Брэдфорд Барбара Тейлор. Мужчины в ее жизни

   - Такое же. - И Пола рассказала ему о сегодняшней встрече с Дейлом и Россом, не утаив ничего.
   - Эмма никогда не продаст акции "Сайтекс"! - воскликнул Шейн, когда она закончила. Его черные брови сошлись на переносице. - Ума не приложу, как такое могло прийти Россу в голову и почему он так настаивает. Он не может извлечь прибыль, сообщив о передвижении акций внутри компании, - это противозаконно, а такой авторитетный и уважаемый банкир никогда не пойдет на нарушение закона. Нет, дело здесь не в деньгах. К тому же он богат, как Крез. Но, конечно, если Россу удастся протащить такую сделку в интересах одного из клиентов своего банка, то он очень вырастет в его глазах, верно? - Не дождавшись ответа, Шейн продолжал:
   - Да, вот почему он заинтересовался "Сайтекс". Из того, что ты мне рассказала, следует, что его клиент хочет контролировать компанию. А если еще и Росс с Дейлом такие приятели, то Нельсон заодно хлопочет о друге. Хочет убить двух зайцев сразу.
   - Да, после их ухода я решила то же самое, что и ты. Росс Нельсон может обхаживать меня сколько угодно - я не собираюсь уговаривать бабушку продать акции, а, по-моему, он хочет от меня именно этого.
   Шейн бросил на нее холодный, проницательный взгляд.
   - Не расслабляйся с этим парнем - он обязательно сделает попытку соблазнить тебя.
   Пола собралась было рассказать ему о розах и о приглашении провести уик-энд в загородном доме Нельсона, но по неясной ей самой причине предпочла воздержаться. Вместо этого с сухим смешком она заявила:
   - Он не посмеет. Я замужем. И к тому же он не захочет ссориться с бабушкой.
   - Не будь такой наивной, Пола, - воскликнул Шейн. - Твое семейное положение и угроза гнева твоей бабушки - пустой звук для Росса Нельсона. Он абсолютно беспринципен, если верить слухам, а, боюсь, я склонен им верить.
   Шейну вовсе не понравилась перспектива того, что банкир будет кружиться вокруг Полы, и он сменил тему разговора, заговорив о своем нью-йоркском отеле. Этой темы хватило на всю первую смену блюд, вплоть до прибытия второй.
   Пола слушала с растущим интересом, гордясь его доверием. Раньше, пока Шейн еще не явился к ней домой, Пола боялась, что они могут почувствовать себя неловко, смутить друг друга, решив, что стали чужими, - ведь они с Шейном так давно не оставались с глазу на глаз. Но ничего такого не случилось. Все шло, как в прежние времена - согласно ее предсказанию во время коктейлей. Оба быстро освоились, и между ними установилась дружеская и теплая атмосфера, памятная им с юных лет.
   - Так что приезжай, взгляни на наш отель. В любое время на этой неделе, как только выкроишь свободный часок. Ряд этажей уже закончен, и я смогу показать тебе несколько номеров. Я был бы очень благодарен, если бы ты высказала свое мнение об интерьерах - я только сегодня получил проекты от дизайнерской фирмы. У тебя такой хороший вкус.
   Лицо Полы вспыхнуло от удовольствия.
   - Да, я с радостью посмотрю твой отель. Я так много слышала о нем от дяди Брайана и от Мерри. Кстати, завтра у меня относительно свободный день. Мы могли бы там встретиться во второй половине дня. - Пола наклонилась вперед и заглянула с надеждой ему в глаза. - И, возможно, ты согласишься пообедать у меня. Энн сказала, что хотела бы тебя покормить. Что-то такое она говорила о твоей любимой тушеной баранине. Чем плох завтрашний вечер?
   Тем, что чем чаще я тебя вижу, тем больше я тебя хочу.
   А вслух сказал:
   - Большое спасибо. Отличное предложение. Он сам удивился, что так охотно и легко принял ее приглашение. И вдруг совершенно ясно, к своему немалому изумлению, осознал, что собирается провести с Полой как можно больше времени, пока она в Нью-Йорке.
   ***
   Он проводил ее до дверей квартиры. Стоял ясный светлый вечер, прохладный, но не слишком холодный для ноября. После шума и духоты бистро воздух казался особенно свежим. Оба молчали, но это молчание не было для них тягостным.
   Уже на Мэдисон-авеню, недалеко от Семьдесят второй улицы, Шейн спросил:
   - Как ты смотришь на то, чтобы покататься верхом в воскресенье?
   - Замечательно! - воскликнула Пола, повернувшись к нему всем телом. - Я уже целую вечность не сидела на лошади. Конечно, я не привезла с собой бриджей для верховой езды, но, наверное, можно обойтись и джинсами.
   - Да или пойти в магазин Кауфмана. Он недалеко от тебя, и там есть все, что тебе может понадобиться.
   - Так я и сделаю. Где ты ездишь верхом?
   - В Коннектикуте. В городке под названием Нью-Милфорд. Вообще-то у меня там есть дом. Старый амбар. Я переделываю и модернизирую его уже несколько месяцев, и...
   - Шейн О'Нил! Какой ты противный и скрытный! Почему ты мне раньше не рассказал о своем доме?
   - Просто случая не представилось. Во время обеда у нас было столько других тем - причем более важных: твои дела, наш новый отель. - Он засмеялся низким голосом. - Так что, хочешь посмотреть?
   - Глупый вопрос. Разумеется. И можно прямо в воскресенье?
   - Конечно.
   - Если хочешь, я приготовлю еду как на пикник. Когда нам выезжать в воскресенье?
   - Тебе придется отправиться в путь довольно рано. Видишь ли, я уже буду на месте. Я еще раньше договорился с двумя нашими мастерами, что они поработают там со мной в пятницу. Так что я выезжаю вечером в четверг и весь уик-энд собираюсь провести там.
   - Вот как! А как я доберусь туда в воскресенье?
   - Нет проблем. Я вышлю за тобой машину с водителем. Если только... - Он замолчал, потом воскликнул:
   - У меня возникла отличная идея. А почему бы нам вместе не поехать в четверг и не остаться там до конца недели? Ведь ты можешь взять выходной в пятницу? - Он искоса взглянул на нее и добавил легкомысленным тоном:
   - Я куплю тебе лопатку. Можешь копать сколько твоей душе угодно разобьешь мне сад.
   - В такую-то погоду? Земля, наверное, жесткая как камень. Но я хочу поехать, Шейн.
   - Великолепно, - сказал он и улыбнулся. Пола взяла его под руку и подстроилась под его походку. Дальше они шли молча. Пола думала об их детских годах в "Гнезде цапли", и, хотя она не могла этого знать, Шейн думал о том же.
   Глава 11
   Пола проснулась в пятницу утром от звуков громких мужских голосов и взрывов раскатистого смеха.
   Она резко села в кровати и потерла кулаками глаза, мигая от слабого света, пробивавшегося в окно, на какую-то долю секунды не понимая, где находится. Потом вспомнила. Ну конечно же, на даче у Шейна около Нью-Милфорда. Она взглянула на маленькие дорожные часы на белом, плетенном из прутьев, столике рядом с кроватью и, к своему удивлению, обнаружила, что уже почти десять. Ей самой не верилось, что она проспала, причем почти четыре лишних часа. Обычно она была на ногах уже в шесть утра.
   Пола соскочила с кровати, чувствуя себя отдохнувшей и полной энергии, и прошлепала к окну, раздвинула красные саржевые занавески и выглянула во двор. Прямо под окном около груды досок разговаривали двое мужчин.
   Шейн находился вне пределов ее видимости, но до нее донесся его голос:
   - Эй, ребята, потише там. Моя гостья еще спит. И аккуратнее в выражениях.
   С затаенной улыбкой Пола повернулась и с интересом осмотрелась в спальне. Накануне вечером она слишком устала, чтобы уделить должное внимание окружающей обстановке. Теперь она увидела, насколько уютно в этой маленькой и оригинальной комнатке с белыми стенами, ярко-красным полом и белой плетеной мебелью. Но доминировала надо всем кровать с медной спинкой под лоскутным покрывалом.
   Пола проскользнула в соседнюю крохотную ванную комнату, быстро приняла душ, причесалась, подкрасилась и вернулась в спальню. Там она надела синие джинсы, алую рубашку и толстый пурпурный свитер, затем натянула поверх джинсов высокие, до колена, ботинки красной кожи. Наконец, застегнула на запястье ремешок часов и сбежала вниз, в кухню.
   Приятно пахло свежим кофе, и, заметив кипящий кофейник, Пола принялась открывать створки шкафов в поисках кружки. Наконец она ее нашла, наполнила и направилась в основное жилое помещение дома.
   Посреди просторной комнаты она остановилась и огляделась, стараясь вобрать в себя все вокруг, хотя и знала, что это бесполезно. Ей потребуется несколько дней, чтобы увидеть все, сделанное здесь Шейном. Вчера вечером его дом показался ей милым, сегодня, в ярком солнечном свете, у нее от восхищения захватило дух.
   "Всего одна комната", - сказал он по дороге из Манхэттена. Но что за комната - огромная, величественная, с высоким потолком из открытых стропил и поперечных балок, большое окно, прорезанное в длинной стене, и гигантский камин. Огонь уже гудел в топке, толстые чурки шипели и стреляли.
   Пола подошла к кабинетному роялю и села на круглый стул, отхлебывая кофе и продолжая озираться. Шейн поместил рояль точно посередине комнаты, и она поняла почему. Он естественным образом разделял ту часть зала у камина, что служила гостиной, от другой, ближе к кухне, считавшейся столовой. Преобладал белый цвет, но его холодность смягчалась темными тонами натурального дерева. Стены покрыты побелкой; два огромных честерфилдских дивана и глубокие кресла обиты грубой белой саржей. Шторы в тон, на отполированном деревянном полу белые коврики. Но картины, эстампы, книги и цветы яркими пятнами оживляли белый фон.
   Внезапно она почувствовала себя опустошенной.
   Он явно потратил на переоборудование своего дома немалые деньги, не говоря уж о времени и энергии. В этом доме собирались поселиться надолго. Неужели он навсегда решил остаться в Америке? И никогда не вернется в Англию? И почему ей не все равно?
   Пола резко встала и подошла к камину, уселась в чересчур плотно набитое кресло и поставила кружку с кофе на каминную полку. Ее взгляд скользнул по лежавшей там пачке сигарет и зажигалке, и она, хотя редко курила, взяла одну и глубоко задумалась о событиях предыдущего вечера.
   Они с Шейном приехали в девять часов, одновременно с началом грозы, и промокли до нитки, бегая от машины к дому и обратно, пока не перенесли туда все чемоданы и сумки с продуктами. Потом Шейн, не слушая никаких возражений, отправил ее наверх переодеться.
   Через двадцать минут Пола спустилась и замерла на пороге в восторге от увиденного. В ее отсутствие Шейн включил все лампы и зажег камин. Теплый, приветливый свет залил просторную, как средневековая зала, комнату, звуки из репертуара Боба Дилана заполнили ее, и в ней стало гораздо уютнее и спокойнее. Пола сразу заняла свое любимое место - спиной к камину. И тут совершенно неожиданно Шейн возник в дверях кухни с бокалами в руках, бодрый и свежий, в простой белой рубашке и синих джинсах.
   - Как быстро ты успел все сделать, да еще и переоделся! - воскликнула она.
   Шейн в ответ широко улыбнулся:
   - Как говорится, кого как учили, тот так и работает. А меня обучал весьма въедливый генерал.
   - Эмма Харт - въедливый генерал! Не очень-то лестно ты отзываешься о моей высокочтимой бабушке, - шутливо упрекнула его Пола.
   Шейн вручил ей водку с тоником и, чокнувшись," заметил:
   - В отличие от тебя, Эмма не рассердилась бы на меня за такое определение.
   И они пустились в воспоминания о годах, проведенных в "Гнезде цапли", долго смеялись и поддразнивали друг друга, а потом Шейн принес огромное блюдо с копченой лососиной и поднос с ломтиками сыра. Они сидели на полу, брали закуски с маленького столика и запивали их ледяным шампанским. И говорили, говорили - далеко за полночь - о самых разных вещах, радуясь вновь обретенной дружбе и наслаждаясь чувством раскованности и свободы.
   Под конец вечера Шейн заметил, что Пола время от времени потирает шею. На его озабоченный взгляд молодая женщина ответила:
   - Ничего серьезного. Просто она затекает - думаю, от долгого сидения за столом.
   Не сказав ни слова, Шейн начал массировать ей шею и плечи.
   Сейчас, вспоминая эту сцену, к Поле вернулось ощущение блаженства, которое она испытала при прикосновении сильных пальцев Шейна, как бы впитавших в себя боль и усталость ее мускулов. Ей хотелось, чтобы он никогда не останавливался. И позже, когда он дружески чмокнул ее в щеку на прощание на пороге ее спальни, Пола испытала непреодолимое желание обвить руками его шею. Она быстро переступила порог и закрыла дверь. Щеки ее пылали.
   Пола распрямилась в кресле, словно подброшенная пружиной. Вчера вечером она удивилась сама себе. Теперь она поняла. Она хотела, чтобы Шейн прикоснулся к ней, поцеловал ее. Не надо лгать самой себе. Ее так называемые родственные чувства к Шейну не так уж невинны. Теперь уже нет. Они окрашены сексом. Ее влечет к нему как к мужчине.
   Эта мысль настолько потрясла Полу, что она вскочила на ноги, швырнула сигарету в камин и подбежала к окну.
   Она стояла, устремив взгляд на простирающийся за окном пейзаж, и не видела его красоты, пытаясь успокоиться. Она должна подавить новые, для нее необычные чувства, которые он в ней вызывает. Они порождали в ней беспокойство, огорчали ее. Она не имеет права испытывать интерес к Шейну О'Нилу - ведь она замужем. Кроме того, в его глазах она не более чем подруга детства.
   Пола пыталась отогнать от себя мысли о Шейне, но они упорно лезли ей в голову, отказываясь покидать ее. Перед ней возник образ Шейна, каким он был прошлым вечером. Он казался не совсем таким, как всегда, и в то же время его внешность и манера держаться остались неизменными. И тут Пола поняла. Это она сама изменилась - и увидела его другими глазами.
   "Почему Шейн вдруг так взволновал меня? Потому, что он красивый, сильный, умный и привлекательный? Или потому, что от него исходит обаяние мужественности? Но он всегда был таким, он ничуть не изменился. Кроме того, примитивная мужественность на меня не действует. Впрочем, примитивного в нем ничего нет. Мужественность - просто естественная часть его натуры. Боже, я сошла с ума - думать о Шейне подобным образом! Кроме того, секс меня не интересует. Он отпугивает меня. Джим хорошенько позаботился об этом".
   По коже Полы пробежал озноб. Она живо представила себе лицо Джима. Для описания определенного типа мужчин Мерри часто пользовалась одним словом: "самцы". Попадание прямо в точку. Пола тяжело вздохнула и прищурилась от ослепительного солнечного луча, проникшего в комнату сквозь оконное стекло. Джим воцарился в ее мыслях, вытеснив Шейна.
   Вчера днем, около двух часов, или в семь по английскому времени, она позвонила в Лонг-Медоу и поговорила с Джимом. Разговор получился очень коротким. Он отвечал ей, как всегда, вежливо, но в спешке - по его словам, торопился на обед. И быстро передал трубку Hope, чтобы дать жене возможность узнать, как идут дела у детей. Она страшно соскучилась по Лорну и Тессе. Когда Пола попросила Нору вновь соединить ее с мужем, та ответила, что он уже уехал. У Полы в голове не укладывалось, как Джим мог не попрощаться с ней. В ярости она бросила трубку. Затем ее охватило отчаяние. Очевидно, он успел забыть об их разговоре в воскресенье - и о том, что его вызвало.
   "Боже мой, ведь и недели не прошло", - подумала она, живо вспомнив, как они оба стояли тогда в саду. В тот день что-то умерло в ней. Джим держится с ней холодно, отчужденно. Почти как чужой человек. Чем больше Пола думала, тем больше она утверждалась в своем мнении. Ему просто наплевать на чувства, мысли и потребности жены. Лишний раз Поле пришлось признать, что они с мужем несовместимы. Причем во всем, а не только в том, что касается секса. Если бы секс оставался единственной их проблемой, она бы справилась. Но его поведение во время телефонного разговора усилило в ней чувство разочарования. В тот день она рассталась с последними иллюзиями в отношении своего брака и с головой погрузилась в бумаги, радуясь, что дела могут хоть как-то отвлечь ее от горьких мыслей...
   "Работа и дети... Вот на что я отныне направлю всю свою энергию", - в сотый раз сказала она себе. Поспешным шагом пройдя к камину, Пола схватила кружку с полки и направилась на кухню. Пора найти Шейна, поздороваться с ним и поинтересоваться его планами на сегодня.
   Но он оказался уже на кухне.
   - Так вот ты где, - воскликнул он, наливая себе кофе. - Готов поспорить, тебя разбудили мои молодцы, черти горластые!
   Пола во все глаза уставилась на него, вернее, на его одежду. Он красовался в бесформенных обвисших вельветовых штанах, тяжелых рабочих ботинках и просторном рыбацком свитере, а на его черных кудрях под немыслимым углом сидела матерчатая кепочка. Пола разразилась безудержным хохотом.
   - В чем дело? - встревожился он, нахмурив брови.
   - Твоя одежда... - воскликнула она между приступами смеха. - Ты точь-в-точь похож на ирландского моряка.
   - Дорогая моя, а разве ты не знала, что он - это и есть я? Весь в моего деда.
   ***
   Немного позже они поехали в Нью-Милфорд.
   Спускаясь с холма, Шейн показал ей ферму его друзей - Санни и Элайн Уикерс - и мимоходом упомянул, что пригласил их вечером на обед.
   - Он музыкант, она писательница. Очень милая пара, тебе они понравятся, добавил он и принялся обсуждать с Полой меню предстоящего обеда.
   К тому времени, как они доехали до места, им удалось прийти к соглашению: готовить будет Пола - классический английский стол со всеми полагающимися приправами. Для начала - йоркширский пудинг, затем баранья нога, жареная картошка и брюссельская капуста, а на закуску - бисквит по-английски с вином и взбитыми сливками.
   Шейн с Полой обошли множество рынков и магазинов и купили свежих овощей, фруктов, барашка и всякого мяса впрок, приправы, праздничные свечи, а также огромный букет золотистых и бронзовых хризантем. С трудом передвигая ноги под тяжестью покупок, они брели по улице, покачиваясь от смеха и чувствуя себя превосходно.
   По дороге домой Пола вдруг осознала, что с Шейном она ведет себя совершенно естественно, кстати, как и он с ней. Да и с чего бы ему чувствовать себя скованным? Он же не может читать ее мысли. А если бы и мог - в них нет ничего необычного. Только дружелюбие, привязанность и счастливые воспоминания детских лет. К счастью, те странные и волнующие несколько часов полностью испарились. Шейн - просто старый приятель, добрый друг, член семьи. Все снова вошло в норму.
   Вернувшись в дом, Шейн принялся разбирать покупки, а Пола расставила цветы в две большие каменные вазы. Между делом он бросил:
   - Боюсь, пока нам снова придется обойтись одними бутербродами. Ты переживешь. Каланча?
   - Конечно.
   Ленч состоял из свежего сыра "Бри", толстых ломтей французской булки, фруктов и бутылки красного вина. Улучив момент. Пола взглянула на Шейна и спросила:
   - Ты что, намерен остаться в Штатах навсегда?
   - Почему ты спрашиваешь? - А про себя Шейн добавил: "И разве это для тебя имеет хоть какое-то значение?"
   Оглянувшись вокруг. Пола пояснила:
   - Твой дом отнюдь не похож на временное жилье. И ты явно вложил в него немало денег и сил.
   - Да, мне очень помогает то, что при первой возможности я приезжаю сюда поработать. Теперь мне есть чем заняться, я не веду хоть сколько-нибудь насыщенной светской жизни. Кроме того, ты же знаешь, что я всегда любил восстанавливать старинные дома. - Шейн откинулся в кресле, задумчиво глядя на свою гостью. - Мы с Уинстоном хорошо заработали, когда продали те старые коттеджи в Йоркшире, что мы реконструировали. И то же произойдет и здесь, когда я решу продать свой сарай. - Он не сводил с нее глаз. Неужели в ее глазах мелькнуло облегчение или это ему только показалось?
   - А что ждет Бек-хаус? Ну, когда Уинстон и Эмили поженятся? поинтересовалась Пола.
   - Будучи в Нью-Йорке, Уинстон сказал, что они с Эмили намереваются пожить там некоторое время, и если Эмили дом понравится, то они выкупят мою долю. А если нет... - Шейн пожал плечами. - Не вижу проблемы. Возможно, мы по-прежнему станем совместно им владеть и приезжать туда на уик-энды. Или продадим.
   - Уинстон сказал, что он попросил тебя быть шафером на их свадьбе. Шейн кивнул.
   - А я буду подружкой невесты.
   - Знаю.
   - А до свадьбы ты в Англию не собираешься? Снова ему показалось, что он увидел волнение в ее глазах.
   - Понятия не имею, - ответил он. - Как я уже говорил, отец хочет, чтобы рождественские каникулы я провел на Ямайке и Барбадосе, а в феврале - марте мне, возможно, придется лететь в Австралию.
   - В Австралию! - Пола выпрямилась и с удивлением посмотрела на него.
   - Да. Блэки очень понравился Сидней, и за последнее время он не раз говорил отцу, что хорошо бы построить там отель. Вчера утром я беседовал со своим стариком, и он даже получил от деда письмо на ту же тему. Так что - как знать, может, я отправлюсь туда на разведку.
   - Что Блэки, что бабушка - одного поля ягоды. Интересно, они хоть когда-нибудь не думают о делах?
   - А ты? Или я, если уж на то пошло? - Шейн усмехнулся. - Мы с тобой как раз те самые яблочки, что недалеко упали от старых яблонь, как ты считаешь?
   - Пожалуй. - Пола подалась вперед, ее лицо вдруг стало очень серьезным. Ты действительно считаешь, что я слишком много работаю?
   - Конечно, нет. Ты - трудяга по натуре. К тому же тебя такой воспитали. И меня тоже. У меня не остается времени на пустяки. Да я с ума бы сошел, окажись у меня много свободного времени. Честно говоря, я люблю нашу свистопляску, люблю суету и круговерть - как и ты. И еще одно - я испытываю гордость от сознания, что продолжаю семейное дело, начатое дедом. И ты наверняка чувствуешь то же самое.
   - Конечно.
   - Так и должно быть... Мы с материнским молоком всосали чувство долга. Другая жизнь для нас невозможна. - Шейн остановился и взглянул на часы. - Уже почти четыре часа, пойду найду своих плотников, расплачусь и отправлю их по домам.
   Пола тоже встала и взяла поднос.
   - Как быстро промелькнуло время! Пора готовить обед!
   Пола загрузила посудомойку, почистила картошку, вымыла капусту, приготовила барашка, обмазала мясо маслом, поперчила его и добавила сушеных листьев розмарина. Приготовив бисквит и поставив его в холодильник, Пола взбила муку, яйца и молоко для йоркширского пудинга, не переставая счастливо мурлыкать себе под нос. За час, что она провела на кухне, Шейн не раз просовывал голову в дверь и предлагал свою помощь, но она прогоняла его. Она наслаждалась готовкой так же, как наслаждалась работой в саду. Ей нравилось иногда для разнообразия поработать не мозгами, а руками. "Действительно помотает", - подумала она, вспомнив, что Шейн говорил о своем доме.
   Когда она наконец вернулась в главную комнату, то нашла там уже накрытый стол, дрова, сложенные аккуратной горкой у камина, и пластинку с Девятой сонатой Бетховена на проигрывателе. Но сам Шейн куда-то испарился. Пола уютно устроилась на диване и расслабилась под звуки музыки. Ей даже захотелось спать, и она зевнула. "Все дело в вине. Я не привыкла пить вино в середине дня", - решила Пола и закрыла глаза. Она провела замечательный день, лучший за долгое-долгое время. Никакого напряжения, никаких словесных баталий. Как хорошо побыть самой собой, не держаться постоянно настороже, как ей часто приходилось в обществе Джима.
   Шейн заставил ее вздрогнуть, сказав:
   - Может, пойдем погуляем?
   Пола села и еще раз зевнула, прикрыв рот рукой.
   - Извини. Меня что-то разморило. Ты не огорчишься, если мы сегодня отменим прогулку? Он стоял около дивана, возвышаясь над ней.
   - Нет. Я и сам клюю носом. Встал сегодня с первыми лучами солнца.
   Он не добавил, что и ночью почти не спал, зная, что она в соседней комнате, так близко и в то же время так далеко. Как он хотел ее прошлой ночью, как мечтал заключить ее в свои объятия!
   - Почему бы тебе не поспать? - сказал он.
   - Пожалуй, можно. А ты чем займешься?
   - У меня есть кое-какие дела. Сделаю пару телефонных звонков, а потом, возможно, тоже лягу.
   Она откинулась на подушки и улыбнулась, глядя ему вслед, как он уходит, насвистывая. Уже засыпая, Пола вспомнила, что еще не выговорила ему за его поведение в последние полтора года. "Ладно, у меня еще масса времени - весь уик-энд, - подумала она. - Как-нибудь попозже". Что-то шевельнулось в глубине ее сознания. Но мысль не получила завершения и ускользнула, прежде чем Пола успела ее додумать. Молодая женщина удовлетворенно вздохнула, наслаждаясь теплом и музыкой. Через несколько секунд она уже крепко спала.
   Глава 12
   Это был один из тех вечеров, которые с самого начала проходят исключительно гладко.
   За несколько минут до семи часов Пола спустилась вниз в поисках Шейна.
   Она надела свободное платье из тонкой шерсти, сшитое Эмили. Темно-фиолетовое, простое, ниспадающее, с необычайно широкими, похожими на крылья бабочки, рукавами, которые тем не менее туго застегивались на запястьях. К нему она выбрала длинное ожерелье из нефритовых бусин - тоже подарок Эмили, привезенный ею из Гонконга.
   Она нашла его в главной комнате. Он стоял у большого окна и смотрел вдаль.
   Пола заметила, что он зажег многочисленные свечи, расставленные ими ранее, и организовал бар на одном из маленьких сундуков.
   Жаркий огонь гудел в камине, уютно светило несколько ламп и тихо звучал голос Эллы Фитцджералд.
   Пола подошла к нему и сказала:
   - Как я вижу, мне осталась только одна работа - сесть у огня и что-нибудь выпить.
   Шейн резко обернулся и окинул ее взглядом.
   Она подошла еще ближе, и он увидел, что она наложила на веки пурпурные тени, и поэтому, а также благодаря цвету платья ее опасные глаза казались еще более фиолетовыми, чем обычно. Блестящие черные волосы, зачесанные назад и загибающиеся внутрь, обрамляли бледное лицо, подчеркивая прозрачность ее кожи. Треугольный мысик глубоко опускался на ее широкий лоб. Она была потрясающе хороша.