Браун Сандра. Жар небес

   – Доверься мне.
   Несколько мгновений Шейла смотрела ему в глаза. Затем перевела взгляд на Гейлу. Когда она снова поглядела на Кэша, ее взгляд уже не был таким жестким.
   Едва шевеля губами, она сказала:
   – Если кто-нибудь попытается помешать тебе…
   – Это моя забота. Ничто не доставит мне большего удовольствия.
   Шейла глядела ему вслед и молила Бога, чтобы ее решение оказалось верным. Затем вернулась к постели больной, над которой нависла смертельная опасность.

Глава 31

   До возвращения Кэша Шейла успела обтереть тело Гейлы влажной губкой, а то грязь и засохшая кровь скрывали истинную картину. И с каждым движением губки сочувствие Шейлы к несчастной девушке возрастало, а вместе с этим росло чувство ненависти к Джиге ру Флину. Когда Кэш вошел в комнату, Шейла едва сдерживала слезы.
   – У нее все тело в шрамах и синяках, – сказала она.
   – Не думаю, что Джигер способен быть нежным любовником.
   – Это зверь, которого надо держать под замком.
   – Дыши спокойнее. – Он сел на край постели и взглянул в лицо Гейлы. – Как она?
   – Кровотечения нет.
   – Прекрасно. Каких-нибудь признаков возвращения сознания не подавала?
   – Она в сознании. Когда я обтирала ее, она стонала.
   Положив ладонь на лоб измученной девушки, Кэш ласково позвал ее:
   – Гейла! Очнись, поговори со мной. Мне надо кое о чем спросить тебя.
   Она открыла глаза. Взглянула на него, затем – через него – на Шейлу.
   – Ты в Бель-Тэр. Ты в безопасности, – тихо прошептала та.
   Они увидели, как дрогнули ее порезанные и распухшие губы, затем глаза тихо закрылись.
   – Подожди, подожди, не спи, – заторопился Кэш, тормоша ее за плечо. – Я буду лечить тебя, но сначала ответь на мои вопросы.
   Она с трудом открыла глаза:
   – Да?
   Он достал из кармана баночку с целебной мазью. Отогнув простыню, стал наносить какое-то похожее на воск вещество на исцарапанную кожу рук и плеч.
   – Какой был срок твоей беременности? Слезы снова полились из ее глаз, и лицо опять исказилось страхом и страданием.
   – Я не смогла носить ребенка от него. Это дьявол, а не человек. Такому грех иметь детей.
   – Ребенка больше нет. – Он сжал ее руку. – Как долго ты была беременна? Прежде чем началось кровотечение?
   – Шесть или восемь недель. Я принимала лекарство, которое вы мне послали.
   – Лекарство! – изумленно вскрикнула Шейла, обернувшись к нему. – Ты знал об этом раньше?
   Он подал ей знак, чтобы она замолчала. Гейла продолжала говорить слабым, отсутствующим голосом:
   – Джигер сказал, что это снадобье живо подымет меня на ноги.
   Но Шейла не могла молчать:
   – Ты дал этому негодяю лекарство для нее? Он помолчал немного.
   – Ты общаешься с ним? – в изумлении спросила Шейла.
   Кэш повернул к ней голову:
   – Да. Он пришел ко мне, сказал, что у Гейлы кровотечение, что у нее был выкидыш. Что я должен был делать? Выгнать его?
   – Ты должен был сказать мне.
   – И что бы ты стала делать? Вмешиваться в чужие, непонятные тебе дела? Или снова обстреляла бы его дом, чтобы он мочился в штаны каждый раз, когда услышит твое имя?
   Она промолчала, чтобы не устраивать ссору.
   – Кроме того, все это случилось, когда Коттон был очень плох. Почти не было надежды, что он выкарабкается. У тебя и так крыша в то время поехала, не хватало только новых забот.
   Он вернулся к своей работе. На груди Гейлы сбоку был круглый алый след.
   – Сигаретный ожог, – тихо сказал Кэш, смазывая его мазью.
   Гейла поморщилась, вспоминая пережитое. Кэш снова обратился к ней:
   – Почему произошел выкидыш?
   – Я сделала это сама. А потом стала сильно течь кровь.
   – Господи, – простонал Кэш.
   Шейла зажала себе рот обеими руками так сильно, что губы занемели.
   – Я не хотела от него ребенка. – Голос Гейлы осип от слез и боли. – Теперь я проклята навеки, я убила его. Бог отправит меня в ад.
   Она впала в истерику. Нагнувшись к ней, Кэш с силой прижал ее плечи к подушке.
   – Нет, Гейла. Ты не будешь в аду. Ты не грешница, а жертва чужого греха. Скажи, мое лекарство помогло тебе?
   – Да. Благодарю вас, мистер Будро. Я думала, что умру, пока Джигер не принес его. Я делала все, как вы велели, и использовала все, что было. Мне стало лучше, но потом…
   Она в тревоге огляделась по сторонам, словно свидетельствовала на суде против человека, который поклялся убить ее на месте, если она скажет правду.
   – Что было потом, Гейла? – ласково торопил ее Кэш, протирая ваткой с перекисью водорода рану на плече.
   Девушка взглянула на Шейлу. Темные глаза туманились слезами раскаяния.
   – Он велел мне ехать к одному джентльмену, – почти беззвучно произнесла она. – Я отказывалась. Говорила, что мне нельзя, я еще не поправилась, но… – Она снова спрятала лицо в подушку. – Этот мужчина заплатил за меня сто долларов. Джигер заставил меня ехать.
   Кэш взглянул на Шейлу. Она только качала головой, отказываясь верить. От рассказа Гейлы веяло средневековым рабством. Трудно поверить, что это происходило во второй половине двадцатого века. Но это было именно так.
   – И что же, в тот вечер этот человек взял тебя? – спросил Кэш.
   Девушка кивнула. Кэш тихо выругался.
   – Почему Джигер избил тебя сегодня?
   – Он снова заставлял меня идти, а я отказалась. Сказала, что мне плохо, у меня опять пошла кровь. Но он не хотел отдавать назад деньги.
   – Это был тот же самый?
   – Наверное. Я видела его машину.
   – Скажи поточнее, что случилось сегодня?
   – Я все не шла и не шла. Джентльмену надоело ждать, и он уехал. И тогда Джигер выпорол меня проводом от электробритвы. А это он сделал кулаком. – Она тронула пальцем рассеченную губу. – Вернее, цепью, он всегда носит ее на руке.
   Кэш обозвал Джигера грязным словом, и Шейла подумала, что иначе его не назовешь.
   – Он запер меня в сарае, пока я не передумаю. – У нее задрожали губы. – Так он меня еще ни разу не бил. В следующий раз – убьет, я уверена. Мне пришлось убежать, пока еще была возможность. Когда он найдет меня, сразу убьет.
   Ее лицо снова исказилось ужасом. Шейла уверенно положила руку ей на плечо:
   – Он не сможет и пальцем тебя тронуть, пока ты здесь. Тебе совершенно нечего бояться. Но Гейла не была столь уверена в этом.
   – А ты не будешь презирать меня, Шейла, зато, что я так жила?
   – Конечно, нет. Ты стала жертвой негодяев.
   – Мама не могла работать. Она заболела. Надо было кормить ее, покупать лекарства. Я не смогла найти работу. Меня взяли только в пивной бар, буфетчицей. Мама убила бы меня, если бы узнала, где и кем работаю. Я сказала, что устроилась уборщицей.
   Она облизнула губы и натянула на себя край простыни, который Кэш откинул, чтобы осмотреть ее.
   – Первый мужчина дал мне пятьдесят долларов, поэтому я согласилась. А потом я очень плакала. Из-за Джимми Дона. Я знала, что он возненавидит меня, когда узнает. Я поклялась, что больше не стану.
   – Я знаю, знаю. Ты вовсе не должна никому об этом рассказывать.
   – Но те пятьдесят долларов быстро кончились. Нужно было на что-то жить. – Ее плечи затряслись от беззвучных рыданий. – Я встретилась с другим мужчиной. А потом еще… Джигер знакомил меня с ними.
   – Гейла, ты не на исповеди, успокойся, никто не заставляет тебя вспоминать это, – прервал Кэш. Подсунув руки ей под плечи, он слегка покачивал ее, словно ребенка. Затем обратился к Шейле:
   – Мне надо осмотреть ее. Принеси ей попить. Чаю или чего-нибудь еще.
   Кэш снова накрыл спящую Гейлу простыней. Шейла вопросительно взглянула на него.
   – Опасности для жизни нет. Хотя один Бог знает, как ей удалось так легко отделаться.
   Он взъерошил свои и без того взлохмаченные волосы.
   – Я не хочу вдаваться в подробности, но можешь мне поверить, она чудом не умерла от потери крови. Пусть полежит несколько дней. Все будет нормально.
   – А что с лицом?
   – Кости целы. Когда опухоль и синяки пройдут, она будет такая же хорошенькая, как и прежде. Все заживет бесследно.
   – После того, что ей пришлось пережить? Я сомневаюсь, что она когда-нибудь станет совсем здоровой. – Шейла указала на поднос. – Я принесла чаю.
   Кэш снова открыл свой саквояж и вынул небольшой флакон. Отвинтив пробку, капнул несколько капель в чай.
   – Это что? – спросила Шейла.
   – Снотворное. Это древний рецепт, передаваемый из поколения в поколение акадских знахарей. Гейла проспит после него несколько часов.
   Он подложил под голову Гейлы ладонь, приподнял подушки и поднес к жирным от мази губам чашку из китайского фарфора.
   – Гейла, выпей это. Ты будешь чувствовать себя так, словно летишь в нирвану.
   Гейла глотнула крепкий, приправленный чудесным снадобьем чай. Затем взглянула на Шейлу:
   – Почему вы все это делаете для меня?
   – Дурацкий вопрос, Гейла. Я любила твою маму. И люблю тебя.
   – Я не достойна ничьей любви, – убежденно сказала девушка. – Даже господней.
   Кэш поставил пустую чашку на полочку.
   – Знаешь, Гейла, я уверен, что бог никогда не бьет человека так больно, как это делают люди.
   Гейлу, видимо, успокоила эта мысль, хотя и далекая от привычной религиозной морали. Ее глаза закрылись, а через мгновение все тело обмякло.
   – Уснула, – вставая, сказал Кэш. Шейла внимательно посмотрела на него, впервые заметив, какой у него усталый вид.
   – Кэш, я не знаю, как благодарить тебя.
   – Брось. Я делал это вовсе не ради тебя.
   – Да, но…
   Внезапный стук в дверь прервал ее. Шейла молчала, не зная, как быть. Кэш почуял неладное.
   – Кто там? – спросил он.
   – Помощник шерифа Уолкер.
   Кэш невнятно пробормотал ругательство.
   – Секунду! – крикнул он.
   Он поймал Шейлу за шею и привлек к себе, звучно поцеловал, облизав ее губы, так что они стали красными, влажными и блестящими. Потерся щетинистым подбородком о ее шею, расстегнул две верхние пуговицы ее блузки и, засунув руку ей за пазуху, спустил с плеча бретельку лифчика.
   – Делай вид, что мы лежали в постели, – прошептал он.
 
   – Какого дьявола тебе здесь надо, Уолкер?! Что за дела, черт тебя побери?!
   Помощник шерифа Уолкер отскочил в сторону, кляня свою собачью должность, когда Кэш в раздражении толчком открыл дверь.
   Шериф Пэтаут устроил бы ему разгон, если бы он не отреагировал на вызов из Бель-Тэр. Но, черт возьми, у него совершенно нет желания связываться с Будро. Тем более что тот, видимо, порядочно зол. От него вообще лучше держаться подальше в любой день недели. А уж если попадешься в понедельник, рискуешь получить нож между ребер. Но все-таки его должность требует разобрать поступившую жалобу.
   Кэш оперся о притолоку, загораживая узкий проход. Помощник шерифа оглядел его, стараясь сохранять твердый, официальный тон, а это не так просто для человека, который бреется еще не каждый день.
   – Привет, Кэш. Мисс Шейла. – Он дотронулся рукой до шляпы в знак приветствия, заметив ее за спиной Будро. Она ошеломленно смотрела на него, и яркий румянец горел на ее щеках. Дьявол Будро! Его способность раздвигать самые неприступные женские ножки стала притчей во языцех. – Ко мне поступила жалоба, что имеет место насильственное вторжение в частный дом. Так ли это?
   – Вторжение? – Кэш выпучил глаза и выругался. – Что он несет, этот олух? Может, это про Гейлу? У нее небольшая неприятность. Споткнулась и упала. Поцарапалась. Ерунда, я пострадал гораздо больше.
   – Каким образом? Что здесь происходит, Кэш?
   – Ну… – размеренно произнес Кэш и оглянулся на Шейлу. – Так вам все и расскажи.
   Помощник шерифа откашлялся и с важностью сказал:
   – Именно так. Расскажи все как есть. Взглянув на него с высоты своего роста, Кэш снова со злостью выругался.
   – Хорошо. У нас с Шейлой был небольшой пикник в лесу.
   Он кивнул, указывая подбородком на полбутылки шампанского, стоящей на столике за его спиной.
   – Не успел я запустить зубы в жареного цыпленка… Ты понимаешь, о чем я говорю?
   Уолкер с трудом проглотил слюну и кивнул.
   – Так вот, я как раз за него принялся, когда с холма свалилась одна из девчонок Джигера. Уолкер хихикнул.
   – Ну вот. Я понятия не имел ни о чем таком. Я хотел продолжать наш пикник. – Он нахмурился. – Я забыл, что Шейла была в детстве знакома с Гейлой. Она испугалась за ее здоровье и попросила меня помочь перевезти Гейлу сюда. Я так и сделал. Она спит, но если ты хочешь взглянуть… – Он отошел в сторону и махнул рукой, приглашая войти.
   Помощник шерифа взглянул на постель, где действительно спала мирным сном девчонка Джигера. Он взглянул на Шейлу и покраснел до мочек ушей. Она выглядела так, словно была главным лакомством на пикнике Кэша Будро. Ее одежда и волосы были в беспорядке. Глаза были смущенные и виноватые оттого, что ее застали в компании Будро. Переминаясь с ноги на ногу, подняв руки к расстегнутому вороту блузки, она нервно теребила пуговки, тщетно пытаясь застегнуть их. Глазу открывалась волнующая ложбинка.
   Ему хотелось рассмотреть поближе, но этот черт Будро, как видно, был здорово недоволен, что кто-то глазеет на его очередную пассию. К таким вещам он очень чувствителен.
   – Все в порядке, Кэш. Нет нужды заходить. – Уолкер направился было к лестнице, но остановился. – Только… мистер Хоуэл сказал, что это касается Джигера Флина.
   – Джигера? Ты видела где-нибудь поблизости Джигера, Шейла? – спросил он, полуобернувшись.
   – Нет. – Она смущенно пригладила ладонью растрепанные волосы. – Я его не видела. Кэш пожал плечами:
   – Все, что мы видели, это Гейла, скатившаяся с холма, словно бочонок.
   – Что она делала в лесу одна?
   – Я что, должен и это знать?
   – Ну…
   – Ну, а если это все, завязывай с этим делом. У нас много других, более интересных занятий. – Он нагнулся к Уолкеру и прошептал:
   – Будь человеком, Уолкер! Мне сегодня все мешают. Я уже начинаю бояться, что день так и пройдет впустую.
   Уолкер хохотнул и ткнул Кэша в ребро.
   – Понимаю, старик.
   – Тогда уйди отсюда. Нарочито громко Уолкер сказал:
   – Я вижу, мне нет необходимости вмешиваться в ваши дела. Прошу прощения за беспокойство. Он по-свойски подмигнул Кэшу.
   – Мисс Шейла, мэм, – притронувшись к шляпе, он направился к лестнице.
   Внезапно Шейла воскликнула, удивив его:
   – Позвольте, я провожу вас, мистер Уолкер.
   Она пошла рядом с ним вниз по ступеням. Уолкер подумал, что это и есть истинный аристократизм. Леди остается леди, даже если ее застанут без панталон. Он с интересом осматривался, идя рядом с ней. Кажется, сегодня он неплохо справился со своими обязанностями. С Будро они расстались в самых дружеских отношениях. К тому же удалось побывать в таинственном замке Бель-Тэр. Надо все хорошо разглядеть – жена будет приставать с вопросами. Как выглядит то, да с какой стороны это? Черт! Он забыл, какого цвета комната мисс Шейлы Крэндол! А, ладно, что-нибудь придумает. Все равно жена никогда не узнает, как там на самом деле.
 
   Когда они проходили через гостиную, возникла некоторая напряженность – Кен и Трисия вопросительно смотрели на них, расположившись под аркой.
   – Ну как? – спросил Кен, выходя в холл.
   – Мы с Кэшем все объяснили помощнику шерифа Уолкеру. Он согласился, что Гейлу лучше оставить здесь, – вежливо объяснила Шейла, открывая дверь для Уолкера. – Спасибо, что проведали.
   Дверь захлопнулась за Уолкером раньше, чем он сообразил, что же все-таки произошло. Шейла подошла к Хоуэлам. У обоих был такой вид, словно они готовы как следует отдубасить ее. Но она не успела что-либо сказать, ее внимание привлек Кэш. Он быстро спустился, изредка касаясь рукою перил. Лица Хоуэлов выразили единодушную ненависть, которая разгоралась по мере его приближения.
   – Я не потерплю, чтобы эта черная потаскушка спала под крышей моего дома, – начала Трисия.
   – У тебя нет иного выхода, – спокойно ответила Шейла. – Гейла будет находиться здесь столько, сколько захочет. Когда у меня будет возможность обсудить этот вопрос с Коттоном, он одобрит мое решение, в этом я не сомневаюсь!
   Чувствуя, как ей все это надоело, она заставила себя твердо взглянуть на каждого из них.
   Кен сдался:
   – А что ты думаешь делать с ним? Тоже пригласишь его ночевать у нас?
   – Благодарю. Но у меня иные планы, – вежливо сказал Кэш, однако язвительная улыбка ясно говорила о его чувствах.
   – Извините, – снисходительно сказала ему Трисия и двинулась вверх по лестнице, бросив на него высокомерный взгляд.
   Кен направился вслед за женой. Но его последние слова были далеко не такими вежливыми:
   – Ты об этом еще пожалеешь, Будро.
   – Не думаю.
   Через минуту звук захлопнувшейся двери их спальни разнесся по всему дому. Шейла облегченно вздохнула:
   – Скоро я стану настолько непопулярна в этом доме, что все мои поступки будут приниматься в штыки.
   – Тебе это важно?
   – Нет, пока мне это не мешает поступать по-своему.
   Она смущенно стояла перед ним, не зная, куда девать руки. Не так трудно было противостоять единому фронту Хоуэлов, как выдержать пристальный взгляд Кэша, особенно после того, что он наговорил Уолкеру. Ей казалось, что ее губы горят огнем. Она не смотрелась в зеркало, но не сомневалась, что выглядит нормально. Самое большее, можно заподозрить, что ее крепко целовали. Хотя от этого она, конечно, сильно проигрывала в глазах Трисии и Кена.
   – Я не хочу быть в долгу у тебя, – искренне сказала она.
   – Чем же ты отплатишь мне?
   – А чего бы ты хотел?
   – Ты прекрасно знаешь, чего я хочу, – прорычал он. – Но в настоящий момент один стакан виски покроет все твои долги.
   – Тогда пойдем.
   Она направилась в гостиную. Он остановился на пороге комнаты со стенами, обтянутыми желтым шелком. Обернувшись, Шейла с удивлением наблюдала за ним.
   – Кэш! Мы идем?
   – Qui, – рассеянно ответил он и, вздохнув, прошептал:
   – Для тебя, maman.
   Шейла подошла к буфету, который служил баром, достала графин бурбона и два стакана.
   – Лед? Содовая?
   Он не отвечал, и, обернувшись снова, она заметила напряженное внимание, с каким он осматривал каждый предмет в комнате.
   – Ты впервые в Бель-Тэр, да?
   – Да, – выразительно сказал он. – Красиво.
   – Большая часть обстановки и отделки заменена. Союзная армия не особенно церемонилась с этим домом. Когда они уходили, то сожгли все, что не смогли унести. Из старинных вещей здесь только ковер и часы на каминной полке. Предприимчивый Лорент в свое время припрятал их.
   – А это кто?
   Он взглянул на масляный портрет над мраморной каминной доской.
   – Прабабушка Мэйси.
   Кэш долго вглядывался в хрупкую, бледную женщину, изображенную на портрете.
   – Недурна. Не сказать, чтобы красавица, но недурна.
   – Ты всегда судишь только с одной точки зрения – секса.
   Он перевел взгляд на Шейлу, на ее волосы, лицо, фигуру.
   – И твой портрет будет когда-нибудь здесь висеть? А пара потомков будут обсуждать твои достоинства и недостатки?
   – Сомневаюсь, что когда-нибудь будет написан мой портрет маслом. А если даже и будет, то у меня нет права вешать его здесь.
   – Почему?
   – Я не Лорент. Я живу в Бель-Тэр по счастливой случайности.
   Он напряженно всматривался ей в лицо. Затем резко убрал руку.
   – Я пошел. Гейла поправится через несколько дней. Я оставил немножко мази на столике у кровати. Будешь мазать царапины и порезы дважды в день.
   – Ты думаешь, Джигер явится за ней?
   – Не исключено, будь осторожна.
   Он уже подошел к выходной двери, когда Шейла догнала его. Она не могла понять, почему он так внезапно прервал разговор и уходит. Сама того не сознавая, она была разочарована.
   – Ты утром зайдешь в контору? Он покачал головой:
   – Я сразу поеду на участок, помечу деревья. Пора за работу, ты не забыла?
   – Ты знаешь, забыла. Столько всего произошло с тех пор, как мы были у Джо-младшего.
   Она вышла вслед за ним на веранду, безотчетно отказываясь отпустить его.
   – Кэш…
   Он обернулся.
   – А все, что ты наврал помощнику шерифа…
   – Но это не совсем вранье, правда?
   – Не понимаю, почему ты не сказал Уолкеру что-нибудь другое?
   – Нужно было, чтобы он переключил все свое внимание на нас и забыл про Гейлу.
   – Ты врал только по этой причине?
   – Qui.
   Она облизала губы. Они все еще хранили его вкус.
   – Ты всегда врешь с такой легкостью? Он шагнул во мрак и растворился в нем.
   – Всегда, – раздалось из темноты.

Глава 32

   – Ты, видимо, ждешь, что я начну бегать по ее поручениям.
   – Наоборот, Трисия. Я бы хотела, чтобы ты забыла про нее.
   – Отлично. Именно так я и собираюсь поступить. Сестры разговаривали в холле. Шейла уже оделась и готовилась к отъезду на работу. Она только что поговорила по телефону с Коттоном, пообещала заехать ближе к вечеру с полным отчетом о визите к Эндикоту.
   – Гейла только попила чаю и снова уснула, – сказала Шейла. – Я думаю, она проспит почти весь день. Я оставила ей записку с моим телефоном, если ей что-нибудь понадобится.
   – Сегодня утром миссис Грейвс ушла.
   – Очень рада. Хоть одной проблемой меньше.
   – Не жди, что я стану заниматься хозяйством. Этот дом скорее сгниет и рухнет, чем я стану следить за ним.
   – Я сегодня же поищу другую домоправительницу.
   – А я тем временем должна умереть от грязи и голода?
   – А ты тем временем позаботься о себе сама, – потеряв терпение, отрезала Шейла. Трисия сузила глаза.
   – Я не позволю отдавать мне приказания, как ты поступаешь здесь со всеми, не исключая моего мужа. Прекрати это раз и навсегда! Шейла! Слышишь, что я тебе говорю?!
   – Ради Бога, Трисия, сбавь на полтона. Думаю, что не только здесь, но и в соседнем округе тебя слышат.
   – Я имею полное право кричать. Ты привела в мой дом ублюдка, белую шваль и черномазую шлюху.
   Шейла шагнула к ней, вскинув руку для удара. Может быть, Трисия получила бы пощечину, если бы не зазвонил телефон. Шейла отвлеклась от сестры и подняла трубку.
   – Просят Кена.
   Положив трубку на столик, она взяла сумочку и, чтобы не поддаться искушению придушить сестру, поспешно вышла.
 
   Кен поднял трубку у себя в спальне.
   – Алло?
   – Привет, Кении!
   Пот градом покатился по его лицу.
   – Трисия, я взял трубку.
   Он помолчал, чтобы убедиться, что жена положила трубку на аппарат в холле, и только после этого ответил:
   – Какого дьявола ты звонишь сюда? Я, по-моему, просил не звонить мне домой.
   – Ты, дерьмо! Если бы твои слова хоть чего-нибудь стоили, я бы уже получил мои деньги, ведь так? Меня блевать тянет, когда меня обманывают.
   – Я просил немного подождать. Кен плюхнулся на неприбранную постель, потирая заломивший лоб.
   – И я, как идиот, согласился. А где теперь мои деньги? Их нет.
   – Я отдам.
   – Завтра.
   – Но…
   – Завтра!
   В трубке раздались гудки. Прежде чем опустить ее, Кен долго слушал прерывистые звуки, пребывая в полной прострации.
 
   – Можно?
   Прижимая трубку щекой к плечу, Шейла кивнула Кену, чтобы он входил и располагался. Он прикрыл за собой дверь конторы, которая была недавно выкрашена снаружи. Но он этого, видимо, не заметил.
   – Это будет прекрасно, миссис Дан, – сказала в трубку Шейла и улыбнулась Кену. – Да, это просто судьба. И я буду спокойна за завтрашний день… Тогда сегодня после обеда, хорошо? Да-да, до свидания. Она повесила трубку и радостно заговорила:
   – Такая удача! Миссис Дан была поваром в школьной столовой, и у нее хорошие рекомендации. Несколько лет назад ей пришлось оставить работу из-за болезни мужа. Когда он умер, она подала заявку в агентство в Новом Орлеане, которое учитывает желающих найти работу по ведению домашнего хозяйства. Я позвонила туда, и мне дали ее телефон. Удивительное совпадение, правда? Ей даже не надо менять место жительства. А мне можно больше об этом не думать. Она даже согласилась ухаживать за папой. – Шейла замолчала, улыбаясь во весь рот. – Ну, что ты об этом думаешь?
   – Не будет ли ее стряпня иметь привкус школьной столовой?
   – Хуже, чем готовила миссис Грейвс, ничего быть не может. – Шейла передернула плечами. – Где только Трисия нашла такую мумию?
   – Откуда я знаю? Это ее забота, – ответил он, устраиваясь поудобнее.
   – Почему ты не вмешался, когда она выгнала Веду, Кен?
   – Это тоже не моя забота, – сразу окрысился он. – В отличие от тебя, мое детство прошло не у нее на коленях. Для меня она была просто кухарка, каких тысячи.
   – А для меня она была членом семьи, – с болью произнесла Шейла. И чтобы отвлечься от тяжелых воспоминаний, она спросила:
   – А ты зачем пришел?
   Она только теперь заметила, что он избегает ее взгляда и нервничает, словно школьник перед экзаменом.
   – На самом деле я пришел сюда по личному делу. Шейла вздохнула и встала с кресла:
   – Если насчет Гейлы, то свое слово я уже сказала.
   – Нет, я хотел поговорить совсем о другом. Она присела на край стола, скрестив ноги.
   – Тогда о чем?
   – О деньгах. – Он наконец отважился взглянуть ей в лицо. – Мне нужны деньги.
   – По-моему, сейчас это наша общая нужда, – слегка улыбнулась она.
   Он тоже попытался улыбнуться, но как-то неопределенно и мимолетно.
   – Я имею в виду – сейчас, немедленно. Его лицо стало очень серьезным, не оставляющим повода для шуток. Шейла спросила в тон ему:
   – Сколько, Кен?
   Он приподнялся на стуле и прочистил горло:
   – Десять кусков.
   – Десять тысяч долларов? – Она даже не пыталась скрыть свой ужас. – Кругленькая сумма.