Страница:
Делается прокачка во имя одной-единственной цели – выжить. Правила изгоев просты: нет приемлемого уровня – ты покойник. Во все времена выживали сильнейшие. А применительно к нашему случаю – те, у кого наиболее прокачанный уровень. Кто по каким-то причинам не сумел раскачаться, того тихо разбирают на составные части, передавая эстафету безумия новым участникам гонки на выживание – бесконечного марафона, в котором нет и не может быть победителей. Впрочем, даже с приемлемым уровнем никто не застрахован от роковых неожиданностей. Нас с Чарли (тридцать третий и тридцать пятый уровень соответственно) выследила охотница-киборг. Бесчувственная железная тварь – по-другому не скажешь.
После сорокового уровня технические характеристики имплантатов настолько высоки, что мозг самостоятельно не справляется с контролем всех элементов сложной системы. В него вживляется микропроцессор, берущий на себя львиную долю вычислительных операций. Качественный скачок технологий (сороковой уровень на порядок превосходит тридцать девятый) приводит к тому, что человек превращается в натуральную машину со слабыми проблесками человеческих чувств.
Тридцать третий и тридцать пятый уровень никогда не победят киборга. Это невозможно в принципе.
У нас не было ни единого шанса, но Чарли задействовал «Костыль В. Вилли» – имплантат производства одного сумасшедшего изобретателя. В результате его действия вся электроника в радиусе нескольких метров расплавлялась. Киборг погиб, а наши тела оказались напичканными массой искореженного металла.
Ударная доза морфия справилась с болевым шоком, но не смогла решить главную проблему – где достать деньги для дорогостоящей подпольной операции по извлечению из тел железного хлама.
Вариантов было немного, и в конечном итоге мы остановились на ограблении банка. А так как у Чарли возникли проблемы с позвоночником, то все тяготы предстоящей операции легли на мои плечи.
Взбодрившись порцией «Белого Джонга» (убийственно сильного психостимулятора), я отправился к подпольному торговцу имплантатами Дядюшке Тому, намереваясь заключить «сделку века». И предложил ему свои услуги в качестве того самого парня, который подпишется на самоубийственное ограбление.
Не знаю, какими соображениями руководствовался Дядюшка Том, главное – он принял безумное предложение, снабдив меня не только деньгами, но и необходимой амуницией.
Казалось бы, дела идут лучше некуда. Но полоса везения резко закончилась, уступив место непрекращающемуся хаосу. Кровавый кошмар со стрельбой и трупами безостановочно преследовал меня до тех пор, пока я вконец не отчаялся и не принял «Эссенцию счастья» – наркотик-антидепрессант. Мир сразу же расцвел яркими красками. А Веселый Вилли, согласившийся по дешевке продать «прототип оружия будущего», показался на редкость замечательным парнем.
Призрачная иллюзия рассеялась после того, как злой волшебник привел меня в чувство, сообщив, что изысканный коктейль морфия, «Белого Джон-га» и «Эссенции счастья» – гарантированный джекпот в ад.
Три таблетки нейтрализатора подарят двенадцать часов жизни, а затем необходимо полностью заменить кровь.
Это был тот классический случай, когда без помощи благородных друзей главный герой бессилен что-либо сделать.
По правде говоря, мне ужасно не хотелось втягивать в неприятную историю старых приятелей, но другого выхода не было. При всем желании в одиночку банк не ограбишь.
К счастью, Кай и Герда согласились помочь в обмен на «небольшую» услугу – ликвидировать четырех высокоуровневых охотников. Я был не в том положении, чтобы отказаться. Тем более я питал к Герде определенные чувства. В конечном итоге стороны пришли к обоюдовыгодному соглашению, в результате чего на улицы города выплеснулась очередная волна насилия. А прямая телетрансляция превратила дикую резню в феерическое реалити-шоу. Масса невинных жертв, крови и взрывов подняла рейтинг продажного двенадцатого канала на недостижимую для конкурентов высоту.
Затем было отчаянное бегство, захват квартиры, обнаженная красавица, романтическое свидание, купание в ледяной купели, смерть, реанимация…
В конечном итоге я окончательно выдохся, а Герда, воспользовавшись советом В. Вилли, сделала мне очередную инъекцию сильнодействующего препарата и… На этом все и кончилось. Перекачанный наркотиками мозг угодил в «ловушку сознания», замкнутый круг галлюцинаций, откуда можно вырваться, только ограбив банк. По крайней мере, так утверждает демон сомнения, явившийся мне в образе таксиста. Но вся беда в том, что банк ограбить невозможно. Да и сам демон – скорее порождение наркотического кошмара, нежели часть реальности.
Хотя кто знает, что по-настоящему реально, а что нет? В жестоком кошмаре бесчестной игры «MMORPG "Жизнь"» все настолько запутано, что почти невозможно отделить правду от вымысла, а жизнь от иллюзии.
Даже если очень постараться…
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава 1
Глава 2
После сорокового уровня технические характеристики имплантатов настолько высоки, что мозг самостоятельно не справляется с контролем всех элементов сложной системы. В него вживляется микропроцессор, берущий на себя львиную долю вычислительных операций. Качественный скачок технологий (сороковой уровень на порядок превосходит тридцать девятый) приводит к тому, что человек превращается в натуральную машину со слабыми проблесками человеческих чувств.
Тридцать третий и тридцать пятый уровень никогда не победят киборга. Это невозможно в принципе.
У нас не было ни единого шанса, но Чарли задействовал «Костыль В. Вилли» – имплантат производства одного сумасшедшего изобретателя. В результате его действия вся электроника в радиусе нескольких метров расплавлялась. Киборг погиб, а наши тела оказались напичканными массой искореженного металла.
Ударная доза морфия справилась с болевым шоком, но не смогла решить главную проблему – где достать деньги для дорогостоящей подпольной операции по извлечению из тел железного хлама.
Вариантов было немного, и в конечном итоге мы остановились на ограблении банка. А так как у Чарли возникли проблемы с позвоночником, то все тяготы предстоящей операции легли на мои плечи.
Взбодрившись порцией «Белого Джонга» (убийственно сильного психостимулятора), я отправился к подпольному торговцу имплантатами Дядюшке Тому, намереваясь заключить «сделку века». И предложил ему свои услуги в качестве того самого парня, который подпишется на самоубийственное ограбление.
Не знаю, какими соображениями руководствовался Дядюшка Том, главное – он принял безумное предложение, снабдив меня не только деньгами, но и необходимой амуницией.
Казалось бы, дела идут лучше некуда. Но полоса везения резко закончилась, уступив место непрекращающемуся хаосу. Кровавый кошмар со стрельбой и трупами безостановочно преследовал меня до тех пор, пока я вконец не отчаялся и не принял «Эссенцию счастья» – наркотик-антидепрессант. Мир сразу же расцвел яркими красками. А Веселый Вилли, согласившийся по дешевке продать «прототип оружия будущего», показался на редкость замечательным парнем.
Призрачная иллюзия рассеялась после того, как злой волшебник привел меня в чувство, сообщив, что изысканный коктейль морфия, «Белого Джон-га» и «Эссенции счастья» – гарантированный джекпот в ад.
Три таблетки нейтрализатора подарят двенадцать часов жизни, а затем необходимо полностью заменить кровь.
Это был тот классический случай, когда без помощи благородных друзей главный герой бессилен что-либо сделать.
По правде говоря, мне ужасно не хотелось втягивать в неприятную историю старых приятелей, но другого выхода не было. При всем желании в одиночку банк не ограбишь.
К счастью, Кай и Герда согласились помочь в обмен на «небольшую» услугу – ликвидировать четырех высокоуровневых охотников. Я был не в том положении, чтобы отказаться. Тем более я питал к Герде определенные чувства. В конечном итоге стороны пришли к обоюдовыгодному соглашению, в результате чего на улицы города выплеснулась очередная волна насилия. А прямая телетрансляция превратила дикую резню в феерическое реалити-шоу. Масса невинных жертв, крови и взрывов подняла рейтинг продажного двенадцатого канала на недостижимую для конкурентов высоту.
Затем было отчаянное бегство, захват квартиры, обнаженная красавица, романтическое свидание, купание в ледяной купели, смерть, реанимация…
В конечном итоге я окончательно выдохся, а Герда, воспользовавшись советом В. Вилли, сделала мне очередную инъекцию сильнодействующего препарата и… На этом все и кончилось. Перекачанный наркотиками мозг угодил в «ловушку сознания», замкнутый круг галлюцинаций, откуда можно вырваться, только ограбив банк. По крайней мере, так утверждает демон сомнения, явившийся мне в образе таксиста. Но вся беда в том, что банк ограбить невозможно. Да и сам демон – скорее порождение наркотического кошмара, нежели часть реальности.
Хотя кто знает, что по-настоящему реально, а что нет? В жестоком кошмаре бесчестной игры «MMORPG "Жизнь"» все настолько запутано, что почти невозможно отделить правду от вымысла, а жизнь от иллюзии.
Даже если очень постараться…
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ПОБЕДИТЬ СТРАХ
Глава 1
Я мог до бесконечности пытаться ограбить проклятый банк, но после «Прыжка в небеса» понял – шансов нет. Никаких. Даже призрачных.
У охранников финансовых учреждений не бывает гранат. Тем более таких экзотических. Это нелепая фантазия, лишенная всякого смысла.
Нет, разумеется, представить можно что угодно. Включая замаскированные зенитные комплексы или, скажем, экзотические отравленные стрелы каннибалов-туземцев. Но это ничего не изменит.
Вырваться из ловушки собственного разума получится только в случае успешного ограбления чертова банка. А удачным этот налет быть не может. Не разнеси нас в клочья «Прыжок в небеса», обязательно случилось бы что-то другое. Напалмовая бомба, ядерный взрыв… Не важно, что и как, но обреченный человек все равно умрет.
«Запрограммированное убийство» – почти идеальное определение моего нескончаемого кошмара. Того самого, где я выступаю в роли беспомощной жертвы.
И, что хуже всего, можно сколько угодно биться головой о стену, все равно ничего не изменится.
Возвращение в исходную точку.
Очередная попытка.
Смерть.
А потом начинаешь сначала.
Замкнутая схема абсолютного безумия. Нужно разорвать порочный круг, иначе рано или поздно тронешься. Других вариантов нет.
Я долго бился над решением сложной задачи, но обстоятельства оказались выше меня. Конечно, нелегко расписаться в собственном бессилии, особенно когда на кону стоит жизнь. Но если нет другого выхода, приходится идти на жертвы. И чем безнадежнее положение, тем большую цену нужно платить. Таковы правила этого мира.
Мне отчаянно не хотелось заключать пари с демоном сомнения, но, достигнув высоты, которую не мог взять без посторонней помощи, я уперся в непреодолимую стену и забуксовал.
В безвыходном положении не остается ничего иного, как прибегнуть к испытанному средству – поставить на кон все, что имеешь. Крупные ставки – большие выигрыши. И проигрыши – соответствующие.
Такси, наверное, в тысячный раз подъехало к дому – и я предупредительно открыл дверцу перед Гердой.
– Как мило… – Несмотря на то что мы отправлялись на дело (очередное ограбление, мать его), ей приятны знаки внимания.
Женщина остается женщиной в любой ситуации.
Мой легкий кивок выражал согласие.
– Кай, садись рядом с ней. – Я сделал приглашающий жест, словно радушный портье, обслуживающий важных персон.
– А ты?
– Сяду вперед. Хочу пошептаться с водителем. Мы старые приятели и должны кое-что обсудить.
– Пока ты валялся в отключке, я вызвал первого попавшегося таксиста. – Кай был удивлен и не пытался скрыть своих чувств.
– Так получилось, что он оказался именно тем… – я хотел сказать «человеком», но передумал, – тем самым приятелем. Садись, потом объясню.
Он не стал спорить. Бессмысленно убеждать человека, не успевшего прийти в себя после приема сразу нескольких супердоз. Самое интересное – на его месте я бы поступил точно так же. Понятия «наркоман» и «здравый смысл» несовместимы.
Захлопнув дверцу за Каем, я, не скрывая злости, сел вперед, даже не взглянув на таксиста. Не хотел видеть его лицо. Ни сейчас, ни когда-либо после. Я мечтал только об одном – поскорее закончить затянувшуюся игру в ограбление банка и…
Дальнейшие планы представлялись слишком расплывчатыми и неопределенными, чтобы говорить о них что-то конкретное. Но одно я знал наверняка – нужно вырваться из проклятой ловушки сознания, пока окончательно не спятил.
– Вопрос остается прежним – или ты передумал? – В голосе собеседника смешалось слишком многое: насмешка, радость, предвкушение близкого триумфа, осознание полной уверенности в своей победе.
– Не в правилах настоящих игроков брать слова обратно.
– Вот как? – На этот раз он казался искренне заинтересованным. – И с каких это пор ты вдруг стал настоящим игроком?
– С тех самых, как обыграл в карты одну чересчур самоуверенную суку.
– Разве можно так грубо отзываться о прекрасной женщине?
– Когда женское тело венчает голова собаки, то можно. Но ведь мы не собираемся обсуждать дела давно минувших дней, а хотим разобраться с нашим пари?
– Безусловно.
– В таком случае давай оставим лишние разговоры и перейдем к делу.
Такси уже давно никуда не ехало, застыв во времени и пространстве, словно огромное глупое насекомое, завязнувшее в капле смолы.
– Ты говоришь так, будто нас ждет длинный рабочий день. А ведь все, что нужно, – это произнести пару слов, не более.
В пачке оказалась последняя сигарета. В любое другое время я мог бы решить – это плохой знак. Но счастливые предзнаменования давным-давно ушли из моей жизни. Поэтому я просто закурил.
– Не пару, а одно.
– Что?
– Нужно произнести всего одно слово, – уточнил я.
– Мне казалось, что вопрос «Во имя чего рождается человек?» подразумевает более развернутый ответ.
– Разве вопрос задавал ты?
Последняя сигарета заканчивалась слишком быстро, превратившись в бикфордов шнур, отчаянно спешащий к конечной цели путешествия – тротиловой шашке.
– Нет, конечно. – В его интонациях теперь звучала откровенная насмешка. – Но несложная загадка имеет всего один верный ответ. Человек рождается, чтобы умереть. Можно сказать, он рождается для того, чтобы жить. И в этом будет определенный резон. Но так как ничто в нашем мире не вечно, то конечной и самой главной точкой является именно смерть.
Сделав две последние затяжки, я докурил сигарету до фильтра и только после этого поинтересовался:
– Как можешь ты, демон, быть настолько уверенным в том, о чем не имеешь ни малейшего понятия? Ведь ты даже не человек.
– Чтобы ответить на легкий вопрос, не нужно рождаться человеком. Это настолько очевидно, что не подлежит обсуждению. Белое – это белое. А черное – черное. Других вариантов нет. И если мы закончили…
– Ты слишком торопишься.
– Неужели хочешь удивить меня чем-нибудь особенным?
Вместо прямого ответа я задал встречный вопрос:
– У тебя, случаем, нет сигарет?
– Все никак не можешь накуриться?
– Почти угадал.
– Никотиновый голод или что-то личное?
– И то, и другое, и третье. Так у тебя есть сигареты?
– Для тебя – да.
Непочатая пачка упала мне на колени.
– Надеюсь, скромный презент поможет тебе хоть немного скрасить горечь поражения.
Дрожащими от нетерпения пальцами я разорвал целлофановую обертку, вытащил сигарету и, прикурив от зажигалки, глубоко затянулся.
Никогда не принадлежал к завзятым курильщикам. Но после того, как В. Вилли сообщил, что никотин мгновенно убьет меня, в голове произошел некий щелчок – и сигареты стали навязчивой идеей.
– Ты опять проиграл. – Вместо того чтобы просто выдохнуть дым, я сложил губы трубочкой и выпустил несколько колец.
Не знаю, каким образом кольца смогли трансформироваться в буквы. Но, черт побери, это ведь мое подсознание, а значит, именно я – то божество, которому здесь подвластны любые чудеса.
Буквы из дыма провисели несколько секунд, а затем бесследно растворились.
Пожалуй, это и был тот самый заключительный штрих, подаривший мне непоколебимую уверенность…
– Человек рождается во имя любви, – радостно произнес я. – Ни сама жизнь, ни тем более смерть не имеют никакого смысла без любви. Это одна из самых больших тайн человечества, которую оно свято передает из поколение в поколение…
– Ты забыл добавить «возвышенного и прекрасного чувства», – с серьезным видом заметил таксист-демон.
– Можно сказать и так. Вообще, существует множество слов, способ…
Пронзительно-резкий смех оборвал меня на полуслове.
Есть такая категория злых и жестоких детей, которые, вырастая, превращаются в безжалостных взрослых. Они обожают сбиваться в стаи и подло нападать со спины. Сначала подонки окружают будущую жертву плотным кольцом. Затем протягивают руки. Улыбаются. Дружески хлопают по плечу. А когда жертва расслабляется и начинает верить, что никакой опасности нет, неожиданно сбивают ее с ног. И с каким-то необъяснимым остервенением пинают ногами до тех пор, пока тело не перестает подавать признаки жизни.
Всегда презирал подобный тип людей. А чудовище, сидящее рядом, не было даже человеком, и оттого я ненавидел его еще больше.
– Неужели ты всерьез подумал, что сможешь вот так по-детски наивно развести меня всей этой несусветной ерундой? – не переставая хохотать, поинтересовался таксист. – Честное слово, давно так искренне не смеялся. Вот уж действительно – развеселил так развеселил!
Хорошее настроение разом улетучилось, а вместе с ним пропал душевный подъем, благодаря которому начинаешь верить если не в чудо, то по крайней мере во что-то хорошее и светлое.
– Нужно отдать тебе должное: первый вопрос, на который мне не удалось ответить, был по-настоящему хорош. Я ждал если не повторения, то хотя бы чего-то стоящего. А вместо этого ты решил опуститься до банальной пошлости. Подростковая любовная лирика хороша в пятнадцать лет, но после тридцати выглядит по меньшей мере несерьезно. Если не сказать глупо.
Горький привкус во рту свидетельствовал о том, что вторая подряд сигарета была лишней. Спорить тоже не хотелось. Все равно это ни к чему не приведет.
– Глупо пытаться быть человеком, если ты демон.
– Глупо то, что ты стараешься перенести установки детсадовской песочницы во взрослую жизнь, не принимая во внимание немаловажную деталь – со временем правила меняются.
– Ну, наши-то правила не изменились. – Несмотря на то что курить не хотелось, я достал из пачки очередную сигарету.
– Разумеется, нет! Первоначальный договор остается в силе. Ты задаешь вопрос. Я на него отвечаю. Если проигрываю – помогаю тебе выбраться из «ловушки разума». Той самой, куда ты угодил благодаря злоупотреблению наркотиками. В случае выигрыша – могу выбрать награду по своему усмотрению.
Третья сигарета, что называется, не пошла, но я с каким-то отчаянным остервенением продолжал делать быстрые глубокие затяжки.
Говорят, перед смертью не надышишься. Не знаю, насколько это утверждение соответствует истине, но накуриться можно наверняка.
– Насколько я понял, ответ тебя не удовлетворил?
– Нет.
– Значит, считаешь себя победителем?
– Угадал.
– Может, подумаешь, как в прошлый раз? Вдруг не все так просто и очевидно, как кажется на первый взгляд.
– Нет. Мы не станем входить в одну и ту же реку дважды. Сейчас ты проиграл. Я удовлетворен результатами нашего маленького пари и потому ухожу.
– Что ж. Иди. – Я равнодушно пожал плечами. – Ты получил, что хотел, и теперь можешь оставить меня в покое.
– Не уверен насчет покоя.
Мысль о четвертой сигарете вызывала стойкое чувство отвращения, но я все-таки вытащил ее из пачки.
– Мне безразлично, уверен ты или нет.
– Почти все люди, которых я когда-либо знал, были самоуверенными глупцами. И ты не исключение. Без моей помощи выбраться из «ловушки разума» невозможно.
– Кажется, я уже где-то слышал эту историю.
– Самое интересное впереди.
– Аудитория у твоих ног.
– Прекрасно! Уверен, валяющейся в ногах аудитории будет интересно узнать о судьбе подружки.
– Ты о чем?
– Все о том же… Красавица, из-за которой ты чуть было не погиб от переохлаждения, возьмет брата и пойдет грабить банк. Настоящий, а не спроецированный в твоем нездоровом воображении. И когда они придут туда, то окажется, что система безопасности не отключена. У Дядюшки Тома изменились обстоятельства, и теперь ему нет дела до нескольких глупых НОЙМов.[1]
– Разве демон сомнения способен заглянуть в будущее?
Мне отчаянно не хотелось ему верить, но голос таксиста звучал слишком спокойно – так говорят только в том случае, когда нет и тени сомнения.
– Нет, но я знаю все про настоящее. Паре твоих друзей позарез нужны наличные. Значит, в любом случае они пойдут на риск. А торговцу имплантатами отныне глубоко наплевать на деньги – у него появилась масса новых проблем.
Можно было возразить: «Мы же договорились!» Но когда речь заходит о бесчувственном кровососе, никакие слова и договоры не имеют значения. Он поступит так, как сочтет наиболее выгодным для себя. И, не задумываясь, пошлет на верную смерть не только трех малознакомых людей, но и лучшего друга. Хотя я очень сильно сомневался, что у человека такого калибра, как Дядюшка Том, вообще могут иметься друзья.
– Вижу, ты уже потерял спокойствие. Но это еще не все. Чтобы тебе не было так скучно и одиноко остаток вечности грабить банк…
– Эта мнимая вечность окончится через несколько часов. – Я с ненавистью отбросил недокуренную сигарету и вытащил из пачки другую. – Лошадиная доза наркотического дерьма прикончит меня, и…
– Твое сознание вывернулось наизнанку и отныне находится если не за гранью времени, то очень близко к ней. – Теперь настала очередь демона перебить собеседника. – Скорость света несравнима со скоростью мысли. Расстояние в несколько тысяч световых лет мысль преодолеет за мгновение…
– Не ты ли обвинял меня в детском подходе к философским вопросам? И даже зло посмеялся над моими чувствами. А сам несешь такую несусветную чушь, что…
Острая вспышка боли в левом боку оборвала бурлящий поток яростных обвинений.
– Одна секунда растянется для тебя на несколько тысяч лет. Поверь мне на слово, это будет очень долгая жизнь. И если сейчас ты действительно веришь, что нет ничего главнее любви, то у тебя будет достаточно времени на раздумья. А чтобы не было скучно, я внес небольшое разнообразие в твое дальнейшее существование.
– Ты прирезал меня, словно свинью, и называешь это «разнообразием»? – Было очень больно, но я все же нашел в себе силы вымученно улыбнуться.
– Капелька боли не повредит – это раз. По условию нашего договора как победитель я волен делать все что захочу – это два. Ну и в-третьих, я не зарезал тебя, а всего лишь слегка надрезал бок, не повредив ни одного внутреннего органа. Так что ничего страшного или тем более опасного для жизни не произошло. Следи за тем, чтобы кишки не вываливались во время слишком быстрой ходьбы, думай о любви и, конечно, не забывай: ключ к спасению лежит в банке, ограбить который отныне крайне проблематично.
– Теперь все сказал? – Левая рука зажимала располосованный бок, а правая вытащила из пачки очередную сигарету.
– Да, я действительно сказал все. И через минуту мы расстанемся – уже навсегда.
– Раз тебе недоступно будущее, то не стоит и зарекаться.
Хотя и с трудом, мне удалось прикурить.
– Мне доступно настоящее. И в этом настоящем ты труп. Именно поэтому я с полной уверенностью заявляю: мы никогда больше не встретимся.
– Хочешь пари?
– А ты, как я посмотрю, веселый малый.
– У тебя тоже все в порядке с юмором. Я буду постоянно вспоминать о наших чудных беседах во время быстрой ходьбы, пытаясь не растерять по дороге кишки.
– И что же ты можешь предложить?
– Если доведется когда-нибудь встретиться, я попрошу тебя кое о чем.
– С какой стати мы будем встречаться?
– Но ты же захочешь узнать, как я выбрался из тюрьмы без дверей?
– Это невозможно. Но давай на секунду поверим в чудо и допустим: у тебя получится сбежать. Даже тогда – какой мне резон спорить? Если победишь, у тебя будет одна просьба, а что достанется мне?
– Я признаю поражение. Ты ведь считаешь себя победителем, но враг до сих пор не капитулировал. И значит, червь сомнения будет подтачивать твою уверенность, предательски нашептывая на ушко: «А вдруг глупый смертный оказался прав? Может, это была не победа, а поражение, завернутое в блестящую обертку ошибочного мнения?» Когда я брошу попытки вырваться из ловушки, то позову тебя и соглашусь: человек рождается во имя того, чтобы умереть.
Таксист в очередной раз рассмеялся, только теперь его смех был не злым, как прежде, а по-настоящему радостным.
– Хорошо. Мы заключим очередное пари. Мне понравился твой неиссякаемый оптимизм.
Неутихающая боль настойчивым молоточком долбила в мозг. В горле першило от сигарет, рубаха намокла от крови, а рука, зажимающая рану, была липкой, как будто окунулась в банку с вишневым компотом. Я чувствовал себя куском распоследнего дерьма, и ни о каком оптимизме не могло быть и речи. Но раз жизнерадостному ублюдку нравится мой оптимизм, значит, не остается ничего другого, кроме как подыграть ему.
– Да, я парень веселый. – В вымученной улыбке, сопровождавшей последние слова, не было и намека на веселье. – Но самое главное – мне нравится спорить. Значит, мы договорились насчет нового пари?
– Да.
Я услышал все, что хотел, – продолжать разговор было незачем. В воздухе повисла затянувшаяся пауза, и, чтобы как-то разрядить обстановку, я пробормотал:
– Ну что ж, до встречи.
– Счастливо!
Было странно услышать пожелание счастья из уст демона, не просто располосовавшего мне бок, но еще и оставившего биться над неразрешимой загадкой. Впрочем, расставаться лучше спокойно, без ругани и проклятий. Я не был настолько благороден, чтобы желать счастья врагу, но на нейтрально-короткое «до скорого» меня хватило.
– Прощай! – Демон был уверен: мы никогда не увидимся.
Как только он произнес последнее слово, плотный туман окутал видимое пространство – и все кончилось. Так же неожиданно и глупо, как и началось.
– Уснул, что ли? – Сильная рука Кая энергично трясла меня за плечо.
Машина остановилась прямо посреди дороги. И по крайней мере двое из троих пассажиров не могли взять в толк, куда подевался водитель.
– Куда приятель твой смылся? – прокричал мне в самое ухо Кай, как будто я не только уснул, но вдобавок еще и оглох.
– Ему надоело наблюдать за тем, как мы тупо и бессмысленно грабим банки. Поэтому он ушел, – хмуро ответил я.
– Как – надоело? А откуда он вообще… про банки?
– Вот так и надоело. – Я прикурил очередную сигарету, после чего открыл дверь машины.
– Постой, а ты куда собрался?
– Ухожу, – бросил через плечо я. – Мне тоже все это до смерти надоело.
– Но мы стоим прямо на…
Недослушав Кая, я вышел из машины, совсем упустив из вида, что такси остановилось посреди проезжей части.
Резкий визг тормозов ударил по натянутым нервам. А затем рейсовый автобус, не сумевший погасить скорость, сбил человека, которому настолько все надоело, что он с радостью бы умер. Но он не мог умереть. Ибо его время еще не пришло.
У охранников финансовых учреждений не бывает гранат. Тем более таких экзотических. Это нелепая фантазия, лишенная всякого смысла.
Нет, разумеется, представить можно что угодно. Включая замаскированные зенитные комплексы или, скажем, экзотические отравленные стрелы каннибалов-туземцев. Но это ничего не изменит.
Вырваться из ловушки собственного разума получится только в случае успешного ограбления чертова банка. А удачным этот налет быть не может. Не разнеси нас в клочья «Прыжок в небеса», обязательно случилось бы что-то другое. Напалмовая бомба, ядерный взрыв… Не важно, что и как, но обреченный человек все равно умрет.
«Запрограммированное убийство» – почти идеальное определение моего нескончаемого кошмара. Того самого, где я выступаю в роли беспомощной жертвы.
И, что хуже всего, можно сколько угодно биться головой о стену, все равно ничего не изменится.
Возвращение в исходную точку.
Очередная попытка.
Смерть.
А потом начинаешь сначала.
Замкнутая схема абсолютного безумия. Нужно разорвать порочный круг, иначе рано или поздно тронешься. Других вариантов нет.
Я долго бился над решением сложной задачи, но обстоятельства оказались выше меня. Конечно, нелегко расписаться в собственном бессилии, особенно когда на кону стоит жизнь. Но если нет другого выхода, приходится идти на жертвы. И чем безнадежнее положение, тем большую цену нужно платить. Таковы правила этого мира.
Мне отчаянно не хотелось заключать пари с демоном сомнения, но, достигнув высоты, которую не мог взять без посторонней помощи, я уперся в непреодолимую стену и забуксовал.
В безвыходном положении не остается ничего иного, как прибегнуть к испытанному средству – поставить на кон все, что имеешь. Крупные ставки – большие выигрыши. И проигрыши – соответствующие.
Такси, наверное, в тысячный раз подъехало к дому – и я предупредительно открыл дверцу перед Гердой.
– Как мило… – Несмотря на то что мы отправлялись на дело (очередное ограбление, мать его), ей приятны знаки внимания.
Женщина остается женщиной в любой ситуации.
Мой легкий кивок выражал согласие.
– Кай, садись рядом с ней. – Я сделал приглашающий жест, словно радушный портье, обслуживающий важных персон.
– А ты?
– Сяду вперед. Хочу пошептаться с водителем. Мы старые приятели и должны кое-что обсудить.
– Пока ты валялся в отключке, я вызвал первого попавшегося таксиста. – Кай был удивлен и не пытался скрыть своих чувств.
– Так получилось, что он оказался именно тем… – я хотел сказать «человеком», но передумал, – тем самым приятелем. Садись, потом объясню.
Он не стал спорить. Бессмысленно убеждать человека, не успевшего прийти в себя после приема сразу нескольких супердоз. Самое интересное – на его месте я бы поступил точно так же. Понятия «наркоман» и «здравый смысл» несовместимы.
Захлопнув дверцу за Каем, я, не скрывая злости, сел вперед, даже не взглянув на таксиста. Не хотел видеть его лицо. Ни сейчас, ни когда-либо после. Я мечтал только об одном – поскорее закончить затянувшуюся игру в ограбление банка и…
Дальнейшие планы представлялись слишком расплывчатыми и неопределенными, чтобы говорить о них что-то конкретное. Но одно я знал наверняка – нужно вырваться из проклятой ловушки сознания, пока окончательно не спятил.
– Вопрос остается прежним – или ты передумал? – В голосе собеседника смешалось слишком многое: насмешка, радость, предвкушение близкого триумфа, осознание полной уверенности в своей победе.
– Не в правилах настоящих игроков брать слова обратно.
– Вот как? – На этот раз он казался искренне заинтересованным. – И с каких это пор ты вдруг стал настоящим игроком?
– С тех самых, как обыграл в карты одну чересчур самоуверенную суку.
– Разве можно так грубо отзываться о прекрасной женщине?
– Когда женское тело венчает голова собаки, то можно. Но ведь мы не собираемся обсуждать дела давно минувших дней, а хотим разобраться с нашим пари?
– Безусловно.
– В таком случае давай оставим лишние разговоры и перейдем к делу.
Такси уже давно никуда не ехало, застыв во времени и пространстве, словно огромное глупое насекомое, завязнувшее в капле смолы.
– Ты говоришь так, будто нас ждет длинный рабочий день. А ведь все, что нужно, – это произнести пару слов, не более.
В пачке оказалась последняя сигарета. В любое другое время я мог бы решить – это плохой знак. Но счастливые предзнаменования давным-давно ушли из моей жизни. Поэтому я просто закурил.
– Не пару, а одно.
– Что?
– Нужно произнести всего одно слово, – уточнил я.
– Мне казалось, что вопрос «Во имя чего рождается человек?» подразумевает более развернутый ответ.
– Разве вопрос задавал ты?
Последняя сигарета заканчивалась слишком быстро, превратившись в бикфордов шнур, отчаянно спешащий к конечной цели путешествия – тротиловой шашке.
– Нет, конечно. – В его интонациях теперь звучала откровенная насмешка. – Но несложная загадка имеет всего один верный ответ. Человек рождается, чтобы умереть. Можно сказать, он рождается для того, чтобы жить. И в этом будет определенный резон. Но так как ничто в нашем мире не вечно, то конечной и самой главной точкой является именно смерть.
Сделав две последние затяжки, я докурил сигарету до фильтра и только после этого поинтересовался:
– Как можешь ты, демон, быть настолько уверенным в том, о чем не имеешь ни малейшего понятия? Ведь ты даже не человек.
– Чтобы ответить на легкий вопрос, не нужно рождаться человеком. Это настолько очевидно, что не подлежит обсуждению. Белое – это белое. А черное – черное. Других вариантов нет. И если мы закончили…
– Ты слишком торопишься.
– Неужели хочешь удивить меня чем-нибудь особенным?
Вместо прямого ответа я задал встречный вопрос:
– У тебя, случаем, нет сигарет?
– Все никак не можешь накуриться?
– Почти угадал.
– Никотиновый голод или что-то личное?
– И то, и другое, и третье. Так у тебя есть сигареты?
– Для тебя – да.
Непочатая пачка упала мне на колени.
– Надеюсь, скромный презент поможет тебе хоть немного скрасить горечь поражения.
Дрожащими от нетерпения пальцами я разорвал целлофановую обертку, вытащил сигарету и, прикурив от зажигалки, глубоко затянулся.
Никогда не принадлежал к завзятым курильщикам. Но после того, как В. Вилли сообщил, что никотин мгновенно убьет меня, в голове произошел некий щелчок – и сигареты стали навязчивой идеей.
– Ты опять проиграл. – Вместо того чтобы просто выдохнуть дым, я сложил губы трубочкой и выпустил несколько колец.
Не знаю, каким образом кольца смогли трансформироваться в буквы. Но, черт побери, это ведь мое подсознание, а значит, именно я – то божество, которому здесь подвластны любые чудеса.
ПРОИГРАЛ
Буквы из дыма провисели несколько секунд, а затем бесследно растворились.
Пожалуй, это и был тот самый заключительный штрих, подаривший мне непоколебимую уверенность…
– Человек рождается во имя любви, – радостно произнес я. – Ни сама жизнь, ни тем более смерть не имеют никакого смысла без любви. Это одна из самых больших тайн человечества, которую оно свято передает из поколение в поколение…
– Ты забыл добавить «возвышенного и прекрасного чувства», – с серьезным видом заметил таксист-демон.
– Можно сказать и так. Вообще, существует множество слов, способ…
Пронзительно-резкий смех оборвал меня на полуслове.
Есть такая категория злых и жестоких детей, которые, вырастая, превращаются в безжалостных взрослых. Они обожают сбиваться в стаи и подло нападать со спины. Сначала подонки окружают будущую жертву плотным кольцом. Затем протягивают руки. Улыбаются. Дружески хлопают по плечу. А когда жертва расслабляется и начинает верить, что никакой опасности нет, неожиданно сбивают ее с ног. И с каким-то необъяснимым остервенением пинают ногами до тех пор, пока тело не перестает подавать признаки жизни.
Всегда презирал подобный тип людей. А чудовище, сидящее рядом, не было даже человеком, и оттого я ненавидел его еще больше.
– Неужели ты всерьез подумал, что сможешь вот так по-детски наивно развести меня всей этой несусветной ерундой? – не переставая хохотать, поинтересовался таксист. – Честное слово, давно так искренне не смеялся. Вот уж действительно – развеселил так развеселил!
Хорошее настроение разом улетучилось, а вместе с ним пропал душевный подъем, благодаря которому начинаешь верить если не в чудо, то по крайней мере во что-то хорошее и светлое.
– Нужно отдать тебе должное: первый вопрос, на который мне не удалось ответить, был по-настоящему хорош. Я ждал если не повторения, то хотя бы чего-то стоящего. А вместо этого ты решил опуститься до банальной пошлости. Подростковая любовная лирика хороша в пятнадцать лет, но после тридцати выглядит по меньшей мере несерьезно. Если не сказать глупо.
Горький привкус во рту свидетельствовал о том, что вторая подряд сигарета была лишней. Спорить тоже не хотелось. Все равно это ни к чему не приведет.
– Глупо пытаться быть человеком, если ты демон.
– Глупо то, что ты стараешься перенести установки детсадовской песочницы во взрослую жизнь, не принимая во внимание немаловажную деталь – со временем правила меняются.
– Ну, наши-то правила не изменились. – Несмотря на то что курить не хотелось, я достал из пачки очередную сигарету.
– Разумеется, нет! Первоначальный договор остается в силе. Ты задаешь вопрос. Я на него отвечаю. Если проигрываю – помогаю тебе выбраться из «ловушки разума». Той самой, куда ты угодил благодаря злоупотреблению наркотиками. В случае выигрыша – могу выбрать награду по своему усмотрению.
Третья сигарета, что называется, не пошла, но я с каким-то отчаянным остервенением продолжал делать быстрые глубокие затяжки.
Говорят, перед смертью не надышишься. Не знаю, насколько это утверждение соответствует истине, но накуриться можно наверняка.
– Насколько я понял, ответ тебя не удовлетворил?
– Нет.
– Значит, считаешь себя победителем?
– Угадал.
– Может, подумаешь, как в прошлый раз? Вдруг не все так просто и очевидно, как кажется на первый взгляд.
– Нет. Мы не станем входить в одну и ту же реку дважды. Сейчас ты проиграл. Я удовлетворен результатами нашего маленького пари и потому ухожу.
– Что ж. Иди. – Я равнодушно пожал плечами. – Ты получил, что хотел, и теперь можешь оставить меня в покое.
– Не уверен насчет покоя.
Мысль о четвертой сигарете вызывала стойкое чувство отвращения, но я все-таки вытащил ее из пачки.
– Мне безразлично, уверен ты или нет.
– Почти все люди, которых я когда-либо знал, были самоуверенными глупцами. И ты не исключение. Без моей помощи выбраться из «ловушки разума» невозможно.
– Кажется, я уже где-то слышал эту историю.
– Самое интересное впереди.
– Аудитория у твоих ног.
– Прекрасно! Уверен, валяющейся в ногах аудитории будет интересно узнать о судьбе подружки.
– Ты о чем?
– Все о том же… Красавица, из-за которой ты чуть было не погиб от переохлаждения, возьмет брата и пойдет грабить банк. Настоящий, а не спроецированный в твоем нездоровом воображении. И когда они придут туда, то окажется, что система безопасности не отключена. У Дядюшки Тома изменились обстоятельства, и теперь ему нет дела до нескольких глупых НОЙМов.[1]
– Разве демон сомнения способен заглянуть в будущее?
Мне отчаянно не хотелось ему верить, но голос таксиста звучал слишком спокойно – так говорят только в том случае, когда нет и тени сомнения.
– Нет, но я знаю все про настоящее. Паре твоих друзей позарез нужны наличные. Значит, в любом случае они пойдут на риск. А торговцу имплантатами отныне глубоко наплевать на деньги – у него появилась масса новых проблем.
Можно было возразить: «Мы же договорились!» Но когда речь заходит о бесчувственном кровососе, никакие слова и договоры не имеют значения. Он поступит так, как сочтет наиболее выгодным для себя. И, не задумываясь, пошлет на верную смерть не только трех малознакомых людей, но и лучшего друга. Хотя я очень сильно сомневался, что у человека такого калибра, как Дядюшка Том, вообще могут иметься друзья.
– Вижу, ты уже потерял спокойствие. Но это еще не все. Чтобы тебе не было так скучно и одиноко остаток вечности грабить банк…
– Эта мнимая вечность окончится через несколько часов. – Я с ненавистью отбросил недокуренную сигарету и вытащил из пачки другую. – Лошадиная доза наркотического дерьма прикончит меня, и…
– Твое сознание вывернулось наизнанку и отныне находится если не за гранью времени, то очень близко к ней. – Теперь настала очередь демона перебить собеседника. – Скорость света несравнима со скоростью мысли. Расстояние в несколько тысяч световых лет мысль преодолеет за мгновение…
– Не ты ли обвинял меня в детском подходе к философским вопросам? И даже зло посмеялся над моими чувствами. А сам несешь такую несусветную чушь, что…
Острая вспышка боли в левом боку оборвала бурлящий поток яростных обвинений.
– Одна секунда растянется для тебя на несколько тысяч лет. Поверь мне на слово, это будет очень долгая жизнь. И если сейчас ты действительно веришь, что нет ничего главнее любви, то у тебя будет достаточно времени на раздумья. А чтобы не было скучно, я внес небольшое разнообразие в твое дальнейшее существование.
– Ты прирезал меня, словно свинью, и называешь это «разнообразием»? – Было очень больно, но я все же нашел в себе силы вымученно улыбнуться.
– Капелька боли не повредит – это раз. По условию нашего договора как победитель я волен делать все что захочу – это два. Ну и в-третьих, я не зарезал тебя, а всего лишь слегка надрезал бок, не повредив ни одного внутреннего органа. Так что ничего страшного или тем более опасного для жизни не произошло. Следи за тем, чтобы кишки не вываливались во время слишком быстрой ходьбы, думай о любви и, конечно, не забывай: ключ к спасению лежит в банке, ограбить который отныне крайне проблематично.
– Теперь все сказал? – Левая рука зажимала располосованный бок, а правая вытащила из пачки очередную сигарету.
– Да, я действительно сказал все. И через минуту мы расстанемся – уже навсегда.
– Раз тебе недоступно будущее, то не стоит и зарекаться.
Хотя и с трудом, мне удалось прикурить.
– Мне доступно настоящее. И в этом настоящем ты труп. Именно поэтому я с полной уверенностью заявляю: мы никогда больше не встретимся.
– Хочешь пари?
– А ты, как я посмотрю, веселый малый.
– У тебя тоже все в порядке с юмором. Я буду постоянно вспоминать о наших чудных беседах во время быстрой ходьбы, пытаясь не растерять по дороге кишки.
– И что же ты можешь предложить?
– Если доведется когда-нибудь встретиться, я попрошу тебя кое о чем.
– С какой стати мы будем встречаться?
– Но ты же захочешь узнать, как я выбрался из тюрьмы без дверей?
– Это невозможно. Но давай на секунду поверим в чудо и допустим: у тебя получится сбежать. Даже тогда – какой мне резон спорить? Если победишь, у тебя будет одна просьба, а что достанется мне?
– Я признаю поражение. Ты ведь считаешь себя победителем, но враг до сих пор не капитулировал. И значит, червь сомнения будет подтачивать твою уверенность, предательски нашептывая на ушко: «А вдруг глупый смертный оказался прав? Может, это была не победа, а поражение, завернутое в блестящую обертку ошибочного мнения?» Когда я брошу попытки вырваться из ловушки, то позову тебя и соглашусь: человек рождается во имя того, чтобы умереть.
Таксист в очередной раз рассмеялся, только теперь его смех был не злым, как прежде, а по-настоящему радостным.
– Хорошо. Мы заключим очередное пари. Мне понравился твой неиссякаемый оптимизм.
Неутихающая боль настойчивым молоточком долбила в мозг. В горле першило от сигарет, рубаха намокла от крови, а рука, зажимающая рану, была липкой, как будто окунулась в банку с вишневым компотом. Я чувствовал себя куском распоследнего дерьма, и ни о каком оптимизме не могло быть и речи. Но раз жизнерадостному ублюдку нравится мой оптимизм, значит, не остается ничего другого, кроме как подыграть ему.
– Да, я парень веселый. – В вымученной улыбке, сопровождавшей последние слова, не было и намека на веселье. – Но самое главное – мне нравится спорить. Значит, мы договорились насчет нового пари?
– Да.
Я услышал все, что хотел, – продолжать разговор было незачем. В воздухе повисла затянувшаяся пауза, и, чтобы как-то разрядить обстановку, я пробормотал:
– Ну что ж, до встречи.
– Счастливо!
Было странно услышать пожелание счастья из уст демона, не просто располосовавшего мне бок, но еще и оставившего биться над неразрешимой загадкой. Впрочем, расставаться лучше спокойно, без ругани и проклятий. Я не был настолько благороден, чтобы желать счастья врагу, но на нейтрально-короткое «до скорого» меня хватило.
– Прощай! – Демон был уверен: мы никогда не увидимся.
Как только он произнес последнее слово, плотный туман окутал видимое пространство – и все кончилось. Так же неожиданно и глупо, как и началось.
– Уснул, что ли? – Сильная рука Кая энергично трясла меня за плечо.
Машина остановилась прямо посреди дороги. И по крайней мере двое из троих пассажиров не могли взять в толк, куда подевался водитель.
– Куда приятель твой смылся? – прокричал мне в самое ухо Кай, как будто я не только уснул, но вдобавок еще и оглох.
– Ему надоело наблюдать за тем, как мы тупо и бессмысленно грабим банки. Поэтому он ушел, – хмуро ответил я.
– Как – надоело? А откуда он вообще… про банки?
– Вот так и надоело. – Я прикурил очередную сигарету, после чего открыл дверь машины.
– Постой, а ты куда собрался?
– Ухожу, – бросил через плечо я. – Мне тоже все это до смерти надоело.
– Но мы стоим прямо на…
Недослушав Кая, я вышел из машины, совсем упустив из вида, что такси остановилось посреди проезжей части.
Резкий визг тормозов ударил по натянутым нервам. А затем рейсовый автобус, не сумевший погасить скорость, сбил человека, которому настолько все надоело, что он с радостью бы умер. Но он не мог умереть. Ибо его время еще не пришло.
Глава 2
Привычно зажимая левой рукой располосованный бок, я бесцельно брел по городу, успевшему стать моим нескончаемым кошмаром. Рана давно не кровоточила, но и не заживала. Попытки зашить или заклеить ее не привели ни к какому результату. Проходило несколько минут – и швы лопались, стяжки разваливались, а вместо непреходящей ноющей боли, к которой я успел привыкнуть, бок разрывало на части раскаленными щипцами.
Судя по всему, у демона сомнения было не только извращенное чувство юмора, но и возможность превратить здорового человека в некое подобие надорванного продуктового пакета. Из которого в любой момент часть содержимого может выпасть на мостовую.
Несмотря на то что это была нездоровая галлюцинация, город выглядел вполне настоящим. Он жил собственной жизнью, а по улицам ходили вполне нормальные с виду люди, а не статичные манекены. У каждого – своя жизнь, заботы, мечты и тревоги. А то, что эти призрачные химеры являлись бредом перекачанного наркотиками сознания, никого, кроме меня, не волновало. Потому что об этом никто не догадывался. Идиотская ситуация. Но опять же. Только для одного-единственного человека.
В городе-призраке (как и в настоящих городах) можно купить за деньги что угодно – наркотики, оружие, голоса избирателей, протекцию стражей порядка и, разумеется, продажную любовь. Огромная смердящая свалка, где все продается и покупается. Главное – иметь наличные.
И то, что я фактически являлся создателем этой мнимой реальности, не имело значения. Даже в насквозь фальшивом мире деньги имели вполне настоящую ценность и силу.
Конечно, можно было придумать какой-нибудь сравнительно честный способ заполучить энную сумму. Но когда знаешь, что вокруг все ненастоящее, нет никакого желания изобретать велосипед. Как только заканчивались наличные, я заходил в первый попавшийся магазин и «брал кассу». Иногда случались перестрелки с полицией – с летальным исходом. Но что значит виртуальная пуля в голову? Ничего. На экране монитора вырисовывается стандартное «Game over». Изображение гаснет, происходит перезагрузка – и надо мной вновь склоняется встревоженное лицо Герды. Которая, наверное, в тысячный раз спрашивает, все ли в порядке.
Судя по всему, у демона сомнения было не только извращенное чувство юмора, но и возможность превратить здорового человека в некое подобие надорванного продуктового пакета. Из которого в любой момент часть содержимого может выпасть на мостовую.
Несмотря на то что это была нездоровая галлюцинация, город выглядел вполне настоящим. Он жил собственной жизнью, а по улицам ходили вполне нормальные с виду люди, а не статичные манекены. У каждого – своя жизнь, заботы, мечты и тревоги. А то, что эти призрачные химеры являлись бредом перекачанного наркотиками сознания, никого, кроме меня, не волновало. Потому что об этом никто не догадывался. Идиотская ситуация. Но опять же. Только для одного-единственного человека.
В городе-призраке (как и в настоящих городах) можно купить за деньги что угодно – наркотики, оружие, голоса избирателей, протекцию стражей порядка и, разумеется, продажную любовь. Огромная смердящая свалка, где все продается и покупается. Главное – иметь наличные.
И то, что я фактически являлся создателем этой мнимой реальности, не имело значения. Даже в насквозь фальшивом мире деньги имели вполне настоящую ценность и силу.
Конечно, можно было придумать какой-нибудь сравнительно честный способ заполучить энную сумму. Но когда знаешь, что вокруг все ненастоящее, нет никакого желания изобретать велосипед. Как только заканчивались наличные, я заходил в первый попавшийся магазин и «брал кассу». Иногда случались перестрелки с полицией – с летальным исходом. Но что значит виртуальная пуля в голову? Ничего. На экране монитора вырисовывается стандартное «Game over». Изображение гаснет, происходит перезагрузка – и надо мной вновь склоняется встревоженное лицо Герды. Которая, наверное, в тысячный раз спрашивает, все ли в порядке.