Браун Саймон. Огонь и меч

   Его армия оставила Барду позади через два дня после того, как пересекла ущелье Алгонка, а теперь углубилась в Хьюм. Фургоны с припасами замедляли темп наступления, но разведчики разбрелись далеко и широко. Тем утром двое из них вернулись с тремя своими «коллегами» из армии Гренды-Лир, которых они убили в ночном бою всего несколько часов назад.
   Линан ощущал слишком сильное напряжение, чтоб спокойно обдумывать, и гадал, не так ли чувствовал себя перед битвой и его отец. Может и так, подумал он, но Элинду Чизелу никогда не приходилось беспокоиться о последствиях нападения на свой же народ.
   Он услышал, как приближаются всадники, и, подняв голову, увидел Камаля, Эйджера и Дженрозу.
   – Ты хотел нас видеть, малыш? – спросил Камаль.
   Линан сомневался, как правильнее выразить то, о чем он должен был им сказать. Они знали – должны были знать, – что именно произойдет, коль скоро они вступят на восток, но насколько они готовы к принятию действительности?
   – Мы соприкоснулись с армией Аривы, – сообщил он наконец. – Она всего в трех-четырех часах пути к востоку от нашей позиции. Коригана готовит наши войска к нападению.
   Он дал этим словам дойти до всех. Эйджер и Дженроза казались испуганными, а лицо Камаля побледнело почти до того же цвета, что и кожа самого Линана.
   – Ну, мы знали, что дойдет и до этого, – хрипло произнес Камаль.
   – Должно дойти, друг мой, – сказал Линан, жалея, что не может найти слов, которые облегчили бы такое решение для них всех. – Я не знаю иного способа покончить с этим, во всяком случае, сейчас.
   Камаль напряженно кивнул, а затем сказал:
   – Мои уланы готовы. Они будут не чета рыцарям Двадцати Домов, но против любого другого полка выступят отлично.
   – Дженроза?
   Дженроза сделала глубокий вдох.
   – Как говорит Камаль, это должно было произойти.
   – А твоя магия? Что она говорит тебе?
   Дженроза никому, кроме Камаля, не рассказывала о своем сне, в котором ей являлась Силона, даже Подытоживающей.
   – Печаль и… – Магичка закрыла рот. Она не могла рассказать Линану о виденном ею. Тот сон мог ничего не значить.
   – И? – подтолкнул ее Линан.
   – Если верить моей магии, у тебя на шее скоро будет Ключ Меча.
   Глаза Линана расширились от удивления.
   – Ты это видела?
   – Вроде бы. Если не ошибаюсь, видение показало мне именно это.
   – А не Ключ Скипетра? – усомнился Эйджер.
   Дженроза покачала головой.
   – Этого я не видела.
   – Что же это может означать? – спросил Эйджер.
   – Не знаю.
   – Хватит и этого, – вмешался Линан. – Ведь для того, чтобы получить Ключ Меча, мы должны выиграть битву.
   – Не могу сказать, – сказала Дженроза, отвечая на невысказанный вопрос Линана.
   – Эйджер, ты пойдешь в бой вместе со своим кланом? – спросил Линан.
   – Конечно.
   – Тогда оставайся со мной в центре вместе с Гудоном и Краснорукими. Камаль, твои уланы нужны мне в резерве. Враг будет ожидать конных стрелков, хотя и не в таком количестве. Уланы будут для него добавочным потрясением, наверное, решающим. С нами боги.
   Они молча глядели друг на друга, и каждый думал о том, что следует сказать что-то еще, но ни один из них не знал, что же именно. Камаль двинулся прочь первым, развернув лошадь и галопом скача обратно к своим уланам. Дженроза последовала за ним.
   Эйджер слегка тронул шпорами бока лошади, а затем вдруг натянул узду.
   – Линан, ты готов к тому, что грядет после битвы? Потому что я к этому не готов.
   Линан и сам этого не знал и хотел ответить правдиво, но вместо этого сказал:
   – Да.
   – Хорошо, – отозвался Эйджер и тоже ускакал.
   Линан ощутил тошноту и усталость, и еще то, что он каким-то образом предает не только свою родину, но также и друзей.
 
   – Что это? – спросил Эдейтор, показывая туда, откуда они с Олио только что пришли.
   Олио сперва не увидел ничего необычного. Рассветное небо представало в своей бледной, омытой синеве, а вдали он видел крошечные вымпелы, трепещущие на мачтах кораблей в порту. А затем принц заметил легкий красноватый отлив небосклона над старым кварталом.
   – Не знаю.
   Какой-то миг они стояли, наблюдая за непонятным явлением, а затем одновременно увидели взметнувшийся с одной крыши язык желтого пламени.
   – О нет, – прошептал Олио.
   Эдейтор схватил его за руку.
   – Возвращайтесь во дворец, ваше высочество, и поднимите тревогу. Я как можно скорее побегу в теургии Огня и Воды. Они способны помочь.
   Эдейтор бросился бежать со всей скоростью, которую допускала его комплекция.
   Олио уже мчался в направлении дворца, когда услышал сигнал тревоги. Один из гвардейцев, должно быть, уже увидел пламя.
   Он остановился. Здесь он больше ничего не мог сделать. Его помощь нужна в старом квартале. Он повернулся кругом и побежал в другую сторону.
 
   Спазм наступил так быстро, что из уст Аривы невольно вырвался стон.
   – Проклятье! – крикнула она, удивляя хлопочущих доктора Три-она и повитуху.
   – Ваше величество, у вас все в порядке?
   – Еще одна схватка, – еле выдохнула она. Затем накатила новая волна боли. Она плотно сжала губы, но это не помогло. У нее снова вырвался стон.
   Повитуха дождалась, пока схватки не прекратились, и снова обследовала ее. Арива была настолько измотана усилиями держать себя в узде, что едва почувствовала ее руки.
   – Два пальца шириной. Хорошо.
   – А как лучше всего? – спросила Арива.
   – Шириной около восьми пальцев. Тогда ваша девочка будет готова выйти.
   – Восемь пальцев! Я должна ждать, пока вы не сможете засунуть…
   – Государыня, пожалуйста! – взмолилась повитуха. – Я не засовываю…
   – Извините. Извините.
   Одна из горничных стояла рядом и положила ей на лоб влажную тряпицу. Это помогло.
   – Боль действительно столь тяжкая? – покровительственно спросила она.
   – Ты, что, девственница? – огрызнулась Арива.
   Горничная покраснела.
   – Боже, точно девственница, – выдохнула Арива и почувствовала нелепое желание рассмеяться. – И кто звонит в эти проклятые колокола?
 
   Как только Гален получил депешу от Сендаруса, то сразу же развернул кругом полки рыцарей и вернулся к основным силам армии. Они подошли туда ровно через час, когда изрядную часть земли все еще покрывала роса. Он увидел, что армия развертывалась фронтом на запад поперек широкой, в основном плоской равнины. Лучники выстроились на возвышенности посередине равнины, а пехоту собрали в свободные колонны позади них, и она расходилась направо и налево вдоль строя, образу фланги. Некоторая часть кавалерии уже заняла позиции на противоположном левом фланге. Гален застал Сендаруса погруженным в разговор с Чарионой и порадовался, увидев, что они не кричат друг на друга, как орали почти все время с момента выхода из Даависа.
   – Что случилось? – спросил он, добравшись до них.
   – Несколько разведчиков с левого фланга не вернулись с донесениями, – ответил Сендарус. – Я отправил более крупную разведгруппу выяснить, что происходит.
   – И она тоже не вернулась, – догадался Гален.
   Сендарус кивнул и показал на запад. Гален разглядел летящие в их сторону тучи птиц.
   – Что бы ни напугало их там, оно очень большое. Салокан? Сендарус пожал плечами.
   – Как он мог совершить такой широкий обходной маневр, оставшись не замеченным нами? Это должен быть он, но я не понимаю, как он это проделал.
   – Возможно, это вовсе не Салокан, – серьезно сказала Чариона.
   – Что вы имеете в виду? – спросил Гален.
   – Ее величество думает, что это может быть второе войско Хаксуса, наступающее из Океанов Травы.
   – Наемники? Этот самый Рендл, на которого так разгневана Арива?
   – Возможно.
   – Если это так, то, по-вашему, он уже связался с Салоканом?
   – Этого никак не узнать. Если так, мы, вероятно, можем ожидать, что Салокан уже движется на нас; но мы не можем знать, ударит ли он во фланг или соединится с Рендлом для нападения сообща. – Сендарус провел языком по губам. – Есть и еще один вариант…
   – Какой? – спросил Гален.
   Сендарус и Чариона ответили в один голос:
   – Линан.
 
   Вся улица казалась охваченной огнем. Пламя извергалось ввысь из домов, построенных из старого дерева и крытых соломой. Улицу запрудили вопящие жители; на некоторых горела одежда, а по телам других текла кровь от ожогов и ран, нанесенных падающими балками. Дети поскальзывались, и если родители не подхватывали их тут же, они мигом растаптывались паникующей толпой.
   Олио пытался сквозь давку пробиться к пострадавшим, но не мог продвинуться ни на шаг. Он схватил одного мужчину за руку и показал ему Ключ Силы.
   – Я принц Олио! – крикнул он. – Помогите мне убрать с дороги этих людей!
   Но мужчина вырвал руку и убежал со всей быстротой, на какую оказались способны его ноги. Принц попытался остановить другого мужчину, потом женщину, но те прореагировали точно так же, как и первый убежавший.
   – Божья погибель! – выкрикнул он. – Неужели мне никто не поможет?
   Толпа валила мимо него, вынуждая принца прижиматься к стене. Он услышал над собой треск и, подняв взгляд, увидел, что крыша уже тлеет, а затем она сразу загорелась. Пламя у него над головой, казалось, прыгнуло на крышу дома на противоположной стороне улицы, и та тоже запылала. Жар сделался невыносимым. Принц отступил к концу улицы, нырнул в дверной проем и подождал, пока толпа пробежит мимо него. Выйдя оттуда, он обнаружил, что горстка мужчин и женщин не отступила, отчаянно желая что-то сделать, но не зная, что именно. Олио подбежал к ближайшей к нему женщине и показал знак своей власти.
   – Где тут ближайший колодец? – спросил он.
   – За следующим перекрестком! – крикнула она в ответ. – Но у нас нет ведер для воды!
   – Убедитесь, что в этих домах никого не осталось, – приказал он, показывая на дома, которые еще не загорелись. – И соберите все ведра и кастрюли, какие сможете – все, в чем можно носить воду!
   Женщина кивнула, передала команду другому человеку, тот – еще одному, и так далее. В скором времени собралась группа человек из двадцати, все с какими-нибудь емкостями.
   – Выстройте живую цепь к колодцу. Нам нужно облить водой все дома на соседней улице, чтобы пожар не разрастался.
   Другие люди подходили разобраться, что происходит, и без всяких просьб присоединялись к живой цепи, но через несколько минут Олио увидел, что все их усилия напрасны. Они не дотягивали до другого конца улицы, где по-прежнему разрастался пожар, и не могли доставить туда достаточно воды, чтобы как-то повлиять на происходящее. Огонь теперь перепрыгивал через дома, как ребятишки при игре в чехарду, искры перелетали с крыши на крышу, сияя в темном дымном небе, словно миниатюрные падающие звезды.
   – Без толку! – бросил Олио добровольным пожарникам. – Уходите к порту. Уносите всех, кто не может уйти туда сам!
   Некоторые сперва оставили его слова без внимания, отчаянно пытаясь спасти свои дома, но в конечном итоге огненный жар прогнал даже их.
   Олио нашел одноногого старика, пытающегося не отстать от толпы; тот допрыгал до столба на углу и согнулся, задыхаясь. Принц обхватил старика за плечи и помог ему идти.
   – Спасиба, сударь, – поблагодарил старик между приступами кашля. – Спасиба.
   Вскоре они наткнулись на плачущую девочку, стоящую в одиночестве под косяком открытой двери. Олио крикнул проходящему мимо юноше забрать у него старика, а сам бросился к девочке.
   – Как тебя зовут? – спросил он, беря ее на руки.
   – Я не могу найти маму, – пожаловалась она.
   – Мы ее найдем, милая. Как тебя зовут?
   – Где моя мама?
 
   Перерывы между схватками стали меньше двух минут. Арива покрылась пленкой пота. Ее ночная рубашка и простыня с одеялом промокли насквозь, их запах вызывал у нее позывы к рвоте.
   – Шириной в пять пальцев, – доложила повитуха.
   – Найдите Олио! – отчаянно взмолилась королева. – Найдите моего брата. Найдите принца Олио.
   – Он ничем не сможет помочь вам, государыня, – сказала повитуха, пытаясь придать себе строгий вид.
   – У него Ключ Сердца, – возразила Арива. – Он может помочь малютке.
   – Ваше величество…
   – Найдите его! – завопила Арива, и повитуха убежала передать приказ. Вторая повитуха заняла ее место и сделала книксен.
   – Мне просто не верится, – простонала Арива, а затем напряглась, когда схватки начались вновь.
 
   Первый залп стрел упал с недолетом, а стрелы второго еще только летели, когда Линана внезапно окружили двадцать Красноруких. На сей раз стрелы нашли цели. Одна из Красноруких вскрикнула и упала с лошади. Линан услышал, как поблизости вскрикнули и другие.
   – Рассыпаться! – приказал он своим телохранителям. Те проигнорировали его. – Слушайте, мы же просто создаем для них более крупную цель! А теперь – рассыпаться!
   Лишь когда Гудон повторил приказ, они неохотно отодвинулись от своего подопечного. На них обрушился еще один залп стрел. К Линану галопом подскакал Эйджер.
   – Откуда они стреляют?
   Линан показал на возвышенность примерно в трехстах шагах от них. Он отчетливо видел там строй лучников, облаченных в цвета Чарионы.
   – Они из хьюмского полка, – сказал он.
   Эйджер прищурил единственный здоровый глаз.
   – Боже, ну и оптимисты. Они стреляют на максимальную дальность. Я б сказал, пусть себе растрачивают стрелы почем зря.
   Линан согласился. Гудон и Краснорукие вытянулись в цепь слева от него, а справа выстроились воины Эйджера. В ста шагах позади Камаль двумя клиньями построил своих улан. Далее по флангам остальная армия четтов все еще занимала исходные позиции для атаки.
   Кто-то на стороне противника, должно быть, сообразил, что лучники зря теряют время – залпы прекратились. Земля между армиями была редко утыкана стрелами.
   В последующие несколько минут к Линану подъезжали всадники, докладывая о готовности своих знамен. Последней подъехала Коригана. Она натянула узду, остановившись между Линаном и Эйджером.
   – Все на местах, – сказала она.
   – Тогда командуй.
   – Ты не хотел бы, чтоб мои ребята сперва взяли этот взгорок? – спросил Эйджер. – Я могу в пять минут очистить его от лучников.
   – Мы не знаем, что поджидает нас за взгорком. Поэтому действуем, как запланировали. Сперва атаки с флангов.
   Коригана кивнула и ускакала; некоторое время был слышен только топот копыт ее лошади по равнине. Когда же он прекратился, наступил миг полной тишины. Даже ветер не свистел, а все птицы давно удрали.
   Воздух разорвал крик, звучащий, словно вой рассерженного степного волка. Крик этот подхватило двадцать тысяч глоток, и сама земля, казалось, загрохотала подобно грому.
 
   – Я остановила лучников, – сказала Чариона, смущенная тем, что ее собственные солдаты показали себя такими паникерами.
   – Сколько у них осталось стрел?
   – По полудюжине у каждого, но я приказала поднести еще. – Она указала на обозный фургон, вручную быстро увлекаемый к взгорку.
   – Будем надеяться, что враг атакует центр не раньше, чем им пополнят запасы, – угрюмо отозвался Гален.
   Чариона прожгла его взглядом, но Сендарус поднял руку ладонью вверх, останавливая их обоих.
   – Для этого нет времени. Кому-нибудь здесь доводилось сражаться с четтами? – Оба командира покачали головами. – И, полагаю, никто не воевал ПРОТИВ них?
   – Ну, если такие и есть, вы ведь не думаете, что они возьмут и признаются в этом, не так ли? – усмехнулась Чариона. – За последние два поколения против четтов воевали только работорговцы, наемники и войска из Хаксуса.
   – Какую тактику применяют четты?
   – Вплоть до нынешнего дня – тактику ударов мелкими группами, – сказал Чариона. – Четты никогда прежде не выставляли в поле целую армию. Самый большой клан, если дать ему время, может выставить три-четыре тысячи, но такого множества четтских воинов еще не видел никто и никогда.
   – И никогда – под единым командованием Розетема, – добавил Гален с явственным пренебрежением в голосе.
   – Вы уверены, что стяг означает Ключ Единения?
   – А что же еще?
   – Но они сплошь конные стрелки, – сменил тему Сендарус. Ему не хотелось думать о том, что он сражается с братом своей жены, независимо от того, насколько сильно та ненавидела этого самого брата. – Так что если мы сохраним дисциплину, не дадим распасться своему строю, то сможем измотать их.
   – А когда настанет подходящее время, бросим в атаку собственную кавалерию, – согласился Гален.
   – Вот это-то и есть самое трудное, – заметила Чариона. – Понять, когда пора контратаковать. Четты большие мастера заманивать своих врагов в глупые атаки, потом изолируя и уничтожая их по частям.
   Внезапно воздух разодрал самый страшный крик, какой они когда-либо слышали.
   – По крайней мере, – подавляя дрожь добавила Чариона, – именно так вели себя четты до того, как у них появилась армия. Кто знает, как они сражаются теперь?
 
   Был уже почти полдень, но дым над городом и портом висел такой густой, что вполне могла быть и полночь. Темные фигуры блуждали в этом мраке, словно призраки, потерянно и бесцельно. Олио изо всех сил старался организовать спасшихся, собирая в группы тех, кто с одной улицы или из одного района, чтобы дать возможность родным найти своих, но многочисленность бежавших от пожара людей сделала это невозможным.
   К этому времени для оказания помощи подоспели маги и магич-ки из всех теургии. Наибольшего успеха добивались выходцы из Теургии Огня – их самые мощные чары оказывались в состоянии затормозить распространение огня путем понижения его температуры. Большинство же магов помогали, пополняя собой живые цепи, по которым воду из порта передавали к районам, сильней всего пострадавшим в старом квартале. Повсюду сновали священники, где только можно оказывая помощь и давая утешение. Королевские гвардейцы прибыли для поддержания порядка среди толп и распределения продуктов и вина, присланных из запасов самого дворца.
   На север пожар почти не распространился дальше границ старого квартала, где здания были сплошь старыми и обветшалыми. Дома же за воротами первоначального города отстояли друг от друга дальше и в них имелись слуги и другие работники, способные помочь хозяевам защитить их собственность.
   И все же на Кендру обрушилась катастрофа куда более страшная, чем все, какие столице довелось испытать за много десятилетий; некоторые говорили, что самая страшная с тех пор, как однажды летом, за поколение до рождения покойной королевы Ашарны, шторма уничтожили весь город.
   Даже усталый, грязный и оборванный, Олио все же был узнан некоторыми гвардейцами, и ему немедленно выделили эскорт, чтобы отвести обратно во дворец. Сперва он отказался уходить, но когда один беззастенчивый священнослужитель указал ему, что он скорей отвлекал, чем помогал, принц неохотно согласился уйти. Сопровождение из гвардейцев провело его через уже опустошенную пожаром часть старого квартала. Олио чувствовал запах обуглившегося дерева и соломенных крыш, а иной раз тошнотворно-сладкий запах обгоревшего трупа – иногда собаки или кошки, но чаще человека, – которые валялись на улицах или среди выгоревших остовов того, что раньше было домами. Неподалеку от границы квартала, там, где некоторые дома казались менее пострадавшими, они наткнулись на таверну. Передняя стена частично рухнула, но крыша оставалась еще цела и поддерживалась не пострадавшими балками, а на полу лежали десятки людей. Олио остановился и пригляделся к ним. Все лежавшие на полу так или иначе пострадали от пожара, и немногие оставшиеся целыми устраивали их поудобнее.
   – Ваше высочество, – обратился к нему один из гвардейцев, – нам лучше продолжить путь.
   – Подождите здесь, – велел он.
   Гвардейцы выглядели не слишком уверенными в том, что это правильно, но выполнили приказ.
   Сперва Олио подошел к одной женщине. У нее не было ожогов, но одна из ног была сломана в нескольких местах, и она страдала от страшной боли. Олио опустился на колени рядом с ней.
   – Как это случилось? – спросил он ее.
   – В толпе, сударь. По мне все протопали. Повезло еще, что сломана только одна нога.
   Олио почувствовал, как Ключ Сердца внезапно нагрелся. Но он и не нуждался в подталкивании. Он достал его левой рукой и крепко сжал, а затем возложил правую ладонь на колено женщины. Та скривилась от боли, но не вскрикнула, словно чуть ли не инстинктивно поняла, что сейчас произойдет. Мощь хлынула через него так быстро, что у него не нашлось времени подготовиться к ней. Принц покачнулся, на мгновение отключившись. Когда в глазах у него прояснилось, он увидел, что нога женщины полностью исцелилась, а сама она погружалась в глубокий сон. Вокруг него так и потрескивала голубая энергия.
   Он встал и сразу же почувствовал головокружение, но все равно перешел к следующей женщине, лежащей на полу, помоложе первой, с почерневшей кожей на открытой груди и животе. Он даже разговаривать с ней не стал, а нагнулся и очень-очень осторожно коснулся кончиками пальцев завернувшегося края кожи, отмечавшего границу ожога.
 
   – Теперь уже скоро, – приободрил Ариву Трион. – Вы уже почти готовы.
   Она плакала, слишком устав и страдая от боли, чтобы смущаться или стыдиться этого.
   – Мой брат, – хрипло прошептала она. – Где он?
   Трион покачал головой.
   – Сожалею, ваше величество, я не знаю. Повитуха и несколько ваших гвардейцев ищут его.
   – Он не может быть далеко, – сказала она. – Пожалуйста, найдите его. Моя малышка умрет…
   Трион потрепал ее по руке.
   – Мы делаем все, что в наших силах.
   Рядом с дверью кто-то вежливо кашлянул. Трион поднял взгляд и увидел стоящего там Оркида с лицом, изборожденным морщинами озабоченности. Трион подошел к нему.
   – Как она? – спросил Оркид.
   – Старается она отлично, но ребенок перевернулся. Схватки причиняют ей сильную боль. Принца Олио нашли?
   – Нет.
   – Тогда предлагаю вам послать еще гвардейцев на его поиски. Она все время зовет его. – Он сглотнул. – Ребенок рождается слишком рано, чтобы остаться в живых. Только Олио может помочь.
   – Дворец и так уже остался совсем без стражи, – ответил Оркид. – В городе случился страшный пожар; сгорел почти весь старый квартал.
   – Божья погибель! – прошипел Трион. – Так вот из-за чего весь этот колокольный звон!
   – Мы понятия не имеем, сколько погибло народу, но гвардейцы помогают поддерживать там порядок.
   Триону вдруг пришла в голову страшная мысль.
   – Вы ведь не думаете, что его высочество тоже там, верно?
   Оркид мог лишь пожать плечами.
   – Мы найдем его и приведем к королеве как только сможем. – Он посмотрел в сторону Аривы и увидел, как та выгнула спину, когда по ее телу пробежала рябь еще одного спазма. Канцлер охнул и отвел взгляд; он не мог вынести вида таких ее страданий.
   – Поверьте мне, канцлер, Арива молода и сильна. Ничего с ней не случиться.
   – Могу ли я чем-нибудь помочь?
   – Терпеливо ждите, когда природа возьмет свое. И найдите принца Олио. Думаю, больше, чем в ком-либо другом, Арива нуждается в своем брате.
 
   Линан понятия не имел, как шло сражение. Со своей позиции в центре он не видел, успешны ли фланговые атаки его армии, или же они отбиты. По мере того, как верховые лучники-четты сближались с неприятелем, выпускали стрелы и снова отступали за пределы досягаемости выстрела, трава постепенно втаптывалась в землю, а затем и вовсе уничтожалась. Теперь в воздух взвивались клубы пыли, загораживая обзор. Кроме того, и рельеф местности был не совсем плоским, хватало бугров и впадин, что приводило к странным последствиям. Линан слышал лязг оружия и крики раненых и умирающих в стычке на крайнем левом фланге, где отряд четтов был захвачен врасплох внезапной атакой пехоты, но до него не доносилось вообще ни звука со стороны другой, происходящей намного ближе стычки на правом фланге между четтами и небольшим отрядом хьюмской кавалерии.
   Эйджер, находившийся рядом с Линаном, и Гудон в строю Красноруких лучше разбирались в смысле происходящего и могли определить, когда четты брали верх или же, наоборот, получали отпор – и от этого Линану в некотором смысле приходилось еще тяжелее. Отдав приказ о начале атаки, он почти никак не мог больше повлиять на события – пока не придет время дать вступить в бой центру или резерву, а ему крайне не хотелось этого делать до получения какого-то ясного представления о положении дел на флангах. Ему нужно было знать, с какого рода войсками столкнулись его верховые стрелки и не сцепились ли они на каком-то фланге с рыцарями Двадцати Домов. Требовалось узнать, какого качества войска противостоят им, тверды они духом или деморализованы. Он знал, что Коригана прислала бы ему всадников со сведениями, будь у нее такая возможность, но эта атака, казалось, продолжается уже много часов.
   – Твой центр становится норовистым, – предупредил Гудон.
   Линан окинул стой взглядом и увидел, что Краснорукие и воины из клана Океана выглядят разочарованными. Они постоянно ерзали в седлах, дергали тетивы луков, обнажали и снова убирали в ножны мечи.
   Линан пришпорил кобылу, пустив ее легким галопом. Сперва он проскакал перед кланом Океана, так, чтобы воины наверняка заметили его, а затем обратно к Красноруким. Когда он завладел вниманием всего строя, то остановился перед ним.
   – Наше время скоро настанет, но вы должны проявить терпение. После этой битвы никто на всем Тиире никогда не сможет выступить против четтов, не испытывая страха! – Четты разразились торжествующими криками. – Вы мои воины, и сегодня я сам поведу вас в бой.