Брэдфорд Барбара Тейлор. Мужчины в ее жизни

   Сара не могла вымолвить ни слова. Казалось, она окаменела на своем стуле.
   - Чушь собачья. Мы еще во всем разберемся, - взревел Джонатан. - Отсюда я сразу же направлюсь к Джону Кроуфорду. И Сара тоже пойдет со мной. Есть еще...
   - Всенепременно повидайся с ним, - отрезал Александр и бросил стопку акций на стол. Он засунул руки в карманы брюк и принялся раскачиваться на каблуках. - Он с готовностью подтвердит мои слова. Кстати, он так и так хотел с тобой побеседовать. Джон присутствовал на моих двух встречах с руководством "Вкладов и Займов", и его несколько обеспокоил вопрос о процентах, которые ты им должен. Они - подозрительные типы, Джонатан. Лучше тебе им заплатить, и побыстрее.
   Джонатан открыл было рот, но ничего не сказал, лишь в бессильной ярости смотрел на кузена.
   Сара немного отошла от потрясения и бросилась к столу.
   - Но я же ничего не сделала со своими акциями, - со слезами на глазах взмолилась она. - Я не сделала ничего плохого. Почему ты увольняешь меня?
   - Потому что ты совершила дурной поступок. Ты вкладывала деньги в компанию - непосредственного конкурента отдела недвижимости "Харт энтерпрайзиз". Ты вела себя нелояльно. Ты такая же предательница, как Джонатан. Прости, но, как я уже сказал, я не могу простить такого.
   - Но я люблю мою "Леди Гамильтон", - всхлипнула она и затряслась в рыданиях.
   - Тебе следовало подумать об этом, когда ты вступала в сговор со своим безответственным кузеном, - ровным голосом ответил Александр, нимало не смягчившись при виде ее слез. - И одному Создателю известно, зачем ты так поступила.
   Внезапно Джонатан потерял контроль над собой и зашелся в истерике.
   - Ты у меня еще попляшешь, негодяй! - Он развернулся на каблуках и погрозил кулаком Поле. - И ты тоже, сука!
   - Пошел вон! - Александр сделал шаг по направлению к Джонатану. - Не дожидайся, пока я сам не схвачу тебя за шкирку и не вышвырну за дверь.
   Пола вскочила на ноги и, подбежав к Александру, успокаивающим жестом положила руку ему на плечо.
   Она смотрела на Джонатана и Сару, стараясь подавить охватившие все ее существо презрение и возмущение. Спокойным голосом она произнесла:
   - Как вы могли? Как вы только могли так поступить по отношению к ней? К той, кто столько вам всего дал, кто всегда проявлял к вам щедрость и доброту? Задолго до смерти она начала подозревать тебя, Джонатан. А в последнее время и тебя тоже, Сара. Однако, не имея твердых доказательств, не стала ничего против вас предпринимать. Она не отняла у вас ваши фонды, не потребовала назад акции "Харт энтерпрайзиз", столь великодушно подаренные вам. - Пола осуждающе покачала головой. - Вы оба олицетворяете все то, что бабушка ненавидела и презирала... Вы предатели, хитрецы, бесчестные люди, обманщики и лжецы.
   Никто не произнес ни звука. Дикая ненависть исказила черты Джонатана, а Сара, казалось, вот-вот упадет в обморок.
   Пола продолжала, и в ее голосе появились новые нотки спокойной, но твердой решимости:
   - Боюсь, я не так великодушна, как Эмма Харт. Она терпеливо отнеслась к предательству ваших отцов. Но я вас терпеть не собираюсь. Мне осталось сказать только одно.., отныне вас никто не ждет на наших семейных собраниях. Запомните раз и навсегда.
   Услышав слова отлучения, бледная и дрожащая Сара забилась в истерике. Она повернулась к Джонатану и закричала:
   - Ты, ты во всем виноват! Мне не следовало тебя слушать. Я потеряла не только деньги, но еще и отдел "Леди Гамильтон", и даже семью. - Продолжать она не смогла из-за рыданий.
   Джонатан не обратил на нее ни малейшего внимания. Он шагнул по направлению к Поле. Глаза его метали молнии, на лице застыла маска ненависти.
   - Ты мне за все заплатишь. Пола Фарли. Мы с Себастьяном отомстим тебе!
   Наконец Александр потерял терпение. Он ринулся вперед, мимо Полы, грубо схватил Джонатана за руку и поволок к двери.
   - Убери от меня свои грязные лапы, мерзавец. И не думай, что тебе нечего бояться. Не забывай, что я тебе сказал. Я отомщу и тебе тоже, Баркстоун. Даже если для этого потребуется вся моя жизнь.
   Джонатан пинком распахнул дверь и выбежал прочь.
   Сара подбежала к Александру, все еще стоявшему около дверей.
   - Что же мне теперь делать? - завыла она, размазывая слезы по щекам.
   - Не знаю, Сара, - ответил Александр холодным и спокойным голосом. Правда не знаю.
   Она беспомощно посмотрела на него, затем перевела взгляд на Полу и на Эмили. Их отчужденный вид яснее слов сказал ей, что мольбы тут бесполезны. Призывая проклятия на голову Джонатана, она нашла свою сумочку и быстрым шагом покинула кабинет, безуспешно борясь со слезами.
   Александр вернулся на свое место за столом и потянулся за сигаретами. Зажигая спичку, он заметил, как сильно дрожат у него руки, но не удивился.
   - Довольно неприятная сцена, - наконец произнес он. - Но не хуже, чем я ожидал. Должен признаться, у меня возникло такое чувство, что Сара влипла в историю, сама того не подозревая.
   - Да, - согласилась Пола и села на стул с другой стороны стола. Она обернулась и посмотрела на Эмили. - В какой-то миг я даже пожалела ее, но жалость прошла, когда я подумала о бабушке и обо всем хорошем, что она для них сделала.
   - А я вот ничуть не сочувствую Cape! - возмущенно воскликнула Эмили. - Она получила по заслугам. Что же касается Джонатана - ну какой же он мерзкий тип!
   - Он попробует доставить нам неприятности, но у него ничего не получится, - объявил Александр. - Как бы он ни старался, - у него силенок ни на что не хватит. За его угрозами ничего не стоит. - Александр ухмыльнулся. - Я глазам своим не поверил, когда он погрозил тебе кулаком - ну прямо как злодей в викторианской пьесе.
   Пола засмеялась нервным смехом.
   - Я понимаю тебя, Сэнди. Но, с другой стороны, не думаю, что нам следует так легкомысленно отмахиваться от Джонатана. Ведь где-то за его спиной маячит фигура Себастьяна Кросса, моего злейшего врага, а уж он-то сможет толкнуть его на что угодно. Как я уже не раз повторяла, я готова ждать от Кросса любой низости.
   Александр задумчиво посмотрел на нее.
   Эмили быстро подошла к Поле.
   - Честное слово, Александр, Пола права. Джонатан Эйнсли, Сара Лаудер и Себастьян Кросс еще не сказали своего последнего слова. Вот увидишь.
   Глава 23
   Наступило пятое января 1971 года - день, на который Пола запланировала серьезный разговор с Джимом. Ее родители и Филип три дня назад вернулись в Лондон после рождественских праздников, проведенных в Пеннистоун-Ройял. А оттуда все трое уехали кататься на лыжах в Шамони.
   Рождество прошло на удивление спокойно. Но без Эммы праздник казался грустным и неполным. Она всегда находилась в центре событий, и в ее отсутствие все складывалось как-то не так.
   Пола старалась изо всех сил ради детей и своих родителей, про себя считала часы, оставшиеся до пятого января. Однако сегодня утром Джим вдруг взял да и умчался на работу, прежде чем она смогла сказать ему хоть слово.
   Вдруг до ушей Полы донеслось шуршание шин по гравиевой дорожке. Она развернулась на стуле, вскочила на ноги, подошла к окну и посмотрела на улицу. Яркая лампочка над дверью освещала "Остин-Мартин" Джима.
   Взгляд Полы упал на торчащие из заднего окошка машины горные лыжи. Она вдохнула воздух и вся напряглась. Так вот почему он так опоздал - сперва он заехал в Лонг-Медоу за лыжным снаряжением. Значит, Джим все-таки решил отправиться в Шамони.
   "Теперь или никогда", - сказала про себя Пола и опрометью бросилась вон из библиотеки. Оказавшись в Каменном зале, она принялась ждать мужа, пытаясь подавить волнение.
   Через минуту в помещение вошел Джим и направился к лестнице в противоположном углу зала.
   - Я здесь, Джим, - позвала Пола. Он вздрогнул, повернулся и неуверенно посмотрел на жену.
   - Ты можешь уделить мне несколько минут? - спросила она, стараясь не выдать голосом обуревавших ее чувств, чтобы не насторожить и не спугнуть собеседника.
   - Конечно. Я только хотел переодеться. У меня сегодня выдался довольно-таки суматошный день, - объявил он, направляясь к Поле. - На удивление много дел для субботы.
   "Ничего удивительного, - подумала она, отступив на шаг и пошире открывая дверь. - Ты разбирался с накопившимися делами, готовясь неожиданно уехать". Но вслух она не сказала ничего.
   Джим прошмыгнул мимо жены в библиотеку, не поцеловав ее и не сделав вообще никакого дружелюбного жеста. Напряженность отношений между ними в последнее время переросла в холодность.
   Пола решительно захлопнула дверь. Сперва у нее даже мелькнула мысль закрыть ее на ключ, но потом она передумала и последовала за мужем к камину.
   Она уселась в кресло с подголовником и взглянула на него, стоявшего у огня.
   - Обед поспеет только к восьми. У тебя достаточно времени. Устраивайся поудобнее. Поболтаем немного.
   Джим бросил на нее настороженный взгляд, но тем не менее сел в другое кресло, достал сигареты и закурил. Несколько секунд он молча пускал дым, глядя в огонь. Затем спросил:
   - Как у тебя прошел день?
   - Замечательно. Я провела его с детьми. На ленч приезжала Эмили и осталась со мной до вечера. Уинстон отправился на футбол.
   Джим промолчал.
   Очень тихим голосом Пола произнесла:
   - Так ты все-таки едешь в Шамони?
   - Да. - Он не глядел в ее сторону.
   - Когда? Джим кашлянул:
   - Я собирался в Лондон сегодня вечером, часов в десять-одиннадцать. На дорогах почти никого не будет. Тогда я смогу успеть на первый завтрашний рейс на Женеву.
   Кровь ударила в голову Поле, но она справилась с собой, зная, что ничего не добьется, если не сохранит самообладания и выведет мужа из себя.
   - Пожалуйста, не уезжай, Джим, - попросила она. - По крайней мере, еще несколько дней.
   - Но почему? - Наконец-то он повернул голову и направил на нее взгляд своих серебристо-серых глаз. Светлые брови вскинулись в изумлении. - Ведь ты же собиралась в Нью-Йорк.
   - Да, но не раньше восьмого или девятого. Когда ты вернулся из Канады, я сказала тебе, что хочу обсудить с тобой наши проблемы, но ты предложил отложить разговор, так как подходило Рождество и мы ждали гостей. Ты пообещал, что не уедешь в Шамони, пока мы не разберемся в наших проблемах.
   - Это твои проблемы, а не мои.
   - Наши.
   - Осмелюсь не согласиться. Если в нашей семейной жизни и возникли сложности, то создала их ты.
   Больше года уже ты накликаешь беды и настаиваешь, что у нас якобы то не так, это не так. К тому же именно ты, а не я, покинула.., супружеское ложе. Ты, и только ты, ответственна за сложившуюся неприятную ситуацию. - Он улыбнулся уголком рта, внимательно глядя на нее. - Из-за тебя у нас неполноценный брак, но тем не менее я готов мириться с существующим положением.
   - У нас вообще нет никакого брака. Он невесело засмеялся:
   - У нас двое детей, и я намерен ради них жить с тобой под одной крышей. Им нужны мы оба. Кстати, о крыше. Когда я вернусь из Шамони, мы все переберемся назад в Лонг-Медоу. Там мой дом, и мои дети должны расти там.
   Пола в ужасе уставилась на него:
   - Ты же отлично знаешь, что бабушка хотела...
   - Здесь не твой дом, - прервал он ее. - Он принадлежит твоей матери.
   - Тебе прекрасно известно, что мои родители живут в Лондоне, чтобы папа мог ходить в контору каждый день.
   - Это их проблемы.
   - Бабушка не хотела, чтобы Пеннистоун-Ройял стоял по полгода необитаемым. Всегда подразумевалось, что я стану проводить здесь много времени, а мои родители - по возможности приезжать сюда на выходные, а также на лето и на праздники.
   - Я твердо намерен вернуться в Лонг-Медоу Вместе с детьми, - быстро добавил он. - Буду очень рад, если и ты к нам присоединишься. Конечно, я не могу тебя заставить . - Он замолчал, пожал плечами. - Решай сама.
   Пола смотрела на него, прикусив нижнюю губу.
   - Джим, я хочу развестись с тобой.
   - А я - нет, - холодно ответил он. - Я никогда не соглашусь на развод. Никогда. Более того, тебе следует знать, что, если ты решишься на такой шаг, я стану бороться за Лорна и Тессу. Мои дети должны жить со мной.
   - Детям нужна мать, - начала она, покачав головой, - тебе ли этого не знать. Естественно, ты сможешь их видеть когда угодно. Я никогда не стану прятать их от тебя. Навещай их в любое время, и я позволю тебе забирать их с собой тоже.
   Джим злобно улыбнулся:
   - Ты восхитительна. Знаешь, я никогда не видел такой уникальной в своем эгоизме женщины. Тебе нужно абсолютно все, верно? Свободу делать что угодно, жить там, где тебе нравится, да еще и иметь детей под боком. - Его глаза стали ледяными. - Может, ты хочешь отнять у меня еще и работу?
   Пола резко вдохнула воздух.
   - Как ты мог такое подумать? Конечно же, нет! Перед смертью бабушка продлила твой контракт, и твоя работа останется у тебя навсегда. К тому же у тебя есть акции новой компании.
   - Ах да, - протянул он задумчиво. - Новая компания. Мне весьма понравился Торонто.., симпатичный город. Возможно, я переберусь туда на несколько лет. В декабре у меня мелькнула такая мысль. Я с удовольствием возглавил бы газету "Торонто кентинел". Естественно, детей я возьму с собой.
   - Нет! - воскликнула она, побелев от гнева и отчаяния.
   - Да, - подтвердил он. - Но все зависит от тебя, Пола. Если ты станешь настаивать на своей глупой идее насчет развода, если ты разобьешь мою семью, я поселюсь в Торонто, и я твердо намерен жить там вместе с моими детьми.
   - Они не только твои, но и мои.
   - Верно. А ты - моя жена. - Тут он смягчил тон и посмотрел на нее более теплым взглядом. - Мы - семья, Пола. Ты нужна нам - детям, мне. - Он взял ее за руку. - Почему бы тебе не перестать заниматься ерундой? Оставь свои глупые и ни на чем не основанные претензии ко мне и постарайся спасти наш брак. Я, со своей стороны, готов приложить все усилия! - Он крепче сжал ее пальцы, наклонился поближе и добавил воркующим голосом:
   - И не надо ничего откладывать на потом, дорогая. Давай поднимемся наверх и займемся любовью. Я докажу тебе, что все то непонимание, о котором ты бесконечно твердишь, существует только в твоем воображении. Возвращайся в мою постель, в мои объятия.
   Она не осмелилась сказать ни слова в ответ.
   Воцарилась долгая, неловкая тишина.
   Наконец Джим пробормотал:
   - Ну, хорошо, значит, не сегодня. Жаль. Послушай: поскольку я уезжаю в Шамони, а ты собралась в Нью-Йорк, давай до конца месяца каждый из нас, пока мы в разлуке, определится для себя. А потом когда через несколько недель мы вернемся домой, то начнем все сначала. Переедем в Лонг-Медоу и заживем по-новому, построим лучшую, чем прежде, семью.
   - Между нами все умерло, Джим, и, следовательно, строить уже нечего, грустно прошептала она.
   Он выпустил ее руку и уставился в огонь. После небольшого молчания он заметил:
   - Психологи называют это "Мания повторной жизни".
   Пола нахмурилась, потеряв нить разговора.
   - Не поняла.
   - Таким термином называется манера поведения некоторых людей - потомок воспроизводит жизнь кого-нибудь из своих родителей или более далеких предков, повторяет их жизнь со всеми ошибками, словно кто-то ведет его по пройденной ими тропе.
   Пола уставилась на него, не в силах вымолвить ни слова. Однако дар речи быстро вернулся к ней.
   - Ты хочешь сказать, что я повторяю жизнь моей бабушки?
   - Абсолютно верно.
   - Ты глубоко заблуждаешься! - вскричала Пола. - Я - личность сама по себе. И я живу своей собственной жизнью.
   - Думай как знаешь, но дело обстоит именно так. Ты подсознательно повторяешь все поступки Эммы Харт, причем с абсолютной точностью. Ты работаешь до седьмого пота, все свое время посвящаешь своему чертовому бизнесу, мечешься туда-сюда по свету, заключаешь сделки, манкируя своими обязанностями жены и матери. Ты заставляешь всех плясать под твою дудку, и, подобно ей, ты эмоционально неуравновешенна.
   Пола пришла в ярость:
   - Как ты смеешь! Как смеешь ты критиковать бабушку! Ты приписываешь несвойственные ей недостатки - а она хорошо к тебе относилась! Какой же ты наглец. К тому же я вовсе не манкирую своими обязанностями перед детьми и выполняла свой долг перед тобой тоже. Наше отчуждение вызвано тем, чего не хватает тебе. Я не неуравновешенна эмоционально, но мне кажется, что к тебе это подходит больше. Не я, а ты лежал... - Пола запнулась и крепко сжала руки в кулаки.
   - Я знал, что ты не удержишься, - заметил он, и лицо его потемнело. - А тебе никогда не приходило в голову, что причиной моего нервного срыва могла быть ты? - с вызовом спросил он. Пола задохнулась:
   - Вот у тебя-то точно мания. Ты постоянно пытаешься свалить на меня вину за то, что делаешь сам.
   Джим вздохнул. Он отвернулся, несколько секунд посидел в задумчивости и вновь посмотрел на Полу.
   - Почему ты так настаиваешь на разводе?
   - Потому что нашей семейной жизни пришел конец. Продолжать ее просто глупо, - ответила она более спокойным и рассудительным тоном. - Глупо и нечестно по отношению к детям, к тебе, да и ко мне.
   - Мы ведь любили друг друга, - пробормотал он, словно говоря с собой. Ведь верно?
   - Да, любили. - Она набрала в грудь побольше воздуха. - Но влюбленность еще не гарантирует счастья. От людей еще требуется совместимость и способность ежедневно жить в обществе друг друга. Любить, увы, недостаточно. Для брака нужно прочное основание - настоящая дружба.
   - У тебя есть другой мужчина? - внезапно спросил он, неотрывно глядя ей в глаза.
   Вопрос застиг Полу врасплох, но ей удалось сохранить спокойное выражение лица. И хотя сердце у нее замерло, она ответила самым убедительным тоном:
   - Конечно же, нет.
   Несколько секунд он не проронил ни слова. Затем встал, подошел к ее креслу, склонился над ней и крепко сжал ей плечо.
   - Не дай бог, если он есть. Пола. Потому что тогда я уничтожу тебя. Я первый подам на развод и добьюсь, чтобы тебя признали негодной матерью. Ни один судья в Англии не присудит детей женщине, сознательно разрушившей семью, не уделяющей детям должного внимания и проводящей все время в деловых поездках по всему свету в ущерб своим детям. - Он склонился еще ниже, сдавил ей плечо еще сильнее. - Да к тому же спящей с другим мужчиной.
   Поле удалось вырваться. Она вскочила на ноги. Лицо ее пылало.
   - Только попробуй, - холодно бросила она. - Попробуй, и увидим, кто победит.
   Он сделал шаг назад и расхохотался ей в лицо.
   - И ты еще не веришь, что повторяешь жизнь Эммы Харт. Потрясающе! Да посмотри на себя - ты говоришь как она. И думаешь ты точно так же. И ты тоже веришь, что деньги и власть делают тебя неуязвимой. Как ни печально, дорогая, но ты глубоко заблуждаешься. - Он развернулся на каблуках и направился к двери.
   - Куда ты? - поинтересовалась ему вслед Пола. Джим остановился и повернул голову:
   - В Лондон. Не вижу смысла оставаться здесь на обед - мы только поссоримся еще больше. Честно говоря, мне все уже надоело.
   Пола побежала за ним, схватила его за руку и с мольбой посмотрела ему в лицо.
   - Но нам совсем необязательно ссориться, Джим, - дрожащим голосом произнесла она. - Мы можем разобраться, как подобает цивилизованным людям, зрелым и разумным. Я знаю, что можем.
   - Все действительно зависит от тебя, Пола, - ответил Джим, тоже спокойнее. - Обдумай все, что я сказал, и, возможно, к моменту моего возвращения из Шамони ты образумишься.
   Глава 24
   Пола никогда не знала колебаний. Подобно Эмме, ее деятельная натура предпочитала ожиданию действие. Именно поэтому вынужденное бездействие в течение года - из-за катастрофы Джима и его последующего пребывания в психиатрической клинике - казалось ей невыносимым. Но она знала цену терпению и заставила себя ждать, ибо еще много месяцев назад поняла - как ни тяжело откладывать дело в долгий ящик, гораздо хуже поторопиться и наделать ошибок.
   Теперь, после обстоятельного разговора с семейным адвокатом, верным Джоном Кроуфордом, она испытывала непередаваемое облегчение. Передав дело в его руки, она сняла со своих плеч огромный груз. Пола не сомневалась, что адвокат составит толковое соглашение о разводе, и, конечно, Джим поймет, что она настроена абсолютно серьезно, когда узнает о ее решительных шагах.
   Лучась от вновь обретенного оптимизма. Пола пересекла Белгрейв-сквер и вошла в большой особняк, давным-давно купленный ее дедом. Полом Макгиллом. Она захлопнула за собой тяжелую дверь из стекла и литого железа, поднялась к парадному по короткой полукруглой лестнице и вошла внутрь, воспользовавшись своим ключом.
   В просторной прихожей она скинула твидовое пальто, повесила его на вешалку и повернулась на звук шагов спешащего из глубины дома Паркера.
   - О, миссис Фарли, я как раз гадал, стоит ли мне звонить вам в дом мистера Кроуфорда. У нас в гостиной - мистер О'Нил. Он уже давно ждет вас. Я приготовил ему коктейль. Вы хотите что-нибудь выпить, мадам?
   - Нет, спасибо, Паркер.
   Теряясь в догадках, что нужно дяде Брайану и почему он явился так неожиданно и без предварительного звонка. Пола распахнула дверь в гостиную и.., застыла на пороге. Вместо ожидаемого Брайана перед ней предстал Шейн. Он весь расплывался в улыбке, как чеширский кот.
   - Боже. - вскричала она. - Что ты здесь делаешь? - Пола закрыла за собой дверь ногой и бросилась ему в объятия, не помня себя от восторга.
   Шейн поцеловал ее, взял за плечи и отстранил от себя на расстояние вытянутой руки.
   - Я так волновался за тебя после наших ужасных телефонных разговоров в субботу и воскресенье, что решил вернуться домой. Два часа назад мой самолет сел в аэропорту Хитроу.
   - О, Шейн, как жаль, что я побеспокоила тебя.., но какая милая неожиданность - увидеться с тобой на несколько дней раньше, чем я ожидала.
   Она увлекла его за собой к дивану, и они уселись, не разнимая рук. С веселым жизнерадостным смехом Пола сказала:
   - Но послезавтра я улетаю в Нью-Йорк, и ты знаешь, что...
   - Я думал, мы полетим вместе, - перебил он, с любовью окидывая ее взглядом своих темных глаз. - Вообще-то за последние полчаса у меня в голове зародился неплохой план. Я подумал: а не прогулять ли мне несколько дней? Тогда я смогу по дороге в Штаты утащить тебя на Барбадос в выходные. Что скажешь?
   - О, Шейн, - начала Пола, но вдруг заколебалась. Ее лицо стало серьезным, и она сказала грустно:
   - Я говорила тебе, что Джим спросил, есть ли у меня другой мужчина. И хотя я отрицала, не уверена, что мне удалось полностью убедить его. А вдруг кто-то увидит нас на Барбадосе? Или даже в одном самолете? Я не хочу делать ничего такого, что может подорвать мою позицию и поставить под сомнение мое право воспитывать детей. Он способен быть очень мстительным, уж поверь.
   - Я понимаю твою озабоченность, милая, и обо всем уже подумал, - ответил Шейн. - Пойми, он никогда меня не заподозрит. Точно так же можно подозревать и твоего брата Филипа. К тому же тебе принадлежит мой салон мод на Барбадосе. У тебя есть все причины поехать туда с инспекционной проверкой. И наконец, в самолете нас никто не увидит, а в "Коралловом заливе" мы будем вести себя тише воды ниже травы.
   - Никто нас не увидит? - повторила она. - Каким образом?
   - У меня для тебя есть еще один сюрприз, Каланча. Я наконец-то получил тот частный самолет, который мы с папой решили приобрести для нужд компании. Я только что пересек на нем Атлантический океан, но давай забудем об этом и представим, что перелет на Карибы - самый первый его рейс. Ну же, скажи "да", любимая.
   - Ну ладно, - согласилась Пола. Конечно же, путешествовать с Шейном совершенно безопасно. Он, в конце концов, друг ее детства. Печальное выражение испарилось с ее лица, в фиолетовых глазах засверкали веселые огоньки. - Это как раз то, что мне нужно после неприятностей последних дней.
   - Совершенно верно, - ухмыльнулся он. - Нам, между прочим, надо подобрать подходящее название для самолета. Есть идеи?
   - Нет, но я обязательно возьму с собой бутылку шампанского и разобью ее о борт, даже если мы не придумаем ему имя, - объявила Пола, испытывая неожиданную и тем более приятную радость от его общества. Ее сердце разрывалось от любви, и у нее слегка кружилась голова, как всегда рядом с ним после долгой разлуки. С Шейном весь мир преображался для нее. И все казалось возможным. Последние остатки тоски развеялись как дым.
   Шейн потянул ее за руки и заставил встать.
   - Я сказал Паркеру, что ты обедаешь не дома. Надеюсь, ты согласишься пойти со мной в ресторан? - Он ухмыльнулся своей мальчишеской улыбкой и поцеловал ее в лоб. Вдруг его лицо стало серьезным. - Я хочу услышать о твоей встрече с Джоном. Мы ее обсудим за бутылочкой хорошего вина и за вкусным обедом в "Белом слоне".
   ***
   Дом опустел.
   Эмили поняла это, сбежав легкой походкой по лестнице и замерев со склоненной набок головой в Овальном холле, в надежде услышать обычные по утрам звуки. Обычно то тут, то там раздавались голоса и всегда где-то играло радио. Но в сегодняшнее воскресное утро в конце января все покинули дом.
   Эмили повернулась налево, в столовую. Ее мать стояла около окна с маленьким зеркальцем в руке и внимательнейшим образом изучала свое лицо.
   - Доброе утро, мама! - весело воскликнула Эмили с порога.
   Элизабет быстро повернулась и улыбнулась в ответ:
   - А, Эмили, ты здесь. Доброе утро, дорогая. Эмили поцеловала мать в щеку, уселась за длинный деревенский стол и потянулась за кофейником.
   - А где все?
   Элизабет отозвалась не сразу. Она еще какое-то время исследовала свое лицо в ярких лучах льющегося в окна солнечного света, а затем тихонько вздохнула и присоединилась за столом к дочери.