, залепленных грязью. Ветки деревьев цепляли дорогую ткань ее нарядной юбки. Она не замечала ничего. Она думала только об одном – останется ли Гейла в живых после всего того, что с ней случилось.
   Совершив восхождение, по трудности напоминавшее покорение Эвереста, они добрались до машины. Шейла пошла вперед, распахнула заднюю дверцу и села внутрь.
   – Клади ее голову мне на колени. Вези в больницу как можно быстрее. Она не хочет в больницу, но я считаю, ее надо обязательно доставить в травматологию.
   Кэш положил девушку, как велела Шейла, и продолжал стоять перед машиной, сунув внутрь голову и плечи и глядя на Шейлу.
   – Ну что еще? Поехали, – коротко распорядилась она.
   – В больнице ей, конечно, помогут. Но ведь они должны будут сообщить шерифу. Шериф, конечно, проведет формальное дознание. Но против Джигера он не пойдет. Пройдет время, и Гейлу выпишут. Джигер будет ждать ее. Продолжение может оказаться куда более страшным, чем сейчас.
   Шейла смотрела на изуродованное лицо девушки и знала, что он прав.
   – Хорошо, вези ее в Бель-Тэр. Не знаю, удастся ли найти врача, который…
   – Врач будет.
   Кэш закрыл дверцу и вокруг машины пошел к водительскому месту. Через несколько секунд они уже мчались сквозь наступающие сумерки в поместье Бель-Тэр.
   – Еще налить, Трисия?
   – Спасибо, дорогой. Миссис Грейвс вот-вот должна позвать к ужину, – ответила Трисия, просматривая очередной номер «Хевен трампет». Там был дан полный отчет о щедрых пожертвованиях, собранных в пользу семьи Гли Уильямса. Статья и радовала, и злила Трисию. Радовала, потому что она сама представала в образе необыкновенно отзывчивой и щедрой натуры, а злила, потому что автором этой благотворительной деятельности была Шейла. Она сделала для Уильямса все, включая заботы о продуктах и предметах первой необходимости. – До чего же надоело каждый день ждать Шейлу к ужину, – с раздражением сказала она. – Она всегда опаздывает.
   – Она же не могла знать, когда закончит дела с Эндикотом. – Кен пососал пропитанный бурбоном ледяной кубик, который извлек со дна пустого стакана. – Путь неблизкий.
   – Могла бы по крайней мере позвонить.
   – Успокойся. Она едет. – Кен поставил пустой стакан на плетеный столик и направился к крыльцу. – Несется, словно за ней черти гонятся. Это на нее не похоже.
   – Может быть, ей наконец стало стыдно вечно опаздывать.
   Трисия положила газету и встала, намереваясь идти в дом.
   – Нет, правда, какого лешего… – задумчиво повторил Кен, наблюдая за автомобилем Шейлы.
   Кэш со скрежетом затормозил у ступенек крыльца. Он выскочил из машины на дорожку и поспешил к задней дверце. Нагнувшись к сиденью, он вытащил Гейлу.
   – Что за чертовщина? – вскричал Кен и загородил Кэшу проход, заметив, что тот занес ногу на ступеньку. – Шейла, объясни, пожалуйста, что происходит?
   – Сойди с дороги, Кен. Трисия, в какой комнате нам будет удобнее разместиться?
   Супруги Хоуэл уставились на Кэша и Гейлу, словно на пришельцев с того света.
   – Ну, говори скорее! – нетерпеливо требовала Шейла. – У нас же есть комната для гостей? Глаза сестер встретились.
   – Что случилось с этой девицей? – надменно спросила Трисия.
   – Ее избили до полусмерти. В какую комнату ее положить?
   – Ты ведь не собираешься нести ее в дом, не правда ли?
   Шейла непроизвольно резко выдохнула, еще не веря в услышанное и в то же время вздрагивая от отвращения. Она взглянула на Кена, ища поддержки. Тот еще стоял на пути Кэша, и оба они уничтожали друг друга немигающими взглядами.
   – Что происходит с вами обоими? – воскликнула Шейла. – Вы не узнаете ее? Это же Гейла.
   – Прекрасно узнаю, – отрезала Трисия.
   – Она серьезно больна.
   – Значит, ее надо отправить в больницу.
   – Она будет лежать здесь.
   Шейла обошла Кена и сделала знак Кэшу следовать за ней.
   В душе она порадовалась, что у Кэша заняты руки, иначе дело могло бы кончиться серьезной потасовкой.
   Стоило только взглянуть в его остановившиеся глаза, чтобы не сомневаться, с каким огромным удовольствием он спустил бы Кена со ступенек.
   Шейла пересекла веранду и взялась за ручку двери. Но Трисия опередила ее и прижала дверь спиной.
   – Мама в гробу бы перевернулась, если бы узнала, кого ты приводишь в дом.
   – Гейла бывала в нашем доме. Много раз. Мы играли с ней, помнишь? Ее мать гладила твою одежду, мыла за тобой посуду, готовила еду, которую ты ела. А Веда была черней, чем Гейла.
   – Дело не в расе.
   – А в чем?
   – Ты вынуждаешь меня говорить грубости. Она – содержанка Джигера Флина! – истерично закричала Трисия.
   Шейлу бросило в жар от ярости:
   – А кто виноват в этом?
   Трисия смутилась, но тут же нашлась:
   – Ты, видимо, хочешь приписать это мне?
   – А разве это не так?
   – Ты готова обвинить меня во всех несчастьях, которые происходят вокруг.
   – У меня сейчас нет времени препираться с тобой, – сказала Шейла, теряя последнее терпение. – Это жилой дом, а не святая обитель для праведников. Ни Гейла, ни Кэш не угрожают нашей с тобой нравственности.
   Шейла оттолкнула сестру и распахнула дверь перед Кэшем.
   У входа стояла миссис Грейвс как последний оплот рухнувшей твердыни.
   – В какую комнату лучше поместить больную? – спросила Шейла.
   – Такую, как она, – ни в какую.
   Домоправительница скрестила руки на своей каменной груди, словно слагая с себя всякую ответственность за происходящее.
   – Хорошо. Значит, она займет мою комнату, – спокойно распорядилась Шейла. – А мне, пожалуйста, приготовьте комнату для гостей.
   Она побежала вверх по лестнице, но остановилась, обернувшись к миссис Грейвс:
   – Это будет последнее поручение, которое я прошу вас исполнить. А затем, будьте любезны, освободите дом от своих личных вещей и своего присутствия. Я выпишу чек, и через час он будет ждать вас на столе в холле.
   Она взбежала наверх, опередив Кэша, который тоже поднимался через две ступеньки. Трисия и Кен просто окаменели, провожая Шейлу потрясенными взглядами. Но она даже не оглянулась и, подойдя к своей комнате, распахнула дверь перед Кэшем. Он вошел и положил Гейлу на кровать.
   – Я здесь черт знает что натворил, – пробормотал он, отходя в сторону. Вся грудь его была в крови.
   – Не беда. Я тоже порядочно натворила в холле, – отозвалась Шейла и склонилась к больной. – Пока я буду ее раздевать, позвони доктору.
   – Не надо доктора.
   – Что?! – Шейла резко выпрямилась и недоуменно оглянулась на него.
   – Ты раздень ее, а я сейчас вернусь. – И он шагнул к двери.
   – Постой! – Шейла вскочила, пытаясь удержать его.
   Ее пальцы соскользнули с окровавленного рукава его рубашки, но он все равно остановился.
   – Ты, по-моему, обещал разыскать доктора. Куда ты идешь?
   – Я доктор. Но я должен взять свои медикаменты. Она побледнела.
   – Ты с ума сошел. Ей нужна профессиональная помощь. Она может умереть. Это не укус москитов, Кэш. У нее кровотечение, и я не знаю даже…
   – Это маточное кровотечение. У нее был выкидыш. Шейла вздрогнула, чувствуя, что пресеклось дыхание, и уставилась на него, словно лишилась дара речи.
   – Мне известны эти симптомы. У моей матери было то же самое. Рядом не было никого, чтобы помочь ей. Все пришлось делать мне. Она говорила, что именно. Я знаю, как лечить такие недуги.
   Шейла резко повернулась и кинулась к телефону, Но Кэш, подскочив, отнял у нее трубку.
   – Ты обещала Гейле.
   – Я не имела понятия, что это так серьезно. Она может умереть.
   Они уже кричали друг на друга. Он схватил ее за плечи и, сдерживаясь, внушительно сказал:
   – Я в силах помочь ей. Доверься мне. – Тряхнул ее и повторил снова: