Браун Сандра. Жар небес

   И снова его улыбка увяла, не успев появиться.
   – Не подумай чего-нибудь дурного, но это страшно важно, Шейла! Иначе я не ползал бы тут, выклянчивая подачку, как нищий. Поверь, тебе лучше не знать, для чего мне нужны деньги. Притом я же прошу взаймы. Я обещаю вернуть.
   – Мне ни к чему твои обещания и объяснения. Раз тебе нужны деньги, значит, они тебе нужны.
   – Так ты дашь мне взаймы?
   – Я бы рада, но не могу.
   – Не можешь?
   – У меня их нет.
   – У тебя… нет?
   Он повторял каждую ее фразу бесцветным голосом, и это безмерно раздражало. Но она старалась не терять выдержки.
   – Я буду едва сводить концы с концами, прежде чем получу мой следующий чек.
   В каком-то оцепенении Кен провел рукой по волосам.
   – Какой еще следующий чек?
   – Деньги, полученные мной от мамы, я передала доверенному лицу. Первого числа каждого месяца мой лондонский адвокат перечисляет мне проценты. Я ни разу не трогала основной капитал и сделаю это только в случае крайней необходимости.
   – То есть ты не можешь пользоваться своими деньгами, даже если захочешь?
   – Я могу, но, если я возьму крупную сумму, мне придется платить штраф и потом возместить ее. Кроме того, если «Крэндол Логинг» не выберется из прорыва и не сможет выплатить заем, мне придется взять часть наследства в качестве залога для нового кредита. Поэтому я не хочу сейчас трогать капитал.
   Кен начал бесцельно ходить из угла в угол. Он выглядел как человек, зашедший в тупик. Шейла с сочувствием следила за ним.
   – Я думаю, ты можешь оформить себе ссуду в банке.
   – Мой босс не хочет давать мне под залог моего наследства, потому что я не имею права трогать его, пока мне не исполнится сорок лет. А больше мне нечего представить в залог.
   – А Трисия? Он махнул рукой.
   – Она потратила деньги матери несколько лет назад, с тех пор перебивается тем, что выпросит у Коттона или у меня из моей жалкой зарплаты.
   – Когда дело снова встанет на твердые рельсы, я позабочусь о том, чтобы ты получил достойное повышение.
   – Тогда это не будет иметь для меня никакого значения, Шейла! – закричал он.
   Но, заметив ошеломленное выражение ее лица, подошел к ней и сжал ее плечи.
   – Прости меня. Я не хотел кричать на тебя.
   – Кен, ты меня пугаешь. Неужели у тебя такое отчаянное положение?
   Ее сочувствие насторожило его. Он не хотел, чтобы она узнала слишком много. Заставив себя улыбнуться, он сказал:
   – Ну не настолько отчаянное, чтобы еще и ты начинала волноваться. – Он провел пальцем по ее лбу, разглаживая морщину беспокойства. – Как-нибудь обойдется. Что-нибудь придумаю.
   Его палец не остановился, спускаясь все ниже, гладя щеку, канавку под нижней губой, округлый подбородок.
   – Ты такая красивая. И такая сильная. – Из его груди вырвался вздох обожания. – Господи, Шейла, если бы ты только знала, какое очарование от тебя исходит. По-моему, даже воздух потрескивает, когда ты входишь в комнату.
   Шейла отвернулась.
   – Не надо, Кен. Я уже много раз просила, чтобы ты не дотрагивался до меня.
   – Ты знаешь, что я все еще хочу тебя. И я знаю, что ты все еще хочешь меня.
   Шагнув к ней, он сильно обнял ее. Она попыталась оттолкнуть его, но он только крепче сжал руки.
   – Нет, Кен.
   – Почему нет, Шейла? Мы совсем одни.
   – Не совсем.
   Насмешливый посторонний голос заставил их мгновенно разойтись в разные стороны.
 
   Прислонясь к дверному косяку, на пороге стоял Кэш Будро.
   – Мне жаль нарушать столь нежную сцену, но мне необходимо поговорить с тобой, мисс Шейла.
   Стараясь выглядеть спокойной, хотя и сомневаясь, что ей это удается, она сказала:
   – Заходи, Кэш. Кен как раз собирался уходить. У Кена отвисла челюсть:
   – Ты отсылаешь меня, чтобы поговорить с ним? Она решила, что потом извинится перед Кеном.
   – У меня с Кэшем деловой разговор. А наши с тобой проблемы вполне можно решить в другое время. Его взгляд загорелся бешеной ненавистью.
   – Конечно, можно, – коротко сказал он и, выходя, задел Кэша плечом.
   Кэш подождал, пока автомобиль Кена не скрылся за мостом и пыль не улеглась. Затем повернулся к Шейле:
   – Так это и есть та работа, за которую он в последнее время получает жалованье, – поддерживает гормональное равновесие хозяйки?
   – То, чем мы с Кеном занимались здесь, останется между ним и мной.
   – Осталось бы, кабы не было так очевидно.
   – Но это совершенно не касается мистера Будро. Атмосфера в комнате стала взрывоопасной. Казалось, стоит зажечь спичку – и старый сарай взлетит в воздух. Кэш попросту сдирал с нее кожу своим взглядом. Она отвечала ему тем же. Шейла скорее бы согласилась быть проклятой навеки, чем унизиться до оправданий. Пусть думает, что хочет.
   – Не могу понять тебя, леди, – наконец произнес он. – Не знаю, зачем тебе это нужно.
   – Но чего именно ты не понимаешь?
   – Ты заботишься о женщине с таким прошлым, как Гейла, в то время как другие аристократические леди не удостоили бы ее и плевка, будь она хоть в огне. И в то же время у тебя хватает совести путаться с мужем твоей сестры.
   Шейла едва удержалась, чтобы не кинуться на него и не разодрать ногтями его физиономию. Но она понимала, что именно этого он сейчас добивается. Он хочет опустить ее до своего уровня. Но она никогда не позволит себе этого. Если бы он не был так нужен ей для спасения «Крэндол Логинг», она бы сию секунду вышвырнула его вон. К несчастью, он ей необходим. Если ей предстоит терпеть оскорбления ради Бель-Тэр, она готова их вытерпеть.
   – Ты слишком много берешь на себя, – высокомерно сказала она. – Если ты явился сюда по делу, говори о деле. Если нет, нам нечего обсуждать.
   Его глаза не изменили выражения, так же как не исчезла язвительная ухмылка. Но он вытащил руки из карманов и спросил:
   – Как Гейла?
   – Она хорошо спала всю ночь. Утром попила чаю. Помылась. И снова легла спать.
   – Кровотечение остановилось?
   – Да.
   – Хорошо. Если ей станет хуже, скажи мне.
   – Непременно.
   Он подошел к ней почти вплотную. От него пахло так же, как в лесу на рассвете. Она прижалась ягодицами к краю стола. Ей вдруг захотелось, чтобы он опрокинул ее на стол, и эта мысль рассердила ее.
   – Это все?
   – Нет.
   – Что еще? – У нее вдруг замерло сердце при мысли, что он, может быть, поцелует ее.
   – Хочешь моего совета? Бросай все это дело к чертям собачьим и возвращайся назад в Англию.
 
   А тем временем в доме Гилбертов происходил следующий разговор.
   – Она заключила контракт с бумажной фабрикой Эндикота.
   Дейл Гилберт прошипел ругательство.
   – На какую сумму?
   – Прежде всего я хочу знать, остается ли наш договор в силе?
   – Я уже говорил, – ответил банкир, – я получаю дом. Остальная часть Бель-Тэр остается на ваше усмотрение.
   – То есть банк получает дом? Он махнул рукой:
   – Ну, это все равно что я.
   – Как это?
   – Здание будет продаваться с аукциона. Начальная цена будет объявлена конфиденциально.
   – А вы будете распорядителем?
   – Совершенно верно. – Он ухмыльнулся зловещей улыбкой.
   – И вы, безусловно, позаботитесь о том, чтобы ваша цена оказалась самой высокой?
   Дейл кивнул.
   – А если цены будут контролироваться?
   – Я их подделаю.
   – Даже в этом случае придется выложить весьма значительную сумму за дом. У вас есть деньги?
   – Приобретение Бель-Тэр всегда было одним из моих сокровенных желаний. У меня найдется даже больше, чем нужно.
   – Вы очень умны, мистер Гилберт, да?
   – Очень, – не без самодовольства подтвердил Дейл.
   Гилберт оценивающе взглянул на сообщницу. Причины, побудившие его предпринять все это, вполне объяснимы. Он стремился захватить Бель-Тэр, потому что вместе с домом сразу обретал власть и положение в обществе. А чего добивается она? Знает ли она, чего хочет, или все это сплошные эмоции и воспоминания о прошлом? Его, конечно, это не касается. Но любопытства ради – должны же быть какие-то причины? Неужели никаких? Обыкновенная зависть? Впрочем, какая ему разница! Ведь благодаря этому она способствует падению Крэндолов и переходу Бель-Тэр в его руки.
   – На какую сумму контракт с Эндикотом? – повторил он.
   – Достаточно большую, чтобы вернуть банку долг, и даже больше.
   – Дьявол!
   – Но там есть одна ловушка. Прежде чем Эндикот выплатит хоть один цент, «Крэндол Логинг» обязан поставить ему весь заказ полностью.
   – Откуда вы знаете?
   – Знаю.
   Дейл внимательно вгляделся в ее лицо и пришел к выводу, что это не догадка, а факт. Он облегченно вздохнул.
   – Значит, единственное, о чем следует заботиться, – чтобы последняя партия не попала к Эндикоту.
   – Совершенно верно. Они отправляют поезда каждый или почти каждый день. И пускай себе. Нужно только остановить последний.
   – Когда они предполагают его подготовить? – спросил Дейл.
   – Заказ огромный. Она едва надеется успеть к последнему дню. А это значит – сверхурочная работа, да еще при условии хорошей погоды. Вряд ли ей это удастся.
   – А чтобы ей это точно не удалось, вы будете держать меня в курсе, да?
   – Она в последнее время не доверяет мне. Но я сделаю все, что в моих силах.
   Гилберт улыбался, предвкушая победу, ждать которой осталось всего несколько недель.
   – Я снова поговорю с Джигером. Когда я предложил ему принять участие, он согласился.
   – Да, пусть узнает еще вот что. Гейла Френсис находится в Бель-Тэр и спит в постели Шейлы.
   – Вот это да! Флин будет рад такому известию.
   – Вряд ли он будет рад.
   – А что случилось с девушкой?
   – Что же вы побледнели? Вы ведь не были постоянным клиентом, насколько я знаю?
   – Что случилось с девушкой? – В его голосе послышалась нарастающая тревога.
   – Джигер избил ее. Она убежала от него. Шейла приютила ее. Таким образом, у него к ней двойной счет, и, значит, он вдвойне будет готов помогать нам.
   – А если что-нибудь сорвется или его поймают…
   – Значит, все обвинение можно будет повесить на него.
   – Не думаю, что он на это согласится. Он выдаст нас.
   – А мы скажем, что это ложь. И это тоже будет свидетельствовать против него. Никто же не станет принимать за чистую монету показания какого-то Джигера. Гилберт снова улыбнулся:
   – В общем, держите меня в курсе.
   – Не сомневайтесь ни секунды. Как бы Шейла Крэндол ни лезла вон из кожи, ее дело обречено.

Глава 33

   – Вот черт!
   Это емкое восклицание Шейла выразила по поводу банковских выкладок, которые уже в течение часа не могла сбалансировать. Либо у нее с головой не в порядке, либо калькулятор врет, но так или иначе несколько тысяч долларов бесследно исчезли со счета «Крэндол Логинг».
   Видимо, без помощи Кена ей не обойтись. Он хорошо разбирается в бухгалтерии. В его обязанности входило следить за потерями. Она пододвинула к себе телефон, но не успела взять трубку, как он зазвонил.
   – Алло?
   – Шейла? Это Джеф Коллинз. Со времени операции Коттона они с доктором Коллинзом перешли на обращение просто по имени.
   – Надеюсь, все в порядке? – встревожилась Шейла.
   – Почему люди всегда пугаются, если им звонит врач?
   Она засмеялась:
   – Прошу прощения. У вас, видимо, хорошие новости?
   – Думаю, вам понравятся. Завтра можете забирать своего отца домой.
   – Неужели! – воскликнула она. – Слава Богу!
   – Прежде чем радоваться, поговорите с нашими медсестрами, – усмехнулся доктор. – Как бы вам через неделю не раскаяться и не отправить его обратно. Мы, конечно, не откажемся, но он поистине невыносим.
   – Капризный старый ворчун, да?
   – Самый капризный из всех, кого я знал.
   – Я просто не дождусь, когда он вернется.
   – Если хотите, можете подъехать сегодня после обеда. Я подготовлю вам документы на подпись. Таким образом, вам не придется возиться с этим завтра утром, когда мы будем выписывать других пациентов.
   – Спасибо за предложение, Джеф. Я обязательно подъеду.
   – Мы еще не говорили ему. Будет лучше, если вы сами принесете добрую весть.
   – Спасибо еще раз, Джеф. До встречи. С гримасой отвращения она бросила все погашенные чеки обратно в папку, вместе со своими подсчетами. Проклятие, которым она недавно удостоила свою работу, осталось неснятым, но сейчас это уже не занимало ее. Ведь Коттон Крэндол возвращается домой.
 
   – Я думаю приспособить под твою спальню кабинет на первом этаже. Может быть, мы не успеем закончить сегодня, но по крайней мере постель для тебя будет готова и ты сможешь любоваться видом на заднюю лужайку Бель-Тэр.
   – Я хочу остаться в моей прежней спальне. Коттон разговаривал ворчливо, но Шейла знала, что он очень рад вернуться домой. Она старалась скрыть свою снисходительную улыбку.
   – Доктор Коллинз сказал, что тебе нельзя карабкаться по лестнице.
   Он обвиняюще затряс перед ее лицом указательным пальцем:
   – Я не потерплю, чтобы из меня делали младенца. Ни ты, ни кто-либо еще. Хватит с меня больницы. Я не инвалид.
   Вот именно – инвалид. И он сам знал это. Но Шейла понимала, как следует относиться к его словам.
   – Какой еще инвалид?! Тебе придется изо всех сил работать вместе со мной, только сначала отлежись после больницы. Мне тебя баловать некогда.
   – У тебя, как я слышал, и без меня помощники нашлись, даже чересчур усердные.
   Он хитро поглядел ей в лицо из-под кустистых седых бровей.
   Шейла постаралась сохранить на лице улыбку. О ком он говорит? О Кэше? Неужели Трисия все-таки проболталась, несмотря на их разговор?
   – Дочь Веды, – проворчал он. – Как я слышал, она теперь квартирует в Бель-Тэр. Шейла облегченно вздохнула.
   – Да, она живет у меня, по моему приглашению. Я считаю, что наша семья до некоторой степени ответственна за ее несчастье.
   – Я слышал, она шлюха из последних.
   – Не сомневаюсь, что именно так тебе и рассказали, – сказала Шейла, думая о злом языке Трисии. – Но у нее есть смягчающие обстоятельства. Джигер Флин несколько лет распоряжался ею как рабыней. А в последний раз едва не убил. К счастью, ей удалось бежать. Пока она не оправится, я хочу, чтобы она пожила у нас.
   – Удивительное благородство!
   Она сделала вид, что не заметила сарказма:
   – Спасибо.
   Нельзя сказать, что Шейлой руководило только чувство долга перед семьей Веды. Главным оказалось то, что она очень нуждалась в дружбе. В последнее время список ее друзей изрядно поуменьшился.
   Кен стал избегать ее, после того как Шейла попросила оставить ее наедине с Кэшем. Это явно уязвило его гордость. Мало того, что перед этим он просил денег и любви, получив двойной отказ, так она еще усугубила оскорбление.
   Кэш перестал приходить к ней в контору по утрам, чтобы выпить по чашке кофе. А если он возвращался вечером до того, как она уходила домой, то не заходил к ней в контору, а находил себе работу во дворе, занимаясь переучетом заготовленной древесины. Если ему случалось улыбнуться, создавалось впечатление, что на каменном лице его появлялась трещина. Карие глаза всегда смотрели мимо нее. Он был таким же отчужденным и готовым на грубость, как и в первые их встречи. Но вся эта враждебность где-то подспудно питалась неутоленным желанием. Она знала это, чувствовала всем телом, потому что мучилась теми же ощущениями.
   Шейла ненавидела себя за то, что так отчаянно страдает по этому мужчине. Ей легче было видеть его раздраженным и язвительным, чем не видеть совсем. А воспоминания о том дождливом дне в его доме терзали ее постоянной неудовлетворенностью.
   Некоторое утешение давали ей тихие беседы с Гейлой. Она рассказывала подруге о Марке, о своей жизни в Лондоне. В свою очередь Гейла, едва удерживаясь от слез, поведала ей о своей страшной жизни у Джигера Флина. Шейла хотела возбудить против него уголовное дело, но девушка и слышать об этом не желала.
   – Прежде чем явиться на суд, он убьет меня, Шейла. Даже если будет в тюрьме, он найдет возможность. Кроме того, кто мне поверит?
   Действительно, кто? Ее рассказы были на грани невероятного.
   Как-то Гейла рассказала про девушку, которая забеременела от одного из своих клиентов:
   – Он не был для нее таким же, как все. Она полюбила его и хотела ребенка. Но Джигер на этом терял очень много денег. Поэтому, когда он узнал о беременности, он бил ее кулаками в живот, пока не произошел выкидыш…
   День ото дня Гейле становилось лучше. Сказывалось действие и мази Кэша, и обильной стряпни миссис Дан. Ссадины и порезы почти пропали. Кровотечение прекратилось. Опухоль спала, и лицо стало столь же прекрасным, как и прежде, но душа болела по-прежнему. Девушка вскакивала от любого внезапного звука. Шейла поняла, что потребуются многие месяцы, прежде чем Гейла освободится от своих страхов и выздоровеет душой после тех адских мук, которые ей пришлось пережить.
   Между тем она оказалась болезненно гордой.
   – Я же не могу жить у тебя бесконечно, Шейла, – повторяла она по всякому поводу. Но Шейла не уступала:
   – Ты очень нужна мне, Гейла. У меня совсем нет друзей.
   – Но я же никогда в жизни не смогу отплатить тебе за все.
   – Ты ровным счетом ничего мне не должна. – Подумав минуту, она добавила:
   – Я бы попросила тебя помогать мне по дому и на кухне, но у меня сейчас нет возможности платить тебе жалованье.
   – Я? Помогать? Но ведь ты наняла миссис Дан.
   – Для тебя тоже найдется дело.
   – Какое? – недоверчиво спросила девушка.
   – Например, нужно составить каталог книг в библиотеке. Там годами никто не разбирался. Вот и займись этим.
   Гейла прекрасно понимала, что за дело нашла ей Шейла. Ясно, что оно просто надумано и совсем не является чем-то необходимым.
   – Хорошо. Я перепишу все книги. Многие комнатные растения тоже нуждаются в уходе, – добавила она, все так же гордо держа подбородок. – Мама просто упала бы в обморок, если бы увидела, в каком они запущенном состоянии. Кстати, кое-что неплохо бы починить. Я заметила, что постельное белье кое-где порвалось.
   Гейла уже давно перебралась из спальни Шейлы в маленькую комнатку возле кухни. Обедать за одним столом с семьей, как настаивала Шейла, она наотрез отказалась и упрямо садилась за стол с миссис Дан в кухне. Благодаря открытой, доброй натуре кухарки между ними быстро завязались теплые отношения.
   – Гейла отлично прижилась в нашем доме, – говорила Шейла отцу. – Я просто не знаю, как бы я обходилась без нее. Я думаю, ты обрадуешься, когда увидишь, как уютно стало в Бель-Тэр. Он нахмурился:
   – Если мне что не понравится, я молчать не стану.
   – Уж не сомневаюсь. – Она присела на край его постели. – Я приеду за тобой завтра утром. Не слишком рано, чтобы ты успел здесь позавтракать, помыться, побриться. А около десяти я приеду, хорошо?
   Нагнувшись, она поцеловала его на прощание. Он поймал ее руку:
   – Я горжусь этим контрактом с Эндикотом. Ты отлично справилась с делом, Шейла.
   Она не сказала ему, почему Эндикот перестал доверять им. Она хотела сначала выяснить сама, чтобы не заставлять его раздумывать над этим.
   – Спасибо, папочка. Я рада, что ты доволен. И впервые за все время после возвращения из Лондона ее шаг был упругим и легким, когда она шла через приемный покой к выходу. Она уже почти подошла к блестящим стеклянным дверям, когда они открылись, пропустив высокого мужчину. Взглянув в его лицо, она остолбенела.
   – Марк!
 
   Кэш зажег последнюю сигарету. Вдыхая едкий дым, он неотрывно смотрел на блестящий стеклянный вход больницы святого Джона, каждую минуту ожидая, что распахнется дверь и выйдет кто-нибудь с похоронным венком, обвитым черным крепом. Уже более получаса он сидел в луже собственного пота в кабине пикапа, куря и стараясь набраться храбрости, чтобы перейти через дорогу и спросить в больнице, умер или нет Кот-тон Крэндол.
   Он боялся это узнать. Хотя почти не сомневался, что именно по этой причине Шейла так рано ушла из конторы. Она никогда не делала этого, только крайний случай мог заставить ее уехать. Конечно, ее последние сообщения о здоровье Коттона были полны оптимизма.
   Ему стало лучше, но все равно он был очень слаб. Он выздоравливал, но опасность еще не миновала. Операция прошла успешно, но не все можно исправить с помощью операций.
   Кэш знал, что жизнь Коттона по-прежнему висит на волоске. Любой пустяк мог нарушить равновесие. Видимо, так и случилось.
   В горле першило от бесконечного курения. Он раздраженно выбросил последнюю сигарету, которую только что зажег, в окно пикапа. Поглядев на вход, он увидел мужчину, бодро подходившего к дверям.
   Мужчина был настолько не похож на местных жителей, что сразу приковывал к себе внимание. Он был также невероятен в провинциях Южной Луизианы, как эскимос на Таити. Белый пиджак и белые брюки казались чем-то невиданным. Черт возьми, еще и белые туфли! С ума можно сойти! Пижонский красный носовой платок торчал из нагрудного кармана. Волосы тоже были почти белые и такие прямые, словно их только что хорошенько отутюжили. Глаз не было видно за темными очками, но можно было не сомневаться, что они голубые, как небо.
   Он взбежал по ступенькам с самоуверенностью человека, знающего, что всякий, кто встретится ему на пути, будет страшно доволен. Он был настолько безукоризнен и настолько выглядел гражданином вселенной, что определенно чувствовал себя как дома где угодно. Он был так отполирован, словно только что сошел с обложки иллюстрированного журнала.
   Где-то в глубине желудка Кэш ощутил сильную тошноту, и его худшие подозрения сразу же оправдались: незнакомец столкнулся нос к носу с Шейлой, и она ахнула. Кэш услышал, как она в изумлении произнесла его имя. И в ту же секунду улыбка восторга озарила ее лицо, и Шейла припала к его груди, совершенно счастливая. Они обнялись, и затем он крепко поцеловал ее в губы.
   Даже с другой стороны улицы было видно, как она вся сияет, глядя на своего белокурого бога.
   Что ж, хотя бы одну чертову проблему он прояснил – девица явно не была в трауре.
   Кэш едва не сломал ключ зажигания, когда поворачивал его, чтобы завести мотор. А потом едва не снес дорожный знак, разворачиваясь на третьей скорости. Ему хотелось, чтобы Шейла заметила его. Хотелось, чтобы она поняла, насколько ему безразличен ее великолепный, вылощенный, насквозь фальшивый дружок.
   Но, взглянув после своих виражей в зеркальце, он понял, что она его и не заметила. Она была слишком занята своим любовником.

Глава 34

   – Бог мой, это же Тара!
   Шейла просияла от такого сравнения:
   – Нет, это еще лучше, чем Тара! Марк Хоктон, уютно расположившись на пассажирском сиденье машины, взглянул на нее:
   – И ты еще лучше, чем Скарлетт.
   – Ты очень любезен. Хотя я знаю, что это только комплимент. На самом деле я совершенно измотана, и это видно невооруженным глазом.
   Он покачал головой:
   – Ты ослепительна. Я даже забыл, что можно быть до такой степени великолепной.
   Шейла, оказывается, тоже запамятовала, насколько приятно получать комплименты. Она просияла от удовольствия:
   – Если я хорошо выгляжу, то это только потому, что снова вижу тебя.
   Они только выехали на приусадебный газон, а Шейла уже принялась сигналить в рожок. К тому времени, как машина затормозила около крыльца, миссис Дан и Гейла уже нетерпеливо ждали на веранде, не понимая, что за переполох.
   – Хорошие новости! – крикнула Шейла, выпрыгнув из машины. – Марк приехал. А папу завтра выписывают из больницы.
   Марк положил руку ей на талию. Не только от полноты чувства, но и с целью удержать ее рядом – она уже готова была вприпрыжку взбежать по ступеням и болтала без умолку, словно ребенок, впервые побывавший в цирке.
   – Вы, видимо, и есть миссис Дан? – сказал Марк, приветствуя экономку. – И это, значит, с вами я беседовал по телефону. Вы сказали, что Шейла поехала в больницу. Там я ее и застал.
   – Прибавьте к ужину еще одного цыпленка, миссис Дан. У нас сегодня гость.
   – Удивительное совпадение! Я как раз поставила в печь корнуэльских кур с рисовой начинкой. И, как чувствовала, на экстренный случай приготовила одну лишнюю, – улыбнулась миссис Дан, с удовольствием рассматривая очаровательную белокурую пару.
   – Прекрасно! Приготовьте, пожалуйста, комнату для нашего гостя.
   – Я как раз постелила свежее белье.
   – Ну что ж, тогда можете идти к экстра-курам. Мы сами донесем саквояж Марка наверх. Он всегда путешествует налегке.
   Миссис Дан скрылась в доме.
   – Марк, – сказала Шейла, – это моя любимая подруга Гейла Френсис. Гейла, это Марк Хоктон.
   – Я очень рад познакомиться с вами, мисс Френсис. – Марк поднял к губам ее руку и поцеловал.
   – Я тоже очень-очень рада, мистер Хоктон, – смущенно сказала Гейла. – Шейла много рассказывала мне о вас.
   – Надеюсь, только хорошее? – шутливо спросил Марк, обезоруживающе улыбаясь.
   В это время на веранде появилась Трисия.
   – Что за идиотский шум? – Она осеклась, уставившись на Марка.
   Глаза ее широко раскрылись от неожиданности, но тут же сузились, выражая полное одобрение столь совершенной мужской красоте.
   – Привет всем, – сладко картавя, произнесла она и умильно улыбнулась.
   – Здравствуйте, – приветливо отозвался Марк. Он привык к тому, что людей ошеломляла его внешность, и никогда не забывал, что выглядит очень эффектно.
   Шейла представила их друг другу. Трисия жеманно приложила руку к груди и воскликнула:
   – Ты бы хоть предупредила меня, Шейла!